Первый, самый ранний лучик августовского солнца, заглянувший в окно дачного домика, застал спящих в самом невыгодном для них положении. Макс сладко потянулся, испытал удовольствие от прилива сил и довольный открыл глаза. Никто не ругался, никто не спорил о способах приготовления утреннего кофе и не утверждал планов на последний дачный день. Обе, кого можно было подразумевать, крепко спали рядом. И мама, и ее сестра лежали вместе, погруженные в настолько глубокий сон, насколько можно себе представить после бурно проведенной ночи.

Максим приподнялся на локте и сонным взглядом обвел тела женщин, он даже потер глаза, так удивительна была представшая перед ним картина: обе они спали без клочка одежды, волосы их были жутко взлохмачены, а конечности неприлично переплетены – рука Валерии бессильно лежала на талии сестры, а согнутая нога Лены протиснулась между бедер спящей брюнеточки. Макс был еще слишком нежен и не искушен, чтобы среди однополого безобразия заметить на шее мамочки посиневший засос, ее белая кожа со вчерашнего дня заметно порозовела, кроме тех участков, куда не следовало смотреть родному сыну.

Увиденное имело эффект оглушительный, паренек бесшумно поднялся и вышел на улицу. Зараженный общим азартом дачного аврала, он уже не был уверен в способностях рабочих рук завершить работу. В его понимании произошло самое категоричное изменение, увиденное означало, что все, случившееся вечером не было плодом его воспаленного воображения, а откровения тетушки не были ее фантазией или нарочной клеветой. Что значит ее невинное обнажение на грядках в сравнении с маминым распутством? От Леночки всегда можно было ожидать любую пошлость, но мама, всегда строгая и благородная, заподозрить ее в подобном было невозможно. Таким мыслям несмышленыш предавался ровно до той минуты, пока рассуждение не стало закономерной причиной эрекции. С другой стороны, мама без предрассудков, такая же легкая на подъем, как ее сестра, тоже могла нравиться Максу.

— Ты уже проснулся? – Лена неслышно приблизилась и подсела к племяннику на крылечко.

Она не спешила одеваться, хотя спросонья зябко обняла свои плечи. Варить кофе, потом браться за лопату – она была далека от таких мыслей. Хотелось посидеть и собраться с мыслями.

— Лен, - послышалось сзади сонное мамино мурлыканье, - где мои трусы?

Валерия стыдливо накрылась до груди простыней и блуждала глазами по полу, наконец, она обнаружила их и потянулась рукой; вдруг на ее лице отразилась нестерпимая физическая боль. Ее некогда белая кожа стала красной и каждое движение приносило мучение. Осторожно, чтобы не усиливать страдания, она натянула трусики.

— Ле-е-ен, - жалобно позвала женщина, - где твой крем от загара?

— О, боже, - блондинка сжала виски обеими руками, - Макс, найди мою сумку, плиз, в кармашке тюбик, дай ей ради бога.

Максим сочувственно взглянул на тетушку и перевел взгляд на беспомощную мать, она пыталась натянуть бюстгальтер на покрасневшие от загара груди и морщилась всякий раз, как лямки приходили в натяжение. Он прошел по комнате, выдвинул тетину сумку и нашел тюбик совсем не в кармашке.

— Максик, зайчик мой, начни со спины, только о-о-чень осторожно, - голос Валерии был слаб от невыносимой боли и готов был сорваться на плач.

Женщина стояла посреди комнаты, разведя руки, чтобы даже локтями не прикасаться к чувствительной коже. Она отказалась от бюстгальтера и опустила его под ноги. Прохладное прикосновение к обожженной спине приносило заметное облегчение – это Макс выдавил на ладонь внушительную порцию белого крема и осторожно размазал его погрубевшими от работы пальцами. Он распространил беловатый слой на шею и по кряхтению мамочки определял, достаточно ли деликатно прикасается к пораженным участкам ее тела. Смуглая от природы тетушка обернулась, она натянула что-то типа улыбки и подмигнула, а потом лениво поднялась, чтобы сварить обязательный утренний кофе без назиданий сестры. Казалось, нагота ее совершенно не смущает, даже если бы дом был наполнен людьми, знакомыми и малознакомыми.

— Лер, похоже, мы не успеем за сегодня картошку убрать, - равнодушно определила Лена, - ты сегодня - не работник.

— Успеем, надо обязательно успеть, - упорствовала женщина под охлаждающим массажем.

Макс уже присел и нежно размазывал крем ниже пояса, благо мама подобно своей сестре не закатывала трусики, он оглаживал покрасневшие бедра, на вид не такие гладкие, как у Лены, но аппетитно пухлые.

— Макс, спереди тоже, - заискивающе попросила Валерия, не способная наклоняться в своем панцире обожженной кожи.

— Хочешь, я тебе сиськи намажу? – Нахальным тоном предложила Лена, стоя возле электроплитки.

— Сиськи я себе сама намажу.

Валерия собрала из ладошки сына остатки крема и осторожно нанесла на груди. Макс был разочарован – тетина инициатива грубо нарушила его планы и лишила его призрачного шанса, вынудив маму соблюсти показные приличия. Он выдавил из тюбика новую порцию и перешел на животик.

— Вы как хотите, а я сегодня в сорочке буду работать, - голос Леры повеселел после нежной процедуры.

Боль стихла окончательно, жирная от крема, она прошла к плитке и дождалась своей положенной чашечки кофе с двойной порцией бесполезной гущи.

— Вы как хотите, а я сегодня вообще без одежды буду работать, - передразнила ее сестра.

Присутствие Макса никаким образом уже не влияло на поведение обеих женщин. Привычная ему мамина строгость в нестандартных условиях оказалось несколько преувеличена, зато Лена сделалась приятной даже по отношению к сестре, ведь сегодняшние натужные колкости даже звучали из ее уст безобидно. Когда они втроем вышли на участок, никто не имел претензий к внешнему виду друг друга: Лера спокойно воспринимала наготу сестры, а та больше не попрекала за сорочку и сложенное на шее полотенце. Так Валерия спасала нежные участки от солнца и только ее голые ножки вынуждены были терпеть безжалостное пекло.

За неполных два дня перекопанные участки сестер так разрослись, что почти соединились между собой, точнее Лена своей проворной работой придвигалась к сестре, по крайней мере, Максу уже не приходилось мотаться через весь огород и его работа была сосредоточена вблизи обеих его дам – хорошенькой Леночки и краснотелой маман.

— Лер, а ты не обманула, - блондинка скинула шляпку за спину и оперлась на воткнутую лопату, - Макс уже и правда взрослый мужик. Ты что, уже испытывала его в деле?

— Скажешь тоже, - Валерия отмахнулась от вздорного подозрения. – Я же не это имела в виду.

— А я это, - игриво парировала Лена. – Макс, что тебе больше нравится? Мои сисечки или попка?

Валерия не останавливала работы, в размеренном темпе выкапывала одну лунку за другой, одновременно выдергивая ботву с клубнями, она лишь улыбнулась пошлой шалости с высоты своего жизненного опыта. Макс, сидя у ведра, поднял глаза – мама на этот раз даже не думала хмурить брови, он мог ответить то, что думает без риска подвергнуться испепеляющему взгляду.

— Ну, сиськи или попа? – Повторила вопрос молодая женщина и отклячила свой аппетитный зад.

Строго говоря, при все достоинствах ее фигуры, мамины налитые груди, хоть их не удалось намазать кремом, его привлекали больше. А после теткиного несвоевременного вмешательства, желания они вызывали гораздо больше.

— Нет, ну вы работать собираетесь?! – С долей серьезности воскликнула Валерия.

Лена отбросила шуточный тон и налегла на лопату, а паренек поправил шорты, прижав восставший прут в сторону, и схватил два тяжелых ведра. Удивительно, но сегодня работа двигалась гораздо быстрее, то ли мускулы пообвыклись к нагрузке, то ли шуточный настрой победил рутинное состояние, но уже до обеда сестры расправились с участком по левую сторону бетонной дорожки. Закончить малую часть, где Макс несколько раз начинал копать было делом простым и до темна легко можно было легко справиться. Даже жара сегодня не так сурово обходилась с трудягами.

В положенное время Валерия воткнула свою лопату в землю, объявила перерыв и отправилась в дом. Она, как было заведено с первого дня, вынесла на крыльцо холодные закуски, заняла излюбленное место в тени дома, избавилась от шляпки, шейного полотенца и липнущей сорочки. Лена же голой попкой присела с противоположной стороны крылечка, предусмотрительно сомкнув коленки, а Макс, когда дотащил оставшиеся ведра, устроился у ее ног, в самом низу. Кушали молча и с наслаждением – свежий дачный воздух и физическая работа вызывали нечеловеческий аппетит. Наконец, сытая Лена откинулась спиной на стенку и прикрыла веки с длинными ресничками.

— Макс, - вяло позвала она, - так что тебе больше нравится у женщин? Сиськи или попа? Или может это?

Она бесстыдно раздвинула коленки и глаза парнишки оказались напротив ее поалевшей от непроходящего возбуждения промежности. В мельчайших подробностях он мог разглядеть нежные, раздавшиеся в стороны лепестки половых губ, вытянутую кверху розовую щелку и темный зев неопределимой глубины.

— Лена, тебе вчера мало было? - С легким укором спросила Валерия, будто она понесла жертву во спасение сына.

— Вчера в самый раз, - отпарировала блондинка и свела коленки, - у всех мужиков есть любимая часть тела, вот я и спрашиваю.

Нет, в присутствии двух взрослых женщин, одна из которых твоя мать, а вторая – совершенно несносная баловница, не так легко геройствовать, как могут подумать читатели. Как бы ни было сильно мальчишеское желание, природная стыдливость брала верх. Возможно, другой, более взрослый и самоуверенный мужчина не растерялся бы, приник бы с поцелуем к слюнявой девочке Лены и увесистым грудям Леры, но для Макса это оставалось несбыточным желанием, гораздо выше его способности к самообладанию.

— Да что ты там все время поправляешь? – С напускной строгостью спросила назойливая тетя. – Сними их вообще и ходи раздетый. Да, да, снимай! Дай я его хоть при свете рассмотрю.

Макс поднялся и покорно (хотя не без удовольствия) спустил шорты вместе с трусами, его напряженный кол как пружина расправился и упруго качнулся. Было очевидно, что предложение тетушки не принесет ничего, кроме удовольствия, но Макс робко взглянул на мать. Та лишь неопределенно пожала плечами – не мне, мол, что-то запрещать после вчерашней ночи. Тем более, мало кто мог устоять против настойчивости Леночки.

— Повеселимся? – Вопрос был адресован скорее Валерии.

— Работу закончим, тогда веселись сколько хочешь, - равнодушно ответила женщина.

— Ты мне – я тебе! – Лена подалась грудью вперед, - поцелуй их.

Макс наклонился и по очереди поцеловал сухими губами каждый предложенный сосок. Тогда и Лена выполнила свою часть уговора, она склонилась грудью к коленкам и смачно чмокнула раздувшуюся головку, а когда поднялась, паутинка прозрачного секрета тянулась от ее нижней губы.

— Твоя очередь, - Лена обратилась к сестре.

— Нет, я ничего целовать не буду. – И добавила после раздумья. - Ладно, иди сюда…

Макс встал перед мамочкой, но вместо поцелуя она сделала кое-что значительно интереснее, она приподняла руками свои увесистые груди и зажала ими напряженный член сына. Она даже сплюнула, отчего смешанный с солоноватым потом крем стал чрезвычайно скользким. Макс даже начал совершать встречные колебания, когда мамины крупные сиськи двигались по его твердому штырю. Точнее его штырь сновал между женской мясистой плотью. Лера подняла глаза на его лицо, но ее улыбка не выражала похоти, скорее она лучилась нежностью, добротой и умилением.

Эякулят закипал, он бродил в лабиринтах втянувшихся яичек, набирал кипучую энергию и взгляд на пышную грудь никак не снижал ее градуса. Макс зажмурился, он бессмысленно напрягал мускулы, чтобы сопротивляться неведомой силе, но лава не нуждалась в его разрешении. Разжиженной, мутно-белой струей она выплеснулась наружу, залила женскую грудь и потеками неспешно потянулась вниз. Макс сладко выдохнул, наслаждение захлестнуло его так, что с трудом удалось устоять на ногах, а теплое сжатие подарило чувствительному органу последнее послевкусие удовольствия.

— Беги в душ, обмой его хорошенько, пусть всегда будет чистеньким, - ласково подсказала Лена.

Она с любопытством наблюдала за движениями сестры, как ее руки размазали заслуженный липкий эликсир по грудям и тщательно втерли его в красноватую кожу.

— А теперь хватит глупостей, - Валерия энергично поднялась на ноги, - за работу!

На этот раз она пренебрегла защитой, она нахлобучила широкополую шляпу и в одних трусиках отправилась в последний бой. Если дело и дальше будет так ладиться – а удовлетворение плотских потребностей сестры и сына играли в этом не последнюю роль – она завтра отрапортует бабуле об успешном окончании уборки.

Ни Макс, ни тем более Лена не нуждались в нагоняях, оба они работали на загляденье быстро. Она с завидным темпом вгоняла лопату в рыхлую землю и с легкостью переворачивала ее, обнаруживая желтоватые драгоценные клубни, пока паренек на коленках собирал их в ведро. Даже под жаркими лучами, обливаясь потом, они больше не отвлекались друг на друга. Рабочие руки были при деле. Один только раз, когда Макс проходил с ведрами, тетушка нарочно оттопырила голую попку и потерлась, но этот выпад не имел продолжения – эйфория от маминого способа ублажения еще не выдохлась в груди паренька. А потому Валерия спокойно усмехнулась и продолжила работать.

Уже под вечер, когда нежаркие лучи заходящего солнца окрасили местность в теплые тона, женщины устало опустились на крылечко, Макс дособирал последнюю выкопанную картошку, притащил, ссутулясь от изнурительного труда, последние ведра и все трое занялись наполнением мешков. Женщины держали за края, а единственный в бригаде мужчина засыпал картошку ведрами. Последний этап давался тяжелее всего, силы покидали тело, хотелось просто рухнуть в траву и пролежать часок-другой, наблюдая, как звезды то тут-то там появляются на темнеющем небе. Даже шевелить языком уже никому не хотелось, веселье, если оно и оставалось, ждало более подходящей минуты. Потом был ужин, был душ, младшему, как водится, досталась последняя очередь в темноте и, наконец, все трое улеглись в свою безразмерную постель. От усталости Макс слышал собственное сердцебиение, по обе стороны от него лежали раздетые женщины и,

чтобы убедиться в этом, стоило только протянуть руку хоть в одну, хоть в другую сторону. Но лень оставила это предположение без проверки.

— Кто хочет повеселиться? – Устало произнесла Леночка.

— Я пас, - с той же усталостью ответила Лера, - сегодня без меня.

Она отвечала только за себя, сын уже заслужил право решать сам, готов ли он собраться с силами для последнего полового подвига.

— Завтра с утра ранний подъем и едем в город, - напомнила Валерия, - мешки здесь оставляем.

Невоздержанная по части плотских удовольствий Леночка тяжело поднялась на вытянутых руках. Даже сквозь темноту был заметен блеск ее глаз. Она приблизилась к племяннику, двумя руками огладила его живот и сомкнула пальцы у основания полутвердой колбаски. Отказаться от угощения она не могла даже в состоянии нечеловеческой усталости. Лена чмокнула мягкую головку затяжным поцелуем, потом энергично поднялась на колени и перекинула ногу. Пришлось пальчиками направить твердеющий стручок между слюнявых половых губок и, когда та мягко погрузилась, Лена опустила таз до конца одним плавным движением. Сладкий выдох вырвался из ее груди.

— Лен, ты глупостей не наделай, пожалуйста, - услышал Макс мамин голос сквозь туманку возбуждения.

Происходящее казалось ему нереальным, это было его первое полноценное проникновение в женщину, хотелось смаковать ощущения, но сознание удерживало его в размытом полузабытьи.

— Зайчик, - Лена произнесла на выдохе, приподнимая попку, - ты же не кончишь в меня?

Лена запустила руку сзади себя, нащупала его гладкие яички и нежно их оттянула. Макс ощущал полноценную тяжесть женского тела, ощущал тетин возбуждающий запах, ее голос, а внутри этого женского тела был только жар и абсолютная влага. Лена неспешно двигала тазом, она не давала волю чувствам, плавно приподнималась и опускалась, хлюпая при этом и выдавливая природную смазку. В темноте она запрокинула голову и принялась мять свои чувствительные груди, а Макс чувствовал волнообразные сокращения стенок влагалища, оно было так гостеприимно, что поджидающий его оргазм был надежно усмирен до первого соблаговоления. Можно было бесконечно долго наслаждаться его покорным присутствием, отыграться за все те случаи, когда эякуляция застигала его врасплох или поджидала минуты слабости.

— Ой, не могу, - шептала Лена. – Не могу, не могу…

Она дернула головой и щекотной волной прошлась кончиками волос по лицу племянника, уперевшись руками в пол возле его плеч.

— Лер, попробуй, - стонала блондинка, - не пожалеешь, клянусь, он мне до самой матки достает.

Валерия не отвечала, она лежала, вздымая грудь от глубокого дыхания:

— Нельзя, я и так сегодня глупость сделала, - с сожалением ответила женщина.

Лена ускорилась, вся она состояла из наслаждения и стонов, не поднималась, просто скользила промежностью взад-вперед, пока сладостное наслаждение не передалось ее любовнику. Крепкий орган уже выскользнул из горячей, эластичной пещерки и измазанная в выделениях промежность просто скользила нежными лепесточками поверх придавленного к животу ствола. Залп не застиг ее врасплох – слишком опытна Лена была для такой оплошности, но теплая сперма основательно перепачкала ее худенький животик. Да, не иссякнет источник, - мысленно повторили обе сестры.

В следующей главе любителям мамкиных попочек - приготовиться...