Попробуйте походить в моих ботинках / Try Walking in My Shoes © stev2244

**************

Большинство людей здесь, похоже, испытывают сильное желание разделить главных героев на "добрых" и "злых". Истории, в которых злодеи понесли заслуженное наказание, а герои были вознаграждены, получают самые высокие оценки. Для авторов, в том числе и для меня, очень заманчиво помочь читателю, рисуя все в черно-белых тонах. Но не в этот раз.

xx

Я сидел в этом баре. Знаете, один из тех баров, в которых просто "нужно" побывать. Одно из тех мест, где должны встречаться по-настоящему красивые и успешные люди. Да, здесь были и такие. Хотя их было меньшинство, они в непринужденной манере доминировали в этом месте, порхали вокруг, обнимались с другими крутыми людьми, были непринужденны с собой. Казалось, они знали всех, были лучшими друзьями со всеми, просто любили всех. Ну, не всех, конечно, но, по крайней мере, всех остальных крутых людей. А потом были другие - никто. В меру привлекательные или, по крайней мере, не отталкивающие. Они собирались в небольшие, неподвижные группы и не порхали вокруг, как это делали хорошо знакомые, по-настоящему красивые люди. А потом был печальный остаток. Несчастные, которые старались держаться за свои места, чтобы не смешиваться ни с кем. Они отчаянно пытались не привлекать к себе внимания, потому что им казалось, что все сразу видят, что им здесь не место, что все видят их истинную неуверенность в себе. Их страхи были необоснованными, их все равно никто не замечал. Они были лишь препятствиями для других, более уверенных в себе людей. Они просто заставляли это место казаться менее пустым.

Да, я был одним из них. Нет, не из красивых. Даже не из группы невидимых посредственностей. Я был одним из тех, кому здесь действительно не место.

Я занял место у барной стойки и был занят тем, что старался не опозориться и выглядеть так, как будто хорошо провожу время. Проблема заключалась в том, что на самом деле мне нечем было заняться, кроме как чувствовать себя неуверенно. Абсолютно нечем, и это пугало. Нельзя сидеть в таком месте и просто ничего не делать. Было бы неловко, если бы кто-нибудь заметил, что я ничего не делаю, но, к счастью, этого не произошло. Пара друзей сказали, что хотят встретиться со мной здесь, и я, как ягненок, пришел, не зная, что это один из "тех" баров, и, что еще хуже, мои друзья еще даже не появились. Поэтому я отчаянно цеплялся за напиток в левой руке и наблюдал за толпой, стараясь выглядеть искушенным наблюдателем. Как знающий человек, держащийся на заднем плане. А не как застенчивый парень, каким я и был на самом деле и который боялся быть изобличенным.

Я очень хотел бы иметь внешность, уверенность или обаяние, чтобы стать одним из ТЕХ. Тех, на кого все хотят быть похожими. Возьмем, к примеру, этого парня. Ростом более двух метров, светловолосый, загорелый, мускулистый как Халк, с зубами достаточно белыми, чтобы временно ослепить вас. И он чертовски старался, чтобы все здесь постоянно видели их все, включая коренные. Хотя мне очень нравились герои комиксов, на которых он походил, я уже ненавидел его. В основном потому, что не мог найти в нем ни малейшего изъяна. Ведь, обычно всегда можно утешить себя тем, что ты находишь недостатки. Да, конечно, она красива, но уже видно, что она эгоистичная стерва. Конечно, он мускулистый, но посмотрите на его зубы. Да, он красавчик, но выглядит тупым, как ломоть хлеба, а его волосы уже редеют.

Настоящей проблемой были действительно безупречные люди, как этот парень. Он был просто кораблем мечты и даже казался остроумным и милым. Засранец. Почему бы генетической лотерее не быть чуть более справедливой, чуть более равномерно распределять активы.

И давайте даже не будем говорить о бомбе, что была с ним рядом. Любая фотомодель, увидев эту женщину, съежилась бы от стыда и сменила работу. Нет, не красивая девушка. Нет, это была вовсе не девушка. Она была довольно высокой и сложенной, как воительница-амазонка. Нет, это была вовсе не красавица. Это была великолепная, прекрасная богиня. И она прильнула к его губам, словно он был божьим даром человечеству. Проклятье. Я действительно ненавидел его. Ненавидел их обоих. Дерьмо, где были мои друзья? Я все еще чувствовал себя здесь совершенно не в своей тарелке, как будто я просто не имел права находиться в одном помещении с этими людьми. Только посмотрите на эту задницу. Какая женщина может с полным правом обладать такой задницей и демонстрировать ее на публике? Одной этой задницы было достаточно, чтобы свести с ума любого мужчину, даже не имеющего ни малейшего шанса прикоснуться к ней и выжить после этого. И она усугубляла ситуацию тем, что носила эту нелепо короткую пару обтягивающих горячих брюк. Я уже говорил, что жизнь несправедлива? Наверное, да. Я огляделся по сторонам и увидел, что, практически, все смотрят на них, причем не только простаки, но также и тусовка. Эти двое были явными победителями лотереи человеческого генома, и я спросил себя, каково это - быть одним из них? Или хотя бы быть рядом с ними.

А потом стало еще хуже. Мистер Вселенная повернулся и прошелся взглядом по толпе. Все "несуществующие" парни вроде меня, померкли под его взглядом. Мне захотелось исчезнуть, как таракан при включении света. Наверняка он сразу заметит, что мне здесь неуютно. Что я абсолютно одинок. Что со мной никто не разговаривает. Что никто меня не замечает. Что мне здесь не место. Черт, и он был бы прав.

Теперь он посмотрел мне прямо в глаза, просканировал мое тело своими светло-голубыми глазами и начал улыбаться. Ублюдок. Мне казалось, что я совершаю что-то противозаконное, находясь здесь, оскверняя это модное место своим занудным, некрутым присутствием. Он похлопал богиню-амазонку по плечу, и ситуация сразу же ухудшилась. Он указал в мою сторону, и, хотя я отчаянно этого хотел, я не мог отвести взгляд. Боже, как она была прекрасна. Захватывающей.

Она посмотрела на меня, на него, снова на меня и нахмурилась. Я был вынужден с ней согласиться. На ее месте я бы тоже нахмурился, увидев себя здесь. К счастью, вскоре она отвернулась от меня и начала разговаривать со своим богоподобным спутником, покачивая головой. Кажется, они даже ввязались в какой-то легкий спор, что меня немного удивило. Олимпийские боги не должны были спорить, не так ли? Они просто должны были наблюдать за выходками нас, смертных, с презрительной улыбкой. То, что их жизнь была чуть менее идеальной, вызвало у меня небольшое, но определенное чувство удовлетворения. Но это чувство не зашло так далеко, чтобы заставить меня отказаться от мечты обменять их жизнь на свою.

Я отвел взгляд от модельной пары и сделал вид, что снова изучаю бутылки, стоящие за барменом. Мне казалось, что так я буду незаметен до тех пор, пока мои чертовы друзья, наконец, не сочтут нужным украсить это место своим долгожданным появлением, и мы сможем просто сбежать в более подходящее место.

— Извините.

Вау, какой приятный женский голос. Он действительно был настолько приятным, что я решил уступить ей место, о котором она, несомненно, просила, еще до того, как повернулся.

Дерьмо. Это была она. Я почувствовал, как кровь отхлынула от верхних частей тела, а дар речи улетучился.

— Мммм, — красноречиво прозвучало.

— Меня зовут Тина.

— Ааа.

— А вас.

— Эээ... конечно. Можете занять.

Теперь она выглядела смущенной.

— Место. Вы можете занять его.

— Какое место? Я спрашиваю ваше имя.

— Что?

— Ваше имя. У вас, ведь, оно наверняка есть?

— Томас. Эээ... Видите ли... Том. Все зовут меня просто Том. Да, Том. — Я все еще был немного смущен ее присутствием.

— Хорошо, Том. Мы делаем успехи, я это чувствую. Ты даже смог запомнить и выговорить свое имя.

Она слегка хихикала, и это было удивительно мило. Это придавало ей определенно не угрожающий вид. Она казалась почти... ну, человеком. Даже очаровательной. Прекрати это, - подумал я. - Не превращай это в нелепое клише - влюбленность или что-то в этом роде.

— Видите ли, Том, у нас есть кое-какая проблема. — Глубокий и очень мужественный мужской голос внезапно нарушил мое состояние транса.

К нам незаметно для меня присоединился ее спутник. Черт, да все вокруг происходило незаметно, пока она со мной разговаривала.

— Я Ральф, муж Тины. Видите ли, я очень люблю ее. И ей только что исполнилось 25 лет.

Зачем он мне все это рассказывает, недоумевал я.

— И вы, конечно, знаете, как трудно найти подходящий подарок для своей женщины.

Не имея опыта настоящих длительных отношений, я не очень-то разбирался в этом, но благоразумно промолчал.

— Ну, я вроде как не справился с задачей. Я купил ей - нет, давайте просто пропустим это. Это был нелепый подарок. И она немного расстроилась.

— Взбесилась.

— Что?

— Я была в бешенстве, Ральф. Сильно взбесилась.

— Да, хорошо. Взбесилась. Она была в бешенстве, очень в бешенстве. И я вроде как дал ей обещание. Она получит любой подарок, какой захочет, если я смогу это устроить. Ну, финансово, юридически и так далее, понимаете?

— Хм, хорошо. — Это был мой единственный вклад в обсуждение, и я отчаянно надеялся, что мне удалось скрыть свое растущее замешательство.

Почему этот незнакомец рассказывал мне о том, что ему не удалось выбрать подходящий подарок на день рождения? Почему она смотрела на меня почти ожидающе? Черт, неужели это вообще реальность, в которой я сейчас нахожусь? Похоже, что нет, все это не имело даже отдаленного смысла. Я ожидал, что в любой момент кто-нибудь крикнет "СНЯТО!" и выставит меня в качестве жертвы розыгрыша.

— И тут в игру вступаете вы, — сказал он.

— Что?

Мог ли этот вечер стать еще более странным? Где были мои приятели, когда я в них нуждался? Сейчас я отчаянно искал какую-нибудь стратегию выхода. Наконец-то я нашел тот недостаток, который искал: эти люди явно были сумасшедшими.

— Я выбрала свой подарок. Секс с другим мужчиной, всего один раз.

Я не пил, когда она случайно сказала это. К счастью. Иначе я бы равномерно распределил свой напиток по всему помещению. Я все еще кашлял, когда она спокойно продолжила:

— Ральф, разумеется, был вынужден согласиться. Это было желание, явно не выходящее за рамки установленных им определенных ограничений.

Определенных ограничений? - подумал я. Эта женщина не была безмозглой шлюхой. Но говорить в таком тоне об открытости брака для внебрачного секса было, конечно, странно.

— Да, я должен был согласиться, но мне это не должно было нравиться. Моим условием было то, что я могу выбрать парня и что я могу наблюдать за всем этим, если захочу.

— Правда? — Мои односложные ответы, вероятно, привели к тому, что они уже считали меня полным идиотом.

— Конечно, а чего вы ожидали? Конечно, я не позволю мужчине, который может составить мне хоть какую-то конкуренцию, заниматься с ней сексом.

— Э-э...

— Знаете, это, конечно, нелегко для меня. Но я знаю, что я облажался, и это часть моего покаяния. Но я не позволю этому поставить под угрозу мой брак. Поэтому мне нужен совершенно непривлекательный мужчина. Непривлекательный, обычный, не очаровашка, не обольститель. В общем, никакой конкуренции.

Какая странная история. Но я наконец-то понял, почему они мне это рассказывают, и, честно говоря, слышать неоспоримую правду в таком изложении было довольно обидно.

— Знаете, Том, я согласилась на условия Ральфа. Я даже удивилась, что он вообще согласился.

— Ну, в тот момент я был в хорошем настроении. Я немного выпил и очень жалел о подарке для нее. Как я уже сказал, это мое наказание.

— И ты заслужил его за тот дерьмовый подарок, милый. В общем, я согласилась, чтобы он выбрал парня и присутствовал. Но я также поставила условие. Парень, по крайней мере, не должен быть потрясающе уродливым.

— Хорошо, но что вы тогда делаете здесь со мной? — воскликнул я.

Она ошеломленно посмотрела на меня и начала смеяться. Она действительно думала, что это невероятно смешно, но мы с Ральфом знали что это не так. Я просто видел себя уродом.

— Тина...

Она все еще смеялась.

— Тина...

— Что?

— Он серьезно.

— Что? Да ладно... вы не модельного вида. И я бы предпочла, чтобы вы были немного выше. Но вы, по крайней мере, не ниже меня, так что все в порядке. И да, вам бы не помешали лишние мышцы. Но Том, вы, конечно, справитесь. Я не слишком привередлива, это всего лишь для одного раза секса. Вы не откажетесь. Вы не такой уж и уродливый.

— Ладно, но он не красавчик.

— Очевидно, да, Ральф.

— Обычно тебе такие не нравятся, не так ли?

— Что? Ни за что.

Правда это или нет, но это действительно становилось довольно оскорбительным. Но я терпел и тем не менее остался. Конечно, я остался, ведь у меня появился шанс приблизиться к женщине мечты. Но я все равно не допускал мысли о том, чтобы заняться с ней сексом. Это было бы слишком, я бы просто приготовился к огромному разочарованию. Но просто прикоснуться или даже поцеловать ее, было бы достаточной наградой за это продолжающееся унижение.

Их мотивы были достаточно ясны. У нее были все основания представить меня в образе уродливого дерьма, так как это успокоило бы страхи ее мужа. Его мотивы были столь же очевидны. Ему точно не было никакого интереса хвалить парня, который вот-вот станет для него конкурентом. Эти мысли помогли мне сохранить хоть какую-то толику самоуважения.

— Но ты бы занялась с ним сексом?

— Ну, он, конечно, не корабль мечты, но сойдет.

— Ладно, малыш. Повторяй за мной: Я уродливый, слабый маленький чувак, который не может удовлетворить настоящую женщину.

Подайте на меня в суд, я действительно хотел залезть в трусики этой богини, и я действительно это сделал.

— Я жалкий парень, который не может удовлетворить женщину.

Он самодовольно улыбнулся, в то время как ей хватило милосердия немного смутиться.

— Это ребячество, милый.

— Ладно, Тина. Думаю, я смогу смириться с тем, что Том будет трахать тебя, хотя это все равно будет больно. Только не забудь использовать презерватив, хорошо?

— Я знаю, и я действительно ценю это. Я знаю, как крепко ты меня любишь и какой ты сильный.

— Тина, я все еще не понимаю этого. Я должен быть достаточным для тебя.

Этот парень вдруг оказался на удивление неуверенным в себе, даже немного плаксивым. Я не мог его винить, на его месте я бы убил себя на месте. Но я все равно был немного озадачен.

— Э... ребята...

— Не сейчас, мой дорогой Ральф. Мы можем поговорить об этом позже, тебе нечего бояться. Я твоя и останусь твоей.

— Ребята...

— Да, Том? — спросила Тина.

— Что все это значит?

— Это значит, что ты собираешься трахнуть ее, чувак. Ты не будешь заниматься с ней любовью. Ты не будешь с ней романтизировать. Никаких ужинов при свечах. Ни объятий, ни поцелуев. Просто простой, быстрый, старомодный трах. Вошел, вышел, готов.

— Нет.

— Что ты имеешь в виду? — Они оба были явно ошеломлены моей реакцией, и, честно говоря, я тоже.

— Мне не интересно.

Ты что, совсем спятил? - внутренне выругался я про себя. Но это было не так - это не сработает.

— Ты спятил? Или, может, ты гей?

— Нет, Ральф, я не гей.

— Ты в последнее время смотрел на нее? Она такая сексуальная.

— Да, я заметил. Но все равно это не сработает. По крайней мере, не так, как ты описал. Ни поцелуев, ни объятий, ни романтики? Прости, как это может сработать?

— Так тебе это нужно? Свечи? Поцелуи? Обнимашки? Блин, это отвратительно. Я предлагаю тебе трах всей твоей жизни, а ты придумываешь такие немужские штучки? Ты уверен, что ты не гей? Прости, я забыл, ты же вроде как слабак. Да, я представляю, что тебе нравятся подобные вещи.

На самом деле я и сам не знал, что мне нравится. Ладно, я не был девственником, но и Казановой в свои 24 года тоже не был. Моя крайняя застенчивость сильно мешала использовать мое мужское оборудование так, как оно было задумано. Но я много читал на эту тему и просмотрел немало "обучающих" видео в Интернете. Разумеется, исключительно в исследовательских целях.

— Он прав, Ральф. Я не люблю его и никогда не полюблю, но секс, как ты его описываешь, не сработает.

— Ладно, делай, что хочешь, но я получу ее первым. Ты получишь неряшливую киску.

— Ральф, милый...

— У нас сделка. Так будет лучше и для тебя. Он сможет наблюдать и учиться.

Она только закатила глаза.

— Ладно, давай покончим с этим фарсом, хорошо? Эта маленькая карикатура на мужчину, не представляет для меня никакой угрозы.

Мне показалось, что он что-то насвистывает в темноте. Но я был рад, что он вел себя как придурок, это облегчало все с моральной точки зрения. Мне было немного не по себе от секса с замужней женщиной.

— Хорошо, я в деле. Но я буду вести в сексе, — смело заявил я.

— Договорились, — быстро ответила она, сохраняя невозмутимое лицо.

— Отлично. Просто отлично. — Теперь он был саркастичен, и это не помогло ему стать приятнее. — Но ты не будешь делать это в нашей постели. Мне придется ее потом ритуально сжечь, а она почти новая. А где ты живешь, слабак?

— Всего в нескольких сотнях метров отсюда.

— Блядь.

Вау, это говорит о совершенно несчастном человеке. Наверняка он жалел, что не придумал для нее лучшего подарка. Что бы он ей ни подарил, его наказание выглядело неоправданно суровым. Но, с другой стороны, я не знал их достаточно хорошо, чтобы судить.

Мы шли к моей квартире, которая находилась совсем рядом, в напряженном молчании. Я шел впереди, а он все время по-хозяйски обнимал ее. Для такого мужественного жеребца, он вел себя немного навязчиво. Она отвечала ему взаимностью, вероятно, чтобы успокоить его.

После этого мы провели в лифте около пяти часов. По крайней мере, так казалось. В воздухе витало напряжение, Тина и Ральф стояли в разных углах. Никто не произносил ни слова, все смотрели в пол или в потолок, как и положено по неписаному закону в лифтах. Необходимо было любой ценой избегать прямого зрительного контакта с Ральфом. Вместо этого я быстро взглянул в великолепные глаза Тины, и она напряженно улыбнулась. Казалось, она совсем не ждала "этого", что не способствовало успокоению моих нервов. Ситуация была просто странной.

Через целую вечность дверь лифта открылась, и мы с Ральфом попытались выйти одновременно. Он воспользовался этой возможностью, чтобы грубо оттолкнуть меня с дороги. Я слегка споткнулся, отчаянно пытаясь сохранить хоть немного достоинства и не упасть на пол. Я едва справился с этим, но опозорился, исполнив странный танец руками и ногами. Тина смотрела на меня почти с болью, а Ральф ухмылялся. Если все пойдет правильно, то к концу вечера я трахну женщину-мечту, но ценой небольшого самоуважения, которое у меня было.

Мы вошли в мою большую гостиную, из которой открывался потрясающий вид на город. Речь идет о стене с одним огромным окном, и вся комната выглядела так, словно была взята из какого-то каталога современной мебели. Я, конечно, не был до неприличия богат, но у меня был очень хороший доход, шикарная квартира, и я мог работать дома. Если не считать отсутствия женского общения, моя жизнь была вполне нормальной.

— О, вау!

Они оба были весьма впечатлены, хотя я не мог понять, почему. Конечно, это было красивое место, но оно принадлежало ничем не примечательному парню. Они были счастливчиками, красивыми людьми. Они стояли у большого панорамного окна, смотрели на городские огни, держались за руки и делили, казалось, романтический момент. Я чувствовал себя почти незваным гостем в своей собственной квартире.

— Кто-нибудь хочет что-нибудь выпить? — Пора было вывести их из задумчивости.

— А, что? Да, Том, это было бы замечательно. Может быть, у тебя есть белое вино?

— Конечно.

— Пиво.

Пока я приносил им напитки, я пытался немного успокоить свои нервы. У меня все еще было впечатление, что она слишком красива, чтобы находиться рядом с таким человеком, как я. У меня было короткое видение того, что вселенная просто разрушится, если я дотронусь до нее, потому что, несомненно, нарушится какой-то закон физики. И, честно говоря, меня также немного пугало одно ее присутствие. Я просто надеялся, что в дальнейшем это давление не помешает работе моего члена.

— Довольно милая квартира. Кажется, ты сюда не вписываешься.

— Спасибо.

Я постарался проигнорировать его грубые замечания, что казалось лучшим способом не доставить ему никакого удовольствия.

— Ладно, начнем с того, что я дам тебе бесплатный урок, как правильно доставить удовольствие женщине.

Похоже, она не была довольна его поведением, но терпела, вероятно, потому, что прекрасно понимала, насколько сложна для него ситуация.

— Хорошо, пожалуйста, следуйте за мной в гостевую спальню.

— Нет, нет, мальчик. Только не в гостевой спальне.

— Что?

— Мы займем твою кровать.

Он хотел сделать мне больно любым способом, но мне было все равно. Я собирался с его разрешения трахнуть его жену, женщину моей мечты. Я просто должен был помнить об этом, и все было в порядке.

— Хорошо, следуйте за мной.

Моя спальня была гораздо более впечатляющей, чем гостевая, так что этот выбор меня вполне устраивал. В ней было такое же панорамное окно с видом на прилегающий парк. Поскольку это был верхний уровень самого высокого здания в округе, он все же обеспечивал некоторую приватность. А еще в комнате было огромное прозрачное окно под потолком. В такую безоблачную ночь с кровати можно было увидеть звезды и луну.

Ральф почти не заметил этого и уже начал раздеваться, но Тина была в полном восторге. Она просто смотрела на потолок с открытым ртом.

— Это так...

— Тебе нравится, Тина?

— Том, я не могу в это поверить...

— Что там наверху? Милая, мы можем начать прямо сейчас. Сейчас я продемонстрирую ему, как надо трахать мою женщину.

— Это так прекрасно, Том.

Казалось, в ее глазах стояли слезы. Мне нравилось это окно, и я всегда думал, что оно понравится и женщинам. Но у меня никого здесь не было. Стеснительность, знаете ли...

— Тина, алло! Ты здесь со мной? Мы можем начать трахаться прямо сейчас.

— О, да. Извини, Ральф.

Она начала раздеваться без какого-либо заметного предвкушения. Казалось, она готовится к домашней работе. Но Боже, какое тело появилось из-под этой одежды!

Дело в том, что всякий раз, когда я вижу женщину, то представляю, как будут выглядеть те части тела, которые я не могу видеть. Если я вижу красивую гриву сзади, я представляю себе красивое лицо спереди. Если я вижу красивое декольте, я уже представляю обнаженную грудь в ее идеальной форме. Проблема в том, что реальность часто не соответствует этим образам. Когда обладательница красивой гривы поворачивается, лицо часто оказывается не таким идеальным, как я предполагал. А тело тех немногих женщин, с которыми я занимался сексом, выглядело более привлекательным в одежде, чем в обнаженном виде. Поэтому я был склонен заполнять пробелы нереалистично оптимистичными представлениями.

В данном случае, впервые эта стратегия полностью оправдалась. Тело Тины было просто потрясающим. К сожалению, тело Ральфа было столь же безупречным и исключительным. Эти люди подходили друг другу, это было совершенно очевидно. Они оба были вершиной генофонда. Идеальные подтянутые и мускулистые тела, подходящие для любого каталога спортивной одежды. Ее телосложение и мышцы немного пугали меня, хотя она была не выше меня, особенно теперь, когда она сбросила свои туфли на очень высоких каблуках.

Его член был уже эрегирован, и он подошел, чтобы показать его мне. Обычно меня не особенно интересовали члены других мужчин, но я чувствовал себя обязанным уделить ему хотя бы минимум вежливого внимания.

— Неплохо, правда? Держу пари, ты не сможешь с ним конкурировать, слабак.

О чем он говорил? Это был обычный член. Что я должен был сказать? "У вас, сэр, прекрасный половой орган?" Это как-то не выглядело адекватно. К счастью, он, похоже, и не ждал ответа.

Он поманил ее на мою кровать. Я ожидал, что он будет поклоняться этому женскому чуду, ценить ее совершенное тело, ублажать ее, как только сможет. Таков был мой первый инстинкт. Реальность оказалась несколько иной. Он бесцеремонно перевернул ее на спину и начал вводить свой член в ее влагалище. Я был ошеломлен. Никаких поцелуев. Никакого орального секса. Никакой прелюдии. Она, наверное, была сухая, как внутренняя Сахара. О чем, черт возьми, он думал? Как это должно было сработать?

Эта загадка вскоре разрешилась: ничего не получалось. Она вздрогнула, когда он грубо вошел в нее. Она пыталась скрыть свою боль, но, в отличие от него, я это заметил. Он совсем не стимулировал ее клитор своим тазом, а просто начал долбить ее. Неужели никто не сказал ему, что многие женщины не могут получить оргазм только от вагинальной стимуляции? Очевидно, нет, поскольку он продолжал безжалостно вколачивать в нее свой член, как поршень паровоза.

С атлетической точки зрения, это было впечатляюще. Его мышцы были хорошо очерчены и очень привлекательны. Он блестяще владел своим телом. В общем, в любом порнофильме он был бы великолепен. Но это был не порнофильм, а реальная жизнь. Цель здесь заключалась не в том, чтобы хорошо выглядеть, а в том, чтобы доставить удовольствие своему партнеру. Он был прав, это был своего рода урок, урок того, как НЕ надо ублажать женщину. Последним штрихом стало то, что он огляделся в поисках зеркала. По-своему нарциссически это было прекрасно.

Тина, время от времени, ободряюще улыбалась ему, но до кульминации ей было далеко, как до луны. Она коротко взглянула мне в глаза, и между нами возникло внезапное понимание. Она явно была в отчаянии. Возможно, она даже сомневалась в себе. У нее наверняка никогда не было кульминации, по крайней мере с ним, и она задавалась вопросом, не ее ли это вина. Возможно, ей хотелось узнать, как это - иметь ее. Мне вдруг стало жаль ее, и это меня удивило. И я поклялся использовать время, проведенное с ней, чтобы доставить ей удовольствие настолько, насколько это вообще возможно, по крайней мере, с моими ограниченными знаниями в этой области. Она заслуживала того, чтобы испытать это хотя бы раз, хотя я не был уверен, что смогу это сделать. Более опытный мужчина был бы лучше, но ее выбор был явно ограничен.

Наконец, Ральф начал хрюкать.

— Давай, Тина, я почти готов!

Он что, всерьез рассчитывал, что после такой жалкой стимуляции она получит оргазм по команде? В какой реальности он жил? Тина издавала соответствующие звуки, которые могли означать оргазм, а могли и не означать. Я должен был восхищаться ею. Она старалась не лгать, откровенно притворяясь, но и не показывать своего удовольствия. Она явно любила его и не хотела причинить ему боль. Думаю, ей не стоило беспокоиться, потому что он, похоже, не знал таких тонкостей. Он даже увеличил свои усилия, хрюкнул после еще нескольких ударов и рухнул на нее.

— Ах, это было хорошо. — Она не стала комментировать. — Ладно, слабак, теперь твоя очередь на неряшливую киску. Посмотрим, как ты сможешь с этим справиться.

Он просто скатился с кровати и пошел в ванную, не обращая на нее внимания.

— Я видел твою проблему, — тихо сказал я, пока он отсутствовал.

— Я люблю его, понимаешь?

— Да, я вижу это.

В ее прекрасных глазах стояли слезы.

— Я не хочу причинять ему боль.

— Я знаю. Но тебе нужно иметь представление?

— Да. Мне нужно знать, — сказала она почти отчаянным тоном. — Это не имеет никакого отношения к тому дерьмовому подарку, я не такая стерва в таких делах. Мне просто нужно знать.

— Возможно, я не самый лучший выбор. У меня не так много опыта.

— Ты - мой единственный выбор. Я удивлена, что он вообще согласился. И у тебя точно больше опыта, чем у меня - он до сих пор был единственным.

— Друзья детства?

— Да.

Я вздохнул. Такие отношения, как у них, были чем-то особенным, и я прекрасно понимал, что они могут пострадать от того, что произойдет, и мне станет стыдно за свою роль в этом. Но я ничего не мог или не хотел с этим поделать. Она "должна иметь представление", и я отчаянно хотел прикоснуться к ней, целовать ее, поклоняться ей, заниматься с ней любовью.

Как только он вышел из ванной, она тоже встала, чтобы привести себя в порядок.

— Тина, ты должна взглянуть на эту ванную. Она больше, чем наша квартира. Святое дерьмо...

Он подождал несколько секунд, пока она уйдет.

— Ладно, чувак, я ухожу. Я не собираюсь смотреть на это. Ни один настоящий мужчина не должен смотреть на такое. Помни, только один раз и с презервативом. Она полностью моя, и всю оставшуюся жизнь ты можешь мечтать об этой ночи, желая повторить ее. Но этого не случится. Ей все равно не понравится твое тощее тело. Знаешь... а, черт.

Он выглядел немного расстроенным, просто развернулся и вышел из квартиры.

— А где Ральф?

— Он внезапно решил уйти.

Она выглядела немного грустной.

— Да, наверное, так будет лучше. Мне не хотелось бы причинять ему такую боль. Но мне нужно знать, правда нужно.

— Я знаю. Подойди ко мне, пожалуйста.

Она послушно подошла ко мне, слегка опустив голову. Я осторожно приподнял ее за подбородок и смело впился нежным поцелуем в ее идеальные губы. Я задумчиво ласкал ее тело, одновременно пытаясь избавиться от одежды, не опозорив себя. Как только я освободил обе руки, она с энтузиазмом откликнулась на мои ласки, что меня очень воодушевило. Для человека, получившего знания об этом предмете, в основном, из Интернета, у меня сложилось впечатление, что я не так уж плох. Как обычно, тщательное исследование очень помогло.

Мы оказались на моей кровати, где я наконец-то смог полностью исследовать ее тело. Она тоже начала ухаживать за мной, но я решительно уложил ее на кровать, чтобы начать целовать, массировать и поклоняться каждой частичке ее тела. Я целовал ее ступни, ноги, спину, шею, анус, разворачивал ее и повторял это спереди. Через некоторое время я сосредоточился на ее клиторе, иногда ненадолго погружая язык в ее влагалище или вылизывая анус. Тем временем я ласкал ее живот, ноги, но главным образом сиськи, которые были неотразимы. Она очень увлеклась, стонала, потела, извивалась и произносила всякие глупости вроде "о боже" или "да, да". Это было здорово, мне удалось доставить удовольствие этой женщине, как она того заслуживала, и это доставило мне невероятный кайф.

Через некоторое время она силой перевернула меня на спину и опустила свой рот к моему члену. Хотя я знал, что она хотела сделать, и должен был оценить это как мужчина, я был разочарован тем, что лишился запаха и вкуса ее киски. Немного погодя мы остановились на позиции 69, когда она была сверху, и оба полностью наслаждались тем, что делали. Я не только лизал ее, но и ласкал все ее тело.

— Трахни меня сейчас, пожалуйста. Пожалуйста, Том...

Эта женщина-мечта почти умоляла, чтобы ее трахнули. Точнее, чтобы ее трахнул я. Поговорим о повышении эго. Я знал, что это необычные обстоятельства и что в обычных условиях она не стала бы смотреть на меня дважды. Но я был полон решимости извлечь из этого максимум пользы для нас обоих. И все же я собирался отказать ей. Я не собирался ее трахать, я собирался ей поклоняться.

После недолгой шуточной борьбы, которая заставила нас обоих рассмеяться, я оказался сверху в миссионерской позе. Глядя ей в глаза и любуясь ее идеальным лицом, я медленно вошел в ее очень мокрую киску и начал нежными круговыми движениями стимулировать ее клитор. К моему удивлению, она тоже посмотрела мне в лицо и даже не выказала особого отвращения. Должно быть, она прочитала мое выражение лица.

— Знаешь, ты не уродлив.

Я не был уверен, что мне стоит обсуждать свою внешность. Это могло сильно испортить мне настроение.

— Неужели?

— Вовсе нет. Ты не такой идеальный, как Ральф - он самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. Но ты далеко не уродлив. Напротив, если ты сделаешь что-то со своей внешностью, ты можешь стать весьма привлекательным.

— О.

Я не был уверен, что это не просто поощрение разговоров о сексе.

— Я просто позволила ему высмеивать тебя, не возражая, чтобы успокоить его, извини за это. Это действительно тяжело для него.

— Да, я могу себе представить.

— Прости, мне просто нужно было это сказать. Мне действительно нравится смотреть на тебя. У тебя красивые глаза.

— Что?

О чем она говорит? Это становилось немного абсурдным. Мои глаза были просто... ну... глазами.

— А теперь, пожалуйста, продолжай. Это лучше, чем я смела мечтать. Это так... о, Том.

К моему смущению, она начала плакать. Вау, это было не совсем то, чего я ожидал. Но видеть ее такой эмоциональной было по-своему эротично, поэтому моя эрекция оставалась совершенно нетронутой во время этого странного разговора.

Я продолжал делать то, что делал до нашего короткого разговора, чтобы вернуть ее мысли в настоящее, и мне это удалось. Через некоторое время ее мышцы начали напрягаться, все ее тело менялось. Ее дыхание стало поверхностным, и я понял, что она уже близко. Я продолжил, но еще больше ослабил легкое давление на ее клитор, едва касаясь его. Это подталкивало ее к краю, а она отталкивалась тазом, чтобы сохранить контакт. Когда я почувствовал, что она почти у цели, я снова ненадолго усилил давление, что заставило ее немедленно кончить. И она кончила. Все ее мускулистое тело билось в конвульсиях, и она кричала, как банши. Да, я чувствовал себя настоящим жеребцом. Все это было очень утомительно, и сам я получил мало прямого удовольствия. Но просто видеть ее реакцию было достаточно, чтобы поддерживать мое возбуждение, а видеть, как она кончает, было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

У меня, конечно, не было тела Ральфа, но я мог бы быть более сопереживающим и чутким. Я все еще был удивлен тем, как легко мне удавалось читать ее реакции, она была для меня почти как открытая книга, и поэтому я мог играть на ней, как на инструменте. Очень чуткий и красивый инструмент.

Она посмотрела на меня очень серьезно, взяла мое лицо в обе руки и погрузила свой язык в мой рот. Я чувствовал, что она уже открыто плачет, и мой нос стал немного влажным. Оглядываясь на свою жизнь, я могу сказать, что это был самый лучший момент, который я мог вспомнить.

Через некоторое время она немного расслабилась и ослабила свою хватку, похожую на тиски, на моей голове. Она посмотрела мне в глаза с выражением, которое казалось почти любящим. Затем она вдруг стала выглядеть обеспокоенной, возможно, заметив, как мало я делал до сих пор для собственного удовольствия. Она бесцеремонно перевернула нас обоих, и я снова восхитился ее физической силой. Затем она начала скакать на мне с серьезным выражением лица. Она даже взяла мои руки и положила их на свои великолепные груди. Она действительно была полна решимости отплатить мне, это была женщина, выполняющая свою миссию. Для меня было невероятной честью и радостью испытать это.

Она еще крепче прижала свои груди к моим рукам и заглянула мне в глаза. Ни одна из девушек с обложек не казалась мне такой красивой, и, что вполне предсказуемо, я кончил слишком быстро. Она крепко прижалась ко мне, пока я это делал, и, очевидно, хотела насладиться тем, как я извергаюсь внутри нее. Внутри нее? Упс, мы могли забыть презерватив, который просил Ральф.

Тина бросилась на меня и тут же принялась осыпать меня поцелуями. Я чуть не расхохотался - она была так счастлива и полна энтузиазма. Спустя, казалось, полчаса она, наконец, отпустила меня, и мы лежали на кровати бок о бок, совершенно обессиленные. Я взглянул на часы, и, к моему удивлению, мы были заняты уже почти целый час. Время летит незаметно, когда занимаешься сексом с богиней. Не то чтобы это правило имело какое-то отношение к моей дальнейшей жизни.

После того как мы немного расслабились, ее настроение внезапно стало немного мрачным. Мне показалось, что я знаю, в чем дело.

— Тина, ты не должна расстраиваться.

— Я знаю.

— Это не то, чего ты ожидала?

— Нет, не то. В том-то и проблема, что все было лучше, намного лучше.

— Ты, ведь, действительно любишь Ральфа?

— Да, больше всего на свете.

— И секс, который так хорош с кем-то другим, с ним выглядит еще хуже?

— Да. С ним я никогда не испытывала оргазма. Я понятия не имела, о чем все говорят.

— Я догадывался об этом.

— Догадывался?

— Ну, единственной причиной твоей странной просьбы, причинения боли человеку, которого ты явно любишь, и потенциальной опасности для твоего брака, должно было быть что-то очень важное.

Она только кивнула.

— Ты явно любишь его, что неудивительно, ведь он - настоящий корабль мечты, так по какой же причине ты хочешь секса с кем-то вроде меня? Секс с ним, очевидно, настолько плох, что ты, наверное, даже сомневаешься в себе.

— Да, — всхлипнула она и рухнула на колени.

Я попытался утешить ее.

— Тина, проблема точно не в тебе. Ты очень хорошая, очень отзывчивая любовница. Но это ничего не решает, верно? Мужчина, которого ты любишь, все равно не тот. Теперь ты знаешь это наверняка, хотя до сегодняшнего дня у тебя оставались сомнения.

Она лишь жалко кивнула.

— Проблема в том, что он немного эгоистичен, но это можно вылечить. Ты можешь научить его тонкостям занятий любовью. Более серьезная проблема - это его устаревшие взгляды на мужское поведение. Все, что доставляет удовольствие женщине, в его глазах - дерьмо для педиков, не по-мужски. Это будет трудно изменить. Может быть, тебе поможет консультация.

— Я уже говорила об этом.

— Дай угадаю. Он не видит проблем в вашем браке, он не сумасшедший и ему не нужны эти жалкие консультации?

— Да, более или менее.

— Так какой у тебя план?

— У меня его нет. Боюсь, он никогда не изменится. Сейчас я могу уйти от него в любой момент, если буду слишком расстроена. Но я слишком сильно его люблю, чтобы так поступить. Как только в семье появятся дети, проблема ухода будет намного выше. А также я боюсь, что тогда он будет еще меньше заботиться о моих сексуальных потребностях.

— О, тебе не стоит беспокоиться. Не думаю, что он сможет сделать что-то хуже.

Она коротко и горько рассмеялась.

— Да, наверное, ты прав. Так что же я могу сделать? Ничего. Помнить об этом чудесном вечере с тобой. Износить свой вибратор. Смириться с тем, что мужчина, которого я люблю - паршивый любовник. Эй, это конфиденциально, хорошо?

— Да, конечно. Не волнуйся. Я не засранец.

— Я знаю. Знаешь, Ральф тоже не такой уж плохой. Просто сегодня он был обижен и не уверен в себе.

— Да, я догадывался об этом. Значит, мы закончили?

— Да, Том. Спасибо тебе огромное. Для меня это было как сон.

— Я тоже. Спасибо. Я никогда не забуду этот вечер.

Со слезами на глазах она побежала в ванную, привела себя в порядок, оделась в рекордные сроки и выбежала из моей квартиры, прежде чем я успел подобрать подходящие напутственные слова. С удивлением я понял, что мое лицо тоже мокрое.

После этого я целую вечность лежал без сна, пытаясь осознать, что только что произошло. Она была необыкновенно красива. И уж точно она была великолепна в постели. Но меня удивило то, что она была такой открытой, такой милой, такой привлекательной. Я был почти рад, что больше не увижу ее. Я бы точно влюбился в нее, не имея возможности заполучить ее, сделать своей. Она действительно была мне не по зубам. Она была идеальна, как и Ральф, за исключением одного досадного недостатка.

Мой план состоял в том, чтобы попытаться отнестись ко всему этому как к странному, но очень милому одноразовому эпизоду, который я буду с удовольствием вспоминать до конца жизни, но в нем не было ничего, что могло бы действительно изменить мою жизнь или мои взгляды на мир.

xx

Конечно, все вышло не совсем так. На следующее утро я пришел в парикмахерскую, чтобы сделать приличную стрижку. Я культивировал свой занудный, небрежный вид, но понимал, что это так же нелепо, как и странные взгляды Ральфа на надлежащее поведение мужчины во время секса. Пренебрежение своей внешностью не было приятной причудой, это было просто незрело. К вечеру я сделал новую стрижку и одел новую одежду. Пора было что-то менять, встреча с Тиной стала для меня тревожным сигналом.

Мое чувство собственного достоинства все еще не утратило своей силы после пережитого, и мне почти удалось дважды завязать отношения с девушками, с которыми я познакомился в городе. Конечно, прежде чем все становилось слишком серьезным, я успевал все испортить, слишком долго колеблясь или не находя нужных слов. Может быть, часть моей неуверенности в себе и исчезла, но я по-прежнему оставался болезненно застенчивым.

xx

Через две недели после моего большого приключения я сидел у камина и смотрел на пламя, которое было единственным освещением в моем доме в то время. Мое настроение было мрачным. Мои попытки вытеснить Тину из головы были, в основном, безуспешными. Все было бы хорошо, если бы она была просто красивой и сексуальной. Настоящая проблема заключалась в том, что она оказалась чувствительным, заботливым и любящим человеком. Проклятье.

Я продолжал думать о нашем чудесном занятии любовью, снова и снова проигрывая его в уме и мучая себя этим.

Мое прекрасное унылое настроение нарушил звонок в дверь. Нет, не сейчас. Я не мог сейчас никого видеть, особенно своего друга Тима, который, в первую очередь, втянул меня в эту ситуацию, не появившись вовремя в баре.

Снова прозвенел этот чертов дверной звонок. Дерьмо. Я понял, что, вероятно, должен что-то предпринять. Я, наконец, поднял свою задницу с пола и двинулся к двери, когда раздался очередной звонок. Что случилось с Тимом? Обычно он был слишком под кайфом, чтобы так торопиться.

Я открыл дверь и уже собирался отругать его, когда что-то высокое, красивое и определенно женское влетело в мои объятия, едва не сбив меня с ног. Дверь захлопнулась без моего участия, и мягкие губы прижались к моим. В нос ударил чудесный запах, а грудь прижалась к моей груди. В общем, ситуация могла быть и хуже...

— Не говори, — сказала она, нарушив свое собственное правило. — Давай просто пойдем в твою спальню.

Я просто кивнул. Она была права, ничего не нужно было говорить.

На этот раз я продлил прелюдию достаточно долго, чтобы довести ее до кульминации, просто облизывая и лаская ее. Она не позволила мне продолжить это после, возможно, будучи одной из тех женщин, которые не хотят дальнейшей стимуляции после того, как они достигли одного оргазма. Я отнесся к этому с уважением, войдя в нее в миссионерской позе. Любая позиция была приемлема, лишь бы я мог видеть ее прекрасное лицо, которое возбуждало меня больше всего.

Через некоторое время я перевел нас в позу ковбойши. Несмотря на то что она была сверху, она оставалась совершенно пассивной и ждала, когда я возьму инициативу в свои руки. Она неуверенно начала наваливаться на меня, но я направил ее в медленное движение. Я начал ласкать ее идеальную грудь с силой, на грани боли, но продолжал очень нежно стимулировать клитор. Это сочетание грубости и заботы быстро вывело ее из себя, и она начала извиваться на мне. Как раз когда она была близка ко второй кульминации, я осмелился слегка шлепнуть ее по попке. Не было никаких сомнений: она была высокой и мускулистой, она была намного красивее меня, она была на мне. Но я полностью доминировал над ней, и она это знала. И все, что я делал, было только для того, чтобы увеличить ее удовольствие, видеть эту обнаженную красавицу в экстазе было для меня достаточной наградой. Она кончила как сумасшедшая и громко застонала. Это зрелище было настолько эротичным, что я, в конце концов, тоже кончил, даже не испытывая особой стимуляции.

Обнявшись и немного поцеловавшись, мы лежали в постели в дружеском молчании. Я чувствовал себя с ней совершенно непринужденно, меня больше не пугала ее внешность. Мы были друзьями.

Но что-то не давало мне покоя, и, наконец, мне пришлось нарушить это расслабленное настроение.

— Тина, я не чувствую себя комфортно, когда он рогоносец. Это просто неправильно и не совсем в моем стиле.

— Да, я тоже чувствую себя ужасно из-за того, что изменяю ему. Я очень люблю своего мужа, понимаешь?

— Я знаю.

— Он мой лучший друг с самого детства. Он защищал меня от хулиганов в школе.

— Хорошо.

— Я никогда его не брошу.

— Хорошо.

Внезапно она расплакалась.

— Я должна уйти.

Она снова, практически, сбежала из моей квартиры. Это входило у нее в привычку. Я чувствовал себя скотиной из-за того, что так испортил ей настроение.

xx

Я не слишком удивился, когда через неделю снова обнаружил ее у своей двери. Меня это вполне устроило, так как в это время я не думал ни о чем другом. Большую часть времени я просто бездумно смотрел в окно или на стену, мечтая о ней. После восторженного приветствия мы снова занялись фантастической любовью и снова заговорили о том, что нам не по себе. Она снова похвалила Ральфа, а я снова отметил, что обычно я не из тех, кто трахает замужних женщин. Этот разговор подозрительно начинал напоминать скорее ритуал, чем реальную правду.

xx

Ее визиты становились все более частыми, пока мы не стали заниматься любовью почти каждый день. Секс не становился хуже, возбуждение не угасало. Напротив, мы лучше узнавали друг друга, и секс от этого только выигрывал. Все стало еще горячее.

Я все еще чувствовал себя неловко из-за моральных аспектов, но у меня не было ни единого шанса устоять перед ней. Она была полностью разорвана и часто плакала. Мы оба понимали, что это неправильно, но все переросло в полноценный длительный роман.

Еще одна вещь, которая произошла - это то, что нам просто нравилось проводить время вместе, вне спальни. У нас сложились непринужденные, расслабленные отношения. Всякий раз, когда она могла провести время со мной (имеется в виду, когда Ральф по каким-то причинам отсутствовал), мы готовили, смотрели фильмы, просто обнимались или разговаривали. По понятным причинам нас никогда не видели вместе на публике, но внутри моей квартиры мы были почти как счастливая пара.

Сейчас мы вместе готовили лазанью. Мы оба были полностью обнажены, расслаблены после долгого секса, свежевымытые и голодные. Она игриво капнула немного томатного соуса на мой член, тут же опустилась передо мной на колени и принялась вылизывать его дочиста. Я могу поклясться, что она улыбалась, пока полностью вводила мой полутвердый член.

— Тина, ты можешь делать это в любое время. С соусом или без, хорошо?

— Умм-ум...

Она, наконец, поднялась и перегнулась через стол, делая вид, что достает лапшу. Она оставалась в таком положении слишком долго, ожидая, не задумаю ли я что-нибудь с ее задницей. Смеясь, я тоже взял немного соуса и выплеснул его на ее задницу.

— О, мне так жаль.

— Ты такой неуклюжий, — сказала она притворно-укоризненным тоном. — Боюсь, теперь тебе придется все убрать.

— Да, мэм.

Пока я был занят тем, что вылизывал ее, а она - тем, что распласталась на столе, в дверь позвонили.

— Том, просто не обращай внимания, хорошо?

— Уммм... — Я все еще был занят ее задом, но немного сменил позицию, опустив свои усилия к ее киске.

Опять этот чертов дверной звонок.

— Открой эту чертову дверь, шлюха!

Этот голос был немного приглушен дверью, но мы оба сразу поняли, кто это. Я вопросительно посмотрел ей в глаза, и она печально кивнула.

— Том, давай хотя бы оденемся, хорошо?

— Хорошая идея.

Мы быстро оделись: она - в одежду, в которой приехала, я - в обычные брюки. Затем, с сердцем в кроссовках, я открыл дверь. Тины не было видно, она скрылась в спальне.

— Ральф.

— Том! — Он выглядел довольно взволнованным. — Тина здесь?

— Ральф, что тебе здесь нужно?

— Тина! — крикнул он, проигнорировав мой вопрос.

Я уже собирался прогнать его, когда, к моему удивлению, она появилась позади меня.

— Я здесь.

Он мгновенно потерял самообладание. Это было ужасно наблюдать, я видел, как его дух ломается прямо у меня на глазах.

— Так это правда?

Он почти плакал, и по какой-то причине это было бы хуже всего. Я очень надеялся, что он избавит нас от этого. А также надеялся, что Тина все будет отрицать, хотя бы ради него самого. Может быть, расскажет ему какую-нибудь сказку о том, что мы просто друзья.

— Да.

Это заявление шокировало Ральфа не меньше, чем меня. Что это значит? Почему она хотела, чтобы Ральф знал о нас? Она хотела признаться? Хотела ли она таким образом заставить себя порвать со мной? Хотела ли она порвать с Ральфом, как бы маловероятно это ни казалось?

— Ты сука. Гребаная, прелюбодейная, предательская сука, — сказал он странным печальным голосом.

— Я знаю, — грустно ответила она.

— Ты бессердечная, изменчивая, никчемная пизда.

Я чувствовал, что его настроение меняется. Это был отчаявшийся человек, и он собирался серьезно разозлиться.

— Я знаю. Мне жаль.

— Жаль? Жаль? Что это значит? Это ни черта не значит. Это ничего не меняет. За что ты вообще сожалеешь? За то, что трахнула его? За то, что трахнула этого никчемного тощего шута?

— Нет.

— НЕТ? ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?

— Прости, что причинила тебе боль.

— ТЫ СУКА. ШЛЮХА. МЕРЗКАЯ, НИКЧЕМНАЯ ШЛЮХА! — Он уже по-настоящему кричал.

Я был рад, что офисы под моей квартирой были пустынны в это время суток.

— Ральф, мне жаль, что я причинила тебе боль. Но мне не жаль, что я занималась сексом с Томом.

Она была удивительно спокойна. Несмотря на то что смысл их слов был суров, ее слова успокаивали, словно она разговаривала с любимым ребенком. Очевидно, она глубоко сопереживала и чувствовала боль человека, которого очень любила. Но она, очевидно, решила быть с ним предельно честной. Я уважал это, но все же сомневался в ее мудрости. Пока я все еще смотрел на нее, что-то ни с того ни с сего ударило меня в подбородок. Наконец-то он меня ударил, - подумал я, кувыркаясь назад. Я был поражен, как долго он мог сосредоточивать свое внимание только на ней. И поскольку он, конечно, никогда не ударил бы ее, я с самого начала был наиболее вероятной мишенью для любого насилия. Как только я упал на пол, я увидел ее обеспокоенное лицо с точки зрения червяка.

— Мне очень жаль, Том. Это я во всем виновата, — сказала она, в то время как Ральф начал пинать меня. Затем она принялась физически останавливать его, чтобы он не причинил мне еще больше боли. — Оставь его в покое, Ральф.

— Почему я должен это делать, шлюха? Почему я должен что-то делать для тебя?

— Прекрати это, или я останусь сегодня здесь.

Ее голос оставался до жути спокойным, несмотря на царивший вокруг хаос. Я должен был восхищаться ею за это, она определенно была тем человеком, которого вы хотели бы видеть рядом в случае чрезвычайной ситуации. Ее слова сразу же остановили его.

— Ты, сука, почему меня это должно волновать?

Она подошла к нему и обняла. Он начал всхлипывать, как ребенок, и это было то, чего я не мог вынести. Ладно, то, что он ударил меня, было почти ожидаемым в его мире мужского поведения. Но видеть, как такой мачо, как он, плачет - это действительно заставляло меня чувствовать себя плохо.

— Все в порядке, Ральф. Я люблю тебя. Все хорошо. — Ее голос был по-прежнему успокаивающим.

— Не оставляй меня, Тина. Не оставляй меня. Пожалуйста, не надо.

Он казался таким слабым по сравнению с этой сильной женщиной. Неудивительно, что он боялся потерять ее.

— Том, мы пойдем в гостевую спальню, если ты не против. Нам с Ральфом нужно поговорить наедине.

— Конечно, — сумел пролепетать я.

Я осмотрел свое лицо и с облегчением убедился, что серьезно не пострадал. Я был почти разочарован: это помогло бы снять с меня огромное чувство вины. Мне, конечно, не нравился Ральф, но то, что мы с Тиной делали, было явно неправильно. Мы были мошенничающими засранцами, в этом нет никаких сомнений.

Примерно, через полчаса они появились снова. Ральф снова выглядел немного успокоенным и даже, казалось, слегка смущенным.

— Том, я больше не могу тебя видеть, — объявила Тина, обращаясь к моим ногам.

Я уже предвидел это, но услышать это на самом деле, было все равно неприятно.

— Понятно.

— Я обещала это Ральфу. Он хочет простить меня, мы действительно любим друг друга. Отныне я буду идеальной женой.

Ральф решительно кивнул на заднем плане, что казалось немного излишним.

— Хорошо.

— Нам нужно, чтобы наш брак исцелился. Мне нужно много работать, чтобы вновь завоевать его доверие. Я буду скучать по тебе, но мы не сможем больше видеться. Никогда больше. Это конец. Мы расстаемся навсегда.

— Хорошо, Тина. Я все понимаю. Мне все равно было не по себе. Удачи тебе в браке. Я буду скучать по тебе.

— Будь здоров.

Она ушла, стараясь скрыть от Ральфа слезы на глазах. Я тоже чувствовал себя не слишком хорошо. Если честно, я знал, что буду ужасно скучать по ней. Впереди меня ждало действительно плохое, чрезвычайно плохое время.

xx

Несколько недель я пребывал в мрачном настроении и почти не выходил из своей квартиры. Кроме работы по дому, я только и делал, что читал, готовил, работал и спал. Я был очень подавлен и понимал, что немного полюбил ее. Даже больше, чем немного, как мне казалось. Мои мысли постоянно возвращались к ней. Мне ее очень не хватало. Скажу честно, я был по уши влюблен в замужнюю женщину. Случился самый худший сценарий.

xx

Через четыре совершенно несчастных недели после нашего последнего прощания, в мою дверь позвонили. Тина. Я был в шоке.

— Тина...

Я был вне себя от радости. Мне хотелось вскочить и станцевать победный танец только от того, что я снова увидел ее.

Она приложила палец к моим губам, заставив замолчать.

Как и просили, я хранил полное молчание, хотя это было трудно. Я чувствовал, что могу лопнуть от радости, как будто большая недостающая часть меня наконец-то снова была рядом.

Сказать, что последующий секс был потрясающим, значит сильно преуменьшить. Тина была абсолютно дикой и решительно настроенной на то, чтобы наверстать упущенное время. Она все время сжимала меня, как тисками, и довольно часто глубоко заглядывала в мои глаза. Это было волшебно.

Я надеялся, что после этого она останется, чтобы провести время в расслабленной обстановке, но это было не то, что она имела в виду. Она серьезно посмотрела на меня и приложила палец к губам. Я благоразумно промолчал, наблюдая за тем, как она принимает душ, одевается и уходит, не сказав ни слова.

Странно. Но это определенно лучше, чем ничего.

xx

В течение последующих недель, наш отвратительный роман разгорелся с новой силой. Я по-прежнему чувствовал себя неловко из-за всего этого, но был не в силах противостоять ей. Она, похоже, чувствовала себя еще хуже, но, очевидно, тоже не могла остановиться. Мы просто прелюбодействовали, и это противоречило моральным нормам обоих. Поначалу наши встречи ограничивались сексом без слов, как будто это делало измену более приемлемой. Через несколько встреч это правило было отменено, и все вернулось в норму. Если то, что мы делали, можно назвать нормальным.

Ральф, похоже, на этот раз ничего не знал, но мне от этого было не легче.

xx

Прошло около двух месяцев с момента возобновления нашего адюльтера, и у нас уже сложился определенный график. Большую часть суббот мы проводили вместе, когда Ральф играл в футбол, а после этого тусовался со своими приятелями. Это было самое лучшее время, поскольку мы могли просто провести вместе несколько часов в расслабленной обстановке. Но ей также удавалось прокрасться в обеденный перерыв, обычно два-три раза в неделю. Моя жизнь состояла, в основном, из двух вещей: проводить время с ней и ждать ее. Последнее начинало казаться мучительным.

Была суббота, и я ждал ее к десяти утра. В одиннадцать я уже волновался, а в полдень был на грани нервного срыва. Мы договорились, что я не буду звонить ей ни при каких обстоятельствах, поэтому все, что я мог делать - это держать себя в руках, испытывая ужас. Хотела ли она порвать отношения? С ней что-то случилось? Я никогда не узнаю, никто никогда не свяжется со мной по этому поводу.

Около часа ночи в дверь, наконец, позвонили. Я бы предпочел, чтобы у нее был мой ключ, но она сказала, что не может рисковать тем, что Ральф его найдет.

Бросившись к двери, я увидел, что она стоит там с печальным и тоскливым видом, а по ее прекрасному лицу текут слезы.

— Тина, иди сюда, что случилось? — Я обнял ее, и мне пришлось ждать, пока рыдания утихнут.

— Мы действительно причинили ему боль.

— О, дерьмо. Он знает.

— Да.

— Значит, нам снова придется расстаться?

— Нет.

— Нет? — Я почувствовал себя счастливым.

Было ли это своего рода обязательством по отношению ко мне? Неужели она решила порвать с Ральфом?

— Он был в ярости. Он хотел меня сразу бросить. Мне было очень грустно, но я согласилась, что это решение нам, возможно, придется обсудить. Он этого не ожидал, и мой ответ застал его врасплох. Он мгновенно потерял самообладание и начал умолять и просить не оставлять его. Это было ужасно. Этот красивый, некогда гордый мужчина превратился в жалкую кучку по вине злой стервы, а именно меня.

— И ее партнера по преступлению, а именно меня.

Мы посмотрели друг другу в глаза. Никто из нас не испытывал гордости за случившееся.

— Да, именно ты. — Она слабо улыбнулась. — Это было... ну, скажем так, я чувствовала себя чертовски виноватой. Мужчина, которого я любила, был уничтожен моим эгоистичным поступком. А потом все стало еще хуже. Он, по сути, предложил разделить меня с тобой, если только я не оставлю его совсем.

— О, дерьмо.

Я знал, что это плохо, но внутренне я не мог не испытывать восторга. Возможно, это означало, что она будет уделять мне больше времени. И все же ноющее чувство вины не покидало меня.

— Да, дерьмо. Я спросила его, действительно ли он хочет открытого брака? Хочет ли он тоже трахаться и не против ли он, чтобы я трахалась с другими парнями?

— С другими парнями?

Холодный озноб пробежал по моему позвоночнику. Ревность? Серьезно? Я ревнивый мошенник? Как это лицемерно?

— Расслабься, я не собираюсь. Просто хотела узнать, чего он хочет. Похоже, он хочет сохранить как можно больше наших отношений, надеясь, что это всего лишь проходящий этап. Мое дальнейшее проживание в нашей с ним квартире, похоже, стало камнем преткновения. Он предположил, что может согласиться делить меня с тобой, если он будет получать большую часть моего времени и если мы будем продолжать пользоваться презервативами.

— Что?

— Да, я знаю. Он думает, что так и есть. Давай не будем об этом, пожалуйста. Мне все равно неловко за эту ложь, хотя это скорее ложь по умолчанию. В любом случае, главное - он не хочет быть рогоносцем. Это был его самый большой страх. Я не слишком хорошо знала это слово, и он объяснил мне его. Оно описывает мужа, чья жена трахается, как минимум, с одним другим мужчиной. Он сказал, что эта проблема будет решена, если мы разведемся. Я действительно не понимаю. Он хочет спасти наши отношения, разведясь со мной? Очевидно, это опять, своего рода, статус мужчины. Возможно, главным моментом является спасение его гордости. Для него - рогоносец он или нет, похоже, важнее, чем остаться со мной в браке. Я понятия не имею, о чем он думает, мне кажется, он просто растерян и ошеломлен.

— Я слышал об этом.

— О чем?

— О рогоносцах. Кажется, у каждого свое определение, и для многих парней быть рогоносцем - это высшее унижение. Для Ральфа оставаться женатым, кажется, является предпосылкой для получения этого ужасного титула. Так что он, вероятно, хочет избавиться от него таким образом, не избавляясь от тебя. В какой-то степени это имеет смысл. Не могу сказать, что мне его не жаль.

— Да... В общем, так все и будет.

— Что? Правда? Мы можем начать встречаться открыто?

— Да. Нет. Не открыто, конечно. Никто не должен знать ни о нашем романе, ни о разводе. Опять же, для него, похоже, важен статус и имидж в обществе. При таких условиях он согласен, чтобы мы проводили вместе ограниченное количество времени. Он надеется, что таким образом наш роман потеряет свою незаконную остроту и возбуждение, и скоро выдохнется.

— Что ты чувствуешь по этому поводу?

— Это просто ужасно. Мой брак только что распался. Я разрушила брак с мужчиной своей мечты.

— Понятно. — Мне не понравилось, как это прозвучало.

— Но с другой стороны, я выиграла больше времени с другим мужчиной моей мечты.

— Серьезно? — По-моему, это звучало гораздо лучше.

— Конечно, дурачок.

Нет нужды говорить, что после этого мы трахались как кролики. И остаток той субботы мы провели вместе в нашей обычной расслабленной обстановке, пока она не вернулась к Ральфу поздно вечером. Мне, как и всегда, было действительно неприятно видеть, как она уходит. Но почему-то в этот раз мне было еще тяжелее. Раньше у нее был роман со мной, а она возвращалась к мужу, в свой дом. С новым соглашением я чувствовал, что имею право на какую-то ее часть, что я почти такой же законный супруг, как и Ральф. Но как бы ни была приятна эта мысль, смириться с тем, что она возвращается к нему на ночь, стало еще труднее. Почему она не может провести ночь со мной? В душу начала закрадываться ревность. Осознание того, что я - ревнивый мошенник, было лицемерием в чистом виде, и это ничуть не помогало.

xx

Мы продолжали жить в таком режиме в течение нескольких недель. Следует отдать должное Ральфу - он сумел довести дело до развода. Он глубоко любил ее, но не хотел быть мужем-рогоносцем. Поскольку он не мог остановить ее и заставить изменить свое поведение, он был достаточно последователен, чтобы довести дело до конца, хотя Тина уверяла меня, что это причиняет ему страшную боль. Ей тоже было больно, потому что она все еще любила его и не хотела, чтобы он прошел через все это. Он был опустошен, но все равно изо всех сил старался удержать ее. Ей было так же тяжело наблюдать за этим, как и ему. Я боялся снова потерять ее во время этого эмоционального хаоса, но, к моей огромной радости, она продолжала встречаться со мной.

Она проводила субботы у меня, а вечером уходила к нему, чтобы провести ночь в клубах. Она по-прежнему не хотела появляться со мной на людях, чтобы не смущать и не унижать его. Это меня немного раздражало, но вскоре я успокоился, когда она предложила проводить у меня две ночи в неделю. Эти ночи были похожи на сон для меня, но, должно быть, ужасны для Ральфа. Иногда сразу после ее прихода возникала неловкость. Я понимал, что Ральф, должно быть, был не в себе, когда видел, как она уходит, и чувство вины съедало ее заживо. Но хорошее занятие любовью, как оказалось, всегда помогает в такой ситуации.

— Знаешь, Тина, эти сумки на ночь - просто отстой, — сказал я во вторник утром, когда она собирала свои вещи перед уходом на работу.

— Да, я знаю. Собирать эти вещи - сплошное мучение, и я все время что-то забываю.

— Послушай, в моих шкафах достаточно места.

— Что?

— Видишь?

Я подвел ее к своей гардеробной и показал, как жалко выглядят мои немногочисленные вещи.

— Я до сих пор не могу осознать, насколько она огромна.

— Да, здесь много места, даже для гардероба красивой женщины.

— Ммм... Том, ты просишь меня постоянно иметь какие-то вещи в твоей квартире?

— Да.

Она лучезарно улыбалась.

— Договорились.

— Правда? — Ого, так просто?

— Конечно.

— Вухууу!

Да! Это было оно. Первый шаг к тому, чтобы она переехала ко мне.

— Но милый? — Что? Она назвала меня милым? Моя кровь, к этому моменту, была в основном заменена эндорфинами. — У меня даже нет столько одежды?

— Что?

Мой словарный запас все еще был немного ограничен из-за природных наркотиков в крови.

— У меня вообще почти нет одежды.

— Конечно, а у какой женщины есть?

— Умник. Серьезно, если я разделю то, что у меня есть, между твоим домом и моим... Ральфа, то мне не хватит ни там, ни там. Мне понадобится хотя бы одежда для работы в обоих местах.

Она назвала свой бывший дом "домом Ральфа"? Это становилось все лучше и лучше.

— Что ж, тогда нам придется сделать несколько серьезных покупок. Нет проблем.

— Том, я знаю, что ты довольно обеспечен. По крайней мере, я предполагаю, что у тебя нет никаких срочных финансовых проблем, но мне не так повезло. Я просто не могу позволить себе столько новой одежды.

Я все еще был на седьмом облаке.

— Что? Это наименьшая из наших проблем, ясно?

Она начала выглядеть немного раздраженной.

— Том, у меня действительно нет таких денег. Мой счет почти исчерпан.

— У вас отдельные счета?

— Да, всегда были. Так было справедливее. Он любит тратить свои деньги на совершенно другие вещи.

— Понятно. Сколько у тебя долгов?

— Том, я бы предпочла не говорить. Это очень много, и я не горжусь этим, и боюсь, что ты...

— Перестань, — прервал я ее.

— Около восьми тысяч, — застенчиво призналась она.

Я не удержался и рассмеялся.

— Засранец. Это не смешно. Я никогда не знаю, получу ли я наличные в банкомате.

— Э-э... это отстой. Ладно, дай мне номер своего счета.

— Мне не нужны твои деньги.

Она выглядела упрямой, гордой и красивой. Мне нужно было срочно что-то придумать.

— Это не подарок.

— Что за это я должна сделать? Запомни, я здесь не ради денег. Я не шлюха.

На ее лице все еще читалось сомнение. Я должен был быть дипломатичным. Все могло пойти ужасно плохо.

— Я переведу немного денег и куплю на них кое-что. Ты просто должна помочь мне купить это. Мне нужен полный комплект женской одежды, туалетные принадлежности, косметика - все. Все это останется здесь, у меня дома, все это будет моей собственностью. Ты можешь просто, время от времени, пользоваться этим.

— Ах... — Ее лицо засветилось.

С такой сделкой она могла смириться. Шопинг такого масштаба был для нее просто неотразим.

— И я ожидаю красивое нижнее белье.

— Хорошо. — Она явно смирилась с этой идеей.

— И Тина...

— Да?

— Я не хочу, чтобы ты оказалась в затруднительном финансовом положении. Я собираюсь перевести еще немного, чтобы помочь тебе со счетом. Не слишком много, просто чтобы помочь тебе выжить, хорошо? Я не хочу, чтобы ты все время волновалась.

— Хорошо, — сказала она, робко улыбаясь, как маленькая девочка.

Черт, я действительно мог бы привыкнуть к ней. Столько личностей в одной женщине. Такая умная, полная жизни, полная эмоций. Черт, я снова понял, что полностью влюблен в нее. Мои мысли все еще были в смятении, поэтому я просто проговорил.

— Тина, я люблю тебя.

— Что? — Она была явно ошеломлена.

Что это значит? Неужели я все испортил? Казалось, она вот-вот расплачется.

— Прости, я имею в виду, что, возможно, мне не следовало этого говорить...

— Ты тупица. Боже мой... — Она прыгнула в мои объятия и засыпала меня поцелуями. — Мне нужно идти на работу.

— Э-э... ладно. — Я ожидал любой реакции, но точно не такой.

— Увидимся завтра, милый. — Милый? Серьезно? — Э... и, кстати, я тоже тебя люблю.

И она ушла. Что касается меня, то я все еще был в шоке. Неужели я действительно только что сказал, что люблю ее? Я знал, что люблю ее уже давно, но всегда избегал говорить ей об этом, боясь оттолкнуть ее таким обязательством. А она действительно не только приняла мое признание, но и ответила, что тоже любит меня? Вот это да. Остаток дня я почти не касался земли.

xx

На следующий день днем, к моей двери подошла сияющая Тина.

— Пойдем!

— О, привет, Тина. Какой приятный сюрприз. Что именно ты задумала? — Я сохранял невозмутимое выражение лица, притворяясь невежественным.

— Засранец! — Она шутливо ударила меня. — Пойдем. Сегодня я хочу сделать несколько серьезных покупок. Пойдем, ленивый бездельник.

Я неуверенно последовал за ней к выходу из здания. Почему-то я чувствовал себя незащищенным, как в тех снах, когда идешь и вдруг замечаешь, что на тебе нет штанов, а все вокруг глазеют. Проблема заключалась в том, что мне это не просто привиделось. Ладно, на мне были брюки, но все действительно смотрели на нас. Потом я успокоился: вот что значит гулять с такой сногсшибательной женщиной, как она. Я просто не привык к такому. Но кроме пристальных взглядов окружающих нас людей, что-то еще казалось неправильным. Я словно покинул безопасную пещеру и вышел на открытое пространство, чувствуя себя уязвимым. Я раньше никогда не чувствовал себя так, когда выходил из своего здания. Потом меня осенило: я был на людях с Тиной. Я делал то, что было строго запрещено в течение нескольких месяцев. Я нарушал табу.

Она, конечно, была совершенно невозмутима и находилась в прекрасном настроении.

Через несколько часов я вернулся с полностью заполненной машиной и эйфоричной Тиной. Просто увидев ее такой, я был невероятно счастлив.

— Ла, ла, ла, ла, кому-то сегодня повезет, — напевала она.

Мне не очень нравилась ее техника пения, но слова звучали вполне нормально.

— Ты останешься на ночь?

— Конечно. Я хочу провести ночь с мужчиной, которого люблю.

Но не с единственным мужчиной, которого ты любишь, - подумал я, но благоразумно промолчал.

Когда мы стояли на моей кухне и пили содовую, у меня возникла идея. Я порылся в ящике и без слов протянул ей ключ.

— Что это?

— Это называется ключ.

— Умник, — рассмеялась она. — Что это значит?

— Ты теперь здесь живешь.

Внезапно у меня возникли сомнения. Как она отреагирует на это? Не отталкиваю ли я ее своей наглостью?

— Ну, хотя бы иногда, — отступил я. — Конечно, столько, сколько ты захочешь. В любом случае... у тебя должен быть ключ.

Мне пришлось остановиться, пока я совсем не начал заикаться.

— Хорошо.

Она просто приняла это бесстрастно. Для нее это не имело никакого значения. Для меня же это был еще один маленький знак того, что она постепенно становится моей. Сейчас у меня было ощущение, что она на сорок процентов моя и на шестьдесят процентов Ральфа. По крайней мере, примерно так она распределяла свое время между нами.

xx

Постепенно мы смогли заполнить пространство ее шкафа, и она даже начала придавать моей квартире немного женственности. У нас по-прежнему был отличный секс, и нам удавалось избегать всей этой истории с Ральфом. Все изменилось через несколько месяцев после того, как она приняла ключи. Она вошла в мою/нашу квартиру, явно расстроенная.

— Вот ублюдок! — воскликнула она.

— Что случилось, милая?

— Ральф. Он встречается с какой-то сучкой.

— О.

Что еще я мог сказать? Их развод был окончательным, и, в отличие от нее, он соблюдал их свадебные клятвы. Он был абсолютно безупречен, как и во всем этом грязном ménage a trois (фр. - брачный союз втроём).

— Я думаю, он сделал это, чтобы заставить меня ревновать.

— И это сработало?

— Конечно, нет. Он может трахнуть... о дерьмо. Не знаю. Я все еще люблю его, понимаешь?

— Понимаю, — грустно вздохнул я.

— Мне жаль, это так тяжело для всех. Но он этого не заслуживает. Мы заслужили.

— Я знаю.

— Но иногда он действительно сводит меня с ума. Что, если он любит ее? Что, если она для него единственная?

Это было бы идеально, - подумал я, но сумел сохранить спокойное выражение лица.

— Она проводит ночи у него дома?

Я намеренно использовал термин "у него".

— Да, думаю, проводит, когда я здесь.

— Я бы не возражал, если бы ты проводила больше времени здесь, у нас.

— Так это вот что? Наше место?

— Да. Это такой же твой дом, как и мой.

— Это так мило. Но знаешь, я все еще люблю Ральфа. Я не могу вот так просто его бросить.

— Ты не думала о презервативах?

— Что? Зачем? Я принимаю таблетки.

— Конечно, но ты не знаешь эту женщину. Она может быть немного распущенной. Это может быть проблемой для здоровья.

Ладно, я повел себя как ублюдок. Я знал, что презервативы еще больше уменьшат привлекательность ее секса с Ральфом. Я надеялся, что они помогут ей больше склониться ко мне. И, конечно, нам следовало использовать их с самого начала.

— О, я поняла. Черт.

— Так он может подвергнуть опасности всех нас троих.

— Ну, вряд ли я могу его просить. Он, конечно, делает это только для того, чтобы раздражать меня и заставлять ревновать. Я очень не хочу, чтобы он думал, что это работает.

— Хорошо, тогда, пожалуйста, просто используй с ним презервативы. Я не хочу начинать пользоваться ими с тобой.

— О, нет, конечно, нет. У нас с ним не так уж много секса. Мы уже больше похожи на брата и сестру.

Черт, было очень тяжело слышать, что они вообще занимаются сексом. Представить это было достаточно, чтобы меня затошнило. Но я должен был помнить о том, откуда мы пришли - я был любовником и не имел права ревновать. Я должен был набраться терпения и постепенно сделать ее своей. Я с самого начала знал, что это будет трудно, но я был готов сделать все, что потребуется, чтобы осуществить свою мечту. Она проводила у меня больше времени, чем у него, и это был уже успех.

— Но Том, мне все еще тяжело видеть, как он исчезает в своей комнате с этой женщиной.

— В своей комнате?

— Да, у нас отдельные комнаты с тех пор, как развод был окончательным.

О, ничего себе, это становится все лучше и лучше, - думал я, когда мы отправились в спальню, чтобы немного развлечься. Кровать словно магнитом притягивает нас, и сегодняшний день не стал исключением.

После очередного, особенно жаркого сеанса секса я снова проговорил.

— Тина, я люблю тебя.

— Я знаю. Я тоже тебя люблю. Вот что делает это таким трудным. Ральфа я тоже люблю.

— Да. Я знаю. Тина, я полностью счастлив с тем, что у нас есть, — солгал я. — Но меня немного раздражает, что ты по-прежнему не хочешь, чтобы нас видели на людях, по крайней мере, по вечерам. Ты по-прежнему встречаешься только с ним.

— Том, я больше не занимаюсь с ним сексом. У него даже возникают проблемы с эрекцией, потому что он знает, что с тобой я получаю гораздо больше удовольствия. Но мне действительно нравится его общение. И я думаю, что обязана ему хотя бы этим.

— Хорошо. Понятно.

Я понял, что моя ревность достигла новых высот. Казалось, что теперь Ральф - это роман, что она ходит на свидания с каким-то другим мужчиной.

— Но я могу делать это и с тобой. Не то чтобы я стеснялась встречаться с тобой. Ты не уродлив, более того, ты довольно привлекательный мужчина.

— Знаю, но я не так привлекателен, как он.

— Не заставляй меня лгать тебе. Ральф, наверное, самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.

— Знаю.

Теперь я чувствовал себя по-настоящему униженным, хотя это была неоспоримая правда.

— Не расстраивайся. Я люблю тебя.

— Да, я знаю. Неужели нужно продолжать заниматься с ним сексом?

— Да, если он будет в настроении, я, конечно, ни в чем ему не откажу. Я, ведь, в долгу перед ним, не так ли?

— Да, наверное, ты права. Но все равно неприятно.

— Все равно этого почти никогда не происходит.

Я просто смирился с этим, как делал всегда. Долгосрочная цель была важна. Но когда она покинула нашу квартиру, чтобы провести ночь у своего другого мужчины, меня чуть не разорвало на части. Я слишком хорошо представлял себе, что должен был чувствовать Ральф, когда узнал о нас. Это было больно. Очень больно. Я провел ночь в страхе, что она снова выберет его. Боялся, что он наконец-то улучшит свои сексуальные навыки, и в этом случае я не сомневался в своих шансах с ней. Я представлял, что они делают в этот момент. Целует ли она его. Лежат ли они вместе в постели. Шепчет ли она ему на ухо ласковые слова. Короче говоря, я провел ночь без сна, полный страха и ревности, как всегда, когда она была с ним. Это очень изматывало меня. К тому времени я чувствовал себя мужем, которому наставили рога, и это было совсем не весело.

xx

Через несколько недель, я больше не мог этого выносить. Она постоянно сокращала количество ночей, проводимых у Ральфа, до одной-двух в неделю. Это немного уменьшило мою боль, но все равно было тяжело. Я избегал представлять, что чувствовал Ральф, медленно теряя ее. Но я должен был помнить о своей цели, и щадить его чувства мне не помогло бы. Я чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы пойти на небольшой риск.

— Тина, что ты думаешь о том, чтобы сделать наши отношения эксклюзивными?

— У нас уже есть такая возможность, не так ли? Или ты встречаешься с кем-то еще?

— Нет, не встречаюсь. Но ты встречаешься.

— Что? А, понятно. Ну, я все равно редко занимаюсь с ним сексом. Но если он захочет, я буду рядом. Я все еще в долгу перед ним и все еще люблю его. Ты с самого начала знал, на что идешь.

— Понимаю. Значит, это нормально, что у меня тоже может быть девушка на стороне?

— Что? Нет. — Она выглядела рассерженной, но быстро успокоилась, поняв ситуацию. — Я не знаю. То есть... Я не знаю. Видишь ли, мы должны помнить, что официально мы - изменщики. Я была замужем за Ральфом, и каким-то образом я все еще его женщина. Я причинила ему боль, хотя он не сделал ничего плохого. Думаю, я все еще люблю его.

— Да, я знаю, но это все равно больно.

— Да, так же, как мы причинили боль ему.

— Тина, здесь ты совсем не страдаешь. У тебя есть двое мужчин на выбор.

— Это неправда. Меня убило то, что я причинила боль Ральфу. И мне кажется, что я обманываю вас обоих. Я все время чувствую себя неверной шлюхой.

— Тогда покончи с Ральфом. Ты все равно живешь здесь.

— Я не могу. Он все еще надеется, что мы сможем снова быть вместе. И, в какой-то степени, я все еще люблю его.

— Дерьмо.

— Да.

xx

В течение нескольких недель мало что изменилось. Конечно, она все больше времени проводила со мной на людях и даже познакомила меня с несколькими своими друзьями, что много для меня значило. Но ничего принципиально не изменилось. Она по-прежнему виделась с Ральфом не реже раза в неделю. Мне казалось, что она мне изменяет, и это меня убивало.

Пришло время сделать что-то радикальное. Считайте меня мудаком, но я решил использовать все имеющиеся у меня ресурсы, чтобы завоевать ее. Может быть, это было несправедливо, но на карту было поставлено слишком многое. Я знал, что скоро у нее будет две недели отпуска. Я догадывался, что ни у нее, ни у Ральфа нет денег на что-то шикарное, но она начала планировать несколько коротких поездок с нами обоими.

— Тина?

Настроение было расслабленным, мы обнимались на моем диване, смотря какую-то ерунду по телевизору.

— Да? — рассеянно ответила она.

— У тебя скоро две недели отпуска.

— Да, со следующей недели.

— Ну, я заказал для нас небольшое путешествие.

— О. Ты уже что-то заказал? Разве ты не должен был спросить...

— Мальдивы, — перебил я ее.

Да, поговорим о несправедливости.

— ЧТО? — Она выглядела недоверчивой.

— Две недели. Бунгало на воде. Прекрасный курорт. Все включено.

— Вухууу... — Она проверяла прочность моей грудной клетки, заключая меня в объятия. — Это... Я не могу поверить... Том! Ты сумасшедший. Я всегда хотела... Серьезно? Мальдивы?

— Я знаю, ты уже упоминала об этом.

Я чувствовал себя немного самодовольным. Это определенно сработало.

Следующая ночь оказалась... ну, интересной. На самом деле, изнурительной. Чувствовал ли я, что покупаю ее? Да, возможно, немного. Это меня останавливало? Ни в коем случае, это было очень важно для всей моей жизни, и я не собирался играть честно. Я хотел завоевать любимую женщину и был полон решимости сделать все необходимое.

— Том, я так жду этого... эээ...

— Что?

— Я планировала поехать в Гамбург с Ральфом, чтобы навестить его сестру.

— Понятно. Может, мне стоит отменить...

— Не смей! Мы просто навестим ее позже. Просто будет трудновато продать это Ральфу. Эти две недели будут для него чистым ужасом.

— Да, я знаю. — Мне удалось выглядеть сочувствующим.

Но ей каким-то образом удалось донести эту новость до бедного Ральфа. Я был рад, что мне не пришлось присутствовать при этом. Ночь после разговора с Ральфом она неожиданно провела в нашей квартире, а не в его, как планировалось изначально. Я не решился расспрашивать о подробностях. И, что еще лучше, она не возвращалась к нему, пока мы не улетели на Мальдивы. Возможно, он не был счастлив, но я-то уж точно.

xx

Отпуск был просто сказочным. Я стал предметом зависти всех присутствующих мужчин. Конечно, мы много занимались сексом, наслаждались изумительной едой и проводили много времени, занимаясь дайвингом, снорклингом (подводное плавание с маской и трубкой) и нашей обычной "внутренней активностью".

Я выбрал то спокойное настроение, которое мы обычно испытывали после хорошей порции любовных утех. Мы уютно устроились в мягких креслах на террасе над морем, теплый ветер играл с ее волосами. Ситуация была абсолютно идеальной, и я выбрал этот момент, чтобы, возможно, испортить ее.

— Тина, я тут подумал...

— Да?

— Как насчет того, чтобы проводить все ночи в нашей квартире?

— Конечно, мне там нравится гораздо больше, но как насчет Ральфа?

— Я очень хочу, чтобы мы были парой в обычном понимании этого слова. Исключительно. Я хочу, чтобы ты была для меня, только для меня.

Она посмотрела на меня с нечитаемым выражением на лице.

— О, Том, милый, я бы очень хотела. — Но это все еще звучало немного неуверенно.

— Просто сделай это.

— Но как же Ральф?

— Ты должна отпустить его. Ему нужно двигаться дальше. Ты блокируешь его будущее.

Она выглядела задумчивой.

— Может, ты и прав, — через некоторое время ответила она.

— Так будет лучше для всех. Эта постоянная боль должна прекратиться. Ты должна перестать им манипулировать. Он все еще надеется вернуть тебя, и это просто жестоко. — К моему облегчению, она кивнула. — Я знаю, что ты хочешь мягко отпустить его. Но ты только продлеваешь боль.

— Ты прав. — Похоже, моя авантюра удалась. Я боялся, что она согласится прекратить его страдания, но сделает это, бросив меня. Вместо этого она вдруг начала плакать. — Но это так тяжело. Это действительно конец для нас с Ральфом. Мы хотели детей. Мы хотели состариться вместе. Это так дешево - бросить его вот так.

— Только ради секса?

— О, нет. Никогда так не думай. Я здесь с тобой не только ради секса. Ты гораздо более любим, чем он. Такой заботливый, такой сочувствующий, такой приятный, такой зрелый. Мне нравится заниматься с тобой сексом, но я бы не была здесь сейчас, если бы это было единственной причиной. Я не настолько поверхностна. Я люблю тебя таким, какой ты есть. Мне нравится проводить с тобой время. Мне нужно, чтобы ты был рядом со мной.

— Я тоже.

— Хорошо, Том. С этого дня ты мой мужчина, мой единственный мужчина. Ты имеешь исключительные права на это тело и на эту душу.

Конечно, это звучало банально, но в ее глазах стояли слезы, что делало это очень правдоподобным. Я тоже был тронут и срывающимся голосом смог просто сказать "да", не смущаясь.

xx

К счастью, я не присутствовал при финальном противостоянии с Ральфом. Я действительно не завидовал бедному ублюдку. Медленно терять такую женщину, как Тина, в течение такого долгого времени, должно быть, было настоящей пыткой. Позже она рассказала мне, что это действительно было ужасно. Он плакал, умолял, стоял на коленях, обещал никогда больше не видеть другую женщину, утверждал, что у него никогда не было с ней секса. Самое печальное, что в последнее даже можно было поверить. Мы медленно уничтожали сексуальность этого человека.

Она вернулась, все еще сильно встревоженная, с остатками одежды. Нет, секса в этот вечер не было. Я просто обнял ее и помог ей справиться с приступами плача.

xx

Так я победил? Да. Было ли это так легко? Нет. Проблема заключалась в том, что она все еще любила другого мужчину и что мы оба начинали как изменщики. С моральной точки зрения, наши отношения были на зыбкой почве. Но самое главное - оставались какие-то подозрения. Встречалась ли она с Ральфом за моей спиной? Скучает ли она по нему? Может быть, ему удалось снова завести ее, теперь, когда он стал любовником, а не мужем-рогоносцем?

Поэтому я, время от времени, следил за ней и, к своему ужасу, обнаружил, что она действительно все еще встречается с Ральфом. Но у меня не было доступа в его квартиру, и я не мог постоянно следить за ней. Если бы она узнала, что я вообще этим занимаюсь, разверзся бы ад, и я мог бы снова потерять ее. Так что мои возможности были ограничены, и все, что я видел - это несколько сомнительных обеденных перерывов, не сопровождавшихся даже полноценным поцелуем. И все же страх и ревность оставались. Что, если она изменила мне с этим красавчиком? Эта мысль была невыносима.

Этот страх усилился, когда по стечению обстоятельств я встретил людей, которые, как оказалось, знали ее и были уверены, что они с Ральфом все еще пара.

Я понял, что ситуация полностью поменялась. Теперь мы жили вместе как пара, и Ральф представлял угрозу для наших отношений. Я постоянно жил в страхе, что его способности в постели могут улучшиться, если у него будет достаточно времени и мотивации. Если он станет так же хорош, как я, я боялся, что больше не буду ей нужен. Он был красивее меня, крупнее, и, по общему признанию, она все еще любила его. Возможно, эти мысли были иррациональными, но они все равно убивали меня. Я даже думал об этих страхах, когда мы занимались сексом, и это стало мешать мне получать удовольствие.

Кредитный план "Карма" был в полном действии.

Ситуация была не самой лучшей, но что я мог с этим поделать? Противостоять ей? И рисковать тем, что она вернется в объятия Ральфа? Нет. Лучше не раскачивать лодку. Она не знала, что я подозреваю ее в измене, и пока что жизнь меня устраивала. По крайней мере, это было приемлемо. Проблема заключалась в том, что Ральф пытался использовать подобную стратегию отрицания, когда они еще были парой, и она ему не помогла. Это сводило меня с ума.

После нескольких недель растущей неуверенности в себе, я почти не мог больше этого выносить.

xx

— Том, дорогой, что ты думаешь о том, чтобы завести ребенка?

Вот это да, это было неожиданно.

— Э... Тина, я не знаю...

— Что? Это потому, что мы не женаты? Том, я готова поменять это в любой момент, когда ты захочешь.

— Нет, не из-за этого. Это потому, что ты все еще встречаешься с Ральфом, и я никогда не узнаю, кто его отец.

Ну вот и все, кот вылез из мешка. Я раскачал лодку и с тревогой ждал, что будет дальше. Она просто потрясенно посмотрела на меня и выбежала из комнаты. Черт. Неужели я потерял ее? Через несколько минут она вернулась с заплаканными глазами.

— Мне так жаль, Том. Конечно, я перестану с ним встречаться. По крайней мере, без тебя.

— Без меня? Я не люблю парней.

— Что? Ты подозреваешь меня в том, что я все еще занимаюсь с ним сексом?

— Ну... да... вроде того.

— Ты не можешь быть настолько глупым. Я обещала тебе быть только твоей и намерена сдержать это обещание. Да, я видела его несколько раз за обедом. Думаю, я в долгу перед ним. Но я верна тебе.

Почему-то я ей поверил.

— Мне жаль, Тина. Но ты должна признать, что, учитывая нашу историю...

— Да, я изменщица. Мне приходится жить с этим клеймом. Но на самом деле я никогда не лгала Ральфу. Конечно, я не говорила ему о встрече с тобой, но я никогда не говорила ему прямой лжи. И сейчас я говорю тебе, что я тебе верна.

Сейчас я чувствовал себя дураком. Но в то же время я чувствовал, что с моих плеч свалилась вся тяжесть мира. Мы оба все еще расплачивались за то, что изменили Ральфу.

— Значит, ты можешь перестать с ним встречаться?

— Конечно. Думаешь, я должна?

— А если можешь, то почему до сих пор не сделала этого? Я должен был предположить, что ты все еще любишь его.

— Том, милый, мы с Ральфом были вместе целую вечность. Мы и все остальные считали, что созданы друг для друга. Наше совместное будущее никогда не подвергалось сомнению. Мы всегда были друзьями, мы взяли друг у друга вишенки, нам суждено было состариться вместе. Я всегда думала, что люблю его. Оказалось, что в какой-то степени да, но только встретив тебя, я узнала о настоящей, истинной любви. И дело не только в сексе. С Ральфом меня связывает что-то вроде товарищества, дружбы, привязанности. Он мне нравится, и можно сказать, что я люблю его как брата. Но с тобой я чувствую глубокую, настоящую любовь. Поэтому, конечно, я могу перестать с ним встречаться, если понадобится. Ты победил. Я продолжала встречаться с ним больше из чувства долга, чем из любви. Думаю, он любит меня так же сильно, как я люблю тебя, и я старалась мягко отпустить его.

— Понятно. — Вау, поговорим о чувстве облегчения. — А тебе не кажется, что таким образом ты еще больше усложняешь ему жизнь? Он, наверное, все еще надеется вернуть тебя. Наверное, это для него пытка.

— Да, наверное, ты прав. Я даже знала об этом, но была слишком слаба, чтобы окончательно порвать с ним.

— Хорошо.

Хотя это было, наверное, неуместно, я широко улыбался. Она наконец-то и по-настоящему стала моей. Я почувствовал, как в моем теле расслабляются мышцы, о которых я даже не подозревал. Чувство удовлетворения охватило меня.

— Том, ничего, если я, время от времени, буду видеться с ним? Конечно, без секса. И в твоем присутствии, — быстро добавила она.

— Ну, учитывая вашу историю, я бы предпочел, чтобы ты этого не делала. Признаюсь, меня бы тошнило от этого. Но я пойму, если ты почувствуешь, что должна это сделать.

— Большое тебе спасибо. За то, что позволил это и простил меня за тайные встречи с ним.

Ну а что еще я мог сделать? В нашей группе серийных мошенников я вряд ли мог винить ее за такую мелочь, не так ли?

xx

В последующие недели мы баловали друг друга по полной программе. Мы были сверхвнимательны во время секса, покупали друг другу маленькие подарки, приносили кофе в постель - в общем, все, что нужно. Моей мотивацией было сделать так, чтобы она больше не смотрела на Ральфа. Ее мотивация? Я не знаю. Может быть, чувство вины? Заявить о своих правах? Убедиться, что я ничего не подозреваю? Что бы это ни было, какое-то время это было забавно, но в то же время и чересчур. Через некоторое время мы оба немного сбавили обороты, и наши отношения расслабились и превратились в стабильные, долгосрочные.

xx

Прекрасным субботним утром мы сидели за завтраком.

— Да, Тина, — неожиданно сказал я.

— Что?

— Я согласен.

— Милый, о чем ты говоришь?

— Ты сделала мне предложение, помнишь?

Ее лицо засветилось как солнце.

— Серьезно? Ты бы женился на такой изменщице, как я?

— Тина, не нужно снова и снова поднимать эту тему. У нас обоих не самая лучшая история в этом плане.

— Парень, ты не пожалеешь об этом!

Я просто ухмылялся, как идиот.

— Я останусь верна тебе, можешь не бояться.

— Я знаю.

Но я не знал. Вероятно, именно это она обещала и Ральфу.

— Я позабочусь о том, чтобы ты не пожалел об этом, Том.

xx

Шесть лет и двое детей спустя, я все еще не пожалел. Она по-прежнему балует меня, как и я ее. Но я тоже не дурак. Не обсуждая этого, мы сделали функцию слежения на смартфоне доступной друг другу. Я до сих пор, время от времени, незаметно проверяю ее электронную почту и телефон. Пока что она доказала свою верность. Наш брак начался с измены, и этот недостаток никогда не исчезнет.

Официально Ральф смирился с ситуацией. К моему огорчению, он часто навещает нас со своей новой женой и их маленьким сыном. Мы изо всех сил стараемся быть сердечными друг с другом, но в комнате ощущается определенное напряжение, когда он рядом. Я также вижу тайные тоскующие взгляды в ее сторону, и они меня очень беспокоят. Помня о нашем общем послужном списке, я делаю все возможное, чтобы она была довольна и в сексуальном, и в других отношениях. То, что она была недовольна своей сексуальной жизнью, привело к тому, что она бросила Ральфа, и я не хотел бы оказаться в такой ситуации. Так что я нахожусь под большим давлением, но пока она у меня есть, я могу с этим жить.

Несмотря на ноющие и, вероятно, необоснованные сомнения, я наконец-то начинаю верить в это. Я отвоевал женщину мечты у гораздо более привлекательного мужчины. Но я сделал это ценой своих моральных норм. Стоило ли оно того? Да, черт возьми.