Том второй

Глава 1

Проснувшись на следующее утро, я долго лежал в постели, вспоминая прошедшую ночь. Если бы не тот факт, что полотенце, в котором я вышел из джакузи, все еще было кинуто на мой компьютерный стул, а мой член болел от перенапряжения, я бы не поверил, что это действительно произошло.

Звуки мамы, готовящей кофе, вытащили меня из постели, и я выглянул в окно, чтобы проверить машину Энистон, и удивился, увидев, что ее нет. Редко когда моя старшая сестра просыпалась раньше меня, но она и ее подруги должны были быть на занятиях, а до дома их сестринства был еще час езды.

Дверь Бонни была приоткрыта, и я увидел, что моя средняя сестра спит поверх одеяла. На ней был маленький топ, который задрался вверх, обнажая гладкую, бледную кожу живота. Мои глаза замерли на плотных трусиках, прилегающих к губам ее киски. Пока я смотрел, на белом материале появилось пятнышко влаги, отчего он прилип к плотно сжатым губам.

Сердце забилось, я приказал себе отвернуться, но мои ноги еле волочились по ковру. Затем я заметил блеск голубого цвета и кривую ухмылку, появившуюся на губах Бонни. Наши глаза встретились на короткую секунду, а затем я прошел мимо, уставившись на стену, в то время как мое сердце колотилось в груди.

Звук милого зевка моей сестры последовал за мной вниз по лестнице, пока я пытался прогнать вид её веселых глаз из своего сознания. Зайдя на кухню, я увидел, что мама наливает себе чашку кофе и с улыбкой смотрит на меня.

— У меня сегодня поздняя встреча, так что к ужину меня не будет.

Она указала на двадцатку на стойке.

— Вы с сестрами можете снова заказать пиццу, а я завтра схожу в магазин.

— Я могу зайти, если хочешь, — сказал я, взяв кружку из буфета и стараясь не встречаться с ней взглядом.

Я не мог быть уверен в том, что, как она подозревала, произошло накануне вечером, но я увидел в окно свои плавки, аккуратно сложенные на стуле во внутреннем дворике. Рядом с ними были сложены две ночнушки, и я вспомнил, что обе они украшали девушек перед тем, как мы залезли в джакузи.

— Если не затруднит, это было бы очень кстати, — сказала мама, хватая свой телефон и сумочку. — Я пришлю тебе список, спасибо, Джейк.

— Конечно, — сказал я, чувствуя, как пылают мои щеки, когда она крепко обняла меня сзади.

— Ты уже очень помог мне... Спасибо за все, — запах ее волос наполнил мои ноздри, а густые темные локоны щекотали мне шею, когда она прижималась к моей шее.

Как я ни старался, я не мог игнорировать ощущение ее больших, тяжелых грудей, прижатых к моей спине. Мне стало неловко, когда мамина рука скользнула вниз по моей груди, ее пальцы впились в мой упругий живот, и она крепко сжала их. Потом она ушла, и тепло на моей спине сменилось прохладным ветерком.

— Когда ты вернешься домой? — позвал я ее, наблюдая за покачиванием ее широких бедер и ненавидя себя за то, что не могу оторвать взгляд.

— Я вернусь после девяти, — повернулась она, и я покраснел, когда она поймала мой взгляд, но она только улыбнулась и подмигнула мне. — Не ждите меня.

В моей голове крутились мысли о моей прекрасной мачехе, к которым присоединились мысли о Виктории и Лауре. Было трудно не думать об этих девушках и не задаваться вопросом, думают ли обо мне они. Была ли прошлая ночь единственной? Или я могу надеяться на повторение?

Запихнув в себя миску хлопьев, я заскочил в душ и приготовился к первому дню на своей летней работы. Я слонялся по дому, сколько осмеливался, надеясь, что Бонни выйдет из своей спальни и даст нам возможность поговорить, но она не ответила ни на один мой стук, и я оставил ее в покое.

Когда я пришел в учебный центр, там в альковах сидели две взрослые женщины с маленькими детьми и занимались ими, а я несколько минут неловко стоял рядом, пока ко мне не подошла блондинка в чем-то сером. Девушка выглядела так, будто могла бы быть сногсшибательной, если бы приложила хоть немного усилий, но сейчас на ней были мешковатые треники, толстые очки, а волосы висели в сальном беспорядке, закрывая часть лица.

— Ты — Джейк?

Она могла и выглядеть мышкой, но в том, как она обратилась ко мне, не было ничего застенчивого, и я пересмотрел свое первое впечатление. Может быть, сейчас она и выглядела неважно, но в ее голосе звучала уверенность в себе, когда она обращалась ко мне.

— Да, — сказал я, нахмурившись, не желая выдавать, как сильно ее круглые щечки и вздернутый нос заставляют меня хотеть осыпать ее поцелуями. — Чем я могу тебе помочь?

— Нэнси сказала, что ты можешь помочь, — сказала она, нахмурившись и с явным разочарованием, когда увидела, насколько я юн. — Я думала, ты будешь старше... Если я не смогу сдать линейную алгебру этим летом, я не попаду на стажировку в Goldman. Я плачу сверху за репетитора....

— Я знаю математику достаточно хорошо, чтобы научить тебя, — сказала я.

Она бросила сумку в одну из открытых кабинок и села. Стол и стулья использовали и дети, и взрослые, так что пропорции были немного для нее малы, и волосы девушки оказались близко к моему лицу, что оно зачесалось. Тогда она села на другое место, сложив руки на груди.

— Но будет лучше, если я получу представление о том, какие проблемы тебя беспокоят, и каков твой математический опыт.

— Я учусь на младших курсах по специальности "финансы", — сказала она, пожав плечами. — Я изучала калькуляцию и все требования по статистике, но для стажировки нужны курсы, которые обычно проходят только те, кто хочет работать в области количественных финансов, — она сделала кислое лицо, и я снова поразился ее удивительной красоте. — Если бы это не было так престижно, я бы не стала беспокоиться.

— И как долго длится твой курс?

— Четыре недели, — сказала она, нахмурившись еще больше, когда она наконец расслабила руки и тяжело вздохнула. — Я провалюсь.

— Это не обязательно, — сказал я, а про себя подумал: да, это так. Но я не хочу, чтобы из-за этого привилегированного богатого ребенка меня уволили, а по ее сумочке было видно, что у нее есть деньги. — Но я не могу ничего обещать.

— Так сказала Нэнси, — сказала девушка, нахмурившись. — Откуда я вообще знаю, что ты квалифицирован? Ты что, первокурсник?

— Вообще-то, абитуриент, — сказал я, усмехнувшись, когда она издала отвратительный звук горлом. — Я начну учиться в Стэнфорде осенью. Что касается моей квалификации, я мог бы показать тебе свой аттестат и перечислить все курсы, которые я посещал, но проще показать. У тебя есть учебник?

— Да, — сказала она, и я увидел, что она впечатлена, несмотря на свой надменный вид.

Вытащив из рюкзака толстый учебник, она протянул его мне через маленький столик, и я раскрыл его на середине. Мне повезло, я нашел задачу, которую узнал, и быстро начал набрасывать доказательство. На написание начальных частей ушла всего минута, и когда я поднял глаза, то увидел на лице девушки уверенность.

— Хорошо, я думаю, ты знаешь, что делаешь, — она даже улыбнулась, протягивая мне руку. — Я — Фиона.

— Звучит знакомо, — сказал я, почесав голову, а затем пожал плечами, когда имя не сразу пришло мне на ум. — Давай просмотрим расписание твоих занятий и посмотрим, над чем нам нужно поработать.

Она вызвала расписание на свой телефон, и мы приступили к работе. Нэнси ворвалась в офис через двадцать минут с мокрыми волосами и диким взглядом измученного ребенка. Увидев нас с Фионой за работой, она засияла и подошла проверить, как идут дела.

— Он в порядке, — сказала Фиона с ноткой удивления в голосе. — Возможно, я действительно смогу сдать зачет.

— Это потребует много работы, — сказал я с меньшей уверенностью, чем чувствовала девушка. — Но у нас есть хорошее расписание, если мы сможем его придерживаться.

— Замечательно! — воскликнула Нэнси. — Когда я увидела, что твоя сестра состоит в том же женском обществе, что и Фиона, я подумала, что все получится идеально!

— Кто твоя сестра? — спросила Фиона, сияя.

В то же время я, наконец, вспомнил, где я слышал ее имя, и тихий стон вырвался из моих губ.

— Вообще-то это моя сводная сестра, — сказал я, поморщившись в ожидании ее реакции, когда я предложил имя: — Энистон.

Моя догадка оказалась верной, и лицо Фионы стало холодным. Девушка застыла на своем месте, отстранившись от меня, и я увидел, как Нэнси бросила взгляд на нас.

— О боже, я сказала что-то не то?

— Это не вы, — сказал я, вздохнув. — Репутация Энистон опережает ее.

— Твоя сестра — пизда, — сказала Фиона, заслужив неодобрительное фырканье Нэнси.

— Милая леди, я понимаю, что ваш отец нам много платит, но такие выражения здесь запрещены.

— Какие, бранные слова?

— Нет, — сказала Нэнси с придыханием. — Ты можешь ругаться сколько угодно, хотя я бы попросила тебя свести это к минимуму в присутствии детей. Что мы не приемлем, так это использование таких сокращенных гендерных терминов.

— Хорошо, — сказала Фиона, бросив на меня косой взгляд, не зная, шутит женщина или нет.

— Я оставлю вас наедине, — сказала она, ее улыбка стала ярче, прежде чем она ушла, проверяя других студентов.

— Эта женщина очень занята, — проворчала Фиона, снова скрестив руки под упругими маленькими грудями.

— Протестующая в поисках причины, — сказал я, усмехнувшись, когда красотка фыркнула от смеха.

Спустя мгновение смех утих, и на ее лицо вернулось кислое выражение:

— Энистон — твоя сестра... Ты собираешься сказать ей, что у меня хреново с математикой? Ей это понравится.

— Ты не хреновая математичка, — сказал я, качая головой. — Это не интуитивные вещи, и нужно время, чтобы понять их. Кроме того, Энистон —действительно пизда.

Фиона выпустила еще один смешок.

— И ей не нужно знать всё.

— Спасибо, — улыбнулась Фиона, а затем задумчиво посмотрела на меня.

— Каково, должно быть, было расти с Энистон? Девка так глубоко засунула палку себе в зад, что я удивляюсь, как у нее изо рта не пахнет дубом.

Глава 2

Теперь настала моя очередь нарушить тишину комнаты звонким смехом. Окружающие переглянулись, и я наклонил голову в знак извинения, продолжая хихикать. В то утро Фиона удивила меня своим быстрым умом и приземленностью.

Когда Лаура и Виктория говорили о ней, у меня сложилось впечатление, что это девушка вроде Энистон, помешанная на статусе и внешности, но Фиона была совсем не такой. Несомненно, она была очаровательна, и я видел намеки на то, каким подтянутым было ее атлетическое тело под мешковатой одеждой, но она не старалась его показать и не красилась.

Она была довольно рассеяна, и мне постоянно приходилось возвращать ее внимание к работе. Однако отвлечения были приятными, потому что я узнал о сестринстве своей сестры то, чего совсем не знал. Например, что у них есть девичья волейбольная команда, которая настолько хороша, что их перевели в дивизион парней, и они выигрывали у них с большим отрывом. Меня не удивило, что Энистон была одной из звезд в этой команде. Благодаря своему росту и природному атлетизму она была лучшим игроком в нашей школьной команде.

Я узнал о ее бывшем парне, инженере, который играл в музыкальной группе, и об ее лучших друзьях. Она не была близка с Лаурой, но с Викторией они вместе учились на нескольких совместных курсах и были очень близки. Должно быть, я выпытывал слишком много подробностей об этой кипучей блондинке, потому что Фиона лукаво усмехнулась.

— Неужели кто-то запал на подругу своей сестры?

— Я бы не сказал, что запал, — сказал я, наслаждаясь вспышкой интереса, которая появилась в ее глазах от моей спокойной уверенности. — Но я надеюсь узнать ее... получше.

— Что у вас произошло?! — усмехнулась она. — Она, Лаура и Энистон не пришли в дом сестринства вчера вечером... Мы подумали, что они могут валяться пьяными в доме Гамма.

— Они все остались на ночь у нас дома.

— И... ты не можешь оставить меня в подвешенном состоянии! Вы, двое, флиртовали?

— Я ничего не говорю, — сказал я, улыбаясь и подмигивая ей. — Джентльмен никогда не болтает.

Она насмешливо фыркнула:

— Ничего не было, ты просто любовался ею всю ночь, я уверена.

Я держал правду при себе, горя желанием поправить её, утвердив своё реноме, но, в то же время, понимая, что это будет неправильным шагом. Мы вернулись к работе, и время пролетело незаметно. Нэнси пришла в полдень и сказала, что наше время истекло, мы так увлеклись работой, что потеряли его счет.

Фиона задержалась у своей сумки, пока я выписывал квитанции о часах занятий и собирал последние бумаги. Когда я направился к своей машине, симпатичная девушка проскользнула следом за мной.

— Спасибо за всё, — радостно сказала она. — Честно говоря, мне кажется, что за три часа ты научил меня большему, чем я узнала за первые три лекции этого курса.

— Я рад, что это помогло, — сказал я.

— Я думала зайти в "Wing Stop", чтобы пообедать... Если ты свободен...

— Может быть, в следующий раз, — сказал я, бросая сумку в машину. Единственное, о чем я думал, это добраться домой до того, как Бонни уйдет на вечерние репетиции.

— О, хорошо, — сказала Фиона, нахмурившись. — Увидимся в среду.

Она стояла у своей машины и махала рукой, когда я отъезжал, и только когда я отъехал на два квартала, до меня дошло, что девушка приглашала меня на свидание. Это был настолько новый опыт, что я не понимал, что происходит. Я не был поклонником " Wing Stop " и хотел попасть домой, чтобы увидеть Бонни, поэтому не подумал о том, что отмахнулся от ухаживания за симпатичной девушкой.

Выражение лица Фионы, когда я отъезжал, запомнилось мне. Вместо того чтобы быть раздраженной или расстроенной, девушка выглядела еще более заинтересованной и решительной.

Девушки... они странные.

***

Когда я вернулся домой, машина Бонни все еще была припаркована у дома, и я нашел ее в гостиной, мечущейся по коридору. Она подняла глаза, когда я вошел, и я сразу понял, что что-то не так.

— В чем дело?

— Это дурацкая роль, — сказала она с разочарованием, размахивая своим сценарием. — Я не могу правильно передать эмоции, а мы сегодня репетируем сложную сцену.

— Хочешь, помогу? — спросил я, бросая сумку и подходя к ней.

Ее щеки окрасились в красный, когда я потянулся за сценарием, и она отдернула его, прижав к груди:

— Это немного... пикантно.

— Я не возражаю, — сказал я, когда пауза стала неловкой. — Если только тебе не нужна моя помощь.

— Нет, я с удовольствием приму её, — сказала она, а затем после секундного колебания протянула мне сценарий, её щеки раскраснелись, пока я просматривал страницу. — Это ключевая сцена, где героиня спрашивает героя о его беспутном поведении и узнает, что он делал это только потому, что не мог иметь ее.

— Потом они целуются, — сказал я, подняв брови, читая последнюю фразу на странице.

— Нам не нужно это репетировать, — сказала Бонни, и румянец пробежал по ее бледной шее, когда она повернулась, чтобы взять пустой винный бокал, который она использовала в качестве реквизита. — Мы начнем с самого начала до моей последней строчки.

Я снова просмотрел в сценарий и попытался вжиться в образ. Я не актер, поэтому мои реплики были чересчур деревянными и скомканными, но Бонни заставила меня поверить, что сердце её героини болит за моего персонажа.

— Я хотел только твоей любви, — прочитал я, чувствуя, как учащенно забилось моё собственное сердце, когда я взглянул в большие голубые глаза сестры. Я знал, что она играет роль, но любовь и желание в ее глазах казались такими реальными. — С того момента, как я впервые увидел тебя... ты — всё, что я хотел. Но ты была с Гарольдом, потом со Стивеном... У мужчины есть потребности, а я не рогоносец.

— А сейчас... Ты все еще любишь меня? — спросила Бонни, и на секунду я забыл, что она играет, настолько реально она вошла в образ.

— Больше, чем саму жизнь, — сказал я, и мое сердце забилось быстрее, когда Бонни подалась вперед, откинув голову назад, и только в последнюю секунду отстранилась от поцелуя.

Мы так постояли, глядя друг на друга, довольно долго, напряжение в комнате было сильным. Бонни стояла передо мной как трепетный олененок перед голодным волком. Моя голова наполнилась воспоминаниями о той восхитительной ночи, с абсолютно нелегальным сексом, и я увидел что-то похожее и во взгляде моей сестры, когда она приблизилась ко мне настолько, что я почувствовал жар, исходящий от ее тела.

— Дети?! Вы можете помочь с продуктами?

Голос мамы был как холодная вода, вылитая на спину. Мы практически отпрыгнули друг от друга, когда она просунула голову в дверь. Мама нахмурилась, увидев нас, и я почувствовала, как ее взгляд задержался на Бонни, а губы сжались в неодобрительную гримасу.

— Чем вы двое занимались?

— Просто репетировали, — сказала Бонни, размахивая сценарием и улыбаясь, но ее натянутая улыбка вызвала у мамы только еще более хмурый взгляд.

— Понятно, — ее глаза скользнули вниз, и я почувствовала, как мои щеки запылали, когда я ощутила тесноту в своих штанах. — Пойдемте, поможете мне разгрузить продукты.

— Иду, — сказал я.

Когда я передал сценарий обратно Бонни, я уловил вспышку раздражения на ее лице, она была не в духе, пока мы разгружали машину. Мама сказала что-то безобидное о своем походе в магазин, и Бонни словно набросилась на нее.

Одного взгляда тихого неодобрения хватило, чтобы Бонни убежала к себе в комнату, ее эмоции были на пределе. Я хотел пойти за ней и узнать, все ли с ней в порядке, но мама удержала меня, положив теплую руку на мою.

— С ней все будет в порядке, просто дай ей немного времени, — похлопала она меня по руке и повернулась, чтобы достать из холодильника продукты для приготовления ужина. — У твоих сестер в последнее время трудные времена. — Когда я с любопытством нахмурился, она объяснила: — Режиссер отдал ее роль другой девушке и хочет, чтобы Бонни сыграла инженю (актёрское амплуа: роли простодушных, наивных, обаятельных молодых девушек, наделённых глубиной чувств — прим.пер.).

— Это ведь хорошо?

— Ты же знаешь, как она всегда боролась с неуверенностью в себе, — вздохнула мама и покачала головой. — Я не знаю, что поможет этой девочке увидеть себя такой, какой видит её весь остальной мир. Я боюсь, что без этого она никогда не станет актрисой, которой ей суждено быть.

— Я бы хотел помочь, — сказал я, начав разгружать продукты и укладывать их в шкаф и холодильник.

— Возможно, есть способ, которым ты можешь... но я бы не хотела просить тебя об этом, Джейк.

— О чем?

Щеки мамы раскраснелись, и она покачала головой, смеясь.

— Забудь, что я что-то сказала. Что ты хочешь на ужин? Я думаю, пасту со сливочным соусом.

— Звучит неплохо, — сказал я, чувствуя, что не могу продолжать разговор, но сгорая от любопытства.

Когда еда была убрана, я побежал в свою комнату, чтобы поиграть в Call of Duty. Дверь Бонни была открыта, и она лежала на кровати, читая сценарий. Когда я сделал вдох, чтобы поговорить с ней, она перевернулась, подставляя моему взору свою спину. Я вздохнул и пошел в свою комнату.

Глава 3

Через час мама позвала нас ужинать, и я удивился, когда Бонни присоединилась к нам. Обычно, когда она была в плохом настроении, моя средняя сестра проводила всю ночь и, возможно, весь следующий день в своей комнате, но сегодня она ссутулилась на своем месте и приняла предложенную миску фетучини альфредо.

— Как прошел твой первый рабочий день, милый? — спросила мама, проходя мимо спросила мама, передавая мне сыр пармезан.

— Это было круто, — сказал я и оставил бы все как есть, если бы она не махнула рукой, чтобы я продолжал.

— Просто "круто"?

— Ну, — сказал я с ухмылкой, — я не хотел ничего говорить из-за Энистон, но девушка, к которой меня приставили, состоит в ее сестринстве.

— Правда?! — спросила Бонни, нетерпеливо подавшись вперед, ее подавленное настроение было забыто из-за возбуждения от сплетен об ее ненавистной сестре. — И кто это?

— Фиона, — сказал я, и, что интересно, веселье Бонни угасло, а ее губы сжались в кислое выражение. — Ты знаешь ее?

— Только по репутации, — сказала Бонни, фыркнув.

— Что за репутация? — спросила мама, и я с удивлением обнаружил, что ее тяжелый взгляд устремлен на меня, когда она спрашивала мою сестру.

— Она не шлюха или что-то в этом роде, — сказала Бонни, и моя мама облегченно вздохнула. — Но все мальчики крутятся вокруг неё. — Бонни пожала плечами, как будто ей было все равно, но я чувствовал злость под поверхностью, и она порезала ножом свою пасту, когда зачерпнула ее вилкой. — Даже если она просто дразнит их. По крайней мере, так говорит Энистон.

— Ты знаешь, какой может быть твоя сестра, — сказала мама, пожав плечами. — Она кажется милой, Джейк?

— Да, — сказал я, а затем продолжил объяснять, что я помогал ей учить. Я опустил свои замечания о том, какой очаровательной я считаю Фиону, но по хмурым лицам мамы и Бонни я понял, что они догадываются о моих чувствах.

— Похоже, ты будешь ей очень помогать, — сказала мама, когда я закончил. — Просто убедись, что она не отвлекает тебя от твоего будущего.

— Что это значит? — спросила я.

— Я помню, как это было, когда я была в твоем возрасте, — сказала мама, сделав глубокий глоток вина и не обращая внимания на мои воинственные возгласы. — Кажется, что все должно быть сделано, и все должно быть сделано прямо сейчас. Просто помни, что у тебя есть все необходимое дома, Джейк... и не позволяй какой-то кокетливой девушке сбить тебя с пути.

— Она права, Джейк, — сказала Бонни, и я больше удивился, услышав это от нее, чем от мамы.

— Это всего лишь подработка на лето, — защищаясь, сказал я. — Я не знаю, что ты думаешь, но Фиона старше меня на четыре года.

— Как и Лаура с Викторией, — фыркнула мама, глядя в свой бокал с вином.

Когда она подняла глаза, я увидел, как осознание того, что она только что сказала, пронеслось по ее лицу, и она стала белой, как призрак. Меня охватил прилив смущения, когда я задался вопросом, что она знает или о чем догадывается. Лицо Бонни горело от любопытства, ее взгляд метался между мной и мамой.

— Кажется, я выпила слишком много вина, — сказала мама, подняв руку и прижав ее к щеке.

Встав на шаткие ноги, она выбежала из столовой, не закончив еду, вино все еще плескалось в ее бокале. Между мной и Бонни воцарилась неловкая тишина, полная невысказанных вопросов, пока она не протянула руку, взяла недопитый бокал моей мамы и выпила его содержимое.

Застенчиво глядя на меня из-под длинных ресниц, она глубоко вздохнула. На ее щеках появились пятна цвета, губы разошлись, на языке повисло признание или вопрос. Я никогда не узнаю, что именно, потому что в этот момент входная дверь открылась и захлопнулась, и в столовую ворвался безошибочный аромат духов Энистон.

— Я не пропустила ужин, не так ли?

Я поднял взгляд и почувствовал, как у меня отпала челюсть, когда я увидел свою старшую сестру, в то время как Бонни издала приглушенный звук горлом и выбежала из комнаты, зазвенев столовым серебром, когда оттолкнулась от стола.

— Что мне делать? — нахмурившись спросила Энистон, наблюдая, как ее сестра уходит. Затем, пожав плечами, она наполнила мамин бокал и села на свое место.

— Почему ты дома? — спросил я, не в силах скрыть раздражение в своем голосе.

— Это и мой дом тоже, — хмуро ответила Энистон. — Я не обязана объясняться.

Она не удержала дерзкое выражение на лице, когда рухнула на пустой стул моей мамы и испустила долгий вздох. Моя досада на нее не прошла, когда я увидел, как на ее лице появилось ранимое, обеспокоенное выражение. Энистон много чего умеет, и уязвимость никогда не была одной из её черт.

— Что случилось?

— Ничего, — огрызнулась она, но это произошло рефлекторно, и через минуту она принесла мне молчаливые извинения. — У меня завтра утром прослушивание. Мне нужно тихое место, чтобы сделать это, но... Это мой последний шанс получить летнюю стажировку в местном филиале. Если это не сработает... Я не знаю, что буду делать.

— Не получилось с ESPN?

— Хмф! — хмыкнула она и покачала головой. — Если бы я хотела провести лето на коленях в Бристоле, я могла бы устроиться на стажировку. Но летняя программа — это клуб мальчиков.

— Ты пробовала вести прямые трансляции на TicToc или в Инсте?

— Нет, — сказала она, нахмурившись. — Зачем?

— Они полны клипов и ярких моментов, но без комментариев, — пожал я плечами, чувствуя, как наливаются румянцем мои щеки и преодолевая неловкость. — Ты знаешь, о чем говоришь, и сможешь удержать их интерес лучше, чем кто-либо на телевидении.

Она скорчила гримасу и пренебрежительно махнула рукой.

— Я никогда не увлекалась "культурой жажды". Я не похожа на Викторию и Лауру, которые выкладывают фотографии в бикини, чтобы получить больше подписчиков.

— Это не обязательно должно быть для возбуждения. Но ты не можешь отрицать, что ты красива, и это преимущество. Не бойся использовать это, чтобы получить то, что ты хочешь.

— Когда ты вырос? — спросила она с кривой усмешкой, — С каких пор ты начал давать мне советы?

— С тех пор, как я научился быть смелым и не заботиться о том, что думают другие.

Глаза Энистон сверкнули, и ее улыбка приобрела знакомый жестокий оттенок:

— Похоже, вчера вечером тебя волновало мнение Лауры и Виктории.

Моя уверенность за мгновение до этого исчезла, сменившись беспокойством, закравшимся в душу. Я неуютно заерзал на своем сиденье, когда улыбка Энистон приобрела язвительный оттенок. Воздух стал холодным, я искал, что сказать, чтобы снять напряжение, и сболтнул первое, что пришло мне в голову.

— Я занимаюсь с твоей сестрой по женскому сообществу, Фионой.

Взгляд Энистон перешел на меня, но выражение ее лица не изменилось, пока она пригубляла последнее содержимое бокала с вином.

— Я слышала, — сказала она, глаза застыли, но губы сложились в пластиковую улыбку. — Она не стала молчать об этом, когда вернулась в Дом.

Она сжала губы, встала, взяла свою сумку и направилась наверх.

— Берегись Фионы, она кокетка, которой, похоже, нравится заводить друзей и медленно разбивать их сердца.

— Не думаю, что мне стоит об этом беспокоиться, — сказал я и уже собирался добавить самоуничижительную шутку, когда Энистон с сердитым бормотанием повернулась и, поднявшись наверх, захлопнула дверь своей спальни.

Ворча про себя, я поднялся и убрал со стола. По мере мытья посуды мое раздражение не ослабевало, а только росло. В голове крутились мысли об Энистон. Я не мог выбросить из головы ее пренебрежительное выражение лица, и только когда я лег в постель, я задумался: А почему меня это так беспокоит?

Моя старшая сестра всегда была для меня своего рода путеводной звездой. Она была самой красивой девушкой в нашей школе и самой популярной. Если ей что-то нравилось, значит, это было круто. Я потратил половину своего времени в школе, пытаясь одеваться и делать вещи, которые могли бы произвести на нее впечатление, но ничего из этого не вышло.

Я действовал неправильно, думал я про себя, пока сон впивался в меня своими тонкими клыками. Из опыта общения с Лаурой и Викторией я вынес одно: женщины любят смелых мужчин. И нет ничего смелого в том, чтобы соответствовать женскому идеалу.