Все персонажи данной повести достигли как волшебного так и маггловского совершенолетия.

Иногда читатель выбирает книги, иногда книга выбирает читателя.

Когда в начале учебного года Гермиона в особенно пыльном и темном закутке школьной библиотеки искала редкую брошюру о магии в Антарктиде, вдруг вверху зашумело, произошло некоторое движение и буквально ей в руки свалился видавший виды томик in octavo. Название было будто на латыни, касалась вроде бы садоводства.

Гермиона попыталась вернуть книгу на полку, но на полках книги чудесно сомкнулись и места на полках для книги не нашлось.

Тогда надокучливый том Гермиона бросила в корзинку, намереваясь отдать его мадам Пинс. Но библиотекарь Хогвартса брезгливо пролистнула книгу, чихнула от пыли и сообщила, что на книге отсутствует библиотечный штамп, следовательно книга не принадлежит библиотеке, да и не может быть у мадам Пинс такой запущенной книги. Следовательно, либо Гермиона забирает том, либо тот подлежит уничтожению порядком, установленным для магических книг.

И Гермиона без малейших сомнений забрала книгу с собой — уничтожать пусть и потрепанную книгу ей казалось варварством.

Книга пролежала без дела до ноября — когда по свинцовым крышам школы зарядил бесконечный дождь и скука стала привычным обитателем залов Хогвартса. До экзаменов было еще далеко, Гермиона стала перебирать свое имущество, и наткнулась на эту книгу уже повторно и более тщательно.

Книга была не на латыни. Профессор древних рун Бабблинг, которой Гермиона показала несколько фраз, выписанных наугад из книги, сказала, что это видимо, на фалиский язык — отдаленно похожий на древнюю латынь.

Снова пришлось идти в библиотеку. Фалиско-английский словарь, к удивлению нашелся. Краткий, всего на 5 тысяч слов, отпечатанный в 1564 года в Саффолке, издательство Крозье&Франклина. Судя по библиотечному формуляру, словарь брали в 1771 году. И более подходящего словаря не имелось.

Что оставалось делать? Вряд ли вымерший ныне фалиский язык изменился за четыреста с лишним лет.

И после ужина Гермиона засела с книгой и словарем в гостиной Гриффиндора. Работа шла медленно. Видимо книга была перепечатана с более древнего издания с ошибками. Называлась она «О кореньях, радость и удовольствие приносящих», отпечатана в Толедо в 1725 году.

Когда часы всех башен Грифиндора побили полночь, что-то наконец начало вырисовываться. На столе Гермиона начертила мелом знак, внутри которого должно было появиться растение, приносящее удовольствие, взмахнула волшебной палочкой, произнесла заклинание:

— Вокаре Децем!

И светящейся окружности вдруг появился небольшой мужской член с яичками в обрамлении рыжих курчавых волос.

Гермиона в ужасе взмахнула палочкой, разрушая заклинание.

—

Где-то в своей спальне на секунду беспокойно заворочался Рон Уизли. Ему показалось, будто бы приснился дурной сон.

—

В ту ночь Гермиона долго не могла уснуть. Стоило закрыть глаза, она снова видела небольшой невозбужденный, несомненно юношеский член. Конечно, она видела фаллосы на картинках и фотографиях, даже однажды смотрела порно со своей кузиной-маглом. Но вживую (если принять, что тот член был не иллюзией) видела впервые. Это будоражило, непривычно волновало.

Гермиона запустила пальчики под резинку трусиков, нашла выпуклость клитора, коснулась его, погладила, сперва дразня, потом теребя более настойчиво. Девушка проникала в себя пальчиками, но не очень глубоко, стараясь не повредить природную преграду.

Так она довела себя до удовольствия и, наконец, уснула.

—

Утром все кажется иным.

Когда Гермиона проснулась и вспомнила про свой эксперимент, алая краска стыда залила ее щечки. Ей казалось, что весь мир знает о ее проделке, расплата близка: Гриффиндор разом лишится всех своих очков, а ее саму выгонят из школы и более не возьмут даже в училище для трудных подростков.

Но прислушавшись, Гермиона отметила, что школа чародейства и колдовства живет своим прежним образом, и никто не спешит наказать кудрявую отличницу.

Первой мыслю после завтрака было выбросить гадкую книгу в ров, закопать в Запретном лесу. Но магические книги имеют коварный и мстительный нрав. Запретный лес вряд ли навредит книге, а вот появится риск, что знания попадут в дурные руки.

И Гермиона решила пока книгу сохранить, но дала обещание больше не открывать ее.

Надо ли говорить, что девичьего обещания хватило лишь на неделю с небольшим?..

—

Соблазн стал крепчать к среде и к выходным стал вовсе нестерпимым.

И Гермиона отправилась будто в библиотеку, но свернула в крыло лженаук — ряд аудиторий, в которых некогда преподавали алгебру, геометрию и даже физику, объявленные профессором Арагоном на территории Хогвартса ложными учениями.

В кабинете математики нашелся ровный стол и неимоверно пыльный стул. Закрыв двери, чтоб никто не смог помешать, Гермиона прямо в пыли начертила Знак, взмахнула волшебной палочкой.

— Вокаре Децем!

Внутри Знака снова появился член — снова юношеский, но иной — волосики были каштановые, а сам член походил на бочонок — коротенький и толстенький.

—

Тем временем Невилл Долгопупс застыл прямо у обеденного стола с подносом в руках.

— Что опять случилось? — спросил Рон, не отвлекаясь от куриной ножки, которую поглощал с картофельным салатом.

— Я, кажется, потерял... — забормотал Невилл.

— Что на этот раз?

— Ничего... — промямлил Невилл.

— Говори уже!

— Свой... Член...

— Не говори ерунды. Как можно потерять свой... ха! Член...

— Вот так... У меня пусто в трусах. Если хочешь, сейчас покажу!

Невилл действительно потянулся к поясу штанов. Рон возмущенно замазал куриной ножкой:

— Ты рехнулся! Мы в столовой! Тут полно людей.

— А что делать?

— Садись и ешь. Потом сходим в больничное крыло. Там и посмотрим, — хмыкнул Рон.

— Ой... — воскликнул Невилл.

— Что теперь?

— Кто-то коснулся моего члена...

— Ты же его потерял! Как его мог кто-то коснуться?..

—

Гермиона пальчиком осторожно провела от вершины члена вниз по стволу к яичкам.

Она убеждала себя, что сейчас занимается изучением мужского предмета чисто в познавательных целях, заодно ставит эксперимент в изучении древней фалиской магии. Но ей руководило девичье любопытство. Она знала о существовании членов, предполагала, что какой-то, а может и несколько попадут к ней в руки, а потом и в нее... Но это открытие было неожиданностью, и Гермиона собиралась им воспользоваться.

Исследуемый член определенно был красив и ухожен, хозяин его любил и берег. Тонкая нежная и гладкая кожа покрывала ствол. Головка целиком была скрыта капюшончиком крайней плоти. Сложив пальчики колечком, Гермиона провела им вниз по члену, обнажая алую головку, затем отпустила.

И девушка почувствовала как под ее движениями член наливается, твердеет, становиться больше. Головка, изначально алая, багровела. Из прорези уреты выступила капля смазки. Гермиона сняла ее мизинчиком, понюхала, лизнула. Вкус был соленый и немного терпкий.

Член, меж тем, не изменив пропорций, стал заметно крупнее — раза в три-четыре.

Гермиона подумала: как это чувствовать его внутри? Когда он заполняет предназначенные пустоты в теле девушки?.. Интересно, чей это член?..

Размышляя так, Гермиона продолжала то обнажать головку, то отпускать кожицу. Ей нравилось горячая твердость в ее ладошке, нравилось контролировать часть чужого тела. Движения становились все быстрей.

И вдруг член запульсировал, сперма ударила из него резко чуть не достав потолка, который, кстати, был в этом классе не очень высок. Семя частично попало на волосы, одежду Гермионы.

От неожиданности Гермиона взмахнула палочкой.

Задумчиво, она собрала пальцем со щеки сперму и положила ее на язык.

Вкус ей понравился.

—

Меж тем, в обеденном зале трапеза подходила к концу.

— Ну что, — утирая лицо салфеткой, спросил Рон.

— Куда? — будто удивился Невилл.

— Ну как же? К мадам Помфри.

— Зачем?..

— Ну ты говорил, что у тебя пропал... Хм... Член.

— А, не беспокойся. Он уже вернулся... И Рон... Я попрошу тебя, не говори об этом никому.

При этом Невилл выглядел почти счастливым.

Что произошло, в конце концов?