Заводская девушка / Factory girl / Автор Madabouthair / 2018 год

В августе 1941 года, по решению Государственного комитета обороны на базе Уралвагонзавода и 11 эвакуированных предприятий был создан Уральский танковый завод № 183 им. Коминтерна. Раньше завод, до войны назывался «Уральский вагоностроительный завод имени Ф. Э. Дзержинского». Изначально производил тяжёлые железнодорожные вагоны, но с началом войны эта отрасль, как и почти все остальное, изменилась. Теперь на производстве изготавливались танки, а вместе с номенклатурой выпуска менялось и большинство сотрудников и рабочих на заводе. Ушли здоровые мужчины, которые раньше работали на сборочных линиях на фронт, а к немногим оставшимся пожилым мужчинам присоединились теперь и женщины. Женщины, у которых, до войны не было шансов получить работу на заводе, теперь были необходимы, для производства танков.

Наталья Александровна Иванова, была назначена на заводе начальником цеха номер 28, выбранная потому, что она была грубой и не глупой женщиной, а не из-за обаяния, которым она не обладала. Что имело значение, так это то, что производство и директор завода ясно дали понять, что если рабочие не будут хорошо работать с них снимут бронь и отправят на фронт, потому что, несмотря на низкую зарплату и физическую работу, всегда найдется кто-то, кто захочет занять их место и получать рабочие карточки. Кроме того, шла война. Плакат на внешней стене у бюро пропусков говорила сам за себя: " Всё для фронта!".

В то время как жилистая Бернадетт Коул обладала мускулами и точеными чертами лица, чтобы сойти за Рози, Ирочка Смирнова была совсем не похожа на этот образ. Кроткая и застенчивая, которой скоро исполнится двадцать лет, выглядела так, как будто она ещё училась в школе, на самом деле, до начала войны она планировала поступить в техникум. Ссора с матерью заставила ее уйти из дома навсегда, особенно сейчас.

— Тебе повезло, что я не вышвырнула твою распутную задницу в окно, вместо того, чтобы выставить тебя за дверь, — сказала мать Ирины, когда девушка собрала все, что могла, в потрепанный чемодан. «Каждый раз, когда я думаю о том, что со мной делали, меня тошнит!». Ирина ушла, найдя ужасную квартиру в убогом районе города все, что она могла себе позволить, учитывая сумму денег, которые она имела, - Ирина отправилась на поиски работы.

После нескольких дней неудач Ирина оказалась на бывшем «Уральском вагоностроительном заводе имени Ф. Э. Дзержинского», и после того, как Ирина подала заявление, написав свое скудное резюме фальшивыми фактами из своей жизни, от отчаяния. Ирина оказалась в кабинете начальника отдела кадров Воронцове Олегу Ивановича, который сидел, за столом и смотрел на заявление Ирины, покручивая усы.

«У вас Ирина нет опыта ни в чем из того, что мы здесь делаем на заводе», — произнёс Олег Иванович, качая головой, хотя на самом деле никто не имел опыта в том, что производилось на заводе после его переориентации на изготовление танков. «Это очень тяжёлая физическая работа девушка. Встаньте и дайте мне взглянуть на вас Ирочка.

Ирина сделала то ей приказал начальник отдела кадров Олег Иванович, она стояла, позируя в поношенном бесформенном платье, которое висело на ее молодом теле, особенность, которая не осталась незамеченной Олегом Ивановичем, который взглянул на часы и хмыкнул.

— Для тебя ничего особенного в этой девушке, кроме кожи и костей, — оценил Олег Иванович, оглядывая девушку. — Не вижу, чтобы вы могли поднимать тяжелые детали.

— Я сильнее, чем выгляжу, Олег Иванович, — солгала Ирина, убирая с лица свои каштановые волосы, и хотя она была потрясена тем, как на нее смотрели, это померкло бы по сравнению с тем, если бы она в конечном итоге сделала то, что многие другие женщины делали, по необходимости.

«Иди и возьми это растение Ирина! Грубо перешел на "Ты"», — приказал Олег Иванович, указывая на тяжелое растение в горшке в углу. — Перенеси его в другой угол.

Ирина кивнула и поспешила к растению, пытаясь ухватиться за керамическое блюдце под горшком, и, поднимая его, молилась, чтобы не уронить его. Изо всех сил стараясь, чтобы это выглядело непринужденно, Ирина мрачно улыбнулась, ковыляя с ним в другой угол комнаты и поставив его на пол, продолжала улыбаться, когда ей приказали вернуться на место.

— Неплохо, — сказал Олег Иванович, жестом приглашая ее сесть. — Не знаю. Конечно, ты понимаешь, что есть много девушек, которые хотят получить эту работу!».

— Я знаю, Олег Иванович, но я готова усердно работать и сделаю все, чтобы получить эту работу, — настаивала Ирина, наблюдая, как Олег Иванович с бочкообразной грудью одетый в военный френч встал и прошел мимо нее к двери, а щелчок дверного замка отозвался в кабинете и заставил девушку вздрогнуть.

— Так говорят многие девушки, — сказал Олег Иванович, когда Ирина почувствовала его присутствие рядом с собой, а затем положил руку ей на костлявое плечо и добавил: — Но ты это имеешь в виду?

Ирина была шокирована, когда обернулась и увидела, что Олег Иванович обнажил себя и пошевелил своим изрешеченным венами членом перед ее лицом. Через несколько секунд Олег Иванович уже жаловался: «Ты, Ирочка, никогда не делала этого раньше?»

Если бы Ирина могла говорить, она бы сказала, что делала это раньше, много раз против своей воли, и тогда ей это не нравилось больше, чем сейчас. Вот почему, в отличие от своей матери, Ирина не ждала новостей о том, как ее дедушка поживает за границей, и, возможно, на самом деле надеялась на обратное.

— Я, должно быть, становлюсь мягким в старости, — сказал Олег Иванович, когда он отстранился и застегивался после оргазма, — но я рискну с тобой.

— Спасибо, — пробормотала Ирина, пытаясь избавиться, от вкуса члена Олега Ивановича.

«Если вы не можете работать физически, выходите за дверь», — предупредил Олег Иванович. «Если вы можете с этим справиться, то вперед к работе, и тем лучше для страны и для тебя Ирочка».

— Кто знает? Если ты преуспеешь, у тебя могут появиться возможности, для продвижения по работе, но мы поговорим об этом, когда придет время», — заключил Олег Иванович, и с этими словами Ирина была принята на работу, хотя и с горьким привкусом во рту по нескольким причинам.

Хотя знакомство Ирины с ее работой на заводе по производству танков было ужасным, сама работа была терпимой, несмотря на повторяющийся характер задач, но что делало ее дни однообразными. Натальи Александровне Ивановой начальница, Ирины было, наверное, лет сорок или пятидесяти. Это сделало ее достаточно взрослой, чтобы быть матерью Ирины, но, несмотря на то, что она казалась немного худой, она была крепкой женщиной.

В ее начальнице Наталье Александровне Ивановой не было ничего мягкого и приятного, и, казалось, почти все остальные женщины в цехе, который она возглавляла ненавидели ее, но Ирина считала, что она великолепная женщина. Конечно, она могла быть угрюмой и вспыльчивой, но у Ирины не было проблем с тем, чтобы ладить с пожилой женщиной. Может быть, это было потому, что она напоминала ей ее тетю Катю, но какой бы ни была причина, Ирина равнялась на свою начальницу и делала все возможное, чтобы оставаться на ее хорошей стороне. Усердно работать, делать то, что тебе говорят, и держать рот на замке — вот все, что от этого требовалось, и это было то, в чем Ирина была хороша.

Наталья Александровна Иванова завела свою потрёпанною "Эмку" и поморщилась, когда увидела, насколько пустой бензобак, и из-за нормирования бензина, его должно было хватить, до следующего вторника. Эти несколько литров бензина, наряду с задним колесом, которому не хватало протектора, были единственной привилегией, что мешало ей быть похожей на большинство остальных ее работников цеха, ходить на работу и с работы или зависеть от общественного транспорта.

«Или, как Ирина!», — пробормотала себе под нос Наталья Александровна Ивановна, когда увидела, как ее новая работница крутит педали велосипеда, который выглядел старше ее, и хотя Ирина решила, что это лучше, чем ходить пешком на завод семь километров от её съёмной комнаты.

Девушка была в некотором роде милой, немного потрепанной, но, судя по далеко не случайным ощупываниям, которые она иногда делала Ирине, совсем неплохо под ее грязной одеждой. Наталья Александровна рассматривал все возможные варианты, когда она приближалась к девушке - это был вечер пятницы, и она была возбуждена, как всегда, - делая вероятной вечернюю возможную встречу, но когда велосипед накренился, и Ирина спрыгнула с него, прежде чем разбиться, Наталья Александровна приняла решение.

— Чертовски крутой велосипед, — сказала через открытое окно автомобиля Наталья Александровна, наблюдая, как девушка пытается вернуть цепь на место.

— Так всегда бывает, Наталья Александровна, — ответила Ирина. как она боролась с цепью.

«Где вы живете Ирина?» — спросила ее Наталья Александровна, и когда Ирина назвала адрес в плохом районе города, по крайней мере, в семи километрах отсюда, она покачала головой.

— Неблизко живешь!

"Да! Но это нормально. Я могу подвести, до дома!».

— Скоро стемнеет. Брось этот кусок дерьма на задние сидение и залезай внутрь, — проинструктировала Наталья Александровна, это предложение было больше похоже на приказ, Ирина подчинилась.

— Я отвезу тебя к себе. У меня есть инструменты, которые ты можешь использовать. Это зависит от тебя Ирина, если у тебя нет планов на вечер».

— Планы? Черт возьми, их нет, — ответила Ирина, и ее босс отвел ее в район, который, хотя и был далеко не процветающим, был намного лучше, чем там, где жила Ирина.

— Мой велосипед, — сказала Ирина, когда они вышли из автомобиля и направились к дому, который видел лучшие времена.

— А как насчет моего велосипеда? Никто не собирается кататься на нем, это точно!», — прокомментировала Наталья Александровна. — У того, кто украдет этот кусок дерьма, будут проблемы гораздо хуже, чем у вас. Как, черт возьми, ты ездишь на этом велосипеде по четырнадцать километров в день?

— Кроме того, — продолжила Наталья Александровна, взяв Ирину, за плечо и поведя ее вверх по лестнице. «Все на этой улице знают, что это моя "Эмка". Ну, заходи. Я голодна и устала!».

Ирина ничего не сказала, с благодарностью съев что-то похожее на рагу с каким-то таинственным мясом. Поскольку это было лучше, чем ее обычный ужин из черного хлеба и картошки с солью, Ирине это понравилось, тем более, что у Натальи Александровны было на столе натуральное масло. Честное слово, масло и надкусывание хлеба чуть не вызвали слезы на глазах Ирины, когда она наслаждалась его вкусом.

— Это было так вкусно, — воскликнула Ирина, закончив. — Я помою посуду.

Девушка отнесла тарелки и ложки в раковину, в то время как Наталья Александровна вышла из кухни в другую комнату, и, пока она мыла посуду, Ирина оглядела квартиру, которая была скудно обставлена: потертый диван, патефон, из которого тихо доносилась музыка. Такой была жизнь Ирины до того, как началась война. Ничего роскошного, но, оглядываясь назад, можно сказать, что это был дворец по с равнению с её жильём.

Ирина закончила мыть посуду, когда Наталья Александровна вернулась, Ирина был поражена, когда увидела, что Наталья Александровна сняла с себя рабочую одежду. Ирина была потрясена, увидев, насколько стройной была ее начальница, хотя ее плечи и руки были мускулистыми.

— Что-то не так? — спросила Наталья Александровна, выводя покрасневшую девушку из оцепенения, поняв, что ее поймали на пристальном взгляде.

— О-э-э, нет, Наталья Александровна, — пробормотала Ирина, чуть не уронив вилку.

— Темнеет, — заметила Наталья Александровна, подходя к простыне, чтобы прикрыть окно соблюдая свето-маскировку, Ирина смотрела, как колышутся жилистые мышцы на ее руках и плечах, когда она протянула руку, чтобы задёрнуть ткань над окном.

— Мне показалось, что прошлой ночью я слышала, как самолет летел очень низко, — сказала Ирина.

— Наш или немецкий? — съязвила Наталья Александровна. — У тебя есть парень?

— Я? Нет, — ответила Ирина. «Мне никогда не везло с парнями!».

— Кто, черт возьми, это делает? — ответила Наталья Александровна. — Подруга?

— А?

«У тебя есть девушка?» — повторила она с оттенком раздражения. — Это не вопросы с подвохом.

— Извините. Нет. Ни подруги, ни кого-нибудь, — ответила Ирина, не желая ввязываться в разговор о своей тете Кати, и после того, как хозяйка хмыкнула в ответ, Ирина спросила, куда девались, её выстиранные вещи.

Наталья Александровна открыла шкафчик рядом с раковиной и вытащила ящик для вилок, и, когда Ирина убирала вилки, она рискнула взглянуть на свою начальницу, которая откинулась на кухонную стойку и наблюдал за ней, не заботясь о том, что белая хлопчатобумажная ночнушка оставляет мало места для воображения. Наталья Александровна была практически плоскогрудой, ее грудь слегка вздувалась, а заостренные соски торчали из ткани, и это зрелище заставило Ирину вспомнить свою тетю Катю, которая тоже была худощавого телосложения, но по сравнению с ней грудь у неё была намного больше.

— Вот! — сказала Ирина, вешая кухонную тряпку на ручку шкафа.

—Ты собираешься переночевать здесь у меня?, — сказала Наталья Александровна, и трудно было понять, вопрос это или приказание, пока она не добавила: — Ну?

— Э-э-э, конечно, Наталья Александровна, — наконец ответила Ирина.

«Одна вещь должна уйти из наших общений с тобой. Что, мы не на работе!».

— Хорошо. Что мне делать...»

— Ирочка. Все, что угодно, но только зови меня просто Наташей», — сказала ее Наталья Александровна, подходя к патефону и увеличивая громкость, ругаясь, когда музыка прекращалась, заставляя ее переворачивать пластинку. «Я слишком устала, чтобы слушать эту чушь».

— Хочешь быть полезной? — спросила Наталья Александровна, плюхнувшись на диван и, не дожидаясь ответа, сказала: — Потрите мне ноги. Они убивают меня!».

— Да, Наталья Александровна, Ой! извини Наташа— ответила Ирина, спохватившись, прежде чем навлечь на себя гнев своей начальницы, и, осмотревшись, опустилась на колени у ног Натальи Александровны.

Ей вручила Наташа баночку, какого-то лосьона, сказали не использовать слишком много, а затем Наталья Александровна вытянул ей ноги. Ирина расстегнула шнурки рабочих туфель и ослабила их, и запах ног ее начальницы донесся ей навстречу. Затем Ирина сняла белые носки, Наталья Александровна подняла штанины своих мешковатых рабочих штанов, до колен. Ирина почувствовала на себе взгляд пожилой женщины, ожидая реакции, когда она обнажила свои тощие икры, покрытые густой копной черных волос до щиколоток, но Ирина просто нанесла немного лосьона на ладони и потерла их друг о друга, прежде чем помассировать мозолистую правую ногу своей начальницы.

Увидев свою начальницу с волосатыми ногами, она не была полностью шокирована, потому что, как и все остальное в наши дни, бритвенные лезвия были такими же редкими, и после того, как Ирина в течение нескольких недель царапала свою кожу тупым лезвием, она сама перестала бриться, хотя и не была похожа на Наталью Александровну. Скорее всего, подумала девушка, Наталья Александровна никогда не утруждала себя бритвой, даже когда она была доступна, и было ясно, что она не стыдилась и не извинялась, за свою естественную внешность.

—Вот и все, — вздохнула Наталья Александровна, шевеля пальцами ног, и после того, как Ирина закончила тереть между пальцами, она перешла к другой ноге и с энтузиазмом потерлась, пытаясь угодить своей начальнице, почти наслаждаясь покорным заданием, которое ей дали.

После того, как Ирина помассировала, обе ноги, до костлявых лодыжек, где начинались волосы, она подняла голову и начала растирать немного дальше. Наталья Александровна одобрительно кивнула и даже похвалила.

— Ирочка ты уже делала это раньше, — спросила Наталья Александровна, протягивая руки к небу, прежде чем соединить руки за головой. — Не так ли?

— Да, — ответила Ирина, и ей захотелось добавить, что это было очень похоже на те ночи, когда ее мать была в отъезде, а отец заставлял ее выполнять ту же задачу.

Отец Ирины в чем-то был жутко похож на ее начальницу, а плоская грудь Натальи Александровны добавляла иронии, когда Наталья Александровна смотрела сверху вниз на свою покорную сотрудницу.

— Вот. Помоги мне с этим, — сказала Наталья Александровна, выгнув задницу, от дивана и расстегнув штаны, Ирина послушно стянула их с тощих конечностей, глядя на трусики, которые не могли вместить лобковые волосы пожилой женщины.

Ирина почувствовала, как капли пота выступили у нее на лбу, когда она потерла ноги Натальи Александровны, до костлявых коленей, длинные полужесткие волоски трепетали между пальцами, когда она потирала вверх. Запах - странная смесь ног Натальи Александровны и влагалища - заставил молодую женщину вздрогнуть, но странным образом, как будто она гладила дикое неукротимое животное, а не женщину. Ирина надолго задержалась на ногах и продолжила бы, если бы ее не перебил голос Натальи Александровны.

— Встань, — приказали ей, и когда Ирина поднялась на ноги, ей велели раздеться. — Позволь мне взглянуть на тебя. Эти твои одежды многое скрывают, не находишь?

«Тебе не стыдно за себя, не так ли?» — спросила Ирину, Наталья Александровна, когда она не сразу отреагировала.

— Нет, — ответила Ирина. — Довольно скромно.

— Только не со мной, — заявила Наталья Александровна, и после того, как Ирина сбросила рубашку, ее начальница продолжила: — Твоё знакомство при устройстве на работу с Олегом Ивановичем ? Он заставил тебя раздеться?

— Раздеться? Нет, — ответила Ирина.

— Он тебя не трахнул? — без обиняков сказала Наталья Александровна.

— Олег Иванович? Боже мой, нет.

— Ты не зря получила эту работу, — заключила Наталья Александровна. — Ты сосала его член?

— Я так и думала, — сказала Наталья Александровна, когда Ирина ничего не сказала, расправив плечи и спустив рабочие штаны.

— Не хотела, — наконец пробормотала она.

«Этот бюстгальтер — это катастрофа. Что это, такое?» — спросили ее, и после того, как Ирина кивнула, Наталья Александровна ответила. — Сними его.

Ирина глубоко вздохнула, прежде чем протянуть руку и расстегнуть бюстгальтер, и, пожав плечами, отбросила его в сторону и скрестила руки на груди.

— Боже мой. Ты, должно быть, имеешь размер грудей четвертый или пятый, — сказала Наталья Александровна, ухмыляясь, когда увидела, как соски на грудях выскочили под пристальным взглядом. — Трусики снимай тоже!.

Ирина осторожно сняла трусики, стараясь не усугубить разрыв на эластичном поясе, а затем осталась голой, стоя, как кусок мяса, в то время как Наталья Александровна рассматривала свою гостью глазами, которые выражали гораздо больше эмоций, чем остальная часть ее лица. Затем она встала и жестом пригласила Ирину следовать за ней в ванную, и когда они добрались туда, Наталья Александровна открыла в аптечку и вытащила зубную щетку, все еще лежавшую в обертке.

«Ты знаешь, что это такое, верно?» — спросила она свою подчиненную, Ирина выглядела смущенной.

— Ага.... Конечно. Моя настолько изношена, что...»

— Что ж, это твой счастливый день, — сказала Наталья Александровна, протягивая ей зубную щетку, и, кивнув в сторону зубного порошка на раковине, сказала: — Чисти зубы, а затем используй воду для ополаскивания рта, а затем снова чисти, пока я стараюсь не думать о том, что Олег Иванович засунул свой член тебе в рот.

Затем Наталья Александровна ушла, а когда она ушла, Ирина посмотрела на себя в зеркало, потрясенная версия своего обычного «Я». Было ясно, что она должна лечь в постель с Натальей Александровной, и хотя она знала, что может просто уйти, это, вероятно, означало бы потерю работы, но это не было тем, что заставляло ее энергично чистить зубы и полоскать зубы, пока ее десны не заболели.

Ирина хотела быть там так же, как она хотела быть с тетей Катей, и тот факт, что Наталья Александровна была гораздо менее женственной, чем ее тетя, нисколько не смущало Ирину. По правде говоря, она наслаждалась тем, что видела Наталью Александровну почти обнаженной, и когда она полоскала горло, она почувствовала, как ее влагалище стало влажным, от предвкушения.

— Хорошая девочка, — заявила Наталья Александровна, схватив Ирину, как только та вошла в комнату, ее рука схватила пригоршню ее волос, когда она прижала Ирину к стене и яростно поцеловала ее, ее язык дуэли с ее языком, впиваясь в пышногрудую девушку.

Отойдя от запыхавшейся девушки, руки Натальи Александровны добрались, до грудей Ирины и грубо размяли их, прежде чем взять тугие соски и слегка покрутить их, смакуя реакцию девушки.

— Что-то мне подсказывает, что тебе больше понравился мой язык во рту, чем член этого сукина сына Олега Ивановича, — сказала Наталья Александровна, немного сильнее покручивая пухлые соски, прежде чем отпустить их, повернувшись к кровати и стянув одеяло, обнажив призрачные белые простыни на матрасе, которые не выглядели такими комковатыми, как те, на котором спала Ирина у себя в комнате.

Не говоря ни слова, Наталья Александровна спустила трусики и вышла из них, проведя рукой по густым черным джунглям, Ирина заметила, что, несмотря на то, что у ее начальницы было так много волос, она все еще могла смутно разглядеть в зарослях то, что казалось очень пухлыми половыми губами.

Скрестив руки на нижней части рубашки, Наталья Александровна очень грациозно сняла рубашку вверх и через голову, обнажив свою крошечную грудь и розовые мальчишеские соски на маленьких конусах. Пожав плечами, Наталья Александровна жестом пригласила Ирину подойти к ней, и когда она это сделала, ее начальница взяла, её, за запястья и поднесла, ее дрожащие руки к груди, прижимая их к себе и заставляя Ирину ущипнуть, ее за соски, как она, только что сделала с ней.

— Сильнее, — прошипела Наталья Александровна, и девушка подчинилась, хотя и вздрогнула, увидев, как ее пальцы сжимают маленькие бугорки. — Скрути их. Будь нежнее с ними!».

— Хорошо! Наталья Александровна зарычала, извиваясь на месте, поднимая руки вверх и хватая пригоршнями свои коротко подстриженные волосы. — Вот именно!

Пока Ирина наблюдала за тем, как ее начальница, казалось, была в экстазе от пыток сисек, ее взгляд устремился к источнику слегка кислого аромата, который наполнил воздух поднятыми руками Натальи Александровны, густыми пучками угольно-черных волос, которые заполняли глубокие подмышки стройной женщины.

Когда Ирина отпустила соски Натальи Александровны, она увидела легкое обесцвечивание, вызванное ее руками, но Наталья Александровна просто схватила Ирину, за затылок и притянула, ее ближе, а чуть более высокая пожилая женщина направила рот девушки на ее сосок. Ирина сосала сосок сначала мягко, потом сильнее, положив руки на грудную клетку Натальи Александровны. Пока она жадно сосала бутон, ее руки скользили вверх по бокам, позволяя большим пальцам проскользнуть под опущенные руки своей начальницы и поглаживая мягкие волоски.

— Хм... Наталья Александровна замурлыкала, когда почувствовала, что замышляет Ирина, и хотя Ира покраснела, когда посмотрела на Наталью Александровну, она не остановилась.

— Когда Наталья Александровна заговорила, она снова подняла руки, и, пока девушка продолжала сосать, она начала слегка сгребать пальцами влажные впадины, заставляя свою начальницу тихо стонать.

"Как мои волосы, не так ли?" - спросила Наталья Александровна, внезапно переместив губы Ирины с ее соска на подмышку, просунув ее лицо под мышку и улыбаясь, когда она почувствовала реакцию девушки. — Думаю, что да. Вот и все. Оближи.

Несмотря на то, что соленый вкус обжигал ее губы и язык, Ирина продолжала расточать ласки под мышкой Натальи Александровны, и когда Наталья Александровна переместила ее лицо на другую сторону, Ирина с наслаждением задрал другую подмышку, став такой сумасшедшей, что чуть было не взобралась на Наталью Александровну, прежде чем она, наконец, отдернула лицо.

— Мерзкая девчонка, — прокомментировала Наталья Александровна, прежде чем упасть навзничь на кровать и широко раздвинуть свои тощие бедра. — Давай посмотрим, как у тебя получается есть мою киску.

Ирина выбралась наружу и нырнула в густо покрытую волосами вагину, и когда ее лицо оказалось в нос и рот, ее половые губы оказались такими же влажными и манящими, как и думала Ирина. Мускусный запах влагалища ее начальницы вывел Ирину из себя, и вскоре она уже фыркала и пожирала влагалище Натальи Александровны, не заботясь о том, насколько дико она стонет, от её ласк.

Что касается сексуального наслаждения, Наталья Александровна, казалось, питалась энтузиазмом Ирины, сначала извиваясь, а затем сжимая бедра вокруг головы девушки, толкая своё влагалище в лицо Ирины, покачиваясь на скрипучей кровати. Наталья Александровна привыкла к тому, что ей требуется много времени, чтобы кончить, но Ирина сводила, ее с ума с самого начала, и когда она кончила, ее крик был достаточно громким, чтобы кто-то слышал, через стену, по соседству.

Даже после того, как тело Натальи Александровны перестало биться в конвульсиях, Ирина продолжала свои оральные атаки, пока пожилая женщина не схватила ее за волосы и не вытащила ее лицо из своего влагалища. Борясь с желанием рассмеяться над внешностью Ирины - ее лицо было темно-багровым и мокрым, от нескольких выбившихся лобковых волос, прилипших к щекам, когда она изо всех сил пыталась отдышаться, Наталья Александровна притянула Ирину к себе.

Притянув свое лицо к своему, Наталья Александровна провела языком вверх и вниз по румяным щекам и подбородку Ирины, а после того, как она закончила, она ухмыльнулась и сказала: «Это моё непристойное влагалище, не так ли?»

— Нет-нет, это чудесное влагалище, — ответила Ирина с настойчивостью, и после того, как Наталья Александровна изогнула бровь, она настаивала: — Правда. Вы прекрасны. Я сделаю все, чтобы доставить удовольствие вам Наталья Александровна, сделать вас счастливой!».

— Вот как? Посмотрим, что с этим будет!».

— Клянусь. Хочешь, я принесу тебе стакан воды?

— Нет. Я хочу, чтобы ты встала на колени, - проинструктировала Наталья Александровна, заставив девушку встать на колени у ее бедра, протянула руку и положила руку на маленький живот. — Маленькая пухленькая, не правда ли?

— Наверное, потому, что я обычно ем только хлеб — призналась Ирина. «Сегодня вечером я впервые поела по-настоящему, за долгое время!».

— Волосы твоей киски действительно мягкие, — оценила Наталья Александровна, когда ее рука переместилась вниз к холмику, где только скромный завиток светло-каштановых волос охранял отверстие ее полового органа, а прикосновение мозолистых пальцев ее начальницы заставило девушку вздрогнуть. — И быть мокрой от своих соков.

— Ты хочешь сказать, что Олег Иванович никогда их не видел? — спросила Наталья Александровна, когда ее рука переместилась вверх и обхватила полную грудь Ирины, разминая твердую плоть и чувствуя, как сосок набухает в ее ладони. «Обычно он проверяет всех претендентов на работу женского пола, сволочь!».

«Я думаю, что он спешил тогда. Это было как раз то, что пришло время уходить».

— И он тебя не трахнул?

— Ей Богу!, Нет.

— Ты бы ему позволила, не так ли?

— Не знаю. Наверное, — призналась Ирина. «Я была в отчаянии. Меня бы выселили, если бы я не заплатила за комнату арендную плату!».

— По крайней мере, ты честна, — ответила Наталья Александровна. — Тем не менее, сосать член этого подонка было достаточно плохо. Он стрелял своей спермой тебе в рот? Нет подожди. Не говори мне. Невежество с моей стороны — это блаженство, когда тебе кончают в рот!».

«Я не хотел этого делать. Клянусь, — объяснила Ирина. "Знаете ли вы? Я имею в виду, когда вы начинали?

«Меня наняли до того, как Олег Иванович взял на себя ответственность», — сказала Наталья Александровна. «Я бы отсосала ему? Скажем так, я, вероятно, позволила бы ему положить его мне в рот, но после того, как я откусила его, я засунула бы этот его поганый член ему в горло. Я так не играю. На самом деле, когда война закончится, я планирую подняться к нему в кабинет и надрать ему его жалкий член перцем!».

— Я верю тебе.

— Так какова же твоя история, Ирина? Как вы оказались в одиночестве в столь юном возрасте? У тебя есть парень, он на фронте?

— Вроде того.

— В некотором роде? Что это значит? Он пропал без вести?

— Нет. Он просто - я не знаю.

— Ты скучаешь по тому, что он тебя не трахает?

— Боже мой, нет! Ирина взвизгнула. «Я надеюсь, что его убьют, и он умрет сука медленной смертью!».

«Господи!. Это похоже на тяжелое расставание с ним», — сказала Наталья Александровна, но после того, как девушка покачала головой и слезы навернулись на глаза, пожилая женщина переоценила ее. — Подожди минутку. Этот парень не твой парень, не так ли? Кто... У меня был мой отец, который очень рано меня начал трахать. Это все? Хуже?

— Конечно.

— Твоя мать? Знала ли она?

— Знаешь? — ответила Ирина. — Она поймала его на мне.

— Что она сделала?

«Она обвинила меня. Сказала, что я соблазнила его, потому что помнила, какие девочки-подростки, а я ничем не лучше, — выплюнула она. — Соблазнить его? Он заставлял меня бегать по коже, потому что каждый раз, когда ее не было рядом, он заставлял меня что-то делать. Все то, что она не сделала бы для него. И она меня выгнала из дома. Отец записался добровольцем и ушел на фронт, вместо того, чтобы иметь дело с моей матерью без меня, чтобы использовать и оскорблять».

— Господи!. Девочка!

— Разве мы не можем не поговорить об этом? — спросила Ирина, Наталья Александровна притянула девочку к себе и обняла ее, и это был редкий момент нежности, который удивил не только Ирину, но и саму Наталью Александровну, и она позволила девочке рыдать в своих объятиях, пока у нее не кончились слезы.

Когда Ирина проснулась, она была одна в кровати, и после того, как она сориентировалась и вспомнила, где она находится, она села с привкусом соков влагалища Натальи Александровны во рту. Ирина ухмыльнулась, взглянув на патефон на тумбочке, её одежда свисала с края стола, а сладкая боль между ног напоминала ей, что это был не сон.

Она осторожно встала с кровати и, воспользовавшись удобствами, выглянула на кухню, где за столом сидела Наталья Александровна с чашкой морковного чая в руке, одетая в халат, который был у нее надет накануне.

«Чай и хлеб, если хочешь!», — предложила Наталья Александровна, и после того, как Ирина с готовностью согласилась и сказала, что уйдет после того, как наденет что-нибудь, ей сказали не делать этого. — Я лучше посмотрю на твои сиськи, чем на вчерашнюю газету "Правду".

«Не нужно быть такой скупой на сливочное масло», — сказали Ирине после того, как она покрыла хлеб тонким слоем, и лицо Ирины озарилось от этого предложения, смакуя вкус чего-то, что на вкус не было похоже на маргарин полученный, по рабочим карточкам.

— Раньше у нас было масло, — вспоминала Ирина, медленно жуя, задерживаясь над чаем так долго, как только могла, прежде чем наконец оттолкнуться от стола. — Думаю, мне лучше приступить к работе. Ты сказал, что у тебя есть инструменты, которые я могу использовать, чтобы починить свой велосипед...

—Он уже отремонтирован, — сказала Наталья Александровна без эмоций.

«Что?» — спросила Ирина, подойдя к окну и посмотрев на свой велосипед, который все еще стоял рядом с "Эмкой" Натальи Александровны, только теперь с снова надетой цепью. — Боже Мой!. Я не знаю, что сказать. Спасибо вам большое Наталья Александровна!».

— Пожалуйста!

Ирина встала, желая обнять свою начальницу, но боясь все испортить, поэтому она стояла и улыбалась.

— Я не хотела этого делать, — заметила Наталья Александровна, кивнув в сторону ключицы девушки, на которой был неприятный синяк, любезно предоставленный ее зубами.

— Это Ничего! Все в порядке, — сказала Ирина, глядя на повреждения. «Это даст мне воспоминание о прошлой ночи. Знаешь, вчера, когда эта цепь упала, я чувствовала себя так подавленно, а потом ты остановилась, и я так обрадовалась, потому что думала, что ты не знаешь меня иначе, как номер только под табельным номером 350, а потом...

— Ты же больше не начнешь плакать, не так ли? Наталья Александровна саркастически съязвила, хотя в ее голосе не было остроты, как обычно, а Ирина улыбнулась и вытерла глаза тыльной стороной ладони.

— Нет.

— Хорошо. А теперь иди одевайся, и я отвезу тебя домой, — проинструктировала Бернадетт. — Мне все равно нужно ехать в город.

Наталья Александровна подвезла Ирину в направлении района, в котором, по ее словам, она жила. Пожилая женщина оглянулась и увидела, что Ирина сияет, как счастливый щенок, пока они едут по улицам, которые становились все более ветхими, пока Ирина не объявила, что они здесь.

Наталья Александровна схватила громоздкий велосипед и без особых усилий пересекла улицу, отказавшись от предложения Ирины сделать это самой и бросив грязный взгляд на местных жителей, когда они наблюдали за ними.

— Здесь живут люди? Наталья Александровна пробормотала себе под нос, думая, что это место похоже на фотографии Вены после войны после Первой Мировой войны, и когда они поднялись по сомнительным ступеням и добрались до квартиры девушки, Ирина распахнула дверь и начала извиняться за ветхое место к она снимает жильё.

— Эта твоя комната? — спросила Наталья Александровна, и после того, как Ирина покачала головой, она спросила, сколько она заплатила за эту комнату.

«Это я сняла на год?» — пояснила Ирина, зная, что это не так, но после того, как её поправили, что это на месяц, Наталья Александровна выругалась себе под нос, прежде чем повернуться к двери. — Что ж, мне пора идти Ирочка.

Ирина еще раз поблагодарила свою начальницу, за все, когда Наталья Александровна замешкалась у двери, прежде чем повернуться лицом к Ирине, сделав глубокий вдох, поскольку она, казалось, думала, прежде чем заговорить.

— Послушай Ира, тебе не нужно здесь жить, — объяснила Наталья Александровна. — Ты можешь остаться со мной, по крайней мере, до тех пор, пока не встанешь на ноги.

Ирина стояла с отвисшей челюстью, пытаясь усвоить то, что ей только что сказали, и после нескольких неразборчивых попыток заговорить, Наталья Александровна продолжила.

— Решать тебе. Просто дай мне знать, и я помогу тебе съехать отсюда».

«Нечего собирать. Все, что у меня есть, помещается в чемодан, с которым я пришла сюда».

«Я могу заплатить вам Наталья Александровна арендную плату, которую я плачу за жильё».

— Мне не нужны твои деньги, — ответила Наталья Александровна и предупредила. — Ты ведь не из тех девушек, которые требуют особого ухода, не так ли? Хочешь, чтобы тебя все время держали за руку? Неужели мне не придется иметь дело с твоими с мамой или папой ?»

— Нет, не придется, Наташа, — поправила Ирина. — Абсолютно нет. Что касается меня, то у меня больше нет ни матери, ни отца!».

— Хорошо. Другое дело, что ты не говорила об наших отношениях на работе. Тебе придется ездить на работу на этом проклятом велосипеде, как будто ничего не изменилось, хотя это и короче, от моего дома, и ты никому о нас не рассказываq. Веди себя так, как ты всегда поступаешь, и когда я ласкаю твою, ты принимаешь это. Понятно?

— Конечно!

«Еще одна вещь, которую ты Ирочка должна знать, это то, что я очень требовательная. Так же, как и на работе, в моем доме есть только два пути. Если Олег Иванович когда-нибудь позовет тебя к себе в кабинет, ты первым делом придешь прямо ко мне. Ясно?

— Конечно.

«Мне говорили, что у меня гиперактивное либидо, и мне также говорили, что оно будет снижаться по мере того, как я стану старше, но это явно не так. Вчера вечером это не было отклонением, а просто таким, какая я есть. Кто-то давным-давно сказал мне, что я ненасытна, и они, вероятно, были правы, — объяснила Наталья Александровна, но когда на нее посмотрели, как ей показалось, растерянность, она добавила: — И ты, вероятно, понятия не имеете, о чем я говорю, не так ли?

— На самом деле, я думаю, что да, — возразила Ирина. «Моя мама говорила, что я не могу быть такой глупой, как выгляжу, и она была права. Вчера вечером? Я бы с удовольствием проводила вчерашний вечер семь раз в неделю с тобой Наташа!».

— Хорошо.

— Когда я смогу переехать?

— Когда захочешь.

— Я не могу поверить, что это происходит, — ответила Ирина, когда она стала немного спазматической, прежде чем протянуть руку, над чем Наталья Александровна хихикнула, когда она отмахнулась, от руки и придвинула Ирину к себе, схватив ее за волосы и крепко поцеловав, ее язык нашел язык Ирины, когда они приземлились вместе. только когда Наталья Александровна хихикнула, почувствовав, как большие пальцы девушки, под ее мышками снова поглаживают.

— Ничего не могу с собой поделать. Ты такая сексуальная, что я ничего не могу с собой поделать, — заключила Ирина, краснея.

— Увидимся, — сказала Наталья Александровна после того, как они расстались, и с этими словами ушла.

— Предоставьте мне найти тех, кто так же, как и я, — пробормотала себе под нос Наталья Александровна, спускаясь по шатким ступеням, и в тот момент, когда дверь закрылась, Ирина подбежала к шкафу и взяла чемодан, остановившись, чтобы посмотреть в грязное окно на Наталья Александровна, садящуюся в "Эмку".

Несмотря на то, что Ирина знала, что ее начальница, вероятно, не может ее видеть, она приложила ладонь к стеклу и произнесла три слова, которые, как она знала, она пока не могла сказать Натальи Александровне, но слова, которые, как она знала, она имела в виду.

— Я заслуживаю того, чтобы снова быть счастливой, — сказала Ирина, не обращаясь ни к кому, когда её велосипед тронулся по дороге, надеясь, что ее жизнь c Натальей Александровной действительно изменится...