Со своим фетишем — предательством — я познакомился, когда учился на старших курсах университета. Да, я намеренно использую здесь слово «предательство» вместо более очевидного слова «измена». Многие люди изменяют своим девушкам и супругам, и причина этого, обычно, в том, что они со своими партнерами имеют разный сексуальный драйв, то есть целью измены является секс, сам по себе. Однако для меня секс — это просто средство достижения цели, а не сама цель. Для меня цель измены – ощутить вкус предательства, которое направлено, прежде всего, на получение удовольствия от самой ситуации измены, нарушения клятв верности и обещаний своей супруге, злоупотребление ее доверием и унижение любимого человека, по крайней мере, заочное.

Можно по разному относиться к этому, но я уверен, что есть много мужчин, похожих на меня. Да, пристрастия таких как я, наши желания звучат жестоко, но они естественны. Сильный доминирует над слабым — это правило природы, независимо от того, как наше современное общество предпочитает прославлять слабость и чувствительность.

Я хотел бы рассказать о своей первой измене моей жене Тане (и я даже не меняю ее имя на выдуманное, заводясь от мысли о том, что есть хоть и ничтожный, но все же шанс что ее кто-то узнает). Когда это произошло, мы еще не были женаты, и встречались что-то около пары месяцев, или около того, но последующие события в корне изменили меня и мои отношения с ней. Предав ее в первый раз, я продолжал предавать постоянно, как до официальной свадьбы, так и после нее. (Возможно, я расскажу еще пару случаев, если этот рассказ найдет своих читателей).

Итак, это был непривычно холодный для нашего климата зимний день, и я планировал провести тихий вечер со своей девушкой Таней. Этим вечером мы решили провести время у нее на съемной квартире — обычно мы тусовались у меня дома, поскольку мои родители работали допоздна и, честно, говоря, видел я их редко — но в тот день у них образовался выходной, который оставлял нас без шансов на уединение. Тане не очень нравилось, когда мы тусовались у нее, потому что она жила не одна, а с двумя соседками, и своих соседок не любила. Ее предыдущие соседки съехали в прошлом году, после окончания учебы, и вместо них пришлось подселить двух первокурсниц, одну из которых звали Марьяна.

Марьяну Таня ненавидела всем сердцем. Таня моя была старшекурсницей, привлекательной, спортивной блондинкой с красивой фигурой, отличницей, но не заучкой, популярной в ее группе и довольно известной своими успехами в университете, но она часто жаловалась мне что Марьяна — «злая», «грубая» и «любит обижать других девочек». Я принимал это к сведению, но не придавал особого значения ее словам, зная, что Таня сама любит себя вести как принцесса, раздражаясь от простого несогласия или несовпадения мнений с другими людьми.

В общем, тем вечером, я пришел с Таней к ней домой и увидел на кухне молодую девушку, которая курила в окно. Я представился ей, сказав, что я парень Тани. Она представилась Марьяной.

Это был первый раз, когда я увидел ее вживую. Внешне она была не то чтобы красивой, но довольно милой. Она не была такой же привлекательной как моя Таня, но фигура у нее определенно была хорошей. Я покурил с ней, болтая об учебе и другой ерунде, и отвернувшись, заметил что она определенно оценивающе осматривает меня. Мне нравились такие игры, поэтому, вернувшись к разговору, я позволил себе пялиться на ее грудь чуть дольше, чем позволяли правила приличия. Мы выкурили с ней вместе, наверное, пару сигарет, прежде чем разойтись по разным комнатам.

Некурящая Таня все это время ждала меня в своей комнате. Мы стали обниматься, целовать друг друга, и вернулись на опустевшую кухню чтобы поужинать. Не успели мы доесть приготовленный Таней скромный студенческий ужин, как на кухню вошла Марьяна. Она разговаривала по телефону, очевидно, с их третьей соседкой, рассказывая ей что она познакомилась со мной и о том, какой я классный. Она не говорила ничего такого, что переходило бы грани приличия или могло возмутить мою девушку, просто восторженная болтовня о ее новом знакомом, но, честно говоря, меня ее внезапные похвалы немного смутили. Мне показалось это немного странным, хотя я и отметил для себя, что, очевидно, я ей понравился.

Из вежливости мы предложили ей присоединиться, чем она немедленно воспользовалась, сразу же перехватив тему разговора и начав расспрашивать меня о моей учебе и жизни вообще. Честно говоря, это не добавило мне положительного впечатления о ней, хотя теперь мне было ясно, что я ей определенно нравлюсь.

Спустя некоторое время Марьяна ушла в свою комнату заниматься своими делами, а мы с Таней удалились в ее. Было уже слишком поздно для общественного транспорта, и я решил остаться на ночь (обычно мы не делали такого, не желая нарушать негласное правило студенческой съемной квартиры не приводить парней). Вечер закончился как обычно — сначала мы с Таней целовались, а потом она отвернулась и, свернувшись клубком у меня под боком, заснула... Как вы уже догадались, Таня была из тех редких в наши дни девушек, которые берегут себя до брака, и обычно она дразнила меня довольно раскованными поцелуями и петтингом, а потом засыпала в моих объятиях, пока я страдал от боли в яйцах.

В ту ночь я был так возбужден и взволнован, что не мог заснуть. Я обдумывал различные варианты решения этой проблемы, в том числе идею разбудить Таню и попытался уговорить ее хотя бы подрочить мне или сделать минет или что-то в этом роде (иногда это получалось). Затем мои мысли переключились на Марьяну. Да, она не была такой привлекательной, как Таня, но я почувствовал, что волнуюсь при мысли о ней. Но больше всего меня завело, что в этот момент физически я был с Таней. Возбуждали меня не мысли о возможном сексе, а мысли о том, что я могу вот-вот сделать что-то по-настоящему дикое. Мне пришло в голову, насколько жестоко и эгоистично было бы для меня выскользнуть из уютной постели моей же девушки, пройти по коридору в комнату Марьяны и выебать ее, пока моя девушка сладко спит. Для меня это были невероятно возбуждающие и непривычно извращенные мысли.

Я чувствовал как мое сердце грохочет у меня в груди. Мой каменный член прижимался к спине мой спящей девушки. И я поддался захлестнувшему меня чувству.

Я тихо встал, достал из своего рюкзака небольшую бархатную коробочку и вышел из Таниной комнаты. Пройдя по коридору, я остановился у комнаты Марьяны. Свет у нее был выключен. Что было в шкатулке? Это была пара серег, которые я купил для Тани, планируя сделать ей сюрприз. Они не были особенно дорогими, хотя все равно их цена была довольно чувствительная для студента, но я все таки купил их, потому что понял, что на моей девушке они будут смотреться просто потрясающе.

Я осторожно постучал в дверь Марьяны. Она открыла дверь спустя секунду, и немного растерялась, очевидно от того, что я разбудил ее.

— Слушай, у меня кончились сигареты, у тебя есть? Давай вместе покурим, — предложил я.

Марьяна сонно кивнула и полностью открыла дверь, приглашая меня войти. На мне была только футболка и домашние шорты. На Марьяне — только трусики и байковая оверсайз-рубашка, служившая ей пижамой. Все еще отходя от сна, она подошла к своей кровати, села на нее и взяла с тумбочки сигареты и зажигалку. Мне пришло в голову, что то, что она не попыталась одеться, было для меня хорошим знаком. Я сел рядом с ней и взял у нее сигарету после того, как она предложила мне открытую пачку. Она посмотрела на маленькую бархатную шкатулку, которую я принес с собой.

— Я купил их для Тани, но после того как мы встретились сегодня вечером, я захотел подарить их тебе, — сказал я, передавая ей серьги.

Даже этот короткий рассказ о том, что я предпочел ее своей девушке, в некотором смысле меня взволновал. Ее лицо озарилось улыбкой, когда она достала их из коробки и надела.

— Они тебе нравятся? — спросил я.

Не говоря ни слова, она широко улыбнулась мне, кивнула и наклонилась, чтобы быстро поцеловать меня в губы. Я положил руку ей на затылок и притянул ее для еще одного поцелуя, на этот раз гораздо более глубокого и страстного, чем первый. Она тихонько застонала, когда я проникнул своим языком в ее рот и рукой начал ласкать ее грудь сквозь ткань. Я стащил свою футболку через голову, а она одновременно сняла свою рубашку. Я встал и снял шорты, высвобождая свой каменный член, который словно выпрыгнул к ней навстречу, почувствовав свободу. Она похотливо посмотрела на него и одним движением быстро сняла трусики. Несколько мгновений мы стояли так, прижавшись обнаженными телами друг к другу, сплетаясь языками, пока мой член прижимался к ее плоскому животу.

Затем Марьяна опустилась передо мной на колени. В чистом экстазе я наблюдал, как ее губы приоткрылись, и мой член легонько коснулся ее нежного языка. Когда я посмотрел на голову этой первокурсницы, покачивающуюся вверх и вниз на моем члене, я начал понимать удовольствие, которое приносит предательство. Я занимался сексом с девушкой, которая, очевидно, была «зла» и «груба» с моей девушкой и даже «издевалась» над ней. Я занимался сексом с девушкой, которую только что встретил и которая вообще ничего для меня не значила. И все это происходило, пока моя девушка, сказавшая мне перед сном что любит меня, ничего не подозревая, спала в другой комнате. Меня взволновала и возбудила эта жестокость. Я хотел отдать Марьяне то, что, по мнению Тани, я берег для нее одной.

После нескольких минут отсоса я снял головку Марьяны со своего члена. Когда я увидел ее лицо, то заметил, что ниточка из моей смазки и ее слюны ненадолго соединила ее губы и мой член. Я опустил Марьяну спиной на кровать и удобно расположился между ее ногами. Раздвинув их, я зарылся лицом в ее возбуждающе пахнущую промежность. Я провел языком по ее щели, осыпал поцелуями ее половые губы и стал использовать свой язык как уменьшенную копию своего члена, чтобы возвратно-поступательными движениями проникать в нее снова и снова. Я думал в этот момент о том, каково было бы поцеловать Таню после орального секса с Марьяной. Заметит ли она вкус пизды своей неприятной соседки на моих губах?

Я еще раз хорошенько лизнул Марьяну между ног, прежде чем поставить ее раком. Мой член оказался напротив ее входа, и прежде чем проникнуть в нее, я хорошенько размахал головкой члене текущую из нее смазку. Я трахал ее с дикой страстью, вбивая свой член в нее с такой силой, на какую только был способен. Комната заполнилась нашим возбужденным дыханием и звуками шлепков моего тела о ее. Она задыхалась, сдерживая стоны и закатывая глаза — у меня сложилось такое ощущение, что так ее еще никогда не ебали. Скорее всего, вместо этого ее прошлые парни всегда просто «занимались с ней любовью».

Продолжая трахать Марьяну, я заметил, что она несется к оргазму. Она вскинула голову, повторяя между стонами что-то вроде «Да, еби, еби меня!” и «Как же я хочу чтоб ты кончил в меня!». А потом она кончила. Не просто кончила, но кончила с громким и пронзительным криком. Очевидно, это был крик похоти и оргазма, но он был, безусловно, слишком громким, и отлично слышным во всей квартире. Я задумался о том, что этот крик мог разбудить Таню, которая вот-вот отправиться искать меня и обнаружит нас с Марьяной в ее развороченной постели. Странно, но эта перспектива меня не испугала, а еще сильнее возбудила. Я знал, что даже если она войдет прямо сейчас, то я не перестану ебать Марьяну, сколько бы Таня не плакала и не кричала. Какая-то часть меня на самом деле хотела, чтобы она вошла к нам и увидела мою вопиющую измену. Я хотел увидеть выражение ее лица.

При мысли (и надежде!) о том, что Таня войдет к нам, я кончил в пизду ее соседки по комнате так, как редко кончал в своей жизни. Сдерживая рев, я глубоко вонзил свой член внутрь нее, и по-животному привалил ее своим телом, пока не заполнил ее влагалище всей своей спермой. Вытащив член, я увидел как моя сперма потекла из ее влагалища, вниз по ее заднице и затем на ее простыни. После этого мы обнялись лицом к лицу, и стали целоваться, обсуждая, как нам понравился этот неожиданный опыт.

— Теперь ты можешь заходить когда захочешь, не стесняйся, — сказала она.

— Ты так громко закричала, когда кончила, — с улыбкой заметил я. — Я подумал, что Таня сейчас проснется и ворвется к нам.

Марьяна выдержала небольшую паузу, словно обдумывая мои слова, а затем наклонилась ближе ко мне и тихо прошептала мне на ухо: “Я так ненавижу твою девушку!”

Я ничего не ответил, просто глубоко поцеловал ее губы и опустил руку ей между ног, ощупывая ее растраханную промежность. Через мгновение она продолжила шепот: «Ты будешь злиться на меня, но я так надеялась, что она зайдет и увидит нас. Я хотела чтобы вы расстались, захотела разлучить вас двоих, сразу же, как только увидел тебя”.

Я почувствовал, как мой член снова начинает наливаться каменной силой от ее мягкого и сладкого шепота.

«Я бы тоже хотел, чтобы она нас поймала», — прошептал ей я, когда ее рука нашла мой твердеющий член и начала его подрачивать.

«Ты бы обкончалась, просто увидев это идиотское выражения ее лица, да?» — спросил я, вставляя в нее второй палец.

Прежде чем мы снова начали страстно целоваться, ответа от нее я так и не получил.

Той ночью я выебал Марьяну еще раз, и вернулся в комнату Тани уже под утро, совершенно измотанный. Таня все еще спала, когда я забрался к ней в постель. Стараясь не разбудить ее, я медленно повернул ее лицо и нежно поцеловал ее в губы. Достаточно, чтобы дать ей попробовать пизду ее соперницы. А потом я вырубился.

На следующее утро я проснулся и обнаружил, что в комнате я один, а из кухни доносится запах свежеприготовленного завтрака. Я оделся и прошел на кухню, Таня готовила яичницу и тосты. Я сел за стол, и Таня разложила еду по тарелкам. Марьяна вышла из своей комнаты прежде, чем мы начали есть, и вошла на кухню.

— Мы как раз завтракаем. Бери тарелку, — предложил я ей.

Таня с удивлением посмотрела на меня, так как на три полноценных завтрака она явно не рассчитывала. Но Марьяна уже схватила тарелку и села напротив меня. Я приподнял свою тарелку и пересыпал ей половину своей порции, а затем взял тарелку Тани и отсыпал щедрую половину ее порции тоже. Таня в этот момент выглядела смущенной и расстроенной, а Марьяна наградила меня одобрительной ухмылкой.

— Слушай, Тань, как тебе мои новые серьги? — спросила Марьяна, отведя волосы от уха и продемонстировав поочередно ту пару, что я ей подарил прошлой ночью.

Марьяна улыбнулась мне со значением, понятным только нам двоим, когда Таня сказала ей, как ей нравятся эти новые серьги. Я почувствовал, как мой член снова твердеет...