Глава 2. прогулка в парке

Солнце только-только начинало проглядывать сквозь плотные шторы, окрашивая комнату Кати в нежные персиковые тона. Девочка ещё спала, разметавшись на кровати, как маленький розовый котёнок. Её русая коса разметалась по подушке, а пухлые губки слегка приоткрылись, выпуская тихие, ровные вдохи.

Вдруг тяжёлая лапа легла ей на живот. Катя сонно промычала, пытаясь скинуть со себя непонятную тяжесть, но лапа не сдвинулась с места, а лишь слегка надавила, как бы приглашая обратить на себя внимание.

Катя открыла глаза и тут же встретилась взглядом с Громом – огромным чёрным доберманом, который был их семейным питомцем. Он смотрел на неё своими умными, чуть грустными глазами и легонько повилял хвостом, отчего кончик его

Его влажный нос уткнулся Кате в шею, и она почувствовала щекотку от его холодного дыхания. Катя невольно улыбнулась и обняла Грома за шею. Его короткая, жёсткая шерсть колола её щёку, но Кате это нравилось, как и запах пса – смесь запаха сырой земли и чего-то неуловимо родного и успокаивающего.

Она ещё не могла понять, что с ней происходит. Раньше она относилась к Грому просто как к собаке родителей, не испытывая к нему каких-то особенных чувств. Но в последнее время всё изменилось. Катя стала ловить себя на том, что постоянно ищет его взгляда, а когда он ложил свою тяжёлую голову ей на колени – её сердце начинало биться чаще. Она старалась проводить с ним как можно больше времени, гуляла с ним, играла, чистила ему шерсть и даже спать с ним в одной комнате стало для неё естественным желанием. Эти чувства её смущали. Она знала, что Гром – просто собака, пусть даже и очень умная и красивая, но всё равно собака. А она... Вдруг Кате в голову пришла мысль, от которой она тут же покраснела. А что, если она... влюбилась в Грома? влюбилась в Грома? От этой мысли по телу пробежал жар, а щёки стали ещё горячее. «Глупости, » – пробормотала она, прижимаясь к Грому ещё сильнее, – «так не бывает». Гром в ответ на её объятия лишь тихо вздохнул и лизнул её в нос своим большим, шершавым языком. Катя засмеялась и отвернулась.

В комнату заглянула мама. "Катюша, вставай, солнышко уже высоко", - ласково сказала она, улыбаясь дочке и Грому, который тут же замахал хвостом, приветствуя хозяйку. "Иди умываться и спускайся к завтраку".

Катя неохотно выбралась из-под теплого бока Грома. Он с укоризной посмотрел на неё и тихо скулил, как будто упрашивая её не уходить. "Я сейчас вернусь", - прошептала ему Катя, ещё раз погладив по голове и направилась в ванную.

За завтраком Катя была молчаливой и задумчивой. Её мысли всё ещё крутились вокруг утренних ощущений и непонятного чувства к Грому. Она старалась отмахнуться от этих мыслей, но они назойливо возвращались, заставляя её щёки пылать.

"Что с тобой, Катюш? Ты сегодня какая-то не такая", - спросила мама, внимательно поглядывая на дочь.

"Да так, ничего", - пробормотала Катя, стараясь не встретиться с ней взглядом. "Просто немного устала".

После завтрака Катя решила прогуляться с Громом в парке. Ей нужно было побыть одной, чтобы разложить всё по полочкам. Она надела спортивный костюм, пристегнула к ошейнику Грома поводок и вышла с ним на улицу.

Мощное тело Грома вибрировало от радости. Он обожал эти мгновения: Катя надевает свои кроссовки, берет в руки его поводок... Сердце пса билось чаще, а в глазах светилось обожание и преданность. Он готов был идти за ней хоть на край света, лишь бы быть рядом, чувствовать её прикосновение, видеть её улыбку.

"Валерия: Продолжаю."

Они вышли из дома, и Гром сразу же глубоко вдохнул свежий утренний воздух, наполненный запахами влажной травы и первых осенних листьев. Он обожал гулять с Катей. Она никогда не торопила его, позволяла обнюхивать каждый интересный кустик, с удовольствием играла с ним в догонялки и бросала любимую палку. В эти моменты Гром забывал обо всем на свете, он просто наслаждался общением с любимой хозяйкой и старался изо всех сил показать ей свою любовь и преданность.

Катя шла по аллее парка, держа Грома на поводке. Она уже жалела, что пошла гулять одна. Мысли в её голове путались, и она никак не могла понять себя. Ей казалось, что с ней происходит что-то ненормальное, неправильное. Она слышала истории о том, как подростки влюбляются в своих питомцев, но всегда считала это глупостью и отвратительным извращением. Но то, что происходило сейчас с ней, было не похоже ни на дружескую привязанность, ни на просто любовь к животному. Катя чувствовала себя пойманной в ловушку собственных чувств, и это её пугало.

Вдруг Гром резко дёрнул головой, принюхиваясь к чему-то. Его уши насторожились, а из глотки раздалось низкое рычание.

"Тшш, Гром, тише", - прошептала Катя, натягивая поводок. Но пес уже увидел то, что привлекло его внимание. В кустах, неподалеку от дорожки, кто-то шевелился.

Гром напрягся, вглядываясь в заросли кустарника. Он ясно видел это сверкание даже в полумраке зарослей – необычный, ярко-синий ошейник с каким-то странным, будто светящимся узором. Что-то в нем было не так... Что-то манило и в то же время настораживало. Инстинкты подсказывали ему о возможной опасности, но в то же время он чувствовал непреодолимое желание подойти ближе и обнюхать этот странный предмет.

Гром больше не мог сопротивляться непонятной силе, которая влекла его к ошейнику. Он резко рванул вперед, таща за собой удивленную Катю. "Гром, фу! стой!", - вскрикнула она, пытаясь удержать пса, но он, словно оглохнув, бросился к кустам, уверенно прокладывая себе путь сквозь ветки.

"Что случилось?", - пробормотала Катя, подбегая к кустам и всматриваясь в заросли. Она уже готова была отругать Грома за непослушание, но вдруг заметила то, что так взволновало ее питомца. На земле лежал необычный ошейник. Он был сделан из какого-то странного, переливающегося материала, похожего на кожу, но гораздо более гладкого и приятного на ощупь. По всей поверхности ошейника шел узор из серебристых нитей, которые словно светились изнутри, делая его похожим на ночное небо, усыпанное звездами.

"Какой красивый...", - прошептала Катя, протягивая руку, чтобы взять его.

Гром с замиранием сердца наблюдал за тем, как Катя протягивает руку к ошейнику. Он хотел было отпрянуть, предостеречь её, но какая-то невидимая сила удерживала его на месте. Он чувствовал исходящее от ошейника тепло, которое разливалось по его телу, принося с собой странное ощущение безопасности и в то же время тревоги.

Взяв ошейник в руки, Катя ещё раз удивленно оглядела его. "Интересно, кто же его потерял?", - пробормотала она, рассматривая затейливый узор. Потом она перевела взгляд на Грома, который всё ещё напряженно наблюдал за ней, и в её голове мелькнула мысль. "А что, если примерить его на тебя? Он тебе так понравился, может, это судьба?", - улыбнувшись, сказала она и, отстегнув его старый ошейник, надела на него найденный.

В тот момент, как только новый ошейник коснулся его шерсти, по телу Грома словно пронесся разряд молнии. Он вздрогнул, почувствовав, как по жилам разливается незнакомая энергия. Она была горячей и пульсирующей, пробуждая в нем не только странное беспокойство, но и необычайное волнение. Его член набух, уткнувшись в живот, а по спине пробежала дрожь, совершенно не похожая на обычную собачью радость. Гром заскулил, не понимая, что с ним происходит, и инстинктивно попытался стряхнуть с себя ошейник, но Катя, ничего не замечая, лишь сильнее прижала его к себе, любуясь тем, как красиво он смотрится на нём.

"Ну вот, совсем другое дело! Тебе очень идет!", - воскликнула она, гладя его по голове. "Пойдем домой, а то уже и обедать пора".

Гром послушно поплелся за хозяйкой, всё ещё ощущая пульсацию непонятной силы в своем теле. Он не знал, что его ждет, но что-то подсказывало ему, что его жизнь, как и его отношения с Катей, уже никогда не будут прежними.

Конец первой главы.

Глава 2. Пробуждение инстинкта

Дома Гром чувствовал себя странно. Катя уже сняла с него ошейник, но тот словно впился в его тело, оставляя после себя неизгладимый след. В доме, где раньше он чувствовал себя уютно и спокойно, теперь царила какая-то тяжелая, наэлектризованная атмосфера. Запахи, которые раньше едва улавливались, теперь били в нос с невероятной силой – аромат жареного мяса с кухни, сладковатый запах духов Катиной матери, и главное – нежный, едва уловимый запах самой Кати, который теперь казался ему невероятно притягательным.

Тонкий аромат исходил от ее волос, от кожи, от одежды, пропитывая собой каждый уголок дома. Он был сладковатым, немного терпким, с едва уловимой мускусной ноткой, которая пробуждала в глубине его существа не только любопытство, но и что-то ещё. Что-то древнее, животное, то, что дремало в нем до сих пор и теперь начинало просыпаться от долгого сна.

Гром следил за Катей по пятам, не в силах оторвать от неё взгляда. Он видел, как она улыбается, болтая по телефону с подругой, как наклоняется над учебниками, делая уроки, как нервно кусает губы, пытаясь вспомнить формулу по алгебре. И всё это время его тело отзывалось на её движения незнакомым, трево жащим жаром. Он поймал себя на том, что разглядывает её уже не как любимую хозяйку, а как... как самку. Как сучку, которая своим запахом будоражит его кровь, заставляя забыть обо всем на свете.

Его член напрягся ещё сильнее, болезненно упираясь в живот. Гром тихо заскулил, ощу щая, как в животе у него нарастает волна незнакомого ему доселе желания. Он хотел приблизиться к ней, прижаться к её ногам, почувствовать её запах ещё сильнее, но что-то его удерживало. Какой-то внутренний барьер, последний рубеж, который он пока не смел переступить.

Невидимая волна, исходившая от ошейника, становилась всё сильнее, словно проникая в сознание Грома, меняя его восприятие мира и себя в нём. Он вдруг отчётливо осознал глубину своего желания – Катя, его маленькая хозяй ка, была сейчас для него воплощением всех женских начал, источником притяжения, перед которым было невозможно устоять. Гром почувствовал, что он уже не просто собака, преданно смотрящая на хозяйку. В нём просыпалось нечто первобытное, властное, что-то, что делало его равным ей, а может быть, и сильнее.

Ошейник пульсировал на его шее, словно подталкивая к действию. Гром встрепенулся, пробуя противостоять этому нарастающему чувству, но оно было слишком сильным, слишком всепоглощающим. Он тихо заскулил, видя, как Катя, ничего не подозревая, уселась на диван с книгой в руках.

Гром не мог оторвать глаз от Кати. Она сидела на диване, поджав под себя ноги, и сосредоточенно читала книгу, изредка проводя пальцами по страницам. От неё исходил нежный аромат, который пьянил его, растворяя последние остатки собачьей покорности. Он ощущал волны этой невидимой силы, которая исходила от ошейника, эти волны словно обволакивали не только его, но и Катю, меняя что-то в её поведении.

Девочка, обычно такая живая и энергичная, сейчас казалась вялой, рассеянной. Она несколько раз перечитывала одну и ту же страницу, не в силах сосредоточиться на смысле. Её глаза бегали по строчкам, но мысли словно витали где-то далеко. Катя нетерпеливо отбросила книгу в сторону и сонно потянулась. В этот момент она невольно поймала взгляд Грома. Он смотрел на неё немигающим взглядом, и от этого взгляда по её телу пробежала странная дрожь.

Катя, борясь с непонятным оцепенением, протянула руку и погладила Грома по голове. "Ты чего так смотришь, глупыш?", - тихо спросила она, но голос её прозвучал не так уверенно, как обычно.

В тот же момент Гром почувствовал, как волна его непонятной силы достигла её. Катя вздрогнула, словно от толчка тока, и её глаза на мгновение расширились, словно она увидела что-то невероятное. Потом она медленно, словно загипнотизированная, поднялась с дивана и направилась к холодильнику.

Открыв дверцу, она достала оттуда палку дорогой сырокопчёной колбасы – той самой, которую родители строго-настрого запрещали давать Грому.

"Хочешь колбаски, мой хороший?", - спросила Катя, ласково глядя на Грома. Она сама не могла понять, почему предлагает ему запретный деликатес, но сейчас это казалось ей совершенно естественным. Как будто кто-то внутри подсказал ей, что нужно делать.

Гром удовлетворённо вильнул хвостом, подходя ближе. Он чувствовал, как легко подчиняется ему Катя, как её воля слабеет с каждым мгновением. Это опьяняло его сильнее любого лакомства.

Катя отрезала от колбасы толстый кусок и протянула его Грому. Он взял его из её рук – аккуратно, но в то же время настойчиво, словно утверждая своё превосходство. И пока в доме царил этот странный, наэлектризованный полумрак, Гром уже не сомневался, что он - хозяин положения, пусть даже и Катя пока об этом не догадывалась.

Доев колбасу, Гром бросил на пол книгу, которую так неохотно отложила Катя. Обычно его не интересовали эти странные предметы с черными каракулями, но сейчас что-то заставило его наклониться и пристальнее всмотреться в страницы. И тут же он с удивлением понял, что может читать! Слова складывались в предложения, предложения — в образы, будоража его сознание новой, незнакомой информацией.

Это был любовный роман, один из тех, что так любила читать Катя. Гром никогда не понимал причин её увлечения этими историями, но сейчас, когда он мог воспринять их смысл, что-то внутри него отозвалось жадным интересом. На глазах у пса разворачивалась история страстной любви между юной девушкой и взрослым, опытным мужчиной. Описание их чувств, их тайных желаний и запретных ласк было настолько ярким и реалистичным, что Гром почувствовал, как волна возбуждения прокатилась по его телу.

Член, напрягся до предела, упираясь в живот. Он жадно впитывал в себя каждое слово, и с каждой прочитанной строчкой образ Кати, сидящей рядом, казался ему всё более желанным, всё более доступным.

Гром закрыл глаза, пытаясь справиться с пронзившим его желанием. Он впервые испытывал подобное – острый, всепоглощающий голод, который нельзя было утолить ни едой, ни водой. Только Катя, её близость, её запах могли унять эту мучительную жажду. Но как это сделать?

И тут ему в голову пришла мысль, наглая, дерзкая мысль, которая ещё пару часов назад показалась бы ему совершенным безумием. Он вдруг ясно осознал, чего он хочет и как этого добиться. Волна силы, исходившая от ошейника, дала ему не только новые знания, но и способность управлять, по крайней мере, пока в мелочах.

Гром встал с места, подошел к Кате и ткнулся головой ей в колени. Она ласково погладила его по шее, не замечая странного блеска в глазах пса. Тогда он громко заскулил, прижимаясь к её ногам, и начал тереться о её бедро, демонстративно выставляя вперёд свой взволнованный ч лен. Катя сначала не поняла, в чём дело. "Что с тобой, малыш? Не успокоишься никак...", - пробормотала она, но её голос прозвучал уже не так уверенно, как раньше. Что-то неуловимо изменилось в её восприятии Грома. Она уже не воспринимала его как просто домашнего любимца. Что-то в его поведении заставляло её нервничать, волноваться.

Гром продолжал тереться о её ногу, издавая тихие, жалобные звуки. Его член уже болезненно пульсировал, требуя внимания. Катя, вместо того чтобы оттолкнуть его, вдруг почувствовала странное желание успокоить его, приласкать. Эта мысль возникла в её голове буквально из ниоткуда, но не вызвала никакого отторжения.

Катя неуверенно погладила Грома по голове, затем, словно подчиняясь непонятной силе - приказу, провела рукой по его спине, затем ещё раз, и ещё... Её движения были робкими, неловкими, но в то же время в них чувствовалась та странная нежность, которая теперь наполняла её всю, когда дело касалось Грома. Она уже не просто играла с ним, как с любимым псом, нет, сейчас в её отношении к нему чувствовалось что-то большее, что-то такое, о чём она сама пока не могла себе признать.

"Да, вот так, моя хорошая. Глади меня" – промелькнуло в голове Грома, и Катя, словно откликаясь на неслышимый призыв, с ещё большим усердием заскользила ладошкой по его спине.

Гром вздрагивал от каждого её прикосновения, чувствуя, как нарастает напряжение. "Ниже... Тебе же хочется коснуться меня"– послал он пульсирующий импульс прямо в её подсознание. Катя встрепенулась, почувствовав под пальцами его горячий, пульсирующий член, но не отодвинула руку, словно это было в порядке вещей. "Да, вот так... Не бойся, ты же чувствуешь как мне это нравится", – мысленно прорычал Гром, мягко, но настойчиво направляя её движения.

Катя, повинуясь неслышимому зову, который, как ей казалось, исходил из глубины её собственного сердца, провела ладошкой по напряжённому животу Грома, затем её пальцы коснулись его члена, горячего и твёрдого, как кусок железа. Она вздрогнула от незнакомого ощущения, но не отодвинула руку. "Да, вот так... разве тебе не приятно трогать меня?", - мысленно промурлыкал Гром, мягко, но настойчиво направляя её движения.

Катя не понимала, что с ней происходит. Ещё совсем недавно ей было бы противно даже подумать о том, чтобы трогать собаку таким образом. Но сейчас отвращение исчезло, оставив после себя лишь лёгкое замешательство и странное, непонятное влечение. Ей казалось, что она сама этого хочет, что это её собственное, неудержимое желание – ласкать Грома, дарить ему удовольствие.

"Глубоко вдохни и продолжай, малышка, не останавливайся" – донёсся до неё мысленный приказ, и Катя, повинуясь, сделала глубокий вдох, словно перед прыжком в ледяную воду.

Пальцы Кати, словно живя своей собственной жизнью, скользили по горячей, пульсирующей плоти Грома. Он тихо заскулил от нетерпения, направляя её движения своей невидимой волей – вверх, вниз, снова вверх. Он видел, как её глаза затуманились странным блеском, как дрожат губы, словно она что-то хочет сказать, но не может.

"Давай же, малышка, не бойся...", – шептал ему внутренний голос, подсказывая дальнейшие действия. Гром чувствовал, что Катя уже готова подчиниться любому его желанию, но он хотел большего. Он хотел, чтобы она сама этого захотела.

"Попробуй на вкус...", – послал он ей новый мысленный импульс, и Катя, словно от толчка, прильнула губами к его члену. Она вздрогнула от неожиданности, почувствовав его солёный привкус и резкий мускусный запах, который опьянял её сильнее любых духов. "Ну же, лижи... тебе же нравится, правда?" – неумолимо заклинала её волна, исходящая от разума Грома. Катя, все ещё не осознавая до конца, что делает, провела языком по его головке, и Грома словно током ударило. Он заскулил, на этот раз уже по-настоящему, от внезапно нахлынувшего удовольствия. "Вот так, умница... ты даже не представляешь, как мне хорошо", – прошептал он мысленно, и её язычок, словно повинуясь невидимому дирижеру, начал двигаться быстрее, смелее, обхватывая его член все сильнее и сильнее.

Катя уже не просто подчинялась его воле, она сама начала испытывать непонятное, но притягательное удовольствие от этих своих действий. Её щеки пылали, дыхание сбилось, а в низу живота появилось странное, щекочущее ощущение, которого она раньше никогда не испытывала.

Гром, не в силах больше сдерживаться, издал глухой рык, который, однако, не вызвал у Кати ни капли страха, а лишь странное предвкушение. "Вот и умница... а теперь до конца...", * – прошептал он мысленно, и в этот момент волна его неудержимой, животной страсти накрыла их обоих.

Тело Кати выгнулось дугой, она инстинктивно сжала мышцы, пытаясь удержать в себе это незнакомое, но такое сладкое напряжение, которое всё нарастало, нарастало...

Гром, чувствуя, как его семя бьёт горячей волной, застонал. Но этот стон был скорее от облегчения, от понимания того, что он смог, он добился своего. И пусть Катя пока не осознаёт всей глубины произошедшего, он-то знал, что отныне всё будет по-другому. Он уже не просто собака, она уже не просто хозяйка. Всё только начинается...

Конец второй главы.