Очередной осенний вечер догорал за окном, едва ли до этого окончания дня продержалась хотя бы половина всех студентов. За сим аудитория была полупустой. Впрочем, должно полагать, что оно и к лучшему, ведь так наверное было четче слышно бубнящего себе под нос преподавателя. Я не фанат передних рядов, не фанат я и задних, по сим обычно всегда меня можно отыскать где-то посредине. Оттуда все еще можно все отлично видеть и слышать даже самых тихих преподов, в тоже время уже можно поспать, если кроме тихости, препод еще обладает чертой скучности.

Но в этот раз спать совсем не хотелось. Равно, как и слушать лекцию, а вот активно вести переговоры с мастером вполне, хотелось бы признать, было завораживающим занятием, коротающим время. Стоит полагать, он знал, что я на занятиях, потому снисходительно ничего от меня не требовал, существуя просто в формате друга, с которым можно было обсуждать что угодно.

— Это оно! Это то, что надо! Просто шедевральная!

— Я очень сомневаюсь, что она "шедевральная", потому что я, лично, все больше хочу это удалить — какая то хрень вышла...

— Я не знаю, что ты там нажала, но это оргазм... Спой ее мне!

— Не знаю, я ее удалю...

— Зачем? Она правда офигенна, не канифоль мозг!

— Ррр!

Да, да, он смог влюбиться в короткий кусочек песни, которую я написала, и на которой почти сразу же поставила крест, слишком уж она странная вышла. И теперь всеми силами, он требовал ее не удалять... Но я все еще колебалась.

— Ну, теперь давайте обратим внимание на таблицу базовых тяготений. Именно по ней можно очень представить структурно любую модальность или тональность, для этого вам просто нужно рассмотреть отношения ступеней друг к другу, есть ли там базовый устой, на какие ступени мы опираемся, и куда именно тяготеет каждая конкретная.

Слушать о ступенях и тяготениях определенно было интересно, я любила теорию, но все же мысли невольно убегали из мира музыки в мир более близкий, наполненный пошлостью и извращением.

— Извращал, и буду извращать, ты же моя рабыня.

— Ну кто бы сомневался, — невольно кивнула я головой. Такие моменты всегда были затишьем перед бурей. И я знала, что стоит мне лишь написать, что я покинула здание универа, как он тут же придумает что-то невероятное, что вновь заставит трепетать и ощущать покалывание по всему телу.

В целом, особо ничего интересного в универе больше не происходило. Ближе к шести вечера я наконец освободилась и пошла привычным маршрутом через Арбат домой. По пути, решилась зайти в магазин. Дома не было воды и продуктов. И вот тут-то, перед входом в магазин мне пришло сообщение от моего мастера.

— Привет!

— Привет. Я отучилась, наконец.

— Неплохо, а я все в заботах, да в делах.

— Понимаю...

— Ладно, что на тебе надето?

— Да все обычное... Пальто, сапожки на выносе.

— А под пальто?

— Юбка чуть повыше коленей, на ногах черный нейлон. Сверху серый свитер.

— Белье?

— Снова те стринги белые, с бусиками, я помню, что тебе они нравятся, мур. И белый лиф в тон к ним.

— Отлично. Подожди, а ты дома уже?

— Ну, скоро буду. Закупаюсь продуктами в Перекрестке.

— Бусинки это хорошо... Но сейчас ты их снимешь в винном отделе.

Я это предвидела, знала, что он начнет раньше, чем я вернусь домой, но даже с учетом этого, не могла предугадать как и что это будет. И вот теперь я стояла перед фактом, что мне предстоит снять трусики посреди магазина в центре города, сделать это так, чтобы никто не заметил и при этом так, чтобы мастер остался доволен. Начало немножко трясти, и как в самый первый раз, внезапно в горле пересохло.

— Погоди... Я слабо представляю, как я это могу сделать незаметно...

— Тебе надо найти тихое местечко, сесть на корточки, руку между ног. Зацепила и тяни.

— Господи...

— Давай же.

— Погоди. У меня длинная юбка, надо задрать. Пара кругов по магазину с умным видом...

Я ходила мимо стеллажей, разглядывая разные хлебные изделия, незаметно приподнимая подол юбки под пальто. В какой-то момент, когда юбка превратилась в ощутимое мини и придерживалась через пальто одной рукой, я поняла, что этого достаточно. Но мой спутник не отвечал на сообщения, его снова закопали дела. На секунду мелькнула мысль, что пока есть возможность, нужно выходить из магазина.

Во мне боролись два желания. Убежать подальше, и никогда больше не экстрималить в общественных местах, все-таки игры дома и на парковке — это одно, а вот снятие нижнего белья среди магазина... Это уже совсем иной порядок шалостей. Второе желание заставляло меня гореть. Соски терлись о ткань бюстгальтера, набухшие от возбуждения, низ живота окутало тепло, а промежность медленно становилась влажной. Я хотела это сделать.

Пятнадцать минут я бесцельно бродила по магазину, пока наконец не получила сообщение. Пути назад не было.

— Все, свинтила?

— Нет, все еще жду.

— Ты шлюшка, тебе положено ждать.

— Хм, справедливо...

— В винном сильное палево?

— Ну... Вроде немного людей, мне просто страшно.

— Ничего страшного, а встань-ка раком, постой чуть блядью.

Я снова осмотрелась по сторонам. Где-то за стендами были люди, но поблизости меня никто не мог видеть. Я выдохнула, и согнулась. Расстегнутое пальто свисло на левую сторону, задранная юбка поднялась еще выше, и я ощутила ветерок на промежности. Постояв так с десять секунд, я мгновенно вернулась в нормальное положение, и забежала за стенд. Позади кто-то прошел.

— Заебись, соска, — написал мастер в поддержку. А я просто стояла за стеллажом и меня всю трясло. Таких выходок я еще никогда не делала.

— Классно было бы винные бутылки в форме хуев, — продолжал он, — и бухаешь и пизду ебешь. Ладно. Хватит болтать, садись на корточки, раздвигай рогатку.

Ровно присесть на все еще трясущихся ногах не просто, но я как-то справилась, забившись уж совсем за угол, и вздрагивая от каждого шороха.

— Чулки небось торчат у шлюхи... — читала я с экрана. И постепенно перевозбуждение уже брало верх над страхом и рассудком, — снимай трусики.

И я запустила руку под подол, осторожно обхватив резинку двумя пальцами. Сама резинка не плотно облегала пояс, но я вполне конкретно ощутила, как трусики медленно выскальзывают из попы и в промежности становится свободно. Я быстро вскочила на ноги, перешагнув трусики, и схватив их рукой поспешила все же к кассам.

— Стринги на бутылку и фото, — высветилось на экране. Я вновь замерла на месте, в который уже раз огляделась, достала снова свои влажные стринги из пакета и быстро щелкнула, вернув все на свои места, — прикоснись к пизде и проведи рукой, — светилось на экране. А я вся горела. И легкое касание руки стало последней каплей. Зубы стиснулись до упора, чтобы не издать ни звука, ноги плотно сжались в коленях, и меня накрыло волной блаженства.

Через сколько-то секунд я пришла в себя и заметила в противоположном конце ряда мужчину. Как же мне хотелось верить, что он ничего необычного не заметил...

— Кончай, кончай, как шлюха при чужом мужике, — писал мой спутник.

— Боже, — ответила я, — срочно домой бегу...

— Ты отличная соска, Аля, — получила я одобрительный ответ.

Выдохнув с облегчением, я схватила сумки с квасом и зеленью, и метнулась домой, зная, что это только начало вечера. Пешком бежать недолго, буквально три квартала, но по традиции для Москвы, зимой вся плитка превращается в каток, на котором можно очень неслабо навернуться, потому шла я медленно, четко смотря под ноги.

Наконец, минут через двадцать, я оказалась дома, и едва вымыв руки и бросив сумки где попало, ринулась опять за телефон.

— Возвращай назад стринги, надевай свои штаны, те еще, с прошлой поездки. И надень туфли блядские на каблуке, как у шлюхи настоящей чтоб, — писал Максим, — сейчас будем тебе делать фотосет, выставлять на сайт давалок Москвы.

О, боже, я знала, что вечер обещал быть жарким, но после этих слов меня снова затрясло. Что он придумает сегодня? Возможно ли вообще угадать? Нет, но, какая к черту разница, ведь каждый раз, от всех его идей я испытываю невероятный кайф, и, конечно же, несколько оргазмов. Я все ковырялась с полуботинками на шпильке, мне казалось, что они идеально подходят под термин “блядские”.

— Живее, сучка, — загорелось на экране.

— Пока зашнуруешь, с ума сойдешь просто.

— Сейчас свяжу руки, да заставлю шнуровать, тогда поймешь, как неудобно, а покуда не связаны, шевели булками.

— Ох, боже... Почти.

— Отлично. Иди в спальню. Идешь давалкой, цокая.

Да, в какой-то момент наших отношений, я поняла, что в рамках наших сессий, меня неслабо заводит шлюховатость, и мой мастер, очень живо воспринял мое признание в этом, потому теперь не скупится на разного рода словечки и тематические идеи.

— Прикидываешь, как доплатят за натертые сосочки.

— Иду, боже... Сосочки, миленько.

— Молчать, блядь. Болтаешь много, фоткай себя в зеркале.

Очередная фотография была добавлена в наш немалый уже архив. Потом действительно интересно будет повспоминать, как оно было раньше, с чего все начиналось и как развивалось.

— Задирай свитер. К зеркалу лицом. Чтобы было видно, как соски торчком. Фоткай отражение сучки. Улыбайся, соска.

— Ох...

— Выгни спину, потряси сиськами, покажи всем блядские дойки.

Я все больше и больше вживалась в роль похотливой давалки, и меня невероятно заводило все происходящее, я снова текла в прямом смысле слова.

— А теперь бери сиськи у основания и сжимай, словно шесть мужских рук их сжимают, — я отложила телефон на тумбочку и принялась выполнять указание, попутно разглядывая себя в зеркале. Не то, чтобы меня возбуждало собственное тело, но та роль, которую придумал мне мастер, что на меня смотрит не просто подтянутая низенькая блонди, а настоящая шлюха... Меня трясло в очередной раз.

— И широко открывай рот. Смотри в зеркало, перед тобой настоящая элитная куколка-эскортница. Взгляд похотливый, но отрешенный. Все думают, что ты считаешь деньги, пока тебя терзают хуями, но тебе просто пофигу и ты в мире грез. Хорошо, а теперь сжимай соски, крути их, словно они ручки от радио. Крути соски эскотрницы элитной.

Кажется, я была готова снова кончить, просто играя с сосками, просто потому что был создан тот самый контекст, — И фоткай эту похотливую шлюху-давалку, — требовал спутник. А это значило, что снова к нашему списку добавляется новая раскрепощенная фотография.

— Супер, а теперь бери помаду, пиши на зеркале: эскортница Алена. И селфи напротив этой надписи, со стрелочкой.

— Уф, боже...

Сделать надпись было не особо трудно, а вот селфнуться так, чтобы в деталях было видно и меня, и надпись оказалось не такой простой задачей. Либо надпись что-то перекрывала, либо на темном фоне ее не было видно.

— И рот шире, будто ты головку готова взять на полировку. Сделала селфи?

— Угу.

— А теперь снимай свитер. Кукла топлес. И селфи во весь рост этой тинки-давалки, но уже топлес.

С легкой руки, была сделана еще одна фотография, — А теперь зажимы на соски. И живее, шалава похотливая, — мелькнуло уведомление.

— Погоди, зажимы в кухне остались. Бегу.

— Беги, беги топлес, словно на пляже у тебя свистнули купальник, пока ты спала. Сжимай сиськи.

— Бля, бегать на шпильках не слишком удобно...

— Зато эффектно, у нас будет услуга: бегающая топлес блядь на каблуках.

Может и эффектно, главное ноги не переломать — размышляла я, вбегая в кухню.

— Все, надеваю зажимы...

— Надевай. Ох, скоро ты выложишь фото и толпа членов будет долбить тебя каждые десять минут.

— Ты в спальне, сучка?

— Уф, да.

— К зеркалу вставай враскоряку, чтобы было видно, как штанишки облегают пизду. Видно очертания губок?

— Видно, — рассудила я, смотря в зеркало позади.

— Ты сущая блядь, напишем, что ты губами трешься о головку, вызывая мгновенное семяивержение. А теперь селфи с зажимами, покажи какая ты похотливая соска.

Я медленно выбирала ракурс, дыхание было сбитым, и я вновь неуклонно приближалась к оргазму, — Давай, шалава, рот открыт, язык высунут. А теперь представь, что тебя нашла толпа голодных до секса мужиков! Беги быстро, сжимая пизду.

К такому я не была готова, но по первому требованию бросилась на новый круг через две комнаты, холл и кухню.

— Что же ты творишь со мной?

— Да, ты элитная эскортница. Бегай.

В какой-то момент, трение об ткань штанов и бусы стрингов сделало свое тело, и я с разбега обрушилась на диван, содрогаясь в оргазме. Я пару раз шлепнула по промежности. Меня трясло, я кричала на всю комнату, возя ногами по полу, а руками сжимая одеяло на диване. По ногам потекло, все штаны стали мокрыми, и только после мощного сквирта меня отпустило.

—Бл, я все штаны обмочила...

— Молчать. Обмочила, да и похер. Беги в комнату шалавой, топай каблуками, сосалка.

Встав на наги, я полубегом направилась опять в кухню.

— Бусы трут клиторок, и мокрые штаны. Беги, беги.

— Ладно, хватит, — наконец удовлетворился мастер, — фоткай пизду и лобок, сквирт в штанах и сиськи в зажимах. Хочу все это крупными планами.

Я снова включила камеру, и принялась, фотографировать все запрошенное, параллельно отходя от того оргазма.

— Ты должна кончить еще разок, живее. Вставай раком к зеркалу и за дело.

— Ох, бедные соседи, они там наверное охренели от моего бега, — отправила я, направляясь к зеркалу.

— Похер на них, твоя задача кончать и делать, что я велю. Радуйся, что я не отправил тебя в таком виде к соседям за солью.

— Боже...

— Начинай натирать клитор бусами, дрочи ее без устали, пока не выбьешь еще один оргазм. Пили быстрее.

Я смотрела на зеркало со своих именем, намалеванным помадой, на разгоряченную промежность позади, на свои руки, которые трусиками натирают ее, и меня снова накрыло волной похоти и удовольствия. Еще пара движений, и я содрогнулась в очередном оргазме.

— Ладно, сфоткай теперь все это блядство. Ох, ты должна была неплохо обкончаться.

— Боже, ты меня до изнеможения довел. Я купаться и спать...

— Беги, куколка, беги.

— Мрр?

— Мур

Я погасила телефон, оттерла надпись от зеркала и медленно зашагала к ванной, нужно было привести себя в порядок, и уже лечь спать.

P.s

Я решила немного тут поэкспериментировать с форматами. В общем, я немножко художник (чуть выше среднего), было бы вам интересно, если бы я отрисовала к следующим рассказам раскадровки, а то и полноценные иллюстрации, или итак все нормально, и оно вам не интересно. К этому вот на скорую руку приложила картинку. За качество простите, рисовать особо не было времени, но если вам это будет интересно, то я могу заморочиться с иллюстрациями. Делитесь мнением, мне это важно.