Дорогие читатели, вашему вниманию предоставляется первый из рассказов о трех подружках, которые в силу разных обстоятельств провели летние каникулы порознь. Но, несмотря на то, что отдыхали девчата по-разному, в их приключениях оказалось и кое-что одинаковое.

Олеся и Саша, муж ее старшей сестры по-настоящему подружились, когда обстоятельства этому, казалось, никак не способствовали. У них, правда, и раньше нормальные отношения были. Выбор сестры Олеська с самого начала одобрила. Симпатичный парень, приветливый и вежливый, без всяких заскоков и понтов. И, что для Олеськи стало самым приятным, отнесшийся к ней так же, как и ко всем остальным в семье. Без всяких поправок на ее юный возраст.

У парней постарше почему-то принято подстебывать надо и не надо младших сестренок своих подруг. Это Олеська еще по прежним кавалерам Светки усвоила. А вот Саша не делал так никогда. И нельзя сказать, что они с Сашей никогда не прикалывались или не поддразнивали друг друга, но с Сашкиной стороны всегда обходилось без обидных «щелчков по носу»: ты, мол, салага еще, а я взрослый. Это Олеся ценила, взаимно платя за хорошее отношение хорошим. Но для возникновения дружеских отношений они все-таки слишком мало пересекались. У Саши со Светкой уже семья, свои дела. У Олеси другие. Саша взрослый, она помладше. Слишком мало точек соприкосновения. Да еще и живут отдельно. Правда, Олеська как раз была у них частым гостем.

Родителей Олеси и Светланы их беспокойная профессия то и дело забрасывала в командировки. Иной раз на пару месяцев, а то и больше. И обычно вдвоем. Поэтому Олеська регулярно оставалась на попечении у старшей сестры. И когда Света, выйдя замуж, переехала к Сашке, для Олеси ничего в этом плане не изменилось за исключением места дислокации. Впрочем, Олесе отсутствие родительского контроля даже нравилось. Если бы еще не скучала по папе с мамой, то и вовсе хорошо. У Сашки со Светланой для нее отдельная комната есть, а вот детей пока нет. Ждут, пока Светка свой университет добьёт. А потому Олеське никто не мешает, и она никому. Никто в ее дела особо не лезет. Никто не сунется вечером с сердитым шипением:

— Олеся, немедленно в постель! Завтра вставать рано.

Можно спокойно посидеть, потыркать в ноутбук. И даже что-нибудь запретное поглядеть, не боясь попасться. Олеська не была большой поклонницей порнушки, но интересно же иногда посмотреть, как это и что. Тем более, когда личного опыта нет. Во всяком случае, такого, о котором стоило бы всерьез говорить. Вот тут любопытство и сыграло с Олесей злую шутку.

Она в очередной раз ночевала у Светки и, пользуясь возможностью, засиделась над ноутбуком допоздна. Спать собралась, когда все уже улеглись. Стараясь не шуметь, раскинула диван и пошлепала по темному коридору в ванную. И все бы ничего, но дверь в Сашину со Светой спальню оказалась открыта, и по звукам, доносившимся оттуда, было ясно, что заняты они как раз тем самым, что, в общем-то, уже весьма интересовало Олеську. По-хорошему ей бы полагалось тихонько прошмыгнуть мимо и топать дальше, но желание поглядеть оказалось сильнее. Олеська, чувствуя, как вдруг заколотилось собственное сердечко, не дыша подкралась к двери и осторожно, буквально одним глазком заглянула внутрь.

В комнате было темно, но слабый лунный свет, пробивавшийся сквозь неплотно задернутые шторы, позволял видеть происходящее. Светка стояла на кровати на четвереньках, опустив голову на руки, а Саша, пристроившись сзади, раскачивал задом, вгоняя в нее свою штуку. Олесе, конечно, не были видны подробности, но что там и куда входит, она себе и по фильмам хорошо представляла. Так что вполне хватало общей картинки. Зато это не ролик с порноактерами на ноутбуке. Здесь все по-настоящему. И шлепки животом об попу, и Светкины стоны, и ритмичный скрип кровати. Все же Олеське, хоть она и зависла на какое-то время в дверях, захваченная непривычным зрелищем, хватило ума не остаться стоять столбом, рискуя попасться, а смыться по-тихому, пока не замели.

Она, конечно, опасалась, что ее все-таки могли заметить, и с утра выскользнула в кухню тихой мышкой, на всякий случай заранее прижав уши. Но Света с Сашей вели себя как обычно, ничем не намекнув, что вчера случился какой-то криминал, и Олеська успокоилась. Как оказалось, напрасно.

В субботу, когда она, покончив со всеми своими делами и наплескавшись в душе, шлепала по коридору в одном наброшенном на голое тело халатике, собираясь завалиться спать, на нее наткнулась вышедшая из кухни Света.

— Привет, полуночница. Ложиться, наконец, идешь?

— Ага. А вы с Сашкой спите уже?

— Да как сказать. Не совсем. – Негромко засмеялась Светка. – Так, кое-чем интересным заняты. Ну ты ведь видела недавно.

Ой! Олеся почувствовала, как ее внезапно бросило в жар. Света с Сашей видели, что она подглядывала. Стыд-то какой!

— Света, я случайно. Света, я не хотела. Я.. .

— Да успокойся ты, Олеська. – Прервала поток ее оправданий сестренка. – Ничего же не случилось. Подумаешь, посмотрела, как мы кувыркаемся. В твоем возрасте это самый нормальный интерес. Барышня уже, чай.

— Ты правда не сердишься?

— Да правда. – Вновь засмеялась Светлана. – Если бы мы боялись, что ты нас срисуешь, то просто двери бы закрыли. Так что если захочешь повторить, можешь смело располагаться в первом ряду. Не жалко.

— Не, я не буду.

— А хочешь, – Светка вдруг заговорщически обняла Олесю, – пойдем к нам, поиграем вместе.

— Ты что? – Округлила глаза Олеська. – Нет!

— Почему? Ведь тебе же интересно. Вот и попробуешь чуть-чуть. В кроватку с нами голенькая ляжешь, на Сашку раздетого посмотришь, поцелуешься. Ну и еще маленько, в пределах разумного.

— Нет, Света, не надо. Мне стыдно. Я не хочу.

— Да не трусь ты, Олеська. – Светка легонько подтолкнула девчонку в сторону комнаты. – Иди побалуйся.

— Нет!

И тут с Олесей что-то случилось. От стыда и глупого страха, что ее сейчас заведут в комнату и, раздев, уложат голой к мужчине в постель, а, может быть, и еще что-нибудь будут делать, Олеська безудержно разревелась. Взахлеб. До заикания и соплей. Перепуганная ее истерикой Светка сначала тщетно пыталась Олесю успокоить, потом кликнула на помощь Сашу, а сама помчалась перерывать аптечку в поисках чего-нибудь подходящего случаю. Лекарств, конечно, не нашлось. Да и нафига молодой паре успокоительное? А вот Сашка, подхватив всхлипывающую, глотающую слезы девчонку на руки, за малым не четверть часа носил ее по комнате на руках, покачивая как маленькую, говоря что-то ласковое и хорошее.

Олеська за собственными рыданиями не очень-то слышала, что он говорит, но, чувствуя тепло и доброту Сашиных рук, обхватила парня за шею, вцепившись в него словно в надежный якорь, защищающий от бед и опасностей. О том, что ждавший в спальне монстр и баюкающий ее на руках парень это одно и то же лицо, она даже не думала. А Саша все носил ее на руках, потом сел, устав, на диван, но все равно продолжил качать Олеську на коленях, тихонько гладя по голове, пока она окончательно не перестала шмыгать носом. Тогда Олесю снова подняли на руки, отнесли в ванную, где осторожно умыли, вытерли моську и, поцеловав каждый заплаканный глазик, отнесли обратно в ее комнату, поставив как ребенка на диван.

— Ну что, в постельку ляжешь?

Олеся, будучи еще не в силах говорить, слабо кивнула. И Сашка, откинув одеяло, достал лежавшую там ночнушку. Развязав поясок, снял с Олеси халатик и, скомандовав поднять руки, натянул на девчонку рубашку.

— Ну вот, порядок.

Снова подхватив Олеську на руки, парень уложил ее, аккуратно накрыв одеялом.

— Посиди со мной немножко.

— Хорошо.

И Сашка еще сидел возле девчонки, держа ее за руки. И только когда он, заботливо подоткнув одеяло и поцеловав Олесю в щечку, ушел, до окончательно успокоившейся Олеськи дошло, КАК Саша ее переодевал. Снял халатик, под которым ничего не было и, пока не надел на Олесю ночнушку, она стояла перед ним совсем голая. Блин! Саша смотрел на нее, видел ее грудь, пусть пока не очень большую, но ведь вполне заметную, видел ее, не слишком прикрытую еще маленьким треугольничком волос складочку между ногами, добраться до которой, в отличие от груди, еще никогда и никому не позволялось. Разве что через трусы. Блин! Да она и сейчас с голой попой лежит, хотя никогда так раньше не спала. Наверное, нужно одеться встать.

А вот ни фига! Олеська, чувствуя, как нарастает в ней внезапно объявившееся упрямство, даже кулачком по одеялу стукнула. Видел меня Сашка? Пускай. И если одеяло откинется, а он утром войдет пусть снова видит, а я не буду прятаться. Не стану ничего надевать. Вообще всегда здесь без трусов спать буду. В общем, принцип «пойду назло маме уши отморожу» победил безоговорочно. И Олеся, отвернувшись к стене, засопела в обе дырочки.

Разбудил ее осторожный стук в дверь.

— Можно, принцесса?

— Можно. – Олеся улыбнулась заглянувшему в комнату Саше. – Заходи.

Олеська с пробуждением, конечно, тут же вспомнила, как ее вчера переодевали, и глядела на Сашку несколько смущенно, но тот даже виду не подал, что вчера произошло что-то из разряда не очень дозволенного. Наоборот, взгляд у него был скорее обеспокоенный.

— Как ты, Олеся? После своих нервов?

— Нормально все, Саш. – Олеська, извиняясь, взяла парня за руку. – Не сердитесь на меня за вчерашнее, пожалуйста.

— Да что ты, Олеся! – Сашка второй ладонью накрыл Олеськину лапку. – Это ты нас прости за то, что напугали тебя. Мы думали, тебе интересно с нами будет. Как лучше хотели, а вышло по-дурацки. Прости.

— Нет, это я виновата. Неизвестно чего перепугалась, хотя могла просто взять и уйти. – Олеся просительно глянула на парня. – Мир? Без обид и смешков?

— Ну конечно. – Улыбнулся тот в ответ. – Хочешь, в душик отнесу?

— Хочу. – Олеське после всех переживаний хотелось ласки и заботы. – Погоди секунду.

Быстренько нырнув руками под одеяло, девчонка поправила задравшуюся ночнушку. Иначе Саша, откинув одеяло, вновь разглядел бы слишком многое. При свете утреннего солнца вчерашнее Олеськино «пусть видит» значительно поблекло.

— Теперь можно? – Чуть усмехнулся Саша, прекрасно понявший, зачем его придержали.

— Ага.

Откинув одеяло, парень подхватил на руки придерживающую подол девчонку, и они поехали прочь из комнаты. Прибыв к месту купания, Сашка поставил Олесю прямо в ванную и, сняв с держалки душ, глянул на девчонку.

— Ну? Чего ждем?

— Ты что, меня мыть собрался?! – Обалдела Олеська.

— А что в этом такого ужасного? – В тон ей поинтересовался Саша. – Давай-ка смелее лапки вверх и не вздумай стесняться.

И Олеся, неожиданно даже для себя самой, вдруг подчинилась. Это было невозможно. И даже потом, много времени спустя она не могла дать объяснения своему поступку. Но от факта никуда не денешься. Услышав Сашкино указание, она послушно подняла руки, позволяя стянуть рубашку и обнажить себя, а потом крутилась перед ним под теплыми струйками душа, подставляя им то голую попу, то запретную красоту спереди, а Саша потихоньку мыл ее. Он даже губкой не воспользовался. Взбил пенку между ладонями и так и прошелся по всей Олеське. По спинке, по плечам, по маленькой груди, по округлой девчачьей попке, по ножкам, по плоскому животику, спустившись и даже коснувшись немного того самого, куда нельзя. Но это место он, остановившись, оставил нетронутым и вопросительно глянул на Олесю.

— Ты там сама или мне помыть?

— Я сама, Саш. Ты отвернись, пожалуйста.

Олеська, стесняясь исполнения при парне интимной гигиены, торопливо подмылась и выключила воду.

— Готово.

Развернувшийся Сашка закутал Олесю в полотенце и, поцеловав во влажную после купания щечку, перенес девчонку обратно в комнату. Там Олеську вытерли досуха и, откинув полотенце в сторону, оставили стоять на диване совсем голенькой.

— Ну что, будем одеваться? – Глянул на стоящую перед ним девчонку Саша. – Где у тебя тут трусики?

— В шкафу справа. – Олеська почувствовала, что краснеет.

Почему-то сознание того, что ее сейчас будут одевать, как маленькую подействовало на нее сильнее всякого раздевания. Нет, правда. В душе мылась все напоказ, Саша руками трогал. И ничего. Ну, не то чтобы совсем ничего. Стыдно было, если честно. Но тут что-то особенное. Может быть оттого, что Саша не Олесю голышом, а ее трусы и лифчик близко видит. Обычно парням нижнее белье не показывают.

— Давай ножку. Теперь другую.

Олеська, придерживаясь за Сашку, по очереди просунула ножки в трусики. Саша, не спеша, поднял их и аккуратно натянул на попку.

— Вот какие мы теперь красивые.

Парень откровенно разглядывал стоящую перед ним полуголую девчонку. Румянец со щек Олеськи и не думал исчезать.

— Теперь еще и лифчик наденем. Только глянем сначала, не слишком ли Олеся себе с размером польстила.

В следующую секунду к Олеськиной груди бесцеремонно примерились, причем вживую. Но, правда столь мимолетно, что Олеся и ахнуть не успела, как рука была убрана. А в следующую секунду усмехающийся Сашка стоял, поглядывая то на свою чуть-чуть согнутую по форме ладонь, то на Олеськину грудь, явно посмеиваясь над ее небольшим размером.

— Эй, ты давай не лапки распускай, а предмет надевай. – Чувствуя, как горят уши, смущенно фыркнула Олеся. – Раз уж взялся камердинером быть.

— Слушаюсь, мадмуазель. – Саша, улыбаясь и явно получая удовольствие от процесса, надел на девочку бюстгальтер, ухитрившись в процессе поочередно коснуться губами каждой из приятных Олеськиных выпуклостей, и, выпрямившись, констатировал.

— Нет, не польстила, все точно по фигурке.

Вообще-то, по правде сказать, Олеське, чтобы болтаться по дому лифчик и вовсе не был нужен. Не те у нее под футболкой объемы. Но раз надевают, не спорить же.

А Саша, отступив на пару шагов, не скрывая, любовался, краснеющей от такого внимания девушкой.

— Классно ты смотришься в нижнем белье. Хоть фотографируй.

Мама! Нет! То моют в душе голышом, то целуют сначала в щечку, а потом уже и в грудь, то одевают так, словно раздевают. Теперь фотографировать неглиже собираются. И так моська хоть прикуривай. Обойдетесь. Но Сашка, похоже, просто пошутил. Во всяком случае, никакой попытки сфоткать Олесю он не сделал. Наоборот, достав шортики и футболочку, окончательно привел девушку в благопристойный вид.

— Все. Идем завтракать.

Конечно, когда шорты и футболку на тебя натягивают, это уже не то, что, не торопясь, трусы на голое тело или лифчик на грудь сначала ладонями, а потом чашечками примеряют. Тут проще уже. Тем не менее, Олеська после процедуры одевания явилась на кухню, храня на моське стойкий помидорный цвет.

Олеся еще беспокоилась, как Света отнесется к тому, что Саша мыл ее в душе, и ясно, что голую, а потом принес в комнату и болтался там, не спеша возвратиться к жене. Но Светка восприняла их с Сашкой баловство абсолютно спокойно, ничуть не проявив ни малейших признаков ревности.

— Порядок? Не сердишься на нас?

— Ничуть. И вы на меня не сердитесь, пожалуйста.

Сестренки обнялись, и про вчерашнее было забыто. А Сашка после того вечера стал Олеське лучшим другом. Во всяком случае, из представителей мужского пола. Заменить Олесе подружек он, понятное дело, не мог. Разница в возрасте, интересах и вообще. Но в чем-то Сашка был для Олеськи лучше, чем любая подруга. Тем ведь тоже не все и не всегда расскажешь. Про что-то стыдно, над чем-то могут посмеяться, а что-то и разболтать. А Саша не смеялся над Олесей никогда, даже если она, по наивности, несла полную ерунду. Тогда обычно начинался серьезный разговор, где девчонке по полочкам раскладывали правду жизни, и Олеся бывало, не соглашаясь поначалу, вскоре убеждалась в Сашкиной правоте. А уж про разболтать и вовсе речи не шло. Саша стал лучшей копилкой для Олеськиных секретов. Он ведь еще и советы толковые давал. Олесе в ее еще неясных самой отношениях с пацанами, они порой здорово пригождались. В общем, Сашке Олеся верила, как никакому другому мужчине.

А еще теперь каждую субботу и воскресенье Саша мыл Олесю по вечерам в душе. Сначала он плескался там вместе со Светкой, а потом в одном надетом на голое тело банном халате, заглядывал к Олеське в комнату и командовал:

— Олеся, купаться.

Затем раздевал ее до трусиков и прямо так на руках нес в ванную. Там трусы отправлялись в корзинку для белья, а голенькая Олеська внутрь ванны. Включался душ и Саша, как обычно, не пользуясь губкой, скользил по ней намыленными ладонями. Не торопясь и в отличие от первого раза без ограничений касания интимных мест. А потом Олесю заворачивали в полотенце, снова несли на ручках обратно в комнату, ставили на диван и вытирали досуха. Вообще-то, можно было вытереться и в ванной, но Сашке почему-то нравилось делать именно так, а Олеся не спорила. В завершение водных процедур на стоящую перед Сашей в чем мать родила девочку, надевали ночную рубашку. И зачастую перед этим юной леди доставалось несколько вольных поцелуев. То в подставленные навстречу губки, то в плечико или шейку, а то и в грудь, прямо в твердеющий от возбуждения коричневый сосочек. Даже в низ живота ее Сашка пару раз целовал. Правда, не в самый, а поверх треугольничка волос, чуть ниже границы воображаемых трусиков. Настоящих трусов Олеська, ложась спать, с того раза больше не надевала.

Олесе ужасно нравились эти вечерние игры с мытьем. Она бы и на буднях не против была. Но в обычные дни все торопятся. Поужинать, дела сделать, лечь не поздно, потому что завтра вставать. Суета. А в выходные все по-другому. Никто не спешит, играй, не хочу. Светлана, кстати, против их баловства с Сашей совсем не была, видимо понимая, что с одной стороны ничего серьезного там не произойдет, а с другой считая, что сестренке только на пользу пойдет некоторое практическое знакомство с интимной стороной жизни. Да и Сашке кое-какое возбуждающее разнообразие перепадает без всяких взглядов на сторону. А Светке его приподнятое «настроение» в постели только на руку.

Света Олеське даже предлагала с Сашей вместе в душе помыться. Он ее, она его. Но Олеська пока не решалась. Одно дело, когда только она перед Сашкой без одежды, а он в халате и все-таки моет ее, а не откровенно ласкает, хотя, конечно, и гладит при этом по интимным местам. И совсем другое, когда оба голые трутся друг о друга. Там того гляди и обнимашки-целовашки пойдут, и помыв запросто в кое-что другое превратится. К тому же ей Сашкину игрушку нужно будет в руки брать, намыливать, мыть. Олеся, конечно, имела уже представление о внешнем виде Сашиной штуки. Когда парень в одном халате на голое тело ходит, сидит рядом с тобой, моет тебя в душе, не особо трудясь запахнуться, поневоле все разглядишь. Но вот взять и добраться до нее руками Олеська пока себя готовой не чувствовала. Еще и поцеловать, разыгравшись, предложат, как в фильмах. Или даже настоящий минет сделать. А Олеся такого никогда не пробовала. Это же решиться надо.

В общем, пока побаивалась Олеська дальше шагать. Но на выходные к Сашке со Светой старалась выбраться, даже когда родители не в отъезде были. И все-таки поддалась на Сашины уговоры сфотографироваться в одном нижнем белье, а потом топлес. Правда с Сашки было взято честное-пречестное слово, что эти снимки никто не увидит. И хотя Саша посмеивался, что Олеськина грудь куда больше заметна в лифчике, чем когда его вовсе нет, Олеся в ответ только язык показала. Кому интересно, тот разглядит. А над размером нечего подшучивать. У нее грудь, между прочим, растет еще.

Между тем, начавшаяся весна плавно перетекла в лето, отправив родителей в очередной экспедиционный сезон, Светку по окончании сессии на практику в район Белого моря, а саму, перебравшуюся на все каникулы к сестре, Олесю оставив на месяц заботиться о Сашке.

Олеська, принимая от Светы домашнее хозяйство, не знала радоваться ей тому, что они с Сашей так надолго остаются вдвоем или переживать из-за этого. С одной стороны здорово побыть с ним наедине, когда вокруг никого, никого не будет. Только она и Саша. А с другой такая свобода, когда они даже без Светкиного надзора останутся и смогут делать, что захотят, к разным соблазнам подстегивает. Вот и гадай.

В общем, Светка укатила, а Олеся уже этим вечером, накормив Сашку ужином, тыркала у себя в комнате в ноутбук, с некоторым волнением гадая, как они будут готовиться ко сну. Сегодня, правда, четверг и никаких совместных помывок программой не предусмотрено. Но ведь Светланы дома нет и, значит, в правила игры могут быть внесены изменения. А если Саша сегодня зайдет, значит, они весь месяц каждый день будут мыться? Здорово, но и страшно немножко. А вдруг еще что-нибудь придумается. Типа совместного мытья, например. Сомнения ее разрешили стук в дверь и просунувшаяся следом Сашкина физиономия.

— Принцесса, ты как насчет купания перед сном?

— Положительно.

Олеська согласилась, не задумываясь, тут же забыв обо всех своих неясных волнениях. Ну она же не виновата, что ей хочется, чтобы ее Саша помыл. Да, хочется прокатиться у него на ручках, оказаться перед ним голенькой, чувствуя одновременно и смущение и волнение от его взгляда, и ощутить прикосновение его ласковых рук к обнаженному телу. И чтобы поцеловали перед сном. Ничего, между прочим, особенного. Во всяком случае, ничего такого, что она раньше не делала.

— Я готова.

Из одежды на Олесе помимо трусов был только домашний халатик, так что раздевать ее долго не пришлось. Обхватив Сашу за шею и подставив щечку для поцелуя, Олеська поехала на ручках в ванную. Там уже привычно разрешила снять с себя трусики и долго нежилась под теплыми струйками душа, позволяя покрытым пенкой для душа ладоням Сашки скользить по всем изгибам ее тела, не обходя ни округлостей голой попки, ни небольших холмиков груди, ни плотных складочек ее, не раскрывавшегося еще ни для кого, девичьего цветка.

— Посиди со мной. – Попросила она Сашу, когда тот, доставив девчонку завернутой в полотенце в комнату, вытер ее и, натянув ночную рубашку, уложил в постель.

— Хорошо. Только полотенце отнесу в ванной развесить. – Отозвался тот, подходя к двери. – А хочешь, поехали ко мне в комнату. Там кровать, не твой диванчик. Полежим вместе, пошепчемся.

Саша ушел, оставив лежащую на диване Олеську в больших сомнениях. Вот они изменения правил после Светкиного отъезда. Раньше и речь о том, чтобы вместе лечь, не могла идти, а сегодня – пожалуйста. Только вот беспокойно как-то.

С одной стороны хорошо бы поваляться рядышком, поболтать о всякой чепухе или даже, пользуясь возможностью, пошептать на ушко, о чем-нибудь таком, отчего при свете дня краснеешь. И, конечно, Олеся не боялась, что Саша может сделать с ней что-нибудь недозволенное. Но все же надо лечь вместе с ним в одну постель, а это, да еще и в ночной темноте провоцирует на разные глупости. И не только Сашу, но и саму Олесю тоже. А Сашка, между прочим, ходит перед сном в одном халате на голое тело, и в кровати на нем из одежды, скорее всего, одно обручальное кольцо остается. Разве что он специально ради Олеськи трусы наденет. Так это еще далеко не факт, что догадается. А попросить неловко. Вот и думай, насколько это все позволительно.

— Ну, что, Олеся? Где шепталки устроим? – Саша, вернувшись из ванной, снова сел рядом с девчонкой на диванчик. – Здесь или у меня?

— Поехали к тебе. – Решилась Олеська. – Только ты меня потом обратно принесешь.