Ночь для Алисы выдалась бессонной. Она беспокойно ворочалась, а короткие промежутки сна не приносили облегчения. Девушка то закипала от презрения к изменнику, то затихала, подавленная приступом жалости к себе. Сначала мать тревожно поглядывала в сторону беспрестанной возни, потом стихла и больше не поднимала голову в темноту. Алиса лежала, обняв прижатые к груди коленки, и беззвучно рыдала.

Первое великодушное прощение не послужило Илье уроком; вчера, стоя прижатым к заду потаскухи, он глядел тем же виноватым взглядом, но доверия или жалости он уже не вызывал. До поздней ночи не явился ни он сам, ни его жалкие оправдания, а теперь Алиса их уже не ждала. Это было первое серьезное в ее жизни потрясение, сознательная измена любимого человека. Те мысли, что паренек с детства рос в эпицентре искушения, несчастная девушка упорно отталкивала, не давала им ходу и, казалось, даже неосознанно упивалась своим положением невинной жертвы. Что ей от этих утешений? Будто пластырь на деревянной ноге!

Под утро, когда за окном уже редели последние утренние звезды, утомленная многочасовым самобичеванием, девушка приняла окончательное решение. Обрушившаяся тяжесть переживаний была к этому времени перемолота в мелкую труху и даже наступило облегчение, тем более сладкое, что связанное с хладнокровным мщением. Не только недостойному бывшему избраннику, а всему миру, самому провидению за его глупый просчет при обустройстве ее судьбы. Алиса вздрогнула от утренней прохлады, плотнее прижала руками коленки и мстительно улыбнулась.

Утром на ее лице не оставалось и тени ночных страданий, с широкой улыбкой она провела весь день, тешила свое уязвленное самолюбие какой-то тайной задумкой. Мстительно она отвергала робкие попытки дружка завязать разговор, высокомерно, почти насмешливо уклонялась от его назойливых извинений. Тем ужаснее казалась предстоящая буря - хладнокровие девушки не сулило ничего хорошего. После полудня, уже в общежитии паренек снова нашел себе малодушное утешение в женских объятиях, опьянение страстью временно заглушало боль, но только усугубляло его зыбучую трясину зависимости.

Вечером, когда обитательницы разбрелись по комнатам и душевые опустели, Алиса сбросила махровый халат и прошла босыми ножками в кабинку. Она тщательно намылила тело, сначала мочалкой разнесла мыльную пену, потом не без удовольствия огладила себя ладонями. Приятная дрожь прошла по телу, когда прикосновения пришлись на чувственные сосочки и еще более ощутимая - когда пальцы прошлись вдоль половых губок. Алиса тщательно намылила промежность, ложбинку между упругих ягодиц и только после этого направила на себя струю душа.

От напора вода сочилась у порыжевшего основания шланга, сбегала вдоль обвисшего прогиба и бессильно спадала на дно. Алиса ощущала приятную упругость сотни мелких струек, они ударяли в кожу и приятно стекали под ноги. Колкие, теплые прикосновения, они особенно ярко одаряли те области, где копошился навязчивый зуд - эрогенные зоны. Девушка отставила одну ногу на покатый борт и нарочно направила струю в поалевшую промежность, добрые струи принесли неистовое наслаждение.

Время баловства закончилось, Алиса с сожалением завернула краники и накрыла плечи пушистым полотенцем, она наскоро обтерлась и шагнула на холодный пол. Саморазрушительная, мстительная решительность придавала ей силы и ледяное спокойствие. В присущей местным обитательницам манере, девчонка вышла в коридор, прикрытая одним только полотенцем, снизу виднелись ее соблазнительные ягодицы, а раздвоенный персик показывался в прорехе при каждом шаге. Можно было приспустить полотенце на середину груди и скрыть юные прелести, но Алиса предпочла щеголять по этажу именно в таком виде, удерживая на локте махровый халат и нижнее белье.

В состоянии подозрительного спокойствия, напевая под нос, она при матери натянула невинно-белую маечку и трусики, расчесала русые волосы и проделывала все это с таким выражением, будто готовится к чему-то очень ответственному. Она молчала и улыбалась, молчала и мать, понаслышке знакомая с ее горем. Алиса рано, еще до наступления полной темноты влезла в постель и мирно уснула, трогательно подложив ладошки под щеку. Так закончился день.

Уже заполночь за дверью остановились тяжелые, шаркающие шаги и раздался приглушенный стук по дереву. Женщина поднялась, во мраке нащупала ногами тапки и как была, в пеньюаре вышла из комнаты. Алиса сразу распахнула глаза. Несколько коротких часов сна заметно поубавили присутствия духа, хотелось понежиться в постели, почерпнуть во сне истощившиеся силы. После короткого раздумья девушка подняла тяжелую голову, всмотрелось сквозь темноту в пустую постель матери и, превозмогая лень, вышла из комнаты.

Здесь, в мерцающем свете она снова обрела решимость, опасливо обернулась в сторону кухни – Юли теперь там не было. Алиса прошла к двери красного уголка и застыла, за дверью слышались отчетливые мужские голоса, звонкий женский смех и прерывистые стоны. Робкие пальцы надавили на ручку, в это короткое мгновение даже зародилась надежда: отказаться от глупой выходки, если дверь окажется запертой. К сожалению, надежда не оправдалась и дверь со скрипом поддалась, а когда Алиса выпустила ручку, то под собственной тяжестью отворилась и ударила о стену. Под прицелом любопытных взглядов девушка стояла в полумраке коридора и боязливо опустила глаза в пол.

— Оооо, а это кто у нас? – высокомерно произнес мужчина, - заходи, не стой на пороге.

Алиса вошла, ее шаги были неуверенные и шаткие. В комнате были все трое знакомых по фотографиям мужчин, мама и тетя Лена. Лица обеих женщин сразу вытянулись, мама выпустила крупную залупу изо рта, отпрянула от паха мужчины и беззвучно шевелила губами не то в оправдание неблаговидного занятия, не то в укор дочери. Обстановка комнаты оставалась неизменной, кроме того, что на столе были расставлены дорогие алкогольные напитки, одноразовые фужеры, богатая закуска, а на стульях беспорядочно висела одежда всех участников посиделки. Безучастно Алиса приняла из рук одного из голых мужчин бокал и послушно приложила его к губам, она едва успевала глотать вкусную шипучку, когда палец приподнимал донце фужера.

— Ты кто? – поинтересовался грубый мужской голос.

— Алиса это, - вмешалась тетя Лена, - дочка ее.

Ни Алиса, ни ее мать не способны были что-то ответить, они обе стыдились взглядов друг друга, их губы дрожали, а лица зарделись краской. Послушную чужой воле девушку потянули за руку, кто-то из мужчин усадил ее возле себя, плотно прижал за талию и начал ненавязчиво гладить по голому бедру. Все смотрели на кушетку, где двое уложили сконфуженную Алисину мать на спину, один из кавалеров сел на ее грудь и приставил кончик торчащего члена к ее лицу. Все замерли, представление началось.

— Давай, сладкая, открой ротик! – с фальшивой лаской попросил усатый господин, - у тебя же хорошо это получалось.

На глазах изумленной девушки ее мать охотно, хоть и смущенно, раскрыла губы и уступила под напором устремившегося члена. Медленно головка скользнула в рот и ствол двинулся внутрь так, что скоро погрузился до самого основания. Мужчина почти прижался животом к лицу мадемуазель, нарочно задержался и, когда она ладошкой постучала по его боку, поднял торс. Алису изумило поведение матери, та с легкостью принимала крупный член в самое горло, а после только слегка порозовела и быстро восстановила дыхание. Следующие заходы были побыстрее, от проникновения, слюна во рту женщины звучно цедилась, а гортанный стон прерывисто затыкался словно кляпом.

Лена тоже не простаивала, лысый мужчина таранил ее сзади, пока та стояла на вытянутых ногах и опиралась руками в стол. Алиса смущенно взглянула на искаженное страстью лицо Лены, ее глаза и рот были широко раскрыты, зрачки закатились вверх, а груди колыхались в такт точков и скрипа стола. Ее любовник отвесил звонкий шлепок пятерней и с торчащим членом подошел к кушетке. Когда усатый дяденька вынул член изо рта лежащей женщины и слез, тот взгромоздился на его место. Только теперь, когда мама поморщилась, Алиса разглядела на вздрагивающем члене светло-коричневое колечко почти у самого основания выбритого начисто члена. С каждым разом стоны раздавались все отчетливей и пронзительней, по мере расслабления, женщины давали волю подавленным чувствам. Мама уже возбужденно сопела, мычала и откровенно тянулась рукой себе между ног, Лена звучно втягивала воздух и безостановочно охала. Ничто не выдавало подчиненного их положения или сколько-нибудь нежелательного развития событий.

— Нравится? – спросил Алису мужчина и сильнее стиснул ее талию.

Алиса не смогла ответить членораздельным выражением, слюна скопилась во рту, стало не хватать воздуха, а трусики промокли насквозь, самого страшного – неистового приставания мужчин, пока не произошло. Вдруг мужчина, негласный ее партнер, высокий и сухопарый, ласково попросил:

— Встань пожалуйста.

Алиса покорилась его галантности, словно околдованная, она поднялась на пол и сразу почувствовала мужские руки на своей пояснице. Ее развернули, сзади потянули трусики и те соскользнули по ногам. Было слишком сладко, чтобы протестовать. Спереди мужчины по очереди суют маме в рот, слева таранят зад тети Лены, и прямо в это время сильные мужские руки развели ягодицы. О боже! Что происходит? Нежный, мокрый кончик языка прикоснулся к самой дырочке, потом пополз вниз и задел текущую вульву. Ноги подкосились, глупышка чуть не упала,  но жилистые руки удержали ее и язык повторил сладостную пытку.

— А-а-а-алиса, - сквозь тряску пыталась произнести тетя Лена, - е-еще ц-е-е-лка.

— Да ладно, - лысый управленец позади нее замер, - сосать-то умеет?

Остановился и усач и даже язычок перестал вбуравливаться в юную невинную попку. В одно мгновение Алиса стала центром внимания, мужчины оставили свои станки, что не по одному разу успели сменить, и окружили девушку. Уступив давлению на плечи, она встала на колени с непонимающим видом, а три торчащих члена сразу окружили ее. Мама лежала, тяжело вздымая грудь и от бессилия что-то изменить, закрыла глаза ладонями. Подчиняясь своей участи, Алиса сглотнула и робко приоткрыла губы в угоду своему сухопарому партнеру. Два других члена так и раскачивались у ее щек, потом мужчины разошлись и присели у своих любовниц.

Это был дебют Алисы, все зрители, затаив дыхание, следили за ее неумелым минетом. На удивление дело пошло на нужный лад, к этому времени нестерпимое желание уже притупило природное девичье смущение и даже ощутимое присутствие матери не мешало наслаждению. Кроме того, нынешний член существенно уступал размерам Ильи. Только неприятная мысль о предстоящем испачканном чужими выделениями мужском половом органе привносила в общее настроение долю отвращения. Но и эта нотка странным образом повышала накал возбуждения, Алиса чувствовала, как по ее бедрам стекают ручейки пахучей смазки. Кавалер оставался галантен, он не шевелился и не давил, позволяя малышке по своему усмотрению обращаться с членом.

— Да, да, девочка, - зашептал ее партнер.

Алиса уже не видела окружающих ее людей - слезы замутили взгляд. Она чувствовала, как крупная шишковидная головка в ее рту крупно вздрагивает и теснится дальше, в гортань. Было хорошо, слишком хорошо, чтобы сожалеть о смелом визите. Забылась даже боль измены. Снова застонали женщины, но их звуки гулким эхом пробивались сквозь густой туман, отделяющий ее от реальности. Вдруг член во рту запульсировал, оттянул щеку и одним залпом разгрузил содержимое в ротик, Алиса даже поперхнулась, судорожно отстранилась, уперев ладошку в живот мужчины и закашлялась.

Все происходящее стало казаться сном, комната плыла перед глазами, оргазм пробил все ее девичье тело и она с чувством свершившегося подвига отползла в самый угол, где никто не будет вторгаться в ее пространство. Чувствовалась засыхающая на губах сперма, корочки застывали на шее и груди, непривычно стягивая кожу. Мутный ее взгляд остановился на возбуждающей картине, но сознание оставалось непроницаемо для эмоций. Сухопарый мужчина приблизился к сношающемуся квартету. Как безвольных кукол женщин уложили на кушетку в позу 69, Лена, затраханная до полуобморочного состояния, лежала, свесив голову. Маме помогли забраться сверху и надавили на затылок, чтобы ее искаженное лицо уткнулось в мокрую промежность.

Мужчины облепили своих прелестных, опьяневших от алкоголя и секса, афродит и уже не разбирали, куда вдавливать свои черенки - все отверстия были мокрыми и размягченными. Раздавались отчаянные шлепки, вульгарно разлетались брызги выделений, бессильно стонали женщины и осатанело рычали мужчины. Один из них кончил в попу Алисиной матери и отошел, на его место пришел другой, а сперма тягучими сгустками стекала на лицо Лены. Оргия закончилась только тогда, когда каждый мужчина по второму разу опорожнил свою мошонку на тела изможденных наложниц.