Потом Скарлетт наклонилась и что-то прошептала маме на ухо. Мама кивнула и что-то прошептала Скарлетт. Женщины поцеловались, Скарлетт облизала мой член, и мама сказала:

— Нам нравится, каким терпеливым ты был, сынок, это дает девушке понять, что ее ценят, а девушке так нравится, когда ее ценят, особенно со стороны такого красивого молодого парня, как ты.

— - -

Мама взяла мой член, наклонила его вниз; рот Скарлетт захватил головку и опустился еще на несколько дюймов.

— Но твоя девушка сказала мне, что она в отчаянии, хочет, чтобы ты кончил ей в рот, так что больше никаких игр на грани. Но мы были такими плохими, что мне интересно, когда все закончится, накажешь ли ты нас за то, как мы мучили тебя? Свяжешь нас? Перекинешь свою маму через колено и отшлепаешь ее?

Голова Скарлетт покачивалась вверх-вниз по моему члену, ее язык кружился вокруг, выбивая татуировку на макушке; мой член прижимался к отверстию ее горла.

Мама, ее изумрудные глаза встретились с моими, ее массивные груди плавали на поверхности воды. Она обхватила мои яички, сжала, перекатила их между пальцами и сказала:

— Ты, должно быть, уже так сильно хочешь кончить, очень сильно.

Она была права. Там был поток жара магмы, вулканическая турбулентность, бурлящая у меня между ног. Все еще наполовину ожидая, что женщины остановятся и возобновят свои поддразнивания, оставив меня в подвешенном состоянии, я дернул бедрами, и головка моего члена уперлась в горло Скарлетт. Она подержала его там секунду, позволяя мне ощутить это предельное напряжение, промурлыкала, затем отстранилась, ее губы сжались на моем стволе, ее язык скользнул по моему инструменту. Она качала головой со все возрастающей скоростью; слюна сочилась с ее губ и стекала по моему члену. Я вставлял свой член в ее рот и вынимал его оттуда. Я отчаянно хотел кончить, и пронзительные визги Скарлетт, лишь частично приглушенные моим мужским мясом, подтвердили, что она была бы рада глотку спермы.

Мама, обрабатывая мои яйца, сжимая, лаская, поглаживая, сказала:

— Давай, жеребец, накорми Скарлетт своей спермой. Она говорила мне, какой ты приятный на вкус.

Я был убежден, что игра на грани закончилась, моя долгая сладкая пытка закончилась. Мой оргазм становился все ближе и ближе, мои мышцы напряглись, внутри меня разгорелся огонь. Я откинул голову назад, застонал - глубоко и жестко, выгнул спину, снова застонал, и мои яйца, шипя и напрягаясь, взорвались во рту Скарлетт. Все мое тело напряглось; давление, затем божественное облегчение усилили мою мужественность, возвышенное совершенное чувство, которое, когда я выстреливал струю за горячей струей в Скарлетт, оседало на головке моего члена.

Когда я закончил, Скарлетт отдернула голову, снова погрузилась в ванну и, помимо нескольких капель спермы, которые просочились из уголков ее рта, задержала мою обильную порцию у себя во рту. Она повернулась к маме, и женщины слились в долгом чувственном поцелуе, проталкивая мою сперму взад и вперед между своими ртами, пока вся она не потекла им в глотки.

Потом мама сказала, облизнувшись:

— Ты права, он действительно вкусный, немного солоноватый.

— Я тебе разве солгала? - спросила Скарлетт.

* * * *

Следуя за женщинами по коридору, я размышлял о том, что только что произошло, и мой верный инструмент, обычно являющийся образцом быстрого восстановления, лишь наполовину висел у меня. Моя мама и подруга решили устроить ужин втроем. Был ли я готов? Было ли все это на самом деле? Разве меня не должны были спросить? Потом мы вошли в мамину спальню, и я понял, что Скарлет уже была там, а я - нет. Моя мать жила в притоне, достойном особняка Плейбоя. Выполненная в белоснежных тонах, она отличалась огромной круглой кроватью, атласными простынями, зеркальными стенами, эротическими картинами и огромным телевизором с плоским экраном. Во что я ввязываюсь?

Я встал, а мама и Скарлетт сидели рядом на кровати. Мама, посмотрев на мой член, спросила:

— Сколько времени пройдет, прежде чем он полностью заработает?

— Обычно к этому времени все уже в пути. Я думаю, он все еще немного напуган.

Я сказал:

— Ребята, вам не кажется, что все это немного странно?

— Сынок, это очень странно, и от этого так весело. Скарлетт, я думаю, моему мальчику нужно немного вдохновения.

— Я подумала о том же. Еще подумала, что мой рот недостаточно используется.

Мама плюхнулась обратно на кровать, свесив ноги с бортика, и Скарлетт вцепилась в одну из ее больших грудей. Она лизнула сосок несколько раз, провела по нему кончиком языка, слегка прикусила зубами, затем перешла к другой груди. Возможно, это был странный новый мир, но, очевидно, к нему мне предстояло привыкнуть; этих двоих нельзя было сдерживать. Пожав плечами, я опустился на пол между ног моей матери и, прижавшись грудью к ее выбритой киске, исследовал ее пупок, затем спустился к ее клитору, щекоча его кончиком языка. Мама, брызгая соком, покачнулась.

— О, черт возьми, да.

Она была в огне. Я прижался лицом к ее влагалищу, просунул язык внутрь нее. Мама застонала, задохнулась и забулькала, потянулась к моим плечам, крепко обняла меня. Скарлетт, мяв мамину полную грудь, наблюдала, как я ем родительскую киску.

Мамино влагалище было тугим, ее неустанная забота о своем теле была очевидна. Я просунул руки ей под бедра, притянул ее к своему лицу и, когда мой язык временно обессилел, провел кончиком языка по всей длине ее щели, подул струей воздуха на ее клитор, отодвинул его капюшон и лизнул чувствительный бугорок. Мама, запустив руки в мои волосы, прижала меня к себе; я зажал ее клитор губами и сильно шлепнул по нему.

Так вот, я не провел свои подростковые годы, испытывая вожделение к его матери. Я знал, что она красива, и, если я когда-нибудь забуду, у меня будут друзья, парни и девушки, которые напомнят мне. Но для меня мама была силой природы; ее внешность и сексуальность были такими явными, такими преувеличенными, такими чрезмерными, что казались нереальными. Но теперь это было очень реально, и пока я ел ее киску, я спрашивал себя, хотя секс со Скарлетт был великолепен, мне предлагали что-то экстраординарное. Я не был уверен, куда мы едем, но мне нужно было либо сесть в автобус, либо отстать. Я не хотел, чтобы меня оставляли позади. Со мной были две лисички, помешанные на сексе, которые страстно желали моего тела. Почему же я волновался?

Я снова спустился по маминой щели к ее влагалищу, просунул руки ей под бедра, трахнул ее языком. Сок киски покрыл мое лицо, просочился в нос и рот. Ее сильный мускусный аромат был сильнее, чем у Скарлетт, а вкус - острым, почти горьким. Мой язык почти онемел, и я запрокинул голову и обхватил губами ее клитор, вращая тремя пальцами внутри ее влагалища. Рот Скарлетт вернулся к маминой груди, и мама извивалась, стонала, рывками входила в меня, прижималась носом к моему лицу и, брызгая, кончила.

Это был короткий мощный оргазм, который заставил ее захотеть большего. Приподнявшись на кровати, она скомандовала:

— Трахни меня.

— Ты уверена?

— О да. Скарлетт говорит, что ты хорош в этом, и она готова поделиться. Иди к маме.

Я оседлал свою мать, Скарлетт сжала мой член, провела им по липкой киске моей матери к ее влагалищу и сказала:

— Трахни ее хорошенько, я же хвасталась тобой.

Я вонзился сильно и глубоко. Мама выдохнула: "О, да-а-а", и Скарлетт, теребя свой собственный клитор, опустила голову на матрас, чтобы наблюдать, как мой член входит и выходит из моей матери. Мама засунула два пальца во влагалище Скарлетт. Мама прижималась ко мне мышцами своего влагалища в конце каждого из моих толчков. Когда я отстранился, ее влагалище вывернулось наизнанку, а ее внутренние половые губы прижались к моему удаляющемуся стержню. Мамина пизда была влажной, теплой, тугой и, о, такой мягкой, и я жестко трахал ее. Радостно хихикая, она кончила снова, дрожа и повизгивая, но поддерживая ритм нашего траха, двигая мышцами своего влагалища вверх и вниз по моему члену. Это было божественно, идеально, и мой оргазм задержался из-за двойного минета в горячей ванне и явной причудливости этого переживания; я оставался твердым.

Затем Скарлетт издала животный стон, сказала: "О, черт возьми, да", пробормотала что-то невнятное и кончила; глаза закрыты, челюсти сжаты, руки и плечи трясутся, она опустилась на кровать, испустив долгий счастливый стон. Там она лежала неподвижно, приоткрыв рот, глубоко дыша, остатки ее оргазма сочились из ее недавно выбритой киски и растекались по бедрам.

Я хотел понаблюдать за своей матерью, пока буду трахать ее. Я вышел, приподнялся на колени, положил ее ноги себе на плечи и снова вошел в нее, в ее огромные грудии, которые слегка отвисли в сторону, подпрыгивая, когда я кончил внутрь.

— Это то, чего ты хочешь, мама?

— ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ДА, я хочу член, я хочу твой член, я люблю трахаться.

Скарлетт накрыла мамин клитор двумя пальцами, двигая ими по узкому кругу. Рот открыт, язык на нижней губе, голова мамы склонилась набок; она смотрела на Скарлетт мечтательными глазами. Моя девушка приблизила свой рот к маминому, и я наблюдал за каждым чувственным движением, когда они облизывали губы друг друга, гладили языком друг друга. Когда поцелуй закончился, Скарлетт с трудом поднялась на колени и поцеловала меня, наши языки встретились, затанцевали. Я схватил маму за сиськи, пощипывая и перекатывая соски. Мама засунула в Скарлетт три пальца, вращая ими внутри себя.

Испытавшая множественный оргазм Скарлетт, застонав от наслаждения, кончила мгновенно. Мама, наблюдая за сексуальным покачивающимся телом Скарлетт, достигла оргазма, закричала: "ТАК ЧЕРТОВСКИ ХОРОШО", ее влагалище прижалось к моему члену, и она прижалась своим телом к моему, загоняя мой член глубоко в себя. Туго натянутая пружина внутри меня разжалась, и я взорвался, заливая утробу моей матери потоком горячей спермы.

Я опустился на кровать; мы втроем лежали, тяжело дыша. Мама протянула руку, и Скарлетт положила голову маме на плечо; она коснулась маминого лица, поиграла с ее волосами. Я, стоя по диагонали к ним двоим, положила руку на бедро Скарлетт; мамина нога уперлась в мою икру.

Был ли я готов к этому? Был ли у меня выбор?

Солнце уже всходило. Мама сказала:

— Ребята, вы хотите продлить свой визит?

— Джони? - спросила Скарлетт.

— Ага.

— - -

Не могу сказать, что я сразу приспособился, но жизнь с двумя горячими, полураздетыми женщинами, которые не могут насытиться твоим телом, помогает жить дальше. - наконец спросила Скарлетт. Две женщины сидели вместе на диване без лифчиков, в одних трусиках и футболках, наблюдая за закатом солнца, когда Скарлетт спросила:

— Джони, когда ты впервые начала подумывать о том, чтобы взять своего сына в любовники?

— Ну, я давно заметила, что он симпатичный молодой человек, каким и был, но как любовник - последние пару лет. Я не хотел этого делать, пока Билли был жив, но когда он скончался, я решил, что сезон открыт, - затем шутливо добавила, - Надеюсь, ты не возражаешь.

— Нет, вовсе нет. Это дало мне возможность по-новому взглянуть на семью.

Я был знаком с семьей Скарлетт. И, честно говоря, она мне нравилась…

— - -

P.S. от Шехеризады. На портале BW у меня крайне много публикаций (по большей части переводных) и в них моей целевой аудитории легко подзапутаться, что действительно стоящее для чтения. Как автор, своими лучшими полностью оригинальными вещами лично я считаю повести: "Лето - это маленькая жизнь", «Чувственное путешествие в Петербург», «Пляжное приключение для супружеской пары», «Щастье здеся, или В кемпинге нудистов» и "Прогулка в парке". Есть также ряд повестей, которые начинались как переводы, а потом я меняла сюжет и характеры героев. В этой категории я бы рекомендовала своим читателям: "Дела семейные", "Новые отношения с боссом", "Тайный клуб Академии Бартон-Хиллз". А главная для меня вещь – эро-роман «Остров семи ветров».

Из полностью переводных вещей рекомендую "Выпускное лето втроем". Предупреждаю, что мои переводы халтурные, поскольку я к ним отношусь лишь как к беглому чтению для себя без учета интересов остальных читателей (а оно мне надо, если текст не мой, а Яндекс-переводчика).