Когда мы окончили нашу тренировку, на дворе уже темнело. Закрыв подвал, мы поднялись в нашу квартиру. Демьян первым пошёл в душ, а я решил поскорее приготовить на завтра уроки. Вдруг я услышал, что он зовёт меня. Недолго думая, я пошёл на зов. Он стоял абсолютно голый в ванной под струями воды. В который уже раз за сегодня я вновь залюбовался его красивой фигурой и мощным членом с богатырской мошонкой.

— Не хочешь ко мне? Потрёшь мне спину заодно, - весело сказал он.

Я даже не стал раздумывать и, тем более, ломаться. После сегодняшней нашей совместной «тренировки» в подвале все точки и запятые уже были расставлены по своим местам. Скинув боксёры и футболку, я влез к нему. Было тесновато, но именно этого мне и хотелось больше всего.

Демьян сразу же повернулся ко мне спиной и слегка наклонился, опершись ладонями о свои колени. Я долго елозил мочалкой по его спине и плечам, прижимаясь членом к его волосатой мускулистой заднице. Что и говорить, мой член мгновенно отреагировал и принял вертикальное положение.

Потом он повернулся ко мне лицом, но я не отдал мочалку в его руки, а молча её намылил и продолжил процесс мытья, но уже спереди. Мохнатая грудь, живот с кубиками и дорожкой, потом волосатые ноги... Основное я оставил на потом, если он, конечно, позволит мне это. Я посмотрел в его глаза, как будто ища там ответ на мой немой вопрос. Демьян улыбался, а потом неожиданно притянул меня к себе и поцеловал в губы. Я почувствовал, как на какое-то мгновение его член прижался к моему. Если б это мгновение продлилось чуть дольше, я определённо бы кончил.

Поняв, что сегодня мне позволено почти всё, я намылил ладони и прикоснулся к его члену. Он был не слишком твёрдый и пока ещё висел. Именно такой член мне больше всего нравился. Я прошёлся пальцами по всей его длине, потом оттянул кожу на головке, погладил её пальцами, затем ладонью. Другой рукой я взял его свободно висящую мошонку. Его яички едва вместились в мою юношескую руку. Демьян прикрыл глаза и слегка застонал.

Я довольно долго возился с его членом – то ли мыл, то ли дрочил намыленными руками, перекатывая яички в его большой мошонке. Определённо, Демьяну это нравилось, потому что постанывал, время от времени замирал и просил повторить то или иное понравившееся ему движение. Но член его так и не набрал полную силу, хотя я и старался изо всех сил.

— Давай, теперь я тебя помою, - сказал он, разворачивая меня спиною к себе.

Он выдавил шампунь себе на ладони и провёл ими по моей спине. Я задрожал от возбуждения. Это было нечто – ощущать его большие, сильные и слегка шершавые ладони на своей коже! Он вымыл мне спину, нежно прошёлся по попке, а затем по ногам. Я хотел было развернуться, чтоб он мог меня помыть и спереди, но Демьян остановил меня.

Он вновь выдавил на свои руки шампунь и прижался к моей спине грудью и животом. Я был ниже ростом почти на голову, поэтому его твёрдый член упёрся мне в поясницу. Быстрыми движениями пальцев он соскоблил с моего живота нашу общую засохшую, оставшуюся после «тренировки» сперму. Потом его руки скользнули к моему паху. Я едва не заскулил, когда его ладонь обняла мой напряжённый до чёртиков член, а вторая сжала яички. Впрочем, их и сжимать не нужно было: они и так уже подтянулись под самый живот.

Сделав несколько движений кулаком по моему члену и чувствуя мою дрожь, Демьян тихо спросил:

— Ну что, снова хочешь кончить?

Вместо ответа я повернул голову и хотел его поцеловать. Но не достал до его губ. Тогда он сам наклонился и вложил свой язык мне в рот. Тут уж я точно заскулил, как щенок при виде сиськи.

Но Демьян, видимо, решил не торопиться. Он сделал несколько быстрых движений туда-сюда по моему члену. Я напрягся и приготовился сливать. Но он отпустил мой член и стал гладить руками мой живот и соски, а языком в моём рту выделывать умопомрачительные движения. Потом вновь брался за мой орган, быстро дрочил его и опять отпускал. На пятый или шестой раз я не выдержал этой сладкой пытки и взмолился, чтоб он довёл меня до финала.

— Точно хочешь? Или ещё побалуемся? – хитро спросил он сексуальным голосом. Вместо ответа я завыл. Демьян ещё сильнее прижался ко мне и медленно провёл рукой по моему члену, обхватил его, качнул раз, другой, третий... Я едва не лишился чувств. Хорошо, что я был в объятиях этого сильного, молодого и такого любимого мужчины.

Он продолжал меня обнимать, пока я не кончил и не пришёл в себя. Лишь потом отпустил и обмыл с меня сперму.

— Хватит, пожалуй! Давай вытираться, - сказал Демьян.

— А как же ты? Ты ж тоже хочешь кончить? – во мне заговорила совесть, хотя, честно говоря, в ближайшее время я не был готов ни к каким действиям.

— Да ладно. Мне ж не шестнадцать, как некоторым, а поди, уже четвертак разменял. Могу и потерпеть. Ну, или туда чуть позже, вечером, ближе к ночи. Если ты не передумаешь мне помочь, - хитро сказал Демьян.

Мы вытерлись, оделись и разошлись по своим комнатам. Я решил вернуться к урокам, а Демьян включил телевизор. Никакая наука мне в голову не лезла, как я ни старался. Да и что полезет в голову, кроме одного: в пяти метрах от тебя сидит он, красавец-самец, который сегодня тебе позволяет всё, или почти всё. А когда такое будет ещё, и будет ли вообще? Это было выше моих сил.

Я захлопнул учебник, спрятал его в рюкзак и пошёл в спальню. Демьян сидел на диване и смотрел на экран. Немного помявшись в дверях, я дождался его одобрительного кивка головой и сел рядом, но на некотором расстоянии. Он прекрасно понимал, чем всё это закончится, поэтому без лишних предисловий обнял меня за плечи и подтянул к себе. Я чуть не сомлел от счастья и прижался к нему изо всех сил. Какой всё-таки он догадливый, мой Дёмчик!

Он был в спортивных брюках из полиэстера, тех самых, в которых я впервые его трогал, когда он дремал после пива. Между ног у него выделялся солидный бугор, к которому я сейчас пытался прикоснуться. Но все мои попытки он отбивал шлепками своей ручищи по моим худосочным ручонкам. Подурачившись так какое-то время и поняв, что мне ничего не обломится, я пошёл спать.

Я слышал из своей комнаты, как Демьян вскорости постелил себе и тоже улёгся. Спать совсем не хотелось. День был достаточно бурный и богат на события, которые я медленно перемалывал в своём сознании. Я слышал, что он тоже не спит и ворочается с боку на бок. Мой член резко взметнулся вверх и занял боевое положение. Мне дико хотелось к Демьяну. Мы никогда ещё с ним не спали вместе, и я просто горел желанием испробовать и это.

Я встал, подошёл к двери их с мамой спальни и тихо открыл дверь.

— Дём, ты не спишь? - дрожащим шёпотом спросил я.

— А ты чего не спишь? Бродишь, как привидение...

— Не спится почему-то... Можно к тебе? – и, не дожидаясь ответа, я направился к его постели. Он сел, свесив ноги, немного о чём-то поразмышлял и сказал:

— Идём лучше к тебе. Только без... Ну, сам понимаешь, чего...

Я радостно поскакал в свою комнату, раздвинул диван и прыгнул в середину. Демьян лёг с краю, как будто бы стесняясь меня. Но потом повернулся на бок и обнял меня. Я тут же придвинулся к нему и спиной ощутил его волосатую грудь.

— Давай спать. А то вставать рано и тебе, и мне, - прошептал он мне в затылок.

Я ещё крепче прижался к нему. Его член явно был слегка на взводе и упирался в мою промежность. Мне стало очень комфортно и спокойно на душе. Я почувствовал себя защищённым, как тогда на полигоне в мой день рождения, когда Демьян учил меня стрелять из пистолета. И я мгновенно заснул.

Проснулся я с рассветом. Ещё можно было часок-полтора покемарить. Глянув на Демьяна, я понял, что заснуть мне больше не удастся. Он лежал на спине, подложив одну руку себе под голову, все мышцы на которой очень рельефно выделялись. Вторая рука пряталась где-то под простынёй на животе. А вот пониже живота та же простыня была приподнята утренним стояком Демьяна, образовав какое-то подобие палатки вполне внушительного размера. Ну, и о каком сне тут могла идти речь!

История повторялась. В самый первый раз, когда Демьян только стал жить с нами, я гладил его спящего. И вот теперь опять у меня была такая возможность. Я тихо отодвинул простынь – и тут моему взору предстала великолепная картина. Большой смуглый член Демьяна торчал из ширинки его белых боксёров, которая, наверное, не смогла сдержать такого натиска и сама по себе расстегнулась. Головка была наполовину открыта и лоснилась от соков. А член то падал на живот, то опять поднимался, пульсируя и подрагивая.

Мой орган мгновенно напрягся при виде этого великолепия. Я сполз на постели так, чтоб моё лицо оказалось на уровне с членом парня. Обхватив его пальцами, я потянул кожу вниз, полностью обнажая головку. Приблизил лицо и вдохнул носом его аромат. Да, это был его запах, запах Демьяна, который я знал и любил, и который узнал бы из тысячи других запахов!

Я лизнул уздечку члена, прошёлся языком по отверстию канала, потом взял губами головку. Демьян шевельнулся, вздохнул и приоткрыл глаза.

— А, это ты, малый! Чего не спишь? – и он положил свою ладонь мне на голову, но давить не стал.

Не обращая внимания на заданный вопрос, я с упоением продолжил обрабатывать его громадный орган, который от моих усилий стал ещё больше и твёрже. Демьян окончательно проснулся, открыл глаза и стянул с себя боксёры. Его большие яички вырвались из плена и смачно повисли между разведенных ног.

Я тоже стянул с себя свои трусишки и лёг между ног Демьяна, продолжая ласкать его член и яички. Свой же я прижал к его волосатой ноге и стал тереться о неё. Я не старался заглотить весь орган, как бывало раньше. Сосредоточившись на его огромной головке, я пальцами перебирал его яички, а потом начинал их целовать и по одному брать в рот. Другая моя рука орудовала в зарослях между половинками его мускулистой попы, лаская его отверстие.

Долго выдержать такой интенсивный натиск, наверное, было трудно. Демьян стонал, напрягал кубики на животе, то раздвигал, то сдвигал ноги. Его большие яйца уже подтянулись к животу. И вскоре первая струя семени брызнула мне на лицо, потом другая, третья... Мне не хотелось принимать их ртом и, тем более, глотать. Я с упоением наблюдал, как они выплёскиваются из его мощного члена, как он дёргается, сжимается и разжимается.

Демьян улыбнулся мне и подмигнул, когда всё завершилось.

— Малый, ты ж тоже хочешь? Давай, кончай на меня, - сказал он и сделал знак, чтоб я сел ему на бёдра.

Я так и сделал. Тогда он взял мой член в кулак и начал быстро мне дрочить. Я сразу же понял, что сейчас кончу. Деликатно убрав руку Демьяна, я чуть подвинулся выше так, чтобы наши члены касались друг друга. И тогда я лёг на Демьяна, прижался нему и стал двигать своим членом по его уже почти мягкому члену. Мои губы впились в твёрдый сосок парня, и оргазм тут же обрушился на меня волнами цунами.

Три дня, которые оставались до возвращения мамы с курсов повышения, мы провели вместе. После школы я мчался домой, готовил обед и ждал Демьяна. Мы вместе обедали, потом обнявшись, сидели у телевизора, вместе принимали душ, вместе спали на моём диване. Даже пѝсали пару раз вместе в один унитаз.

К приезду мамы мы приготовили праздничный обед. Она привезла нам подарки. Было очень здорово и весело. Мы почувствовали себя настоящей семьёй. Последующие несколько месяцев были самыми счастливыми в моей юношеской жизни.

Наши отношения с Демьяном стабилизировались. Мы знали, чего хотим друг от друга. К тому же, он здорово изменился. Теперь это был уже не тот Демьян, которого я не любил и боялся. Это не значит, что он не бывал грубоват со мной. Бывал, и частенько. Но за его показной грубостью очень часто скрывалась нежность ко мне. Он перестал включать при общении со мной «взрослого дядю» и, казалось, сбрасывал тот десяток лет, что нас разделяли, становясь таким же пацаном, как и я.

Вечерами они с мамой часто смотрели телевизор, сидя на диване и обнявшись. Я старался покончить с уроками как можно быстрее и тоже присоединиться к ним. Всё начиналось с того, что я садился возле мамы и начинал задирать Демьяна. Мама выгоняла меня, и я пересаживался к нему. Он сначала как будто бы отталкивал меня, но потом обнимал и прижимал к себе. И тогда я успокаивался.

Иногда мы начинали бороться в присутствии мамы. Конечно же, он был сильнее. Наша борьба вскоре оканчивалась тем, что Демьян заламывал меня, как хотел, и начинал щекотать. Я извивался и орал дурным голосом. Иногда же он поддавался, и тогда я ощущал себя победителем. Он очень не любил, когда щекотали его подошвы. Естественно, что я как победитель имел право пощекотать его там. Он тоже смеялся, кричал и извивался. Глядя на нас, мама частенько говорила, что теперь у неё вместо одного двое сыновей, причём и один, и другой придурки.

Мы редко оставались с Демьяном наедине надолго. Но даже если это был час или два, я начинал ласкаться к нему. Мне хотелось гладить, мять, дрочить его член, ласкать ему яички. Но он почти не давал мне этого делать. Он объяснял это тем, что ему нужны силы на вечер для мамы. Иначе она подумает, что он изменяет ей с какой-нибудь Анжеликой. Иногда он мне всё же позволял немного поиграть с его приборами, но так, чтобы не пройти «точку невозврата». Зато частенько своей рукой он помогал мне дрочить и спустить, чтоб сперма не била мне по мозгам.

Особое удовольствие мне доставляло, когда мы с ним лежали на боку, и я прижимался спиной к его животу. Его член тогда, как правило, бывал на полувзводе, и я вкладывал его себе между ног так, чтоб его головка касалась моих яичек. Рукой же Демьян при этом мне дрочил, и я всегда кончал очень бурно и обильно. Кайф я ловил неописуемый. Иногда мне почему-то даже казалось, что он завидует мне.

Раз или два в месяц мама уходила на ночное дежурство в свой госпиталь. Я старался максимально использовать это время, которое нам предоставляла судьба. Уроки, по возможности, я старался приготовить заранее. Лишь только мы оставались одни, я раздвигал свой диван и затаскивал Демьяна к себе. Это был наш с ним вечер и ночь, когда он позволял мне делать с ним практически всё. Единственное ограничение он ввёл на анальный секс. Мне же очень хотелось повторить с ним те два раза, когда я сходил с ума оттого, что ощущал его большой член в своей попке. Однако он не поддавался на мои провокации, а однажды заявил мне примерно следующее:

— Я не хочу, чтоб ты привыкал к этому. Иначе потом не сможешь кончать без члена в заднице. А мне хочется, чтоб ты вырос полноценным мужчиной. И чтоб у тебя была своя семья и дети, - с какой-то потаённой грустью сказал он мне.

На меня это подействовало. Я часто размышлял над его словами, всё больше понимая, что он был прав.

Достигнутая стабильность в наших отношениях принесла свои плоды. Я стал лучше учиться. Впрочем, я никогда и не был отстающим, но теперь многие учителя заговорили о медали, которую я мог бы заработать. Ведь мне оставалось учиться чуть больше года. В общем, казалось, что всё было в полном шоколаде. Однако... Шоколад не всегда бывает сладким и ванильным. Хоть и редко, но встречается и горький, и даже с перцем, например, чили.

В очередной раз мама ушла на ночное дежурство. Едва на улице стало темнеть, я расстелил свой диван и позвал Демьяна. Он вошёл ко мне, улыбаясь. Мы немного поборолись, подурачились, а потом стали обниматься и целоваться. Всё делали, никуда не торопясь: ведь у нас впереди была вся ночь.

Я постепенно раздевал Демьяна, целуя каждый обнажившийся кусочек его прекрасного тела. Потом сам быстро скинул с себя остатки своей одежды. И вот я лежу на нём, целую и глажу его грудь, живот, опускаясь всё ниже и ниже. Его член уже достаточно твёрдый, а объёмная мошонка величественно покоится на сдвинутых вместе бёдрах. Я настолько возбуждён, что вполне могу уже кончать. Но мне хочется сначала довести до экстаза Демьяна, а потом он обязательно поможет и мне. Так уже не раз бывало. У нас как бы существует такое негласное соглашение.

Мои губы скользят по его бордовой головке, потом проходятся по верхней и нижней стороне члена, язык теребит уздечку, а пальцы ласкают яйца. Затем пальцы начинают гладить член, а губы и язык прижимаются к мошонке. Периодически Демьян приподымается на локтях, и мы целуемся, долго и нежно.

Сколько всё это продолжается, сказать трудно. Порою кажется, что это всего лишь миг, растянутый до бесконечности. А, может, это бесконечность, сжатая до размеров одного мгновения...

Он начинает стонать, и я понимаю, что это значит. Его член начинает пульсировать, выбрасывая на живот струи белого семени. Я накрываю их ладонями, чтоб они не улетели слишком далеко и не испачкали мою постель. Демьян глубоко вздыхает и замирает на какое-то время. А я смотрю на него и боюсь дотронуться до своего члена, иначе...

Когда он открывает глаза и улыбается мне, я понимаю, что пришло моё время. Я прижимаю свой член к его уже почти мягкому, ложусь сверху и начинаю тереться. Несколько таких движений – и я улетаю куда-то. Наверное, в нирвану. Моя сперма вытекает между нашими животами, и смешивается с его семенем. Я крепко прижимаюсь к его крепкому телу и отключаюсь на какое-то время.

Но это только начало. Потом мы вместе пойдем в душ, где Демьян мне обязательно сдрочит, а я при этом буду сжимать его член у себя между бёдер. Потом мы будем лежать на моём диване, и я опять буду гладить его большой член и яички. А потом мы будем спать, крепко обнявшись. И так до следующего дежурства мамы.

Но это будет потом. А пока надо идти в душ и привести себя в порядок. Демьян пошёл первым, так как ему нужно было побриться на завтра. А я раскинулся на постели, смакуя в памяти недавние мгновения нашей близости.

Неожиданно я услышал, что кто-то открывает ключом входную дверь. Но кто это мог быть, кроме мамы. Ну не бандиты же, в самом деле! Я обмер от испуга. И тут мама отозвалась из прихожей:

— Мальчики, это я. Не пугайтесь! Меня подменили на работе, так что я буду дома.

Я задрожал от страха. И было ведь отчего. Картина в моей комнате была из серии «приплыли», а, возможно, и «уплыли». Домашние брюки Демьяна и мои, его футболка и моя, его трусы и мои валялись вперемешку, где только можно. Диван был раздвинут, чего я никогда не делал, если спал один. Я изрядно вспотел, а на моём животе было озерцо нашей спермы. Кроме того, время ещё было вполне детское, чтобы укладываться спать.

За те несколько секунд, пока мама раздевалась в прихожей, я успел всю одежду спрятать под подушку и одеяло, обтереть живот боксёрами Демьяна, натянуть их на себя, потому что свои я уже успел куда-то засунуть. Я лёг на бок и скрутился, решив изобразить боли в животе. Другого объяснения, почему так рано в постели, я не придумал.

Мама вошла ко мне и тревожно спросила, что со мной. Я, как мог, объяснил, в чём дело и добавил, что Демьян меня лечил чаем и таблетками. Она хотела осмотреть мой живот, но я сказал, что только после того, как схожу в туалет. Она подозрительно осмотрела мою комнату и принюхалась.

— А что это за запах такой у тебя? Воняет пóтом и ещё какой-то гадостью, - недовольно сказала она и пошла в свою спальню.

Я остался лежать ни жив, ни мёртв. Я с ужасом представил, что ещё минута – и она застукала бы нас вдвоём в постели или в ванной. Впрочем, опасность пока не миновала. Демьян мог в любой момент позвать меня к себе или выйти голым, ведь все его вещи были у меня. Но он молчал и спокойно плескался под душем. И я понемногу успокоился. Наверняка он услышал, что мама вернулась.

Вскоре он вышел, обёрнутый вокруг бёдер полотенцем и, не заходя ко мне, прошёл в спальню. Я стремглав кинулся в ванную, прихватив с собой его вещи, чтоб оставить их там, и свои трусы. Для убедительности я посидел на унитазе, издавая губами не вполне приличные звуки. Но чего только не сделаешь ради того, чтоб спасти свою репутацию!

Быстро обмывшись под душем, я выскочил из ванной и улёгся на диван. Пришла мама, осмотрела меня, пощупала мой живот, заставила высунуть язык. Потом позвала Демьяна и стала спрашивать, чем он меня лечил и поил. Он стоял в дверном проёме и отвечал ей, запинаясь и краснея, как школьник. В комнату ко мне он так и не зашёл, а продолжал стоять в дверях. Если бы я знал тогда, что в следующий раз увижу его только через много-много лет...

Мама не нашла у меня ничего страшного и сказала, что мне нужно отдохнуть. Она выключила свет и вышла, закрыв дверь. И только теперь я мог перевести дух. Мне казалось, что всё окончилось вполне благополучно, хотя могло бы окончиться совсем не так. Из спальни мамы слышались голоса, иногда довольно громко. Но я не придал этому значения и вскоре уснул, жалея лишь о том, что у нас с Демьяном была украдена наша законная ночь, одна на двоих.

Утром всё было, как обычно. Я первым ушёл на занятия. После школы я не торопился домой, потому что Демьян работал в этот день допоздна. Была ранняя весна, погода стояла солнечная. Я с друзьями долго гулял на улице, зная, что дома мне делать особо нечего.

Когда я открыл ключом дверь, то на каком-то подсознательном уровне ощутил пугающую пустоту. Это было совсем не то чувство, когда дома никого нет. Это была пустота, которая вылезала из всех углов и щелей квартиры. Боясь подтвердить свою догадку, я робко посмотрел на вешалку. Обычно там висели две куртки Демьяна. Сейчас не было ни одной. В ящике для обуви не было его кроссовок и туфель. Я метнулся в спальню и распахнул дверцы шкафа. Полка, на которой обычно лежало бельё Демьяна, зияла пустотой. Я зачем-то зашёл на кухню, потом в ванную. Здесь не было его зубной щётки и бритвенных принадлежностей. Я заглянул в корзину с бельём для стирки. Там сверху лежали его боксёры, которыми я вчера вытирался, и его грязные белые носки. Это было всё, что мне осталось от Демьяна...

Я прижал к груди его вещи и бросился к себе. Я лёг на диван, свернулся клубком и зарыдал. Жить не хотелось. В мозг влезла липкая мысль – а не окончить ли всё это одним махом. Зачем жить, если я никому не нужен, если меня разлучили с любимым человеком. Теперь я понимал, что мать обо всём догадалась. Наверняка, у неё уже давно возникли подозрения, как только наши отношения наладились. Женскую интуицию переоценить сложно. А вот вчера, как раз, последний пазл и завершил всю картину.

Вскоре вернулась с работы мать, но я не стал ни обедать, ни ужинать. Я тупо сидел к своей комнате, глядя в пустоту. Ей хотелось со мной заговорить. Она даже пыталась прикрикнуть на меня. Но, видя мой мутный взгляд, оставила свои попытки. Я ей задал за весь день единственный вопрос:

— Зачем ты это сделала?

— Так будет лучше для всех. Особенно для тебя, - с вызовом ответила она.

Две недели я не находил себе места. С матерью я перестал разговаривать, старался меньше бывать дома, учёбу забросил. За эти две недели я нахватал двоек столько, сколько их не было за все предыдущие годы. О медали учителя быстренько перестали говорить, а классная даже позвонила матери, изображая тревогу по поводу моего состояния.

— Прекращай уже страдать. Думаешь, мне легче? – сказала мне мать после разговора с классной. Но я ничего ей не ответил.

Самое страшное, что я не понимал реакции Демьяна на происшедшее. Может быть, он подумал, что я «сдал» нас? Мне важно было это знать. В это было трудно поверить, но я даже не знал его номера мобилы. Не говоря уже о том, что не знал, где он живёт, кто его родители и т.п. Странно, но это было так. Как-то не доходили руки, чтоб узнать всё это. А теперь не у кого и спросить. Узнавать его телефон у матери я никогда бы не отважился.

К концу третьей недели я не выдержал и поплёлся в тот спортзал, куда меня как-то водил Демьян, и где я имел встречу с высоким парнем. Качёк на вахте признал меня. Он рассказал, что буквально три дня назад Демьян рассчитался и уехал куда-то из города. Краем уха он слышал, что на север. Но если я хочу узнать подробнее, то стоит поговорить с другом Демьяна.

На друга Демьяна меня уже не хватило. Не помню, как я пришёл домой. Помню только, что чуть не попал под машину, за что получил от водителя по шее. Я корил себя за то, что сразу не пошёл к Демьяну на работу. Тогда бы всё прояснилось. А так... И я надолго впал в депрессию.

* * *

Прошло почти десять лет...

Школу я всё же окончил, хоть и без медали. Но это не помешало мне поступить в местный университет и окончить его вполне успешно. Мать устроила свою судьбу. Через полгода она вышла замуж за своего коллегу, тоже врача. Он был полной противоположностью Демьяна – невысокий и пузатенький, но, главное, слишком общительный. Он постоянно о чём-то говорил, что-то доказывал, а иногда и учил меня жить. Я этого долго выдержать не мог. Встал вопрос о том, чтобы уйти из дома, тем более, что к тому времени мать уже родила мне сестрёнку. Все её отговаривали от этого шага, всё-таки возраст. Но, слава богу, всё состоялось, и девочка родилась здоровой.

У матери теперь была цель в жизни, и я её мало интересовал. Уйти на квартиру я не мог, платить было нечем. Единственный выход – уйти в студенческую общагу. Но кто ж возьмёт туда местного студента? Но кое-какие связи матери и энная сумма в твёрдой валюте сделали то, что должны были сделать. И вот я, студент второго курса, получил своё койко-место в двухместной комнате. Это не значит, что я бросил родной дом. Нет, я приходил, довольно часто, моя комната осталась моей. Но, всё же, дома я бывал на правах родственника, который приехал в гости, и которому не слишком рады.

Моим первым соседом по комнате оказался парень-пятикурсник. Внешне он был вполне ничего, но очень молчалив и серьёзен. Меня такое соседство вполне устраивало. Я не любил болтливых людей, особенно тех, кто лезет в душу. В начале июня он защитил дипломную работу. Через пару дней у них был выпускной вечер и вручение дипломов. После выпускного, уже под утро, он пришёл хорошо поддатый, и ему очень захотелось поговорить со мной. Я лежал на своей кровати, и он подсел ко мне. Слово за слово и... Он признался мне в любви. Сказал, что он гей, и что давно наблюдает за мной. И ему кажется, что я тоже... Кончилось тем, что он мне отсосал. Потом мы с ним выпили, ещё поговорили. И он предложил мне позу «69». Отказаться я просто не мог. На следующий день он уехал, и мы больше никогда не виделись.

На третьем курсе моим соседом был парень из нашей группы. Ничем не примечательный, скорее некрасивый, чем наоборот. Но это был просто половой монстр. Девки на него вешались, где только было можно. Почему, я не мог объяснить. Да разве поймёшь эту женскую логику. Он постоянно где-то пропадал, тусовался, не всегда приходил ночевать. Потом же целыми днями отсыпался. Иногда он приводил подруг к нам в комнату. Однажды, благодаря ему, я потерял свою девственность. Он привёл двух девчонок. Я не успел опомниться и, тем более, испугаться, как оказался в кровати с одной из них. И у меня всё получилось, всё встало. И я кончил в презик. Я немало был удивлён, не ожидая от себя такой прыти. Потом это повторилось, потом ещё и ещё, но уже с разными исполнительницами.

Не могу сказать, что мне очень нравилось быть с девушками. Я просто им не мог отказать, получая при этом весьма сомнительное удовольствие. Скорее всего, трахал не я, а они меня. То есть, я действовал по принципу – «могу копать, а могу и не копать».

Я нравился девушкам, порой даже очень. После школы я подрос на целую голову, и теперь я был выше среднего роста. На груди и руках бугрились мышцы, потому что я стал ходить в секцию спортивной гимнастики, чтобы не сдавать кроссы и бестолковые нормативы на физкультуре. В трусах у меня тоже было всё в порядке – не так, чтобы «ах», но больше среднего. Благодаря моему соседу, по нашему факультету пошли слухи, что я чуть ли не половой гигант.

Он был стопроцентным самцом. Говорил он исключительно о «тёлках» и о трахе с ними. Но как-то после групповой пьянки, где ему не удалось снять очередную подругу, мы с ним ночью долго стояли и курили у окна в одних трусах, а потом целовались по-взрослому, прижимаясь членами друг к другу. И я чувствовал, что его «дружок» был довольно напряжён при этом. Потом такое повторялось ещё не один раз. Но дальше мы не пошли. Может быть, он побоялся, что я могу растрепать об этом сокурсникам, хотя это было не в моих правилах.

Когда я перешёл на четвёртый курс, ко мне подселили первокурсника. Совсем молодого пацанёнка, небольшого роста, белобрысого и очень живого. Он меня, наверное, слегка побаивался – как-никак, но для него я был старшекурсник. Наверное, у него были такие запасы тестостерона в организме, что он дрочил себе каждую ночь. Когда ему казалось, что я крепко уснул, процесс начинался. Но я спал очень чутко с детства, поэтому частенько бывал свидетелем его ночных и утренних бдений. Парнишка так рьяно работал рукой, что его одеяло трепыхалось, как парус на фок-мачте, а вся комната заполнялась звуками, которые издавала двигающаяся по его залупке крайняя плоть.

Выдерживать это равнодушно было просто невозможно. Бывало, что я тоже потихоньку вторил ему, но так, чтобы он не заметил. Я старался подгадать так, чтоб кончить с ним одновременно. Но однажды он всё-таки достал меня. Он так разошёлся, что потерял бдительность и в порыве страсти что-то свалил с тумбочки. Не проснуться от такого грохота я просто не мог.

— Слушай, ну хватит тебе уже прятаться. Ведь я всё слышу и не сплю. Дрочи в открытую, не стесняйся меня, - сказал я неожиданно для себя.

Парень притих, но не надолго, а на каких-то пару минут.

— А ты тоже дрочишь? – спросил он заинтересованно.

Я признался, что бывает и такое. Тут же мне последовало предложение. И мы частенько стали проделывать это уже вместе. Бывало, что мы садились или ложились на одну кровать и, для более ярких ощущений, дрочили один другому. Член у парнишки был совсем небольшой, но очень твёрдый, когда стоял. Мне он очень понравился. А он балдел от моего и часто говорил, что таких больших ещё не видел.

И вот пятый курс. Занятий практически нет. Сплошные консультации, семинары. Преддипломная практика, потом дипломирование. Тема у меня и у девушки Лены с соседнего потока почти одинаковые. Руководитель проекта один и тот же. Мы вместе пишем диплом, вместе ходим по библиотекам, вместе к руководителю. Как-то она позвала меня к себе домой, чтоб я ей помог разобраться с чертежами, и мы засиделись за полночь. И я остался у неё... Насовсем.

Я очень боялся её родителей, особенно отца, отставного военного. Но совсем напрасно. Они приняли меня так, как не всегда принимают родных людей. Её мама, моя, страшно сказать «тёща», через неделю уже называла меня «сынок», причём совершенно искренне. Дело в том, что у Лены был брат, кадровый военный, который пошёл по стопам отца. Но два года назад он погиб в одной из «горячих точек». У него остались жена и дочка. Но жена уже через год вышла замуж повторно и всячески препятствовала общению бабушки и дедушки с внучкой. Быть может, поэтому они так и отнеслись ко мне, увидев во мне потенциального сына.

Мы жили вполне нормально и мирно. С работой после окончания мне тоже повезло. Она была для меня интересна, да и зарплата устраивала. Вот только командировки иногда доставали, на неделю или две, а то и больше. А ездить мне сейчас особо не хотелось, потому что через полгода мы с Леной ожидали прибавления в нашем семействе.

Ездить приходилось, в основном, в соседний областной центр. Недалеко, часа три-четыре поездом или автобусом. Бывало, что на выходные я срывался и приезжал домой. Но так бывало не всегда, порой приходилось вкалывать и в выходные, чтоб быстрее всё окончить.

* * *

И опять эта командировка. Как минимум, на две недели. От нечего делать я решил побродить по городу и поискать подарок жене. Я поднимался по широкой лестнице на второй этаж торгового центра. Сверху навстречу мне шёл молодой мужчина. За руку он держал мальчика лет пяти. Неожиданно парнишка поскользнулся и едва не упал. Хорошо, что отец успел его удержать. Но синяя машинка, которая была в руках у мальчика, кубарем покатилась по ступенькам вниз. Мальчик закричал, а потом и заплакал.

Недолго думая, я поймал машинку и быстро поднялся по лестнице. Отец и сын остановились, ожидая меня. Я протянул мальчику его сокровище. Он немного застеснялся, но, всё же, посмотрел на меня с восхищением своими чёрными глазами. О, эти глаза... Такие я уже когда-то видел...

Я стоял двумя ступеньками ниже и вдруг вздрогнул оттого, что отец мальчика громко произнёс моё имя. Только потом до меня дошло, что он обращался не ко мне.

— Дима, ну чего ж ты молчишь? Что нужно сказать дяде?

Голос тоже показался мне знакомым. Хоть и прошло почти десять лет с тех пор, как я его слышал в последний раз, но забыть его я не мог... Я поднял голову вверх и... Я увидел те же чёрные глаза, двухдневную небритость, тонкие черты смуглого, почти испанского лица, так знакомого мне некогда. Да, это был Демьян. Повзрослевший, но не постаревший, красивый зрелый мужчина, но не лысый, как когда-то, а с модной причёской и висками, чуть тронутыми сединой.

Он смотрел на меня сверху вниз, не мигая. Он тоже узнал меня. Чувствовалось, что для него это был не меньший шок, чем для меня. Немая сцена, как в посредственных пьесах... Мальчик переводил взгляд то на меня, то на отца, не понимая, почему мы молчим, и на всякий случай пару раз хныкнул. Не знаю, сколько бы мы ещё так простояли на середине лестничного пролёта, если бы сверху не послышался женский голос.

— Вот вы где! А я вас уже ищу.

К нам подошла миловидная женщина и, слава богу, вывела нас обоих из ступора.

— Демьян, это твой товарищ? Чего же ты нас не познакомишь? – прощебетала она приятным голосом.

— Лена, моя жена, - встрепенулся Демьян, - а это Дима, мой... - и тут он немного замялся, подыскивая нужное слово для моего представления.

Мне вдруг стало страшно: а вдруг он сейчас скажет то самое слово, кем мы были в действительности друг другу. Поэтому я поспешил прийти ему на помощь.

— . .. ученик. Когда-то я тренировался у вашего мужа, - выпалил я на одном дыхании.

Потом пошёл обычный трёп – кто, где, когда, с кем, почему и т.д. Мы спустились по лестнице, и я «на автомате» проводил их до машины. Я понял, что официальная часть окончена, и далее последует прощание с обязательными фразами типа: «будете в нашем районе – заходите», или «обязательно созвонимся»... Но жена Дёмьяна оказалась совсем не такой. Она нарушила все стереотипы поведения и пригласила меня в гости на выходные.

От неё я узнал, что живут они в пригороде, где у них есть небольшой дом и сад. Что у Демьяна золотые руки, что он сам много чего построил во дворе, но, главное, это сауна. Они там часто зависают с друзьями, когда есть время. Поэтому мне просто необходимо приехать к ним с ночёвкой. Демьян заберёт меня вечером в субботу, чтоб я не заблудился.

Я как завороженный слушал Лену. А она не давала мне вставить и слова. Впрочем, Демьян тоже молчал. Потом мы обменялись номерами телефонов и распрощались. Когда все уже сели в машину, а я стоял рядом, чтоб помахать им ручкой, их сынишка через окно протянул мне свою синюю машинку и сказал:

— Дядя Дима, нá, поиграй, чтоб тебе было не скучно, а потом приходи с машинкой к нам.

Все дружно рассмеялись. Когда они уехали, я ещё долго стоял у торгового центра, идти в который мне уже перехотелось. Я думал о происшедшей встрече, о Демьяне и о былых моих чувствах к нему. И о многом другом. Не слишком ли много совпадений: и мою, и жену Демьяна зовут Лена, и меня, и сына Демьяна зовут Дима. Мне сейчас двадцать пять. Демьяну было столько же, когда мы с ним впервые. .. Впрочем, не стоило над этим ломать голову: что есть, то есть. С этими мыслями я отправился в свой отель.

В субботу днём за мной заехал Демьян. Мне понравился их дом – небольшой и уютный. Всё сияло чистотой. В подарок моёму тёзке я привёз машинку тоже синего цвета, но побольше той, благодаря которой мы встретились. Он сразу же увёл меня к себе в комнату, разложил весь свой автопарк, усадил на диван и влез ко мне на колени. Мы со знанием дела обсуждали почти каждую машинку, её тактико-технические характеристики, что она может перевозить и многое другое.

В комнату осторожно вошла чёрно-бело-рыжая кошка. Она долго наблюдала за мной, затем подошла ближе и обнюхала мои носки и брюки. Сочтя мои запахи вполне приемлемыми для себя, она запрыгнула на диван и стала умываться. Потом улеглась рядом и стала дремать, слегка подёргивая кончиком хвоста.

Зашла Лена, чтоб пригласить нас слегка перекусить перед баней, но замерла в дверях. Она позвала Демьяна.

— Как тебе эта идиллия? – спросила она мужа.

Я поднял голову, не совсем понимая, о чём речь.

— Это просто фантастика! Дима даже к бабушке с дедушкой на руки никогда не идёт, а когда они хотят его поцеловать – то это целая истерика. А Маркиза – так это же зверь. Всех чужих она царапает и шипит на них. Просто чудо какое-то. Наверное, у вас есть какая-то особая черта, что дети и животные её чувствуют... Ну, а теперь к столу! - закончила свою речь Лена.

Мы не стали слишком наедаться, потому что предстояло париться в сауне. Лена всё приготовила нам на случай, если после бани у нас разыграется волчий аппетит. Она сказала, что Демьян с друзьями иногда парятся до утра, а потом сметают все припасы. На том и порешили.

Затем мы перешли в пристройку, где была баня. Я очень волновался по вполне понятным причинам. Как оно сложится, будет или не будет, и нужно ли это мне? Но маленький Дима не дал мне уйти в глубину моих мыслей. Он деловито взял полотенце, разделся до трусиков и присоединился к нам.

Я немного был шокирован этим. Но Демьян спокойно мне объяснил, что малый ходит с ними париться уже давно.

— Я считаю, что мальчик должен знать, как выглядит взрослый мужчина и понимать, что он будет таким же, когда вырастет, - сказал он.

И тогда я вспомнил себя. Я рос без отца с четырёх лет, и мама меня водила с собой в женский туалет, когда мы где-нибудь гуляли. В мужской же туалет я впервые попал, наверное, уже в первом классе. Это был самый банальный школьный туалет без кабинок и почти без перегородок, с длинным жёлобом для писания. Когда я увидел трёх старшеклассников у этого желобка, я не понял, что происходит. Было ясно, что они писают, но почему через какие-то трубки, что торчат из их брюк? Дело в том, что я до этих пор никогда не видел члена взрослого мужчины и не предполагал даже, что он может быть таким.

Поэтому я не мог не согласиться с доводами Демьяна, хотя мне и было как-то не совсем комфортно. Впрочем, вскоре я оценил тот факт, что с нами был маленький Дима. Практически всё внимание он оттянул на себя, и у нас с Демьяном не осталось времени, чтоб стесняться друг друга или что-то недосказать.

Баня была великолепна. Небольшая, прекрасно спланированная, замечательно построенная руками Демьяна и его двоих друзей. Я не переставал восхищаться. Мне открылась новая грань его индивидуальности, о которой я даже не догадывался. Небольшая парилка с тремя полками, комната с душем и ванной типа «джакузи» - вот и вся баня. Но всё выполнено со вкусом, компактно и красиво.

Мы с Демьяном остались в плавках, а Дима сразу же сбросил их с себя. Он был хозяином положения - парился с нами, но не очень долго, потом плюхался в ванну и плескался там, пока его не выгонял отец. Вскоре он устал и пошёл в дом. А мы ещё долго сидели, пили пиво и говорили ни о чём.

Мне постелили в гостиной. Утром я проснулся оттого, что кто-то смотрел на меня. Я открыл глаза и увидел Диму. В руках у него была синяя машинка – мой подарок. Увидев, что я проснулся, он по-хозяйски залез ко мне под одеяло, и мы продолжили с ним беседу об автомобилях. К нам заглянула Лена и попыталась извлечь Диму из-под моего одеяла. Но её попытка не увенчалась успехом.

Потом зашёл улыбающийся Демьян. Дима откинул край одеяла и сказал:

— Папа, иди к нам, тут так хорошо.

Я подвинулся к стене, давая место отцу семейства. Мы улеглись втроём, опять же беседуя о машинках. Зашла Маркиза, села посреди комнаты и начала умываться. Но потом посмотрела на кровать, и её лапа застыла в воздухе. Очевидно, вид троих мужчин в одной постели травмировал её кошачью нравственность, и она, гордо задрав хвост, предпочла удалиться на кухню, откуда доносились приятные запахи предстоящего завтрака.

Следом за ней вошла Лена.

— Мужики, вы что, с ума посходили? – смеясь, сказала она и принялась снимать нас на смартфон. Вот тут уж все показали, на что способны.

После завтрака, поблагодарив хозяев, я решил отправиться в гостиницу. Демьян с Димой провели меня до остановки автобуса. На прощанье малый пожал мне руку и сказал, что в субботу он меня будет ждать. Правда, что такое суббота, он не смог объяснить. Но сказал, что всё равно будет ждать.

Мне хотелось побыть одному, поговорить с женой, разобраться в себе и происшедшем. Не могу сказать, что всё было плохо или хорошо. Но мне, всё же, чего-то не хватало. Чего, я толком не мог себе объяснить. И разобраться в себе тоже не мог.

Неожиданно в среду днём выяснилось, что часть работы переносится на следующий месяц. Продолжать свою командировку не было смысла. Тем более, что я уже стал скучать и по жене, и по своему новому дому. Сначала я решил ехать в этот же день вечерним «Интер-Сити». Правда, приходил он к нам около полуночи. Подумав, я решил ехать утром обычным поездом – хоть и дольше, зато дешевле.

Вечером я позвонил Демьяну и объяснил ситуацию. Мы попрощались и договорились, что встретимся в следующий мой приезд. Я расстелил постель и решил лечь пораньше, потому что утренний поезд был в семь. Только я хотел плюхнуться в кровать, как кто-то позвонил. Это был Демьян.

— Ты ещё не спишь? – спросил он.

— Да ты чего, ещё и девяти нет.

— Не возражаешь, если я к тебе сейчас заеду? – после некоторого раздумья сказал он. – Только скажи правду: если не хочешь, тогда нет.

— Через сколько тебя ждать? – не раздумывая, спросил я.

Я успел забежать в магазин, купить коньяк и всякой всячины, и остался ждал его у гостиницы. Он приехал довольно быстро. Его подвёз сосед на своей колымаге. Теперь перед нами была задача – проникнуть в мой номер, обманув бдительность дежурной. Хорошо, что, когда мы вошли в вестибюль, она была занята поисками чего-то очень важного в своём шкафу.

Как два нашкодивших школьника, мы вбежали на третий этаж, давясь от смеха. Ни дать, ни взять – два пацана: одному двадцать пять, другому почти тридцать пять. Нам было ужасно весело и смешно. Открыв дверь номера, я пропустил Демьяна и вошёл следом. Не знаю почему, но свет в прихожей я не стал включать. А вдруг нас увидят с улицы – такая сумасбродная мысль пришла мне в голову.

Заперев дверь, я повернулся к нему лицом. Мы стояли на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга. Наши глаза встретились и... Как когда-то, давным-давно, он сгрёб меня своими крепкими руками, а его язык уже раздвигал мои сухие губы. Мы начали по очереди срывать друг с друга одежду, как это делают герои-любовники в порнофильмах. Сначала куртки, потом свитера, футболки, мои джинсы и его треники, его боксёры и мои плавки. Мы остановились лишь тогда, когда остались в одних носках. Несколько метров от прихожей до расстеленной кровати были усеяны нашей одеждой, как осенний лес опавшей листвой.

Наши тела тесно прижимались, руки блуждали по спинам и ягодицам, а губы как будто прикипели друг к другу. Теперь мне не приходилось приподыматься на цыпочках, чтоб целовать Демьяна, когда я был ниже почти на голову. Теперь мы были с ним практически одного роста, и это было так здорово!

Мой член в первые же секунды принял боевую стойку, и теперь со всей силы упирался в волосатую дорожку на животе Демьяна. Своей головкой я чувствовал каждую ложбинку, каждый бугорок, каждую мышцу на его мохнатом животе. Его же член пока не набрал свою полную силу, оставаясь то ли полумягким, то ли полутвёрдым. Именно таким я его любил больше всего. Он торчал перпендикулярно и елозил мокрой головкой по моим бёдрам и яичкам. И всё же я поднялся на цыпочках и слегка раздвинул ноги. В тот же момент большой член Демьяна проскользнул в мою промежность, и я сжал его своими бёдрами. Я сильнее стал тереться своим членом о его живот, хотя и понимал, что долго так не выдержу.

Я открыл рот, чтоб предупредить его, но не успел. Бешеный оргазм обрушился на меня. Я залил спермой наши животы и грудные клетки. Демьян не отстранился, а только крепче прижал меня к себе, сжав своими ладонями мои «булки». Хорошо, что он держал меня, иначе бы я просто упал на пол. Мне было неудобно перед ним за свою «скорострельность».

— Извини, что так быстро. Давно не было секса, - пробормотал я, приходя в себя.

— Знаю. Почти десять лет, - хитро прошептал он.

Я хотел шлёпнуть его ладонью по волосатой тугой заднице, как он делал мне когда-то. Но он увернулся и потащил меня в ванную, пока мы не испачкали моими «снарядами» всё вокруг.

Мы долго стояли под струями тёплой воды и, как бывало, мыли друг друга. Тут член Демьяна окончательно набрал свои размеры. Да и мой, несмотря на то, что я только кончил, тоже не хотел оставаться вялым. Я взял в руку оба наши члена и приложил друг к другу. По длине мой оказался почти таким же, как у Демьяна, а вот по толщине значительно уступал.

— А помнишь, я тебе когда-то сказал, что ты догонишь меня по размерам, когда вырастешь. Разве я был не прав? – тихо сказал он.

Вместо ответа я сел на край ванны, чуть наклонился и взял в рот его прекрасное орудие. Я с упоением сосал его, вспоминая давно забытые ощущения, целовал большие яйца, поочерёдно лаская ртом то одно, то другое. Я не остановился, пока он не выплеснул в меня свой заряд. По объёму он был меньше моего. Да и всё понятно – ведь у него жена не беременна.

Я хотел было уже заканчивать наше омовение, но Демьян остановил меня. Мой член продолжал торчать. Тогда он повернул меня спиной, вставил свой член мне между ног и стал дрочить мой рукой. Да, он помнил всё, и это очень грело мою душу. И я опять бурно кончил то ли от его ласковой руки, то ли от воспоминаний...

Мы быстро накрыли стол. Демьян принёс с собою объёмистую торбу, которую нам собрала его Лена. Да и у меня кое-что было после похода в магазин. Мы сидели друг напротив друга – он в кресле, я на кровати – абсолютно голые с бесстыдно расставленными ногами. Мы смотрели один на другого и молчали. Да и нужны ли были тут слова? Вряд ли.

Когда мы прикончили бутылку коньяка, я понял, что на утренний поезд мне рассчитывать не стоит. Было уже немного за полночь, когда мы откупорили вторую. В комнате стало как-то прохладнее, но одеваться не хотелось. Демьян подсел ко мне на кровать, и мы замотались в одеяло. Я прижался к его плечу как когда-то, когда мы вместе смотрели телевизор.

Мы неспешно разговаривали и «за жизнь», и так вообще, вспоминая наше общее прошлое. Наконец он перешёл к теме, которая мне не давала покоя все эти годы: почему он ничего мне не сказал, когда решил уехать.

— Помнишь последний вечер, когда твоя мать неожиданно вернулась с дежурства? – начал свой рассказ Демьян. – Скорее всего, она это спланировала. Когда ты заснул, она сказала мне, что у неё давно закрались подозрения. Что виноват во всём я. И что ей не нужен сын-педераст. Поэтому утром я должен убраться насовсем. Без всяких объяснений с тобой и прощаний. Иначе она пишет заявление в ментовку, и меня ждёт очень «весёленькая» статья. С её связями это было бы совсем нетрудно. И я испугался, причём по-настоящему. Дело в том, что за такое меня даже мои собственные братья могли урыть.

Демьян замолчал. Было видно, как он волнуется. Мы выпили ещё, и я его поцеловал. Он потрепал меня по голове и прижал к себе.

— Утром ты ушёл в школу, а я быстро собрал свои пожитки и тоже ушёл. Она следила, чтоб я тебе ничего не написал. Но мне всё же удалось оставить тебе свои белые боксёры. Я знал, что ты поймёшь этот знак от меня... Идти мне было некуда, по сути дела. Ты никогда не спрашивал меня о моей семье, так что ничего и не знаешь. Я из многодетной и очень неблагополучной семьи. К тому времени отец и мать уже окончательно спились, старший брат был в тюрьме, средний только вышел на свободу. Сестра же не отличалась строгостью нравов. Я среди них, как они считали, нормальных, был один такой, как они говорили, выродок. И они стали с меня тянуть деньги. Машину я побоялся оставлять дома. Оставил её в гараже у друга. Даже не всегда ночевал дома. Было просто невозможно. Еле выдержал две недели этого ада, собрал все свои наличные и махнул, что называется, куда глаза глядят. Поездил немало. Был и на севере, и на юге. Потом удалось найти хорошее место. Познакомился с Леной. Собрали денег – и сюда. Её родители помогли купить дом.

Он опять замолчал, переводя дух. Я тоже не хотел нарушать молчания, хотя на языке у меня вертелся один-единственный вопрос: почему же он ничего не сказал мне.

— Я очень хотел поговорить с тобой тогда, - продолжил Демьян, как будто услышал мой вопрос. – Обменяться номерами телефонов заранее не хватило мозгов ни у тебя, ни у меня. Несколько раз я подходил к школе. Видел тебя издалека. Но ты всегда был с ребятами. А подойти я боялся: а вдруг всё уже известно твоим друзьям. Так и уехал. Знаю, что ты приходил в мой спортзал и спрашивал обо мне. Друг мне сказал. Знаю, где ты учился после школы и у кого тренировался. Я тебя почти не выпускал из вида. Всё думал, что встретимся. В последние годы я тебя что-то потерял.

Он виновато посмотрел на меня. А я не мог прийти в себя от услышанного. Только сейчас я узнал о Демьяне больше, чем за все те месяцы, пока мы жили бок обок. И как же были схожи ниши судьбы. Неудивительно, что нас так тянуло друг к другу.

Мы так и уснули с ним голыми в позе эмбрионов, положив головы на одну подушку, укрывшись одним одеялом. Я прижался к его груди спиной, как любил раньше. Он обнял меня и, засыпая, прошептал:

— Как хорошо, что ты нашёлся!

Я долго не спал. Я наслаждался теплом и энергией, исходящими от Демьяна. Его волосы на груди приятно щекотали мою спину, а его мягкий член прижимался к моей попе. Я размышлял о том, кто же такой для меня Демьян. Ведь я его воспринимал не только как сексобъект, хотя он всегда дико возбуждал меня. Дело было в другом. Очевидно, я искал в нём то, чего мне недоставало в детстве – мужское начало, мужскую ласку, мужские поступки. Я видел в нём и старшего брата и, отчасти, отца. А если короче, то я просто любил его...

Наступило утро. За гостиницу у меня было уплачено за сутки вперёд. И хоть я уезжал, денег возвращать мне никто не собирался: у нас в стране их могут только брать. Снаружи на дверь я повесил табличку с надписью по-английски «Don’t Disturb Please», дабы никто не нарушил наше уединение в самый неподходящий момент.

Я лежал и смотрел на спящего рядом Демьяна. Его смуглое лицо было спокойно – ни один мускул на нём не был напряжён. А вот другие мускулы, что пониже живота, были чрезвычайно напряжены, образовав из одеяла хороший холмик. Сам же хозяин этих мускулов сладко посапывал.

Я не удержался и погладил его твёрдый член рукою, потом дорожку на животе, потом объёмистые яички. Не открывая глаз, Демьян пробормотал:

— Давай, малый, я уже давно жду...

Я отбросил одеяло и прильнул к его смуглому агрегату, на кончике которого уже висела блестящая капелька. Словно в первый раз, я разглядывал это чудо природы в лучах утреннего солнца, целовал головку, то стягивая с неё кожу, то вновь надвигая. Член отвечал на мои ласки ритмичным подёргиванием. Я насаживался на него ртом до тех пор, пока не начинал задыхаться, но полностью взять его не удавалось из-за его внушительных размеров. А ведь когда-то мне это почти удавалось. Да, что и говорить, потерял я квалификацию, потерял!

Демьян гладил меня по волосам, но не давил мне на затылок, чтоб я полностью взял член. Он был ласков со мной и теперь, и тогда... Неожиданно он отстранил меня, а сам быстро повернулся так, что мы оказались в пресловутой 69-й позиции на боку. Он раздвинул мне ноги, лёг щекой на моё бедро и принялся языком ласкать мои яички. Я чуть не взревел от несказанного удовольствия. И ответил ему тем же...

Мы долго соревновались, кто кому сделает приятнее. Хотелось кончить одновременно, поэтому мы то сдерживали один другого, то подгоняли, интуитивно чувствуя состояние друг друга. Потом мы долго лежали и обнимались, забрызганные спермой.

После душа перекусили тем, что передала нам Лена. Допили коньяк, ещё полежали, поговорили и кончили ещё по разочку. Надо было собираться на вокзал. Впрочем, номер у меня был оплачен ещё на одну ночь. Я сказал об этом Демьяну. Мы внимательно посмотрели друг другу в глаза. И поняли один другого без слов. Да, соблазн остаться в отеле и провести ещё одну ночь вместе был велик. Но стоило ли это делать? Вряд ли! Ведь не зря же говорят поляки – цо занадто, то не здрово. Хорошего понемножку, короче, а то всё можно и испортить.

Мы прошлись пешком по вечереющему городу. Я не люблю провожаний и расставаний, но Демьян сказал, что хочет меня усадить в поезд лично. Мой «Интер-Сити» уже стоял на первом пути, сверкая огнями и чистотой. Мы постояли у вагона, помолчали, потому что всё, как будто, уже обговорили.

Над дверями вагона замигали красные огоньки и запищал сигнал, предупреждая о том, что через минуту заходить уже будет поздно.

— Ну что, будем дружить семьями? – с улыбкой сказал Демьян, протягивая мне руку для прощания.

— Может быть... А лучше давай дружить членами – это у нас с тобой классно получается! – ответил я ему в тон.

Мы заржали, как два жеребца. Порывисто обнялись, по-братски похлопав друг друга по плечам. Я вскочил в вагон, когда двери уже начали шипеть. Сев на свободное место, я помахал Демьяну рукой. Он в ответ кивнул головой.

Поезд с места набрал скорость, но потом сбросил. Перрон был с поворотом, и я долго ещё мог видеть одинокую фигуру Демьяна. Он стоял и смотрел в след уходящему поезду. Вряд ли он видел меня в окне вагона, но я точно знал, что он был уверен в том, что я тоже смотрю на него.

Я был спокоен, несмотря на бурные события последних суток. Дома меня ждала моя Лена и наш ещё не родившийся, как нас уверяли, сын. И моя новая семья. А здесь у меня оставался тот, которого любил я, и который любил меня. Кто он был для меня? Конечно же, старший друг, немного брат, чуточку отец. И, наконец, я узнал то, что хотел узнать. То, что меня мучило почти десять лет. И это было главное.

Нет, он не забыл меня. И не вычеркнул меня из своей памяти. И как бы ни сложилась моя дальнейшая жизнь, я знал, что всегда буду благодарен ему за то, что он появился в моей судьбе. А особенно за то, что он был когда-то парнем моей матери...