Всё в глубоком тумане...

Я не помню как меня везли, куда везли, на чём и в чём меня везли. Помню только катили меня бегом на чём-то. Отдельные фразы типа "большая потеря крови", "готовьте операционную номер два", "я спасу эту ногу! Ещё кто скажет про ампутацию ноги, оторву и пришью к его ноге!". Дальше настало блаженство. Такое облегчение.

Я был где-то в прошлом, не помню где, был солнечный день, я был у себя дома. Я словно проснулся и подумал "присниться же такое!". Я встал, есть я не хотел. Я сразу же включил пластинку группы "Машина времени - Реки и мосты", сел за паяльный стол, ремонтировать электрофон электроника Д1-012. Только я не помнил откуда он у меня появился. Но всё же с интересом взялся за ремонт. Голова была ясная как день. Руки работали, никогда ещё пайка не шла так идеально. Никаких соплей, лишней канифоли, прогорании плат. За окном был яркий летний день, воздух был необычайно чистым, в небе летали ласточки, словно горсть гороха перелетали они из стен одного дома, к стенам другого и скрывались там, словно растворялись в кирпичной кладке. В воздухе летал только клич птиц. Я вздохнул воздух, мне он показался перенасыщенным и моя голова закружилась от свежести. Всё-таки самочувствие было каким-то интересным. В теле присутствовало ощущение общей вялости тела. Мышцы словно слушались через раз. От свежести воздуха кружилась голова.

С самого начала идеальность дня меня настораживала и проникало осознание фальши происходящего. Но разум всё-таки верил и я продолжал до тех пор пока вдруг всё не начало принимать уж совсем не естественный вид. Я вдруг очутился на работе, сам не зная как. Странность приняла такой вид, что я видел как по проводам течёт ток синевато-фиолетовым цветом, так же ярко светился наполненный электроэнергией силовой трансформатор. Но я продолжал работать, только управлял я подстанцией, почему-то, силой мысли. Я силой мысли включал разъединители, выключатели, не касаясь рукояток и ключей управления. Смена моя прошла, я так и не понял, что делал, смысл своих действий. Но этому, странно, значения не предал. Я стоял на остановке, мимо проезжали странные автомобили. Странные кузова, много дыма. На остановке стояла собака породы такса. Вдруг она глянула на меня и человеческим голосом сказал:

— Афанасий, проснись! Это сон! Глубокий сон! Подъём, молодец!

Мой сон от осознания его, стал мигом разрушаться. Я не помню переход из этого насыщенного, странного сна в явь, но когда я открыл глаза передо мной склонился мужчина брюнет в халате и маске.

— Добро пожаловать, Афанасий. Повезло тебе. Я твой анестезиолог, ты перенёс операцию на правую ногу. Не волнуйся, кризис уже позади. Но впереди долгий период восстановления.

Я хотел сказать ему "Спасибо!", но рот слушался вяло.

— Не утруждайся, после наркоза такое нормально. Поспи, полежи. Отдыхай, я за твоим лечащим врачом.

Мужчина вышел. Я остался один. Всё тело онемело, попытки передвинуть хотя бы палец давались очень трудно. Голова кружилась, мысли обрывались. Я закрыл глаза. Меня охватывало ощущение, что я куда-то падаю - головокружение после общего наркоза. Я лежал с полуоткрытыми глазами, веки были тяжёлыми. Я решил закрыть глаза. Я лежал так около пяти минут, вдруг в палату снова вошли.

— Ну-с, Никитин, как Вы себя чувствуете. Если хорошо моргните мне.

Я моргнул, так как кроме лёгкого головокружения и ватного состояния всего организма меня ничего не беспокоило.

— Отлично. Я Ваш лечащий врач-хирург ортопед, Всеволод Станиславович. Я провёл Вам семичасовую операцию по сборке кости берцовых костей правой ноги. Мне это удалось, так что через месяц или два будете уже сами ходить, а пока покой, если будет боль в ноге нажимайте кнопку к Вам придёт медсестра сделает обезболивающий укол. А пока спите. Через сутки уже полностью отойдёте от наркоза. В рубашке ты родился парень! Но в армию ты уже не пойдёшь после такой травмы, только в случаи войны. Так что не переживай, на работу тоже сообщили, документы отправили. Травму ты получил из-за того, что попал под машину. Но кризис позади, волноваться не зачем, отдыхай.

Я моргнул ещё раз в знак согласия. Мысли так же путались в голове. Собрать их в единую, даже короткую, цепочку не получалось. Разум мой был хаотичным.

Всеволод Станиславович удалился, я снова закрыл глаза и меня одолел сон без сновидений.

Проспал я очень долго. Когда я проснулся мне уже стало значительно лучше в плане того, что мои мысли уже более менее начали выстраиваться, руки я даже мог поднять, но всё тело затекло. Я снял маску с кислородом, и сделал глубокий вдох. Приподнял голову. Плавая нога была заключена в гипс, бинты и жёсткие шины. Нога была поднята на растяжке, через блоки, на грузах. Так же ощущалась боль в ноге и жар. Я приподнялся и меня схватили ещё новые ощущения - отекание всего тела. Это ощущение, словно поражение электрическим током пробежалось по всему телу. Тут вошла медсестра.

— Осторожно! Понимаю затекло всё, вы проспали семнадцать часов. Двигайтесь медленно, не резко.

— Вот это да - тихо шепнул я.

— Это нормально после наркоза. У Вас берцовые кости разломились на несколько частей, Всеволод Станиславович собрал Вам ногу словно мозаику, всегда им восхищаюсь. Вам очень повезло, что он не успел уехать, когда Вас привезли.

— Спасибо Вам, даже не знаю как и благодарить.

— Пока об этом думать очень рано. Вам нужен покой полный.

Медсестра поставила систему. Я послушно лёг обратно. Но уже было легче, немного подвигавшись.

— Вас через сутки выпишем в общую палату, лечение продолжим уже там, до снятия спиц и грузов.

Эта новость меня успокоила.

В итоге в реанимации я ещё пролежал около одного дней.

Удовольствие лежать с такой травмой ещё тот аттракцион, ешь ты сам, но а вот походы в туалет в утку. Мне было на столько стыдно, но моё физическое состояние другого не позволяло. В реанимацию никого не впускали. Но когда перевели в общую палату, ко мне в первый же день пришла моя мама. Увидев меня на растяжке она раскрыла рот и стала заикаться и плакать сидя около моей кровати на стуле.

— Господи, сына! Далась тебе эта армия, даже Бог не пожелал тебя туда отпускать, теперь вот...

— Ладно, мама, не волнуйся. Полежу, отдохну. Ищи плюсы. Врачи говорят, что я иду на поправку, но до снятия грузов ещё далеко, спиц и тому подобного ещё далековато, но ничего. Я же сильный, выкарабкаюсь. Всё будет хорошо.

Мама рыдала, гладила меня по волосам. Мама была красивая даже в слезах. Она поцеловала меня в лоб, щеки, из её глаз на моё лицо попали несколько её слёз. Мама оттерла их платком.

— Афоня, ты проси, что тебе нужно, я принесу сейчас же, я взяла свой отпуск, буду тут рядом с тобой сидеть. Ты только скажи, любимый! Я тут тебе фрукты и орехи принесла, сказали ещё кальций и витамин "D3", я сейчас за ними схожу.

Мне всегда было стыдно просить маму о чём-либо. То, что она меня родила, уже заставляло меня заботиться о ней.

— Мама, мне ничего не нужно, тут не плохо кормят и соседи по палате хорошие.

— Сын мой - мама снова всплакнула.

— Мама, кое-что нужно всё-так.

— Что, любимый, что?! Скажи я принесу или сделаю! - загорелась мама.

— Перестань плакать, сейчас же.

Мама немного была удивлена этой просьбе, но всё же спустя несколько секунд вытерла щёки и глаза от слёз.

— Всё, всё поняла не буду! - пробормотала она старательно вытирая слёзы дрожащими руками.

Мама просидела около меня два часа, пока её не попросил Всеволод Станиславович уйти домой, так как время посещения истекало. Он делал вечерний обход своего отделения. Он замерил мне давление, посмотрел ногу, глаза, попросил высунуть язык и улыбнувшись и потрепав меня по щеке ушёл к моим соседям.

У моих двух соседей были тоже ортопедические травмы. Одним лежал с переломанной правой рукой, по его рассказам на него дома упала лестница, он жил в частном доме посёлке Константиновка, что под Казанью. Второй имел переломы рёбер, упав на стройке с высоты. Но ему повезло. Рёбра не повредили внутренние органы. Он был моложе деда из Константиновки, но старше меня лет на десять. Оба были разговорчивые. Дед так вообще шутил над каждым своим шагом. Самый тяжёлый случай в палате был у меня, но оба моих соседа говорили, что я родился в рубашке. Я соглашался.

На следующий день ко мне снова пришла мама. Она уже была более весёлая, чем вчера. Мне уже выдали некоторые мои личные вещи. Мне их принесла мама. Открыв смартфон я бы удивлён. Мне кто только не написал, почти абсолютно все коллеги, знакомые и даже военный комиссар. Мессенджер даже немного завис в первую минуту. Но потом я стал разбирать всё.

К вечеру ко мне пришёл сам военный комиссар.

— Привет, боец! Ну вот и закончился для тебя призыв в армию. С такой травмой, председатель врачебной комиссии тебя сразу списал, так что после выписки к нам за военным билетом. Но не волнуйся ты годен с ограничениями. То есть только в случаи войны будем тебя мобилизовать. Работать на своей работе ты продолжишь, для этого постарались уж, ты парень хороший у нас, примерный.

— Вот отправили бы меня вовремя, давно, сейчас такой картины не было бы - ответил я.

— Афоня, прости, это я виновата. Я подкупала твои призывы, что бы тебя не отпускать в армию - сказала мама.

— Низкий тебе поклон, мама. Видишь как оно теперь сложилось.

Военный комиссар стоял молча в своей военной форме с накинутым на верх халатом. Он принёс яблоки. Поставил мне их на столик.

— Ну ты не вини маму.

— Он прав. Я виновата. Подкупала Вас, дура, а так он сходил бы и всё.

— Ладно, теперь это уже не имеет значения - прервал я эти разговоры, - уже поздно и бессмысленно это обсуждать.

Посидев ещё минут десять военный комиссар ушёл. Больше он ко мне не приходил.

Мама снова просидела до вечера, пока врач не отправил её домой.

Так как мама у меня красивая и видная женщина, стюардесса, со спортивной, великолепной фигурой, на неё начал засматриваться мой сосед по палате с переломанными рёбрами. Он начал спрашивать меня о маме, я сначала отвечал простенько, но когда он начал задавать уже слишком много вопросов о её личной жизни я грубовато отшил её. А маме написал в мессенджер.

"Мама, привет. Ты можешь сюда приходить не в коротких платьях и юбках"

"Что случилось, сынок?"

"Мой сосед, с переломанными рёбрами, начал усердно о тебе спрашивать"

"(смеющиеся смайлы) Пусть смотрит и спрашивает, я твоя же. Мне он не нравиться"

"И всё же оденься поскромнее. Не показывай им коленки. У тебя же есть более длинные юбки и платья. Не хочу, что бы он за тобой ухаживал!!!"

"Ты что ревнуешь?! (улыбающийся смайл)"

"Да, мама, ревную. Он тебя не достоин!"

"Хорошо-хорошо, завтра оденусь скромнее"

"Не хочу я тебя давать первому встречному"

"Я понимаю, спасибо за заботу. Но я без мужчины не могу долго, сын. И потом у меня есть кавалер. Ты его не знаешь"

"Кто такой?"

"Ух, какой ты ревнивый! Молодой мужчина. Я с ним уже семь лет. Между нами ничего нет кроме секса. Ну, прости, не могу я без мужчины. Да твоя мама такая."

"Ладно, потом поговорим"

"Не запрещай мне радоваться жизни!"

"Познакомишь меня с ним?"

"Смысл? Зачем тебе это? Я его использую просто для сексуального удовлетворения! Господи, зачем я тебе призналась?"

"Ладно. Но смотри, если он тебя обидит я его этими гирями их растяжки зашибу!!! (яростный смайл)"

"Афоня! Не нервируй меня! Я одинокая женщина, и молодая ещё! Я же не ревновала тебя к твоим бесчисленным дамам! Хотя в душе меня грызли мыши, что тебя портят женщины, которые намного и даже в разы старше тебя."

"Это другое"

"Тоже самое. Знаешь как я готова была навредить соседке Алле?! Я даже думала её за волосы потаскать за то, что соблазнила тебя"

"Вообще-то я её соблазнил. Я даже практически изнасиловал её в первый раз, а потом ей понравилось."

"Вот ты гулял с ней, потом ещё, а последняя любовница, вообще меня убила - ты спарился с матерью одноклассницы!!! Меня стошнило от этой мысли!"

Мама меня начала ревновать откровенно, но мы часто друг друга ревновали к другим. Но вскоре наш спор прекратился. Я пытался уснуть, но мысли того, что маму кто-то имеет периодически меня не покидали. Но с другой стороны я успокаивал себя тем, что маме это необходимо. Но мама действительно была красивая и молодая женщина в самом рассвете женских сил. На тот момент ей было 53 года.

Убаюкивая себя я не заметил как уснул.