Предначертанная неопределённость. Часть III – 11

*****

Вечеринка продолжалась, а Игра постепенно набирает обороты. Задания для участниц становились всё более жёсткими и развратными. Анна мысленно молила небеса: «Боже, пронеси мимо меня, чашу сию».

Очередное задание казалось Анне особенно гнусным и грязным. В зал привели кобеля английского дога. Исполнять желание выпало Белоснежке – явно ещё совсем юной девице. Участница Игры должна сделать псу минет, и проглотить эякулят. Белоснежка наотрез отказалась, и слуги уволокли непокорную в галерею Glory Hole. Сердце Анны ушло в пятки, когда желание осталось на кону, а Arlecchino включил лототрон для определения исполнительницы. И на этот раз судьба благоволила писательнице, а осуществить грязные фантазии выпало даме в костюме Жар-птицы. Женщина с нескрываемым отвращением, под улюлюканье и насмешки сосёт собачий хер. Но, когда пёс начал кончать, а делал он это долго, Жар-птица всё же не выдержала, и блеванула на пол. Боже, как её выворачивало; при взгляде на бедняжку Анну саму чуть не стошнило. Но самое печальное, несмотря на то, что желание посчитали исполненным, – Жар-птицу утащили в галерею Glory Hole. Так распорядился её господин. Женщину вырвало, и эту часть задания не засчитали, а мужчина потерял приличную сумму на тотализаторе.

Вавилонская Блудница

Следующее задание кажется невинным озорством на общем фоне разврата. Нужно примерить костюм – наряд Вавилонской Блудницы, и носить его до конца праздника. Роковой жребий выпадает Анне; писательница подавлена, но не сломлена. Дама находит в себе силы принять эту затею как игру, пусть пошлую и унизительную, но всё же не такую злую и жестокую по сравнению с другими забавами рождественского вечера. Анна пока даже не предполагает, какая дьявольская шутка таится в фривольном костюме. И как невинная шалость с переодеванием обернётся в перевоплощение…

Даму в сопровождении служанок препровождают в гардеробную комнату. Здесь Анне помогают раздеться – донага, сняли даже украшения и полумаску (костюм Блудницы предполагает открытый образ). Принудили сделать очистительную клизму. После унизительной гигиенической процедуры Фрейя лично сбривает всю растительность в интимной области, включая редкие рыжие волоски вокруг ануса. Служанки принесли платье и помогли женщине одеться.

Анна придирчиво осматривает свой новый наряд в зеркале, и в глубине души отказывается принимать реальность. Неужели в таком пошлом виде придётся провести остаток вечера. Это действительно очень унизительно – самый настоящий костюм Блудницы. Туфельки на высоченном каблуке, чёрные чулки в мелкую сеточку, ажурный пояс с подвязками. Трусики для костюма непозволительны. Зато есть бюстгальтер модели Shelf Bra, сексуальное бельё демонстративно выставляет напоказ сочные прелести Анны (не скрывая даже розовые ареолы сосков), и лишь деликатно поддерживает грудь снизу. Платье стилизовано под Dirndl – традиционный наряд баварских крестьянок. Отличие от оригинального костюма заключается в фривольном декольте, не скрывающем пленительные груди, и очень коротенькой юбки. Цветастая ткань укороченного подола даже не пытается прикрыть соблазнительную задницу Анны. Завершая образ, Фрейя намалевала писательнице по-настоящему вульгарный макияж, отталкивающий и будоражащий одновременно.

Женщина смотрит в зеркало и не верит своим глазам. Куда подевалась уважаемая, добропорядочная дама, светская журналистка? Из зазеркалья на Анну похабно лыбится новорождённая Шлюха.

Писательница возвращается к Игре, представляя, как все собравшиеся гости будут потешаться, обсуждая вульгарный наряд. Дама уже заранее испытывает чувство стыда, а неловкость в движениях лишь подчёркивает смущение женщины.

*****

Появление в зале Блудницы осталось почти незамеченным. Все присутствующие с упоением следят за actionом, свершающемся в центе гостиной. Картинка, открывшаяся взору Анны, повергла женщину в лёгкое оцепенение. А посмотреть действительно есть на что.

Посередине зала на четвереньках томится обнажённая молодая женщина. Для упора девушке под живот подставили банкетку. Её порванный костюм Коломбины валяется рядом на мраморном полу. На вид молодой особе лет двадцать семь, не старше. Женщина обладает точёной фигуркой и аккуратной округлой попкой.

Над Коломбиной нависает крупный Королевский пудель. Даже среди больших собак этот экземпляр показался бы просто огромным. Пёс уже сделал садку, и его немаленький член, вмести с узлом, туго застрял в узеньком анусе бедной девушки. Вязка, видимо, подходит к финалу. Собака тяжело дышит, перебирая задними лапами, а тягучая липкая слюна капает на спину осквернённой женщины. Коломбина дрожит от страха, мокрое от слёз пунцовое лицо, глаза большие, затравленный тусклый взгляд.

– Господи, мне больно, – шепчут сухие дрожащие губы, – мамочка, уберите его. Господи… мне больно, я не могу…

Анна, как заворожённая, следит за каждым движением, не в силах оторвать взгляд; сцена своей омерзительностью словно гипнотизирует писательницу. Внезапно кто-то среди гостей громко выкрикнул кличку и присвистнул – условный сигнал собаке. Пёс слегка дёрнулся, но остался стоять на месте. Девушка вскрикнула и тяжело застонала.

– Алидор, ко мне! – настойчиво повторила команду дама в голубом парике. – Совсем от рук отбился, чёртов кобель.

Пудель с громким лаям рванул на зов хозяйки. Толпа ахнула. Истошный визг застрял в напряжённой атмосфере небольшого зала. Крик длится, длится и длится, напитывая удушливое пространство болью и тягостным страданием. Толпа, словно превратившись в одно жадное, вожделеющее око, не отрываясь, следит, как алый от крови, вывернутый наизнанку разорванный сфинктер, мелко подрагивает неровными краями. А из зияющего нутра (ещё совсем недавно девственная попка) уже сочится и стекает по вздрагивающим, холеным ляжкам собачья сперма. Мутный ручеёк смешивается с кровью, и на белом мраморе пола медленно растекается причудливым силуэтом грязная лужица.

Наблюдать ВСЁ это становится невыносимо. Анна, всплеснув руками, закрыла лицо и в спешке покинула зал. В ушах продолжает стоять истошный женский вопль.

Анна подавлена, ошарашена дикой сценой совокупления собаки и женщины. Дама, блуждая без особой цели, оставила позади анфиладу комнат, лишь бы не видеть и не слышать весь этот кошмар. Писательница спустилась в цокольный этаж, и, минуя коридор, неожиданно для себя оказалась в тускло освещённом помещении. В стене на уровне пояса сделаны полукруглые проёмы. Два пустуют, зияя тревожащей чернотой, а два окна заняты. Из ближнего торчит женский круп: ноги задраны, широко раздвинуты и прикованы цепочками к стене. Точечный светильник отчётливо прорисовывает пикантные подробности пленницы. Над мрачной дырой закреплён большой монитор – можно подробно рассмотреть помещение за стеной-перегородкой. Почти всё пространство узкой деревянной клетушки занимает кожаный топчан с привязанной обнажённой девушкой.

В соседнем проёме маячит голая задница, стройные ноги широко расставлены и прикованы кожаными манжетами к полу. На мониторе хорошо видно: раздетая женщина лежит животом на потёртом топчане. Наручники на запястьях, и холодные отблески света играют на хромированных браслетах. На экране крупный план: испуганное лицо несчастной.

Анна подошла ближе. В девушке, лежащей на спине, писательница узнаёт Белоснежку, вторая – Жар-птица. У Белоснежки сильно опухшая, травмированная вульва, воспалённая дырочка ануса стёрта и приобрела лиловый оттенок. Малафья, смешанная с мутной слизью, пузырится в кровоточащем сфинктере. Тонкие багровые нити тянутся к полу. Анна смотрит на монитор: отрешённый взгляд Белоснежки полон боли и страдания, сухие посиневшие губы искусаны в кровь.

Анна видит, как к проёму с Жар-птицей подошёл толстяк. Лицо скрывает полумаска Пингвина (персонаж фильма о Джокере). Толстяк по-хозяйски лапает аппетитную задницу женщины. Лицо на мониторе болезненно морщится. Не обращая внимания на реакцию, Пингвин собрал толстые, как сардельки, пальцы в кулак. Кулачище здоровенный, словно легендарный Мьёльнир(1). И тут толстяк грубо, без прелюдий, принялся вкручивать свой пудовый молот в трепещущую вагину. Широкая спина похотливого борова скрывает от Анны драматический момент. Монитор в деталях транслирует, как обезумевшие глаза вылезают из орбит, и зрачки расширились от пронзительной боли. Раскрытый рот раздирает онемевший крик, и крупные, словно горошины, слезинки, скатываются горячими ручейками, размазывая по бледному лицу косметику. Отчаянный вой, вырвавшись на свободу, оглушает писательницу. Жар-птица заклинает остановиться – прекратить насилие. И снова голос срывается в истошный визг. Толстяка лишь сильнее раззадоривают мучительные крики, и он, распаляясь ещё больше, резко и глубоко, фарширует лоно несчастной.

– Я заставлю тебя кончить, похотливая сука, – писклявый голос Пингвина такой же отвратительный, как и он сам, – ты у меня каждую копеечку своими дырками отработаешь.

Чья-то ладонь внезапно легла на плечо Анне. Дама от неожиданности вздрогнула и резко обернулась.

– Любишь подсматривать? Маленькая извращенка, – шутливо мурлычет Зиммерман, – а я тебя везде ищу.

Бизнесмен довольно неплохо «поднялся» на Игре, он весел и снисходителен. Вечер в самом разгаре, а, значит, обещает новые развлечения и барыши Григорию Андреевичу.

– Зиммерман, забери меня отсюда, – сбивчиво затараторила Анна, заглядывая в глаза барыге, – я боюсь здесь оставаться.

– Конечно, заберу, только поиграем ещё малость. – Григорий Андреевич по-отечески успокаивает женщину. – Тебе нечего бояться, пока ты со мной, главное – будь послушной девочкой.

Большие гонки

Гости с нетерпением ожидают Анну. Пока она блуждала по дворцу, лототрон исторг из своего чрева номер – 11. Игра продолжается.

Посредине зала установлены два велотренажёра. Механизмы спортивных агрегатов связаны между собой трансмиссией. Оба тренажёра оснащены дилдо, а конструкция седла позволяет проникать секс-игрушке, и фиксирует положение тела. Дополнительная «изюминка» – пульт дистанционного управления, разрешает переключать привод фаллоса между веломашинами. Таким образом, вращая педали, конкурсантка не может наверняка знать, чей фаллоимитатор приводит в движение, свой или соперницы.

Правила игры: оргазм во время «заезда» означает поражение для участницы.

Анна любила велопрогулки и частенько накручивала километры на дорогом сердцу байке, а зимой уделяла внимание велотренажёру в фитнес-центре. Но вот так, у всех на глазах, трахать друг дружку на потеху публике? Это уж точно, явный перебор. Но, вспомнив унизительные и куда более постыдные задания, Анна смирилась. Пока очевидно: выпавший на долю урок не самое страшное в репертуаре большой Игры.

Гости тем временем горячо обсуждают участниц, и делают ставки. Анна нехотя уселась на велотренажёр. Ассистентки Arlecchino крепко фиксируют женщину в седле кожаными ремешками. Теперь писательница, даже если бы пожелала, не вольна самостоятельно оторвать свой пышный, холеный зад от тренажёра.

Пока идут приготовления, Анна с любопытством разглядывает соперницу. Рослая, спортивная деви́ца в костюме Мартышки. Наряд, впрочем, скромный и довольно фривольный. Лицо скрывает полумаска Обезьяны. Соблазнительные прелести выразительного тела прикрывает розовый корсет на лямках с эффектом push-up и коротенький фартук, на котором корявыми буковками начертано: «Я Обезьяна». Трусики у конкурсантки не наблюдаются, зато есть кружевной пояс с подвязками, фильдеперсовые чулки телесного цвета и модельные туфельки на высоченном каблуке. Вот и весь наряд. Ах да, ещё хвост. Длинный, он волочится по паркету, а крепится к анальной пробке, туго застрявший в заднице. Больше всего Анне не понравились хорошо прокачанные, мускулистые ноги. Писательница понимает: за победу придётся побороться, эта спортивная сучка так просто не сдастся.

Тем временем к тренажёру приладили фаллос. Сантиметров 20, не менее, толстенький, с крупной головкой, имеющей три степени свободы. «Такой и до матки добьёт», – с тревогой думает Анна. Фрейя обильно смазала лубрикантом искусственный орган и прицелила к любовному входу. Дама чувствует холодок смазки, а затем ощущает, как туго головка проникает в лоно, изрядно растягивая стенки влагалища. Писательница охнула и поморщилась, стараясь максимально расслабиться и поскорее приспособиться к размерам механического любовника.

Наконец служанки завершили необходимые приготовления. Arlecchino стреляет из детской хлопушки – сигнал к началу эротической гонки.

Анна крутанула педали и почувствовала, как натужно, раздвигая интимные мышцы, фаллос заскользил в сокровенные недра. Головка, что называется в натяг, вспахивает ещё не разработанную дырочку; ощущения лёгкого дискомфорта. «Похоже, что пока я себя трахаю, – предполагает писательница, – значит, торопиться не стоит, лучше поберечь силы». Дама бросает взгляд на противника. Мартышка, зажмурившись, крутит педали как оглашенная. «Спортсменка, похоже, тупенькая, – решает Анна, – если так дело пойдёт, она себя до смерти затрахает». А соперница всё ритмичнее и сильнее раскручивает педали, вот уже крупные капельки пота покатились по раскрасневшемуся лицу. И тут Анна почувствовала, как оживился в лоне механический любовник. Он стал, мелко вибрируя, прижиматься к матке; головка, подрагивая, описывает восьмёрку, стимулируя при входе и выходе точку «G». Женщина не смогла сдержать стон наслаждения. Анну начинает в серьёз пробирать, бесы похоти в глубине подсознания ожили. Господи, как же тяжело крутить чёртовы педали, когда внутри твоей плоти творит чудеса этот механический озорник. Ноги словно свинцовые, Анна «через не могу» пытается нарастить темп, быстрее, быстрее, ещё быстрее. А зрители вокруг, словно толпа на ипподроме, обезумевшие от азарта, подбадривают соперницу. Почему только Мартышку? Анна бросает беглый взгляд на деви́цу. На краткое мгновение взгляды пересекаются. Смеющейся и победный – у Мартышки; тусклый, затуманенный похотью – у писательницы. Женщина отчётливо понимает, как призрачны становятся шансы на победу. Мартышка, словно механическая кукла, не зная усталости, в бешеном темпе раскручивает педали. Анна осознаёт, что удержать даже ту скорость, что набрана, долго не удастся. Силы на исходе, а бесы предательски нашёптывают: «Кончай этот балаган, Анна, прими, растворись в наслаждении, кончай, кончай…». Писательница крутит педали, а в паху всё сильнее разгорается пламя. И как противостоять этой истоме, сладкой, тягучей, как мёд, обволакивающей трепещущее естество. Но что если она проиграет? Зиммерман отдаст на потеху в Glory Hole? Нет, только не это. Анна в сердцах «бьёт» по тормозам, резко крутанув педали назад. Писательница слышит, как тяжело охает соперница. Женщина интуитивно повторяет манёвр. Она из последних сил резко раскручивает педали и тут же лупит по тормозам. И ещё раз.

– С-у-к-а, – протяжно стонет Мартышка.

И в этом стоне круто замешаны смутная обречённость и сладкая похоть, голос соперницы дрожит. Публика беснуется. Анна понимает: это шанс и повторяет манёвр снова и снова. Смотрит, оценивает Мартышку. Тело спортсменки поблёскивает от пота, в затуманенных глазах нет былой уверенности, но ноги! Ноги, словно живые, самостоятельные, свободные от хозяйки, они будто не желают знать усталости, и молотят, раскручивают чёртовы педали в бешеном темпе. До соперницы начинает доходить, и она повторяет манёвр Анны. Дико раскрутив механизм, резко «бьёт по тормозам». Анна вскрикивает. Механический любовник словно сошёл с ума. Он, мелко вибрируя, массирует самые чувственные места, нежно прижимается к матке, пульсирует. Анна ещё по инерции продолжает крутить ватными ногами, но отчётливо понимает, что находится уже на самом краю. Внизу живота окончательно созрел пурпурный бутон, и женщина не в силах противиться или предотвратить желанный оргазм. И писательница, смирившись, зримо осознаёт: вот сейчас Мартышка вновь раскрутит педали, совершит манёвр, и это будет означать только одно – неминуемое поражение Анны.

Похоть и пот окончательно затуманили взгляд, в голове пульсируют дьявольские барабаны. И Мартышка видит, что соперница находится в её власти.

– Сейчас я тебя добью, сука, – предвкушая победу, зло шепчет деви́ца.

Максимально раскрутив механизм, вложив в последний рывок все свои силы, соперница зло «бьёт по тормозам». Мартышка даже не предполагает, как круто вывернут судьбу истекающие секунды, последний манёвр – роковой... Arlecchino воспользовался пультом дистанционного управления, щёлкнул редуктор привода. И теперь вся мощь чувственной энергии, накопленная и предназначенная Анне, обрушилась на соперницу.

Писательница ощущает, как замирает механический озорник в пылающем лоне, она уже едва крутит педали. А уже в следующее мгновение Мартышка издаёт пронзительный крик. И в этом вопле смешались и горечь ускользнувшей победы, и сладкая истома дикого оргазма. Ноги соперницы соскальзывают с педалей, сотрясаясь мелкой дрожью. Обезьяна падает грудью на руль, тяжело дышит, она не верит, не может поверить в своё нелепое поражение.

Примечания

1. Мьёльнир — в германо-скандинавской мифологии молот бога Тора. Мьёльнир был настолько мощным оружием, что его удар вызывал молнии и гром.