Я густо краснела, слыша из-за приоткрытой двери стоны и всхлипы удовольствия. Смотровое окошко в двери открывало вид на небольшую палату, и только обнаженное тело блондинки в ней, пристегнутое плотными ремнями к причудливому механизму, выдавало необычное предназначение этого больничного крыла. Стон удовлетворения раздавался всё громче, но при этом оставался приглушенным, словно... Украдкой заглянув в окошко еще раз, я постаралась рассмотреть девушку, чтобы подтвердить догадку. И не ошиблась — на ее лице под повязкой на глазах виднелись ремешки-застежки кляпа.

— Тебе не следует смотреть, — мягко сказала заведующая, отвлекая меня от завораживающей картины. — По крайней мере, все подробности, которые ты здесь увидишь, не должны появиться в твоем дневнике практики.

— Конечно, Оксана Викторовна! А... ремни...

— Ремни? — Женщина легко улыбнулась — Просто формальность. Движения пациентов могут нарушить... ход процедуры. Очень важно, чтобы они получали стимуляцию непрерывно.

"Непрерывно" — последнее слово эхом отозвалось у меня в голове, вызвав странные ощущения. Я вновь аккуратно заглянула в смотровое окно, чувствуя, как собственное тело наполняется жаром. Услышав мое тяжелое дыхание, Оксана отвлеклась от записей в блокнот и негромко проговорила:

— Поэтому двери в эти палаты звукоизолированы. Звуки, которые из них доносятся, могут... отвлекать наш персонал от работы. Эту палату мы приоткрыли в качестве исключения для тебя.

Словно в подтверждение слов заведующей, пристегнутая девушка издала громкий и протяжный стон наслаждения. Я смущенно смотрела на ее борьбу с ремнями, опоясывающими ее нагое тело.

— Оксана Викторовна, — полушепотом спросила заведующую. — А она знает, что мы за ней наблюдаем?

Женщина медленно закрыла блокнот и щелкнула шариковой ручкой. Черты лица выражали несвойственную для нее серьезность — от ее улыбки не осталось и следа. Какое-то время она смотрела прямо перед собой, размышляя, затем взглянула в комнату и так же тихо ответила:

— Если тебя интересует этика — нет, она не настоящий пациент, — задумчиво произнесла Оксана. И тут же добавила: — но цикл стимуляции проходит самый настоящий. Ты сама это видишь.

"И слышу" — я подумала про себя, уже более внимательно рассматривая девушку, теперь уже не понимая, как ее называть. Пациентка, подопытная, испытуемая?

— А... Кто она? Я имею ввиду, не имя, а...

— Можешь называть добровольцем, — улыбнулась Оксана. — Она очень желала попробовать нашу процедуру.

Я поймала себя на мысли, что разделяю любопытство пристегнутой девушки. И даже несколько... завидую ей? Мысли о том, что она могла чувствовать, заводили меня, но я старалась не подавать виду. Пытаясь сохранить непринужденное выражение лица, я решила задать вопрос "по теме практики":

— Оксана Викторовна, а как настраивается стимуляция?

— Мы всё еще исследуем, как разные шаблоны вызывают сексуальный ответ у разных испытуемых, но уже нашли много эффективных закономерностей — не скрывая гордости в голосе, ответила заведующая, поправляя свои волосы. — Стимуляция подбирается автоматически. В зависимости от... условий.

Мне показалось, что на ее лице мелькнула тень ухмылки.

Оксана Викторовна взглянула на наручные часы и ахнула:

— Бланки... Должна была давно занести. Подожди меня здесь, и мы продолжим нашу экскурсию, но никуда не заходи сама без сопровождения, хорошо?

Я кивнула и оглянулась на удаляющуюся заведующую, не удержавшись от выдоха облегчения. Скрывать свое возбуждение было очень тяжело. Закусив губу, я уже смело заглянула в окошко и... поняла, что хочу взглянуть поближе. Воровато оглянувшись в коридор и убедившись, что в нем никого нет, тихо приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

Паутина ремней цепко держала нагую девушку. Несколько из них тугой хваткой фиксировали бедра. Повязка на ее глазах выглядела надежной, но я боялась, что могу выдать себя каким-то шумом.

Дверь поддалась под моими руками и приоткрылась сильнее, к счастью — бесшумно. Сделав аккуратный шаг внутрь, я наконец расслышала легкий гул механизма, работающего между ее ног. Это не было похоже на гудение обычного вибратора. Заинтригованная, я аккуратно и бесшумно стала шаг за шагом приближаться к девушке, буквально закусив свои губы, чтобы случайно не проронить ни слова и ни выдоха.

Каждый шаг давался всё тяжелее. Я словно чувствовала себя опьяненной, раздираемая чувствами невероятного возбуждения, страха и любопытства. Приблизившись к пристегнутой вплотную, я заметила нижнее белье, лежащее прямо на полу перед ней.

"Настолько спешила на процедуру, что даже не сложила его куда-то" — почему-то пришла глупая мысль в голову, и вызвала у меня легкий смешок.

Пристегнутая девушка резко прекратила стоны и замерла, повернув голову. Я похолодела от страха, осознав, что выдала себя. Что дальше? Моей практике конец, а может о моем поступке узнают и на кафедре? Я стала делать тихие шаги обратно спиной к двери и увидела, как пристегнутая стала изо всех сил извиваться в ремнях и пытаться что-то говорить сквозь кляп. Это продолжалась доли секунды, после чего со стороны устройства раздался тихий щелчок, и легкий гул механизма дополнился ритмическими хлюпающими звуками. Девушка издала протяжный стон, прогнувшись в спине в ременных петлях, а затем, закусив кляп, стала извиваться в них, словно фурия.

Я замерла на месте, не зная, что делать. Возможно, я нарушила программу? Испугала бедную девушку? Она теперь точно знает, что в комнате с ней кто-то стоял! Мне нужно бежать из этой комнаты, пока кто-то не увидел, что я здесь! Я сделала еще один шаг спиной к двери.

Испытуемая задергалась сильнее, замычав что-то в кляп. Я развернулась и выбежала из комнаты, под очередной щелчок, участившийся периодический звук, возглас в кляп и скрип ремней. Закрывая дверь, я наконец позволила себе пытаться отдышаться. Сердце бешено колотилось, словно норовя выпрыгнуть из груди. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала ниже живота. Немного успокоившись и постояв около стены, я быстрым шагом пошла по коридору прочь. Нельзя, чтобы кто-то еще заметил, что я была здесь в это время.

Я пыталась выглядеть непринужденно, но пальцы рук, держащие стаканчик кофе, предательски дрожали. Мне было сложно сказать, от страха или перевозбуждения. Эта штука, к которой была пристегнута девушка — испугала меня, но и впечатлила до глубины души. Я проклинала себя за то, что так и не взглянула мельком, как она устроена, как она работает.

Сегодня возможно мой последний день практики. Потом пристегнутая всё расскажет заведующей, и меня уже никто сюда не пустит. Может, всё-таки посмотреть, пока осталась возможность?

Я взглянула на часы. Шел обеденный перерыв и, наверное, весь персонал находится у себя в кабинетах. Можно осмотреть пустую камеру с таким же устройством. И меня вряд ли кто-то увидит!

Уже через пару минут, заглянув в смотровое окно той комнаты и убедившись, что девушка всё еще пристегнута, я легонько толкала дверь в соседнюю "палату". Как хорошо, что они не запирают эти двери! И я не ошиблась — в палате действительно стояло такое же устройство.

Закрыв дверь комнаты, я тихо подошла к нему, вновь испытывая опьяняющее чувство возбуждения и любопытства. Оглянувшись обратно на смотровое окно, и успокоившись, что на меня никто не смотрит, я присела около устройства, изучая его. Беглый взгляд по нему не дал мне ответов на многие вопросы. Я выдохнула с досадой.

"На что я надеялась... Я ведь не пойму, как оно работает, просто осмотрев его."

Я встала и уже хотела развернуться, чтобы уйти, но в последний момент осознала, что буду до конца жизни корить себя, если хотя бы не почувствую, каково это — лежать на этом устройстве.

Вскоре я уже стояла в комнате в одном белье. Снова оглянувшись на смотровое окно, я потянулась руками к своим бедрам. Трусики упали на пол, я перешагнула их и прилегла на подставку устройства, обитую теплым и приятным на ощупь материалом.

Я никогда не увлекалась бдсм и ни разу в жизни не была связанной. Любопытство манило меня и, пощупав руки около бедер, я нашла застежки висящих ремней и на минутку соединила их. Ремни нежно охватили мои бедра и талию. Я попыталась шуточно поизвиваться телом и была удивлена, насколько плотно они держат меня в этом положении. Я никогда не испытывала ничего подобного — это было очень необычно!

Взгляд зацепился за лежащий около меня кляп и повязку для глаз. Руки потянулись к ним, словно боясь, что я могу передумать...

...Шарик сидел во рту плотно и комфортно. Я постаралась тихо произнести "Вот ты и связана" и теперь сама почувствовала, каково это — неразборчиво мычать в кляп в попытке сказать хоть что-то внятное. Глупо хихикнув про себя, я натянула повязку глаз на голову, и мир вокруг меня погрузился в темноту.

Не помня, как, вслепую я защелкнула на себе еще несколько ремней и, изнемогая от возбуждения, просунула руки и ноги в последние петли ремней. Пытаясь представить, насколько сексуально я выгляжу со стороны на этом устройстве, я выгнулась в ремнях, словно позируя для невидимого наблюдателя.

"Если бы меня увидел кто-то знакомый, выглядело бы или очень сексуально или очень глупо", — со смешком подумала про себя. — "Я даже трусики оставила на полу."

Спустя секунду последняя мысль эхом пронеслась по сознанию.

Трусики на полу.

Как в соседней камере...

Мое сердце пропустило удар. Я не выключила устройство из розетки.

Задержав дыхание и стараясь найти баланс телом, чтобы потянуть за руки и вытащить их из витков ремней, я подалась бедрами назад, и случайно прижалась влажной и разгоряченной промежностью к стимулятору секс-машины. Гибкая головка вибратора скользнула меж половых губ и нашла вход во влагалище. И мое сердце вновь пропустило удар. Я услышала тихий щелчок внутри механизма, и через мгновение была насажена на игрушку до ее основания.

Я еще пыталась сопротивляться, когда массажер включился и обрушил на меня волну сексуального удовольствия. Это не было похоже на обычную вибрацию. Но у меня не было ни сил, ни желания думать об этом. Он стремительно нес меня к долгожданному оргазму. Уже через несколько секунд я пробовала ремни на прочность, изгибаясь в долгожданной разрядке. Но после моего оргазма машина не остановилась.

С ужасом осознавая, что меня ждет, я подняла голову и постаралась закричать в кляп, позвав на помощь. И стоило с моего заткнутого кляпом рта попробовать сорваться крику "Пом...!", как я почувствовала внутри механизма какой-то знакомый щелчок.

Я не сразу успела вспомнить, где я слышала его раньше. Прежде чем я закричала второй слог, я почувствовала, что к моему клитору что-то нежно присосалось.

За плотно закрытой дверью никто не слышал мои стоны в кляп, и скрипы ремней, пытающихся удержать мое метающееся в ремнях тело, пока машина наказывала меня, с тихими щелчками "посасывая" мой клитор.

Я потеряла счет времени. Сколько я лежала на этом устройстве? 10 минут? Час? Два? Три?

Когда раздался шум приоткрывающейся двери, я восприняла это как неизбежное. Кроме меня сюда должны были прийти другие девушки, которые также проходили университетскую практику. Бессильно подходя к очередному оргазму, я сжала зубами кляп, делая вид, что не слышу ее и не догадываюсь о ее присутствии. Клиторальный стимулятор всё еще был прижат ко мне и ожидал своего часа.

Мне было тяжело мыслить рационально, но я внезапно подумала о том, а что если эта девушка так же окажется возбужденной и...

"О боже... Рядом еще есть свободные пустые камеры..."

Успею ли я ее предупредить? Сможет ли она понять мой намек? Или и третья камера сегодня наполнится звуками женских стонов, заглушенных кляпом?