Проклятие шотландцев. Часть 3

Кайден:

На следующий день нам позвонили. Они отвезли Аарона в отделение неотложной помощи. Мой единственный удар раскроил ему череп. Ему не только нужно было наложить швы, но его отвезли в Солсбери, где провели экстренную операцию и вставили пластину в череп. Они сказали мне, что полиция пыталась выяснить кто это сделал, как сумасшедшая, но не смогла найти никого, кто что-нибудь видел. Аарон, когда пришел в себя, благослови его господь, отказался сказать, кто это сделал. Я знал, что мне придется несколько дней сидеть дома. Я не хотел, чтобы меня кто-нибудь видел, плюс я не хотел, чтобы полиция преследовала меня.

В общем, это был адский способ закончить неделю после Пасхи. Мне уже несколько дней становилось лучше. Каприс играла в сиделку и вела себя так, как будто я был каким-то героем. Думаю, в каком-то смысле так оно и было. Я знал, что когда вернусь к обычной жизни, никто не станет вспоминать прошлое Каприс, по крайней мере, не при мне. Насчет сиделки, я серьезно, она действительно души во мне не чаяла. Там не было никакого секса, но я уверен, что получил много просто честной перед Богом домашней нежной любящей заботы. Мне это нравилось. Она даже наложила Неоспорин на мой синяк под глазом, поговорим о том, чтобы вспомнить кое-что.

Эти две недели оказались как хорошими, так и плохими. Было много хорошего. Эмили влюбилась в своего пони. Обри посетил бар со своим другим братом, и они вроде как предположили, что никто не должен пытаться отомстить мне. Энджи была не очень добра ко мне, но она перестала из кожи вон лезть, чтобы быть злой. Доктор Дин прислал медицинское заключение Каприс, она была чиста. Мне удалось отослать чашку с отпечатками пальцев Каприс, но пока результата нет.

Там тоже было что-то плохое. Энджи начала свою работу, и некоторые посетители библиотеки дразнили ее по поводу того, как она выглядит, и работы, которую ей приходится выполнять. Из того, что я слышал, хуже всего для нее было то, как ее старые друзья, ее хорошие друзья, из средней школы плохо обращались с ней. Я думаю, что это было безвкусно. Деверо отказался вступиться, какой придурок! Я видел ее униформу, она была уродлива. Мне это не понравилось, но я сказал ей, что горжусь ею. Она проигнорировала мою похвалу.

Пастор Кук встречался и с Энджи, и с Каприс, и я уловил, что он пытался сделать. Для меня это было как запах пороха. Он хотел, чтобы они были более уверенными в себе и независимыми, это означало одно: больше никакого Кайдена.

Я немного приревновал, на самом деле больше, чем немного приревновал, Энджи и Каприс стали больше, чем просто очень близкими подругами, они подруги с выгодой. Иногда Каприс забирает Энджи после того, как она уходит с работы, и они ночуют у меня дома. Я сплю в спальне на первом этаже через коридор от главной спальни. Поздно ночью я их слышу. Это в сочетании с тем фактом, что Каприс перестала проявлять ко мне какой-либо любовный интерес, заставляло меня все больше и больше чувствовать себя лишним человеком.

Под любовным я подразумеваю сексуальный интерес, Каприс не проявляла никакого интереса таким образом. Однако на всех остальных уровнях, таких как разговоры, тихое совместное времяпрепровождение и просто общая теплота, она была замечательной. Когда Энджи нет рядом, в каком-то смысле мы как будто пожилая супружеская пара. Иногда я кладу голову ей на колени, и она гладит меня по спине. Иногда она наклоняется вперед, чтобы что-то прошептать, и я чувствую, как ее сиськи прижимаются к моему уху, они очень мягкие. Каприс душевна... ну, я имею в виду... она просто... Я думаю... она просто хороший человек.

Я пытался. Я думаю, или думал, что все делаю правильно, но сейчас я становлюсь еще большим аутсайдером в своем собственном доме. Может ли мужчина быть рогоносцем в своем собственном доме. Может ли он быть рогоносцем двух женщин, женщин, о которых он заботился больше всего на свете? Это действительно было похоже на то.

Наблюдения Деверо:

Первые несколько дней в библиотеке Энджи пришлось нелегко. Я наблюдал за ней. Я новичок в этом районе, Я переехал сюда всего за несколько недель до того, как мистер Маклиш позвонил мне по поводу Энджи, так что мне нужно было кое-что наверстать.

Позвольте мне сказать, что люди жестоки независимо от того, где они живут, и прошло не так много времени, прежде чем я получил полную историю об Энджи и Кайдене. Я предполагаю, что они оба заслуживают всего, что получают.

Я переехал из Филадельфии, где мне самому пришлось нелегко. Я женился на своей возлюбленной из колледжа сразу после окончания школы. Она принадлежала к одному из тех престижных женских клубов, где девушки получали практически все, что хотят. У меня была квартира за пределами кампуса, которую я делил с двумя другими парнями. Моя будущая жена, ее звали Глория, ходила в школу, и благодаря богатству своего отца у нее не было финансовых проблем. Мне, с другой стороны, приходилось экономить на всем.

Глория поступила в колледж, чтобы хорошо провести время, найти себя - вот как она это называла. Она играла и веселилась на протяжении четырех лет. Она специализировалась на английской литературе, она согласилась, что это в значительной степени бесполезная область изучения, но сказала мне, что ее не интересует карьера, только поиск мужчины. К моей радости, а позже и к моему огорчению, она нашла меня.

Я специализировался в области делового администрирования, но попутно заинтересовался библиотечными технологиями, или библиотечным делом, называйте это как хотите. Это выглядело как область, куда отваживались идти меньше людей, короче говоря, место, где я мог найти свою нишу и двигаться вперед. Кстати, я Мэтт Деверо.

Я зашевелился и начал прокладывать себе путь. Я закончил свои четыре года, получил грант и некоторую помощь от дальнего родственника, смог продержаться и получить степень магистра библиотечного дела. После окончания учебы я довольно быстро обнаружил, что эта область была забита так же плотно, как и все остальное. И все же мне повезло, и я нашел работу в публичной библиотеке Филадельфии.

Глория нашла меня в библиотеке. Я был там, заканчивая свою курсовую работу. Она была там, нагоняя пропуски в занятиях, которых избегала. Я влюбился в нее, как никогда в жизни. Она была великолепной светловолосой голубоглазой скандинавской богиней. Популярная не то слово, она была фантазией каждого парня. Невероятно, но она проявила ко мне интерес. Я думал, что это была настоящая любовь, позже я узнал, что был ее прикрытием, когда она хотела куда-нибудь выйти. Конечно, весь ее выпускной год я был ее послушным, преданным и невероятно тупым сопровождающим.

Я действительно любил ее, она была хороша в постели, и я верил, что она верна мне. Конечно, я потратил много времени на учебу в аспирантуре и черную работу, которую мне приходилось выполнять для некоторых профессоров. Мне пришлось преподавать уроки подбора, которые они пропускали, и в одном случае я обнаружил, что выполняю большую часть исследований одного профессора для книги, которую он писал. Все это время, пока я послушно и с любовью играл роль эскорта для Глории и надрывал свою задницу в аспирантуре, она либо раздвигала ноги, либо жевала член какого-нибудь парня из братства. Я и понятия не имел об этом.

Я закончил аспирантуру, а она закончила выпускной класс. Мы сразу же поженились. С тех пор как мы учились в Пенсильванском университете, а я, поженившись, нашел работу в Системе публичных библиотек Филадельфии, мы всегда были недалеко от места общественной деятельности Глории. Я женился на ней, усердно работал весь день и начал изучать докторские программы, в то время как она играла ночную домохозяйку и дневную шлюху. Рано или поздно что-то должно было случиться.

Честно говоря, я никогда не имел ни малейшего понятия. Я думал, что она была верна мне, пока однажды днем я не пришел домой пораньше. Разве не так обычно это происходит? Ну, я нашел ее, когда она заканчивала. Она разгуливала в лифчике и трусиках, в то время как этот парень, конечно же спортсмен, сидел в моей гостиной в своих жокейских шортах и пил один из моих коктейлей. Первый взгляд на гиганта в жокеях, я человек в боксерских шортах, и я чуть не потерял самообладание. Мне не нужно было спрашивать, что происходит. Мы жили в квартире, один поход в спальню рассказал всю историю. Я не спорил, не плакал и не задавал никаких вопросов, выражение ее лица завершило рассказ. Я собрал пару чемоданов и ушел через двадцать минут. Парень, который пил мое пиво, даже не встал.

Я поселился в каком-то старом крысином жилье за пределами кампуса и занялся домашним хозяйством с парой других ботаников. Глория нашла меня несколько дней спустя. Она извинялась, она плакала, она пообещала, что это никогда больше не повторится, но к тому времени я узнал немного больше о ее внебрачной деятельности, а также сведения о том, чем она занималась до того, как мы поженились. Удивительно, как тараканы выползают из-под карниза с плохими новостями, как только узнают, что кто-то упал.

Она постоянно звонила, так что в конце концов я сдался и ответил на свой мобильный. Я слушал ее. Я действительно любил ее. Я хотел бы притвориться, что могу вернуться, как будто ничего не случилось, но я знал, кто я такой. Возможно, я не был спортсменом, и, возможно, я не был самым популярным парнем в кампусе или сейчас на работе, но я все еще был мужчиной. Нарушенные брачные клятвы были для меня как разбитое яйцо, это было все равно, что взять сырое яйцо и уронить его на пол, как только скорлупа треснула, все было кончено и разрушено.

Глория так легко не сдавалась. Ей потребовалось несколько месяцев, чтобы сдаться. Я получал электронные письма, телефонные звонки, письма, визиты от всех ее подружек и даже от некоторых старых парней. Я слышал, как она выбрала жизнь целомудренной монахини, пока меня не было. Я даже начал верить в то, что слышал. Просто, чтобы убедится, я вернулся в нашу квартиру и поставил пару камер, активируемых движением. Ага, она была целомудренна, все в порядке. Очень скоро я наблюдал ее, когда она разговаривала со мной по телефону, умоляя дать ей второй шанс, в то время как какой-то парень одновременно набивал ее щелку своим инструментом.

Я вернулся еще раз, чтобы показать ей видеозапись ее действий, все было в высоком качестве и датировано, так что она ничего не могла отрицать. Она пришла в ярость, она назвала меня всеми именами в книге и поклялась, что положит мою задницу на плиту в морге. Она чуть не сделала это. Она заставила пару своих друзей найти меня и выбить из меня дерьмо однажды ночью, а потом у нее хватило наглости навестить меня в больнице, где мы виделись в последний раз. Именно тогда я понял, что наш разрыв ранил ее гордость больше, чем всё остальное.

Все было кончено. Я плакал и чувствовал себя подавленным, но в основном я был зол. Я никогда не мечтал, что мне когда-нибудь придется с кем-нибудь драться. Я поклялся, что никто никогда больше так меня не изобьет. Я записался на несколько уроков карате. И после нескольких месяцев усилий и унижений я поверил, что достаточно способен защитить себя, если когда-нибудь произойдет что-то подобное. Конечно, карате - это не то, чем человек просто занимается и бросает, это становится чем-то вроде страсти. С тех пор как я покинул Филадельфию и переехал на юг, я нашел новую школу карате и продолжил занятия. Я надеюсь, что мне никогда не придется использовать то, чему я учусь, но, не будучи спортсменом и не будучи особенно мускулистым, это придало мне уверенности в том, что я больше так легко не попаду в засаду.

От отношений с Глорией я узнал кое-что еще, во-первых, я узнал, что женщины не настолько надежны, а во-вторых, я узнал, что есть много парней, которые более чем готовы испортить чью-то жизнь, если они думают, что могут получить дешевый кусок задницы. Да, судя по тому, что мне рассказали об Энджи и Кайдене, им обоим есть за что ответить.

Это приводит меня к ситуации с Энджи. Энджи пришлось мириться с большим количеством болтовни в первые дни работы. Прошел слух, что она была такой занудой, работающей в библиотеке. Многие из ее старых школьных друзей приходили каждый вечер ближе к закрытию, чтобы высказать свои замечания. Другие, члены тюремно-алкогольной банды, тоже приходили, они были такими же жестокими. Я думаю, что ее старые друзья причинили ей боль больше всего. Я держался от этого подальше.

Единственным человеком, который пришел и заступился за нее, оказалась женщина, которая, как я узнал, была проституткой. Мне кто-то сказал, что ее зовут Каприс. Я повидал свою долю филадельфийских шлюх, эта точно заставляла их всех выглядеть шлюхами.

Они были странной парой. Я начал наблюдать за ними. Очевидно, они были больше, чем просто подругами. Каприс была доминирующей, и мне было легко увидеть, что между ними двумя существовала мощная связь привязанности. Я думал, что мистер Маклиш может заглянуть, но он так и не заглянул. Позже я узнал, что он подрался в баре, пытаясь защитить проститутку. Я потерял к нему уважение, когда услышал это, ни одна женщина не стоит того, чтобы рисковать своим здоровьем или рассудком. Я научился этому на собственном горьком опыте.

Энджи заинтересовала меня. Она не была самой горячей задницей, которую я когда-либо видел, но она была так далека от Глории, как только можно было себе представить. Я начал представлять, каково это - затащить маленькую мисс Энджи в постель. Я был уверен, что она не была той, с кем я хотел бы настоящих отношений. Если бы я намеревался провести какое-то время там, где я был, она была бы последним человеком, с которым я бы связался надолго. И все же она была нуждающейся и одинокой, а я уже устал от старой тренировки с пятью пальцами.

Каприс:

Кайден сегодня снова отвез меня к дантисту, и я получила свои постоянные новые зубы. Ему пришлось немного отшлифовать и придать им форму. Но когда он закончил, я почувствовала себя хорошо. У меня были целыми все зубы. Кайден заставил меня встать перед зеркалом. Да, он заставил меня встать перед зеркалом у дантиста и улыбнуться. Он сказал мне:

— Вот это прекрасная улыбка на прекрасном лице.

Я посмотрела на свое отображение и подумала, что выгляжу не так уж плохо, но когда он сказал мне, что я выгляжу прекрасно, меня словно обдало потоком теплого воздуха. Я была рядом со многими мужчинами и слышала все комплименты, но когда Кайден что-то говорит, это похоже на правду. Я имею в виду, когда он сказал, что я выгляжу красиво, я почувствовала себя красивой. Я хотела поцеловать его. Я хотела, чтобы он отвез меня домой, чтобы я могла заняться с ним любовью. Я должна была что-то сказать. Я знаю, что если бы я сказала ему о своих чувствах, он отвез бы меня домой, и мы провели бы весь день вместе. Я не знаю, провели ли бы мы весь день в постели, занимаясь сексом, но я точно знаю, что мы определенно провели бы весь день, будучи близки. Но я этого не сделала.

Я знаю, как сильно Энджи любит Кайдена, и Энджи - моя девочка. Я знаю, что Энджи взрослая женщина, но рядом со мной она ведет себя как ребенок, как будто она мой ребенок. Конечно, это фантазия, но отчасти из-за этого я знаю, что никогда не смогу поощрить Кайдена. Другая часть, которая меня пугает, - это то, как я начинаю относиться к нему. Я знаю, что я ему нравлюсь, но когда он пошел в тот бар и из-за меня его избили, это было похоже на величайшее, что когда-либо случалось со мной. Я имею в виду, я не хотела, чтобы он пострадал, но я думаю, что каждой женщине нравится мысль о том, что мужчина борется за нее. И он сделал это для меня, шлюхи! И он положил этого ублюдка в больницу, несмотря ни на что!

Я просто посмотрела на него, пока он смотрит на меня, и сказал ему:

— Я боюсь что-нибудь есть. Я не хочу, чтобы они сломались.

Он сказал, что ему нравится, как я выгляжу, он сказал, что ему нравится, как звучит мой голос, он сказал, что ему нравится, когда я сверкаю глазами, когда говорю. Я думаю, что он полон дерьма. Затем я была очень удивлена, когда он сказал:

— Каприс, ты можешь ненадолго забыть о еде.

— Почему, - спросила я?

— Сегодня у нас еще один визит к врачу.

— Действительно? - спросила я. К какому врачу?

Он улыбнулся и сказал:

— Я расскажу тебе в грузовике.

Он держал меня за руку, пока мы шли к грузовику, как только мы оказались внутри и пристегнулись, он сказал мне:

— Ты помнишь, я обещал тебе насчет твоего влагалища и прямой кишки.

Я посмотрела на него:

— Ах это.

— Да, это.

Он завел грузовик и выехал на дорогу.

— У нас назначена встреча с доктором по поводу твоей прямой кишки.

У него получилось то, что я называю серьезным Кайденом, это когда он пытается понизить голос и нахмурить брови. Это действительно довольно забавно, он просто не может вести себя серьезно. Он как бы нахмурился и сказал:

— Я могу сказать, когда ты застенчиво пытаешься сжать задницу, боясь, что можешь непроизвольно выпустить газ. Ты слишком молода и красива для этого.

Я ответила:

— Хорошо, если ты так считаешь нужным.

******************

Мы добрались до кабинета врача, и после недолгого ожидания, нас впустили. Сначала доктор не хотел, чтобы Кайден присутствовал вместе с ним, мной и медсестрой, но я настояла, в конце концов, это были его деньги и его задница. Доктор осмотрел меня с ног до головы. Он был действительно осторожен, настоящий джентльмен. Потом мы вернулись в его кабинет. Доктора звали Оуэн Уинтроп.

Доктор Уинтроп объяснил:

— Там есть некоторые повреждения. Отчасти это результат возраста Каприс, но в основном это результат сексуального насилия.

Я прервала его:

— Кайден ничего не сделал. Я исправившаяся проститутка. Многие мужчины использовали меня там.

Кайден выглядел довольным! Я думаю, это было потому, что я не называла себя шлюхой, и я сказала, что исправилась!

Доктор Уинтроп посмотрел на Кайдена, затем на меня:

— Процедура довольно проста. Я вырезаю геморроидальные узлы, удаляю трещины и очищаю рубцовую ткань. Я могу использовать лазер или скальпель, лазер проще и чище, и через несколько дней она будет лучше, чем когда-либо.

Он попытался многозначительно взглянуть на Кайдена:

— Ущерб будет устранен, но это мало что будет значить, если ею все еще будут злоупотреблять.

Я наблюдала за Кайденом, когда он ответил доктору, он сказал:

— Насколько я понимаю, доктор Уинтроп, прямая кишка предназначена для выведения и ничего больше. Хотя Каприс взрослая женщина, и то, что она делает со своим телом, - это ее дело, я могу гарантировать, что пока она со мной, к ней будут относиться с величайшим уважением.

Я так гордилась им. Мне казалось, что он снова защищает мою честь. «Ну и дела», - подумала я, - у меня была честь!

Кайден спросил:

— Когда мы сможем это сделать?

Доктор ответил:

— Я делаю свои операции по вторникам. Сегодня среда. Если вы договоритесь с моей секретаршей перед отъездом, я думаю, мы сможем привести мисс Фишер в норму через неделю.

Кайден посмотрел на меня:

— Тебя это устраивает?

Я подумала: Хорошо, черт возьми, он исправляет мое тело!

— Да, - это было все, что я могла придумать, чтобы сказать.

Доктор Уинтроп проводил нас к своей секретарше, где она проверила его расписание:

— 7:30?

Кайден посмотрел на меня, я ответила:

— Да.

Секретарша продолжила: Хорошо, постарайтесь прийти сюда на час раньше, чтобы медсестры могли подготовить вас и позаботиться обо всех документах, - почти как запоздалую мысль она добавила:

— Это хирургическая процедура, поэтому мне нужно знать, покроет ли ее ваша страховка?

Кайден и глазом не моргнул:

— Тебе нужны наличные или чек.

Медсестра запнулась на своих следующих словах:

— В любом случае, оплата вперед всегда лучше.

Я наблюдал, как Кайден достал свою чековую книжку и выписал чек на полную сумму, затем добавил:

— Если возникнут какие-либо дополнительные расходы, мы позаботимся об этом после операции.

Медсестра сглотнула:

— Да, сэр.

Кайден спросил:

— Будет ли что-нибудь еще?

Медсестра ответила:

— На самом деле ничего, во вторник утром нужно будет заполнить кое-какие документы, но этого должно хватить.

Кайден посмотрел на меня:

— Обед?

Я взяла свою правую руку и обхватила его левую. Я положила голову ему на плечо:

— Я могла бы сделать яичницу-глазунью.

Кайден засмеялся:

— Яичница-глазунья подойдёт.

*********************

Наступил великий вторник, и я оказалась в больнице. Кайден и Энджи ждали, пока доктор выполнит свою работу. К полудню я проснулась и пришла в себя. В кабинете врача был оставлен набор инструкций и список того, на что следует обратить внимание. По настоянию Кайдена я осталась на одну ночь, и в среду днем меня отправили домой. Весь день у меня была Энджи, а всю ночь - Кайден. Я чувствовала себя королевой Англии.

Кайден хотел посмотреть, как выглядит моя прямая кишка после операции. Я думаю, у него было право посмотреть, он заплатил за это. И все же, хотя я могла быть шлюхой, я чувствовала себя немного неловко из-за того, что он увидит меня там, сзади. Я имею в виду, посмотрит в мою задницу. Я не могу точно объяснить, почему. Я думаю, что я становилась немного застенчивой рядом с ним. Мы с Кайденом занимались любовью, но теперь все было по-другому, забавным образом по-другому. Я не могу этого объяснить. Мысль о том, чтобы наклониться и показать ему свою задницу, заставила меня почувствовать себя неловко. О, конечно, я была дешевой шлюхой, но я больше не чувствовала себя так рядом с Кайденом.

Я избавилась от его приставаний, солгав. Я сказала ему, что мне все еще больно, и там все красное. Я попросила его подождать несколько дней, прежде чем смотреть. Он согласился.

Пятница оказалась моим днем всех дней. У меня было мое первое послеоперационное опорожнение кишечника. Мне казалось, что через меня проходит тонна толченого стекла. Это было больно. После этого мое выздоровление пошло намного быстрее.

Кайден не забыл о том, что еще не видел мою прямую кишку. Я действительно не хотела, чтобы он смотрел на меня, но, в конце концов сдалась. На мне была юбка и свободные хлопчатобумажные трусики. Мы вошли в спальню, я задрала юбку и отвернулась, чтобы он не мог видеть моего лица. Я спустила трусики и наклонилась. Его замечания были обезоруживающими, и когда он прикоснулся ко мне сзади, мне стало щекотно.

Кайден:

Наконец-то я смог увидеть заднюю часть Каприс. Энджи проверяла её и даже обмывала её для нее. До сих пор Каприс не позволяла мне приближаться к ней. Наконец-то я понял, в чем заключалась большая тайна. Она наклонилась. Я опустился на колени позади нее и внимательно осмотрел её задницу, но когда я протянул руку и коснулся ее, она отскочила.

Она развернулась, как гремучая змея:

— Кайден, пожалуйста.

Я был удивлен:

— Каприс, мы уже...

Она прервала меня:

— Кайден, я сейчас так не хочу.

Я ничего не планировал делать. Я просто хотел посмотреть и, может быть, провести рукой по ее ягодицам. Я попытался сказать ей:

— Каприс, я не пытался ничего начинать, я просто хотел...

Она снова остановила меня:

— Нет, Кайден, не надо, пожалуйста, не надо. Я не могу. Я просто не могу.

Я все-таки замолвил словечко:

— Это просто ты вдруг стала скромной или дело в чем-то другом?

Я сказал ему:

— Это скромность и еще кое-что.

Я спросил:

— Да? Например, что?

Она сказала:

— Это ты. Я не хочу, чтобы ты...

Я разозлился и вышел из комнаты. Я слышал, как она начала всхлипывать, когда я уходил. Я задавался вопросом, что я сделал?

Каприс:

Три недели спустя я снова была в кабинете другого врача для другой операции. Я никогда не пыталась объяснить, почему я не могла позволить ему смотреть на меня, и Кайден никогда больше не поднимал эту тему.

На этот раз это был доктор Менсус. Менсус был коллегой доктора Уинтропа. Эта операция нужна была для моего влагалища. До того, как мы встретились с доктором, все, что я знала, это то, что это называется вагинальным омоложением, поэтому я посмотрела это в Интернете.

Во всяком случае, доктор Менсус объяснил, что процедура не так нова, как предполагали некоторые люди, они делали это в Европе в течение многих лет. Он объяснил, что этот процесс будет осуществляться с помощью лазерной технологии.

Доктор отвел меня обратно в свой смотровой кабинет, одна из его медсестер последовала за нами. С того момента, как мы втроем остались одни, я поняла, что этот доктор раньше общался с такими женщинами, как я. Поверьте мне, я общалась с разными врачами, и некоторые из них могут быть довольно плохими. Я была перед таким, кто всегда ожидал минета перед тем, как начать обследование. Этот... ну, он знал, что делал. У него был такой грязный взгляд, какой может быть только у врача-шлюхи. Его медсестра тоже знала. Он установил одну из этих пластиковых гофрированных занавесок, чтобы медсестра не могла видеть. Он знал, его медсестра знала, и я тоже знала, хотя, он не должен был этого делать.

Когда я была молода, и две или три из нас, шлюх, проходили обследование одновременно, остальные заставляли меня идти первой. Я довольно быстро поняла, почему. Люди довольно высоко ценят врачей, и по большей части я склонна согласиться, но есть и довольно плохие из них. Некоторые из них просто ублюдки-садисты. Скажите мне, кто более уязвим, чем шлюха, которую сутенер привел в кабинет врача?

Ну, я была за этой занавеской с этим доктором. Он посмотрел на меня и пробормотал:

— Я собираюсь сделать тебя красивой. Он взял указательный палец и провел им по моим губам. Я имею в виду губам моего рта. В прошлом это было бы моим сигналом взять его палец и либо взять его в рот и пососать, либо лизнуть и поцеловать.

Я не сделала ни того, ни другого. Я стиснула зубы и тихо и твердо сказала сквозь сжатые губы:

— Мне нужен Кайден.

Доктор немедленно отступил назад, он отодвинул занавеску и велел медсестре позвать моего спутника. Доктор сразу понял, может, я и шлюха, но я была недоступна. Для него я была чьей-то частной собственностью! Это тоже было приятно.

Кайден вошел и застенчиво остановился, оглядывая медицинское оборудование в комнате. Он понятия не имел, как хорошо мне было с ним там, рядом со мной.

******************

После осмотра доктор усадил меня и Кайдена и объяснил, что он будет делать. То, как он объяснил это, звучало так, будто он был Моисеем, собирающимся разделить Красное море. Я подумала: «Больше похоже на закрытие Красного моря, чем на его разделение».

Он сказал:

— По сути, мисс Фишер, то, что мы будем делать, - это реконструировать ваш вагинальный канал и связанную с ним слизистую оболочку. Это действительно включает в себя две операции. Мы улучшим тонус ваших вагинальных мышц и изменим форму ваших малых и больших половых губ, лобка и промежности. Г-жа. Фишер, когда я закончу, ваша вагина не только будет выглядеть моложе, но и будет чувствовать себя моложе.

Он пошел дальше:

— Подумайте об этом, это вагинопластика, что-то вроде подтяжки лица для ваших интимных частей. Я вас тщательно проверил. Я предполагаю, что у вас были случаи, возможно, при кашле или смехе, когда вы невольно испытывали некоторую потерю мочи, это закончится. Я полагаю, что в вашем возрасте, я полагаю, вам тридцать, вы испытали некоторое снижение сексуальной удовлетворенности из-за потери чувствительности из-за большего размера вашего вагинального канала. Когда я закончу, вы откроете для себя совершенно новый мир сексуального удовлетворения. Он почти хихикнул: Вы будете выглядеть и чувствовать себя как маленькая девочка, - затем он стал более серьезным: Мисс Фишер, вы будете выглядеть моложе, чувствовать себя моложе, ваша сексуальная уверенность и чувство личной самоудовлетворённости резко возрастут по мере того, как вы будете получать большее личное удовольствие от себя и увеличивать удовольствие своего сексуального партнера, - с этими словами он уверенно посмотрел на Кайдена.

Я не смотрела на Кайдена. Я не хотела, чтобы он знал, о чем я думаю, но я думала о том, что начинаю бояться снова заниматься с ним сексом. Я думаю, что могла бы покончить с доктором прямо там, на его столе, но Кайдену пришлось бы покинуть комнату. Несмотря на то, что он знал обо мне, по какой-то причине я стала бояться позволить Кайдену взглянуть в лицо тому, что я сделала и кем я была. Как будто я все еще могла быть шлюхой, я просто не могла быть шлюхой Кайдена или шлюхой рядом с ним. Я не думала о том, что мы сделали вместе в тот единственный раз, как о чем-то подобном, и я никогда не хотела, чтобы с Кайденом случилось что-то подобное тому, какой я была раньше, никогда. Я боялась сказать ему о своих чувствах. Я знаю, он бы разозлился.

Честно говоря, мои чувства к Кайдену начинают меня пугать. Я думала, что не имею права испытывать чувства к Кайдену. Я не могла смириться с тем фактом, что я была шлюхой, или, по крайней мере, раньше была шлюхой. Я имею в виду, что я снова стала человеком, настоящим человеком, и он тот, кто это сделал, но он все еще знает, кем я была.

Мне кажется, я начинаю верить, что могу быть кем-то другим. Кайден сделал со мной что-то такое, что заставляет меня хотеть не быть тем, кем я была. Кайден - тупой фермер, и хотя я не думаю о том, чтобы воровать у него, я не могу считать себя достаточно хорошей, чтобы быть рядом с ним, по крайней мере, надолго. Я знаю, что только разрушила бы его жизнь. У него есть Энджи, он любит Энджи, он принадлежит Энджи, и я почти уверена, что Энджи любит его. Я слишком забочусь об Энджи, чтобы разрушить любой шанс, который у нее может быть на счастье. Я знаю, в чем проблема, я мешаю. Я тоже знаю, в чем заключается другая проблема, У меня тяжелый случай с моралью.

Неудовольствие Кайдена:

Все еще глядя на Кайдена, доктор добавил:

— На самом деле, если вам двоим понравится, - он оглянулся на меня, - я могу персонализировать форму и внешний вид половых губ вашей спутницы. Он вытащил несколько фотографий из папки из манильской бумаги: У меня есть несколько примеров. Если вы посмотрите, у меня даже есть здесь пример, где молодая леди решила изменить свои половые губы так, чтобы они выглядели как роза. Кого-нибудь из вас заинтересует что-то подобное?

Кайден наблюдал за выражением лица доктора с тех пор, как он закончил осмотр, и я могла сказать, что ему не понравилась ухмылка, которую он увидел. Доктор видел мои татуировки, конечно, он видел маленький штрих-код на моих лопатках и эти ужасные черные псевдо-руны чуть выше линии роста волос на моем вагинальном участке. Кайден порылся в Интернете и нашел сайт, на котором объяснялось их значение. Руны должны были означать «шлюха-рабыня».

Он уже купил комплект для удаления татуировок лазером. В самом начале я сказала, что мне нравятся мои татуировки, но это было единственное место, где я знала, что он будет настаивать. Я не думаю, что маленькая бабочка на моей заднице или маленькая лилия на моей груди так сильно беспокоили его, но я была уверена, что другие вещи он уберет, нравится мне это или нет. Я согласилась с ним. Я хотела, чтобы они исчезли.

Кайден положил руки на стол доктора:

— Доктор Менсус, у моей хорошей подруги мисс Фишер есть прошлое. Я уверен, что ваш осмотр выявил что-то в этом роде, но ни она, ни я не заинтересованы в том, чтобы сделать ее более сексуально провокационной. Наше искреннее желание увидеть, что она сможет вернуться к статусу счастливой нормальной молодой женщины. Я хочу, чтобы Каприс была счастливой женщиной, а не восстановленной куртизанкой.

Я покраснела от замечаний Кайдена. Он поставил доктора на место. Я знала, что не должна, но я взяла Кайдена под руку. Почему-то, когда он так заступался за меня, я чувствовала себя чистой. Он был моим Прекрасным принцем. Это напугало меня. Я не хотела менять это чувство. Кайден вступился за меня, как будто я была кем-то, как будто я была кем-то, кто имел значение, это было похоже на то, когда он вышел и подрался за меня. В своих фантазиях я могла представить, что останусь с ним навсегда. Это было глупо, я знала, что этого никогда не случится.

Доктор улыбнулся:

— Я могу заверить вас, что когда я закончу, мисс Фишер будет выглядеть и чувствовать себя так же, как тогда, когда она была счастливой девочкой-подростком. Для этого не требуется никаких дополнительных улучшений.

Кайден перевел взгляд с доктора на меня:

— Это то, чего я хочу. Я хочу, чтобы Каприс была счастлива. Я хочу этого больше всего на свете.

Я наблюдала за доктором краем глаза, когда он и Кайден обменялись понимающими взглядами, это заставило меня почувствовать себя ребенком. Затем Кайден посмотрел на меня и спросил:

— Я хочу это для тебя. Ты хочешь этого для себя?

Я кивнула, а затем поцеловала его руку, я не могла подобрать слов:

— Я... э-э... Кайден... Я наклонилась вперед и поцеловала его в щеку. Это был глупый поступок. Я хотела, чтобы он... ну… Я не должна был его обманывать. Я недостаточно хороша. Я ему не подхожу.

Доктор посмотрел на Кайдена, а затем на меня:

— Я воспринимаю это как подтверждение того, что я буду делать.

В моих глазах появилась лишняя влага. Я только кивнула. Кайден тоже кивнул.

Через несколько дней меня ждал сюрприз.

Ну, сюрприз, сюрприз! У меня начались месячные. У меня даже начались судороги! Я послала Кайдена за гигиеническими салфетками. Я был встревожена. По крайней мере, может быть, у меня работает один яичник. Может быть, я плодовита? Ну и дела, я надеюсь на это. Если да, то, может быть, я останусь. Может быть, я могла бы родить Кайдену еще одного ребенка. Мне бы это понравилось. Мне бы этого очень хотелось!

*******************

Две недели спустя я был зарегистрирована в больнице Уилмингтона, на следующее утро доктор Менсус провел процедуры, и в тот же день я был в отдельной палате под бдительным присмотром Кайдена и Энджи.

Обычно меня бы выписали после одной ночи, но так как Кайден платил за все, он настоял на дополнительной ночи. Миссис Брэдфорд отвезла Энджи домой после первого рабочего дня. Вторую ночь Кайден спал в кресле в моей комнате. Он души во мне не чаял и баловал меня почти так же, как я заботилась о нем после того, как его избили у «Колеса Фургона». Мне становилось все труднее сохранять самообладание рядом с ним. Я влюблялась и знала, что не могу этого допустить. В больнице мы почти не разговаривали, но когда он отвез меня домой, я имею в виду на свою ферму, Кайден превратился в болтуна.

В то утро, когда мы должны были уезжать, я была так слаба, что не могла помешать ему смотреть на мою киску или на мой зад. Он увидел красные пятна и синяки, которые уже начали появляться. Я не могла в это поверить. Я не могла сосчитать, сколько мужчин смотрело на меня там, внизу, но когда Кайден посмотрел, я покраснела. Он удивил меня. Он наклонился вперед и нежно поцеловал мою киску, а затем мою задницу. Я не могу описать, как его губы ощущались на моем теле, от его прикосновения у меня по спине пробежала дрожь. Вот тогда-то я и поняла. Я действительно знала. Мне нужно было найти способ сбежать, пока я не испортила его жизнь еще хуже, чем она уже была.

********************

Обратная дорога из больницы прошла спокойно. Я приняла дозу обезбаливающего и большую часть пути грезила наяву. Я знаю, это было глупо, но я притворилась, что мы женаты. Я притворилась, что он везет меня домой, где будет заботиться обо мне до конца моей жизни. Нет ничего хуже, чем воображать будущее, которого, как ты знаешь, у тебя не может быть.

Мы пробыли в гостиной не более тридцати минут, прежде чем он начал со мной:

— Я знаю, что ты этого не хочешь, но завтра я собираюсь начать удалять некоторые из этих татуировок.

Мне было все равно, что он со мной сделает. Я попыталась вести себя спокойно:

— Какие из них ты собираешься удалить?

— Штрих-код исчезнет, и следующими будут дурацкие руны. Я думаю, что оставлю бабочку в покое. Это гораздо более светлый набор чернил, и ты, возможно, не знаешь, но труднее всего избавиться от более светлых, а не темных чернил. Нет смысла причинять тебе больше боли, я имею в виду дискомфорта, чем необходимо.

Я сказала ему:

— Я сделаю все, что ты захочешь. Ты даже можешь удалить больше, если хочешь.

Он напомнил мне, что ему не нравятся татуировки, но ему было что сказать:

— Каприс, я бы ничего не изменил в том, как ты выглядишь, но если я не смогу полностью избавиться от этих черных ужасов, может быть, мы могли бы пойти куда-нибудь вместе и сделать то, что тебе понравится.

— Мне бы это понравилось, Кайден. Мне бы понравилось еще больше, если бы это были вещи, которые тебе понравились. Почему я это сказала? Я не могу остаться. Я должна уйти не потому, что хочу этого, а потому, что знаю, что не могу остаться.

Он взял мои руки в свои и помог мне подняться на ноги.

— Я хочу, чтобы ты немного полежала. Я должен уйти сегодня вечером. Энджи приедет, и она приведет Эмили и миссис Брэдфорд.

Я позволила ему помочь мне лечь в постель. Мне хотелось, чтобы Энджи позволила ему задержаться здесь на несколько минут. Я продолжаю думать, что она зашла со своим ребенком слишком далеко. Возможно, мне придется что-то сказать.

*******************

Энджи, Эмили и миссис Брэдфорд действительно приехали позже тем вечером. Кайден ушел в библиотеку. У Энджи был выходной, и он хотел увидеть Мэтта Деверо. Пока его не было, мы, женщины, играли в игры с Эмили. Я не заговорила о том, что хотела сказать Энджи об уходе или о том, чтобы быть повежливее с Кайденом.

Энджи:

Мэтт пригласил меня сегодня на свидание. Он сказал, что хотел бы пригласить меня на презентацию молодого автора. Он сказал, что это всего лишь вымысел, но он прочитал его, и ему понравилось. Он подумал, что мы могли бы присутствовать на обсуждении, а потом пойти куда-нибудь поужинать. Я сказала ему, что подумаю об этом. Он сказал мне, чтобы я не ждала слишком долго, так как ему нужно было заказать билеты. Я подождала минут десять и сказала ему, что пойду.

Каприс идет на поправку:

Кайден превратился в нечто вроде извращенца. Доктор Менсус предупредил нас, что могут быть некоторые выделения. Он сказал нам, что некоторая секреция нормальна, но если она станет слишком обильной или если она станет розовой, мне следует оставаться в постели.

Я думаю, что Кайден пытается что-то натянуть на меня. Я сразу же поймала эту желто-зеленую слизь, пошла в Walmart и купила несколько упаковок Котекса. Кайден увидел Котекс, вышел и купил кучу одноразовых подгузников для взрослых.

С тех пор он превратился в какого-то одержимого придурка. Он не позволяет мне никуда ходить. Он говорит, что не доверяет Энджи держать меня в постели, поэтому он заставил Аврору согласиться прийти днем. Аврора была вся в учёбе. В любом случае, она готовится к поступлению в юридическую школу, и Кайден заставляет ее весь день изображать надзирательницу. Что действительно паршиво, так это то, что теперь у нас с Энджи нет времени. Аврора во всем замешана.

*********************

Я схожу с ума, а Кайден проводит лучшее время в своей жизни. Только прошлой ночью он заставил меня чуть не кататься на диване. Я могу только представить, что творится у него в голове. Я не имею в виду это в плохом смысле, но Кайден продолжает называть меня пиздой. Он говорит, что не хотел обидеть, этому он научился в армии. Он говорит, что пизда - это аббревиатура женских мыслительных процессов, это означает, что вы не можете понять Нормальное мышление!

Да, я легко могу представить, о чем он думает. Я имею в виду, что я слышу его всю ночь напролет:

— Каприс, ты же знаешь, что тебе нужно носить эти подгузники.

Он смеется надо мной и говорит что-то вроде:

— Ты помнишь, что сказал доктор, к любым выделениям следует относиться серьезно. Ты же знаешь, как я волнуюсь.

Я говорю ему:

— Ради Христа, Кайден, тебе не нужно переодевать меня каждые полчаса?

Он говорит:

— Мы не можем рисковать инфекцией, давай теперь откроем подгузник и посмотрим, что у нас есть. Вот тогда он расстегивает подгузник и оглядывает меня:

— Мм, - говорит он, - она милая маленькая киска, но выглядит немного липкой. Я думаю, нам лучше привести ее в порядок.

Я наблюдаю, кажется, в пятидесятый раз с ужина, как он берет ватный тампон, смачивает его и чистит мою вагину. Я говорю ему:

— Кайден, это неловко.

Он держит мои руки над головой, так что я ничего не могу сделать:

— Давай, Каприс. Я должен вытереть её насухо.

Я хнычу:

— Давай, Кайден, перестань раздвигать мои половые губы. Это щекочет.

Он ухмыляется мне:

— Но я должен заглянуть внутрь.

Я ною:

— Кайден, ты просто не смотри. Прекрати, я должна лежать в покое, и тебе не обязательно ласкать мои внутренности кончиками пальцев. И перестань целовать меня там, внизу!

Я говорю ему, что думаю, что он садист.

Он мурлычет:

— Но мне нравится целовать тебя там, внизу. Ты такая милая и нежная.

Я пытаюсь отбиться от него:

— Кайден, ты слишком близко. Я имею в виду каждый раз? Кроме того, это не просто поцелуй, Кайден!

Я пытаюсь вывернуться, но он так крепко держит меня за руки.

— Да ладно, Кайден, Господи, дело не столько в поцелуе, сколько в том, как ты это делаешь. Тебе не нужно целовать каждую складочку. Кайден, перестань целовать мой клитор, и тебе не нужно все смазывать своим языком. Боже мой, Кайден, это просто вагина! Кайден, это несправедливо. Я знаю, что ты делаешь. А теперь остановись!

Он доводит меня до слез.

Он знает, что делает, и это тоже работает. Все время, пока он дома, я нахожусь в постоянном состоянии сексуального возбуждения. Хуже всего, когда он думает, что пора ложиться спать. Я никогда не устаю. Я пытаюсь сказать ему:

— Кайден, я не устала. Разве мы не можем задержаться еще немного? Я хочу посмотреть свои шоу, Но он не позволяет мне засиживаться так поздно.

Он возвращается с той же фразой:

— Каприс, ты помнишь, что сказал доктор Менсус, ты должна много отдыхать и не двигаться.

Я совершенно сбита с толку.

— Кайден, все, что я делаю, это валяюсь весь день. Потом ты приходишь домой и играешь с моей киской. Это больше не весело. Ты даже не позволяешь мне дойти до спальни, а там всего пятнадцать футов.

Дерьмо, а потом он снова начинает:

— Каприс, я не могу рисковать этим. Я буду нести тебя, пока не удостоверюсь, что с тобой не случится несчастного случая.

Я люблю и ненавижу это.

— Кайден поставь меня на пол! Я не ребенок! О черт, Перестань прижиматься ко мне! Черт возьми, перестань целовать мои сиськи. Они чувствительны!

Этому ублюдку приходится таскать меня повсюду. Он несет меня, как будто я гребаный ребенок.

— Положи меня на кровать. Я могу ходить.

Если я попытаюсь встать с кровати, он возвращается, как бумеранг:

— Нет, ты не должна, девочка. Я просто уложу тебя обратно в постель. Позволь мне встать рядом с тобой. Мм, это мило. Позволь мне просто еще раз вычистить твою киску.

Это продолжается всю ночь напролет. Я едва могу это вынести.

— Кайден, твой пенис прижимается к нижней части моего влагалища. О, пожалуйста, милый, ты же знаешь, что я чувствую из-за этого.

Ублюдок, он знает, что я ничего не могу сделать. Я просто лежу в постели, и мне становится все жарче и жарче. Всю ночь мне приходится лежать там, пока он потирает руками мою грудь. Ему нравится тереть ладонями мои соски, пока они не выскакивают. Черт возьми, это так приятно. Он продолжает покусывать мою шею и целовать меня:

— Давай, Кайден, пожалуйста. Я никогда не смогу заснуть, если ты будешь продолжать это делать. Нет, тебе не нужно снова расчесывать мне волосы. Я сам могу почистить зубы нитью, спасибо. Кайден положи этот чертов блеск для губ. Прекрати накрашивать мои губы, ты же знаешь, что я не крашусь в постели!

Он ужасен:

— Я просто думаю о тебе, милая. Каприс, как будто ты моя девочка. Я должен заботиться о тебе.

Я никогда не слышала такой чуши:

— Кайден, ты садистский ублюдок. Ты дожидаешься, когда я вот-вот засну, именно тогда ты начинаешь массировать мои ягодицы. Как я могу заснуть, когда ты там, внизу, целуешь мою задницу? Кайден, оставь мою попу в покое!

*******************

Честно говоря, с тех пор, как доктор Оуэн вылечил меня, когда Кайден там, внизу, это совершенно новый опыт. Это сумасшествие! Я бы хотела, чтобы он остановился. Сказать по правде, доктор Менсус проделал хорошую работу. Моя киска выглядит как у ребенка. Ему пришлось побрить меня, и с тех пор Кайден старался, чтобы на ней не было волос. Он говорит, что делает это по санитарным соображениям, но я знаю правду, ему просто нравится намазывать меня кремом для бритья и пользоваться своей бритвой. Излишне говорить, что каждое бритье требует гораздо большего количества его адских поцелуев. Я люблю это! Мне бы это понравилось гораздо больше, если бы он позволил мне кончить, но каждый раз, когда он чувствует, что я близко, он останавливается. Что особенно страшно, я думаю, что уже могла бы достичь оргазма!

— О, Кайден, пожалуйста, прекрати это! Господи, я уже говорила тебе, что у меня не было оргазма много лет, и теперь я провожу весь день, извиваясь и находясь на краю.

Я знаю одну вещь, и я серьезно отношусь к этому. Моя киска как новенькая, она розовая и чистая, совсем как тогда, когда я была маленькой девочкой.

Я видела пенис Кайдена. Ему сделали обрезание, он довольно крупный и красивый. В свое время я повидала несколько уродливых членов. Я могу сказать, что у Кайдена должно быть самый красивый пенис, который я когда-либо видела. Черт бы его побрал. Он не подпускает меня к нему близко. Я бы с удовольствием взяла его большую штуку и положила себе в рот. Я никогда не думала, что когда-нибудь скажу что-то подобное! Он продолжает целовать меня, ну, я бы тоже могла его поцеловать!

Конечно, я всегда считала, что сосать мужской член отвратительно и унизительно, но я бы с удовольствием пососала у Кайдена. Я думаю, это зависит от члена, я имею в виду, чей это член. Кайден прекрасен, и его член прекрасен. Я вижу, что он пьет ананасовый сок. Он знает. Я тоже знаю. Ананасовый сок делает мужскую сперму сладкой на вкус. Да, я бы с удовольствием занялась Кайденом, но мне придется делать это в спальне. Я имею в виду, как муж и жена. Я никогда больше не хочу быть шлюхой.

Когда придет время, я хочу, чтобы Кайден был первым. Я имею в виду, как будто у меня совершенно новая киска. Я знаю, что не должна так думать, но мне бы очень хотелось, чтобы он был моим первым, последним и единственным с этого момента. У меня не может быть таких мыслей. У него есть Энджи.

— Кайден, прекрати, милый.

— Не нужно капризничать, нужно убедиться, что с тобой все в порядке.

Я назвала его милым. Я знаю, что ему это понравилось. Он думает, что я восхитительна, наверное, так оно и есть, он так всегда говорит.

Энджи и Мэтт вернулись со своего свидания.

— Мэтт, я хочу поблагодарить тебя. Я чудесно провела время. Я признаю, что не поняла всего, о чем говорил оратор, но мне понравился ужин. Я никогда раньше не ела омаров. Я поцеловала его в щеку и закрыла за собой дверь. Я прислонилась к двери и слушала, как он отъезжает. Это было неплохо.

**********************

Мэтт Деверо почесал промежность, похоже, это будет еще одна тренировка с пятью пальцами. Он размышлял о той ночи: «Я не получил настоящего поцелуя на ночь, но я этого не ожидал. Эти люди, здесь, в глубинке, такие отсталые. Должен признаться, хотя я был приятно удивлен ее внешностью. Она не очень-то хороша, о сиськах и говорить нечего, задница узкая, но в платье она неплохо смотрится. Этот матросский наряд ей шел, она выглядела как маленькая девочка».

*************************

Энджи закатила глаза к небу. Она медленно поднялась по лестнице. Ее мысли вернулись к ее библиотекарю: «Боже, Мэтт был таким мечтательным. Он такой джентльмен. Он придерживает двери, уступает дорогу. Он даже держал меня за руку. Со мной так не обращались с тех пор, как... ну, с тех пор... только с тех пор... хорошо, со времён, когда я была с Кайденом. Надеюсь, он снова пригласит меня на свидание».

Она услышала какое-то движение в своей комнате. Она открыла дверь:

— Мамочка, я испугалась и решила поспать в твоей постели.

— Все в порядке, милая.

— Мамочка, ты расскажешь мне сказку?

— Конечно, милая, только дай мне сначала помыться.

— Расскажи мне историю, в которой есть папа.

— Хорошо, детка, как насчет трех медведей?

— Нет, мамочка, я имею в виду настоящего папу.

— Хорошо, просто дай маме сначала привести себя в порядок.

*******************************

Мэтт остановился у единственного уличного фонаря в городе: «Она не так уж плоха, немного бледная, не очень умная, но я думаю, что три свидания, и я буду в ее трусиках. Держу пари, она маленькая. Но мне придется быть осторожным, она была раньше распутная, и я не хочу ничего подхватить. Я также не хочу ее обманывать. Это никуда не приведет, только в мою квартиру, только в мою постель. Я слышал о её бывшем муже. Он не такой уж и большой. Если он станет угрожать, у меня есть карате, он далеко не зайдет».

Кайден и Каприс:

— Каприс, ты знала, что я удалю тебе по крайней мере две татуировки.

— Я знаю Кайден, но обязательно ли привязывать меня к кровати?

— Давай, Каприс. Твоя киска все еще идет на поправку. Если ты начнешь извиваться и метаться, ты можешь пораниться. Я знаю, когда наносят татуировки, это причиняет боль. Меня предупредили, что, когда их снимают, это причиняет еще большую боль.

*******************

Я знала, что это, вероятно, правда. Были девушки, которым удалили одну татуировку, чтобы сверху можно было выгравировать другую. Все они всегда говорили, что удаление было в десять раз хуже. Я никогда не хотела их с самого начала, но у меня не было особого выбора. Кто-то другой владел моим телом. Теперь оно принадлежит Кайдену, по крайней мере, в том, что касается татуировок.

— Кайден, будь осторожен. Я знаю, что ты прав, просто постарайся не причинять мне слишком сильную боль.

Я доверяла ему.

*******************

Я чувствовал себя дерьмово. Последнее, что я хотел сделать, это причинить ей боль, но эти ужасные татуировки о собственности должны были исчезнуть. Я не хотел, чтобы у кого-нибудь снова сложилось неправильное впечатление о Каприс. То, что она делала позже, зависело от нее, но я хотел, чтобы она была полностью свободна решать сама. Не должно быть никаких сигналов, которыми мог бы воспользоваться какой-нибудь мужчина. Она может посылать свои собственные сигналы. Я включил оборудование и начал.

— О, чёрт, - закричала она.

Я не знаю, смогу ли я это сделать. Это может занять несколько часов. Я думаю, иногда это правда, ты всегда причиняешь боль тому, кого любишь.

Мы лежали бок о бок на кровати. Я занимался этим почти два часа. Я понимал, что это займет несколько сеансов. Татуировщик говорил мне, что это можно делать только раз в неделю или около того, и всегда в другом месте. Он объяснил, что лазер разрушает чернила под кожей, но могут пройти недели, прежде чем тело восстановится.

Она свернулась калачиком в моих объятиях:

— Прости, Каприс, но я знаю, что это правильно.

Она притянула мою голову вниз и поцеловала меня:

— Это больно, Кайден, это действительно больно.

Мне хотелось просто плакать или, может быть, ругаться, я никогда не хотел причинять ей боль. Я никогда больше не хотел никому причинять боль, особенно ей и Энджи.

Кайден:

Мне позвонил мой друг из полицейского управления. Он начальник полиции штата в окружных казармах. Я должен был прийти сегодня. Да, они получили отчет об отпечатках пальцев Каприс.

Я добрался туда, и Хэнк, мой друг, отвел меня в свой кабинет. Он сказал, что я могу прочитать все, но я не мог взять копию с собой. Он позволил мне сделать несколько фотографий. Теперь я знаю ее настоящее имя. Я знаю, где она выросла, где поступила в колледж, и я вроде как понял, что произошло.

Похоже, ее арестовывали несколько раз, в основном за то, что она доставляла неудобства обществу, но никогда за домогательства. Хэнк сказал, что публичные неприятности - это тогда, когда полиция фиксирует продажу секса, но кто-то всегда вмешивался, чтобы уберечь ее от тюрьмы.

Да, я узнал ее имя, где она выросла, имена ее родителей и где они живут. Это безумие, что они все еще живы. Они все еще все время проверяют, не объявилась ли где-нибудь их дочь. Господи, она могла бы быть на упаковке молока, если бы они все еще делали это, когда она исчезла. Её не было больше двенадцати лет! Должно быть, она сбежала сразу после того, как ей исполнилось восемнадцать.

Похоже, она думала, что влюблена, но парень был настоящим профессионалом. Он одурачил ее до чертиков. Похоже, прежде чем она осознала это, она зашла слишком далеко, чтобы вернуться.

Теперь я нахожусь в настоящем затруднительном положении. Что мне с этим делать? Я должен все это обдумать. Черт возьми. Я должен сказать ее родителям. Я могу, по крайней мере, сделать это.

*******************

Пастор Кук проводил меня в свой кабинет:

— Я рад, что ты заглянул Кайден. Я как раз собирался тебе позвонить.

Я вежливо слушал и думал: «Держу пари, он собирался позвонить мне, сукин сын. Я доверял ему. Он испортил мне жизнь».

— Пастор, я беспокоюсь. С тех пор как Энджи и Каприс начали наведываться к тебе, они начали вести себя по-другому.

— По-другому, Кайден? Как именно?

— Ну, посмотри сюда. Ты знаешь, кто они такие. Ты знаешь их историю. Я пытался защитить их. Я не хочу, чтобы Энджи снова связалась с такими, как этот мерзавец Кит, и мы с тобой оба знаем, что проституция - это не жизнь для любой женщины, и я думаю, что у меня есть Каприс, начавшая двигаться в правильном направлении.

— Я, конечно, согласен с тобой по этим пунктам, Кайден, но я не понимаю, что тебя так расстраивает?

— Давай, Билл. Я могу называть тебя Биллом, не так ли? Он кивнул. Это мои девочки. Я чувствую ответственность за них. Теперь я вижу, что Энджи встречалась с этим персонажем Деверо. Я уверен, что он хороший парень. Я просто не хочу видеть, как ей снова причиняют боль. И Каприс, ну, она все еще дома, восстанавливается после нескольких операций. Кстати, я рад, что ты согласился зайти к ней домой, чтобы повидаться. Но каждый раз, когда ты уходишь, она ведет себя по-другому.

— По-другому?

— Да, ну странно… она ведет себя так, как будто хочет съехать, ну, ты знаешь, уехать. Она становится такой задумчивой, как будто в ее глазах появляется этот далекий взгляд. Говорю тебе, Билл, она к этому не готова.

— Давай посмотрим. Кайден, могу я задать тебе пару вопросов?

— Стреляй, Билл.

— Сколько лет этим девочкам, как ты их называешь?

— Ну, Энджи почти тридцать, а Каприс, я думаю, тридцать.

— Они не девочки, Кайден. Они взрослые женщины.

— Конечно, я знаю это, но они обе уязвимы. Они через многое прошли. Они обе... не в порядке... им нужен...

— Кто-то вроде тебя?

— Да, кто-то вроде меня. Кто-то, кто позаботится о них, ты же знаешь, проследит, чтобы они не попали в беду.

— Ты любишь их, не так ли, Кайден.

— Конечно. Энджи когда-то была моей женой, и Каприс, ты знаешь, где я ее нашел. Конечно, я их люблю, наверное...

— Нет, я имею в виду, любишь ли ты их. Полагаю, я спрашиваю, действительно ли ты их любишь.

— Конечно, вот почему я так волнуюсь. Они встречались с тобой. Ты этого не понимаешь. Я им нужен. Кто-то должен быть рядом, чтобы присматривать за ними. Они могут пострадать!

— Кайден, подумай о том, что ты только что сказал. Спроси себя. Ты помнишь, что до того, как ты вернулся домой из армии, Энджи была со своим отцом?

— Да, но он был ублюдком.

— Он заботился о ней.

— Он управлял ее жизнью. Ты видел ее комнату? Он поставил решетки на ее окнах. Я видел их, они все еще там.

— А как насчет Каприс?

— А что насчет нее?

— Кайден, что у нее было до того, как она встретила тебя?

— У нее был сутенер.

— Что ты сейчас делаешь?

— Ты знаешь, что я делаю. Я присматриваю за ней, за ними обеими. Я защищаю их.

— С Энджи Кайден, что ты делаешь? Я имею в виду оплату всех ее счетов, предоставление ей бессмысленной черной работы, лишение ее водительских прав. Я имею в виду, чем ты отличаешься от ее отца?

Я начал возражать, но Кук поднял руку:

— Не отрицай этого. Это ты удерживал ее от вождения.

— Пастор, посмотри на нее. Ты видишь, какая она маленькая. Ты думаешь, она смогла бы справиться с большой машиной?

— Кайден, мы никогда не узнаем, не так ли? Нет, пока ты держишь ее прикованной к матери и к тебе.

— Это несправедливо. Я люблю Энджи. Я хочу, чтобы она была счастлива.

— Кайден, ты хочешь, чтобы она была счастлива, или ты хочешь, чтобы она зависела от тебя всю свою жизнь. Что было бы, если бы с тобой что-то случилось? Тогда где бы она была?

— Хорошо, хорошо, я понял твою точку зрения насчет машины. Я куплю ей машину.

— Ты купишь ей машину. Без сомнения, ты оплатишь страховку. Ты решишь, какую машину она хочет. Что, если она захочет мотоцикл?

— Ты с ума сошел? Ты знаешь, насколько они опасны?

— Кайден, ей почти тридцать, а не тринадцать. Она достаточно взрослая, чтобы принимать собственные решения.

— Пастор Кук, мне нужно, чтобы она была в безопасности. У нее мой ребенок...

— Вот в чем дело, не так ли?

— Ее ребенок, Эмили.

— Нет, речь идет о том, что тебе нужно. Тебе нужно, чтобы она зависела от тебя. Тебе нужно управлять тем, что она делает. Ты чем-то отличаешься от ее отца? Он ставит решетки на ее окнах. Ты наложил запреты на ее дух. Кайден, ты должен отпустить ее.

— Это отстой. Ты хреновый консультант! Я думал, мы были вместе в этом вопросе. Черт возьми, ты же консультант, ты не должен давать ответы.

— Я не разговариваю с Энджи. Я с тобой разговариваю. Если ты любишь ее, ты должен освободить ее.

— Черт, сейчас она свободна. Она не хочет иметь со мной ничего общего.

— Ты все еще ее тюремщик, Кайден. Скажи ей, что ты чувствуешь, а потом отпусти ее.

— Это действительно полный пиздец, а теперь скажи мне, что ты делаешь с Каприс?

— Каприс - это действительно трудный случай. Никто не хочет, чтобы она вернулась к тому, чем была, но это ее решение. Ты должен смириться с этим. Ты не можешь вечно прятать ее в своем доме. У нее был сутенер, который держал ее взаперти. Теперь она пленница в твоем доме. Я знаю, что у тебя есть к ней чувства. У нее тоже есть чувства к тебе. Но Кайден, любовь повелевает, она редко повинуется. Ты не можешь постоянно возить ее к врачам на разные операции. Рано или поздно у тебя кончатся причины держать ее взаперти в твоем доме.

Я начинал чертовски злиться:

— Смотри, у Каприс моя машина. Она может идти, куда захочет. Я даю ей столько денег, сколько ей нужно.

— Твоя машина. Твоя страховка. Твои деньги. Ты решаешь, сколько ей чего нужно.

Я был очень зол.

— Я не держу Каприс взаперти. Я не пытаюсь управлять жизнью Энджи!

— Кайден, они обе любят тебя, но боятся причинить тебе боль.

С меня было достаточно. Этот ублюдок должен быть человеком Божьим, но он все портит! Я ушел в расстроенных чувствах.

*****************

Я сидел в своем грузовике и размышлял о том, что сказал мне Кук. Черт возьми, я не пытался управлять их жизнями. Что я должен был делать, позволить Киту трахнуть ее в бильярдной той ночью? Я нашел ей гребаную работу. Ладно, это было не самое лучшее, но это было все, что я смог найти. Я хочу, чтобы она была счастлива! Черт возьми, я хочу, чтобы она была счастлива со мной! Я хочу, чтобы она была со мной! Неужели это так неправильно?

Хотя насчет Каприс он ошибается. Когда я нашел ее, она была мертвой женщиной. Был ли я неправ, когда вылечил ей зубы, купил очки, починил прямую кишку, переделал влагалище? Она нуждалась в этих вещах. Я не был эгоистом! Она была беспомощной маленькой... Нет... блядь... Я... Я не переделывал ее, чтобы я мог... Хорошо, я изменю своё отношение. Я все устрою так, чтобы Каприс могла выйти. Я найду способ помочь Энджи стать чем-то большим... Я собираюсь встретиться с этим ублюдком Деверо!

Энджи:

Мэтт и я встречаемся. Он действительно хороший парень. Он красив и до сих пор ничего не пробовал сделать, во всяком случае, не очень настойчиво. Но, и это большое "но", он был немного более фамильярен, чем мне хотелось бы, и я не уверена, умный он или просто застенчивый. Он мне действительно нравится. Он мне очень нравится, и я уверена, что он был бы потрясающим мужем, но, похоже, есть что-то, чего я не могу понять. Честно говоря, то, что произошло прошлой ночью, немного обеспокоило меня. На самом деле это меня очень обеспокоило. Я поговорила об этом с Каприс, и, поверьте мне, она была не очень обнадеживающей. Мне придется еще немного поразмыслить над тем, что о чём мы с ней говорили.

Я помню, как спросила Каприс:

— Каприс, что ты думаешь о Мэтте?

Она ответила:

— Мне кажется, все в порядке. Как ты к нему относишься?

— Он начинал так хорошо, но в последнее время я не так уверена.

— Что же не так? - спросила Каприс.

— Он покупает мне подарки.

— Это плохо?

— Сначала он купил мне красивую булавку.

— Булавка с маленьким ангелом?

— Да, потом он купил мне духи. Он сказал, что почувствовал этот запах в универмаге и сразу подумал обо мне.

— Ты имеешь в виду Шанель, это мило. Мне это нравится.

— Он купил мне красивый белый шарф.

— Тот, который ты сейчас носишь?

— Да, тебе он нравится?

— Он прекрасен.

— Ты знала, что он купил мне пару трусиков?

Каприс села и наклонилась вперед:

— Правда?

— Да, он сказал, что, по его мнению, мои трусики оставляли видимую линию, когда я носила брюки. Поэтому он сказал, что купил мне что-то, что подошло бы лучше.

— Ты приняла их?

— Да.

— Ты их носила?

— Да.

— И он спросил, может ли он их увидеть.

— Он так и сделал.

— И ты показала ему?

— Ну, на мне была юбка. Я просто немного приподняла её.

— Энджи, он думает, что он игрок, но я говорю тебе, что он неуклюж.

— Я не знаю Каприс. Я не думаю, что до сих пор он делал что-то слишком сексуальное.

— Энджи, он не сексуален, он ведет себя как хищник, и к тому же не очень хороший. Просто наблюдай. Он еще не закончил с шарфом.

— Что ты имеешь в виду, говоря о шарфе?

Каприс взяла меня за руки:

— Он что-то уже пытался сделать, не так ли?

Я скривилась:

— Он хотел, чтобы я использовала его, чтобы прикоснуться к его члену.

— В ресторане?

— В ресторане.

— А ты сделала это?

— Э-э... да. Я имею в виду, что он снял его с моей шеи и попросил меня об этом... Что ж, я взяла его. Он расстегнул ширинку, и... и я... э-э... полезла внутрь и... ну, я... дотронулась до него... Я имею в виду...

— Он кончил, и теперь он хочет, чтобы ты сделала больше?

Я кивнула головой.

Каприс нахмурилась:

— Я знаю, что ты не позволишь этому продолжаться дальше.

— Но я...

— Да, он тебе нравится. Он был таким милым. Он водит тебя в хорошие места. Он обращает на тебя внимание. Он может даже сделать тебя своей девушкой. Когда-нибудь он может даже попросить тебя выйти за него замуж.

Я сидел неподвижно. Каприс все предусмотрела. А потом она раздавила меня.

— Не будь глупой, Энджи. Пришло время тебе поменяться ролями, и я знаю, как ты можешь это сделать.

Я помню, как спросила:

— Как?

— Смотри, погода становится теплее. Кайден спросил меня, пойду ли я на танцы в Файер-холл на следующей неделе. Ты попросишь Мэтта отвести тебя туда. Если он откажется, ты поймешь, что он не заинтересован в том, чтобы его видели с тобой. Если он согласится, я предлагаю тебе понаблюдать за ним и за всеми, кого ты знаешь.

Я спросила ее:

— Ты имеешь в виду Кайдена?

Каприс покачала головой:

— Кто же еще.

******************

Кайден:

Добровольная пожарная служба моего родного города запланировала свой свой танцевальный вечер в День памяти.

Я нашел Энджи и Каприс, сидящих на заднем дворе и смотрящих на лужайку и лес за ней. Я как раз собирался построить бассейн на заднем дворе, но после разговора с пастором Куком я не был так уверен. Я просто знал, что если бы я мог найти способ удержать своих девочек рядом, я мог бы сделать их всех троих очень счастливыми. Я, конечно, включил в свои планы свою дочь, пока еще непризнанную, маленькую Эмили. Это полный бардак, у меня есть все эти деньги, и, похоже, мне не с кем ими поделиться.

Я вышел на задний двор:

— Кто-нибудь хочет кока-колу или чай со льдом?

Каприс подняла глаза и, сняв солнцезащитные очки, ответила:

— Кока-кола была бы кстати.

Энджи, не улыбаясь, ответила:

— Чай для меня, без сахара или подсластителя, просто немного лимона.

Я вернулся внутрь. Я внимательно прислушивался к тому, что они говорили.

Каприс нахмурилась, глядя на Энджи:

— Он любит тебя, Энджи.

— Мне все равно.

Каприс села в своем шезлонге и наклонилась, чтобы посмотреть Энджи в лицо:

— Ты не можешь мне лгать.

Энджи бросила на подругу раздраженный взгляд:

— Я подумываю о том, чтобы, может быть, выйти замуж за Мэтта.

— Ты на самом деле не это имеешь в виду.

Энджи вздернула подбородок:

— Да, и я тоже собираюсь дать ему то, что он хочет. Все, что ему нужно сделать, это попросить.

Каприс снова надела солнцезащитные очки:

— Ты пожалеешь.

— Ну, он еще не просил.

Я оставил заднее окно открытым. Я слышал каждое замечание. Пришло время нанести визит мистеру Деверо. Может быть, мне сначала стоит кое-что сказать Энджи? Нет, ни за что, она все равно не хочет говорить со мной, во всяком случае, напрямую. Наверное, я должен чувствовать себя польщенным тем, что она согласилась разрешить мне остаться в моем собственном доме, когда она приходит навестить Каприс.

Я принесла кока-колу и чай. Я передал чай Энджи, а затем кока-колу Каприс:

— Танцы на следующей неделе. Я ищу пару. Каприс, Энджи, девочки, вы готовы потанцевать?

Энджи, игнорируя Кайдена, посмотрела на Каприс:

— Мэтт пригласил меня на танцы. Не хочешь ли прокатиться вместе с нами?

Каприс пропустила колкое замечание Энджи мимо ушей. Она повернулась к Кайдену:

— Что мне надеть?

Я ухмыльнулся:

— О, просто пара джинсов и красивая блузка или рубашка.

Каприс мягко улыбнулась:

— Я бы хотела пойти с тобой, Кайден.

Я подумал: «К черту пастора, у меня есть Каприс», но я решил немного повысить ставку:

— Возможно, ты захочешь купить что-нибудь новенькое. Я открыл тебе твою собственную кредитную карту. Она на комоде в спальне. Лимит такой же, как у меня.

Я наблюдал за зрительным контактом между Энджи и Каприс. Они были возбуждены. Я хотел дать им немного времени наедине, поэтому добавил:

— Я иду в конюшню. Я хочу проверить своих лошадей. Вернусь чуть позже.

Я взял свою легкую куртку и вышел через парадную дверь.

Энджи улыбнулась Каприс:

— Здесь только мы.

Каприс ухмыльнулась. Хотя Кайден все еще играл в игру с подгузниками, ее влагалище было совершенно чистым. Она встала, кивнула головой в сторону спальни и пошла прочь. Энджи последовала сразу за ней.

*****************

Они развили предсказуемую маленькую закономерность. Обе женщины стояли друг перед другом. Энджи шла первой и медленно раздевала Каприс. Затем Каприс раздевала Энджи. Поскольку Каприс была одета в простой сарафан, в то, что розничные торговцы привыкли называть платьем с бюстгальтером, Энджи было легко протянуть руку, снять бретельки с плеч и позволить платью упасть на пол, оставив свою любовницу полностью обнаженной.

Каприс стояла неподвижно, пока Энджи положила руки на её мягкие плечи и наклонилась вперед, чтобы поцеловать ее грудь. Энджи точно знала, как целовать, и использовала свои губы, чтобы нежно покусывать соски Каприс.

Каприс вздохнула, затем взяла ее за руки и сняла черную футболку Энджи через голову. Без лифчика было легко наклониться вперед и проглотить каждый крошечный кусочек. Глотая и посасывая драгоценные маленькие сиськи своей подруги, она наклонилась и расстегнула джинсы Энджи. Джинсы и хлопчатобумажные трусики Энджи бесшумно упали на пол. Каприс упала на колени. Она обхватила руками ягодицы Энджи и притянула ее промежность ко рту. Она пососала её половые губы и засунула язык глубоко во влагалище.

После чувственного поцелуя и проникновенного прикосновения языка она прошептала:

— Тебе нужно побриться. Она повела её в ванную, где воспользовалась безопасной бритвой Кайдена и его кремом для бритья, чтобы очистить киску Энджи от всех волос. Каждый удар бритвы был подобен ласке. Она заставила Энджи стоять совершенно неподвижно, пока та выполняла этот маленький ритуал. Любое движение, даже малейшее движение, всегда приветствовалось резким, но любящим шлепком по ее заднице. Энджи предвкушала наказание, каждый болезненный удар доставлял ей удовольствие. И, как обычно, ее мягкие щеки вскоре стали ярко-розовыми, каждая из которых была украшена отличительными знаками руки и отпечатками пальцев Каприс.

Как только Энджи лишилась волос, Каприс взяла мягкую теплую влажную ткань и вытерла ее тело с головы до ног, уделяя дополнительное время ее нежным маленьким грудям, ее гладкому плоскому животику, ее красивому пупку и, конечно же, ее идеальной попке и киске. Затем она встала, обхватила лицо Энджи двумя руками и лихорадочно поцеловала ее в губы. Затем, взяв ее за руку, она повела ее обратно в гостиную.

Иногда она приказывала ей встать на колени. Каприс плотно застегивала маленький собачий ошейник на шее Энджи. Она привязывала поводок к ошейнику и, взяв кисточку для туши, нарисовала черный круг на кончике носа Энджи, затем подрисовала тонкие черные бакенбарды на ее щеках и стала прогуливать свою собачку по дому. Она шептала:

— Иди сюда, девочка. Будь хорошей девочкой. О-о-о, это хорошая девочка.

Время от времени она гладила рукой затылок и голову своей мнимой собачки.

Затем Каприс повела ее обратно в спальню. В течение нескольких часов Каприс творила свое волшебство со своим маленьким компаньоном, покусывала, целовала, кусала, сосала и целовала каждое жизненно важное место. Иногда она связывала ноги Энджи в изножье кровати. Скованная таким образом, неспособная сдвинуть бедра вместе, Энджи оказалась полностью во власти настойчивого языка Каприс.

Энджи это нравилось. Ей нравилось нежное доминирование своей милой подружки.

Энджи неоднократно пыталась дотянуться до особых мест Каприс, но результат всегда был один и тот же. Энджи была охвачена чувствами, переполнена страстью и эмоциями, но ее попытки доставить удовольствие Каприс неоднократно отвергались. Ее маленькие ручки были бы отшлепаны. В конце, как случалось уже дюжину раз, Энджи сворачивалась калачиком и засыпала в защитных объятиях Каприс. Она тихо дышала, погруженная в нежный, удовлетворенный, восстанавливающий силы сон.

Каприс целовала Энджи в макушку, пока та так блаженно спала, но ее мысли всегда уносились куда-то далеко. Они направлялись к пикапу последней модели и к мужчине среднего телосложения с волосами песочного цвета, доблестного героя, завоевавшего сердце никчемной шлюхи. Да, он был ее героем, ее рыцарем в сияющих доспехах, ее храбрым защитником, мужчиной, который был всем, чего она когда-либо хотела, но мужчиной, которому, как она знала, она никогда не сможет соответствовать или назвать своим.

Пока ее маленькая подружка спала, она тихо плакала: «Я могла бы быть так хороша для тебя, Кайден. Но, я просто не хороша, недостаточно хороша для тебя».

Кайден:

Это была ночь больших танцев! Все, кто был кем-то, должны были быть там. Энджи появилась под руку с Мэттом Деверо. У Бернарда Кейта была девушка. Все крысы были там. Как и лучшие люди города. Я подъехал, припарковал Лексус и помог Каприс выйти.

Я оглядел ее, когда она направилась к входной двери. Она была восхитительна, на ней была новая пара темно-коричневых джинсов и блестящая белая блузка. Она оставила три верхние пуговицы расстегнутыми, и было невозможно не взглянуть на ее сочные груди. Ее волосы были собраны сзади в тугой конский хвост. На ней были гранатовые серьги и ожерелье. Она купила пару облегающих ботинок с острым носком и острым на вид приподнятым каблуком. Она не была горячей, она была абсолютно горячей.

Когда мы добрались туда, там уже все кипело. Возможно, это было восточное побережье, но музыка и танцы были в стиле кантри-вестерн. Сегодня вечером никакого хип-хопа, буги, хард-рок-панка. Это был линейный танец, двухступенчатая страна. У Ди-Джея были свои предпочтения: Старый Опоссум, леди Довоенная, Аллан Джексон, Алабама, Тоби Кит, Реба, Мартина, Кэти Матео, маленькая Миранда Ламберт и, конечно же, Джордж Стрейт.

Я нашел нам столик и помог Каприс сесть:

— Могу я тебе что-нибудь предложить?

Она улыбнулась и ответила:

— Просто чай со льдом, спасибо.

Я неторопливо пошел налить своей спутнице чаю, а себе пива. К тому времени, как я вернулся, Каприс была окружена армией поклонников.

Барри Кэмпбелл ухмыльнулся Кайдену:

— Ты не возражаешь, если я приглашу твою даму на танец?

Я был не очень хорошим танцором. Я улыбнулся Каприс:

— Это не от меня зависит.

Каприс радостно улыбнулась:

— Ты не возражаешь?

Я послал ей воздушный поцелуй и прошептал:

— Нет, если ты этого хочешь.

И это было все. Каприс, без сомнения, была самой красивой девушкой на танцах. Первым, кто пригласил ее на танец, был Барри Кэмпбелл, затем Берт Маккейб, после этого Кертис Мюррей. Каприс получила короткую передышку, но не успела она вздохнуть, как Кэмпбелл оторвал ее от пола. Затем был Орен Кэмел, за ним последовал Уэлдон Маккинли, которого Лейси Кэри не смог превзойти. Один за другим, за другим, за другим, Каприс танцевала и танцевала. Она знала все шаги. Ее кружили, кружили и кружили по всей танцплощадке. Ух ты, какая она была грациозная!

Сначала я наблюдал за этим со своего места за столом. Затем я переместился в боковое место вдоль стены. Наконец я оказался рядом с одним из бочонков. Пока она взбивала пол, я пил пиво. Танец за танцем, напиток за напитком, она танцевала, пока я пил всю ночь напролет. Я вел счет, и мне неприятно это признавать, но я становился все злее и злее.

Мне нравилось смотреть, как она танцует, но каждый раз, когда я пытался подойти поближе, кто-то ее перехватывал. Я не мог не заметить, что ублюдок Барри Кэмпбелл получал все больше и больше ее танцев. Раньше мне никогда особенно не нравился Кэмпбелл, теперь я его ненавидел.

Не помогло и то, что каждый сукин сын, которого я знал, должен был подойти и сделать мне комплимент по поводу моего свидания, а затем прокомментировать, как все добирались до нее. Я ненавидел это!

Я слышал каждую строчку:

— У тебя определенно есть горячая штучка, Кайден.

— Лучше присматривай за этим, Кайден.

— Вау, Кайден, где ты ее нашел?

— Похоже, у тебя не будет ее долго.

— Господи, Кайден, ты сорвал джек-пот, очень жаль, похоже, что после сегодняшнего вечера она станет девушкой Барри.

Я хотел сказать им всем, чтобы они отвалили.

Что было почти так же плохо, так это то, как Деверо, казалось, монополизировал мою бывшую жену. Мало кто приглашал Энджи на танец, но это не остановило Деверо. Господи, он мог бы затанцевать Фреда Астера. Мне не нравилось, как руки Деверо продолжали опускаться к заднице моей бывшей жены. Я наблюдал, как она вежливо оттолкнула его руки, но, похоже, по мере того, как ночь продолжалась, ей все меньше хотелось отгонять его. Да, мне, наверное, придется поговорить с мистером Деверо.

Я тоже обратил внимание на руки Кэмпбелла. Они были немного тесноваты вокруг талии Каприс, и мне не понравилось, как он продолжал ощупывать ее бедра. Хотя я не знал, что с этим делать. Должен ли я что-то сказать Каприс? Нет, лучше не надо. Пастор Кук сделал бы из этого большое дело. Я должен был позволить ей... О, черт, я подумал, что это за дерьмо!

Я огляделся вокруг. Черт! Все так хорошо проводили время, все, кроме меня! Я не мог не заметить счастливую улыбку, расплывшуюся по всему лицу Каприс. Черт возьми, старый сукин сын Пастор был прав. Я был уже на полпути к двери. Я бы ударил кого-нибудь, но я знал, что мне только надерут задницу. Я хотел уйти. Держу пари, если бы я ушёл, Каприс ничего бы не заметила.

Я надеялся, что Энджи подойдёт ко мне. Для нее это была бы отличная возможность поиздеваться надо мной. Но она этого не сделала. О, она наблюдала за мной. Я поймал ее на том, что она посматривает на меня. Но каждый раз, когда я ловил ее взгляд на себе, она отводила глаза. Что ж, по крайней мере, она хорошо проводила время.

*************************

Энджи наблюдала за Кайденом и Каприс с растущей тревогой.

Она подумала: «Он видел, что я смотрю на него. Я не хотела, чтобы это случилось. Я рада, что Каприс хорошо проводит время. Я не думаю, что она пропустила хоть один танец, но ни одного с Кайденом. В каком-то смысле я чувствую себя хорошо, но в каком-то смысле я чувствую себя плохо. Это круто, когда я дёргаю его за нервы, но я думаю, что Каприс должна быть немного более лояльной. Я видела, как они смотрят друг на друга. Одно дело, если я причиню ему боль, но я не думаю, что он готов к этому от неё».

Энджи продолжала наблюдать за своим бывшим мужем: «О, черт, он вышел из зала. Я должна сказать об этом Каприс. Нет, подожди, она идет за ним. Может быть...»

Кайден:

— Черт возьми, мне нужно было подышать свежим воздухом. Я залпом допил остатки своего пива и вышел на улицу. Я пробыл на улице не более пяти минут, когда увидел Каприс. Она последовала за мной. Барри Кэмпбелл следовал за ней по пятам.

Она нашла меня прислоненным к столбу:

— Кайден, что ты здесь делаешь?

Я полуобернулся. Черт, я боялся взглянуть на нее:

— Мне нужно было подышать свежим воздухом.

Кэмпбелл встал рядом с нами. Он как бы протиснулся между мной и Каприс. Каприс мягко взяла меня за руку и оттолкнула Барри назад, затем она обратилась ко мне:

— Кайден, возвращайся внутрь.

Я старался быть дружелюбным, но знал, что звучу раздраженно:

— Зачем? Ты же так хорошо проводишь время?

Каприс спросила:

— Разве ты не собираешься пригласить меня на танец?

Я ответил:

— Я не знаю как.

Кэмпбелл снова подошел ближе:

— Давай, Каприс.

Каприс снова оттолкнула его:

— Я сейчас со своим кавалером, Барри. Ты возвращайся внутрь.

Барри пристально посмотрел на меня, затем улыбнулся Каприс:

— Позже?

Она улыбнулась Барри:

— Не сейчас.

Затем снова посмотрела на меня:

— Заходи, я хочу потанцевать с тобой.

— Я же сказал тебе, что не танцую.

Она медленно придвинулась ко мне поближе. Она положила руки мне на талию и начала медленно раскачиваться из стороны в сторону. Она начала петь мне на ухо старую песню Сэма Кука: «Ты можешь танцевать с парнем, который смотрит на тебя в бледном лунном свете. Но когда он останется с тобой наедине и попросит отвезти тебя домой, ты должна сказать ему нет. Потому что, не забывай, кто отвезет тебя домой и в чьих объятиях ты будешь. Так что, дорогая, прибереги последний танец для меня».

Она перестала петь.

— Это последний танец, Кайден.

Затем она взяла меня за руку и повела обратно внутрь.

Ди-джей играл медленную песню Ребы Макинтайр. Каприс прошептала мне на ухо:

— Ты можешь потанцевать со мной? Прямо сейчас я хочу, чтобы все увидели, что ты мой парень.

Чувак, о боже, она заполучила меня. Я не чувствовал себя миллионом баксов, я чувствовал себя миллиардом баксов. Она взяла мои руки и крепко обхватила ими вокруг своей талии. Она позаботилась о том, чтобы мои руки удобно лежали, и, очевидно, на ее заднице, месте, где, как я знал, никто другой не был всю ночь. Она прижалась лицом к моей щеке. Она начала целовать меня в ухо. Она начала шептать:

— Ты мой парень, а я твоя девушка.

Я держал ее так крепко, как только мог, не выдавливая из нее воздух. Я хотел сказать ей, что люблю ее. Я бы так сделал, если бы не был так напуган.

Каприс:

Мы танцевали. Я держала его так крепко, как только могла. Мне было плевать на завтрашний день. Мне было все равно, что я шлюха, а он отличный парень. Меня не волновало, что я была недостаточно хороша. Прямо сейчас, в этот момент, я подходила ему, а он подходил мне. Я могла сказать, что он был напуган. Я знала, и мне было все равно, что он ничего не сказал. Я знала, что он чувствовал. И все же, как только песня подошла к концу, я поняла, что мне нужно его услышать. Я прошептала:

- Скажи мне, что ты любишь меня.

У него получилось лучше. Он наклонился вперед и поцеловал меня. Он поцеловал меня прямо там, посреди танцпола, прямо там, перед богом, Энджи, и всеми остальными. Кайден поцеловал меня. Он поцеловал грязную шлюху, которую купил в грязном салуне. У него был листок бумаги, на котором было написано, что я принадлежу ему, потому что он купил меня, он заплатил за меня деньги. Мне было все равно. В тот момент я была самой счастливой девушкой в мире.

Кайден:

Я должен был поцеловать ее. Она такая красивая. Она так хорошо пахнет. Она такая идеальная. Да, я поцеловал ее, а потом сделал это. Я прошептал: «Я люблю тебя».

Она снова поцеловала меня. Затем музыка прекратилась. Танец закончился. Я был королем мира! Я взглянул туда, где сидели Энджи и Деверо. Я никогда не видел столько гнева. Я знал это. Я облажался. Я бы никогда не смог быть рядом с Эмили. Я подумал: «О чёрт! Я в жопе!»

********************

Было немного за полночь, когда мы с Каприс вернулись домой. Я припарковал машину и помог ей выйти. Я действительно хотел, чтобы сегодня вечером что-нибудь случилось. Должно быть, она передумала. Она поцеловала меня, как только мы вошли в парадную дверь, и направилась прямо в спальню. Я последовал за ней, но она заперла меня снаружи.

Каприс и Кайден:

Я решила, что сегодня та самая ночь. Я знала, что Кайден хотел меня, но я хотела, чтобы все было идеально. Я заперла спальню и пошла прямо в ванную. Я приняла душ, нашла эту сексуальную ночнушку, которую купила как раз для этого случая. Я надушилась, накрасилась, поправила прическу. Я повязала белую ленту на шею и вышла наружу. Кайден лег спать. Я слышала его в спальне через холл. Я подошла к двери и постучала в нее:

— Кайден.

Стало очень тихо. Я снова позвала:

— Кайден.

Он открыл дверь.

*********************

Я видел её. Она стояла в темно-красной ночной рубашке из двух частей. Верх застегнут спереди на пуговицы. На нём было такое гофрированное кружево или что-то в этом роде. Это было очень женственно. Он был с короткими рукавами и такими полупрозрачными плечами. Верх заканчивался чуть выше ее пупка. На ней все еще были гранатовые серьги и гранатовое ожерелье. У её трусиков были кружевные подолы. Боже, она была самой женственной женщиной, которую я когда-либо видел в своей жизни. Я не знал, что делать.

Я сказал:

— Привет.

Она видела это по моим глазам, ночнушка имела успех.

— Кайден, раньше была женщина по имени Каприс. Она была шлюхой. Я больше не знаю, где она.

Я был слишком ошеломлен, чтобы много говорить, но все же кое-что произнес:

— Ты прекрасна. Каприс, клянусь, ты прекрасна.

Она ответила:

— Я больше не знаю, кто я такая. Я даже не знаю своего имени. Я чувствую себя совершенно новой, как девственница, и все же я знаю, что это не так.

Я знал ее настоящее имя. Я не смею упоминать об этом сегодня вечером, пока нет, может быть, завтра, может быть, скоро. Я ответил:

— Здравствуй, меня зовут Кайден Маклиш. Я не знаю, кто ты такая. Но, я знаю, что ты особенная, и я уже сказал тебе, что люблю тебя, - я протянул руку и положил правую руку ей на затылок. Я притянул ее к себе. Я наклонился вперед и, больше нигде не прикасаясь к ней, поцеловал ее в губы. Это был самый мягкий, самый теплый, самый чудесный поцелуй, который я когда-либо испытывал за всю свою жизнь. Я посмотрел и увидел тонкую белую ленту у нее на шее. Я знал, что это значит. Я протянул руку и медленно снял её.

Каприс чувствовала себя прекрасно. Она поцеловала меня, как будто я была кем-то особенным.

***********************

Я шагнула в его объятия. Когда я переступила порог его спальни, мне показалось, что моя прошлая жизнь, прежняя я, только что умерли. Как будто этого никогда и не было. Я была новой и свежей. Я была чистой. Это был мой первый раз. Я сказала ему:

— Это мой первый раз.

***********************

Она была такой мягкой. Наши руки обхватили друг друга. Наши тела соприкасались. Я поцеловал ее в шею, в правое ухо. Я целовал ее глаза, ее нос, я снова был у ее сладких губ. Я взял ее за руки и медленно потянул к своей кровати. Для меня она была юной девушкой, невинной девственницей, в ней не было ни капли лукавства.

************************

Каприс вздохнула, когда он отнес ее в свою постель. Она чувствовала себя невинной. Ее влагалище было маленьким, нетронутым, она притворялась, что никогда не была с другим мужчиной. Она принадлежала ему. Это было начало самой чудесной ночи в ее жизни.

Три человека, все влюблены. Это полный бардак!

Каприс:

На следующее утро, когда я проснулась, Кайден уже встал и ушел. Он оставил мне записку, в которой говорилось, что ему нужно кое-что сделать, но он вернется к обеду. Он поблагодарил меня за чудесный вечер.

Я зевнула и потянулась, думаю, я хорошо подражала Вивиан Ли после той ночи, когда Кларк Гейбл нес ее вверх по лестнице в Унесенных ветром. Прошлая ночь была чудесной. Это было чертовски больно, но оно того стоило. Кайден почти ничего не сказал, но я видела выражение его лица. Я знаю, что он влюблен. Он любит меня.

Вот тогда мне снова пришло в голову, казалось, в тысячный раз, я все еще имела дело с глупым отсталым фермером и этническим шотландцем в придачу. Он, конечно, любил меня, но все равно оставался тем, кем был. Потребуется больше, чем прошлая ночь, чтобы получить то, что я хотела.

Я размышляла над тем, что знал и слышала о шотландцах. Они слыли скупыми, но история опровергла это. На самом деле они были очень щедрыми людьми. Кайден определенно проявил свою щедрость по отношению ко мне. Они были практичными, но в то же время невероятно сентиментальными людьми. Большинство из них были людьми с хорошим чувством юмора, склонными к самоуничижению и, прежде всего, преданными.

Большим недостатком была давняя протестантская традиция, кальвинистская штука. Откуда я все это знаю? Я видела это во всем, что он делал. У него было много благословений, но это было похоже на то, что за каждую хорошую вещь, которую он получал, он ждал, что кто-то или что-то придет и заберет ее или, по крайней мере, испортит.

Что это была за старая пословица: «Господь дает, и Господь забирает». Я подумала о другой: «Ты можешь, но не можешь, ты будешь, но не будешь, будь ты проклят, если сделаешь, будь ты проклят, если не сделаешь». Где я взяла это? Я не могла этого понять, но я знала одну вещь: где-то Кайден разъезжал, довольный тем, что мы узнали друг о друге прошлой ночью, но держу пари, что теперь он точно ждал, когда упадет другой ботинок.

Я должна был встретиться лицом к лицу со своими страхами. Я знала, что я недостаточно хороша, я никогда не буду достаточно хороша, не для него, но я собиралась сыграть свою роль. Я бы его достала. Я бы сделала его своим, но поняла, что мне нужно сделать что-то большее. Мне нужно было подтолкнуть его к краю пропасти. Я держала пари, что через день или два то, что мне понадобится, появится само по себе. Мне просто нужно было подождать.

Энджи:

Мэтт действительно пытался объяснить мне это прошлой ночью. Он сказал мне, как сильно я ему небезразлична. Он сказал мне, что считает меня симпатичной, я знаю, что это было немного чересчур. Кайден - единственный мужчина, который говорил мне, что считает меня красивой, и которому я когда-либо искренне верила.

Мэтт рассказывал мне об Эмили и о том, какая она милая. Он мягко напомнил мне обо всем, что мы делали вместе. Честно говоря, он подошел прямо к краю, он почти предположил, что все наши свидания и время вместе были его авансовым платежом за мое тело. Он был близок к классике: «Посмотри на все, что я для тебя сделал, а теперь как насчет какой-нибудь расплаты».

Мне нужно решить, что с ним делать. Он был на волосок от того, чтобы залезть мне в трусики, но также он на волосок от того, чтобы получить отпор.

Конечно, я не готова отказаться от этого, не для него, пока нет. Может быть, я и близка к этому, но еще не сейчас. Мэтту придется сказать и сделать гораздо больше, прежде чем он получит кусочек меня. Бернард, возможно, и получал немного, но это были наказания, направленные на Кайдена, единственным другим был Кайден... Кайден... мой Кайден, мальчик, которого я помнила.

Кайден:

Я вышел из машины и поднялся по пандусу, который вел к наружной двери библиотечного кабинета Мэтта Деверо. Я не хотел беспокоить его внутри, я подумал, что, может быть, наружная дверь будет лучше. Снаружи прогуливалось несколько человек. Да, сегодня суббота, плохой день для такого рода вещей, слишком много людей вокруг. Я все равно постучал.

Деверо открыл редко используемую наружную дверь в свой кабинет. Я ждал его. Мэтт вышел наружу:

— Да, мистер Маклиш?

Я спросил:

— Есть минутка?

Он ответил:

— Зачем?

Я сказал ему:

— Я хотел спросить, как дела у Энджи.

Мэтт не предложил впустить меня внутрь, он встал в дверях и ответил:

— У нее все хорошо, мистер Маклиш. У нее хороший послужной список. Она довольно хорошо приспособилась к общей обстановке.

Я понял, что мне нужно уточнить, что я имел в виду:

— Это не совсем то, что я хочу знать.

Он спросил:

— Что ты хочешь знать?

Я начал:

— Ты знаешь, что она моя бывшая жена. Я подумал...

Вмешался Деверо:

— Мистер Маклиш, кем она была или чем занималась до того, как я ее нанял, не имеет значения. Она моя сотрудница, и я нахожу ее работу удовлетворительной.

Я подошел немного ближе:

— Ты встречался с ней. Так принято у коллег в библиотеке?

Он ответил, но не отступил:

— Да, я несколько раз выводил ее на свидания, но, честно говоря, мистер Маклиш, я не думаю, что это тебя касается.

Я наклонился еще дальше вперед. Я не хотел прикасаться к нему, это была полная случайность, но пока мы разговаривали, я в пылу ударил указательным пальцем по его груди. Это была честная ошибка. Я ничего такого не имел в виду.

Когда я ударил его в грудь, он, должно быть, действовал инстинктивно. Я никогда не имел дела ни с кем, кто знал карате. Он отдернул мой палец, прижал большой палец к моему кадыку, выставил ногу и рукой уложил меня на спину. Как только я упал, я думаю, у него не было другого выбора, кроме как предупредить меня.

Он указал на меня пальцем:

— Мистер Маклиш, тебе не следует нападать на людей, которых ты не знаешь. Мне жаль. Я должен был предупредить тебя. Я немного знаком с боевыми искусствами.

Святое дерьмо, он уложил меня на спину прежде, чем я успел сказать «ой» или что-то в этом роде. Он наклонился и протянул мне руку. Я принял это:

— Мэтт, я ничего не пытался. Это была ошибка. Я просто беспокоюсь о своей бывшей жене.

Он ощетинился на меня:

— Энджи взрослая женщина. Она здесь благодаря федеральному гранту. Хотя я отчитываюсь о ее деятельности, я не являюсь ее руководителем в обычном смысле этого слова, поэтому наши контакты вне службы технически не нарушают никаких правил. Что касается твоего нападения, на этот раз я не обращу на это внимания, но больше не пытайся сделать ничего подобного.

Нападение? Я был унижен. То, что я сделал, вряд ли можно было назвать нападением! Черт, неужели я облажался? Я попытался прийти в себя:

— Послушай, мистер Деверо, я имею право спросить тебя о моей бывшей жене...

Он как бы плюнул в ответ:

— Может быть, ты и хочешь спросить, но я не обязан тебе ничего говорить. Она взрослая женщина. Я полагаю, когда я расскажу ей, как ты вмешивался в ее жизнь сегодня утром, она захочет предпринять какие-то действия. Если она это сделает, я поддержу ее. Мистер Маклиш, ты богатый человек. У тебя есть влияние в этом городе, но будь осторожен, не заходи слишком далеко.

Держу пари, что вокруг толпилось человек десять, когда он это сказал. Я чувствовал себя дерьмово:

— Ладно, мистер Деверо. Я просто иногда беспокоюсь о своей бывшей жене. А теперь я пойду.

Я убрался оттуда так быстро, как только мог.

***********************

Позже в тот же день, вскоре после того, как я вернулся домой, Каприс взяла меня за левое запястье и усадила. Я знал это. Она уже слышала:

— Кайден, ты сегодня совершил ошибку.

Что я мог сказать? Я как бы пробормотал:

— Плохие новости распространяются быстро.

— Звонила Энджи. Она очень расстроена. Она расстроена из-за Мэтта, потому что он мог причинить тебе боль. Но она особенно расстроена из-за тебя, потому что не уверена в своих чувствах к мистеру Деверо. Кайден, она говорила со мной. Я думаю, она серьезно относится к библиотекарю.

Я не знал, что сказать, поэтому сказал что-то совершенно глупое:

— Мне нужно пойти проверить лошадей.

Я схватил свою шляпу и ушел.

*********************

В воскресенье мы с Каприс снова были в церкви.

Как только мы вошли в церковь, я сразу понял, что что-то случилось. Барри Кэмпбелл, Орен Кэмел, Берт Маккейб, даже Бернард Кит, там была половина мужчин города. Мы сели на то, что стало нашим обычным местом, и в мгновение ока нас окружила дюжина самых крутых парней в округе. Каприс была одета в симпатичный сарафан сливового цвета. С волосами, заплетенными в косички, и в новых очках в черепаховой оправе она выглядела красивее, чем солнечный свет, льющийся сквозь витражи. Она вела себя так, как будто ничего не происходило, но я знал, что меня ждет это после церкви.

Пастор Кук выглядел очень довольным, у него давно не было так много молодых людей в церкви. Я уверен, что он знал, учитывая, где они все сидели, почему они там были. Мы прошли обычную рутину призыв к поклонению, вступительные гимны, чтение библейских отрывков, послание для детей, проповедь, жертвоприношение, заключительный гимн и благословение. Голос Каприс был подобен пению прекрасного жаворонка. От этого у меня по спине пробежали мурашки. Мне нравилось быть с ней.

Проповедь закончилась, я встал и начал помогать Каприс подняться с ее места, вот тогда-то и разразился весь ад. Один за другим каждый из этих бездельников должен был остановиться, что-то сказать и попытаться взять Каприс за руку. Ей это нравилось, или она вела себя так, как будто ей нравилось. Что касается меня, то я снова был невидимкой, я стоял рядом и ничего не говорил.

Мы вышли на улицу, мы с ней стояли в траве. Я разговаривал с миссис Стамп и Элис Прессли, когда Кэмпбелл подошел бочком.

Он подошел и сказал так, как будто знал ее всю свою жизнь. Он взял Каприс за руку:

— На этой неделе карнавал в Шарптауне. У них лучшие сэндвичи с жареными устрицами на берегу. Я подумал, может быть, я мог бы пригласить тебя и купить тебе пару.

Я подумал: «Черт возьми, я собирался отвезти ее в Шарптаун. Я просто подумал...»

Прежде чем я успел вставить хоть слово, Каприс одарила Кэмпбелла одной из своих широких улыбок и сказала:

— Конечно, какую ночь ты имел в виду?

— Ночь? Ого! - подумал я...

Кэмпбелл сказал:

— Как насчет завтрашнего вечера?

Я чуть не наложил в штаны! Я начал что-то говорить:

— Я...

Каприс повернулась и улыбнулась мне:

— Ты не возражаешь, Кайден?

Она что, шутила? Конечно, я возражал! Что все это значило в пятницу вечером? Разве наша ночь любви ничего не значила? Две ночи назад я думал, что умер и попал на небеса, а теперь? Я тупо ответил:

— Нет, думаю, что нет.

Кэмпбелл пожал ей руку и улыбнулся:

— В семь часов?

Она улыбнулась в ответ:

— Тогда увидимся.

Затем она положила руку мне на плечо, посмотрела на меня и сказала достаточно громко, чтобы все услышали:

— Спасибо, папочка.

Что? Я был ее отцом, ее чертовым папочкой? Я ничего не сказал. Я помог ей дойти до машины. Мы ехали домой в тишине. Я зашел внутрь ровно на столько, чтобы переодеться из воскресной одежды в комбинезон. Я должен был выбраться оттуда!

Каприс подумала о времени, выбранном Барри Кэмпбеллом.

Этот человек, Барри Кэмпбелл? Он появился точно в нужное время. Кайден такой отсталый и застенчивый, если бы я ждала его, то была бы старой девой еще до того, как он начал что-то делать по-настоящему. Шлюха я или нет, но я перевернула эту страницу. Моя новая жизнь вот-вот начнется. Это может быть, как раз тот пинок под зад, который нужен Кайдену. Конечно, я позволю Кэмпбеллу пригласить меня на свидание. Кто я такая, чтобы отказываться от бесплатного сэндвича с устрицами, но Кэмпбелл никуда не денется. Мое сердце твердо настроено, достойно это или нет, но если Энджи полностью за Мэтта Деверо, то Кайден будет моим!

Сегодня вечер понедельника! Кайден стискивает зубы.

Вот и пришел добрый Кэмпбелл. Мужчина, которого она не могла дождаться, чтобы запрыгнуть в его машину. Я никогда не знал, что у Кэмпбелла есть Тойота. Он был хорошо одет, но, черт возьми, и она тоже. В каком-то смысле я пожалел, что дал ей кредитную карточку. Она взяла мой Лексус, поехала в торговый центр и купила себе совершенно новый наряд. Она очень хорошо выглядела, темные брюки и белая блузка ей очень шли. Я заметил, что на ней была другая пара туфель, на более высоких каблуках, чем она обычно носит. Я думаю, она решила, что, поскольку Кэмпбелл был намного выше меня, она могла бы надеть каблук повыше. У нее также была другая прическа, не конский хвост, у нее были перья или что-то в этом роде. Да, её волосы сильно выросли с тех пор, как она их впервые подстригла. Я должен был сказать что-нибудь вчера, когда мы были в церкви. Черт! Я имею в виду, черт возьми!

Каприс:

В понедельник мы с Барри отправились на Шарптаунский карнавал. Когда он отвез меня домой, он спросил, не хочу ли я присоединиться к нему в четверг. Он сказал, что мы могли бы пойти на берег моря, вкусно поесть и, может быть, прогуляться по набережной. Я сказала «конечно». Барри неплохой парень. Я ожидала, что он будет больше озабочен моими сиськами, чем мной, но он оказался хорошим парнем.

Кайден:

Этот чертов Кэмпбелл! Он действительно разозлил меня. Я узнал, что Каприс снова встречается с ним. Он везет ее на пляж. Он позвонил, пока мы ели. Потом Орен Кэмел пригласил ее на свидание. Он отвезет ее куда-нибудь в эту субботу. Надеюсь, он не задержит ее так поздно, что она решит пропустить церковь. Что мне теперь делать?

Каприс действительно наслаждается собой.

Я не могу поверить, как здорово все было в последнее время. Последние три недели я выходила два или три раза в неделю. Барри был моим главным сопровождающим, но Орен водил меня по разным местам, а Лейси и Кертис приглашали меня поесть. Телефон не перестает звонить. Кайден ничего не говорит. На самом деле мы вообще почти не разговариваем. Он спит в спальне напротив. Все, что он делает, - это работает. Я думаю, он дуется. На самом деле я уверена, что именно это он и делает.

Мне хотелось, чтобы он встряхнулся. Все мальчики были джентльменами, но я знаю мужчин, они разговаривают, и Барри становится немного собственником. Прошлой ночью мы с ним были в «Колесе Фургона». Мне не очень нравится это место, но Барри любит время от времени останавливаться, просто чтобы посмотреть, кто там есть. Мы вошли, и когда Лейси подошёл, Барри как бы оттолкнул его.

Кайден избегал меня, а все остальные парни более или менее раскланивались с Барри. Он мне нравится, но мне просто неинтересно. Я имею в виду, что он был хорош на сегодняшний день, и я подумала, что это побудит Кайдена к действию. Этого не произошло, Кайден ведет себя так, как будто я его наказываю. Честно говоря, он наказывает себя. Я хотела, чтобы у него вырос набор яиц.

Я позволила Барри поцеловать меня в первый раз прошлой ночью. Он попытался пощупать меня за пределами платья. Я быстро положила этому конец. Он не стал спорить. Я позволила ему поцеловать меня на ночь, когда он помогал мне выйти из машины. Я думаю, Кайден видел это. Я на это надеюсь.

******************

У Энджи сегодня выходной, так что я отказалась от свидания с Барри. Я рада, что сделала это. У меня давно не было возможности поговорить с Энджи. Я хочу посмотреть, как она ладит с Мэттом. Кроме того, Барри в последнее время становится настойчивым. Он продолжает класть руку мне на бедро, когда мы в ресторане. Мы проводим слишком много времени в «Колесе Фургона», и это меня не устраивает. Это место - настоящий притон, и когда мы там, Барри продолжает пытаться прикоснуться ко мне. Он пытался положить руку мне на задницу перед другими мужчинами прошлой ночью. Я не глупа, я бывала здесь и знаю, когда я выставляюсь напоказ.

Я думаю, он говорит. Я знаю мужчин, они лгут. Бьюсь об заклад, он рассказывает остальным, что происходит то, чего на самом деле нет. Мне нужно связаться с другом. Это Энджи.

********************

Энджи чертовски удивила меня:

— Знаешь, Каприс, Барри хвастается. Он всем рассказывает, что залез к тебе в штаны.

Я была не удивлена:

— Ты шутишь. Ты ведь не веришь в это, не так ли?

— Это не важно верю я или не верю, Каприс. Меня беспокоит тупица через холл, она указала на спальню Кайдена. Если он что-то услышит, он либо заползет куда-нибудь под камень, либо побежит к «Колесу Фургона», и его снова изобьют.

Энджи была права. Кайден был большим дураком. Я знаю, что должна был бы что-то сделать. Я так и сказала Энджи:

— Мне придется положить конец Барри. Мы не можем допустить, чтобы Кайден получил еще один синяк под глазом.

Затем Энджи обрушилась на меня со своей проблемой:

— Я буду честна с тобой. Мэтт ненамного лучше. Мы теперь редко куда-нибудь ходим. Он ведет меня к себе домой, и мы смотрим телевизор и боремся всю ночь. Он не мускулистый мужчина, но все равно намного сильнее меня. Я не против своей маленькой груди, - рассмеялась Энджи. У меня маленькая грудь, но, если он хочет залезть в мои трусики, ему придется жениться на мне.

Я спросила:

— Ты думаешь, он тебя спросит?

Она пожала плечами и ответила:

— Нет, не совсем. Я все равно его не люблю. Кайден - болван, но я думаю, что он погубил меня ради любого другого мужчины.

— Ты бы вышла замуж за Кайдена, если бы он попросил тебя.

— Да, я знаю, что сделала бы это. Я не могу притворяться, что ненавижу его вечно. Я думаю, что с этим покончено. Он просто чертовски раздражает. Энджи наклонилась и погладила одну из моих грудей: Да, если бы он когда-нибудь попросил меня, я бы вышла за него замуж, но эй, я думаю, что он хочет тебя.

Энджи только что испортила мне вечер и, возможно, мою жизнь. Я ждала Кайдена несколько недель, но он вел себя так по-детски. Теперь Энджи говорит, что хочет вернуться в его жизнь. Я уже приняла решение раньше, Энджи всегда будет на первом месте. Я потянулась к ней через кровать:

— Иди сюда.

Энджи поползла по кровати ко мне. Я сказала:

— Я собираюсь связать тебя сегодня вечером.

Энджи легла на спину. Я медленно расстегнул ее блузку и стянул ее. Мне нравилось мягкое шелковистое ощущение ее блузки. На ней не было лифчика. Я взяла ее крошечные груди в свои руки и начала мять их. Ее соски упрямо торчали наружу. Я знала, что они так и сделают. Я стянула с нее трусики и мини. Она была свежевыбрита. Она знала меня. Я привязала ее руки к спинке кровати и медленно целовал ее тело, пока не добралась до ее киски. Она уже промокла насквозь.

Я любила Энджи, не так, как я любила Кайдена, но я все равно любила ее точно так же. Я был зла на нее сегодня вечером. Она собиралась найти свой путь обратно в жизнь Кайдена. Я решила, что найду повод отшлепать ее сегодня вечером. Ей все равно это нравилось, и мне нужно было наказать ее.

Кайден:

Я лежал в своей одинокой постели, жалея себя. Я слушал двух женщин, которые были мне дороги больше, чем моя жизнь, когда они занимались любовью в другой спальне. Каприс шлепала Энджи. Я слышал резкие удары через дверь. Каприс, должно быть, на что-то разозлилась, или Энджи, должно быть, сделала что-то не так. Я не извращенец, но я хотел бы быть там с ними. Я не знаю, что мне делать с Кэмпбеллом. В следующее воскресенье в Файер-холле состоится вечеринка с устрицами и ветчиной. Я лучше спрошу Каприс завтра первым делом, пока до нее еще кто-нибудь не добрался.

Кайден тихо встал с кровати и прокрался на кухню, чтобы взять стакан апельсинового сока. Проходя мимо комнаты Каприс и Энджи, он подслушал часть их разговора.

— Каприс, почему ты не позволяешь мне прикоснуться к тебе?

— О, Энджи, после моих операций был только один человек, который прикасался ко мне. Я не знаю, дело не в том, что я не люблю тебя, потому что я люблю, дело в том... что, теперь я думаю, что хочу больше хранить свои особые места при себе. Пожалуйста, не считай меня эгоисткой. Я просто...

— Ты позволила Барри Кэмпбеллу...

Кайден не мог больше этого слушать. Он бросился обратно в свою спальню, прежде чем услышал еще хоть слово. Он снова забрался в постель и уткнулся головой в подушку. Его разум и сердце были в полном беспорядке. Неужели Каприс позволила Кэмпбеллу овладеть ею? Нет, она не могла этого сделать. Она сказала, что с тех пор к ней прикасался только один человек, но что, если она имела в виду кого-то другого, кроме меня? Нет, этого не может быть! Хотя это было возможно. Они с Кэмпбеллом были так близки. Они всегда были друг на друге, возможно, она не считала любовь, которую она разделила со мной в ту ночь, такой важной, как я думал.

********************

В другой спальне Каприс придержала язык, лучше позволить Энджи думать, что это Кэмпбелл, чем признать, что это был Кайден. По ее мнению, Энджи была на первом месте с Кайденом, она не могла вмешиваться в это.

Она сказала Энджи:

— Перевернись на спину. Я больше не буду тебя шлепать.

Энджи перевернулась на спину. Каприс опустилась к влагалищу подруги. Она начала сосать щель Энджи.

Энджи, крепко сцепив руки над головой, начала беспомощно извиваться:

— О, Каприс.

Каприс изливала свой гнев и разочарование на клитор Энджи и стенки влагалища, она подавляла ее, она мучила ее своими губами и языком, пока она не сходила с ума от удовольствия.

Энджи захныкала:

— Не останавливайся!

Руки Каприс мяли и массировали маленькие груди Энджи, Каприс прижалась лицом к лону женщины. Энджи вскрикнула.

***********************

На следующее утро мрачный Кайден услышал телефонный звонок. Он слышал, как сонная Каприс с кем-то разговаривала. Кто бы это ни был, он, должно быть, спросил ее о чем-то, потому что услышал нерешительное «да».

Господи! Он вскочил с кровати. Кэмпбелл, должно быть, позвонил пораньше и пригласил ее на вечеринку! Он снова натянул боксеры и без рубашки помчался на кухню:

— Каприс, ты кому-нибудь говорила, что пойдешь с ним на ужин с устрицами?

Она развернулась, когда Кайден ворвался в комнату. Ей пришлось улыбнуться. Он выглядел великолепно: тонкие бедра, мускулистые ноги. Мышцы его живота, хотя и не принадлежали культуристу или гимнасту, имели тот четко очерченный вид человека, который много работал и разумно питался. Его руки не были тем, что она назвала бы мускулистыми, но он был хорошо накачан. У него был вид человека, который редко, если вообще когда-либо, занимался спортом, но у него был вид человека, который знал, что такое работа.

Она всегда думала, что есть что-то искусственное и фальшивое в мужчинах, которые отказываются от настоящей работы, чтобы пойти в спортзал. «Слишком самовлюбленные», думала она. В Кайдене не было ничего нарциссического, его бронзовая кожа, гибкая мускулатура, тонкие светлые волосы на груди отмечали его как настоящего мужчину.

Ее сердце пропустило удар.

— Кайден?

Он подошел ближе, достаточно близко, чтобы обнять ее, но не стал:

— Мне интересно, кто-нибудь говорил с тобой об ужине с устрицами?

Дерьмо! О черт! О чем она только думала? Конечно, ей следовало бы пойти на ужин с Кайденом. Что она только что сделала? Глупая, глупая женщина.

— Я... э-э-э. Я только что разговаривал по телефону с Барри.

Кайден:

Я видел выражение ее лица, оно сказало мне все. В расстройстве я пробормотал:

— Неважно, - и направился обратно в свою спальню.

Каприс попыталась прийти в себя. Как она могла быть такой глупой? Вот мужчина, которого она хотела. Что она наделала? Она подошла к нему и обняла его:

— Прости...

Я попятился, мне не нужно никаких утешительных объятий.

— Все в порядке. Я все равно не планировал идти.

— Нет! Она не могла этого допустить. Он должен был быть там, на свидании или нет, она знала, что он должен был быть там:

— Нет, Кайден, ты должен присутствовать.

Ей нужно было что-то придумать:

— Они будут назначать новых офицеров. Для этого тебе придется быть под рукой. Кроме того...

Я не дал ей закончить:

— Да, ты права. Я общественный офицер. Кому-то придется помочь привести к присяге новых людей, - неуклюже добавил я - Может быть, я увижу тебя там.

Она сменила тему:

— Могу я поджарить тебе яичницу?

Вошла Энджи, она увидела Кайдена в нижнем белье и покраснела. Он не должен был ей нравиться. Она не должна была иметь с ним ничего общего, но ничего себе, разве он не выглядел великолепно.

— Яичница? Разбей парочку для меня, если ты не возражаешь.

Размышляя о прошлой ночи, она подошла и поцеловала Каприс. Она прошептала:

— Доброе утро, любимая.

Но я услышал, что она шептала. Я ответил Каприс:

— Никакой яичницы яиц для меня. Мне нужно добраться до амбара.

Я был уже на полпути к своей спальне, когда я говорил это. Мой день и неделя были испорчены, а я еще даже не почистил зубы.

********************

Энджи смотрела, как он отступает, и спросила Каприс:

— Что-то не так?

Каприс кивнула:

— Это невероятно. Яичница-глазунья, ты сказала?

Энджи пододвинула стул:

— И тосты, и кофе, и немного апельсинового сока. Ты можешь отвезти меня домой? Эмили скоро встанет.

Каприс направилась к холодильнику, чтобы принести своей девушке апельсиновый сок. Она одарила Энджи слабой улыбкой:

— Сразу после завтрака.

Энджи:

В последнее время я охладела к Мэтту. Он все такой же добрый и внимательный человек, каким всегда был на работе, но наши последние пару свиданий выявили в нем ту сторону, которая мне не нравится. Я уверена, что он знает кое-что о моем прошлом, о том, как мы с Кайденом расстались, и, конечно, о моих отношениях с Бернардом. Господи, это была ошибка! Это все еще была свежая тема среди сплетников по всему городу.

Я обдумала свои возможности и приняла его приглашение на другое свидание. Мэтт предложил сводить меня в театр на ужин. Я слышала о новом шоу, что оно было довольно неплохим.

Он заехал за мной в 6:30. Он был элегантно одет в коричневую спортивную куртку и темно-коричневые брюки. Он постучал в дверь, моя мама впустила его, и он поиграл с Эмили, пока я заканчивала макияж.

Я не была уверена, но я вроде как думала, что это свидание станет нашей лебединой песней. У меня были на то свои причины.

Во-первых, я поняла, что интерес Мэтта ко мне был больше связан с тем, что у меня было в трусиках, чем с чем-либо долгосрочным, и я более или менее решила, что больше не буду отдавать себя, если только это не будет для Каприс или, может быть, когда-нибудь для Кайдена.

Я думаю, что была вторая причина. Я была влюблена. Я знала, что влюблен в Каприс. Я не думала, что я лесбиянка, но я знала, что испытываю к ней сильные чувства. Но потом ещё был Кайден. Я должна была признать это, я всегда любила его. О, я ненавидела то, что он сделал со мной, но, несмотря на все это, теперь я поняла, что никогда не переставала любить этого негодяя. Я знала, что никогда не смогу выпустить его из своей жизни.

Затем была третья причина, это была причина пастора Кука. Пастор помог мне увидеть, что мое будущее тесно связано с будущим Эмили. Он заставил меня чётко увидеть это. Если я не смогу держать себя в руках, то как бы я могла дать Эмили руководство, которое ей когда-нибудь понадобится. Как объяснил пастор, девочек трудно воспитывать, особенно после того, как им исполнится тринадцать. Я должна была следить за собой, иначе она использовала бы мое поведение как оправдание, чтобы делать то, чего не должна.

Я помню это, черт возьми, это было всего несколько дней назад! Наступила ночь большого свидания. Я была удивлена. Мэтт помог мне надеть легкую накидку, а затем вручил мне маленький браслет на запястье. Он проводил меня до своей машины, помог сесть, и мы отправились в банкетный зал театра.

Я никогда так хорошо не проводила время. Актеры подали нам еду, а затем выступили. Они разыграли одноактную пьесу, в ней было что-то о двух мужчинах, случайно женившихся на одной и той же женщине. Это было забавно, но в то же время довольно рискованно. Мэтт объяснил, что все эти театральные представления за ужином были такими.

Это было хорошее представление. Мэтт заказал две бутылки вина, одно было слегка сладковатым на вкус белым, а другое - горьким на вкус красным. Я предпочитаю более сладкое белое вино, поэтому пила его. Мне понравилась еда, у нас был выбор между лазаньей и камбалой. Так как я пила белое вино, а Мэтт красное, он выбрал лазанью, а я выбрала рыбу. Мне очень понравилось вино, но мне показалось, что у него странный привкус.

Что ж, мы отлично поужинали и насладились интересным шоу. Мэтт оставил щедрые чаевые, а потом попросил меня заехать к нему домой и съесть немного домашнего торта. Я согласилась.

К тому времени, как мы добрались до Мэтта, я чувствовала себя немного не в своей тарелке, но это было больше похоже на эйфорию, я давно не была в таком состоянии. Я действительно хорошо провела время. Вино вызвало у меня легкое возбуждение, и у меня возникло особенно теплое чувство комфорта по отношению к Мэтту.

Наверное, я забыла, каким потрясающим парнем был Мэтт. Когда мы вернулись к нему домой, он взял мою накидку, настоял, чтобы я сняла свои тесные туфли на высоких каблуках, он принес мне кусочек этого восхитительно выглядящего шоколадного торта и дал мне еще один бокал вина.

Торт был хорош. Мэтт был таким приятным, и квартира казалась довольно теплой. Я чувствовала всю эту привязанность к Мэтту. Он рассказал о некоторых своих прошлых проблемах, о том, как его бывшая девушка бросила его, а потом организовала избиение. Я чувствовала, что действительно могу понять проблемы, которые у него были. Это звучало примерно так же, как то, что сделал со мной Кайден. Все, о чем я могла думать, это о том, как я хотела, чтобы Мэтту стало лучше.

Мы немного посмотрели телевизор, и мне стало так уютно, что я просто свернулась калачиком на его диване и положила голову ему на колени. Мэтт был таким милым, он продолжал массировать мою шею и продолжал целовать меня в затылок и в щеку. Он заставил меня чувствовать себя так хорошо. Я хотела сделать что-нибудь, чтобы сделать его счастливым.

Не успела я опомниться, как мы уже сидели на его диване, обнимаясь и целуясь. Я позволила ему расстегнуть мою блузку и расстегнуть лифчик. Он начал целовать мои сиськи и потирать их ладонями и пальцами. Это заставляло меня чувствовать себя хорошо, и я могла сказать по тому, как он смотрел на меня, что я делала его счастливым.

На мне были колготки, трусики и мини-юбка. Я позволила ему стянуть с меня колготки и трусики. Довольно скоро он уже потирал мои ягодицы и засовывал один из своих пальцев мне во влагалище. Я был там маленькой, и один палец - это все, к чему я была готова. Я имею в виду, что я могла бы взять больше, но я была от природы маленькой, даже после секса с Бернардом я все еще была склонна уменьшаться до очень маленького размера. Черт возьми, Бернард все равно был не таким уж большим, не то что Кайден. О да, Кайден.

Мэтт терся и играл со мной, и я начала думать о том, как Кайден делал некоторые из тех же вещей. Кайден всегда был особенным.

Как бы то ни было, я была с Мэттом и начала думать о Кайдене. Я вспомнила, когда была с Кайденом, каким он был большим, ему всегда приходилось массировать и растирать меня, прежде чем я была достаточно открыта, чтобы быть готовой к нему. Я вспомнила, что даже когда Кайден был злым, он почти никогда не причинял мне вреда. По правде говоря, это всегда причиняло боль, но он всегда старался сделать это приятно. Он всегда растирал, ласкал, целовал и массировал меня, чтобы привести в готовность.

Я думаю, что был только один раз, когда он пытался причинить мне боль там, внизу, и это было, когда он зашел мне в тыл. Я помню, как мы были ночью на пляже и как он ужасно причинил мне боль. Я также помню, как он остановился и пообещал, что никогда больше не сделает со мной ничего подобного. Он никогда больше этого не делал.

Я была с Мэттом. Я была действительно горячей, и я могла сказать, что он хотел меня. Я становилась мокрой. Я хотела, чтобы ему было хорошо, поэтому не пыталась его остановить.

Тогда он, должно быть, что-то сказал. Я думаю, он сказал что-то о том, что он лучше Кайдена. Я думаю, он сказал что-то вроде того, что Кайден не настоящий мужчина. Во всяком случае, именно тогда я проснулась.

Я вскочила с дивана и велел ему остановиться. Он засмеялся и попытался опустить меня обратно. Тогда я поняла, что все это, должно быть, было уловкой. Я сказала ему, что держу пари, он что-то добавил в мой бокал.

Тогда он разозлился. Он сказал мне, что я никчемная бродяга, и, если я не готова отдаться ему, мне следует уйти. Вот тогда я схватила свою сумочку, одежду и выбежала через парадную дверь.

Он пошел за мной, но, дойдя до своей двери, остановился, рассмеялся и пожелал мне удачи в возвращении домой.

Я пробежала половину пути по переулку, остановилась, вытащила свой мобильный телефон и позвонила Каприс. К тому времени я уже плакала как сумасшедшая.

Каприс:

Это было в четверг вечером. Энджи была на том, что, как она мне сказала, вероятно, было ее последним свиданием с библиотекарем. Мы с Кайденом сидели в гостиной и читали. Я свернулась калачиком с сагой Чарльза Диккенса о французской революции «Повесть о двух городах», а Кайден лежал, растянувшись на полу передо мной, с чем-то Тома Клэнси. На самом деле моя книга интересовала меня лишь наполовину. В любом случае, я читала это раньше. Наверное, я плыла по течению на полпути между миром моих фантазий и чем-то еще, что мне особенно хотелось сделать в ту ночь.

Я знала, что для меня уже слишком поздно, но я была отчаянно и безнадежно влюблена в мужчину, лежащего передо мной на полу. Он только что вышел из душа, и все, что на нем было, - это пара шорт цвета хаки и его восхитительно пахнущий пряный лосьон после бритья. Я сама принимала душ незадолго до этого. На мне была сшитая на заказ пижама, а также духи Шанель Шанс, которые купил мне Кайден. Я даже немного накрасилась, разве я не подлая?

Я мечтала наяву, притворяясь, что мы с Кайденом женаты, и через несколько минут он попросит меня лечь с ним в постель. У меня были эти романтические видения, как я была заключена в его объятия, пока он проводил руками по всему моему телу. Я подумала о том, как он притворялся, что ухаживает за мной, пока я восстанавливалась после операций. Я начинала чувствовать тепло. После операций у меня был секс только один раз. Кайден был тем единственным разом. Боже, он был таким нежным. У меня мурашки побежали по коже при мысли о том, что он заставил меня чувствовать той ночью. Я знала, что была бы так счастлива, если бы вышла за него замуж.

Я позволила своей ноге вытянуться достаточно далеко, чтобы мои пальцы коснулись задней части его верхней части бедра. Он поднял на меня взгляд от своей книги. Я могла сказать, что он все еще жалел себя за то, что не пригласил меня на ужин с ветчиной и устрицами раньше Барри. Он улыбнулся.

Я спросила его:

— Пенни за твои мысли.

Он ответил:

— Мне нужен кто-то, кто помог бы мне тренировать лошадей.

Я не знаю, откуда это взялось, но я ответила:

— Почему бы не спросить меня, я умею ездить верхом.

На его лице появилась эта большая старая дерьмовая улыбка:

— Может быть, я так и сделаю.

Я почувствовала: Ух ты, это было совершенно круто, еще один теплый порыв охватил меня: Это звучит хорошо для меня, я видела, что мое предложение и ответ почти полностью стерли его разочарование по поводу воскресного ужина. Мне хотелось спрыгнуть вниз и забраться ему на спину, ударить пятками в бока и заставить его катать меня по гостиной, пока я целовала его в шею и тянулась книзу, чтобы сжать его яйца.

Мой разум и сердце продолжали кричать ему: «Скажи мне, что я не должна идти на ужин с Барри. Скажи мне, что я должна пойти с тобой. Скажи, что тебе нужен компаньон».

Он снова посмотрел в свою книгу и продолжал притворяться, что читает. Я знала, что он притворялся, он не переворачивал никаких страниц. Он не отодвинулся, поэтому я начала легонько тереть его бедро пальцами ног.

Я не могла удержаться. Я закрыла книгу и опустилась рядом с ним на ковер. Я знала, что если я когда-нибудь выйду за него замуж, то первое, что я сделаю, это заменю этот тонкий ковер, чем-нибудь толстым и пушистым. Тогда мы бы никогда не смогли добраться до спальни.

Я подобралась ближе к нему и спросила:

— Ты не думаешь, что нам следует лечь спать?

Он огляделся и ухмыльнулся мне:

— Тебя ничто не останавливает.

Я положила правую руку ему на плечи. Я прижалась очень близко и попыталась просунуть левую руку ему под живот к молнии на шортах:

— Ночью в этой большой двуспальной кровати становится так одиноко.

Он наклонился ближе и поцеловал меня:

— Тебе нужен кто-то, чтобы уложить тебя?

Я кивнула:

— Мм-мм.

Он начал вставать. Это было оно!

Потом зазвонил мой мобильный телефон.

Черт! Я знала, что Энджи встречалась с Деверо. Подняв один палец, я потянулась к столику, взяла свой телефон и приняла звонок. Это был Барри:

— Да, чего ты хочешь.

Я не пыталась быть дружелюбной. Он вмешивался в важный проект. Я уже могла видеть выпуклость в шортах Кайдена. Дело было не столько в сексе, сколько во внимании, которого я хотела.

Барри спросил меня:

— Общество рака Рехбота спонсирует танцы в эту субботу вечером. Я бы...

Я не хотела этого слышать.

— Но это вечером перед Ужином с устрицами.

Он ответил:

— Я знаю, но это для такого достойного дела.

Я застряла в нерешительности. Я обратилась к Кайдену, прикрыв микрофон телефона:

— Барри хочет пригласить меня на танцы в эту субботу вечером.

Я наблюдала, как выражение лица Кайдена изменилось с оптимистической привязанности на выражение избитого старика. Это было все равно, что наблюдать, как он стареет на десять лет за десять секунд. Это было сокрушительно. Почему он просто не сказал мне ответить Барри «нет»? Я сказала:

— Ты можешь сказать мне, чтобы я сказал ему «нет».

Кайден ответил:

— Нет, я думаю, тебе следует пойти.

Я ответила: Все, что тебе нужно сделать, это сказать...

Кайден поднимался на ноги. Он уже шел к двери своей спальни, когда прервал меня:

— Нет, ты должна пойти на танцы. Это те, что в Рехботе. Это для достойного дела.

Я сказала ему, что он сам может пригласить меня.

Он проворчал:

— Это было бы нечестно.

И к тому времени он уже был у двери своей спальни.

Это меня разозлило. Хорошо, подумала я. Я позволю Кайдену поступать по-своему. Я убрала руку с телефона:

— Конечно, во сколько ты заедешь за мной?

Барри ответил:

— в 19:00.

Я ответила:

— Хорошо.

Я закончила звонок. Я думала о Кайдене: "Что было не так с этим человеком? Неужели он не мог понять, что я к нему чувствую, что за дерьмо!"

Я забралась на диван, но любой интерес, который у меня был к Диккенсу или чему-то еще в этом роде, просто переместился в спальню. Я просто сидела, уставившись в пространство.

Это долго не продлилось. Мой сотовый телефон зазвонил снова. Может быть, Барри передумал. Я приняла вызов. Это была Энджи. Я спросила:

— Энджи? Черт! Она плакала: Энджи, что случилось?

— Мне нужно, чтобы ты приехала и забрала меня.

Я уже была на ногах:

— Где ты?

— Вниз по улице от мистера Деверо.

— Хорошо, Энджи, я сейчас буду, я подумала о том, чтобы сказать что-нибудь Кайдену, но передумала. Если бы Деверо что-то сделал с Энджи, Кайден захотел бы снова заняться этим с ним, а Деверо уже однажды уложил Кайдена на спину. Я проскользнула в свою спальню, это была большая хозяйская спальня, куда Кайден впервые доставил меня сразу после того, как купил. Я нашла мини-юбку и блузку. Я надела их и теннисные туфли, у меня все еще не было носков, схватила сумочку и ключи от Лексуса Кайдена и выскочила за дверь за долю секунды.

Я помчалась к улице Мэтта Деверо и нашла Энджи на обочине, обхватившей голову руками. Я остановилась, открыла дверь, и она села.

— О Каприс, он такой ублюдок!

— Почему? Что он сделал?

— Дело не в том, что он сделал, а в том, что он пытался сделать.

Я сидела на водительском сиденье с включенным мотором и слушала, как Энджи рассказывала мне всю эту скользкую историю. Мне было противно:

— Давай, я отвезу тебя домой.

Энджи всхлипнула:

— О, я не могу туда пойти. Эмили будет...

Я поправил ее:

— Я не имею в виду дом твоей матери. Я отвезу тебя к Кайдену. Черт возьми, Энджи, тебе все равно там самое место.

Энджи перестала рыдать, когда я это сказала. Я не знала наверняка, перестала ли она рыдать, потому что я сказала, что не отвезу ее к матери, или это было потому, что я сказала ей, что Кайден был там, где она должна была быть.

Я привезла ее домой и уложила в свою постель. Я пошла на кухню и принесла ей апельсиновый сок. Мы легли вместе на большую кровать:

— Энджи, мы не можем рассказывать об этом Кайдену.

Она отхлебнула немного сока:

— Я знаю, что он просто захотел бы пойти к этому ублюдку и снова быть избитым.

Я прижалась к ней и погладила ее по затылку:

— Он какой-то герой-победитель, не так ли.

Мы обе посмеялись над этим. Она допила свой сок, и мы приступили к делу. В конце концов, ночь не была пустой тратой времени.

Кайден:

Я оставил Каприс в гостиной, лег в постель и попытался заснуть. Я чувствовал себя таким неудачником. Я продолжал задавать одни и те же вопросы снова и снова. Почему я постоянно уступал таким людям, как Бернард и Барри? Почему мне было не наплевать на то, что пастор Кук рассказал мне о мне и о моих девочках? Каприс была права, я, безусловно, был самым большим и тупым фермером в округе. Я знал, что Каприс любит меня, и держу пари, что если бы я действительно постарался, то смог бы впустить Энджи и Эмили в свою жизнь.

Что я знал? Я знал одно: я знал, как работать. Ну, может быть, просто может быть, если бы я хотел, чтобы мои девочки были в моей жизни и оставались в моей жизни, мне пришлось бы сделать больше, чем просто жалеть себя.

Я не спал. Я просто ворочался с боку на бок всю ту ночь.

На следующее утро, задолго до восхода солнца, я встал, оделся и поехал на городское кладбище. Мне нужно было с кем-нибудь поговорить, и единственным человеком, с которым я мог поговорить, была моя тетя Мэгги. Хорошо, она была мертва, но я знал, где она была.

Я въехал на кладбище и начал обходить его. Куда бы я ни посмотрел, я видел имена людей, которых я знал или о которых знал. Все имена были, по сути, одинаковыми, там были Кэмел, Кэри, Кэмпбеллы, Мюрреи, Мегис, Маккейбы, Кэш, Маклиши, Макдональды, Гамильтоны и так далее и тому подобное. Все они были шотландцами, и, вероятно, у всех у них была одна и та же история. Все они, безусловно, усердно трудились. Все они, вероятно, были честны, и у всех у них определенно были времена уныния и депрессии. Все они также были семейными людьми. Все они верили в Бога, оплачивали счета, заботились о своих детях и ходили в церковь, и почти у каждого из них, черт возьми, были цветы или, по крайней мере, кресты на могилах.

Вот тогда меня осенило, для большинства из них, даже спустя пятьдесят лет были люди, которые помнили их и любили достаточно, чтобы бросить несколько жалких цветов на их могилу.

Что такого в том, чтобы быть христианином? Лучше отдавать, чем получать. Если я хочу чего-то большего, чем просто ждать, я должен выйти и что-то сделать. Если я хотел, чтобы Каприс и Энджи любили меня, тогда мне нужно показать им, что я их люблю. Как я собирался это сделать?

Тетя Мэгги, тетя Олив, дядя Митчел и дядя Джон - все они разговаривали со мной. У всех них был один и тот же совет: «Если ты хочешь любви, тебе лучше быть готовым дать им ту любовь, на которую они имеют право». Вот тут я понял всех этих стариков, они любили меня, они просто не знали, как это показать. Черт возьми, я думал об этом, никто из них никогда не бил меня. Дядя Митчелл всегда проверял масло в моем грузовике, и, если у меня заканчивался бензин, он наполнял бак. Однажды дядя Джонни очень сильно схватил меня и дернул. Потом он взял палку и убил гадюку, на которого я чуть не наступил. Я помню, как он кричал: «Черт возьми, Кайден, она тебя могла укусить»!

Черт, если бы я хотел свою дочь, я должен был сказать ей, кто я такой. Дарить ей подарки, такие, как пони, было просто ерундой. Купить Каприс платье или починить ее вагину было просто ерундой. Заставить Энджи позволить мне заботиться о ней, может быть, даже снова выйти за меня замуж, означало, что я должен сказать ей, как глубоко она мне небезразлична и как сильно я хочу, чтобы она вернулась в мою жизнь, в мой дом и в мою постель.

Это последнее меня немного напугало. Конечно, я любил Энджи, но Каприс я тоже любил. Могу ли я жениться на одной и оставить себе другую? Как я вообще смогу это сделать?

Я так разволновался. Внезапно я понял, что мне нужно сделать. Я схватил свой мобильный телефон и позвонил Дэлу. К тому времени было уже около 6:00 утра, но я был уверен, что он встал. У него зазвонил телефон, он ответил:

— Алло.

— Привет, Дэл, это Кайден.

— Господи, Кайден, ты знаешь, который час?

— Дэл, мне нужно научиться танцевать.

— Тебе, что?

— Дэл, сегодня пятница. Завтра вечером танцы в Рехботе. Мне нужно выучить все шаги, мне нужны все движения к завтрашнему вечеру. Ты можешь мне помочь?

— Зачем тебе, ты что, с ума сошел?

— Нет, я не сумасшедший. Я просто знаю, что мне нужно делать. Так, как насчет этого?

Последовало мгновенное молчание, затем он ответил:

— Ну, я сам не очень хороший танцор, и моя девушка только что бросила меня ради бухгалтера в Оушен-Вью. Но эй, подожди минутку, есть Салли Монро, которая работает в Старлайте в Бетани-Бич. Она могла бы помочь.

Я сказал:

— Дэл, я был бы признателен, если бы ты позвонил и спросил ее.

Дэл ответил:

— Я думаю, что я ей нравлюсь. Она может это сделать.

Я был в восторге:

— Отлично! Позови ее, и вы двое встретитесь со мной в конюшне сегодня, скажем, в 12:00.

Он ответил:

— Ничего не обещаю, но я постараюсь...