Вот уже полгода у меня есть интим с моей дочерью. За это время я прошел все стадии психологического состояния – от жесточайшей депрессии до абсолютного счастья - к весне наконец отринул самокопания и начал наслаждаться Юляшей на полную катушку. Кстати, она сняла запрет на поцелуи, но куни мне так же нельзя было делать (Она почему-то решила, что это меня унижает, как отца... Но я еще надеюсь сломить сопротивление, очень уж хочется припасть к ее нижним губкам)... Моя дочь еще в детстве была настоящей красавицей. Белокурые локоны, чистая кожа, правильные черты лица подчеркивались пухлыми губами, точеным носиком, черными крыльями бровей. А когда повзрослела, то обзавелась и идеальной сексуальной фигуркой – грудь третьего размера, округлая упругая попка, тонюсенькая талия, длинные стройные ноги. И эта модельная внешность в сочетании с кокетством и совершенно невинным видом, который она напускала на себя, крутясь передо мной то в куцем халатике на голое тело, то в провокационном нижнем белье, заставляла меня терять голову и, несмотря на года, чувствовать такое либидо, какого у меня не было и в 17... Сам я, в свои 37 лет, старался поддерживать форму – тренажерный зал, несколько минут солярия, ЗОЖ.

Жена ничего не замечала. Она у меня жаворонок, ложится в 10-11 вечера, и мы с дочерью были полностью предоставлены сами себе после этого времени... Единственно, жена могла, например, хлестнуть Юлю полотенцем, если та выскакивала утром на кухню в совсем уж откровенных трусиках и лифчике – либо совершенно прозрачных, либо настолько крохотных, что лоскутками ткани едва были прикрыты лобок и ареолы. «Бесстыдница! – ругалась моя жена. – Хоть бы отца постеснялась!». М-да, знала бы она, насколько ее дочь бесстыдница, и насколько не стесняется отца! Сама же Юля довольно улыбалась, следя за моей реакцией из-под длинных ресниц и выходила, игриво раскачивая попкой. Естественно, после такого спектакля я не мог дождаться вечера, чтобы снова сжать это идеальное, полностью покорное мне, тело в объятиях...

При этом дочь совершенно не ревновала меня к матери. Наоборот, в середине недели или в какой-то выходной могла тайком прижаться ко мне в коридоре сексуальными выпуклостями, и страстно прошептать: «Как же я хочу тебя, папочка!» и забраться мне в шорты, чтобы приласкать мгновенно реагирующий член. А потом, невинно хлопая голубыми глазами, словно я делаю что-то не то, протянуть: «Ну, па-а-ап! Зачем ты так? Сегодня ведь мамина очередь!». При этом ее пальчики продолжали шуровать у меня в шортах, никак не влияя на незамутненное недоумение, написанное на красивом лице. Затем она отстранялась и уходила в комнату, выписывая попкой такие восьмерки, что я готов был выпрыгнуть из шорт. И неудивительно, что после такой обработки секс с женой проходил к обоюдному удовольствию, хотя по эмоциям конечно до интима с дочерью изрядно не дотягивал...

И вот в нашей жизни появилась одноклассница Юляши. Там вообще было все запущено: два года назад отчим изнасиловал Настю, так ее звали, а потом сел на 10 лет за что-то другое. Мать стала выпивать, водить ухажеров; еще не алкоголичка, но на верном пути к этому. И моя дочка взяла над одноклассницей шефство, чуть ли не поселив Настю у нас. Не знаю, сказалось ли все произошедшее в ее жизни, или она такой и была, но девочка была очень тихая, робкая и стеснительная. Как говориться, теперь таких не выпускают... При этом она была очень симпатичной. Кукольное фарфоровое личико с заостренным подбородком, маленьким пухлым ротиком, аккуратным носиком, блестящими карими глазками, черными бровями вразлет... Чуть-чуть, самую малость, лопоухая... Пышные прямые волосы темного оттенка... Фигурка худенькая, стройная, как кипарис, однако из-за узких плеч и совершенно тонюсенькой талии упругая грудь второго размера и попка орешками придавали ей очень сексуальный женственный вид. Конечно до моей белокурой, голубоглазой красавицы-дочери ей было далеко, и поначалу Настя вызывала во мне только щемящие отцовские чувства, хотелось ее холить, лелеять и защищать ото всего на свете...

Нам с Юлей Настя особенно не мешала, даже когда оставалось на ночь – в нашем распоряжении была ванная и кухня. Я сначала побаивался за ее психическое здоровье – все же изнасилованной девушке, возможно, тяжело понимать, чем занимаются (тем более) отец и дочь! Жена спала, как убитая, поэтому ни я, ни Юля давно особенно не сдерживались, и Настя, сидящая в комнате, словно мышка, не могла не слышать девичьи стоны и мужские взрыкивания. Однако потом, когда мы пили «вечерний» чай, как ни в чем ни бывало, присоединилась к нам – к хитренько щурившей голубые глаза Юльке и мне, чувствующему неловкость от проявленной только что безудержной страсти. Конечно Настя краснела и смущенно опускала глазки, пряча их за аккуратными ресничками, но не уверен, что так не было бы и без нашего с дочерью несдержанного совокупления.

Но всё уже отнюдь не невинно!

Но дальше – больше. Иногда мы втроем смотрели сериалы в гостиной. И Юля стала подкладывать под себя мою руку. Трусиков под халатиком она давно не носила, чтобы, по собственному утверждению, «папочка имел доступ в любой момент». И конечно я никак не мог удержаться, чтобы не приласкать свою любимую дырочку. Крепился минут 5, но потом желание увидеть, как дочь вздрагивает, как ее пухлые губы приоткрываются, голубые глаза закатываются, а роскошная высокая грудь вздымается под тонкой тканью, норовящей соскользнуть с сосков, так вот, это желание перевешивало любые моральные препоны и неловкость перед Настей, и мои пальцы принимались теребить половые губки Юли и потихоньку трахать ее текущее влагалище. Естественно, мои шорты вспучивались колом, и в них через какое-то время тихонько вползала ладошка дочери, и горячие пальчики охватывали член, чтобы слегка его приласкать. А что Настя, спросите вы. Я уверен: она знала, чем мы занимаемся. Иначе отчего то краснела, то бледнела? Отчего ее маленький ротик тоже приоткрывался, а реснички трепетали? Я это ясно видел, чуть наклоняясь. Мне было жутко неудобно перед Настей, но безумная страсть к дочери заставляла продолжать... Так мы и пялились в экран, каждый пытаясь делать вид, что ничего особенного не происходит. Впрочем, ни у кого из нас это не особо получалось. А мне даже нравилось – вид Насти, на мордашке которой проявлялись признаки явного возбуждения, заводил еще больше. Минут через 15 с трудом скрываемых игр Юля вкрадчиво ворковала; «Настя, ты смотри пока, а нам с папой надо кое-что обсудить», и, когда мы уединялись в ванной, на кухне или в девичьей спальне, я буквально накидывался на дочь, желанную, трепещущую и покорную, готовую угодить мне любым способом, какой я выберу в тот или иной момент. После бурного «обсуждения» я дожидался, пока Юляша подмоется (появляться в гостиной одному было жутко неудобно), а потом все трое продолжали смотреть телевизор, словно ничего не случилось... Так что, примерно половину серий всех сериалов полностью прошла мимо меня...

Дальше все развивалось по восходящей.

Как-то вечером, ближе к ночи, дочь позвала посмотреть фотки – днем они были на какой-то экскурсии. Обе подруги сидели за учебным столом и пялились в экран ноутбука. Я даже не успел глянуть на него, как Юля вдруг качнулась ко мне, повернув голову, и, принявшись тереться о мой пах щечкой и носиком, довольно громко прошептала:

— Папа, ты вчера не пришел ко мне. Вредный! А я так соскучилась.

Надо ли говорить, что у меня сразу образовалась каменная эрекция? Несмотря на то, что с другой стороны сидела Настя... Ее фарфоровое личико мгновенно залилось краской, маленький пухлый ротик приоткрылся, а мой взгляд вдруг зацепил пупырышки сосков под футболкой. Тогда я впервые подумал о том, что было бы неплохо проверить девочку между бедер – не течет ли наша робкая и стеснительная?..

Я уже собирался под каким-нибудь предлогом вытащить Юлю из комнаты, когда она вдруг сдернула шорты и трусы под яйца и насадилась на член ртом! Я застыл в ступоре, пытаясь осознать происходящее – дочь мне отсасывает, всего лишь отвернувшись от подруги, едва не касающейся ее бедром! Впрочем, остановить этот беспредел было не в моих силах - как обычно, если дело касалось Юли! Да и Настя, грудь которой уже бурно вздымалась, а бедра в шароварчиках дочери, пусть и плотно сжатые, потирались друг о друга, возбудила больше обычного. Оргазм подступил совершенно неожиданно, остановить увлеченную Юлю я не успел и, сдавлено прохрипев вместо обычного рыка, выбросил сперму в ротик дочери... Она прилежно всё проглотила и лишь потом обижено протянула:

— Ну, па-а-ап!

Затем на ее губах с парой капелек спермы появилась самая обворожительная улыбка, голубые глаза с хитрецой сузились и взглянули снизу-вверх:

— Ну, нет, папочка! Так просто ты не отвертишься! Так что готовься ко второму раунду...

При этом она не забывала слегка касаться все еще твердой головки полными губами. Я сам был готов провалиться сквозь землю... И тут Настя вдруг тоненько пискнула и часто-часто задышала! Это что же? Наша симпатичная тихоня кончила? Да так и есть – гримаска, словно она хочет расплакаться, но ротик приоткрыт, реснички трепещут, а потом на лицо наползает наигустейший румянец...

Между тем дочь, наверняка не пропустившая происходящее рядом, повернулась и самым невинным тоном проговорила, словно все произошедшее – в порядке вещей:

— Настя! Ну что же ты? Листай дальше, нам надо сегодня выбрать самые удачные фотки на большом экране...

А я заправил мягчеющий член и потихоньку слился, отчаянно желая не привлекать к себе внимания.

Настя ночевать не осталась, так что я устроил хорошую трепку дочери, как всегда послушно выполняющую всё, что я от нее хотел. Она отрубилась почти сразу после нашего совместного оргазма, только сонно пробормотав: «У меня завтра месячные, так что, папочка, пока переключайся на маму». Затем уже совсем сквозь сон улыбнулась, добавила: «Твое молочко всё вытекает. Как хорошо! Может мне всегда так засыпать?» и расслабленно засопела. Я поцеловал заснувшую дочь в шелковистую щечку, и накрыв обнаженное идеальное тело одеялом, потащился в душ...

И вот начались весенние каникулы. Так получилось, что 25 марта я решил поработать на удаленке. После спада ковидных ограничений начальство неодобрительно смотрело на работу вне офиса, но, если этим не злоупотребляешь, оставаясь дома не чаще раза-двух в месяц, то смотрело сквозь пальцы на твое отсутствие на рабочем месте.

Девчонки еще спали, когда мы с женой позавтракали, она ушла на работу, а я сел за компьютер. Однако долго мне поработать не удалось. Дверь в нашу комнату – сбоку от компьютерного стола. И вот в один прекрасный момент она распахнулась, и на пороге появилась моя дочь. Абсолютно голая! В моих шортах тут же началось неконтролируемое набухание, и я, собрав последние остатки воли, с трудом выдавил из себя:

— Юлька! Мне работать надо!

В ответ - невинно распахнутые голубые глаза:

— Ну, пап! Я разве тебе мешаю?

Ничего не было в выражении ее красивого лица – ни раскаяния, ни стыда, ни намека на кокетство или завуалированное предложение... Ничего такого не было, когда она стала кружится, напевая и принимая завлекательные позы – только незамутненное бесхитростное простодушие.

Я, сжав зубы, крепился из последних сил, бездумно глядя в экран, хотя краем глаза не мог не следить за изгибающимся пританцовывающим идеальным телом, за упругими грудями, словно живущими свой, отдельной, жизнью...

— Ах, ты так, папочка?! Тогда я – так!..

Я мог хорошо представить себя, как опасно прищурились голубые глаза, суля мне большие неприятности. И они не замедлили случиться – Юля поднырнула мне под локоть, и, не успел я моргнуть, как шорты были стянуты на яйца, и колечко губ заскользило по члену, к этому моменту полностью эрегированному! Естественно, дышащее на ладан желание поработать приказало долго жить, уступив совсем другому желанию. Я вздернул дочь на ноги и наклонил, а затем, едва она успела услужливо приподняться на пальчиках и прогнуться, предоставляя свою текущую дырочку в мое распоряжение, резко вошел, ощутив, как благодарно задрожало стройное передо мной...

Первой Настю заметила Юля (я, наверное, мог бы пропустить даже возвращение жены, если бы она что-то забыла).

— О, Настя, привет! – дочка помахала рукой в сторону открытой двери, не переставая азартно двигаться мне навстречу.

Только тут я периферийным зрением отметил два цветных пятна – как всегда девочка была в Юлиных футболке и шароварчиках... А отметив, едва не провалился сквозь землю от стыда. Впрочем, даже это не смогло заставить меня выйти из влажного влагалища дочери, так восхитительно сдавливающего каменный член. Я только остановился, закрыв глаза и отмечая краем сознания, что Настя не кинулась прочь с плачем (что было бы естественным после неприятностей с отчимом), не ушла тактично и тихо в спальню (что вроде соответствовало ее характеру). Нет, я шестым чувством ощущал, что она продолжает смотреть, как отец трахает свою дочь. Ладно, я в данный момент замер, но Юля принялась раскачивать попкой, крутить ею восьмёрки, желая полнее ощутить мой член.

— Ну, пап! – прозвучал голосок моей дочери, недовольной остановкой.

А когда я не прореагировал, совершенно смущаясь драть ее по-прежнему, воскликнула:

— Ох, с этим надо что-то делать!.. Настя, раздевайся!.. И подойди... Руки-то опусти!..

Я наконец открыл глаза. Настя стояла рядом, опустив прелестное личико, полностью залитое краской... Но абсолютно голая! Я буквально пожирал глазами ее худенькую фигурку. Ее груди размером с крупный апельсин бурно вздымались, небольшие соски задорно торчали, а голенький лобок слегка двигался вперед, словно она уже подмахивала мужчине.

— Пап! Ты ведь знаешь, что делать с Настей? И про меня не забудь!

Я возобновил фрикции, может, и не такие размашистые, но дочь довольно взвизгнула и принялась постанывать в ответ на каждое проникновение. Сам же привлек Настю за талию, а второй рукой пробежался по сосочкам, добившись дрожи аккуратных ресничек и нежного вздоха. Не переставая засаживать член в Юлю, я проник между бедер порывисто вздрогнувшей девушки и ощутил нешуточное увлажнение. Она текла! Еще как текла, послушно вздрагивая в такт моим пальцам и едва слышно, тоненько, стоная. И, прижатая ко мне, повторяла мои движения, словно трахала свою подругу одновременно со мной...

А потом Юля выпрямилась и, стараясь умерить вздымающуюся объемную грудь, пропела:

— Тайм-аут!

И прижалась ко мне с другой стороны. Я через восхитительные попки добрался до обеих текущих щелок, принявшись с ними азартно играть. Одновременно дочь положила ладонь Насти мне на член, взялась за него сама... Я буквально улетал от их пальчиков, от их прижимавшихся с двух сторон тел – роскошного дочери, и тоненького, но обладающего всеми необходимыми выпуклостями – ее подруги. Но это было не все, что задумала Юляша: она властно заставила Настю опуститься на колени, и сама направила мой член ей в рот. А потом и присоединилась. Теперь две головки, темная и светлая, сновали передо мной, - подруги попеременно отсасывали. И очень слаженно это у них получалось!

Наконец, дочь расположила подругу так же, как стояла недавно сама. И сама, взявшись за член, приставила его к дырочке Насти и, немного повозив головкой по нежным сминающимся лепесткам, направила его внутрь.

Стройная девушка передо мной вздрогнула и задрожала, и я уже не рассуждая, принялся трахать влажное, но ужасно узкое влагалище. Настя тихонько стонала, что было больше похоже на жалобные нежные всхлипывания... Я даже пару раз приостанавливался, беспокоясь, что мой член слишком болезнен для нее. Но тут же худенькое тело начинало само требовательно насаживаться, поддавая женственными бедрами... Надо ли говорить, что в это время мы с дочкой целовались, а мои руки в который раз всюду исследовали ее божественный организм.

Безобразие продолжалось, как мне казалось, бесконечно. Девчонки и поскакали на мне, и полежали, широко раздвинув ноги на супружеской кровати, и постояли раком... При этом каждая терпеливо, не ропща, дожидалась своей очереди... Естественно не без моего внимания... Обе были послушны и исполнительны: сосали, когда я этого хотел, ну, и принимали предписанную позу. Надо признать, что я начал выдыхаться, когда они, одна за другой, дисциплинированно кончили. Юля – вскрикивая и извиваясь подо мной, а Настя – нежно постанывая и слегка вздрагивая всем телом – столбиком на моем члене.

Кончил я в дочь, сладко завибрировавшую, когда сперма ударила в нее изнутри.

— Не переживай, Настя, - довольно промурлыкала она, когда поток закончился. – Возьмешь мое противозачаточное, и в следующий раз папочка кончит в тебя. Увидишь, какое это восхитительное чувство, когда в тебя бьет его молочко...