Поначалу я не понимала, чего хочет от меня Антонина, принимая ее знаки внимания за некую легкую эксцентричность. Ещё на собеседовании моя будущая начальница попросила меня встать и пройтись туда-сюда, покрутиться на месте. Тогда это меня нисколько не удивило – еще на сайте в требованиях к кандидату значилось, что тот (вернее та – женский пол оговаривался изначально) будет лицом компании. Должность называлась секретарь-референт, но в основном это были представительские функции – встретить деловых партнеров, повереться перед ними в короткой юбочке, принести кофе-чай или, например, проводить до конференц-зала... Поэтому я снова нисколько не удивилась, что Антонина после моего трудоустройства потребовала от меня надеть юбку как можно короче, чулки, обувь на шпильках и забыть о бюстгальтерах, по крайней мере, на работе. В общем, я выглядела, как глупенькая куколка-секретарша-блондинка с голубыми глазищами за стеклами стильных очков – типа, на контрасте с тоже светловолосой начальницей - но неприступного вида, со строгой прической и с классическими чертами лица. Думаю, такой дуэт разноплановых красоток убойно действовал и на потенциальных, и на давно сотрудничающих клиентов. Жаль только начальница сразу строжайше запретила мне какие-либо контакты с ними во внерабочее время: так-то предложения сыпались, как из рога изобилия, но слишком уж вкусной была зарплата, чтобы соблазниться свиданием с кем-то из деловых партнеров нашей фирмы... Даже несмотря на то, что молодого человека у меня в данный момент не было.

Визуализация – Влада

Визуализация – Антонина

Дальше – больше. Я стала замечать, что Антонина с удовольствием идет на физический контакт со мной. То приобнимет за талию при встрече, то встанет за спиной и помассирует мне плечи, то положит ладонь на мою кисть, что-то объясняя, а то и напутственно шлепнет по попке, куда-то отправляя. Всему этому я тоже не придавала значения – начальница, несмотря на внешность голливудской суперзвезды, была своей в доску, этакой рубахой-парнем, простой в общении, хоть и остававшейся строгой начальницей, не дававшей спуску провинившимся сотрудникам...

Дело было в пятницу. Все сотрудники уже разошлись, и я тоже уже собиралась, когда Антонина вышла из кабинета. И вдруг молча, без объявления войны прижала меня спиной к стене. Я машинально уперлась ей в грудь ладонями, ощутив под тканью упругую и одновременно мягкую плоть – начальница явно, так же, как и я, не носила лифчика… Впрочем, тогда мне было не до этого открытия – Антонина задрала мою юбку и принялась тискать ягодицу, одновременно целуя меня в шею и запальчиво шепча: «Владочка, какая же ты сладкая! Ты сводишь меня с ума!». Она словно не замечала моего сопротивления, моих рук, пытающихся оттолкнуть. Наоборот, мне показалось, что мои пальцы, впившиеся в полные увесистые груди, только распаляют ее беспрецедентное желание! Я еще лепетала обалдело: «Антонина, что ты делаешь?», но она, пользуясь моей ошарашенностью, окончательно вздернула мою юбку на бедра и попыталась проникнуть между бедер, которые я инстинктивно постаралась крепко сжать. Не могу сказать, что я была противницей однополых «розовых» отношений, но даже в дурном сне не могла представить, что буду заниматься этим с женщиной. Нет, противно не было. Ощущения, скорее, напоминали те, что испытываешь на гинекологическом кресле у врача-мужчины – немного стыдно, немного неприятно, но ничего страшного… И уж тем более никакого влечения к доктору в белом халате, ковыряющемуся в моей киске. Вот и сейчас мне было скорее неловко. Неловко ощущать под пальцами пружинящую женскую плоть, неловко от прикосновений к своему телу женских ладоней…

— Так, девочка моя, - прошипела Антонина, отклонившись и притиснув меня к стене ладонью между грудей, а другой рукой расстегивая свою блузку, - либо ты перестаешь сопротивляться, либо завтра вылетаешь с работы с волчьим билетом.

С последними словами блузка была распахнута, и я заворожено уставилась на подрагивающие каплеобразные округлости с крупными коричневыми сосками. Груди пружиняще подрагивали в такт нашей возне. Нельзя было не признать – они были очень красивы и сексуальны, и будь на моем месте мужчина, он бы, наверное, пришел в дикий восторг от такого зрелища, но… Но я не мужчина… Впрочем, вид обнаженной плоти почему-то сбил меня с толку, я необъяснимо впала в ступор, и Антонина воспользовалась этим, заьравшись мне в трусики, а в следующий момент я почувствовала, как настырные пальцы проникают во влагалище. Я что-то протестующе запищала, но начальница навалилась на меня, лихорадочно шепча:

— Прости, Владочка, за угрозы, но я уже не могу терпеть. Или я тебя трахну, или сойду с ума.

Я хлопала глазами, понимая, что нахожусь в какой-то параллельной реальности, не веря, что это происходит со мной, отстранённо ощущая, как меня потихоньку трахают женские (!) пальцы. И как-то упустила момент, когда и моя блузка была расстегнута. Немного очнулась, только почувствовав, как в мои обнаженные груди вжимается шелковистая упругая плоть с явственно ощущаемыми твердыми комочками сосков! Нет! Нет, этого не может быть со мной!.. Скорее бы это всё кончилось!.. Да! Да, лучше уступить долбанной лесбиянке сейчас, а потом уволиться к черту…

— Поцелуй меня! – с придыханием приказала начальница, почувствовав, что мое тело перестало сопротивляться и податливо сдалось на ее волю.

Нет, когда наши губы соприкоснулись в нежном, чувственном поцелуе, брезгливости не было. Пожалуй, Антонина целовалась получше мужчин – с мягкой напористостью, с ласковой настойчивостью… Кстати, будь на ее месте мужчина, такой же очень привлекательный по-мужски, как она – по-женски, может быть, мне бы и понравился бы этот харассмент… И даже сейчас игривые пальцы в моем влагалище, тактильная сексуальность умелых пухлых губ тупо привели к тому, что почувствовалось увлажнение между бедер. Это было настолько неожиданно, что, когда начальница приказала: «Соси язык!», я автоматически принялась его посасывать. Страшно мешали очки, то и дело перекашивающиеся от нашего «поцелуя», но я неожиданно начала получать некое удовольствие от «минета». Особенно, если закрыть глаза и представить, сосу не женский язык, а небольшой мужской член…

Впрочем, мне стало еще более неловко именно от того, что я настолько сильно возбудилась от противоестественных ласк. Между бедер буквально хлюпало. А когда Антонина стала периодически наклоняться и теребить набухший сосок кончиком языка или посасывать его, или даже слегка прикусывать зубками, то я вдруг почувствовала приближающийся оргазм…

Только этого не хватало! Ну, никак невозможно было кончить с женскими пальцами во влагалище и ртом – на соске! Это противоречит всем моим жизненным установкам! Собрав последние остатки соображения, я оттолкнула начальницу. Да так, что она упала на попку. Я еще на миг застыла, необъяснимо задержав взгляд на стройной фигуре у ног, на сочных округлостях в раскрывшейся блузке, на стройных ножках в чулках и на полоске кожи между краем юбки и ажурной резинкой…

…

В выходные меня шарахало от одного экстремума настроения к противоположному. Однако к концу воскресения все негативные моменты случившегося как-то стерлись, и чаша весов, на которой лежала очень даже немаленькая зарплата, качнулась вниз. И даже стало понятно, что принуждение к сексу мужчиной, не вызывающим хотя бы минимальное сексуальное влечение, было бы гораздо более неприятным. В конце концов не могу сказать, что Антонина была мне отвратительна или противна… Конечно, возникло ощущение, что я продаю свое тело за деньги, словно шлюха, но опять же не мужчине, а женщине, и это как-то сглаживало унижение… Ко всему прочему, начальница, как бы это ни было парадоксально лично для меня, тем пятничным вечером завела меня до невозможности! Еще более удивительным оказалось, что мастурбация в субботу утром помогла разрядиться только тогда, когда я представила ее губы на соске, пальчики во влагалище, а также вспомнила ее полуголый вид на полу…

В общем, я поняла, что не будет так уж страшно, если я позволю Антонине тискать себя, где она пожелает. А уж, после субботнего оргазма, вряд ли я опозорюсь, кончив с женщиной!

Так что с утра я понесла повинную голову к начальнице, готовая вновь терпеть ее противоестественные приставания…

Антонина сидела за своим столом, далеко откинувшись на кресле с отпущенным стопором.

— Прости, Антонина, я была не права.

— Осознала? – строго поглядела она на меня.

— Да, - я опустила голову.

Всё же меня немного потряхивало, и даже слезинка повисла на кончике ресниц.

Лицо начальницы, заметившей мое состояние, немного смягчилось, но, по всей видимости, она решила быть со мной суровой:

— Запри дверь и иди сюда! – приказала она.

На нетвёрдых ногах я обогнула стол и… чуть не упала от неожиданности: Антонина полулежала в кресле без юбки и трусиков, широко раздвинув бедра! Я захлопала глазами сквозь линзы очков, вбирая всем своим существом аккуратные половые губки, такие нежные беззащитные… увлажненные и чуть разошедшиеся, приоткрывая дырочку. И еще неспешно скользящие по ним пальцы с кроваво красным маникюром…

— Не захотела, чтобы я тебя ублажала, будешь ублажать меня!

Это что? Это как? Я безусловно была настроена на первое и никак - на второе! И все же развратный вид (и такой божественно красивый) заставил меня сделать шаг вперед и провести пальчиками по лепесткам. Антонина затрепетала, но тихонько рассмеялась:

— Влада, девочка моя глупенькая, ротиком… Ротиком!..

Я вспыхнула, совершенно не готовая касаться ртом женского полового органа, но тактильное ощущение шелковистой нежности и безропотной податливости чуть влажных складок буквально заставили меня медленно опуститься на колени перед раскинувшейся начальницей и провести кончиком языка по половым губкам. Антонина охнула:

— Что ты со мной делаешь, Владочка?!

И она буквально вжала меня мордашкой в промежность, очки съехали, но мне удалось их поправить – так как начальница поставила кончики пальцев на ногах на мои плечи. Не осталось ни брезгливости, ни ощущения противоестественности происходящего. Наоборот, меня неожиданно стало возбуждать всё: и то, что Антонина иногда возила меня по половым губкам мордашкой, не обращая внимания на явно мешающие очки; и то, как она стонала, вздрагивала, вскрикивала – в зависимости от того, ласкала я чувствительный треугольничек язычком, проводила им по набухшим складочкам, вводила его в дырочку или целовалась взасос с нижними губками, словно с верхними…

И в какой-то момент женщина передо мной затряслась, коротко вскрикивая, и мне в лицо ударило облако брызг сквирта – на очки, на щечки, частично в открытый ротик. Я чуть не кончила, с восторгом наблюдая за затяжным и очень ярким оргазмом начальницы, и только иногда слегка лизала пульсирующие половые губки, отчего та снова срывалась на громкие стоны. Наконец, тело передо мной затихло. Мне даже стало жаль, что я постыдилась забраться себе в трусики и довести себя до одновременного оргазма… Жаль до закушенной, чуть ли не до крови, губы – так мне захотелось кончить…

Я поднялась, подрагивая от нестерпимого желания, открыла ящик стола начальницы, достав салфетки, протерла стекла, лицо, насколько могла, и сделала шаг в сторону.

— Куда? – Антонина открыла глаза и выпрямилась вместе со спинкой кресла.

— Но…

— Неужели ты думаешь, что отпущу тебя не оттраханную, дурочка моя сладенькая?

Пока я хлопала глазами, она задрала на мне юбку, спустила трусики, походя лизнув уголок киски, отчего я вздрогнула, словно от разряда электрического тока, прошедшего через все тело сладострастным разрядом. А затем меня повалили на стол, трусики окончательно отлетели в сторону, и светловолосая головка склонилась между моими предупредительно раздвинутыми бедрами. Теперь настал мой черед вскрикивать, вздрагивать, метаться под умелыми язычком и губами… И я чуть ли не орала, когда два пальца вошли в хлюпающую дырочку, принявшись ее ожесточенно трахать… Ко всему прочему, начальница приказала расстегнуть блузку и, вытянув руку, впилась коготками в сосок. В тот же момент я взвизгнула и кончила так, как никогда в жизни. Мое тело билось и извивалось на столе, а Антонина жадно высасывала обильные соки из моего пульсирующего влагалища…

….

Поначалу мне было ужасно стыдно за связь с женщиной (правда стыд отходил на второй план, едва Антонине стоило начать приставать ко мне). И постепенно я втянулась, с благодарностью отвечая на ее ласки своими. Начальница купила мягкое и пушистое покрывало, которым полностью застилался стол для заседаний, на котором мы и занимались любовью чуть ли не каждый вечер, иногда заканчивая часов в десять - перед самым появлением сотрудников клиининговой. компании.

Вот и сейчас мы лежали голыми, еще разгоряченными после любовных страстей. Моя головка покоилась на плече начальницы с таким расчетом, чтобы я могла кончиком язычка достать сосок… Который я периодически коротенько лизала, от чего Антонина порывисто вздыхала. Заодно моя рука путешествовала по мягкому, плоскому животику, иногда соскальзывая на лобок, но каждый раз застывала в нескольких миллиметрах от уголка киски. Теперь ответный вздох звучал разочарованно. Примерно через минуту Антонина простонала:

— Влада, ты надо мной издеваешься?

— О, нет, моя госпожа, как вы могли подумать такое?

Она не могла увидеть мою торжествующую улыбку – сегодня мне отчаянно хотелось продолжения, но я всё еще стыдилась сама предлагать женщине заняться любовью или предпринимать прямую атаку. Поэтому лишь исподтишка возбуждала партнершу в надежде, что спровоцирую очередное изнасилование…

 Моя надежда оправдалась очень скоро – Антонина резко перевернула меня, навалившись сверху, наши груди сплюснулись друг о друга. Я почувствовала, как от этого контакта влагалище сразу увлажнилось, и капелька смазки скользнула наружу.

— Влада, сучка, что ты делаешь со мной? Я сейчас разорву тебя!

— О, пощадите, госпожа, глупую рабыню! Я никак не могла подумать, что после такого бурного и затяжного оргазма всего 10 минут назад вы снова заходите подневольную бедняжку Владу!

— Заткнись и раздвинь ноги!

— Слушаю и повинуюсь, моя госпожа…

Последние звуки были скомканными – из-за того, что Антонина впилась в мои губы. Мы какое-то время целовались, потираясь голыми лобками и елозя грудями с чувствующимися твердыми бугорками сосков.

И вдруг моя партнерша отстранилась, лукаво глядя на меня - с припухшими губами, задыхающуюся и дико разочарованную остановкой.

— Хотела дождаться 8-го марта, чтобы сделать тебе, ну и себе, подарок. Но не терпится его опробовать прямо сейчас…

Она соскочила со стола и подбежала к сейфу, а я, сев, торопливо надела очки, чтобы хорошенько рассмотреть ее чувственную фигурку с точеной талией, длинными стройными ножками и аккуратной подтянутой попкой – с недавних пор женское тело начало меня заводить.

Антонина щелкнула дверцей сейфа и обернулась с четырьмя коробками – две довольно большие, вытянутые, и две поменьше, почти квадратные. Я не особенно к ним присматривалась, занятая разглядыванием подпрыгивающих при шагах увесистых грудей с крупными коричневыми сосками…

— Это твой!

Начальница распаковала нечто здоровенное, длинное, черного цвета. Мои глаза изумленно распахнулись, когда я поняла, что это…

— Тоня, дура, это чудовище в меня не поместится!

— Цыц! Кто только что говорил, что она – моя рабыня? А рабыням не пристало возражать хозяевам… А вот это мой!

Точно такой же монстр, только красного цвета, был извлечен из второй коробки.

— Это очень хитрые дилдо. Красный – реагирует на малейшие движения тела, отзываясь по разным алгоритмам.

Я реально испугалась, когда Антонина включила игрушку и стала крутить ее, трясти. И та стала извиваться в ее руках, под оболочкой забегали кольца, стали возникать утолщения по всей длине.

— Но этого мало! Ведущий дилдо синхронизирован с ведомым, передавая на него все свои колебания.

Черный тут же задергался в унисон с красным…

— И оба подключаются к смартфону. Будешь ломаться, моя сучка, или строить глазки Светке из планового, заставлю его ввести, и с 8 до 17-ти эта штука будет тебя насиловать под моим чутким руководством прямо на работе…

Я была всерьез испугана размерами игрушек. Понятное дело, свои угрозы начальница не осуществит, но наверняка заставит-таки принять дилдо во влагалище – хотя бы распалив меня до невозможности, когда я уже не смогу возразить. Поэтому я попыталась перевести стрелки, разглядев картинки на коробках поменьше:

— Может, все-таки начнем с анальных пробочек? Надеюсь, они не такие умные, как дилдо?

— Нет, обычные пробки, но смотри… Это твоя, - она продемонстрировала, что на основании одной из игрушек выгравировано «Влада». - Это моя, - на второй вилась по кругу надпись: «Антонина».

Она помахала «Владой»:

— Давай, девочка моя, вставай рачком, раз хочешь начать с этого.

— Было бы логично, если у меня будет пробочка «Антонина», а у тебя – «Влада». Получится, что мы символически имеем друг друга в попку.

— Ох, моя любовница не только красива, сексуальна и чувственна, но и умна! Я тебя обожаю!

Антонина забралась на стол, сняла с меня очки, и мы некоторое время целовались, играя языками, пока начальница вновь не приказала мне встать раком.

Перерыв в наших играх окончился с поцелуем, который не был слишком длинным, но вернувшим возбуждение на прежний уровень. И мое тело подрагивало в предвкушении удовольствия. Антонина спешить не стала. Для начала я почувствовала, как ее язычок проходится по половым губкам, заставляя меня вибрировать. Затем немного потрахала им текущую дырочку, вырвав из моей груди полновесный стон. А потом кончик языка с усилием вошел в анус. Такого она со мной еще не делала, и я едва не задохнулась от необычной сладости такого способа ублажения партнерши… И вскрикнула, когда в попку вошла пробочка, неимоверно растянув поначалу сфинктер.

Какое-то время я была занята новыми ощущениями, поэтому для меня было полной неожиданностью втискивание в свободную дырочку толстенного округлого предмета.

— Тонечка, пожалуйста, не надо… - заскулила я, прикусив губу, но воспротивиться уже не могла – с влагалища давно капало между широко расставленных коленей и невообразимо хотелось тугой распертости влагалища… Но не до такой же степени!!! Дилдо с трудом протиснулся самым кончиком, а мои лепестки растянулись на нем так, что едва не лопались от напряжения.

— Тонька, дура, меня же сейчас порвет! Прекрати!

— Тихо, девочка моя. Ну чуть-чуть с размерчиком промахнулась, но, как говорится: "Если голова пролезла - пролезет и все остальное"!

— Это про другое… а-а-а-а!..

Начальница все же запихала в меня этого монстра, и я застыла, заполошно отдуваясь – было полное впечатление, что меня насадили на хорошее такое полено! А если еще учесть, что шишка анальной пробки упиралась через тонкую перегородку в дилдо… В общем я на некоторое выпала из реальности, лишь слабо покачивая бедрами – желая притерпеться к несколько болезненной растянутости обеих дырочек.

— Я тебя убью, извращенка-маньячка, - простонала я, все же ощущая, как возбуждение вновь охватывает меня – несколько подзабытое ощущение распертости влагалища (пусть и несколько чрезмерное) заставляло вибрировать от возобновляющегося желания.

— Хорошо, - проворковали сзади. – Но после того, как я тебя трахну!

Я почувствовала, как на бедра легли тонкие, но сильные пальцы… А потом лобок Антонины шлепнул по моим мокрым лепесткам и обнимаемому ими инородному предмету. Без сомнения, она тоже запихала в себя игрушку – от ее движения мы обе взвизгнули… Мне показалось, что внутри меня прошелся поршень, обработавший влагалище на всю глубину. Было больновато, но движение внутри влагалища отозвалось и диким наслаждением. А потом меня начали, сказать без прикрас, ебать. Игрушка билась во мне, извивалась, терлась об анальную пробку; груди мотались внизу, едва не отрываясь; ягодицы вздрагивали от каждого удара… Но… Но это напоминало половой акт с мужчиной… Поэтому я высвободилась из хватки своей любовницы и повернулась к ней лицом.

Мы, стоя на коленях, крепко обнялись, сплющив груди, и стали целоваться и ласкать тела друг друга ладонями. Какая же у нее гладкая кожа! Упругая попка, которую я тискала и гладила, скользила, как шелк, приводя меня в восторг: вдобавок к ласковым пухлым губам, озорному язычку и нарочито медленным шевелениям во влагалище – мы терлись друг о друга голенькими лобками, и даже на эти легкие движения игрушка соответствуще отзывалась.

— А «Влада» у тебя в попке? - ревниво спросила я, оторвавшись от сладких губ подруги.

— Проверь, - проворковала та в ответ.

Я запустила руку между ягодиц и нащупала основание анальной пробки со своим именем.

— А теперь я тебя трахну в попку, - улыбнулась я и принялась гонять игрушку туда-сюда.

Антонина дергалась, вскрикивала, пока вдруг не повалила меня на спину:

— Я чуть не кончила, сучка! Но не тебе ебать начальницу! Все должно быть наоборот!

— Ваша подчиненная готова к употреблению, - простонала я, широко раздвигая бедра.

Моя любовница улеглась на меня и принялась активно поддавать тазом, отчего дилдо внутри возобновил активные и разнообразные манипуляции с моим влагалищем…

Дальнейшее слилось в один непрекращающийся фейерверк удовольствия. Антонина крутила мной, как хотела – по кругу, - и раком, и в миссионерской позе, и поскакала на бедрах… И при каждой смене поз мы обязательно устраивались в позе 69, чтобы как следует приласкать губами и язычком половые губки подруги – дилдо почти этому не мешал. Так мы и кончили – начальница вдруг задергалась, закричала тоненько и из нее брызнуло даже несмотря на плотно забитую во влагалище игрушку. Почувствовав на губах ее восхитительный нектар, не выдержала и я, забившись в сладких судорогах…

Когда мы разъединились, и начальница откатилась чуть в сторону, я вынула дилдо, и из меня буквально хлынул поток соков, растекшихся на покрывале впитывающейся лужицей.

— Тонька, ты – сучка неадекватная! Я же ног свести не могу…

— Сучка – это ты, а я – хозяйка сучки и могу делать с ней, что захочу!

— Класс! Такой хозяйки врагу не пожелаешь… Как я теперь за руль?

Антонина придвинулась, нависнув надо мной, и мы стали целоваться – легонько, едва касаясь губами губ любовницы, как это у нас было заведено после бурного секса.

— Я тебя отвезу, - в перерывах между поцелуями ворковала начальница. – Но ты поговори еще, а то стану действительно плохой хозяйкой и приговорю тебя к целому дню с дилдо внутри…

— Слушаю и повинуюсь, моя госпожа, молчать в тряпочку.

Я скукожила обиженную мордашку, выпятив нижнюю губку, которую она немедленно принялась целовать, пока мы не слились в поцелуе взасос.

Наконец, Антонина отпрянула:

— Всё-всё, сейчас уже уборка начнется, да и мне еще надо сына спать уложить – бэбиситтер вот-вот уйдет. Собирайся… Куда ты в прошлый раз салфетки заныкала?.. Так! Если ты еще минуту проваляешься, то я, клянусь, завтра снова оттрахаю тебя сегодняшним способом.

Мною владела нега и расслабленность, хотелось лежать и, глупо улыбаясь, бессмысленно таращиться в потолок. Но тут я все же вскочила, слегка напуганная перспективой еще одного такого акта в ближайшее будущее:

— Тонечка, пожалуйста, не надо! Видишь, я уже трусики ищу…

Конечно, то, что я не валялась дольше минуты, не помогло – на следующий день меня снова качественно оттрахали при помощи «умных» дилдо…