Хорошо, к настоящему времени большинство из вас знают, что я без работы на ближайшие три недели. Чтобы сделать мою жизнь еще более увлекательной, мой септик засорился. Двести пятьдесят баксов на прочистку. Для разминки я прогуливался по окрестностям. Честно говоря, три четверти моих соседей — придурки, но с теми немногими, кто мне нравятся, я остановлюсь и поговорю. Я рассказал своему другу Брайану о своих проблемах с септиком, и, как выяснилось, он работал в этой сфере уже одиннадцать лет.

«Это не бак. Спорим на упаковку пива, что фильтр забит?»

Я не знал, что в септиках есть фильтры, но они есть. Брайан объяснил, что мне нужно сделать, а затем потратил двадцать минут, рассказывая мне о том, что он обнаруживал в системах септиков. Устраняя как-то подобную проблему, он открыл крышку, чтобы проверить фильтр, и обнаружил, что он забит почти тридцатью презервативами. Он немного пошутил, что, возможно, с этого момента парню будет лучше выбрасывать их в мусор, когда внезапно заметил, насколько бледным он был. Кажется, они никогда не пользовались презервативами за восемнадцать лет брака.

«И что случилось?»

«Черт, я не знаю. Я почистил фильтр, и он выписал мне чек. Хотя, когда я уходил, на нем были кухонные перчатки, и он складывал все резинки в маленькое ведерко».

Ну, понеслась...

*************

«Ну, разве это не чудесно?» — подумал я, глядя под ноги. Бет с криком вошла в гостиную, сказав, что туалет взорвался. Судя по всему, да. Прекрасно зная, что Бет этого не сделает, я прибрался в ванной, затем вышел на улицу, чтобы проверить очистной люк. Как только я его открыл, оттуда хлынул поток, и мне пришлось принять душ.

Был субботний день, и я задавался вопросом, насколько дорого обойдется вызов службы экстренной помощи, когда Бет прошла мимо меня с чемоданом в руке.

«Я собираюсь остаться у сестры, пока ты все не починишь. Позвони мне, когда закончишь».

Я вернулся внутрь, раздеваясь прямо у задней двери. К черту все, я приму душ. Вода может просто течь по заднему двору. Я думал, пока вода омывала меня, о своей жизни. Мы женаты восемнадцать лет, единственная семнадцатилетняя дочь работает вожатой в летнем лагере, откладывая все деньги на колледж.

Думал о Бет и о растущей дистанции между нами. Кажется, сейчас я был еще более невежественным и неумелым, чем, когда мы только поженились. А секс стал историей. Ей был всего сорок один год, и она все еще была красивой. Может, это было что-то женское. Я читал о ранней менопаузе, когда была в кабинете врача в прошлом месяце. Может, так оно и было. Тем не менее, ее позиция начала влиять на Эми, и боль на ее лице, когда ее мать ушла, была больше, чем я готов был вынести. Мы собирались поговорить, когда она вернется домой. Я был на пределе, и, честно говоря, если ей это не нравилось, мне было наплевать. Я устал жить в токсичной среде.

Ясно, я решил пойти в паб, купить один из их отличных гамбургеров, может быть, взять пиво или два. И я бы позаботился о том, чтобы, если бы мне нужно было еще, это было бы там.

Я вышел и увидел, как Гас берет вечернюю газету. Ага! У Гаса раньше был септик. У него все еще должны быть контакты, может быть, он сможет кого-нибудь порекомендовать.

Я остановился, и мы поболтали несколько минут, прежде чем я перешел к своему вопросу. Он посмеялся.

«Хочешь сэкономить две с половиной сотни?»

«Черт возьми, я бы с удовольствием. Как?»

«Держу пари, бак не полон. Думаю, твой фильтр забит. Все, что тебе нужно сделать, это прочистить его. Вот что я тебе скажу, я приду завтра после службы в церкви и покажу тебе, как все исправить.»

Я был так счастлив, что пригласил его с женой в паб. Следующие два часа они рассказывали о необычных вещах, которые вытаскивали из септиков. Похоже, его жена Мэйбл была диспетчером там, где он работал, и иногда ездила с ним, если все было спокойно. Одна женщина потеряла обручальное кольцо, она заплатила, чтобы весь резервуар отфильтровали, чтобы его найти, и нашла за растением на своем столе. Другой парень следовал за ними на станцию переработки, кажется, он думал, что его вот-вот арестуют, и слил в унитаз кокаина на восемьдесят тысяч долларов. Они действительно нашли кокаин, и он получил весьма большой срок.

На следующий день они приехали в половине второго. Мы нашли крышку и сняли ее. Очевидно, что там и был фильтр. Гас заставил меня подержать шланг, пока вытаскивал его. Он начал усмехаться, когда был на полпути.

Его жена посмотрела вниз и захихикала.

«Я нашел твою проблему, Чад. Может, теперь ты захочешь выбрасывать их в мусорную корзину?»

Я посмотрел на то, что он держал. Мой фильтр был забит презервативами. Двадцать три, как я узнал позже. Глупо, но я задавался вопросом, как несколько презервативов смогли попасть в мой септик? Тогда меня осенило, как.

Мое лицо должно быть что-то отразило, потому что Гас и Мэйбл на минуту замолчали.

«Я уверен, что есть объяснение, Чад. Может, у тебя в последнее время были гости? Или, может, у Эми были друзья, пока тебя не было?»

«Серьезно, Мэйбл? Ты думаешь, у меня будут гости достаточно долго, чтобы они могли это сделать много раз? Или моя семнадцатилетняя дочь внезапно устраивает оргии? Нет, здесь есть только одно объяснение».

Они потратили еще сорок пять минут, успокаивая меня, прежде чем уйти. Я подождал, пока они уйдут, взял толстые резиновые перчатки для сада и осторожно собрал резинки, сложил их в тройной пакет, затем в пластиковый контейнер и положил в маленькую морозильную камеру наверху моего магазинного холодильника.

Затем я пошел в дом подумать. Чертова сука! Много чего встало на свои места. Мы закончили. Никаких переговоров, никаких извинений. Кончено! Только одно мешало мне спустить курок. Я хотел знать, кто это был.

Я не стал звонить Бет. Пусть она еще ненадолго останется там. У меня были кое-какие планы. Остаток дня я провел в своем магазине.

Эми нужно было забрать на следующий день, и я уже взял день отпуска, чтобы сделать это. Я видел ее впервые за семь недель.

Она крепко обняла меня и рассказала о приключениях, в которых она спорила с одиннадцатилетними девочками, которые задумали представиться двадцатилетними. Неужели такие молодые? Блин, я старею.

Только когда мы были почти дома, она спросила о своей матери. Я рассказал ей про септик. «Он исправлен?»

«Да, исправлен».

«Мама знает?»

«Нет, я пытался позвонить ей вчера вечером и сегодня утром. Помнишь, она должна была быть со мной, когда я за тобой заеду. Мы запланировали целый день семейных дел».

Эми вытащила телефон и позвонила тете. «Мама там?»

«Нет, дорогая, твоя мама на работе».

«Ну, тогда почему все сказали, что она ушла, когда я звонила?»

«Ээээээээ...»

«Давай договоримся. Маме лучше перезвонить мне с телефона компании, а не с мобильного в ближайшие двадцать минут. Если она этого не сделает, я попрошу папу отвезти меня проверить. А если она валяет дурака по отношению к своей дочери, то придется мне кое-что напеть своему отцу. Мне кое-что известно. Двадцать минут».

Через тридцать минут она позвонила, запыхавшись. «Привет, дорогая. Я так рада, что ты дома».

«Да, я могла бы это сказать, когда ты пришла встречать автобус».

«У меня кое-что возникло».

«Могу поспорить. До свидания, мама».

Она позвонила мне, разглагольствуя о том, какая она неуважительная. «Ну, смотря кто ее научил этому. Завтра еще не откачают бак. Эми будет сегодня у моих родителей, если тебе интересно».

«Я не...»

Я повесил трубку и посмотрел на Эми. Она вздохнула.

«Значит, ты знаешь. Что ты собираешься делать? И, прежде чем ты начнешь кричать, что я не сказала тебе, я узнала об этом в летнем лагере. У Дженни, моей лучшей подруги, есть двоюродная сестра по имени Тони, у которой есть парень, Джек, который живет в трех домах от нас. Он рассказал Тони о том, что видел, которая рассказала Дженни, а Дженни рассказала мне.»

«Ну, тогда прямо из первых уст. Прям как Евангелие».

«Сарказм тебе не идет, по крайней мере, в отношении дочери. Я собиралась сказать сегодня вечером. Что мы будем делать?»

«Ты собираешься закончить среднюю школу в старшем классе и пойти на бал. Скорее всего, ты закончишь в семье с одним родителем. Из-за твоего возраста, судья, вероятно, позволит тебе выбрать, с кем ты захочешь жить. Я уважаю твое решение, если это будет твоя мама, просто скажи мне, что ты не выкинешь меня из своей жизни. Что думаешь?»

«Я думаю, что ты большую часть времени довольно невежественный парень. Конечно, я выберу тебя. Я никогда не смогу манипулировать ею так, как могу тобой. Она провела так мало времени с нами, даже живя в одном доме, держу пари, она не смогла бы выбрать меня из толпы. Но что мне действительно, действительно нужно сделать прямо сейчас, так это избавиться от вкуса походной еды. Я бы убила за приличную пиццу или хороший гамбургер. Так что, если ты хочешь добраться до сердца своего единственного ребенка, сделай это через мой желудок.»

Я отвел ее в местную пиццерию и наблюдал, как она уничтожила три четверти большого мясного пирога с дополнительным сыром. Она села, отрыгнула и спросила меня, что я собираюсь делать с ее матерью.

Она вела себя по-взрослому и жестко, но я видел в ее глазах, что она все та же маленькая девочка. Нам будет тяжело. Я взял ее за руку.

«Позволь мне сказать тебе о своих приоритетах, Тони. Во-первых, я должен быть абсолютно уверен, что все правильно сделаю. В ближайшие месяцы мне нужно выяснить, как минимизировать влияние развода на тебя. Теперь ты — человек номер один в моей жизни. Я хочу, чтобы ты была в безопасности и была настолько счастлива, насколько я смогу тебя сделать. Многое зависит от того, как отреагирует твоя мать. Обещаю тебе, я сделаю все возможное, чтобы ты не оказалась меж двух огней. Но тыковка, если то, о чем я подозреваю, правда, мой брак с твоей матерью мертв.»

Это был какой-то нереальный разговор с дочерью, но я всегда просил ее внести свой вклад в важные семейные решения с четырнадцати лет. Конечно, в некоторых решениях она не могла участвовать, но я пытался вовлечь ее во все остальное. Когда ей было пятнадцать, нам понадобилась машина, хотя ее мама хотела маленькую спортивную машинку, она вместе со мной предпочла внедорожник. В конце концов я все равно ездил на нем, возил Тони и ее друзей, а Бет получила свою маленькую машинку на следующий год.

Это я научил ее размышлять перед тем, как принять решение, и рассматривать все точки зрения, прежде чем давать совет. Это помогло ей, сделав ее прирожденным лидером и душой своего дружеского коллектива.

«Тебе нужно придумать, как удержать дом, по крайней мере, до тех пор, пока я не закончу учебу. А потом позволь ей оставить его, если это поможет тебе в финансовом плане. Я все еще собираюсь в колледж, верно? И для этого понадобятся деньги, так?»

Я поспешил ее уверить. «Дорогая, на твоем учебном счете достаточно, чтобы оплатить первые три года. Даже если твоя мать не поможет, у меня будет достаточно времени, чтобы найти деньги, чтобы заплатить за твой последний год. Это мое официальное обещание».

Мы вернулись домой, и я оставил ее распаковывать вещи и думать. К настоящему времени я хотел знать только две вещи о ее матери. Как скоро мы сможем развестись и какого засранца она трахает.

*************

В конце концов, это было довольно просто. Все высокотехнологичные гаджеты, которые вы можете купить в Интернете, не могут сравниться с доброй старомодной охотничьей камерой.

Ну, может я оговорился. Охотничьи камеры, которые я позаимствовал у своего брата, были самыми современными, они снимали тридцатисекундное видео при активации, прежде чем отключиться. Они делают временную отметку и могут быть запрограммированы на приближение при активации. У них даже был микрофон, но обычно они находились так далеко от своих объектов, что мало что было понятно.

Понадобился небольшой мозговой штурм, чтобы придумать, как их скрыть, но с помощью моего брата я построил два скворечника, в каждом из которых была камера. Я поместил один на дерево у подъездной дорожки, который активируется всякий раз, когда кто-то подъезжает, а другой на столб, смотрящий прямо на входную дверь. Мне не нужно было видеть, как они делают гадости, в любом случае это не имело значения. Она сказала что-то резкое установки скворечников в конце лета, и я сказал ей, что это нужно для того, чтобы дать им возможность выветриться, чтобы птицы подумали, что они естественная часть двора.

Конечно, я нес чушь, я ни черта не знал о том, как птица выбирает гнездо. Она просто пожала плечами и проигнорировала их.

Вот как это работало. Она работала в компании, у которой был гибкий график, поэтому два-три раза в неделю она тратила два часа на обед, оставаясь после работы или приходя пораньше, чтобы отработать. Ее парень, должно быть, работал там же. Она приезжала домой за полчаса до него, обедала бутербродом и сбрасывала одежду. Он приходил, они шпилились минут тридцать, потом одевались и уходили, она возвращалась на работу, а он убивал время до своего возвращения. Иногда он останавливался у меня дома, пил одну или две кружки моего пива, пива домашнего приготовления, которое мне давал друг. Я удивился, что не заметил. Может, Тони была права, может, я действительно ничего не замечал.

Неожиданно как дерьмо, но, когда я узнал, я перенес все, кроме одной или двух бутылок, в магазинный холодильник. Это были бутылки старого образца, с керамическими крышками и резиновыми шайбами, объемом примерно по 0, 7 литра. Я взял те, которые оставил в доме, отпил примерно по четверти и дополнил их свежей мочой. Затем я их хорошо встряхнул и поставил обратно. Я как сумасшедший ухмылялся, когда приходил домой и обнаруживал на столе пустую бутылку. Я мог бы его отравить, но так ли это важно?

Примерно раз в неделю я снимал крышку с септика и вытаскивал резинки. рассказы эротические Они были заняты, как маленькие пчелки, в среднем по два раза за встречу. Неудивительно, что она не питала ко мне энтузиазма, потому что в основном она всегда была недавно трахнута.

Мне потребовалось три недели тщательной подготовки, но все было настроено и готово к работе. Я бы не позволил Тони быть там, когда все рухнет. Никто не заслуживает увидеть унижение его родителя, как я планировал сделать.

Подумал было пригласить соседей, но потом передумал. Вместо этого я установил две видеокамеры и начал их снимать. У Брайана был старый магнитофон, в котором использовались кассеты. Я поставил его рядом с комодом, где он был едва заметен.

Я попытался рассчитать время так, чтобы магнитофон сработал сразу после того, как они разденутся. Кассета была запущена, на ней была тишина, пока не достигла записанных мной звуков. Я тестировал присоской, и это было громко.

БУМ! Звук выстрела и треск дерева. Я пошел на рынок и купил старую дверь, которую поставил в лесу и расстрелял. Сразу после выстрела, можно было услышать мой крик. В нем было мало актерской игры, у меня накопилось слишком много сдерживаемой ярости, и я выплеснул ее.

«ТЫ ОБМАНЫВАЮЩАЯ ШЛЮХА!» Ружье снова выстрелило. «Я СОБИРАЮ ОТСТРЕЛИТЬ ЕГО ЯЙЦА! ЗАТЕМ Я ВОТКНУ ЭТО РУЖЬЕ В ТВОЮ ИЗМЕНЯЮЩУЮ ПИЗДУ И СПУЩУ КУРОК, ПОКА ОНО НЕ РАЗРЯДИТСЯ ПОЛНОСТЬЮ! Я ИДУ, СУКА!»

Бьюсь об заклад, я смотрел эту сцену сотни раз и до сих пор не могу удержаться от смеха. Они вылетели через парадную дверь, карабкаясь к своим машинам. На нем была только белая рубашка, а брюки, пальто и галстук в руках. Позже я нашел его боксеры на полу спальни. Я обошел вокруг дома и направился к нему. Он визжал, как девочка, и прыгнул в свою машину. Тогда он заметил подарок, который я ему оставил.

Я взял два ведра по двадцать литров, налил в каждое примерно по пятнадцать литров жидкости из септика (конечно с твердым содержимым) и разделил резинки поровну. Незадолго до оружейных выстрелов внутри дома, я вылил содержимое на водительское сиденье. Это сослужит верную службу тупице, оставившему свою машину незапертой в незнакомом районе.

Это все еще не мешало ему увозить свою задницу.

Бет выбежала с криком. На ней была белая блузка, которую она пыталась надеть, обнаженная грудь дико подпрыгивала. В то же время она пыталась подтянуть свою коричневую юбку. Видимо, я добрался до них до их занятия, или он не позаботился снять ее, но на ней были белые стринги. Я никогда не видел ее в стрингах. Залить презервативы в ее машину было легко. Она свято запирала машину даже дома. Но у меня был ключ.

Она возилась со своими ключами, когда я двинулся к ней, прежде чем сообразить, что машине не заперта. Она прыгнула внутрь, открыв дверь, и попыталась завести машину. Потребовалось около пятнадцати секунд, чтобы до нее дошло. Ее юбка все еще была приподнята, а белые трусики уже не были белыми. Я стоял там, фотографировал и безудержно смеялся.

Думаю, ее поразило то, что я сделал. Она кричала на меня, пытаясь выбраться из машины. Я хлопнул дверью, почти зацепив ее ногу.

«Даже не думай о том, чтобы вытащить свою задницу, покрытую дерьмом! А еще лучше, давай. Септик все еще открыт. Я могу бросить тебя туда и закрыть крышку. Ты, наверное, продержишься час или два, барахтаясь по-собачьи, но в конце концов ты устанешь и просто соскользнешь. Теперь, когда я знаю, все, что мне нужно сделать, это поменять фильтры, может пройти еще двадцать лет, прежде чем мне придется его откачать. Останется несколько крупных костей, и я сомневаюсь, что они забьют шланг. Чем больше я думаю об этом, тем больше мне это нравится».

Я вытащил свой комплект ключей, чтобы отпереть дверь. Она завела машину и полетела назад. Она выдернула почтовый ящик одного соседа, и сбила другой. Она вылетела из нашего тупика с пугающей скоростью.

«Эй, — крикнул я, зная, что она меня не слышит, — это зона со скоростью двадцать миль в час. Притормози. Это не спальный район, это пригород!»

Хорошо, я был большим поклонником Билла Косби и Ричарда Прайора, пока не выяснилось, каким извращенным засранцем был Билл в реальной жизни и в какого наркомана превратился Ричард. Строчка была со старого комедийного альбома, который был у моего отца. Не могу вспомнить, кто именно это сказал.

Я рассказал Тони о том, что сделал, опустив несколько деталей, когда она вернулась из школы. Она была потрясена тем, что ее старик сделал что-то подобное, а затем она была впечатлена. «И люди задаются вопросом, в кого я такая. Это просто блестяще!»

«Ты не злишься за то, как я обошелся с твоей матерью?»

«Нет, ты не причинил ей физического вреда, и она вроде как это заслужила. Спорим, она запомнит этот день надолго. А теперь давай, помоги мне собрать ее вещи. И будь аккуратнее! Ты уже отомстил».

Поэтому мы аккуратно упаковали ее одежду, косметику и украшения. Когда Тони нашла сексуальное нижнее белье, она взяла ножницы и разрезала все пополам. Думаю, яблоко недалеко от яблони падает.

«Мама не отвечает на телефонные звонки», — сказала она мне, выходя с последними вещами. «Она у тети Гвен, я только что с ней разговаривала. Думаю, она обязана маме за то, что она прикрывала ее маленькие приключения. Жаль, что дядя Джек все равно узнал об этом. Я вернусь чуть позже. Ты почти победил, папа. Может, завтра захочешь поменять замки.»

Прошло три часа, пока она не вернулась. «Мама — развалина. Она снова и снова повторяла, что это не должно было быть вот так. Я думаю, что у нее серьезное угрызения совести по поводу своего выбора. Если ты можешь в это поверить, она хочет вернуться домой. Я убедила ее дать тебе несколько дней, чтобы успокоиться. Тетя Гвен вышла за мной, спрашивая, не думаю ли я, что ты сможешь все простить и забрать ее обратно. Я просто усмехнулась и села в машину».

Я все еще находился в болезненном настроении, и ее обслужили на работе. Гвен пришлось прийти и забрать ее. Ударив первым, я получил временную опеку. Несмотря на то, что я угрожал всем показать свою кассету, она боролась с разводом и заставила судью назначить психологическую консультацию. Я был категорически против, но мой адвокат посоветовал мне принять это и подыграть. Восемь сеансов. К моему удивлению, местами мне понравилось.

Женщина, к которой нас направили, была нашего возраста, умеренно привлекательной, хорошо сложенной. Я заметил, что у нее нет кольца.

На самой первой сессии она спросила нас, что мы надеемся получить от консультаций. Бет начала первой.

«Я хочу вернуть мужа и дочь. Я хочу вернуться домой и восстановить наш брак». Я сохранил серьезное лицо. Затем настала моя очередь.

«Я бы сказал вам, что это пустая трата вашего времени, мисс Тернер, но этого не произойдет, потому что в любом случае вам все равно заплатят. Не волнуйтесь. Я сделаю все возможное, чтобы сохранять спокойствие. Я на самом деле буду участвовать в меру своих возможностей. Но нет абсолютно никакого варианта, при котором я когда-либо хотел бы остаться в браке с Бет. Она все испортила, ущерб слишком велик. Я рассчитываю получить от этих сессий ваше мнение в письменной форме что этот брак не подлежит спасению. Итак, давайте начнем, ладно?»

«Мне жаль, что вы так себя чувствуете, Чад. Я думаю...»

«Почему вам жаль, мисс Тернер? Мы должны быть честными здесь. Если я так себя чувствую, и я доволен своим решением, к чему сожаления?»

Думаю, я застал ее врасплох. «Что ж, я имею в виду, что я здесь, чтобы помочь вам найти свой путь, поговорить о ваших трудностях и посмотреть, решим ли мы их».

«Мисс Тернер, правда? Я не заблудился. Мне не нужна помощь в поиске пути. Мой путь чист, и я вижу только один набор следов на нем. У меня уже есть свое решение. Как я его вижу, вы здесь, чтобы попытаться заставить меня принять альтернативу, которую я считаю явно непривлекательной и невозможной. Я здесь, чтобы сказать вам, что вы писаете против ветра. Но, эй, я плачу за эти сеансы. Я должен хотя бы получить от них хоть какое-то развлечение. Во что бы то ни стало, продолжайте».

Я до нее добрался. «Чад, мистер Джонс, вы знаете, что я должна доложить судье. Если вы откажетесь от сотрудничества или не примете участие, это может сработать против вас».

«Я отказываюсь сотрудничать? Я думаю, что проявляю большую активность. Я больше всех говорил здесь. И, мисс Тернер, я плохо реагирую на угрозы, скрытые или какие-то другие. Одна из причин, по которой я записываю эти сеансы». Я положил свой маленький диктофон, который все время работал, на стол.

«Мистер Джонс! Вы не можете записывать эти сеансы!»

«Почему бы и нет? Вы же записываете... не так ли? Как человек, оплачивающий счета, я имею право на гарантию, что я получу то, что мне нужно».

«Я не позволяю вам это делать! Теперь...»

Я встал, взял диктофон. «Мы закончили, Мисс Тернер. Завтра я официально попрошу другого терапевта, если я смогу добраться до судьи. Я уверен, что эта запись поможет ему принять решение. Приятного вечера».

Я оставил ее и Бет с открытыми ртами. Мой адвокат убедил судью назначить кого-то еще, пожилую женщину, которой было все равно, записывал ли я заседания. Все прошло довольно гладко. Бет много умоляла о втором шансе, а я говорил «нет». Одна жаркая перепалка произошла, когда она пыталась убедить как консультанта, так и меня, что это была всего лишь короткая интрижка, в которую она вляпалась, но она хотела положить этому конец, бла, бла, бла. Я набросился на нее.

«Я не уверен, как работают временные рамки в мире мошенников. Как долго длится интрижка по сравнению с полномасштабной длящейся любовью? Разве интрижка менее разрушительна для брака? Мне достоверно известно, что у вас был секс сорок один раз в течение как минимум шести или семи недель. Сорок один раз! Это не было интрижкой. Ни один из вас не собирался останавливаться, пока вас не поймали. Сорок один

раз! Это потребовало серьезной подготовки и координации. Это не было интрижкой, Бет. Это был продуманный план действий. Вы, ребята, были довольно умны. Это могло бы длиться годами, если бы вы не засорили септик».

«Но тебя поймали. Думаю, довольно драматично». Я не мог удержаться от смеха. Бет пошла к своей сестре, но она не пустила ее в дверь, пока она не разделась и не выбросила свои вещи в мусор. Даже после пятикратного душа от нее все еще пахло. Специалисты почистили ее коврик, но ей пришлось заменить водительское сиденье.

Я не знаю, что случилось с ее партнером, но его обслужили примерно через неделю после того, как это сделали с Бет. Я ни разу никому не показывал снятое мною видео, но пошли слухи. Брэйн услышал об этом и дал мне прозвище «Резинка». Я думаю, что ее сестра позволила большей части истории просочиться несколько недель спустя, после того, как она немного перепила в местном баре.

Сеансы были довольно скучными, к четвертой неделе мы как раз обсуждали поступки. Плачущая Бет и стойкий я. Консультант дал заключение на шестой сессии, и четыре месяца спустя мы с Бет стали счастливыми обладателями (по крайней мере, в моем случае) набора сияющих новых указов о разводе.

«Урегулирование было вполне разумным,» — подумал я. Вместо алиментов Бет пришлось выплатить половину ипотечного кредита на дом и продолжать вносить вклад в фонд обучения Тони. Осталось всего десять выплат, так что это было достаточно легко. Как только Тони закончила учебу, мы продали дом и разделили деньги. Нам дали хорошую цену, даже в условиях кризиса. Я взял свою половину и купил дом через пять домов ниже по улице. Участок был больше, там была дополнительная спальня и даже был бассейн, единственный в округе. Это была распродажа, и я купил его примерно за две трети от реальной стоимости. Мне нужно было добавить только двадцать тысяч, это было как автокредит. Я расплатился за четыре года.

Тони преуспела в колледже. На перерывах она стала приводить домой двоих своих соседок по комнате. Я устраивал им летнюю работу, а когда они заканчивали, они достаточно недолго лежали у бассейна. В итоге у меня появилось много молодых посетителей, парней и девушек.

Я стал кем-то вроде городской легенды. Теперь даже на работе большинство людей называют меня Резинкой. Я был начальником отдела в компании, которая производила детали тормозов для автомобилей высокого класса, в основном Mеrcеdеs и BMW, но также Bеntly и Lаnd Rоvеr. Я делал то, что делали многие начальники смен на других заводах. Я хорошо выполнял свою работу, и мои начальники были довольны мной.

Я даже не думала об отношениях, пока Тони не пошла на третий курс колледжа. На самом деле не хотел. О, у меня было несколько подруг с привилегиями на протяжении этих лет, но ничего серьезного.

Затем на работу устроилась Коллетт. Ее назначили заведовать другим отделом. Мы разговаривали, в основном о работе, но раз в месяц менеджеры ходили в местный паб, трепались и отдыхали. Через три месяца я пригласил ее на свидание, и она согласилась.

Между нами что-то было, но мы не торопились. Прошло почти четыре месяца, прежде чем мы начали сближаться. Я чувствовал, что, если она собирается быть в моей жизни, она должна знать мою историю, поэтому я рассказал ей полную историю того, что принесло мне прозвище Резинка.

Она казалась немного удивленной, затем ей было трудно скрыть ухмылку. Вскоре она смеялась.

Потом она рассказала мне свою историю. Замужем, как и я, на ком-то вроде моей бывшей. Похоже, он любил анал, а она попробовала его только один раз, ей было больно. Не было никакой подготовки, очень мало смазки, просто заколачивал в нее. Все привыкают к этому был его девиз.

Поскольку она этого не сделала, он начал собирать тех, которые хотели бы. Коллетт рассказала мне, когда узнала, она купила в Гудвилл старый блендер, надела резиновые перчатки, взяла ножницы и габрала полный блендер из ядовитого дуба и листьев плюща. Она превратила листья в пюре, процедила их через сито, пока у нее не было около 30 грамм сока. Затем она взяла шприц для подкожных инъекций, осторожно ввела его в полупустой тюбик со смазкой и положила обратно в его секретное место.

Через неделю ей позвонили из больницы. Пришлось везти туда ее мужа, похоже, у него на что-то была сильная аллергическая реакция. Она смеялась.

«Когда я попала туда, он был на спине, больничная рубашка была как палатка, потому что он был чрезвычайно чувствителен к прикосновению. Я клянусь, он настолько распух, что выглядел как порнозвезда. Я разговаривала с доктором, и он пытался определить причину реакции. Я смотрела мертвым взглядом на своего мужа.»

«Ну, — сказала я доктору, — у него есть привычка засовывать этот жалкий член в задницу любой шлюшки, до которой он сможет дотянуться. Может, это был сок ядовитого плюща, который я положила в его лубрикант. Подумай, такое может быть, дорогой?» У доктора было смешное выражение лица, а одна из медсестер уронила таблетку.

«Не приходи домой, дорогой, или в следующий раз я сделаю что-нибудь постоянное с твоей развалюхой. Доктор, если у вас есть здесь шлюха с такими же симптомами в ее заднице, возможно, я захочу ее проведать. Всем хорошего вечера.»

«Когда я выходила, я услышала, как доктор велел медсестре осмотреть женщин в 312. Это было на том же этаже, поэтому я зашла. Она лежала на животе с поднятой задницей. Она была такой опухшей и красный, клянусь, это было похоже на космического пришельца. Она не могла видеть, кто вошел из-за ее положения, поэтому она спросила, могу ли я дать ей что-нибудь посильнее от боли. Я так сильно ударила ее по заднице, что подумал, что сломала руку Она закричала, и я наклонилась к ней, чтобы убедиться, что она меня слышит. «Это не избавит тебя от боли, но даст тебе кое-что, на чем можно сосредоточиться. Я жена человека, которого ты трахала. Я добавляю в смазку сок ядовитого плюща. В следующий раз это может быть кислота. Подумай об этом, в следующий раз, когда ты решишь трахнуть мужа другой женщины, шлюха. « Я потела несколько дней, ожидая ареста, но, думаю, раскрытие секрета было хуже, чем их наказание, потому что я никогда не слышала ни слова.»

Я просто смотрел на нее с открытым ртом, а она выглядела напряженной. Вдруг я усмехнулся.

«Я думаю, что я тебя люблю!»

Она усмехнулась в ответ. «Тебе же лучше!»

Мы решили пожениться спустя еще несколько месяцев. Тони любила ее и понимала, что следующим летом она не может привести своих соседей по комнате. Нам нужны были спальни. У Коллетт была дочь шестнадцати лет и четырнадцатилетний сын. Тони и дочь Джой были подружками невесты, и ее сын Билл проводил ее по проходу.

Прошло несколько месяцев, прежде чем мы устроились, как одна семья. Когда пришло время, Тони показала Джой свой старый кампус, а два года спустя Билл получил стипендию по теннису.

Мы сейчас на несколько лет старше, дети здесь на нашу пятнадцатую годовщину свадьбы. Тони замужем, у нее двое. У Джой трое, а Билл привел с собой мужа и приемную дочь. Внуки плескались в бассейне. Дети наблюдали за ними и готовили еду.

Мы просто сидели, как почетные гости. С того места, где я сижу, я вижу маленькое украшение на заборе. Коллетт была довольно талантливой художницей, она нарисовала маленькие рисунки на нашем почтовом ящике, скворечниках и заборе. Тот, на который я смотрел, был настолько крошечным, что был едва заметен. Надутый презерватив, вокруг которого вьется лоза ядовитого плюща. «Напоминание», — говорит она.

Нам это никогда не было нужно.

Что до того, что случилось с Бет... Кого это волнует?