Продолжение рассказа Парковка для жены.

Про то, что произошло в доме у Сергея, говорить не хотелось ни – мне, ни – Светлане. Это странно, но я почувствовал невероятное: чем больше тело жены испытывало прикосновений жадных мужских рук, чем больше ощущала их члены внутри себя, тем сильнее отшелушивалось и опадало с её души то наносное, что приобрела она с момента встречи с Надеждой, с момента начала активного развращения моей жены. Но было и другое. Светланка постепенно привыкала к развратности своей жизни, к близости со случайными партнёрами. Да, душа её возрождалась, но какой ценой! Она незаметно для себя научилась получать извращённое удовольствие от того, что её принуждают к сексу, и всё больше привыкала к насилию над своими чувствами, и тому, что после - сдавалась натиску, приносящему то, чего хотело её тело. Возможно, весь этот секс, к которому не лежала её душа, но которого требовало теперь её тело, сделался бы вскоре новой нормой жизни для неё, не знаю, но я видел именно это в своей жене, и отношение к ней у меня тоже, делалось иным. Любой, кто владел её телом, меня раздражал, но не тем, что стал пользователем страждущего органа между её ног – он лишь давал моей женой утоление желания мужчины. Он меня беспокоил как человек, который может повлиять, через слова, через приятные ощущения, на её сознание, возвращая болезнь. Светлана находилась в каком-то не устойчивом равновесии, и повлиять на её душу, которая для меня сделалась главной ценностью, для него не составляло труда. Я, в своём отношении к жене, тоже, видимо изменился, потому, что внезапно осознал, что ревность есть, но я готов мириться с желанием жены. Тело супруги под ласками чужих мужчин не вызывало уже прежнего ощущения горя. Для меня стало главным то, чтобы душой она оставалась моей, а это – пройдёт и забудется! Потому, если бы я знал наверняка, что сколько бы мужчин ни совали в неё свои члены, но если это никак не повлияет на её мозг, сознание, отношение к нашей семье, ко мне, не обесценит в её глазах мою любовь к ней, то я бы плюнул на всё, и позволил жене развлекаться с кем угодно, если ей это необходимо! Но в реальной жизни был риск того, что повторится нервный срыв, и этого я страшился более всего. Эти сторонние контакты Светланы я теперь воспринимал как битву не за её тело, а за её душу, за её сознание, за то, что и делает мою жену тем человеком, которого я люблю.

Прошло совсем немного времени после нашей поездки, и я докопался до первопричины того срыва. Он произошёл на почве секса с нашим сыном, теперь я это отчётливо понимал, и мне было очень тревожно на душе.

Сын. В тот момент, пол года назад, когда Светлана со всей нежностью матери отдавалась ему, самому дорогому человечку, она была открыта и беззащитна душой в своей любви к нему, но после было интервью для фильма. Словами сына о том, что в женщине, которая отдала ему и тело и душу, самое лучшее – это её пизда, Светланка была тяжело ранена в душу. Для матери это было хуже пощёчены, это почти свело её с ума. Я всё это проанализировал, и понимал, что сам не в состоянии вернуть жене психическое равновесие, а почитав специальную литературу, и чуть не сломав себе мозги, добился лишь понимания того, почему она ищет секса больше, чем может дать её любимый муж. Сознанию Светланы была нужна компенсация того, что сказал сын, ей нужно было завалить это чем-то, и как под горой породы похоронить горькие слова, отыскать то, что опровергло бы его слова. Жаль, что осознал я это уже после того, как передал жене высказывание Сергея о том, что у неё просто золотая пизда. Я сам разбередил её больную рану. Да и вообще, зачем я это сказал ей! Только настроил её против Сергея. Язык мой – враг мой. Самому мне, из-за подобных ошибок старания вернуть жене прежний образ Светланки, виделись теперь, как попытки взобраться на неожиданно осыпающийся под ногами бархан. Да, почти поднимаюсь, но сколько раз сползал вниз! А как залечить любимой рану, нанесённую сыном, даже не понявшим этого, я и вовсе не знал. А она, низведённая его оценкой до бляди с уютной пиздой, старалась одновременно наказать себя, унизить, сделавшись блядью, какой видит её сын, и быть выше, чище этого, чтобы остаться достойной любви мужа. Эта работа сознания враздрай и была самым опасным для неё.

После поездки к Сергею и Ольге прошло дней десять. Всё шло как во всех приличных семьях. Вот я вновь ушёл в ночную смену, сменщик опоздал на час, и вернулся домой я ближе к обеду. Жену застал сидящей на нашей постели, и всхлипывающей. Увидав меня, Светланка притянула за руку присесть, обняла за шею, едва я присел возле неё, подняла на меня улыбающееся лицо. Это были слёзы радости! Из её сбивчивой речи я понял, что утром Сашка встал рано. Парень уже достаточно взрослый, мозги начинают работать, а может, надоумил кто-то из круга его общения, не знаю, но ему вспомнился фильм. За пару часов он раскопал моё тайное место, со всем, что касалось Светланы, и запустил диск. Он не смотрел то, как был с матерью, он прокрутил до момента своего интервью, и несколько раз просмотрел его. Представляю, как стыдно было ему признаться самому себе, что поступил по отношению к собственной матери совершенно цинично, как к шлюхе. Видимо, это мучило его уже давно. Парень явно взрослеет, и начинает понимать, что любовь ценнее любого перепихона. И наш парень повёл себя как настоящий мужчина: он пришёл к матери, когда она только проснулась, и начал молить у неё прощения за пошлую глупость, сказанную в интервью, и позже повторенную в автомобиле, при отъезде с дачи. Говорил, что не знает, что ему сделать с собой, чтобы она простила его, и принялся целовать её ноги со слезами на глазах. А после они сидели обнявшись больше часа и разговаривали. Светлана говорила про то, какой он мужественный, любящий и чуткий сын. Говорила, что это признание своего подлого поступка самое ценное для неё, что не нужно ничего, просто быть сыном. Умным, добрым, любящим.

Ладно, вам, наверное, не очень интересны все эти подробности, но изложил я их по причине того, что произошло нечто, что я тщетно пытался сделать – сын дал моей жене недостающее лекарство для её души, и когда я пришёл домой, то встретил там свою прежнюю Светланку. Чудо!

Вечером всей семьёй пили чай с тортом, не объясняя причины дочери. Просто, ради субботы. А ночью Светлана нежно обняла меня, и, целуя, начала просить прощения за свою развратность, за то, что ей было хорошо с другими. Видимо день такой был, когда все каются друг перед другом в своих непотребствах, и я тоже, признался жене в том, что бес попутал, когда захотел свести её с родным сыном и посмотреть на это. С большим душевным трудом для себя, но Светлана простила и меня. Закончилось всё нашими любовными объятиями и занятием любовью, как в прежние времена, не долго и яростно, а с чувством и умеренностью.

Прошло ещё две недели, и Светлана с некоторым испугом сообщила, что всё кончилось, и нет в ней жажды безумного по продолжительности секса, и что теперь делать, она не знает. Сначала я её не понял, ведь радоваться нужно тому, что всё вошло в свою колею, а после до меня дошло, что совсем скоро нам предстоит ехать к Сергею, и ей настолько стыдно и страшно, что бросает в дрожь. Мы проговорили пол ночи, и решили, что я поговорю с Сергеем об изменившихся обстоятельствах у жены. Большего в голову ничего не пришло.

— Рост, а давай по телефону всё скажем!

— Это значит потерять друга, и обрести врага.

— Ты уверен в том, что он тебе друг, а не охочий до твоей жены знакомый богатей? Мне кажется, что Сергей сильно изменился. Стоит ли такому помогать!

— Нет, просто он привык делать для Ольги всё, а что она за человек, ты сама видела. По большому счёту я ему сочувствую. Пройдёт первая эйфория, а после всю жизнь знать, что твой сын от другого – это больно.

— Откуда тебе знать? У тебя твои дети!

— Знаю человека, который любит сына, жену, но ему всю жизнь было горько знать такое, и он лишь здорово зашибал на этой почве, и, молчал.

— Да, не позавидуешь! Но они же знали, на что идут! Рост, а что Сергей так зациклился на мне?

— Да он всегда был немножко влюблён в тебя! Мечтал о тебе. И в этом смысле я тоже сочувствую ему: только появилась возможность хоть изредка бывать с женщиной, которая тебе не безразлична, и тут мы приезжаем и говорим: «извиняй, дорогой товарищ, но у нас всё переменилось, и ты в пролёте».

— Да, уж! А зачем ты мне это говоришь, тебе что, его так жалко, что ты готов меня попросить, чтобы я его пожалела и давала то, что пообещала?

— Я хочу, чтобы ты делала только то, что сама решишь, и потому хотел узнать, сочувствуешь ты ему или нет. И вообще, может такое произойти, или нет, что проникнувшись, не из мучающей похоти, а исходя из душевной доброты, станешь помогать ему эти десять месяцев.

— Уже девять. С тобой всё ясно, ты бы этого хотел – вздохнула Светланка, грустно улыбнувшись – да ещё и посмотреть.

— Свет, не говори ерунды!

Но жена уже не слышала меня, окунувшись в свои мысли.

— Ростик, это же так унизительно было бы для него, понимать, что женщина легла с ним не по любви или похоти, а просто, чтобы дать секс, как подаяние. Я могла бы это сделать, и, думаю, что получила бы определённое удовольствие от его дубинки, но ведь это и мне теперь сделать очень стыдно! Когда накрывает волна желания, всё проще - стыд отступает, а вот так, хладнокровно, лечь под другого? Я просто не смогу это сделать! Как бы ни сочувствовала. Да мне и сейчас его жалко! И что делать?

— Ладно, приедем, и я поговорю с ним. Надеюсь, что он всё поймёт и не станет настаивать на исполнении обещания. Хотя, лучше перенесём на старый Новый год! Почему, собственно говоря, мы должны лишать своих детей семейного праздника!

Я так и сделал, просто позвонив Сергею. Даже по телефону ощущалось то, как он разозлился, и я догадался, что что-то мой дружок не чисто играет, и я своим звонком разрушил его коварные планы. Оставалось лишь надеяться на то, что со временем Сергей успокоится и не станет делать нам гадостей.

Новый год мы встретили радостно, в семейном кругу. Вспоминая о Сергее, всё чаще думал о том, что жена права, слишком изменился наш дружок.

В конце января мы внезапно встретили его, шагая из школы домой, возле которой я встречал жену. Он пытался представить эту встречу случайной, но нам в это как-то слабо верилось. Светлана приотстала, дав мне возможность поговорить самому. Разговор, естественно, пошёл о больном для него вопросе.

— Серёнь, ты пойми, нет у Светланы больше потребности в бурном сексе! Хочешь – обижайся, хочешь – нет, но ей это теперь совсем не нужно!

Радости, сказанное мной, Сергею не прибавило.

— Да, прямо, как серпом по яйцам! А может быть она просто боится завязываться на долгое время, и нарочно тебе так сказала – ещё не утратив надежды, спросил Сергей.

— Нет, я же чувствую!

— Блин, я так ждал, надеялся!

— Серёг, не тупи! Только свисни, и на твою колотушку толпа желающих набежит!

— Рост, знаешь, я тебе честно скажу: я всю жизнь завидовал тебе, что Светлана тебя выбрала, а не меня. Может, я сам с ней поговорю?

— Серёг, не надо, такое не просят, женщины просящих призирают. Не хочу, чтобы ты стал посмешищем в её глазах. Оставайся ей другом, а там, как знать, может, посочувствует, приголубит. Я не стану ревновать, если так получится, и она это знает.

— Презирают. Ну, да, ты прав. Ладно, пойду я.

И Сергей, помахав рукой Светлане, скорым шагом ушёл.

Недели через две - три жена присела на кухне возле меня с виноватым видом.

— Рост, я должна тебе кое в чём признаться. Я виделась с Сергеем.

— Когда?

— На следующий день, как его встретили у школы. Ты в день был. Я после уроков вышла, а он в сторонке сидит, такой сникший, только смотрит на меня. Я развернулась и сама к нему подошла. Он посмотрел на меня глазами бездомного пса, и у меня аж сердце сжалось, как ему плохо! Он только спросил:

— Пошли ко мне?

Я ничего не ответила. Идём молча. Понимаю куда иду и зачем, от ужаса голова чуть не кружится, но покорно иду, сама не понимаю, почему. Что-то манило меня так, что не было воли противиться. Пришли. В квартире мы одни. Он разогрел пиццу, кофе. Накормил меня и спрашивает:

— Хочешь в душ сходить?

Я послушно иду. Я ведь почти не хочу его, от страха дрожу, а почему-то разделась, сполоснулась. Вышла голышом. Он взял меня за запястье и повёл в комнату. Кровать два на два. Повязал мне на глаза шёлковое кашне, и помог лечь. Затем я почувствовала, как он отвёл мою руку в сторону и одел кожаный ремень на запястье. Шёлкнула защёлка. Мне стало совсем жутко, и сладко заныло внизу от ужаса. Я уже поняла, что он хочет привязать меня на постели, но почему-то не сопротивлялась, а наоборот, начала возбуждение ощущать. Пристегнув вторую руку, широко развёл мои ноги, и тоже пристегнул. А после начал целовать всё тело. Я задыхалась, в ушах зашумело. Стыд улетучился, и мне уже самой хотелось. А после мучительно медленно начал всовывать свой. Ты не подумай, я сама хотела, он не насиловал меня. Он словно пытал меня ожиданием, дразня, и когда я начала уже стонать от недовольства, начал. Это было что-то ужасное. Хотелось немного сдвинуть ноги, но я не могла, и ощущения были такими сильными, что вскоре я просто отключилась. Пришла в себя – он вновь на меня навалился. И всё повторилось. Я кончала и кончала, и ничего не могла с собой поделать. Снова отключилась. Он повторил это четыре раза! Когда пришла в себя, за окном уже стемнело. Лежу под простынёй, без ремней. Он лежит рядом и улыбается. Поцеловал меня, поблагодарил, помог одеться и проводил. Пришла домой, а сама никак в себя не приду. Понять не могу, что это на меня нашло. Полезла мыться. Полегчало. А тут и ты пришёл. Побежала ужин разогревать. Рост, я пробыла в его постели три часа!

— Ну, и, больше не давал о себе знать?

Рост! Ты что! Я говорю, что отдалась твоему другу!

— Свет, ты, когда шла к нему, хотела этого?

— В том-то и оно, что, нет, но не могла отказать ему, словно чувствовала себя обязанной сделать это.

— А после, это ощущение обязанности переспать, прошло?

— Ну, да, не совсем, но, прошло.

— Ты после виделась с ним?

— Рост, мне трудно это говорить, короче, я хожу к нему постоянно, когда ты на работе. Теперь, всё.

Светлана облегчённо вздохнула, а я пришёл в замешательство, не зная как на рассказанное реагировать. Привлёк едва не плачущую жену, к себе на грудь.

— Милая, стыдно было?

Она молча часто закивала.

— Ну вот, призналась, и хорошо. Я не виню тебя! Не думай! Мне легче знать про это, чем то, что у тебя в постели от меня секреты.

— Ты правда не злишься? – удивлённо встрепенулась Светлана, вглядываясь в мои глаза.

— Ну, не скажу, что мне это приятно, но я люблю тебя. Ты уверена, что тебе это нужно?

— Не знаю, но если сначала только жалела его... мне нравится то, как он делает это. Нет, ты не подумай, что ты хуже, просто там нет моей любви к нему, что-то вроде любопытства попробовать ещё раз, и ещё. Знаешь, такое ощущение, будто в это время меня совсем нет, что я – это одно, а моя дырочка – другое, и когда завязаны глаза, связь со всем миром ощущается только через ощущения в ней.

— Ну, хоть не мучает, больно не делает?

— Нет. Наоборот, мне самой тогда понравилось, с завязанными глазами, связанной, разложенной, как морская звезда. Рост, почему ты так никогда со мной не делал?

— Не знаю, думал, что тебе не понравится. И что, будешь теперь и дальше к нему ходить за этим кашне, повязанным на глаза?

— Я вижу, ты этого не хочешь – прозвучало это с откровенным сожалением.

Я чувствовал, что у Светланки снова появилось некое своё восприятие мира, и действительно не хотел продолжения этого эксперимента над собой у моей жены. В конце – концов, она моя жена, и должна быть в постели со мной и только!

— Давай, ты не будешь больше к нему ходить, а мы с тобой будем это делать дома!

— Ростик, миленький, не сердись на меня! Ты же даже ничего не замечал! Со мной всё в порядке, если ты про это беспокоишься! Просто, мне как-то не по себе, словно играю в приятную игру, в которую понимаю, что нельзя играть, но, хочется, хотя бы иногда. Очень хочется!

Я почувствовал, что невольно краснею. Она же как ребёнок теперь! Нет, не вернулась она к своему прежнему состоянию! Это только кажется. На самом деле восприятие мира у Светки заметно изменяется, едва только начинает возбуждаться. Пока возбуждения нет – она обычная, какой была прежде, а стоит её хоть немного возбудить, хоть разговором, и она начинает плавно сдаваться своему растущему желанию. И это даже не похоть! Нет, она начинает иначе мыслить! Вон какие выводы неожиданные делает, когда рассказывает! Игра. А что, вполне невинное занятие! Азарт. Тоже вполне понятно! А разве в комьютерной игре не то же самое? Погружение в сказку. Только там во влагалище ничего не суют для ощущения приятного, а на глаза картинку вешают!

Пока я думал об этом, Светлана мою задумчивость объяснила себе по-своему, и продолжила:

— Рост, пойми, это совсем не измена, это – ига, в которой такое странное ощущение возбуждения, от неизвестности чего ожидать. А после страх отступает, и становится очень даже приятно. Я как отгораживаюсь, отделяюсь от своего низа, и словно соседка, со стороны, узнаю, что вот, в неё входит мужчина, что ей приятно, потом очень приятно, а после так сладко, что она счастлива. Она живёт в это время своей жизнью, и, знаешь, иногда мне кажется, что она вообще не моя. Её мне дали носить, чувствовать, но она вообще не принадлежит мне! Она - ничейная, вернее, она принадлежит всем мужчинам, которые захотят в неё войти, что они имеют на это полное право. Все без исключения! Я сумасшедшая? Да?

Я не ожидал такого. Не думал о таком. Целая философия, и, если честно, она мне не нравится. И я попробовал очень спокойно, мягко, опровергнуть измышления жены:

— Свет, ну как она может быть ничьей? Когда мы с тобой поженились, то ты пообещала мне, что она будет только моей, и ничьей кроме меня. Хорошо, согласен, что это такая игра. Когда сын или дочь засиживаются в игре на компе, мы же их от игры одёргиваем, что нельзя вечно сидеть и играть! Мы их контролируем как родители, мы имеем право и обязанность контролировать! Согласна?

— Да, милый, я тебя поняла. Ты сердишься на меня не за мою игру, а за то, что не ты её контролируешь! – неожиданно засмеялась Светланка.

— Что ты смеёшься!

— Я радуюсь тому, что мой муж не против моей игры, и просто ревнует, что не он контролирует её. Ты хочешь ограничить меня в ней?

— Нет, я хочу, чтобы если ты захочешь в неё играть и дальше, то вторым игроком в ней буду я, а не Сергей. Понятно, просто тебя стыд замучил, что я ничего не знаю. Выходит, судя по графику работы, ты уже восемь раз у него была?

— Наверное, я не считала. И ещё, ты должен знать, что я перешла на новый уровень в этой игре, и в последние три раза он был не один, с ним был ещё кто-то. Сначала был его гость, а после него – он. Стыдно признаться, но меня знание того, что мою имеет неизвестный мужчина, а я даже ноги свести, чтобы ему помешать, не могу – так сильно возбуждало, что просто задыхаться начинала от волнения! Рост, у меня что-то с головой: это же не нормально, да, когда нравится, что принуждают отдаться?

— Нет, вовсе нет, это женский инстинкт, он в каждой заложен. Напротив, это говорит только о твоей нормальности и нормальной сексуальности. Но вот то, что он ещё кого-то допустил в постель, мне не нравится. Надо поговорить с ним.

— Нет, Рост, я прошу, не надо! Пусть всё останется так, как есть!

— Тебе это нравится?

Только теперь жена слегка покраснев, опустила взгляд:

— Да.

— А если он приведёт двоих, затем, троих, четверых?

— Если мне что-то не понравится, я скажу тебе, и сама больше не пойду к нему.

— Ты говоришь так, словно я дал тебе добро продолжать ходить к нему!

— А ты правда, запрещаешь? – немного напугано спросила Света, и видя робкую надежду в её взгляде, я с великим трудом придавил в себе ревность:

— В следующий раз мы пойдём вдвоём. Я хочу видеть, что за игра, и что за гость, и тогда решу, что с этим делать. Чтобы ночами ты была дома, и дети не видели того, что ты куда-то отлучаешься для секса!

— Думаешь, они это поняли?

— Они уже всё прекрасно понимают. Так что, прекращай.

— Я согласна – с нескрываемой грустью вздохнула Светланка, только позволь мне ещё три раза сходить туда, днём, без тебя. А после я больше не пойду к нему.

Я вынужден был согласиться на компромисс, и от этого у меня на душе вновь начали сгущаться тучи.

Шло время, после трёх раз она выпросила ещё три, и ещё один, последний. За это время я замечал, что у Светланы начала проявляться склонность к грубому сексу, к тому, чтобы я больно выкрутил ей соски, или сдавил клитор. Она же при этом начинала сотрясаться от наслаждения и сдавленно сладко стонать. Не я был инициатором этого, она сама клала мои руки туда, куда хотела и сдавливала через мои пальцы своими, пока я не понял того, чего от меня хочет жена. Она объясняла это тем, что обучает правилам игры на новом уровне. Это тоже, не добавляло мне радости, и однажды, я сказал, уходя на работу:

— Свет, я так больше не могу! Я хочу знать, что там происходит. Я хочу прийти с тобой и всё увидеть. Хочу знать, кто эти неизвестные партнёры. Жена вспыхнула стыдом и замялась.

— Хорошо, я сам схожу к нему.

Сергей встретил меня настороженно, но в квартиру впустил.

— Думаю, ты понял по какому поводу я пришёл.

Сергей вздохнул и предложил присесть за стол, потому, что разговор будет долгим.

— Рост. Я не буду ни в чём оправдываться. Жизнь, она такая, что выкидывает совершенно неожиданные номера! Давай по рюмашке, давно не виделись.

Выпив, он сходил в комнату и принёс ноутбук. Включил запись, на которой мою Светланку имеют поочерёдно парни на синем плюше, и ей это явно нравится. Запись была старая, того нашего приезда к нему в гости. Он выключил запись.

— Так вот, есть у меня компаньон, не русский, иностранец, в годах, который тоже, как и я, в какой-то мере эротоман, повёрнутый на молодых женщинах. Про него я никому, только тебе. Сам понимаешь, такого партнёра в бизнесе надо скрывать, иначе по миру пойдёшь – конкуренты переманят. Так вот, когда он бывает у нас, я его подкармливаю подобными роликами, чтобы сплотить наши деловые контакты и дружеские. Так вот, сидим мы с ним в его гостиничном номере, и я ставлю эту запись. Он аж в лице изменился, как Светлану увидел, и так обрадовано мне говорит, что знает эту женщину. Втыкает свою флешку и показывает начало ролика про то, как Светлана перевоплощается в мифическую Лиду. Ну, ты там был, всё сам видел, что было.

— Гюнтер.

— Да, Гюнтер. Он по Светланке просто на стенку лезть готов, зацепила она его чем-то. Честно признаюсь, как и меня самого. Начал он канючить, чтобы я снял её с шарфиком на глазах. Деньги даже отвалил за это приличные, если соглашусь на его план снять про неё фильм. Давай, ещё дерябнем, не так больно будет, когда ты мне морду бить станешь.

Выпив, Сергей продолжил:

— Кир, ты же знаешь, что не ты один её любишь, и я долго тупо пил от того что вынужден сделать, иначе – полный крах моего бизнеса, жена ещё та блядь, другого мужа найдёт мигом, и останется мне бомжевать. Весь в долгах с этим, сраным, дворцом! Ну и сломался. Стал делать то, что он мне говорил. А говорил он мне, что Свету надо потрахать с завязанными глазами, затем пригласить, чтобы её трахнул её родной брат. Подлец, знаю, но и это сделал. Он, зараза не морду бить полез, а запросто так, даже с радостью, согласился. Я тебе флешку дам, сам всё увидишь. А она отдаётся незнакомцу, кайф ловит. А после пришлось делать самое поганое – поговорить с твоим сыном. Показал ему фрагмент фильма, где он с «Лидой». Мальчишка, когда я ему клятвенно пообещал, что мать не узнает, что будет с повязкой на глазах, со скрипом, но, согласился. Как он Светлану, на флешке тоже есть. Знаешь, кто самый главный говнюк в семье у Светки? Её папаша. Попыхтел, покраснел, я деньги ему предложил, из тех, Гюнтера. Он поспрашал несколько раз что, мол, точно, не узнает его, и когда поверил в то, что для него нет опасности, с радостью согласился. Вот так. Самому хотелось по морде подонку съездить, но, нельзя – его камера снимать будет. Блин, у меня сердце сжалось, когда он начал ей соски крутить, клитор защемлять. А у него, оказалось, без этого просто не встаёт по второму разу. По первому-то у него на дочку о-го-го как стоял! Давай ещё добавим. Сейчас самое интересное расскажу. Пока это было всё, что в прошлом.

Я уже не особо хотел бить Сергея, поэтому можно было и добавить. Выпили, он закуску мне разную предлагает:

— Ты, давай, закусывай, а то захмелеешь. Тут самое главное начинается, про его, Гюнтера, план, и мой, коварный план. Короче, хочет он снять в своём номере, как Светку все по очереди: ты, сын, брат, папаша, и он первым номером, а после снять с неё повязку – сюрприз.

— Светка не выдержит такого, свихнётся, наверняка!

— Вот и я так подумал, и решил: да что я позволю этому козлу такое с ней сделать? Как в каршеринг отдать! Да никогда! И вот тогда мне в голову пришёл план. Он сюда, в Москву, несколько раз дочек привозил. Он делом занимался, а в свободное время попросил меня им экскурсию провести. Ну, короче, чувствую, старшая, Катюха, Кэтрин, на меня западает. Стал присматриваться, и чем больше узнавал её, тем сильней хотелось на себе волосы рвать на голове, что поспешил жениться. Ну, ясное дело, закончилось у нас всё койкой. То ли мой член её впечатлил, то ли папаша их с сестрой мало ебёт, но она уезжать не хотела домой! Стали чаще встречаться – тайком от отца прилетала ко мне. Ну и закрутилось у нас с ней. Отца терпит, а куда денешься, если все бабки у него в руках! Мы с ней решили, что я уговорю Гюнтера её ввести в бизнес: у него летом сердце зашалило малость, чтобы право подписи и прочее. Он клюнул, и в случае чего, она вступает в права. Катюха мне рассказала как отец их с сестрой долбит, что только с голубой таблеткой, и то, только с половинкой. Я и подумал, что если его сердечный приступ посетит, то ничего он не сделает Светланке. Света, имя то какое светлое! Короче, выяснил я, что эти таблетки несколько раз менялись по химической формуле, именно для того, чтобы снизить влияние на сосуды, и исключить инсульт, чем первые таблетки грозили. Оказывается, что и первый выпуск купить можно, и по виду такие же, как современные, и, даже, усиленной дозировки! Короче, скоро будет банкет, и ты там будешь с женой, как мой друг. А после он твою потянет в номер. Сожрёт таблетку, я уговорю его на целую, не половинку, чтобы у него в кадре стоял покруче. А когда его шарахнет, а это точно произойдёт, станет дед инвалидом на половину головы, я подам на развод со своей, и женюсь на Катюхе, наследнице бизнеса папочки. Вы тоже бедствовать не будете: Я же к фрицам поеду, управлять бизнесом, а здесь моим партнёром ты будешь. Ты – в теме, и я только тебе здесь доверяю.

Вот и всё. Мордобой отменился сам собой. Флешку я тайком просмотрел дома, и спрятал от греха.

Только в марте вновь объявился Сергей, и уже радушно, словно и не было обиды между нами, попросил, чтобы я и Света сопровождали его на банкет, где соберутся его партнёры по бизнесу с супругами, а ему Ольгу везти с пузом – не улыбается, да она и не поедет. Пообещал, что к Светлане не притронется. Светлана, увидев его, заметно покраснела и опустила взгляд. Она сильно волновалась, и это было заметно.

Гюнтер просто сиял от радости и всячески вертелся возле Светланки. Я улучил момент, и, отведя жену в сторонку, пояснил ей, что ухажёр её – тот самый Гюнтер, и что он хочет её с повязанным шарфиком на глаза, а я хочу старому сделать козью рожу, без битья, разумеется, и что ей следует просто делать то, что Гюнтер ей предложит. Светлана, ничего не понимая, согласилась сделать так, как я сказал.

Вскоре Сергей её повёл в номер. Затем туда же отправился Гюнтер. Я знал, что в разных машинах уже сидят, без объяснения для чего, сын, шурин, тесть.

Я едва успел выкурить сигарету, когда в зал вошёл встревоженный Сергей и сообщил, что их компаньону с сердцем плохо, поэтому он решил полежать, и предложил всем продолжить банкет без него.

— Рост, иди к ней. Вот ключ. Номер на ключе. Она ничего не знает, лежит подготовленная. Между номерами дверь. Не открывай её. Туда сейчас менты приедут. Ты решил сделать сюрприз жене, уведя её с банкета, вроде как для незнакомца. Трахни её, постарайся, а после спускайтесь в зал.

Светлана страстно постанывала, руки и ноги её подёргивались, сдерживаемые верёвками, а после был оргазм. Бурный, с завываниями.

Я стянул со Светланки шарф, и увидев меня, она залилась смехом.

— Наглый! А я ему поверила! Сердце в пятки ушло!

Я начал расстёгивать ремешок на запястье жены. Позади зашебуршал замок и открылась дверь в соседний номер. На пороге стоял ошарашенный смехом жены полицейский. Увидев его, Светка залилась новым приступом смеха.

— Извините, я чуть позже зайду.

Полиция – подумалось мне, значит, инвалидностью не обошлось.

.....................................................................................

Нет, не в курсе. Друг нам номер устроил для моего розыгрыша жены по поводу секса с незнакомцем.

.....................................................................................

— Пап, а что, мы в таком виде на свадьбу дяди Серёжи едем?

— Сто раз уже говорили: там всё купим, слава Богу, не бедствуем! Ты как, по конкурсу точно прошёл? А то Армия ждать не будет!

— Пап, слово Ганновер что значит? У него есть смысл, гора или ещё что? – подала голос дочь.

— Приедем – увидишь.

— Рост, я вся как на иголках. Слушай, а чем бизнес класс от обычного отличается?

— Увидим.

Объявляется посадка на рейс...