|
|
Новые рассказы 79839 А в попку лучше 11752 +5 В первый раз 5195 +2 Ваши рассказы 4697 +1 Восемнадцать лет 3507 +1 Гетеросексуалы 9376 +3 Группа 13531 +4 Драма 2956 +3 Жена-шлюшка 2651 +2 Женомужчины 2088 Зрелый возраст 1780 +3 Измена 12372 +8 Инцест 12027 +2 Классика 367 Куннилингус 3297 +2 Мастурбация 2271 Минет 13383 +4 Наблюдатели 8092 +2 Не порно 3088 +2 Остальное 1079 Перевод 8134 +5 Пикап истории 735 По принуждению 10820 +1 Подчинение 7299 +1 Поэзия 1483 Рассказы с фото 2562 +3 Романтика 5620 Свингеры 2333 Секс туризм 523 Сексwife & Cuckold 2512 +1 Служебный роман 2450 Случай 10226 +3 Странности 2751 +2 Студенты 3639 +2 Фантазии 3314 Фантастика 2876 Фемдом 1490 Фетиш 3271 Фотопост 788 Экзекуция 3246 Эксклюзив 351 Эротика 1935 Эротическая сказка 2526 +1 Юмористические 1535 |
Музыка нас связала Автор: Makedonsky Дата: 14 февраля 2021 В первый раз, Не порно, Романтика
— Скоро праздник, – сказала Людочка Шенгелия. – А у нас ничего не готово. — Ну как не готово! – ответил ей Вовка Макаров. – Я могу на аккордеоне сыграть, ты – на пианино, споем что-нибудь в два голоса. Вот и сляпаем концертик к Восьмому Марта. — Вот именно, сляпаем, – задумчиво сказала Людочка, Людмилка, Люсенька. – Ты приходи завтра с инструментом в актовый зал, поиграем... — Так завтра воскресенье! — Вот и приходи. Никто мешать не будет. Она склонила голову к плечу и внимательно посмотрела на Макарова громадными карими глазами. Потом перекинула со спины на грудь толстенную косу и начала перебирать ее тонкими длинными пальцами, словно в волнении. Вовка едва сдержался, чтобы не накинуться на Людочку и не зацеловать ее пухлые губы. — Приду, приду! – заверил ее Макаров. – И аккордеон принесу. — Тогда до свидания! – сказала Людочка и на прощание протянула ему нежную теплую ладошку... Вовка вышел из школы и вдохнул морозный воздух, падал снег, мела поземка. Весной и не пахло... А на следующий день все переменилось! За ночь потеплело градусов на десять, и термометр за окном показывал уверенный плюс. Под окнами недавно проехала машина, оставила темные колеи, и вдоль них уже бежали ручьи! Весна, что ли? — Да, Вовик, весна! Сзади неслышно подошла мама, босая и теплая, обняла Макарова, прижавшись к его спине маленькими мягкими грудками, и прошептала еще раз: — Да, весна! И добавила: — Я пойду полежу еще, а ты возьми в холодильнике. Она зевнула и отправилась досыпать. Вчера Макаров маме все уши прожужжал о сегодняшней репетиции с Людочкой Шенгелия, а потому завтрак был готов с вечера, и смиренно ожидал в холодильнике, чтоб его съели: омлет, хлеб с маслом, гречневая каша на маленькой сковородке, и домашняя простокваша. Все это показалось необыкновенно вкусным, и Вовка, посматривая в окно на золотую зарю, сметелил все за десять минут. И начал торопливо собираться, то и дело, поглядывая на часы с пионером на циферблате. Первым делом Макаров вытащил из-под дивана тяжеленный аккордеон в футляре и брезентовом чехле, отнес в прихожую и поставил возле входной двери. Затем, немного подумав, надел синие плотные лыжные брюки с начесом, зимнюю куртку поверх клетчатой рубахи и шапку-ушанку. Потом подошел к матери. Она, положив голову на локоть согнутой руки, спала, еле слышно посапывая, и Макаров не стал ее будить. А на улице уже слепило солнце, выпавший накануне снег заметно осел, и дворничиха тетя Лена, нарушая утреннюю тишину, вовсю орудовала железной лопатой, вычищая узкую дорожку посреди заснеженного тротуара. — Здрасте, теть Лен! – первым поприветствовал дворничиху Вовка. — Доброе утро, сынок! – прекратив на время «раскопки», ответила тетя Лена. – Весна, что ли? Она, опершись на черенок лопаты, смотрела из-под руки на яркое небо и на блестевший под солнцем снег. — Ты куда это с чемоданом? — В школу. — Так сегодня выходной! – удивилась дворничиха. – Школа не работает! — У нас сегодня репетиция, – солидно ответил Макаров. – Праздничный концерт готовим. — А, ну тогда иди, – сказала тетя Лена и снова взялась за лопату. Макаров тащил свой инструмент, шлепая по раскисшему снегу уже без разбора, и, когда подошел к школе, сильно засомневался, что там кто-нибудь есть. Но как, ни странно, дверь была не заперта, а прямо напротив входа сидела директор школы Матрена Семеновна! — Здравствуйте, Макаров! – сказала директор. – Больше никого не будет? — Здравствуйте, Матрена Семеновна! – ответил несколько опешивший Вовка. – Наверное, все. Он и забыл, что Матрена жила при школе в двухкомнатной квартире с отдельным входом, а она сидела на банкетке в халате на пуговицах, попросту, по-домашнему, и играла связкой ключей. — Так я запру? — Конечно, – сказал Макаров и заспешил к лестнице, перехватывая на ходу тяжеленный аккордеон в другую руку. А Людка уже играла... Кругом тишина, пусто в сумрачном зале... Быть может, забыли и мне не сказали? О том, что сегодня концерт отменили Афишу не сняли, отклеить забыли? Один я пришел и устроился в кресле, Но, может, не будет, ах, если, ах, если... И нет никого на пустынной эстраде... Но кто-то вошел где-то сбоку и сзади. И стук каблучков, шорох длинного платья, И весь напряжен, ожидаю опять я! Прошла в двух шагах, в темноте не заметив, Открыла рояль (вдруг прогонит при свете?)... Над сценою свет сам собою включился! А сердце стучит, чуть инфаркт не случился! Но взмахи ресниц (неужели все снится?), И белые руки, как белые птицы... О, чудо, о, звуки как отзвуки рая – Она для меня лишь Шопена играет! Вот такой стишок сочинит Макаров через много лет и посвятит его Людочке Шенгелия, а пока он стоял у дверей актового зала и слушал, поставив аккордеон на пол. Он и не думал ни о сиськах, ни о волосиках, ни о том, что таится у каждой женщины под этими волосиками, а член его напрягался и вставал, растягивая податливые лыжные брюки. Людка играла все громче, а член вставал все сильнее. Этого Вовка выдержать уже не мог, а потому резко дернул за ручку входную дверь в актовый зал, громко хлопнув ей о стену. И Шенгелия перестала играть, а Макаров, подхватив аккордеон, вошел в зал, четко печатая шаг. Людка сидела, откинувшись на спинку стула, и потирала кисти рук. — И что это было? – спросил Макаров у пианистки. — «Поэма экстаза» Скрябина в переложении для фортепиано. Ну, как? — На слух мешанина, но пробирает до кишок и ниже. Она была в какой-то домашней затрапезине: в белой шерстяной кофте и черных шароварах. — Значит, ниже? – спросила Людка и покосилась на Вовкины вздыбленные лыжные брюки. — Ага! А ты ничего не почувствовала? — Меня другая его вещь заводит. Хочешь, сыграю? Макаров кивнул. Людка снова заиграла, на Вовкин неискушенный слух, такую же галиматью, как и совсем недавно, тут же покраснела и перестала стучать по клавишам. — Прямо в жар бросает! А тебя? — Не особо. «Экстаз» лучше. — Ну, не знаю... — У нас пол разный. Может, поэтому? — А мне даже жарко стало! – сказала Людка, оттягивая ворот кофты и отдуваясь. – Может, снять? — Снимай, – с деланным равнодушием сказал Вовка и отвернулся. — И брюки? — И брюки. Мне-то что... Людка шуршала одеждой совсем недолго, а когда она разрешила повернуться, Шенгелия снова сидела на стуле, и не голая, и не в рубашке или комбинации, а в очень симпатичном платьице гофре в крупную клетку с узким пояском. Вовка с облегчением вздохнул: — Тебе идет! Красиво! Людка обрадовалась похвале, вскочила и начала кружиться, как девочка из первого класса. Замелькали белые трусы, и Макаров закрыл глаза. — Вовка, тебе тоже жарко? – пропела Людка. – Ты весь красный! Тут-то Макаров обнаружил, что он все еще стоит в зимней куртке и шапке, и держит в онемелой руке футляр с аккордеоном. Поневоле будешь красным! — Спасибо, Люд! Это все от музыки, себя забыл. Вовка поставил инструмент на пол, снял шапку, куртку и положил все на стулья в глубине сцены. Потом водрузил на столик рядом с пианино футляр с аккордеоном и начал расстегивать тугие пуговицы на чехле. Долго расстегивал, Людка даже устала смотреть и дважды порывалась Макарову помочь. Наконец Вовка расстегнул блестящие чемоданные замки, извлек инструмент и накинул на плечи ремни. «Я сыграю плясовую!», – объявил он, нажимая клавиши регистров. Короткое вступление, и Макаров заиграл «Светит месяц, светит ясный». Простая вещица, но заводная, особенно если слушатели в подпитии где-нибудь на свадьбе. Вовке довелось как-то играть на свадьбе. По малости лет водки ему не налили, отбоярились лимонадом «Буратино» и селедочкой с лучком и картошечкой с растительным маслом. Но зато Макаров принес домой и отдал маме первые, честно заработанные деньги – целых три рубля! И был счастлив! А про то, что свадьба закончилась дикими «половецкими» плясками с засовыванием рук за лифчики и хватанием женщин за мяконькое, он не сказал. Да мама и сама знала... Кажется, Людочку плясовая не тронула, потому что, едва Вовка закончил играть, она задумчиво сказала: — Надо бы шариков купить для антуража. — Я куплю! – с готовностью ответил Макаров. — Я сама куплю. Ты в прошлом году покупал. Позорище вышел! В прошлом году действительной вышел позорище, тут не поспоришь. К танцам под радиолу они тоже хотели купить шариков, да Макаров позабыл. Он метался по микрорайону перед самым праздником, и ничего! Тогда он пошел в аптеку, где долго мялся и краснел, пока вымолвил заветное и запретное: — Презервативы. Десять... И стушевался. Вовка как-то видел по телевизору, как в передаче «Здоровье» один корреспондент вел трансляцию с завода резинотехнических изделий про проверку электроникой этих самых изделий. Ему отвечала дородная женщина в синем халате и белой косынке. При этом она улыбалась и хихикала, как девчонка-подросток, у которой спросили: «Откуда дети берутся». А потом она сказала, что вместо электроники можно просто налить в презерватив аж ведро воды, и он не порвется. Или просто надуть воздухом. Когда же аптекарша грозно высунулась в окошко и спросила: «Зачем тебе столько, мальчик?», Вовка просто надул губы и изобразил бога Борея, дувшего, как на картинке, в паруса Одиссея. Вешать порнографические шарики доверили, как самому длинному, Сашке Капко. Поскольку «Огонек» планировался в кабинете литературы, где почти под самым потолком были развешаны портреты разных писателей, он там «шарики» и развесил, зацепив за гвоздики. Вовка надувал, Юрка Ефимов завязывал красной ниткой, а Сашка вешал. Портретов было мало, презервативов много, и каждому писателю досталось по два шарика, а Льву Толстому даже три. На что он взирал неодобрительно из-под кустистых бровей. Евгеша, завуч и литературша в одном лице, сначала хотела разозлиться, а потом долго смеялась, тыкая пальцами в портреты под потолком и хлопая по широким бедрам руками, как птица крыльями. А Вовка вяло оправдывался, повторяя: «Так цветных же не было!». А «шарики» все-таки пришлось снять... — А где ты их возьмешь в таком количестве? – нахмурив брови, спросил Макаров. — Папка достанет. Папка у Людки Шенгелия работал, наверное, магом и волшебником. В прошлом году он «доставал» мимозу девочкам и гвоздики учителям, а в позапрошлом приволок целую коробку разноцветных носков. Вовка так и спросил: — Он у тебя не старик Хоттабыч? Людочка вдруг сделалась очень серьезной и спросила: — А ты никому не разболтаешь? Вовка чуть было не сказал: «Бля буду!», но ответил по-другому: — Могила! — Ладно! – успокоилась Шенгелия и выдала Вовке «страшную» тайну: ее отец торговал цветами на Черемушкинском рынке и мог достать все на свете. При этом она страшно покраснела и даже кусала палец. — У нас всякий труд в почете! – заверил ее Макаров и начал играть «Вальс цветов» Петра Ильича Чайковского. А потом Людка сыграла и спела романс Сергея Рахманинова на стихи Федора Тютчева «Весенние воды», очень прилично спела, и тогда Вовка понял, что концерт к празднику «Восьмое марта» у них получится. Затем Макаров сыграл вальс «Амурские волны», но Шенгелия сказала, что этот номер не пройдет, потому что там про какой-то гаолян и могилы. Тогда Вовка заиграл другой вальс, тоже про воду, но в Дунае, и Людка закружилась, размахивая руками. Понравилось! Когда они пошли по домам, сначала к Вовке занести аккордеон, а потом к Людке – проводить, хотя дороги было на воробьиный скок, уже темнело, а дворничиха тетя Лена уже перебросала весь снег за бордюр, и стало чисто и немного скользко, потому что подморозило. Где-то уже слышалось «кар-кар», и Вовка сказал: — Слышишь? Грач! Весна! Затем они пошли на набережную, где по темной воде плыли льдины, гулко сталкиваясь и шурша о бетонные берега, и там, прижав Людку к чугунному ограждению, Макаров впервые ее поцеловал в пухлые губы. И она не отстранилась! Праздничный «Огонек», несмотря на усилия Вовки Макарова и Людки Шенгелия, все-таки состоялся. И играть, и петь им не пришлось, потому что Володька Синяев принес лампы и починил радиолу. И, хотя они не пели и не играли, танцевать можно было до упада под пластинки и музыку радиостанции «Маяк», а еще можно было пить лимонад, есть эклеры и целовать под лестницей сладкие от крема Людкины губы...
79556 30 12054 134 1 +10 [25] Оцените этот рассказ: 250
Бронза
Комментарии 7
Зарегистрируйтесь и оставьте комментарий
Последние рассказы автора Makedonsky |
Все комментарии +117
ЧАТ +8
Форум +31
|
Проститутки Иркутска Эротические рассказы |
© 1997 - 2024 bestweapon.net
|