— Если ты собираешься помирить нас, это не получится, - улыбка исчезла с маминого лица, но она послушно вышла из комнаты.

— Он не делал ничего, о чём ты не просила, - пробормотал я в спину.

Пришлось снова сходить в ванную, умыть лицо и стереть смазку между ягодиц. Когда я вернулся, мама уже лежала в кровати, голая.

— Он перешёл на новую работу, - хмуро заявила она. – С понедельника, до пятницы уезжает. Будет появляться, только на выходные.

— Замечательно! Представляешь, что мама с дочкой начнут вытворять! – похотливо улыбнулся я.

— Предвкушаю! Мне понравилось, как мы вчера легли, - мама приподняла колено, открывая свои пунцовые мясистые губки. – Не откажешься?

— Вряд ли получится, - я выключил свет и лёг рядом. – Он, слишком устал.

— Не переживай. Там такая дыра, что я могу засунуть его вместе с яйцами, - её ловкие пальцы без труда затолкали вялый член в просторное, горячее отверстие.

— Ого! Ты такая мокрая! Тебе так понравились наши упражнения?

— Конечно же! Мне всегда, такое нравилось…

Я уже начинал засыпать, когда мозг ухватился за последнюю фразу. Всегда… такое… Она так спокойно выпорола меня… Так уверенно отвешивала пощёчины…

— Тебе, приходилось наказывать других? – шёпотом спросил я.

— Много раз. И гораздо сильнее, чем тебя. Тот кнут, он больше для устрашения. Слишком толстый и короткий, чтобы причинить настоящую боль.

— Подожди, но я думал, это тебя…

— В основном, конечно, меня. Я уже говорила, многим нравятся странные вещи. Наверное, есть особая прелесть, когда тебя начинает пороть затраханная, избитая шлюха… залитая спермой и мочой… а потом, засаживает тебе в задницу огромный страпон… Наши вечеринки, иногда заканчивались именно так.

— Ого! Ого… - больше, я ничего не смог выговорить.

— Ты думала, что надела мои трусики, трахнулась с мамой, взяла в рот и достигла вершин разврата и порока?

— Ну-у-у… Не совсем так… Как-то так, да…

Мама рассмеялась, ещё сильнее прижалась ко мне.

— Милая, наивная глупышка. Мир секса огромный, причудливый, и приятный… В нём, всё постоянно меняется, принимая самые причудливые формы. Дважды два, никогда не бывает четыре, и очень редко вообще оказывается цифрой. Все подсознательные страхи, желания, стремления… Всё, выворачивается наружу. Это, очень откровенный и честный мир, именно поэтому обычные люди его боятся и ненавидят. Помнишь, ты говорила, что я должна гордиться, тем что делала?

— Да, когда заставила тебя раздеться, - за эту эмоциональную выходку, мне до сих пор было стыдно.

— Я много думала над этими словами. Я и раньше иногда размышляла над тем, что делаю, и зачем. Но твои слова, словно дали толчок… задали направление всем моим мыслям, - продолжая говорить, она начала тереться бёдрами и тяжело дышать. – Наша эмоциональная и духовная близость… Я никогда такого не испытывала! Мы с тобой, словно две части одного человека, который вновь собрался полностью…

У меня появлялись похожие мысли, и это подтверждало её слова о нашем единении. Мне стало так легко, приятно и хорошо, что я рассмеялся… Не над мамиными словами, а именно как выражение своего состояния. Мама не удивилась, и не стала переспрашивать о причине смеха. Она ощущала тоже самое, всё поняла и тоже рассмеялась. Мы хихикали, целовались, и продолжали вдвоём толкаться животами и бёдрами. Я был слишком утомлён, чтобы кончить по-настоящему, но скоро излился в лоно своей мамы. И тогда понял, что могу её выпороть… Не как маму, а как женщину, которая принадлежит мне… Она настолько мне доверят, что готова принадлежать мне... кажется...

— Надеюсь, в твоей сумочке хранятся не только члены? – прошептал я в ушко. – Хочу задать своей любимой женщине, настоящую трёпку.

— Моя задница, уже томится в предвкушении, - захихикала мама. – Я была плохой девочкой, пока не познакомилась с тобой…

— Ты всегда была хорошей девочкой, просто не понимала этого…

Утро, вновь началось с горячих губ, обхвативших мою головку. После вчерашнего разговора, я понимал, как приятна и важна для мамы эта процедура, и легко наполнил её ротик.

— Про дверь, ты помнишь?

Я тяжело вздохнул. Отец ещё спал, и риска особого не было, но мысль, что для мамы доступны мои самые интимные моменты, была неприятна. Неприятная, но возбуждающая…

Она появилась в распахнутом халате на голое тело, и не стала проверять состояние промытой попки. Широко расставив ноги, мама прижалась лобком к моему телу, и не успел я понять, зачем она это делает, как… понял зачем она это делает. По моей груди и животу потекла горячая жидкость, капая со свисающего члена в унитаз.

— Могла бы, и в рот, - с вызовом усмехнулся я. – Мне, уже приходилось пробовать… Я прижалась губами к её киске, и сумела не пролить не капли.

— Тогда, ты была возбуждена. Совсем по-другому воспринимается, - улыбнулась мама, отодвинувшись, и сев на корточки. – И тогда, ты не ощущала запаха. И тогда, ты не сидела бы передо мной, обоссанная… Тебе нравится? Ты возбудилась? Или, чувствуешь себя униженной?

— Ну-у-у… Мне нравится видеть тебя такой довольной, и голой, - следы на её теле заметно уменьшились. Кровоподтёки остались только на лобке, и вокруг сосков. – Но, возбуждаться? Я сижу на унитазе, от меня пахнет мочой…

— Для меня, запах мочи, давно ассоциируется с сексом. Страстным, грязным, безумным! Когда ты утром убегаешь, я дрочу представляя, как ты залил меня всю… - мама запустила пальцы в промежность и начала натирать клитор. – Ты засаживаешь член в моё раздолбанное очко! Засаживаешь, и безжалостно хлещешь мою задницу! Я ору от боли, и тогда ты разворачиваешь меня, и начинаешь насиловать прямо в глотку, выкручивая соски!

Второй рукой, мама вцепилась в грудь и начала сильно дёргать набухший сосок. Описанные ею картины показались мне ужасными, но член был другого мнения. Он совершенно уверенно начал подниматься.

— В душ, и одевайся! – мама резко встала, и вышла из туалета.

И что, это было? Вот, чего не было, так это времени на размышления. Я быстро обмылся, оделся, выпил стакан чая, пока мама поправляла макияж и помогала завязать корсет, и помчался на маршрутку. Отношения с матерью, принимали всё более диковинные формы. У нас, даже не было нормального секса… Вчерашние обнимашки, с эякуляцией во влагалище, с трудом были на него похожи. С Ритой, и нашей "мамой", был… причём, анальный. Так и геем, недолго стать! Кстати, надо будет попробовать киску Ирины, не только на вкус. Вот, с Настей… С ней, всё замечательно! При мысли, что сегодня нас ждёт встреча, мои губы растянула улыбка.

Не хотелось бы признаваться, но физическое наказание, сыграло свою роль. Даже не глядя на показания, понимал, что результат гораздо выше обычного. Едва мне становилось трудно, я вспоминал чёрный кнут и обжигающую боль, и тело само желало увеличить нагрузку. Странно, потому что я считал мозг достаточно влиятельным, для выполнения необходимых действий. Занятия спортом были для меня полезны. Если я сам не понимал, мама мне это объяснила. Никаких сверхусилий от меня не требовалось. Почему же, вульгарная порка по жопе оказалась более эффективна, чем осознание собственных потребностей?

Появление "секретаря Галины" я встретил без обычных стонов. Помылся в душе, съел утреннюю порцию и направился на занятия. Спокойный, улыбающийся, уверенный в себе. Предобеденный стакан овощного коктейля, даже подарил мне ощущение сытости. Слабое, едва уловимое, но истосковавшийся желудок был рад и этому.

— Добрый день. Ты сегодня изменился… - я удивлённо оглянулся, обнаружив рядом с собой невзрачных близнецов.

Им то, что надо? Сегодня утром, я поздоровался с ними на лекции кивком головы, и посчитал свой долг общения выполненным. Даже если останусь тут учиться, я не собирал с кем-то знакомиться или заводить друзей.

— Что-то сказали? Добрый день.

— Я сказала, в тебе что-то изменилось. Причёска и лицо… более худощавое, - проговорила девушка, застенчиво улыбаясь.

— Да, я вчера ходил к стилисту… парикмахеру… - общение с совершенно незнакомыми людьми, всегда мне плохо давалось.

— О, необычно для парня! - девушка кинула взгляд на своего брата, и тот кивнул. – Так следить за своей внешностью…

В голосе прозвучало удивление, и… и… и что-то во мне… провернулось? изменилось? раскрылось? Мой ответ удивил меня самого.

— В этом нет моей заслуги. Моя любовница решила поменять мой образ, вот и пришлось…

Я с наслаждением наблюдал как их лица изумлённо вытянулись, а взгляды сошлись друг на друге, потом на меня, и снова друг на друга. Да, это стоило того! Только бы сохранить спокойное выражение лица, и не заржать в голос! Что на меня нашло? Вчерашнее наказание, посещение бара, в женской одежде, разговоры с мамой, сделанный Рите минет? Вряд ли я смог бы ответить однозначно, но только сейчас понял, насколько сильно успел измениться… не только внешне…

— Твоя… любовница… - пролепетала девушка, пятясь назад. Стало ясно, что она уже не рада этому разговору.

— Тебя это удивляет? Я достаточно взрослый, чтобы заниматься сексом, но пока не собираюсь жениться, - меня забавляла их реакция. – Понимаю, что чаще это слово используется для внебрачных связей, но в данном случае оно кажется вполне применимым.

— Я не думала… лезть в твою личную жизнь…

— Ты и не лезла. Ты спросила о причёске. Я не собираюсь называть её имя, или описывать подробности наших интимных развлечений. Скорее, я должен извиниться, затронул такую тему при твоём брате…

— Нет, мы не родственники! - рассмеялась девушка. – Просто, похожи. Мы, дружим с детства. Вместе в школе учились, и вместе поступили…

С детства? Ну, если их родители соседи, то у меня для девушки ожидаемое предположение. Удивлюсь, если им самим не приходило в голову.

— Ну всё-таки, странно, - наконец голос подал парень. – Ты сказал, она захотела…

— Она старше меня, гораздо опытнее. Я во многих вопросах её слушаюсь и соглашаюсь. Особенно, в тех вещах, о которых ещё не сложил своего мнения. Сам себя, я вижу только по утрам, в зеркале. На мнение остальных, мне плевать. Если ей приятно видеть меня с такой причёской, зачем мне возражать? Скоро занятия, нам пора идти.

Моя следующая лекция была с другой группой. Я увидел на перерыве эту странную парочку, но желания продолжать разговор, уже не было.

После первого часа тренировок, появился Герман и проверил мониторы, пока я стоял, ожидая приговора.

— Вчера, ты не дотягивала до шестидесяти процентов, - проговорил он, задумчиво глядя на меня. – Сегодня, больше восьмидесяти. Как думаешь, Артемида, тебя необходимо наказать ещё раз?

— Я думаю? – он ожидает, что я попрошу ещё одну порку? – Думаю, результаты показали эффективность наказания. Кроме того, мама объяснила, что физические упражнения в моих интересах.

Она в первый же день объяснила, но я не стал вдаваться в такие подробности. Хотел добавить, что решать ему, но это было совсем уж очевидно.

— Совершенно, верно. Чрезмерное наказание, может легко превратиться в издевательство, - он сделал приглашающий жест, в сторону массажного стола.

— Твоё тело великолепно подготовлено. Можно менять диету, - вслух размышлял Герман, разминая мне грудь и плечи. – Усилить нагрузку на ноги и попку. Немного добавить гормоны. Придать некоторую округлость телосложению. Можешь не опасаться, изменения обратимые. Возможна, трансформация эмоционального фона. Повышенная раздражительность, колебания настроения. Ты сохранила анальную девственность?

— М-м-м… Если не считать пробку и пальцы, - вообще-то, он не просил об этом. Не знаю, что удержало меня вчера, не подставить свою попку Рите.

Стоп! Раздражительность и перепады настроения? Что-то такое, со мной уже было…

— Если ты хочешь принять первый член как парень, тебе надо лучше разработать сфинктер, - его хрипловатый голос звучал плавно, словно гипнотизировал. - Если ощущаешь себя девушкой, ты должна пройти через боль, извлечь из неё наслаждение... Это будет полезный опыт…

— Мне нравится использовать свой член, и мне приятно, когда моё тело используют для получения удовольствия, - хотелось показать свою глубину и неоднозначность, но мысли смешались в кучу. – Я начала носить женское бельё, до того, как задумалась о сопутствующих… вопросах. Сейчас, мне приятно думать, что я найду удачные ответы.

Надеюсь, сумел прозрачно намекнуть, насколько моя личная жизнь не его дело, и обозначить собственную позицию. Герман легко перевернул меня на живот, и взялся за спину.

На этот раз, он уделил особое внимание моим ягодицам. Сначала мягко их поглаживал, потом начал играть с анальной пробкой, внимая её, вновь вставляя и поворачивая. Поначалу, я старался сдерживаться, но постепенно тело начало изгибаться, подставляясь под приятные ласки. Неужели, сейчас это произойдёт?

— Некоторых девушек смущает мысль об анальном сексе, - мягко произнёс он.

— Меня, тоже смущает, - признался я, едва сдерживая стон. – Подумал, если мне это нравится, и никому не мешает... Я не собираюсь агитировать остальных, как это здорово.

— Здравая позиция. По-женски, разумная…

— Э-э-э… Обычно, женщинам приписывается эмоциональность, - забавно вести светскую беседу с человеком, который развлекается с твоей задницей.

— У людей, вообще сложные отношения между полами. Пожалуй, самая оклеветанная часть отношений, утонувшая в обмане и лицемерии. По крайней мере, у людей есть оправдание – только нас, Творец создал однополыми и разделил позже. Именно поэтому, мы нуждаемся в партнёре, не только для соития.

— Э-э-э… А-а-а… - заявление Германа настолько меня изумило, что возбуждение ослабло. – В каком смысле, однополыми?

— Наверное, нам лучше поговорить после тренировок. Подождёшь меня? Я позову…

Вернувшись к упражнениям, вспоминал слова "мамочки", какой Герман извращенец. Вполне возможно, его смущают собственные наклонности, и он разработал целую идеологию, объясняя, как это хорошо и правильно. Разумеется, я не собирался говорить, что мне понятна его позиция. Не так давно, показал Рите свою осведомлённость и оказался в нелепой ситуации, которая и привела меня сюда. Второй раз, испытывать изгибы судьбы, вовсе не хотелось. Я откровенно заявил о готовности подставить задницу, потому что мне этого хочется. Что ещё ему надо?

Как обычно, я принял душ, мама помогла затянуть корсет и начала раздеваться. Я натянул трусики и поглощал очередную порцию полезной еды, собираясь полюбоваться обнажённой мамой. Герман заглянул, приглашая меня.

— Нет-нет, можно и так, - он махнул рукой, остановив мою попытку одеться полностью.

Наверное, он уверен, что к нему никто не зайдёт… Хорошо, я в одном нижнем белье вышел в кабинет и уселся в кресло.

— Не хотел сразу рассказывать, чем ты меня заинтересовала, чтобы не навязывать свои приоритеты. Теперь, когда убедился, что в твоём теле находится настоящая девушка, могу… поделиться некоторыми своими мыслями. Вряд ли ты сразу поймёшь, но сможешь подумать о моих словах и потом высказать собственную их оценку. Ты наверняка слышала историю о первородном грехе, об Адаме и Еве, их изгнании из рая. Расскажи собственными словами, что помнишь.

— Э-э-э… Я… помню… - пришлось бы мне угадать тему нашего разговора из тысячи вариантов... Такую, я выбрал бы самой последней. Причём тут, вообще… Герман решил меня изгнать? Или, решил со мной согрешить? Или, возомнил себя Богом? Или, Змеем?

– Ну-у-у… Бог создал первых людей. Они бегали по саду, счастливые. Потом посадил Дерево, и запретил есть с него плоды. Приполз Змей, уговорил Еву. Та попробовала сама, уговорила Адама. Бог разгневался, и прогнал их из сада. Всё, вроде бы… Ну, и теперь желающие принять христианство, признают за собой этот первородный грех.

— Изложение скудное, но прекрасно характеризует общие познания об этой истории, - уточнил Герман. – Видишь, какие-то логические противоречия?

— Самые очевидные – предоставлять доступ к чему-то запрещённому, - вопрос был лёгкий, и я отвечал не задумываясь. – Возможность общения с существом, которое способно склонить к нарушению. Для всеведущего существа, странные ошибки и несправедливо строгое наказание.

— Хорошо. Теперь, я расскажу своё видение этой истории. Если тебя оно заинтересует, можешь почитать Ветхий Завет и различные толкования. Их множество, я не рискну настаивать на истинности своего.

Сидеть в одном корсете и узких трусиках в помпезном кабинете, обсуждая библейские истории… что-то было в этом, крайне извращенное…

— Начнём с того, что Творец дважды создавал людей. Первые, были созданы сразу в комплекте, мужчина и женщина. Им же, он отдал во владение и всех тварей, обитающих на земле и в море. Кстати, все твари были созданы попарно и с возможностью плодиться и размножаться. Второй раз, он создал человека в единственном экземпляре, для работы в райском саду. Функция обслуживания, без возможности размножения и владения чем-либо.

— Звучит обидно… - не удержался я от реплики.

— Это, не сверхсеретные источники. Ты без труда сможешь проверить мои слова. Лишь потом, Бог решает создать для человека пару. Речь идёт о ребре, но это глупо для всемогущего, только что создавшего из праха множество живых существ. Скорее всего, речь шла о разделении души. Моё личное предположение, на котором я не стану настаивать – данную процедуру проводил не сам Бог, а те люди, сотворённые раньше. Они смогли создать тело, но не вдохнуть в него жизнь. Потому, им и пришлось прибегнуть к такому методу.

Я слушал с интересом и вниманием. С одной стороны, услышанное казалось мне полным бредом. С другой, я легко могу проверить его слова, и убедиться в их лживости. Чего он добивается? Решил проверить степень моей вменяемости?

— Мы имеем, изолированную биосферу, с крайне благоприятными условиями, в которой свежесозданные люди бегают, кормятся, что-то возделывают… Собственно, этим всё и ограничивается. На что это похоже?

— Изолятор? Инкубатор?

— Мне тоже так кажется. И вот, посреди райского сада появляется дерево, плоды которого давали понимание добра и зла. "И будете вы, как Боги" – такими были слова Змея. Попросту говоря, наделяли людей разумом, в его нынешнем понимании. То есть, Адаму с Евой дали выбор. Вечно вести животное существование, или получить способность к самостоятельной, разумной жизни. Самим оценивать собственную деятельность и вводить её правила.

— Ого! Это в корне противоречит…

— Церковным толкованиям. О роли религии, в формировании общества, лучше поговорить позже. Сейчас мы используем единственное мерило, хоть сколько-то свободное от субъективизма – логику и здравый смысл.

— В таком случае, ваша интерпретация вполне логична. Можно привести коня на водопой, но нельзя заставить его пить. Можно дать человеку разум, но заставить им пользоваться… - я не удержался от усмешки. – Могу привести множество примеров, среди знакомых.

— Самое важное, этот выбор был сделан женщиной, - Герман посмотрел на меня с какой-то тоской в глазах. – Бог создал людей, но именно женщина, сделала нас разумными. Бог, не изгонял нас из Рая. На самом деле, выпустил людей на волю. Содержать в инкубаторе личности, способные самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность - глупо и вредно. И нынешние мольбы вернуться к райской жизни - просьба слабых и нерешительных, вернуть их обратно в люльку.

— М-м-м… Тогда… могу понять уничижающее отношение к женщине, во многих религиях, - задумчиво проговорил я. Никогда о таком не задумывался, но идея Германа показалась мне крайне интересной, и… здравой. – Провозглашение женской греховности… Прямая связь сексуальности, с происками Сатаны…

— Причём здесь, твоя скромная персона, наверняка задаёшься вопросом? – вежливо напомнил Герман, с чего начиналась наша беседа.

Вообще-то, о себе я уже забыл. Точнее, не понимал, как эта лекция относится...

— Хотите убедить меня, что являться женщиной, не так постыдно и унизительно, как это принято считать?

— Убедить? Вовсе нет! Я высказываю свои аргументы. Ты можешь их принять, или опровергнуть. Несмотря на твоё бельё, твой выбор ещё не сделан. Необходима личная убеждённость и уверенность. Я не стану помогать в этой работе. Лишь указываю ключевые моменты, на которые стоит обратить внимание.

Мои губы растянулись в невольной улыбке. Не так много интересовался богословскими вопросами, но прочитанных книг и популярных фильмов было достаточно, для совершенно определённых ассоциаций.

— Адвокат дьявола? – задавая вопрос, я продолжал смотреть в глубокие чёрные глаза. Вообще-то, ничего демонического в них не было. У меня, даже мурашки по коже не побежали.

— Голос разума, почти всегда, противоречит голосу слепого поклонения. Поиск собственных ответов, или поглощение уже переваренного. Решение, или смирение… Да, в определённом смысле я сейчас выполняю именно эту роль, - Герман спокойно кивнул, не улыбнувшись даже уголком губ. – Итак, вернёмся к логике и разуму. Возможно, ты уже замечала, что вовсе не наличие пениса определяет человека. Зачастую, мужчина ведёт себя недостойно, тогда как женщина показывает мужество и решительность, завидное для мужчин.

Мне за примерами, можно далеко не ходить - Ирина Анатольевна и мой отец. Я кивнул головой.

— Думаю, одной из усмешек Бога, можно назвать определение гениталий при рождении. Было бы логично, если бы они формировались в процессе жизни, в зависимости от поступков человека, - такая мысль показалась мне очень меткой и забавной.

— За решительные, смелые поступки растёт член, а проявление малодушия и смирения углубляет вагину? – усмехнулся я.

— В нашем разговоре, неприменимы критерии хорошего и плохого. Начав оценивать, мы утонем в субъективности, - Герман покачал головой. – Предлагаю другие критерии. Так называемые, первичные половые признаки, вовсе не первичны. Изначально, именно женщине досталась разумность и логика. Мужчине - чувства и эмоции.

Я едва удержался от улыбки, настолько его слова противоречили всему… вообще, всему!

— Международная обстановка, за последние лет триста, государственное устройство, семейные отношения… - Герман широко развёл руки. – По твоему, хоть в чём то, можно обнаружить здравый смысл? Всем этим, заправляют мужчины. Благодаря физической силе, они начали переделывать женщин, под своё подобие. Если бы им досталось хоть немного ума, они бы не стали подавлять женщину в тех сферах, где она превалирует.

— "Им"? – сразу зацепился я. – Вы не относите себя к мужчинам?

— Если тебя это успокоит, я никак себя не определяю. Все эти гендерные глупости, которыми так увлёкся Запад, призваны внести ещё больше эмоциональности и безумия, в отношения полов. Именно мужчины, создали и позволили женщинам продвигать феминизм, - улыбнулся Герман. – Я достаточно разумен, чтобы не устраивать войны и революции, не убивать других, ради своих идей. Разумеется, не существует людей, живущих лишь разумом или эмоциями. Решающим является вопрос, что именно тобой управляет. Если бы, ты бездумно кинулась в пучину наслаждения, открыв для себя мир необычных наслаждений – это и определило бы тебя, как мужчину.

Я не кидался бездумно. Меня уже утомили моральные терзания и постоянная смена оценочных суждений. Не понимая многое из сказанного, мне хотелось с ним согласиться. Наверное, именно так и выглядит дьявольское искушение.

— Всегда было интересно встретить человека, в котором, в максимально равной степени, сочетались бы эти качества, - Герман прямо посмотрел мне в глаза. - Сейчас, ты находишься в смятении, что предшествует достижению идеальной гармонии, либо полного разрушения… саморазрушения…

— Это… звучит тревожно… - проговорил я, озадаченный. Одно дело, выслушивать теоретические рассуждения, и совсем другое, когда их начинают перекладывать на тебя самого.

— Твоя мать, самая настоящая Женщина. Но судя по тому положению, в котором она находилась, твой отец… он, ещё более… Мужчина… Хотя, эти слова слишком перегружены. Предлагаю вернуться к первоисточникам, и называть разумных людей – Евами, а эмоциональных – Адамами.

— Вынужден согласиться, - вздохнул я. – Он, слишком её любит…

— Бездумная любовь или ненависть, мужское качество. Ева, всегда оценивает пользу и практичность. Твой отец покорился, и отдавал всего себя. Когда твоя мать поймёт, что взять больше нечего, они расстанутся. Нельзя сказать, что она плохая. Она думает, оценивает, выбирает наилучший вариант для себя и своего потомства. Она может ошибаться, как и любой человек. Вот ошибки, можно оценивать как хорошие и плохие.

— Собственно, у них это уже происходит, - я вздохнул ещё глубже и опустил взгляд. И вспомнил мамины пощёчины. Она всё взяла у отца, и начала брать у меня.

— С одной стороны, тебя окружают две Евы. С другой – два Адама. Я имею в виду Ирину и её дочь. Кстати, я видел Риту, всего раз.

— Рита, начала проявлять себя как Адам… точнее, как Ева, - хотелось ему возразить. – Она… начала…

— Отдаваться? И как она это делает? Именно отдаётся тебе, или принуждает брать её, как женщину.

— Она меня слушается… Иногда, называет "госпожой"… Вообще-то… Да, она слишком настойчиво… отдаётся… Мне кажется, без циничного расчёта... как Адам.

Я немного запутался в определениях, но постепенно всё вставало на свои места.

— Тебя окружают две равновесные и гармоничные пары. Какими дикими не выглядели их отношения, с позиции простого обывателя. Как ты понял, в предложенной мною системе, определение Адама и Евы, не является абсолютным и зависит от многих факторов. Когда меняется состояние одного из элементов системы, это начинает менять соотношение остальных. Понимание этих взаимодействий, позволит тебе осознанно влиять на других. Ты можешь разрушить эти связи, или упрочить их.

О таком, я и сам начинал догадываться. Сейчас, мне всё стало ясно… Перед глазами, словно засветились нити, связывающие нас всех, и концы этих нитей оказались на моих пальцах.

— У меня… есть девушка… - не знаю зачем, мне захотелось это сказать. Наверное, показать ему, что у меня есть и нормальные, традиционные отношения.

— Ты уже пытался манипулировать ею? – спокойным голосом спросил Герман. – Принуждал, к чему-то?

— В любых отношениях, так принято, - теперь, я пытался оправдываться. – Каждый принуждает другого, к чему-то… Каждый, идёт навстречу…

— И к чему, она тебя принуждала? – пожалуй, впервые за весь разговор, Герман усмехнулся… саркастически.

Дверь за моей спиной открылась, и лицо Германа удивлённо вытянулось.

— Станислав? Через пару часов, я собирался ехать в аэропорт, - проговорил он.

— Тебя ждало бы разочарование, - я оглянулся, увидев на пороге худощавого темноволосого мужчину, лет сорока-пятидесяти. – Один знакомый генерал летел в Иркутск. Подбросили меня, по дороге. Не заскучал, в этой деревне?

— Почти, - Герман усмехнулся. – Кажется, я нашёл в куче навоза алмаз, который так давно искал.

— И поиски которого, загнали тебя, в эту дыру…

На меня, они не обращали ни малейшего внимания, и уже дважды оскорбили мой родной город - почти милионник. Секундочку! Алмаз, в навозе? Это, про меня? Кстати, если они давно не виделись, могли бы начать разговор со слов "привет", "добрый день", как это обычно принято.

— Никогда не верил в силу предопределения, - Герман встал, протягивая руку ко мне. – Артемида, покажись Станиславу.

Я поднялся, только вспомнив, что на мне лишь корсет и трусики Риты. Мужчина окинул меня цепким взглядом, и пожал плечом.

— Она, не похожа на переодетого педика… - задумчиво произнёс он. – Как не похожа, и на посланницу судьбы.

— Прошу прощения, - при этих словах, Герман почему-то обернулся именно ко мне. – Мне надо помочь секретарю. Минут через пять, я вернусь к вам.

Он вышел в дверь тренажёрного зала, а Станислав сел в кресло, из которого только что встал я.

— Артемида… - задумчиво произнёс он. – Вечная девственница, которая губила всех близких людей. Ты тоже не веришь в предопределение, если решила принять это имя?

Пришлось стоять в полуголом виде, перед незнакомым мужчиной, отвечая на странный вопрос. Почему-то, меня это ничуть не смущало. И мысль, что сейчас Герман массирует мою маму, и скоро начнёт трахать её распахнутый рот, ничуть не изменила это состояние. Наш разговор был настолько далёк от какой-либо сексуальности, что её проявления казались нелепы.

— Ещё не задумывалась о таких глобальных вещах, - я упёрся бедром в стол, скрестив перед собой руки. – В моём возрасте, принято считать, что можно изменить мир.

— Такие слова показывают скептическое отношение к подобному мероприятию, - он усмехнулся. - Чем ты увлекаешься?

— Поиском знаний, - мой ответ, удивил меня самого. Десять минут назад, я просто сказал бы, что учусь.

— Опасное занятие, - мужчина покачал головой. – Особенно, если знаешь, что ищешь. Твой внешний вид, вызван именно этим поиском?

До меня, не сразу дошёл его намёк. Хамить незнакомому человеку, было глупо. Ещё глупее – оправдываться.

— Нет. Это, один из симптомов моих поисков, а не диагноз, - сам не совсем понял, что именно сказал, но прозвучало… как очень глубокая мысль... Надеюсь…

— Хм-м-м… Герман, прав. Надеюсь, на этот раз он прав. Занимаешься спортом?

— Да… Теперь, да! – с трудом удержался от улыбки, отвечая на вопрос.

— Хотела бы, провести со мной ночь?

— Что? Нет! – этот вопрос, искренне меня возмутил.

— Шесть миллионов евро. Ты понимаешь, что можно купить на такую сумму? Особенно, если останешься в этой дыре?

Не представлял, но сумма потрясала воображение. Возможность безбедно прожить до конца жизни, ни в чём не нуждаясь, и ничего не делая… За одну ночь? Что он собирается сделать со мной, за такую сумму?

— Неизвестно, сумеет ли огранить тебя Герман и создать алмаз, о котором мечтает. Но, если проведёшь со мной ночь, он отстанет от тебя, - оказывается, мужчина отвечал на мой незаданный вопрос. - Ты будешь вольна делать всё, что захочешь. Поверь, это стоит таких денег. Получить боль, страдание и возможно погибнуть. Или, спокойная, обеспеченная жизнь.

Он вытащил из кармана портмоне, выбрал одну из карточек и положил на стол, возле моей голой ягодицы.

— Сейчас, мы заедем в банк. Ты убедишься, что такая сумма находиться на счету. Даже, чуть больше. Шесть… двести сорок тысяч… с чем-то… Можешь перевести её, куда захочешь, если опасаешься, что деньги исчезнут. Можешь не переживать. Если бы я хотел тебе навредить, гораздо дешевле было бы убить. Уж, поверь…

Верю… Можно перехватить меня на улице, засунуть в машину, и вытворять что угодно. Совсем бесплатно. Моё сердце бешено колотилось. Я ничуть не сомневался, что такая сумма есть, и она станет моей! Моя мама станет моей, и только моей! Рита, Настя, Ирина Анатольевна… Пётр, и все его товарищи… Да любая девушка, женщина… любой человек в городе! Разумеется, если не афишировать полную сумму, иначе любой человек в городе попытается добраться до денег! Мне хватит ума, не спускать всё и сразу. Рассчитать траты на год и месяц… Шесть миллионов! Этого хватит, и на детей… Конвертировать в разные валюты…

Моя рука потянулась… Стоп!!! Что-то не так! Странный разговор… Странное ощущение… Ощущение, что эта встреча подстроена… Почему? Какая-то логическая связь… Мы только что, говорили с Германом! Как в Райском саду, только наоборот… Сначала Змей накормил меня плодами Познания, а потом пришёл Посланец, пригласить в Райский сад. Спокойная, обеспеченная жизнь…

— Не хватает сорока двух тысяч, для моего согласия, - я не удержался от усмешки. - Вы меня невнимательно слушали. Я ищу знания, а не деньги. Для Артёма, этих денег слишком много. Для Артемиды, слишком мало.

Фраза из "Трёх мушкетёров", показалась мне слишком подходящей для этого случая, напрочь отрезая от соблазна.

— Галатея, познакомься. Мой хороший друг, Станислав, - в комнату вошли Герман с моей мамой.

На секунду кинув на них взгляд, я обнаружил, что карточка со стола исчезла. Когда он успел? Или, последняя часть беседы произошла в моём воображении? Кстати, почему Галатея? Откуда Герман знает, эту придуманную Ритой кличку?

— Вы блистательны! – мужчина легко поднялся, и склонился поцеловать маме руку.

Мама ничуть не смутилась, словно ей каждый день целовали руки, ответив легким кивком.

— Весьма польщена, - она обернулась к Герману. – Я вам ещё понадоблюсь, или могу идти?

— Непременно понадобишься, но не сегодня. Не возражаешь, если похвастаюсь твоими талантами перед своим другом?

— Как пожелаете, - благосклонно улыбнулась мама. – Надеюсь, мои таланты, удовлетворят самый изысканный вкус.

— Даже не сомневайтесь! – воскликнул Станислав. – Огонь страсти, пылающий в вашей груди, сияет из ваших восхитительных глаз! Я уже очарован, и желаю сгореть в нём!

Сейчас, речь идёт просто о сексе? Между этим совратителем, и моей мамой?

— В таком случае, помогу Артемиде одеться, и мы вас покинем, - я с облегчением скрылся в тренажёрном зале, вместе с мамой.

Сначала, я направился в душ, смыть макияж. На осмысление недавнего разговора, у меня не оставалось сил.

— Встречаюсь с Настей, - пояснил я. – Думаю, ей хватит и моего женского белья.

— Корсаж, не будешь снимать? – уточнила мама. – И, твоя задница?

— Уже придумал объяснение, - у меня появилось не только объяснение, а целый план. – Скажу, что мама поймала меня на воровстве своих трусов, и наказала.

— Не так уж, далеко от истины. Расскажешь мне потом?

— Если разрешишь, вставить в тебя писю.

— Даже, не знаю… - мама изобразила сомнение. – Если бы такое захотел сделать сын, я бы точно отказалась. Если дочь хочет засунуть в меня писю, это слишком извращённо, чтобы отказываться.

Мы рассмеялись, и вернулись в кабинет. Мужчины раскланялись, поцеловали нам руки и добавили пару комплиментов. Это оказалось приятно.

На улице, мы попрощались с мамой, лишь обменявшись поцелуем.

— До вечера! – я махнул рукой и направился к Насте.

Герман подарил мне шикарный инструмент… Хотелось бы сказать – сам того не ведая, но похоже он прекрасно знал, что я всё пойму. Можно дёргать за светящиеся нити, но это слишком просто и примитивно. Я делал такое, ещё до того, как их увидел. Мне хотелось свивать их, тянуть за собой, спутывать в клубок… Но, сначала надо тренироваться! Вот, для чего нужны были тренажёры! Показать мне, что самые простые вещи не даются без подготовки. Для физического развития, тоже… Надо всё продумать!

Пожалуй, впервые я пришёл к Насте зная, что буду делать.

— Артём! – девушка открыла дверь, и сделала шаг назад, скромно потупившись. – Так скучала по тебе.

Обхватив её за талию, поцеловал в губы. Девушка с готовностью отозвалась на поцелуй, но я мягко отстранил её.

— Настя, хочу с тобой поговорить, кое о чём … - начал я задуманную речь.

— Пожалуйста! Умоляю! – почти закричала она, со страхом заглядывая мне в глаза.

— Что умоляешь? О чём речь? – я был крайне удивлён её реакцией, и заготовленные слова вылетели из головы.

— Не бросай меня! Хочешь, я на колени встану! Я лизала свои пальцы, как ты сказал! Я писала на них! Я играла с попкой! Я делала всё, что ты сказал! – Настя умоляюще прижала руки к груди. – Скажи, что мне ещё сделать? Или, сам сделай, что захочешь!

Вообще-то, меня не сильно порадовала её готовность на всё… Хотя… Эти слова выражали её отношение ко мне, а вовсе не полную готовность подчиняться. Мне осталось, над чем поработать…

— Настя, успокойся! Пошли в комнату!

— Снять халатик? - она поняла, что самое ужасное - наше расставание, ей не грозит и тут же захотела соблазнить меня. По крайней мере, спросила, а не кинулась отдаваться. Она вела себя, как мой отец… как Адам…

Девушка села в кресло, сдвинув колени, а я к столу, отодвинув подальше тарелку с бутербродами.

— Я хотел поговорить о другом, но… - все мои заготовки пришлось отложить, и снова импровизировать. – Настя, у нас с тобой, это первый опыт отношений. Мы не обещали друг другу вечной любви и верности. Мне будет неприятно, если ты захочешь со мной расстаться…

Девушка замотала головой, пожирая страстным взглядом.

— Вполне возможна такая ситуация, - настойчиво повторил я. – Мне будет неприятно, но уже сейчас учитываю такую возможность. Вероятно, я захочу. Вероятно, мы оба, если поймём, что получили от наших отношений всё возможное. Вероятно и такое, что мы влюбимся, поженимся, нарожаем детишек и… решим развестись… или проживём в любви и согласии до глубокой старости.

Лицо Насти, расплылось в блаженной улыбке.

— Сейчас, ты мне кажешься идеальной девушкой. Умная, послушная, красивая, согласная на…

— Не совсем красивая, - печально поправила Настя.

— И, не совсем умная, - добавил я. Лицо девушки удивлённо вытянулось. – Ты хочешь сказать, что я готов заниматься сексом с кем угодно, лишь бы давала? Я, настолько ничтожество?

— Нет! Нет!!! Артём! Мне в голову не приходило, что ты меня так поймёшь! Пожалуйста, не думай так обо мне! – она вновь молитвенно сложила руки.

— Уже говоришь, что мне думать? – я резко оборвал Настю. – Помолчи, успокойся!

Девушка прикусила нижнюю губу, из её глаз потекли слёзы. Надеюсь, у неё не начнётся истерика? Надо срочно сбавлять накал эмоций. Блять! Этот разговор, с Германом, совершенно выбил меня из привычного восприятия! Я не хочу разговаривать! Я хочу секса!

— Напомню, почему мы начали встречаться. Нам обоим, нужно набраться опыта в отношениях. Даже если мы прямо сейчас расстанемся, это уже был ценный опыт. Мы уже получили многое. Согласна? – я намеренно принижал ценность нашей связи и дождался кивка головой. – Мы можем продолжить наши отношения, и узнать ещё много нового, и… получить удовольствие. Ты хочешь этого?

Разумеется, она ещё раз кивнула. Мне самому не хотелось терять единственную девушку, с которой были более-менее традиционные отношения.

— Ты не ласкала себя, и сейчас возбуждена?

— Очень-очень возбуждена! – простонала Настя. – Я всё делала, как ты говорил!

— Умница. Будем считать, что именно твоя возбуждённость заставила тебя так говорить. В следующий раз, в состоянии возбуждения, ты будешь очень осторожно следить за своими словами.

— Артём, я хочу извиниться за свои слова, и… своё поведение…

Вообще-то, я пытался объяснить, что она ни в чём не виновата. Хотя, почему бы не использовать чувство вины? Чем я хуже церкви?

— Мне надо проверить искренность твоих извинений. Ты снимешь халат, подойдёшь ко мне, поцелуешь и спокойно сядешь обратно. Справишься?