Дисклеймер

В этой эротико-фантастической повести я попытался создать реалистичный образ того необычного мира, где волею случая оказался наш главный герой. По этой причине в повести с необходимостью присутствуют персонажи всех возрастов, в том числе и лица не достигшие 18 лет. Обращаю внимание на то, что в повести вы не найдёте сцен секса с участием несовершеннолетних: действующие лица, которым ещё нет 18 лет, участия в подобных сценах не принимают. В повести присутствует лишь описание внешнего вида таких персонажей и особенностей их подростковой психологии, включая стремление следовать местной своеобразной моде и объяснимое желание казаться взрослее.

В сексуальные сцены будут вовлечены исключительно герои и героини от 18 лет и старше.

Итак, я возвращался домой – точнее, на свою съёмную мансарду – в компании одного одетого парня и двух полностью обнажённых девиц, так как Юля уговорила родителей отпустить её в гости без трусов. Как только мы миновали небольшой мост, что был неподалёку от пляжа, Юлька вытащила трубочку из волос и всё-таки вставила её в попу: пример старшей подруги сыграл своё. Наконечник Юлькиной трубочки приобрёл форму бабочки и точно так же, как Ксюшино сердечко, засиял из её ануса маленькими разноцветными звёздочками – только у Юльки они были лилового и голубого оттенков.

– Маме смотри не рассказывай! – предупредила девчонка брата. – Я уже так носила, когда с подругами гуляла, – добавила Юля.

– Да ты что, зачем я рассказывать буду? – заверил сестру Вадим.

Мы двинулись обратной дорогой. Хотя постепенно вечерело, на улице по-прежнему ощущалась жара. Молодёжь беседовала о своём – многое из того, о чём они говорили, мне было совершенно непонятно – я же пытался осмыслить и хоть как-то разложить по полочкам всё, что со мной случилось.

– Кстати, ребят, – перебил я Вадима, – покажете мне, где у вас тут в посёлке ближайший к вашему дому магазин? Кое-что купить нужно, – обратился я ко всем с вопросом.

– Конечно, покажем! Нам только чуть дальше пройти придётся, но там недалеко, – ответил Вадим.

Ну а пока мы движемся в сторону дома, поделюсь с вами ещё некоторыми подробностями о здешних технологиях и о политико-экономической ситуации в стране и в мире, – всё это мне поведала Ксюша на мансарде, когда я предложил ей игру в «пришельца» (надеюсь, вы помните).

...Я просил соседку объяснить «пришельцу», что такое вексель и как им пользоваться. И вот что я от неё выяснил: вексель – это не сама трубочка, как я поначалу подумал, а просто тип платёжной системы. ЭВМ-трубочка хранит и обрабатывает сведения о вексельных платежах, равно как и любую другую информацию. А вот вексельная служба нужна для того, чтобы проводить взаиморасчёты между гражданами: прямые платежи от гражданина к гражданину запрещены советским законодательством – именно поэтому векселя доставляются курьером под личную подпись получателя. В государственных же магазинах расплачиваются трубочкой, попросту поднося её конец к считывателю. Наличные деньги, кстати, тоже существуют, но популярностью уже не пользуются.

СССР производит трубочки и поставляет их во все страны, но вот сырьё для производства пластика, а именно нефть, приходится импортировать из США: когда-то у нас в Сибири имелись собственные месторождения, но их давно полностью выкачали. Используя своё сырьевое преимущество, американцы пытаются навязать нам условия по нашей внешней политике, – по крайней мере, именно так это преподносится советским руководством. Вот какими оказались реалии данного мира...

– Юля?! – послышался звонкий юношеский голос с противоположной стороны дороги, когда мы уже миновали более половины пути до дома.

Мы остановились. Подождав, когда проедут машины, дорогу перебежал какой-то худощавый мальчуган лет шестнадцати. На нём были светло-голубые джинсы и белая рубашка навыпуск с коротким рукавом и в мелкую сероватую крапинку. У паренька были короткие волосы «ёжиком», а по бокам со стороны висков они были выбриты; в ухе у него виднелась блестящая фиолетовая клипса в форме звезды, а на одном крыле носа – небольшой пирсинг.

– Санёк?! Ты как тут оказался? – удивлённо и в то же время радостно отозвалась Юлька.

Молоденький парнишка подошёл к нам.

– А я смотрю: Юлька идёт или не Юлька? Вот так встреча!

Санёк и Юля одновременно подняли руки и хлопнули друг друга ладонями на уровне лиц, потом проделали то же самое другой парой своих рук. «Аллошки, аллошки!» – произнёс каждый из них, – видимо, это было таким модным молодёжным приветствием.

– У меня родичи тут недавно домик получили, а я только сегодня приехал, – пояснил Санёк. – А ты давно здесь? – спросил он Юльку.

– Я тут с родичами на все выходные. А это мой брат Вадим. И наши соседи, – добавила Юля. – Познакомьтесь, – обратилась она ко всем. – Саша, мой одноклассник, вместе в драмкружке занимаемся.

– Вадим, – представился Юлькин брат.

– Олег Геннадьевич, – сказал я.

– Ксюша, – она, как положено, обняла Сашу и поцеловала его в губы. – Будем знакомы!

Я с любопытством заметил, что Ксюша не провела своим языком между губами Саши. А вот почему она это сделала со мной, оставалось для меня загадкой.

Юльку, похоже, совсем не смущала непредвиденная встреча с одноклассником, который только что её застал разгуливающей по посёлку в голом виде, и последовавшая далее сценка это лишний раз подтвердила.

– А ты классно выглядишь, кстати! – Санёк бросил комплимент Юле.

– Спасибо, – расплылась в улыбке девчонка. – Ты тоже хорошо! – похвалила она одноклассника. – А как тебе моя бабочка?

Юлька повернулась попой, продолжая смотреть на Сашу, и, чуть-чуть наклонившись на полусогнутых в коленях ногах, оттянула одной рукой ягодицу, позволяя приятелю лучше рассмотреть своё украшение.

– Шикарно, вообще бомба! – одобрительно отозвался Санёк. – Ты просто супермодная сегодня!

Юлька буквально млела от комплиментов.

– Ты что будешь делать вечером? – поинтересовался Саша.

– Мы в «Искателя» будем играть, все вместе.

Пока мы стояли на тротуаре и Юля общалась со своим знакомым, Ксюшка отошла на пару шагов – туда, где росла трава, – и, встав спиной к одному из деревьев, приняла положение полуприседа, – лицом она была обращена к нам, а её ладони упирались в её ляжки.

– Хочешь – приходи тоже, – Ксюша обратилась к Юлькиному приятелю.

И тут из Ксюшиной промежности... изверглась струя мочи!

– Ко мне ещё две подруги придут через полчаса, – Ксюша продолжала спокойно сикать, разговаривая при этом с Саньком.

Струя из Ксюшиной письки усилилась и била на полметра вперёд.

– А твои дядя и тётя не обалдеют, что у вас столько народу собралось? – забеспокоился Вадим.

Ксюшка всё ещё освобождала свой мочевой пузырь: видимо, в нём накопилось много желтоватой жидкости.

– Пожалуй, я к вам сегодня не приду тогда, – заключил Санёк, – а то я там никого не знаю. Давай я тебе завтра позвоню, Юль?

– Звони: мой позывной – «Глазастая белка».

– А мой – «Услужливый тигр».

...Вместо телефонных номеров здесь у каждого уникальный и легко запоминающийся позывной, как правило из двух слов. Так, например, чтобы кто-нибудь мне позвонил, ему достаточно просто произнести «отзовись, Арктический крот» – ушная клипса среагирует на его команду и пошлёт мне вызов, а я услышу в своём ухе что-нибудь вроде «вызывает Непослушный попугайчик». А дальше я могу принять вызов словом «слушаю», либо же сказать «мне некогда» и тем самым его отклонить. Откуда я знаю мой позывной в этом мире? Очень просто: я вызвал «Непослушного попугайчика», то есть Ксюшу, и она мне его назвала. А клипсу на мочке своего уха я поначалу даже и не приметил: из-за дурного – после грибов – самочувствия мне было не до таких мелочей...

Ксюшка наконец закончила пи́сать и подошла ко мне:

– Дядя Олег, у вас осталась вода?

– Конечно! Я достал из своей сумки бутылку и протянул ей.

– Попи́сала – теперь пить хочешь? – улыбнулся Санёк.

– Ага, круговорот воды! – рассмеялась Ксюшка.

Юлька попрощалась с Саньком, и минут через десять мы вчетвером дошли до большого одноэтажного дома с надписью «Гастроном». К его широкому крыльцу поднималось несколько бетонных ступенек. По центру нас встречали распахнутые в обе стороны двери, а по бокам от них были огромные стеклянные окна.

Ассортимент гастронома напоминал наше типичное сельпо, только зал был гораздо больше. Внутри находилось с десяток посетителей; товары были распределены по нескольким прилавкам, а также по полкам на стенах. Продавщица оказалась всего одна – потому, чтобы обслужить покупателей, ей приходилось бегать от прилавка к прилавку. Это была девушка лет тридцати пяти, смуглая, темноволосая, высокая и довольно худенькая. На продавщице были какие-то старые коричневые кеды и длинные розовые носки в клетку, почти до середины голени; её тонкие белые трусики с очень высокой посадкой полностью оголяли круглые выпуклые ягодицы и скорее смахивали на стринги, а голубая майка была настолько короткой, что прикрывала только соски – нижняя часть грудей девушки выглядывала из-под майки сантиметра на три. «Если тут во всех магазинах такие продавщицы, то, можно сказать, я ещё неплохо устроился», – улыбнулся я про себя.

В числе посетителей были три взрослых женщины, два немного поддатых мужичка лет под шестьдесят, две старенькие бабульки в платочках да несколько юношей и девчонок подросткового возраста, – как и большинство их здешних ровесниц, девчонки были в кроссовках с носками, в маленьких трусиках и майках. Мы поставили Юльку в очередь, а Ксюша, Вадим и я стали ходить по залу, рассматривая, что есть на полках.

– Голые ходят – хотя бы трусы надели... Эх, молодёжь... – тихо пробурчала одна из бабулек.

– А ты что хотела? Сейчас времена не те... – обречённо вздохнула другая.

Никто же из остальных покупателей никакого недовольства по поводу обнажённого вида наших девчонок не выражал.

На вечер я решил купить бутылочного пива – сорт был в наличии только один: «Ячменный колос» – и упаковку хрустящего картофеля, – это такой советский аналог чипсов. Кроме того, я выбрал печенье к чаю, свежую булочку на завтрак, немного плавленого сыра и ливерной колбасы, а на общий стол расщедрился лимонадом, баночкой растворимого кофе и парой кассет яиц (овощей и фруктов у хозяев хоть завались, в крупах недостатка нет тоже, а мяса в сельпо всё равно не сыщешь). Девчата предпочли мороженое, шоколад и прочие сладости – Вадим ограничился пивом и сушёной рыбой.

Как только подошла Юлькина очередь, мы дружно подлетели к прилавку и наперебой начали перечислять наши пожелания. Стоящие сзади сердито зафырчали, а длинноногая девушка-продавщица в короткой майке и с оголённой попой раздражённо засуетилась, поднося указанные нами товары, – со стороны это выглядело так, будто бы мы задумали скупить весь магазин.

– С вас двадцать восемь рублей семьдесят копеек, – выдала наконец продавщица.

– Простите, – обратился я, – а я могу сначала проверить баланс на моём векселе? – в руке я уже держал наготове трубочку.

– Да у него и денег-то не хватает! А понабрали сколько! – заворчали покупатели в очереди.

– Вот тут, – еле сдерживая своё нетерпение, продавщица показала на маленькое прозрачное окошко считывателя на поддоне квадратного устройства, напоминающего электронные весы.

Волнуясь, я неуверенно поднёс свою трубочку к окошку и слегка её изогнул так, как показывала на мансарде Ксюша. От одного конца трубочки к другому побежали светящиеся кольца, и прямо перед моими глазами спроецировались ярко-зелёные голографические цифры: «38 198 руб. 14 коп.». Вся очередь ахнула от изумления: «Богатый какой!» – слышалось сзади, да и мои сопровождающие тоже заметно прифигели. Я сразу же понял, что совершил непростительную ошибку, раскрыв свои карты при всех. Но, судя по здешним ценам, я и вправду оказался весьма состоятельным гражданином – откуда же мне было это знать?! «Интересно, с чего у меня столько денег? Надеюсь, я в своей прежней жизни тут никого не ограбил...» – подумалось вдруг мне.

– Оплачивайте, – выдавила из себя обескураженная продавщица.

Ксюшка слегка наклонилась, согнув колени, и начала вынимать из попы свою трубочку, ну а Вадим уже достал из сумки свою.

– Ребят, не надо! – остановил их я. – Давайте я заплачу за всех.

– Спасибо, дядя Олег! – ответили они хором.

Когда мы с Ксюшей и с двумя гостями вернулись в дом Анатолия, я сразу поднялся на выделенную мне мансарду и приступил к исследованию возможностей трубочки и блокнота, пытаясь понять, как мне дальше набирать текст диссертации. Ребята же пока оставались внизу, ожидая визита ещё двух девушек. За полчаса возни я не особенно преуспел, но кое-какие мелочи стали до меня доходить: мне даже удалось набрать несколько предложений. И вот наконец послышалась трель звонка – я уже знал, что это звонок в калитку.

Подойдя с любопытством к окну, я увидел, как Ксюша отворила засов и встретила своих подруг, которые вместе с ней последовали к нашему крыльцу. Одна из девчонок оказалась миниатюрной, небольшого роста брюнеткой с прямыми волосами до плеч и с выразительными, немного восточными чертами лица. Одета она была в короткую, чуть выше пупка, белую маечку на бретельках, сильно открытые трусики светло-голубого оттенка, оголяющие примерно две трети попы, и высокие белые носки в рубчик с неизменными кроссовками на шнурках. Под маечкой у неё угадывалась округлая развитая грудь размером с грейпфрут с выпирающими сквозь ткань сосками (ношение лифчиков в среде местных девушек почему-то не котировалось). Другая же молодая особа была где-то Ксюшиного роста, с весьма короткими золотистыми волосами и славянского типа лицом с большими глазами и прямым носом. На ней были всё те же кроссовки с носками и самые обычные бежевые трусики из тонкой ткани – девчонка шагала без майки, с довольно маленькой, но аккуратной грудью и ярко-розовыми сосочками с правильными круглыми ареолами. Подруги хозяйской племянницы выглядели её ровесницами: обеим было навскидку лет по восемнадцать.

Ксюша и её гостьи скрылись за дверями и, видимо, присоединились к компании внизу – я же вернулся к своему главному занятию: чем раньше я освоюсь с технологиями, тем лучше. Трубочка давалась тяжело, но постепенно, мало-помалу я начал улавливать определённые закономерности в её поведении: какой величины изгиб, в каком направлении и в какой точке приводит к тому или иному эффекту. Прибор оказался очень чувствительным: малейшее изменение в степени изгиба, с кручением трубочки или без кручения, меняет получаемый результат. Для уверенного владения этим устройством, очевидно, следовало наработать мышечный автоматизм рук – а это требовало времени. Однако сдаваться я был не намерен, так как от моих успехов зависело комфортное существование меня в данном мире.

«Вызывает Серебряный парус», – внезапно раздалось в моём левом ухе, причём настолько внезапно, что я аж вздрогнул от неожиданности. Мне кто-то звонит! Но кто такой «Серебряный парус» и что ему от меня нужно – разумеется, я не имел ни малейшего представления... Зато это был первый реальный звонок, который я получаю от кого-то за всё недолгое время моего пребывания ЗДЕСЬ! (Если, конечно же, не считать тренировочных звонков в процессе ликбеза с Ксюшей.) Так принять или отклонить?

И я решил рискнуть.

– Слушаю! – бодро ответил я.

– Олег, привет! Ты как там, отдыхаешь? Как дела? – звучало у меня прямо в ухе.

Я пытался угадать по голосу, кто это может быть и знаю ли я его вообще. Моя прежняя версия МЕНЯ в ЭТОМ мире наверняка знала бы, но знаю ли его Я НАСТОЯЩИЙ?

– Ничего, отдыхаю нормально. Только вот сегодня приехал, а ты?

– Олег, я к тебе по делу.

И тут меня осенило: Женя Неразлейвода! Неужели и правда он? Однако голос у него, кажется, взволнованный...

– Женя, это ты, что ли? – в лоб спросил я.

– А кто же ещё? Ты мой позывной забыл? – удивился Женя.

– Да что-то не расслышал просто, – я быстро нашёлся, как выкрутиться. – Тут у нас шумно было.

– Ааа... Понятно! Ну слушай, я вот о чём хотел, – Женя перешёл к сути вопроса. – Проценты я тебе верну сразу после праздников, как и договаривались. Проведу как оплату за репетиторство, чтобы вексельная инспекция не придралась. А вот по основной части долга... у меня тут проблемы возникли... – я явственно слышал, как Женя волновался. – Брат у меня в историю влип, понимаешь? Ему нужно помочь. Половину суммы я смогу вернуть через месяц. Наличкой, конечно. Ты сам узаконишь доход. Я понимаю: там дополнительные проценты накопятся, но я постараюсь их сразу отдать. Что касается второй половины...

Дальше я его не слушал... Женя всё продолжал извиняться и объяснять свою ситуацию, но я пытался переварить, что только что о себе узнал. Получается, я ростовщик? Я даю взаймы людям под проценты, да причём к тому же нелегально? Женя мой друг – как я посмел на нём делать выгоду?! Так вот, оказывается, откуда у меня столько денег! Я преподаю математику в «Политехе», веду репетиторские занятия, но я ещё и «старуха-процентщица»... Офигеть!

Женя уже закончил говорить и ждал моего ответа.

– Послушай, Женя, да Ленин с ним, с этим долгом! – я буквально впитывал как губка все новые слова и выражения. – Как вернёшь, так и вернёшь, а процентов я с тебя брать не буду. Ты вот мне что скажи: с тобой когда-нибудь такое бывало, что ты ехал на мотоцикле и врезался в темноте в дерево, причём так, что аж сознание потерял?

– Олег, да что с тобой? У меня и мотоцикла-то никогда не было! – недоумённо воскликнул Женя. – Слушай, а проценты ты правда не будешь брать? – как бы с недоверием уточнил он.

– Правда не буду. Обещаю! – подтвердил я. – А про мотоцикл... это я просто так спросил. Ходит такая байка, будто бы после подобной аварии кто-то попал в другую реальность. Потерял сознание, очнулся, а вокруг всё по-другому! Ну я-то этому не верю, конечно, – добавил я на всякий пожарный.

– Это не байка, Олег, это факт. Я же тебе рассказывал уже, не помнишь разве? Со мной такое случилось, когда я шёл мимо недостроенного дома и мне на голову упал кирпич. Подожди... а почему ты интересуешься? – Женя, похоже, что-то заподозрил.

– Точно: ты об этом рассказывал! Только я малость подзабыл, – как бы извиняясь пояснил я. – Интересно, а твой прежний мир... Напомни, чем он отличается от нашего? – я твёрдо решил воспользоваться подвернувшейся возможностью и всё же раскрутить Женю до конца.

– Да много чем отличается. Там не было революции и советской власти, Россией там правит династия Романовых. При мне это был царь Филипп второй. Московский Кремль – отдельная страна, возглавляемая Патриархом. («Примерно как Ватикан», – сообразил я.) Европа там единое государство. У вас тут технологии довольно отсталые, а там у нас вовсю искусственный интеллект используется, исследователи на Марс летают. А всё потому, что мировых войн не было: ни первой, ни второй. В общем, мне пришлось привыкать обходиться здесь примитивными вещами, – с печалью в голосе заключил Женя.

– Да, любопытно! – ответил я, а сам про себя подумал: «Ишь ты, отсталые технологии. Ты ещё не видел того мира, откуда я прибыл...»

– Но я же это тоже рассказывал раз десять! Как ты можешь не помнить? – тут Женя запнулся. – Олег?! А ты здесь недавно? Я правильно угадал?

Женя всё понял... Я спалился. Насколько это хорошо для меня или плохо, предстояло ещё выяснить. На всякий же случай я решил «включить дурака».

– Я только сегодня утром приехал. Тут свежий воздух, река... Красота! Извини, Жень, меня зовут. А насчёт денег мы договорились, не переживай!

На этом мы любезно друг с другом попрощались.

«Вот так поворот! Выходит, что Женя Неразлейвода в каждом из миров попадает в какую-то переделку, из-за чего проваливается в иную реальность. Но что мне точно удалось установить, так это то, что ЕГО ПРЕЖНИЙ МИР, из которого Женя прибыл СЮДА, – совсем не тот же мир, из которого Женя прибыл в МОЙ ПРЕЖНИЙ МИР. Таким образом, здесь замешаны аж целых четыре разных реальности – с ума сойти можно! Но каждая из двух копий Жени знакома только с двумя мирами и не имеет представления о двух остальных. А я, получается, оказываюсь своего рода связующим звеном, так как знаком с обеими копиями Жени Неразлейводы...»

Я также кое-что понял и о себе – о здешнем себе, вернее, о моём прежнем тутошнем «я». «А может быть, я тут неспроста?» – допустил я шальную мысль. «Что, если предположить, что моя миссия состоит в исправлении ошибок иных копий меня? Интересно было бы узнать, чем же я ещё отличился ЗДЕСЬ до МОЕГО прихода СЮДА...»