Это старая, нигде не опубликованная повесть, которую я, наконец, довёл до ума. Если вызовет отклик читателей, то текста будет много. Все события, персонажи и веб-сайты вымышленные. Все совпадения случайны. Все денежные суммы, проценты и комиссии взяты с потолка, и автор особо не заморачивался.

Глава первая, в которой раздается судьбоносный звонок в дверь

Дверной звонок никак не унимался. Это было уже просто хамство, в девять вечера так трезвонить. Я только что закончил работу и собирался выйти, выпить пару бокалов, может подцепить какую-нибудь барышню, пригласить её к себе… Выяснять отношения с кем бы то ни было из соседей (а так трезвонить могут только соседи) мне совершенно не хотелось. Я оделся, неторопливо проверил бумажник, посмотрел сообщения в телефоне. Наконец наступила тишина. Я мысленно досчитал до десяти и уже шагнул было в прихожую, как звонок внезапно и пронзительно заголосил. Я аж подпрыгнул и выматерился. Кто бы там ни был за дверью, он явно мастерски умел мотать людям нервы. Матерясь про себя, я протопал к двери и открыл. Ах, ну да, конечно. Настюшка, дочка моих соседей снизу. Типичная московская студентка образца 2018 года – вечно взъерошенная, с короткой стрижкой, цветастыми прядями в волосах, в круглых очках и с прогрессивными взглядами. Училась она вроде в каком-то престижном вузе, на первом или на втором курсе. Тоненькая, стройная брюнетка, курносая, с милой улыбкой и слегка сонными, прищуренными и насмешливыми глазами. Такие бывают у любителей курить траву, но это было в годы моей молодости, думаю Настенька и её сверстницы уже баловались чем-нибудь другим. В ноздре крошечная сережка, в языке тоже, в ушах – целый ворох колечек и сережек. Как сказал бы Винсент Вега, «всякое дерьмо по лицу развешано».

Я был неплохо знаком с её отцом, Анатолием. Так получилось, что Толик был не только моим соседом, но еще и бывшим коллегой по работе, причем коллегой не из приятных. Такое вот совпадение. Я года три работал в редакции одного новостного сайта, где он был редактором, мы нечасто пересекались, но он запомнился мне тем, что беззастенчиво присваивал чужие идеи (в том числе мои), щемил смазливых сотрудниц, обманывал подчиненных и начальство, а, когда я на планерке предъявил ему за какое-то очередное дерьмо, он затаил злобу и с тех пор общался со мной ядовито-вежливо, даже когда мы сталкивались на лестнице. Когда я перешел на другую работу, вроде стало попроще, но всё равно мерзко было видеть его рожу и слушать как он регулярно устраивает истерики своей жене так, что слышно даже сквозь перекрытия сталинки.

С мамой Насти, Мариной, я был знаком ещё лучше. Однажды на корпоративе, пока поддатый Толик разглагольствовал перед прекрасной половиной нашей редакции, она пару раз стрельнула в меня глазками, потом подошла в курилке, отвесила сомнительный комплимент, и начала жаловаться на скучную вечеринку. Считав этот сигнал, я одной рукой вынул у неё из пальцев сигарету и затушил вместе со своей, другую положил на её мягкую сиську, поцеловал опешившую и слега нетрезвую женщину и затолкал её в подсобку со швабрами. Марина вообще-то была ничего, высокая, стройная и голодная, к тому же не высокомерная, в отличие от мужа. А уж сексом она занималась она с таким удовольствием и мастерством, что я аж позавидовал Анатолию. С тех пор Маринка изредка захаживала ко мне то за солью, то за перцем, но всегда была очень осмотрительной - чтобы муж не запалил. Зато уж когда мы трахались — то трахались громко, долго и с душой. Интересно, чего теперь надо её дочке?

У нас вообще-то с ней были неплохие отношения. Однажды, несколько лет назад, я застукал её, совсем ещё девочку, на лестнице, с бутылкой пива и с сигаретой. Я не стал тогда рассказывать её предкам, и она решила, что я теперь её старший бро. Один раз она заявилась ко мне пьяная вусмерть, и двусмысленно попросила «что-то с ней сделать», чтобы не заявляться домой в таком виде. Впускать домой нетрезвую шестнадцатилетнюю дуру мне вообще не улыбалось, но я всё же разрешил ей проблеваться у себя в ванной, влил в нее кружку крепкого чая и оставил посидеть у открытого окна, пока она немного не пришла в себя. После этого случая, мы иногда сталкивались на лестнице возле пепельницы, болтали о том о сём, она жаловалась, что никто из мальчиков не проявляет инициативы, или что родители редко дают денег на новую одежду. Потом я на год уехал работать в Китай, и она даже написала мне несколько писем, но потом пропала с радаров. Когда я вернулся, её было уже не узнать – подросла, превратилась в очень привлекательную девушку, хотя и осталась такой же оторвой как раньше. По-прежнему тайком от родителей выбегала на лестницу курить и храбро стреляла глазками в мужчин старше неё возрастом, то есть в меня. Порой от её улыбки, заинтересованной, слегка удивленной и насмешливой, я чувствовал себя неловко. Обычно я не обращаю внимания на женщин моложе тридцати, но Настюшка своим взглядом и улыбочкой, заставляла меня вспомнить молодость.

— Здравствуйте Иван Николаевич! – прозвенела Настенька. На ней были какие-то безумные шерстяные тапочки в виде собачек, длинные шерстяные гетры в розово-голубую полосочку, красиво облегавшие длинные, стройные и гладкие ножки, малюсенькие джинсовые шортики, такая же символическая маечка и поверх всего этого безразмерный серый шерстяной кардиган, в который она куталась от ноябрьского лестничного холодного ветра.

— Привет, привет! – я медлил. Интересно, чего ей надо? Бухашку купить? Так она ж вроде уже совершеннолетняя, раз студентка. Или нет?

— Можно заглянуть? – нетерпеливо привставая на носочки и заискивающе улыбаясь, девочка попыталась просунуть свой любопытный нос вглубь квартиры.

Я пригласил её на свою холостяцкую кухню и галантно налил пустого чаю. Некоторое время она сидела, сложив свои тонкие руки с изящными запястьями на голых коленочках, и по-хозяйски осматривалась, словно маленький, надменный птенец. Она даже отпустила пару комментариев по поводу убранства моей кухни. Я в свою очередь поспрашивал, как её учёба (отлично), как мама с папой (хорошо), как мальчики в универе (средне) и, наконец, как можно более дружелюбно произнес:

— Ну давай, какое у тебя там дело?

Настя словно ждала этого вопроса. Она набрала в легкие побольше воздуха, задержала дыхание, и вдруг, на выдохе, рассмеялась, закрыв лицо руками.

— Ну что случилось? Донимает кто? Или с домашкой помочь?

— Иван Николаевич, ну что вы, какая домашка? – укоризненно посмотрела Настюша вмиг став серьёзной, — я по другому поводу… Она вдохнула, выдохнула, и наконец разразилась настоящей тирадой минут на десять. Пересказывать подробно всю эту галиматью я не буду, смысла в ней всё равно было ноль, сплошь вздохи, хихиканья, да туманные намёки. Мне удалось уловить только то, что: а) у Настеньки туго с финансами, а хочется какие-то новые кроссовки, стоимостью с бюджет Зимбабве, б) в интернете можно заработать деньги выкладывая свои фоточки, в) что-то там про то, что иногда необходимо поступаться моральными принципами и переступать социальные условности ради элементарного выживания, и, наконец, г) профит. Когда я перебил её и попросил еще раз объяснить, какие фоточки, куда в интернете, и причем тут я, она совсем успокоилась, видимо решив, что я уже в деменции и потому безопасен.

— Ну Иван Николаевич, вы что не знаете ничего? Сейчас есть «Мэнигифтс», сайт такой, очень популярный. Там можно зарегистрироваться, и выкладывать всякие фотогра-а-афии, ви-и-идео – Настёна, смеясь, тянула слова и размахивала руками, очевидно чтобы до меня быстрее дошло, насколько много фотографий и видео можно выложить, — а подписчики, это твои фанаты, и они тебе будут платить, там подписки есть, есть чаевые… вот я зарегистрировалась, — она сунула мне под нос телефон, так что я отпрянул и поправил очки, — и теперь я там!

Я внимательно изучил экран её маленького миленького айфончика, на котором светился нежно-голубенький логотип Мэнигифтс, а ниже, очевидно, был профиль Настеньки. Она назвалась Cherry Blossom, написала это красивым витиеватым шрифтом и украсила розовым цветком вишни. На фотографии профиля она сидела на сером диванчике, в трусиках и в символической маечке, стыдливо сведя коленочки, склонив головку и кокетливо улыбаясь. Лямочка игриво спадала с её плеча, голый животик манил и просил ласки, острые сосочки отважно просвечивали сквозь розовую ткань.

— Ты же здесь в трусах, – тоном Терминатора отчеканил я, — зачем ты мне это показываешь? Я тебя вот такой помню, — я почему-то показал ладонью уровень табуретки, хотя знал Настю всего-то лет пять.

— А вы как думали, Иван Николаевич, какие там фотки нужны? Где я в Пятёрочке рыбу хек покупаю? – залилась смехом Черри Блоссом, — нет, я-то знаю, что надо мужчинам!

Ага, много ты знаешь, подумал я, листая приложение и тыкая в разные рекомендуемые профили. В топе были либо профессиональные модели, либо профессиональные порноактрисы. Я открыл страничку какой-то симпатичной девицы по кличке Бьянка, которая была более-менее похожа на соотечественницу – сфоткалась для профиля на фоне микроволновки и смотрела в камеру очень русским взглядом. У неё было несколько открытых фотографий ужасного качества, где она позировала задрав блузку и демонстрируя лифчик, и несколько подзамочных фото и видео с характерными описаниями на английском: «Моя попа принимает 25 сантиметров искусственного члена», «учусь глотать 25-сантиметровый искусственный член», и другие эпизоды из тоскливой жизни Бьянки и её 25-сантиметрового друга. Подписчиков у неё было 250 человек. По десять на каждый сантиметр.

— И что, по-твоему, нужно мужчинам? – взглянул я на Настю и снова углубился в телефон.

— Ну я планирую выкладывать себя, в красивом белье… — продолжала размахивать руками эта маленькая хохотушка. Она явно очень стеснялась, — вот… в разных соблазнительных по-о-озах, с красивым макия-я-яжем, какие-нибудь костюмы интересные у подруг возьму.

— Мм, понятно, — промычал я, вспомнив о нелёгкой жизни Бьянки, — а я тут при чём?

— А вы фотограф, — как ни в чем не бывало чирикнула Настюша, и посмотрела на меня так, словно подарила мне смысл жизни, — ну если вы, конечно, обещаете меня не лапать, и вообще… А то вы не в моём вкусе!

Вы должны кое-что знать обо мне. Если у вас высокие моральные принципы, то нам с вами не по пути. Отыметь Настину маму в подсобке - далеко не самый мой тяжкий грех, бывало много всякого и похуже. Но я всё-таки стараюсь быть с людьми честным, прежде чем снять с них трусы. К тому же Настя по-человечески мне очень нравилась, я даже в чем-то восхищался ей. Она была начитанной, нервной и демонстрировала мгновенную и остроумную реакцию в любой ситуации. Я вздохнул и на всякий случай спросил:

— Тебе восемнадцать есть?

— Конечно, — обрадованно закивала Настюша, — позавчера исполнилось!

Я забрал у неё кружку с чаем, вытащил из шкафа два стакана и бутылку виски. Ей плеснул на донышко, себе – как обычно, полстакана. Она обхватила стакан двумя руками. Я уселся, взглянул на неё проникновенным взглядом и постарался придать своему тону как можно больше отеческой серьёзности:

— Настя, смотри! Во-первых, я – фотокорреспондент. Я не фотографирую молоденьких девушек в белье и костюмах. Я фотографирую природу. Бегемотиков, обезьянок, заместителя министра сельского хозяйства… Понимаешь? Во-вторых, если ты до этого не вбухала пару лет жизни и кучу денег в свой Инстаграм, то я боюсь, что на этом сайте ты никому ни в белье, ни даже без белья нафиг не нужна. А в-третьих… («в-третьих, я и так уже жарю твою маму и покрываю твои пьяные приключения, мне кажется, я уже достаточно сделал для вашей семьи»), в-третьих…

— Ой, всё, «в-третьих» уже можете не придумывать, — Настенька обнюхивала стакан, не решаясь отпить, — Вы такой скучный, Иван Николаевич, такой тяжелый человек. Почему бы не попробовать? Главное ввязаться в бой… А там слава, деньги, женщины! – при слове «женщины» она почему-то мечтательно закатила глазёнки, — у вас ведь нет женщины, а вам уже столько лет! – видимо она считала, что, если она будет хамить, это будет принято за очаровательную непосредственность, поэтому не сдерживала себя.

— Не понимаю, как производство фотографий эротического содержания поможет мне привлечь больше женщин… да и денег, ну да ладно. А много у тебя подписчиков?

— Ни одного, — победоносно захохотала Настенька, — но я только позавчера зарегистрировалась.

— Ну да, конечно, понимаю, как восемнадцать исполнилось, так и понеслась, — саркастически кивнул я, — в общем так, вишенка ты моя в цвету, донюхивай свой стакан, и иди уже домой. У тебя впереди учёба, свершения, мальчики, путешествия, а посетители Мэнигифтс как-нибудь обойдутся без тебя.

— Но почему? — топнула по полу тапочком-собачкой Настюша, — я что, недостаточно красива, чтобы быть знаменитой?

— Какое «недостаточно красива», Насть? – по-отечески покачал я головой, — это порносайт, понимаешь? Там люди немного других впечатлений ищут. Так что давай, забудь про всякую фигню, и учись хорошо.

Настя еще некоторое время препиралась и ушла явно недовольной. А я налил себе еще и завалился на диван. Подумав, немного достал планшет и поставил приложение Мэнигифтс. Ага, зарегистрируйте кредитную карту. Ещё бы, блядь. Полистал минут десять профили раскрученных моделей. Ну да, есть и просто в белье, есть легкое ню, а есть и просто сценки из повседневной жизни знаменитостей. Прикольный формат. Затем я нырнул на самое дно поиска, к новичкам и уже там нашел много всякого такого, чего уже не развидеть. Как всё устроено мне стало понятно довольно быстро. Хотел уже отложить эту помойку, но тут тренькнул Ватсапп. Я не поверил своим глазам – Настя прислала мне ту фотографию из профиля. И сообщение: «и вы правда думаете, что такая девочка не добьется успеха? 🤣🤣🤣».

Я решил не отвечать. Через полминуты пришло еще одно сообщение: «я всегда добиваюсь своего! 💃😜» и селфи, где Настюша в той же розовой маечке с лямочками посылает в камеру воздушный поцелуй. Вот заноза!

Еще две минуты и еще сообщение: на этот раз напялила на себя длинную футболку и сфотографировала в зеркало себя сзади, так чтобы ткань только-только прикрывала оттопыренную попку. А она вообще-то мастерица позировать, невольно отметил я. Еще полминуты и сообщение: «Вы так всё проспите! 😐 Я ваш шанс разорвать серую пелену повседневности и идти навстречу приключениям😈😈😈». Интересно под приключениями она имеет в виду 242 статью УК РФ или что-то ещё? Я отложил телефон и прикрыл глаза и попытался расслабиться. Перед глазами предательски возник образ Насти, сидящей за столом, в своей откровенной маечке, держащей стакан с виски длинными изящными пальцами. Тёмно-синие крашеные пряди, перышками торчащие из её мальчишеской прически. Внимательный и смешливый взгляд её карих глаз. Засыпая, я уже понимал, что всё для себя решил. Ватсапп еще некоторое время брякал, а потом и он затих.

Следующим вечером, столкнувшись с Настёной на лестнице, я поймал её за локоть и выдал:

— Двадцать процентов от твоей прибыли. Да, обещаю тебя не лапать. Но фотографируемся нормально, с фоном, светом, отражателем и всем остальным, а не на твой айфон.

Настя взвизгнула, в прыжке ловко поцеловала меня куда-то в бороду и козой поскакала вверх по ступенькам.