В тот роковой день я проснулся раньше обычного. Тем более рано было для субботы. А разбудил меня странный сон.

Снилось мне, будто я кукловод, а все мои куклы - настоящие девочки. Я вальяжно сидел в кожаном кресле, а они выстроились полукругом и по моей команде неправдоподобно высоко прыгали, держа руки по швам, а их длинные цветастые платья так же неправдоподобно высоко задирались, обнажая стройные ножки, плоские животики и простенькие трусишки девчонок.

Вдруг девочка из середины строя остановилась и взглянула на меня. Черты лица её были расплывчатыми, нечёткими, как в тумане, но некоторые детали хорошо угадывались: пышные светлые волосы, большие голубые глаза и большой чувственный рот в обрамлении тонких, розовых, блестящих юным блеском, губ. Одета она была в платье горничной. Она поглядела на меня и с обворожительной улыбкой двинулась навстречу. Остальные девочки продолжали прыгать.

Девочка подошла ко мне вплотную, опустила глаза мне в пах, облизнулась, открыла рот, обнажив ряд белых и острых зубов, и потянулась рукой ко мне в промежность. Я взглянул туда и обомлел! Оказывается, я был голышом, а между моих ног торчал колом огромный эрегированный член! Такого большого я в жизни не видел! И эта мелкая тварь, как мне казалось, хотела его сожрать! А я ничего не мог предпринять - тело моё парализовало! Я в ужасе, готовый к самому страшному, поднял глаза, но никого не увидел.

Я проснулся весь в поту, огляделся. Всё нормально, я у себя в спальне. Время полшестого, а член стоит, разрывая трусы, на полдень! Мой обычный член, среднестатистический, а не та громадина из сна. Я даже потрогал его, чтобы убедиться. Рядом, спиной ко мне, мирно сопела жена. Я задрал ночнушку и просунул руку ей в трусы. Наткнулся на прокладку. Чёрт, месячные, шансов на секс нет! Жена что-то пробормотала в полусне, вяло отбрыкнулась и завернулась в одеяло поплотней. О каком-то альтернативном варианте вроде минета или дрочки речи здесь даже и не могло идти. Женаты мы были давно, и в постели у нас уже немало лет всё было довольно уныло. Кризис обыденности и скуки. Да и никогда, даже в юности, моя толстозадая супруга бешеным темпераментом в постели не отличалась.

Весь в напряжении, я встал и тихонько, чтобы не будить дочерей, прошёл на кухню. Не включая свет, выпил минералки из дежурной бутылки, стоявшей на подоконнике. Если бы я был курящим, то ещё и закурил бы, но курящим я не был. Чтобы успокоиться, я стал смотреть в окно. Двор конечно же был пуст и уныл. Стоял конец ноября, так что за окном было ещё темно, а освещение, как обычно, не работало. Глазу не за что было зацепиться.

Я вяло побродил взглядом по тёмным городским пейзажам и пасмурному небу, и эрекция моя начала спадать. Я выпил ещё воды и собрался уже уходить, но тут моё внимание привлекло окно из дома напротив, в котором зажёгся свет. Судьбоносный свет во всей этой истории!

Тут нужно уточнить, что живу я на последнем этаже 14-этажки, а привлекшее мое внимание окно располагалось на пятом этаже соседней девятиэтажки. Все окна вокруг были загорожены ветвями старых разросшихся деревьев, но как раз напротив этого образовалась прореха, и его было отлично видно. Как я потом убедился, вид этот открывался только из окна моей кухни, изо всех остальных увидеть его мешали ветви. Да, я даже напрашивался в гости к соседям, проверяя. А летом и эта прореха почти исчезнет в листве, но тут я забегаю вперёд. В общем, это был, образно выражаясь, портал в рай. Почему в рай? А вот тут и начинается наша занимательная история.

Шторы на том окне были широко раскрыты, а тюль слишком прозрачным, чтобы скрыть обстановку в комнате. То явно была спальня, так как виднелась половина кровати и чьё-то тело в одеяле, лежавшее на ней. Тело отбросило одеяло, встало с кровати и подошло к окну, потянулось. Рассмотреть, кто же это, мешало приличное расстояние и то, что на фоне освещённой комнаты силуэт был слишком тёмным. Но силуэт был явно девичьим.

Я никогда не считал себя вуайеристом, но тут во мне что-то щёлкунуло. Я тихо, как мышь, прокрался в зал и взял из тумбочки тяжёлый, с восьмикратным увеличением, бинокль. Наследство отца - бывшего военного.

Пройдя на кухню, я навёл свою оптику на светящуюся прореху в ветвях и сфокусировался на интересующем меня окне. Бинокль был хоть и не самый мощный, но для такого расстояния - в самый раз.

Объект наблюдения уже отошёл от окна, но были сбоку видны его ноги и зад. Да, это определённо была девушка. Она сидела на краю кровати. Ноги стройные и белые, которые переходили в простые хэбэшные трусики. Девушка наклонилась и начала натягивать на себя салатовый гимнастический комбинезон. На секунду мелькнули её белокурая голова и грудь, маленькая, но упругая. Я буквально вперился в это зрелище! Она натянула костюм, встала, мелькнув аккуратной попкой и отошла, исчезнув из вида.

Сука, я был в бешенстве! Член, едва успокоившись, опять проснулся, снова оттопырив трусы. Я нервно заерзал, так как он неудобно уперся в подоконник.

Но отсутствовала девушка недолго. Она встала лицом к окну (видимо, оно заменяло ей сейчас зеркало), держа в руках скакалки и, сказав что-то в сторону, начала скакать.

Прыгала она небыстро и невысоко, будто специально давая рассмотреть себя во всей своей юной красоте.

А посмотреть было на что!

Спортивные, но не длинные ножки, подтянутый животик, изящные нежные руки и едва заметная грудка, плотно облегаемая формой. Но самым притягательным было лицо. Правильной круглой формы, с чуть широкими скулами, большими светлыми (освещение не давало точно определить цвет) глазами, маленьким вздернутым носиком, большим, но от этого не менее привлекательным, ртом, маленькими торчащими ушками и светлыми волосами, собранными в хвост.

Определенно, где-то я это лицо уже видел... Точно, во сне, в том самом сне! И стояк мой, что, казалось, было невозможным, стал ещё твердокаменней! Сердце бешено колотилось, на лбу выступила испарина.

Трясущимися от волнения руками я убрал бинокль, выпил залпом остатки минералки и сел на табуретку, чтобы собраться с мыслями.

Итак, что мы имеем, рассуждал я. Сорокалетнего мужика, примерного мужа своей тридцативосьмилетней жены и отца дочерей - близняшек, тайком подсматривающего за малолеткой, делающей зарядку возле окна. Что ему светит? Какие у него дальнейшие планы и перспективы? Увы, но я отлично осознавал, что никаких. Только головная боль и страдание. А сейчас надо встать с табуретки, положить на место бинокль, лечь в постель к жене и забыть об этом случае, как о кошмарном сне.

Я встал, но вместо того, чтобы отнести бинокль, приставил его к глазам и с жадностью прильнул к окну.

Девочка сидела на шпагате и по-очереди касалась руками кончиков пальцев ног. Отличная растяжка - отметил я про себя. Закончив упражнение она встала и сделала прогиб назад. Не знаю, как называется эта фигура, но теперь она стояла на руках и ногах спиной вниз. Ткань комбинезона натянулась и между ног девочки чётко проступили очертания её половых органов. В этом месте теперь образовалась так называемая "верблюжья лапка".

Я чуть слюной не поперхнулся, глядя на эти припухшие фасолины губ и узкую манящую щель между ними!

Она стояла так довольно долго, едва не вызвав у меня преждевременную эякуляцию. В комнате, позади моей гимнастки появились ещё чьи-то ноги, в колготках и розовых носках. Девочка тут же ловко, словно белочка, вскочила, повернувшись лицом к ногам в носках и спиной ко мне, выставив на обозрение свою аккуратную подтянутую попку. Я невольно залюбовался ей. Грушевидная, но упругая, она так и манила своими прелестными округлостями!

Девочка тем временем разговаривала то ли с мамой, то ли с сестрой, бурно жестикулируя, явно споря о чём-то. Ноги удалились из комнаты, а моя любовь (да-да, я окончательно и бесповоротно влюбился в это юное создание!) проследовала за ними.

Не знаю, что на меня нашло, но я поставил бинокль на холодильник и быстрым шагом прошёл в свою спальню. Сорвав с жены сначала одеяло, а потом трусы с прокладкой, я распластал её на кровати лицом вниз, задрал ночнушку на голову и резко вставил в кровоточащую щель.

— Ай, ой! Олег, ну ты чего!

— Тише, Тань, тише, детей разбудишь.

— Уф, ох! У меня же "дни"!

— Тихо, тихо...

— Ай! Ох! Уф! Ой! О-о-о-й! О-о-о-й! О-о-о-й! О-о-о-й! О-о-о-й! О-о-о-й! Да, ещё, ещё, ещё... О-о-о-х-х-х... Хорошо-то как...

Я тоже бурно и неистово, сильнее чем в первую брачную ночь, кончал! До искр в глазах, до дрожи в позвоночнике! Кончал прямо в жену, звонко шлепая животом о её потный массивный зад. Наконец, я вышел из неё. Сперма вперемешку с кровью вытекала на свежую простыню, но Тане, судя по всему, было не до того. Она была в прострации.

— Ну ты и жеребец! Чего это на тебя нашло? Сто лет так не трахались...

— Да так...

Я натянул трусы и прошмыгнул в ванную. Привел себя в порядок, оделся по-домашнему, в трико и майку. Заглянул в нашу спальню. Жена снова спала, не меняя позы, выставив весь срам напоказ. Я закрыл дверь. Не хватало ещё, чтобы дочери увидели мать в таком недвусмысленном положении! Заглянул в детскую.

Двойняшки мирно спали в своих кроватках. Даша спиной ко мне, были видны лишь её длинные темные волосы и покатые плечи. А вот Аня была повернута ко мне лицом. Пухлые губы и пушистые ресницы её во сне, как обычно, дергались. Ей явно снилось что-то тревожное. Я невольно залюбовался своей дочерью, её кукольному личику. Не такому изящному, как у моей новой возлюбленной, но тоже очень милому. Должно быть, они ровесники, подумалось мне. Обеим по восемнадцать. Да и Даше тоже.

Аня и Даша были близняшками, но близняшками не однояйцевыми.

Даша была моей гордостью. Старше Ани на два часа, отличница, высокая, сероглазая красавица, на которую заглядывались все одноклассники и соседи. Вся в меня. Аня же была чуть попроще. Скорее милая, чем красивая, невысокая зеленоглазая шатенка с не по годам широкими бёдрами. Вся в мать. Такая же задумчивая, мечтательная и инфантильная, в отличие от Дашки - зажигалки. Но любил я их обеих одинаково, но каждую по-своему. Родные дочери, как-никак. И буквально на днях обе отметили своё совершеннолетие.

Я представил, что какой-то сорокалетний мужик сейчас подсматривает за моими дочурками, моими солнышками, и кровь в моих жилах закипела, в висках застучало, а кулаки сжались от ярости! Убью гадину! Покалечу! Яйца вырву извращенцу!

С этими мыслями и со стояком в трусах я вернулся на кухню, взял бинокль и вновь устремил голодный взор на манящее окно.

Девочка закончила с зарядкой и сейчас стояла напротив окна, завернутая в банное полотенце и сушила волосы феном. Видимо, только что приняла душ. Да, волосы были те самые, изо сна: воздушные, золотистые, яркие и блестящие. Девочка закончила сушку, взяла гребень и тщательно расчесалась. Посмотревшись в окно-зеркало и, одобрив улыбкой получившийся результат, взялась за край полотенца...

Вдруг на кухне зажёгся свет и я чуть не выронил бинокль от неожиданности.

— Папа, ты чего на кухне делаешь?

Я резко обернулся и увидел Дашку, с сонными глазами стоящую в дверном проеме. Надеюсь, стояк она не спалила! Хотя, эта хитрюга и виду бы не подала в случае палева. 

— Э-э-э... Да так, на птичек смотрю...

— Так не видно же ничего, темно...

— Для этого я и взял бинокль.

— А-а-а, ясно... А я сока выпью и в душ.

— Пей, конечно. Аня спит ещё?

— Да. Ты же знаешь, эта засоня до обеда спать будет.

— Да, знаю...

Даша налила себе сок, выпила и вышла. Я не без интереса проводил взглядом её точёную фигурку в легком халатике и вернулся к столь внезапно прерванному процессу.

Но было слишком поздно, девочка уже застегивала лифчик и выходила из обзора.

Я проводил её влюбленными щенячьими глазами, опустил бинокль и задумался.

У меня зрел план.

Жизнь моя теперь не будет прежней размеренной жизнью образцового семьянина. Её ждут перемены. Большие перемены!

П.С. Продолжение зависит от отклика читателей.

П.П.С. Не волновайтесь, клянчить ничего не буду))