Следуя за Холли, женой-шлюхой / Following Up on Holly, a Slut Wife by Cantbuymy © 2013

В очередной раз BeerMaker написал историю, которая позволила мне написать продолжение к ней. Сначала вы должны прочитать его "Холли: Изменяющая жена-шлюха / Holly: A Cheating Slut Wife by beermaker ©" (https://www.literotica.com/s/holly-a-cheating-slut-wife, https://bestweapon.ru/post_78225). Черт, жаль, что он до сих пор не пишет, мне нравились его работы.

Меня зовут Стэнли Оливер Смит, но все зовут меня "Бубба. - Я получил это имя, когда у моей старшей на пять лет сестры, Карен, были проблемы со словом "брат", и у нее немного заплетался язык, когда она его произносила, поэтому Карен стала называть меня "Бубба. - Я родился в 1981 году, а Карен родилась в 1976 году.

Вы, наверное, помните, что читали обо мне и моей бывшей семье, в которую изначально входили бывший отец по имени Джордж и бывшая мать по имени Барбара. Была также моя теперь уже Бывшая любимая жена, Холли, которая также родилась в 1981 году. Мы оба были зачаты в сентябре 1980 года на каком-то ежегодном собрании группы под названием SOS, и мы оба Близнецы, возможно, поэтому Холли была двуличной ебанной пиздой. У меня тоже есть две стороны личности. Одна из них - спокойный южный парень, а другая - дьявол. Знаете, что говорят о дьяволе: — Дьявол всегда получает свое.

Мы с Холли познакомились в 2002 году на ежегодной встрече SOS, поженились на следующий год в 2003-м, а в 2006-м поехали в Канкун на нашу третью годовщину. Именно за день до отъезда в Канкун я нашел квитанции и коробку для доставки сексуального нижнего белья, которое Холли никогда не надевала для меня, даже в Канкуне. Оно было адресовано ей с использованием ее девичьей фамилии Оуэнс и было отправлено в ее офис. Должно быть, она принесла его домой и выбросила в мусор после того, как я его выставил на улицу, не ожидая, что я его найду. Это положило начало моему расследованию и моим планам.

За Холли следили, чтобы найти ее любовника, но позже я узнал, что почти все, за кем следили, трахались с ней, поэтому она всегда была чиста. Ее видели идущей в дом моих родителей, и это не вызвало никаких подозрений. Когда она была на работе, я не беспокоился. Я работал и ходил в школу.

Если вы хотите узнать обо мне больше, вы можете прочитать частичное описание событий у замечательного писателя beermaker в его рассказе под названием "Холли: Изменяющая жена-шлюха. - Если бы он был рядом, я уверен, что он мог бы лучше меня рассказать вам о моей жизни, но, увы, его нет рядом, поэтому вы получите рассказ о моей жизни моими собственными, едва ли адекватными, словами.

Существуют ли пределы развращенности людей, имеющих дело с другими людьми? Что за семья трахает жену своего сына? Что за семья будет трахать жену своего сына? Какая семья посвятила бы свою дочь в свой секрет, и, в том числе, что трахает мою жену, а как насчет дочери? Что сделала дочь, чтобы заслужить их доверие и мою ненависть? А как насчет моих друзей и деловых знакомых? Каковы были масштабы сексуальных контактов и существовали ли какие-либо ограничения? Будет ли босс ограничивать еблю моей жены только самим собой, или он поймет, что она просто ебанная шлюха, и использует ее для вознаграждения за бизнес? И каковы пределы их гнева, когда их ловит такой простой человек, как я, тот, кого они не уважают и фактически ненавидят? Они просто отпустят это или потребуют "удовлетворения" за бесчестие быть пойманными за тем, что трахают мою жену?

Я хочу, чтобы вы знали, что оригинальная история, была точной, насколько это было возможно. Но она не зашла достаточно далеко, чтобы действительно дать вам знать, чем она закончилась или все, что происходило как до того, как я встретил Холли, так и во время нашей свадьбы. И потом, что было после развода.

Видите ли, дьявольская сторона меня, ну, она все еще имела право проявиться, но так не получила времени этого сделать. Я не собирался перегибать палку, я понимал, что такое пропорциональная реакция и был готов ограничиться ей, но я "должен" был получить некоторую расплату.

Позвольте мне вкратце рассказать вам о том, что произошло. Холли оказалась свингером, то есть низкопробной шлюхой-изменщицей, как и мои бывшие родители, Джордж и Барбара. Они оба трахали Холли. Моя бывшая сестра знала об этом, но не сказала мне. Мой босс, босс Холли и босс ее босса (мистер Джонсон), и мой бывший лучший друг Ар-Джи, чьи родители все еще жили по соседству с моими родителями, и жена Ар-Джи - Дебби, тоже трахали ее. Насколько я знал, вся баскетбольная команда, с которой я постоянно играл, тоже трахалась с ней. И, черт возьми, они были не единственными.

Позже я узнал, что родители Ар-Джи, Эрл и Глория, тоже были в этом замешаны. Нельзя жить по соседству с такими свингерами, как Джордж и Барбара, и не знать, что они свингеры. Повезло, что они жили в конце тупика, и это были единственные два дома рядом друг с другом.

Позвольте мне привести вам пример того, как они это делали, когда я был рядом и не был в курсе событий. Холли якобы выиграла в лотерею, чтобы мы могли поехать на NASCAR. Я подумал, что это довольно круто, поскольку ее босс всегда получал 6 билетов и в этом году устроил конкурс, позволяющий его сотруднику выиграть два из них. Черт, какой же я был тупой!

Боссом Холли был мужчина по имени Стив, с которым она трахалась. Она даже пришла на работу, чтобы поебаться с ним перед нашим отъездом в Канкун. Боссом Стива был мистер Джонсон, с которым она тоже ебалась, и он тоже получил "прощальную" еблю перед нашей поездкой на годовщину, плюс много отсосов. Холли "выиграла" билеты на NASCAR, чтобы Джонсону и Стиву было с кем ебаться во время соревнований в том году. Я был в ямах, смотрел на машины, а у Холли были заполнены свои ямки, иногда по все три за раз.

Эта сучка никогда не делала мне минет, который длился бы более тридцати секунд, заставляла меня вытирать рот после вылизывания ее пизды, никогда не позволяла мне кончать ей в рот или трогать ее анус, но им она делала "глубокую глотку" и пила сперму галлонами. Одно дело, когда изменщица делает это с другими мужчинами, но также делает это и для своего мужа, но эта сука ни разу не сделала этого для меня. Один раз, когда мы занимались сексом, я подумал, что сделал ей больно, потому что почти почувствовал, как она дернулась.

Ну, это было не так уж плохо, но вы поняли. Она всегда должна была кончать снова и снова, а я кончал один раз. Это всегда было в темноте, и я никогда не видел, как она ебет меня, ну, пока я не увидел, как она ебет всех остальных, и это было похоже на то, как она ебет меня. Для меня всегда было только одно блюдо в сексуальном меню, но я был влюблен, так что я смирился с этим. Это также означает, что я никогда не видел, есть ли у нее какие-либо следы на теле. Один раз мы трахались днем, но к тому времени любой намек на следы сексуального обладания кем-то другим уже стерся бы. Она всегда кончала, или мне так казалось. Конечно, она кончала, Холли была уверена, что всегда кончает.

Сейчас в моей жизни есть еще несколько игроков. Один из них - тетя Рут Хастингс, сестра Джорджа. Она была замужем и по какой-то причине развелась, и никто об этом не говорит, но вы узнаете, почему. Вы снова вспомните Джорджа, моего бывшего отца. А еще есть Хелен, дочь Рут. Ни одна из них изначально не была представлена, потому что в то время никто не знал, какую роль они сыграли в событиях, которые привели к моему разводу и моей потребности отомстить.

Моего босса звали Гарри, и он ебал Холли. Я уже упоминал об Ар-Джи, который работал со мной, и он тоже ебал ее. И Дебби, жена Ар-Джи, ебала ее.

Там были Ник и его жена, они ебали ее, и другие члены баскетбольной команды тоже ебали ее. У нас в команде был парень по имени Джейсон и его жена, которая, вместе с Джейсоном, ебалась с Холли, и ей якобы пришла в голову идея следить за Холли, используя некоторых бабушек и дедушек, которые ничего не знали о том, что происходит. Это был просто способ, который они придумали, чтобы все контролировать. Бабушки и дедушки делали большую часть работы по слежке, но не были в свинг-клубе.

Я получил фотографии и аудиозаписи, все рассказал женам, не участвовавшим в этом, бросил работу, избил Ар-Джи до полусмерти, развелся и отказался разговаривать с Холли или даже читать ее письмо ко мне.

Beermaker закончил так:

Смогу ли я когда-нибудь простить Холли? Вы можете смело поставить свой последний доллар на то, что этого никогда не случится при моей жизни. Я — мужчина одной женщины и никогда ни с кем не буду делить свою жену.

Видеозапись с их трах-феста смотреть было неинтересно, но я узнал несколько вещей. Например, Холли поблагодарила мистера Джонсона за билеты на гонку и поблагодарила Ар-Джи и Джейсона за то, что они держали ее и остальных членов группы в курсе событий. Далее она сказала: — Я прекращаю принимать таблетки с 1 января, чтобы мы с Буббой могли создать нашу семью. Так что единственным человеком, с которым я буду заниматься сексом, будет Бубба.

Кто-то, кого я не знал, спросил: — Ты будешь приходить на наши вечеринки и делать нам минет?

— Нет, если я буду это делать, ты же знаешь, что в итоге меня трахнут.

Старый добрый мистер Джонсон: — Холли, а как же мой традиционный минет во время обеда?

— Я имею в виду никакого секса ни с кем, пока я не забеременею. Я собираюсь убедиться, что Бубба — отец наших детей. На следующий день после того, как я узнаю, что беременна, мы устроим большую вечеринку, чтобы наверстать упущенное. Кстати, о потерянном времени, хватит разговоров, мне нужно хорошенько выебаться.

Холли действительно была серьезно настроена родить мне ребенка, но ей не терпелось трахнуть кого-нибудь другого, как только она забеременеет. Такой я всегда буду помнить Холли... шлюхой, готовой трахнуть кого-то другого.

Конец оригинального текста.

Я рассказал всем женам о видеозаписях, хотя получил от их мужей финансовые предложения в письменном виде за молчание и утаивание видеозаписей, но последний пункт меня просто добил.

Действительно ли Холли любила меня и хотела иметь от меня детей?

Подумав об этом, я понял, что ей было наплевать на меня и она ничего не знала о любви. На самом деле Холли хотела, чтобы я держал себя в руках. ДНК покажет, что дети мои, и это было то, что ей нужно, чтобы сделать меня рогоносцем на всю жизнь, если я когда-нибудь узнаю о ней. В итоге я ошибся, абсолютно ошибся. Но это не имело значения, поскольку теперь эта проблема была решена, и пришло время дьяволу получить свое "должное".

Пока все это происходило, и я ждал, когда мой развод станет окончательным, я строил свои планы на возмездие, или, скажем так, на день расплаты.

Как только развод был подписан и стал окончательным, я привел свой план в действие. Мне нужна была информация, и я намеревался ее получить.

Я позвонил Карен в то время, когда знал, что ее нет дома. Я услышал ее автоответчик.

— Карен... Карен, я не знаю... - сказал я тоскливо и повесил трубку. Так у нее будет мой номер телефона, и она сможет мне перезвонить.

Карен не была замужем и не жила с моими родителями. Это было плюсом, поскольку у Джорджа и Барбары больше не было моего номера телефона, и я знал, что Карен даст его им и, возможно, поговорит с ними, прежде чем перезвонит мне. Я уже знал то, что знал, теперь пришло время выяснить, чего я не знал, а этого было чертовски много.

Было уже далеко за полночь, когда зазвонил телефон, но я был неподалеку. Я подошел к телефону и услышал:

— Бубба? Ты здесь, Бубба? Я получила твое сообщение. Бубба, мне так жаль. Я люблю тебя, Бубба, - Карен говорила сквозь слезы и рыдания.

— Карен, я здесь, - ответил я ей своим лучшим грустным и разбитым голосом младшего брата, поднимая трубку.

Между нами повисло молчание. Ей нужно было поговорить со мной.

— О Боже, Бубба, я не могу поверить, что это случилось с тобой, с нами, - сказала она и снова начала плакать.

Похоже, Карен была в отчаянии и уязвима, и теперь мне нужна была информация.

— Почему Карен, и когда, и как? — это все, о чем я ее спросил!

Я хотел, чтобы вопрос был открытым, чтобы она сама все рассказала. Для нее было важно рассказать мне.

— Бубба, я познакомила тебя с Холли в SOS, потому что она уже была... о Боже, Бубба. Потому что Холли уже трахалась с мамой и папой и, Бубба, со мной тоже, она трахалась со всеми нами до того, как ты с ней познакомился. Мне так жаль, Бубба. Холли была частью группы, которая всегда существовала, и мы все тогда свинговали. Она жила недалеко от нас и, о, Бубба, она была самой большой шлюхой из всех, кого я знала, и эта сучка не только лучше всех трахалась, но и умела есть киску лучше, чем любой мужчина или женщина, которых я когда-либо встречала. В общем, Холли идеально подходила тебе, если не считать секса. Мы надеялись на то, что ты женишься на ней, но не думали, что ты влюбишься в нее, но ты влюбился. К тому времени мы уже были зависимы от Холли. Она была у нас главной, Бубба, и, похоже, она тебе понравилась, даже несмотря на то, что она была такой, какой была. Мы просто делали тебя счастливым, не говоря тебе об этом. Бубба, мне очень жаль, что так получилось. Но она была просто охуительной блядью. Не было ничего, чего бы она не делала, и никого, с кем бы она этого не делала. Холли была секс-машиной и хотела этого постоянно. Я, мы, мы должны были сказать тебе. Как только она связалась с тобой, она сразу же начала заниматься сексом со всеми остальными. Она занималась с мамой и папой, черт возьми, со всеми. Я не знаю, что ты с ней сделал, но она готова была трахаться и сосать в любом месте, в любое время и у кого угодно. Однажды она сказала нам, что собирается быть твоей и только твоей и просто покинуть нас. Мы все рассмеялись, потому что, когда она это сказала, ее только что закончили трахать трое парней и она отсасывала у твоего отца, - сказала мне Карен.

Тогда я остановил ее. — Никогда не называй эту суку и мудака моими родственниками, - сказал я ей. Я должен был оставаться в образе. Но я также должен был оставаться ее младшим братом, Буббой.

Некоторые говорят, что дьявол уродлив, но это не так, он прекрасен. Если бы вы видели его уродство внутри, вы бы никогда не последовали за ним в ад. Поэтому дьявол показывает свою красоту и прячет уродство. Я показывал свою красоту, свою вульгарность, свою боль, я был ее прекрасным младшим братом, но уродство она получит позже, когда я отправлю ее в ад.

— О, забудь об этом, Карен, давай, расскажи мне все остальное, - добавил я.

— Ар-Джи и Дэйв были вовлечены в это. Дебби, ну, она сделает все, что захочет Ар-Джи. Она была, вроде как сабмиссив, подчиняющаяся, и он выбивает из нее все дерьмо, если она отказывается. Она позволяет всем бить себя, и она, по сути, наша сучка, и убирает за всеми нами. Поэтому мы приветствуем ее, шлепая по сиськам или по лицу. Она должна сидеть на полу, пока мы не потребуем, чтобы она что-то сделала. Ар-Джи ввязался в это, потому что его родители были в этом замешаны. Нельзя жить по соседству с нами (имеются в виду Барбара и Джордж - мои бывшие родители) и не знать, что они занимаются свингом. Холли тоже была нашей шлюхой. Она трахалась со своим боссом и даже с его боссом. Ар-Джи втянул твоего босса, чтобы тот помог ему быстро продвинуться по службе. Холли была его платой за продвижение, но он позволил Гарри также и Дебби трахнуть, - Карен нужен был перерыв.

— Коробка с бельём и все эти вещи, зачем она принесла их домой? — спросил я, подбивая ее снова заговорить об этом.

— В этом белье она всегда ходит на работу. Она офисная шлюха, и все там трахают ее, когда захотят. Она как награда за хорошо выполненную работу или подарок для особых клиентов. Таким образом, старик Джонсон может контролировать тех, с кем она трахается, он знает, что она просто шлюха. Поэтому у нее есть счет для расходов на все вещи, которые они заставляют ее носить на офисных "церемониях награждения" и в других местах, где Холли является наградой. Ты уверен, что хочешь слышать это, Бубба?

Я ничего не сказал и просто ждал.

— Перед самым ее отъездом в Канкун мы устроили большой праздник траха у мамы с папой, потому что ее не будет рядом с нами какое-то время. Холли принесла туда одежду в коробке и устроила небольшой показ мод, пока мы трахали ее и друг друга. Извини, Бубба, но я их так называю. Мы в тот день оттрахали ее по полной программе и отправили ее домой к тебе полностью оттраханной и заполненной спермой во всех дырочках. Это одна из причин, почему секс между вами двумя был таким ванильным, она была без энергии и лишь изредка занималась им с тобой. Ей нужна была стимуляция от множества разных людей, трахающих ее, и мы действительно старались отправить ее домой совершенно без сил. Когда она попала к нам, то главное, чего она хотела, это всё больше секса. На самом деле она никогда не хотела секса с тобой, но мы не знали почему. Большую часть времени она трахалась и просто позволяла тебе немного поиграться с ней. Если ее не было дома в тот день, когда ты ее трахал, то она, вероятно, возвращалась домой с киской, полной спермы.

Она не могла позволить тебе взять ее в задницу, потому что если бы ты это сделал, то нашел бы ее тоже полной спермы. Мокрая киска, как она могла бы сказать, была твоей виной, потому что она была для тебя горячей, но жопа, полная смазки или вазелина и спермы - это не то, чему можно найти хорошее оправдание.

Если бы она когда-нибудь дала тебе свою задницу, ты бы хотел ее постоянно, и тогда даже ты бы понял, что она уже была хорошо использована до того, как тебе позволено было её использовать, особенно если бы ты всегда находил ее полной спермы. Ты никогда не делал ее мокрой в те дни, когда она была вне дома, потому что она всегда была полна спермы от нескольких парней.

На следующий день, в то утро, когда вы уезжали в Канкун, она пришла в офис, и они герметично закупорили её во все её дырки сразу и просто выебали из нее все дерьмо, буквально. Я удивлена, что она смогла ходить после двух дней такой ебли. Это было похоже на шутку. Это была ваша годовщина, но к тому времени, как она вернулась домой к тебе, она была настолько оттрахана, что ты получил только объедки.

Она трахалась с тобой только ночью, чтобы ты не видел следов на ее теле. Перед ее отъездом в Канкун все старались быть осторожными, но она, все равно, получила несколько укусов, но они были маленькими, и ее белье и купальник скрывали их.

Когда она вернулась из Канкуна, было ощущение, что она была в отпуске и у нее не было никакого секса. Она сказала нам, что была так возбуждена, что чуть не трахнула персонал отеля и трахнула бы, но ты всегда был рядом. Она сказала, что отсосала парню, который помог ей надеть снаряжение для дайвинга после того, как ты первым вошел в воду. Черт, она была готова трахаться, трахаться и трахаться к тому времени, как ты вернулся.

Ты следил за ней, но это ее не остановило. Она трахалась со всеми в своем офисе и со всеми, кого мы могли затащить к маме, папе и тете Рут. К ее боссу приходили клиенты, и она трахалась с ними там, в офисе. Она ездила на гонку NASCAR и, наверное, трахнула с десяток парней, пока ты ходил смотреть на машины, а она сказала тебе, что ей слишком жарко, чтобы выходить на улицу. Ей было слишком "жарко", она хотела, чтобы ее трахнули, и она это сделала, - добавила Карен.

Пока что она не говорила мне ничего такого, чего бы я не знал, хотя некоторые детали были новыми, но мне нужно было немного больше.

— Но почему ты, Карен, почему не сказала мне? — спросил я.

— О, Бубба, я была, о, я была влюблена, и мой возлюбленный не хотел, чтобы я тебе что-то рассказывала, — сказала Карен.

Тот факт, что она ничего не добавила, дал мне понять, что ей нужно рассказать мне больше, намного больше.

— Давай, Карен, выкладывай. Кто этот любовник? — Я надавил на нее.

Наступило долгое молчание, а затем она сказала:

— Папа, — сказала она очень тихим голосом.

Я был немного шокирован, но не сильно. Она всегда была папиной дочкой и участвовала в свинге. Черт возьми, отец, который ебет жену своего сына, без проблем выебет и свою собственную дочь. Вот свинья!

— Я понимаю, я думаю, что понимаю. Помоги мне, Карен. Это я - Бубба, твой младший брат. Я был смертельно "ранен", и мне нужно знать все, чтобы помочь мне исцелиться. Пожалуйста? Это не может быть хуже, чем то, кем оказалась Холли. Ты гораздо лучший человек, чем она. - Я солгал и сказал ей это своим лучшим умоляющим голосом младшего брата.

— Мы с папой любовники и любовники уже очень долгое время. (Затем снова наступило очень долгое молчание, больше минуты. Я ничего не сказал и ждал) Папа подарил мне ребенка, и он мой любовник! — Карен наконец закончила.

Я ждал большего, должно было быть больше.

— Я знала о маме и папе очень долгое время. Я наблюдала за ними, когда они не знали о моем присутствии. Однажды они поймали меня. Мама, папа и Рут держали меня, и папочка занимался со мной сексом. Я не хотела этого, я была довольно молода, но он сделал это, и когда он сделал это, я сошла с ума. Я не могла насытиться им. Я занималась сексом с папой при каждом удобном случае. Мама занималась тобой, а папа трахал меня. Я забеременела и ушла жить к тете Рут. - Карен сделала паузу.

Я смутно помнил, что Карен жила у тети Рут, когда я был совсем маленький. Что-то о том, что тетя Рут была беременна, родила ребенка и нуждалась в помощи.

— Продолжай, — сказал я, изо всех сил подражая тону брата, которому не наплевать.

— Я родила папиного ребенка, а тетя Рут оставила его себе и притворялась, что он ее. Она тогда не была замужем, потому что развелась, но все равно оставила ребенка себе. - Карен остановилась.

— Хелен? Хелен, наша двоюродная сестра, твоя дочь? Твой отец, Джордж, трахал тебя, ты забеременела, а Хелен, моя кузина Хелен - твоя дочь? — спросил я.

Я получил от Карен очень тихое "Да".

Я хотел вскочить и закричать Богу на небесах, что я победил его, дьявол победил его. Что я, дьявол, теперь получу свое "ПРИЧИТАЮЩЕЕСЯ"!

Это было лучше, чем все, на что я мог надеяться. Я победно вскидывал руку со сжатым кулаком вверх и вниз, исполняя маленький счастливый танец, я беззвучно кричал "ДА!" — снова и снова, и я делал все это. Они были у меня, они все были у меня в руках. Карен ничего не знала о моем ликовании.

— Только после рождения ребенка папа поделился мной с остальными. Их было очень много, Бубба но я уже была рядом с папой. Папа держит меня близко, но не так близко, чтобы кто-то заметил. Он постоянно навещает меня, и мы всегда занимаемся любовью. Папа даже присылает ко мне других мужчин, потому что мне становится так грустно, когда я одна.

— Я должна была сказать тебе, Бубба. Было бы здорово, если бы ты был с нами, — добавила Карен.

Мне захотелось блевать, когда я это услышал. Как будто я хотел когда-нибудь прикоснуться к ней!

— Может быть, да, Карен, может быть, да. — Я солгал и постарался не выплеснуть свой ужин на пол, когда сказал это.

Я думал о Хелен. Она была примерно на восемь лет моложе меня. Маленького роста, худенькая, стройная, меньше всех нас. Она всегда была очень тихой, особенно в последние несколько лет. Самое забавное в ней было то, что она совсем не была похожа на нас, ни на кого из нас. Она выглядела как очень старая фотография родственницы, которая приехала из Ирландии во время картофельного голода, а это было чертовски давно.

Во-первых, она маленькая, как я уже сказал. У нее очень бледная кожа и ярко-рыжие веснушки. Ее глаза глубокого изумрудно-зеленого цвета, а волосы ярко-рыжие, как трещащий огонь ночью, с меняющимися бликами. Я всегда считал ее милой. Она любила, когда я расчесывал ей волосы, это я помню. Она сидела у меня на коленях, смотрела мне в глаза или касалась губами моих губ и хихикала, когда я расчесывал ей волосы, когда она была совсем маленькой. Начинал всегда снизу, убирая путаницу, а затем медленно поднимаясь вверх. У нее были вьющиеся волосы, поэтому их было трудно расчесать, если не сделать это правильно. Она была очень милой, но все же я был маленьким мальчиком, а она ребенком.

Я помню ее так, как любой мальчик десяти-двенадцати лет помнил бы двух-четырехлетнего ребенка. В десять лет я хотел лить воду на муравейники, а потом сжигать их лупой, когда они выбегали.

В двенадцать я был ходячей твердыней, и поверьте мне, когда я говорю вам, что четырехлетний ребенок не делал для меня ничего особенного. Но она все еще была милой крошкой, и я ей всегда нравился, и я вроде как не был против ее присутствия. Я помню, что ей никогда не нравился Джордж, мой бывший отец. Она всегда вырывалась из его рук и бежала ко мне или к кому-то другому из взрослых, но обычно ко мне. Ну, я думаю, это что-то значило.

Последние три с лишним года между всеми нами было не так много общения. Джордж старался держать нас как можно дальше от Хелен и Рут. Исчезли семейные прогулки с ними или даже приглашение их на ужин. И все же я никогда не пропускал ни дня рождения, ни Рождества, ни Пасхи, ни любого другого праздника. В последнее время, когда мы виделись, она отдалялась, но, возможно, это потому, что я был женат на Холли и не уделял ей много внимания. Она все еще просила меня расчесывать ей волосы; она говорила, что я делаю это как надо. Сейчас ей, должно быть, шестнадцать лет, или близко к этому.

Я немного беспокоился о том, как все это на нее повлияет, но ничего не мог с этим поделать. У меня была одна бывшая сестра, теперь у меня будет две. Побочный ущерб.

— Карен, мне нужно о многом подумать, поэтому позволь мне закончить этот разговор. Мы проговорили три часа, и мне действительно нужно время, чтобы эмоционально расслабиться, — сказал я ей.

— Хорошо, и Бубба, я люблю тебя, мы все любим, — закончила Карен.

Я подумал: — Интересно, как сильно ты будешь любить меня через несколько дней или недель. - Я также подумал, что есть еще что-то, о чем она мне не сказала, но я не был уверен, что именно. Мне и без этого было более чем достаточно, независимо от того, что это было.

Несмотря на все, что происходило, все еще было довольно тихо до тех пор, когда дело не доходило до того, кто еще не знал. Это должно было измениться.

У меня было шесть недель, чтобы подготовиться к этому, и я был готов начать операцию "Дьявол получит свое".

Я связался со всеми женами баскетбольной команды, которые, как я полагал, ничего не знали. Хотя все мужчины ебали Холли, и некоторые из их жен тоже были вовлечены в клуб "Выеби Холли", но не все из них были вовлечены. Большинство жен даже не знали об этом. Это должно было быстро измениться. Фотографии и видео позаботятся об этом.

Затем были родители Дебби. Они должны были знать, что происходит. Родители Ар-Джи уже знали, она была их шлюхой, но родители Дебби защищали ее. Хотя они могли принять то, что Дебби была сабмиссивом, они никогда не смирились бы с тем, что Ар-Джи был жестоким доминантом, который бил ее и заставлял вылизывать сперму из пёзд других женщин и быть шлюхой для боссов Ар-Джи. Они точно не смирились бы с тем, что свёкр со свекровью ебут Дебби и издеваются над ней.

Это было только мое предположение, хотя я обосрался с Холли, но я считал, что родители Дебби будут недовольны этим и могут что-то предпринять.

Потом были все бабушки и дедушки. Они должны были знать, как их использовали для прикрытия Холли и ее дружков-ёбарей. Они должны были знать, как их собственные внуки надули их и сделали частью прикрытия, чтобы наебать того, кого они знали большую часть его жизни - меня, Буббу. Они старики, но они не мертвы, и в 90% случаев они все еще держали в руках семейное наследие, даже если были на пенсии. Возможно, некоторые из внуков не получат того, на что рассчитывали, в виде наследства, а некоторым придется искать работу вдали от семейного бизнеса. Да, будет много семейных встреч по этому поводу. Мне понравилось, что на записи, которую я сделал, жена рассказывала о том, как они подставили бабушку и дедушку.

Те же самые бабушки и дедушки теперь получат еще кое-что, на что они смогут смотреть, — своих собственных внуков и супругов своих внуков. Те же самые бабушки и дедушки, которые наблюдали и следили за Холли и неосознанно использовались для ее прикрытия, теперь будут делать то же самое в отношении тех, кто предал меня. Их природное любопытство сработает в мою пользу.

Я должен был работать быстро. Назревала большая буря дерьма, и через несколько дней она достигла пятой категории. Полиция ударила по всем сразу. Все не знающие жены узнали об этом позже в тот же день. Бабушки и дедушки были поставлены в известность, как и все компании, которые вели дела с компанией старика Джонсона. Самое главное, банкиры и акционеры Джонсона получили памятку. Фотографии, некоторые фрагменты разговоров с Карен и мной о том, что Холли - это игрушка для траха в компании и награда для работников и клиентов тоже. Фиаско с NASCAR также было включено, чтобы все жены, у которых мужья уехали, знали, что произошло на самом деле.

Моя старая компания получила то же самое. Я решил, что они знали о Холли и тоже пользовались ее "услугами". Поэтому, после того, как я уволился, я вернулся через несколько дней и попросил денег, полмиллиона. Мне сказали "иди в баню".

Через несколько дней после того, как они отказались от моего любезного предложения хранить молчание, я разослал несколько пробных писем о моей старой компании коллегах и некоторым не самым значимым клиентам. Это быстро привлекло их внимание. Потребовалось всего несколько минут, и вскоре некоторые клиенты стали связываться с моей старой компанией и расторгать контракты. Похоже, Холли была шлюхой и для моей старой компании. Кто только ее не ебал?

Мне позвонили из компании, и у них был заверенный чек на полмиллиона. Теперь, когда я точно знал, что они использовали Холли в качестве шлюхи, мое требование было увеличено до пяти миллионов, но я взял три, зачем быть жадным. Вот болваны! Мне пришлось пообещать не рассказывать никому из клиентов о том, что я уже знал о Холли и их "бонусной" программе для некоторых клиентов.

Затем я проследил за Холли и получил о ней кое-какую новую информацию. Когда другие электронные письма были отправлены клиентам Джонсона, я включил письма моей старой компании, но не написал ни слова о том, что я знал до того, как мне заплатили, это все была новая информация. Почему они все еще продолжали использовать ее, было выше моего понимания.

Вы, наверное, слышали шутку о том, что платье снимается быстрее, если оно для выпускного бала? Так вот, клиенты Джонсона отпадали быстрее, чем "выпускное платье". Я позаботился о том, чтобы отправить информацию каждому клиенту, да, я знал их всех, Джонсон хвастался ими. Я отправил ее президенту, председателю совета директоров, банкирам и всем акционерам, которых я мог найти в каждой компании, с которой он вел дела. Интернет - это великая вещь, мы получаем оттуда всю эту информацию. Все было отправлено по электронной почте в нужное время. Никакой необходимости в секретности - я не скрывал, кто я такой. Я также разослал пресс-релизы о том, что компания Джонсона имела в штате платных шлюх и предоставляла шлюх в качестве подарков ряду компаний, а также своим собственным сотрудникам. Я не забыл включить в релизы и жен всех вышеперечисленных.

Моя старая компания подала заявление о банкротстве. Большинство сотрудников ушли к конкурентам, по крайней мере те, которые не трахались с Холли.

В городе появился их новый конкурент, который забрал большинство местных сотрудников, но не тех, кто отвечал за соглашения о секс-торговле. Я взял часть своих денег и вместе со знающими людьми профинансировал новую компанию до того, как разразилась буря. Они были в состоянии сделать деньги, и я тоже. Мои акции были в оффшорном трасте, и я не работал в компании, не напрямую.

Вместе с банкротством пришли списки рассылки и списки клиентов. Суд по делам о банкротстве не разрешил никаких "золотых парашютов".

Я признаю, что был немного на взводе и, возможно, немного мстителен, но люди имеют право знать, с кем они ведут дела и почему они должны платить за товар больше, чем обычно. И я предоставил им фотографии и видео в электронном письме. Я не то чтобы лгал, я просто хотел, чтобы они увидели, как им понравится, когда их отношения будут испорчены.

Барбара и Джордж тоже не были забыты. Каждый человек из их прошлого получил такой же пакет. Все группы с конвенций SOS получили его, и я действительно люблю технологии и электронную почту. У всех этих людей были адреса электронной почты, и они получили свои письма.

Я подумал, что это правильное решение. Я просто хотел, чтобы все знали то, что знаю я. Посмотрим, как эти отношения переживут правду.

— Бубба, что ты сделал, Бубба? — Это было сообщение, которое я получил по телефону от Карен.

На следующий день я снова получил сообщение от Карен. — Ты хуев мудак!

Ну, думаю, что для некоторых людей все пошло немного не так.

Через несколько дней после трехчасового разговора с Карен я и мой адвокат отправились к окружному прокурору с записью моего разговора с Карен. Теперь я знаю, что некоторые из вас думают, что делать аудиозапись разговора без разрешения и ведома другого человека незаконно. Что ж, вы будете правы.

Именно поэтому мне приходилось ждать, пока Карен начнет оставлять свои сообщения на диктофоне, прежде чем я брал трубку. Это не моя вина, что она забыла, что ее записывают после того, как я взял трубку. Она знала, что ее записывают, когда начала говорить, и это все, что имеет значение. Я также не виноват в том, что она дала информацию о преступлении. Это моя вина, что я оставил диктофон включенным и что я купил аппарат, который будет продолжать запись, пока не будет нажата кнопка "стоп". - Как бы они ни старались, а они, конечно, старались, обвиняемые не смогли обойти эту чертову запись.

Видите ли, во время разговора, когда она рассказывала мне о своем любовнике Джордже, моем бывшем отце, она сказала мне, что сначала ее изнасиловали и удерживали Барбара, моя бывшая мать, и Рут, моя теперь уже бывшая тетя. Возможно, этого было бы недостаточно, просто ее слова, но, черт возьми, если бы она не предоставила доказательства, и судья выдал ордер. Этим доказательством была сама Хелен. ДНК Хелен доказывала, что Карен и старый добрый бывший папочка занимались сексом, когда Карен была несовершеннолетней и не могла дать на это согласие. Дети таковы, они несут в себе следы ДНК своих родителей.

Да, я понимаю насчет срока давности, но после всей этой шумихи со священниками и тому подобным в законы были внесены изменения, с тем, чтобы они действовали с возраста совершеннолетия, а потом срок давности мог длиться до десяти лет с момента совершеннолетия.

Так что моя кузина Хелен на самом деле была моей сестрой от моей бывшей сестры и моего бывшего отца.

В тот день, когда я получил от Карен сообщение "Ты, ебаный мудак", в дверь постучали. Когда я открыл дверь, я обнаружил женщину-полицейского, женщину-социального работника из отдела социального обеспечения детей и кого-то, сразу прилепившегося к моему телу, это существо плакало и дрожало, как испуганный щенок. Рыжеволосый испуганный щенок.

— Я знала, что ты поможешь. Я просто знала, что ты не причинишь мне вреда. Я так боялась. Пожалуйста, я не хочу уходить, пожалуйста, помоги мне, — умоляла меня плачущая Хелен.

Я пригласил полицейского и социального работника войти, и, хотя Хелен все еще держалась за меня, как рыжая бородавка, мне удалось провести всех внутрь. Я предложил выпить чаю, сладкого чая, мы на Юге. День был теплый, и я получил "да", но идти с прижавшейся ко мне Хелен было трудно.

— Хелен, ты должна меня отпустить. У нас гости, и нам нужно напоить их чаем, — сказал я.

Я надеялся, что ген южного гостеприимства включится, и она перейдет в режим гостеприимства. Она так и сделала, но едва-едва. Теперь она была привязана ко мне "резиновой лентой", которая постоянно тянула ее обратно ко мне. Самое большое расстояние, на которое она отходила, было около трех футов, и когда она осознавала, что находится так далеко, она снова бросалась ко мне. Бедняжка была так чертовски напугана, что мне стало интересно, почему.

Прошло всего несколько минут, когда мы со все еще сопящей Хелен подошли к столу с чаем со льдом, лимоном и печеньем. Само собой разумеется, ни одна из женщин сначала ничего не сказала, а когда мы с Хелен направились на кухню, они стали нас преследовать. Мы никогда не исчезали из их поля зрения.

Я расстегнул присоски, которыми мог бы гордиться осьминог, и высвободился из хватки Хелен. Я как можно мягче усадил её на стул, а сам сел за большой кухонный стол. Не успел я сесть, как Хелен снова вцепилась в меня и только хныкала, продолжая прижиматься на мне. В конце концов мне пришлось обнять ее, и она смогла перебраться ко мне на колени и заплакала.

— Я так боялась. Ты ведь не позволишь им причинить мне боль, Стэн? — спросила Хелен.

Я понятия не имел, что происходит. То есть, я знал, что она может быть в курсе того, что Джордж - ее отец, а Карен - ее мать и сестра, но я не был уверен.

И что, черт возьми, это было за дерьмо - "Стэн"?

— Что происходит? — наконец спросил я у дам.

— Сэр. Мы сейчас проводим анализ ДНК, но похоже, что Хелен - дочь от незаконного союза между вашей сестрой Карен и вашим отцом Джорджем, — сказала женщина-офицер.

— Что вы имеете в виду, когда говорите "незаконный союз"? — спросил я, зная ответ.

— Ваша сестра Карен была несовершеннолетней и не могла дать согласие. Также выяснилось, что она была изнасилована Рут, Джорджем и Барбарой, по крайней мере, один раз. Кроме того, все трое продавали ее как проститутку. Проституция незаконна, – сказала полицейская.

— Хорошо, я понимаю, что Карен использовали, но почему Хелен здесь со мной, а не со своей матерью? — спросил я. Этого я не знал.

При этих словах Хелен вцепилась в меня так сильно, что я подумал, что она собирается выдавить из меня жизнь.

— Нет, пожалуйста, не отправляй меня к ней. Пожалуйста, помоги мне, Стэн, — сказала Хелен сквозь всхлипывания и слезы.

— Что, черт возьми, это за дерьмо - "Стэн"? — думал я.

Теперь я был явно сбит с толку, и все понимали это.

— Значит, вы не знаете? — спросила полицейская.

— Послушайте. Все, что я знаю, это то, что есть на записях, которую я дал копам, и то, что я узнал во время развода и "чертовых" записей. Вот и все. Что, черт возьми, происходит? — спросил я с более чем легким раздражением.

— Я говорила вам, что он не знает. Я говорила вам, что он никогда не причинит мне вреда, — сказала Хелен.

К этому времени маленькая Хелен затихла. Я гладил ее по волосам и говорил, что все будет хорошо, но делал это очень тихо. Я говорил почти шепотом, но все слышали, что я говорю. Хелен полезла в свою сумочку, одну из тех, что девушки носят на длинном кожаном ремешке, и достала щетку. По привычке я начал расчесывать ее волосы. Это была одна из тех вещей, которые я, похоже, всегда делал с ней, когда мы виделись. Она садилась рядом со мной, и я расчесывал ей волосы.

— Он всегда начинает снизу, чтобы не было больно, — сказала Хелен с милой полуулыбкой, полукапризом.

Старые привычки умирают с трудом. Я просто переходил на режим расчесывания волос, и это, казалось, успокаивало Хелен. Во мне было шесть футов четыре дюйма, а в ней и пяти футов не было, наверное, четыре фута десять или одиннадцать, и, возможно, восемьдесят пять фунтов. Это даже немного успокоило меня.

— Похоже, что Хелен не очень-то успешно справлялась со своим соблазнением, и все были этим разочарованы, — начала офицер.

— Ее соблазнение? Вы только что, блядь, сказали "ее соблазнение"? — спросил я.

— Успокойтесь, Стэн, она в порядке. Хелен знала об их оргиях и держалась в стороне, когда они происходили. Очевидно, она считала Джорджа, своего отца/деда, мерзким ублюдком, я думаю, это были ее слова, и она сказала, что у него плохо пахнет изо рта, от него воняет, и он "отвратительный", — вот что сказала Хелен.

— В течение последних двух лет их разочарование росло, и они решили накачать ее наркотиками и изнасиловать, - продолжила офицер.

— Вы, наверное, издеваетесь надо мной! Они собирались накачать наркотой и изнасиловать мою младшую сестру. Она всего лишь ребенок. Какого черта вы делали два долбаных года? — закричал я.

Хелен не двигалась и, казалось, просто таяла на мне, когда мои руки обхватили ее еще сильнее, чем раньше.

— Дайте нам закончить, Стэн. Считалось, что она, как и Карен, любит секс и согласится, когда ее изнасилуют. Проблема была в том, что Карен смотрела и хотела участвовать. Хелен смотрела и не хотела иметь с этим ничего общего.

Группа решила, что наркотики - это то, что нужно. Последние два года она жила в страхе, что это произойдет. Она довольно умная девочка, хорошо разбирается в компьютерах и начала записывать их разговоры на цифровые диктофоны около двух лет назад, сразу после того, как услышала их разговор. У нее есть два года их разговоров и сексуальных вечеринок. Мы просто не успели просмотреть их все.

У нее есть даже запись, как они тренировались насиловать ее. Они пытались использовать Холли в качестве "жертвы", но та просто продолжала требовать, чтобы ее выебали, когда держали, и сама, черт возьми, чуть не изнасиловала их. Потом они попробовали на Дебби, но она была слишком пассивна и не хотела сотрудничать. Ар-Джи избил ее до полусмерти, когда она сказала им не делать этого. Дебби снова и снова выражала недовольство, говорила, что они не должны этого делать, но за свое недовольство получала лишь побои. Эти побои и ее нежелание участвовать в этом деле – причина того, почему она сейчас не в тюрьме.

Очевидно, из нескольких часов записей, которые мы просмотрели, а у нас их на два года, они решили, что шестнадцатилетие Хелен, наступающее через несколько месяцев, будет днем ее изнасилования. Почти все были в этом замешаны. Джордж не очень любил ее, потому что она не была с ним ласкова. После того, как Джордж стал бы у нее первым, все собирались иметь ее до тех пор, пока не вымотали себя и её. Подарком ей на день рождения было бы групповое изнасилование.

В результате этой информации ваши мать и отец, ваша сестра, ваша тетя, ваша бывшая жена, мужчина по имени Ральф Джонс и другие были арестованы за сговор с целью накачать наркотиками и изнасиловать несовершеннолетнюю. Как ее брат, и единственный, кто, похоже, невиновен во всем этом, поскольку ваша запись вывела нас на вашего отца и сестру, вы являетесь возможным опекуном Хелен, — сказала социальный работник.

— Я не знала, кому доверять. Я должна была довериться тебе, но я боялась. Когда пришла полиция и рассказала мне, что ты им дал, я поняла, что могу доверять и тебе, и им. Я отдала им записи. Они сейчас просматривают их. Я не видела и не слышала их все, я просто сохранила их на компьютере. Можно мне остаться здесь, у меня больше никого нет? Либо здесь, либо в центре для несовершеннолетних, — и Хелен заплакала.

Мы прошли трехчасовое собеседование, меня временно утвердили в качестве опекуна, и Хелен оставили со мной, но только после того, как были утверждены условия, где она спит. У меня хороший большой дом, поэтому мы отнесли всю одежду и другие вещи Хелен в одну из дальних спален. Похоже, что они заранее погрузили все ее вещи в небольшой трейлер, чтобы привезти ее сюда. У нее будет несколько комнат между ее и моей. Это даст ей достаточно личного пространства.

Оставалась проблема со школой и врачами. Мне пришлось отвести бедную Хелен к психиатру. Бедняжка совсем охренела от всего этого. Я не могу представить, как можно жить два года, думая, что в любой день твоя мать может накачать тебя наркотиками, чтобы твой отец и его друзья могли изнасиловать тебя. Черт, я хотел увидеть, как их всех заебут в тюрьме.

На следующий день мы пошли к психологу на заранее назначенный прием, и Хелен провела с ней много времени наедине, а потом и со мной. Нам нужно было обсудить одну проблему, и это была проблема Хелен, которая спала со мной.

Накануне вечером, в свою первую ночь в моем доме, Хелен пришла в спальню и легла в постель со мной.

— Стэн, я так боюсь. Мне нужно спать с тобой, — сказала Хелен.

Этого не должно было случиться, и я сказал ей:

— Нет. Ты маленькая девочка, а я взрослый мужчина, и мы никогда не спим вместе. Ты также моя сестра, и этого не случится, — сказал я.

— Но Стэн, — заныла она.

В конце концов, мы действительно спали вместе. Я отнес ее вниз в гостиную, завернул в одеяло и держал ее, сидя в кресле и расчесывая ей волосы. Она заснула, сидя у меня на коленях. Я ни за что на свете не позволил бы ей спать со мной в моей кровати.

Поэтому, мы поговорили об этом с психологом. Она была недовольна тем, что она спит "со мной", пока не поняла, что это было не в кровати, и что я был полностью одет, а Хелен была в одеяле и в очень скромной пижаме. Ничего прозрачного или короткого.

Было решено, что это не самая лучшая ситуация, но для ее эмоциональной стабильности все хорошо, но никаких кроватей. Затем я добавил, что, возможно, как только я почувствую, что она заснула, я смогу отнести ее в ее кровать, а затем самому лечь спать. Это был один из планов, которые мы должны были использовать.

Я не собирался подменять старшего брата вместо извращенного отца в качестве соблазнителя своей младшей сестры, и я сказал им обоим об этом.

Пока это происходило, я услышал, как Хелен сказала: — Но, Стэн.

Тогда я остановил ее. — Какого черта ты все время говоришь "Стэн"? Почему ты называешь меня Стэном? Меня зовут Бубба! — сказал я.

— Кто называет тебя Бубба, Стэн? Кто? Неужели ты хочешь, чтобы я называла тебя тем же именем, каким тебя называли люди, которые обманывали и лгали тебе? — спросила Хелен.

— Блядь, блядь и еще раз блядь, — сказал я вслух. — Хорошо, Лена, пусть будет Стэн, — согласился я.

— А кто такая Лена? — спросила Хелен.

— Ты действительно хочешь, чтобы тебя звали так, как тебя называли звери, которые хотели причинить тебе боль? — сказал я с довольной улыбкой. Черт меня побери, если какая-нибудь пятнадцатилетняя тинейджерка сможет перехитрить меня.

Хелен достала свою расческу, подошла и села рядом со мной. У нее было такое самодовольное выражение лица. Она выиграла, а я даже не знал, что можно выиграть или проиграть. Она протянула мне расческу, и я принялся за работу, всегда сначала с нижней части. Это был ее способ контролировать ситуацию, но тогда я этого не понимал.

Мы с психологом немного поговорили, я рассказал ей о том, что происходит, и она предложила сделать так, чтобы каждый раз это был двойной сеанс, и я согласился. Несомненно, у меня самого было еще много проблем.

Мы вернулись домой, и я приступил к ужину. Я все пытался вспомнить, что едят молодые девушки, и, наконец, понял, что понятия не имею и никогда не имел. Я спросил Лену, и она сказала мне, что она хочет, а у меня как раз этого не было. Пришлось идти за покупками.

Лене удалось проспать всю ночь в своей кровати, что было для меня облегчением. Она проснулась рано, и я не возражал, чтобы я проснулся вместе с ней и солнцем. Я пошел на пробежку, и она хотела пойти со мной, но не бегом. Она взяла с собой велосипед, поэтому она ехала, а я бежал.

Мне было приятно видеть, как она одета. Я ожидал, что все молодые девушки будут одеваться так, как показывают по телевизору, но не Лена. На ней были треники, длинные брюки и рубашки с длинными рукавами. У нее был симпатичный зеленый велосипедный шлем. Потом я вспомнил, что подарил ей этот шлем. Немного подумав, я подарил ей и велосипед.

Я сделал свою обычную пробежку, и мы вернулись в дом. Забег был интересным.

— Лена, я горжусь тобой, что ты не испугалась ночью и не пришла ко мне, — сказал я ей.

Мы болтали, но внезапно она замолчала.

— Стэн, я боялась всю ночь. Я так и не смогла заснуть. Я спряталась в углу и не спала. Я не хотела тебя беспокоить, но ты так далеко, что я не знала, что случится, если кто-нибудь придет за мной, — сказала она мне.

— Я обещаю, Лена, что мы это исправим. С этого момента, если мы получим разрешение от твоего психолога, ты будешь принимать ванну и все остальное, и пока ты будешь соответствующим образом одета и в халате, ты можешь приходить, и я буду расчесывать твои волосы, пока ты не заснешь. Но как только это произойдет, я отнесу тебя в кровать. Я не буду снимать с тебя халат, я просто положу тебя и натяну на тебя одеяло. Это поможет? — спросил я.

Ее улыбка была лучезарной.

— Да, Стэн, это будет идеально, — ответила она.

Так что, вернувшись, приняв душ и одевшись, мы отправились в торговый центр - сюрприз, сюрприз, сюрприз. Ей понадобилось несколько сотен вещей, Мне нужно было возобновить свой рецепт на все, что у меня когда-либо было, что помогало бы мне успокоиться и уравновеситься. К сожалению, у меня ни на что не было рецептов, поэтому я купил шоколад, много шоколада.

Ужин был стандартным: пицца и кока-кола. Я решил не пить алкоголь, пока она рядом.

Лена приняла ванну и спустилась вниз, а я уже закончил и был в футболке и длинных серых трениках, под которыми были трусы. Лена сидела рядом со мной, когда раздался стук.

— Полиция, откройте!

Я побежал к двери. Лена была рядом. Следующее, чему я научился - это летать. Нас с Леной буквально закинули в фургон, когда "космонавты" вторглись в мой дом.

Через четыре часа нам сообщили, что из дома были извлечены две бомбы. Одна бомба находилась под кухонной раковиной рядом с газопроводом, а очень большая - под домом в подвале.

Я узнал, что на одной из записей, которую Лена не посмотрела, Джонсон и еще несколько человек обозлились на меня после того, как я застал их с Холли и после моих актов возмездия. Представляю, что они чувствовали теперь, когда я несколько дней назад устроил им настоящий ад.

Полиция даже не занималась их расследованием, но им, да и нам, повезло. Один из их оперативников под прикрытием занимался закупкой наркотиков и совершил облаву. У нашей местной полиции есть неофициальная программа для наркоманов низкого уровня "Три раза настучал – свободен". Парень, которого задержали, немедленно настучал на своего поставщика, а затем, за обещание не давать показания, предложил информацию, чтобы остановить двойное убийство.

Офицеры согласились и получили информацию о двух бомбах, заложенных в доме какого-то парня, потому что какой-то очень богатый человек был на него зол. Очевидно, некая женщина по имени Холли посетила богача в тюрьме и получила разрешение на это, а также доступ к деньгам, которые были спрятаны. Холли заплатила десять тысяч долларов за то, чтобы бомбы были заложены сегодня.

Холли удалось выйти под залог, но Джонсон, богач, все еще находился в тюрьме. Устранение свидетелей спасло бы их всех, так они ошибочно думали.

Им удалось найти террориста; он был одним из обычных подозреваемых. Всем был известен его почерк изготовления бомб. Он без проблем все рассказывал, если это не касалось его товарищах по банде. В тот же день он позвонил Холли, чтобы договориться о встрече из-за какой-то детали. Когда Холли явилась, то на нем была прослушка, и он все записал. Холли была арестована прямо там и тогда. Залог был отменен, и она оказалась в тюрьме. Система очень плохо относится к преступникам, которые пытаются выйти сухими из воды, убивая свидетелей до суда.

Когда информация дошла до детективного бюро, один из них, который работал над делом о заговоре с целью совершения изнасилования, узнал улицу, и таким образом нас вывели из дома. Полиция вытащила нас за несколько часов.

Полицейские быстро нашли устройства и потратили оставшееся время на то, чтобы все проверить. Оказалось, что у меня также была небольшая утечка в тормозной магистрали в автомобиле, использовали напильник. Было найдено несколько хороших отпечатков пальцев. Некоторые из моих баскетбольных приятелей были явно расстроены тем, что их застали за еблей Холли, а теперь, когда их жены узнали об этом, что ж, это придало совершенно новый смысл их ебле.

Эта последняя попытка преступного поведения моих друзей-баскетболистов принесла всем ублюдкам, вам это понравится, поймите это; я понял. Это принесло всем уебанам новые железные браслеты. Нам повезло, что они узнали о бомбах, потому что именно в тот день в магазине были испорчены тормоза. Повезло, что мы вернулись домой в этот день, а то бы они отказали.

Почему они идут на такие проблемы из-за шлюхи, я не понимаю. Может быть, она и была лучшей шлюхой в мире, но эти парни просто не разбираются в этом и все глубже и глубже увязают в этом.

Очевидно, они пропустили ту часть лекции, где вам говорят, что, когда вы оказываетесь в яме, нужно перестать копать. Они не только не бросили копать, но и добавили еще несколько лопат.

Это было на следующий вечер, когда мы вернулись в дом, ту первую ночь мы провели в полицейском участке, и Лена спала внизу в моих объятиях. На следующий день мы рассказали об этом терапевту и, получив ее разрешение, переселили Лену в комнату рядом с моей. На самом деле Лена переехала в мою комнату с отдельной ванной, а я переехал в соседнюю комнату, в которой не было ванны. У нее было нечто почти такое же хорошее, и это была смежная дверь в большую комнату, которую я мог использовать как гардеробную.

На следующий вечер Лена пришла ко мне на расчесывание и заснула в моих объятиях. Я отнес ее в постель и оставил, с тоской глядя на комнату, которая раньше была моей. Я любил эту комнату. По крайней мере, Холли там ни с кем не ебалась, надеюсь, что не ебалась. Я все равно купил новую кровать и постельное белье.

Лена нашла время, чтобы рассказать мне и психотерапевту, что происходило в доме тети Рут, когда они говорили о ней и даже обо мне. Очевидно, они не очень-то уважали меня, даже до того, как я поймал Холли.

Полиция постоянно присутствовала при допросах Лены и меня. Нам никогда не разрешали находиться в одной комнате и не говорили о том, что сказала полиция.

Мы разговаривали с психотерапевтом и обсуждали наши проблемы, но не с полицейскими и следователями.

Мне звонили адвокаты, хотели поговорить и хотели поговорить с Леной, но я им не позволил.

Теперь у меня была новая работа; я был старшим братом для молодой девушки, которая пережила гораздо больше, чем я. Я был нужен ей, и она помогла мне забыть о себе и своих проблемах и сосредоточиться на чем-то большем, чем на себе самом.

Я услышал такие вещи, как: — Это просто большое недоразумение, — от одного адвоката.

Я просто сказал: — Нет, это не так. - И повесил трубку.

После этого я взял себе новый номер и подарил Лене новый мобильный телефон от другого провайдера с личным номером.

Я закончил MBA и получил работу, которая позволяла мне работать в основном из дома, но с меньшей зарплатой и льготами. Очевидно, та новая компания, которая появилась в городе, наняла меня (подмигиваю и киваю). У меня была новая работа в качестве брата, и, если я зарабатывал немного меньше, это было не главное. Я должен был оставаться дома и защищать Лену.

Кроме того, я был богат, но мне все равно нужно было работать.

Я записал Лену в школу и продолжал ходить на приемы, а также на встречи с прокурорами. Сейчас велось несколько дел. В некоторые дела мы были вовлечены, а в некоторые нет.

Меня расспрашивали об исчезновении Ар-Джи, но я ничего об этом не знал. В последний раз, когда я его видел, я надрал ему задницу и отправил в больницу. Где он сейчас, меня не волновало. Я думал, что родители Дебби могли быть в этом замешаны, но я не был полицейским, и расследование не входило в мои обязанности.

Потом было дело о покушении на убийство, связанное с Леной и мной. От нас многого не потребовалось, разве что Лене пришлось давать показания на предварительном слушании о том, как она записывала разговоры и видео и зачем. Она была довольно жесткой. Ей пришлось сказать, что она не всегда просматривала то, что записывала, и это было довольно болезненно, и там было больше секса, чем тринадцатилетние или четырнадцатилетние и, даже, тридцатишестилетние должны были знать.

Было также дилетантское покушение на убийство, когда были испорчены тормозные магистрали. Трое были признаны виновными по этому делу, потому что они прислонились к машине и оставили отпечатки пальцев. Они пытались отрицать, что это было сделано при повреждении тормозных магистралей, но на отпечатках также была обнаружена тормозная жидкость. Они были в перчатках, но при работе напильником с трубками им удалось ободрать кончики пальцев. Мы все были там. Трое моих бывших друзей получили по 10 лет. Они плохо провели время в тюрьме и покончили жизнь самоубийством. Один покончил с собой, ударив себя по голове столько раз, что его мозг распух, и он умер. Другой покончил с собой, четырнадцать раз ударив себя ножом в спину. Последний повесился. Они хотели убить меня и изнасиловать мою младшую сестру. Они обещали сделать все как надо, когда выйдут. Мне не надо было беспокоился о том, как они это сделают, находясь в деревянной коробке на глубине шести футов под землей. Я не плакал. Их женам не пришлось разводиться, они получили все деньги и страховку. Думаю, для них этот стакан был наполовину полон.

Лена никогда не ходила в суд или куда-либо еще без меня. Я отвозил ее в школу и забирал.

Она должна была дать показания, что не знала об угрозах во время развода, потому что никогда не смотрела на эти даты. Она была довольно умна и ставила временные метки на каждое видео и аудио, и она вел учет каждого раза, когда его открывала и просматривала.

И еще был врач. Сначала мы ходили к врачу два раза в неделю.

Был шестнадцатый день рождения Лены. На нем были только она и я. Это было вскоре после взрыва и перед началом занятий в школе. Лена боялась встречаться со своими старыми подружками из-за того, что они слышали о произошедшем и не знала, как они могли к ней относиться. Она боялась, что они подумают о ней плохо. Я сказал ей, чтобы она не волновалась, потому что любая подруга, которая считает ее неправильной или плохой - не подруга.

В день, когда ей исполнилось шестнадцать лет, я взял ее с собой в магазин. По какой-то причине я любил водить свою маленькую рыжеволосую сестру по магазинам. Она была похожа на рыжую пыльную швабру, но мне нравилось смотреть, как она наряжается.

Она не хотела идти куда-то на ужин, поэтому я приготовил для нее дома. Она любила жаркое, и я приготовил его со всем, что она любила. Я даже дал ей специальный напиток. Когда она села за стол, там стояли два фужера с шампанским, и я наполнил их пузырящейся жидкостью. Свет свечи придал ей золотистый блеск. Я выпил за нее самый лучший безалкогольный яблочный сидр, который смог найти. Ей понравилось, она обняла меня и очень широко улыбнулась.

Это отличалось от вечеринки, которую другие, о которых мы не будем упоминать, запланировали для нее. Мы хорошо провели время, я сделал ей много подарков, и мы много смеялись.

Я подарил ей тарелку с особыми десертами, которые купил в пекарне, и маленький белый торт с кремовой начинкой, который, как я знал, ей нравился. На нем было написано ее имя и "С днем рождения, милая шестнадцатилетка".

Лена прижалась ко мне, когда мы сидели на диване и набивали себя всякой вкуснятиной, потом она повернулась и посмотрела на меня.

— Спасибо тебе, Стэн, за все. За то, что спас меня, за то, что защитил меня, за то, что заботился обо мне и за то, что любил меня.

Я не знал, что сказать, поэтому сделал то, что обычно делал, — расчесал ей волосы.

В конце концов, у нее появились подруги, и она каждый день болтала с ними о всяких пустяках, постоянно писала смс и хихикала. Я понятия не имею, что в этом мире такого чертовски смешного.

У меня был полный дом молодых девушек, и я был счастлив видеть, как Лена превращается в молодую женщину и больше не пугается все время.

Но приходилось ежедневно расчесывать ей волосы и укладывать спать.

Были также еженедельные визиты к врачу.

Я уверен, что ей больше не нужно было, чтобы я расчесывал ее волосы, но это было наше особое время. Мы говорили друг с другом обо всем. Чего она хотела в жизни, в школе, быть женой и матерью. Я был рад за нее. Будущее Лены выглядело светлым.

Однажды, когда я был с Леной в кабинете врача, я начал все понимать.

Мы покончили с проблемами Лены; мы всегда хотели сначала помочь ей и перешли к моим проблемам.

— Я не понимаю, почему они так поступили со мной? Что они должны были получить от всего этого? — застонал я.

— Я думаю, что знаю ответ. — сказала Лена.

(В жизни есть некоторые реальные уроки, которые молодежь всего мира не усвоила, но которые ей необходимо знать. Во-первых, что бы они ни говорили, речь всегда идет о сексе! Второе правило заключается в том, что если речь идет не о сексе, то речь идет о деньгах!)

— Видишь ли, я думаю, что все дело в деньгах. У тебя большой дом, который принадлежит тебе, но никто другой не получил бы его от твоего деда. Даже дом твоих родителей, прости, Джорджа и Барбары, не принадлежит им, он принадлежит трасту, — закончила Лена.

Теперь я был озадачен этим. Я всегда знал, что их дом находится в трасте, но я думал, что они владеют им и вложили его в траст. Похоже, я ошибался и в этом.

— Я слышала, как они говорили о тебе, но только на секунду, когда Джордж (Лена посмотрела на меня и улыбнулась, признавая, что он не мой отец) говорил о каком-то трасте с твоим дедом. Ты - единственный бенефициар. Джордж видел бумаги лишь короткое время, когда твой дед оставил их на столе у себя дома, и он прочитал их. Он не успел прочитать их все, но ты единственный, кто получит его деньги. Видимо, твой дедушка был довольно богат. Видишь ли, они достанутся тебе и только тебе, ну и твоим детям, конечно, — сказала Лена.

— Вот оно что! Вот почему Холли отчаянно хотела, чтобы я стал отцом ее ребенка или детей. Она меня совсем не любила. Ее помощь в моем убийстве доказала это. Это было не для того, чтобы сделать из меня лоха; все дело в деньгах. Если бы я развелся с ней, когда у нее были бы мои дети, она имела бы право на трастовые деньги, чтобы содержать их, а это значит содержать ее. Дело было не в сексе, а в деньгах, блядь! — сказал я.

Когда Лен сказала "траст", свет зажегся.

Конечно, Холли была шлюхой, настоящей шлюхой. Она трахала меня за деньги, и даже не очень хорошо трахала. Она была тупой обманщицей, как и шлюха, так что ничего нового. На данный момент у меня был только дом, но сколько двадцатилетних имеют свой собственный оплаченный дом, да еще и чертовски хороший большой дом? Вот что у меня было, когда я впервые встретил Холли.

А как насчет того, что мои родители не владели своим домом; что он принадлежал какому-то трасту?

Я начал проводить много исследований и прослушал много видеозаписей.

В конце концов я выяснил, что Джордж был рассержен тем, что мой дед, Эдвард, не просто не отдал дом ему и Барбаре, дочери Эдварда. Нет, дедушка Эдвард хотел сохранить контроль над ним и над своими деньгами.

Хотя он любил свою дочь, своего единственного ребенка, он знал, каким человеком она была и каким человеком был Джордж.

Он позаботился о том, чтобы я был наследником его дочери по мужской линии, и присутствовал при моем рождении. По какой-то причине он не так сильно заботился о Карен. И он никогда не называл меня Буббой, он называл меня Стэнли. Именно поэтому дедушка подарил мне дом, когда я поступил в колледж. Именно поэтому дедушка сделал для меня много того, чего он никогда не делал для Карен или даже Барбары. Я был наследником его состояния.

Я был единственным наследником мужского пола дедушки Эдварда, и он хотел, чтобы со мной обращались именно так.

Их схема с Холли была частью плана Джорджа и Барбары получить контроль над деньгами через Холли и моего ребенка. Я не знаю, почему она не завела ребенка сразу, разве что она была жадной и хотела пробить себе дорогу в рай до того, как у нее появится первый ребенок. Какова бы ни была причина, я рад, что она не забеременела сразу.

Когда Джордж и Барбара были арестованы и осуждены, дом перешел в собственность траста. Он был сдан в аренду после того, как я забрал из него все, что хотел, а это было не так уж много. В основном я уничтожил все, что могло быть ложным воспоминанием о моей бывшей семье.

Я сохранил фотографии Хелен. Это было бы ее дело, если бы она захотела их уничтожить. Когда я сказал ей, что они у меня есть, и отдал их ей, она отнесла их на улицу к бочке для сжигания мусора и бросила их туда, не глядя.

Когда она закончила, я передал ей еще около двух дюжин, но на них остались только мы с ней. Она посмотрела, что это такое, улыбнулась и пошла в дом, все еще прижимая их к груди. Как могут женщины и девушки плакать и улыбаться одновременно?

Мы продолжали ходить в суд и на терапию. Все становилось все лучше и лучше, особенно после того, как закончились судебные процессы и всех осудили.

Большинство моих бывших друзей нашли Коламбию слишком маленькой для них и уехали. Все поняли, что все зашло слишком далеко, и они могли уйти либо пешком, либо на руках. Никто не собирался играть с моей младшей сестрой в игры на жизнь и смерть, и никто не собирался прикасаться к ней, если она сама этого не захочет.

Лена пошла в школу и встретила новых друзей. Я не знаю, как они справлялись с этим, но для нее это было хорошо. Я уверен, что она говорила об этом с доктором, но я не принимал в этом участия, это было слишком личное. Мне нравилось давать им возможность поговорить наедине, когда я мог. Как я уже сказал, она делала все эти норовистые и кипучие девчачьи штучки и устраивала много вечеринок в доме. Я бы предпочел, чтобы они были здесь, где я мог за ними присматривать, а не в другом месте, где ею могли бы воспользоваться.

Когда я вспоминаю об этом, Лена никогда не ходила на другие вечеринки, если только это не была вечеринка в соседнем доме, и я сначала разговаривал с родителями.

В изобилии устраивались вечеринки у бассейна. Позвольте мне сказать вам, что иметь пятнадцать или двадцать маленьких девиц, бегающих в бикини, не тяжело для глаз, но, черт возьми, очень тяжело для всего остального.

Не раз Лена в бикини шлепалась своей милой маленькой попкой мне на колени. Я всегда поднимал ее и клал между нами полотенце. Насколько я мог судить, прикосновение кожи к коже не допускалось, даже если бы она хотела, чтобы я расчесал ее мокрые волосы.

Лена росла и выглядела все красивее. В отличие от своих подруг, она одевалась более консервативно, чем они. Вероятно, это было во многом связано с тем, что она видела в детстве.

Примерно через два года после того, как она начала жить со мной, я играл роль повара на одной из ее стандартных бассейных вечеринок. Солнце частично светило мне в глаза, и я был занят приготовлением пищи, и поднимался дым.

Я услышал много шума, поднял глаза и увидел видение. Там была дымка, и она стояла там с милейшей маленькой попкой, плоским животом и просто идеальными маленькими чашечками 2-го размера. На ней была большая соломенная шляпа, закрывавшая ее лицо и волосы, которые, должно быть, были короткими. Она выглядела так, словно у нее был солнечный ожог. Будь я проклят, если подруги Лены не становились все сексуальнее с каждой минутой. К этому времени им всем было около восемнадцати, и они ждали окончания средней школы, а время выпускного бала быстро приближалось. Эта маленькая плутовка подарила мне большой стояк, поэтому я отвернулся и поблагодарил свою счастливую звезду за то, что на мне был фартук.

— Увидел что-то, что тебе нравится? — спросила Лена.

— Да, собственно говоря, увидел.

Она была одета, и я повернулся, чтобы увидеть, как Лена улыбается мне, снимая большую соломенную шляпу, и ее длинные струящиеся огненно-рыжие волосы рассыпались каскадом по плечам.

Она улыбнулась мне. Это была очень знающая улыбка.

— Ничего. Ничего, не бери в голову. - сказал я ей.

— Да, точно, ничего, - сказала она и ушла, но слишком уверенно.

Я и не подозревал, что она так чертовски красива, пока не увидел ее в тот день, веснушки, покрасневшие от солнца, и её фигуру в шортах и бикини.

Как и ее сладкий шестнадцатый и еще более сладкий семнадцатый день рождения, ее восемнадцатый был только для нее. Она пригласила несколько друзей, а я играл в шефа и оставил их одних.

В течение последних двух лет я делал все возможное, чтобы присматривать за Леной, но теперь она была взрослой и могла принимать некоторые собственные решения. Я по-прежнему настаивал на учебе в колледже и делал обычные вещи по получению брошюр из вузов.

Я сказал ей, что она сможет ходить на свидания, когда ей будет тридцать пять, и она рассмеялась. Она встречалась с некоторыми парнями, но не одна, никогда одна. Это всегда были группы. Сначала я возил их всех в торговый центр, а потом разрешил ей пользоваться машиной, если их было не меньше четырех.

Если она шла гулять с мальчиком, я обязательно встречал его первым, а потом ждал, когда она вернется домой. Она никогда не опаздывала и всегда была счастлива.

Когда пришло время поступать в колледж, я даже посмотрел, не хочет ли она стать "Бойцовым Петухом", т.е. поступить в USC, Университет Южной Каролины.

Ей предстояло сделать много разных выборов, и она постепенно проходила через них.

Наша дружба стала еще крепче из-за испытаний, которые мы разделяли, и необходимости быть рядом с другим. Я понимал ее страхи, а она понимала, как меня предали.

Я мог честно сказать, что любил Лену. Я любил ее даже больше, чем любил свою сестру Карен до того, как она предала меня.

Нет нужды говорить, что выпускной вечер стал для меня "кошмаром на улице Вязов". Я убедился, что ее телефон заряжен, и в десятый раз поставил свой номер на быстрый набор 2. Я вписал свое имя в графу ICE (In Case of Emergency - В случае чрезвычайной ситуации) и вписал свой номер в графу "брат", "папа" и, даже "мама". - Если бы что-то случилось, никто не смог бы меня не найти.

Она была прекрасна в ночь выпускного бала. Ее подцепил какой-то футбольный тип по имени Роберт. Я все еще был худым, но я бегал и поднимал тяжести, и во мне все еще было шесть футов два дюйма, так что игра на устрашение была за мной. Я должен был чистить пистолет, когда он приехал, но это было бы слишком.

Я сказал ему, что пить и водить нельзя, и что я жду ее дома к двум часам. Он сказал мне какую-то херню про всю ночь, и я сказал ему, что он может оставаться дома всю ночь, но я ожидаю, что Лена будет дома к двум, и не заставляй меня выходить и искать вас, потому что я могу и сделаю это.

Лена была великолепна, и я сделал много ее фотографий, но по какой-то причине, Роберта не было ни на одной из них. Думаю, их "случайно" удалили.

Еще не было полуночи, как я услышал, как открывается дверь.

— Спасибо, я прекрасно провела время, — сказала Лена.

— Да мне все равно, — ответил парень, который ее высадил. Его голос звучал так же, как и у того, кто забрал ее ранее тем же вечером.

Я услышал, как закрылась дверь, и Лена поднялась в дом. Окно было открыто, и я мог слышать припев много раз оплакиваемой, но никогда не исчезающей песни "American Blue Balls Prom Date". Он хорошо известен большинству из нас: — Ебаная сука.

Теперь я был счастливым человеком. Она не исполнила свое желание. Она не "потеряет вишенку" на выпускном вечере. Она говорила об этом со своими подружками, и, конечно, я подслушивал, когда мог. Что, черт возьми, значит "потерять" на выпускном вечере? Что не так с днем свадьбы?

Я услышал шаги, а затем моя дверь открылась. За ней был свет ночника, который я держал включенным, чтобы она не упала в коридоре, и там стояла она, одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо видел. Было очень жаль, что мы были братом и сестрой. Но маленькая головка, которая забодрствовала при этом виде, не успела все обдумать.

— Стэн, ты проснулся? — спросила Лена.

— Да, Лена, проснулся, — ответил я.

На ее лице была большая улыбка, когда она шла ко мне.

— О, я так рада, Стэн, очень рада. - сказала Лена.

У нее были длинные струящиеся рыжие волосы, убранные назад и кольцами спадающие по бокам лица, а сзади - масса рыжих локонов, в которые любой мужчина с удовольствием запустил бы руки.

Забавно, что я никогда не думал об этом, когда расчесывал ее волосы, но сегодня она выглядела такой красивой. Сегодня она была желанной женщиной, а не маленькой девочкой.

Она медленно подошла ко мне. Перемещающееся на ней изумрудно-зеленое платье, показывало каждый изгиб ее стройного тела, когда она двигалась. Парням на танцах оно, должно быть, нравилось, я был уверен. Оно, должно быть, было на шесть дюймов выше колен, а красноватый оттенок колготок только дополнял ее образ.

Она потянулась к верху платья и, потянув его вверх, расстегнула маленький крючок, для чего, как она всегда утверждала, ей нужна моя помощь, чтобы расстегнуть его. Это подняло ее платье еще выше, и я увидел, что на ней не колготки, а высокие чулки до бедра с подвязкой, тонкой нежно-зеленой подвязкой.

Подняв платье еще выше, она начала тянуть молнию вниз, а затем позволила платью упасть вниз, закрывая ее прекрасные ноги, так чтобы она могла дотянуться и потянуть молнию вниз, потянувшись за ней.

Кажется, я чуть не застонал от разочарования, когда платье вернулось на место. Все это время она не переставала смотреть прямо в мои глаза.

Затем меня осенило, что она видит, как я смотрю на ее ноги, и знает, о чем я думаю.

Она сделала еще один шаг к кровати, платье упало, и вот оно уже у ее ног.

Она улыбалась мне, дразня меня, пока расстегивала бюстгальтер, который был на ней застегнут спереди. Он тоже был нежно-зеленого цвета, и ее маленькая грудь с чашечками "Б" выглядела теперь по-другому. Совсем не так, как в купальнике. Ее маленькие розовые соски были около полудюйма в диаметре и набухшие. Я никогда не видел их раньше, и они были прекрасны, а вокруг этих идеальных грудей были самые очаровательные рыжие веснушки.

Она придвинулась ко мне, и тут я заметил редкие вьющиеся волосы под подвязкой. На ней не было трусиков. Она увидела в моих глазах вопрос и, встав рядом с кроватью, сказала:

— Я сняла их, когда вошла в дом. Они лежат у лестницы, — сказала Лена. — Я хотела, чтобы ты нашел их там утром, но так будет лучше.

Я был в шоке. И шок стал еще глубже, когда она просто сдернула покрывало и увидела, что я лежу голый в постели. Она посмотрела вниз, а у меня была эрекция.

— Я люблю тебя, Стэн. Стэн, ты мой мужчина, - сказала Лена.

Затем она перекинула одну ногу через мое распростертое тело и поднесла головку моего члена к щелке своей киски. Я не двигался с тех пор, как она вошла в комнату, и до сих пор не двигался.

Она попыталась насадиться на меня, но, несмотря на то, что мы оба были возбуждены, этого было недостаточно. Когда головка моего члена только вошла в ее маленькое девственное отверстие, она как бы упала на меня вперед, и ее руки лежали на моей груди.

— Я где-то слышала, что секс - это командный вид спорта. Чтобы сделать это правильно, нужны два человека. - сказала Лена и нежно поцеловала меня в губы.

— Тогда, может быть, тебе не стоит пытаться использовать меня как теплый фаллоимитатор, - ответил я.

Мой ответ мог шокировать ее, но это ее не остановило.

— Лена, я люблю тебя. Правда люблю. Если бы ты была кем-то, а не моей сестрой, я бы занимался с тобой любовью до конца наших дней. Я люблю тебя, Лена, не только твое тело. Я люблю в тебе все, но я твой брат, и это неправильно. - сказал я ей.

Лена улыбнулась и снова поцеловала меня. — Ну, часть тебя хочет меня, - сказала она.

— Лена, я весь хочу тебя. Но эта моя маленькая головка между твоих ног, может быть, и получает львиную долю крови, но у большой головы все еще достаточно кровоснабжения, чтобы понять, что хорошо, а что плохо. А это плохо. Лена, мы семья, и мы не можем так поступить, — снова сказал я ей.

— Стэн, Стэн, мой мужчина. Вот почему я называю тебя Стэн, потому что это созвучно слову "мужчина", а ты мой мужчина. Но ты очень глупый мужчина. Ты ходил со мной на суд, на все суды. Ты ждал снаружи, пока я сидела там и слушала все. Я знаю, что ты защищал меня, но я должна была быть там. Стэн, они предоставили все доказательства, ДНК Карен и все остальное. Это было все, что их интересовало. Моя ДНК была частью ДНК Джорджа? Дальше этого никто не пошел, суд им не позволил.

Стэн, я люблю тебя с восьми лет. Сначала это была влюбленность юной девочки в старшего кузена. Ты подарил мне дневник, дневник принцессы, когда мне было шесть лет, и я всегда все записывала в нем. Каждый год я получала новый. С моего восьмого дня рождения, когда ты подарил мне электромобиль принцессы, я писала о том, как я тебя люблю.

У меня есть все мои дневники, спрятанные подальше. За последние десять лет они полны моей любви к тебе и желания выйти за тебя замуж и родить тебе детей. Сначала это были фантазии маленькой девочки, но я уже не маленькая девочка и не была ею очень долгое время.

Стэн, когда я видела, как они что-то делают, я тоже хотела это сделать. Я закрывала глаза и притворялась, что это я, но с другой стороны, лицо, которое я видела, глядя на меня сзади, было твоим, Стэн. Я никогда не видела другого лица, кроме твоего.

Стэн, ты не раз спасал меня. Если бы ты был частью происходящего, я бы присоединилась к ним, просто чтобы быть с тобой. Но ты спас меня тем, что никогда не был там, никогда не был частью их свинга. Ты показал мне, что это неправильно, не делая этого сам. Ты спас меня, Стэн, показав мне, что это неправильно, — Она закончила.

К этому времени я нежно поглаживал ее по спине, а она все еще смотрела на меня. Она наклонилась и снова поцеловала меня, все так же нежно.

— Мы - семья. Термин "целующиеся кузены" существует не просто так. Ты просто влюблена в меня так же, как и я в тебя. Но это не может продолжаться, мы - семья, ты - моя сестра, — сказал я.

— Мой мужчина, Стэн! Ты тупой как камень. Помнишь доказательства ДНК, я зашла на сайт и нашла, как найти их части и прочитать. Это не так уж и сложно. Я надеялась, что мы не родственники и сможем пожениться. Назови это влюбленностью школьницы. Стэн, Джордж не твой отец! — сказала Лена.

Я был шокирован.

— О чем ты говоришь? Конечно, он мой отец; лучше пусть будет бывший отец. - ответил я.

— Нет, Стэн, это не так. ДНК не лжет. Данные о его ДНК были частью судебного процесса. Было много доказательств по ДНК, которые были, я думаю, их назвали "предвзятыми", и их исключили из обсуждения, но его данные о его ДНК находятся прямо здесь, чтобы все могли видеть. У меня есть копия. Стэн, у меня есть данные о твоей ДНК и ДНК Барбары тоже. Как осужденной преступницы, их может увидеть каждый, если захочет. Стэн, мой бедный глупый, слепой Стэн, Джордж не твой отец. И твой отец - не мой отец, — закончила Лена.

— У Барбары был роман? — спросил я.

Лена перевела дыхание, посмотрела на меня и снова поцеловала. На этот раз мои губы шевельнулись и поцеловали ее в ответ, хотя и нерешительно. Мои руки каким-то образом переместились к ее идеальной маленькой попке, пока она рассказывала мне все это. Моя решимость рассеивалась, но потом я вернулся к реальности и отдернул руки от ее попки, словно это была горячая духовка.

— Стэн, у Барбары не было романа, она ведь была шлюхой, ты же помнишь? Они с Джорджем были свингерами, у них все это было. Она забеременела, это, блядь, небольшое дело, как они считали. В любом случае, это была ее очередь, — сказала Лена.

— Лена, твоя мать все еще моя сестра, пусть и сводная. Это делает нас родственниками. Твоя мать - моя сводная сестра; моя мать - твоя бабушка. Лена, мы не можем этого делать, — сказал я ей.

— Неужели все мужчины такие глупые? Это риторический вопрос; не трудись отвечать на него, Стэн. Ответ - да, они такие. Стэн, доказательства, которые не обсуждали на суде, все же были. Карен не твоя сестра. Барбара не ее мать, — закончила Лен.

— Что, черт возьми, происходит, Лен? — размышлял я вслух.

— Я отослала все ДНК в лабораторию. Твою ДНК, Барбары, Джорджа, Карен и даже Рут, которую я считала своей матерью.

Барбара - не моя бабушка, Рут - не моя мать, но Джордж - мой отец, — сказал Лен.

— Ну, блядь, надо же! — воскликнул я.

— Стэн, ты действительно любишь меня? Я имею в виду, любишь ли ты меня такой, какая я есть? Ты думаешь обо мне хуже из-за того, кто были мои биологические родители и что они сделали? — спросила она, словно прося прощения за то, над чем она не властна.

— Лена, да, я люблю тебя. То, что эти люди сделали с тобой и с нами, ничего не меняет. Да, Лена, что бы ты ни говорила, ты такая, какая ты есть, и я люблю тебя, и это не имеет ничего общего с тем, что сделали другие. Ты будешь хорошим человеком благодаря тому, что ты делаешь, а не тому, что сделали другие, — Я говорил, стараясь быть лучшим старшим братом, старшим кузеном, или кем там я был для нее, и не думая об очень твердом члене, который, как оказалось, искал путь во "врата рая".

Теперь она была почти в слезах. Она все еще лежала на мне голая, и на ней все еще были подвязки и высокие чулки, а мой член все еще думал о том, какое тут есть приятное теплое влажное место рядом со мной, могу ли я войти внутрь и поиграть; но мы думали и о других вещах.

— Стэн, пожалуйста, не ненавидь меня. Это не моя вина. Я очень люблю тебя, Стэн, и я хочу быть твоей женой и родить тебе детей. Пожалуйста, не ненавидь меня, — просила она, словно моля прощения за то, над чем она не властна.

— Лена, о чем ты говоришь? Я никогда не смогу тебя ненавидеть. Я люблю тебя, — ответил я ей.

— Стэн, не Барбара моя бабушка, а Рут! Джордж - мой отец, и он также мой дедушка. Стэн, Карен - ребенок Джорджа и Рут, — закончила Лена, все еще плача.

Потребовалось некоторое время, чтобы все это отфильтровалось в моем изголодавшемся по крови мозгу. Черт! Джордж сделал беременной свою сестру, потом от него забеременела их дочь, а потом этот хрен хотел изнасиловать свою собственную дочь/внучку, как он сделал это со своей собственной дочерью, Карен. Теперь я был рад, что Джордж не был кровно связан со мной.

Тогда это действительно касалось меня. Я не являюсь кровным родственником Рут и Карен, а они не являются кровными родственниками Барбары. У нас с Карен нет общих кровных родственников. Мы с Леной НЕ РОДСТВЕННИКИ ни в какой форме и ни в каком виде.

Я улыбнулся и поднял голову, чтобы найти губы Лены. Это был наш первый настоящий поцелуй. Я был нежен, но постепенно она втянула в мой рот свой, и наши языки заплясали друг с другом.

Мои руки обхватили ее, а ладони начали поглаживать по ее идеальной маленькой попке, из-за прикосновения к которой я был так расстроен всего несколько минут назад. Она была теплой и гладкой. Я позволил своим рукам пробежаться по ее подвязкам, спуститься вниз и снова вернуться к ней.

— Мы можем сделать это сейчас? Я хочу лишиться девственности в ночь выпускного бала, а уже почти полночь, — сказала Лена.

— Лена, — "Выпускной вечер" длится до утра. У нас есть вся наша жизнь, чтобы иметь все наши маленькие "секс по-быстрому", которые мы захотим. Сегодня вечером я хочу заняться любовью с женщиной всей моей жизни, моей будущей женой и будущей матерью моих детей. - сказал я ей.

Лена улыбнулась мне, и мы снова поцеловались.

Затем меня осенило.

— Лена, у меня нет презервативов. Я не был ни с кем с тех пор, как ты переехала жить ко мне, и у меня их нет поблизости, — Я сказал это с более чем намеком на разочарование.

— Стэн, я принимаю таблетки уже два месяца. Я хочу от тебя детей, но не сейчас, — ответила Лен.

— Откуда у тебя таблетки? Я никогда не одобрял рецептов на них. — сказал я, снова впадая в роль Большого Брата.

— Стэн, мне исполнилось восемнадцать два месяца назад, мне не нужно твое разрешение, — ответила она мне.

Я улыбнулся Лене, и мы снова поцеловались.

— Лена, я люблю тебя. Мне нравится заботиться о тебе. Я хочу жениться на тебе. Ты выйдешь за меня сегодня? Думаю, если мы поженимся сегодня, ты всегда сможешь сказать, что была девственницей до дня свадьбы. Никто не должен знать, кто был первым, — сказал я ей.

— Да, Стэн, я выйду за тебя замуж сегодня. Но я хочу потерять девственность и на выпускном вечере. Я хочу твоих детей, но не раньше, чем я закончу колледж и мы будем женаты четыре года, то есть года в двадцать два. Если ты не против, то да, я выйду за тебя завтра, да, у меня будут твои дети, и да, ты будешь единственным мужчиной, с которым я когда-либо буду заниматься сексом, и тебе лучше трахнуть меня поскорее, потому что я умираю от желания, любовник, — сказала она.

Она была такой маленькой, я перевернул ее и начал целовать все ее тело, а она мяукала и издавала такие милые звуки. Не было ни одной части ее тела, которую бы я не целовал и не сосал, пока она не задыхалась.

Когда я наконец оказался между ее ног, у нее была самая маленькая щелка, которую я когда-либо видел, а я видел их не так уж и много. Вокруг нее были вьющиеся красные мягкие тонкие волосы и тонкие губки, которые я лизал и сосал.

Затем я переместил ее ноги вверх и согнул ее так, что ее писечка была там, где я мог полакомиться ею, пока я держал ее за попочку. Теперь она лежала на спине с ногами на моих плечах.

— Да, вот так, Стэн. Именно так я и хотела. Вот так, Стэн, — Она говорила, пока мой рот доводил ее щелку от спазма к спазму. Я даже позволил своему языку ласкать ее маленькую вишенку.

— Когда я увидела, как другие люди делают это вот так, я тоже захотела сделать это вот так, но только с тобой. Это идеально, Стэн, — сказала Лена, качая головой вперед-назад.

Значит, она была готова. Я двинулся, чтобы спустить ее ноги, но она раздвинула руки, пока не уперлась внутренней стороной рук во внутреннюю сторону коленей, держа себя открытой и позволяя наблюдать за тем, что будет происходить.

Я приставил головку своего члена прямо к ее дырочке. Я не порнозвезда, но я не "коротышка", и у меня толстый член. Я не имею к этому никакого отношения, это случайность рождения.

Я двигал головкой по ее щели, размазывая наши соки друг по другу. Мы оба наблюдали за предстоящим моментом соединения. Я позволил головке проскользнуть внутрь, но затем остановился, достигнув и препятствия и награды, все в одном.

Я вытащил головку и отодвинулся.

— Почему ты остановился? — спросила Лена, когда я наклонился и накрыл ее маленькую дырочку своим ртом и, пропустив язык внутрь, проскользнул между маленькими внутренними стеночками, по-французски целуя ее девственную плеву.

Конечно, это заставило Лену вздрогнуть и снова забиться в спазмах.

У нее было вопросительное выражение лица, когда я сел обратно и снова ввел головку члена в ее еще более влажную щелку.

— Просто даю новому другу французский поцелуй на прощание, — сказал я с улыбкой.

Она потянула меня вниз, и мы поцеловались.

Я остановился на ее вишенке.

— Ты уверена, Лена? Ты никогда не сможешь вернуться назад. Ты уверена насчет меня, насчет нас? — спросил я.

Лена смотрела на мой член, головка которого утопала в ее маленькой дырочке. Затем она убрала руки с ног, и я подумал, что она собирается отстраниться.

Но ее руки дотянулись до моей попы, она слегка покачала ею и просто втянула меня в себя, и я увидел, как мой член раздвинул ее губки, а затем медленно исчез в ее маленьком теле.

Ее "вишенка" была не очень толстой, и я просто скользнул внутрь, притягивая ее к себе. Ее глаза стали большими, а рот открылся от удивления, но потом она улыбнулась и притянула мою голову к своим губам. Она знала, что я не собираюсь выходить из нее.

— Только медленно, детка, задержись на минуту, а потом очень медленно, — сказала мне Лена.

Я остался на месте и не двигался. Я мог немного выгибаться, и каждый раз, когда я делал это, она поворачивала голову, и тогда это случилось. Я почувствовал, как ее влагалище сжалось как кулак.

У нее была самая тугая и влажная пизденка, с которой я когда-либо имел дело, но теперь было просто невозможно сдерживаться. Она на самом деле доила мой член своим влагалищем во время этого оргазма. Я знал, что становлюсь больше, и пытался держаться, но прошло уже много лет с тех пор, как я был внутри женщины.

— Покажи мне, как сильно ты меня любишь; покажи мне, как сильно ты меня хочешь. Покажи мне, как сильно я влияю на тебя и что ты не в состоянии сдерживаться. Покажи мне, малыш. Покажи этой пизде, что она принадлежит тебе. Кончай в меня сейчас, малыш, кончай в свою женщину, заяви на меня свои права, — сказала Лена.

Я, черт возьми, так и сделал, и когда я кончил в Лену, то кончал снова и снова. Если бы я знал, что это произойдет, я бы подложил полотенце или даже два.

Я не мог перестать кончать, и Лена тоже. Мы делились мыслями, словами любви и поцелуями, и, несмотря на разницу в росте, я смог наклониться и фактически сосать и покусывать ее соски.

Это не заняло много времени, и я был немного смущен.

— Я и не ожидала, что ты продержишься долго. У меня был большой опыт наблюдения, и я знала, чего ожидать. И у меня немного тесновато, но твоя сперма очень помогла. Теперь я хочу сделать это снова, но медленно, — сказал Лен.

Я вышел из нее, и она опустилась к моему члену. Крови совсем не было, но я знал, что "вишенка" была сорвана. Может быть, она просто не кровоточила. Наблюдая за тем, как этот маленький ротик всасывает мой член, у меня я в секунду стал твердым.

Я потянул ее на себя, и она держала мой член, сидя на мне, как она пыталась сделать в первый раз, но теперь с успехом.

— Я так тоже видела. Это нормально? — спросила она.

— Любовь моя, все, что мы делаем друг с другом, всегда нормально. Мы любим друг друга, и таким образом ты можешь двигаться медленно, если тебе это нужно, — сказал я Лене.

Моя Лена улыбнулась мне, а затем просто заглотила мой член своей щелкой, и на ее лице появилась большая улыбка. Она все еще была смазана моей спермой, и член входил легко, но все еще туго.

— Или нет, — сказал я, когда она просто приняла меня обратно, не останавливаясь ни на секунду.

Я смотрел на ее прекрасное лицо, груди и даже животик. Я ласкал ее всю, а она улыбалась мне, наклонялась, целовала меня и проводила руками по моей груди, когда я делал то же самое с ней. Я даже смог наклониться и пососать ее соски. Мне чертовски нравились ее веснушки, и я сказал ей, что намерен целовать каждую из них каждый день.

Она впустила его, и мы провели вместе около получаса. Она двигалась вверх и вниз, а затем двигалась вперед и назад со мной внутри нее, просто чтобы понять ощущения.

Пока мы занимались любовью, она рассказала мне о своих планах, и я сразу же согласился. Она провела все исследования. Это была женщина, которая не собиралась принимать в ответ ничего, кроме "да".

Когда мы закончили, было около трех часов ночи, и мы впервые приняли душ вместе. Когда она оделась, я сделал телефонные звонки. К четырем часам мы были в аэропорту и садились в самолет до Гатлинбурга, штат Теннесси. На самом деле это был местный аэропорт под названием Gatlinburg-Pigeon Forge Airport, и нам пришлось заплатить хорошую цену за поездку с местным пилотом.

Мы прибыли рано утром в субботу и в 9:00 утра были первыми в здании суда для получения разрешения на брак. Гатлинбург - один из тех городов, чей суд открыт в субботу для получения лицензии и заключения брака. Поскольку у Лены было другое имя, чем у меня, это было идеальным вариантом для нашей свадьбы. По случайному совпадению у Лены оказалось с собой свидетельство о рождении. Мы оба знали, что это подделка, но что за черт. Ладно, это была не подделка, это был оригинал, но он был просто неправильным.

Лена - умная женщина, она все поняла. Через двадцать минут мы поженились. И не то чтобы нужно было приглашать родственников.

К десяти часам мы вернулись в аэропорт, а к часу уже были дома.

Лена заранее попросила разрешения устроить большую вечеринку у нас дома в шесть часов вечера. Что-то вроде конца всего этого. Это должно было компенсировать ночь, проведенную с парнем, с плохим сексом в отеле и притворством взрослых. За такими ночами обычно следует несчастный и некомфортный завтрак, когда все болит, у всех было похмелье и все задаются вопросом, что же такого произошло. Так что эта вечеринка была скорее для того, чтобы "пережить это".

Но вечером все собирались просто повеселиться и расслабиться. Именно расслабиться, а не сойти с ума.

Поскольку все было уже подготовлено к приему порядка около ста человек, то я был готов.

По дороге из аэропорта мы заехали в местный ювелирный магазин Zales Jewelers в Коламбии, и я купил своей невесте подходящее кольцо для помолвки и подходящие обручальные кольца. Я мог бы подождать и поискать более выгодные предложения, но моя невеста того стоила.

Я купил ей платиновое кольцо с двумя каратами, а обручальные кольца подошли к нему и друг к другу.

Я думаю, мы могли бы использовать "семейные" кольца, но было что-то такое отвратительное в том, чтобы использовать то, что носили Барбара и Джордж.

Когда мы вернулись домой, было уже три часа, и нам нужно было собираться. Процесс сбора заключался в том, чтобы раздеться и в течение двух часов заниматься любовью и исследовать все те вещи, которые она видела на видео. Ну не все, но некоторые. Потом была ванна, где мы занимались любовью еще полчаса, и одевание, где мы занимались любовью еще пятнадцать минут. Ну, это не было любовью, скорее она сидела на моем члене, пока она пыталась накраситься, а я ласкал ее соски. Никто из нас не жаловался.

Итак, в пять сорок пять мы начали собираться.

Газовое барбекю было разожжено, и вся еда была готова к приготовлению. Как раз перед тем, как мы начали мыться, я вынул еду, чтобы она нагрелась до комнатной температуры. Я ненавижу готовить холодную еду, никогда не готовлю правильно. Но я держу это под контролем.

Когда начали прибывать гости, я занялся приготовлением пищи, а все девочки поднялись наверх, чтобы найти Лену и поболтать, пока она одевалась. Лена никому ничего не говорила. Я не уверен, но в спальне, должно быть, пахло сексом.

Мне удалось развлечь гостей, и к этому времени они уже знали, где включать музыку и как управлять практически всем.

Лена спустилась по лестнице, сделав это так, как будто это был торжественный выход. Она была одета в повседневные шорты, показывая длинные загорелые веснушчатые ноги. Подходят для тех чей рост до четыре футов десяти дюймов, может быть. На ней был зеленый топ, а в волосах горел огонь. Она светилась, и все это видели.

Это была не первая вечеринка, но на этот раз все было по-другому. Никто из девушек ничего не заметил, но они поняли, что что-то изменилось; они просто не знали, что именно.

Поскольку еда текла рекой, и безалкогольные напитки тоже, а я не разрешал алкоголь; были краткие вопросы друг другу: - Ты все еще девственница? — и неохотное покачивание головой или покачивание головой в знак согласия.

Лена ответила: — Нет, черт возьми! — и это было громко и ясно.

— Лгунья! — сказала одна из девушек. — Роберт сказал, что ты была дразнилкой и даже не поцеловала его.

Как раз в этот момент я решил зайти в комнату, чтобы успокоить всех. Я подошел поближе, и все затихли. Все смотрели на меня, гадая, что я собираюсь сказать по поводу этого откровения. Лена посадила меня на стул посреди комнаты, а затем уселась своей сексуальной маленькой попкой мне на колени и зашевелилась, как кошка на подушке.

Улыбаясь, она сказала: — У меня был секс с моим мужем, а не с этим мальчишкой Робертом. Я оставалась девственницей до самой свадьбы.

Затем она обхватила меня руками за талию, опустила руки на скрещенные колени и села спиной ко мне.

В этот момент девочки увидели кольца и начали визжать, как это делают девочки.

Потом одна сказала:

— Но он же твой брат. Это отвратительно.

Лена улыбнулся.

— Он не мой брат и никогда им не был. ДНК доказывает это. Я любила его всю свою жизнь, а теперь я его жена и люблю его еще больше, если это возможно.

Я просто сидел и улыбался.

С этого момента вечеринка пошла полным ходом.

Там были неизбежные стычки девушек и парней, пытающихся быть крутыми, но желавших трахнуть Лену. Потом некоторые парни спросили меня, правда ли это, и я ответил им, что да.

Я сказал им, что мы с Леной не родственники, кроме как по браку. Я даже упомянул историю о том, что ее мать не была моей сестрой, а ее отец не был моим отцом. Если бы они хотели чего-то еще, им пришлось бы читать судебные документы.

Да, у нас был визит полиции, и Лена показала им заключения из лабораторий; она использовала их больше двух. Полицейские, будучи доверчивыми людьми, попросили образцы ДНК у нас с Леной, и все анализы показали, что мы не родственники.

Я наконец-то получил свою спальню обратно с милейшей рыженькой куколкой в качестве дополнительного бонуса.

Когда мы занимались любовью, не было проблем с непониманием, Лена знала о сексе гораздо больше, чем должна была, но и я тоже. Мы занимались любовью беззаботно. Очевидно, если бы я свинговал, она бы присоединилась, просто чтобы быть со мной. Но меня там не было, и ее тоже.

Она поступила в колледж и получила степень в области инженерии и информатики.

Она была умной маленькой женщиной. Примерно в то время, когда она закончила колледж, я получил письмо из какой-то странной юридической фирмы. Мне исполнялось тридцать лет, и я получил подарок. Траст дарил мне пять миллионов долларов, которые я мог использовать по своему усмотрению, и еще десять миллионов, когда мне исполнится тридцать пять. Речь шла о больших деньгах. Когда мне стукнет пятьдесят, мне не сказали, что произойдет, но когда мне стукнуло пятьдесят, наступило время Суперлото.

Я нашел нам домработницу, милую черную женщину, у которой была тяжелая жизнь, и ей нужно было отдохнуть. У нее было трое детей, две младшие дочери, и она отчаянно хотела оградить их от той жизни, которую вела сама.

Мы с Леной взяли их к себе и относились к ним как к родным. Мы даже помогали им с домашней работой. Их мать, Ванда, усыновила нас с Леной. Не юридически, но она вела себя так, как будто мы были ее детьми, и присматривала за нами, особенно за Леной. Я никогда не видел более заботливого человека. Если она любила вас, она действительно любила вас и готова была умереть, чтобы защитить вас.

Когда у нас с Леной родились дети, она стала их бабушкой, и они так ее и называли. У Ванды был дом.

Ее дочери хорошо учились в школе, и в конце концов одна стала адвокатом, а другая - химиком, но на это ушло много времени. Им было всего по десять лет, когда они переехали жить к нам. Для них это был удивительный мир. Никаких грязных улиц, никаких банд, никто не пытался заставить их употреблять наркотики и стать проститутками. Они больше не общались с людьми из "Черного дна" и никогда больше не общались.

Мы с Леной начали заводить детей, когда ей было двадцать пять. Она утвердилась в своей профессии, и пришло время. Мы были вместе девять лет, семь из них - как муж и жена.

Первой была девочка, и мы назвали ее Вандой. Ванда кричала и вопила, когда мы сказали это ей. "Слава Господу" и "О Боже" дались ей легко. Ванда не сразу сдалась, но, когда она сдалась, это было потрясающее зрелище. Она плакала и обнимала нас.

Следующим был мальчик, и мы назвали его Эдвардом, в честь моего дедушки со стороны бывшей матери. Мы все знаем, почему я так поступил.

Наконец настал день, когда я захотел навестить Джорджа в тюрьме. Было несколько вещей, которые я хотел сказать ему, и кое-что, что я должен был знать, и я собирался быть там в любом случае.

Я не пожал ему руку, и он не предложил ее. Я знал, что встреча будет короткой.

— Я хотел увидеть тебя еще раз, мудак, — сказал я.

— Без проблем, слабак. Мне понравилось трахать твою жену и сестру. - сказал Джордж. Он все еще был высокомерным мудаком. — Пришел спросить меня, как заставить их кричать?

— Ты знаешь, я получил то, что ты хотел. Я занимаюсь сексом с Леной каждый день. Ей это нравится, — сказал я с улыбкой. — Я знаю, что ты тоже занимаешься сексом каждый день, и тебе все еще нравится? — сказал я с жестокой улыбкой.

Он злобно посмотрел на меня.

— Когда я выйду, я приду за тобой. Я убью тебя и эту рыжую шлюху, на которой ты женился, но только после того, как оттрахаю ее хорошенько и жестко и позволю некоторым из моих друзей заполучить ее, — рявкнул он.

— Я знаю, что ты так думаешь. - сказал я ему. С этими словами он встал и вышел.

Что ж, все прошло хорошо, подумал я про себя. По крайней мере, я получил информацию, которая мне была нужна. Джордж никогда не знал, когда нужно заткнуться.

После ухода Джорджа я остался. Я сидел там, и тут ко мне подошел чернокожий человек-гора и встал передо мной. Я кивнул, и он сел.

Позади меня стало шумно, и я услышал крики, детские крики.

— Дядя Ральф, дядя Ральф. - Они кричали с тем восторгом, который могут выразить только дети.

В следующее мгновение эта черная гора обхватила двух белых детей, моих двух белых детей.

Ванда подошла со слезами на глазах, ей всегда было грустно видеть своего сына в клетке, как животное. С ней была Лена, очень беременная Лена.

Ванда обняла его и поцеловала, а Лена поцеловала его в щеку.

Мы прошли через все эти "как дела?".

— Ты знаешь, что мы очень хотим вытащить тебя, сынок. Мы все. Твоя сестра скоро станет адвокатом, и она будет постоянно работать над тем, чтобы ты вышел, - сказала Ванда.

К этому времени дети захотели побегать во дворе, и Лена наблюдала за ними под пристальным и, вероятно, оценивающимм взглядом охранников. Все заключенные знали, что если кто тронет Лену, тот не останется жив.

Мать и сын долго разговаривали, и я оставил их наедине. Последнюю часть разговора я услышал, когда время уже поджимало, и я пришел сообщить им об этом.

— Мама, я живу в клетке, как животное, потому что я и есть животное. Если бы я был свободен, я был бы просто животным, у которого было бы больше людей, которым можно причинить боль. Теперь я знаю это, мама. Это то место, где я должен быть, иначе я причиню еще больше вреда людям. Это то, что я есть, мама. А теперь скажи Сисси, чтобы она не волновалась обо мне и не беспокоилась о том, чтобы вытащить меня. Мне здесь хорошо. Мне это не очень нравится, но мне также не очень нравится, что я чувствую, когда причиняю боль невинным людям.

А теперь обними меня и поцелуй и иди туда, пока я буду разговаривать с мистером Стэном. И я люблю тебя, мама, правда люблю, и скажи моим сестрам, что я их тоже люблю, но пусть не приходят ко мне в гости, это будет слишком больно.

Мистер Стэн, вы очень хорошо заботитесь о моих сестрах и маме. Она все время говорит мне, как хорошо вы к ней относитесь. Я никогда не просил вас об этом, и вы не обязаны были это делать, но я вам очень благодарен, — сказал Ральф.

— Мистер Ральф, ваша мама - бабушка для моих детей и как мать для нас с женой. Я хочу, чтобы ваши сестры добились успеха и были счастливы. Если бы была возможность вытащить вас, я бы это сделал, — сказал я ему.

— Нет. Если бы я вышел, я бы только навредил кому-нибудь, вернулся бы сюда и, возможно, начал бы все сначала. Сейчас я на вершине, так зачем уходить, чтобы вернуться и оказаться на дне. Для меня это дом; ад – это мой дом, — ответил Ральф.

— Могу я вам что-нибудь предложить? — спросил я.

— Немного сигарет и, может быть, пятьдесят долларов на мой счет в столовой. Вот и все. Только один блок и не больше пятидесяти долларов. Если набрать слишком много, люди начинают смотреть, как будто хотят отобрать. Один блок купит мне много услуг, а пятьдесят долларов сделают меня здесь миллионером.

Еще одна вещь, которую вы, возможно, захотите узнать. Это о старом богатом белом человеке по имени Джонсон в Брод Ривер по соседству отсюда. Ходят слухи, что его освободили условно-досрочно. Я знаю, что он пытался убить вас и вашу жену, поэтому я решил рассказать вам заранее.

Я не думаю, что хотел бы, чтобы кто-то подобный пугал мою семью, и я знаю, что вам бы это не понравилось. Могу я дать вам имя и адрес? — спросил он.

Я поднял руку с карандашом и бумагой, подошел охранник, посмотрел на них, кивнул головой, и я передал их Ральфу, он написал на них и, получив разрешение, вернул их мне.

Охранник ушел.

Я ждал.

— Була. Это имя женщины, у которой была тяжелая жизнь, матери. Она умирает от рака, и ее сын был бы признателен, если бы в это время можно было что-то сделать для нее. Ничего особенного, просто все, что вы можете сделать, было бы очень ценно. Это всего лишь вопрос, он не собирается ничего для вас делать, если вы это сделаете; он просто хочет знать, сделаете ли вы это?

Я улыбнулся и сказал, что уверен, что могу что-то сделать. Он улыбнулся мне в ответ, кивнул какому-то невидимому человеку, и система доставки тюремной почты заработала. Ральф не стал бы спрашивать, если бы это не было важно, и я знал это. Какой бы ни была причина, она была веской.

— Похоже, его казнят сразу после следующего суда над убийцей. Видимо, произошла ошибка, и он вышел из сегрегации, ожидающей казни, еще не будучи в камере смертников, во двор. Кто-то разозлил его, и он убил его, так что им придется подождать, пока закончится новый суд, чтобы казнить его. Это даст ему еще несколько лет жизни, пусть даже в казенном доме, — сказал он, улыбнувшись собственной шутке. — Это был плохой человек, которого он убил во дворе. Он был насильником, который хотел стать насильником детей, и покушался на убийство, человек, который убьет снова, если выйдет на свободу, вот такого человека он убил. Не обращал внимания ни на кого из тех, кто имел значение. Белый человек по имени Джонсон, - Он закончил.

Когда мы встали, он улыбнулся и сказал:

— От всех этих разговоров я возбудился. Есть один старый белый мужчина, которого мы, братья, все трахаем. У него уже задница отваливается, но нам нравится слушать, как он умоляет и плачет. Это только добавляет удовольствия. Правда, жаль, что он не доживет до условно-досрочного освобождения. - На этом Ральф улыбнулся и подмигнул мне.

Я протянул ему руку для рукопожатия, что тоже было нарушением, но никто ничего не мог с этим поделать.

Дьявол получил по заслугам, и такое случается.

Мы не часто навещаем их, но когда навещаем, это счастливое время.

Була умерла от рака два года спустя в лучшей онкологической больнице в Южной Каролине. Она получила работу, на которую никогда не ходила, и у нее была самая лучшая медицинская страховка, которую только можно было получить, а компания оплачивала отступные. Она писала своему сыну каждый день и говорила, что хотела бы быть с ним, но, скорее всего, они скоро будут вместе. Он ушел через два года после нее. Наконец-то они снова вместе. Наша семья была на похоронах обоих. Может, он и был ужасным человеком, но он оказал мне хорошую услугу, и я должен был это признать.

Потом есть Холли. Пока Холли может получать секс, Холли счастлива, и это очень хорошо. Складывается впечатление, что каждый раз, когда Холли обыскивают, кто-то находит в ее камере наркотики. Это произошло уже около дюжины раз. Холли никогда не получит права на условно-досрочное освобождение. Холли проводит свое время, поедая пёзды, много пёзд, вонючих, зловонных и даже кровоточащих пёзд. Знаете ли вы, что можно заразиться СПИДом, даже высасывая сок из пизды зараженной СПИДом крэк-шлюхи? Так это правда.

Холли, Джонсон, Джордж и трое других пытались убить меня и Лену, я не мог оставить это без внимания. Это просто хорошая защита, чтобы иметь хорошее нападение.

Барбара и Карен вышли из тюрьмы. Я ненавижу их так сильно, как ни один мужчина не может ненавидеть женщину, но они хотели только денег и не пытались меня убить. Да, они собирались забрать мою любовь, но она сказала, чтобы я оставил все как есть, они больше не представляют угрозы. Я узнал, что ничего из того, что они мне говорили, не было правдой, они лгали обо всем; они лгали даже о том, что лгали.

Барбара и Карен вышли из тюрьмы через десять лет. К тому времени Холли, Джонсон и Джордж были мертвы. Дьявол получил по заслугам. У меня была машина, чтобы встретить их.

— Дамы, у меня для вас записка. Пожалуйста, прочитайте ее и скажите мне "да" или "нет", - сказал водитель.

В записке было написано:

У вас есть два варианта. Первый вариант - сказать водителю "да", и вас отвезут в аэропорт и посадят на самолет до вашего нового дома. Органы по условно-досрочному освобождению уже одобрили его. Он уже оплачен и обставлен. Вам выдадут дебетовую карту, и каждую неделю на нее будут перечисляться деньги. Вы никогда не будете приближаться к своему бывшему сыну или бывшей дочери/внучке, или бывшему брату, или как бы вы их ни называли, или к кому-либо из их детей. Вы никогда не будете жить с ними в одном городе, потому что они никогда не приедут в ваш город, а вы никогда его не покинете. Это не маленький город и не большой город, но он больше, чем клетка размером восемь на десять футов или сосновый ящик, и никто вас там не побеспокоит. Или вы можете сказать водителю "нет", и он тут же "отвезет" вас к Джорджу, Джонсону и Холли.

Записка была без подписи.

Они повернулись, чтобы посмотреть на водителя, который улыбался им, держа в руках полуавтоматический пистолет 22 калибра с глушителем, направленный на них.

Они обе одновременно крикнули: — ДА.

Водитель пожал плечами, медленно снял глушитель и убрал оружие. Затем он обернулся и спросил: — Вы уверены? Вы действительно уверены?

— ДА, ДА, мы уверены, — сказали они, держась друг за друга.

— Ну тогда ладно. Но я должен предупредить вас, что если вы нарушите любое из условий письма, в следующий раз, когда вы увидите меня после того, как я отведу вас к выходу на посадку, у вас не будет возможности ответить, а я получу свой гонорар. — Он сказал это с усмешкой, которая лишь слегка походила на улыбку.

Они жили комфортной, но небогатой жизнью. У них была еда, одежда и кров, и никто не говорил им, когда вставать и куда идти. Всё было ограничено, и единственными, кто у них действительно был, были они сами, друг у друга, пока Барбара не умерла, а затем Карен жила одна до самой своей смерти. Я никогда не связывался с ними, и они никогда не пытались связаться со мной. Я понятия не имею, как они жили своей повседневной жизнью, я просто хотел убедиться, что они держались подальше от моей семьи и никогда не причинили бы ей вреда. Они никогда не покидали город, в котором находились, никогда не выезжали за пределы города, они понимали проблемы, которые может вызвать их страсть к путешествиям.

Рут вышла из тюрьмы и исчезла, и больше ее никто не видел.

Я всегда считал себя разумным человеком. То, что я сделал, политики называют пропорциональным. Они разрушил мои отношения, как это было с этой шлюхой Холли, ну а я разрушил их отношения. Я знаю, что у корпорации не может быть жены, но у нее есть отношения с клиентами, и я был просто пропорционален, когда разрушил их отношения с этими клиентами. В конце концов, я же никому не лгал.

А что касается других? Если бы они прекратили отношения, то мы были бы в расчете, пока они держались от меня подальше. Но те, другие, они хотели нагнетать обстановку, свести меня с ума и начать с этого дерьма с убийствами. Ну, как я уже сказал, я понимаю пропорциональность, и они тоже должны были это понимать, когда делали то, что делали.

Все началось как дружеская игра в покер, в которой я не знал, что участвую. Они сделали одну ставку, и я был вынужден принять вызов, но в середине этого они сделали повышение, после которого у меня не было выбора. Если вы поднимаете ставку до уровня "жизнь-смерть", не стоит удивляться, что, когда кто-то принимает вызов и выигрывает, он ожидает, что ему заплатят.

Сначала все шестеро отправились в тюрьму, но им просто пришлось повышать ставки, угрожая осуществить свой первоначальный план. Никто их к этому не принуждал, они сделали это сами. В конце концов все шесть человек подняли ставки, все шесть проиграли и поплатились за это. Я не начинал игру, я просто играл, как мне выпало, даже когда я пытался уйти, а меня заставляли оставаться в игре.

Когда речь идет о моей семье, ничто и никогда не будет для них угрозой, я усвоил этот урок.

Я образованный человек, но я не думаю, что родители Дебби очень хорошо образованы; на самом деле они невежественны. Не глупые, но невежественные. У них не так много книжной "ларнины" (искаженная форма слова learning - обучение), если вы понимаете, о чем я. За исключением Дебби, они не учились дальше восьмого класса, и я уверен, что они никогда не слышали о пропорциональности. Они - простые люди, говорящие как люди, спустившиеся с холмов. Ну, в любом случае, то, что они знают и чего не знают, не имеет большого отношения к этой истории, за исключением того, что никто не знает, что случилось с Ар-Джи, а люди на холмах ничего не рассказывают незнакомцам, и я сомневаюсь, что даже если бы они знали, они бы кому-нибудь рассказали. Я не скучаю по Ар-Джи.

Я вижу Дебби время от времени, но мы даже не смотрим друг на друга. Она с крупным мужчиной, который очень похож на нее, возможно, двоюродный брат. После первых нескольких встреч с Дебби я столкнулся с отцом и братом Дебби. Они хотели сказать, что сожалеют обо всем. Я сказал им, чтобы они не беспокоились об этом. Вода под мостом (=дела давно минувших дней), сказал я им. Мы с Дебби никогда не будем друзьями, но мы и не враги. Они пожали мне руку и ушли, улыбаясь. Я не дурак. Я не хочу оказаться лицом к лицу с Ар-Джи в какой-нибудь чертовой темной дыре. Простые люди должны были знать, что между нами нет вражды, вражды, о которой они не распространяются; они это поняли, и я тоже.

Потом, конечно, есть "питбуль" Ванда. Она присматривает за детьми, а потом и за внуками. Она, ее дочери, их мужья и дети ее дочери - часть моей семьи. Всем этим я обязан Ральфу, но еще больше я обязан Ванде, у которой так много любви, и нам повезло, что она у нас есть.

И вы могли бы спросить о свинге, ведь все это у нас в крови.

Мы занимаемся свингом, "качаемся"? Конечно, мы качаемся (игра слов: свинг - swing - качание, поворот, чередование; в сексе – обмен партнерами, в обычной жизни – качели). Мы купили раму для лазания, иногда ее называют Jungle Jim (тележка джунглей), или monkey bars (рукоход), и teeter totter (качели), к ней прилагаются три качели, и она стоит на заднем дворе. Изначально он был для детей, но теперь на нем играют внуки.

А когда нам хочется секса, есть диван-качели, на котором мы с Лен сидим, когда ночь чуть теплая, и мы обнимаемся, смотрим на звезды, я расчесываю ей волосы, мы играем в "поцелуйчики", слушаем, как дети говорят нам "найдите себе комнату", и стонут, когда мы напоминаем им, что у нас, в отличие от них, есть "дом", и они могут уйти в любой момент.

Я знаю, что для вас это может показаться скучным, но это все, с чем может справиться моя семья.

КОНЕЦ