Уснул я только под утро, когда уже рассвело. Встал ближе к ужину, прибрался в комнате. Выпил обезболивающего, так как жутко болела голова. На ужин подогрел спагетти с креветками. Я вяло жевал, гоняя в голове ночное происшествие, когда на кухню вошла мама.

— Мам, а когда твой папа умер?

— Прости, сынок, что?

— Папа твой, ну, мой дед, давно умер?

— С чего тебе вдруг дед стал интересен? Никогда не интересовался, а тут на тебе: "когда дед умер"!

— Да так, вспомнилось что-то.

— Умер он в твой день рождения. Я же говорила тебе.

— Да забылось что-то. А как он умер?

— Как обычно, в постели, - голос матери стал раздражённым, - болел он долго.

— Ясно.

Я продолжил ужинать молча.

Мать явно темнила. Не хотела мне говорить о чём-то.

Я доужинал и, под предлогом, что иду к подруге, вышел из дома, поймал такси и поехал к бабушке, в деревеньку недалеко от города. Телефон я так и не доставал из под кровати.

По дороге я продолжил свои ночные измышления, всё глубже загоняя в себя чувство вины за убийство родного деда. Конечно это я его угробил. Явился из будущего и устроил самосуд. Тоже мне внучек! Не зря мама с бабушкой не любили поднимать эту тему. Бабушка даже съехала за город. Всё время говорила, что в квартире ей неуютно. Теперь ясно, почему.

Бабушка, как всегда, дверь не открыла. Копается на огороде, догадался я, и прошёл на задний двор. И точно, её широкий зад загораживал грядки то ли с морковью, то ли со свеклой. Я в ботанике не силён.

— Привет, бабуль!

От неожиданности бабушка резко вскочила, рассыпав рассаду. Мы обнялись по-родственному, я помог ей, как мог, досажать помидоры (да, это оказались они), и мы прошли в дом. Точнее, дачный домишко, в котором жила бабушка круглый год, называя это маленькое, но весьма уютное строение своей усадьбой. Надо сказать, что у бабушки я бываю нечасто, два-три раза в год, и всегда с мамой. А один явился впервые.

Бабушка достала любимое мною когда-то давно в детстве крыжовенное варенье, заварила чай в пакетиках и мы завели душевный семейный разговор, сидя на маленькой, но уютной веранде. Дул лёгкий ветерок, жужжали пчёлы, в тени веранды было не жарко и не холодно, а в самый раз для задушевного разговора.

Поговорили о погоде, о будущем урожае и, наконец, о семейных делах.

— Бабуль, а дедушка от чего умер?

— Ясно от чего, - лицо бабушки вдруг приобрело оттенок брезгливости, - от пьянки, от неё родимой.

— Я слышал, прямо на мой день рождения, в пьяной драке?

— Насчёт дня рождения - верно, тебе тогда ровно год исполнился. А насчёт драки впервые слышу. Не до драк ему, алкашу, было. Он последний год из дому почти не выходил - пьянь.

В голове у меня заскрипели шестерёнки: значит, это не из-за меня! Я чуть не подавился вареньем от неожиданности.

— Но драка же в день моего рождения была?

— С чего ты взял?

— Ну, тётя Наташа, соседка, говорила, что драку видела, - соврал я.

— Да какая там драка, - грустно усмехнулась бабушка, - явился твой папаша непутёвый, среди ночи, пьяный, ну и поколотил немного твоего деда. Да и дед-то он твой не родной был. Любку-то я от другого родила.

Папаша? Пьяный?! Чего?!! Я всё же поперхнулся чаем и закашлялся. Информация о том, что дед не родной, осталась где-то в стороне.

— Ну что ты, Андрей, аккуратней. Чуть не поперхнулся! - бабушка легонько похлопала меня по спине, - Тебе мама разве не говорила что Сергей взял меня в жёны как мать-одиночку когда Любе пять лет было? У самого-то у него детей быть не могло.

— А родной тогда кто? - спросил я скорее по инерции, хотя куда больше меня интересовала информация об отце. Но тайна моего происхождения была табу в нашей небольшой семье, потому я и не стал её выпытывать у бабушки. Знаю, что проигнорирует, а то и обидится ещё.

— Эх, Андрей, лучше и не спрашивай. Молодая я была, глупая. Нашёлся молодой, красивый, как ты сейчас, поматросил и бросил. Ты, главное, не будь таким.

— Нет, я не из таких, бабуль!

— Все вы так говорите, - голос бабушки стал очень грустным, - а потом ищи вас свищи.

По дороге домой я долго думал и надумал кое-что. Дома все уже спали. Я достал из-под кровати смартфон. Странно, но он почти не потерял зарядку. Ещё один несомненный плюс чудо-аппарата. Это помимо того, что на нём, в отличие от вмятины на стене, не осталось ни малейшего следа от удара. Поистине, китайцы научились творить чудеса!

В общем, я приступил к задуманному мною по дороге плану. Зашёл в браузере в ВК, нашёл там мамин аккаунт, заглянул в её фото. Да, вот оно, старое, отсканированное, с маминого восемнадцатилетия. Мама на нём ещё совсем юная, но такая прелесть! Грудь ещё не налилась соком, да и сама она ещё не полностью оформилась как женщина. Походила скорее на девочку - подростка.

Я скачал фото и открыл в "Компасе", как прозвал я волшебное приложение. Оделся по погоде - ведь днюха у мамы в марте- и нажал ОК.

Всё оказалось даже лучше, чем я предполагал. Фото послужило маячком, как я и надеялся. Я оказался в соседнем подъезде, на лестничной площадке третьего этажа, где проживала мамина подруга детства - тётя Таня. День маминого рождения они, значит, отмечали у Татьяны в квартире.

Хотел уже звонить в дверь, но вспомнил, что с пустыми руками в гости не ходят. Слава богу, наличные у меня с собой были, а по ценам 2002 года - весьма солидные, что-то около пяти тысяч. "Пятёрочек" с "Магнитами" у нас тогда ещё не завелось, так что затарился я по-большей части в ближайшем круглосуточном ларьке. Сейчас таких днём с огнём не сыщешь. Есть в них буквально всё - от батона до гондона! Купил красные - а как иначе! - розы (за ними, правда, пришлось помотаться по району), коньяк, фрукты, конфеты - джентльменский набор. А презики у меня всегда с собой. Да, я собирался трахнуть родную мать до того, как она меня родила. Это потом я понял, что план мой - так себе (ага, ждут меня - с распростёртыми объятиями и раздвинутыми ногами, щас!), а сейчас настрой был самым оптимистичным. Я же мачо!

В общем стою, звоню в дверь, широко улыбаясь, предвкушая буйную вечеринку с "блэкджеком и шлюхами". Открывает тётя Таня. Точнее, худая, темноволосая, плоскогрудая пигалица лет двадцати, слегка пьяная. Довольно странно видеть солидную ныне матрону, мать троих детей и верную супругу совсем ещё девчонкой, да ещё и бухой. Смотрит она на меня слегка ошарашенно.

— Ты кто? - по голосу ясно, что пьяна она не слегка, а очень даже конкретно.

— Я Андрей, ваш новый сосед, - бодро чеканю я и демонстрирую свою лучшую голливудскую улыбку.

— Чего надо?

— Как грубо с гостями, фу! Я с подарками, между прочим, - протягиваю ей тяжёлый пакет, - я слышал, тут отмечают?

— А, ну да, - с повеселевшим видом принимает она гостинцы, - заходи, сосед, коли так. С новосельем!

Я вошёл в довольно чистую, опрятную и ошеломительно тихую квартиру.

— А что так тихо, как на поминках? Что за праздник без музыки?

— Так разошлись гости. Своего ка-азззла я ещё часа два назад выгнала, а Любка со своим хахалем в клуб поехали. Со мной им скучно, видите ли, я клубы-шмубы ихние не люблю, - Таня скорчила кислую мину на своем, довольно симпатичном, лице, - да ты заходи, не стесссняйся. Чувссствуй сссебя как д-дома, таксссказать, - говорила она нарочито пьяным голосом. Видно было, что ей нравилось своё нынешнее состояние.

Вот чёрт! Пока я мотался по магазинам, мамка моя укатила с "хахалем"! Хахаль - что за слово идиотское. Да и с чего я, как баран, решил, что они с Таней будут дома вдвоём? Гений - хуле! Мачо, бляха-муха! Но я сдержал эмоции и лишь уточнил:

— И давно они уехали?

— Минут пятнадцать как. Да ты не переживай, со мной весссело будет... Как там тебя, забыла?

— Андрей.

— Ну ничо, Андрюш, не горюй, щас выпьем за знакомство, а там и повеселимся, - она пьяно и, по её задумке, сексуально подмигнула, - а то мой козёл совсем испортился, нахххуй его послала. А ты мальчик си... ик! ой! симпатичный, в моём вкусе. Ну, пойдём в зал, посидим, а то стоим в коррридоре, не по-людски как-то...

— А может, позвонить им?

— Куда, в клуб?

— На сотовый?

— Ха-ха, ну ты даёшь! Она что, дочь мил-ли-о-не-ра, по-твоему? Хочешь, купи ей телефон, если такой богатый. Она давно мечтает.

Да, тут я тупанул. Забыл, какой год на дворе.

— Ты не москвич, случайно?

— Нет. А что, похож?

— Да, есть немного. Одет как-то странно, прилизанный слишком... Ты не педик, случайно?

— Нет, конечно.

— Ну так пошли, выпьем, потрахаемся, раз не педик.

— Так просто?

— А чего нет? Я, когда выпью, пизде своей не хозяйка.

— А как же парень твой?

— Да пошёл он на хуй, алкаш! Импотент хренов! Ещё и ревнивый... Мудак! Пошли в зал, пока я не передумала. Цветы только в вазу на кухне поставь.

Она, виляя маленьким аккуратным задом и гремя бутылками, прошла в зал. Я поставил цветы на кухню и проследовал за ней.

Что ж, тоже неплохой вариант. Девка она молодая, симпотная, да и горячая, сразу видно. А мамка пускай развлекается. Тем более, что у неё есть парень. Интересно, не с моим ли будущим отцом она сейчас? Надо бы поговорить с ним. Не скажу, чтобы я, Настя или мать сильно страдали от безотцовщины, но всё же интересно было бы пообщаться. Отец, как-никак.

Ход моих мыслей прервал настойчивый голос Татьяны:

— Ну, разливай, кавалер.

Я открыл коньяк, разлил по рюмкам. Выпили, потом ещё, закусили.

— А теперь на брудершафт! Нет-нет, не закусывай. Губками моими закусишь.

Тут надо сказать, что сосётся Танюшка обалденно! Губки медовые, мягкие, язычок - шустрый, как у змейки. Опытная сучка!

Я и заметить не успел, как она меня раздела, разделась сама и потянула к кожаной тахте.

— Ну давай же, покажи что ты не пидорок.

— Я не пидор...

Тут надо сделать одно отступление. Мне на тот момент едва исполнилось восемнадцать, и с крепким алкоголем я был знаком весьма слабо. До этого дня я позволял себе разве что бутылку пива или бокал вина. А тут - коньяк, да ещё почти без закуски! В общем, я, что называется, "поплыл". Да тут ещё эта глупая курица вздумала выёбываться! А я этого страсть как не люблю, вот и начал бычить.

— На колени.

— ЧЕВО?!

— На колени, я сказал! В рот его возьми, - и я показал на свой торчащий колом, большой, изогнутый член.

— Я тебе не шлюха! Сам себе отсосёшь, петух, - в её голосе мелькнула тень сомнения, - да и большой он слишком... У Саши махонький...

— За петуха, блядь, ответишь!

Я хватаю её за волосы, ставлю на колени и тычу хером в рот. И тут она затихла, как мышка и приоткрыла губы. Что-то надломилось в этой дерзкой девчонке при виде такого могучего аппарата, как мой. Я вогнал мой хер ей резко, она аж закашлялась. Сосала она не слишком умело, но тут было скорее не сосание, а конкретная ебля в рот. Я трахал её в горло, она хрипела, но не сопротивлялась. В какой-то момент она сама завелась и начала тереть свою бритую, не по моде нулевых, пиздёнку.

Из-за алкоголя я никак не мог кончить. Требовалось что-то большее, чем просто ебля в рот. Я поставил Таню раком, раздвинул её упругие булочки, плюнул между них и размазал большим пальцем. Слегка надавил, и палец легко проскользнул внутрь. В попке было горячо и влажно.

— В задницу трахаешься?

— Иногда бывает. Саша любит в попку. Только у него маленький.

— Ничего, привыкнешь. Сегодня готовилась, как я погляжу?

— Ну да, готовилась.

— Тогда получай!

— О-О-О-Хххх!..

Я вогнал свою дубину наполовину, но даже от этого у Танюшки глаза на лоб полезли. Поначалу я ебал её медленно, с каждым толчком загоняя член всё глубже и глубже. Вогнав его на полную, я стал наращивать темп. Таня поначалу стонала от боли, но постепенно в этих стонах становилось всё больше сладострастия. Она уже хрипела от наслаждения и бодро подмахивала мне упругой попкой. Она так приятно пружинила, что я готов был вот-вот кончить. Нет, ещё рано. Я вновь выебал её в рот, заставляя хрипеть и давиться слюной, загоняя свой могучий член как можно глубже в эту неопытную пока глотку.

Захотелось видеть её лицо в то время, как имею в попку. Что я с успехом и проделал. Вид её потной мордахи с размазанной тушью сильно меня вдохновил, и я ограничился лишь несколькими фрикциями, залив потоком спермы лицо соседки.

С ногами враскоряк она, счастливая, пошла в ванную, подмываться. А потом я. Выпили ещё, она пыталась вновь завести меня минетом. Сосать у неё получалось уже лучше. Потом я распечатал её киску. Но никак не мог кончить, в отличие от Тани, которая с глухим стоном кончала раз за разом, заливая своими соками постель.

В какой-то момент я совсем вымотался, даже разбитое Танино очко не спасало. Мы продолжили выпивать. Сквозь пьяный угар я едва мог вспомнить, как вернулась Люба, одна, без парня. Как она просила остаться с ночёвкой, так как выпила и боялась гнева отца. Но я был уже никакущий и не мог внятно говорить, только хрюкал и мычал, пытаясь флиртовать со своей будущей мамой.

Очнулся я только утром. Дико болела голова, тошнило. Я долго блевал в туалете, а Танюха отпаивала меня минералкой. Лицо её при этом выражало смесь жалости и восхищения. Она всё время называла меня "мой ма-а-аленький", на что-то намекая, чем дико меня бесила. Хотелось съездить ей по физиономии, но совершенно не было сил.

Всё, хватит на сегодня. Пора домой, в двадцать первый. А сюда ещё вернусь. И выебу-таки мамку! Но что такое? Смартфона на месте не было! Ни в джинсах, ни под креслом, нигде!

— Тань, золотце, ты в карманах у меня не рылась?

— Ты что?! Я не воровка какая-нибудь!

— А не видела такой железки, похожей...

Тут я "завис", пытаясь понять, на что мог быть похож смартфон из 2021-го в 2002-ом.

— На что?

— Да хуй знает на что похожей! Типа зеркальца!

— Любка что-то такое в руках вертела. Я особого значения не придала.

Получается, что сама его купила и сама же спиздила за девятнадцать лет до покупки! Я нервно рассмеялся.

— Ты чего, Андрюш?

— Да ничего. И смех, и грех. Где она живёт? - я старался соблюдать конспирацию как мог.

— Кто?

— Хуй в кожаном пальто! Любка где живёт?

...

Продолжение следует.