3. На квартире мы тоже, молчали о произошедшем, лишь перебрасываясь бытовыми фразами, и, поужинав, я вышел на улицу покурить, подумать.

Внутри начало нарастать ощущение опасности. Если жена молчит – ей понравилось настолько, что стыдно мне признаться. Конечно, мальчики в классе доказали ей, что это – совсем не страшно, а даже приятно от стыда и страха быть замеченными. Добровольное согласие на свидания с ними укрепило желание попробовать снова, и молодые, полные сил, естественно, давали ей сладостные запретностью волны наслаждения, такого сладостного, что желание ощущать их снова и снова в ней укрепилось. И, вдруг, встречается мужчина, который один смог затмить все те ощущения, доводя до отключения разума, делая её ощущающей весь мир только через близость, через орган, сделавшийся неожиданно для неё самой самым главным и самым ценным, поскольку только через получаемые им ощущения она испытывала безграничное состояние счастья.

Утром Таня долго вглядывалась в меня, стараясь оценить то, насколько велико во мне недовольство вчерашним, и я старался не обострять, старался делать вид, что моё самолюбие это ни сколько не задело, хотя это было неправдой. Просто, пожалел любимую, чтобы не страдала от стыда передо мной.

На пляже моё любование женой прервало деликатное покашливание рядом и немного позади. Я даже вздрогнул от неожиданности.

— Привет! Совсем забыл вчера сказать, что меня завтра на пляже наверное не будет.

— Что-то случилось? – подхватила подошедшая жена, обтираясь полотенцем. Она была совершенно прежней Таней, словно и не было ничего у неё с Димой.

— Нет, просто, закончили ремонт и дискотека в клубе снова открывается, а я там танцую на танцполе. Хочу перед вечером отдохнуть, выспаться.

— Танцор диско? – усмехнулся я – танцоров развелось, море!

— Я вообще-то по бальным танцам призы брал, пока партнёршу не умыкнули – его явно задело моё замечание - а кто ещё танцор?

— Татьяна – уныло протянул я.

— Да, я тоже танцевала, и, бальные, и, даже, спортивный рок-н-ролл, пока вот этот тип гражданской наружности меня не умыкнул замуж – весело ответила и засмеялась Таня.

— Офигеть! Бляхи-мухи! Тань, есть тема хорошо заработать! Весь ваш отпуск окупится с лихвой!

— А что делать нужно? – жена тут же загорелась, чувствуя афёру.

— Танцевать со мной на танцполе, чтобы публику раззадорить. ВЛКСМ малое предприятие организовало, и мы деньги на дискотеках хорошие хреначим, а представляешь, если в микрофон объявляют пару, лауреатов конкурсов бальных танцев, Татьяна и Дмитрий, выступающие под псевдонимом Сладкая парочка! Или что-то вроде того. Народ просто, посмотреть на то, как танцуем, валом повалит!

— Ты серьёзно? Я уже два года не танцевала! Нас же расколют тут же!

— А мы с тобой завтра с утра порепетируем. Нет, ты – права. Приходите сегодня, как пообедаете. Мы до восьми успеем порепетировать самые простые: вальс, танго, рок-н-ролл.

Представляете, объявляю с танцпола: предлагаю девушкам станцевать со мной рок-н-ролл в стиле буги-вуги! Начинаю провоцировать на слабо, и когда несколько откажутся, боясь опозориться, руку поднимаешь ты, наш рояль в кустах. Тебе подают микрофон, и ты говоришь в него, на весь зал, что я – нахальный и чрезмерно самоуверенный тип, а сам и вальс станцевать, наверное, не смогу! Вызов. Интрига. Публика ждёт шоу. Ты выходишь на танцпол. Он у нас довольно большой, кстати. Спрашиваешь: что, вальс слабо? Я – соглашаюсь и тогда ты демонстративно переобуваешься в танцевальные туфли. У тебя есть? Если нет – я найду несколько пар, тебе только померить останется.

— Есть у меня, белые. Костюма бального нет.

— И не надо! Ты, по сценарию, случайная девушка из числа отдыхающих. Просто, юбка, блузка, или сарафан, самый обычный. Мы танцуем вальс, танго, а затем буги-вуги. В кроссовках, конечно. Публика визжит в восторге. Мы танцуем всего три танца, но за них ты получаешь двадцать рэ – я столько же. И когда оттанцуем, и ты вернёшься в общий зал, я вслед брошу вызов, типа: я-то – профессионал, и могу танцевать каждый день и больше, а тебе – слабо завтра снова прийти и продолжить танцевальный марафон?

Тебе дают микрофон, и ты отвечаешь мне спокойным голосом: - я же говорю: напыщенный пижон. Я тебя утанцую, и, завтра, и в любой другой день, а не ты – меня!

От публики на следующий день будет не протолкнуться, а я работаю с выручки, но, не меньше двадцатки за вечер. Мы же с тобой стольник на двоих срубим!

— Да, красиво! Милый, что скажешь?

— Хотел бы я на это посмотреть! Заводит. Нет, правда.

— Всё, я побежал, в два, жду.

Новая тема оказалась хорошим поводом для ухода в разговоре, между супругами, от темы секса на пляже, и мы её окончательно замолчали.

Сходили искупаться, затем Таня, погружённая мыслями в заботы о подготовке к танцевальному вечеру, начала подготовку.

В ДК они танцевали и танцевали, до седьмого пота оттачивая па, а я сидел в сторонке и смотрел.

В перерыве Дима подошёл ко мне.

— Старик, мы с Таней подумали о том, что для того, чтобы зрители точно пришли поглазеть на неё и завтра, ей не нужно вниз одевать бельё – пусть изредка сверкает своими прелестями! Да так и танцевать ей будет не сильно жарко! Ты как на это смотришь?

— Чья идея, твоя?

— Нет, её.

От предложенного у меня аж дыхание перехватило, едва я представил себе то, как в кружении поднимается юбочка жены и все видят её бритую киску. Щекочущее желание реализовать это, затмило потуги разума, в его требованиях соблюдения хотя бы внешних приличий, и я согласно кивнул. Будь это предложение продуктом его извращённого ума – я бы его отверг.

Таня в предвкушении вечера сильно волновалась, но когда мы оказались в зале среди танцующих, и сами начали танцевать, как-то забылась, и мы просто, танцевали.

— Сашка, я скоро мокрая стану – как подумаю, что все увидят меня, - аж сердце заходится! – зашептала жена мне на ухо во время медленного танца.

— А ты не думай! Именно я, прежде всех прочих, хочу увидеть тебя так танцующей. Плевать на остальных! Танцуй думая о том, что ты показываешь себя мне, чтобы у меня от восторга внутри сердце трепетало, а не у них!

— Интересная мысль – задумчиво ответила успокоенная жена.

Повторяться не стану. Сценарий прошёл именно так, как Дима и предложил. Публика была в таком восторге, что рукоплескала смелой девушке, бросившей вызов. Я стоял и смотрел среди остальных. Впереди стояли несколько девушек подружек.

— Во, даёт девка! Правильно, нехрена выёбываться! Давай, утри нос дуролому!

— Смелая. Наверное с пляжа шла и не стала в мокрых плавочках. Знала ведь, что может сверкнуть, и всё равно, пошла танцевать! Не девка, а - кремень!

— Мужики теперь ночью обдрочатся! – добавила третья и заливисто засмеялась.

Уловка Димы сработала и на мужской, и на женской части зрителей. В полночь мероприятие завершилось. Последние пол часа были просто, медленные танцы. Я сидел на стуле у стены и созерцал. Мужчины наперебой танцевали с Таней, часто говоря такие комплименты, или делая такие предложения, что жена постоянно краснела, смущённо улыбаясь. Некоторые начинали откровенно лапать её в танце, и тогда Таня отталкивала партнёра и тут же переходила к очередному. Глаза её горели. Она купалась в лучах славы и это ей нравилось.

Едва публика покинула зал, как к нам, уже сидящим, отдыхая, подсел Дима.

— Держи! – он протянул Тане четвертак, что её удивило. Она передала мне сиреневую купюру, сказав только одно слово:

— Класс!

— Ну, завтра продолжим?

Таня вопросительно посмотрела на меня, и я пожал плечами и развёл руками, мол, не знаю, я не против, решай сама.

— Да, завтра матч реванш! – с радостным азартом объявила она.

— Может, сходим, искупнёмся, неуверенно предложил Дима, явно намекая не на купание, верней, не столько на купание, сколько на отдых на песочке после него.

— Нет, Дим, это ты профессионал, а я так устала, что мне бы только до кровати доползти! – отмазалась жена, и мы направились на квартиру, спать.

Мы медленным, прогулочным шагом, направлялись к квартире по плохо освещённой дорожке тротуара.

— Саш, я не слишком сверкала?

— Нет, чуток, ровно столько, чтобы всем дать понять, что белья на тебе нет – успокоил я супругу, вспомнив то, как в буги-вуги крутил её Дима, и как во время переворотов, юбка полностью падала жене на голову, а она в это время широко разводила ноги, демонстрируя себя всем зрячим.

Мой ответ её удовлетворил и она спросила:

— Знаешь, а мне – понравилось! Столько адреналина! Я бы хоть каждый вечер танцевала! Как думаешь, завтра, действительно, ещё больше народа будет?

— Да, наверняка! Хотя бы ради того, чтобы на тебя полюбоваться. Думаю, что тридцатник ты срубишь – засмеялся я.

— Несколько дней, и за двадцать дней проживания мы запросто заплатим двести рублей! А если я потанцую ещё неделю, то, Дима прав – проживание вообще окупится, даже если будем покупать горы фруктов и вино!

— И останется в расходах только семьдесят четыре рубля, за дорогу туда и обратно.

— Забавно было бы и их окупить!

— Можно. На волне твоей популярности можно продать по трёшнику твою фотографию ню на тацполе, в свете софитов, с автографом.

— Ты что, серьёзно!

— Нет, просто это первое, что в голову пришло.

— Шизик! Ты у меня – шизик, но я тебя и такого люблю!

Она обняла меня, и мы долго целовались. В том, что жена меня искренне любит – я не сомневался. Сомневался в том, что она любит меня больше, чем трахаться с сопутствующими острыми ощущениями. Оставив губы жены, я огляделся по сторонам, и увидел вкопанный в грунт доминошный стол с двумя лавочками. Подхватив Таню на руки, я отнёс жену на этот стол, уложив спиной. Она смотрела на меня восторженным взглядом:

— Сашка, нас же могут увидеть! – зашептала Таня.

Я оглянулся на пятиэтажку. Жена была права, и это меня ещё сильней завело.

Я спустил с себя штаны и легко скользнул в заждавшееся ласки лоно любимой. Забросив её ноги к себе на плечи, я начал довольно резко, агрессивно долбиться членом, и жене это явно нравилось. Неожиданно она, в испуге, вся напряглась, замерев.

— Там, в кустах, смотрит кто-то – испуганным шёпотом протараторила Таня, пытаясь сменяя отпихнуть, но я удержал жену.

Действительно, за кустами притаилась пара подростков, затаив дыхание наблюдавших за нами.

— Это просто пара пацанов подглядывает.

— Саш, я боюсь, я так не могу! Пусти!

— Нет, глупая, а кто как не учительница их научит тому, как с женщинами трахаются! - и я продолжил, а жена, вернувшись мыслями к выпускому, замолчала, и тогда я решил её добить:

— Пусть насмотрятся! Представь себе то, как на выпускном выпьют и принудят, соблазнят свою молоденькую учительницу, трахнуться со всем классом! Меня, как представлю - офигенно возбуждает! Пусть смотрят и учатся! Тебя возбуждает то, что они смотрят?

— Да - еле выдохнула от перевозбуждения Таня, и тут же достигла оргазма. После нашего завершения мальчишки тихо слиняли. Таня немного отдохнув, поднялась на ноги, и мы продолжили путь. Нам было хорошо.

Уром мы отправились на море. Таня просто цвела радостью!

Готовя жену к следующему выступлению, я старательно побрил её, чтобы не кололось и не отвлекало от зарабатывания денежек, идея чего её захватила.

Следующее выступление танцевальной дуэли прошло уже с заметно большим числом зрителей. Таня уже так не волновалась, и даже то, что сверкает голым лобком вызывало у неё не внутренний страх, а восторг от своего озорства. Жене даже нравилось то, что её в, эти короткие моменты разглядывают и страстно желают, как партнёршу для секса. После окончания работы танцплощадки Дима передал ей купюру в пятьдесят рублей. Я за неделю на своём заводе столько зарабатываю!

С Димой мы встретились утром, на пляже. Я курил, пока жена нежилась в море.

— Привет! Как водичка?

— А вон, у водоплавающей спроси! – засмеялся я.

Дима бросился в воду, и они некоторое время вновь ласкались в воде.

Раскрасневшаяся, явно взволнованная жена стала выходить из воды и остановилась у валуна, нагнувшись, оперлась о него руками, явно ожидая Диму. Волны, накатываясь, омывали её голени. И тут я увидел её взгляд. Серьёзный, испытующий, что не сулило ничего хорошего. И ещё увидел Диму, вставшего позади неё. Он тронул ладонью внутреннюю сторону Таниного бедра и она, неотрывно глядя на меня, шире переступила ногами. Я оторопело замер, как парализованный, глядя на то, как Дима властно положив ладонь ей на спину, пригнул к валуну, чуть ли не уложив грудью на камень, и она покорно приняла нужную ему позу. Той же рукой Дима направил свою плоть и принялся довольно резко всаживать её, с мокрыми шлепками тела о тело. Танин взгляд начал туманиться и она прикрыла глаза, робко, неуверенно отвечать тазом на движения любовника, а после склонила голову, сосредоточившись на своих ощущениях.

Продлилось это не долго, минут пять, и у жены начали подламываться колени – явный признак того, что она кончила. Но партнёр ещё не насытился, и потому, подхватив в животе, не давая Тане упасть, продолжал. Она начала выть грудным голосом и вскоре её колени вновь подломились. Дима замер, давая ей отдохнуть, а после ещё минут десять таранил, придерживая обмякшее тело любовницы, пока с рыком не излился в неё.

Таня совсем не могла стоять на ногах, и он подхватил её на руки, вынося на берег. Уложил жену возле меня. Таня приоткрыв глаза, не выдержала моего взгляда и отвернула краснющее лицо в сторону. Дима молча взял свою одёжку и ушёл. А что тут говорить! И так всё понятно!

Полежав и отдохнув, Таня села, обняв колени и плечом толкунула меня, стараясь развеять неловкость.

— Саш, ну ты что, обиделся? Сам говорил, что не станешь мешать, я и решила проверить. Ему надо было. Знаешь, как у него встаёт, когда со мной танцует! А это очень мешает и ему и мне, вот и пришлось его успокоить!

— Понравилось с ним? – глядя в морскую даль, спросил я.

Помедлив, Таня честно призналась:

— Понравилось, очень.

— Мне – тоже, классно смотрелись, лучше, чем в любой порнухе! И что дальше, каждое утро теперь будешь ему помогать, успокаивая перед танцами? – старательно скрывая раздражение, спросил я с долей издёвки.

— Ну, Саш, не будь таким букой! Ревнуешь?

— Ревную, конечно. У него вон какой!

Жена засмеялась:

— Дурашка! Да куда я от тебя денусь! Просто, захотелось немного пошалить, сделать себе приятное! Но если ты запрещаешь, я больше не буду!

— Не запрещаю, просто боюсь, что увлечёшься им и голову потеряешь.

— Глупый, это же приятное для тела, и только, а тебя я - люблю! Ну, что скажешь?

— Ладно, пошли, искупаемся.

Мы пошли купаться. Разговор остался незавершённым.

Вечером они снова танцевали, а утром вновь мы встретились с Димой. Он поздоровался со мной и пошептался с Таней.

— Саш, я пойду, прогуляюсь с Димой по пляжу?

— Валяй! – а что я мог ответить, если у неё чешется!

Они отошли метров на пятьдесят, шагая вобнимку, и затем скрылись за валуном. Что делать, я не знал. Злит меня это, но ведь сам позволил, прекрасно понимая что. Если бы это у них затянулось дольше, я всё же не выдержал бы и отправился разгонять увлёкшихся сладеньким, но, всего через двдцать минут они вновь появились в поле зрения и направились в море.

Жена вернулась такой, будто ничего особенного не произошло.

Женщины – существа проницательные, и Таня уловила мой настрой, наверняка, и, удивила меня: в последующие дни, при утреннем купании, у неё с Димой больше ничего не было. Жена мягко осаживала все его новые попытки, и Дима по этому поводу здорово досадовал, не понимая того, что изменилось, почему. Мы просто купались вместе. Таня позволяла ему себя ласкать, но, не больше того. В конце концов не выдержал я сам, и спросил:

— Тань, Дима, что, тебя больше не привлекает?

— Дурашка! Я боюсь привыкнуть к нему, и тогда ты станешь для меня не таким желанным. Я же понимаю: он – явление временное, так зачем мне так рисковать любовью к мужу? Ты доволен? – будто промурлыкала жена, и мне стало более комфортно на душе.

Днём, когда мы ходили по рынку, покупая фрукты, в магазины или кафе, на неё поглядывали, узнавая, и парни часто бросали взгляды, полные влюблённости или желания. Таня кокетливо улыбаясь, делала вид, будто не замечает их, но, на самом деле ей это было приятно. Эти ощупывающие взгляды мужчин её волновали и тайно возбуждали. Иногда настолько, что она незаметно расстёгивала пуговку–другую на халатике, позволяя особо страждущим «случайно» заглянуть, и увидеть её грудь или лобок между чуть разошедшимися полами.

Позади была уже неделя танцев и половина нашего отпуска. Каких-либо изменений в наших любовных играх я не замечал. Правда, по настойчивой просьбе жены я теперь делал ей куни. Она мой член тоже, осыпала ласками, обволакивая ротиком. Прежде такого энтузиазма я у неё не наблюдал, и под давлением она призналась мне в том что перед выступлением она таким образом снимает партнёру напряжение, а он – ей. Это было более приемлемым, чем откровенный секс на пляже, и я, вздохнув, смирился. Привыкнув к шальным деньгам, жена была не прочь продолжать дрыгать ногами хоть до окончания отпуска, но, хорошо долго не бывает.