«Чего ты, старый, волнуешься? Засыпай, ничего с твоими дочерями не произойдёт! Райка уже сама бабка, Любка через год-два тоже станет волноваться о здоровье дитя своей дочери. Ведь ты не волнуешься, что с ними происходит в тех городах где они живут! Отдыхай, старый. Тебе только это и осталось! Уже послезавтра восьмой десяток разменяешь!»

Снотворным я не пользуюсь – побочных явлений в них много. В 11 вечера выпил ромашкового чая, а это наоборот принудило встать, облегчить давление на мочевой пузырь. Сна как не было, так и нет. Судоку обычно меня усыпляет. Благо, что в прошлом году дочери купили планшет, научили им пользоваться. Выбрал средний по сложности. Но всякие шумы как внутри, так и снаружи дома отвлекали – я поднимался, подходил к окну, смотрел на подъездную площадку.

В третьем часу ночи услышал звук подъехавшего авто, посмотрел в окно и обрадовался – прибыли мои гулёны. С моего 11 этажа видно, что 48-милетняя Райка едва держится на ногах. 45-тилетняя Любка прислонила её задницей к машине, влезла в салон, выставив наружу свою корму.

«Рассчитывается!» - сообразил я, ощущая, как радуется душа вернувшемуся спокойствию. Расчёт длился дольше разумного времени. Ладно, пусть пьяна, трудно достать портмоне, купюры. Но всё равно долго. Вот она устала стоять на ногах, встав на переднее сиденье коленями, почти скрылась из виду – только задница и ступни с туфлями остались снаружи. Райка за это время опустилась задницей на асфальт, в грязь весеннюю. Я уже хотел одеться, да спуститься к ним. Но сообразил, что пока оденусь, пока спущусь на лифте, мои девочки уже сами поднимутся, не может ведь Любка вечно искать купюры...

«Так она, сука, сосёт ему!» - дошло до меня, после того, как увидел мужскую руку, подтянувшую подол юбки до верха кормы. Потом он запустил пальцы между ног моей младшенькой. Кинулся было я бежать в одних трусах, да обматерить того мандюка, которому денежного расчёта оказалось мало, но услышал женский крик. Вернулся к окну. Кричала Райка – видимо жопа у неё замёрзла. После третьего ора, Любка вылезла из салона, протёрла рот рукавом. Что-то сказала таксисту. Тот вылез из авто, помог Любке поднять сестру, довёл их до подъездной двери. Я нажал домофонную кнопку, впустил дочерей.

В трусах и тапочках подошёл к лифту и едва не охерел – из распахнувшегося лифта, обе моих дочери выползли на карачках. Спина джинсовой куртки, юбка и лосины на Райке были грязны, что вкупе с полнотой её тела, придавали сходство со свиньёй. Я подал руку Любке, подняв отправил в квартиру. Райку поднять не смог, пришлось тащить её волоком – за подмышки, по бетонному полу площадки.

Младшенькая присела на обувницу, и уснула. Мешала мне в узком проходе. Бросил Райку в дверях, положил Любку вдоль тумбочки и только после этого смог затащить старшую в квартиру. Закрывая дверь, услышал, что двери лифта ритмично открываются-закрываются. Пошёл посмотреть, что мешает им. Сумочка Райки. Поднял её и увидел, что из неё торчит какая-то тряпка. Трусы бабские, взявшиеся комом от спермы. Понял, что это её, не Любкины, так как, укладывая её на обувницу видел жопу дочери, облачённую в безумно узкие трусы

Бросил трусы в раковину и приступил к разоблачению Райки. Куртка, юбка, блузка, лосины.

«Даже сиську не смогла заправить, засранка!» - вывел я, увидев перекос лифчика. Одна чашка была задрана над грудью, а вторая, наоборот, опущена под сиську. Расстегнул бюстгальтер, потащил дочь в душевую кабину. Посадил задницей на дно поддона и наладил напор из лейки. Омывал тщательно, вспоминая, что последний раз купал дочерей более сорока лет назад. Сейчас это только по статусу мои дочери, а на самом деле обычные бабы. Со всеми атрибутами, присущими бабскому полу. Вот и дыра такая же, как у многих, исследованных мною в былые годы – начавшая лысеть, с рванными губёшками.

Залез в пизду пальцами – начал вымывать сперму.

«Эх, Галка, чего же ты померла раньше меня? Сейчас бы не отец родной прочищал манду дочери, а ты!» - ковыряя перстами в лоне старшей, подумал я. Додумался, открутил лейку со шланга, сделал несильный напор и ввёл во влагалище кончик. Через несколько секунд, Райка упала спиной на дно, раскинула ноги и что-то проговорила. Догадался, что она думает о члене мужика, хотел прекратить подмывать её, но увидел, что из манды показался кусок гондона.

Потянул его – судя по остаткам, в вагине должен быть ещё кусок. Дочь за это время ухватилась рукой за шланг и сильнее затолкала в пизду, подкинув жопу кверху. Нужно было прекратить мастурбировать дочерину пизду, но снова увидел резинку. Вновь поймал край резины, потащил.

«Бля! Это второй гондон!» - охуел я, продолжая наблюдать не появится ли ещё одно изделие. Этот второй был ещё с шипами. За пару минут дрочки родной дочери с помощью водной струи, третьего изделия не увидел, зато насладился тем, как Райка кончает. Пятки плюхнулись на дно, позвоночник изогнулся дугой. А после того, как я удалил шланг, дочь ещё и заорала нечто матерное. Дождался пока она отойдёт от оргазма, начал вытирать тело полотенцем.

«А как эту тушу тащить на кровать?» - спросил себя. Влез в кабинку, кое-как приподнял, опирая её спину о кафель, затем опрокинул дочь себе на спину и понёс, как раненного бойца. Уложил, укрыл. Несколько минут отдохнул и приступил к аналогичным действиям с телом младшенькой. Капроновые колготы и трусы на месте. Правда колготы теперь только выкинуть – на коленях рванные. Но обе сиськи также вывалены из лифчика. Только после обнажения тела, посмотрел на лицо Любки. Потёки туши на щеках, сопля в ноздре сразу напомнили мне одну случку с соседской блядью. Тогда она также отсосала мне до слёз и соплей, т.к. я тоже был бухой и держал её голову, запихнув хуй в пасть ёбанную.

«И у тебя, Любочка, рот ёбанный! – вывел я, омывая спину и груди Любки. – Неужто ты, старый, думал, что твои дочери не такие, как мать их, как десятки баб, которым ты давал за щеку, ебал в любом попавшемся месте? Но были же такие, которые не поддалúсь тебе! И не одна! Да все они фригидные деревяшки! – сказал сам себе. – А если действительно были верны мужьям, своим принципам? – спросил. Ответил: - Тоже вероятно! Может их воспитывали так, может мне чаще нравились бляди! Вот смотри на эту блядь, дочь свою, вспомни как после её первого развода, она и ты были немного пьяны. Она плакалась тебе. Вы едва не начали прелюбодействовать – у тебя уже стоял, Люба мяла его ладонью. И сдержало вас только появление Галки. Люба тогда ещё нерожавшая была! Да-а-а, старый... Нет, не старый! Мужик ты! Погляди на её пизду! Что тебе сейчас мешает выебать её? Да, не мужик, ты! Старик! Даже распахнутая пизда тебя не заводит! Залезь пальцами, пощупай, может и в ней спермы пару порций!»

Вставил лодочку из четырёх пальцев до упора, обнаружил, что и в этой манде излишне скользко. Протолкнул ладонь поглубже, достал до зева матки, собрал слизь, вытащил из глубин. Ополоснул пальцы и вновь затолкнул, напрочь забыв, что можно вставить шланг и вымыть напором.

— Продолжай. – пьяно сказала дочь. Я только заметил, что она открыла глаза и наблюдает за мной. Естественно я выдернул ладонь, начал ополаскивать пальцы. – Папк, продолжай! Мне приятно! – она шире раскинула ляжки, улыбнулась мне.

— Очнулась, бесстыжая! Сама продолжай! – попытался придать голосу гнев. Но сухость во рту свела на нет, всё моё старание.

— Дура я! Надо было молчать. Открути лейку. – почти приказала дочь. Сделал. – Сказал: «Сама», буду! Прибавь напор... совсем сильно сделай! Горячую прибавь... хватит!

Мне можно было уйти, а я смотрел, как младшенькая, дрочит свой клитор. Брызги воды совсем омочили мои труселя. Резинка на них и так слабая, а утяжелившись они начали сползать с живота. Любка посчитала, что я специально не спрятал член, сказала:

— Дай мне его в рот. – огорошила словами и блядским взором на мой квёлый хуй. – Папк, ну чо ты, бля как целка! ДАЙ МНЕ ПОСОСАТЬ ТВОЙ УД! – по слогам проговорила она, продолжая дрочить себе пизду. Она впихнула наконечник шланга в неё и плавно двигала туда-сюда.

— Он не стóит! – сухим горлом произнёс я.

— Попробую поднять его! Бля, папк, мне бы хоть что-нибудь в рот взять! Хоть вялый член, хоть огурец! Овоща же нет?!

Вообще-то я почувствовал приятный прилив крови к тазу. Шагнул в кабинку – дочь присела на попку, не вынимая шланг из влагалища. Квёлый член влетел в вакуум рта. Любка сразу замурлыкала, усилила разрежение во рту. Более пяти лет член мой стоял лишь по утрам, когда моча давила на него. Сейчас стояк был добротный – не как в молодости или до шестидесяти, но ебать был готов. Галка к 65-ти моим годам была тяжело больна. Искать блядь? Как-то не по-мужски стало – супруга больна, а муж блядует?

И вот он встал. Сердце моё усиленно гнало кровь в образовавшуюся пустоту - с каждым движением головы дочери, член всё больше наполнялся желанием. Желанием двигать тазом, всаживать хуй поглубже. Не в рот, не в горло! В пизду!

Дочь хотела видимо того же – кое-как поднялась, отключив смеситель. Повернулась кормой ко мне, оперлась плечом о кафель, отодвинула левую ногу, сильнее раскрыв манду. Как же приятно всадить весь член в женское лоно! А внутри разогретой горячей водой вагины, так вообще жарко! Я хотел плавных, медленных погружений члена в этот расплав, но Любка заорала:

— Чаще...! Ещё чаще...! Давай, папка, еби чаще... Да.... Да, родненький! – я почувствовал её пальцы на губёшках пизды, они плотнее сдавили член. - Давай еби.... Чаще, папочка! Ещё чуток, папуля! Ещё чаще!

Чаще, бля, не получалось. Ну исполнял, как мог. Плотно ударял животом о крупную жопу, сильно тискал пальцами её талию. Когда почувствовал, что кончаю, послал на хуй её оргазм. Как же кайфово в 70 лет кончить....