— Спите?

Я открыл глаза и увидел перед собой маму - молодую красивую женщину, высокую, худую, с красивой грудью четвёртого размера, которая вываливалась поверх блузки. Волосы мамы были заплетены в чёрную косу до самой талии.

— Привет, мама!

— Привет, Котик! - мама поцеловала меня в губы так, как никогда не целовала.

— Привет, Лиза! - мама поцеловала женщину, лежащую со мной.

— Привет, милая! - бабушка обхватила дочь за шею и присосалась к её губам. Я даже увидел, как соприкоснулись их языки. - Соскучилась за тобой.

— Я первой электричкой на Пастуховку. Сейчас только половина шестого. Спите.

— Какой уж тут сон, - бабушка вылезла из кровати, - сейчас умоюсь, накормлю тебя. Как же ты некормленая будешь?

— Тогда хорошо! Я быстро в душ.

Мама вернулась. Мы в это время уже сидели за столом и рассматривали чашки, в которых был налит чай. Я повернул голову, посмотрел на маму. Она растирала себя полотенцем, вытирая насухо грудь и между ног. На её лобке красовался чёрный треугольник волос.

— Сейчас поем, - мама запихивала в рот бутерброд с колбасой, - пойду к Зине схожу, узнаю, как у неё дела.

— Давай, конечно. Подруга же, как никак.

— Угу! - мама жадно поглощала еду. - У, Сладкий! Я тебе сигарет привезла! - мама вскочила со стула и достала из сумки блок "Мальборо".

— Его Вася на папиросы подсадил, - улыбнулась бабушка.

— Ничего, пусть будут, - мама положила блок на стол. - Угостить кого.

После завтрака, я снова, по совету бабушки, отправился к Васе, который трудился в своей мастерской.

— Здрав буди, боярин, - голый мужчина протянул руку и окинул меня взглядом.

— Привет, Вась!

— Что, будем дальше дела наши делать?

— Конечно, давай.

Бабушка снова появилась на пороге перед обедом.

— Женечка, готов обедать?

— Да, Лиза, сейчас иду.

— Давай, беги, - Вася взял из моей руки инструмент.

Мы вышли из мастерской и направились к дому. В тени навеса соседнего дома молодой паренёк сношал мою маму, подставившую ему свой зад и поставив руки на лавку. Парень руководил женщиной, которая послушно расставляла ноги и подстраивалась под его невысокий рост.

Бабушка посмотрела на меня и улыбнулась.

После обеда я уселся на крыльцо и закурил "Мальборо" привезенные мамой. Пара пацанов, на много моложе меня, подбежали к забору.

— Женька, на речку идёшь? - спросил веснушчатый пацан.

— Рано ему ещё! - сказала бабушка, появившаяся у меня за спиной.

— Хорошо, Лиза! - согласились пацаны и побежали дальше. - Идём отдыхать, сегодня важный вечер, и ночь.

Я даже не стал задавать вопросы, просто встал и пошёл в бабушкину спальню, где мы улеглись и попытались заснуть.

Мама вошла в дом растрёпанная и мокрая, по её ногам текли ручьи спермы. Она посмотрела на нас, расплылась в улыбке, взяла из шкафа полотенце и пошла в душ.

— Довольная, - тихо сказала бабушка и посмотрела на меня. - Не грусти, и до неё черёд дойдёт, и до других. Спи.

Я сразу же провалился в сон, который пролетел за одну секунду, а затем открыл глаза. В доме было темно, бабушка ходила по гостиной, выглядывала в окно, повернулась и посмотрела на меня:

— Идём. Пора, - сказала женщина и зажгла три больших белых свечи. Одну протянула мне, а вторую передала маме.

Мы вышли из дома и побрели по улице, влившись в поток людей, шедших голыми со свечами в руках. Ни в одном доме в деревне не горел свет.

Все рассаживались на поляне в лесу, образуя круг, в центре которого горел костёр.

— Сейчас начнётся! - Вася подсел ко мне и плюхнулся голой задницей на землю. - Смотри!

Мама подсела к какой-то молодой женщине и завела с ней беседу. Бабушка вышла в центр и начала отдавать команды мужчине, который занимался приготовлением чего-то в большой глиняной посудине, похожей на небольшой горшок. Он что-то сказал бабушке, та согласно кивнула. Мужчина взял сосуд в руки и подошёл к сидящим на противоположной от меня стороне круга. Люди отпивали из сосуда, передавали близ сидящим, по часовой стрелке. Отпившие из глиняной посудины сразу же закрывали глаза и впадали в какой-то транс, раскачивая голыми телами из стороны в сторону.

Вася отхлебнул, когда пришла его очередь, передал сосуд мне. В горшочке была густая коричневая смесь, по густоте напоминающая мёд или что-то вроде того. Я посмотрел на бабушку, она кивнула. Я выпил.

Всё поплыло, размылось. Глаза мои закрылись сами по себе, тело закачало из стороны в сторону. Меня будто носило по ветру, как пёрышко, в голове появилась невероятная лёгкость, начали всплывать какие-то картинки, пейзажи, огонь, водопад, птица в полёте. Вот я лечу за этой красивой птицей с яркими перьями, слышу её пение, сажусь на землю, открываю глаза, снова вижу людей. Бабушка пьёт из сосуда и что-то поёт, затем говорит ровным голосом, будто убаюкивает окружающих. Её глаза смотрят на меня, приближаются, они изумрудного цвета, видят меня насквозь, рот бабушки шевелится, руки скользят по лбу, по голове, все что-то поют, смеются, открывают глаза - они горят синими огоньками.

Вот меня будто кто-то поднимает с земли, куда-то несёт мягким потоком воздуха, зрение моё фокусируется на точке - вокруг всё размыто. Точка начинает расширяться, будто в подзорной трубе наводится резкость. Всё становится чётким, в высоком разрешении. Я лежу на красивой женщине, которая улыбается мне и что-то говорит, гладит меня по лицу. Мой член в ней, я ощущаю его, ощущаю удовольствие от секса, каждой клеткой своего тела взрываюсь оргазмом. Лицо женщины искажается, она стонет и испытывает удовольствие тоже. Я достаю член из невероятно мокрого влагалища, смотрю на него - он продолжает стоять, из промежности женщины течёт белая река. Я встаю на ноги, пытаюсь нащупать карман и закурить, но понимаю, что на мне нет одежды. Я смотрю по сторонам. Всё движется, шевелится, кто-то на ком-то, все друг в друге. Огромный комок человеческих тел, слившихся в единое целое. Мужик, который трахал на берегу молодую девчонку лежит на маме, она тоже гримасничает от удовольствия. Молодой парень с веснушками, который стоял утром возле забора, теперь лежит на бабушке, и ей тоже хорошо. Чувство радости, счастья и эйфории накатывает на меня.

Меня кто-то тянет за руку и я падаю на землю, будто на мягчайшую перину. Подо мной красивая девушка с небольшой грудью и густыми золотыми волосами. Я в ней, она стонет, но я не слышу её, только понимаю. Её руки обвивают мою шею, ноги прижимают к себе. Мы сливаемся и несёмся в одном потоке тёплого воздуха. Я проваливаюсь в небесно голубой тоннель. Всё останавливается, замирает. Тишина, покой, отдых. Я открываю глаза, осматриваюсь по сторонам. Солнце встаёт над верхушками елей, в центре круга догоревший костёр - только пепел от него. Слышны стоны. Кто-то из людей мирно спит, со счастливыми выражениями на лице, где-то на мужчинах восседают женщины, девушки, двигают бёдрами.

— На, попей водички, - Вася протянул мне железную кружку с водой, сидя на земле и скрестив ноги. - Курить будешь?

— Давай, - я сделал несколько глотков, вернул кружку и закурил папиросу с ароматным табаком.

— Как здоровье?

— Супер! - я себя прекрасно чувствую.

— Сейчас все в себя придут и пойдут по своим делам, - сказал Вася.

Люди, и вправду, начинают оживать, отходить от сна, смеяться и расходиться с поляны, устремляясь тонким ручейком в сторону центральной улицы.

— И часто вы такое делаете? - спросил я бабушку, когда мы с мамой сидели за столом и уминали яичницу.

— Не часто, но по поводу, - ответила бабушка.

— А поводы бывают, - сказала мама.

— Держи чай, - бабушка поставила передо мной чашку.

— Ага, спасибо.

— Пей, Вася тебя, наверное ждёт, - сказала бабушка, - сигаретами его своими угости. Он мужик хороший.

— Конечно! А сегодня ещё что-нибудь будет? - спросил я.

— И сегодня, и завтра, - ответила мама.

— Тогда я погнал.

В обед бабушка снова появилась в дверях мастерской. Мы снова шли к дому и я увидел, как мама скачет на старом дедугане с морщинистой кожей на груди и животе. Тот сидел на лавке, расставив ноги и прижимаясь к маминой спине грудью, обхватив её за живот и наминая его своими жилистыми пальцами. Мама же скакала на его огромном твёрдом члене, выставляя напоказ свои прелести проходящим по улице местным жителям, которые не обращали внимания на происходящее.

После обеда бабушка снова настояла на сне и я моментально провалился в его тёмную и мимолётную глубину.

— Женечка, дорогой, тебе пора! - мама покачала меня за плечо. - Выспался, хоть?

— Да вроде как, - ответил я и поставил ноги на пол.

— Тогда пошли, - мама протянула мне руку и повела за собой.

Река людей снова двигалась по улицам, направляясь в сторону уже известной мне поляны.

Бабушка так же руководила процессом приготовления зелья, только в круге сидели одни мужчины, плотнее, ближе к центру. Женщины сформировали внешний круг и стояли за нами, держа в руках свечи.

Мы выпили, женщины запели, затушили свечи.

Яркий удар света ослепил меня. Послышался голос бабушки:

— Вы те, кто вы есть! Вы те, кто внутри. Единые и неделимые со своим естеством. Настоящие, слившиеся с духами природы, с её стихиями - огнём, водой, землёй, воздухом. Он наш путь, - сказала бабушка кому-то. Перед глазами опять всё было как в тумане. - Ты - наш путь! - глаза бабушки снова появились передо мной и вспыхнули зелёным свечением. - Ты и мы едины! Ты он и она! Ты всё, что мы знаем и что не познали. Ты всё про нас и о нас, для нас и после нас! Ты настоящий! Будь собой! Не бойся того, что внутри. Прими это и не отступай, а преумножай, разделяй, дели, раздавай!

Вокруг воцарилась тишина. Бабушка исчезла, зелёные огоньки потухли. Свет стал мягким и тёплым. Я почувствовал в себе какое-то шевеление, попытался осмотреть себя. Я щупал себя и не мог поверить.

Грудь моя начала увеличиваться, ореолы расползаться, растягиваться. Между ног я не мог различить своего члена - теперь там было пусто. Внутри что-то шевельнулось, я опустил руку и просунул пальцы в мокрое влагалище. Стало приятно.

Я пошевелил пальцами внутри, достал их из себя, посмотрел на блестящую жидкость на руке, посмотрел на плечи, на которых лежали длинные золотистые волосы, снова услышал бабушкин голос:

— Да настанет мужской день! Да настанет мужская ночь!

Ко мне кто-то полз - я то ли чувствовал это, то ли ощущал какие-то вибрации, разливающиеся по земле. Мужчины то с одной, то с другой стороны присасывались к моей груди, жадно её сосали, из сосков текло молоко, забрызгивая их лица, глаза, губы. Мужчины сменяли друг друга и продолжали сосать. Чьи-то руки шарили между моих ног, и мне от этого становилось очень приятно. Удовольствие раскатывалось по телу, я слышал, как стонал. Это был красивый женский стон.

Руки шарили по моему телу, губы не переставали присасываться к соскам, жадно сосали молоко, которое я ощущал внутри себя.

Меня тянули в разные стороны - за руки, за ноги, положили на что-то тёплое. Вот размазанная человеческая фигура стала между моих ног, развела их в стороны, ещё руки подхватили их и начали мягко удерживать, чтобы мне было удобное.

Что-то большое и упругое скользнуло в меня между ног, по телу пошёл новый раскат удовольствия. Меня сосали и имели в моё только что появившееся влагалище, и это было волшебно. Я чувствовал, как меня гладят по длинным густым волосам, как языки шарят в моей промежности. Кто-то говорил:

— Выбери меня! Выбери меня!

Я наугад указывал пальцем и человек отвечал:

— Спасибо!

Меня куда-то несли, я летел, порхал, как бабочка. Меня укладывали на что-то мягкое и снова сосали молоко из моей груди.

Проснулся я от храпа. В лицо мне упирался чей-то большой член, с обнажённой головкой, сзади тоже кто-то посапывал и обнимал меня крепкой рукой. Я пощупал рукой, нащупал волосатый живот, толстый член. Вся моя задница была залита чем-то скользким и липким. Простынь подо мной была мокрой. Я повернулся и посмотрел через плечо - за мной лежал огромный бородатый мужик и мирно спал. Соски болели, задница тоже.

Я аккуратно выбрался из кровати. Мужик, который тыкал мне свой член в лицо, придвинулся к тому, что лежал за мной и упёрся своим членом теперь уже в его губы.

На улице светило солнце, люди бродили по улице, озабоченные своими бытовыми делами.

Бабушка и мама спали в моей кровати. Бабушка открыла глаза первой:

— Привет!

— Привет! - ответил я. - Есть хочется.

Снова мастерская, снова Вася без единого намёка и разговора о том, что произошло ночью. Снова бабушка, обед, сон и река людей, идущих к поляне в лесу. Снова заклинания и круг, но только женский, и я в нём. Мужчины, теперь, стоят за нами. А я среди женщин.

Женщины садились на меня и слетали с моего члена, как пробка вылетает из бутылки с шампанским - счастливые, с улыбками, довольные, забрызгивающие пеной всё вокруг. Одна улетала в голубое небо, следующая садилась на мой возбуждённый конец и я снова кончал, отправляя женщин в полёт.

"Наверное, среди тех, кто улетает начинённый моим семенем, есть и мама и бабушка", - думал я.

И снова:

— Выбери меня!

— Ты! Ты! - указывал я.

Снова меня несут. Снова я плыву. Снова просыпаюсь.

Я лежал в обнимку с крупной женщиной, прижимавшейся ко мне огромными грудьми.

"Вот в этих может быть молоко!, - подумал я, - "Ведро молока в каждой".

Сзади я ощущал худенькое тельце и хрупкие руки, обнимающие мой живот. Я повернулся. Это была красивая молодая девушка с тёмными волосами и маленькой грудью без ореол, с маленькими, как кнопки, сосками.

— Сегодня последний день! - сказала бабушка, когда я вернулся домой.

И снова день сурка.

Снова поляна. Мы все вместе, в одном круге. Снова зелье, снова вспышки и метаморфозы.

Мужчины изменяются в телах - у них появляется грудь, исчезают возбуждённые елдаки, будто их вытирают ластиком, лица остаются мужскими - гладкими, щетинистыми, бородатыми. Женщины приобретают другие формы - грудь их рассасывается, тела покрываются густой растительностью, плечи становятся широкими, между ног отвисают могучие члены, наполняющиеся силой.

Я парю над этим месивом из человеческих тел, которые совокупляются и стонут, сменяют друг друга между ног друг друга, сосут грудь и раздвигают ноги партнёру, соседу, помогают кому-то, гладят, лижут, целуют, снова стонут. Я парю над всеми и радуюсь, ощущая невероятную лёгкость внутри. Я хочу, чтобы их было больше, чтобы они были счастливы и довольны. Я опускаюсь на землю, проваливаюсь внутрь мягкого чёрного покрывала, затем снова вылетаю из него, парю, лечу к реке над верхушками деревьев, смотрю в своё отражение. На меня смотрит моё отражение. Затем оно меняется, мерцает, поблёскивает, снова вырастает огромная молочная грудь. На меня смотрит красивая девушка с осиной талией, длинными волосами, широкими бёдрами и светящимися зелёными глазами. Я медленно опускаюсь в воду и растворяюсь в ней, распадаюсь на молекулы, разношусь по течению.