Хаос

Для пущей убедительности, в качестве дополнительного штриха жестокости, он был привязан вниз головой, обнаженный, а его лодыжки были прикованы наручниками к одной стороне высокой спинки кровати. Его руки были прикованы наручниками к изножью другой стороны кровати, касаясь пола. Его задница и живот находились где-то посередине, в зависимости от того, как он извивался.

Мелани удобно расположилась на кровати, опираясь на мягкие подушки, так, чтобы можно было легко дотянуться до его набухающего члена.

Она представляла Дэна в таком положении, когда они впервые покупали спальный гарнитур несколько десятилетий назад. Она настаивала на высоком изголовье кровати именно по этой причине, но почему-то они даже не приблизились к тому, чтобы использовать его так, как она планировала. Дети мешали. Работа мешала. Жизнь ускорилась. Они с Дэном, ошеломленные и рассеянные, замедлили свой бег, как старомодные часы с пружинным заводом, которые никто не потрудился перемотать.

Она на мгновение заколебалась, с удовлетворением наблюдая, как он борется в наручниках, бесполезно извиваясь всем телом, напрягая сильные мышцы ног, выгибая спину, двигая бедрами. Конечно, он делал это в качестве шоу для нее. Она оценила его усилия, восхищаясь движениями его тела. Прошло много времени с тех пор, как они в последний раз играли в эту игру.

Казалось, что все эти годы ее тело спало. Теперь оно проснулось. Теперь она наверстывала упущенное.

Когда его бессмысленные протесты стихли, она посмотрела на него сверху вниз. Он вызывающе посмотрел ей в глаза, прежде чем подчиниться. Мелани улыбнулась. Это была холодная, порочная улыбка женщины, обладающей абсолютным самообладанием, готовой взять все, что захочет, после долгих лет голода.

Все было слишком банально. Все стало несвежим. Давным-давно все было свежее. Он и она были молоды. Они играли в игры. Она играла в игры.

Мелани опустила голову к члену Дэна. Она, как всегда, не торопилась, прижалась к нему щекой и замурлыкала, восхищаясь им, дразня его, и заставляя медленно расти. Он принадлежал ей. Она знала это. Он знал это.

Прижав член к носу, она остановилась, чтобы посмотреть на лицо Дэна, лежащее у самого пола, раскрасневшееся от прилива крови и блестящее от пота, возможно, из-за его борьбы, но в основном из-за его неудобного положения. Ему было неудобно. Хорошо.

Мелани могла сделать все лучше. Только Мелани могла сделать все лучше. Она нежно обхватила его член кончиками пальцев и прижалась губами к его головке. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. Она часто практиковалась в этом. У нее это получалось. Она гордилась своим самообладанием, и всем, что делала. Она гордилась этим, высшим сексуальным актом самообладания для женщины.

Мелани почувствовала, как упругая кожа толстого, полутвердого члена Дэна скользит по ее губам. Головка прижалась к кончику ее языка, а затем скользнула ниже. Сосредоточившись, она расслабила рот, расслабила язык, расслабила горло, по мере того как головка его члена все глубже и глубже проникала в ее рот. Она могла чувствовать губами, совсем чуть-чуть, вены по бокам, гладкую, мягкую текстуру его ствола, соприкасающуюся с ними. Она почувствовала, как напрягся тонкий выступ на нижней стороне его члена. Он вошел глубже.

Она почувствовала, как его член растет, даже когда она приняла его в себя. Она почувствовала, как он напрягся, становясь тверже и более гладким. Вкуснее. На мгновение кончик его члена коснулся неба ее рта. Мгновенно, почти в панике, она отодвинулась всего на сантиметр, подавляя рвотный рефлекс. Она была неосторожна. Она была слишком нетерпелива.

Она заставила себя двигаться медленнее, когда снова подалась вперед, опускаясь ртом еще ниже по его стволу. На этот раз головка его члена скользнула вниз по ее горлу, вдоль языка, не касаясь неба. Она наслаждалась мыслью и ощущением того, как опускает на него свою голову, и поглощает его. Как он тщательно трахает ее, но под ее собственным контролем, по мере того как она опускалась все ниже, намеренно принимая его все глубже.

Дэн не пошевелил ни единым мускулом. Он знал, что это не так. Если бы он это сделал, если бы что-то пошло не так, причинив Мелани хоть какой-то дискомфорт, и это была бы его вина. Тогда все. Она оставила бы его там, связанного, одинокого и обездоленного, пока ее гнев не утихнет, может быть, на несколько часов.

Но этого не случилось бы. Мелани не волновалась. Она доверяла ему так же, как он доверял ей.

И вот все было кончено. Она взяла его член целиком в рот и в горло. Одной рукой она придерживала волосы на его лобке, чтобы они не щекотали ее губы и лицо, а другой массировала губами самое основание его члена. Приняв его внутрь, она, насколько могла, провела своим переполненным языком по его стволу, обводя вены вдоль его упругих стенок в пределах того небольшого пространства, которое у нее было для работы.

Она не торопилась, дыша через нос, расслабляясь, наслаждаясь ощущением успеха и контроля как над его телом, так и над своим собственным.

Дэн издал поток тихих, коротких, сдержанных, непроизвольных стонов, стараясь контролировать все свое тело, оставаться неподвижным, наслаждаясь изысканной пыткой от артистичного и спортивного рта Мелани. В то же время Мелани наслаждалась мускусным запахом его паха, почти прижимаясь носом к его коже, которую щекотали выбившиеся из прически лобковые волоски, которые она не смогла отвести в сторону. Она осторожно вдыхала и выдыхала через нос, чувствуя, как успокаивается ее тело, в то время как ее собственное возбуждение росло, а губы и язык начинали работать более неистово и нетерпеливо.

Она услышала, как над ней тихонько звякнули наручники, когда Дэн осмелился пошевелиться, всего на сантиметр, а затем послушно замер. Мелани замерла вместе с ним на мгновение, демонстративно выжидая, оценивая его движения, прежде чем вернуться к своему приятному занятию.

Когда она больше не могла сдерживаться, то начала выходить из него, крепко сжимая его ствол губами и медленно вынимая его член изо рта. Дэн издал долгий, низкий стон признательности, закончившийся громким рычанием, когда его член наконец оказался на свободе. Мелани улыбнулась, готовясь принять его еще раз, еще быстрее, и еще агрессивнее.

Его член собирался яростно трахать ее рот, лицо, всю голову целиком, под ее контролем.

Ей это нравилось.

*********************************

Казалось, прошли часы. Она занималась любовью с его членом, заглатывая его, дразня, пробуя на вкус, мучая его, пока Дэн мог сдерживаться. Это было его единственным заданием - оставаться совершенно неподвижным. Он должен был продлить это. Он должен был сдерживаться. Она поняла, что чем дольше он сможет сдерживать себя, тем больше спермы он ей даст в конце. Это было конечной целью Мелани. Ее любимой наградой. Фонтаном и купелью безудержной любви ее мужчины к ней.

Ее собственная рука нежно сжимала ее теплую, влажную киску. Один палец двигался внутрь и наружу, постоянно надавливая на клитор, помогая ей приблизиться к оргазму.

Теперь, после всех своих ласк, она почувствовала, как он напрягся. Она слышала, как его дыхание становится громче и учащеннее, а сдерживаемые стоны - более эмоциональными. Ее рука быстрее двигалась по клитору, приближая ее к оргазму. Из глубины ее существа вырвался гортанный стон, заставивший ее горло вибрировать над его членом.

Она пообещала себе, что не будет этого делать. Что на этот раз она будет с Дэном и только с Дэном, но теперь, в момент кульминации, когда она готовилась принять, попробовать и проглотить его сладкую струю спермы, она потеряла самообладание. Ее разум блуждал, предаваясь мыслям, которые в эти дни вторгались во все ее занятия любовью.

Она представила толстый член своего младшего брата у себя во рту. Мелани вспомнила член Майкла. Его внешний вид, размер и изгибы. Больше всего она помнила его сперму, которую их младшая сестра выпила, что Мелани хотела бы сделать сама. Мышка довела Майкла до оргазма, излив его соблазнительно щедрую порцию кровосмесительной спермы туда, где Мышка и Мелани могли насладиться ею.

Член еще больше напрягся во рту Мелани, предвещая взрыв сладкого сока, которого она теперь не только хотела, но и нуждалась в нем. Она снова застонала. На этот раз громче, и отстранилась, позволив прекрасному члену всего на мгновение покинуть ее рот, прежде чем опуститься на него, поглощая целиком в яростном, извивающемся погружении.

Майкл был ее братом. Она любила его. Она обожала его. Он всегда был ее замечательным младшим братом. Мальчиком, а затем и мужчиной, с которым она росла, защищала, лелеяла, любила и уважала. Он был красивым молодым человеком, которому она из ревности помогала назначать свидания. Он был тем мужчиной, с которым она вежливо и сдержанно танцевала на их обеих свадьбах. Он был единственным мужчиной, которого она могла любить и которым восхищалась платонически, без какого-либо искажающего чувства похоти.

Мелани теперь двигалась быстро, вверх и вниз, трахая член с дикой самозабвенностью. Ей нужна была его сперма. Ей нужно было попробовать ее на вкус и почувствовать. Ей нужно было горячее, порочное ощущение того, как член дергается у нее во рту. Ей нужно было прочувствовать этот последний момент потери самообладания, когда он будет толкаться в нее тазом, пытаясь вогнать свой член как можно глубже.

Мышка показала ей, сколько спермы может дать женщине их брат Майкл.

И вот теперь Дэн исчез. Это был Майкл. Мысленно Мелани держала головку члена своего младшего брата у себя во рту. Она работала над этим. Она служила этому. Она убеждала это дать ей все, чего она хотела в этот момент. То единственное, что могло бы довести ее до предела. То единственное, что, по ее мнению, было вершиной любви между мужчиной и женщиной. Любви мужчины к ней и ее любови к мужчине.

Она заставила член своего брата наполнить ее рот великолепной, горячей, насыщающей спермой. Когда член напрягся, а стоны и пыхтение стали громче, Мелани поняла, что он прошел точку невозврата. Она нетерпеливо поднесла одну руку к своей груди, хватая и сжимая ее, посылая волны удовольствия по всему телу, доводя свое собственное тело до предела.

С ее губ сорвался еще один стон, почти крик. Он громко застонал вместе с ней. Она сжала свою бледную, полную, мясистую грудь еще крепче, почти яростно, выкручивая и сминая ее, вызывая изумительный взрыв удовольствия, который, казалось, вызвал новые взрывы в ее мокрой киске.

В ее воображении рука Мелани превратилась в руку Майкла. Он безжалостно лапал ее. Одной рукой она отчаянно терла клитор, а другой яростно сжимала и массировала грудь, в то время как она изо всех сил старалась удержать член во рту, не используя ни того, ни другого. Ее голова бешено двигалась. Она больше не пыталась глубоко заглотить член своего младшего брата, а вместо этого быстро двигалась, трахая его, вытягивая сперму вверх и наружу, ожидая того невыносимо восхитительного момента, когда его запретная сперма удовлетворит ее.

Эта мысль вызвала у нее громкий стон, который заставил ее любовника кончить. Потоки спермы настигли Мелани в тот момент, когда член был наполовину вынут у нее изо рта. Немного спермы восхитительно попало внутрь ее рта, а короткая струйка попала на щеку и подбородок. В ответ на это на нее обрушился ее собственный оргазм. Она потеряла контроль, когда волна за волной накатывало на нее наслаждение, в то время как член ее младшего брата накрывал ее лицо и наполнял рот тем, чего она желала больше всего.

Капли упали ей на лицо и на его живот. По ее щеке потек ручеек. Она усмехнулась, смеясь, в то время как ее тело содрогалось. Она провела членом по лицу, по сперме, одновременно двигая языком по тому, что держала во рту. Ее язык коснулся головки члена, чтобы собрать больше, очищая ее от головки одним долгим, сильным, небрежным посасыванием. Она отпустила его, скользнула вниз и вместо этого собрала все, что могла, с его живота.

Одним пальчиком с ухоженным маникюром она медленно и намеренно размазала сперму с лица в рот. Она не проглотила ни капли. Пока нет. Она держала ее там, смакуя, представляя, что это такое - восхитительный, ни с чем не сравнимый дар ее младшего брата в виде запретной спермы.

Ее разум плавал в пьяном тумане вожделения.

Жаль, что Дэн не дал ей и близко столько спермы, сколько Майкл дал Мышке. Столько спермы, сколько мог предложить ее младший брат. Если бы только Мышка никогда не позволила ей увидеть эту приманку. Если бы только Майкл не был таким особенным в этом отношении. Мелани не хотела инцеста. Она не хотела своего брата. Она не была порочной, как Мышка. Но она хотела его спермы.

Мышка, казалось, даже не заметила разницы. Возможно, большинство женщин не заметили бы. Мелани, конечно, хотела.

Туман медленно рассеивался. Мелани проглотила сперму, но не залпом, а медленно, как будто пила прекрасное вино. Она наслаждалась каждой каплей. Каждым ощущением. Она потерлась лицом о его сокращающийся член, мурлыча, чтобы показать свое удовольствие, и прижалась плотью грудей к его ребрам, вызвав несколько затяжных искр удовольствия.

Дэн не давал ей много спермы. Она часто сожалела о том, что решила остановиться на этом, хотя именно это было для нее так важно. Но Дэн мог дать ей гораздо больше, как в постели, так и вне ее. Он был хорошим любовником, и хорошо одаренным. Он был хорошим кормильцем и компаньоном.

Просто сейчас, с этой неожиданной, извращенной фантазией, с ее братом в мыслях и его обильной спермой в памяти, она чувствовала себя немного обманутой. После двадцати лет компетентного, правильного, скучного супружеского секса ей захотелось большего.

Она знала, что скоро ее захлестнет волна вины. Так случалось каждый раз. Она будет чувствовать вину за то, что "изменила" Дэну, представив себя с кем-то другим. Она будет чувствовать вину за то, что представила себе акт инцеста. Она даже чувствовала бы вину за фантазию о том, чтобы украсть любовника у собственной сестры, независимо от того, был ли это кровосмесительный акт или нет. Позже ей приходилось бы справляться с чувством вины, и по какой-то причине оно всегда оставалось надолго.

Но прямо сейчас она сияла. Она лежала в тепле, довольная, почти удовлетворенная. Ее голова покоилась на животе любовника, а ее язык пробовал на вкус и играл с ее любимым лакомством, в то время как маленькие, затихающие электрические разряды, казалось, медленно расходились по дуге от ее грудей и киски, пробегая по всему телу, вызывая угасающие ощущения от неосознанного, затихающего оргазма.

— Это было невероятно, красавица, - вмешался Дэн. Ему никогда, ни за что не разрешалось называть ее так нигде, кроме как в постели, но здесь это было все равно что назвать ее королевой. Она засияла при звуке этого имени.

И все же ее возмущало вторжение его голоса в ее мысли. Она цеплялась за теперь уже разрушенный образ члена своего брата, стоявший перед ней. Голос Дэна разрушил чары. Фантазию о том, как она была с Майклом. Ощущение, вкус и удовольствие от того, что у нее во рту была сперма ее брата.

Теперь это была сперма Дэна. Это было вкусно, но не для Майкла. Она проглотила ее несколькими быстрыми глотками.

Она не ответила ему. Это было не из-за жестокости, или гнева, или разочарования, или даже безразличия. Это было то, что она всегда делала. Это было частью их игры. Частью его роли ее игрушки и подчиненного. Она вышла из комнаты, оставив его, все еще скованного, в одиночестве выпить бокал мерло, а он остался лежать, чувствуя себя неуютно, но довольный.

В конце концов, она была королевой...

Столкновение

Мышка, спотыкаясь, почти бессознательно, пробиралась в голубоватой темноте своей квартиры, совершая то, что стало для нее обычным ночным ритуалом по выходным: снимала украшения, мыла посуду, готовилась ко сну и думала о парнях или, может быть, об одной или двух девушках, которых она могла бы привести домой чтобы снять напряжение. И все же Майкл ни на минуту не покидал ее мыслей.

Она сняла серьги. Она повертела в руках подаренное Майклом ожерелье с мышью, лежащей на луне, а затем неохотно расстегнула застежку, чтобы положить его на особое место на туалетном столике. Она переложила кольца Майкла, обручальное кольцо и перстень, которые он подарил ей на их фиктивную свадьбу, из правой руки в левую.

Она никогда их не снимала. Днем она носила их на правой руке, чтобы избежать вопросов и недоразумений, но она всегда…всегда их носила. Ночью они переместились туда, где им было самое место. На левую руку, демонстрируя ее любовь и нерушимую связь со своим братом и возлюбленным.

Иногда она даже надевала их на левую руку, когда выходила куда-нибудь, якобы к своим друзьям, чтобы отпугивать парней, но на самом деле просто для того, чтобы чувствовать себя лучше. Так Майкл казался ближе. Так она чувствовала себя замужем за ним.

Она сказала себе, что ей не нужно хранить верность Майклу. Он был ее братом. Да, он был ее любовником. Ее лучшим, любимым, особенным, идеальным любовником. Он был единственным мужчиной в мире, которого она действительно хотела. Но он никогда не смог бы стать ее мужем. Он не мог оставаться с ней вечно.

Он даже не мог держать ее за руку на людях, дома.

И уж точно не мог отвести ее домой, чтобы познакомить со своими родителями.

Итак, они договорились, что будут встречаться с другими людьми. Они оба категорически настаивали на том, что это не то, чего они хотят, но они оба будут делать это друг для друга. Они заставят себя сделать это друг для друга. Это был разумный поступок. Рациональная вещь.

Они бы по-прежнему общались. Они бы по-прежнему встречались. Они бы по-прежнему трахались, но они бы даже не пытались быть "парой", по крайней мере, не полностью. Они бы только притворялись, что у них есть то, чего у них не может быть, не более того. Не будет ни иллюзий, ни боли, когда это неизбежно закончится.

По крайней мере, не для него.

Мышка предложила и согласилась на все это только для того, чтобы убедиться, что Майкл никуда не уйдет.

На самом деле он никогда ни с кем не будет встречаться. Она об этом позаботится. Она звонила ему, писала по электронной почте, смс-ками. Она дразнила и возбуждала его, и навещала его так часто, как только могла. Она оставалась в его мыслях и сердце. Он мог бы встречаться с кем угодно, если бы только мог перестать думать о ней, но она не позволяла этому случиться. Он думал, что свободен, даже если это было не то, чего он хотел, но он был даже не близок к этому.

Но дело в том, что Мышка тоже не была свободна. Она не могла заставить себя прикоснуться к другому мужчине или женщине, даже просто для разрядки. Просто для секса. Она не была свободна, да и не хотела быть свободной. Она не хотела этого. Но и "этого" она тоже не хотела - быть влюбленной в своего брата, хотеть его и нуждаться в нем так, как никогда ни в ком не нуждалась, все время зная, что это не может быть ничем иным, как греховной, аморальной игрой, которая рано или поздно должна закончиться.

Она снова почувствовала, как ее переполняют эмоции, когда она смотрела на свое тусклое отражение в окне. Обнаженная и одинокая, окруженная темной ночью. Где-то там были слезы, готовые просочиться наружу. Они всегда были там, ожидая своего шанса напомнить ей о том, что она чувствовала в эти дни.

Зазвонил телефон.

Мышка посмотрела на часы. Было чуть больше двух ночи. Вероятно, это был Майкл, готовый вести себя беззаботно, но явно ревнующий, когда он пытался проверить, одна ли она.

Или же это была Мелани.

Эта часть была немного загадочной. После ее последней поездки домой, после того странного безумия, которое произошло между ними троими, Мышка подумала, что Мелани вздохнет с облегчением, когда она наконец уедет. Мелани с благодарностью проводила бы Мышонка взглядом, а потом притворилась бы, что ее там никогда не было. Мышонок благополучно скрылась бы из виду и из сердца вон, и чем скорее о ней забыли бы, тем лучше.

Мелани в пьяном угаре наблюдала, как ее брат и сестра трахались, как молодожены. Мышка и Мелани занимались любовью друг с другом в состоянии алкогольного опьянения. Трое брат и сестры чуть было не устроили секс втроем, когда Мелани увидела, как Мышка искусно, чувственно отсасывает и трахает их брата во второй раз.

Мышка до сих пор не понимала, как Мелани тогда сопротивлялась желанию присоединиться к ним. Это было именно то, чего Мышка ожидала, чего хотела и что должно было случиться. У Мелани, по крайней мере, хватило наглости попробовать одну каплю драгоценной спермы их брата, показав Мышке и Майклу, что они оба попробовали ее, прежде чем она вышла из комнаты.

После этого Мышка ожидала, что Мелани будет просто игнорировать свою младшую сестру, насколько это возможно. Они просто не разговаривали, в то время как Мелани в отсутствие Мышки воздействовала на Майкла, заставляя его встречаться с другими женщинами и бросать свою грешную младшую сестру. Мелани знала, что сама она не сможет заполучить Майкла.

Поэтому Мышка была уверена, что Мелани попытается "украсть" у нее Майкла единственным доступным ей способом - просто попросив другую женщину сделать это за нее. Тогда ни одна из них не смогла бы заполучить его.

По общему признанию, Мелани на самом деле не хотела их брата, в отличие от Мышки. Но что-то в этом было. Что-то глубоко спрятанное, тлеющее и угрожающее. Она не знала того, что знала Мышка. Она даже сама не подозревала, что это было нечто большее, чем просто забавная, мимолетная, причудливая фантазия. Мелани не знала, насколько сильно она желала их брата.

А если бы и знала, то никогда, ни за что не призналась бы в этом самой себе и не поддалась бы этому чувству. Поэтому Мелани решила бы все изменить. Вместо того, чтобы желать, чтобы он был с ней, она бы хотела, чтобы у Мышки его не было.

Это была еще одна причина, по которой Мышка, казалось, с готовностью разрешала Майклу встречаться. Это была серьезная причина. Мышка позволяла ему это делать, даже поощряла его сама, а он этого не делал. Позволь Мелани давить, и Майкл воспротивился бы, потому что старшая сестра говорила бы ему, что он должен делать, а младшая говорила бы, что он может делать все, что захочет, так что его выбором было бы ослушаться Мелани. Он бы уважал свою невыносимую любовь к своей милой, веселой, сексуальной младшей сестре, не подчиняясь своей навязчивой, властной, склонной к манипуляциям, заботливой старшей сестре-матери.

По крайней мере, так думала Мышка.

Но Мелани отреагировала совсем не так, как ожидал Мышка. Внезапно Мелани стала старшей сестрой, которой у Мышки никогда не было. Внезапно они стали подругами. Мелани звонила постоянно, в любое время суток. Она звонила просто поговорить. Она звонила проведать Мышку. Черт возьми, она позвонила, чтобы попросить совета. Мелани на самом деле попросила совета у Мышки.

— Алло?

— Привет, Малышка.

Мелани стала называть Мышку "Малышка", сокращенно от "Младшая сестренка". Мышке это, в общем-то, нравилось. Мелани всегда считала, что прозвище "Мышка" - это что-то детское, и говорила об этом всем и каждому. Она считала, что семье давно следовало отказаться от этого. И все же она придумала это новое прозвище, которое подтвердило их связь и взаимоотношения.

— Привет. Как дела?

Мышка всегда сопротивлялась очевидному противовесу - называть Мелани "Большой". Мелани была почти 180 сантиметров ростом, с атлетическим телосложением, которое чувствительные люди называют "ширококостным". Это был больной вопрос Мелани. Ноющий недостаток, который мучил ее с самых юных лет. Назвать ее "Большой" - все равно что сыпать соль на давно открытую рану.

Мышка откинулась на спинку кровати, расслабилась и невидящим взглядом уставилась в темноту. Это само по себе было большой переменой. Разговоры с Мелани почти всегда заставляли ее нервничать на протяжении всей ее жизни. Мышке всегда приходилось быть настороже с Мелани. Она всегда боялась, что ее осудят. Всегда была готова к контратаке, если Мелани когда-нибудь выскажет то, что она думает, а это, по ее мнению, почти всегда было чем-то неправильным, что Мышонок делала или могла сделать неправильно. Еще несколько месяцев назад Мышке и в голову не пришла бы мысль о том, чтобы расслабиться во время разговора с Мелани.

Но больше нет. Теперь они были сестрами - настоящими сестрами. Теперь они были подругами. Теперь они разговаривали.

— Майкл скучает по тебе.

— Конечно, скучает.

— Нет, я имею в виду, что он тоскует. Это даже мило, в его особом унылом, заброшенном виде. Но я терпеть не могу видеть его грустным. Этот неожиданный визит должен будет состояться в ближайшее время.

— Мне не следовало тебе говорить, - пожурила ее Мышка.

— Я не буду все портить. Я не скажу ему. Но ему это нужно. Это было бы полезно для него.

— Чем ты занимаешься? Как продвигаются дела с Дэном? А... твои упражнения для горла?

Мышка и Мелани много говорили о сексе. Это была их любимая тема. В эти дни Мышке не нужно было притворяться или вести светскую беседу, чтобы перевести разговор в такое русло.

— Все хорошо…очень хорошо. Хорошо. Он все еще целуется не так, как...

Мелани неловко оборвала фразу.

— Она не может заставить себя сказать это, - подумала Мышка, - но они уже обсуждали это однажды, после того как Мелани немного выпила. На самом деле, в последнее время Мелани, похоже, частенько выпивала.

Мелани очень понравилось, как Мышонок целуется. Ей всегда нравились поцелуи. Теперь она обнаружила, что целовать женщин ей нравится еще больше. Мужчины хороши в постели, но не обязательно из-за поцелуев.

И в тот безумный день ей так понравилось целовать свою младшую сестру. Она не могла оставить это без внимания.

— Твоя младшая сестра? - Закончила за нее Мышка.

Мелани замолчала. Да, они как-то говорили об этом, но Мелани было нелегко обсуждать это в трезвом виде, особенно когда Мышка подчеркнула, что они сестры, что она теперь делала просто для острастки, и чтобы позлить Мелани.

Для Мелани это было отчасти из-за того, как целовалась сама Мышка. Отчасти из-за роста и телосложения Мышки, а также сексуальной, хотя и слегка экзотической внешности темноволосой соседки, что в глубине души привлекало Мелани. Так или иначе, Мышка была "в ее вкусе".

Но Мышка знала, что большая часть этого была запретной. Они были сестрами. Это был инцест. Что делало это ни с чем не сравнимым возбуждением.

— Да, но это больше никогда не повторится, поэтому, пожалуйста, перестань поднимать эту тему.

В голосе Мелани слышалось раздражение, но с легким намеком на капризность.

Это было правдой. Мышка часто поднимала эту тему. Сначала она делала это, чтобы вывести Мелани из себя. Теперь она сделала это, потому что поняла, что Мелани втайне нравилось, когда Мышка поднимала эту тему, как бы она ни протестовала. В трезвом виде Мелани не смогла бы этого сказать, но ей нравилось это слышать. Она ныла, жаловалась и просила Мышку прекратить, но ей это нравилось.

И в любом случае, на этот раз об этом заговорила Мелани, хотя она и пыталась скрыть этот факт.

Мышка любезно вернулась к своей первоначальной теме допроса.

— Значит, твоя сексуальная жизнь налаживается? Разжигаешь пламя? Расслабляешься?

Последовало еще одно долгое молчание. Мышка почувствовала, что сегодня вечером что-то изменилось.

Обычно Мелани любила поговорить с Мышкой о сексе. Вот что произошло на самом деле, и вот в чем разница в наши дни. Мелани была на четырнадцать лет старше Мышки. Черт возьми, Мелани уже училась в колледже, когда Мышка пошла в детский сад. До недавнего времени у них просто не было ничего общего. Они всегда находились в совершенно разных жизненных ситуациях, особенно в сексуальной.

Но после всего, что они сделали за последнее время, две сестры наконец-то нашли общий язык.

Мышка никогда не представляла, насколько Мелани нравится секс. Она и не подозревала, насколько необузданной была темная сторона Мелани.

— Я действительно начинаю терять контроль, - призналась Мелани.

— В смысле?

— Я постоянно думаю о сексе. Я постоянно фантазирую. Я постоянно трахаю Дэна. Я думаю, он боится, что я пытаюсь его убить.

— Смерть от секса?

— Смерть от минета.

— О, да, конечно.

Еще одна пауза.

Мелани что-то скрывала. На самом деле, это было само собой разумеющемся. Мелани всегда что-то скрывала. Это помогало ей держать себя в руках или, по крайней мере, создавало у нее такую иллюзию. Мышка знала, что у Мелани есть свои секреты. У нее они всегда были, и как бы близко они ни подошли друг к другу, всегда будут. Она все еще не до конца делилась ими.

— Так в чем дело? Похоже, тебе нужен совет.

Снова долгая пауза. Это заставляло Мышку не просто нервничать. Что-то было не так. Но Мелани уже давно спрашивала совета по сексу, и Мышке нравилось играть эту роль. Вероятно, это было безобидно. Возможно.

— Я хочу устроить секс втроем.

Мелани даже не закончила предложение, когда Мышка резко ответила.

— Я не собираюсь делить постель с тобой и твоим мужем!

— Нет, глупышка, только не с тобой. Господи, Дэн бы точно взбесился. Господи Иисусе.

В голосе Мелани звучало неподдельное отвращение. Мышка на самом деле почувствовала себя немного оскорбленным.

— Значит, Майкл? Ни за что. Ни за что на свете.

— Нет, тупица. Боже милостивый. Ты думаешь, я стала бы трахаться со своим братом на глазах у мужа? Фууу. Не ты и Майкл. Я даже не хочу трахаться с Майклом в одиночку. Фу-у-у.

Последовала короткая неловкая пауза.

— Прости, Мышка, я не это имела в виду. Майкл тебе подходит. Я понимаю. Это не так уж и отвратительно. Для тебя. Но это не для меня.

— Хорошо, - подумала Мышка, а потом отругала себя.

Она не беспокоилась о конкуренции со стороны Мелани. Если уж на то пошло, она вроде как хотела, чтобы Мелани переспала с Майклом. В некотором роде, втайне от него. Не совсем, но возможно. Возможно.

Все это было так странно.

— Так кто же?

— Дэн, я и еще кое-кто. Ты мне скажи.

— Дэн хочет секса втроем? Мужчина или женщина? Черт, конечно, женщина. Какие женщины ему нравятся?

— Нет, я хочу секс втроем. С другой женщиной. Однажды в колледже я чуть было не сделала это... Я просто хочу сделать это на самом деле. Я не могу выбросить эту мысль из головы.

— Итак, ты хочешь знать, как обсудить эту тему с Дэном?

— Нет, это будет легко. Мне нужна помощь, чтобы найти другую женщину, которая присоединилась бы к нам. Я просто не знаю, с чего начать. Как мне найти кого-нибудь, кто мог бы это сделать? Откуда мне знать, согласятся ли они на это? Как мне вообще поднять эту тему?

— О.

— Я надеялась, что ты сможешь облегчить мне задачу. Что у тебя есть подруга, которая... такая же открытая, как ты.

— Ты думаешь, я такая шлюха, что у меня все эти извращенные, помешанные на сексе подруги.

— Да.

— Сука.

— Шлюха.

— Снежная королева.

— Хватит увиливать от ответа. Ты кого-нибудь знаешь?

— Дома больше никого нет. Кого ты знаешь? Ты, должно быть, знаешь кого-то сумасшедшую.

— Никого. Ни души. Если бы я знала, я бы не спрашивала.

— Должна же кто-то быть...

— Я живу в пригороде. Я мать студентов колледжа. Все мои подруги - матери студентов колледжа. Мы все завязали с сексуальными выходками. По крайней мере, они.

— Ты единственная помешанная на сексе в этом сонном маленьком городке? Сомневаюсь в этом.

— Я не ненормальная.

Мышка придержала язык.

— Даже если ты найдешь кого-нибудь, ты уверена, что Дэн согласится на это? - Спросила Мышка после паузы.

— Он сделает то, что ему скажут, - рассмеялась в ответ Мелани. - Хотя с женщиной помоложе было бы проще. И я бы сама хотела женщину помоложе. Не слишком молодую. Ну, может быть. Тридцати лет. Двадцати лет. Невинная студентка колледжа могла бы быть забавной.

Мелани на мгновение замолчала. Мышка не перебивала.

— Но я возьму то, что смогу.

— Что-нибудь еще? Цвет глаз? Цвет волос? Любимая поза?

— Прости. Я не хотела увлекаться. Ты же меня знаешь.

— Ага, - рассмеялась Мышка. - Ладно, дай мне подумать. Если я никого не знаю или кто-то, кто кого-то знает, может, я смогу придумать, как вы с Дэном могли бы кого-нибудь подцепить.

— Фууу. Я не хочу... болезней.

Мышка закатила глаза.

— Дай мне подумать. Я не могу сейчас. Я слишком устала. Я иду спать.

— Ладно, извини, что звоню так поздно. Перезвони мне, если что-нибудь вспомнишь.

— Хорошо. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Малышка.

Мышка улыбнулась в темноту, крутя обручальное кольцо на пальце. В последнее время Мелани стала такой интересной.

***************************************

Последний глоток мартини достиг ее губ еще до того, как Мелани положила трубку. Она тоже улыбнулась. В ее улыбке не было ни самодовольства, ни властности, ни порочности. Она была счастливой, глупой и довольной.

Она чувствовала себя немного виноватой из-за того, что скрывала свои мысли о Майкле от Мышки. Она сказала себе, что в этом нет ничего особенного. Это были просто мысли, и просто фантазии. Мышке не нужно было ничего знать об этом. Для всех было бы лучше, если бы она не знала.

На самом деле Мелани мало что пропустила. Разговаривая с ней, она чувствовала себя хорошо и о себе, и о жизни.

В последнее время Мелани многое радовало. Мелани отставила пустой стакан и потянулась за бутылкой, чтобы налить себе третий напиток.

*********************************

Мелани потянулась через стол, чтобы ободряюще коснуться руки Майкла. Она была большой и крепкой, но в то же время теплой и удивительно мягкой. Каким бы большим и сильным ни вырос мальчик, он всегда оставался для нее нежным маленьким братиком. Длинные волоски на костяшках его пальцев щекотали ей пальцы, напоминая, что он тоже мужчина.

Он посмотрел на ее руку, лежащую на его ладони, с видом отстраненного изучения.

Майкл снова посмотрел ей в лицо. Его взгляд был сосредоточенным и серьезным. Ей нравилась аура мужественности, которую он излучал, когда становился чрезмерно серьезным. Для нее это было так неуместно. Для нее он всегда был маленьким мальчиком.

— Майкл, послушай меня. Пожалуйста. Вы двое причиняете друг другу боль.

Майкл отвернулся. Он, конечно, не хотел этого слушать. Его пришлось заставить выслушать.

— Я говорю тебе, Майкл. Не встречайся с другими женщинами, ни разу. Это ошибка. Глупо было соглашаться. Не делай этого. Это причинило бы Моне слишком сильную боль. И если она когда-нибудь будет с кем-то встречаться, тебе тоже будет больно, и ты это знаешь.

Майкл по-прежнему избегал смотреть ей в глаза.

— Но я не думаю, что она когда-нибудь это сделает, так что перестань волноваться.

Майкл снова уставился на нее с тем же отстраненным видом. Мелани не знала, было ли это проявлением недоверия с его стороны, или он просто не хотел этого слышать, по крайней мере, от нее. Выражение его лица было таким холодным.

— Пожалуйста, перестань вмешиваться.

Мелани высвободила свою руку из его ладони.

— Тебе не следовало даже обсуждать это. Скажи ей, что ты не будешь. Скажи ей, что она не должна.

— И что же нам теперь делать? Куда нам еще идти?

— Я просто не хочу, чтобы вам двоим было больно. Ты пережил достаточно лет боли со своей стервозной бывшей женой. У тебя было достаточно пустой любви. И я не думаю, что у Мышки когда-либо было что-то, кроме пустоты.

Майкл продолжал пристально смотреть на нее. Мелани смотрела на него в ответ, не мигая, абсолютно уверенная в том, что думает и говорит. Она понимала, что в ее устах это звучит странно, но она была права.

— До этого момента, Майкл. До тебя.

— Ты забыла, что она наша сестра, Мелани? Моя сестра? Помнишь? Инцест?

Мелани быстро оглядела ресторан. Она знала, что никто, скорее всего, не услышит, но это слово повергло ее в панику. Было так легко забыть, где она была, когда разговаривала с Майклом. Она слишком привязалась к нему, и слишком увлеклась. Она слишком увлеклась им.

Вот почему он должен был прислушаться к ней. Мелани знала Майкла лучше, чем Майкл знал себя. Он понятия не имел, насколько хорошо Мелани знала его. Сколько внимания она уделяла ему на протяжении всей их жизни.

Она заколебалась еще на мгновение, чтобы скрыть свою панику, все еще пытаясь украдкой оглядеть бар в поисках успокоения.

— Ш-ш-ш. Тебе не обязательно так открыто говорить об этом. Да, я помню. Поверь мне, я помню.

— Почему? Почему ты хочешь, чтобы мы были вместе именно сейчас?

— Потому что...

Майкл пристально посмотрел на нее.

— Я не такая ханжа, каким ты меня считаешь, Майкл. Я даже не близка к этому.

— Это инцест, Мелани.

— Шшш. На самом деле, ты очень мало знаешь обо мне, младший брат. Ты всегда был слишком погружен в себя и Мышку, чтобы по-настоящему замечать меня.

— Это неправда.

— Послушай, я знаю, каково это - испытывать такие чувства к кому-то. Я знаю, каково это - терять контроль.

— Терять контроль?

Мелани сердито посмотрела на него, но он намеренно смотрел в сторону, через барную стойку.

— Майкл, ты бы не стал этого делать. Ты с Мышкой не стали бы ничего этого делать, если бы между вами ничего не было. Признаюсь, это пугает меня. Это пугает меня до чертиков, потому что это так неправильно. Это очень плохая идея. Но я никогда не видела ничего подобного. Когда-то давно у нас с Дэном была бурная сексуальная жизнь. Нас было не остановить. Но мы были совсем не похожи на вас двоих.

— Дело не только в сексе, Мелани.

— Я знаю это, Майкл. Я знаю это. Вот к чему я клоню. Если бы это был просто секс, злой, порочащий, извращенный...

Мелани колебалась. Она понизила голос, делая ударение на следующем слове.

— . ..кровосмесительный секс давно бы наскучил вам обоим. Это никогда бы не зашло так далеко. Дело в том, что эта мысль вызывает у меня отвращение каждый раз, когда я позволяю себе думать об этом. Поэтому я этого не делаю. Я не знаю, как вы двое можете делать то, что делаете. Но ты, кажется, даже отдаленно не возражаешь, и она тоже.

Майкл открыл рот, чтобы ответить. Она не позволила.

— На самом деле, я беру свои слова обратно. Не то чтобы ты не возражал. Ты наслаждаешься этим. Вы оба купаетесь в этом. Ты даже превозносишь это. Это в стиле Мышки, но не в твоем стиле. Я ожидаю этого от нее, а не от тебя. Ты не получаешь удовольствия от происходящего только потому, что не должен этого делать. А это значит, что продержаться так долго для тебя значит нечто большее.

Наконец она сделала паузу, чтобы дать Майклу высказаться. Он начал было, но остановился, решив вместо этого сделать долгий, отнимающий много времени глоток из своей бутылки с пивом. Мелани продолжила.

— И это больше для нее. Я чувствую, что между вами есть связь, Майкл. Это пугает меня, но она есть. Это как у нас с Дэном. И я не думаю, что у тебя с твоей женой когда-либо было что-то подобное.

Он снова впился в нее взглядом. Она вздрогнула, услышав стук бутылки, которую он не слишком аккуратно поставил на стол. На этот раз она перешла все границы дозволенного. Он всегда ненавидел напоминания о ней и осуждение их брака. Мелани никогда этого не одобряла, и то, как все обернулось, доказало ее правоту.

Упоминание об этом всегда легко выводило его из себя, но она, похоже, так и не научилась.

Это задело ее. Она не хотела, чтобы он злился на нее. Это было единственное, чего она никогда не смогла бы вынести. Он не часто и не легко выходил из себя, но когда это случалось, когда это было направлено на нее, это причиняло ей боль.

Всю их жизнь Мелани всегда извинялась перед Майклом. Ему ни разу не пришлось извиняться перед ней, потому что она ни секунды не могла вынести, когда он сердился на нее.

— Послушай, Майкл, мне жаль. Давай просто оставим это. Мне жаль. Я просто подумала, что ты должен знать, что я чувствую, и о чем я думаю. Я не думала, что ты так отреагируешь.

Она ожидала, боялась, что он набросится на нее за то, что она была такой навязчивой. Вместо этого он внезапно смягчился.

Даже когда он злился, он часто быстро отступал. Другая женщина могла бы расценить это как слабость, но Мелани видела в этом силу. Это было даже сексуально - то, как Майкл умел смягчать свое настроение. То, как он достаточно заботился о том, что думают и чувствуют другие люди, чтобы контролировать себя, когда ему было легче позволить своим собственным эмоциям взять верх и выйти из-под контроля.

Майкл был из тех, кто не любит, когда его злят. Он посмотрел на этикетку на своей бутылке, и, как ни странно, в его взгляде появилось что-то вроде чувства вины.

— Я знаю, Мелани. Мне тоже жаль. Просто все это так странно. Я никогда не думал, что проживу свою жизнь так.

Мелани с нежностью смотрела на его губы, наблюдая, как с них слетают грустные слова. Она тоже этого не ожидала. - Никто и никогда не ожидал, что проживет свою жизнь так, как он, - подумала она.

Организация

Списки. Мелани управляла своей жизнью с их помощью. Она управляла жизнями многих людей с их помощью.

Списки дел. Списки покупок. Списки упаковок для отпуска. Списки приоритетов.

Прямо сейчас она составляла список покупок, что было простым и привычным делом. Она начала с самых очевидных вещей, которые, как она знала, им всегда были нужны, а затем добавила другие, которые были на исходе.

Молоко. Хлеб. Сыр. Сливочное масло. Бумажные полотенца.

Она мысленно составила список того, что будет готовить на ужин всю неделю, а затем добавила в него все ингредиенты, которых у них еще не было.

Курица. Лосось. Соус песто. Шалфей.

Когда она подошла к концу, то остановилась, чтобы подумать о вещах, которые им были не нужны, но которые она хотела бы получить.

Мороженое. Взбитые сливки. Шоколадный соус. Ирландский крем "Бейлиз".

Она поняла, что ей нужно зайти в винный магазин. У них там тоже кое-что заканчивалось.

Ром. Скотч.

Ее эмоции разгорались при одной мысли о спиртном. Ее темная сторона быстро охватила ее. Отражая свое растущее недовольство обыденным образом жизни, она добавила в список еще больше необычных вещей.

Поцелуй. Девушка, которую можно поцеловать.

— Черт, - подумала она. Она почувствовала себя подростком. Ее мысли мгновенно улетучились, и всегда возвращались к сексу, к мальчикам. Только они больше не были мальчиками - они были мужчинами. Она была не девочкой, а взрослой женщиной. Она должна уметь контролировать свои гормоны. Тем не менее, она добавила к списку еще кое-что.

Поцелуй девушки. Сперма мужчины. И то, и другое сразу.

Мелани колебалась всего мгновение, прежде чем добавить то, что, как она знала, ей действительно хотелось.

Моя сперма...

Мелани оборвала себя на полуслове. Она оторвала нижнюю часть списка, скомкала его и выбросила в мусоропровод, не желая, чтобы кто-нибудь нашел его, пусть даже порванным, скомканным и брошенным в корзину для мусора.

С каждым долгим, скучным днем становилось все хуже и хуже.

Она подумала о сексе. Она представила себе это - горячее, шелковистое ощущение мужской спермы, стекающей по ее лицу, щекочущей губы, удерживаемой во рту, и почувствовала удовлетворение от осознания того, что у нее есть умение, красота, сексуальность и желание получить это от мужчины.

Она представила, как губы девушки прикасаются к ее губам, забирая у нее немного спермы.

Мужчины целуются не так, как девушки. Их рты были большими и ненасытными. Они были властными, напористыми и требовательными. Мелани это нравилось. Она чувствовала себя женственной, когда ее так целовал мужчина, и когда ее неотразимо брали.

Женщины были другими. Ей нравилось нежное, уступчивое, нерешительное прикосновение мягких, теплых женских губ. Ей нравилось чувствовать, что она контролирует ситуацию, когда целуется. Ей нравилась мысль о молодой, нежной, красивой женщине, которую она крепко сжимала в своих объятиях. Их тела прижимались друг к другу, а маленький ротик наивной девочки был полностью под контролем Мелани. Она почти чувствовала, как юная красавица дрожит от возбуждения в ее объятиях.

Мелани помнила, как Малышка содрогался от оргазма в ее объятиях. Она помнила мягкое, теплое прикосновение ее жадных губ. Она помнила, как Майкл вскрикнул, когда его расплавленная сперма окрасила губы Малышки, приглашая Мелани насладиться самым страстным поцелуем, который она только могла себе представить.

На этом Мелани прервала свои размышления. Она посмотрела на шкафчик с напитками, раздумывая, не выпить ли чего-нибудь по-быстрому, чтобы успокоить свой разум и не дать ему разгуляться. Вместо этого она обратила холодный взгляд на пустую, чисто вымытую кухонную стойку.

В последнее время она слишком много пила. Это создавало проблемы. Так было и раньше, на протяжении большей части ее жизни, и теперь это случилось снова.

Это также стало важной частью того, как она добилась того, кем стала сейчас. Именно поэтому она в первую очередь наблюдала за Майклом и Мышкой. Именно поэтому они с Мышкой соприкоснулись и потеряли контроль.

Это была проблема, привычка, слабость, которую ей нужно было вернуть под контроль.

В мгновение ока она схватила то, что осталось от списка, и ключи. Она выскочила через парадную дверь на солнечный свет, направляясь за покупками для взрослой, ответственной домохозяйки, чтобы избежать неприятностей.

Предметы

На покрывале в беспорядке лежали фотографии, накладываясь друг на друга под странными углами, словно остатки разбитой жизни. Словно лужица воспоминаний после ливня. Среди них Мелани наслаждалась громким стоном Дэна, когда она снова глубоко вобрала его член в свое горло. Ее губы внимательно исследовали головку его члена, в то время как она хладнокровно рассматривала лежащую перед ней фотографию.

Она перебирала их, приводя в порядок, по крайней мере, так она невинно утверждала, когда в комнату проскользнул Дэн. Он просто стоял перед ней, расстегивая ремень, в конце концов обнажив и без того твердый и возбужденный член, нуждающийся в любви и ласке. Ей нравились эти случайные, неожиданные требования к ее талантам, и он это знал. Ей нравилось, когда в ней нуждались, и к ней относились так, как будто ее услуги были просто всегда под рукой, по его прихоти.

На этот раз она совсем не возражала против этого, а особенно при таких обстоятельствах, когда вокруг нее были разложены фотографии. Она могла бы неожиданно хорошо использовать его, с ними, прямо сейчас. Рик был внизу, к счастью, поглощенный видеоигрой. Это делало происходящее еще более захватывающим.

Она не отрывала взгляда от одной фотографии, с легкостью проглотив его член целиком. Она лежала на видном месте поверх других, слегка выцветшая, размером 20 на 25 сантиметров. С фотографии ей улыбались глаза Майкла. Гораздо более молодого Майкла, здорового и сильного, выглядевшего слишком юным и глуповатым во взятом напрокат смокинге. Тогда у него были волосы на голове.

Ее собственное юное, подростковое "я" очаровательно, хотя и несколько неловко улыбалось ей, позируя рядом с ним, смущенное своим унизительным положением. Ее платье для выпускного вечера теперь казалось ей ужасным, кричаще перекрашенным, как это всегда бывало двадцать лет спустя, но сама она выглядела в нем потрясающе. В этом платье ее роскошное декольте выглядело очень, очень привлекательно.

Она понятия не имела, как мальчики сопротивлялись этому до колледжа. Ей не обязательно было быть постоянной девушкой, если она плохо смотрелась в их объятиях, хотя это было бы неплохо. Но они могли бы просто трахнуться с ней.

Майкл и Мелани были прекрасной парой.

Мужская рука гладила широкий изгиб ее бедра плавными, уверенными движениями, пытаясь косвенно подтолкнуть ее к нужному ритму. Дэну придется набраться терпения. Она хотела, чтобы ее время, на этот раз, проведенное с Майклом, продлилось. Тем не менее, она вознаградила его, усердно посасывая головку его члена, одновременно щекоча ее язычком, но при этом не сводя глаз с застывшего образа своего младшего брата.

Да, Мелани пришлось пойти на выпускной со своим братом. Он был практически единственным парнем, достаточно высоким и широкоплечим, чтобы хорошо смотреться рядом с ней. Майкл и тогда был таким же высоким, даже когда был жалким первокурсником средней школы. И никто больше не спрашивал. Мелани пригласила нескольких мальчиков и была раздавлена их отказами.

Мелани закрыла глаза, мысленно произнося его имя, и опустила голову, чтобы снова обхватить член. Майкл. Она на мгновение задумалась, могла ли она попробовать это тогда, со своим братом, если бы знала тогда то, что знает сейчас. Конечно, у нее никогда бы не хватило смелости. Она и сейчас знала, что на самом деле это не так, но ей нравилась эта фантазия.

Мелани снова скользнула губами по гладким стенкам члена, наслаждаясь каждым сантиметром пути, представляя, как ее собственное имя слетает с затаивших дыхание губ младшего брата. Она подразнила член и попробовала его на вкус, на мгновение закрыв глаза и снова мысленно подумав "Майкл". Дэн застонал, когда она обвела язычком головку, заставив ее улыбнуться его реакции. Затем, снова взяв все это глубоко в рот, она принялась сосать изо всех сил.

Майкл.

Она проглотила его целиком, быстро, как атакующая змея.

Рядом с фотографией с выпускного вечера была свадебная фотография, сделанная на чей-то старый Кодак. Мелани спокойно изучала ее, держа член глубоко в горле. Мелани и Майкл прижимались щекой к камере, танцуя в день ее свадьбы. Он выглядел красивым и сексуальным. Он стал старше и к тому времени стал гораздо более мужественным. Он уже начал лысеть. Тогда все могли видеть большую часть ее декольте в свадебном платье, которое приподнималось, давило и грозило обнажить ее грудь. - Какая же я шлюха, - подумала она. - Почему большинство мужчин этого не замечали?

Мелани закрыла глаза и быстро отстранилась, совсем чуть-чуть, нежно царапая его член зубами, прежде чем почти высвободить его, а затем снова заглатывая, снова и снова, быстро трахая его, пытаясь приблизить к оргазму. Когда она услышала, как в его затрудненном дыхании нарастает возбуждение, она снова замедлила ритм. Она открыла глаза, чтобы взглянуть на теплые глаза Майкла, смотревшие на нее поверх приглашающей улыбки на еще одной случайной фотографии.

Почти на всех фотографиях был Майкл. Дэн никогда бы этого не заметил. Он, конечно, не придал бы этому никакого значения. Она намеревалась удовлетворять свои потребности, заниматься своим телом самостоятельно, с помощью фотографий, но это было намного лучше.

Она не могла бы и мечтать о лучшем времени для прихода Дэна, умоляя ее обслужить его член. Она позволяла своему взгляду перебегать с фотографии на фотографию, восхищаясь чертами лица своего брата, вспоминая то время, когда они были вместе, и все это время притворялась, что держит член своего младшего брата между губами, изо всех сил пытаясь проникнуть в свой любящий, проворный, ждущий рот.

Она почувствовала, как Дэн напрягся. Он был почти у цели. Ее брат был почти у цели. Она делала это. Она сделала это.

Дэн обеими руками крепко сжал ее голову, прижимая к себе. Она не испытывала страха. Он мог делать все, что ему заблагорассудится. После всей практики, которая у нее была за последние месяцы, после того, как она поняла, что от природы хороша в этом - в сосании члена, в глубоком минете, - теперь она могла легко расслабиться. С мыслями о Майкле в голове. С мыслью о том, как она полностью погрузит член своего младшего брата в свое горло, до самого основания, это было легко. Ей даже нравилось чувствовать, как злые, сильные руки насаживают ее на член. Она поощряла это. Она позволила Майклу сделать это с собой.

Майкл никогда бы так не поступил - она была уверена. Она была уверена, что даже если бы стала умолять или приказывать ему, он не смог бы быть таким суровым. Он был бы нежным и добрым до крайности. Но это была ее фантазия. Она могла притвориться. Он мог бы сделать это с ней, если бы захотел. Она, конечно, позволила бы ему.

Она представила, как руки Майкла зарываются в ее волосы, и как он прижимает ее к себе. Как глубоко он засовывает свой член ей в глотку, готовясь наполнить ее горячей, кровосмесительной спермой. Дэн сильно толкнул ее, из-за чего она потеряла из виду единственную картину, на которую ей хотелось смотреть, когда он кончит. Мелани сопротивлялась, раздвигая ноги Дэна, отчаянно раздвигая их в стороны, чтобы увидеть его, своего сексуального младшего брата, смотрящего на нее с портрета, сделанного в честь недавней годовщины свадьбы их родителей.

Некоторое время они так боролись. Дэн сердито прижимал ее голову к своему члену именно тогда и там, где ему хотелось, в то время как она сама изо всех сил старалась расположить его ноги или свою голову так, чтобы видеть картину, которую она отчаянно хотела видеть перед собой. Проиграв битву, запаниковав, она извивалась и двигала телом, протягивая руку к фотографии, отчаянно пытаясь найти ее, прежде чем ее рот наполнится сладкой, горячей спермой.

Она нашла фотографию, передвинула ее, раздвинув ноги Дэна так, чтобы видеть его, и все это как раз вовремя, чтобы услышать долгий, низкий, приглушенный стон Дэна. Член напрягся. Ее член, его член, член Майкла, и это наполнило ее его волшебным даром воображать порочную, незаконную, кровосмесительную сперму, а его глаза радостно сияли, когда он смотрел на нее.

***********************************

— Как дела, Мелани?

Мышка прижимала мобильник к уху, а другой рукой рылась в сумке, вытаскивая полотенце, чтобы вытереть пот со лба после долгого танца.

— Привет, Малышка. Мне просто стало любопытно. Хочешь, чтобы у тебя были фотографии Майкла?

Мышонок остановилась, забыв о склизком поту, внезапно заинтригованная.

— Фотографии? Какие фотографии?

— Ну, знаешь, старые фотографии. Моментальные снимки. Когда он был моложе.

— Черт возьми, да! Можно я возьму что-нибудь из них, когда приеду в гости?

— Я пришлю их тебе сейчас. Все. Они просто пылятся здесь. Я даже не смотрела на них много лет.

— Что заставило тебя о них подумать?

— Я просто разбирала вещи, избавлялась от ненужного хлама. Мне было невыносимо их выбрасывать, но я действительно не хочу их хранить. Это просто беспорядок.

— Какая из них самая смешная?

— Конечно, это первое, чего ты хочешь, - надругаться над бедным мальчиком.

— Конечно. А теперь выкладывай.

— Майкл в смокинге, как мой кавалер на выпускном.

— Что? Майкл пригласил тебя на выпускной? Я этого не знала.

— Не то чтобы я хотела, чтобы кто-то знал. Это был единственный способ для неуклюжей девушки моего возраста найти себе пару. Майкл тоже был слишком молод. Это было так неловко. Я бы предпочла, чтобы папа пригласил меня, а не Майкл.

— Ты дура. Я бы убила за то, чтобы Майкл пригласил меня на выпускной.

— Ты что, шутишь? Боже милостивый. Да ладно, у тебя было три предложения от разных парней. По-настоящему крутых парней. Ты не могла быть влюблена в него тогда.

— Я бы убила.

— Чушь собачья. Я тебе не верю. Это самая неприятная вещь, которую могла бы вынести любая девушка. Послушай, мне нужно бежать, но я пришлю их тебе.

— Скорее. Принеси их на ночь.

Мелани рассмеялась.

— Пока, Малышка.

— Пока, Мелани. На ночь!

**********************************

— Немного левее, - сказала она ему.

Майкл послушно сдвинул тяжелую рамку с фотографией влево, тихо крякнув, но больше для того, чтобы выразить свое раздражение, чем из-за неудобного веса и размеров этой чертовой рамки. Декоративные бусины тоже неприятно впивались в ладони. Ему это совсем не нравилось.

— Ты уверена, что Мышке это понравится?

Мелани много месяцев работала над его ремонтом. Ей с самого начала никогда не нравились вкусы его бывшей жены. Но теперь, по ее словам, пришло время начать уничтожать все ее следы, как для него, так и для Мышки.

Она все время повторяла, что он должен был это сделать, чтобы Мышонок чувствовала себя здесь более желанной гостьей.

— Моне это понравится. Доверься мне. В любом случае, ты тот, кто живет здесь постоянно. Тебе здесь нравится?

Он знал, что не может или не заинтересован в ремонте дома. Он сказал, что помогать ему должна Мышка, а не Мелани. Пусть Мышка выбирает то, что нравится Мышке, или то, что она хотела бы, чтобы понравилось Майклу.

Мелани сразу же отвергла эту идею, и Майкл понял, что она права. Вкусы Мышки были слишком необычными для Майкла, и, хотя милые, необычные новинки могли бы хорошо смотреться в маленькой квартире, они превратили бы дом в пародию.

Было бы лучше позволить Мелани сделать это.

— Нет, знаешь, это просто неподходящий размер для этой стены. Убери ее. Вместо этого попробуй использовать зеркало.

Майкл заметно нахмурился и издал долгий, медленный, разочарованный вздох.

Это нужно было сделать, и лучше было позволить Мелани сделать это, но это не означало, что он должен был получать от этого удовольствие.

— Послушай, давай ненадолго остановимся, - предложила Мелани, очевидно, понимая, что давит на него слишком сильно.

Не дожидаясь ответа, она подвинулась и села на край дивана, очень аккуратно и напряженно. Майкл быстро плюхнулся рядом с ней. Она почти незаметно отшатнулась, как будто он невежливо вторгся в ее личное пространство. Он был не в настроении делать ей одолжение, двигаться, чтобы облегчить ее дискомфорт.

Он взглянул на фотографии, которые Мелани расставила на кофейном столике, на несколько фотографий Мышки и Майкла в рамках. Они там не останутся. Мелани просто пыталась решить, какие из них можно повесить на стены.

— Ты уверена, что это хорошая идея? - спросил он, кивая на небольшую стопку фотографий на столе. - Развешивать на стенах наши с Мышкой совместные снимки?

— Если мы развесим другие, например, Дэна, меня, детей или маму с папой, то никто не заметит. Это будут просто семейные фотографии. Многие люди размещают фотографии своей семьи.

— Только не я, и конечно, не Мышка. Если бы я когда-нибудь делал это раньше, ты бы заметила. Мама и папа заметят.

— Они так и сделают, но это нормально, потому что я скажу им правду, что это я их повесила, или, скорее, я точно сказала тебе, что и где их повесить.

Майкл бросил это. Она была права. И ему понравилась идея, что повсюду будет изображено лицо Мышки. Одна мысль о том, что он будет постоянно видеть ее красоту и улыбку, поднимала ему настроение.

— Было бы здорово иметь возможность чаще видеть ее лицо. Так будет легче.

— Знаешь, ты мог бы изменить это по-другому, - предложила Мелани, поправляя одну из фотографий, очевидно, пытаясь изобразить рассеянность, когда говорила это. Это была фотография Майкла и Мышки на фоне горизонта Чикаго позади них.

— Я не собираюсь переезжать в Чикаго, если ты это имеешь в виду.

— Нет, - слишком поспешно ответила Мелани. - Нет, но ты мог бы уговорить ее вернуться домой.

— Мелани, ты хоть представляешь, как это было бы сложно? Ты представляешь, как быстро и легко нас бы поймали?

— Тебе просто нужно проявить благоразумие и немного сдержанности. Ты мог бы это сделать.

— Нет.

— Вы оба были бы счастливее.

— Мелани, нет. Я не могу поверить, что ты считаешь это хорошей идеей. Я не рассматриваю это.

— Ты же знаешь, что уже сделал это.

Майкл быстро встал.

— Пойдем. Нам нужно еще кое-что сделать. Я хочу покончить с этим.

— Это было бы намного лучше, чем просто ее фотография, - было последнее, что сказала Мелани, подчеркнув последнее слово, прежде чем сменить тему.

***********************************

Мелани лежала без сна, слушая оглушительный храп Дэна. В том, что она не выспалась, не было его вины, но она все равно обвинит его, когда будет капризничать завтра. Потолок нужно было покрасить. Она чувствовала это даже в темноте.

Ее разум лихорадочно работал. В последнее время она часто так делала. Сон теперь давался ей с трудом.

Глядя на большое чистое пространство на потолке, она подумала обо всех фотографиях, на которых были изображены она и Майкл, Майкл и Мышка.

Она не была уверена, правильно ли поступает. Возможно, ей следует оставить их в покое. Со временем они, вероятно, отдалятся друг от друга. Мона рано или поздно найдет кого-нибудь, может быть, не идеального, и может быть, не обладающего магнетическим притяжением единственного мужчины, с которым ей действительно не следовало бы даже целоваться, но, по крайней мере, достаточно хорошего.

Но Майкл, вероятно, не стал бы этого делать. Он был бы несчастным и одиноким.

А еще была сама Мелани. Майкл становился слишком большим искушением. Он всегда привлекал ее. Это никогда не было откровенно сексуальным. Он был просто приятным человеком. Он просто всегда был рядом. Он принадлежал только ей. Должно быть, она когда-то фантазировала о нем в сексуальном плане, когда училась в старших классах, но даже не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь делала это.

Мелани сказала себе, что каждая женщина должна делать что-то подобное, хотя бы раз. Это было естественно, пока у этого были свои пределы. До тех пор, пока кто-то не попытается воплотить свою фантазию в жизнь.

Но теперь она не могла остановиться. Каждый раз, когда она видела его, он был для нее просто братом. С ней все было в порядке. Она даже пыталась думать о том, чтобы поцеловать его или соблазнить, при случае, в его присутствии. Всякий раз, когда она это делала, эта мысль вызывала у нее отвращение. Она не могла заставить себя даже подумать об этом в его присутствии.

Так почему же она беспокоилась?

Потому что ночью, в темноте, обнаженной в постели, после выпивки, во время или после секса, всякий раз, когда рядом оказывался твердый обнаженный член, все это выходило наружу. Это переполняло ее. Она действительно хотела его. Она прикасалась к нему. Она целовала его. Она знала, что если бы у нее был шанс, если бы ситуация сложилась удачно, она бы переступила черту.

В нужном месте, в нужном настроении, в нужное время она поступила бы неправильно.

Поэтому ей пришлось сделать черту шире. Ей пришлось усложнить задачу. Она должна была сделать это ради них всех.

Мышка и Майкл должны были оставаться вместе. Мышка должна была вернуться домой и, если у нее получится, пожить с ним, по крайней мере, какое-то время. По крайней мере, пока Мелани не перерастет этот период.

Мона, вероятно, заслуживала большего, чем роман с ее гораздо более старшим братом. Она заслуживала мужчину, который мог бы стать мужем и создать ей семью. В тот момент это было последнее, чего хотела Мышка, но со временем она это сделает.

Но пока, на какое-то время, Майкл был ей полезен. Может быть, он научит ее тому, что ей нужно знать, чтобы добиться успеха.

Майклу определенно нужна была Мышка. Жаль, что это не могло продолжаться вечно, потому что в противном случае Мона, вероятно, смогла бы сделать его счастливым до конца его дней. Он действительно не хотел и не нуждался ни в чем большем. Каким бы греховным и неправильным это ни было, казалось, что это был его единственный способ покончить со своим одиночеством.

— Такой парень, как Майкл, вряд ли найдет настоящую любовь после сорока лет. По крайней мере, не дважды, - сурово признала Мелани.

Так что Мышке на какое-то время понадобился Майкл. Майклу нужна была Мышка. Мелани нужно было, чтобы Майкл нуждался в Мышке, просто чтобы Мелани не разрушила их жизни. Однажды, после колледжа, она чуть не разрушила свою собственную. Потребовалось немало времени, чтобы разобраться в себе. Зайдя так далеко, построив все, что у них с Дэном было сейчас, ей не нужно было все портить.

Мелани перевернулась на бок, лихорадочно соображая, и стараясь думать о хорошем. Стараясь не позволять своим мыслям отвлекаться на различные аспекты восхитительных физических прелестей своего брата, дразнящих ее, как очень греховная коробка шоколадных конфет ассорти.

Взаимодействие

Мышка чувствовала себя одинокой в толпе. Она была здесь одна. Семьи, дети, молодые пары - все они разговаривали, или молча прогуливались с улыбками, или открыто смеялись рядом с ней по дорожкам зоопарка Линкольн-парк. И все же ей нравилось приходить сюда, вспоминая проведенный здесь день, когда она скучала по Майклу.

Казалось, это было так давно.

Мимо медленно прошла молодая пара. Отец толкал перед собой ярко раскрашенную коляску с плачущим малышом, а мать - старую, в пятнах, коляску с младенцем. Мышка украдкой заглянула в коляску, чтобы посмотреть на младенца. Раньше ее никогда особо не интересовали дети, но теперь она обращала на них все больше внимания. Это беспокоило ее, но она не могла остановиться.

Бедняга, явно раздраженный и потерявший терпение, изо всех сил старался успокоить капризного мальчика, открыто сердясь на то, что тот не может понять, чего хочет ребенок. - Дети такие же неразумные, как и их отцы. Майклу было бы намного лучше с ним, - подумала она. - Майкл обладал терпением святого.

Мышка, с другой стороны, скорее всего, оставила бы коляску здесь и просто пошла бы дальше пешком. Пусть ребенок сам о себе заботится, если он собирается доставлять неприятности.

Женщина улыбалась Мышке, которая с легкой паникой поняла, что ее застукали за разглядыванием ребенка. Чтобы скрыть свой дискомфорт, она спросила женщину о возрасте ребенка, как будто ей было не все равно.

— Три месяца.

Такая крошечная. Трехмесячная девочка, такая крошечная и беспомощная. - Мышка могла бы это сделать, - подумала она. Она могла бы стать матерью для младенца. С помощью Майкла она могла бы даже справиться с малышкой.

— Она милая.

Мышка попыталась произнести это небрежно, и бессердечно. Произнося это, она даже попыталась сдержать легкую улыбку, но не смогла. Это было правдой.

Мать улыбнулась ей, как идиотка. - Вот что происходит, когда ты становишься матерью, - подумала Мышка. Какая-то маленькая капля захватывает вашу жизнь, и вы проводите каждое мгновение в рабстве у нее, в то время как ваш мозг превращается в кашу, и вы на самом деле наслаждаетесь тем, что вся ваша жизнь подчинена этому маленькому тирану.

— Жаль, что они становятся старше, - вставил раздраженный папа с выражением, которое было чем-то средним между гримасой и усмешкой.

— Да, - защебетали Мышонок и женщина почти в унисон, но с одинаковой, причудливой, отстраненной интонацией.

Мышка запаниковала. Она не могла поверить, что только что сделала это. Она сделала вид, что желает паре приятного дня, а затем практически побежала к выходу.

Этого было достаточно, чтобы усложнить себе жизнь. Чтобы по-настоящему захотеть, и даже подумать о создании собственной семьи. Как она вообще могла захотеть ребенка?

**********************************

— Я все еще не могу в это поверить, Майкл. Юридическая школа. Мой Дуг собирается стать юристом.

Майкл улыбнулся, глядя в стол, радуясь за Дуга, но не желая на самом деле улыбаться своей сестре из-за ее злорадных заявлений. Она тоже была лгуньей. Она, безусловно, могла в это поверить. Она никогда бы не приняла ничего меньшего от своего идеального сына или ради него.

Не то чтобы ее амбиции в отношении него были чем-то плохим. - Она вырастила хорошего ребенка. Хорошего мужчину, - поправился он. - Она вырастила прекрасного человека.

Это не давало Майклу покоя. Все эти годы он был рядом, за кулисами, наблюдая за развитием событий. Он превратился в веселого дядюшку. Он мог играть в баскетбол с мальчиками, а потом убегать и прятаться, когда ему заблагорассудится, когда его попросят, и при этом не брать на себя никакой ответственности.

Они с женой пытались создать собственную семью, но потерпели неудачу. Они пытались некоторое время. Их неудача, в конечном счете, была к лучшему, учитывая, как распался этот брак, хотя отсутствие детей само по себе могло привести, по крайней мере частично, к болезненным трениям, которые разрушили их брак. Было так трудно отделить все это от беспорядка, который они создали.

Однако это знание не заполнило пустоту. Майкл был бы рад, если бы у него был сын. Он точно знал, каким отцом он был бы. Да, он бы дал ребенку руководство, но и пространство, где можно было бы дышать. Он всегда чувствовал, боялся, что подвел своего отца. Он знал, как сильно Мелани давила на Дага. Бедный мальчик боялся, что может стать кем-то меньшим, чем Супер-сын.

Майкл не поступил бы так со своим ребенком.

— Интересно, какой закон ему понравится? - Спросила Мелани, нарезая сельдерей для салата с тунцом.

Майкл закатил глаза, глядя ей в спину. Как будто у бедного мальчика был какой-то выбор. Ответ был бы самым впечатляющим и прибыльным.

Когда он ничего не сказал, она резко повернулась и посмотрела на него. Майкл покраснел, осознав, что его застукали за разглядыванием ее задницы, хотя мысли его были далеко. У нее была хорошая фигура, особенно для женщины ее возраста и комплекции. Он всегда восхищался ее фигурой. И она довольно часто заставала его за этим занятием, но он ненавидел это и краснел каждый раз, когда это происходило.

Она улыбнулась ему в своей обычной манере - с притворным шоком и даже не скрываемой гордостью. Прежде чем он успел притворно отвернуться, она сама отвернулась, все еще улыбаясь, чтобы положить в миску нарезанный кубиками сельдерей. Словно в отместку, он просто продолжал пялиться на ее попку, очень целенаправленно восхищаясь плавным изгибом обтягивающего, хотя и консервативного платья, обтягивающего ее левую грудь.

В последнее время она носила много обтягивающей одежды, блузок с чересчур открытыми плечами и еще более узких и коротких юбок. Это было совершенно не в ее характере. Она определенно расслаблялась, почти рекламируя свою красоту. Дело было не только в том, что она хорошо выглядела. Она всегда хорошо выглядела. Никто и никогда не мог представить Мелани без идеальной прически, макияжа и презентабельной одежды. Она всегда выглядела безупречно.

Но в последнее время она стала выглядеть очень сексуально. По крайней мере, он надеялся, что это из-за нее, а не из-за его собственного восприятия. Конечно, в последнее время он смотрел на нее совсем по-другому. Как мужчина на женщину, а не как брат на сестру. - Нормальный брат, смотрящий на нормальную сестру, - поправил он себя.

Он мысленно отметил всю эту загадку, изменения в поведении Мелани, пообещав себе не забыть спросить Мышку, что случилось, когда они будут говорить в следующий раз. В последнее время Мелани, казалось, много рассказывала Мышке. Мышка должна была знать или, по крайней мере, догадываться.

— Теперь он будет чаще бывать дома, - говорит она. - Ему наскучила школа. Его занятия в последнем семестре, по-видимому, были до неприличия легкими, так что мой малыш будет приезжать домой на выходные часто. Он думает, что это будет для того, чтобы расслабиться, но я заставлю его выполнять ту работу по дому, о которой просила тебя. Он пожалеет, что не посещал более полезные занятия.

— Не будь к нему так строга. Разве в конце ты не прошла более легкие курсы? Разве у тебя не было других дел?

Мелани на мгновение замерла, зачерпывая ложкой майонез из банки. Эта поза длилась всего мгновение.

— Полагаю, что да. Я его не виню. Я говорю, что было бы приятно видеть его чаще. Несколько выходных, а потом целое лето. Возможно, это последний раз, когда мой маленький ребенок снова будет жить в доме.

— О, только не надо на меня наезжать. Это не в твоем стиле.

Мелани развернулась и легко оперлась спиной о столешницу. Она глубоко вздохнула, выпятив свою великолепную грудь еще больше, чем обычно. Майкл затаил дыхание вместе с ней, но по другим причинам.

— Ты понятия не имеешь, что в моем стиле, а что нет, молодой человек, - пожурила она его.

Она быстро вернулась к приготовлению обеда. Когда с этим было покончено, Майклу пришлось вернуться к работе по герметизации и покраске веранды. Дэн не смог этого сделать. В последнее время он слишком часто уезжал из города по работе или возил Рика знакомиться с колледжами. Так что младшему брату пришлось заменить Мелани мужа по дому, выполняя различные поручения по дому.

Вероятно, это был справедливый обмен на ее услуги по ремонту его собственного дома.

Она подошла к нему с его бутербродом, при ходьбе покачивая бедрами так чертовски приятно и естественно.

— Мой малыш, юрист, живет сам по себе, вдали от мамы. Кто бы мог подумать, что мы действительно дойдем до такого?

Майкл откусил от сэндвича, чтобы не отвечать, и внутренне поморщился от ее тошнотворного мамочкиного и детского жаргона.

— Не "мы", - подумал он, - а "ты". Ты и Дэн. - Он никогда не доходил до этого.

***********************************

— Милый.

— Да?

Мелани уткнулась носом в его грудь, ощущая приятное тепло после их занятий любовью.

— Я хочу попробовать что-нибудь новенькое.

— В постели?

— А где еще?

— Давай. Просто сделай это. Я доверяю тебе.

Мелани трижды поцеловала его в грудь, с каждым поцелуем задерживаясь чуть дольше.

— Вы уверен? Ты даже не представляешь, о чем я могу подумать.

— Пока у меня все отлично получается.

— Я хочу, чтобы к нам присоединилась еще одна женщина.

Мелани почувствовала, как Дэн напрягся под ней. Она с надеждой посмотрела на него.

— Ты серьезно?

— Да.

Он выдержал ее взгляд, а затем закрыл глаза, и заметно расслабился.

— Почему? Для меня?

— Да. И для меня.

Она знала, что тогда он посмотрит на нее, чтобы самому убедиться, правда ли это.

— Я и не подозревал, что ты думаешь о других женщинах.

— Я давно этого не делала. Я не такая. Не только я и женщина. Мы оба. Думаю, я буду ревновать, но, думаю, я могу доверять тебе. Я не потеряю тебя из-за нее, кого бы мы ни нашли.

— Как ты собираешься найти кого-нибудь для секса втроем? Нэнси?

— Нет!

Мелани сказала это слишком поспешно. Она мысленно успокоила себя. Она не хотела показаться неуверенной в себе.

— Нет, мы никого не знаем. Я должна найти кого-нибудь другого, так или иначе. Я не знаю как. Я работаю над этим.

— Ты уже работаешь над этим?

Мелани снова посмотрела на него с застенчивой, озорной улыбкой.

— Совсем немного. Вроде как провожу исследование. Так что, если я смогу найти кого-нибудь, и это большое "если"... если я смогу найти кого-нибудь, я думаю, это может быть весело. Это значит "да"?

Дэн наклонился и притянул ее губы к своим. Мелани растворилась в нем. Ее соски напряглись на его груди во время поцелуя. К тому времени, как все закончилось, она решила, что это должно произойти как можно скорее. Она была слишком легко и основательно возбуждена всей этой идеей.

Причины и следствия

Мелани сидела в своей машине на парковке у местного колледжа и наблюдала, как симпатичные молодые студентки спешат между занятиями или к своим машинам. Это навевало воспоминания. Она всегда вспоминала свои студенческие годы как период веселья и приключений, а также смущающих сожалений.

В старших классах Мелани всегда была зрелым, консервативным лидером. Она произносила прощальную речь и была капитаном женской баскетбольной команды. Она чуть не привела их на чемпионат штата. Она была старшей сестрой и отчасти матерью для своего беспокойного, неуверенного в себе младшего брата и их пылкой, не по годам развитой младшей сестренки. Будучи на четырнадцать лет старше Мышки, она действительно была ей почти матерью. По крайней мере, такой Мелани себя считала.

В старших классах Мелани все брала на себя. Она была самой старшей в классе и, безусловно, самой высокой девочкой. Все смотрели на нее как на лидера: ее одноклассники, товарищи по команде, братья и сестры, учителя - все. Все взваливали всю тяжесть на ее плечи, и она научилась это переносить.

Затем начался колледж, и Мелани стала свободной. Она больше не была старшей. Ее нуждающиеся братья и сестры ушли. И так же внезапно мальчики из колледжа, или "мужчины", как она их тогда называла, увидели в ней сексуальную привлекательность. Такого раньше никогда не случалось. В классе из нескольких сотен человек она всегда была высокой, спортивной, устрашающей, "большой" девочкой, но никогда - сексуальной и желанной.

Когда все девочки начали взрослеть, а Мелани, безусловно, заметно повзрослела, Мелани по-прежнему оставалась слишком высокой и сильной для старшеклассницы. Рост был просто непривлекательным. Она с растущим чувством унижения наблюдала, как у всех девочек вокруг нее появляются кавалеры. Они все с кем-то целовались.

Единственные три парня в старшей школе, которые были достаточно взрослыми, чтобы захотеть Мелани и соответствовать ее вкусам, были для нее недоступны. Один из них не проявлял к ней интереса и встречался с ее лучшей подругой, миниатюрной лисичкой. Ему всегда нравились миниатюрные, вспыльчивые, кокетливые девушки, какими в конце концов оказалась Мышка.

Второй парень был здоровенным придурком, которому тоже нравились миниатюрные малышки. Что общего между большими парнями и миниатюрными женщинами?

Последним был ее высокий, мускулистый младший брат. Итак, Мелани училась в старшей школе одна и ни с кем не встречалась.

Но потом начался колледж. Мелани открыла для себя и алкоголь, и секс. Она открыла для себя и то, и другое по-настоящему, одновременно. Внезапно для нее перестали существовать границы дозволенного. Ей понравилось пить. Ей понравился секс. Она давала понять всем парням, что любит выпить, любит секс и всегда доступна.

Когда она выпивала, она теряла контроль над собой, да и не хотела этого. Она позволяла им контролировать себя. Она позволяла себе трахаться. Она была высокой, но атлетически сложенной, с пышными формами, хорошо одаренной и открыто стремилась учиться и доставлять удовольствие. Она не стеснялась показывать это мальчикам. Наконец-то она познала секс.

И ей это нравилось.

Не помогло и то, что в то же время она открыла для себя алкоголь, а также то, что при ее росте и телосложении она могла сдерживаться от спиртного, или, по крайней мере, в основном сдерживалась от спиртного. По крайней мере, она редко теряла сознание. Чего она не могла остановить, так это воздействия алкоголя на ее похоть и ее суждения. Алкоголь невыносимо возбуждал Мелани, и это позволяло ей делать и пробовать то, что она никогда не смогла бы сделать трезвой.

Многие парни быстро поняли, что после нескольких рюмок Мелани станет чьей угодно рабыней любви, или, скорее, чьей угодно рабыней вожделения.

Теперь, оглядываясь назад, она чувствовала себя полной дурой. Она чувствовала себя использованной и запятнанной, но в то же время ей не хватало внимания. Она скучала по сексу. Она скучала по тому свободному, юному чувству, когда тебя желали. Когда тобой манипулировали. Когда тебя брали, ты была беспричинно доступна и когда тебя с удовольствием использовали. Она должна была признать, что ей не хватало вести себя как Мышка, или, что более уместно, хуже, чем Мышка.

Чопорная, правильная Мелани, всегда державшая себя в руках, одновременно сожалела и скучала по тому, что была потакающей своим желаниям шлюхой.

После окончания колледжа ей пришлось немало потрудиться, чтобы изменить свою самооценку, вернуть контроль над собой, своей жизнью и всем остальным. Чтобы бросить пить, тоже пришлось немало потрудиться. Это едва не стало серьезной проблемой. Потребовалось несколько очень опасных событий, чтобы подтолкнуть ее к решению этой проблемы.

Мелани завела двигатель. Приехать сюда, понаблюдать за девочками, надеясь встретить одну из них, показалось хорошей идеей. Она знала, что по крайней мере некоторые из них должны были вести себя так же, как она, и быть такой, какой она была раньше. Но не было никакой возможности выделить их. У нее не было никакого реального плана. Ни малейшего представления о том, как к ним подступиться.

Мелани вырулила с парковки, расстроенная, но пообещавшая себе подождать еще немного, прежде чем обращаться к Мышке за советом.

Продолжение следует.......

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.