Услышав стук в дверь, профессор отложил ручку и снял очки в золотой оправе, сложив их одним плавным движением. Положив их на стол, он попросил вошедшего войти, оценив при этом характер звука. Это не было парой тяжелых ударов, которые предпочитал декан, и не было легким, повторяющимся стуком костяшек пальцев его лаборанта. Более того, на его взгляд, этот звук не напоминал стук руки кого-либо из его студентов, общие черты которых он запомнил. Учитывая, что он редко принимал посетителей в своем кабинете, казалось, что монотонность его дня всколыхнет новое лицо.

Когда женщина вошла, профессор постарался сохранить внешнюю непринужденность, однако в душе он был поражен ее удивительной красотой. Он мог без сомнения сказать, что эта женщина была самой привлекательной из всех, кто когда-либо появлялся в его кабинете. Даже молодые женщины с распутными нравами - все с безупречным макияжем и практически без одежды, - которые приходили к нему втайне, пытаясь повысить свои оценки, но сталкивались с твердым и непреклонным отказом от своих соблазнительных притязаний, не могли сравниться с пылающим огнем совершенства, которым горела она.

Она была одета в бордовый блейзер, который был расстегнут и слегка покачивался при ходьбе, под ним была тонкая белая блузка, степень застегнутости которой, как он мог судить, была тщательно подобрана: не слишком низко, чтобы не показаться оскорбительным или неуместным, но при этом декольте было более чем открыто, чтобы привлечь взгляд самого незаинтересованного наблюдателя. Женщины, решившие предстать в таком виде, как он выяснил, обычно намеревались использовать свою привлекательность в своих интересах, и то, как часто человек любовался ее декольте, говорило о том, насколько сильна ее власть над любым мужчиной. Поэтому он решил не отрывать взгляда от ее утонченных черт лица, но не раньше, чем заметил под рубашкой полупрозрачный розовый бюстгальтер, который подчеркивал ее большую грудь и кружевные оборки которого можно было отчетливо разглядеть, когда она двигалась в определенном ритме. Остальная часть ее наряда имела такой же жеманный и в то же время соблазнительный характер: черная юбка была достаточно короткой, чтобы иногда приподниматься и обнажать кружево, которым были отделаны чулки, а чулки были гладкими и прозрачными, подчеркивая ее стройные ноги, а затем переходили в пару блестящих черных туфель на платформе. Они делали ее рост внушительным для всех, кто ниже шести футов, а ее повелительная, но манящая аура преследовала ее, как плащ. Ее волосы цвета воронова крыла были распущены, и каскадом струились по плечам, подобно черному водопаду, обрамляя темную плоть ее обнаженного декольте.

Когда она увидела его за столом, она одарила его теплой и слегка озорной улыбкой. 'А, профессор Ричардс, я полагаю?'

'Если бы это было не так, то мне пришлось бы купить новую табличку на дверь, мадам. А вы?

Она подошла и встала перед его столом, возвышаясь над ним на своих каблуках. Меня зовут Даймонд.

Он воспринял отсутствие фамилии как первоначальную попытку соблазнения: в ее воображении он должен был назвать свое имя, в результате чего они могли бы узнать имя друг друга в течение нескольких мгновений после знакомства. Его не так легко было соблазнить. Встав со стула, он жестом предложил ей сесть, что она и сделала, аккуратно скрестив ноги. В результате ее движения полоска бюстгальтера поднялась над блейзером,, а над чулками показался кусочек кожи. Он умело проигнорировал эти нюансы.

«-Итак, чем я обязан вашему сегодняшнему присутствию, мадам?»

Ее глаза слегка сузились. Казалось, она оценивала его, и по какой-то причине ее оценка вызвала улыбку. «-Очевидно, вы деловой человек, поэтому я не буду тратить ваше время на лишние разговоры. Просто, профессор, я здесь, потому что верю, что мы можем помочь друг другу".

Он поднял бровь. 'И какая логика привела вас к такому выводу?'

'Просто. Вы - один из самых почитаемых научных умов в стране, и именно такой ум нужен людям, которых я представляю, в данный момент времени. И, будучи столь уважаемым человеком, вы, я полагаю, хотели бы остаться таким же". В ее улыбке промелькнула нотка холода.

На короткую секунду он потерял самообладание, и его охватил шок. Затем он подавил его и снова стал собранным. 'Вы пришли, чтобы угрожать мне, мадам?' Когда она вошла, угроза была совсем не тем, чего он ожидал. Внезапно его красивая посетительница стала гораздо интереснее.

Ее улыбка стала шире. «Это зависит от того, насколько вы готовы помочь мне, профессор. Мне хочется думать, что я смогу предложить вам достаточно мотивации, чтобы угрозы не понадобились. В конце концов, они способны испортить профессиональные отношения, вы не находите?»

Безусловно", - ответил он, не желая поддаваться ее пронзительному взгляду. В один момент он оказался втянутым в битву умов, и от этого чувствовал себя еще более бодрым. - «Я считаю своим приоритетом знать, с кем я веду дела, и это тем более актуально, учитывая возможность угрозы, я бы сказал. Кого именно вы представляете, если позволите спросить?

«Полагаю, вы можете считать, что я представляю несколько организаций. Например, я сотрудничаю с джентльменом по имени Юрий".

«В таком случае, боюсь, мне придется попросить вас уйти». - Поднявшись на ноги так, что теперь он возвышался над ней, он с суровым выражением лица указал на дверь.

'Пожалуйста, профессор, держите себя в руках. То, что я сотрудничаю с этим человеком, не означает, что я в союзе с ним. Я так понимаю, вам известна его репутация?

Наклонившись над своим столом, профессор холодно посмотрел на нее. -»Я профессор университета, расположенного в самом сердце одного из самых коррумпированных городов на этом континенте. Конечно, я знаю об этом человеке. Студенты университета молоды и наивны, и достаточно тех, кто оказался на самом дне, чтобы ясно понять, что синдикаты этого города присутствуют в этом кампусе так же, как и в любом другом месте. Юрий, якудза, картели - все они прочно вошли в сознание моих учеников, и эти ученики пострадали от их действий. Поэтому я четко изложу вам свою позицию, мадам: если вы каким-либо образом связаны с этим человеком или кем-то подобным ему, я прошу вас покинуть мой кабинет и никогда больше не ступать на территорию этого кампуса".

Когда он замолчал, профессор понял, что его трясет, и, чтобы колени не подогнулись, он снова сел так спокойно, как только мог. Впервые он не смог выдержать ее пристального взгляда.

После минутного молчания женщина наклонилась вперед и положила одну ладонь на стол. - «Я согласна с вами, профессор. Юрий и его питомцы перешли границы дозволенного. Они калечат и убивают по всему городу, как будто это их право. Им нужно преподать урок послушания. Всем им. Юрию и его русским, якудза, картелям, мафиози и гангстерам. И именно поэтому я здесь. Что бы вы ответили, если бы я сказала вам, что представляю группу, которая может предложить вам шанс поставить организацию Юрия на колени? И остальных тоже. Вы могли бы помочь нам навсегда покончить с преступностью в этом городе".

Профессор подавил поднявшиеся в нем эмоции и наклонился вперед, заинтригованный. Их лица находились не более чем в полуметре друг от друга, и он чувствовал запах ее цветочных духов. - «Я бы предположил, что вы заблуждаетесь. Синдикаты неприкасаемы, мадам. Тем не менее, вы привлекли мое внимание".

Она слегка подвинулась, и периферийным зрением он заметил, что ее лифчик стал более заметным. Ее взгляд был глубоким и острым. - «Если предположить, что эти люди неприкасаемы, то это означает, что они контролируют любую структуру, которая может сместить их с трона. Долгое время это было правдой: политики, власти и спецслужбы в разном качестве плясали под их дудку. Я принадлежу к чему-то новому. Организации, о которой они совершенно не знают, и сейчас у нас есть шанс нанести удар". Прекрасно понимая, что он цепляется за каждое ее слово, она снова откинулась в кресле и ухмыльнулась, глядя на то, как отрешенно опустились его плечи.

«Около шести месяцев назад люди Юрия накрыли лабораторию по производству наркотиков на территории якудзы и забрали оттуда множество ампул с веществом, похожим на ртуть. Когда он испытал это вещество на одном из должников, то обнаружил, что оно способно превратить его в физически безупречную и полностью послушную шлюху, которая готова сделать все, что пожелает ее хозяин. Сделав это открытие, он начал использовать жидкость, чтобы превратить своих врагов и должников в похотливых шлюх, которых он затем продолжал развращать, подталкивая к занятию проституцией. Якудза пошла по аналогичному пути, хотя ни одна из структур не решилась вступить в конфликт, чтобы ни одна из их ценнейших шлюх-нимфоманок не пострадала".

Она сделала паузу и улыбнулась. 'Или, по крайней мере, так бы сказал Юрий. Видите ли, ни он, ни якудза не понимали, пока вливали эту жидкость в глотки своих врагов, что подчинение женщин их воле было не натуральным, а исключительно рассчитанным. После того как их обратили, оказалось, что они обладают сверхинтеллектом, а также самым совершенным телом, позволяющим им скрывать свои коварные замыслы. Новые женщины были неотразимы для любого мужчины, с которым они сталкивались, но, как это бывает с мужчинами из криминальной братии, их комплекс власти всегда уверял их, что они контролируют ситуацию, в то время как на самом деле все было совсем наоборот. Думаю, можно сказать, что мы - своего рода "спящие агенты", замышляющие обрушить преступное царство прямо на головы тех, кто его построил".

'Мы?' Профессор снова поднял бровь. 'Вы ожидаете, что я поверю, что вы один из этих преображенных субъектов? Простите, что прерываю вас, но то, что вы описываете, физически невозможно, и, откровенно говоря, у меня нет времени тратить время на подобные измышления".

Ее улыбка стала шире. - «Я рада, что вы это сказали. Я и мои сестры подумали, что такому уму, как ваш, будет трудно поверить в нашу историю, поэтому мы решили устроить небольшую демонстрацию, чтобы убедить вас. Пожалуйста, будьте добры, введите этот адрес". Достав из внутреннего кармана листок бумаги, она протянула его ему, и, чтобы успокоить своего посетителя, он ввел беспорядочные буквы и цифры в адресную строку своей поисковой системы.

То, что высветилось после того, как он нажал кнопку "Отправить", было далеко не тем, что он ожидал. Весь экран занимала видеозапись, которая, судя по всему, была сделана в каком-то подвале или подземной камере. В центре изображения находился обнаженный мужчина, крепко привязанный к деревянной раме неприятного вида. Он выглядел сонным, хотя был в сознании, чтобы жаловаться на крепления вокруг запястий, ног, живота и головы, а также выражать непонимание и возмущение по поводу своего положения и местонахождения.

Перед мужчиной стояла брюнетка с множеством татуировок, одетая в красное с леопардовым рисунком латексное платье с открытой грудью и черными туфлями на массивных каблуках. Насколько он мог судить, она, похоже, заканчивала работу над ремнями, удерживающими мужчину на месте.

Профессор Ричардс встревожился, узнав этого человека, и, хотя было ясно, что его похитили и насильно удерживают, он с чувством вины понял, что не испытывает никаких угрызений совести за то, что этот человек оказался в таком положении. Это был сын декана, и он лично превратил жизнь профессора в ад за те годы, что он учился в университете. Он всегда был этаким самодовольным ублюдком, и было много случаев, когда профессор отчаянно желал, чтобы сопляка постигла какая-нибудь беда или чтобы он бросил учебу по той или иной причине. Если бы он составил список людей, которых он хотел бы видеть связанными и страдающими, то человек, на которого он смотрел, был бы на первом месте.

"Ах, - сказала татуированная женщина, когда он нажал на видео, - как раз вовремя, проaессор". Она подошла к камере и с улыбкой наклонилась, демонстрируя свои сиськи. Прежде чем мы начнем, мы хотели убедиться, что вы понимаете, что это прямая трансляция. Поэтому сейчас я позвоню Даймонд, и вы сможете говорить со мной напрямую". Достав из кармана мобильный телефон, она набрала номер, и Даймонд ответил на звонок с мобильного, который ng уже положила на стол. На фоне звонка он услышал протестующие крики мужчины, и женщина поприветствовала его во второй раз, на этот раз ее слова были слышны и через мобильный, и через монитор. После этого Даймонд отключил звук на телефоне, чтобы не допустить дублирования разговора.

“Чтобы убедиться, что все происходит на самом деле, задайте мне вопрос. Любой вопрос, и я отвечу на него".

Он задумался на мгновение, прежде чем наклониться к мобильному телефону. "В каком году мы высадили человека на Луну?

«В тысяча девятьсот шестьдесят девятом. Спасибо, профессор. Теперь, если вы будете любезны понаблюдать за процессом трансформации этого молодого человека, мы будем вам очень благодарны". Шагнув вперед, она схватила парня за щеки и заставила его открыть рот. Вылив серебристую жидкость ему в горло, она грубо зажала ему рот и нос, заставляя глотать.

Глаза профессора Ричардса чуть не выскочили из орбит, когда тело мужчины начало физически меняться. Все его тело преображалось, изгибалось и превращалось в нечто совершенно новое. Его атлетическая фигура уменьшалась, стройнела, мускулистый торс уступал место более миниатюрной фигуре. Черты его лица утратили жесткие, мужественные грани и превратились в мягкую, привлекательную, женственную внешность, а его грудь превратилась в небольшие сиськи, которые стали еще более заметными благодаря резкому утончению талии. Все в нем стало женственным и красивым, хотя самым волнующим было изображение того, как его член и яйца быстро уменьшаются, прежде чем втянуться обратно в тело через влажное отверстие влагалища девственницы. На протяжении всего этого сын декана так сильно кричал и завывал, чтобы его отпустили на свободу, что профессор был вынужден уменьшить громкость своего монитора, но к концу эти крики также изменились, сменившись чувственными стонами.

Как только трансформация была завершена, женщина в латексе быстро расстегнула ремни, удерживающие новую девушку на месте. Как только та освободилась, женщина в латексе подняла камеру и направила ее на обнаженную девушку, которая с улыбкой позировала. Профессор мог видеть, что даже татуировки на бедрах, которыми сын декана всегда так гордился, были преобразованы в привлекательные цветочные узоры. Даймонд снова включила звук, чтобы впервые услышать новой девушки через оба устройства.

'Спасибо, что наблюдали за моим перерождением, профессор Ричардс. Надеюсь, что в скором времени мне удастся встретиться с вами и отблагодарить вас лично".

Он был настолько поглощен невероятным процессом, свидетелем которого стал, что не заметил, как Даймонд поднялась со своего места напротив него. Когда видеосвязь прервалась и звонок закончился, она повернула его стул к себе лицом и встала прямо перед ним, и он понял, что не заметил, как она медленно раздевается. Ее пиджак остался висеть на спинке стула, на котором она сидела, а юбку она задрала до нижнего белья розового цвета, открывая при этом вид на гладкие, привлекательные бедра. Чтобы еще больше подчеркнуть свою привлекательность, она расстегнула блейзер почти до последней пуговицы, и ее тело украшал розового цвета бюстгальтер, из которого грозила вырваться большая грудь.

Ее губы дрогнули в соблазнительной улыбке, и впервые профессор Ричардс почувствовал, что его воля слабеет: эта женщина была красива и откровенна, и он обнаружил, что от этого сочетания его тело покалывает. В ее глазах был взгляд хищника, и часть его сознания понимала, что они оба знают, чем это закончится. Оба были очень умны, и невозможно было отрицать наличие между ними искры притяжения. И все же он понимал, что должен отказаться от ее приставаний.

«Мадам, я польщен вашим предложением, но я...»

Ее палец прикоснулся к его губам, и она наклонилась ближе. Она заставила его замолчать и улыбнулась. Он мог разглядывать ее декольте, если бы захотел; он мог протянуть руку и потискать ее грудь, и он знал, что она не будет сопротивляться. Она была так близко, что он мог бы в мгновение ока притянуть ее к себе в страстном поцелуе. Она была права: она была неотразима. Ее тело было совершенным, ее аура опьяняла.

Но он должен был быть выше тех мужчин, которые бездумно трахали ее, как будто она была их собственностью.

«Все в порядке, ты не такой, как все", - прошептала она, словно прочитав его мысли. Раздвинув колени по обе стороны от его бедер, она устроилась у него на коленях, и его кресло слегка откинулось назад. Она прижалась грудью к его груди, и он почувствовал ее тепло. Ее рука погладила его по щеке, и, несмотря на свои опасения, он улыбнулся тому, какой мягкой и теплой она была. Когда она заговорила, она была в нескольких сантиметрах от его лица.

«Каждый мужчина хочет просто трахать нас, использовать, как игрушки. Но с тобой это было бы намного больше. Мы бы занимались любовью, сладкой и совершенной любовью".

Отчаянно пытаясь сменить тему, он быстро моргал и искал что-нибудь другое, о чем можно было бы поговорить. 'Вы... э-э... вы так и не сказали, почему вам нужна моя помощь, мадам'.

Ее улыбка стала шире, и он понял, как красиво она выглядит. 'Вот почему вы нам нужны, профессор: вы ничего не упускаете. Вы нам нужны, потому что мы готовы преподать синдикатам урок. Благодаря их попыткам втянуть нас в проституцию, нас теперь много, и, к счастью, они не прилагают особых усилий, чтобы контролировать наши действия, поскольку у них сложилось впечатление, что мы подчиняемся только им. Теперь нас достаточно, и мы можем использовать сыворотку, чтобы буквально преобразовать преступный мир этого города".

«Но есть проблема. Как я уже сказала, по городу уже бегает множество шлюх, и как бы мы ни были едины в своем стремлении, мы все согласны, что еще сотни были бы... нежелательны. Слишком много. ... и все такое. И поэтому, профессор Ричардс, мы пришли к вам. Мы надеялись, что сможем убедить вас использовать ваши знания в области биохимии, чтобы помочь нам немного модифицировать сыворотку. Видите ли, нам нужно именно то, чего, по мнению синдикатов, они уже достигли: вещество, которое превратит субъекта в послушную, озабоченную шлюху со всей неотразимостью и сексуальным мастерством, которыми мы обладаем, но лишенную при этом коварства ума. С таким веществом в нашем распоряжении любой наш враг мог бы пополнить армию шлюх, которых мы могли бы использовать для проникновения в преступные организации по всей стране".

Дыхание профессора было затрудненным, он боролся с желанием потянуться и погладить ее по заднице. 'Итак, когда вы сказали, что хотите уничтожить Юрия и его порождения, вы имели в виду, что хотите заменить их. Преступный мир будет принадлежать вам, а не им".

'О, профессор, вы должны знать, что преступный мир всегда будет существовать в той или иной форме. Гораздо лучше, если мы будем руководить более отвратительными личностями. Конечно, все еще будут происходить исчезновения то там, то здесь, должники, которых используют в качестве примера, но нынешняя привычка городской полиции вылавливать тела из рек уйдет в прошлое. Разве это не лучше?»

'Полагаю, вы не ошибаетесь. А если я откажусь?»

В ее улыбку вернулась холодная острота, и он вдруг почувствовал себя уязвимым. Ну, как вы видели, у нас есть способы убедить вас в нашей цели, которые немного более... агрессивные, скажем так. Вы так или иначе поможете нам, профессор Ричардс, но я считаю, что мы можем предоставить вам достаточно мотивации, чтобы сделать это без применения силы".

«Во-первых, мы хорошо вам заплатим. Достаточно сказать, что вам больше никогда не придется преподавать в этом заведении. Мы также окажем вам честь выступать в качестве консультанта в наших будущих проектах и, конечно, предоставим вам все оборудование, которое может понадобиться для работы. Как только модифицированная сыворотка будет завершена, мы предоставим вам дополнительный подарок, который, я уверен, сделает всю сделку стоящей вашего внимания, и мы даже предоставим вам предоплату.

'И чем же вы мне заплатите?'

Наклонившись вперед, она рассмеялась. 'Собой', - прошептала она. -»Я заперла дверь, когда вошла, но вы были слишком заняты, любуясь мной, чтобы заметить. Нас никто не побеспокоит. Я ваша, профессор. Я знаю, что вы хотите мое тело. Все, что вам нужно сделать, это заняться со мной любовью, и это будет означать ваше согласие с нашими условиями. Возьмите меня, профессор".

Долгое время профессор ничего не говорил, и в воздухе стояла тяжелая тишина. Затем он заключил ее в объятия и крепко поцеловал, наслаждаясь стоном, который вырвался из ее рта. Вскочив на ноги, он проник языком в ее рот, пока они огибали стол. Сняв с нее блузку, он отбросил ее в сторону, и хорошенько хлопнул ее по заднице.

Она застонала, когда он отстранился от нее, и секунду с вожделением смотрел на нее, прежде чем направиться в угол комнаты. Некоторое время назад он принял участие в дурацкой лотерее, устроенной университетом. Он участвовал только в надежде выиграть несколько бутылок виски, но, к своему раздражению, выиграл первый приз: массажное кресло и массажные масла. Его напряженный график не позволял ему пользоваться им, даже если бы он захотел, и он задвинул его в угол своего кабинета, чтобы не мешало. Сейчас, однако, казалось, что настал идеальный момент, чтобы использовать его по назначению.

Поставив его перед письменным столом, он подтолкнул ее к нему. Вид ее беззащитного тела в кресле в одной лишь задраной юбке, ярко-розовом нижнем белье и обтягивающих чулках был чрезвычайно возбуждающим, и его член начал подниматься. Откупорив одну из бутылочек с маслом, он стал втирать его в нежную кожу ее спины, время от времени наклоняясь, чтобы поцеловать ее, и ощущая жар ее плоти на своих губах. Она оглянулась на него, и они встретились взглядами, обмениваясь молчаливым влечением.

Глядя на нее, он ухмыльнулся, когда его пальцы нашли путь к застежкам ее бюстгальтера и умело расстегнули их.

«'Ммм, ты делал это раньше', - улыбнулась она.

"Никогда с такой совершенной женщиной, как ты", - ответил он. Ловко скользнув руками по ее груди, он с силой сжал ее сиськи, заставив ее вскрикнуть. Наклонившись, чтобы поцеловать ее снова, он спустил бретельки с ее плеч и высвободил ее пышные груди из тесноты лифчика, отбросив его в сторону на свой стол, пока они целовались.

Его пальцы все еще были в масле, когда они приподняли кружево ее трусиков и провели по ее упругой заднице. Ее кожа подалась под его пальцами, гладкая, как шелк, и мягкая, как свежевыстиранное белье, и он прорисовал на ней темные линии масла. Она все еще смотрела на него, и когда он стал ласкать ее сильнее, он почувствовал, что его сердцебиение замирает с каждым тихим стоном и закатыванием глаз от возбуждения.

Он наклонился к ней, чтобы снова поласкать ее грудь, и она откинулась назад так, что ее задница прижалась к его паху. Его растущий член оказался между ее ягодицами, и она несколько раз тряхнула ими, смеясь.

«Черт, какой у тебя большой член, профессор. Разве ты не собираешься дать мне попробовать тебя на вкус?

'Всему свое время', - ответил он.

Даймонд как будто сорвалась с цепи, и она повернулась на стуле, обхватив руками его спину и притянув его к себе так, что его член стал тереться о ее киску через одежду. - «Я не хочу ждать. Я хочу тебя сейчас. Я хочу попробовать твой большой член на вкус и почувствовать его глубоко в горле. Я хочу, чтобы ты разорвал эти трусики, чтобы, когда я буду уходить, я больше не могла их надеть, и если бы кто-нибудь посмотрел, то увидел бы твою сперму, стекающую по моим бедрам. Я хочу, чтобы ты использовал меня как дешевую шлюху и одновременно занимался со мной любовью как страстный любовник. И я хочу этого".

Ее рука легла на промежность его брюк, и она обхватила его член своими тонкими пальцами. Сочетание ее опытных прикосновений и наглой похоти вырвало стон из его легких, и внезапно все, чего он захотел, это дать ей именно то, чего она хотела.

Он не сопротивлялся, пока она расстегивала пряжку его ремня и молнию, но сначала взял бутылку с маслом и налил себе в руки свежую порцию, которую стал растирать по ее обнаженным грудям. Он задрожал, когда ее затвердевшие соски затрепетали в его ладонях, и поборол желание наклониться и пососать их; сделав это, он вырвал бы свой член из ее захвата, и он не думал, что лишение ее приза закончится для него хорошо. Вместо этого он массировал ее соски большим и указательным пальцами, пощипывая их и ухмыляясь непроизвольным вздохам, которые он вызывал.

В конце концов, ей удалось спустить его брюки так, что они оказались на середине бедер, и без промедления она склонилась и взяла его твердый член между своими сочными губами.

На протяжении, казалось, целой вечности, профессор был потерян в неописуемом блаженстве. Ее язык на его члене был горячим, рот влажным, и если бы он не был уверен, то мог бы поклясться, что его член взорвался. Горячее возбуждение разливалось по его промежности, охватывая бедра и живот, и с каждым движением ее языка по его телу пробегали мурашки. Она провела языком по его члену и смазала каждый дюйм своей слюной, а затем начала покачивать головой вверх-вниз.

Она была опытной, он мог с уверенностью сказать это. Или, предположил он, если она была объектом одной из трансформаций, которые она ему показывала, она была просто талантлива от природы. В любом случае, она знала, что делает. Казалось, она знала каждый миллиметр его члена, каждый контур и жилку. Искусным движением она проводила языком по его стволу, затем поднималась вверх и снова и снова обводила головку. При этом ее губы были так плотно сомкнуты вокруг его члена, что, когда она сосала, он удивлялся, как она не высасывает из него всю струю под давлением.

Находясь в состоянии полного возбуждения, профессор потянулся вниз и ухватился обеими руками за ее трусики, а затем с довольным ворчанием разорвал их сбоку. Повторив свои действия с другой стороны, он потянул за переднюю часть, и они выскользнули из-под нее, и он отбросил их в сторону. Тут же Даймонд опустила руку к своей киске, ее пальцы с красным маникюром нащупали клитор и стали энергично его тереть. Когда ее мастурбация привела к стонам, ее свободная рука поднялась к его яйцам, которые она нежно массировала, время от времени обхватывая пальцами основание его члена

Кабинет профессора наполнился звуками смачного бульканья и хлюпанья, когда она заглатывала его член, а он смотрел на нее в смятении, его черты лица исказились от возбуждения. Она была безупречна. Ее пухлые, смазанные маслом сиськи мягко колыхались, когда она делала ему минет; ее гладкие бедра были широко расставлены, когда она мастурбировала нежными пальчиками; ее длинные, роскошные волосы касались его руки, когда она покачивала головой. Он никогда не видел более совершенной женщины, и то, что она практически умоляла удовлетворить его потребности, было непостижимо сексуальным. Он едва мог поверить в происходящее.

Через некоторое время, которое профессор не смог бы определить, она отстранилась с хлопающим звуком и с вожделением уставилась на него.- «Блядь, вы такой вкусный, профессор. Мне нравится сосать ваш толстый член. Я хочу, чтобы ты кончил мне в рот, но еще больше я хочу тебя в свою киску". Она сделала паузу и нахмурилась. 'Что такое?'

Профессор больше не смотрел ей в глаза, а уставился на ее вздымающуюся грудь с выражением, граничащим с агонией. Наклонившись, он взял ее смазанные маслом сиськи в руки и нежно сжал. 'Я никогда не встречал женщину с такими невероятными сиськами. Все в твоем теле чертовски идеально".

Когда он ласкал ее сиськи, ее веки затрепетали от удовольствия, и она тихо застонала. 'Мое тело создано для секса, профессор, как и тело каждой женщины. Но только настоящий мужчина может по-настоящему оценить нас за то совершенство, которым мы являемся. Я знаю, что вы хотите попробовать их на вкус. Сделайте это. Пососите мои идеальные сиськи".

Не дожидаясь повторного приглашения, он наклонил голову и сомкнул губы вокруг одного из ее обнаженных сосков. Точно так же, как она сосала его член, он провел языком вокруг него, не переставая ласкать его и наслаждаясь вкусом ее кожи и ароматического масла, которым она была намазана. По мере того как он делал это, его пальцы ласкали ее все более грубо, хотя она не жаловалась на его напористость. Вместо этого она стонала в ответ на каждое сжатие и захват, дрожала, когда его непредсказуемый язык снова и снова ласкал ее сосок.

Не в силах сопротивляться, она продолжала мастурбировать, лежа на спине и позволяя ему ласкать ее груди, в то время как она неистово теребила свою киску. Через некоторое время она поняла, что находится в опасной близости от оргазма, но она хотела оставить это для него и заставила себя отстраниться. Наклонившись вперед и обхватив его шею рукой, она укусила его за мочку уха.

'Вы хотите трахнуть мои сиськи, профессор?'

Его реакция была мгновенной и стремительной. Встав, он скинул брюки и стянул рубашку с плеч, а затем взял в руки свой огромный член. К тому времени, как он разделся, она уже была готова к этому, ее массивные сиськи были прижаты друг к другу, образуя глубокое декольте, в которое он просунул головку. Опустив руку на основание своего члена, он прижал его к ее груди и начал двигаться.

Ее сиськи вокруг его члена ощущались потрясающе. Хотя здесь не было той влажности, которую давали ее дырочки, здесь было тепло, и ее мягкая плоть вокруг его чувствительного члена была слишком горячей. Он застонал, когда она облизала губы и посмотрела на него полным страсти взглядом.

Она сводила его с ума, и она знала это. Более того, она знала, что он тоже это знает, и их взаимопонимание было более глубоким чувством любви, чем все, что он испытывал с любой другой женщиной. Даже его бывшая жена никогда не понимала его так, как Даймонд, и каждый взгляд в сторону, каждое прошептанное слово и знойный стон - все это было шагом к конечной цели его полного удовлетворения. Это опьяняло. Она была его наркотиком, и каждое мгновение, проведенное в контакте с ее горячей кожей, вливало в его вены свежую порцию.

Тем не менее, какая-то его часть чувствовала себя безучастной. Он использовал ее так же, как и все те низшие мужчины, о которых она упоминала. Он использовал ее как объект, а не как любовницу, доставляя ей удовольствие и не отвечая взаимностью. Решив закрепить свое место настоящего любовника, он вырвался и опустился на колени.

Страстный стон, который она издала, когда он зарылся головой между ее бедер, сказал ему две вещи: он застал ее врасплох, и она уже давно ожидала оральных ласк. Ее руки сладострастно бегали вверх и вниз по ее идеальному телу, и в тех случаях, когда он поднимал на нее взгляд, он часто видел, как она облизывает губы, закатив при этом глаза.

Периодически поглаживая ее клитор пальцами и лаская ее языком, он вскоре выработал ритм, которому она стала покорно следовать. Она едва могла дышать, когда его язык раздвигал губы ее киски, сильно терся о ее клитор, и совершал другие стимулирующие движения. На вкус она была острой и сладкой, ее пирсинг издавал приятный металлический звон, а смазка уже успела проникнуть в его рот. Он с нетерпением размазывал ее соки по своему лицу, и когда он выныривал, чтобы отдышаться, с его подбородка капало, прежде чем он снова опускал голову и с жадностью принимался за дело.

Даймонд была на пороге помешательства. Все остальные мужчины, с которыми она когда-либо трахалась - Юрий, его охранники, платные клиенты - жаждали ее только как объект. Зависимые от ее совершенного тела и грязных желаний, они трахали ее так, словно она была всего лишь дешевой шлюхой. Редко кто из них по своей воле отрывался от нее, чтобы полизать ее киску, и неизменно они делали это только для того, чтобы смазать ее достаточно для грубого траха. Только ее сестры удовлетворяли ее так, как это делал профессор, и она обнаружила, что в отличие от всех остальных мужчин ее сильно, отчаянно влечет к нему.

Они были всего лишь мальчиками, в то время как он был мужчиной. Настоящий любовник.

"О, черт", - простонала она, когда он ввел три пальца в ее сочащуюся влагой пизду. Ее рука скользнула вниз и схватила его за запястье, когда он это сделал. - «Поверь мне, я бы хотела, чтобы ты трахал меня своими пальцами. Но я уже достаточно долго ждала твоего члена и не могу больше терпеть: трахни меня. Трахни меня, как будто я твоя личная шлюха".

Опустив плечо под одну из ее ног и взяв в руку лодыжку другой, профессор поднялся на ноги и приподнял вверх обе ее ножки. Это движение опустило Даймонд на ее стул и, как он и ожидал, расположило ее киску на идеальной высоте для его проникновения. Его член уперся в ее дырочку, и он на мгновение замер, позволяя улыбке искривить его губы. Когда он ввел головку члена внутрь, они застонали в унисон, по их телам пробежала волна желания.

Наклонившись вперед так, что их лбы почти соприкасались, он усмехнулся. 'Ты готова, Даймонд?'

Она опустила руку к своей киске и потерла клитор, пока они обменивались возбужденными взглядами. «Это первый раз, когда вы назвали меня по имени, профессор. Вы знаете, что я готова. Я хочу, чтобы ваш большой член был внутри меня. Наполните меня, профессор. Займитесь со мной любовью".

Одним плавным движением он послушно погрузился в нее, и снова их стоны разлились в воздухе в едином звуке страсти. Оба любовника находились в состоянии эйфории.

Профессор Ричардс не представлял себе, насколько будут приятны ощущения внутри нее. Она была не только горячей и влажной, но и более тугой, чем он ожидал. Для женщины за тридцать которая, должно быть, большую часть времени проводила за трахом, он ожидал, что она будет хотя бы немного свободной. Однако, напротив, она была более тугой, чем любая женщина, которую он когда-либо трахал до этого - а их было несколько. Даже девственницы, которым он подарил их первый сексуальный опыт, не охватывали его член с такой силой, как она, и когда он входил в нее снова и снова, он издавал непроизвольные стоны безудержной страсти.

Даймонд тем временем могла только откинуть назад голову и открыть рот в беззвучном крике, пытаясь совладать с его членом внутри себя. Она сразу понимала, что их встреча закончится именно так, с того самого момента, как она обнаружила, насколько профессор умен, но она никогда не возлагала никаких надежд на его способности как любовника или величину его достоинств. Поэтому его естественные размеры стали для нее приятным сюрпризом, но только сейчас она поняла правду: он ставил в неловкое положение всех других мужчин, с которыми она трахалась. Он был таким большим. Самый большой из всех, кого она когда-либо пробовала, и это было похоже на подарок небес, что мужчина, которого она не хотела превращать, был тем, кто мог удовлетворить ее больше всего. Его толчки были такими страстными, его движения внутри нее такими возбуждающими и притягательными. Она не могла насытиться им. Она хотела трахаться с ним вечно.

Наклонившись к его уху, она прошептала ему об этом.

"Я тоже, - ответил он, - но сейчас я хочу овладеть тобой глубже".

Ее брови взлетели вверх в выражении недоверия. - «Профессор, я не думаю, что я смогу принять тебя еще глубже».

Он широко ухмыльнулся. «Давайте проверим эту теорию, не так ли?»

Подняв ее на ноги, он обхватил и приподнял одну из ее ног. Одна из ее рук обвилась вокруг его плеч, и он приготовился войти в нее. Она смотрела в его глаза и шептала всякие грязные ругательства, чувствуя, как он начинает медленно входить в нее, а затем зашлась в крике, когда он с силой вошел в нее

Когда он вошел в нее по самые яйца, он сделал паузу и насладился выражением безумного восторга, окрасившим ее лицо. Затем, резко вырвавшись, он снова вошел в нее. При каждом сильном толчке ее бедро упиралось ему в живот, и она стонала от удовольствия. Входя в нее так глубоко, он чувствовал себя очень сильным, и эта сила струилась по его телу, пока он не стал трахать ее жестко и быстро. Он чувствовал себя королем или богом, а она была его идеальной любовницей.

В это время суток коридоры университета были почти пусты, он знал, но даже если там был кто-то из опоздавших или уборщиц, чтобы услышать их страстные крики и стоны, его это уже не волновало. Она была слишком безупречна, чтобы позволить смущению или беспокойству помешать ему любить ее, а учитывая, что она обещала ему, что ему даже не придется преподавать здесь, когда он поможет им, у него не было причин для беспокойства.

Ее красные ногти царапали его грудь и плечи, пока он трахал ее, а когда он протянул руку, чтобы поласкать ее сиськи, она придвинулась к нему ближе, чтобы он мог лучше ухватиться. Если трах ее сисек был захватывающим, то трах ее киски гарантировал ему, что никакие силы на небесах и на земле не смогут убедить его отказаться от любви к ней. Она больше не была просто наркотиком, она была чем-то большим. Ее киска, обхватывающая его член, была важнее воздуха, и он не мог понять, как он достиг этой точки в жизни, не зная ее чувственных прикосновений. Он хотел ее всеми возможными способами.

В один момент в нем что-то словно щелкнуло: хотя недавно его переполняло желание доставить ей удовольствие, теперь он хотел использовать ее.

Словно прочитав его мысли, она медленно кивнула. Используйте меня, профессор. Я вижу это в ваших глазах. Наслаждайтесь мной".

Подгоняемый тестостероном и адреналином, профессор Ричардс поднял ее на руки и тяжело опустился в массажное кресло. Без труда развернув ее на руках, он повернул ее так, чтобы она оказалась спиной прижатой к его груди, и сильными руками оторвал ее ноги от земли. Широко раздвинув ее ноги, он снова ввел свой хуй в ее отверстие, и новая позиция была вознаграждена новыми ощущениями для них обоих.

Каждая позиция была лучше предыдущей, и в этом конкретном положении Даймонд могла двигать бедрами вперед и назад, чтобы принять его глубже или меньше в свою дырочку. Медленно двигаясь и держась за ее бедра, он позволял ей с похотью раскачиваться, а одна из ее рук обхватила его лысую голову, чтобы поддерживать ее, когда она становилась более энергичной в своих подпрыгивающих движениях.

Профессор Ричардс знал, что ни один из них не сможет долго продержаться. Его член начал подрагивать внутри нее, приближаясь к оргазму, и ощущение того, как ее киска сжимается вокруг его члена, готовясь к своему собственному, было безошибочным.

Я близок, - прошептал он ей на ухо.

'Пожалуйста, держись', - задыхалась она. Я тоже. Я хочу смотреть тебе в лицо, когда мы будем кончать вместе, но эти ощущения слишком хороши, чтобы от них отказываться".

В ответ он наклонил голову и взял в рот ближайший к нему сосок. Плотно обхватив его губами, он провел языком по нему, и она разразилась довольным смехом. Ее рука сама поднялась к свободной груди, которую она начала ласкать, продолжая смеяться.

Хорошо, ты выиграл. Если ты будешь продолжать в том же духе, я кончу раньше. Дай мне повернуться лицом к тебе, детка, и я буду скакать на тебе, пока мы не кончим".

Повернувшись, она прильнула к нему и поставила ноги на каблуках на пол позади его ног. Ее сиськи терлись о его лицо, когда она начала скакать на его члене, извиваясь и подпрыгивая с удивительным мастерством. Она больше не стремилась доставить ему удовольствие, вместо этого она старалась довести его до предела. Сдерживая свой собственный оргазм, чтобы они могли кончить одновременно, она скакала на нем жестко и быстро.

С озорной улыбкой она завела руку ему за голову и зарыла его лицо между своими сиськами, издавая стоны и шепча ему грязные слова. Не менее озорная ухмылка появилась на его лице, когда он игриво покусывал и пощипывал ее соски, а затем облизывал их.

'О, блядь, о, блядь. Профессор, я не могу больше сдерживаться. Я сейчас кончу".

«Я готов, Даймонд, мы можем кончить вместе. Блядь, ты идеальна, кончай на моем члене".

Проведя руками по ее спине, он крепко сжал ее задницу и вцепился в один из ее сосков сжатыми губами. Она полуобернулась, когда он обхватил ее сзади, а затем он сильно дернул ее бедра вниз, погружая свой член глубоко внутрь нее и, наконец, обеспечивая им потрясающее облегчение.

Разрядившись в нее, профессор подумал, что никогда в жизни не кончал так сильно. Его бедра машинально задвигались, многократно вдавливаясь в ее смазанную дырочку, когда он использовал ее, чтобы выдоить себя досуха, а его тело дергалось от оргазмического удовольствия.

Даймонд, тем временем, вскрикнула, когда ее собственный оргазм обрушился на нее, и она была заполнена горячим семенем профессора. Никто еще не наполнял ее так, как он, и грубая страсть, которую они разделили, сделала это еще более восхитительным.

Опустившись на стул бездыханными и обессиленными, они смотрели друг на друга, выражая невысказанное обожание. Через некоторое время они вернулись в кожаное кресло профессора и устроились в нем, целуясь и лапая друг друга. Прошло немало времени, прежде чем они оторвались друг от друга..

С нижней ступеньки профессор Ричардс любовался впечатляющим домом, хотя ему казалось, что называть его таковым было бы оскорбительно. Он имел больше общего с особняком или родовым поместьем, чем с теми домами, к которым он привык: просторный, роскошный и расположенный в центре действительно красивой территории. С одной стороны его окаймлял лес, который изгибался вниз и за ним, а с другой простирались обширные сады. Позади него его стареющий автомобиль казался отчаянно маленьким на асфальтированной дороге, огибающей изящный фонтан, а за ним - длинную подъездную аллею, змеящуюся среди деревьев.

Прошло четыре месяца с тех пор, как Даймонд впервые осчастливила его своим знакомством, и за это время он неустанно трудился, чтобы удовлетворить ее потребности. Естественно, он также усердно работал над модификациями сыворотки, и всякий раз, когда он не трахал свою новую любовницу так, словно от этого зависела его жизнь, он прятался в лаборатории, которую ему предоставили в распоряжение. На следующий день после ее визита он подал заявление об увольнении из университета, поскольку на его банковский счет положили неприличную сумму денег, хотя он еще не потратил ни копейки, чтобы полностью сосредоточиться на выполнении поставленной задачи.

Это была трудная задача, и даже после нескольких месяцев изучения профессор так и не смог понять, был ли первоначальный создатель жидкости гением или глупцом. Его натренированному глазу потребовалось некоторое время, чтобы определить компонент сыворотки, обеспечивающий женщинам их коварный интеллект, и, хотя это не сразу стало очевидным, когда он нашел его, то понял, что он присутствует в каждом другом элементе препарата: повышенное либидо, телесные мутации, повышенная выносливость и чувствительность. Все, что делало наркотик функциональным, казалось, было усилено тем же веществом, которое повышало интеллект субъекта, и, несмотря на годы обучения, он не мог решить, было ли это результатом простой случайности во время разработки наркотика, или же первоначальный создатель ввел его туда намеренно.

К счастью, его наняли не для этого, и как только он нашел компонент, который хозяйки хотели удалить, синтез обновленной версии препарата оказался относительно простым процессом; да, длительным, но, по его разумению, несложным. Он доставил готовую сыворотку Даймонд всего неделю назад и с тех пор не имел никаких контактов с хозяйками.

По крайней мере, до того утра, когда его вызвали по смс по этому адресу.

Поднявшись по лестнице, он обнаружил, что дверь слегка приоткрыта, и проскользнул внутрь, закрыв ее за собой. В роскошном доме он вдруг почувствовал себя слишком плохо одетым, его рубашка и джинсы казались слишком обыденными для этого нетронутого места. Он выглядел как особняк знаменитости, и у него возникло короткое ощущение, что он вторгся в чужой дом.

Однако это ощущение рассеялось, когда он услышал знакомый голос, звучащий на лестнице.

Я наверху, детка, - позвала Даймонд, - и у меня есть подарок, о котором я говорила тебе, когда мы только познакомились".

Преодолевая ступеньки по две за раз, не в силах дождаться, когда она окажется в его объятиях, он последовал за ее голосом к двери, из которой, как ему показалось, он доносился. Ворвавшись внутрь, он замер от неожиданности.

"Здравствуйте, профессор, как я рада снова вас видеть".

Сдержанная улыбка Даймонд была несколько подпорчена ее похотливым взглядом, и, как всегда, она достигла идеального баланса между консервативной секретаршей и похотливой проституткой: леопардовые туфли на высоком каблуке, малиновая блузка достаточно тонкая, чтобы мелькнул кружевной бюстгальтер, макияж профессиональный, но манящий, а юбка достаточно короткая, чтобы дразнить любого поклонника соблазнительной картинкой бедер.

Рядом с ней, однако, сидела другая женщина. Она была молода и красива, ее волосы были окрашены в темно-русый цвет, а улыбка - жемчужно-белой. Она была одета в свободный черный топ и облегающие черные леггинсы, модно разорванные на бедрах и голенях. Топ задрался так, что была видна часть ее живота, и она ласково обнимала Даймонд: одна рука лежала на талии в опасной близости от паха, а другая загибалась за спину и - судя по углу плеча - сжимала задницу старшей женщины.

Глядя на нее, профессор не мог отделаться от странного чувства знакомости. Хотя он не мог точно определить причину, что-то подсказывало ему, что он уже был с ней знаком. Что-то в глазах, или, возможно, в улыбке.

Пытаясь подавить это чувство, он улыбнулся им обоим, хотя по глазам Даймонд было видно, что она заметила его замешательство: к этому времени они уже практически могли сказать, о чем каждый из них думает. «Доброе утро, моя дорогая, а кто это может быть? Одна из твоих сестер?

«О нет, это Кэсси. Она наша первая шлюха, обращенная специально. После того, как мы провели несколько тестов с вашей новой сывороткой, мы выбрали ее первой из нашей будущей армии послушных шлюх. Как вы можете видеть, ваша работа оказалась невероятно эффективной. Я не удивлена, что вы едва узнали ее".

«Я так понимаю, это еще одно лицо из моего прошлого, которое вы сочли нужным преобразить? Кто это был на этот раз? Один из моих бесполезных лаборантов прошлых дней? Или, может быть, сам декан?»

Даймонд хитро улыбнулась. 'Мы не стали бы беспокоиться о таких ничтожных личностях для такой важной темы. Нет, мы посчитали справедливым предоставить вам возможность немного отомстить. Может, сейчас она и Кэсси, но до того, как мы похитили ее и накачали вашей замечательной сывороткой, она предпочитала называться Синди".

Его дыхание застыло в горле. Он действительно узнал ее. Как он не заметил этого раньше? Изгиб ее подбородка, блеск в глазах, характер ее улыбки. Его бывшая жена была безошибочно узнаваема даже в новом теле. Он не видел ее почти десять лет, но даже тогда она и близко не выглядела такой молодой и сияющей. Очевидно, сыворотка действовала на женщин так же хорошо, как и на мужчин, и ее новая фигура была полной, соблазнительной и очень возбуждающей.

Даймонд рассмеялась, наблюдая за тем, как на его лице проступает осознание. «Как только ты рассказал мне о том, как она развелась с тобой и лишила тебя всего, что у тебя было, другого кандидата просто не было. Она набила свои карманы твоими с трудом заработанными деньгами, а теперь ты можешь наполнить ее дырочки своей горячей спермой. Это так романтично, не правда ли?

'Но она ненавидела меня. Она все еще помнит это, верно?

«Да, она помнит, но это не то, на чем она зацикливается. Это немного трудно объяснить, но после того, как вы приняли сыворотку, ваша прежняя жизнь больше не имеет значения. Все как в тумане, и для того, чтобы вспомнить о ней, требуются усилия. Думайте об этом как о запотевшем окне: вы можете вытереть конденсат и некоторое время смотреть на него мельком, но если вы не потрудитесь сделать это, все останется лишь дымкой. Все, что имеет значение для Кэсси, - это здесь и сейчас. И с этого момента она вся твоя".

'Я так понимаю, что сыворотка вас удовлетворила?'

Даймонд усмехнулся. 'Абсолютно, профессор. Ваша новая сыворотка поставила нас на грань свержения старого режима преступного мира. Мы еще не перешли к синдикатам, но последние приготовления идут полным ходом. Как только закончится неделя, женщины станут новой властью в этом городе. А пока позвольте мне продемонстрировать, насколько успешной была ваша работа". Окинув Кэсси коварным взглядом, она ласково погладила ее по щеке. «Разденься и встань передо мной на колени.

Женщина тут же подчинилась, послушно избавляясь от одежды, пока не оказалась в черном нижнем белье, украшенном белым кружевом. Опустившись на колени, она с обожанием смотрела на Даймонд, которая сама была раздета до нижнего белья. Руки Кэсси обвились вокруг ноги Даймонд и погладили элегантные колготки, которые она носила, пока старшая женщина смотрела на него.

«Видите. Она полностью послушна любому приказу, и я могу заверить вас по личному опыту, что она всегда стремится угодить".

Он задрожал от возбуждения: мысль о том, что Даймонд потратила время на то, чтобы приучить его бывшую жену к распутству, была почти болезненно эротичной, и его член начал подниматься. 'Но зачем было приводить меня сюда, чтобы забрать ее?'

Даймонд усмехнулась. "Ну, я подумала, что будет правильно, если вы встретите ее в своем новом доме".

Глаза профессора выпучились. 'Вы хотите сказать, что это место мое?'

'Конечно, да. Как я уже говорила, Юрий и якудза не очень-то следили за нами, поэтому с тех пор, как мы объединились, нам удавалось выкачивать деньги то тут, то там, не привлекая их внимания. К настоящему времени у нас есть довольно большой тайник, и мы решили, что будет справедливо вознаградить вас за ваши услуги и позволить вам спокойно продолжать консультировать нас. Это место абсолютно изолировано от внешнего мира, и мы даже установили в подвале лабораторию, в которой вы сможете работать. Вы вольны делать то, что хотите и когда хотите, и вам не нужно беспокоиться о средствах: вашей ежемесячной оплаты будет более чем достаточно для финансирования любого образа жизни, который вы только пожелаете".

Профессор протянул руку, чтобы опереться на дверной косяк. На какое-то время он потерял дар речи. Все это казалось слишком большим. "Я... я не знаю, что сказать...", - сумел вымолвить он.

Даймонд, казалось, на мгновение смутилась. "Есть еще одна вещь, - сказала она. Видите ли, я, возможно, проболталась своим подругам о том, насколько вы искусный любовник. Дело в том, что, как я уже говорила, большинство мужчин, которых мы встречаем, не могут сравниться с нами ни в интеллекте, ни в страсти, и большинство из них в любом случае закончат тем, что станут дополнительными шлюхами в нашей армии. Нам нужен настоящий мужчина, который будет нас ублажать. Не говоря уже о том, что нам нужно будет где-то отдыхать, когда мы не работаем. Поэтому они попросили, чтобы я спросила, могут ли они использовать это место как некий дом вне дома, можно сказать? Они могли бы приходить и уходить, отдыхать здесь вместе, и если вы согласны, то могли бы уделить вам немного личного времени. Это может быть проблемой?

По его лицу пробежала ухмылка. 'После всего, что вы, дамы, сделали для меня, как я могу отказать вам в ваших просьбах? В конце концов, они дали мне все это, так что, как я понимаю, что мое, то и их".

Даймонд засияла. 'Они будут в восторге, когда услышат это'.

«Я не могу дождаться встречи с твоими сестрами, детка, но я думаю, если мы оставим Кэсси ждать еще дольше, она взорвется".

Это была правда. Она начала легонько поглаживать ногу Даймонд, терлась промежностью о гладкий материал ее колготок и отчаянно терла внутреннюю поверхность бедер.

'Похоже, ты прав', - кивнула Даймонд. «Секунду». Раздевшись догола за считанные мгновения, она подняла женщину с пола и ловкими, опытными руками сняла с нее нижнее белье. Повернув Кэсси лицом к нему, она встала позади нее, обе они были обнажены и смотрели на него с безудержным желанием. «Кэсси, милая, отныне ты будешь принадлежать профессору Ричардсу. Как насчет того, чтобы немного поразвлечься с ним?»

"Да, пожалуйста, госпожа, - ворковала она, - я готова играть всю ночь напролет...