INTEREST

Настоящим рассказом хочу представить несколько переводов одного из моих любимых авторов на LE. Хочу сказать большое спасибо пользователю Norinko с редактированием текста. Здесь немного занудный поначалу сюжет мне в свое время очень понравился

Это был идеальный день для того, чтобы это случилось. Я окружен друзьями и семьей, наслаждающимися этим счастливым событием. За пределами вихря веселья, любопытные зеваки либо украдкой поглядывают на празднующую толпу, либо смотрят завистливыми глазами, желая, чтобы их включили в список гостей.

Мой отец, Харрисон Уильямс, председательствуя, сидел во главе длинного стола. На его лице появилась широкая улыбка, когда он закончил рассказ, который вызвал взрывы смеха у всех. Многочисленные официанты и официантки, спешили выполнять различные заказы собравшихся гостей.

Официант ловко поставил редкий третий бокал Шардоне перед моей матерью, Трейси Уильямс. Она лениво провела пальцами по ножке бокала, улыбаясь мужу, а затем, обратила свое внимание на меня.

Выражение гордости и любви, исходящее от моей матери, было еще одним замечательным подарком для меня. Я думал обо всей любви и жертвах, которые пришлось принести моей семье, чтобы предоставить мне такое положение. Я был на грани того, чтобы стать частью мира, о котором мечтал с детства.

Это было нелегко. Я должен был тщательно составлять свое расписание занятий в колледже, чтобы оно совпадало с моей подработкой в банке, и умудрялся проводить с подругой столько времени, сколько мог. Четыре долгих года, я бегал из школы на работу. Потом, после работы, я был дома, чтобы изучать и обсуждать теоретические выкладки, выдвигаемыми моими профессорами, против реального жизненного опыта моего отца.

Мне пришлось ходить по тонкому канату, чтобы не взбесить отца, когда мы обсуждали радикальные изменения в бизнесе. Философию бизнеса Харрисона Уильямса, можно было бы выразить пословицей: "Если что-то не сломалось, не нужно чинить это". Тем не менее, время от времени, я убеждал своего отца опробовать новую идею, и он разрешал провести пробный запуск, чтобы посмотреть, не принесет ли новая практика, каких-либо преимуществ.

Иногда, предложенная идея полностью проваливалась, и мы тратили бесчисленные часы на разбор полетов, пытаясь прийти к единому мнению, почему она провалилась. Иногда, идея удавалась, но не в той степени, в какой ожидалось, поэтому мы тщательно подправляли идею, чтобы максимизировать прибыль. Потом был один случай, когда новая идея имела бешеный успех, и мне пришлось подавить желание, рассказать об этом отцу.

С другой стороны, я безбоязненно сообщал своим профессорам, какие идеи следует выбрать, а какие идеи, они должны исключить из поддержки в своих башнях из слоновой кости (Прим. переводчика: данный термин- Башня из слоновой кости, используется с 19 века для обозначения среды интеллектуальных поисков, не связанной с практическими проблемами повседневной жизни. Большинство современных применений этого термина, относятся к академическим кругам или системам колледжей и университетов во многих странах). Многих профессоров, возмущало публичное разоблачение неудач их бизнес-моделей, и мои оценки, в какой-то степени отражали эту предвзятость, но я чувствовал себя обязанным, рассказать своим сокурсникам о своем опыте, чтобы они не допускали оплошности, когда будут зарабатывать себе на жизнь.

Хотя моя этическая позиция, не позволила мне окончить школу с отличием, я все же получил диплом, что было одной из причин торжества. Теперь, вооружившись дипломом бизнесмена, я вместе с отцом управлял семейным банком, который обеспечивал нашу семью средствами к существованию, на протяжении шести поколений.

Я уже устремил взгляд на девушку, которая, как я ожидал, поможет ему получить седьмое поколение. Стейси Бакман сидела рядом со мной и разговаривала со своей матерью, сидевшей напротив.

Мы со Стейси, знали друг друга всю жизнь. Мы были одноклассниками на протяжении всех лет в школе. Мы начали встречаться в старшем классе школы. Она последовала за мной в местный колледж, и хотя наше совместное времяпрепровождение, было ограничено из-за учебы и работы, мы с ней продолжали наши отношения. Свидания по выходным, были редкими, из-за удаленности друг от друга, но все же нам удавалось делать это. Я был одержим идеей, завершить этот этап наших отношения. В этом отношении, я был типичным Aмериканским мужчиной. Стейси умело сдерживала меня комментариями, о желании вступить в брак девственницей и отвлекала мое вожделение, случайной работой рук.

Теперь, спустя пять лет отношений, наконец-то начнется обратный отсчет. Я в сотый раз проверил карман брюк, чтобы убедиться, что коробочка с бриллиантовым обручальным кольцом, все еще там. После того, как она согласится на мое предложение, Стейси, ее друзья и семья, могут начать планировать свадьбу.

Я решил воспользоваться случаем, чтобы описать внешность Стейси. Стейси была миниатюрной, с грязно-белокурыми волосами, и обладала сиськами, которые выделялись на ее худом теле. Что-то вроде, Дженнифер Лав Хьюитт. У нее были карие глаза, которые могли привлечь ваше внимание. Соблазнительные тонкие губы на ее угловатом лице, создавали улыбку, которая могла бы соблазнить любого мужчину.

Она была умна, обаятельна и привлекательна. Практически весь город, был готов принять ее в свою семью. Конечно, некоторые причины потенциальных усыновителей, были более низменными, чем другие. Она была предметом многих влажных снов и фантазийной женщиной, о которой многие мужчины думали, когда занимались любовью со своими подругами или женами.

Я продолжал наблюдать, как Стейси разразилась смехом, в ответ на замечание матери. Она бессознательно откинула прядь волос, упавшую ей на лицо. Я думал о том, как вознагражу ее теперь, когда начну работать на отца и начну получать приличное жалованье, пока он будет готовить меня к тому, чтобы я занял его место.

Я ожидал поездки на Гавайи, рождественские каникулы в Лондоне и трехдневные выходные на пляже. И мы планировали нашу семью. Я хотел сына и дочь, но все, что действительно имело значение, лишь бы дети были здоровы.

Я толкнул Стэйси локтем, для быстрого комментария, и она улыбнулась мне и по-братски похлопала по плечу, вступая в разговор с другой стороны от нее. Я был слегка встревожен ее беспечным отношением, но посчитал это результатом того, что весь стол, праздновал удачный мой и Стейси выпуск.

Мистер Бакман хотел узнать, собираюсь ли я, отправиться с группой мужчин на охоту на Аляску. Группа состояла из членов элитных силовых структур города. Все были влиятельными лицами, хотя и врачи, и юристы, и бизнесмены, мигрировали в эту коллегиальную клику. Пригласив меня, они послали сообщение, что я должен вступить в их ряды.

Многие из этой властной элиты, присутствовали сегодня за обеденным столом. Они исходили не только из чувства коммерческой преданности, но и из-за высокого уважения, которое Уильямс и Бакманы имели в обществе.

Мой отец очень многим помог, когда был президентом " Camden Bank & Trust ". Моя мать неустанно работала над многими общественными проектами, чтобы помочь и принести пользу, менее удачливым членам общества. Бакманы делали то же самое, умело жертвуя деньги благотворительным организациям. Чарльз Бакман, владелец семейной мануфактуры, был самым богатым человеком в Кэмдене и выполнял все свои личные и деловые банковские поручения, вместе с моим отцом.

Теперь, когда мы со Стейси должны были обручиться, обе семьи должны были объединиться в местную династию. Для Кэмдена, это будет равносильно браку принца Уильяма с Кейт Миддлтон. И мы будем жить долго и счастливо, думал я, с обожанием глядя на свою будущую невесту.

Чарлз Бакмен встал из-за стола с поднятым бокалом и подождал, пока разговоры стихнут и все обратят на него свое внимание.

— Я хочу поблагодарить каждого из вас за то, что вы пришли сегодня вечером, чтобы помочь нам отпраздновать это событие. Кажется, только вчера Стейси, Трой и их одноклассники, вместе пошли в школу. За все карандашные рисунки, украшавшие наш холодильник, за все бесчисленные часы помощи тебе с домашним заданием, за все время, что мы посещали твои школьные занятия и поддерживали тебя, Стейси. За то, что мы с твоей матерью, стали самыми счастливыми и гордыми родителями, когда ты стала взрослым, я хотел бы должным образом выразить любовь и чувства, которые я испытываю к тебе, дитя мое, - сказал он, с затуманенными глазами.

Стейси спонтанно встала и подбежала к отцу, чтобы обнять его, когда зал взорвался аплодисментами.

— Я так люблю тебя и маму, папа, - воскликнула она.

Это вызвало новый взрыв аплодисментов.

— Ну, детка, теперь самое интересное. В качестве подарка на выпускной, мы дарим тебе пару билетов, на полностью оплаченный тур по Европе на все лето.

Стейси взвизгнула от восторга и поцеловала папу и маму, когда они вручили ей толстый конверт. Я начал прикидывать, смогу ли я столько времени, отлынивать от работы. Не важно, если я не смогу, я был уверен, что Стейси и ее счастливая подруга, будут наслаждаться поездкой всей жизни. Это отодвинет дату нашей свадьбы, но позволит мне, построить наше гнездышко, пока Стейси развлекается.

Я решил, что сейчас или никогда, встал и подошел к Стейси. Я порылся в кармане и взял в руку коробочку с драгоценностью. Я подошел к Стейси, и мистер и миссис Бакман, милостиво отступили назад, позволив нам со Стейси быть в центре сцены.

Стейси вопросительно посмотрела на меня, когда я встал рядом.

— Я просто хочу воспользоваться моментом, чтобы поблагодарить всех за то, что пришли сюда сегодня вечером, чтобы помочь отпраздновать наш выпуск из колледжа. И хотя мистеру Бакмену, это могло показаться, как будто это было вчера, мне это показалось китайской пыткой водой.

Шутливое замечание, вызвало смех в комнате.

— Но единственное, что делало все это терпимым - это замечательная девушка, стоящая рядом со мной. В первом классе, мы делили молоко из одной пачки, а в шестом, нас отправили вместе в кабинет директора за то, что мы передавали записки, - сказал я, приподняв бровь, что вызвало новый взрыв смеха.

— В конце концов, я поумнел, - продолжал я, - и пригласил ее на свидание, на мой выпускной год в старшей школе. Оттуда, мы оба поступили в колледж, и хотя школа и моя работа, не позволяли мне видеться с ней так часто, как мне хотелось, это, заставило меня ценить ее еще больше.

Я повернулся к Стейси и посмотрел ей в лицо.

— И я действительно ценю тебя, Стейси. Я давно знаю, что ты значишь для меня. Я люблю тебя с первого класса. Я знаю, что ты будешь значить для меня, всю оставшуюся жизнь, потому, что я собираюсь говорить тебе: "Я люблю тебя", всю оставшуюся жизнь.

Я опустился на одно колено, показал коробочку и начал открывать ее. Я заметил, как широко раскрылись глаза Стейси, и она поднесла руку к открытому рту. Она начала проявлять признаки гипервентиляции.

— Стейси Эллен Бакман, ты выйдешь за меня замуж?

К этому времени, весь ресторан погрузился в мертвую тишину и сосредоточился на драматической картине, представшей перед ними. Они дружно задержали дыхание, ожидая, когда смогут выдохнуть, под одобрительные возгласы Стейси.

Я продолжал любовно вглядываться в лицо Стейси, так как, шок от такого предложения, был так очевиден на ее лице. Глаза Стейси, дико забегали по сидящим за столом, потом снова посмотрели на меня.

Тревожный зуд, зародился в моем мозгу по мере того, как многозначительная пауза продолжалась. То, что я сначала воспринял как шок, теперь переросло в панику. Она снова посмотрела на стол, не обращая внимания на меня, стоящего на коленях, с безупречным бриллиантовым кольцом в два карата, протянутым ей.

— Дэвид... - умоляюще произнесла она и бросилась к входной двери.

Послышался скрип, торопливо отодвигаемого от стола стула. Недоверчивая и потрясенная аудитория, мельком увидела, как кто-то побежал за Стейси. Человек повернулся только на мгновение, чтобы посмотреть на меня, когда он пробежал мимо, чтобы последовать за Стейси.

Это был Дэвид Портер, мой лучший друг и парень, которого я собирался попросить быть моим шафером.

Последствия действий Стейси и Дэвида, погрузились в коллективную мысль аудитории, и все смущенное внимание, было сосредоточено на мне, коленопреклоненной фигуре, шатающейся от события.

Я медленно поднялся с колен и нащупал коробочку, чтобы положить ее обратно в карман. Я зашагал, как зомби, к заднему выходу, удаляясь от Стейси. Я ни на кого не смотрел, слепо преодолевая ступеньки, ведущие прочь от здания. Я прошел мимо своей машины и начал долгий трудный путь домой. сопровождавшийся непролитыми слезами заполнившие мои глаза.

**************************************

Я сидел за столом и лучи утреннего солнца заливали мой кабинет. Я повернулся в кресле и угрюмо посмотрел на пустые здания, ветшающие на городской площади.

Одно из этих разрушенных зданий, было местом моего фиаско с предложением. Шесть лет прошло, с момента унижения перед всем городом. Шесть долгих лет, быть предметом насмешек во всем округе Вашингтон. Шесть долгих лет, пока за моей спиной, надо мной смеялись.

Ресторан живет дальше. Стейси живет дальше. Дэвид живет дальше. Город живет дальше. Весь этот чертов мир, живет дальше. Единственный, кто не сдвинулся с места, был я, прикованный наследием и необходимостью к Camden Bank & Trust.

Зазвонил интерком.

— Трой, к тебе пришла миссис Фуллер.

Я почувствовал легкое раздражение, прежде чем сказал:

— Проводите ее сюда.

Прежде, чем дверь начала открываться, я вышел из-за стола и направился к двери.

— Позвольте мне взять это, миссис Фуллер, - сказал я с некоторой тревогой, глядя на большую коробку, которую женщина несла.

"Черт побери, Джанет, ты должна была помочь ей, принести это ", - подумал я. Я посмотрел на худенькую привлекательную брюнетку, сопровождавшую хрупкую старушку. Я взял коробку, быстро поставил ее на стол и помог миссис Фуллер сесть в кресло.

— Как вы себя чувствуете сегодня, миссис Фуллер? Я могу Вам чем-нибудь помочь?

— Да нет же, дитя мое! Я просто, хотела принести тебе пакетик фамильных помидоров из моего сада. Я до сих пор помню, как сильно ты их любишь!

Несмотря на все тревоги, которые я испытывал, мой дух воспрянул, когда я вспомнил все поездки в сад миссис Фуллер в детстве. Сажать и выкапывать картофель, лук и арахис. Установка кольев для помидоров. Колья для гороха и ручная сборка бобовых гусениц. Бесконечно поливка арбузов, мускусных и медовых дынь. Сбор и шелушение кукурузы. Карабканье на яблони, персиковые и сливовые деревья, чтобы собрать их щедрые дары.

Удивительно, что то, что теперь я воспринимал как тяжелую работу, когда-то в детстве было радостью. Может быть, предположил я, у цивилизации все наоборот.

— Миссис Фуллер, принести Вам что-нибудь выпить?

— Ну, я бы не отказалась от стакана лимонада или сладкого чая, если это не слишком Вас затруднит.

— Конечно, нет! Мисс Темпл, если Вы не возражаете.

Незаметно для миссис Фуллер, Джанет Темпл подмигнула мне и сказала:

— Конечно, Трой.

Она ушла выполнять поручение, не обращая внимания, на едва заметное раздражение на моем лице.

Я сел в кресло рядом с миссис Фуллер, как и подобало ее статусу Очень Привилегированного Клиента.

— Вы уверены, миссис Фуллер, что я не могу Вам сегодня чем-нибудь помочь?

Я видел её колебания. Добрая старушка ломала голову, как подойти к этой дилемме.

— Мистер Уильямс...

— Трой, миссис Фуллер, я всегда буду для Вас Троем, - мягко перебил я ее.

Леди улыбнулась, довольная тем, что я подчеркнул ее статус, превосходящий мой.

— Спасибо, Трой. У меня возникла ситуация. Мне нужен личный кредит, в размере 20 000 долларов.

В этот момент, в кабинет вошла Джанет Темпл с подносом, на котором стояли два стакана с кубиками льда и кувшин с лимонадом. Она разлила напитки и извинилась.

—. .. Мне нужен заем, но у меня нет ничего, чтобы обеспечить заем, - смущенно сказала миссис Фуллер.

"Не делай этого, не делай этого, не делай этого", - приказал мой мозг.

— Могу я спросить, зачем Вам нужны деньги, миссис Фуллер?

— Это для моего внука, он заканчивает свой последний год в колледже, но что-то случилось с его документами на студенческий кредит. Я сказала ему, что постараюсь оплатить его обучение, пока не разрешится бумажная неразбериха.

— На сколько Вам понадобятся деньги?

Я мысленно вздохнул, когда понял, что собираюсь это сделать.

— Я смогу вернуть его через год, Трой. Он оформит документы на другой свой кредит, и применит к вашему кредиту. Кроме того, он получит деньги за грант и возместит их мне. Кроме того, у него должна быть хорошая работа, после того, как он закончит учебу, так что, выплаты не будут проблемой.

— Это для Пола? Старший сын вашей дочери? Они все еще живут в Сиэтле? - спросил я, пытаясь вспомнить сына Донны и те несколько раз, когда я встречался с ним, когда они приезжали навестить миссис Фуллер.

Потом я вспомнил, как много лет назад, испытывал вожделение к Донне Фуллер. Но это, была всего лишь блудная подростковая фантазия. Я печально улыбнулся, когда оставил прошлое в покое.

Пока мы продолжали беседовать, я мысленно подсчитал платежи и спросил ее, входят ли ежемесячные платежи в ее расчеты. Она помолчала и спросила, сколько они будут составлять, в течение полутора лет. Не доверяя себе на 100%, я достал калькулятор и сообщил ей результат. Она согласилась, что это вполне приемлемо, и я позвонил Тому Дженкинсу в Кредитный отдел и сообщил ему условия и поручил подготовить документы, для подписания миссис Фуллер.

Следующие полчаса, мы провели, вспоминая прошлое и наслаждаясь лимонадом. Затем я проводил миссис Фуллер в Кредитный отдел и поручил очень способному Тому Дженкинсу, позаботиться о миссис Фуллер.

Миссис Фуллер настояла на том, чтобы поцеловать меня в щеку, и сказала:

—Ты напоминаешь мне своего отца. В наши дни, не так уж много банкиров, дадут кому-нибудь необеспеченный кредит.

— Миссис Фуллер, Ваша семья всегда работала с нами. Я знаю, что Вашего слова достаточно, - заверил я старого друга семьи. - Вы просто, продолжайте посылать мне помидоры... а может быть, яблочный пирог?

Я умолял, а миссис Фуллер рассмеялась и сказала, что завтра у меня будет один.

Вернувшись в свой кабинет, я обнаружил, что Джанет Темпл перебирает помидоры и отделяет спелые красные от зеленых.

— Что ты делаешь с моими помидорами? - спросил я.

— Трой, сегодня на ужин у нас будут сэндвичи "BLT" (Прим. переводчика - BLT сэндвич - Сэндвич с беконом, салатом и томатами).

— Кто это "нас", о которых Вы говорите, мисс Темпл?

Я подошел к ней сзади и прижался к ней. Она улыбнулась, когда я прижался к ней. Я знал, что ее озорные карие глаза мерцали, когда я схватил ее за бедра и почувствовал, как она прижимается ко мне своей задницей.

— Кстати, мисс Темпл, не мешало бы быть немного более профессиональной здесь, в офисе.

Мой пенис уже напрягся и пытался прощупать ее попку, когда она мечтательно вздохнула:

— Да, мистер Уильямс.

Она повернулась ко мне лицом и обняла меня за широкие плечи.

— Вы дали ей необеспеченный кредит, не так ли? - Она нежно поцеловала меня: - И Вы снизили процентную ставку, так что, мы на самом деле, не заработаем никаких денег на сделке.

— Да, это так, Джанет.

— Для Вас я мисс Темпл, Трой, - поправила она, своего заблудшего босса и снова поцеловала меня. - Если ты и дальше, будешь поддаваться на любую трогательную историю, то долго в бизнесе не продержишься.

Она придвинулась, чтобы укусить меня за ухо.

— Если это случится, я просто возьму свои помидоры и найду где-нибудь работу.

Я поцеловал ее в щеку и шею, потянулся и схватил за грудь.

— Наши помидоры, - поправила Джанет, положив свои руки на мои.

— Мои помидоры, - ответил я, нежно лаская ее сиськи.

— Наши.

— Мои.

— Наши.

— Мои.

Из моего кабинета, донеслось тихое хихиканье.

**********************************

Оказалось, что бутерброды с беконом, листьями салата и помидорами, были в моей квартире в тот вечер, самым вкусным блюдом. А Джанет Темпл, была желанным десертом.

Когда начинало светать, я проснулся и стал готовиться к утренней пробежке. Переодевшись в костюм для бега, я поцеловал Джанет в макушку, что вызвало у нее улыбку, когда она потянулась и проснулась.

— Почему бы тебе не вернуться в постель и не размяться здесь?

— Не искушай меня. Ты будешь принимать душ здесь или у себя дома?

— Почему ты спрашиваешь?"

— Потому что, я не хочу начать принимать душ и получить ледяную воду, потому, что ты все израсходовала, - объяснил я.

— Я могу подождать тебя, и мы вместе примем душ, - предложила Джанет.

Я сделал паузу.

— Нет? - Она печально надула губы. - Ну, думаю, мне лучше пойти домой и одеться для работы, - вздохнула она и подняла с пола лифчик и трусики.

— Когда ты начнешь оставлять здесь одежду, Джанет? - спросил я. - Это упростило бы дело.

— О, Трой, давай не будем начинать все сначала. Ты иди, хорошенько побегай, а я быстренько приму душ и увижу тебя на работе.

Она поцеловала меня и подтолкнула на пробежку, готовясь навести порядок.

Я готовился к бегу, делая разминку и упражнения на растяжку. Я посмотрел на свою резиденцию. Не так уж много людей, могли бы сказать, что они живут в той же здании, в котором работают. Еще меньше, было бы тех, кто жил в трехэтажном здании банка, занимающем целый городской квартал. Как и много раз по утрам, я восхищался греко-римским архитектурным стилем, сочетавшимся с гранитным камнем и дорическими колоннами, величественно возвышавшимися у парадного входа здания.

Мой предок, построил первое постоянное здание неоперившегося города. Он хорошо изучил эффект, который хотел произвести. Процветание и постоянство, были теми гарантиями, которые побуждали других строить. Они в точности копировали архитектурную тему банка, и вся городская площадь, представляла богатство, работу и трудолюбие.

"Или так, оно было", - мрачно подумал я, глядя на призрачные здания полуразрушенной городской площади. Теперь, мой банк оставался последним бастионом. Последнее напоминание о прошлом, которое принесло столько сожалений.

Я бежал размеренным темпом, и тишину, нарушал только звук моих шагов и дыхания. Я использовал это, как способ уединения. Время поразмыслить и сосредоточиться.

Прежде всего, в моем сознании был бизнес; Camden Bank & Trust. Его осаждали враги, как изнутри, так и снаружи. С тех пор, как я стал президентом банка, мне приходилось каждый день быть начеку. Достаточно было бы сделать один неверный шаг, и вся моя тяжелая работа, и труд всей жизни моего отца и предыдущих поколений, были бы отняты у меня.

Так много решений нужно принять, и никто мне не поможет. Уже не в первый раз, я чувствовал себя совершенно одиноким, когда закончил пробежку и, пошатываясь, поднялся по лестнице в свою квартиру на третьем этаже. Как бы мне хотелось, забыть обо всех бедах. Вполне достаточно принять душ и немного отдохнуть. От меня зависели люди.

Я разделся и осторожно шагнул в душ. Через несколько секунд, горячая вода превратилась в холодную струю. "Еще одно недовольство, которое мне придется обсудить с Джанет", - подумал я, бросив мыться.

В девять утра, когда начинались официальные банковские часы, я сидел за столом и работал. На самом деле, я работал с семи утра, заключая сделки в пользу банка. Если все пойдет хорошо, это будет работать весь день.

В 9:25 зазвонил домофон.

— Мистер Уильямс... к Вам пришли гости.

Странность в голосе Джанет, насторожила меня. Почему она, не объявила о личности этих посетителей? Голосок внутри, мысленно велел мне отказать звонящим, сослаться на тяжелый рабочий график, не позволяющий видеть сегодня, каких-либо посетителей. Поручить другому сотруднику, решить любую возникшую проблему.

Поняв, что я позволил себе ненадлежащую паузу, в ответе на звонок Джанет, я нерешительно сказал ей, чтобы она проводила посетителей в мой кабинет. Дверь открылась, и в кабинет вошли Карла Роббинс, Сьюзен Мойкс и Стейси Эллен Портер, урожденная Бакман.

Впервые за шесть лет, я увидел Стейси вблизи. Годы прошли для нее хорошо. Черты ее лица, изменились от прежней угловатой красоты к более округлым. Из девочки, она превратилась в молодую женщину, в расцвете сил.

— Привет, Трой, - она отчаянно, пыталась поймать мой взгляд.

Я знал, что она попытается начать диалог до того, как поднимутся защитные барьеры. В ответ, я махнул рукой на кресла с их стороны стола. Карла попыталась начать обниматься со мной, но была уведомлена, о моем нежелании любого телесного контакта с этими тремя. Если я откажусь от объятий Карлы, Стейси не сможет обидится, что ей отказали. Три дамы быстро уселись в кресла. Я сел за стол.

— Как поживаете, Карла, Сьюзен, миссис Портер? Что я могу сделать для вас сегодня, леди?

Стейси поморщилась, от холодной вежливости, прозвучавшей в моем ответе. В приветствии не было ни теплоты, ни признака того, что с течением времени, появилось желание простить прошлую несправедливость. Она заметила, что мой взгляд, был прикован к ее подругам по старшим классам, которые сопровождали ее.

— Пожалуйста, Трой, меня все еще зовут Стейси. Я была бы признательна, если бы ты называл меня по имени.

— Я буду иметь это в виду, миссис Портер. Еще раз спрашиваю вас, чем я могу вам помочь сегодня?

— Прошло десять лет с тех пор, как мы закончили среднюю школу, Трой. Мы состоим в комитете по Встрече выпускников. Мы пытаемся собрать рекрутов, для поддержки комитета, - Сьюзан взяла на себя инициативу, в объяснении цели их визита.

Я промолчал. В ходе своей работы, я обнаружил что молчание, является необходимым и эффективным инструментом ведения переговоров. Конечно, это не было обычной деловой сделкой, к которой я привык, но применил те же принципы.

— Ну что, Трой? - раздраженно спросила Сьюзен.

— Мне очень жаль, Сьюзен. Я не услышал ничего, что потребовало бы от меня комментариев.

Сьюзен вздохнула:

— Трой, ты поможешь и возглавишь комитет?

Прошла минута, прежде чем я ответил.

— Сьюзен, разве не принято, чтобы Президент Старшей группы, возглавлял комитет по Встрече выпусников?

Сьюзен заколебалась, понимая, к чему клонится разговор.

— Да, Трой, но... - начала Карла,

— Освежи мою память, Карла. - Я повернулся к девушке, которую прервал: - Кто был тот человек, который был нашим президентом класса?

—. .. Дэвид Портер.

— Совершенно верно, Карла. Мне кажется, что вы говорите не с тем человеком.

— Дэвид уже сказал, что не собирается работать в комитете, Трой, - объяснила Стейси.

Я не подал виду, что услышал замечание Стейси или, что собирался на него ответить.

— Нам бы очень пригодилась твоя помощь, Трой, - предложила Карла.

— Я понимаю, Карла, но поскольку, я не буду присутствовать на встрече выпускников, я не вижу необходимости входить в ваш комитет.

Я нажал на кнопку интеркома:

— Мисс Темпл, не могли бы Вы войти?

Я мог сказать, что беспокойная троица искала новый путь атаки, поскольку, все трое настаивали, чтобы я присутствовал. Прежде, чем я успел что-либо сказать, в кабинет вошла Джанет Темпл.

— Мисс Темпл, пожалуйста, проводите наших гостей из моего кабинета. К сожалению, я вынужден сообщить вам, что у меня срочная встреча, так что, вам придется меня извинить.

— Ну же, Трой, ты должен своим одноклассникам, присутствовать на нашей встрече, - храбро начала настаивать Карла, в последний раз.

Я снова переключил внимание на троих одноклассников.

— О, прежде чем вы уйдете, я хотел бы рассказать вам небольшую историю о должниках, - я язвительно начал рассказ.

— "В бар заходит красивая женщина. Как только она садится, перед ней появляется мужчина.

— Мадам, - говорит он, - к вашему сведению, я один из самых богатых людей в мире. Я так восхищен вашей красотой, что готов заплатить вам сумму в 10 миллионов долларов, чтобы провести с вами один час любви.

Сначала, женщина приходит в ужас от такого предположения. Затем она начинает думать обо всех вещах, которые она может купить за 10 000 000 долларов.

— Хорошо, я займусь с тобой любовью за 10 000 000 долларов, - отвечает она.

Затем мужчина спросил:

— Ты переспишь со мной за 5 долларов?

Теперь, женщина очень расстроена оскорблением.

— 5 долларов! За кого ты меня принимаешь? - кричит она на мужчину.

— Это мы уже выяснили. А сейчас, мы просто обсуждаем цену".

— Понимаете ли вы, значение слова "должник" в этой истории? - спросил я у троих одноклассниц. - Пожалуй, я смогу привести вам лучший пример. Представьте себе, какой-то бедный тупой ублюдок думает, что нашел себе идеальную женщину только для того, чтобы быть униженным, когда она сбежит с его лучшим другом. Как вы думаете, чем я ей обязан? Ухватиться за эту возможность и оказать ей любезность, после того, как он впервые за много лет, увидел ее?

Наступила мертвая тишина и ледяные взгляды, в ответ на нанесенные оскорбления. Я вышел из своего офиса через черный ход, что избавило меня, от неловкой ситуации пожатия их рук. Я услышал голос Стейси, которая просила меня остановиться. И снова, я предпочел проигнорировать предательницу. Я взбежал по ступенькам и принялся мерить шагами свою квартиру.

Я продолжал расхаживать по квартире. Я систематически проверял вид из окон, надеясь заметить уход троицы одноклассников, которые устроили засаду, чтобы увидеть меня. Я услышал, как открылась дверь и послышались шаги Дженет.

Я повернулся и прошипел:

— НИКОГДА! НИКОГДА! НИКОГДА больше так со мной не поступай, если хочешь сохранить свою работу! Ты меня понимаешь?

Она отпрянула в шоке, от ядовитого тона в моем напряженном голосе.

—. .. Мне очень жаль, Трой. Я понятия не имела, как с этим справиться, - ответила она, униженно извиняясь.

— Ну, черт возьми, тебе лучше придумать какой-нибудь способ, если эта... эта... женщина КОГДА-НИБУДЬ вернется сюда!

— Они не сказали мне, кто они! Они только сказали, что они твои одноклассники, - запротестовала она.

Я немного помолчал, чтобы успокоиться, но между нами, все еще была напряженность.

— Они уже ушли? - спросил я, глядя в окно.

Боковым зрением я заметил, как Джанет кивнула в ответ на мой вопрос.

Я мог сказать, что она ели сдерживала слезы от моей взбучки, когда она утвердительно кивнула, не доверяя своему голосу, чтобы не сорваться в рыдания.

— Тогда, пора возвращаться к работе.

Я бесцеремонно вышел из квартиры и направился вниз в свой кабинет. Джанет осталась в моей квартире, чтобы успокоиться и привести себя в порядок перед тем, как появиться за своим столом.

Когда пришло время закрытия, я остался один в своей квартире на всю ночь. Эта тенденция, сохранялась в течение двух недель, пока Джанет была сосредоточена исключительно на своей работе, а я - на своей.

Потом, в четверг днем, перед самым закрытием, ко мне в кабинет вошла Джанет. Со слезами на глазах, она дрожащим голосом спросила меня:

— Ты когда-нибудь, простишь меня?

Я подошел к ней и обнял, когда она заплакала. Мы поднялись наверх, в мою квартиру, и я сделал все возможное, чтобы загладить всю боль, которую я ей причинил. К утру пятницы, все вернулось в норму. В субботу утром, мы отдыхали в моей постели.

Мы вели постельный разговор, когда она подняла эту тему.

— Почему ты так ее ненавидишь, Трой? Почему ты не можешь забыть? - спросила она, лениво рисуя ногтем, круги на моей груди.

Я знал, о ком она говорит. Я раздумывал, не сказать ли ей, что это не ее чертово дело.

— Ты переехала сюда четыре года назад, Джанет, поэтому не знаешь всей истории. Я расскажу тебе это один раз, и только один раз, и я никогда больше, не буду обсуждать это с тобой. Договорились?

Она посмотрела на меня, своими большими карими глазами и с серьезностью кивнула.

— Ты знаешь о нас с ней, и о том, как я выставил себя полным ослом на выпускном вечере, сделав ей предложение. Я знаю, что ты, должно быть, слышала эту историю тысячу раз, в этом городе.

Ее взгляд, сказал мне правду. Даже по прошествии шести лет, меня все еще осмеивал весь город. К этому времени, мой поступок прочно вошел в историю города, и его бесконечно обсуждали.

— Ты должна понять, что мы все росли рядом, играли друг с другом, ходили вместе в школу...

Я сделал паузу, а затем, прогнал свое нежелание произносить их имена.

— Дэвид... и Стейси, были моими самыми близкими друзьями с детского сада. Стейси настаивала, чтобы мы играли с ней в домик, и мы посещали бесчисленные обеды с воображаемыми пирогами, кока-колой, пирожными, мороженым и конфетами. Один раз я был отцом, а Дэвид - нашим ребенком. На следующий день, Дэвид становился отцом, а я - их ребенком. Стейси, конечно, всегда была матерью, которая управляла нашими действиями.

— С возрастом, мы с Дэвидом перешли в тот период детства, когда думали, что у всех девочек вши, и избегали Стейси, как чумы. Сначала, Стейси тяжело переживала это, но потом, перешла на общение со своими подружками.

— Мы с Дэвидом были близки, как братья. Мы каждый день бывали дома друг у друга, играли в бейсбол, в бойскаутов или в футбол. С нами всегда что-то происходило.

Я понял это, когда начал вспоминать, что не мог слегка не улыбнуться от этих воспоминаний. Ну, это не продлится долго, по мере того, как я буду продолжать свой рассказ.

— Мы все равно виделись. Все наши родители общались в загородном клубе, на вечеринках и благотворительных мероприятиях. И конечно, мы учились в параллели, у нас были одинаковые классы и учителя.

— Потом пришла средняя школа, и со всеми девочками, случилось что-то волшебное. Половое созревание, начало превращать девочек в фантастических созданий. Стали появляться сиськи, а задницы, заполняли юбки и брюки.

— И как всякий мужчина-подросток... ну, по крайней мере, каждый гетеросексуальный подросток мужского пола, начинал вожделеть этих девушек, которых мы годами игнорировали. Но они, не собирались облегчать задачу, никому из наших ребят. Поэтому, от нас требовали прыгать через обручи, например, таскать для них книги, покупать им дешевые браслеты или кольца, или давать знать о внимании другого мальчика.

— Вот что, случилось со мной и Дэвидом. Мы начали видеть Стейси в новом свете и удивляться... мы оба хотели ее. И еще больший сюрприз... мы не хотели, чтобы другой преуспел. И самый большой сюрприз... Стейси решила, что хочет Дэвида.

— Ты знаешь, даже в таком раннем возрасте, быть отвергнутым - было настоящим ударом, но я это преодолел. Я начал встречаться с другими и по-прежнему дружил с Дэвидом и Стейси.

— Где-то в конце пути, Стейси и Дэвид сошли с рельсов. Он начал ей изменять и открыто говорил о свиданиях с другими. Это было ужасно, и за неделю до выпуска, она пришла ко мне и попросила взять ее с собой. Я пошел к Дэвиду и рассказал ему.

— Он сказал, что не возражает. Он не собирался встречаться с ней снова. Итак, мы начали встречаться, и между нами выросли чувства. Я начал делать вещи, не связанные с свиданиями, например, помогать ей с домашним заданием, мыть ее машину и тому подобное.

— Я даже, начал тратить время на то, чтобы получше узнать ее родителей. Я отправлялся туда и заставлял себя играть в шахматы и проигрывать мистеру Бакмену, постоянно слушая его лекции о том, что его интересовало. Обычно, темой был бизнес, особенно в том, что касалось предприятий Бакмана.

— Он все время выбрасывал эти тезисы, вроде "В бизнесе большие едят маленьких" или "Поступай с другими, прежде чем они поступят с тобой".

— Пришел колледж, и Стейси знала, что я собираюсь готовиться к нашему будущему. Мы долго говорили о помолвке и браке. Она знала, что я буду готов, как только мы закончим колледж. Значит, это был не гром среди ясного неба. Она знала... Мы говорили о детях и обо всем остальном... Она должна была этого ожидать...

Я отчаянно искал слова, чтобы выразить словами ситуацию, которую, все еще не мог объяснить, не говоря уже о том, чтобы понять.

— Она даже, выбрала это чертово кольцо, - прокомментировал я, глядя на Джанет, надеясь, что это имеет смысл.

Дженет кивнула и похлопала меня по руке, давая понять, что поняла.

Собравшись с мыслями, я продолжил:

— Я не знаю, когда Дэвид вернулся на сцену. У меня и в мыслях не было, что они с Дэвидом встречаются. Если бы она сказала мне... Может быть, меня бы здесь сегодня не было. Может быть, ничего этого и не случилось бы. Но я продолжал видеть ее каждый день в школе и встречаться с ней каждые выходные, и я понятия не имел, что что-то не так.

— Так вот, меня ударили кулаком перед всем миром, и все смеются надо мной и говорят о маленьком романе Стейси и Дэвида "Ромео и Джульетта". Я никогда не задумывался о том, что чувствует Стейси, но мне было достаточно того, что Стейси, решила взять его с собой в Европу – подарок её родителей на выпускной.

— Она сбежала с ним, и они уехали в Лондон, в Париж, в Рим, в Афины, а я застрял в Кэмдене с сердцем, вырванным из моего тела.

— Каждый гребаный день, я должен набираться мужества идти на работу и делать вид, что никто не знает, что со мной случилось. Стейси и Дэвид, приехали домой на бурную свадьбу, чтобы развеять все слухи, витавшие с их европейского турне. После этого, их вывезли из штата, пока шум не утих. Стейси и Дэвида наняли работать в одном из филиалов Чарльза Бакмана в Калифорнии, пока не утихнет шумиха. Тем временем, Чарльз Бакман вне себя от злости из-за того, что я поставил его дочь и его семью, в такое положение публичного осмеяния.

— Мое маленькое представление, имело далеко идущие последствия. Весь город раскололся на части, по поводу того, кто виноват в этом фиаско. К несчастью, Чарльз Бакман не собирался стоять и смотреть, как люди порочат его маленькую девочку.

— Он пришел навестить нас с папой в банке и свалил всю вину на меня. Затем он сказал нам, что изучил этот вопрос и решил, что нашему городу нужен еще один банк, чтобы сломать то, что он называл, нашей мертвой хваткой на городе.

— Он был там, чтобы закрыть свои счета. Они будут вложены в новый банк, открывающийся на другом конце города - "Сбережения и займы Бакмана".

— Мой отец, пытался убедить его не делать этого. Это привело бы, к серьезному разрыву в финансах банка. Но Чарльз Бакмен, не собирался отказываться. Поэтому, он забрал свои деньги, и моему отцу, пришлось изо всех сил, искать альтернативное финансирование для выполнения своих обязательств.

— Стало известно, что он попал в затруднительное положение, поэтому, он вел переговоры в невыгодном положении. Коммерческие кредиторы, взимали с него возмутительные проценты, и ему пришлось согласиться, чтобы удержать банк на плаву. Час за часом, день за днем, шла битва за то, чтобы держаться на плаву.

— Но Чарльз Бакмен, этим не закончил. Все работники промышленности Бакмана, получали зарплату в "Сбережениях и займах Бакмана", и всех сотрудников, заставляли открывать счета в Бакмане для прямых вкладов, дебетовых и кредитных карт. Затем, автокредиты и кредиты на жилье, выдавались по ставке, которую мой отец не мог предоставить из-за проблем, которые у нас возникли.

— Клиенты уходили толпами. Банкоматы Бакмана заполонили весь район, когда мелких предпринимателей, уговорили обменять наши машины на его. По сути, он держал нас в мертвой хватке и не собирался отпускать. Он сказал всем местным предпринимателям, что хорошим советом для них, будет переехать к нему через весь город. Они так и сделали, что вызвало городское запустение здесь, на городской площади.

— Это привело к уменьшению посетителей в банке. Это означало, что мы продолжали терять деньги. Я каждый день сражался рядом с папой, пытаясь искупить свою ошибку, которая вызвала все эти неприятности. Я убедил отца, дать мне доступ к некоторым из истощающихся фондов, для торговли на фондовых рынках и арбитражных сделок, чтобы остановить потери. К счастью, мне это удалось. Но мы, продолжали получать удары.

— Мой отец был президентом банка, но прошло уже шесть поколений, были родственники, которым он был подотчетен, и они начали поднимать шум, что управление моего отца, заставляет их терять деньги.

— Начали поступать иски от двоюродных и троюродных братьев, которые пытались воспользоваться ситуацией и отобрать контроль над банком у моего отца. Он продолжал вставать и сражаться каждый божий день. Я был рядом с ним.

— Но стресс, был слишком сильным для моей матери. Чарльз Бакман позаботился о том, чтобы мы лишились членства в загородном клубе. Мама потеряла позиции, во всех благотворительных организациях. Весь город, подвергал ее остракизму... Мою мать, которая никогда в жизни, никому не причинила вреда, разрывала на куски каждая сука в этом городе.

— У нее резко подскочило давление, и настал день, когда моего отца вызвали в больницу. Моя мать перенесла инсульт. После этого, он уже никогда не был прежним. Он передал мне повседневную работу банка, в то время, как сам ухаживал за моей мамой. Я приходил домой и смотрел, как он суетится вокруг моей матери. Когда у него оставалось свободное время, тогда и только тогда, он обсуждал банк.

— Она продержалась два месяца, прежде чем умерла. Мой отец, был воплощением мертвеца, идущего следом. Через три недели после ее смерти, у него случился сердечный приступ вдовца.

— Менее чем за год, я потерял все, что мне было дорого, и теперь, на меня легла ответственность за управление банком. Я был недостаточно подготовлен к этой ответственности, но теперь, она была возложена на меня.

— Я искал каждый пенни, который мог найти. И было много людей, кроме Чарльза Бакмана, которые хотели, чтобы я потерпел неудачу, чтобы забрать активы банка. Я находился под огромным давлением. Ситуация была настолько отчаянной, что, чтобы продержаться, в какой-то момент, мне пришлось продать дом моих родителей и мой дом.

— Тогда я и переехал в здание банка. Все наши арендаторы, переехали в здание Бакмана, так что, я смог выбрать себе место. Я переоборудовал помещение под кухню и ванную, но все остальное - просто пустое пространство. Мне пришлось отключить котельную здания, чтобы экономить электроэнергию. Вот почему, я с трудом принимаю горячий душ. Источник горячей воды во всем здании - обычный жилой водонагреватель.

— Итак, теперь ты знаешь, почему я живу здесь, в пустой огромной мраморной пещере, с недостаточной горячей водой.

— Что касается ежедневной борьбы банка, то ты имеешь, некоторое представление о том, что мне пришлось пережить. С первых же дней, как я вступил в должность, я изо всех сил старался удержать банк на плаву. Мне приходилось прибегать к рискованному валютному арбитражу и делать ставки на ежеминутные колебания рынка. Зная все это время, что если кто-нибудь, пронюхает о незащищенной позиции банка, то сможет поставить нас на колени.

— Мне приходилось предлагать кредиты рискованным предприятиям, к которым, ни одно другое банковское учреждение не притронулось бы. И ты знаешь о книгах... Как я представляю ложный набор цифр, чтобы показать, что банк безопасен. Но на самом деле, настоящие книги показывают, в какой я беде. Если инспекторы, когда-нибудь доберутся до них, мне конец и я окажусь в тюрьме.

— Вот почему, Соррантское нефтяное месторождение, так важно для меня. Как ты знаешь, я работаю над этой сделкой каждый день, в течение последних двух лет. Если мне это удастся, я снова стану платежеспособным. Я смогу возместить убытки банку и кредиторам, и прекратить грабить Петра, чтобы расплатиться с Павлом. Я могу носить с собой законный набор книг и не беспокоиться о том, что моя голова окажется на плахе.

— Информация - это знание, Джанет. Вот почему у меня в ящиках стола, все эти папки. Я должен быть на шаг впереди всего, что пытается сделать Чарльз Бакман, чтобы прикончить меня. Ты думаешь, мне нравится, хранить конфиденциальные файлы на него, Стейси и Дэвида? Я должен просто убедиться, что я прикрыл тылы.

— Подумай об этом. Я должен следить за женщиной, которая разбила мне сердце. Я должен следить за своим, некогда лучшим, другом... И я ненавижу это... Я чертовски ненавижу это, но я, должен это делать.

Наконец, я сделал паузу, удивляясь самому себе, что наконец-то, затронул эту тему с кем-то и почувствовал психологическое облегчение от признания. Джанет посмотрела на меня с благодарностью за то, что я открылся ей и доверился.

— Но, Трой, - сказала она, - ты уверен, что сможешь провернуть эту сделку с Сорранской нефтью? Я имею в виду, разве тебя не волнует вопрос, о сибирском нефтяном месторождении?

— Джанет, как я уже объяснял тебе, мои французские контакты сделали все возможное, чтобы это стало реальностью. Как только нефтяные вышки поставят на месторождение, нефть будет перерабатываться на заводе, который будет построен на побережье Берингова моря. Оттуда, танкеры переправят и разгрузят в портах западного побережья США."

— Только из-за разницы во времени и расстояния от Ближнего Востока, поставки сделают его безмерно выгодным. Это будет ближе, чем никогда не было.

— Единственный недостаток в том, что есть ряд игроков, которые проявляют к этому интерес. Это неизбежно. Вы никогда не сможете достичь полной секретности. Цена акций "Соррант Ойл", в последнее время взлетела до небес, так что, кто-то знает, что она скрывает. Но я близок к тому, чтобы получить большую часть акций, и после этого, я могу диктовать условия, и успех будет обеспечен. Я просто, должен оставаться в игре, независимо от того, как высоко поднимаются акции, - объяснил я.

— Тогда я смогу освободиться от Бакманов. Я могу выкупить себя, у остальных моих жалких родственников и прекратить все судебные тяжбы, поставить банк на твердую почву... И я, наконец, смогу отпустить Дэвида и Стейси и снова, начать жить своей жизнью.

— Я готов, Джанет. Я готов посвятить себя кому-то, с кем проживу остаток своих дней.

Когда я посмотрел прямо на нее, до нее дошло, что именно я имел в виду. Ее глаза расширились, и она затаила дыхание, когда я приблизился для поцелуя. Поцелуй за поцелуем, я двигался к ее нежной шее и гладил ее лицо.

Ее руки скользнули по моей груди, чтобы я поправил свое положение. Мои руки двигались по ее знакомому телу. Я опустился ниже, к ее груди, целуя ее различные места, а затем и ниже грудной клетки.

Ее руки, теперь на моих плечах, призывая меня продолжать спускаться ниже. Я сделал паузу, чтобы отдать дань уважения ее животику. Натянутая плоть, реагировала толчками на мое внимание. Я уловил «ее» запах.

Она застонала, когда я приблизился к «ней». Медленно, я повернул свое лицо к ней. Она отреагировала на мои колючие небритые щеки, грубо двигающиеся по внутренней стороне ее бедер. Дискомфорт, который она чувствовала, был пересилен предстоящим удовольствием, которое я собирался подарить ей.

Ее руки, вслепую, нащупали мои, и мы сцепили пальцы, что ограничило меня только губами, зубами и языком. Я наклонил голову, чтобы посмотреть на нее. Ее лицо, когда она посмотрела на меня, выражало отчаянное ожидание, когда я начну.

Затем, я медленно открыл рот и скользнул языком, чтобы попробовать ее. Ее тело тут же изогнулось дугой, когда ноги подняли ее с матраса. Однако, этого было недостаточно, чтобы избавиться от меня. Я продолжал сосать, лизать, покусывать, прощупывать и гладить, ее восхитительный маленький горшочек с медом, пока она стонала и билась, пока я достигал определенных вершин для нее.

Она освободила мои руки, и я с жадностью воспользовался ими, чтобы помочь мне доставить ей удовольствие. Я легонько погладил ее половые губы, продолжая исследовать ее языком. Затем, ловко скользнул в нее средним пальцем.

Она одобрительно вскрикнула и я почувствовал, как ее мышцы, сжали мой вторгающийся палец. Я начал медленно поглаживать ее внутри и снаружи. Она отреагировала, переместив свое тело, и я почувствовал, как ее руки потянулись к моим боксерам, чтобы получить доступ к моему застывшему члену.

Я почувствовал, как он освободился, и сразу же почувствовал, как ее теплые губы скользят по кончику головки, маня меня к полной эрекции. Я почувствовал, как ее язык дразнил чувствительную головку, и двинул бедрами вперед, поощряя контакт.

Я почувствовал тепло ее губ, медленно скользящих по моему члену, когда она пожирала, обхватив меня теплом своего рта. Я одобрительно застонал, когда ее язык закружился вокруг моего члена.

Я наслаждался вакуумом ее отсоса, пока она поощряла меня к кульминации, посасывая мой член. Но у меня, были другие идеи для моего удовлетворения. Я, наконец, оторвался от нее, и мой возбужденный член выскочил из ее рта, пульсируя в поисках другого источника удовольствия.

Я прижал свой член к ее киске, и головка, медленно исчезла из поля зрения, и я наслаждался теплым влажным убежищем, которое она нашла. Так сильно, что я мягко заталкивал все больше и больше своего члена.

Я застонал, когда ее киска прижалась ко мне. В ответ, она тоже застонала и попросила меня поцеловать. Она обняла меня, пока мы медленно раскачивались взад и вперед.

Понятие времени исчезло. Концепция беспокойства была отложена. Все, что имело значение - это первобытная потребность, соединиться с другим существом. Только на эти мимолетные минуты, я мог забыть о мире. Поэтому, я постарался сохранить их.

Джанет начала дрожать от небольшого оргазма. Потом еще одного. И еще одного. То, что я мог обеспечить ими свою женщину, творило чудеса с моим эго. Ее вздохи и стоны, свидетельствовали о том, что мои усилия были оценены по достоинству, пока она, наконец, не попросила привести меня на вершину горы.

— Я у тебя в долгу, - мечтательно произнесла она. - Боже, я должна тебе тысячу!

Она схватила маленького Троя и проглотила.

В ответ я повернулся и с большим вниманием, занялся текущей задачей - поджав губы, втянул в себя ее клитор. Дрожь, исходившая от нее, доказывала, что усилия того стоили. Я выехал из шторма, а затем, пожинал награду за ее отчаянные попытки ответить взаимностью, пытаясь глубоко заглотить меня.

Прошло всего несколько минут, когда я предупредил ее о предстоящей кульминации, которую пытался предотвратить. Она отодвинулась от моего рта и смотрела, как я выстреливаю поток за потоком спермы на простыни. Она была непреклонна в том, что никогда не проглотит мою сперму.

Да будет так. Не было подобного запрета, на внесение ее в ее киску, поэтому, когда я восстановился для новой эрекции, занялся посткоитальной игрой, чтобы заинтересовать ее. Двигаясь по ее восхитительному телу, когда она обхватила меня руками и ногами, пока я нежно трахал ее и довел до второго оргазма.

Оттуда, я поставил ее на четвереньки по-собачьи и поглаживая, крепко держал за бедра. Я наблюдал, как ее ягодицы отскакивают от моих тазовых движений. Она застонала и начала сопротивляться толчкам. Я запустил руку в ее волосы и потянул ее голову назад, когда я насильно поцеловал ее.

Она умоляла меня, позволить ей прокатиться на мне. Я занял позицию, и вскоре, она уже сидела на корточках, располагая мой член под прямым углом, чтобы войти в нее. Там она использовала свой таз, чтобы извиваясь, насаживаться на меня, пока я наблюдал, как это прекрасное видение, приближается к ее третьему оргазму.

Как только она задрожала и забилась в конвульсиях, я кончил в нее, и вскоре, она рухнула на меня сверху, пока я продолжал целовать ее в знак признательности.

Только к полудню, мы наконец выбрались из постели, приняли душ и переоделись. Она сказала мне, что должна уехать на ночь к матери. Мы строили планы на воскресный вечер.

Я провел некоторое время, переписываясь через Интернет с некоторыми зарубежными контактами, а затем, я решил отправиться на дневную пробежку. Как только я вышел на улицу, чтобы подготовиться к растяжке и разминке, я увидел Стейси, прислонившуюся к моему потрепанному пикапу.

Как бы мне ни хотелось избежать конфронтации, я решил, что лучше плюнуть и покончить с этим. Когда я приблизился, она оторвалась от моего грузовика.

— Я не думала, что ты выйдешь сегодня, Трой, - заметила она.

— И что бы ты сделала, если бы я этого не вышел? - спросил я.

— Я бы вернулась завтра и подождала.

— А если бы я не появился завтра?

—Тогда, я пришла бы завтра к тебе в контору и ждала бы весь день, пока ты согласился бы меня принять, и весь город, снова бы смеялся над нами, - деловито объяснила она.

— Ну, тогда хорошо, что я здесь, чтобы ты не позорилась перед всем городом, не так ли, - ядовито ответил я.

Гнев ответной реплики потряс ее, но она продолжала:

—Трой, я просто хочу сказать тебе, что совершила ошибку, огромную ошибку и причинила тебе боль. Это никогда не входило в мои намерения!

Она смотрела на меня умоляющими глазами.

— Ради Бога, Трой, ты меня удивил, и я запаниковала. Ты даже не представляешь, какое давление оказывает на девушку предложение. Я была выставлена на всеобщее обозрение и должна была дать тебе ответ, на глазах у всего города?

— Нет, Стейси, ты так просто не отделаешься! У нас были все эти обсуждения! Ты даже показала мне, какое кольцо хотела! Так что, не стой тут и не рассказывай, как я тебя удивил и смутил! Это не я, выбежал за дверь, а Дэвид Портер последовал за мной! - взревел я, в ответ.

— Да, Трой, я сбежала, а Дэвид сбежал за мной, и мы были трусами и сбежали вместе в Европу. Но я уже пришла в себя, когда, наконец, поняла как облажалась. Я пошла к отцу и сказала, что вернусь к тебе, потому что люблю.

— Он пришел в ярость и сказал, что я уже сделал его посмешищем и что мне, не позволят повторить эту ошибку, вернувшись к тебе. Он рассказал мне, как публично разорвал все личные и деловые отношения с твоей семьей и не позволит мне снова, выставить его дураком. Следующее, что я знаю, я замужем за Дэвидом и изгнана через всю страну, пока мой отец не посчитал нужным, чтобы мы вернулись.

— Мой брак был ошибкой, Трой. Дэвид никогда не любил меня, ему просто, нравилась идея стать зятем Чарльза Бакмана. Он просто подумал, что это какая-то колоссальная шутка, действуя за твоей спиной и заполучить меня. А потом, после той ночи, он почувствовал на себе давление, чтобы помочь мне. Но он никогда не любил меня, Трой.

— Иначе, он не гонялся бы за другими женщинами, ночь за ночью. То есть, если у него получается оторваться подальше от моего отца. Дэвид, сыграл огромную психологическую роль в жизни отца, в качестве сына. А мой папа обожает его, и для его сына Дэвида, нет ничего слишком хорошего, - саркастически фыркнула она.

Стейси закрыла глаза и сказала:

— Если бы я могла, каким-то образом, забрать у тебя эту боль, я бы сделала это. Мои действия, стоили мне лучшего друга, которого я когда-либо имела, и я никогда не верну его. Это стоило мне человека, которого я любила больше всего на свете.

Несмотря на то, что я заставил себя оставаться холодным и отстраненным, я отреагировал внутренне. Я знал эту женщину, большую часть своей жизни. Конечно, она знала, на какие кнопки нажимать. Поэтому, чтобы защитить себя, мне пришлось ответить жестко и вытеснить ее из своей жизни.

— Да, Стейси, ты можешь унять боль. Просто скажи мне, как я смогу пережить потерю тебя? Скажи, как я смогу пережить потерю обоих родителей, за один месяц? Скажи, как я смогу выжить день за днем, несмотря на попытки твоего отца и твоего мужа, погубить меня? Скажи, как мне пережить то, что я стал социальным изгоем, изгнанным из Загородного клуба и любой общественной организации? Скажи, как я могу спокойно спать ночью, не просыпаясь от кошмаров, которые ты мне навлекла?

Ожесточенные скорострельные вопросы, заставили отступить Стейси назад, и я отчетливо увидел слезы в ее глазах. Я знал, что должен бежать или быть навсегда проклят, в своем желании к ней.

— А теперь, если ты меня извинишь, я собираюсь бежать и снова забыть о тебе.

Едва сдерживаясь, она кивнула, и я отвернулся от нее и начал готовиться сделать свой первый шаг.

Я чуть не споткнулся, когда она всхлипнула:

— Хорошо, Трой, я сделала усилие, и теперь, я буду жить с последствиями. И последнее: я хочу, чтобы ты пересмотрел свое решение, не идти сегодня на встречу выпускников. У тебя все еще, есть много друзей среди наших одноклассников, которые будут рады тебя видеть. А для тех, кто не рад, твое присутствие докажет, что ты не трус.

Я сделал вид, что не расслышал ее последнего замечания, и пустился бежать. Последняя незапятнанная вещь в моей жизни, Дзен бега, теперь отсутствовал, так как, я едва проковылял милю, прежде чем остановился на скамейке в городском парке и, скрывшись от любопытных глаз, начал плакать.

Я начал понимать, что даже если доживу до ста лет, Стейси все равно, будет преследовать меня. Оставшуюся часть дня, я просидел там, пытаясь решить, что делать.

************************

Я посмотрел на внушительное здание загородного клуба. Ничто во всем городе, не походило в большей степени, на символ эксклюзивности. Приветствовались только богатые и могущественные, остальные проходили мимо. Но для некоторых особых случаев, таких как, встреча выпускников средней школы, меньшинствам, угнетенным, не имущим, предоставлялся краткий редкий взгляд на образ жизни, который они никогда не узнают.

Я прошел мимо нескольких одноклассников, глазевших на великолепие окрестностей, и приветственно кивнул им. Несмотря на то, что я был изгнан из высшего общества шесть лет назад, он больше не интересовал меня. Вниз, по безукоризненно чистому коридору с плюшевым ковром, декоративными вазами, пейзажными картинами... все атрибуты величия, ведшими в банкетный зал.

Там, в дверном проеме, стоял непременный стол, украшенный логотипом Camden High Tigers. Им заведовала моя одноклассница Сьюзен Мойкс, которую я, в последний раз, видел в офисе, когда она пыталась уговорить меня поработать на встрече выпускников. Ее глаза расширились, при моем приближении.

— Трой Уильямс, - объявил я ей так, словно должен был напомнить, кто я такой. - Я не зарегистрировался, так что, наверное, мне придется с опозданием заплатить, не так ли, Сьюзен?

Она взволнованно взяла мои деньги и сказала:

— Это займет всего минуту, Трой.

Она быстро начала печатать на ноутбуке. Я стоял в стороне, пока Сьюзен занималась другими однокурсниками, прошедшими предварительную регистрацию. Им выдали именные бейджи, с в комплекте с их взрослой фотографией и прошлыми достижениями. Затем им вручили подарочные пакеты и позволили войти в банкетный зал.

Кто-то из одноклассников, поздоровался со мной, кто-то проигнорировал, но в коридоре, по-прежнему царила неловкая атмосфера. Принтер ноутбука, наконец, выплюнул мой импровизированный универсальный значок, и Сьюзен установила его в тонкий пластиковый держатель, сильно отличающемся, от готовых ламинированных значков, ожидающих на столе востребования.

Я ухитрился приколоть значок к рубашке, взял предложенный Сьюзен подарочный пакет и лениво заглянул в него, разглядывая различные дешевые безделушки внутри. Не видя ничего, без чего я не мог бы жить, я положил свою сумку поверх кучки сумок, точно так же брошенных в мусорном баке, когда вошел в банкетный зал.

Может быть, это было из-за моей обостренной паранойи, но я почувствовал, что громкость разговора упала, когда я вошел в зал. Не желая подтверждать свой страх, я направился прямиком к бару. Я поспешно заплатил десять долларов, за слишком дорогой коктейль с джином и тоником.

Попробовав напиток, я почти поддался искушению вернуть его обратно, из-за использованного дешевого джина. Вместо этого я отошел, держа свой напиток как щит, чтобы ни с кем не связываться.

Это служило только для того, чтобы отпугнуть большинство моих одноклассников. Некоторые упорно продолжали беседовать со мной, и, несмотря на неловкие первоначальные комментарии, я начал получать удовольствие от общения с толпой старых друзей, когда Дэвид и Стейси вошли в комнату.

Дэвид был одет в деловой костюм, чтобы выделиться среди нас. Вечернее мероприятие, было специально организовано в повседневной одежде. Он с самого начала, стремился показать свое превосходство, глядя на всех свысока. Его отстраненные манеры, вполне соответствовали протеже Чарльза Бакмана.

Стейси, с другой стороны, была одета в простое черное платье, и ее сразу же облепили одноклассницы, которые настояли, чтобы она присоединилась к ним на танцполе, чтобы принять участие в Электрическом слайде.

Я наблюдал, как Дэвид пытался возразить, но она проигнорировала его и заняла центральное место на танцполе. Простая радость от выполнения танцевальных па, привлекла многих других одноклассников на танцпол, чтобы присоединиться к ней и насладиться музыкой.

Когда песня закончилась, она вернулась к Дэвиду, и я увидел, что он сделал замечание, которое ей явно не понравилось. Заиграла еще одна песня, и Стейси попыталась затащить Дэвида на танцпол. Он сопротивлялся, пока она, наконец, не сдалась. Она оставалась рядом с ним, просто наблюдая за танцами, пока подруги снова, не потащили ее на танцпол.

Остаток ночи, длилось странное раздвоение: съежившаяся пассивная Стейси, рядом с Дэвидом и оживленная расслабленная Стейси, танцующая на танцполе.

Но никогда с парнем. Всякий раз, когда кто-нибудь подходил к Стейси, они просили у Дэвида разрешения потанцевать с его женой. Он всегда горячо возражал, пока парень не уходил. Стейси продолжала смущаться его поведением, пока танец продолжался.

С каждым отказом Дэвида, спор становился все более резким. К счастью для Стейси, ее подружки продолжали появляться, чтобы позволить ей расслабиться на танцполе.

Ее движения по полу, были высоко оценены каждым мужчиной в комнате, и я подозреваю, что было много женщин, которые были бы готовы выйти из шкафа, если бы только Стейси поманила их.

Тем не менее, она преданно возвращалась к Дэвиду после каждого танца, с растущим неудовольствием на его лице. Она умоляла его потанцевать с ней, но, очевидно, титанам индустрии, не позволено веселиться. Их возбуждение стало более выраженным, и стало меньше просьб от людей, желающих потанцевать со Стейси, из страха обострить спор.

Именно в этот момент, Стейси посмотрела через пол и поймала мой взгляд. Не спрашивая разрешения, она оставила Дэвида и подошла ко мне. Каждая пара глаз смотрела на нас, когда она протянула руку и сказала:

— Потанцуй со мной.

Выражение лица Дэвида, могло вызвать серьезную травму, от его свирепого взгляда. Черт, мне нечего было терять. Я обнаружил, что тащусь за Стейси, которая продолжала держать меня за руку, ведя на пол.

— Кажется, ты сказал, что не придешь на встречу выпускников?

Я ответил:

—Я не и не хотел, пока мне не сказали, каким большим слабаком я буду, если не появлюсь.

Стейси хихикнула в ответ на мой ответ, когда началось вступление к медленному танцевальному номеру. Ее глаза расширились, так как она боялась, что я отвергну идею телесного контакта с ней. Вместо этого, я пожал плечами и распростер руки в позе танцора.

Она шагнула ко мне, я обнял ее, и мы начали раскачиваться под медленную балладу, которая приобрела популярность десять лет назад, когда мы были выпускниками средней школы. Я почувствовал, как ее рука скользнула вверх по моей руке. Затем она шагнула ближе ко мне, пока мы продолжали медленно кружиться среди наших одноклассников, на переполненном темном танцполе.

Я чувствовал запах ее шампуня, мыла и духов. Он перегружал мое обоняние. Все эти пьянящие, желанные запахи, подталкивали меня все ближе и ближе к точке невозврата.

Я закрыл глаза и наслаждался фантазией в своей голове, пока мы продолжали наш танец. Я потерял свой сингулярный мир самореализации. Эти несколько минут, сделали его терпимым. Заставил меня поверить...

Внезапно я осознал, что музыка прекратилась, и свет был ярко настроен для быстрого танца, но я, все еще танцевал шаги со Стейси, погруженный в свои мечты. На виду у всех, включая Дэвида. Неуместно, опять же, на публике.

Я услышал громкий смех в стороне. Фред Картер стоял на одном колене, изображая предложение, вытянув руку с воображаемым кольцом, а люди вокруг него хохотали. Я быстро оторвался от Стейси и бросился к нему.

Он быстро поднялся из своего беззащитного положения и выглядел обеспокоенным, когда я подошел к нему. Смех затих, когда я подошел ближе. Диджей, должно быть, хотел посмотреть, что будет дальше, потому, что после медленной песни, ни одна песня не зазвучала.

Фред Картер, теперь занимающийся бизнесом со своим отцом, владеющим автосалоном Ford в городе, мой одноклассник, парень, с которым я играл в школьной футбольной команде, теперь побледнел, ожидая, что я выбью из него дерьмо перед его женой, нашими друзьями и одноклассниками. Он даже вздрогнул, когда я резко остановился.

Я посмотрел на пухлого лысеющего мужчину и сравнил его с тем, что было десять лет назад. Будущее, не предвещало Фреду Картеру ничего хорошего. Я говорил достаточно громко, чтобы все слышали.

— На втором курсе, Фред, помнишь ту ночь, когда ты, твоя мать и старшая сестра, пришли ко мне домой?

Глаза Фреда расширились, и я понял, что он хочет умолять меня молчать.

— Твоя мать рыдала во все горло, и ты с сестрой, тоже. Помнишь, что она сказала моему отцу, Фред? Помнишь, она рассказывала ему, что твой отец пьет? Помнишь, она рассказывала моему отцу, как он, напившись, спустил все до последнего пенни, которые были у твоей семьи? Помните, как она умоляла моего отца помочь вам?

— Ты помнишь, что сделал мой отец? Ты помнишь, как он пришел к тебе домой, забрал твоего пьяного отца и отвез его в реабилитационный центр, за 150 миль отсюда той ночью? Помнишь, как моя мать настояла, чтобы твоя семья осталась с нами на той неделе? Помнишь, Фред, как ты плакал в ту ночь в моей комнате?

— Ты помнишь, как мой отец, открыл кредитную линию для твоей матери, чтобы твоя семья могла выжить, пока твой отец высыхал? Ты помнишь, как мои родители приходили к тебе домой с продуктами, чтобы ты что-нибудь съел? Это после того, как он снова включил для вас коммунальные услуги.

— Ты помнишь, как мой отец, реструктурировал бизнес-кредит твоего отца, чтобы тот не допустил дефолта и не вернул бизнес моему отцу? Ты помнишь, как мой отец убедился, что твой отец посещает АА, как только его выпустили из программы?

— Помнишь, как однажды вечером, вы с отцом вернулись и поклялись, что сделаете для нас все, что угодно, в вечной благодарности? Ты помнишь тот день, когда твой бесхребетный отец, отправил тебя снимать деньги с счетов Бакманов? Помнишь, как ты был смущен этим предательством? Помнишь, как мой отец, относился к тебе с достоинством и уважением?

— Ну, помни об этом в следующий раз, когда решишь меня оскорбить, сукин ты сын! - с горечью сказал я.

Я оглядел толпу.

— Сегодня вечером, я вижу здесь, по меньшей мере, еще восемь человек, которые могли бы рассказать подобную историю. Но я отпущу вас всех с крючка, потому, что честно говоря, ни один из вас не стоит такого беспокойства.

Я бросил им вызов, сверкая глазами.

Никто не выдержал бы моего взгляда. Я повернулся и направился к выходу. По крайней мере, никто никогда не забудет, нашу 10-летнюю встречу.

Быстро шагая по стоянке, я слышал, как высокие каблуки, трижды стучат в такт каждому моему шагу, пытаясь догнать. Мне не нужно было выяснять, кто меня преследует.

Я свернул в круг, понимая тщетность попыток сбежать. Я провел рукой по волосам и держал их на голове, пока она приближалась. Все, что я мог сделать, это наблюдать, как она приближается.

Я мог только смотреть на нее, беспомощный, несчастный от боли.

— Что? - спросила она, чтобы объяснить мое молчание.

— Мне просто интересно, есть ли у тебя хоть малейшее представление о том, как ты прекрасна, - грустно сказал я, - и как, черт возьми, я смогу забыть тебя.

—. .. Ты не должен, - тихо ответила она.

— Да, правда, - сказал я. - И это займет некоторое время, Стейси, но в конце концов, я буду в порядке."

— Пожалуйста, не делай этого! - взмолилась она. - Я тоже, переживала эту сцену снова и снова каждый день, Трой. Я не знаю, почему я сделала то, что сделала. Я запаниковала и убежала. Ради Бога, Трой, мне был всего двадцать один год, и я чувствовала себя в ловушке!

Она схватила меня за руки, чтобы не дать уйти.

— Когда я пошла с тобой, на то первое свидание, ты знал мою историю с Дэвидом, - сказала она. - Ты знал это и все равно пришел за мной. Чем это, отличает тебя от Дэвида?

— Я никогда не лгала тебе. Я всегда говорила тебе, что люблю его. Каждый проклятый раз, когда ты спрашивал меня, почему я была с ним, когда он так со мной обращался. Разве ты не помнишь этого, Трой? Я сказала тебе, что была с ним, потому что любила его. Я говорила тебе это, каждый проклятый раз.

— Но ты, все равно возвращался ко мне. И каждый раз, когда ты смотрел на меня... Как загорались твои глаза, когда я была рядом, Трой... Ты хоть представляешь, что я тогда чувствовала?

— А ты обращался со мной, как с королевой, и я поняла, что влюбляюсь в тебя. Я ненавидела то, как Дэвид обращался со мной, но я была в противоречии. Ты проводил со мной каждую секунду, какую только мог. Ты приходил и помогал мне делать уроки, или мыл машину, или просто болтался рядом.

— Ты проводил время с моим отцом, чтобы быть с ним на хорошей стороне. Жаль, что у меня нет доллара, за каждую партию в шахматы, которую я видела, когда ты проигрывал ему, или слушал, как он говорит о своем бизнесе.

— Дэвид продолжал обманывать меня, и в следующее мгновение, я почувствовала, что изменяю ему с тобой. Ты продолжал приглашать меня на свидания, и я начала понимать, что мы пара, а Дэвид - история. Но меня, все равно бесило, что он встречается с другими девушками.

— Одна из причин, по которой у нас с Дэвидом были проблемы, заключалась в том, что он продолжал хотеть мою вишенку. Когда я продолжала сопротивляться, он бросал меня ради девушек, которые сбрасывали трусики. Я была вне себя, от этого!

— Ты никогда не ставил мне ультиматумов, и я могла расслабиться, зная, что могу идти в своем темпе, и я влюбилась в тебя. Конечно, у нас не было секса, мы просто много целовались. Но если бы ты, когда-нибудь, толкнул меня, хотя бы чуть-чуть, мы бы это сделали, и ты это знал. Но ты также знал, что я хочу, чтобы это что-то значило, когда я надеваю белое, на свою свадьбу.

— Но в глубине души, я всегда не могла понять, почему Дэвид отпустил меня. Почему он не сражался за меня? Как он мог, отпустить меня к тебе?

— Тогда, мы с тобой учились в колледже, и у нас была своя жизнь. Как мы собирались пожениться и завести детей. Но пока ты продолжал сосредотачиваться, я все еще, была захвачена своими вопросами. И не зная этого, Дэвид подошел ко мне и попросил взять его обратно. И я оказалась в ловушке, между вами двумя.

— С одной стороны, у меня был мистер Серьезный, трудолюбивый, надежный и преданный мне. С другой - мистер Веселье, опасный, беззаботный и ненадежный. Я знаю, это звучит как клише, но вы двое, заставили меня, почувствовать себя полноценной.

— Когда у нас тем вечером случилась катастрофа, я запаниковала, убежала и причинила тебе боль, которую не должна была. Мне было так стыдно от того, что я сделала, что продолжала бежать. Я бежала в Европу, я бежала в Калифорнию, после того, как вышла замуж, потому что, мой отец изгнал меня. Это не имело значения, Трой. Куда бы я ни бежала, ты все еще, был в моих мыслях.

— Поэтому, я решила вернуться домой и встретиться с тобой. Я в долгу перед тобой. Моя жизнь идет не так, как я хотела Я ненавижу свою жизнь с Дэвидом. Я ненавижу то, что он никогда не переставал мне изменять, Трой. Но это, не похоже на старшую школу, когда он изменял мне, как он всегда делал, у меня тогда был ты, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше. Теперь, он изменяет мне, и я совсем одна, Трой.

— Реальность такова, что я принадлежу тебе. Я совершила ужасную ошибку и собираюсь исправить ее, Трой.

— Да, но между нашими реальностями, есть одна чертовски большая разница, Стейси. На следующий день, после того, как ты погубила меня, ты все еще была с Дэвидом... и на следующий день... и на следующий. Ты не вернулась ко мне. Я не по своему выбору, все еще заперт в аду. Я просыпаюсь каждый день, зная, что женщина, которую я люблю, с другим мужчиной. Разве ты не видишь Стейси? Ты сделала свой выбор... и обстоятельства после этого, никогда не позволят нам быть вместе, так что, пожалуйста, отпусти меня.

От душераздирающей жалкой мольбы, до которой я опустился, ее глаза наполнились непролитыми слезами. Я разрывал ее хватку, с которой она держала мои руки.

— Я просто собираюсь уйти, Стейси. Сегодняшняя ночь была ошибкой, просто, еще одной большой ошибкой.

Откуда у нее взялись силы, я понятия не имею. Но она схватила меня за запястье и прижала ладонь к своей груди. Она посмотрела на меня и сказала:

— А теперь, попробуй уйти!

Она продолжала держать меня за руку, и, Боже, помоги мне, я начал мягко сжимать ее, а затем, прижался к ней и начал целовать. Она прижалась ко мне в знак согласия.

Я сразу же ощутил ее знакомое тело, но такое другое, после шести лет перемен. Я попытался проследить ее новую фигуру, облаченную в платье. Она придвинула свою ногу к моей, чтобы продлить контакт. Я тут же напрягся, до дискомфорта в брюках.

— Пожалуйста, Стейси, прекрати сейчас же! - ахнул я, между поцелуями.

Она продолжала атаковать меня, а я продолжал бороться с собой. Правдой здесь было то, что я не особо сопротивлялся. Я не отвергал ее. Каждое мгновение страсти с ее стороны, я встречал своей ответной.

Она оторвала одну ногу от земли и потерлась о меня. В ответ, я схватил ее за тугую попку обеими руками и оторвал от земли. Она ответила, оседлав меня, когда я держал ее в воздухе. Она медленно опустила свой таз на меня.

— Стейси, я не могу... Если я это сделаю, то буду ничем не лучше Дэвида. От меня, мало что осталось, но совесть не позволит. Если твой брак так ужасен, тогда оставь его. Разведись с ним и найди кого-нибудь, кто сделает тебя счастливой. Между нами, слишком долгая история, чтобы ее позабыть. Слишком много вражды и неприязни, чтобы мы могли когда-нибудь преодолеть. Твой отец уничтожит меня, или я уничтожу его. Других вариантов нет.

— Я устал от того, что ты делаешь мне больно, Стейси. Ты должна понять, что я всегда буду любить тебя. Все это время, всю эту боль, все мое притворство, что я тебя ненавижу. Это убивает меня, Стейси. Я никогда тебя не забуду, но мне нужно, чтобы между нами, все было кончено. Мне нужно думать о тебе, как о друге, несмотря на то, что должно произойти. Если мы продолжим сегодня вечером, я обещаю тебе, что ты возненавидишь меня, или я, буду ненавидеть тебя, всю оставшуюся жизнь.

Мое объяснение, стало катализатором ее рыданий, когда мы продолжали обнимать друг друга.

Прямо, перед Дэвидом Портером.

Как только я отстранился от Стейси, он резко ударил и угодил мне прямо в челюсть. Я упал на пятую точку, дезориентированный от удара. В оцепенении, я наблюдал, как Стейси не дает Дэвиду добить меня ногами, пока я сидел, пытаясь очистить голову.

К счастью для меня, за Дэвидом последовали несколько его приспешников, включая Фреда Картера, который наблюдал за мной с усмешкой. Оставшаяся группа, присоединилась к Стейси, физически удерживая его от того, чтобы искалечить или убить меня.

Дэвид продолжал кричать на меня, угрожая мне смертью, когда им, наконец, удалось оттащить его. Я продолжал сидеть на земле, пока тошнота и головокружение, медленно отступали.

Я застонал, когда наконец, смог встать. И снова, мне пришла в голову нелепая мысль: никто никогда не забудет, нашу 10-летнюю встречу.

Я ковылял домой буквально и фигурально, все время борясь, чтобы содержимое моего желудка, не взбунтовалось во мне. Пошатываясь, я поднялся по лестнице и захромал к холодильнику. Я собрал лед в тряпку и продолжил прикладывать ее к источнику непосредственной боли.

Физическую боль я унял, но ничто не могло помочь, с только что разорванными сердечными струнами, от которых я страдал.

Что-то странное, происходило с моим телом. Мне стало трудно заставить свое тело выполнять команды, которые делал мой мозг. Я почувствовал, как что-то влажное и липкое, стекает по моей шее. Наконец, мне удалось поднять туда руку, и с помощью немного рассеянного зрения, я смог увидеть кровь на своих пальцах.

После того, что казалось вечностью, я смог набрать 911 на быстром наборе на моем телефоне и сонно рассказал им, о своем затруднительном положении. Опасаясь, что у меня сотрясение мозга от побоев Дэвида, я решил попытаться не потерять сознание, до приезда кареты "скорой помощи".

Так и произошло, когда они приехали и отвезли меня в отделение неотложной помощи. Я прошел сквозь шум и суету, пока медицинский персонал, выпытывал через мои симптомы, как я попал в это состояние. Я просто сказал им, что у кого-то были некоторые разногласия со мной, и на этом все закончилось.

По общему мнению, я получил сотрясения мозга, усугубленного каким-то повреждением внутреннего уха, которое должно было заживать без каких-либо осложнений. В результате, я был оставлен на ночь, чтобы быть под наблюдением в случае изменения моего состояния.

На следующее утро, у меня было несколько посетителей. Начальник полиции Кэмдена, вместе с Капитаном детективов, вошли в мою комнату. Увидев их, я решил, что они собираются допросить меня, чтобы выяснить, кто меня избил. Так что, я был морально готов к этому сценарию, когда они начали забрасывать удочки.

Дело было не в том, с кем я поссорился, что оправдывало их беспокойство, а в том, как я могу объяснить, свое местонахождение после драки. В частности, во сколько я позвонил в 911 и был ли кто-нибудь со мной, до приезда скорой помощи. Я отправил их уточнить детали, со службой скорой помощи и больницей, чтобы удовлетворить их любопытство относительно моей временной шкалы. Если у них возникнут еще какие-то вопросы, они могут обратиться к моему адвокату. Оба мужчины ушли, нахмурившись.

В обычной ситуации, я был бы готов пойти на лояльное отношение к полиции, но их враждебность, заставило мою чуйку насторожиться. В течение часа, я выяснил почему. Больница гудела от новостей о том, что Стейси Портер лечат в отделении неотложной помощи и ей выделили койку, в отделении интенсивной терапии.

Неизвестная сторона, избила ее до полусмерти, и она была в коме от травм и лекарств, используемых для ее лечения. Мои усилия увидеть ее, были легко пресечены медицинским персоналом, и я почувствовал разочарование, не понимая, что произошло. Без сомнения, мои попытки увидеть ее, добавят зерна в мельницу слухов.

Мое пребывание в больнице, было продлено еще на пару дней, так как лечащий врач, хотел быть вдвойне уверенным, что нет никаких побочных эффектов от моего сотрясения. Было только два обстоятельства, о которых я знал.

Во-первых, за весь уик-энд, я не слышал ни слова от Джанет, моей будущей невесты. Я мог только предположить, что она слышала о спектакле в загородном клубе и до предела разозлилась на меня.

Во-вторых, мне посчастливилось увидеть в гостях Дэвида Портера. Я обернулся и увидел его в дверях моей палаты. Злорадная ухмылка, свидетельствовала о том, что он думает о моем плачевном положении. Я продолжал смотреть на него, пока он наслаждался результатами своей подлой атаки.

— Дэвид, я понимаю, почему ты чувствовал себя обязанным, затеять со мной драку, но почему ты так поступил со Стейси? - спросил я.

Усмешка стала еще шире, когда он ответил:

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь!

— Единственный, у кого есть мотив причинить вред Стейси - это ты, Дэвид. Что ты собираешься делать, когда Чарльз Бакман решит вмешаться?

— Не беспокойся об этом, Трой. У нас с ним есть взаимопонимание, и полиция уже получила наставления. Какой-то "неизвестный", является виновником нападения на Стейси. Когда Стейси поправится, ее отправят обратно в Калифорнию, к сестре. Мы с Чарльзом Бакманом, продолжим наше обычное дело и вышвырнем тебя из города, как побитую собаку.

Я печально покачал головой.

— Чарльз Бакман так меня ненавидит? Он позволил тебе, избить его дочь и попытаться обвинить в этом меня?

— Он терпеть не может землю, по которой ты ходишь. Ты - постоянный источник унижения для его семьи. То, что вы со Стейси, делали на школьной встрече, было вишенкой на торте. Он всем сердцем, одобрил мои меры по дисциплинированию Стейси.

— Дэвид, я почти понимаю, почему он меня ненавидит. Но что такого, я сделал тебе, что ты возненавидел меня, до такой степени?

Мой вопрос поразил Дэвида. На короткое мгновение, злоба в его глазах сменилась сомнением, пока он искал ответ.

— Мистер Я Думаю, Что Я Лучше Всех Остальных, - резко ответил он, - Ты думал, что я позволю тебе, безнаказанно украсть у меня Стейси?

— Ты ничего не позволял, - быстро ответил я, - Ты бросил ее, а я подошел к тебе и сказал, что собираюсь пригласить ее на свидание. У тебя не было проблем с этим.

— Знаешь что, придурок? Я передумал и решил, что действительно хочу ее, и пытался при каждом удобном случае, залезть к ней в трусы. И она все равно не сдавалась, говоря, что берегла себя для тебя. Черт возьми, даже когда мы уехали в Европу, после того, как она сбежала от тебя, она только и делала, что хандрила и плакала из-за тебя. Она все еще, не хотела спать со мной. Я был так зол.

— Потом, мы прилетели обратно в город, и ее отец прочитал ей нотацию и сказал, что она выйдет за меня замуж, потому что он, не потерпит больше никаких скандалов с ее стороны. Итак, у нас получилась наша свадьба под дулом пистолета, и она ревела, как ребенок, когда я, наконец, трахнул ее в наш медовый месяц!

— Итак, теперь я выхожу и развлекаюсь, а она сидит дома, жалея, что она тогда покинула своего бедного Троя, и это нормально для меня. Потому что, когда ты, наконец, выйдешь из больницы, она сможет заполучить тебя, как мне кажется. Я буду управлять "Бакменз Энтерпрайзис", а ты, будешь нырять в мусорные баки, и я смогу этому помочь.

— Дэвид, я просто хочу сказать тебе один раз, что тебе предстоит пройти долгий путь, чтобы избавиться от меня, - ответил я, - И не думай, что ты сможешь надрать мне задницу. Даже после того, как ты, сосунок, ударил меня и пнул, ты никогда бы не смог удержать меня. Я уже встал, чтобы дать отпор, в тот момент, когда Стейси остановила драку. Я бы тебя убил, - как ни в чем не бывало, сказал я.

Намек на то, что Дэвид не в состоянии удержать меня, давил на него, когда он уходил. Мне хотелось, чтобы этот факт, остался у него в подсознании.

Как-то незаметно, проходили дни в больнице. Джанет, все еще «Пропала Без Вести». Я поддерживал связь с Томом Дженкинсом, который вел дела от моего имени. Я размышлял о том, чтобы взвесить все аспекты банковских дел, в которые он не был посвящен, когда мне сообщили, что Стейси хочет меня видеть.

Когда я вошел в ее комнату, я вздрогнул, увидев степень ее ран, и моя враждебность, поднялась на совершенно новый уровень. Как кто-то мог так поступить с тем, кого должен был любить?

Она жестом пригласила меня сесть у ее постели, и я взял ее хрупкую руку.

— Полагаю, ты слышал, что меня снова изгоняют, - слабо произнесла она.

— Я слышал.

— Мне очень жаль, Трой. Я не хотела причинить тебе боль. Похоже, это все, на что я гожусь.

Она начала плакать.

— Тише, Стейси. Это не твоя вина. Тебе нужно уйти. Уходи от этого, потому что, как бы это ни закончилось, тебе будет больно. Отправляйся в Калифорнию. Начинай сначала. Найди кого-нибудь, кого сможешь полюбить, и оставь позади меня, Дэвида и своего отца. Не оглядывайся, - сказал я.

— У меня здесь есть кое-кто, кого я люблю, - настаивала она, крепко сжимая мою руку.

Я убрал руку.

— Ты будешь любить меня, если я погублю твоего отца, Стейси? Потому что, я намерен сделать это, если смогу. Ты можешь смириться с мыслью, что в этом городе, тебя будут знать как женщину, предавшую собственного отца? Я не могу заставить тебя, пройти через это, Стейси. Помнишь анекдот, который я рассказал в своем кабинете?

— Ты имеешь в виду ту, где ты намекнул, что я шлюха? - спросила она.

— Не ты шлюха, Стейси. А я. Ты - представляла предложение в миллионы долларов. А я, так хочу погнаться за тобой, что в конце концов соглашусь, чтобы твоя репутация, стоила пять долларов. Я не могу причинить тебе такую боль. Ты слишком опасна для меня, Стейси. Уходи и живи хорошо.

Я ушел, слыша, как рыдания эхом отдаются в комнате.

В тот день, когда меня выпустили, я отправился в банк и поблагодарил Тома Дженкинса, за его руководство в мое отсутствие. Стол Джанет был вычищен, и ее копия секретных банковских книг, тоже отсутствовала.

В тот вечер, когда я был на чердаке своей квартиры, я услышал знакомые шаги, эхом отдающиеся в мою сторону.

— Привет, Джанет, - сказал я, не потрудившись проверить, что это она.

— Я просто заскочила, чтобы вернуть тебе ключ, - ответила она.

— Хорошо, - сказал я нейтрально.

Я ждал.

— Мистер Бакмен, хочет видеть тебя завтра вечером в Загородном клубе, чтобы обсудить с тобой дела, - сообщила она мне.

— Хорошо, - снова ответил я.

Она ждала, что я задам вопросы, которые должен был задать. Например, откуда она знает Чарльза Бакмана и почему он выбрал ее в качестве посланника. Я не был склонен ей потакать. И она, наконец, ушла.

***************************************

Я въехал на стоянку загородного клуба, выключил зажигание и просто сидел. Я не обращал внимания на нескольких прохожих, которые приближались к моей машине, когда они входили или выходили из здания. Суммируя концентрацию и энергию, которые мне понадобятся, чтобы пережить эту встречу, я начал серию глубоких вдохов.

Наконец, я оставил свой потрепанный старый "Шевроле", среди безукоризненных "кадиллаков", "Лексусов" и "мерседесов" и подошел к подъезду. Секретарша, дежурившая в вестибюле, готовилась к тому, что я с пройду через все процедуры и объявлю свое имя и цель визита. Затем мне скажут - ждите эскорта, так как, я не заслуживаю доверия, чтобы идти по коридору в одиночку.

Я прошел мимо нее, как будто, она была невидимой, и проигнорировал ее потрясенное лицо и протесты, и они исчезли, пока я продолжал идти по коридору. Вежливость, не была обязательным приоритетом, моего нынешнего мышления. Сегодня, я не стану тратить силы на подчиненных.

Словно из воздуха, рядом со мной появился управляющий загородным клубом Томас Кларк, шаг за шагом подстраиваясь под мой темп.

— Добрый вечер, мистер Харрисон, как приятно снова видеть Вас здесь, - сердечно сказал он.

Я взглянул на него. Томас Кларк, был одним из немногих протестующих, выступавших против изгнания моей семьи из загородного клуба. Это было свидетельством его таланта руководить загородным клубом, который удержал его от потери работы, во время общего переворота, когда Чарльз Бакман развязал войну против моей семьи.

— Добрый вечер, мистер Кларк, я тоже рад вас видеть.

Несмотря на мои общие намерения, я чувствовал себя обязанным, признать свою признательность за его усилия. Он кивнул мне, и, как ни мало было сказано и что осталось недосказанным, мы с моим спутником продолжили путь по коридору.

— Мистер Бакман, зарезервировал кабинет для вашей сегодняшней встречи, - напомнил он.

Мы приблизились к кабинету, и он, казалось, хотел сказать мне что-то еще. Я замедлил шаг, чтобы дать ему такую возможность.

— Мистер Харри... Трой... если я могу быть Вам чем-нибудь полезен, после сегодняшнего вечера. ..

Я был тронут его великодушием.

— Спасибо, Томас, для меня, это очень много значит, - заверил я его, и мы вошли в кабинет.

Если когда-либо и существовал, памятник мужскому доминированию старой школы, то это, отражалось в атмосфере кабинета загородного клуба. Не то, чтобы женщинам было запрещено входить в комнату. Это был просто, вопрос истории и наследия, которые тонко отговаривали их, от её использования.

Большая комната, была украшена охотничьими трофеями различных диких животных, развешанными по стенам. Картины различных и разнообразных экспедиций, украшали галерею для просмотра.

У меня мелькнуло мимолетное желание посмотреть, нет ли на фотографиях, каких-нибудь путешествий, в которых участвовал мой отец. Или же, имитируя сталинскую Россию, он был объявлен не личностью и оскорбительные фотографии удалены.

Слабый аромат дорогих сигар, соперничал с ореховыми и дубовыми поленьями, пылающими в огромном каменном камине. Свет и тени, плясали на мягких кожаных креслах и диванах. Блеск полированной мебели красного дерева, некоторые из которых, были увенчаны хрустальными графинами Уотерфорда, наполненными различными виски или ликерами, ожидающими потребления. Полки были заполнены редкими первыми изданиями литературных шедевров, многие из которых, имели автографы авторов. В углу стоял большой глобус, который демонстрировал свою древность, с неизведанными частями света, названиями забытых стран и измененных границ.

И точно в центре комнаты, уверенный в своем господстве над вселенной, стоял мой заклятый враг, Чарльз Бакман. Его зять, мой бывший друг Дэвид Портер, парил рядом, выполняя роль служки, свирепо глядя на меня, всего в одной команде от нападения. Он посмотрел на своего тестя, отчаянно ожидая сигнала, чтобы уничтожить меня.

Я смотрел на неуклюжую фигуру Чарльза Бакмана, вспоминая, как я был напуган, много лет назад, когда ухаживал за Стейси. Все эти маленькие унизительные колкости и шутки, которые я терпел, изучая шахматную доску во время одной из игр, на которых он настаивал, пока я ждал Стейси, чтобы подготовиться к свиданию. Неизбежное злорадство, когда он хватая моего Короля, напевал "Шах и мат", означал еще один из моих проигрышей.

— Трой Эванс Уильямс, - произнес он это так, словно вынося мне смертный приговор. - Я давно тебя не видел.

— Недостаточно долго, мистер Бакмен, - ответил я. - Вы хотели встретиться со мной, мистер Бакмен. Так скажите мне, почему я здесь, чтобы я мог закончить здесь и вернуться домой.

— Почему бы нам не выпить, Трой?

Он подозвал управляющего загородным клубом и попросил его сходить в хранилище, и принести ему графин Редкого бочонка Реми Мартина Людовика XIII, который управляющий хранил для него.

— Я впечатлен, мистер Бакман. Для чего в этот день, нужна бутылка?

— В прошлый раз, когда я купил одну, Трой, она обошлась мне примерно в 25 000 долларов.

— Если мне не изменяет память, мистер Бакман, Вы произносите тост только тогда, когда заключаете сделку.

— Совершенно верно, Трой. Я заключил очень крупную сделку и хочу отпраздновать.

— Не возражаете, если я спрошу, что Вы купили?

— Вовсе нет, Трой, - сказал он, принимая графин из рук управляющего. Томас Кларк извинился и вышел из комнаты, а Чарлз Бакман, налил солидные порции бренди в три бокала и протянул один мне. - Я только что выкупил " Camden Bank & Trust ".

Он смотрел на меня своими бездушными глазами, ожидая моей реакции.

— Странно, что-то я не припоминаю, чтобы соглашался его продать, - спокойно сказал я.

Дэвид шел следом, взял третий бокал бренди и посмотрел на меня с откровенным злорадством.

— Тебе придется все продать, Трой. В понедельник, Государственный банковский аудитор проведет проверку твоего банка. Копии настоящих книг, которые ты от всех скрывал, будут представлены на обозрение. После того, как они сравнят их с теми книгами, которыми ты всех дурачил, начнется расследование. Тогда остается только, идти по бумажному следу, Трой, - радостно объяснил он.

— Как Вы узнали о книгах? - спросил я.

— Трой, я всегда был на два шага впереди тебя, - усмехнулся он, взмахнув бокалом бренди, чтобы согреть напиток. - Я знаю все, что ты делал. Мне неприятно осознавать, что ты никогда не обращал внимания, ни на один из уроков бизнеса, которые я, давным-давно преподавал тебе. Я знаю о тех нелепых досье, которые ты хранишь на меня и мою дочь Стейси и моего зятя Дэвида, в ящике твоего стола. Я знаю обо всех твоих деловых сделках, Трой.

Он сделал паузу, чтобы прикурить контрабандную кубинскую сигару " Cohiba ". Я продолжал терпеливо ждать.

— ВСЕ твои деловые сделки, - подчеркнул он, выпуская колечко дыма. - Это касается и сделки с Соррант Ойл, над которой вы работали. И, как я уже упоминал, у меня есть доступ к твоим книгам, Трой. Это будет интересно читать всему штату, как только эта история придастся огласке.

— Однако... Есть альтернативное решение, - предложил Чарльз Бакман. - Если ты уступишь мне банк. Настоящие книги, никогда не будут опубликованы. Никакого расследования не будет, и ты уйдешь, а не проведешь остаток жизни в тюрьме штата, по обвинению в растрате.

— Почему Вы хотите взять на себя, управление обанкротившимся банком, мистер Бакман? Вы покупаете его, и Вам придется обслуживать накопленный долг, - спросил я, озадаченный причиной.

— Просто назови меня сентиментальным, Трой. Я вспоминаю, как ты рос со Стейси. Как ты приходил и играл с ней. Даже когда я думал, что ты будешь моим зятем, вместо Дэвида. Я делаю это, ради старых добрых времен. Думай об этом, как о том, чтобы не запятнать имя твоей матери и отца. Они бы не одобрили, если бы их единственный ребенок, стал преступником.

— Насколько я понимаю, Вы убили моих родителей, мистер Бакман, - сердито вмешался я. - Вы пытались уничтожить меня и мой банк. Так что, после всего, что Вы сделали со мной и моей семьей, Вы собираетесь шантажировать меня, чтобы я отдал Вам банк. Что произойдет с моими клиентами, если они не могут расплатиться за машину или дом?

Раздраженный Чарльз Бакман ответил:

— То, что произойдет, точно так же произойдет с любым из моих клиентов, которые не могут идти в ногу. Я лишу их права выкупа. Я занимаюсь тем, что зарабатываю деньги, мальчик. Как я сказал тебе однажды, и я говорил тебе тысячу раз: в природе большое, съедает малое. Это был урок, который ни ты, ни твой отец, никогда не понимали!

— Я и без Вас справлюсь, мистер Бакман. У меня есть незаконченная сделка, связанная с запасами соррантской нефти. Как только эта сделка будет подписана, все мои финансовые заботы исчезнут. Деньги вернутся в банк, и никто ничего не узнает. Даже если Вы донесете на меня, у Вас не будет возможности доказать это.

Чарльз Бакман и Дэвид Портер рассмеялись мне в лицо.

— Ты не сможешь рассчитывать на запасы Соррантской нефти, Трой. Без твоего ведома, я скупал все акции, которые появлялись на открытом рынке. Теперь, я владею 63% акций, и эта цифра растет! Я стану богаче Билла Гейтса и Уоррена Баффета вместе взятых, прежде чем все закончится, и ты останешься в пыли, Трой. Шах и Мат, Трой!

Я молчал, пока они с Дэвидом, наслаждались моими очевидными мучениями. Он изучал мою реакцию растерянности, пока я искал выход из комнаты. Любым способом. Я бросил взгляд на стол, где стояла богато украшенная шахматная доска, готовая к игре. Я вспомнил все игры, в которые играл против Чарльза Бакмана и проигрывал. Я продолжал неотрывно смотреть на шахматную доску. Изделия из черного дерева Стэнтон и их аналоги, вырезанные из слоновой кости мастером много лет назад. Теперь, они молча ждали игры. Чарльз Бакман проследил за моим взглядом, и на его лице мелькнула улыбка.

— Знаешь, Трой, мы уже довольно давно не играли в шахматы. Почему бы нам не заключить небольшое пари? Если я выиграю, Дэвид займет пост президента Camden Bank & Trust, а ты отправишься в тюрьму.

— А если я выиграю? - постулировал я, делая глоток очень дорогого коньяка.

Сама эта мысль, казалось, была пощечиной Чарлзу Бакмену. Я видел, как он покраснел и попытался взять себя в руки, при этой нелепой мысли.

— Если ты выиграешь, то останешься президентом Camden Bank & Trust и будешь работать на меня всю оставшуюся жизнь, а не отправишься в тюрьму.

— Если бы не тот факт, что ты никогда не обыгрывал меня в шахматы, я, возможно, поддался бы искушению проиграть нарочно, чтобы держать тебя под большим пальцем. Но я думаю, что для нас всех будет лучше, если ты покинешь этот город с поджатым хвостом!

Он злобно зашипел на меня.

Он отвернулся и схватил пару шахматных фигур, пока был скрыт от моего взгляда. Он повернулся ко мне и выставил вперед оба кулака. В его руках были спрятаны пешки. Все, что мне нужно было сделать, это угадать правильно, и я бы начал белыми и имел преимущество первого хода.

Он продолжал ждать моего решения, какую руку я хотел бы видеть открытой. Я подождал с полминуты, прежде чем подложил ладонь правой руки, под левый кулак Чарльза Бакмана. Знающий победный блеск, появился в его глазах, когда он передал пешку в мою руку. Я сжал руку в кулак, пешка осталась нераскрытой для всех.

— Поскольку я знаю, что у меня в руке черная пешка, я выбираю Вашу оставшуюся руку. Я начну белыми.

Я раскрыл ладонь, чтобы показать черную пешку. Я увидел на лице Бакмана, выражение гнева и разочарования, так как, он не просчитал мою уловку.

С тех пор, как я в первый раз играл с ним, мне была предоставлена возможность выбора пешек. Вопреки закону средних чисел, я всегда проигрывал. Только после того, как я впал в немилость, я осмелился подумать, как он достиг этого.

Благодаря ловкости рук, он всегда приносил мне на выбор две черные пешки. Даже для такой тривиальной игры, как шахматы, он искал преимущества.

Мы сели за стол. Гладиаторы, выведены из кровопролития, только культурой и цивилизацией. Давид двинулся и встал рядом со своим тестем, служа ему верным вассалом.

Я сделал первый ход пешкой. Он мгновенно парировал удар конем. Это убедило меня в том, что его склонность, в значительной степени, полагаться на своих коней, во время прошлых игр, продолжалась, несмотря на то, что я не играл с ним в течение шести лет. Я сделал ход ферзевым слоном. Он вывел другого коня. Это подтверждало, что он твердо решил играть своих коней.

Тремя ходами позже, мой конь приземлился на пешку, перед его ферзевым слоном.

— Проверим, - тихо объявил я.

Он недоверчиво посмотрел, на свое затруднительное положение. Мой конь, следующим моим ходом, был готов взять либо его короля, либо ферзевую ладью. Обычно, встречный ход заключается в том, чтобы королева взяла угрожающего коня. Но это, не поможет ему в нынешней игре. Мой слон, был готов взять его Королеву в ответ, если она нападет.

Другим обычным встречным ходом, было переместить короля и пожертвовать ферзевой ладьей. Но такого быть не могло. Бакман играл в свою обычную жесткую игру, защищая короля и лишая его всякой маневренности. Он был пойман в ловушку, чтобы забрать моего коня.

И все же, он искал выход. Его глаза метались к каждой фигуре на доске. Я откинулся на спинку стула, чтобы насладиться еще одним глотком бренди.

— Тебе придется взять моего коня, Чарльз. Это твой единственный возможный шанс.

Он снова уставился на меня. Не только за то, что я имел неосторожность захватить его королеву, но и за дерзость, обращаться к нему как к равному, а не как к начальнику. Я продолжал ждать неизбежного.

Наконец, он с отвращением передвинул ферзя и взял моего коня. Не колеблясь, я двинул Слона и убрал его ферзя. Я держал перед ним фигурку королевы. Я просто смотрел на фигуру, потирая черную принцессу.

— Забавно, что в другой игре, в которую мы играем, у тебя была другая королева, и это, все таки не помогло тебе, - прокомментировал я.

— О чем ты говоришь, Трой?

— Твоя королева, шпион, которого ты приставил ко мне в кабинет, Джанет Темпл. Твой секретный агент, с которым мне пришлось бороться.

Я наблюдал, как он запоздало, пытается привести в действие своего ферзевого слона. Я начал выстраивать следующую последовательность событий.

— Потребовалось некоторое время, чтобы понять, кто была твоя королева, - продолжил я. - Но как только я это сделал, ее было легко нейтрализовать. Все, что мне нужно было сделать - это кормить её ложной информацией, и я знал, что она вернется к тебе.

Я двинул своего ферзя, чтобы продолжить сражение, мы все еще продолжали играть.

— Видишь ли, Чак, есть два комплекта книг. Но фальшивые книги - это те, которые показывают, что банк в жопе. Публичные книги, реальны и правильно показывают, что банк процветает.

— Я заставил тебя думать, что мой банк в беде, потому что знал, какой будет твоя естественная реакция. "Большое, всегда съедает маленькое", - разве не так, ты всегда говоришь, Чак?

У него было ошеломленное выражение лица, от использования мною покровительственного прозвища и перемещения моей королевы по диагонали через доску, чтобы захватить его королевскую ладью.

И снова, я смог спокойно сказать:

— Я знаю уже почти два года, что Джанет передавала тебе информацию, Чак. Я знал, что ты заставил ее сблизиться со мной, чтобы заставить меня ослабить оборону. Я создал пару ситуаций, когда я передал тебе правильную информацию через Джанет. После того, как ты смог помешать моим усилиям, с помощью ее информации, ты доверял ей на 100 %. Тогда, время от времени, я давал ей законный повод, чтобы ты радовался. Это держало тебя на крючке.

Бакмен отодвинул своего короля, от греха подальше, в следующий ряд. Затем, я двинул ферзя горизонтально по доске, и теперь, его ферзевая ладья тоже стала жертвой, и я убрал ее.

— Королева и обе ладьи пропали, ты не слишком хорошо справляешься, Чак, - заметил я. - Но вернемся к Джанет. Ты полностью полагался на ее отчеты, а она, полностью полагалась на информацию, которую я ей предоставил. Видишь ли, я постоянно обновлял фальшивые бухгалтерские книги, чтобы указать на постепенную гибель активов банка.

— Джанет проверяла информацию на своем компьютере и дважды проверяла на моем, а затем, передавала информацию тебе. Джанет, никогда не была в состоянии провести законную проверку, поэтому, я продолжал скармливать тебе ложную информацию.

— Это дало мне некоторую передышку, чтобы восстановить первоначальный ущерб, который ты нанес. Что меня пугало, так это шаги, которые мне приходилось делать снова и снова, чтобы сделать необходимые мне, военные приготовления. Я вкладывал каждый доллар, который мог, в то, чтобы скакать на полпункта по акциям и обналичивать деньги с рынка и консолидировать прибыль. Джанет, всегда сообщали слишком поздно, чтобы связаться с тобой вовремя, чтобы ты раздавил меня, как жука. Должно быть, это было очень неприятно видеть, как я изо дня в день, вырываюсь из твоих объятий.

— Конечно, на каждую прибыль, которую я получал, тебе ошибочно говорили, что я терял на четырех или пяти других сделках в день. Ты мог бы проверить и действительно проверяли ежедневную торговлю акциями, о которых идет речь, и отчетная торговая активность, казалось бы, подтверждала информацию Джанет.

Он взял моего ферзевого слона, а я ответил ему тем же и плюс, взял одного из его коней. Он сделал ход своим оставшимся конем, пытаясь надавить на моего короля. Я начал опустошать его пешки своим ферзем.

— Видишь ли, Чак, когда в понедельник придет Государственный аудитор, это ничего не даст. Будут представлены настоящие книги, твоя информация будет учтена, и будет проведено расследование. Единственное доказательство, которое у тебя есть - это компьютерная распечатка Джанет, ваш с Дэвидом второй отчет об этой информации и сама Джанет.

— Не будет никаких подтверждающих доказательств. Компьютер из офиса Джанет и мой персональный компьютер, уже выведены из действия и заменены новыми компьютерами, на которых отображаются только правильные цифры. Ты никогда не найдешь жесткие диски с ложной информацией, на которую полагался. Проверка займет около недели, и окончательный отчет, оправдает меня и мой банк.

Теперь, когда приближался конец игры, мои ладьи были свободны. Я взял его королевского слона.

— Вот видишь, Чак, твой план идет так же прекрасно, как и твоя шахматная партия. Ты недооценил меня и теперь расплачиваешься за это.

Оставшийся у него конь пал, а последней крупной фигурой Бакмана, кроме короля, был его ферзевой слон. Я переместил своего короля на темный квадрат, теперь его ферзевой слон, останется бессильным против моего короля. С моей королевой и моими ладьями, я начал заставлять его короля отступать. Одно мучительное движение за другим, а Бакмен все не уступал. Но я этого не хотел. Я хотел, чтобы его король попал в ловушку, как крыса, и, наконец, он был там. Мой следующий ход поставил бы ему мат, и он это знал. Его лицо пылало от гнева от унизительных поражений, которые я принес ему этим вечером. Но было еще так много всего, что было ему сказать.

— Итак, Чак, похоже, я впервые обыграл тебя в шахматы. Мораль этой истории заключается в том, что никогда не стоит недооценивать, на что пойдет похотливый бойфренд твоей дочери, чтобы заработать очки у ее отца, включая проигрыш в шахматы.

— Думаю, мне повезло, что я не отправился с тобой и твоими пьяными приятелями, на Аляскинское охотничье сафари. Мысль о том, что мне пришлось бы торчать рядом с тобой и подлизываться к тебе целую неделю, вызывает у меня тошноту и по сей день. Слава Богу, Дэвид не стеснялся, целовать твою задницу в засос каждый день.

Дэвид автоматически наклонился ко мне, желая физически противостоять мне, пока не увидел нетерпеливое ожидание в моих глазах. Думаю, он понял, что если мы ввяжемся в драку, то я не остановлюсь, пока один из нас, не будет серьезно ранен или мертв. Он не был готов, взять на себя обязательства такого уровня. Какое-то время я смотрел на него, а потом оскорбился, отмахнувшись от него, как от не реальной угрозы, и продолжил свою лекцию.

— Я знаю, что натравить на меня Джанет, была твоей идеей, Чак. Но кому из вас, пришло в голову отправить ее ко мне в постель, тебе или Дэвиду?

Никто из них не признавался в этом.

— Думаю, я никогда не узнаю, как это произошло. Может быть, один из вас виноват; может быть, вы оба, независимо друг от друга, намекнули Джанет, чтобы она попыталась разжечь «дружбу»; или, может быть, Джанет сделала это по собственной инициативе.

— Что я знаю, так это то, как это снова бы разорвало меня на части, напомнив мне о девушке, которая была мне небезразлична. Какая блестящая идея, вывести меня из равновесия, когда вы замыслили украсть мой банк. Мало того, что мне бы пришлось снова пережить тоску, но я, также страдал бы от унижения снова и снова каждый день.

— Так тебя это бесит, Чак? Тот факт, что я буду жить, чтобы сражаться еще один день? Что само мое существование, напоминает тебе о грехах, совершенных против моего отца?

— Ну, обычно, если бы я тебя разозлил, это было бы поводом для беспокойства, потому что, хотя я сорвал твой план и сохранил свой банк, я мог бы посмотреть, как ты перегруппируешься и начнешь новую атаку. Но вот тут-то, и вступает в игру гениальность обладания такой королевой, как Джанет, - продолжал я поучать Бакмана, а он как будто, не мог перестать слушать о крушении поезда, которое я для него устроил.

— Я знаю, что она также, рассказывала вам о Соррантовых нефтяных запасах, на которые мой банк так сильно полагался, чтобы вернуть их в черный список. Только представьте себе, нефтяное месторождение с запасами в несколько миллионов баррелей, которое еще только предстоит освоить. Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, не так ли, Чак?

— И это слишком хорошо, чтобы быть правдой, Чак. Я снова, скормил тебе ложную информацию через Джанет. Я создал запасы Соррантовой нефти из воздуха, Чак. Ты так упорно верил всему, что говорила тебе Джанет, что не проявил должной осмотрительности. Зачем тебе это? Я, конечно, не был настолько хитер, чтобы перехитрить тебя. Не то, чтобы я раньше проявлял какое-то коварство. И ты знал, что я не осмелюсь сделать неверный шаг. Поэтому все, во что я вкладывал деньги, должно было быть прибыльным.

— Из-за меня, ты видел видение мифического Эльдорадо. Вложив стартовый капитал в 100 000 000 долларов, вы получите миллиардную прибыль. То, что ты уничтожишь меня, было лишь вишенкой на вершине.

— Ты внимательно изучил все отчеты, представленные на испытательных полигонах, и инженерные отчеты, которые обещали уверенный успех. Все эти отчеты, с моего стола, которые Джанет украла для тебя. Все эти отчеты, от «соломенного чучела», которые я создал. Они существовали только в моем сознании и сделаны моими руками. Но, имея достаточно документов, я продолжал подталкивать тебя все ближе и ближе к краю, пока ты добровольно не спрыгнул со скалы.

— В ходе всех международных деловых операций, в которых мне приходилось участвовать, у меня было достаточно возможностей, обнаружить достаточно неэтичных бизнесменов, которые помогли бы мне, провести аферу с тобой за процент. С их помощью, я создал ряд оффшорных фиктивных корпораций. Каждый раз, когда ты покупал акции Сорранта, твои деньги возвращались обратно ко мне.

— Я создал ложную торговую войну, которая продолжала поднимать акции и заставляла тебя, терять свои деньги намного быстрее. Все долги, которые ты нес, приводили к падению цен на акции "Бакман Инкорпорейтед". И я скупал их по дешевке, на твои собственные деньги. Через синдикат холдинговых компаний и взаимных фондов, я теперь владею большей частью твоей компании, Чак.

Цвет лица Чарльза Бакмана, претерпел удивительную перемену. Вместо покрасневшего гнева, который он демонстрировал, у него теперь был потрясенный вид призрачной бледности, когда я продолжал бить его.

— В течение месяца, будет сформирован новый состав совета директоров "Бакман Инкорпорейтед". Все это, будет отобрано мной лично. Первое, что мы сделаем - это выгоним тебя, Чак, на основании вотума недоверия. Второе - проголосуем за меня, как за председателя правления. Третье, изменим название компании на "Харрисон Уильямс Инкорпорейтед", в честь моего отца.

— Я понимаю, что ты все еще будешь богат своими владениями, Чак, но твое наследие исчезло. И это то, что важно для тебя. Дни, когда ты был великодушным деспотом этой общины, прошли. Это твое роскошное поместье, "Роллс-ройсы", на которых ездите вы с женой, квартиры, которыми вы владеете, частный самолет. Все это - на имя компании для целей налогообложения, будет принадлежать мне...Однако, я позволю тебе оставить твою любовницу.

Чарльз заметно вздрогнул, от моего откровения, что я знаю о его тайной жизни. Дэвид ошеломленно смотрел, как у его неукротимого тестя развивается паралич.

— Ты проведешь остаток своей жизни, жалуясь на меня в ФБР, Комиссию по ценным бумагам и биржам и во все другие правоохранительные органы, какие только сможешь придумать, и это не вернет тебе твои деньги. Я покрыл себя бесчисленными слоями защиты, и я все еще добавляю слои.

— Ты состаришься и будешь горько сожалеть о своем бессилии распутать мои дела. Политическое влияние, которым ты когда-то пользовался, исчезнет, и ты останешься в полном одиночестве, крича в пустую комнату о своей мести.

Я допил последний глоток коньяка. Я наклонился к Чарльзу Бакмену, теперь жадно глотающему воздух, словно он был рыбой, вылезшей из воды. Я переместил своего ферзя в последний ряд.

— Видишь ли, Чак, ты все время ошибался, насчет аналогии между бизнесом и природой - не "Большое, пожирает малое". Быстрое, съедает медленное.

Я потянулся одним пальцем и медленно опрокинул его короля.

— Шах Мат, - прошипел я этимологический персидский термин, который за столетия превратился в термин "шах мат". - Король захвачен.

Я вышел из комнаты, даже не взглянув на хозяев.

Последующие действия были драматическими и держали город занятым сплетнями, в течение нескольких месяцев. Я действительно, вытеснил Чарльза Бакмана и Дэвида Портера. Однажды, выйдя из зоны комфорта, они набросились друг на друга, обвиняя друг друга в своем падении. Миссис Бакман развелась с мужем, после публичного разоблачения шашней с его последней любовницей и продолжила отнимать у него миллионы при разводе.

Как я и подозревал, Чарльз, безуспешно пытался заставить власти провести расследование. Вместе с потерей его богатства, пришла и утрата его политической власти, поскольку никто по-настоящему, не восхищался им без поддержки его денег.

Его любовница, ушла от него на более фривольные поля, и он вступил в ряд отношений, которые продолжали вовлекать его, в нисходящую финансовую спираль. Было жалко видеть, как он продолжает принимать вид VIP-персоны, в то время, когда он уже был посмешищем города.

Город был потрясен, проснувшись однажды утром, чтобы услышать о его самоубийстве, он застрелился. Похороны были закрытыми, только для членов семьи. Стейси и ее сестра, прилетели чтобы присутствовать, и вылетели обратно, сразу же после того, как все закончилось. Она не пыталась связаться со мной. Я знал, что она винит меня, в смерти своего отца.

Тем не менее, Дэвид Портер попытался сорвать похороны, чтобы убедить Стейси прекратить бракоразводный процесс, который она начала, когда была в Калифорнии. После неудачи, он публично рассказал о своих отношениях с Джанет Темпл. Да, моя Джанет Темпл. Они уехали в неизвестном направлении.

*******************

"Власть - это афродизиак" - однажды предположил Генри Киссинджер. Я склонен с ним согласиться. Через двадцать три месяца, после моей успешной кампании против Чарльза Бакмана, я все еще был счастливым обладателем внимания многих прекрасных дам. Я не питал ложных иллюзий, что каким-то образом, стал более красивым, или более мужественным, или что моя личность претерпела качественные изменения.

Нет, все, что я представлял - это потенциал бесконечного источника денег, безопасности и престижа. Расстраивался ли я из-за этого? Нисколько. Я знал, что это игра, и дамы тоже. Мы удовлетворяли желания физических связей, и я был чертовски уверен, что ни одна из них, не имела никакой эмоциональной связи. Я позаботился о том, чтобы любые финансовые обязательства со стороны моих возлюбленных, были минимальными и преходящими.

В моем поверхностном мире, этого было достаточно, чтобы позволить мне справиться. И все же иногда, глубокой ночью, я оставлял на ночь свою спящую партнершу и проводил время, просто наблюдая из окна третьего этажа, за тихим внутренним двором города.

Все еще ищу кого-то, в кого можно было бы поверить.

Стоя как страж, над моим залитым лунным светом городом, который переживал возрождение. Когда я возглавил недавно названную компанию Harrison Williams Enterprises, я разыскал несколько производственных компаний, чтобы перевезти их в Кэмден, дабы закончить его историю, известную как город одной компании. Предлагая коммерческие кредиты по очень низкой ставке и убеждая государственных чиновников предлагать различные налоговые льготы, большое количество компаний решило воспользоваться этими предложениями. В результате, наступило время бума для города Кэмден.

Поначалу я предполагал, что Финансовая площадь Бакмана, скоро станет напоминать то, на что когда-то был похож центр города: заброшенный бетонный город-призрак, синоним провала Чарльза Бакмана.

Но я заказал исследование и обнаружил, что имеет смысл, позволить Buckman Financial Plaza продолжать свой бизнес и процветать. Люди психологически хотели (и нуждались) в возможности выбора. Люди, вроде Фреда Картера, моего одноклассника, управляющего автосалоном "Форд". Фред был бы возмущен и раздражен тем, что ему пришлось пресмыкаться перед моим банковским бизнесом в Camden Bank & Trust. Но дайте ему возможность вести дела со Сбережениями и Ссудами Бакмана, и он будет чувствовать себя, как утка в воде. Какое мне дело до того, какое подразделение получит деньги, лишь бы все это вернулось ко мне.

О, я все еще, позволял себе некоторые моменты потешить мое самолюбие. Загородный клуб Кэмдена, никогда прежде не отменял изгнание одного из членов, но все таки расширил членство для меня. Я полагаю, после того, как стало известно, что Harrison Williams Enterprises планирует разместить свалку рядом с полем для гольфа, было решено, что мое мнение, может повлиять на совет директоров Harrison Williams.

Мне показалось что каждый раз когда я приезжал, я замечал немало враждебных и раздраженных взглядов, когда снова появился в загородном клубе, но пока они не трогали меня, я не трогал их.

Тем не менее, из-за чистой благожелательности, я взял за правило поощрять членство меньшинств и превращу кабинет в детский сад, как только он будет реконструирован. Кроме того, я каждый вечер ужинал в клубе, чтобы показать свою силу.

Я воспользовался ситуацией и позаботился о том, чтобы Томас Кларк, управляющий загородным клубом, получил полную автономию в управлении клубом. Он выслушал мое предложение, улучшить ресторан до пятизвездочного. Теперь у меня было место, куда я мог пригласить партнеров по бизнес-ланчу, чтобы вкусно поесть или поиграть в гольф, или и то, и другое.

Одним из моих самых приятных воспоминаний, была игра в гольф с женщиной - главным операционным директором корпорации, с которой я хотел иметь дело. Она срезала свой второй удар, в яме на 13-й лунке. Каким-то образом, мы оказались вместе в лесной чаще и нашли новый источник развлечений, на поле для гольфа.

По крайней мере, я наконец-то, получил некоторое удовольствие от игры в гольф. Я наконец-то, смог немного понять Дзен гольфа, хотя несколько в другой форме, чем ожидалось. Эй, тебе в гольфе нравится твой тип дырки, а мне понравился мой.

На самом деле, та же самая женщина из корпорации, вернулась с очередным визитом и, о чудо, срезала свой выстрел прямо в ту же самую чащу, которая требовала, чтобы мы снова исчезли в лесу. Мы неторопливо ужинали в клубе, наслаждаясь рискованными двусмысленностями игры в гольф, когда появилась Стейси.

Сказать, что я был сбит с толку, было бы мягко. Я понял, что кусочек еды, висевший на моей вилке, отвалился, когда я держал прибор подвешенным в воздухе. Моя собеседница нахмурилась, услышав обрыв разговора, и после того как я положил вилку, повернулась, чтобы посмотреть на очаровательную женщину, подошедшую к нашему столу.

Она была не единственной. Вся столовая притихла, когда все уставились на Стейси. Господи, я не видел ее и не слышал о ней с тех пор, как она уехала два года назад. И теперь, мне приходилось бороться с тяжестью последствий того, что случилось с ее отцом и Дэвидом. Я мысленно приготовился к выяснению отношений. Я постараюсь справиться с этим, как можно изящнее. По крайней мере это, я ей обязан сделать.

Ее внимание, было направлено исключительно на меня, когда она шла ко мне. Не знаю, было ли ее невнимание к моей компаньонке, намеренным или нет, но Стейси явно не интересовало, что я не один и что мы находимся, в переполненной столовой загородного клуба.

Теперь, она стояла рядом с моим креслом, возвышаясь надо мной, пока я готовился к унижению, которое наверняка последует.

Затем она опустилась на колени, рядом с моим стулом и сказала:

— Я совершила ужасную ошибку, много лет назад. Я здесь, чтобы загладить свою вину, если ты позволишь. Трой Уильямс, ты женишься на мне?

Ни в ее голосе, ни в выражении лица, нельзя было не заметить искренности. Так или иначе, она была готова смотреть сквозь пальцы на то, как я расправился с ее отцом, состоянием ее семьи и ее мужем. Все, что ее волновало - это то, что она любила меня и была готова поставить это на карту, ради меня.

В течение микросекунды, я размышлял, должен ли я... могу ли я быть, таким же прощающим? Мог ли я отпустить боль и быть с единственной женщиной, с которой я так отчаянно хотел быть? Позволит ли мое эго предательству моей мести, противостоять ее публичной уловке? Неужели, призраки моих родителей, выглядывают у меня из-за спины, умоляя отпустить прошлое и присоединиться к единственной женщине, которую я могу по-настоящему любить?

Я был осведомлен, об ожиданиях невольной аудитории. Сидя напротив меня, моя компаньонка по ужину, сменила на лице целую гамму выражений. Сначала, это был шокированный ошеломленный взгляд, когда она отреагировала на предложение Стейси мне. Потом, в её взгляде появилась явная ревнивая враждебность, к этому нарушению этикета, которое может быть вызвано, только двумя красивыми женщинами в прямом соперничестве. И было что-то скрытое, в клинической отстраненности, когда она наблюдала за разворачивающимися событиями.

Теперь же, я обнаружил, что стол перевернут. Теперь, я мельком увидел давление, которое испытывает каждая женщина, делая предложение. Вот что, должно быть, почувствовала Стейси, когда я встал на то ее на место, много лет назад. Как я мог пережить все причины, чтобы сказать "да" и "нет", одновременно? Я так отчаянно хотел, чтобы мое сердце сказало "да", а мои страхи хотели, чтобы я сказал "нет". И на меня давили, чтобы я отвечал публично. Так же, как я подверг Стейси, в тот роковой вечер так давно.

— Нет.

Я не был уверен, что на самом деле сказал это, пока не увидел, как спокойное самообладание, на лице Стейси, рухнуло, и слезы хлынули из ее глаз, когда она, шатаясь, поднялась, сохраняя последние остатки своего достоинства, когда она вышла из столовой с высоко поднятой головой, игнорируя всех зевак.

Не думаю, что когда-либо, я ненавидел себя больше, чем в тот момент.

Возбужденный ропот разнесся по залу, когда я тихонько подал знак управляющему Томасу Кларку подойти к моему столику.

— Да, мистер Уильямс, - ответил он.

— Томас, я знаю, как невозможно держать все в тайне, в наш век социальных сетей. Тем не менее, мне нужно, чтобы вы дали всем знать, как я буду несчастен, если услышу хоть одно слово об этом в Твиттере, Фейсбуке, Ютубе или любом другом сайте, который поставит мисс Бакман, в неловкое положение, - тихо проинструктировала я его.

— Я понимаю, мистер Уильямс, и я позабочусь об этом.

Он вышел из-за стола и направился прямо к столу Фреда Картера. Менее чем через минуту разговора, я увидел, как Фред побледнел и начал яростно удалять что-то со своего смартфона. Когда он закончил, Фред посмотрел на меня с беспокойством на лице. Томас Кларк уже отошел к соседнему столику.

Через несколько минут, Томас Кларк дал понять, что если кто-то окажется настолько глуп, чтобы публично обсуждать это событие, то рискует навлечь на себя мой гнев. После того, что я сделал с Чарльзом Бакманом и Дэвидом Портером, никто не хотел меня проверять.

Я снова обратил внимание на свою спутницу. На ее лице, застыло странное выражение смущения.

— Ну, у меня никогда раньше такого не случалось, на свидании за ужином, - она посмотрела мне в глаза.

— Действительно? Это происходит со мной все время, - сухо объяснил я, надеясь, что язвительный ответ, замаскирует бушующий во мне эмоциональный котел, когда я оглянулся на нее.

Она набросилась на меня еще до того, как мы добрались до машины. К тому времени, как я сел за руль, она уже расстегнула молнию и сосала мой член изо всех сил, пока я заводил машину. Как я добрался до своего дома без аварии, я до сих пор не понимаю.

Она прыгнула на меня, оседлав мое тело, и я нес ее вверх по всем этим ступеням, пока она яростно целовала меня. Когда мы добрались до моей кровати, она сорвала с меня одежду и начала Еблю Века. То, как ей удавалось держать меня в напряжении всю ночь, было вдохновенной смесью энтузиазма, опыта и откровенного разврата.

Когда рассвело, мы усталыми сидели за кухонным столом, с затуманенными глазами, и пили кофе.

— Пожалуй, я вызову такси, чтобы вернуться в аэропорт и пораньше улететь в офис.

— К чему такая спешка? - спросил я.

— Не спешка, я просто знаю, когда пора уходить. Прошлой ночью, я была зла на ту женщину за то, что она проявила неуважение ко мне и сделала тебе предложение, прямо у меня на глазах. Вот почему, я отвезла тебя домой и выебала тебя до последней капли.

— Но три вещи дали мне понять, что у нас никогда не будет никакого большого будущего. Во-первых, эта женщина действительно любит тебя, чтобы заставить себя сделать что-то публично. Во-вторых, я никогда не смогу сделать этого, ни для одного мужчины, так что, кем бы мы не были, я не хочу заходить так далеко, ради тебя.

Я мог только кивнуть в ответ на ее комментарии, поскольку, я нашел согласие с ней. С ней было весело, но мы оба знали, что не всегда подходим друг другу.

— Ты упомянула три вещи. Что за третья? спросил я.

— Вчера вечером, все в том зале, могли посмотреть на нее и сказать, что она влюблена в тебя. Я смотрела на тебя, все это время, и могу сказать, что ты влюблен в нее. В любви или бизнесе, мы не ставим перед собой цели, в которых не можем преуспеть. Я уже проиграла этот бой.

Я смотрел, как такси отъезжает, унося ее в аэропорт, взвешивая ее слова и обдумывая свой следующий шаг. Мне оставалось ждать, меньше двадцати четырех часов. Стейси снова появилась в загородном клубе, когда я ужинал в одиночестве, снова опустилась на колени и снова, публично сделала мне предложение.

И опять я страдал от смятения противоречивых эмоций, когда меня снова ставили на место. Каким-то образом, мне снова удалось сказать "нет", и снова мой отрицательный ответ, причинил Стейси боль отказа, и она медленно пошла прочь, пытаясь сохранить самообладание, пока слезы текли по ее лицу.

Комната снова, взорвалась гулом возбуждения, и я подозвал Томаса Кларка и попросил его повторить службу прошлой ночью. Я знал, что невозможно удержать людей, от кампании сплетен об этом событии, но я все еще, мог попытаться ограничить ущерб только местными сплетнями.

На третий вечер, столовая была битком набита людьми, ожидавшими прихода Стейси. Они не были разочарованы, когда она появилась и снова сделала мне предложение. В отличие от зрителей, Стейси была разочарована, когда я в очередной раз, отказался принять ее предложение руки и сердца. На этот раз, не было необходимости поручать Томасу Кларку сообщить людям, чтобы они не передавали в эфир ни одного события, свидетелем которого они стали. Он автоматически, перешел в режим контроля минимизации ущерба.

Стейси появилась на следующий вечер и снова ушла разочарованная. И снова, на следующий вечер. И следующий. И следующий.

Это мероприятие продолжалось каждый вечер. Прошла неделя. Потом месяц. А Стейси, продолжала появляться каждый вечер, чтобы сделать мне предложение. Я не мог понять, как ей удалось вынести столько боли и отторжения. Но каждую ночь, она появлялась, надеясь, что я скажу "да", и каждую ночь уходила с сердцем, разорванным на части моим отказом.

Ее друзья, умоляли ее остановиться и спасти то немногое, что у нее было, и начать все сначала, вдали от нашего родного города. Она продолжала игнорировать их. Потом, ко мне подошли несколько смельчаков и предложили перестать обедать в загородном клубе, чтобы положить конец этому фарсу. Я не обращал на них внимания.

Это продолжалось ночь за ночью. Одним из изменений было то, что я больше никогда не приглашал никого на ужин в клуб. Мне, по крайней мере, удалось бы зациклить конфликт только на нас двоих и не подвергать никого другому этому шоу.

Это было в пятницу вечером, и я ждал. К этому времени, начальная шумиха от моей и Стэйси маленькой драматической сцены, перешел в летаргическое принятие толпой. Многие стали не замечать, обнадеживающих приездов и печальных отъездов Стейси.

Она пришла как раз вовремя, все еще стараясь одеться по этому случаю и все еще надеясь, что ей удастся убедить меня передумать. Она подошла и начала привычно опускаться на колени, когда я поднял руку, чтобы остановить ее.

— Стейси, вот уже год, как ты вернулась и предлагаешь мне жениться на тебе. Каждую ночь я говорю "нет", а ты все возвращаешься. Как долго, ты собираешься продолжать это делать?

Было видно, что она взволнована переменой ритуала.

— Трой, я буду приходить сюда каждую ночь и делать тебе предложение в надежде, что ты наконец согласишься, что мы принадлежим друг другу. И не важно, случится это сегодня, или завтра, или через много лет. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы исправить ошибку, не приняв твоего предложения.

Искренний ответ, резонировал с тоном ее искренности.

— Ты же знаешь, что твои средние показатели по отбиванию ( Прим. переводчика в бейсбольной тематике когда показатели в игре отбивания равны 100% это называется выбить тысячу), действительно отстойны.

Она проигнорировала, мою тщетную попытку вмешаться в ситуацию.

— Все, что мне нужно сделать, это правильно один раз, и тогда, мы оба сможем провести остаток нашей жизни, выбивая 1000.

— Послушай, Стейси, у меня в этом деле не так много практики, как у тебя, но, возможно, у меня получится лучше.

Прежде, чем она это осознала, я соскользнул со стула и опустился перед ней на колени. Моя рука опустилась в карман и сжала предмет.

Теперь, когда она осознала, Стэйси воскликнула:

— БОЖЕ МОЙ, ТРОЙ!!

Слезы радости брызнули из ее глаз, а руки, не веря своим глазам, прикоснулись ко рту, когда я открыл шкатулку с драгоценностями и показал кольцо.

— Стейси Эллен Бакман...

— Да! - закричала она.

—. .. ты станешь...

— Да!!

—. .. моей...

— Да!! Да!! Да!!"

—. .. женой?

— Да! Да! Да! О Боже, да, я выйду за тебя замуж!

Она подняла меня на ноги, в порыве адреналина, прижала к себе и поцеловала, а зал взорвался бурными аплодисментами. Она всхлипывала мне в ухо:

— Спасибо, Трой! Спасибо, что сделал меня такой счастливой!

Каким-то образом, несмотря на то, что она крепко держала меня, мне удалось надеть кольцо на ее палец, что вызвало еще один раунд тлеющих поцелуев.

Я не думал, что удастся уговорить ее отстраниться от меня, но в конце концов ее подруги, присутствовавшие при этом, увели ее от меня, когда они охали и трепетали над кольцом. И я, конечно же, начал быстро планировать свадьбу.

Я отвел Томаса Кларка в сторону и велел ему записать на мой счет все счета. Да, даже для этого ублюдка, Фреда Картера. Я также, велел ему открыть ту редкую бутылку коньяка, которая досталась мне в наследство, когда я завладел всеми активами Чарльза Бакмана. Пришло время мне допить бутылку, произнеся тост за мою будущую невесту.

Пришло время начать отпускать прошлое.

***************************

Я наблюдал за ней, пока она смотрела на меня, как неуверенный камикадзе. Она сжимала в руках большой желто-красноватый предмет. Я попытался подготовиться на тот случай, если она решит, швырнуть в меня предмет с близкого расстояния, пытаясь предугадать траекторию, по которой он ударит мое тело.

Вместо этого, она протянула руку, чтобы я взял у нее предмет.

— Пёсик! - гордо объявила она.

— Персик! - поправил я ее.

Я сделал ударение на "е", чтобы объяснить ей, как произносится фрукт.

Она кивнула, с уверенностью трехлетнего ребенка и повторила:

— Пёсик.

Покончив с этой работой, она развернулась и вразвалку направилась к ожидавшим ее корзинам, полным спелых сочных фруктов. Если история повторится, через несколько коротких мгновений, я получу еще один персик.

Я нащупал и нежно сжал персик в руке и понюхал его. Он созрел, готовый быть съеденным. Я вывалил пушистые плоды в ведерко с водянистым льдом, в котором хранились несколько длинношеих бутылок пива, которыми я вознаградил себя, за завершение сбора урожая.

Затем, перочинным ножом я начал разрезать фрукты пополам, затем на четвертинки и удалил персиковую косточку. Затем, я разрезал его на более мелкие кусочки, чтобы Карен, мой ребенок, могла насладиться вкусным угощением. Верная себе, Карен вернулась с очередным персиком и протянула его мне:

— Пёсик? - требовательно спросила она.

Рядом со мной, любовь всей моей жизни, начала смеяться над нами. Я посмотрел на Стейси и улыбнулся ей, прежде чем снова переключить свое внимание на Карен.

— Персик! - повторил я, чтобы поправить ее, и протянул ей маленький кусочек фрукта.

Ее глаза заблестели, когда она попробовала фрукты, мякоть и сок размазались по ее лицу. Каким-то образом, ей всегда удавалось оставлять несъеденную кожу, которая оседала на моей рубашке.

— Не корми ее слишком много, сейчас слишком скоро время ужина, - напомнила мне Стейси.

— Не буду, Милая, - сказал я, воспользовавшись возможностью сделать еще один глоток Нектара Богов, и холодная янтарная жидкость скользнула мне в горло.

— И больше никакого пива, или ты будешь совершенно бесполезен, пока я буду н-а-с-и-л-о-в-а-т-ь тебя сегодня.

— Милая. Ей три года. Она понятия не имеет, что означает это слово, - напомнил я Стейси.

— Никогда не рано войти в привычку. Я не хочу, чтобы она проболталась. Ей нечего повторять на людях!

— Ладно, я понимаю, к чему ты клонишь. Но пока я продолжаю есть твой персик, ты можешь взять мой.

Я протянул ей ломтик персика, и на ее лице появилась озорная улыбка.

— Я собираюсь позволить тебе, есть мой персик всю ночь напролет, - дразняще улыбнулась она.

— Просто помни. Рано утром, мне пришлось выгружать эти корзины на Фермерском рынке.

— Трой, это значит, что нам нужно выехать сегодня пораньше, чтобы ты был готов к отъезду утром!

Хитрый взгляд на ее лице, сказал мне, что у нее, были и утренние планы на меня.

— Но чтобы помочь тебе, позвони кому-нибудь из тех ребят, которых ты нанял в качестве помощников, и поручи ему сделать эту работу за тебя завтра. Я думаю, что что-то произойдет и потребует нашего безраздельного внимания.

Я улыбнулся в ответ, а затем снова посмотрел на площадь, которая состояла из нашей резиденции. Когда мы поженились, я довольствовался тем, что останемся в здании банка, но Стейси была непреклонна, и не собиралась растить семью, в здании банка.

Я позвонил своей старой знакомой миссис Фуллер. Она достигла того возраста, когда ей было трудно ухаживать за своей фермой. Добавьте к этому тот факт, что ее дочь настаивала на том, чтобы она переехала на запад, чтобы жить с ней. Конечный результат - я купил ферму Фуллера и пару других участков земли, которые позволили бы мне быть полностью занятым, как джентльмен-фермер, но быть не перегруженным этой задачей.

Для всех моих коммерческих предприятий, у меня были хорошие менеджеры, которые следили за моими активами, и я продолжал следить за тем, чтобы двигатель работал эффективно. Это, больше не занимало каждую секунду дня.

Вскоре я начал изучать севообороты, орошение и борьбу с вредителями. Стейси усердно трудилась над ремонтом нашей новой усадьбы, и вскоре, она сообщила мне о необходимости переделать одну из комнат в детскую.

Карен вошла в нашу жизнь, и любые сомнения, которые у кого-либо из нас были относительно нашего брака, были мгновенно сметены. По иронии судьбы, наше счастье, было источником большого раздражения местных жителей, которые наблюдали за нашими испытаниями и невзгодами вблизи. Они не могли понять, почему я, хотел жениться на девушке, которая отвергла меня. И они не могли понять, почему Стейси, вышла за меня замуж после того, как ее отверг я.

Я мог бы написать целую энциклопедию, пытаясь заставить людей, понять наши рассуждения и чувства, или я могу просто подытожить, что я люблю ее, а она любит меня, и мы, наконец, поймали друг друга в нужное время.

Я хорошо сплю. Меня не преследуют призраки моих родителей. Почему они должны преследовать меня? Они хотели только лучшего для меня, и это, наконец, произошло. Меня не преследует призрак Чарльза Бакмана. Он больше не может причинить вред мне или Стейси, так что, это не имеет никакого значения. То же самое, с Дэвидом Портером и Джанет.

Единственный человек, который может причинить мне боль - это Стейси, и в глубине души я знаю, что это больше не повторится. Уроки, которые мы извлекли, были болезненными и купленными страшно дорогой ценой, и дорого лелеемыми.

Внезапное прозрение, которое я испытал, наблюдая, как Карен принесла мне еще один персик, поразило меня своей простотой.

Карен забралась ко мне на колени и со всей Божьей невинностью в глазах, посмотрела мне в глаза, протягивая фрукт.

— Успокойся, папа!

Я поцеловал ее.

—Пёсик.

И я согласился.