Был почти канун Рождества. Моя работа граничила с безумием. Наш клиент находился в маниакальной фазе, и Мартин, я, два других сотрудника и три помощника юриста работали по двенадцать часов в день. Утром в канун Рождества мне позвонил клиент. Он сказал, что президент компании, которую он пытался возглавить, наконец-то моргнул, и что они достигли устного соглашения в соответствии с последним предложением, которое мы предложили. Поздравляя меня, он спросил, не попрошу ли я Мартина позвонить ему.

Я передал информацию Мартину, который в очередной раз заворчал по поводу того, что клиент имеет прямой контакт с "гребаным партнером". Однако я мог бы сказать, что он был весьма доволен. Он знал, что фирма получит огромный бонус, а это означало, что его премия в конце года будет пропорционально большой. Он отмахнулся от меня и поднял трубку, чтобы позвонить клиенту.

Пару часов спустя он вызвал меня к себе в офис. Сидя, закинув ноги на стол, и попыхивая огромной кубинской сигарой в нарушение многочисленных правил компании, а также постановлений штата и города, он жестом указал мне на стул.

— Андерс, мы сидим в самом сладко пахнущем дерьме, какое только можно себе представить.

Я старался не представлять, что сижу в каком-нибудь дерьме, но не хотел сбивать его с толку.

— После разговора с соперником Джерома я поговорил с их ведущим адвокатом. Мы уладили детали, и я отправил ему электронную копию меморандума о взаимопонимании. Он просто отправил его обратно с гребаной подписью. Я позвонил Агнес и Билли Гребаному пацану. Я думаю, что довел их обоих до оргазма. Они планируют провести чертовски веселое Рождество.

Агнес была нашим управляющим партнером, и я не мог представить себе, как она испытывает оргазм.

— Поздравляю, Мартин, - сказал я без особого волнения.

— Что? - прорычал он. - О, чувствуешь себя так, будто тебе не поставили зачет? Послушай, Андерс, ты все еще гребаный сотрудник. Ты можешь начать получать кредит, когда, нет, если, ты станешь партнером. Нам все ясно?

— Кристально ясно, Мартин.

— Хорошо, - сказал он и глубоко затянулся сигарой.

Он открыл шкафчик за своим столом и достал бутылку "Чевас Блю". Он схватил два стакана и щедро налил себе. Он протянул мне один, и мы молча выпили.

— В любом случае, даже без помощи этой горячей задницы, ты проделал хорошую работу.

Я внутренне ощетинился из-за его описания Ферри. Я попытался скрыть свои чувства, сделав глоток.

— Да, поэтому я сказал Агнес и Билли, что ты заслуживаешь особого признания.

Мне было интересно, к чему он клонит.

— Я потянул за пару ниточек и засунул сиськи этой чертовки в пресс.

— О ком речь? - спросил я, теряясь в его клеветнической болтовне.

— Шерман.

Анита Шерман была нашим финансовым директором. Я всегда подозревал, что она лесбиянка, но никогда не думал о ней в тех графических терминах, которые использовал Мартин.

— Она кричала и стонала, но в конце концов сделала то, что я хотел, - сказал он с самодовольной ухмылкой, снова наполняя наши бокалы.

Мартин взял со своего стола конверт и бросил его в мою сторону. Я поймал его.

— Открой это.

Проведя пальцем под клапаном, я заглянул внутрь и увидел чек. У меня внутри все перевернулось, когда я увидел, что он был выписан мне на сумму 10 000 долларов. Я был так ошеломлен, что не произнес ни слова.

— Эй, не нужно перегибать палку, - усмехнулся Мартин.

— Нет, спасибо, Мартин. Я этого не ожидал.

— Да, но, черт возьми, не привыкай к этому. Но ты хорошо поработал. Конечно, Шерман сказал, что это пойдет на вашу общую компенсацию, и тебе придется платить налоги, да, да, да. Итак, счастливого Рождества.

Я допил свой напиток и встал. Мне было интересно, встанет ли Мартин тоже или протянет мне руку. Он просто выдохнул дым и помахал рукой. Возвращаясь в свой офис, я столкнулся с Агнес. Она улыбнулась и протянула мне руку.

— Поздравляю, Андерс, я так понимаю, вы с Мартином заключили сделку.

Подавив желание сказать ей, что я сделал большую часть работы и что Мартин дважды чуть все не испортил, я сказал:

— Да, подписал и доставил.

— Хорошая работа. Я полагаю, Мартин передал тебе конверт?

— Да, спасибо. Я не знаю, что сказать.

— Что ж, в должности управляющего партнера есть свои преимущества. Мне нужно было только пригрозить Мартину его мужским достоинством, если он не согласится отказаться от бонуса. Он как обычно ныл о том, что новые сотрудники ничего не заслуживают. Я знаю, что ты надорвал свою задницу на этой сделке. Клиент любит вас, и мы будем получать щедрые гонорары в течение многих последующих лет. 15 000 долларов - это не так уж много, чтобы выразить нашу признательность.

"Вот гребаный придурок", - подумал я. - Он не только не хотел давать мне премию, он не дал мне всего, что я должен был получить.

— Что ж, Агнес, я найду этому хорошее применение.

Она снова пожала мне руку и поспешила по коридору.

— - -

Тиффани и Бриттани решили пожениться в канун Нового года. Я получил свой JP и помогл им с оформлением свидетельства о браке. Однополые браки все еще были относительно новым явлением в нашем штате. Девушки забронировали клубный номер в нашем многоквартирном доме. Они проведут простую церемонию, а затем состоится небольшой прием. Они не хотели, чтобы все их коллеги и телезрители знали, что они женятся. Я предположил, что у многих из аудитории новостей, в которой преобладают мужчины, были фантазии об этих двух красивых женщинах, которые приветствовали их каждое утро.

В дополнение к своим семьям они сказали, что там будут Шари и Ану. Среди них также было несколько близких друзей из здания и их внешних связей. Тиффани позвонила за пару дней до свадьбы и спросила, могут ли они приехать. Она сказала, что они хотят пересмотреть свои клятвы вместе со мной.

Приветствуя их и обмениваясь объятиями и поцелуями, я подумал, что никогда не видел двух людей, более влюбленных друг в друга. Они держались за руки, и от их лиц исходило мягкое сияние. Мы рассмотрели их клятвы и то, как будет проходить церемония. Открывая бутылку вина, я сказал им, какими влюбленными они выглядят. Они держались за руки и строили друг другу глазки.

— Я думаю, что, возможно, я беременна, - сказала Тиффани.

— Э-э, не рановато ли говорить? - спросил я.

— Да, мне следует подождать, пока не начнутся мои следующие месячные. Тогда я смогу сделать один из этих анализов. Но я просто чувствую это. Итак, как насчет стакана содовой?

— Абсолютно. Тебе вина, Бриттани?

— Пожалуйста, и сделай побольше.

Тиффани сияла. Она хотела забеременеть, и было очевидно, что она очень этого хотела. Я не хотел, чтобы она возлагала слишком большие надежды, а потом была разочарована.

— Что ж, если на этот раз ничего не вышло, мы можем попробовать еще раз.

Бриттани посмотрела на меня.

— Значит, ты не возражаешь?

Поскольку это была ночь накануне их свадьбы, я не решался вступать в эту дискуссию.

— Ты знаешь, вы оба мне действительно очень нравитесь. Для меня все еще большая честь, что вы сочли меня хорошим донором для вашего ребенка.

— Приятно слышать, - сказала Бриттани, - но тебе ведь понравилось трахать Тиффани, верно?

— Она красивая женщина, как и ты тоже. Так что, да, это было сексуально, приятно и... – я сделал паузу, - ужасающе.

Изогнутая бровь означала, что Бриттани хотела большего.

— Я должен был выступить перед вами. Я знаю, как сильно ты любишь Тифф, и я мог только представить, какой конфликт ты испытывал, наблюдая за ее близостью с другим человеком, с мужчиной. Это было ужасно.

Бриттани кивнула.

— Кайл, несмотря на эту дурацкую штуку у тебя между ног, ты порядочный человек. И, если нам нужно будет попробовать еще раз, я на сто процентов поддержу тебя.

Пытаясь смягчить серьезность нашего разговора, я спросил:

— Что ты будешь делать позади меня?

Она закричала и ударила меня подушкой с дивана.

— Ты такой засранец.

Мы все рассмеялись и расслабились. Я не был уверен, хотел ли я, чтобы Тиффани забеременела, или я действительно хотел снова заняться с ней сексом. В любом случае, я знал, что надеюсь, что у этих двух женщин все получится. Они так сильно мне понравились.

Той ночью я лежал в постели и пытался разобраться в своих чувствах. Я был искренне рад за Тиффани и Бриттани. Они были бы хорошими родителями. Я попытался выяснить, есть ли у меня какие-либо чувства по поводу отцовства. Если быть до конца честным, у меня были смешанные чувства. Я гордился тем, что смог попытаться сделать Тиффани беременной. Я также испытал облегчение от того, что мне не придется растить ребенка. Ну, по крайней мере, не делать этого на данном этапе моей жизни.

Мысли о детях и предстоящей свадьбе заставили меня задуматься о Ферри. Несмотря на несколько телефонных звонков и смс-сообщений, я так и не получил от нее вестей. Мы были вместе совсем недолго, но я думаю, что чувствовал к ней больше, чем к любой другой женщине, с которой я когда-либо встречался. Была ли реальная возможность, что мы могли бы найти любовь и, возможно, перейти к обязательствам? Наверное, я никогда этого не узнаю.

Повинуясь импульсу, я схватила свой телефон и отправила Ферри сообщение. Я сказал ей, что свадьба состоится завтра и что Тиффани и Бриттани попросили меня провести церемонию. Я закончил тем, что сказал, что думал о ней.

Уставившись в потолок в темноте, я тоже думал об Артемиде и Дидоне. Их все еще не было дома. Артемида позвонила мне и сказала, что, как только закончатся занятия в школе, она отправится с Дидо кататься на лыжах в Альпы. Я подшутил над ней из-за того, что она поделилась таким количеством личной информации, но она только рассмеялась. Мы по-прежнему занимались сексом втроем, но часто просто разговаривали. Я скучал по ним обоим. Они были моими лучшими подругами, не считая Бриттани и Тиффани.

Я знал, что мне следует поспать, но мой разум был на пределе. Моя рабочая нагрузка становилась абсурдной, и я легко тратил на свою практику по двенадцать часов в день. Агнес заверила меня, что я быстро набираю партнера. Работа становилась моей жизнью. Я ни с кем не встречалась с тех пор, как уехал Ферри. Если бы не девушки с телевидения, меня бы официально причислили к монахам. Ну, монах, который любил блеснуть.

Когда ночь стала темнее, я понял, что мне тоже не хватает острых ощущений от эксгибиционизма. Я упражнялся, но теперь шторы были задернуты. Я задавался вопросом, смогу ли я когда-нибудь вновь ощутить волнение от того, что Артемида и Дидона будут моими зрителями. Я не мог бы назвать, что меня так взволновало в эксгибиционизме. Я не считал себя извращенцем. Я бы никогда не стала выставлять себя напоказ перед детьми или перед кем-либо, кому, как я думала, это тоже не понравится. Тем не менее, потрясение, которое я испытал, когда узнал, что Артемида и Дидона наблюдают за мной, было самым сильным наркотиком, какой я только мог себе представить. Вспоминая, как я впервые разделся перед Тиффани и Бриттани, я почувствовал, как мой член затвердел.

Мои мысли вернулись к Ферри. В этот самый мрачный час я понял, что люблю ее. Из-за моих собственных действий я потерял ее. И все же меня по-прежнему тянуло к эксгибиционизму. Вскоре я уже не мог мыслить связно. Было далеко за три, когда я наконец задремал. Слава богу, у меня были и канун Нового года, и выходной, я чувствовал, что буду бесполезен в офисе.