Мы, с другом Вовкой в восьмидесятых очень увлекались фотографией. Конечно же, хотелось признания, и мы старались, выезжая на этюды по Москве и на природу. Но работами своими и сами не были довольны – явно не дотягивали они до тех, что пестрели на выставках. Постепенно и тематика наскучила. Вот тогда Вовка и предложил мне поснимать наших жён ню. От этого предложения у меня дух захватило! Дело в том, что для того, чтобы в наших женщинах было меньше скованности и фальши, он предложил снимать их на даче у бывшего Светкиного одноклассника, на генеральской даче ещё тех времён, когда ширина участка поросшего соснами измерялась пятьюдесятью метрами, а глубина – сотней. Естественно, всё за высоким плотным деревянным забором зелёного цвета.

Договариваться стал сам Вовка – он был в отпуске, и времени свободного имел предостаточно. Тот парень, нашего с другом возраста, с восторгом согласился, и настоял, чтобы мы и его жену на фотосессию взяли. Надо сказать, что моя, что Вовкина жена – обе были, как теперь говорят, модельной внешности. Жену их приятеля я не видел, но полагал, что и она – не уродина, если по просьбе Димки, её мужа, со слов Светки, Вовка снимал их пару во время занятия любовными ласками.

Всё складывалось отлично, хотя, чем более реальным становилось проведение задуманного мероприятия, тем сильнее во мне был какой-то внутренний мандраж. Дух захватывало от возбуждения и ревнивого страха от одной мысли о том, что Вовка, а тем более не знакомый мне Дима, увидят обнажённой мою жену. И чем больше я боялся и стыдился прилюдно разоблачить донага жену, тем больше подмывало меня сделать это. Наверное, так уж устроен мужской ум, или напротив, недоум.

Наконец, я поговорил со своей, и в принципе, она была не против, но сразу сказала, что стесняется быть голой перед посторонними, и разденется, если только я сам буду её снимать, а перед Вовкой обнажится только один раз, когда он нас с ней сфотографирует, разок, поскольку знает его увлечённость фотографией, и ему, как фотографу, она доверяет.

Накануне поездки жена, закокетничав, поинтересовалась, не боюсь ли я, что Вовка насмотрится на неё, и ему что-нибудь захочется. Меня это насторожило, зная, что жена легко возбуждается, и делается совершенно безвольной от желания секса. Но тут же себя успокоил мыслью о том, что я же буду рядом, во время съёмок! Однако, всё равно, внутри забурчало ревнивое чувство недоверия к своему другу. Дело в том, что, как учитель, она гуляла отпуск тоже, летом, поэтому она вместе с Вовкиной женой и самим Вовкой отправятся на дачу на машине утром, где их будет ожидать третья пара: Дима и Оксана. Я же подъеду, пораньше отпросившись с работы, попозже, на электричке, часам к четырём. Я взял себя в руки и убедил в том, что мои страхи беспочвенны: Вовкина Светлана очень трепетно относится к супружеской верности, и не дозволит Вовке ничего такого, тем более, что падким на флирт он становится выпивши, а при съёмках это – недопустимо! Опять же – хозяева люди посторонние и жена при них ничего такого не осмелится сделать, даже, если перевозбудится от предвкушения фотосессии.

На станции меня встретила Светлана, а не Вовка, что удивило, и, видимо не ведая про планы мужа, выложила мне, что утром не смогла поехать вместе с мужем, и они, с Оксаной приехали электричкой немного раньше меня, а моя одна поехала с Вовкой на дачу, где Дима уже ждал нас всех со вчерашнего дня. Сердце тревожно ёкнуло. Подошла симпатичная девушка, нашего возраста, лет 25 – 28, стройная, но не такая худенькая, как моя жена, и без лёгкой пухлинки в теле, как жена Вовки. Наши с ним – совершенно белотелые, светлорусые, а эта девушка чуть смуглая, и волосы темноватые – одним словом, не в моём вкусе. Она держала сетку-авоську с трёхлитровой банкой бочкового кваса, и кое-какой не хитрой снедью, купленной у бабок, с деревянных ящиков-прилавков, вдоль дорожки от платформы.

Идти пришлось не так далеко, и мучительное желание бегом бежать к жене, которая с утра находится на даче в обществе двух молодых «кобелей», меня не успело окончательно добить. Про дачу расписывать не стану: ну, дом, большой, просторный, ну, с неполным вторым этажом, но не мансардой, во дворе ровно выстриженный газон, за домом тоже всё выстрижено, только нет клумб с розами и всякими цветами. По бокам виднеются кровли симметрично расположенных двух летних беседок, плотно увитых виноградом. Первое, что я увидел – поддатого Вовку, плещущегося с не менее пьяной моей женой в бассейне, причём она – без купального верха. Дима, как респектабельный хозяин, курил в шезлонге, держа бокал с белым сухим вином, с самодовольной улыбкой разглядывая прелести чужой жены. Меня просто чуть не взорвало это открытие, но тут мои спутницы поскидывав с себя всё, кроме плавочек, с весёлым визгом попрыгали в спасительную прохладу водоёма. Меня позвали, и я, стараясь не подать вида, вскоре плюхнулся к тёплой компании в воду. Жена сразу повисла на мне, пьяно лезя с поцелуями, и прижимаясь лобком к моему бедру. Я ответил на поцелуй и успокоился: если она так льнёт ко мне, значит ничего не было у неё с ребятами. Сразу солнце стало ярче, музыка из магнитофона – веселей, а жена – прекрасней!

Наплескавшись, Вовка спросил, взял ли я сигарет, и мы вышли по розовым плиткам ступеней из бассейна. Бассейн круглый, метров шесть, но в нём было вовсе не тесно. Закурили, приземлившись в соседние с Димой шезлонги. Выпили за знакомство, за жён, и когда в голову стало слегка вшибать, я вспомнил про то, зачем приехал, но Володька мне на ухо сообщил:

— Завтра, всё завтра – они сговорчивее будут: Димка уговорил меня махнуться с ним ночью жёнами, а после этого будет гораздо проще раскрутить дам на съёмку даже лёгкого порно с теми, кто их имел. Если хочешь, можешь присоединиться, тогда поменяемся по кругу – каждый двух чужих поимеет за ночь.

Такое предложение я даже не желал рассматривать. Отдать свою жену кому-то – это было тем, что я категорически отвергал. Но, чтобы не казаться ретроградом, и не выглядеть вставшим в позу, я пожал плечами и вздохнул, кивнув на наших дам, - а они-то как на это посмотрят?

Володька ответил не задумываясь:

— С моей всё пучком: она сколько раз мне говорила, что ты привлекателен, а Димка с ней ещё в школе крутил, и они попробовали пару раз ещё тогда, так что с ним тоже, всё в порядке, а его Ксеня - она предана мужу так, что всё сделает, что он ей прикажет, так что с ней тоже, никаких проблем!

— А моя как раз не согласится. Я удивился, как она вообще лифчик сняла при посторонних!

Дима пьяно рассмеялся и похлопал меня по плечу:

— Эх, Саня! Ни фига ты не умеешь обращаться с бабами! Уболтать можно любую, было бы вино и время! Мы, с Димоном, посовещались, и, за выпивкой, намекнули твоей, ну, в общем, что было бы здорово с её то фигурой, посниматься в лёгком порно с тобой, и она сказала, что в принципе, можно, но всё будет так, как ты решишь, на твоё усмотрение. Понимаешь? В принципе, она – не против, чтобы мы снимали, как ты будешь её ласкать, и то, как вы будете трахаться – со значением отчеканил Вовка. От его слов я едва не онемел, а Дима продолжил свою сентенцию:

— Извини, Саня, но ты просто не знаешь своей собственной жены – она просто старается выглядеть скромняжкой, какой она тебе нравится, а так, когда тебя рядом нет, она нормальная баба, с теми же желаниями, что и у других!

— Ну, она у меня умная женщина, могла просто подыграть вам, чтобы не разочаровывать раньше времени!

Но мне тут же возразил Вовка:

— Не-е-ет! Она сама хочет, чтобы сняли то, как вы любовью занимаетесь! Слыхал про новую моду снимать на видео первую брачную ночь? А у неё как-то проскочило в разговоре, что, увы, когда мы женились, такой услуги не было. Так что - хочет, только стесняется тебе сказать!

— Ну, допустим, и что? К чему ты про это?

— А вот тут – самое интересное! Мы пообещали ей такую съёмку, и она даже обрадовалась такой возможности. Несколько раз переспросила, чтобы убедиться, что мы не шутим. Страстная она у тебя! Прямо - огонь! Её так возбудило обещанное, что это даже невооружённым взглядом видно было! Вот тогда мы, осторожно так, спросили, а как она смотрит на то, чтобы после тебя ей сняться со мной или Вовкой, имитируя секс. Ну, она вся покраснела, разумеется, глазки опустила, смущённо засмеялась, мол, дураки что ли, что такого ты никогда не допустишь, и только пожала плечами, бросив нам: «фантазёры!». А саму, чувствовалось, взволновало предложение. Долго молчала, а после, подумав и взяв себя в руки, когда Димка не на долго отошёл, шёпотом мне говорит, мол, если ты сам такую серию снять захочешь, то для тебя она поснимается, а вообще, отослала нас к тебе, как ты решишь. Ты понял? Она – не против этого!

И снова Димка:

— Мы тогда попросили её, поскольку неизвестно, согласишься ты или нет, сегодня попозировать хотя бы просто без купальника, рядом с нами, тоже голыми, и она безо всяких проблем согласилась, только торопила, чтобы до тебя всё закончить. Мы её поснимали без купальника, и, ничего! Плавочки снова натянула и пошла купаться. Но, знаешь, скажу тебе честно, что от съёмок, пока она на камеру принимала развратные позы, а после играла со своей пиздёнкой, она так возбудилась, что её всю трясло – так ебаться ей захотелось!

— Ну, ладно, я подумаю – а что ещё я мог сказать! Весь вал неожиданно свалившегося на меня нового знания про жену вышибал из её привычного скромного образа! Я ведь искренне переживал за то, согласится ли моя вообще на фотографирование нагишом! А тут – такая смелость!

— Ладно, чего ты насел – вмешался Вовка – ну, не хочет может быть человек женой делиться, ревнует! Сань, без обид! Ещё не вечер, смотри, может передумаешь? Она, в принципе, готова с нами даже трахнуться на камеру! Точно тебе говорю!

После этого разговор перешёл на обсуждение между моими товарищами освещённости и прочего сопутствующего съёмкам. Стараясь не откалываться от коллектива, я вставлял свои реплики. И вдруг Дима вернулся к теме:

— Мы тогда с ней ещё поговорили, предложили ей, если ты сам не захочешь, чтобы к нам прийти ночью одной, без тебя! Она сказала, что подумает, и это зависит от того, согласишься ли ты, завтра, снять лёгкую порнуху, или нет! Так что, Саня, всё упирается в твою ревность, а не в жену.

— Я подумаю.

Разговор был мне крайне неприятен, голова шла кругом от неожиданного предложения и, главное, неожиданности принципиального согласия жены развлечься сексом с нашими друзьями. То, что всегда больно ранило моё самолюбие, теперь стало очевидным, и не только мне! Очевидным сделалось то, в чём я сам не решался признаться себе - в недостаточности того сексуального рациона, который был между нами, и косвенно Таня призналась в этом посторонним мужикам! Понятно, что ей недостаточно, сколько раз она вздыхала, отдыхая, что ей хорошо, но мало! Естественно, что после таких съёмок, когда она раздрочила себя прямо перед камерой и чужими мужиками, она дала слабину!

Когда наши жёны вышли из воды к своим мужьям, я только порадовался тому, что разговор прервался. Про то, почему жена оказалась без лифчика в компании двух молодцев, я у неё не стал допытываться, хотя, ощущал в ней напряжённое ожидание вопроса. Но я молчал, и она отмякла, защебетала про то, что всё приготовила на стол, и осталось только порезать салат. Мы начали перемещаться на террасу дома, а девушки, со смешками, прямо у нас на виду постягивали с тел свои мокрые плавки, одевая лёгкие халатики, и пошли на кухню. Взглянув испытующе на меня, и не улавливая моего протеста, и Таня следом проделала то же самое.

Было весело. Снимались, шутили, пели и пили. Незаметно стало смеркаться. Все переглядывались, не решаясь разойтись по комнатам, и тут Ксеня спохватилась:

— Девчонки, пойдём, я вам постельное бельё застелю.

Они ушли, а мне вновь был задан вопрос на предмет согласия. И не то, чтобы мне не хотелось поучаствовать в этом приключении, но мне действительно, не хотелось, чтобы жена в нём участвовала, чтобы они её отодрали, и я отрицательно покачал головой:

— Нет, наверное, я слишком ревнив – честно признался я – так что, я в этом не участвую.

Оба с досадой вздохнули, и Вовка обратился уже к Диме:

— Значит так, как договорились!

Тот согласно кивнул головой, и оба тут же покинули меня. Я, оставшись один, закурил, размышляя над тем, как бы жена относилась ко мне после, если бы я собственноручно отдал её другим, а сам пошёл развлекаться с девочками. Про свинг семейных пар в СССР, мы тогда, и не слыхивали, хотя про Запад – знали, и потому для абсолютного большинства из нас это было чем-то невероятным, таким, что может быть лишь фантазией озабоченного. На душе стало немного муторно. Но мысли неожиданно прервало появление жены. Она как-то испытующе, что-ли, с какой то грустью и досадой поглядывала на меня, видимо уже будучи в курсе предложения, сделанного мне, и моего отказа. Она явно хотела этого! Впрочем, после того, как возбудилась до предела снимаясь, это было вполне объяснимым. Хочется, и начинают разные мысли в голову лезть, которые делаются всё смелее, всё возможнее. В голову тут же пришла мысль относительно того, что я видимо действительно не знаю своей жены, и ей на самом деле самой хочется поблудить, но напрямую сказать мне она не решается, зная мою ревность, и то, что сделает мне этим очень больно, а ребята попали как раз в её слабое место. Да, она искренне любит меня, и покорно мучается неудовлетворённостью, от этого ей грустно, я постоянно это ощущаю как сою вину, которая изводит.

— Нам постелили, пойдём, я тебе покажу.

В нашей комнате она вздохнула и спросила:

— Ребята тебе сказали, что они придумали?

— Да, и я всё никак не приду в себя от такого предложения.

— Они там, внизу, на террасе. Вовка говорит, что будет не то, если мы не будем участвовать. Так мы идём или нет?

Любимая обвила меня руками, растёкшись по мне своим жарким телом, и найдя мою ладонь, сунула её себе под живот. Там всё пылало от возбуждения, и было мокро. Она давала мне понять, что ей безумно хочется оторваться с ребятами после голодного пайка со мной, но прямо сказать об этом, обидев меня, она не смеет. Мне стало даже стыдно перед женой: вновь я почувствовал себя собакой на сене, но в то же время понимал, что вряд ли осилю обеих подруг, ведь если меняться, то равносильно, да и опозориться перед мужиками не было никакого желания.

— Они там собираются пить шампанское – днём жарко было...

— Я не знаю. Ты же знаешь, что я вовсе не сексуальный гигант, и позориться совсем не хочется!

Жена деликатно промолчала, а чуть позже шепнула на ухо жарко, шумно и возбуждённо дыша:

— А может рискнёшь? Я без тебя как-то..., а при тебе, так стыдно, но ещё сильней подзуживает! Побудешь с нами, хоть немного? Мне очень хочется, чтобы Дима снял то, как ты снимаешь меня... с Вовкой. Сумасшедшее желание, правда? Но оно меня просто сводит с ума, как представлю себе это в виде фотографии!

— Тебе правда это так нужно?

Жена, обнимая меня, молча закивала головой, шире расставляя ноги, и я почувствовал, как из неё течёт мне на пальцы и вся она уже мокрая даже снаружи.

— Я больше думать ни о чём не могу – тем же задыхающимся шёпотом ответила жена, и опустила ладонь на мой окаменевший член. Она потрогала его, выпустив на волю из плавок и тихонько хихикнув, радостно зашептала:

— Милый, я думала, что это я у тебя непутёвая жена, если мне такого захотелось, а оказывается, что тебе самому хочется увидеть то, как другие трахают твою жену, только тебе стыдно признаться мне!

Она принялась осыпать меня жаркими поцелуями, которые перешли в затяжной поцелуй влюбленных.

Отдышавшись, жена, которую уже пробивала крупная дрожь от перевозбуждения, снова принялась жарко шептать мне на ухо:

— Пошли! Тебя же возбуждает то, что ты увидишь, как твою верную жёнушку Вовка сажает на свой член! Я же знаю! Ты снимешь меня с ним, и после мы всё забудем: я буду снова твоей верной женой, любящей только тебя, а ты будешь смотреть на снимки и возбуждаться, вспоминая все до мелочей, и будешь трахать свою в тайне развратную супругу снова и снова, и мне будет хорошо с тобой, и я буду самой счастливой женой на свете! Раз мы с тобой оба такие психи, что измена нас возбуждает, то давай, хоть раз, сделаем себе приятное, пощекочем нервы и получим полное удовлетворение от оргии!

Любимая так распалилась, что уже не боялась открыто говорить со мной о том, чего и сама всегда стыдилась, и о чём у неё никогда бы даже язык не повернулся в обычной ситуации. Я посмотрел ей в глаза, и увидел в них блеск како-то странный блск и лёгкую поволоку. Казалось, что она пьяна. Она уже просто не могла мыслить адекватно, реально опьянённая своей фантазией, поработившей сознание. И оттого, что моя жена пьяна предвкушением нашего извращения, и столь решительно настроена на него, что после мы оба вряд ли решимся на такое, я почувствовал, вдруг, что стыд мой внезапно полностью улетучился. Напротив, появилось извращённое любопытство увидеть тело любимой, страстно, самозабвенно отдающейся другому мужчине, так, как многократно видел подобное в порно. А тут - родная жена! В воображении она вдруг предстала мне в образе сжигаемой желанием отдаться любому мужчине. Мысленно я увидел как кадры порнофильма, в котором она поочерёдно отдаётся обоим моим друзьям. И я заколебался. Я хотел это видеть и страшился одновременно. Её фантазия заразила меня. Заразила настолько, что я, вдруг охриплым голосом, ответил ей:

— Хорошо, пошли. Я хочу, чтобы ты получила наслаждения столько, сколько тебе самой будет хотеться. Я же люблю тебя, и вижу как ты этого хочешь! Мы, наверное точно, оба с тобой сумасшедшие, если готовы пойти на это!

Жена просияла, благодарно поцеловала, и весело защебетала:

— Я хочу, чтобы они меня насаживали снова и снова, пока смогут, нет чтобы вы все трое меня натягивали, даже когда я уже сама не буду хотеть, чтобы вы меня поочерёдно насиловали до тех пор, пока полностью не выбьетесь из сил! Жаль, что вас только трое! Я хочу, чтобы меня насиловали и насиловали, пока я не потеряю сознание, а после, когда приду в себя, - снова насиловали, пока совсем не потеряю сознание, и чтобы ты всё это видел и хотел меня, даже тогда, когда сам уже не сможешь, и будешь просто смотреть на то, как меня, обессиленную, продолжают насаживать на свои члены другие, и ты будешь радоваться за меня, потому, что будешь знать, что я сама этого хочу, и мне хорошо от этого твоего подарка!

У меня по всему телу пробежала дрожь от ужаса за то, как изголодалась моя любимая, и насколько извращённые у неё фантазии, и ещё больше от её вопроса.

— А ты, хочешь этого?

Я не смел обмануть любимую в её ожидании, и скрепя сердце, соврал, ответив «Да», от чего она просто заплакала слезами счастья, повторяя:

— Милый! Я так и знала! Я так и знала! Милый, ты не представляешь, как я тебя люблю! Я сделаю для тебя всё, о чём ты меня попросишь! Ты правда согласен, чтобы они меня насиловали так, как я рассказала?

— Да – ответил я, уже будучи уверенным в моём нежелании этого, но ошеломлённый её откровениями, и столь необычно бурным желанием, перечить не стал. Что-то было не так в её поведении, не логично, искусственно, что ли, но я никак не мог понять, в чём дело.

Она сбросила с себя халатик на пол, снова поцеловала меня в губы и попросила приготовить фотоаппарат и вспышку, а после снять с себя плавки и спуститься на террасу. Она просто светилась счастьем, и соски на её конусных холмиках, подросткового размера грудок, набухнув до размера последней фаланги моего среднего или безымянного пальца, стояли торчком. Я спустил с себя плавки, и поднял на плечо кофр с фотоаппаратом и штативом.

Вид нелепый, но всё объясняющий друзьям.

Нас встретили одобрительными возгласами. Димина жена, сидевшая на коленях у Вовки, вскочила, увидав моего бойца, и следом то же сделала Светка, так же голышом сидевшая на полулежащем Димке, заметно пьяно закричав Ксении:

— Я первая! Я давно его хочу!

Я поставил кофр на деревянный пол, и невольно взглянул на члены своих компаньонов по предстоящей оргии. У Вовки был как мой, может быть чуть длиннее, но потоньше, а у Димы чуть короче моего, но гораздо более толстый, чуть ли не вдвое. Светлана тут же толкнула меня, и я плюхнулся на диван, где уже располагались парни, и, лихо перекинув ногу, заскочила на меня верхом, а после, опустившись горячими мокрыми губами прямо на мой член, приняв его весь, без остатка, запрокинула голову и прикрыла от удовольствия глаза. Она сладко охнула и, наклонившись вправо, к Вовке, поцеловала мужа, но он строго одёрнул жену:

— Свет, успеешь ещё, ладно? Нам работать надо!

Она вздохнула, подставила мне одну за другой груди второго размера и когда я их поцеловал, щекоча и потягивая языком соски, она со всей страстью поцеловала меня, и, вздохнув, поднялась.

Дима тоже поднялся и сказал, стараясь придать наибольшую значимость своему голосу:

— Дамы и господа! Сегодня мы, общим голосованием должны выбрать королеву бала! Предлагаю избрать ею нашу новую звезду порнофото - Татьяну.

Кто за то, чтобы все мужчины сегодняшнего вечера достались прежде всего ей? Голосуем.

Все, включая неохотного меня и восторженную жену, подняли руки. После единогласного голосования Дима предложил дамам подготовить Татьяну к съёмке фильма и фотосессии, а нас с Вовкой подготовить аппаратуру. Видя моё непонимание, Вовка снисходительно улыбнулся, и пояснил:

— Помнишь, я говорил тебе, что снимал Ксению, по просьбе Димона? Так вот: его отец привёз японскую камеру и видик, вроде твоего, и подарил на свадьбу. Они пару лет поснимались сами, и им это дело надоело. Ну, вот тогда они нас со Светкой и позвали, чтобы мы их поснимали. Сначала Светка даже обижалась, когда снимали Ксюху: то - с мужем, то – со мной, и тогда Ксюха дала моей какой-то препарат, от которого у Светки мозги напрочь снесло, и хотелось только ебаться. Ну, естественно, и я разрешил своей с ним, а куда мне было деваться! А после ребята придумали снять фильм, где Ксюню сначала мы шпилим, а после он позовёт ребят, соседей, и они втроём её тоже. Ксения выпила импортного зелья, что-то вроде испанской мушки, и такой классный порнофильм вышел, что они сами офигели, и мы, тоже.

— А зачем соседских позвали?

— Так улётнее, да и она сама просила, всё никак остановиться не могла! Потом, когда прошло месяца четыре, когда мы со Светкой привыкли к мысли, что это было на самом деле, и всё как-то казалось, поблекло, Димка предложил и мне сделать свою жену королевой бала. Ну, чтобы тоже, выпила средства и еблась до самого утра с нами. Сначала я – в штыки, а после подумал, что один раз в жизни такое снять стоит, чтобы нас после тонизировало и не мучил стыд за безразвратно прожитые годы молодости. Знаешь, я тебе по опыту скажу: когда видишь то, как твою жену ебут без остановки другие мужики, а ей всё мало – это нечто! Светка сначала трусила, а когда приняла эту химию, ей стало всё по фиг, и начала себя вести, как последняя шлюха! Такой, в реальной жизни, я её не видел ни разу! Ты же знаешь, какая она щепетильная! А тут так разошлась, что у нас с Димоном после неделю висели на пол шестого! Мы вам после, как-нибудь покажем этот фильм, когда к нам в гости приедете.

— А сегодня? Они что, снова приняли?

— Так, чуток, для тонуса, и твоей – как себе накапали в газировку.Чувствую, хрен бы Димка твою уговорил без этого сниматся у бассейна!

А в этом году Ксюня увидела у нас дома ваши свадебные, и говорит, что мол, он, вроде, мужик симпатичный, солидный – это про тебя, а жена у него – вся такая правильная, целомудренная, и при этом такая изящная, что она просто горит желанием во что бы то ни стало соблазнить её на развратный секс! Говорит, мол, может, пригласим их, чтобы она была королевой бала: и мужикам интересно будет новую пизду попробовать, да и нам со Светкой интересно будет нового попробовать. Ну, вот вы и здесь!

— А почему ты честно мне не сказал?

— Так ты бы отказался! Вон, только Татьяна тебя смогла уговорить, и то, только тогда, когда ей самой ещё пару капель этой химии плеснули в лимонад!

Теперь мне стало понятно, откуда в жене пробудилась такая безудержная сексуальная фантазия, и мне стало немного обидно за обман, но тут Вовка и сам извинился за то, что обманом нас затащили на съёмку, и немного смутившись, словно читая мои мысли, признался: это Светкина идея. Она так мечтала, чтобы ты её трахнул, что всё пыталась тебя соблазнить, когда к вам в гости или на шашлыки ездили, а ты кроме жены никого видеть не хочешь, и ей стало обидно, вот она и решила таким образом тебя заполучить, пока твою жену драть будут! Ладно, не бери в голову, никто никого же не заставляет!

— А мою? Подпоили же!

— Ни фига подобного! Просто этот стимулятор делает свободнее, раскрепощённее, и только, а уж какие у твоей фантазии на тему секса – это её собственное желание, а капли только усиливают их. Знаешь, как-то, наши с тобой бабы посекретничали, по пьяному делу, моя потом пришла вот с такими глазищами, и заплетающимся языком говорит: « А ты знаешь, мне Сашкина Татьяна сказала, что красивым женщинам нужно быть осторожней, и что её уже трижды насиловали! Причём только первый раз один мужик, а в последующие: трое и двое мужиков! Говорит - у неё в мозгах тогда, ещё в первый раз, что-то перещёлкнуло, и в другие разы она сама, от страха, что не один её будет, что может забеременеть, от грубости, как со шлюхой, оттого, что её будут долго, сколько захотят, она сама возбудилась, и просто улетала, и получала такой кайф, что теперь только подумает, что вот, сейчас её могут изнасиловать, и сразу мокрой становится, и сама хочет, чтобы её изнасиловали!». Сань, ты вообще в курсе, она тебе говорила?

Я почувствовал, что краснею, но признаться другу в том, что не в курсах о том, что мою жену неоднократно насиловали, и про то, что она запала на это, стала ловить от этого кайф, что самой хочется теперь такого, по-животному грубого секса, я не мог. То, что всё сказанное Вовкой – правда, я не сомневался, помня её фантазию, выплеснувшуюся на меня в комнате. Это всё расставляло на свои места. Я для себя понял наконец, отчего жена сделалась столь неудовлетворённой мною в постели с моими нежностями, откуда пришло к ней желание секса ещё и ещё, и досада на мои старания, не приносящие ей наслаждения. Только про то, что Таню насиловали, а я не знал этого, я признался другу честно. А после, махнув рукой, добавил, что она мне только сегодня призналась в своём тайном желании быть снова изнасилованной.

Вовка с каким-то облегчением вздохнул и спросил:

— И ты смирился с желанием жены? Поэтому решил позволить ей с нами?

— Ну, в общем, да.

— Тогда я тебе такую вещь скажу: твоя сама попросила нас, чтобы мужиков сегодня было как можно больше, и Димка с радостью согласился: фильм получится суперный. Так что, сперва мы её поочерёдно проебём, пока силы будут, а после Димка соседских позовёт.

— А с ней всё нормально будет?!

— Чудак! От пятерых ещё ни одна баба не умирала! Вон, и Светку мою, и Ксению так имели, всю ночь напролёт! Нравится бабам это дело! И, чем больше мужиков, тем – лучше! Так уж они устроены, что если был у них секс с несколькими мужиками, то ты хоть в лепёшку расшибись, а не вернёшь её потребность к прежним рамкам! Либо закрываешь на всё это глаза, и она время от времени отрывается по полной, либо – остаётся расстаться, и она будет продолжать без мужа то же самое! Так что сегодня твою часов шесть будем шпилить, чтобы недели на две-три успокоилась! Димка даже какую-то кассету под это дело достал, за триста рублей! На шесть часов записи!

То, что ребята серьёзно подготовились, меня снова неприятно укололо. Даже кассету в две Татьяниных зарплаты закупили!

За разговором, незаметно, завершилась подготовка: были расставлены софиты, на штативы установлены фотокамеры и видеокамера. Прежде чем начать, Женщины налили Татьяне пол стакана коньяка, чтобы она не сразу вырубилась от переизбытка секса, и накапали в запивку зелья, чтоб хотелось и моглось. Любимая, не привыкшая к таким количествам алкоголя, засомневалась, и тогда Светка спросила в лоб:

— Ты хочешь подольше ебаться, пока не вырубишься?

— Хочу!

— Тогда пей, а то быстро сомлеешь!

И после этого моя решительно выпила всё, и запила заряженным лимонадом. Она тут же начала пьянеть, и глупая улыбка уже не сходила с её лица. Она полностью доверилась организаторам съёмок оргии с её участием, в единственной женской роли, и послушно выполняла всё, что ей говорили: влила себе в вагину немного вазелинового масла, расположившись на шезлонге, а затем намазала себе мазью «звёздочка» капюшон клитора, от чего тут же начала стонать, изнемогая от желания. Взгляд при этом, у неё, уже был малоосмысленным. Девчонки подвели её к широченному матрацу на полу террасы, застеленному байковым одеялом, после чего бенефис моей супруги начался. Включили камеру. И понеслось! Моя разложилась, лёжа на спине. На камеру сняли большую и достаточно толстую морковку, запасённую специально для мастурбации, с приложенной к ней линейкой, чтобы видно было размеры этого инструмента, а затем девки вложили её моей в руки. Сначала моя, повертев её в руках, сторожко приставила к уже возбуждённо расширившимся губам, между которых мокро хлюпала, как рыба на суше, ища предмет услады. Морковку всунула довольно легко, хотя и осторожно, а после замастурбировала ею, шершавой оттого, что овощ ножом оскребли. И только когда Таня начала шумно дышать, прикрыв глаза, в экстазе вгоняя предмет в себя резкими ударами практически полностью, меня подтолкнули к жене. Она, приоткрыв глаза и смущённо улыбнувшись, протянула, передавая, морковку мне, и приготовившись ощущать новое удовольствие, закинула за голову свои руки и снова прикрыла глаза и шире развалив согнутые в коленях ноги. Ксения толкнула меня в плечо, и я повернулся к ней. Она же, делая знак молчать, забрала морковку жены и вложила мне в руку другую, цилиндрической формы, очень плавно расширяющуюся и гладкую, но более толстую, мои пальцы даже не сходились на ней, и длинную. Сантиметра за три до коротко обрезанного хвостика ботвы я увидел жирную широкую риску, нанесённую перманентным фломастером, и число 20, явно означавшие длину муляжа. Ксения улыбнулась мне и кивнула на раскрывшийся в предвкушении зёв страждущего входа жены. Мастурбировать жену мне и раньше приходилось, чтобы довести до сладости, когда сам уже выдыхался, но такого толстого предмета мы не использовали, ограничиваясь муляжом из отпиленного мной куска деревянного черенка лопаты, который довольно туго входил в Таню. Теперь же я откровенно засомневался в том, что этот предмет влезет в неё, хотя по толщине и не на много превосходит нашу игрушку. Решившись, я начал вводить этого монстра своей любимой. К моему удивлению Таня лишь открыла глаза и изумлённо смотрела в мои. Чтобы успокоить жену, я прошептал ей, что всё нормально, и она вновь прикрыла глазки, доверившись мне. Удовольствие жены нарастало стремительно. Врут те, которые говорят, что размер не имеет значения. Вскоре тело любимой начала пробивать нервная дрожь, и было видно по её лицу, что то, что я делал с ней, ей нравилось. Постепенно я вгонял муляж всё глубже. Иногда это было немного болезненным, когда погружение доходило риски, где было самое толстое место, и Таня тихонько пискнув, выставляла вперёд ладони, останавливая жестом непривычно глубокое проникновение, а после вновь помогала мне тем, что придерживала пальчиками обеих рук раскрытые губы вагины. Вскоре жена вошла в такое состояние, что отпустила себя внизу и изо всех сил, оттягивала пальцами свои соски, схваченные и зажатые между костяшками пальцев, в голос постанывая. До первого оргазма я жену довёл собственноручно, в прямом смысле слова, полностью вогнав в неё, двигающую тазом мне навстречу, этот непривычный своими размерами муляж. Вовка восхищённо снимал своим фотоаппаратом то, как Таня поглотила муляж полностью, губы сомкнулись, а снаружи оставался только короткий хвостик ботвы. Ксения тоже, торопилась снять это поляроидом. После продолжительного стона супруги я начал осторожно вытягивать овощ за хвостик. Даже это шевеление доставляло Тане сладостное ощущение. Отбросив муляж, я впился взглядом в открытую дырку, медленно закрывающуюся, но манящую, призывающую мокрым блеском. Таня протянула ко мне руки и я начал ложиться на неё сверху. Пусть это выглядело со стороны не так эффектно, как у порноактёров, но главное, я видел в глазах любимой желание быть со мной, не просто с кем-то, а именно со мной. Она немного торопливо нашла мою мужскую стать и направила. Легко скользнув внутрь, ощутил прохладу после муляжа, но в глубине уже пылал жар. Удивительно, но сердце моё ликовало. Сам не знаю почему. Мы впервые делали это при посторонних, но нам это нравилось. Неожиданно Таня кокетливо улыбнулась, тихо обронив:

— Им наверное ничего не видно, Давай как-нибудь по-другому!

Уложив голени на свои плечи, и придерживая их руками, я продолжил. Таня прикрыла глаза, стараясь получить удовольствие.

Открыв оргию жены, я, по их традиции, на правах мужа, и брал её первым. Придя в себя от нового оргазма, когда я уже исчерпал себя на данном этапе, и поднялся с потного тела любимой, Таня очумело, растерянно, озиралась по сторонам, и только когда, на неё навалился Вовка, закинув, как и я, её ноги к себе на плечи, она осмысленно посмотрела мне в глаза с некоторой настороженностью. А затем жена целиком отдалась сладостному ощущению внутри себя. После того, как занялся с женой любовью, внутри у меня воцарилась успокоенность. Немного досадно было смотреть на Вовкин зад, ритмично двигающийся и вгоняющий в мою жену длинномер. Но ей нравилось – даже ахать начала, а когда Вовка выгнулся, со стоном разряжаясь в партнёршу, её вновь заколотило в оргазме. Пусть не таком продолжительном, как первый раз, но приятное моей жене он сделал. За Вовкой последовал Димка, который с явным нетерпением ожидал своей очереди, а я снимал, и Таня просто улетала, видя это. Чуть отдышавшись от новой концовки, она с восторгом и наслаждением села верхом на Вовкин член, который к этому времени невероятным образом уже вновь был в полной готовности. Резко опустившись на него до самого лобка, жена сладко завыла. А я тем временем был привлечён Светкой к её персоне рачковским.

— Возьми, выпей таблетку – настоятельно предложила она, протягивая мне странную по форме, продолговатую таблетку – ребята сами выпили по таблетке, а тебе почему-то не дали.

— А что это? Не наркота?

— Нет, это чтобы стоял как оловянный солдатик. Димкин отец привёз из-за бугра. Давай, выпей, и помоги девушке.

— Какой? – невольно вырвалось у меня.

— Не тупи, а?

Ладони легли на две половинки столь же белоснежной, как и у моей Тани половинки попы. Светлана сразу отреагировала тем, что шире переступила коленями, и как-то по-кошачьи выгнулась, отклячив попу. Передо мной были полураскрытые от возбуждения и ожидания губы. Она хотела меня! Действительно хотела, и именно меня! Ошеломляюще! Никогда бы не подумал, что я, такой заурядный, с уже не спортивной фигурой, могу реально быть желанным для кого-то, кроме своей жены! Таблетка имела странное действие – голову словно обручем сдавило от повышения давления, но вот низом я действительно окреп. Вялый после занятия любовью с супругой, он самопроизвольно налился. Приято. Но и удивительно – ведь по отношению к Светлане я никогда не испытывал вожделения! Да, симпатичная, да, когда в том году на пляже сдвинула в бок плавки и я увидел её светлые кудряшки, а между ними явно возбуждённо намокшую в приоткрытости борозду, у меня поднялся, но не более того! А она явно хочет меня! Так обильно смазанная! Похоже, что Вовка не врал про то, что его Светка до одури хочет меня! Только смысл, если у её мужа почти как у меня? Разгадка вырисовалась минут через тридцать, когда Светлана во второй раз испытала оргазм, и я разрядился. Она сама попросила кончить обязательно в неё, что я и сделал.

— Поцелуй меня! Не меняя позы попросила Светлана, что я и сделал. Она же счастливо улыбаясь, подложила себе под живот, под самый сгиб бёдер большую диванную подушку, отчего продолжала лежать плотно сдвинув ноги, с воздетой вверх попой. Вот тут я прифигел, поняв её манёвр. Мы с Таней уже с самого начала безуспешно пытаемся зачать ребёнка, и жена регулярно проделывает то же самое упражнение с подушкой. Вовка явно не понимал того, что изображает его супруга, когда поглядывал на неё, И что это значит? Значит, что с мужем она не старается достичь беременности, а хочет забеременеть от меня! Офигеть!

Сколько раз мы менялись местами с Димой и Вовкой, я не считал, много. По исходу второго часа по сути непрерывного траха, Таня иногда проваливалась в пучину сладкого обморока, и тогда на несколько минут останавливалась камера. Мы перекуривали, ожидая того, когда моя жена придёт в себя, а после всё продолжалось в разных позах, но к концу третьего часа мы совсем спеклись. Когда мой боец обмяк, и ни - коньяк, ни - Светкин миньет больше не помогли, Ксюша протянула мне знакомую таблетку из запасов мужа, ребята видимо тоже приняли по такой. И тут я вспомнил, что где-то читал про это заморское чудо, которое ещё только готовится к широкому серийному производству, а пока проводятся исследования нескольких пробных партий, несколько отличающиеся по составу и дозировке. Неужели я испробовал на себе явно засекреченный образец? Да, видно Димкин отец полностью оправдывает поговорку: хочешь жить – умей вертеться! В какой-то момент я отвлёкся от съёмки, когда Светлана вновь села на меня верхом, и жарко зашептала, прося меня ещё накончать в неё, и как можно больше, но не говорить Вовке, потому, что у неё опасные дни, и она очень хочет, чтобы первый ребёнок у неё родился именно от меня. Ну, если женщина просит... От Димкиных ласк Светка отказалась, и наполненная моим семенем, улеглась на живот, да так и уснула на диване, так что единственным мужчиной в этот вечер у неё был я. Не знаю, правда ли это, и можно ли верить Светлане, что её сын – наш с ней, с той ночи, но парень действительно похож на меня в детстве. Но это я уклонился от повествования.

После того, как Светлана заснула счастливым сном праведницы, я почему-то уже совершенно успокоился относительно того, что ребята поочерёдно продолжают с моей, уже совершенно обессиленной и безвольной женой заниматься сексом, уложив её на край высокого стола, со свесившимися и разведёнными в стороны ногами.

Прошло время, когда моя с остервенением вновь и вновь отдавалась ребятам и мне, и со стороны глядя на неё, не верилось, что эта нимфоманка – моя жена! Сгустилась ночь. И в свете софитов она казалась мне какой-то куклой, или посторонней проституткой, снятой ребятами для вечеринки. Я реально не узнавал в Тане своей жены! Мы выпивали, и снова подходили к ней, как к приспособлению для запихивания членов. Запьянел я здорово, и даже не сразу заметил, что к женщине подходят кроме нас ещё трое парней, не из нашей компании, потом вспомнил, что я даже знакомился с ними, что это соседи хозяина дачи, но мне уже было всё по барабану. Иногда я посматривал на то, как на матрасе, куда Таню вернули, отрываются с этой женщиной пацаны. В каком-то отупении и отстранённости, некоторое время смотрел на то, как разбившись на пары, парни ей в вагину запихивали сразу по два члена, сложив их вместе, а после набирая темп, вдвигали эту спарку, и женщина хрипела от восторга ощущения в себе сразу двоих. Попробовал и сам, на пару с Вовкой – понравилось, необычное ощущение.Надо ли говорить о том, что Танюшка временами надолго выпадала из реальности, и её вновь и вновь приводили в чувство, а после, не взирая на её просьбы прекратить, и что она больше не может, не переставали пользоваться телом своей уже плачущей жертвы. Когда от переизбытка ощущений она надолго лишилась чувств, парни не остановились, и всё трахали, и трахали её уже бесчувственной.

Я был настолько пьян, что уже реально не узнавал в этой самке своей любимой, хотя изящные линии белого славянского тела рождали приятство в душе, но видел я только некую неизвестную мне деваху, а вид распахнувшейся, краснеющей, широченной пиздищи, сочащейся спермой между ног мне не был даже знаком. Всего через четыре часа почти непрерывного спаривания, в том месиве растраханной бабьей дыры, которую теперь из себя представляло влагалище, сходства его с тем, что имела моя супруга, не было никакого! Невозможно было даже представить себе, что это гениталии любимой жены, прежде множество раз виденных мной в виде аккуратной щёлки, с чуть выглядывающими из неё розовыми лепестками! А уж про то, как его измочалили за все шесть часов – эпитетов не хватит! Это была малиновокрасная, блестящая от густо вымазавшей её спермы не закрывающаяся дыра, в которой было что-то вроде месива. Когда в эту дыру кто-то, ради прикола, запихнул пустую бутылку от коньяка и снаружи из неё торчало только горлышко, а вся цилиндрическая часть бутылки оказалась внутри, вновь защёлкали фотоаппараты, а я - вырубился.

Я вырубился практически одновременно с супругой, но закончилось всё чуть позже, и как всё закончилось, узнал я только по снимкам и из фильма, позже.

Башка трещала так, что утром даже думать ни о чём не хотелось. Проснулся от того, что нас всех будила Светлана. Мою жену, которая еле-еле могла переставлять ноги, но не стоять на них и уж тем более – ходить, они с хозяйкой уже оттащили в баньку, и Ксюша помогала Тане отмываться, а нам, начинающим алкоголикам, выдала по стопке коньяку.

Моя даже в обед явно стыдилась показываться мне на глаза, и я слышал, как в доме девчонки убеждали её в том, что ничего такого не будет: муж же всё видел и ничего не сказал, значит и не скажет. И всё равно, появилась она передо мной только полностью одевшись и сгорающей от стыда и чувства вины за свою ночь. Самостоятельно ходить она не могла, и её поддерживали за талию, чтобы она не упала на подкашивающихся широко расставляемых ногах. Этим своим состоянием затраханности Таня привнесла в компанию какое-то ощущение неловкости, и потому все согласились с предложением Светланы свернуться, в плане программы отдыха, пораньше, чем было запланировано, сославшись на то, что вчера все здорово перебрали, и Володька с Димкой с ней согласились. До вечера жена приходила в себя, лёжа на шезлонге, и силы постепенно возвращались к ней.

И по дороге домой, в Вовкиной машине, и в домашнем уединении меня всё подмывало поговорить о произошедшем, но я видел, что моей любимой и так тяжело, не по себе, и промолчал. А в последующие дни уже и мне было неловко возвращаться к этой теме.

Спустя неделю я смотрел нашу с женой копию фильма, и испытывал шок. Один за другим те эпизоды, что наблюдал на экране, вызывали мурашки на коже. То, что делалось с телом жены - было бы невероятным для Тани, и я решил пока не показывать ей фильм. Особенно съёмку того времени, когда я уже вырубился и уснул.

Димка снимал фистинг. Меня удивило то, что Вовкин кулак, сжимавший за конусное горлышко стеклянную бутылочку из-под Пепси, с каждым погружением стекляшки становился всё ближе к телу женщины. Движения всовываемой донышком бутылки становились всё более быстрыми, а погружения всё более глубокими, и, наконец, я услышал шлепки его руки, ударяющейся о клитор. Женщина тут же захрипела и зарыдала от восторга. Он всё ускорял движения руки, а Димка продолжал снимать. Постепенно движения превратились в резкие удары, от которых самка, в чью дыру Вовка вгонял бутылку, совсем отрубилась от восторга. Тогда Вовик, с чпоком вытянул из дамы бутылку и стал всовывать её вновь, но уже горлышком, подталкивая в донышко. Она входила плотно. Иногда из вагины прорывался воздух, и тогда изобретатель надавил свободной ладонью женщине на немного вздувшийся живот. Снова, со специфическим звуком вышел воздух, и бутылка туго вошла во влагалище до самого донышка так, что оно, чуть прикрытое губами влагалища выглядело не донышком бутылки, а неким глазом, слегка прикрытым веками. Дима был в восторге, и они с Ксенией стали наперегонки снимать это зрелище. А вот, парни тихо переговариваясь подняли отключившуюся даму, и вновь тихо переговариваются о чём-то, не решаясь, а после Димка удалился, и вернулся с шезлонгом, на который мою жену усадили, предварительно натянув на неё трусы. Димка отвёл в сторону их перемычку, и вдавил донышко ещё глубже, от чего жена болезненно застонала, не открывая глаз. Губы влагалища полностью сомкнулись, поглотив предмет! Наведя порядок с трусиками, шезлонг перевели из лежачего в полулежащее положение, и свели колени дамы вместе, впрочем они тут же слегка развалились вновь. После этого парни, пересмеиваясь, уселись со съёмочной аппаратурой напротив Таниного шезлонга, принялись ждать момента, когда она начнёт приходить в себя, но жена вместо этого впала в сон, и они решили её не будить. Магнитофон щёлкнул и включился режим обратной перемотки плёнки. Пока в кассете шумели катушки, я медленно приходил в себя от увиденного. Мне вдруг стало стыдно за себя, за свою слабину, ведь я сильный духом парень! Как я допустил всё это! Какими теперь станут наши отношения с женой! Пока мы оба стыдимся смотреть друг другу в глаза. Я даже не знаю почему! Я – понятно, чего стыжусь, а она? Того же, что пошла на поводу у своей похоти? Или того, что оказалось вскрытым то тайное, что доставляет ей неописуемое наслаждение?

Таня зашла в комнату, когда плёнка уже почти смоталась к началу.

— Вовка звонил. Сказал, что видео с дачи тебе отдал. Я посмотреть хочу.

Я тяжело вздохнул и нажал кнопку воспроизведения. Хотел было выйти и не смотреть ещё раз на свой позор, но Таня меня остановила:

— Постой! Ты мне нужен! Я хочу вместе с тобой посмотреть.

Я плюхнулся в угол дивана, приняв полулежащее положение, и Таня, присев возле меня, уютно откинулась головой ко мне на грудь, и положила одну мою ладонь себе на грудь, а вторую – на лобок. Я почувствовал, что ситцевый халатик она надела на голое тело, когда выходила из ванной после душа. Она готовилась смотреть и получать удовольствие! Какое там раскаяние! Но ведь и я не испытывал этого, когда начинал просмотр!

Очень скоро жена начала водить моими ладонями по своему телу, расстегнув халатик и распахнув его полы. Она шумно дышала приближаясь к оргазму, и руководя моими руками, уже вовсю вталкивала в себя два моих пальца на фрагменте, когда оба моих товарища уже не по первому разу её поимели, а после её прошиб затяжной оргазм. Я не мог больше выдержат это всё, и вышел на улицу курить. Время от времени я заходил в комнату и видел одно и то же – Таня жадно следила за происходящим и яростно мастурбировала.

Когда просмотр закончился, она смотрела на меня как-то ошарашено. Ей самой не верилось в то, что это реально было с ней. Мы молча поужинали. Про снимки и запись не говорили. Какая-то напряжённость в отношениях появилась. Каждый жил сам по себе, лишь изредка общаясь как супруги. Это был режим любовников, что ли, которым и поговорить не о чем. А вскоре случился август 91-го, и всё как-то отодвинулось на второй план, неожиданно вновь сблизив нас.

Когда спускали с флагштока флаг нашей Родины, мы стояли перед телевизором, и у обоих текли слёзы по щекам. Жена уткнулась мне в грудь, словно озябнув. И мы оба понимали, что начинается совсем другая жизнь, в которой уже нельзя будет заниматься такими глупостями с сексуальными экспериментами. Мы снова уровнялись, почувствовав себя двумя беззащитными щенками, которым и остаётся только держаться друг за друга, будучи вышвырнутыми из такого уютного дома на улицу, из нашего родного дома – СССР.