Шоу

Мелани почувствовала, как текила обожгла ей рот и горло. Она облизала губы, чтобы стереть лишние капли, которые в спешке пролила мимо рта по пьяни. Она, полностью поглощенная, наблюдала, как ее младшая сестренка, обнаженная, стояла на коленях перед братом, поглощая его член, как дорогая шлюха.

Мона осыпала его поцелуями, водя языком по всей длине. Она держала его обеими руками, любовно прижимая к лицу и лукаво улыбаясь Майклу. Затем она опустилась на него, мгновенно взяв его в рот и горло по всей длине и ширине, до самого основания. Она держала его там, глубоко в горле, как ей показалось, несколько минут, затем быстро отпустила, чтобы тут же проглотить снова.

Мелани поднесла бутылку к губам, сделав еще один глоток, который на этот раз потек по подбородку. Она подержала это относительно небольшое количество во рту, не глотая, и в то же время удивлялась, как Мышка могла взять в себя весь член целиком.

Мелани проглотила глоток, когда Мышонок снова выпустила член. - Он был таким огромным, - подумала Мелани, - таким толстым. - Член ее младшего брата был всем, что она когда-либо представляла, и даже больше. Мелани, в отличие от Мышонка, не считала члены "красивыми". Они не были предметом поклонения. Они были просто чем-то, что ты вырастил и с удовольствием носил в себе, пока оно не послужило своей цели. Затем ты убрал их или хотел, чтобы они были убраны, пока они тебе снова не понадобятся.

Но если какой член и был когда-либо прекрасен, так это член ее брата Майкла. Она с завистью наблюдала, как ее младшая сестра целует его головку и держит в руках.

— Член ее брата, - подумала Мелани. Она страстно желала член своего собственного брата. Она не могла поверить, что находится здесь и наблюдает за этим непристойным зрелищем.

Долгий разговор

Мышка нервно свернула на подъездную дорожку к дому своей сестры. Она не была уверена, что ее там ждет. Это была ее третья поездка домой за полгода, что, несомненно, было необычно. Она прожила в Чикаго полдесятилетия и за все это время бывала дома не чаще двух раз в год. А теперь вдруг стало три раза за полгода.

И она каждый раз останавливалась со своим братом Майклом, и это вызывало переполох в семье. Она была уверена, что пока все в порядке. Все, или, по крайней мере, мама, папа и муж ее сестры Дэн, предполагали, что это был просто еще один способ, который она нашла, чтобы досадить ему, и что Майкл был слишком добр и уступчив, чтобы отказать ей. Ее сестра Мелани хотела, чтобы Мышонок осталась здесь, с ней, но Мышонок пока отстранялась, чтобы она и ее брат Майкл могли предаваться своим чувствам с полной, порочной самозабвенностью.

Однако Мелани беспокоила ее. Этот визит встревожил ее особенно. Мелани почти застукала Мону – так ее звали при рождении, а Мышка была ласкательным именем, которое приняла для нее вся семья, – сидящей верхом на их брате на диване и целующей его, после того как все трое отправились куда-нибудь выпить. С тех пор Мелани стала слишком внимательно следить за их взаимодействием, уделяя пристальное внимание каждому разговору Майкла и Мышки, ловя каждое слово, взгляд и прикосновение. Похоже, она шпионила.

Мелани о чем-то догадывалась, и Мышка это знала, но она была не совсем уверена в себе, когда дело доходило до сокрытия их романа. Ей так хотелось не скрывать этого, открыто демонстрировать свою привязанность на публике, что она подозревала, что, возможно, подсознательно сама все испортила.

И теперь Мелани хотела поговорить.

Наедине.

Дерьмо.

****************************

Стояло позднее солнечное утро. Мелани и Мышка были вместе на светлой, безукоризненно отделанной кухне ее старшей сестры. Муж Мелани был на работе, а трое их детей-подростков уехали в колледж или на занятия в старшую школу. Какое-то время сестрам никто не помешает. У них было время для долгого разговора. Мышка подумала, что слишком много времени и слишком мало шансов сбежать, если ситуация накалится. Мышка была уверена, что Мелани так все и спланировала, но отступать было уже поздно.

Мелани села за стол. Она кивком пригласила Мышку тоже сесть.

— Нет, спасибо, я постою, - сказала она, стараясь, чтобы это не прозвучало холодно. Она подумала, что не стала бы подходить слишком близко. Она держалась на достаточном расстоянии.

— Я знаю, что происходит между тобой и Майклом, - решительно заявила Мелани, но с оттенком гнева.

Мышка сохраняла невозмутимое выражение лица, ничего не выражая. Внутри у нее уже бушевал ураган эмоций и мыслей, которые сталкивались друг с другом и не давали ей взять себя в руки. Это произошло гораздо быстрее, чем она ожидала, и вывело ее из равновесия. Не прощупывала почву, не пыталась нащупать слабость к Мелани. Сначала не было даже небольшой беседы, чтобы смягчить ее младшую сестру. Просто "бац, обвинение" от Мелани. Это было в ее стиле.

— Что именно? - Спросила Мышка.

— Знаешь, у тебя совсем не получалось это скрывать. Любой, у кого есть хоть капля мозгов, может это заметить. Да поможет тебе Господь, если мама с папой это поймут. Дэн это не сделал, и он настолько не сведущ в подобных вещах, насколько это вообще возможно. Обычно приходится вручать ему сценарий и разыгрывать его прямо у него на глазах, со спецэффектами, чтобы Дэн понял. Типичный мужчина.

— Хотела бы я сама посмотреть на этот сценарий, - подумала Мышонок. Она по-прежнему не отвечала, но ей совсем не удавалось сохранять самообладание. Она почувствовала, как к лицу приливает краска. Она терпеть не могла, когда старшая сестра читала ей нотации. А вспыльчивость была одной из отличительных черт Мышки.

— К чему все идет, Мона? Когда же это закончится? Ты его портишь. Майкл заслуживает лучшего. Он заслуживает шанса наладить свою жизнь теперь, когда от него ушла жена. Это только расстроит его и сделает все только хуже. В конце этой истории нет ничего радостного.

Это действительно задело Мышку. Мысль о том, что Мелани чувствовала, что знает о счастье Майкла больше, чем Мышка. Мысль о том, что Мелани считала, что счастье Майкла волнует ее больше, чем Мышку. Это был громкий, разрекламированный намек на то, что Мелани в чем-то права, а Мышка - глупая маленькая девочка, не имеющая ни малейшего представления о том, что происходит.

Майкл был счастлив теперь благодаря ей, а не вопреки ей.

Мышонок подумала, что Мелани вот-вот переступит черту, и если она это сделает, Мышонок начнет сопротивляться. Мелани никогда не встречалась с Мышонком лицом к лицу. Из-за пятнадцатилетней разницы в возрасте их пути почти не пересекались. Они никогда ни из-за чего не конфликтовали. - Пришло время Мелани увидеть, как Мышонок умеет драться, - подумала Мышка про себя.

— Ты должна остановиться, - приказала Мелани. - Ты. Должна. Прекратить.

Мышка закатила глаза. Ее старшие брат и сестра оба так делали, и это сводило ее с ума. Они подчеркивали это, разговаривая. Прерывая. Предложения. С... Много. Пунктуации.

Это приводило в бешенство.

— Я не могу остановиться. Я не хочу останавливаться, - был ее нарочито сдержанный ответ.

— Ты должна.

— Не смей мне приказывать. Я не маленькая девочка, - сказала Мышка. Это были быстрые, резкие, немногословные слова, подкрепленные растущей яростью. Она теряла контроль над собой, слишком быстро теряя самообладание. Она это знала.

— Ты глупая, эгоистичная маленькая девочка, не умеющая себя контролировать. Ты ведешь себя глупо. Я хочу, чтобы ты прекратила.

— Нет. - Ответ был кратким, но за ним стояла черная буря, которая застилала весь горизонт, неся угрозу приближения, оглушительный гром и кое-что похуже.

— Мона, ты должна остановиться. Это не просьба. Просто отвали. Почему это так важно для тебя?

Зайдя слишком далеко и слишком много ходя вокруг да около, Мышка огрызнулась.

— Мне нравится трахаться с ним! - закричала она. - Ну вот, я сказала это вслух. Я. Люблю. Его. Трахать. - Слова вылетали одно за другим, каждое по очереди, дразня Мелани ее собственным тоном. - Вот, сучка, - подумала она, - попробуй это на себе.

— Что ты делаешь? - В ужасе спросила Мелани, и в конце слова замерли, как будто она потеряла дар речи.

Мышонок лихорадочно соображала, автоматически прокручивая в голове весь разговор. Мелани только что спросила: - Почему это так важно для тебя? Что это значило? Зачем спрашивать об этом?

— О, черт, - подумала Мышонок. - Черт, черт, черт. Глупая, глупая, глупая. Она не знала. Зачем она это сделала, - спрашивала себя Мышка. - Она не знала. Почему она не знала? Она сказала, что знала.

Ее взгляд метался по комнате, словно в поисках выхода.

— О Боже, - произнесла Мелани, и ее губы замерли в маленькой букве "о".

— Это что-то новенькое для нее, - подумала Мышка. Вообще никаких знаков препинания. Внезапно гнев исчез, поняла Мышка. К ней вернулось холодное рациональное мышление. Слишком поздно. Правила игры изменились.

— Ты трахаешься с Майклом? - В голосе Мелани отчетливо слышалась дрожь.

Мышка прикусила нижнюю губу, внимательно наблюдая за Мелани. Глаза ее сестры расширились от шока. На мгновение Мелани показалось, что она сдерживает слезы, но быстро взяла себя в руки. - Добрая, старая, надежная Мелани, - подумала Мышка.

— Ты трахаешься с нашим братом? - Повторила Мелани. - С нашим братом? С нашим? Братом?

— Я думала, ты знаешь. - Прошептала Мышка, испуганная неожиданностью, опустив взгляд в пол, стараясь не смотреть на измученное лицо Мелани. Мышка опустила голову, но подняла глаза, чтобы изучить лицо Мелани. Кровь полностью отхлынула от него. Теперь оно быстро наполнялось холодным гневом.

— Откуда мне знать? - ответила она вопросом на вопрос. - Откуда, черт возьми, мне знать? Ты с ним трахаешься? С каких это пор? И больше одного раза?

Мышка подумала, не соврать ли. Было бы так просто сказать: - Только один раз, правда, я обещаю. - Она могла бы продать это. Она могла бы заявить, что они были пьяны, что в любом случае было правдой. Ей следовало хотя бы попытаться. Но она не хотела. В глубине души она всегда хотела, чтобы кто-нибудь узнал об этом. И, возможно, Мелани сохранила бы этот секрет.

Может быть.

— С последней годовщины свадьбы мамы и папы. Когда я осталась у него на ночь, - уклончиво ответила она, уклоняясь от вопроса "как часто".

— О, боже! И не один раз?

Дерьмо.

— Вообще-то, я провела там три ночи. Думаю, в те выходные мы вели себя как подростки. Я точно не помню, сколько раз.

— Отвратительно. Мне не нужны такие подробности, - парировала Мелани. Теперь настала ее очередь с беспокойством изучать стены и пол.

— Ты спрашивала.

Мелани резко подняла на нее глаза. Теперь они снова были черными от гнева. Они уставились на Мышку, словно копье, пригвоздившее ее к стене.

— Как часто с тех пор, после годовщины? Я знаю, что он ездил в Чикаго по делам, а ты бывала дома гораздо чаще, чем когда-либо, и всегда оставалась с ним. Теперь это имеет смысл. Сколько, по два, по три, по четыре раза в каждую сторону и по нескольку дней подряд?

Мышка заколебалась, удивляясь, что Мелани может превратить даже такое в холодный расчет. Теперь ее старшая сестра лихорадочно соображала, заполняя пробелы для себя. Мышке пришлось признать, что она была умна. Если ее и заводили, то только тем, что она выбалтывала то, до чего сама бы никогда не додумалась. Глупая, глупая, глупая.

— Пять, - подсказала за нее Мышка.

Мелани своим взглядом заморозила воздух между ними. - Ты сказала "трахаться", а не "трахнутая". Ты сказала, что не можешь остановиться. Поэтому ты пытаешься уговорить его переехать в Чикаго, чтобы вы вдвоем могли поиграть в какую-нибудь извращенную игру в "дом"?

— Это не извращение. Ну, это так, но в хорошем смысле! - Возразила Мышка, пытаясь изобразить легкую улыбку, чтобы понять, подходит ли она.

— МОНА! - проревела Мелани.

— Ох, ох, - подумала Мышка. - И это я тоже недооценила. Время для скандирования.

— Мона, это не смешно! Это не шутка, это и близко не похоже на шутку. Я не думаю, что за всю мою жизнь было что-то более далекое от легкомысленной шутки. Это инцест.

Она прошипела последнее слово, как будто от одного его произнесения слюна у нее на языке превратилась в пар.

— Не осуждай меня, - это было все, что смогла сказать Мышка. Для нее самой ее голос звучал отстраненно и глухо, как будто она уже была заперта в подвале за свои преступления. Она просто не была так готова к этому спору, как думала, ни интеллектуально, ни эмоционально. Дерьмо.

— Осуждать тебя? Осуждать тебя? О, Боже мой. Мона!

Мышке захотелось выбить из нее лишние знаки препинания. Это раздражало, как будто кто-то непрерывно постукивал карандашом, пока ты пытался сосредоточиться.

— Да, судишь! Судья! - Мышка повторила это громче. - Это то, чем ты занимаешься. Это то, в чем ты хороша. Это твое хобби! Что ж, думаю, на этот раз ответить не так просто. У тебя нет ответов на все вопросы, что бы ты ни думала.

Слезы потекли по лицу Мышки. Она почувствовала, как они наполняют ее глаза и обжигают щеки быстрее, чем она могла надеяться сдержать их. Боже, она ненавидела плакать! Плачут слабые маленькие девочки. Плачут неудачницы. Только не Мона. Только не Мышка. И уж точно не в присутствии Мелани. Но это было так, и теперь этого было не остановить, нравилось ей это или нет.

— Я люблю его, Мелани, так, как никто в мире никогда не поймет, - сказала она срывающимся голосом. Еще больше жалких слез хлынуло потоком. Буря разразилась так, как ни одна из женщин не ожидала.

— Это не любовь, малышка - это секс. Это просто похотливый, необузданный, необдуманный подростковый секс, и он..... порочный.

— Это не так! Это так и не так! - воскликнула она, всхлипывая. - Это любовь. Это порочно, и в то же время не порочно. Самый первый оргазм, который я испытала, был с его лицом в моем воображении. Я думаю, что в каждом оргазме, который я когда-либо испытывала, он был где-то там. Я перепробовала все остальное. Я трахалась с низкорослыми мужчинами, толстяками, чернокожими мужчинами, другими женщинами, со всеми, кто не был похож на него.

Теперь она расхаживала по комнате, как тигр, которого слишком долго держали взаперти в слишком маленькой клетке, а потом морили голодом и дразнили. Только тигры не плачут, и слезы продолжали литься.

— Это не сработало. Это никогда не срабатывало. Я пыталась трахаться с мужчинами, которые были в точности похожи на него. Это тоже не сработало. Каждый раз, перед тем как они трахнули меня, я думала о Майкле. Пока они трахали меня, я думала о Майкле. После того, как они трахнули меня, я хотела броситься в душ и оставаться там неделю, смывая с себя их прикосновения и запах, смывая их с себя, думая вместо этого о Майкле.

— Мышонок, - сказала Мелани неожиданно мягко. - Успокойся. Ты должна остановиться, и ты это знаешь.

— И это не "я", а "мы". Неужели ты не понимаешь? Мы трахаемся! Мы! Я делаю это не одна. И он тоже любит меня! Ему нравится то, что я делаю для него. Никто другой не сделал этого за него. Его бывшая жена, конечно, не сделала. Она потратила половину его жизни впустую, пытаясь разложить его изнутри. Я добра к нему, и делаю его счастливым. И ты это знаешь, поэтому ты здесь. Потому что я делаю его счастливым, и это смущает тебя. Это беспокоит тебя. Это пугает тебя. И мне с ним тоже хорошо. Он помогает мне оставаться на земле, или, ну, в общем, заставляет меня оставаться на земле, - запинаясь, закончила она.

Мелани не ответила. По лицу сестры Мышка поняла, что у нее действительно больше нет ответов на все вопросы, и Мелани это знала. Это тоже застало ее врасплох. Старшей сестре пришло время прислушаться, перестать осуждать, хотя бы ненадолго, а выслушать и понять.

А потом уже осуждать.

— Я не думаю, что видела тебя плачущей с тех пор, как ты была подростком, Мона. На самом деле, я не помню, чтобы когда-нибудь видела, как ты плачешь, - сказала она, слегка демонстрируя, что это ее тронуло.

— Отлично, - подумала Мышка, - значит, она знает, что для меня это не просто дурацкая подростковая игра. Она знает, что это важно. - Мышка наконец опустилась на стул и села за стол рядом с Мелани.

— Продолжай, - сказала Мелани мягким, но сдержанным голосом, крепко положив свою руку на руку Мышки и сжав ее. Мышка не была до конца уверена, был ли этот жест утешительным или сдерживающим. Мышка посмотрела на их руки, а затем снова в глаза сестры. Они не были злыми. Они не наказывали. Они были родными.

Мышка решила довериться ей. Мелани была холодной, но не жестокой. У нее был раздражающий материнский подход ко всему, но она никогда не причиняла ей боли. Она бы доверилась ей. На данный момент.

Мышка слегка улыбнулась. Всхлипнув, она вытерла уголки глаз тыльной стороной свободной руки, отводя взгляд в сторону, стыдясь того, что сестра видела, как она плачет. - И это было по-настоящему безумно, - подумала она. Ей было стыдно за то, что она плакала, но не за то, что она трахалась со своим братом.

Она позволила себе тихонько рассмеяться, скорее чтобы снять напряжение, чем потому, что находила все это хотя бы отдаленно забавным.

— Он очень, очень, очень хороший, - сказала Мышка сквозь слезы, поворачивая голову из стороны в сторону при каждом повторении этого слова. Она продолжала улыбаться, слегка и искренне, осмеливаясь не мигая смотреть в глаза Мелани. Теперь настала очередь Мышки быть суровой.

— Я знаю, это не то, что ты хотела бы услышать, - продолжила Мышка более серьезно, - и, возможно, это вызывает у тебя отвращение, но он так, так хорош в... - Увидев, как Мелани напряглась, Мышка умело перевела слова на полуслове. -. ..в этом. По крайней мере, для меня. Ко мне. Со мной. - Она снова смущенно рассмеялась, глядя в потолок, а на глаза навернулись слезы. Ей пришлось еще раз всхлипнуть, чтобы сдержать их. - И я бы знала. Какое-то время я трахала практически все, что двигалось. До этого.

— И ты действительно думаешь, что все по-другому, Мона? Это не просто очередная охота за наивысшим оргазмом? - спросила она.

Это прозвучало не так обвиняюще, как хотелось бы. Это был честный вопрос, на который, как думала Мелани, она уже знала ответ, и на который, по ее мнению, Мышка была слишком глупа, чтобы задать его самой и дать правильный ответ. Вероятно, она также думала, что, задав его, Мышка неизбежно придет к тому же выводу, который был очевиден для ее старшей сестры.

— Если это так, то охота окончена. Я определенно нашла его. Наивысший оргазм, - ответила Мышка без малейших колебаний. Мышка могла бы поклясться, что на лице Мелани промелькнула тень зависти.

— Ого, да. Определенно, да, - продолжила Мышка, закатив глаза к потолку, а затем опустила их, снова избегая зрительного контакта. - Я чувствую себя такой... свободной с Майклом. Я не должна, понимаешь? - Теперь она посмотрела на Мелани. - Я должна чувствовать себя наоборот. Я должна чувствовать себя запертой и пристыженной, вынужденной скрывать это, неспособной поцеловать его на публике или подержать его за руку дольше, чем на мгновение, или даже вообще, если вы, ребята, рядом.

Мелани знала, что "вы, ребята" означало их семью: маму, папу, Мелани, ее мужа и их детей. Это означало, что все "знали", что Майкл и Мышка ненавидят друг друга.

— Я должна чувствовать вину и стыд. Я могу встречаться с ним только раз в несколько месяцев, и только тогда, когда мы можем это сделать тайком. Когда он в моей квартире, мне приходится прикусить язык и сдерживать все свои слова и чувства, чтобы соседи не услышали, как я кричу от переполняющей меня страсти. Когда он трахает меня.

Говоря это, Мышка постаралась не отводить взгляда от Мелани, чтобы Мелани поняла, что Мышка ничего не скрывает, и гордилась этим. - Значит, когда мы здесь, нам приходится драться на глазах у всех и притворяться, что ничего не изменилось. Мы никогда не сможем пожениться, никогда не будем "парой", никогда не будем ходить вместе на вечеринки.

Мышка не упомянула об играх, в которые они играли в Чикаго, где все думали, что они пара, и они ходили на вечеринки и ссорились только потому, что им это нравилось. Она, конечно, не собиралась упоминать о фиктивной свадьбе и медовом месяце, которые они провели вместе.

— Я даже не могу держать его руку за ужином, - сказала Мышка, глядя на то, как Мелани сжимает ее руку.

Мелани резко отпустила ее и откинулась назад, выпрямившись. - Ох, ох, - подумала Мышка. - Это было быстро. Пора подумать.

— Хорошо, - только и смогла выдавить Мелани. - Хорошо. - И снова последовало молчание.

— Значит, для мисс Зрелости, которая знает, что лучше, все было не так просто, как казалось, - подумала Мышка.

— Так что же нам делать? Что мне делать? - Спросила Мелани, как будто спрашивала себя, а не Мышку.

— Ты ничего не сделаешь, - твердо сказала Мышка, откидываясь назад и немного приходя в себя, хотя ее лицо все еще было мокрым от слез.

Мелани вопросительно приподняла бровь, спрашивая, что бы это значило.

— Ты ничего не можешь сделать, - заявила Мышонок. - Что бы ты сделала? Сказала бы маме и папе? Это убило бы их. Сказала бы Дэну? У него случится сердечный приступ, и тогда он либо тоже сохранит тайну, либо, что еще хуже, расскажет ее кому-нибудь еще. И что тогда? Тебе придется переехать! Тебе пришлось бы покинуть свой милый, маленький, обнесенный белым заборчиком пригород и с позором волочить свой хвост из города!

Мелани посмотрела на нее с гневом и потрясением. - А ты отправилась бы в тюрьму.

— Вот именно. Мы бы отправились в тюрьму, Майкл и я, твои брат и сестра, оба. Так что. Ты. Ничего. Не можешь. Сделать. - Ха, - подумала Мышка, - Ха-ха-ха. Снова моя очередь расставлять знаки препинания.

— Ладно, мне нужно выпить. - Мелани быстро отступила, резко поднявшись и возвышаясь над Мышонком. - Она была так похожа на Майкла, - подумала Мышонок. Они оба возвышались над ее миниатюрной фигурой. У обоих были такие серьезные, выразительные, угловатые челюсти. Однако, каким-то образом, в то время как Майкл, "мужественный", был мягким и располагающим, а Мелани, "женственная", была строгой и властной. И осуждающей. И контролирующей.

— Мне нужно немного времени, чтобы все обдумать, - продолжила Мелани. - Но я хочу, чтобы ты держалась от него подальше... какое-то время.

Мышка молча смотрел на нее.

— Только какое-то время. Я обещаю. Просто пока я думаю. Перемирие, пожалуйста. Пожалуйста.

Мелани, должно быть, почувствовала собственную слабость, если так быстро перешла к аргументации и мольбам. Мелани не стала дожидаться ответа. Она знала, и Мышка тоже, что она сделает все, что ей заблагорассудится. Мелани могла только надеяться, что Мышка будет сотрудничать. Оставив просьбу без ответа, она, по крайней мере, создала иллюзию того, что Мелани все контролирует.

Мелани повернулась, вышла из кухни и поднялась по лестнице, тем самым давая понять Мышке, что ей пора уходить, и она может сама выйти.

Девичий разговор

Мышке не потребовалось много времени, чтобы понять, что ей нужно сказать больше. Ей все еще нужно было поговорить со своей сестрой. Она чувствовала необходимость все объяснить, но ей также нужно было поговорить. В течение долгих шести месяцев единственным, с кем она могла поговорить, был Майкл, но это не в счет. Не в этом случае. То, что у нее есть старшая сестра, с которой можно поговорить, значило многое.

Не успела Мышка отойти и на несколько кварталов, как достала сотовый, чтобы позвонить Мелани.

— Что, Мышонок? Что? - Ее голос был холодным и горьким.

— Послушай, мне нужно еще немного поговорить. Как девушка с девушкой. Как сестра с сестрой. Но не как старшая сестра с младшей сестрой, чтобы не выслушивать нотации. Мне просто нужно с кем-то поговорить, подумать вслух. Больше никто не знает. Я не смогла поговорить ни с кем, кроме Майкла. Я бы очень хотела поговорить об этом.

Последовала долгая пауза, пока Мелани молча боролась с собственным нежеланием разбираться с ситуацией. Но Мышка знала, что в конечном счете именно этого она и хотела - заставить Мышку мыслить рационально и пересмотреть свои действия. Заставить Мышку мыслить логически, как Мелани.

— Когда? - Спросила Мелани.

— Сейчас? Не хочешь пойти выпить?

— В середине дня? - В устах Мелани это прозвучало неслыханно.

— Ты сказала, что тебе нужно выпить. Хорошо, тогда сегодня вечером. Это избавит меня от встречи с Майклом сегодня вечером.

— Договорились, - сказала Мелани немного поспешно. - Я заеду за тобой в 20:00.

— Хорошо, отлично. Спасибо, Мелани, - сказала Мышка.

— Пока.

— Ладно, сегодня вечером. Пока.

— Да, это поможет мне держаться подальше от Майкла, - подумала Мышка. - Примерно до полуночи, когда я вернусь домой и буду скакать на своем брате, как ненасытная шлюха. На самом деле, я даже не дам ему уснуть и прокачусь на нем дважды, просто чтобы подчеркнуть свою точку зрения. Возьми это, Старшая сестра.

*********************************

Мелани приехала вовремя, а Мышка, конечно, опоздала. В машине они почти не разговаривали. Мелани выбрала небольшой, почти шумный бар, где им не нужно было перекрикивать громкую музыку, рассказывая об ужасном секрете ее сестры, но в то же время шум других разговоров в баре скрывал их беседу. Если они сохраняли дружеские отношения, то да.

Мышка была достаточно сообразительна, чтобы одеться соответственно случаю. На ней были простые джинсы и футболка на размер больше, чем нужно, достаточно мешковатая, чтобы скрыть естественную сексуальную привлекательность ее фигуры. Она не приложила особых усилий к укладке волос. Она не пользовалась косметикой.

Она знала, что ей нужно произвести нужное впечатление, быть обычной младшей сестрой, просто еще одной женщиной, которая ищет совета относительно мужчины. И в любом случае, меньше всего ей хотелось, чтобы какой-нибудь парень приставал к ней сегодня вечером на глазах у Мелани. - Или никогда, - радостно подумала она про себя.

Они сели за столик. Один из тех маленьких, высоких, уютных круглых, рядом с которыми можно стоять или сидеть на табурете, но при этом держаться поближе друг к другу. Они сели.

Прежде чем Мышка успела что-либо сказать, Мелани перебила ее.

— Сначала мне нужно что-нибудь выпить. Не просто выпить, а напиться. Я знаю, что мне захочется, по крайней мере, напиться, прежде чем я начну это слушать. - Она отвернулась еще до того, как закончила говорить, и жестом подозвала официантку. - Я не могу поверить, что я здесь, или что это происходит, или что я готова слушать, как ты говоришь об этом. - Она обхватила голову руками, закрывая глаза. - Блядь. Блядь, блядь, и блядь, и черт.

Мышка подумала, что эти слова звучат глупо в устах трезвой, зрелой, интеллигентной Мелани, но это само по себе подчеркивало ее отношение к происходящему. Сейчас играю: "Блядь, блядь, черт возьми, в главных ролях Мышка и Майкл".

Когда подошла официантка, они обе заказали по большой порции "маргариты". - Отлично, - подумала Мышка. - Напоить ее, напоить их обоих - это было здорово. Мелани уже начала все упрощать.

Мышка в какой-то степени последовала примеру Мелани. Она не могла просто молчать, но поддерживала светскую беседу. Напитки принесли довольно скоро. Она рассказала о своей карьере в сфере моды, жизни в Чикаго и своих занятиях танцами. Она рассказала несколько коротких забавных историй, которые развеселили Мелани и изменили настроение.

Она рассказала о том, что Майкл снова играет в баскетбол. Мышка упомянула, что сама вступила в спортивную лигу, чтобы научиться играть, и что Майкл тоже брал уроки танцев. Он делал это ради нее, ради Мышки, но она оставила эту часть разговора невысказанной. Однако Мелани уловила суть.

Мелани заказывала им по третьей порции, когда застала Мышку врасплох, снова вникнув в ситуацию сама.

— Это будет так отвратительно. Дэн наверняка удивится, почему я сегодня возвращаюсь домой пьяная. Он по-настоящему удивится, когда я тоже перестану позволять ему прикасаться к себе, когда я съежусь и свернусь калачиком на другой стороне кровати. – хихикнула Мелани.

— Хм, - подумала Мышка. - Мерзко, но со смешком. Напитки, которые подавали в этом заведении, были крепкими, но все же...

— Во сколько, ты сказала, мы вернемся? - Спросила Мышка.

Мелани встретилась с ним взглядом. - Поздно. Я сказала ему, что это уже не девичьи разговоры, и давно пора поговорить по-сестрински. Он посмотрел на меня так, словно не хотел этого знать, и посоветовал повеселиться, не быть дурой и не садиться за руль, если не можешь. Как будто я когда-нибудь смогу.

— Значит, он не знает?

— Ах, нет, он не знает, - огрызнулась Мелани, отводя взгляд. - Ты была права насчет этого. Я не могу сказать ни ему, ни кому-либо еще. Лучшее, что я могу сделать, это попытаться убедить тебя, что ты самый больной человек из всех, кого я когда-либо встречала, и что ты разрушаешь ваши жизни. - Она опустила взгляд в глубину своего бокала.

— Так если ты не знала, зачем я была там сегодня утром? О чем должен был быть "разговор"? - Спросила Мышка. Любопытство терзало ее весь день.

— Я думала, ты просто пытаешься уговорить его переехать в Чикаго, чтобы он прожил свою жизнь так, как живешь ты. Притвориться, что он снова учится в колледже.

— И это все? Нам пришлось серьезно поговорить наедине только потому, что ты боялась, что я украду его у тебя?

— Это не было бы воровством! Он не "мой", и ты это знаешь. Ты просто изворачиваешься, пытаясь стать жертвой.

— Послушай, мне жаль, - сказала Мышка, быстро меняя тон. - Просто все это застало меня врасплох. - Мышка посмотрела вдаль.

— Застало тебя врасплох? Как, черт возьми, ты думаешь, что я чувствую? Черт, милая, я покажу тебе, как "застать врасплох".

— Жаль, что ты не видишь нас вместе, - пробормотала Мышка в свой стакан, с трудом веря, что произнесла это вслух, и не понимая, почему.

— Блядь. Блядь, блядь, блядь.

"Прекрати.

— Нет. Это ты прекрати. Блядь, - повторила Мелани, затем сделала большой глоток, словно смывая с губ привкус разговора. - Черт.

— Прости, это просто... - Мышка замолчала, уставившись в другой конец бара, прежде чем снова посмотреть в глаза Мелани. - Это так приятно. Я знаю, что не могу объяснить это словами, но это так. Я чувствую, что это правильно.

— Это не так. Это полная противоположность правильному. Это настолько неправильно, что меня тошнит. Блядь.

Явно теряя самообладание, Мышка на некоторое время замолчала. Когда она заговорила снова, то сменила тему на светскую беседу, выжидая, чтобы влить в сестру немного, нет, гораздо больше спиртного, прежде чем начать снова.

*******************************

Много выпив, очень много крепких напитков спустя, и определенно почувствовав эффект на себе, Мышка попробовала другой подход. Она начала критиковать мужчин в баре, высмеивать их внешность или выражения лиц, придумывать истории о том, какие мужчины хотят тех или иных женщин, или, для пущего смеха, какие мужчины хотят тех или иных других мужчин. Она перевела разговор сначала на секс, а затем на нее и Майкла, вместо того чтобы пойти другим путем. Это было бы не так резко, особенно если бы ей удалось хотя бы немного возбудить Мелани.

В конце концов Мышка начала наглядно описывать воображаемые размеры и форму члена у каждого мужчины в баре. К ее облегчению, Мелани со смехом согласилась с этим. Это было личное, пьяное, мужское насилие, как между сестрами, - всегда хорошая основа для работы. Теперь они сидели бок о бок, плечом к плечу, почти щека к щеке, и заговорщицки хихикали.

— Не думаю, что в этой комнате найдется хоть один член приличного размера, - прокомментировала Мышка после того, как пренебрежительно охарактеризовала каждого парня в зале.

— Нет, ты права. Дома меня определенно ждет кое-что получше, - ответила Мелани, бросив лукавый взгляд на Мышку.

— Нет. - Мышка растянула это слово. - Действительно? У него большой? У Дэна большой? - Мышка театрально приоткрыла рот.

— Не большой - нет, но это определенно делает меня счастливой. И целуется он не так уж плохо, хотя и не так часто и не так хорошо, как мне бы хотелось. Тем не менее, у меня бывает своя доля оргазмов.

— Доля, - подумала Мышка про себя. - Значит, она не совсем довольна этим. Она бы ужасно ревновала, если бы знала, что Майкл сделал для нее. Она бы ни на секунду не усомнилась в этом, если бы знала, что Майкл сделал для Мышки.

— Мне неприятно это говорить, но я сомневаюсь, что у него такие же способности, как у меня. - Мышка старательно избегала говорить "Майкл".

Мелани уставилась на нее. Ее глаза были слегка расширены и расфокусированы. Она не пыталась сменить тему разговора.

— Я имею в виду, что он тоже не такой уж большой, но все же достаточно большой, даже учитывая, какой он большой во всем теле. Но это нечто большее. У него такой милый маленький изгиб вверх, когда он твердый, как банан, - хихикая, сказала Мышка. Она немного подождала, не раздастся ли "Блядь", но этого так и не последовало. После игры "представь, что у них есть члены", в которую они только что играли, у ее сестры все прошло достаточно легко. - Он достаточно толстый, чтобы по-настоящему раздвинуть тебя, понимаешь? Это не так больно, но так, что ты чувствуешь, что ты на пределе. И это тяжело. У многих парней с большими членами, их члены на самом деле не становятся твердыми, понимаешь?

— Ммм, - ответила Мелани, как будто действительно знала. Мышке стало интересно, такой ли Дэн.

— Не его, - ответила Мышка, все еще боясь называть Майкла по имени и напоминать Мелани, что они обсуждают своего собственного брата.

Мелани смотрела на переносицу Мышки, казалось, погруженная в свои мысли. Мышка уловила аромат ее духов. Это был мускусный, мужской аромат для женщины, но Мелани он нравился. Она хорошо его носила. У Мышки аромат был более цветочный, и ей стало интересно, заметила ли это и Мелани.

Мышка посмотрела вниз, туда, где Мелани уже расстегнула блузку в баре. Она мельком увидела привлекательную обнаженную плоть чуть выше края лифчика. Это зрелище вызвало у нее совершенно неожиданный трепет. - Это алкоголь берет верх, - подумала она про себя. - Они обе уже выпили слишком много.

Мелани тоже смотрела в никуда, погруженная в свои мысли. И, очевидно, тоже чувствовала себя пьяной до умопомрачения.

— Что меня по-настоящему заводит, так это накал страстей, - тихо добавила Мышка.

Мелани перевела взгляд на нее, возвращаясь к разговору. Ее глаза медленно, нежно скользили по лицу Мышки, от точки к точке, словно внимательно изучая ее в поисках картины, которую она собиралась нарисовать. Ее взгляд остановился на губах Мышки и не отрывался от них, наблюдая за ее ртом с неожиданной напряженностью, пока Мышка продолжала свое описание.

— Я имею в виду, когда я держу член в руке, мне всегда кажется, что я, должно быть, кажусь ему ледяной, потому что он такой горячий в моих пальцах, понимаешь?

Мелани слегка кивнула в знак согласия, почти так же, как Мышка в ту ночь, когда Майкл поцеловал ее в первый раз, когда она была слишком напугана, чтобы заговорить, пошевелиться или прервать его, когда поняла, что потеряла контроль над собой. Мышка начала плавно покачиваться в такт музыке, которая звучала на заднем плане, добавляя эротический ритм их разговору. Глаза Мелани медленно следили за ее движениями из стороны в сторону.

— И это не просто горячо в моей руке, - она двинулась дальше, вступая в опасные воды. - Когда он скользит внутри меня, возникает потрясающий жар.

Мышка остановилась, чтобы прочесть выражение лица Мелани, но та по-прежнему смотрела на ее губы. Мышке стало немного не по себе, но она почувствовала непреодолимое желание прикоснуться к сестре. Она положила руку на спину Мелани, медленно и нежно проведя по атласной блузке вверх, к лопатке. Мелани сначала никак не отреагировала на прикосновение. Через мгновение, казалось бы, неосознанно, она скользнула своей рукой к свободной руке Мауса, лежавшей на столе.

— Это часть всего дела. Просто то, какой у него классный член. Я имею в виду, это не так уж и важно. Я знаю, есть гораздо более важные вещи, но эта часть великолепна, верно? Это делает все лучше.

Теперь Мелани гладила Мышку по руке одним пальцем, медленно, короткими круговыми движениями. Мышка пощекотала Мелани по спине, когда они обе наклонились немного ближе друг к другу.

— Тебе действительно нужно было увидеть нас вместе. Ты бы не поверила, как ловко мы держимся.

Мышка хотела сказать это самым вульгарным образом, но произнесла это милым, романтичным тоном, с которым Мелани могла справиться. Мышке показалось, что ее сестра дрожит, с трудом подбирая слова. Вместо этого Мелани быстро отпила из своего бокала, а затем посмотрела Мышке в глаза.

Мышка хранила молчание, позволяя своим глазам говорить за нее. Она позволила им широко раскрыться, с оттенком страха и нетерпения. Она позволила им обеим разделить мгновение далекой, едва узнаваемой и неудовлетворенной страсти. Мышка не была уверена, было ли это для мужчин в целом, для секса в целом, для их брата или друг для друга. Она сомневалась, что Мелани тоже знала.

Обе пары пальцев замедлили движение, но продолжали двигаться. Мышка выводила линии на плече Мелани. Мелани выводила круги на пальцах Мышки. Их лица придвинулись еще ближе друг к другу, так что Мышка могла чувствовать дыхание Мелани на своих губах, и она знала, что Мелани чувствует то же самое от нее. Мелани снова опустила глаза и посмотрела на рот Мышки. Мышка устроила небольшое представление, быстро облизнув губы и увлажнив их.

Она сознательно делала это, когда хотела, чтобы мужчина попытался ее поцеловать. Это всегда срабатывало.

— Я думаю, я могла бы посмотреть, - хрипло произнесла Мелани, почти передавая свои слова Мышке. - Я хочу посмотреть.

Мышка чуть не застыла от шока. Она быстро пришла в себя, прежде чем смогла передать свое напряжение Мелани. Она разжала пальцы своей руки, лежавшей на столе, и плавно вплела их в пальцы Мелани.

— Я бы с удовольствием, - прошептала Мышка в ответ. Они обе слишком много выпили. Она не могла поверить, к чему это привело, как быстро все вышло из-под чьего-либо контроля. У нее были кое-какие предположения, чем это может закончиться, и она задавалась вопросом, не окажется ли это действительно большой ошибкой.

***************************

Когда Мышка вошла в дом, ее ждал еще один сюрприз. Свет был выключен. Весь кабинет был заполнен мерцающими свечами, по меньшей мере двумя дюжинами, заливавшими комнату мягким, теплым, танцующим оранжевым светом.

Майкл ждал ее, сидя в кресле с откидной спинкой, совершенно голый, с недопитым бокалом в руке.

Это было очень романтично, если не считать более яркого желтого света, проникавшего из кухонного проема, - очевидно, Майкл допустил оплошность, когда наливал себе выпивку. - Это было очень мило, - подумала Мышка, - даже если он и допустил эту маленькую ошибку. Она легко могла простить его. Очень легко.

Мышка подошла к нему и встала перед ним, сдвинув ступни вровень. Она немного полюбовалась им, затем наклонилась, согнув колени и выпрямив ноги, как она часто делала, так что ее задница выпятилась вперед, хотя на этот раз с этой стороны не было никого, кто мог бы ею восхищаться. Она запечатлела два быстрых поцелуя на члене своего брата, затем позволила своим губам задержаться там, не двигаясь, с закрытыми глазами. Она знала, что все испортит, если просто начнет сейчас, поэтому заставила себя подняться и уйти. Майкл поставил стакан на пол рядом с собой.

— Я вернусь, - сказала она, пятясь в сторону кухни. - Не двигайся. Мне просто нужно выпить воды. Выпей и ты, - сказала она, смеясь.

Как только она вошла в кухню, она нажала на выключатель и выключила свет. Она поспешила к раздвижной двери, чтобы впустить Мелани.

— Не могу поверить, что позволила тебе уговорить меня на это, - пьяно прошипела Мелани. Ночной воздух немного отрезвил ее. Голос ее звучал более уверенно.

— Ш-ш-ш-ш, - последовал незамедлительный, почти прерывающий ответ Мышки. Мышка схватила бутылку текилы с кухонного стола и сунула ее в руки Мелани.

— Вот, - прошептала она, - тебе это понадобится.

Она взяла Мелани за руку и потянула ее к наблюдательному пункту у двери между кухней и гостиной. Мелани сжала руку Мышонка, как только они соприкоснулись, казалось, ее больше интересовал сам контакт, чем их цель в доме. Мышонку это понравилось.

Мона выглянула из-за угла, чтобы убедиться, что Майкл не смотрит на нее. Его глаза, казалось, были закрыты, так как он откинулся на спинку кресла. Спинка кресла была частично повернута к ним, так что его лысая макушка поблескивала в свете свечи. Ему придется повернуться, чтобы хотя бы увидеть Мелани.

— Черт, - подумала Мышка. Она хотела, чтобы Мелани видела его лицо, когда мы будем трахаться. Может быть, ей удастся уговорить его сменить позу позже. Если она вспомнит.

Само по себе это изображение было настолько очаровательным, что ей почти захотелось, чтобы за ним наблюдала она сама. Дом Майкла был большим, а кабинет - гигантским, с потолком, напоминающим собор, большим камином, углублением в стене и длинной лестницей вдоль одной стены, ведущей в открытый коридор в стиле балкона.

Свечи горели повсюду, в основном вокруг Майкла и дивана, на кофейном столике, тумбочках-приставках и на полу, отбрасывая маленькие мерцающие лужицы света то тут, то там. Крошечные тени танцевали повсюду, как снующие мыши. Высокий потолок почти терялся в темноте, как и стены, расположенные так далеко от свечей в его просторном кабинете.

Он расставил несколько свечей на каминной полке и на кирпичном полу вокруг нее. Майкл развел небольшой огонь, который к тому времени погас, оставив после себя только черные поленья, светящиеся жутковатыми, сверхъестественными красными прожилками. Камин, видневшийся вдали, за тем местом, где он сидел, и был похож на другой мир, отделенный полоской темного мрака. По другую сторону, почти теряясь в тени, перила лестницы уходили в кромешную тьму, словно портал в еще более темный мир.

Мышка в последний раз приложила палец к губам, давая Мелани бессмысленный сигнал хранить молчание. Ее сестра стояла с широко раскрытыми глазами, борясь со страхом от того, что они делали, но в равной степени очарованная романтической сценой, развернувшейся перед ней, и тем, что алкоголь все еще затуманивал ее разум. Мышка схватила бутылку, открыла ее для Мелани и поднесла к ее рту. Мелани с готовностью сделала большой глоток, взяв бутылку обратно в одну руку, в то время как Мышка зажала пробку в другой. Затем младшая сестра медленно и чувственно вышла в полумрак комнаты и встала перед своим братом – и своей старшей сестрой.

********************************

Мышка хотела начать с медленного эротического стриптиза, но побоялась, что если она будет тянуть слишком долго, смелость Мелани иссякнет и она улизнет через черный ход. Она сомневалась, что умеренные, подавляемые лесбийские наклонности Мелани заставят ее вожделеть тело своей младшей сестры надолго, если вообще заставят, само по себе. Поэтому вместо этого Мышка быстро стянула с себя сапоги, задрала майку, спустила джинсы и трусики и в считанные секунды расстегнула лифчик.

Она тут же опустилась на колени перед Майклом, убедившись, что Мелани хорошо видит происходящее. Она протянула руки к плечам Майкла, положив их ему на грудь. Мышка провела волосами по его члену, затем прижалась к нему лицом, издав низкий стон удовлетворения.

Ее глаза были закрыты, рот искал его член, а ногти царапали его, не слишком нежно, спускаясь вниз по его груди, животу и бедрам, затем еще ниже, к ее собственным бедрам. Она знала, что Мелани нужно именно такое шоу, поэтому быстро нашла свою собственную теплую киску, потирая ее обеими руками и одновременно беря его член в рот.

Майкл шумно втянул в себя воздух. Это было самое приятное, что она могла придумать, если только могла. Она понятия не имела, как все будет происходить. Теперь она жалела, что не позвонила ему из бара и не предупредила. С другой стороны, она сомневалась, что он смог бы провернуть это, если бы знал. Может, в конце концов, так было лучше.

Она хотела дать Мелани побольше времени, чтобы она полюбовалась членом их брата. Увидела, какой он большой, толстый и твердый, именно такой, как она описывала. Он не был таким уж большим, это не был "член из порно". Он был просто большим, немного больше, чем у большинства, и определенно толще, чем у большинства. Мышке эта часть понравилась больше всего. И это было очень, очень трудно.

Мелани не смогла бы почувствовать, насколько это было горячо, но Мышка решила, что она достаточно ясно объяснила это в своих описаниях в баре. Ее поразило, что именно графическое описание члена ее брата по-настоящему завело Мелани, прорвало ее оборону и преодолело нерешительность. Это и лесбийский подтекст.

Итак, это были ее козыри. Красивый член и лесбийские фантазии. Это была хорошая начальная комбинация для ставок.

Чтобы помочь шоу, она не прижималась к нему губами часто, не так сильно и не так скоро, как ей хотелось. Она делала это понемногу, просто чтобы показать Мелани, что она может. Показать ей, что она может взять такой большой член, как у Майкла, полностью в рот и в глотку, до самого основания. Это была одна из форм сестринского соперничества, которую она себе позволила.

Мышка проделала это несколько раз, потому что и ей, и Майклу это нравилось, и чтобы покрасоваться. Но в основном она проводила время, облизывая и целуя бока и головку, позволяя члену касаться ее лица, позволяя Мелани хорошенько рассмотреть себя и позируя для того, что, по ее мнению, было великолепными порно-кадрами, и все это для Мелани.

Из-за этого на головке его члена собралась большая капля спермы. Она блестела, манящая и восхитительная. Она представила, что это было похоже на ту каплю, которую она неожиданно размазала в ту первую ночь, когда держала его член в своих руках, когда сначала была слишком напугана и робела, чтобы взглянуть на него. Теперь ее язык жадно скользил по нему, затем двигался по всей головке его члена, вбирая в себя столько спермы, сколько она могла найти. Он еще больше напрягся под ее голодной атакой.

Все это время Мышка играла сама с собой, иногда поднимая пальцы, блестящие от собственной спермы, чтобы увлажнить и погладить член Майкла. Однажды она выпрямилась, когда он наблюдал за ней, как будто устраивала шоу для него, а не для Мелани. Она опустила обе руки к своей груди, сжимая свои сиськи между ладонями, чтобы выпятить их, отчего они казались больше, а ее возбужденные соски сами выступали вперед, как два миниатюрных члена.

Она засунула пальцы в свое влажное влагалище, призывно отодвинув попку назад, затем вынула их, чтобы сжать свои сиськи в собственных блестящих ладонях, пощипывая соски и растирая свою сперму сначала по одному, затем по другому, а затем высасывая ее с одного пальца, вплоть до третьей костяшки. Закончив, она снова наклонилась вперед, чтобы быстро заглотить его член по самую рукоятку, один раз вогнав его себе в глотку, прежде чем подняться и сесть на него верхом.

Мышонок тоже продемонстрировала это. Она ловко забралась на него верхом, балансируя на носочках, широко раздвинув ноги и влагалище. Но она парила там, держа свою дымящуюся киску прямо над его членом, теперь стоя прямо в воздухе, как гора, возвышающаяся над собирающимися грозовыми тучами.

Сначала она опустилась, не впуская его внутрь. Вместо этого его член заскользил по влажной складке ее щели, восхитительно поглаживая ее клитор долгими, протяжными движениями. Она быстро скользнула обратно тем же путем, каким пришла, и повторила это несколько раз, позволив себе громкий девичий визг греховного одобрения. Ей показалось, что она увидела, как Мелани вздрогнула от этого звука. Майкл зарычал в ответ.

— Перестань дразниться, Мышка. Ты нужна мне сейчас, - потребовал он.

— Еще один приятный штрих, - подумала Мышка. - У него это хорошо получается.

— Конечно, это так, - ответила она себе. - Вот почему она это делает. Вот почему она трахается со своим братом, и вот почему она заставляет Мелани смотреть, чтобы она тоже это знала. Его член так приятно касался влажных губок ее влагалища.

Мышка приподнялась, а затем очень медленно опустилась на него, чувствуя, как каждый драгоценный сантиметр его члена наполняет ее огнем. Она была уверена, что Мелани была поражена и зачарована видом крошечной мышки, полностью принимающей в себя такой большой член за одно медленное, долгое, мучительное погружение. При этом Мышка издавала постоянный дразнящий визг, который продолжался еще долго после того, как он оказался внутри нее, перерастая в крик, который, как она чувствовала, пронизывал ее насквозь.

Затем она оседлала его. Медленно, осторожно, контролируя себя, она оседлала его. Она потянулась вперед, приглашая его взять ее за руки. Он инстинктивно поднял свои, чтобы взять ее за руки. Их пальцы переплелись в воздухе. Она использовала его прикосновение для поддержания равновесия, когда приподнялась, а затем снова упала на него, слегка выгибая спину, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, двигая его членом внутри себя так, как ей хотелось.

Эта часть тела, эта поза всегда были для нее чем-то особенным. Это позволяло ей использовать его член как игрушку, направляя его в те места, которые она выбирала, поглаживая любое зудящее место, которое она чувствовала, наполняя ее, когда ей это было нужно, и выдвигаясь наружу, чтобы теребить и тереть ее клитор, когда она этого хотела. Для Мышки это была постоянная внутренняя борьба, потребность в том, чтобы он был внутри нее, наполнял ее, безжалостно растягивая, уравновешивалась желанием трения, рывка, растирания и подергивания ее клитора, что заставляло ее трепетать, зудеть и гореть, заставляя двигаться быстрее и страстно желая быть заполненной снова.

— О, моя маленькая сестренка Мышка! - Внезапно выпалил Майкл, толкаясь бедрами так сильно, что подбросил ее на несколько сантиметров в воздух. Ее груди восхитительно поднимались и опускались, подпрыгивая сами по себе. Затем, когда она приземлилась, ее груди затрепетали еще немного сильнее, как крылья бабочки, опустившейся на цветок.

— Что он делает? - в панике подумала Мышка. Майкл никогда не начинал их разговор об инцесте так быстро. Это делала она. Это было слишком рано! Она намеренно держалась подальше от их обычного диалога о грязных сексуальных подтруниваниях брата и сестры. Она не могла позволить себе шокировать Мелани, пока не протрезвеет окончательно.

Мелани, должно быть, была пьяна. Мышка надеялась, что бутылка, которую она держала в руках, постоянно, сама того не сознавая, подносилась к ее губам - плохая замена члену, который, как она наблюдала, принимала ее сестра. Если их старшая сестра протрезвеет, она услышит его грязные мольбы и скажет себе, что это было отвратительно, по ее словам. Она бы снова убедила себя в том, что "инцест - это отвратительно", и все было бы впустую, или даже хуже, чем раньше.

Мышка понимала, что ей самой нужно было начать обдумывать эту идею. Когда они приехали сюда, и они с Майклом собрались вместе, Мелани, должно быть, представляла себя на месте Мышки и мечтала оседлать собственного брата. Вот в чем Мышка не была уверена, так это в том, что Мелани, оставшись одна, полупьяная, позволит себе расслабиться, забудет о том, что теперь она - часть происходящего и что существуют важные, меняющие жизнь вопросы.

Мелани пришлось бы забыть о том, что она пыталась контролировать ситуацию, и вместо этого погрузиться в занятия любовью своими братом и сестрой. В свое собственное вуайеристское участие в них. И больше всего ей пришлось смириться с мыслью, что инцест, что трахаться с их братом, может быть, отвратительно, это может быть неправильно, но это может быть весело. Это может быть порочное, мерзкое, потрясающее развлечение.

Если Мелани почувствовала это…если она начала бороться с собой из-за этого желания, значит, Мышка и Майкл победили.

Мышка наклонилась вперед, чтобы можно было намеренно и болезненно дергать пряди волос на груди Майкла одну за другой, совершая мучительный марш к его шее. Она медленно подалась вперед, опустилась на колени, прижалась сосками к его груди и быстро поцеловала его, всего один раз. На его губах появилась натянутая улыбка, затем он приоткрыл их, чтобы сказать что-то еще. Мышка бросилась к отверстию, просунув в него свой язык и заставив его замолчать.

Они целовались так какое-то время, так страстно, что их тела, их смесь члена и влагалища отошли на второй план, почти забылись. Они трахали друг друга ртами и языками, как будто учили влагалище и член, как это должно быть сделано.

В конце концов член, или влагалище, восстановило контроль. Волны ощущений в бедрах начали выводить Мышку из себя, из этого мгновения, превращая в головокружительный, животный жар. Вот тут-то все и началось. Это было оно.

— О, Майкл, - взвизгнула она, приподнимаясь.

Она выгнула спину, так что возбужденные сиськи задрались к потолку. Она откинулась назад так далеко, как только могла, отклоняя изгиб своей задницы назад, одновременно прижимая к нему вход в свое влагалище, удерживая равновесие руками за спиной на его бедрах, стараясь вогнать его член как можно глубже в себя, насколько это было в человеческих силах. Губы ее влагалища плотно прижались к самому основанию его члена. Он вошел в нее так глубоко, как только она могла. Ее глаза широко раскрылись от этого ощущения, а затем плотно закрылись.

Она расслабила спину, не в силах долго выносить мучительное наслаждение, и чуть-чуть выпустила член брата наружу. Затем она снова выгнулась, еще сильнее, выставив в воздух над Майклом порочные кончики своих возбужденных сосков, а затем, когда больше не могла терпеть, снова расслабилась. Снова. Снова, снова.

Каждый раз она чувствовала, как член ее брата все глубже вжимается в нее, щекоча самый глубокий, самый сладкий уголок ее горячего влагалища, куда никогда не достигал ни один другой мужчина, дразня и мучая ее самым приятным способом, который только можно вообразить. Ее тело, ее сознание - все сжалось до одной крошечной точки, до того места, где его член глубоко входил в нее, до самого кончика, в самой глубокой-предгрозовой части ее мышиной норы. Внезапная дрожь охватила ее, предвещая чудесный финал. Она резко открыла глаза.

— О, Майкл, - прорычала она. - Милый, чертов братец Майкл. - Его сильные руки сжали ее бедра при звуке его любимых слов.

— Трахни свою хорошенькую шлюху-кровосмесительницу, Майкл, - умоляла она. Ее голос был хриплым, возвышающимся сопрано, голосом маленькой девочки, звучащим в женском теле. - Трахни свою маленькую сестру-шлюху-кровосмесительницу. Заставь ее принять весь толстый член твоего старшего брата. Заставь меня принять это, Майкл. Заставь меня полюбить это, - продолжила она, и ее голос стал более глубоким, хриплым.

— Я люблю тебя, Мышка, - был простой ответ Майкла. - Еще один замечательный штрих для Мелани, - признался маленький, почти забытый уголок сознания Мышки.

— Тебе нравится моя киска, Майкл? Тебе нравится заполнять влагалище своей милой сестренки?! - ругалась она, мотая головой, так что ее волосы развевались, и ее тело тоже начало дико двигаться. Она чувствовала, как его член касается ее везде, внутри нее, слева, справа, спереди, внутри, глубоко. Волны болезненного наслаждения начали пульсировать от ее клитора, пронзая ее насквозь.

— О, Майкл, братик. О, боже, ты, чертов кровосмесительный брат. Сестра, трахающая восхитительный член брата-монстра... - Поток слов был таким, какого она никогда не извергала. Это было неспроста. Это было совсем не для Мелани. Если бы она контролировала себя, то сделала бы все как можно тише ради Мелани. На самом деле, позже Мышка лежала без сна, думая, что, вероятно, это было чересчур, и задавалась вопросом, откуда все это взялось.

Но именно это она чувствовала сегодня вечером. Их оргазмы придали их занятиям любовью предельную откровенность, и их отношения вылились в один взрывной коллаж кровосмесительных слов, свидетелями которого, наконец, стали зрители.

И вдруг Мелани оказалась рядом.

Она вышла из своего укрытия на кухне, держа в одной руке бутылку, а другой теребя ожерелье на груди или, возможно, теребя свои груди вокруг ожерелья. Она просто стояла там, за спиной Майкла, и смотрела на них, приоткрыв рот, наблюдая, как они трахаются, крупным планом. Должно быть, удивление и замешательство отразились на лице Мышки, потому что Майкл запрокинул голову и, внезапно увидев, что она нависла почти прямо над ним.

— Черт!

Мышка почувствовала, как напряглось его тело, когда он вскрикнул, но она продолжала скакать на нем, не прерываясь, втягивая его в себя мышцами своего влагалища, крепко сжимая его, все это время не сводя глаз с Мелани. Глаза Майкла метались между ними. Смущенный и потрясенный, он молчал.

Мышка улыбнулась, закрыв глаза, и, казалось, снова погрузилась в их кровосмесительный акт.

— У тебя такой хороший член, Майкл. Мне так приятно чувствовать твой член внутри себя. - не останавливайся. Трахни свою младшую сестру, Майкл. Трахни меня хорошенько.

Майкл прислушался к этим словам, а затем инстинктивно посмотрел на Мелани, чтобы увидеть ее реакцию.

По лицу Мелани ничего нельзя было прочесть. Возможно, это был пьяный угар, а может, она просто сдерживала ужас. Возможно, она и сама была поглощена странной кровосмесительной страстью "пара плюс один". Мышка не могла сказать наверняка.

Мелани некоторое время стояла и наблюдала за ними, а Мышка продолжала представление, поглаживая грудь Майкла, притягивая его руку к своей груди, заставляя его сжимать и пощипывать сосок, стонать и что-то говорить, извиваться и обливаться потом. Она продолжала издавать негромкое, но нескончаемое стаккато грязных и кровосмесительных слов. “Черт”. "Брат". "Член". "Сестра". "Пизда". "Шлюха". "Сперма". "Шлюха". "Инцест".

Мелани продолжала молча наблюдать за всем этим. Ее единственным движением, единственным знаком одобрения, который она проявила, было то, что она подошла к дивану и опустилась на него, плотно прижав бедра и колени друг к другу, не отрывая от них взгляда. Она сделала еще один глоток из бутылки, держа напиток во рту, но не глотая, затем бессознательно вернула руку к своему кулону и коже, на которую он опирался.

— Войди в меня, Майкл, - потребовала Мышка. - Дай Мелани увидеть, как ты кончаешь в меня.

Шок от того, что Майкл увидел Мелани, лишил его самообладания. Это отвлекло его от грани оргазма, так что он не собирался кончать сразу. В некотором смысле, было удивительно, что у него все еще была эрекция.

— Я сказала тебе кончить, Майкл, - настаивала Мышка, двигаясь над ним так, что, как она знала, это давало великолепное сочетание ощущений и образов как для ее любовника, так и для их зрителя.

— Кончи в свою сестру, Майкл, - приказала она.

— Пусть Мелани увидит, как ты кончаешь в свою сестру, - взвизгнула она. Это вернуло его к действительности, возбудило его, когда он понял, что старшая сестра охотно наблюдает, как он трахает младшую сестру, и знает, что младшая сестра хочет его семени.

— Пусть она увидит, как ты кончаешь. Покажи ей, что ты заставляешь нас обоих кончать, - умоляла она, ее голос звучал все громче и громче.

Теперь его толчки были сильнее. К ним вернулась энергия. Он снова был на грани.

— Давай, Майкл, - выдохнула Мышка. - Пришло время кончить в меня. Пришло время кончить. Твоей старшей сестре пора увидеть, как ее младшая сестра истекает спермой их брата.

Он яростно выгнул спину, отрывая свою задницу от кресла, высоко поднимая Мышку. Он держал ее так, приподняв в воздухе, насадив на свой член, держа его глубоко-глубоко в ней, и его сперма бурно вливалась в нее волна за волной.

— Да, Майкл! - Мышонок смеялась. - Да, да, пожалуйста, да, пожалуйста.

Мышонок снова захихикала, когда Майкл, наконец, расслабил спину. Она упала на него, смеясь, и слова "да, да, вот так, просто так" перешли в шепот. Она замолчала, чтобы осыпать его грудь и лицо градом нежных поцелуев.

Глаза Майкла были закрыты. Он полностью погрузился в этот момент. В ошеломляющий оргазм. Они распахнулись, когда его мозг снова заработал, требуя от него обдумать ситуацию. Он склонил голову набок, глядя на Мелани. Мышка повернулась, чтобы посмотреть вместе с ним, но там, где он испугался, она была спокойна, довольна и готова принять все, что бы ни случилось. Она доиграла свою партию до конца, полностью насладилась игрой и ждала, кто же победит.

А Мелани сидела, ссутулившись, на диване с бутылкой в руке. Ее глаза были полузакрыты в оцепенении. Она крепко прикусила нижнюю губу. Ни Мышка, ни Майкл не могли сказать, была ли она больше пьяна от выпивки или от страсти, но она тяжело дышала.

Мелани поднесла обе руки к лицу и потерла ими лицо, чтобы прикрыть глаза и не открывать их. Она ударила кулаками по глазницам. Затем она позволила им медленно скользнуть вниз по ее лицу и шее, чтобы коснуться верхушек ее собственных грудей, обводя маленькие нежные круги на коже чуть выше сосков.

Все еще с закрытыми глазами Мелани прошептала что-то, что ни Мышка, ни Майкл не могли расслышать отчетливо. Она продолжала медленно и нежно ласкать себя, погруженная в свои мысли.

****************************

Мышка и Майкл некоторое время лежали, наблюдая и приходя в себя. Затем глаза Мышки расширились.

— Она потеряла сознание! - Мышка зашипела, садясь. Она оторвалась от брата с небрежным "хлоп" – ей нравился этот звук, он был одним из ее любимых – и подошла к старшей сестре.

— Мышка, что происходит? - Прошептал Майкл, из глубины его горла. Теперь он сидел прямо.

Мышка наклонилась, чтобы проверить, как там Мелани. Всегда готовая устроить шоу для своего брата, она держала ноги прямо, так что ее попка и влагалище выпирали вперед, снова маня Майкла. На этот раз он был в нужном месте, чтобы это увидеть. Она почувствовала, как его сперма вытекает из нее, стекая по ноге.

— Она потеряла сознание. - Мышка не смогла ничего толком объяснить. - Черт. Она потеряла сознание. Сколько она выпила? - спросила она, взяв бутылку и поднеся ее к свету.

— Если это с моей кухни, то она была почти полная, - предположил Майкл.

— Черт. Черт, черт, черт. Помоги мне отнести ее наверх. Нам нужно уложить ее в постель.

— Она не может спать здесь, с нами!!! Дэн будет ужасно волноваться. А что будет, когда она проснется трезвой или, что еще хуже, с похмелья? Я не хочу быть здесь тогда. Вот что я тебе скажу, - возразил Майкл.

— Да, наверное, - согласилась Мышка. - Боже, было бы неловко, если бы мы проснулись все... вместе. Мне нужно поговорить с ней наедине, прежде чем она снова увидит тебя или нас вместе. Который час? - спросила Мышка.

— Около двух. Что, черт возьми, происходит?

— Ладно, ладно, еще не слишком поздно, - заметила Мышка, игнорируя его вопрос. - Послушай, помоги мне отнести ее в машину. Я отвезу ее домой и позволю Дэну забрать ее. Скажи ему, что она просто заснула по дороге домой, вот и все.

*****************************

Дэн воспринял это лучше, чем Мышка думала. Ей стало интересно, часто ли Мелани так поступала. Он был благодарен, что Мышка была достаточно трезва, чтобы сесть за руль. - По крайней мере, у одной из вас хватило здравого смысла, - сказал он. Очевидно, ему было трудно поверить, что самым здравомыслящим человеком была Мышка.

— Полегче с ней, Дэн. Сегодня был тяжелый день. Сестринские разговоры могут быть довольно... напряженными.

Дэн пристально посмотрел на нее, желая спросить, но зная, что не может.

Мышка помогла ему уложить ее в постель, и оба они отчаянно и, вероятно, безуспешно пытались скрыть это от его младшего сына. По крайней мере, он был подростком и мог понять, но пример для подражания определенно не подходил для этого дома. От Мышки было мало толку, учитывая ее рост по сравнению с Мелани, но она не могла просто бросить Мелани на пороге и убежать, как бы ей этого ни хотелось.

На самом деле, она задержалась отчасти потому, что боялась уходить. Ей нужно было многое объяснить Майклу. Возможно, это была самая трудная часть всего этого долгого, изнурительного дня. В конце концов, Мелани уложили в постель, и Мышке пришлось вернуться к Майклу.

Продолжение следует.....

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.