Глава 25: Джули остается еще на один день

Как и предыдущим утром, Джули Джаспер проснулась в понедельник после нескольких напряженных сексуальных снов. Разница была в том, что эти сны были приятными и радующими; она наслаждалась тем, что происходило в этих снах. Она приоткрыла глаза и посмотрела на часы на прикроватном столике: 5:32 показывали они, и темнота в комнате подсказала ей, что до рассвета еще далеко. Приглушенный шум снизу, однако, подсказал ей, что закусочная уже гудела от ранних пташек.

Внезапно Джули поняла, что, хотя кто-то по-прежнему делит с ней кровать, но лицом к ней лежит меньшая по размеру Джанет, а ее длинные светло-клубничные волосы разметались по подушке. Майкл, очевидно, ушел. Джули также заметила, что, когда она лежала на спине, то под ее попой было большое мокрое пятно. Поскольку она отчетливо помнила, как накануне вечером Майкл оросил ее лицо своей спермой, она предположила, что, прежде чем уйти, он, должно быть, снова трахнул ее спящую.

Джули пожала плечами, перевернулась на другой бок и снова задремала. Она сонно усмехнулась, вспоминая самый яркий из своих сексуальных снов. Она находилась в комнате с единственной лампой на кровати, на темном фоне, в окружении мужчин со стоячими хуями. Она не могла видеть их лиц, но она определенно могла видеть их елдаки, когда они по очереди трахали ее во все ее дырочки. Внезапно она осталась одна, и Майкл жестко трахал ее, и, как ни странно, ее тетя Кора сидела в кресле в стороне и наблюдала. Может быть, это было тогда, когда Майкл на самом деле трахал ее раньше. Во сне Джули, ее тетя ничего не говорила, а просто сидела в кресле, жадно наблюдая, кивая головой и улыбаясь. Показалось, что она мастурбировала, хотя она не могла вспомнить, что на самом деле что-то видела. Тетя Кора была одета в свою самую сексуальную кроваво-красную ночную рубашку, подол которой задрался у нее на коленях, а руки зажаты между ног. В своем сне Джули решила, что это означает, что тетя Кора одобряет ее радикально новую жизнь.

Сказать, что Джули происходила из маленькой семьи, было бы преуменьшением. Ее мать, Эстель, была старшей из двух дочерей владельца обувного магазина в маленьком городке в Восточном Техасе: Кора была на четыре года моложе ее. Джули была единственным ребенком, родившимся в 1960 году, когда ее маме был 41 год, а у Коры, несмотря на три неудачных брака, никогда не было детей.

Ее отец, Эд Лири, вырос в Сан-Антонио со старшим братом и младшей сестрой. У дяди Джорджа было двое сыновей и дочь; один сын погиб во Вьетнаме в 1967 году, а другой погиб в результате аварии на нефтеперерабатывающем заводе в 1971 году, они оба не оставили детей. Ее дядя умер через четыре года после этого, как все говорили, от разбитого сердца. Ее тетя Луиза вышла замуж за военного из Нью-Йорка и переехала туда жить, и Джули встречалась с этой женщиной только дважды, на похоронах ее дяди и отца. Так что осталась ее двоюродная сестра Диана в Сан-Антонио, с которой она обменивалась рождественскими открытками, но виделась примерно раз в шесть лет или около того, и тетя Кора, которая жила одна в таунхаусе в Новом Орлеане.

Коре было 74 года, и она по-прежнему была активна, хотя артрит стал затруднять ходьбу, и она начала пользоваться тростью, чтобы помочь себе передвигаться, но в остальном она хорошо сохранилась. Она часто навещала свою сестру, которая продолжала любить и поддерживать ее, даже если категорически не одобряла ее образ жизни. Джули, конечно, обожала свою тетю, потому что та была такой утонченной и очаровательной, и всегда приносила Джули самые изысканные подарки. Потом, когда, в конце 1980-х годов, они жили в пригороде Нового Орлеана Слиделле, она еще больше сблизилась с тетей. Это было единственное, что ей нравилось в жизни в Луизиане, и они продолжали поддерживать тесную связь. Многие из тех, кто видел их вместе, были поражены, узнав, что Джули не была дочерью Коры. У них было такое же высокое, стройное телосложение, такая же поразительно красивая внешность и такие же ярко-рыжие волосы, хотя в кудрявой до плеч гриве ее тети уже пробивалась седина. Эстель – и Эд, если уж на то пошло, – оба были ниже и коренастее, а Джули, ростом чуть меньше 6 футов, была значительно выше обоих своих родителей.

Кора Макконнелл шокировала свою семью своим богемным, феминистским образом жизни, но теперь Джули поняла, что ее тетя решила принять свою сексуальность, а не прятаться от нее. Это ее тетя поощряла ее интересоваться искусством и специализироваться в театральном образовании в колледже, когда ее интерес к сцене в средней школе превратился в страсть к актерскому мастерству. В этом вопросе ее тетя даже вступилась за нее перед матерью, хотя мама настояла на том, чтобы она получила второстепенное — почти второе — образование в области бизнеса. От ее мамы не ускользнула ирония в том, что Джули на самом деле получала лучшие оценки и получала больше отличий в бизнес-школе в Бейлоре, чем на театральном факультете.

Дело в том, подумала Джули, снова проснувшись и взглянув на часы, показывавшие 5:46, тетя Кора побудила бы ее бесстрашно продвигаться вперед со своим новым "я". Джули рассудила, что Бог создал ее такой; дал ей сексуальное, желанное тело, общительную личность и, по-видимому, огромную способность доставлять и получать сексуальное удовольствие. Почему бы ей не наслаждаться этим? Почему бы ей не поделиться своими талантами с остальным миром? Конечно, были риски, и немалые. Джулия была начитанна и знала, какие опасности подстерегают неосторожных и ничего не подозревающих. Но, наконец, решила она, ее тоже может сбить грузовик по дороге домой. В жизни не было никаких гарантий, и она решила, что испытает все, чего ей не хватало, живя спокойной, правильной жизнью.

Когда она снова проснулась, вздрогнув, она поняла, что ей нужно сделать. Встав с кровати, она оглядела прикроватный столик, пока не нашла то, что ей было нужно, — мобильный телефон Джанет. Она также нашла конверт со своим именем на нем. Она взяла письмо и телефон, пошла в ванную и закрыла дверь. Помочившись и заварив кофе в маленьком кофейнике на 4 чашки, стоявшем на маленькой сервировочной тележке, она открыла мобильный телефон и набрала свой домашний номер. Было 5:54, и она знала, что ей нужно поторопиться. Гленн выходил из дома в 6:05, чтобы проехать по автостраде до своего офиса в центре города. Она хотела поймать его как раз перед тем, как он выйдет за дверь, чтобы у него не было времени спорить с ней о ее решении.

Эмили ответила на втором гудке: — Алло?

— Привет, милая! Как прошли твои выходные? — весело спросила Джули у дочери. — Все идет хорошо?

— Привет, мам! — ответила Эмили. — Все прошло замечательно. Бабушка уехала вчера днем, после того как вернулся папа. Действительно, это был довольно спокойный уик-энд. Как там Канзас-Сити?

— Это был действительно интересный визит, — ответила Джули. — Я отлично провела время! Послушай, мне нужно очень быстро поговорить с твоим отцом, прежде чем он уйдет. Он все еще там?

Эмили пошла за Гленном, который, затаив дыхание, ответил на телефонный звонок.

— Да, дорогая, в чем дело? — сказал Гленн.

— Дорогой, у меня есть хорошие новости и плохие, — начала Джули. У нее в голове почти полностью сложился сценарий. — Во-первых, мой вэн сломался в Оклахоме. Это было несерьезно, но им пришлось привезти деталь из Оклахома-Сити, и они не могли заменить ее до субботы. Так что я добрался сюда только в субботу днем, а к тому времени "Хаятт" был полон. По счастливой случайности, я столкнулась со старой подругой, Джанет Козловски, из КУ (Канзасский университет), когда сидела за столом, пытаясь понять, что делать.

Джули говорила торопливо, чтобы Гленн не смог вставить ни слова.

— Она живет здесь, в одном из пригородов, и предложила приютить меня на выходные, — продолжала Джули. — Но вот новость, которую я хотела тебе сообщить. Мы разговаривали за ужином в субботу вечером, и она упомянула, что занимается продажами в компании, которая заключает контракты с издателями на продажу учебников и других учебных материалов. И она сказала, что им нужен кто-то, кто будет вести их счет в Далласе, и что я могу быть тем, кого они ищут, из-за моего образования. Они платят 30 000 долларов в год плюс комиссионные за работу неполный рабочий день. Она договорилась о собеседовании для меня сегодня в 10 часов утра, и это плохая новость. Если я получу работу – а это почти гарантировано, – то мне придется остаться сегодня днем, чтобы заполнить бланки и пройти инструктаж. Так что, похоже, меня не будет дома до завтра.

Несмотря на то, что ему нужно было поторопиться закончить одеваться и уйти на работу, Гленн был ошеломлен заявлением своей жены.

— Работа? — пробормотал он. — Зачем тебе нужна работа? Разве я не зарабатываю много денег? Разве у тебя недостаточно дел дома?

Джули почувствовала, как ее гнев закипает от этого последнего замечания. 'Ты придурок', — подумала она, — 'недостаточно дел дома? Боже, какой сексистский вопрос'.

— Гленн, я не знаю, с чего ты вообще взял, что я была счастлива, будучи привязанной к дому завязками от фартука, — сказала она медленно и ровно. — Но факт в том, что я была несчастна. Мне нужно выбраться из дома и что-то сделать. Я хочу сделать что-то для себя, для разнообразия. Я слишком долго была домоседкой. Я хочу встречаться с людьми и участвовать в жизни общества.

Джули пришлось подавить смешок, услышав от себя это заявление. Она собиралась встречаться с людьми, все в порядке. Она собиралась встретиться с ними и трахнуть их, похотливо подумала она.

— Я не знаю, — сказал Гленн тем напыщенным тоном, который она всегда ненавидела, потому что это подчеркивало его чувство превосходства. — Я не знаю, одобряю ли я то, что ты за моей спиной ищешь работу.

Джули просто стиснула зубы и не смогла сдержать холодного тона, который прозвучал в ее голосе, когда она ответила: — Гленн, во-первых, я не искала эту работу. Она нашла меня. Во-вторых, я не думаю, что мне нужно твое одобрение, чтобы сделать лучше себе или своей семье. Мы можем использовать деньги, я прохожу собеседование на эту работу, я собираюсь ее получить, и это все, что нужно. Так что увидимся завтра днем. А теперь беги на работу, дорогуша, и дай мне поговорить с Брайаном.

Джули дала сыну несколько указаний, сказала, что любит его, и повесила трубку.

— Да, да, дааа! — ликовала она про себя, сжимая кулаки. Она уже чувствовала, как ее вульва набухает от предвкушения. Она собиралась провести день, исследуя свою новообретенную сексуальность. Она хотела сделать кое-что из того, что делала на видео, только в этот раз она хотела быть полностью в сознании и понимать, что происходит. На этот раз она хотела взять на себя более активную роль, предложить кое-что и довести себя до пика наслаждения. Она приготовила себе чашку кофе, села на унитаз, чтобы сделать свои утренние дела, затем открыла конверт с письмом, которое было оставлено для нее.

Внутри она нашла письмо и пачку 50 хрустящих купюр по 100 долларов.

Дорогая мисс Джули, — начиналось письмо.

Слов недостаточно, чтобы описать мою радость по поводу того, что ты присоединишься к нашей семье. Я мужчина, которому в моей жизни нужно больше, чем одна женщина, и вот уже два года, с тех пор как Сэнди умерла, мы с Джанет были только вдвоем. Она замечательная женщина, и она любила Сэнди почти так же сильно, как и я. С тех пор мы опробовали несколько женщин на эту роль, и, хотя, многие стали работать на меня, у них не было того особенного, чего у тебя в избытке. Жаль, что тебе приходится уезжать и возвращаться к своей семье, но я понимаю важность обязательств. И все же я надеялся, что мы сможем немного поразвлечься втроем, прежде чем ты уйдешь. Однако у меня есть дела в Оклахома-Сити, и я вернусь только поздно вечером. Я терпеливый человек и надеюсь, что однажды мы все сможем быть вместе на более постоянной основе. В любом случае, ты была феноменальна все выходные, но особенно прошлой ночью. Ты найдешь прилагаемую денежную половину твоей компенсации за первый месяц. У Джанет есть еще один конверт с твоими чаевыми за эти выходные, что-то около 5000 долларов, больше, чем мы когда-либо собирали для новичка. У Джанет есть кое-что, что она хочет обсудить с тобой, кое-какие советы и прочее. Послушай ее. Она работает в этом бизнесе уже давно, и она профессионалка. Лучше всего то, что она скрупулезно честна. Ты единственная в своем роде, и я с нетерпением жду твоего возвращения в июне.

С любовью,

Майкл.

Джули подумала, что это письмо было одной из самых милых любовных записок, которые она когда–либо читала, и ей не терпелось увидеть его завтра – или сегодня вечером – и поблагодарить его лично. Затем она обратила свое внимание на пачку наличных и быстро подсчитала. Пятнадцать тысяч долларов, умноженные на шесть посещений Пондерозы в год, составляли около 90 000 долларов в год. Это, плюс доход от секс-бизнеса, который она планировала открыть по возвращении в Техас, и ее улыбка становилась все шире и шире.

Черт возьми, подумала Джули, она могла бы зарабатывать несколько сотен тысяч в год, занимаясь тем, чего, во всяком случае, жаждало ее тело. Если проработать три года, наработать клиентуру, тщательно откладывать деньги, то к моменту истечения контракта она могла бы получить миллион или больше. Этого было бы более чем достаточно, чтобы отправить Гленни Боя нахуй паковать чемоданы. Потом начнут поступать проценты от фильмов, в которых она будет сниматься, и она быстро подсчитала цифры, которые Майкл привел накануне. В сумме это составит около 100 000 долларов в год, и это будет законный доход, хорошее прикрытие для другого, незаконного дохода, который она собиралась приносить домой. Даже не задумываясь об этом, ее правая рука провела по губам пизды и нашла клитор, и она рассеянно теребила его при мысли о своей новой карьере и богатстве, которое она может принести.

Допив кофе, она решила, что пришло время принять душ и начать новый день. Она только что ступила под горячий поток, когда дверь душа открылась и вошла Джанет, все еще протирая сонные глаза.

— Я подумала, что тебе может понравиться компания, ну знаешь, чтобы помочь потереть друг другу спинки, — сказала она, подмигнув, когда Джули отступила в сторону, чтобы позволить ей встать под струей воды.

Они вымыли тела друг друга с нежной любовной заботой, затем крепко обняли мыльные тела друг друга и поцеловались с нарастающей страстью. Неизбежно, их пальцы нашли промежности друг друга, и каждая из них раздвинула ноги, чтобы позволить другой получить доступ к ее вульве и клитору. Они терлись, целовались и ласкали друг друга, пока в порыве страсти не затряслись в судорожном оргазме.

— Что за отличный способ начать день, — ликовала Джули. Она чувствовала себя свободной, свободнее, чем когда-либо. Дочь проповедника стала шлюхой, и ей это нравилось.

Глава 26: Джанет и Джули говорят о бизнесе

Они вытерлись, а затем сели голыми за стол и выпили еще по чашке кофе. Джули удивлялась тому факту, что она сидела за столом, голая, и пила кофе с другой, такой же обнаженной женщиной, как будто это было то, чем она занималась всю свою жизнь. Джанет взвизгнула от радости, когда Джули рассказала ей о телефонном разговоре, который у нее был с мужем, и о том, что она проведет сегодняшний день здесь, в Пондерозе.

— О, Майкл будет в восторге. Он был так разочарован, что ему пришлось уехать так рано и что его не будет весь день, — сказала Джанет. — По крайней мере, он хотел проводить тебя должным образом.

— Ты имеешь в виду, увидеть, как я как следует кончу, — сказала Джули со смехом.

— Да, и это тоже, — ответила Джанет, тоже смеясь.

После того как они допили кофе, они решили одеться и позавтракать. Им нужно было многое обсудить. Джули, в частности, хотела узнать как можно больше о Пондерозе; она хотела больше узнать о необычных отношениях Майкла и Джанет; и она хотела подробно обсудить, что именно она хочет сделать сегодня, и попросить Джанет помочь все устроить. Джанет надела обтягивающие джинсы и футболку. Джули нашла одно из своих любимых платьев, то, которое она называла своим розовым платьем. Это было легкое цельное платье до середины бедра, белое с розами на рисунке. Оно было слегка подпоясано под грудью и имело тонкие бретельки. Обычно она надевала с ним бюстгальтер без бретелек, потому что просто всегда носила лифчик. Мысль о том, что она может появиться на публике без лифчика, даже не приходила ей в голову. Вчерашний день не в счет, решила она; это был секс, часть выходных. Но мысль о том, чтобы ходить каждый день, постоянно, без нижнего белья, раньше вызвала бы у нее скандал, но не теперь. Теперь эта идея возбуждала ее. Она надела платье, распустила волосы, нанесла легкий макияж — Джули никогда не нуждалась в макияже, потому что ее цвет лица был почти идеальным — и была готова к выходу. Она не только не надела лифчик, но и обошлась без трусиков. Она рассудила, что если она собирается быть доступным поставщиком сексуальных услуг, то она и должна быть, ну... доступной.

За завтраком – фруктами и миской хлопьев – две женщины говорили о своей жизни. Джанет, как и почти все, кто встречал Джули, обнаружила, что ей очень нравится эта представительная рыжеволосая женщина. Возможно, она и была чопорной и благопристойной до этого, но она была умной, остроумной и хорошей слушательницей. На протяжении всего завтрака две женщины подвергались пристальным взглядам многих посетителей мужского пола, но они просто игнорировали их. Сейчас было не время для секса. Джули была там, чтобы собрать информацию.

Во время завтрака Джули узнала, что Джанет выросла в маленьком городке недалеко от Далласа, где она узнала о сексе в раннем возрасте. Она проявила необузданный аппетит к сексу в раннем возрасте и сделала своим делом трахнуть как можно больше местных жеребцов, прежде чем стряхнула пыль своего родного города со своих ног и отправилась в большой город.

Особенно Джанет любила рассказывать историю о том, как она трахнула всех членов баскетбольной команды своей школы.

— В тот день я по-настоящему оценила, как работает хер черного мужчины, — сказала она. — Они ебали меня во все дырки до воскресенья.

Конечно, ее репутация была не слишком высокой, но это было не страшно, она возвращалась туда лишь несколько раз в год, чтобы повидаться с семьей, после того как закончила школу и переехала в Даллас.

В Далласе ее ждали тяжелые времена. Парень, в которого, как она думала, она была влюблена, начал посылать ее в Дип Эллум, чтобы она трахалась для приобретения кокаина, чтобы поддержать приобретенную ими к нему привычку и положить немного скудной еды в холодильник. Как ни странно, ей улыбнулась удача, когда она попала в крупную облаву полиции нравов. Вместо того чтобы смириться, она излила душу детективу в участке, и он сжалился над ней. Он дал ей имя пары друзей, которые, по его мнению, могли бы ей помочь.

Это и оказались Майкл и Сэнди. Они только взглянули на девушку, испуганную, но решительную, дико красивую, в стиле 1980-х, и поняли, что у них есть настоящий необработанный алмаз. Они привели ее в порядок, жестоко расправились с парнем и приступили к работе над ней. Они направили ее сексуальное влечение в позитивное русло и в прибыльный источник дохода. Она была первой из их "дочерей", и они оба быстро влюбились в нее. Сэнди завещала свою половину Пондерозы Джанет, но ей все еще нравилось работать "на линии", как она это называла.

— Мне просто нравится трахаться, и что может быть лучше для того, чтобы делать то, что мне нравится, чем бордель? — философски спросила она, сардонически смеясь.

— Как ты относишься к перспективе поделиться Майклом? — спросила Джули. Ей нравилась Джанет, но она знала, что любовь — это сильное чувство.

— Это все, о чем мы говорили последние полтора года. У Майкла, гм, щедрая личность. Одной женщины ему никогда не было достаточно. Он был женат на Сэнди, но мы решили не жениться, чтобы иметь возможность, так сказать, расширить нашу семью. Я поняла, как только увидела тебя, что ты можешь быть той единственной, но только в пятницу вечером мы узнали это наверняка. Мы трахались целый час, наблюдая за твоим выступлением, и практически не отрывали глаз от экрана. Это было одним из самых интенсивных занятий сексом, которые у нас когда-либо были.

После завтрака они осмотрели помещения, где Джанет представила Джули. Джули улыбнулась, увидев название стрип-клуба "Кит Кэт Клаб", такое же, как в "Кабаре", ее любимом мюзикле. Самым дерзким, нехарактерным поступком, который она когда-либо совершала в своей жизни до этого уик-энда, было пение в роли Салли Боулз осенью ее младшего курса в Бейлоре, незадолго до инцидента в студенческом общежитии университета. Она не получила роль, но все свелось к ней и еще одной девушке, которая получила роль только потому, что однажды уже играла эту роль в средней школе.

Барбара, хозяйка стрип-клуба, оглядела Джули с головы до ног и спросила, танцевала ли она когда-нибудь.

— Нет, но я была в театре с 15 лет до... — сказала Джули и рассказала ей о своем театральном опыте. — Но я никогда по-настоящему не танцевала, — сказала она. — Мой папа был баптистским проповедником, и он думал, что танцы — это дело рук дьявола.

Она посмеялась над этим, но ее охватило чувство вины. Ее мама была бы опечалена, но отец был бы в апоплексическом шоке от такого поворота в ее жизни.

— Тогда, черт возьми, тебе следовало бы жить дольше, — сказала она себе, со злостью отгоняя эту мысль в дремотное состояние. Все мужчины в ее жизни либо бросали ее, либо играли с ее эмоциями, либо становились далекими и властными, как в случае с ее мужем. Только любовь к сыну была непоколебима. Только к сыну... Она быстро прогнала и эту мысль. Все это произошло в одно мгновение..

Она вернулась в реальность, чтобы услышать, как Барбара говорит: — Это позор. Из тебя получилась бы отличная стриптизерша, с твоим телосложением. Многие парни здесь предпочитают девушек длинных и стройных, как ты, а не просто девушек с большими сиськами. У нас есть несколько таких, но нам нравится, когда наши танцоры принимают довольно экзотические позы, и для этого ты должна быть довольно гибкой. Ты была бы идеальна. — Джулия покраснела, но эта мысль взволновала ее. Могла бы она работать стриптизершей? Конечно, она могла бы, и, возможно, она попробует это в свой следующий визит.

Когда экскурсия была завершена, они с Джанет поднялись наверх в офис. Джанет села в большое кресло Майкла, а Джули села в кресло напротив стола. Джанет потянулась под столом к сейфу, который стоял там, открыла его и достала банковскую сумку – Коммерческий банк Далласа, ее банк, криво подумала Джули. В сумке было около 5000 долларов мелкими купюрами — ее чаевые за выходные.

— Когда ты вернешься домой, аккуратно спрячь их, — сказала она. — Используй их на расходы, отложи немного на сбережения, делай с ними все, что хочешь, но будьте осторожна. Никому не говори, что они у тебя есть, пока не вернешься домой, и потом будь с ними очень осторожна. Когда ты приедешь в Даллас, мой совет — купи себе небольшой сейф, который можно легко спрятать, и положи туда большую часть денег. Американские банки по закону обязаны сообщать в налоговую службу о любых вкладах свыше 10 000 долларов, поэтому, если ты хранишь деньги в них, убедись, что они не превышают эту сумму. Федералы начинают беспокоиться, если видят, что кто-то перемещает большие суммы наличных, потому что это означает, что кто-то делает большие деньги, торгуя наркотиками или занимаясь проституцией, и это ты. Но я назову тебе имя нашего знакомого из центрального отделения Коммерческого банка. Он один из наших клиентов, и он знает все тонкости работы с большими суммами наличных, особенно с наличными, которые приходят в большом количестве мелких купюр. Кроме того, у нас есть партнер на Багамах, именно туда я бы рекомендовал тебе перевести большую часть денег, которые ты собираешься сохранить.

Порывшись в пачке наличных в сумке, она вернула ее Джанет на хранение до ее отъезда на следующий день. Затем Джанет назвала Джули имя врача в Далласе, еще одного клиента, который на самом деле был одним из ее клиентов накануне в закусочной. Джанет сказала, что он был сдержанным, осторожным и очень красивым. Она рекомендовала Джули видеться с ним по крайней мере раз в месяц, по возможности чаще.

— Ты никогда не можешь быть слишком осторожна, — предупредила она.

Джули также узнала имя хорошего адвоката, женщины, в Далласе, которая помогла бы ей обсудить любые юридические последствия ее новой жизни. Лучше всего было то, что эти профессионалы, люди, готовые помочь ей в этой новой жизни, будут работать бесплатно. Все, что ей нужно было делать, это регулярно трахаться с ними, и она получала бесплатные советы, за которые весь остальной мир платил кругленькую сумму.