Базар в отличие от пляжа даже в самый знойный день оставался многолюдным. Лиза, обняв руку супруга, с достоинством шагала вдоль прохода между палатками, следом семенила Ангелина. Она то протискивалась между встречных потоков людей, то безнадежно отставала и быстрым шагом нагоняла родителей. Лиза остановилась возле приглянувшейся палатки, отпустила руку мужа и поправила на талии полупрозрачное парео.

— Ангелин, - женщина закусила нижнюю губу и сосредоточенно осмотрела ассортимент, - здесь есть из чего выбрать.

— Да, да! У меня самый большой выбор! Вы на себя ищете? – оживилась торговка и в одно мгновение с улыбчивым лицом возникла перед Лизой.

— Нет, на дочку. Размер есть?

— Найдем, у нас самый большой выбор!

Лиза внимательно рассматривала купальники ряд за рядом, уклоняясь от назойливо-преданного взгляда пожилой предпринимательницы.

— Дочь, а если вот этот? – Лиза вытянула указательный палец, - Антон, ты как считаешь?

— Ну ма-а-ам, я не хочу слитный!

— Ангелин, это сейчас очень модно. Антон, скажи уже что-нибудь!

Мужчина скрестил руки на груди и отвел взгляд, давая понять, что не намерен вступать в спор о моде.

— Да, да, очень модно! – поддакивала продавщица, - их разбирают так быстро, что не успеваем привозить.

Лиза деловито уперла ладони в поясницу и продолжила рассматривать не большой, но самый богатый на этом рынке ассортимент, требовалось выбрать лучшее из имеющегося, а главное – по размеру.

— Дочь, а вот этот, белый?

— Ну, нормально, почти как у меня сейчас.

Торговка суетливо вытянула палку с крючком и сняла комплект с верхнего ряда, она отцепила тряпицы и протянула их девушке.

— А мерять где? – растерялась Ангелина.

— А здесь, здесь, - женщина недоумевающе посмотрела, - мы занавеску натянем, если стесняешься.

Она с укором покачала головой, бросила на землю картонку и снова заискивающе улыбнулась, приглашая Ангелину в палатку. Лиза с дочкой вместе прошли за прилавок и хозяйка натянула обещанную занавеску, оставив видимыми только головы и плечи. Через несколько минут она отпустила занавеску и запричитала, осыпая обновку девчонки приторно-льстивыми похвалами.

— Ну, вроде не плохо, - Лиза со знанием дела рассматривала тело дочери. – Антон, как тебе?

Ангелина стояла на картонке и с трудом выдерживала взгляды посторонних людей, некоторые замедлялись и поворачивали в ее сторону головы, а некоторые и вовсе останавливались и глазели, будто выбирая для своей отсутствующей дамы купальный костюм. Тяжелая грудь девчонки была основательно прикрыта, покрой лифа даже визуально увеличивал ее, а трусики плотно облегали тело со всех сторон и целомудренно закрывали самые сочные места. Белый купальник представлял собой непорочную противоположность Лизиного разового бикини.

— Развернись, - задумчиво попросила мать, - тебе самой нравится?

Ангелина пожала плечами, энтузиазма на ее лице не выразилось и грамма, она послушно повернулась к зрителям спиной и обняла себя за плечи обеими руками. Лиза подняла глаза на мужа и двумя пальцами стянула края трусиков, превращая их в стринги, на глазах публики обнажились сочные ягодицы девчонки.

— Совсем какой-то детский, - заключила Лиза, - дочь снимай.

Услужливая торговка уже приготовила следующий комплект. Примерка повторилась еще несколько раз, только менялся цвет ткани и похотливые лица людей, останавливающихся возле публичной примерочной. Каждый раз Антон из вежливости рассматривал дочь и кивал жене, но каждый раз она сама отметала предложенное. В ее голосе уже чувствовалось напряжение, в то время как Ангелина с усталой покорностью примеряла все новый и новый предложенный купальник. Время шло, а выбор так и не остановился ни на одном из предложенных вариантов.

— Все! Надоело! Последний меряем и на море, устала я с тобой, все тебе не так!

Ангелина молча встретила обидный выпад. Тогда мать ткнула пальцем на розовый комплект, дочка вынужденно согласилась одним скромным движением век и торговка с заметным неудовольствие выбрала нужный пакет в сетчатом бауле.

— Лиза, это же такой же купальник, как у тебя?! - спохватился Антон.

— Ну и что? Вроде не плохо смотрится, - спокойно ответила женщина из-за шторки.

Наконец, обе вышли из-за укрытия и мать даже распустила свое парео, чтобы сравнить купальники. Спорить было бесполезно - на обеих была одна и та же модель, а возможно и одинаковый размер. Сердце Антона заколотилось, он не знал, как себя повести - если дочь обернется, нужно будет промолчать или категорически запретить ей носить такой вызывающий наряд. Верхняя часть купальника выглядела лучше прошлогодней, но покрой был рассчитан так, чтобы закрывать только нижнюю часть грудей, оставляя на обозрение все, что выше сосков. Трусики же спереди казались абсолютно невинными. Сердце Антона заколотилось, с одной стороны жена сама делала ему подкупающий подарок, с другой – это безумие он как отец обязан был остановить.

Лиза расплатилась с торговкой, в силу привычки поправила лиф на груди дочери и в качестве благородного жеста повязала свое парео на ее талии. Счастливчика с двумя красотками в одинаковых розовых купальниках провожали взглядом все мужчины рынка, Лиза на ходу обернулась и ее шаги стали еще более вызывающими, а круглая попка при каждом шаге колыхалась и призывно виляла. Женщина упивалась своей популярностью и не скрывала этого. Шествие собрало многочисленные взгляды, пока Антон не привел своих дам на любимое место на пляже. По заведенному порядку они расстелили покрывала и улеглись под беспощадным солнцепеком.

В голове Антона путались мысли, он представлял себе трусики Ангелины и тут же мучительно раскаивался, когда плавки начинали оттопыриваться. Не меньше беспокоилась и сама Ангелина, она стыдливо распустила газовую ткань уже когда сидела, а ложиться на живот в отличие от матери не спешила совершенно. Казалось, только для Лизы обстановка не выходила за рамки приличия, она без стыда переворачивалась через равные промежутки времени и каждый раз украдкой поглядывала на экран телефона.

— Дочь, сгоришь, - повелительно и кратко сказала женщина.

Ангелина послушно перевернулась на живот, ее плечо прикоснулось к плечу Антона. Теперь он изнывал от желания оценить приобретение во всей красе, желание увидеть ее созревшую попку было вполне естественным; нужно было только подняться и обвести ее оценивающим взглядом, но Антон не решался. Не торопила супруга и Лиза. Не в первый раз он беспомощно лежал на спине с нескрываемым стояком и старался заглушить настойчивые мысли. Антон безразлично смотрел в голубое небо, вид которого ясно показывал, что дожидаться появления на нем облаков - безнадежное дело. Вдруг Лиза зажала телефон в руке и энергично поднялась на ноги.

— Ребят, не могу, эта мигрень меня доканает! Дорогой, я сбегаю в аптеку. Скоро вернусь.

Не успела семья опомниться, как Лиза послала им воздушный поцелуй и быстрым шагом удалилась, притягивая любопытные взгляды к своей загорелой, прямой спине и прелести, расположенной чуть ниже. Для Антона в его положении уход жены казался спасением, он тотчас приподнялся на локте и принялся рассматривать попку Ангелины, широкую и упругую, разделенную розовой ленточкой.

— Совсем ужасно? Да? – стыдливо спросила Ангелина, не поднимая лица.

Антон подавил желание провести рукой по округлостям, он был переполнен впечатлением и не мог произнести ни слова, только глубоко дышал, раздувая ноздри.

— Я не хочу такой купальник, - девчонка выражала явные признаки беспокойства и раздражения, - дурацкий выбор! Ненавижу его!

Вдруг Антон поднялся на ноги, потянул дочь за руку и почти силой потащил ее босую по горячему песку. Он не отвечал на ее вопросы, просто сжал пальцы на тонком девичьем запястье и тащил за собой. Наконец, они достигли фанерной будки старой пляжной будки для переодевания. Антон вошел внутрь и устроил девчонку лицом к стенке, сам он прижался сзади, обдавая горячим дыханием ее нежную кожу в районе шеи. Ангелина больше ничего не говорила, внезапно она получила свою награду – обезумевшего от ее красоты мужчину. Взамен она многое готова была стерпеть, особенно если это принесет удовольствие ее отцу.

— Ухххх, хорошая девочка, - шипел Антон.

Он прижался сзади и, не снимая своих плавок, уперся торчащим членом между ее ягодиц; руками, как он и мечтал, мужчина обхватил грудь, растопыренными пальцами сжал объемистые бидоны.

— Пап, подожди, я сниму, - голос Ангелины был ласковым и обворожительным, но абсолютно ясным.

Она пыталась стащить лиф, путаясь и наталкиваясь на своевольные мужские ладони. Наконец, они смогли сжать голые сиськи и принялись мять их с возбуждающей грубостью. Больше Антон не произнес ни слова, он издавал только нечленораздельные звуки, шипение и мычание, означающее высшую степень наслаждения. Утратив всякое представление о времени, он терся членом о почти голую, если не считать тонкой ниточки стрингов, попку дочери как безумный, сжимал ее сиськи. Остатки разума останавливали его у самой последней черты. Если бы девчонка так не поощряла его поступки, хоть чуть-чуть сопротивлялась, он бы мог потерять самоконтроль и окончательно расслабиться, реализовать свои похотливые устремления.

— Возьми его рукой, - губы мужчины и подбородок лихорадочно дрожали.

Он сам спустил плавки и высвободил напряженный член, пришлось сместиться в сторону, чтобы вложить его в опущенную руку девчонки. Ангелина без лишнего кокетства сжала пальцы на окаменевшем от притока крови члене; стоя лицом к фанерчатой стенке и часто дыша, она принялась медленно двигать рукой. Происходящее в физическом плане не доставляло ей и тени удовольствия, все казалось странным сном, но безумие взрослого мужчины – вот что приносило подлинное наслаждение. Неопытная девчонка упивалась своей властью над мужской природой.

Под ее пальцами член начал крепко пульсировать, затвердел еще сильнее и через несколько секунд струя горячей прозрачно-белой спермы выстрелила в стенку. Антон не сдержал протяжного стона, он сам начал двигать бедрами, чтобы трение о ладонь Ангелины принесло еще капельку ускользающего наслаждения. Смазливая куртизанка стояла лицом к обшарпанной стене, улыбалась и рукой ощущала, как мужская плоть увядает и остатки липкого семени обжигают ее пальцы.