— Что ж... Давай попробуем.

Однако как именно пробовать, я не знал. Всё-таки эта девчонка была мне непонятна. Во-первых, она намного младше: интересы и заботы её поколения мне незнакомы и чужды. Во-вторых, неясно её прошлое. В-третьих, почему я? Ведь есть множество ровесников.

В тот же день я задал вопрос:

— Может, наконец, будешь обращаться на «ты»?

Она смутилась и отрицательно замотала головой. Ну нет, так нет.

Я не тематик, хотя, конечно, привык контролировать все аспекты своей жизни. Если Ким претендует стать частью этой жизни, ей нужно смириться. Однако она заведомо ставила себя в подчинённое положение и просто стремилась занырнуть под меня. Не в плане секса, а во всём: девочка просто ждала указаний по своим действиям.

В первый же день я попытался её разговорить. Ким лишь успела натянуть растянутую футболку, я же уже был при полном параде. Общения не получалось. Это походило на тестирование.

— Зачем ты здесь?

— Я хочу быть с Вами.

— Чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы Вам было со мной хорошо.

— Чего хочешь именно ты?

Она удивлённо вскидывает на меня глаза, потом медленно опускает. Задумывается. Меняет позу и теперь сидит, обняв колени и уперев в них подбородок. Долго смотрит прямо перед собой.

— Я сказала Вам правду. Это именно моё желание. Если я буду видеть, что Вы мной довольны, мне будет приятно.

— Если мне будет приятно, я тебя ТАК довезу, что тебе тоже будет приятно, ва... - проворчал я фразу из советского фильма.

— Послушай, Ким. Но ведь жизнь не ограничивается этим. Должны быть другие желания, стремления, интересы.

— А, Вы про это... Ну мне хочется колледж закончить, работать устроиться на хорошее место.

Она не понимала, хоть ты тресни.

— А почему ты в колледж поступила, а не в институт?

В который раз Ким забавно сморщила носик.

— Ну, куда мне в институт. Я даже не пыталась.

Меня удивляла настолько низкая самооценка. Или это игра?

— Есть что-то, что я должен знать о тебе?

Это была намеренная провокация с моей стороны, но Ким опять то-ли не заметила, то-ли сделала вид.

— Да, есть. Но можно я расскажу чуточку позже?

— Хорошо, - с готовностью согласился я. Была уверенность, что речь пойдёт о моём сыне, а это и впрямь может подождать.

Следующие дни прошли, если так можно выразиться, по-новому. Хотя каких-либо изменений было не много. Всё так же Ким выполняла свои обязанности, всё так же мы спали в разных кроватях. Я присматривался.

Через три дня Ким положила передо мной пучок тоненьких прутиков, похожий на разреженный веник. В принципе я догадался, что сейчас будет, но счёл нужным спросить:

— Что это?

— Берёза, - тихо ответила она.

— Угу. Берёза. И ты видимо решила, что она мне нужна?

Девушка с удивлением вскинула голову, потом снова опустила глаза и стала разглядывать мои носки.

— Я провинилась. Это для наказания.

Хотелось бы знать, в чём её вина. Но спрашивать было неудобно. Явно подразумевалось, что вина очевидна.

— Знаю. Но с чего ты взяла, что мне нужны розги? Я не хочу, чтобы ты принимала решения за меня. Если хочешь оказать услугу – желательно поинтересоваться, нужна-ли она? Я понятно объяснил?

Несмелый кивок в ответ.

— Решение о наказании могу принять только я и сегодня такого решения не было, - я немного смягчил тон и продолжил, - подойди ближе.

Ким, мелко переступая по ковру, приблизилась. Я протянул руку и забрал розги. Слегка согнул их, пробуя упругость.

— Сядь.

Она послушно опустилась на стул напротив. Руки положила на коленки, точно примерная школьница.

— А что, существует другой вид наказания, кроме розги?

— Можно ремень из брюк, или палку, - она помедлила, - но от неё рубцы останутся.

Господи! Что там, в Горноправдинске, с ней делали?!

Я положил руку на маленькую коленку, совсем рядом с ладошкой Ким. И совсем-совсем мягко, словно вывинчивая взрыватель, проговорил:

— Ким, девочка. Подумай. А может можно обойтись совсем без наказаний?

Сначала она как будто удивилась. Помолчала. Потом прошептала:

— Я Вам совсем-совсем не нравлюсь? Вы хотите от меня избавиться?

Я досадливо поморщился.

— Я не о том. Можно быть вместе и никого не пороть?

— Можно, наверное. Я честно не хотела косячить. Я не пренебрегала Вашими указаниями. Так получилось.

Мы словно разговаривали по-русски, не понимая друг друга. Как будто о разных вещах. Может она всё же играет? Вроде не похоже...

— Хорошо. Слушай меня внимательно. В каждом случае, будешь отдельно рассказывать мне, где ты провинилась. И я сам решу, что с тобой делать. Сейчас я прощаю тебя. Вопрос закрыт.

Неожиданно девочка порывисто поднялась со стула и подалась вперёд. Она обняла меня за шею и принялась целовать сорочку в области груди, шепча слова благодарности. Вот тебе и непроявление чувств. Я обнял её и погладил по ярким волосам.

— Ты не думала, что волосы ядовитого цвета – это не самая хорошая идея для имиджа?

Она только молча помотала головкой.

Результат этой вскользь брошенной фразы я смог увидеть следующим вечером. У меня, выражаясь фигурально, отпала челюсть. Ким появилась на кухне совершенно лысой. Из волос на голове остались только брови и ресницы. Я отодвинул тарелку.

— Вам не понравилось? - тут же вскинулась Ким.

Я не стал отвечать. К тому же было не понятно, чего касается вопрос: картофельной запеканки или бритой головы.

— Иди сюда.

Девушка аккуратно опустилась мне на колени. Я погладил рукой гладкий череп. Неужели там совсем нет мозгов? Смуглая кожа под ладонью была настолько чистой, что, казалось, в ней сейчас появится отражение. Сейчас окружающие будут подозревать онкологию.

— Послушай меня, девочка. Я ведь не велел тебе избавляться от волос. Не нужно исполнять, всё, что я говорю. Если мне чего-то захочется изменить, я объясню это прямо.

Она подорвалась встать, возможно, чтобы сбегать за розгами, но с силой надавив на плечо, я усадил её обратно.

— Не нужно ничего нести. Я не буду тебя наказывать. И не пытайся угадать мои желания. Всё, что нужно, я сам скажу.

Нужно будет сводить её к психологу. У девчонки явные проблемы.

Ким молчала.

— Ты поняла меня?

Я двумя пальцами поднял ей подбородок и посмотрел в лицо. Она молчала. Потом медленно стала наклоняться ко мне, пока не коснулась моих губ своими губами. Тут же отпрянула и прошептала:

— Простите...

— За что? – так же шёпотом спросил я.

Притянул эту глупенькую девчонку ближе и поцеловал уже сам. Она ответила, сначала несмело, а потом вдруг почти впилась своими сухими губами. Это было неловко и неумело, но мило. Мы целовались и обнимали друг друга. В какой-то момент я понял, что Ким, не открывая глаз, расстёгивает мою рубашку. Я тоже залез ей сзади под футболку и принялся гладить по голой спине. Девушка, наконец, справилась с пуговками, попыталась стянуть с меня сорочку, и это ей сразу не удалось. В ответ я взялся с двух сторон за низ футболки и Ким с готовностью подняла руки вверх. Сдёрнув одним движением, я отбросил футболку прочь. Что же ей нравится? Мои руки заскользили по смуглой коже. Перестав целовать Ким, я слегка отстранил её от себя. Стеснения в ней не наблюдалось, нет. Она смотрела на меня голодными глазами и ждала продолжения. Тёмные сосочки уже набухли и призывно торчали. Устоять было сложно и мои ладони легли на них словно сами собой. Я уже отмечал, что груди у Ким практически не было, так, что я ощущал в этих местах лишь приятную выпуклость. Немного погладив я захватил пальцами оттопыренные соски и беззастенчиво принялся их теребить, ещё с прошлого раза запомнив, что этой девочке нравятся более активные ласки.

— Не зажимайся. Дай волю эмоциям.

— Попробую, - послышался лёгкий шепоток.

Я взял невесомую Ким на руки и она доверчиво прижалась ко мне. Пронёс через коридор. Мягко, не задев дверной проём своей ношей, прошёл в спальню. Не отпуская девушку, сел на кровать. В спальне светился лишь торшер, да и то вполсилы, рассеянным светом только подчёркивая полумрак. Ким, наконец, отпустила мою шею и выпрямилась. Затем глаза в глаза, встала у меня между колен и принялась расстёгивать короткие шортики. Пуговица мучительно долго не поддавалась, но, наконец, они упали к ногам. Затем чёрные тонкие трусики. Всё также, не отрывая от меня взгляда огромных тёмных глаз, девушка переступила через одежду босыми пятками и медленно легла назад на спину. Невозможно было индифферентно смотреть на неё и я навалился сверху, практически похоронив под собой это хрупкое юное тело. Пока я целовал её шею, Ким умудрилась наконец-то избавить меня от сорочки. Из брюк я выбрался сам. Терпеть больше не было сил, да и не было в этом нужды. Нащупав цель, и поняв, что там весьма мокро я с силой подался вперёд и начал уже двигаться в приятном темпе, насаживая глубже эту странную девчонку, когда в мозгах, словно щёлкнул сигнал. Что-то было не так. И дело не только в том, что проникновение оказалось сложнее, чем я думал, всё-таки девчонка совсем молоденькая. Ким, подо мной, уже не смотрела в ожидании расширенными глазами. Она кусала губки и явно сдерживала то-ли стон, то-ли даже крик.

— Что? – до меня медленно дошёл смысл происходящего. Я остановился.

— Почему ты мне не сказала? – я пребывал в лёгком шоке.

— Не останавливайтесь, - послышался горячий шёпот.

Словно в подтверждение этого девушка обхватила меня ногами и я, наплевав на все свои мысли, отдался слепым инстинктам. Несколько раз она всё же глухо застонала, а потом даже вскрикнула. Окончание, явилось для неё явным облегчением: когда я вышел и принялся извергаться ей на живот, Ким лишь вымученно улыбалась.

Я откинулся на спину. Через некоторое время девушка робко прильнула сбоку, крепко прижавшись всем телом. Странные мысли лениво шевелились в голове. Например, что моя кровать наверняка испачкана, что несмотря на весь свой опыт, такое со мной произошло сегодня впервые, что при желании, я смог бы раздавить Ким своим весом. Вспомнилось, как она неумело признавалась мне в своей любви. Как я тогда ответил?

— Что ж, давай попробуем, - вслух проговорил я. И Ким поняла и положила мне на плечо свою глупую лысую голову.