Вик.

Я разжмурил прикрытые глаза, очнулся от гнетущих душу воспоминаний о прошлом. За это ностальгическое время, кое-что в баре немного поменялось.

На экране телевизора запустился новый сюжет порно ролика: четыре игривые подружки лесбиянки, на вечеринке знакомятся с двумя мужчинами. Потом прямо на танцполе, две из них, чрезвычайно возбужденных, блондинка и шатенка, присаживаются на корточки перед парнями, вынимают мужские члены, принимают их в ротик, и начинают наперебой отсасывать.

На конкурс самых умелых губок: у кого член во рту быстрее кончит.

Стоявшие рядом подруги помогают, они подбадривают отсасывающих девушек, насаживая головку подруги поглубже на мужской член.

Затем знакомство переходит плавно в домашнюю постель, напоминая оргию, в стиле постмодернизма.

Вернулся бармен со склада, подволакивая шаркающую ногу, на его ладони покачивалась мерзлая упаковка наггетсов.

Еще к барной стойке, сжатой пружинкой, подскочил один щупленький паренёк, в куртке и в штанах, на два размера больше его самого.

Голову скрывал накинутый капюшон, на лице позировали мотоциклетные очки, он сидел немного порознь от остальной стаи парней.

А мужчина с аккуратными усиками, тот же постаревший Бартон, отвел руку Магды с 45-ым, встал из-за столика уставленными пустыми бутылками, отпихнул стул, и направлялся тоже сюда, шагая расслабленной походкой, к барной стойке.

Наверно я предчувствовал, как сейчас что-то произойдет, и оно, выработанное предчувствие, иногда выручавшее в сложные моменты, снова не подвело меня, заставляя собраться в один сжатый кулак.

Интересно, будет ли сегодня ласковый дождь, как тогда, в ту ночь...

Мои наблюдения за обстановкой, которая могла в любое мгновение измениться, перебил удивленный возглас Блада:

— Вик, Вик, да вот же она! А вот и мои любимые наггетсы!!

— Не понял, где она?!

— Да рядом. Возле, стойки, тот щупленький, в очках.

Отрывисто пролаял Блад.

Я перевел взгляд на паренька с упрятанной внешностью, к которому явно, по всей видимости, направлялся Бартон, а за ним двигалась Магда, на ходу доставая второй 45-ый, еще следом за ней повыскакивали с насиженных мест остальные члены банды, спешно заправляя стоявшие члены в ширинки.

— Эй fellow, как там тебя? Постой, надо потолковать, с тобой.

Развязным тоном, в котором чувствовалась угроза, обратился к нему Бартон. Парень замотал головой, что-то неслышно пробормотал, наверно ругательство.

А ко мне пришла мысль, простая и ясная: она оформилась в неизбежность, неизбежность нашей встречи, затем последующие за ней действия, с его, и с моей стороны. Хотя можно сказать, что это причинно-следственная связь,

судьба, участь, рок, или фатум.

Ты живешь дальше, после всего случившегося, чтобы неотвратимо встретиться с этой fate: чтобы ты ни делал, как бы ни дергался, как бы ни суетился, ни бежал, ни скрывался, это тебя все равно достанет, рано или поздно, хоть через сто лет. Наверно даже после смерти.

Магда резко остановилась, стоя на месте, она развела руки, устремляя заряженные 45-ые в разные стороны.

— Мне не нужны разборки здесь! Валите на улицу!

Предостерег криком бармен, всех посетителей, из-под прилавка вытащив помповый дробовик, на весу передергивая затвор, поочередно направляя ствол, с одной цели, на другую.

Напряжение в баре нарастало с каждым движением любого, кто посмел случайно пошевелиться.

Оно словно повисало в воздухе, растекалось в пространстве, как тягучий кисель, заставляя мгновения, замедлится в тысячу раз.

— Готовься! Прыгай вниз, по моей команде!

Мысленно прокричал псу.

— А мои наггетсы?!

— Да к черту их!

Тут Бартон расхохотался, шлепая ладонями по бедрам, его точно завела на всю катушку эта ковбойская сцена, подобная на театр, состоящий из одного актера. Он и был похож в ней на актера, в своей черной кожаной шапочке бини. Поэтому он картинно развел пустые руки, постепенно поворачиваясь по кругу:

— Джентльмены и леди, нам всем надо успокоиться. Выдохнуть, присесть, и выпить. Я угощаю! Мистер бармен, всем пива!

Бартон достал из кармана куртки никелированную фляжку, поднял ее над головой под радостный рев его стаи, скрутил колпачок с горлышка, делая большой глоток.

Парни из банды выстроились в нестройную очередь, на краю барной стойке, где бармен им стал им выдавать теплое баночное пиво по одной штуке, наверняка просроченное.

А переодетому парнишке, если верить Бладу, пришлось передвинуться ко мне ближе. Непроизвольно обернулся, чтобы не задерживать лишнее внимание на лже-парнишке.

Тут в мое лицо уставился Бартон, сверля черными прищуренными глазами, потом хищно улыбнувшись, предложил:

— Что стоишь один, скучаешь? Давай, угощайся, бери пиво тоже.

Пока я добрый.

— У меня еще есть.

Я кивнул на свой недопитый бокал с пивом.

— Ладно, живи.

Бартон отпил снова из фляжки, алчно причмокнул губами, сглатывая вкус алкоголя, переключаясь на парнишку, окликая его:

— Как тебя зовут, fellow? Повернись, невежливо задом ко мне стоять...

Процедил последние слова Бартон.

— Отстань от него, Барт!

Обращаюсь к нему.

Я не знаю, почему Бартон прицепился к лже-парнишке, может он все-таки переключился на мальчиков, кто его знает.

— Не лезь не в свое дело!

Зло шипит Бартон, поворачивая голову на меня, потом вновь на парнишку, делая шаг ближе к напряженной спине.

Он даже протянул руку, чтобы потрогать его за щуплое плечо, но тут же отдернул, будто что-то вспомнив важное, снова поворачиваясь на меня, тыча указательным пальцем в мою грудь:

— Слуушаай: а мы раньше не встречались с тобой?!

— Хорошая память, Большой Барт. А я тебя сразу узнал.

— Да кто ты такой, черт возьми?!

— Чаппи, с «доджем». Помнишь? Выпускной вечер, выбитый зуб, девчонку...

— Офигеть! Точно-точно! Даа, вот ведь было времечко...

Барт задумался на секунду, затем оживился:

— Но а чего ты теперь хочешь?! Разобраться со мной за ту целку?

Нет проблем!

Я отрицательно покачал головой.

— Зачем? Что было, то прошло. Не нужно лишней крови. Просто оставь этого парня в покое, он со мной, тоже.

— Ха! Ну ты даешь! Мальчиками интересуешься сейчас?

— Тебе какое дело, Барт. Отойди в сторону.

— Нее, так не пойдет, чаппи. Сначала я разберусь с ним по порядку.

Вот про тебя слышал, например, ты соло с собакой, еще знаю лично, причем оказывается давно. А вот его никогда еще не встречал. Пусть покажется, представиться обществу, кто он такой в жизни: соло, социк, педик, или еще кто-нибудь.

Блад спрыгнув на пол, жалобно проскулил:

— Вик, может не надо ввязываться? Он настроен очень серьезно. Оставь их. Уедем отсюда, с моими наггетсами.

Тут Барт сделал вторую попытку, дерганой рукой, обернуть парнишку за плечо. Но я не дал ему этого шанса: перехватывая его руку за запястье своей рукой. Так мы стояли некоторое время, он пытался вырвать руку из моего захвата, пожирая друг друга остервеневшими глазами.

Наконец, тряхнув его руку напоследок, отпустил ее.

Барт вытащил сигару, закурил, глядя снизу вверх из-за низкого роста, он почти не вырос, выпустил дым прямо мне в лицо.

— Так что будем делать, чаппи?

— Как всегда: встретимся возле туалета. Только на этот раз, один на один.

— Без свидетелей, или можно взять секундантов?

— Мне без разницы, как хочешь. Только этот паренек будет со мной, да и пёс тоже.

— Тогда я тоже беру одного, или двух, если ты не против.

— Не против, бери кого хочешь.

— Фан! Бенни! Хватит дрочить, вы пойдете со мной!

Проревел Бартон на всё помещение.

Две мужские фигуры встали, двинулись к нам, но сначала подоспела Магда, поигрывая двумя 45-ми в руках.

— Ты уверен? — обратилась она.

— Да мисс, только присмотри за этим сбродом.

Магда улыбнулась, поднесла 45-ый к губкам, вроде как сдувая дымок со ствола револьвера:

— Конечно присмотрю. Возвращайся потом живым, дружище.

Я допил пиво, взял наггетсы, подхватил лже-паренька под руку, насильно потащил его к выходу из бара, а Блад сам пошел впереди нас, виляя куцым хвостом, в предвкушении вкусного ужина.

Вечерний пряный воздух щекотал ноздри, летний пух от одуванчиков лез в глаза, высокая трава мочила ботинки росой.

Блад бежал сбоку не затоптанной тропы, иногда поднимая заднюю лапу.

А наггетсы по пути к туалету, закинул в корзину байка.

Спутник, или уже спутница, не противясь, шла позади меня.

Я оглянулся, из двери бара выходили три мужские фигуры.

— Этот пес умеет читать мысли, поэтому знаю, что ты chick.

Можешь не отпираться. Твоя проблема в том, что это понял, пока только я.

Поэтому отвечай, быстро и кратко.

— У тебя есть оружие? Умеешь стрелять?

— Да, есть «браунинг 22», — проговорила она тонким голоском, стягивая очки вниз к подбородку, блеснули ее синие глазищи, с огромными зрачками, на привлекательном личике.

Расширенные глаза, то ли от страха, то ли от возбуждения, искренне сообщали, что она очень соблазнительная.

— На чем сюда приехала?

— На скутере. Если что, меня зовут Дейзи.

— Понятно. Валим отсюда на моём байке, он двухместный.

А сначала стоишь, прикрываешь, от тех двоих.

— Зачем ты меня спасаешь? Что я тебе буду потом должна?

Воскликнула тихо Дейзи.

Я не знал, что ей ответить: правду, что тоже хочу ее жестко поиметь во все женские дырочки, пробывать помногу, и не по одному разу.

Или соврать, мол, просто хочу помочь, бедной девушке, попавшей в передрягу. Поэтому пришлось, немного обмануть девчонку в своих невинных ожиданиях от незнакомого мужчины.

— Ты тут ни при чем, у меня личные счеты, с этой бандой.

Так получилось сказать, что являлось тоже, отчасти правдой.

— На возьми, — передал ей украдкой мой проверенный 45-ый.

— А то много не настреляешь своей пукалкой.

В запасе имелся еще обрезанный дробовик 12 калибра, спрятанный под курткой.

Вот условленное место, площадка, посыпанная гравием, возле кирпичного строения туалета на четыре кабинки, по периметру расставлены несколько бочек: семь, или восемь.

Я проверил их, обходя по кругу; кое-какие были с песком, в них воткнуты потухшие факелы. Некоторые бочки закрыты крышками, некоторые уже пустыми, и ржавыми.

Когда скинул крышку с одной из них, в нос ударил запашок солярки, или керосина, правда, давно выдохшегося, но еще вполне годного для освещения. Собрал два факела, окунул их в бочку, чтобы они пропитались отработанным топливом.

Потом воткнул основание факелов в бочки с песком, поднес зажженную зажигалку. Огонь двух факелов стал разгонять вечернюю темноту.

— Бенни, помоги ему! — приказал здоровенному человеку, подошедший к месту, Бартон с двумя подручными.

Этот Бенни, оказался тем самым негром, который трахал тогда Долли в ночном клубе. Он тоже взял факел, намочил топливом, зажег, и установил на другом конце площадки.

Фан принялся разминаться в стиле карате: махать кулаками и ногами.

Барт хищно улыбался, покуривая сигару, глядя на мои действия, на Дейзи, спрятавшую лицо за натянутой повязкой, и на своих парней.

Тем временем, зажег еще два факела.

Стало светло, почти как днем, только он был красноватого цвета, как кровь.

Прогремел гром, почти где-то рядом, принялся накрапывать дождик.

— Чувак, ну ты даешь, всё как тогда! Вечер, дождь, туалет. Ха-ха-ха!

Расхохотался Бартон, отблески огня зловеще играли на лице, превращая его в усатую морду инфернального существа.

Великое, всегда оттеняется простым, поэтому бывают бессмертные демоны, ниспосланные свыше, переодетые в людей, или в девушку.

— Только не хватает девчонки, как тогда, — продолжил Барт.

— Или... вот ни хрена себе! Так значит, этот парень, и есть телка?!

Догадался всё-таки Барт.

— Я не телка! — гордо тут заявила Дейзи.

Она появилась в свете факела, скинула капюшон курточки с головы, сдернула повязку с лица, придерживая 45-ый, который казался слишком громадным, в ее тонких ручках.

Девчонка прицелилась в Барта, отщелкивая предохранитель.

— Охренеть!! Настоящая телочка! С натуральными дырками!

Она отсосёт у меня!! вместе с черным членом Бенни!

Проревел он, во весь голос, потрясая в руках карманным «Узи» с глушителем. Капли дождя, попадая в огонь факелов, мгновенно испаряясь, шипели как ядовитые змеи.

— Но на этот раз она тебе не достанется! Только через мой труп!

Воскликнул я, выставив ствол 45-го.

— Тогда тебе придется умереть. Ведь наша жизнь, та самая фабрика смерти, сравнимая с адом. Согласен, чаппи?!

— Нет, Бартон: жизнь состоит из парадоксов, изощренных откровений, и удивительных совпадений, порой с нулевым контактом.

— Хватит философских доктрин. Готовься!

— Фан, комон! Надери ему задницу!

Что ж, пора рассчитаться за выбитый зуб, двадцать лет назад.

Поэтому мой 45-ый отправился обратно, на место, в крепление наплечной кобуры.

Неуловимо быстрым движением, Фан перекатился на меня, выходя на дистанцию прямого удара.

Последовала ослепительная вспышка молнии, она прочертила сгущенное непрозрачное небо, с оглушительным громовым раскатом, похожим на выстрелы из револьвера.

Непроизвольно отшатнулся, мимо со свистом пролетел кулак Фана.

С тех пор он тоже ни чуть не изменился, только стал злее в сто раз, и мощным как горилла, в телосложение.

Он завалился набок, на этом поймал его: мой кулак, одетый в тактическую кожаную перчатку, ворвался в его рот, дробя его передние зубы.

Дейзи стреляла, почти без остановки, выпуская пулю за пулей, в обездвиженную фигуру Бенни, распростертую на краю площадки.

Она сначала ранила негра, он попытался сбежать, но не успешно.

Бенни затих, испуская дух.

Трассерная лента патронов, выпущенная с «узи», резко прорезала воздух, беспорядочно попадая в живые мишени.

Я прикрылся большим телом Фана, в которого раз за разом вмещались пули автомата.

Бартон палил без остановки, без конца меняя магазины с патронами.

Хотя Дейзи уже спряталась за кирпичной стеной туалета.

Наверно у нее кончились патроны 45-го.

Он подходил ближе, намериваясь расстрелять меня в упор.

Мертвое тяжелое тело Фана, не давало двигаться, в полной мере.

— Ну что, чаппи?! Как там оно? Ты готов встретить смерть?!

Презреть свою немощь, вот что главное сейчас.

Смерть подловит в самый не подходящий момент.

Так и здесь: Барт, приблизил дуло с глушителем, нажимая на спусковой крючок «узи».

Отдача у него или у меня, как принимающего смерть?...

Пули прошивали насквозь развороченное тело Фана, впиваясь злыми огоньками уже в меня.