Глава 4

Я проснулся посреди ночи, в кровати мамы, с ней, прижавшейся к моему боку. Она крепко спала, прижавшись ко мне, с блаженной улыбкой на лице, когда перед ее глазами проплывали неведомые сны. Выскользнув из-под одеяла, я вернулся в свою комнату и выключил компьютер, после чего забрался в кровать.

Ночь была невероятной. Выше моих самых смелых фантазий. Но что-то тревожило меня, и я не мог понять, что именно, пока не заснул. Затем перед моим лицом проплыл образ моей старшей сводной сестры, и передо мной возникла проблема. Каким будет выражение лица, когда я увижу ее в следующий раз? Посмотрит ли она на меня с отвращением? Могу ли я доверять тому, что мне говорили, даже если это казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой?

Эти вопросы не давали мне покоя и не давали уснуть еще пару часов, прежде чем сон окончательно затянул меня в свои глубины, пронизанные мрачными кошмарами, перемешанными с дикими фантазиями и идиллическим будущим. Несмотря на беспокойный сон, я проснулась посвежевшим и готовым к работе.

Когда я пришел на кухню, Бонни и мама болтали о прошедших днях. Остановившись на верхней ступеньке лестницы, я прислушался, чтобы понять, к какому настроению на кухне я приду.

— Да, репетиция прошла удивительно хорошо, — рассказывала Бонни. — Режиссер не знала, что из этого получится. Она все спрашивала меня, кто мой новый наставник по актерскому мастерству и может ли она прийти на мастер-класс, ха!

Смех Бонни поднялся до моих ушей, и мне было приятно слышать о ее успехах, но именно слова моей мамы потрясли меня.

— Ты должна принять ее предложение, — сказала мама, и я практически услышал ухмылку на ее губах. — Я бы хотела увидеть ее лицо, когда появится твой брат и начнет приказывать твоим девочкам-драматичкам встать на колени.

— Мама!

— Что? — спросила она с напускной невинностью.

— Я думаю, ты мне больше нравилась до того, как ты вернулась в свою колею.

— Не груби, — сказала мама, — Ты хочешь яйцо пожиже или средней проварки?

— Средней, — сказала Бонни.

Они переглянулись, когда я спускался по лестнице, и на их лицах появились улыбки восторга. Любопытно, но я не почувствовал ни малейшей неловкости ни от одной из них, когда опустился на барный стул.

— Как ты хочешь яйца, Джейк? Пожиже?

— Да, это было бы здорово, спасибо.

— Мое прослушивание сегодня днем, — сказала Бонни, доставая пачку бумаг, которые её нервные руки свернули в трубочку. — У тебя есть время, чтобы пробежаться со мной по репликам до этого?

— Я свободен сегодня утром. Подойдет? — Я пожал плечами. — И буду занят днем и вечером... возможно, допоздна.

— Верно. — Бонни нахмурилась на мгновение, затем просветлела. — Утро подходит. Итак, что у тебя запланировано после лекции?

— Я собирался заказать столик в городе, — сказал я, опять пожав плечами. — Ужин и шоу?

— Тебе стоит сводить ее в "Филтон Гриль"! — предложила мама, поворачиваясь, пока готовила. — Это на пляже, рядом с конференц-центром. У них там лучший Сёрф-энд-тёрф (основное блюдо, сочетающее морепродукты и красное мясо – прим.пер.).

— Мне не нравится Сёрф-энд-тёрф, — нахмурилась Бонни. — Это так просто. Ты должен попробовать то, чем они славятся, например, Чоппино (рыбный суп и, одновременно, рагу – прим.пер.).

Мама и Бонни были кулинарными снобами в семье, даже больше, чем Энистон, которая тоже никогда не отказывалась от возможности проявить снобизм. Они годами ездили в дегустационные туры по окрестностям и знали все лучшие места, где можно поесть. Я слушал их дружескую болтовню и удивлялся тому, насколько непринужденными стали отношения.

За последние несколько лет девочки и мама отдалились друг от друга. Их близость, как в дошкольном возрасте, исчезла, когда наступили бурные школьные годы. Они сближались по мелочам, например, из-за маникюра или случайных мемов, но того легкого общения с разговорчиками, о том, о сём, которые я сейчас наблюдал, не было уже много лет.

Только когда мама подала еду и опустилась на табурет рядом со мной, я заметил, что изменилось.

Я всегда был сторонним наблюдателем. Не являясь кровным родственником, и попав в их среду в те трудные годы, я стал отдушиной, по-своему для каждой из них. Мама и Бонни приходили ко мне по отдельности, сближаясь таким образом, но сегодня утром они обе вовлекли меня в свою близость, и она стала еще глубже.

У нас с Бонни было не так много времени на репетиции после долгого общения за завтраком, но я успел прогнать с ней реплики и блокировку. В сцене она должна была соблазнить своего партнера по сцене, и я немного нервничал, ожидая, как у нее это получится. А зря.

Сделав глубокий вдох, моя застенчивая сестра встала во весь рост и откинула назад свои темные волосы. Передо мной возникла та, кого я почти узнал, а потом я моргнул, и меня осенило. Она напоминала мне Энистон.

— Ты играешь Энистон, — сказал я, когда она уже собиралась начать свою реплику.

— Ты заметил, — сказала она со слабым румянцем, а затем взволнованно продолжила. — Не говори ей, но она просто идеально вписывается в роль. А теперь приготовься, у нас мало времени.

Я обратился к сценарию и занял позицию для сцены, но не мог выбросить из головы отвлекающий образ. Бонни выглядела невероятно, и было удивительно наблюдать за ее артистическим ростом, но я почувствовал что-то пустое в своем нутре, когда она упала в мои объятия и страстно поцеловала меня, как по команде. Только когда я ехал на работу, я понял, что никогда не буду счастлив с копией и бледной имитацией.

— В чем дело, Джейк?

Я поднял голову, с удивлением обнаружив, что уже около работы и иду в здание. Нэнси позвала меня из своей машины, откуда она доставала свою сумочку.

— Ничего, я в порядке, — сказал я, отбросив свои несбыточные мечты и изобразив на лице улыбку. — Вы в восторге от сегодняшнего вечера? Я думал заказать столик в "Redwood Grill". Вы там бывали?

— Нет, но я слышала, что там превосходно!

— Я попробую заказать нам столик после лекции.

— Похоже, твой фан-клуб в сборе, — сказала Нэнси с забавным выражением лица, глядя на меня через плечо.

Я повернулся, чтобы увидеть Фиону, подъезжающую на своей машине. Она с энтузиазмом помахала мне рукой, держа в одной руке стакан из "Старбакса", а в другой — руль. Она притормозила на своем месте, не задев ни одной машины, но с трудом.

— Она милая, но, возможно, немного невежественная, — сказала Нэнси мне на ухо, проходя позади меня и направляясь внутрь. — Ты можешь иметь лучше.

Я оглянулся на нее и уловил ее усмешку, когда она проскользнула внутрь.

— Доброе утро! Готов приняться за книги?

Трудно было не очароваться этой обворожительной девушкой.

— Готова, если ты готова к тесту.

Фиона застонала и попятилась, но через мгновение оживилась.

— Что я получу, если пройду тест?

Она скользнула рядом со мной, когда мы направились внутрь.

— Сомневаюсь, что на это есть шансы, — сказал я и рассмеялся, когда Фиона снова застонала.

Она была просто очаровательна, когда доставала свои книги и рассказывала мне о своем вечере. Если бы я встретил эту девушку за две недели до этого, я бы влюбился в нее с первого взгляда и, возможно, стал бы её другом быстрее, чем успел бы щелкнуть пальцами. Я начинал понимать, что она все больше и больше увлекается мной, а я отказывался поддаваться ее чарам.

Она провалила тест, как я и предполагал, но это дало ей повод для дополнительной работы. После обеда она еще больше напряглась, показав новый уровень концентрации, которого раньше не демонстрировала, и у меня появилась реальная уверенность в том, что она сможет сдать экзамен до конца лета.

Фиона задержалась после нашего занятия, но одно упоминание об Энистон и о том, что она может зайти к нам, когда приедет в город, заставило эту кокетливую девушку исчезнуть через несколько мгновений. Мы избегали упоминания моей сестры до этого момента, но она не понимала намеков, продолжая говорить, как она голодна, и намекая на то, что произойдет, если я приглашу ее к себе.

— Я думала, она никогда не уйдет, — сказала Нэнси, выскользнув из кабинета, звеня ключами, когда закрывала дверь. — У этой девчонки ничего не выходит с тобой.

— Не знаю, — нахмурившись, сказала я вслед Фионе, когда она выезжала с парковки. — Или она не привыкла, чтобы ей говорили "нет".

— Ха! А вот и нет. — Нэнси просунула свою руку в мою и потянула меня к своей машине. — Ну, возьми мою машину, она новая. Ты не возражаешь против вождения?

— Вовсе нет, — сказал я, открывая для нее пассажирскую дверь и с нетерпением запрыгивая на водительское сиденье.

Глава 5

У Нэнси был совершенно новый Porsche Cayenne, и мне было любопытно, как будет чувствовать себя на дороге новая роскошная машина. Она заговорила о работе, как только мы подняли какой-то вопрос о её боссах и их еженедельными совещаниями в Zoom. Внедорожник управлялся как купе и имел круче динамику, чем я привык, что сделало вождение отличным развлечением.

Было интересно послушать Нэнси вне работы. У этой женщины было острое чувство юмора, и она отлично шутила. Она заставила меня хихикать, а потом смеяться до коликов в боках, когда описала, как грузный глава компании переминается с ноги на ногу, когда совещается в Zoom. Мы поговорили о Стэнфорде и о занятиях, которые я буду посещать на первом курсе, а также о жизни в общежитии.

— Тебе понравится жизнь в общаге, — сказала Нэнси, преувеличенно закатив глаза. — Общий душ, холодная пицца на завтрак, постоянные запахи пота... это замечательное время в жизни любого парня.

— Единственное, чего я не жду с нетерпением, так это совместного проживания в одной комнате, — помрачнел я.

— Это не так уж плохо, — пожала плечами Нэнси. — Я до сих пор дружу со своей соседкой по комнате в колледже. Там можно установить пожизненную связь. — Она бросила на меня лукавый взгляд. — Или ты расстраиваешься, что не сможешь приглашать девушек к себе?

— Дело не в этом, — сказал я, хотя мои щеки покраснели, и я даже почувствовала, как нагрелась моя шея, потому что я определенно думал о том, как я смогу затащить туда Викторию и, возможно, Бонни.

— О, не надо так скромничать, — сказала Нэнси, переместившись вбок на своем сиденье и положив подбородок на ладонь, ожидающе глядя на меня. — Твоя мама упоминала, как ты популярен среди девочек...

Раздался гудок, и я резко дернул руль, снова вернув нас на центр полосы, стараясь не обращать внимания на выступивший на лбу пот.

— Я задела чувствительный нерв? — спросила Нэнси, и я хотел, чтобы она оставила эту тему, потому что у меня не было желания расстраивать ее разговорами о других женщинах, особенно молодых, но она продолжала. — Фиона очаровательна и, похоже, неравнодушна к тебе... Ты приглашал ее на "ночь в городе"?

— Нет, — сказал я, покачав головой. Когда я оглянулся на неё, у женщины было откровенно любопытное выражение лица, и я усмехнулся. — Вы действительно хотите знать, с кем я встречался этим летом?

— С удовольствием узнаю, — засияла она. — Расскажи мне все сплетни!

— Зачем?

Она явно не была готова ни к вопросу, ни к твердому тону, которым я его задал. Она была старше и была моим боссом, но я не собирался быть для нее источником праздного веселья. Я не был на неё зол, или что-то в этом роде, но я не отступлю, если не узнаю "зачем" ей это надо знать, и она услышала это в моем голосе. Сидя на своем месте, она облизала пухлую нижнюю губу и провела рукой по внутреннему краю своего плотного топа, оглядывая меня с ног до головы, словно видя меня впервые.

— Я понимаю, что она имела в виду... Ты оригинальный молодой человек, не так ли, Джейк?

Я вопросительно вскинул брови, но она махнула мне рукой, прежде чем я успел высказаться, и продолжила, отвечая на мой вопрос.

— Если ты хочешь знать "Зачем", то мне придется рассказать тебе о двенадцати годах брака без любви и о детстве, проведенном в библиотеках и классах.

Она фыркнула, и в этом не было никакого веселья, так она грустно смотрела в окно.

— Я перепробовала приложения для знакомств, но от них нет никакого толку. Куча мужчин-баб и мужчин, ищущих подачки. Где те мужчины, на которых я смотрела в юности? Настоящие мужики? Я выросла на историях о Van Halen, Aerosmith, Motley Crue... Это были мужики, которые хватали жизнь за сиськи, и каждая из нас хотела быть их фанаткой... или знать фанатку... или, черт возьми, просто прочитать развратную историю о фанатке!

Ее плечи затряслись, когда она горько рассмеялась и повернулась ко мне, красноватые пятна омрачили идеальную бледность ее щек. Она была старше и не такая изящная, как моя мачеха, но в ее херувимских чертах была какая-то нежная миловидность. Возможно, в подростковом возрасте она и была книжным червем, но она научилась наносить макияж и делать прически. А это тело... Я почувствовал, как мой член напрягся в брюках, когда я посмотрел вниз и оценил ее изгибы. Я позволил ей увидеть, как я рассматриваю ее тело, и ее пухлые губы растянулись в довольной улыбке.

— Тебе нравится, когда я говорю пошлости? — спросила она кокетливым голосом.

— Мне нравится, когда Вы честны, — сказал я, и снова мой резкий тон застал ее врасплох, и я увидел, что она оценивает меня.

— Ты не такой, каким я тебя представляла.

— Это плохо?

— Вовсе нет, — улыбнулась она. — Когда ты только пришел, я подумала, что ты красивый молодой человек.

Я взглянул на нее, и она покраснела еще сильнее, глядя на свои руки на коленях.

— Я уверена, что ты часто это слышишь, но больше всего меня впечатлили твои достижения.

— Спасибо, — сказал я, но она продолжила.

— Я не хотела заставлять тебя чувствовать себя неловко, просто объяснила... или попыталась объяснить... почему такая старушка, как я, интересуется дикими приключениями кого-то... твоего возраста.

— Что Вам сказала моя мама?

Ее щеки окрасились еще больше, и цвет распространился по всей шее и бледной груди. Но она продолжала смотреть на меня, и если бы мне не нужно было следить за дорогой, я знал, что она бы не сводила с меня пристального взгляда. Я чувствовал ее колебания и сохранял терпение, позволяя моему молчанию давить на нее.

— Она пошла как-то ночью на кухню... Боже мой, я не могу поверить, что говорю тебе об этом, она убьет меня, если узнает! — Она уронила голову на руки и продолжила: — Она вошла туда, когда ты и две подруги твоей сестры занимались... сексом, втроем, в джакузи. Что ты... командовал ими... заставлял их что-то делать... Ты должен пообещать, что не скажешь ей, что я тебе рассказала.

— Я думаю, ее это волнует меньше, чем Вы себе представляете, — сказал я, не в силах скрыть глумливую усмешку.

Нэнси взглянула на меня, и я увидел уголком глаза, как она сузила глаза, но я продолжил, прежде чем она успела высказать свои подозрения. Вечер принимал новый оборот, и я этого очень хотел, но не был уверен, насколько откровенным я могу быть с ней.

— Вы хотите услышать, как все произошло?

— Я хочу услышать всё, — сказала Нэнси.

В последнем слове было столько всего, что я взглянул на нее и увидел, что она засунула обе руки между бедер и прижимает их к своей, обтянутой джинсами, вульве. Увидев, что я заметил, где находятся ее руки, она высвободила их и замерла, не зная, куда их деть. Я протянул руку, взял одну, положил ее на свое бедро и прижал ледяную ладонь между своей теплой рукой и ногой.

Странно, но это успокоило Нэнси больше, чем что-либо другое, и она с восторженным вниманием слушала, как я описывал тот первый день у бассейна с Энистон и ее подругами. Я думал, что она будет молчать, но она почти сразу же прервала меня, попросив описать этих девушек. Когда я это сделал, я не пожалел подробностей о достоинствах всех трех, и Нэнси не преминула покраснеть, но, похоже, ей не терпелось услышать больше.

Когда я рассказал ей о минете в домике у бассейна, она переместилась в своем кресле, а другая рука снова скользнула между ее бедер. После этого было трудно сосредоточиться на дороге. Перемещать взгляд между ее твердыми сосками и засунутой в промежность рукой мне как-то было трудно постоянно не отвлекаться от дороги.

— Как ты перешел от того, что сексуальная девушка... постарше сделала тебе... отсос...? — тон её голоса стал ниже, когда она произнесла неприличное слово, и она усмехнулась, как ребенок, который нарушил правила. —. ..К сексу втроем... с Лаурой? Ты накачал их наркотиками или что-то в этом роде?

— Думаю, Виктории понравилось то, что она увидела.

Я попытался оставить все как есть, хитро подмигнув, но Нэнси это не устроило.

— Она ведь не врала насчет... этого... не так ли?

Она уставилась вниз на мою промежность, звук ее тяжелого дыхания доносился до меня через свист кондиционера.

— Я не знаю, что она сказала... но нет, скорее всего, нет.

— Что было дальше? Подожди... ты уже... ты ведь уже!

— Что? — спросил я, нервничая.

— Я не хочу слышать о сексе втроем, я хочу услышать о том, как ты... занимался любовью со своей матерью.

Её голос звучал так тихо, что я едва расслышал последнюю фразу. Когда я понял, что она сказала, по моей коже пробежал румянец, и я включил сигнал поворота, съезжая с шоссе.

— Куда ты едешь? Я что-то не так сказала?

В ее голосе звучала неподдельная паника, и она попыталась отдернуть свою руку от моей, но я крепко сжал ее, успокаивая ее и купируя её панику.

— Мы не пойдем на лекцию.

Отпустив ее руку, я потянулся и взял ее телефон.

— Возьми его и найди гостиницу... ближайшую... где есть свободный номер... и только тогда я скажу тебе. Но тебе придется заслужить это...

На пассажирском сиденье воцарилась ошеломленная тишина, и я оглянулся на неё, когда мы приблизились к съезду. Нэнси облизнула губы, во рту пересохло, когда она пыталась найти слова, а когда нашла, они вышли тихими и едва слышными.

— Моя квартира находится через два съезда вниз... на Франклин.

— Отлично, — сказал я.

Моя кровь запульсировала, когда я осознал, что я только что сделал, и я снова поблагодарил Викторию за то, что она преподала мне один простой урок. Будь смелым.

В тот момент, когда Нэнси пыталась заговорить, я увидел проблеск той девушки, которой она когда-то была. Застенчивой, но с огромным сексуальным огнем, который не погас и по сей день. В этом она была похожа на Бонни, и это понимание дало мне понять нужный путь к её сердцу. Потянувшись через центральную консоль, я положил руку на ее бедро, очень высоко и кончиками пальцев уперся в место соприкосновения одного бедра с другим.

— Что мне... ммм... нужно сделать, чтобы заслужить...?

— Для первой истории плата будет весьма дешевой, — сказал я, чувствуя, как мои губы кривятся в волчьей ухмылке. — Я всего лишь хочу увидеть, как моя сперма покроет твое красивое лицо и сиськи.

— Господи, Джейк!

Ее действия опровергли тон ее слов, которые прозвучали с легким ужасом. Бедра подались вперед, раздвинулись, когда она пыталась заставить мои пальцы коснуться ее промежности.

— Ты сказал... для первой истории?

— Ты хотела бы услышать о Виктории и моей сестре Бонни?

— Ты серьезно... — сказала она, хотя, судя по ее тону, она не совсем верила своим словам.

Она сидела очень неподвижно, глядя на меня так, словно я был пришельцем, прилетевшим из космоса, или одной из рок-звезд ее юности, плюхнувшейся ей на колени.

— Поверни направо... здесь, — сказала она, задыхаясь, направляя меня через несколько поворотов к своему дому.

Глава 6

Маневрируя по улицам пригорода, я убрал руку с ее бедра и наслаждался ее вздохом разочарования. У меня будет много времени, чтобы насладиться ее телом позже. Лучше было довести ее до исступления, чтобы преодолеть эти давние запреты.

Ее дом был трехэтажным таунхаусом, прижатым к таким же соседским, с маленьким задним двором. Я заметил, как кошка отпрыгнула от одного из окон наверху, когда дверь гаража открылась, и завел Porsche внутрь. В гараже было пусто, что, думаю, вполне логично, если вы одинокая женщина за 30.

Был неловкий момент, когда я стоял возле лестницы, ведущей в её дом, но я не сделал его менее неловким, когда отказался отойти в сторону и облегчить Нэнси проход мимо меня.

— Ты можешь протиснуться, — сказал я, наслаждаясь тем, как она замешкалась лишь на мгновение, прежде чем прижаться ко мне и проскользнуть к двери.

Когда она это сделала, я прижался к ней промежностью и смотрел, как ее глаза распахиваются, зрачки увеличиваются, когда своим длинным инструментом уперся в ее бедро. Я мог бы поцеловать её в этот момент. Я видел желание этого на ее лице, но я подозревал, что это было бы поспешно. Как бы Нэнси ни жаждала близости, она была похожа на норовистую птицу, готовую улететь или рассыпаться на эмоциональные кусочки от слишком быстрого толчка.

— Не хочешь ли выпить? — спросила она, отперев дверь и войдя в квартиру.

Внутри все было богато украшено. Я не разбираюсь в таких вещах, но все было по-домашнему уютно, и в то же время выглядело так, будто было выбрано из каталога. Вместо того чтобы остановиться в гостиной, я последовал за Нэнси на кухню, где она достала бутылку вина и налила два бокала. Когда она повернулась с ними в руках, то издала небольшой писк от шока, обнаружив, что я стою прямо за ней.

— Я пришел сюда не вино пить, — сказал я, — я пришел сюда ебать.

Мне понравилось потрясение, отразившееся на её лице, и я чуть не рассмеялся, когда она подняла дрожащую руку, чуть не расплескав вино по своему лицу, когда выпила его до дна. Второй бокал опустел так же быстро, как и первый, и я поднял бровь, чтобы спросить:

— Ты закончила?

Она покраснела и застенчиво передала мне пустые бокалы.

— Ты даже не представляешь, какая ты красивая и сексуальная, — вздохнул я, отводя её очки в сторону и скользнув рукой по ее бедру, а другой прикоснувшись к ее гладкой щеке. У Нэнси перехватило дыхание от неожиданного комплимента, но она не уклонилась от контакта и даже прильнула ко мне, украдкой поцеловав.

— Ты действительно так думаешь? — спросила она, краснея и пробуя губами мои, когда мы соприкасались.

— Ты же знаешь, что да, — сказал я, подавая бедра вперед и зажав ее между собой и стойкой, прижимаясь к ней своей твердой рукой.

Она все еще не выглядела так, будто поверила мне, и я отставил стакан и обхватил ладонями обе ее щеки. Притянув ее лицо вперед, я прижался поцелуем к её пухлым губам. Не было такого взрыва эмоций или запретного заряда, когда я впервые поцеловал свою мачеху, но я с удивлением обнаружил, что Нэнси отлично целуется.

Ее губы были мягкими и отзывчивыми, а ее язык проникал в мой рот, дразня и лаская мой собственный. Поцелуй затянулся, и я не мог не провести руками по ее телу, ощущая изгибы, о которых мечтал всю неделю.

Нэнси была одета в брючный костюм для работы, и я сдвинул жакет с ее плеч, просунув руки под него, чтобы погладить сначала одну массивную грудь, затем другую. Из моего горла вырвался стон желания, когда я почувствовал их твердый вес в своих руках, и еще раз, когда ее большие соски затвердели от моего прикосновения.

— Где твоя спальня? — спросил я, прервав поцелуй.

На мгновение глаза Нэнси выглядели потерянными. Казалось, что в пылу наших объятий она забыла, кто я и где она находится. Затем я понял, о чем я спросил, и увидел, что цвет ее щек стал более насыщенно красным, так как ее охватило волнение.

— Наверху... но сначала мне нужно освежиться и... о боже.

Не обращая внимания на ее слова, я потянулся вверх и расстегнул верхнюю пуговицу на ее блузке. Шелковистая ткань разошлась, открывая бледную кожу под ней. Расстегнув следующую пуговицу, я оттянул ткань от ее тела и критически оглядел.

— Тебе нужно раздеться, женщина. Потому что я устал хотеть то, что находится прямо передо мной.

— О Боже, — повторила она, распахнув глаза и поджав губы, когда отступила назад.

— Ты все еще хочешь услышать эту историю, да? — спросил я, и она с готовностью кивнула.

— Я хочу услышать всё! Каждую порочную деталь! — ее лицо побагровело, но Нэнси не обращала внимания на собственное смущение, пока говорила.

— Хорошо, — мы были у лестницы, и я поддержал ее, не в силах оторвать руки от ее мягких изгибов, пока она спотыкалась, идя впереди меня. — Потому что я не могу дождаться, когда почувствую эти губы на своем хуе.

— О Боже!

Этот повторяющийся рефрен становился утомительным, но я простил женщину, потому что она явно была в новой ситуации. Ее поцелуи и прикосновения были нетерпеливыми, но робкими и странно невинными. Ее руки обхватывали мою талию, трогали грудь, пресс и руки, но она не решалась прикоснуться к моему твердому стволу, даже через брюки, если ее не уговаривали. Она стеснялась прикосновений и взглядов, и я чувствовал, что это связано с неуверенностью в себе.

Когда она, пошатываясь, зашла в свою спальню, я схватил ее за руку и потянул за собой в ванную. Но повел ее не в ванную, а к шкафу рядом с ней с зеркалами во весь рост. Свет проникал к нам из кухни и через окна спальни, давая достаточно освещения, чтобы мы могли ясно видеть друг друга, оставаясь в тени.

Повернув ее лицом к зеркалу, я поднял руки и провел ладонями по ее плечам и внешней стороне рук. Нэнси вздрогнула, но я проигнорировал ее стеснение, начав снимать с нее одежду, по одному предмету за раз. Когда она потянулась вверх, чтобы удержать мою руку, я оттолкнул ее в сторону.

— Этим вечером я главный, — прошептал я ей на ухо, подойдя к ней сзади и прижавшись своим твердым членом к ее пухлому заду. — И я хочу увидеть это сексуальное тело, прежде чем использовать его.

— Ты серьезно, — сказала она, и я увидел, как истина в ее словах дошла до меня, когда она наблюдала за моей реакцией зеркале.

Все еще не веря, но смотря на меня с каким-то шокированным благоговением, она приняла без слов мои прикосновения, когда я сорвал с нее блузку, скользнув ею по её плечам и, дальше вниз, по рукам. Нэнси задрожала, и румянец проступил на ее шее и груди, но она стояла высокая и гордая, пока я любовался ее изгибами.

Плотный черный бюстгальтер обтягивал ее тяжелые груди, и мой член запульсировал от желания, когда я поднял и обхватил обе сиськи. Она стояла как игрушка, с которой можно было играть, и я расстегнул застежку лифчика и запустил руки под плотный материал. Найдя ее твердые соски, я ущипнул оба, и Нэнси издала вздох, веки затрепетали, а язык коснулся нёба, когда она прижалась попкой к моей промежности.

Не торопясь, используя руки, чтобы дразнить и ласкать ее тело, я спустил ее джинсы вниз по выпуклостям ее задницы. Это было все, что я мог сделать, чтобы не толкнуть грудастую милфу вниз прямо там и не ворваться в ее мягкую попку, но я чувствовал, что если я буду торопить события, Нэнси взбесится, испортив этот опыт для нас обоих.

Когда Нэнси практически вибрировала от желания, а единственным предметом одежды на ней осталась пара черных трусиков, я отошел от нее. Нэнси пошатнулась, как будто я лишил ее опоры, и в страхе огляделась по сторонам, как будто я мог ее бросить. Когда она увидела, что я иду к ее высокой кровати, мои руки на поясе брюк, она поднесла руку к губам, глаза распахнулись, а ее массивные груди восхитительно заколыхались.

— Я хочу посмотреть, как ты ползешь сюда, — сказал я, облизывая губы, глядя на ее сексуальное тело. Она мгновенно опустилась на четвереньки и нервно прикусила нижнюю губу, подползая ко мне. Чувствительные соски ее тяжелых грудей задевали ковер, когда она пробиралась ко мне, заставляя Нэнси вздрагивать каждый раз, когда они это делали.

— Ты ведь не шутил, когда говорил мне о своих историях? — спросила она с более чем намеком на беспокойство в своем тоне.

— Нет, — усмехнулся я. — Но я удивлен, что ты хочешь их услышать.

— Это как иметь собственную рок-звезду, — она слегка сгорбилась, остановившись передо мной, и я наклонил ее голову, подставив палец под ее подбородок.

— Никогда не стыдись быть рядом со мной, — мягко сказал я, поймав ее взгляд своим, — И я никогда не буду тебе лгать.

Глаза Нэнси смягчились, и я поцеловал ее, наши языки поборолись. Удивительно, но она взяла инициативу в свои руки, пошарив у меня на талии, расстегивая молнию на брюках и просовывая пальцы за пояс. Я присел на край ее кровати, пока она стягивала их с меня, и чуть не рассмеялся вслух от ее шока, когда мой член вырвался на свободу.

— О, Джейк, — вздохнула моя начальница, воздух согрел вздыбленный кончик моего члена. — Он прекрасен... О, Господи!

Слегка проведя пальцами по обеим сторонам члена, она повернула голову в сторону, чтобы рассмотреть мой набрякший половой орган. Она покраснела, когда увидела, что я смотрю на нее, но не прекратила осмотр. Нэнси потянулась вверх, чтобы снять свои очки, но я остановил ее.

— Оставь их, — сказал я, чувствуя, как пылают мои щеки. — Они мне нравятся.

Нэнси улыбнулась и прижалась губами к головке моего члена, вызвав у меня шипение удовольствия, которое вызвало улыбку на ее губах.

Ее язык выскользнул и медленно обвел головку, в то время как ее пальцы обхватили мой ствол. Она, казалось, боялась взять его в рот, но я направил ее, крепко прижав рукой ее затылок. Раздвигая ее толстые губы, я наблюдал, как расширяются ее глаза и скрипит челюсть, когда она засасывает мой член в рот.

— Ммм, все началось с того, что она подглядывала за моим сексом втроем в джакузи... а может, и до этого, — усмехнулся я, когда Нэнси издала нетерпеливый стон, и продолжил свой рассказ.

Я рассказал ей о той первой ночи с мамой и был удивлен тем, как возбудилась Нэнси, услышав эту запретную историю. Аромат ее возбужденной пизды наполнил спальню, и я увидел несколько струек её вагинальной влаги, стекающей по бедрам, пока она поклонялась моему члену.