Ночь.

Темно-багровые очаги пламени ровным полукругом, словно цифры на циферблате часов. Дрожащее марево темноты за ними.

Беспомощность.

Она как будто только что выскользнула из объятий сна, или наоборот, провалилась туда еще глубже. Не ощущалось ни начала, ни середины того эпизода пребывания, в котором Аня сейчас очутилась. Аня? Да, это ее имя... Она пришла на выпускной восьмого класса и.. и.... Потом было что-то еще, но память отказывалась раскрывать свои чертоги.

— М-м-м-м! - беспомощно промычала Аня сквозь полоску ткани во рту, не мешающую дыханию, но и не позволяющую членораздельно говорить.

Она ощущала абсолютную наготу своего тела, по которому гуляли порывы ночного ветра. Запястья были надежно стянуты толстой веревкой и задраны высоко вверх, так что она почти висела на какой-то деревянной конструкции, а раскинутые по сторонам за щиколотки босые ножки ощущали под собой нечто вроде крупного колючего песка. Полдюжины видимых ей зубчатых бронзовых чаш чуть слышно гудели, извергая темно-багровые огненные языки.

Как будто попала на тот свет, причем, не на лучшую его сторону. Кошмар. Это просто ночной кошмар... Наверняка она спит, а подсознание просто рисует ей инфернальную картину. Но Аня полностью ощущала действительность. А еще ей почему-то было страшно, но не запредельным ужасом; как будто заранее смирилась с ситуацией и сейчас происходило то, что должно было происходить. Багровые языки полыхнули выше, ярче и в огненный амфитеатр к связанной девочке проскользнула обнаженная танцовщица. Хищная и опасно-красивая женственная фигура непрерывно двигалась в такт пламени, лицо было скрыто полумаской, а в руках змеилась кожаная плеть. Аня инстинктивно замерла, словно попавший в силки зайчонок при виде лисицы. Танцовщица будто не замечала свою жертву, но каждый изгиб татуированного тела в чувственном, страстном танце под негромкий стук барабанов, каждый шажок по темно-красному песку понемногу приближал ее все ближе к беспомощной голой девчушке. Движения завораживали, Аня с обреченным ужасом наблюдала и ничего не могла поделать. Новый всполох огней, и гостья в полумаске оказалась совсем близко, как суккуб, призванный неопытным демонологом. Темные узоры татуировки в бликах пламени беспрерывно перетекали в новые, причудливые формы, танцовщица замедлилась, но полностью движения не останавливались ни на долю секунды. По-своему, это было очень красиво... если бы не сопутствующая всему этому инфернальная обстановка. Кончики пальцев хищницы плавно стали скользить по связанному телу Ани, ласково и осторожно. Внутренняя сторона бедра, вверх, через лобок и животик к соскам, далее вверх, по шее к губам. Указательный пальчик, царапая ее тело кончиком ноготка скользнул вниз, к половым губкам, собрав невольно выступившую между них вагинальную смазку. Глаза за прорезями полумаски чуть сверкнули в темноте. Танцовщица, наконец, замерла неподвижно и протянула другой рукой в сторону девочки черную плеть-кошку с тонкими, как лапша, кожаными полосками. Аня лишь беспомощно промычала что-то сквозь ткань, когда шелестящие лоскуты блестящей кожи медленно проскользнули от ее бедра вверх, к животу, лишь самыми кончиками прошлись по сосочкам. Новый всполох огней и голая танцовщица одним движением перетекла за спину Аньки.

— Прими неизбежное. - услышала она шепот возле уха и влажный язычок скользнул по шее снизу вверх, к виску. Аня услышала как мягкие кошачьи шаги позади нее отходят чуть дальше.

— М-м-м-м-м! - вырвалось из Ани, когда кожаная плеть самыми кончиками обожгла ее тело, будто рабыню на плантациях американского Юга. Больно почти не было, скорее, пугала невозможность хоть как-то воспротивиться и осознание того, что это не более чем предварительный разогрев. Новый свист плети. Аня беспомощно простонала. Ноги были по прежнему широко раздвинуты, так что кожаные лоскутки задели лишь попу и левое бедро. Скользящий по коже хлёст. Еще один. Тело девочки обжигало каждое касание многохвостки, но приноровиться Аня не могла, промежутки были неравномерными и секунды между ними лишь добавляли чувство обреченности. Садистка-танцовщица неторопливо обошла пленницу спереди поигрывая плеткой. Теперь девочка видела замах и могла испуганно сжаться за мгновение до того, когда кончики пленки хлестнули по ее нагим сосочкам.

— М-м-м-м-м... - вновь беспомощно промычала Аня. Лоскутки хлестнули по плоскому животику, по внутренней стороне бедер, сперва левому, затем правому. Без обжигающих прикосновений плети у нее пока оставались лишь область выше плеч, голый лобок и бесстыдно раскрытые в такой позе половые губки. Но Аня была уверено что это лишь пока... Она мелко задрожала, когда девушка в полумаске ласково, хотя и болезненно царапнула по украшенной розовыми полосами маленькой груди кончиками пальцев, неторопливо отошла, замахнулась. Свист. Аня глухо взвизгнула сквозь повязку, плеть обожгла ее ровно в том месте, где были касания. Танцовщица медленно придвинулась чуть ближе и скользнула язычком вдоль влажной дорожки на щеке Ани, а ее пальчики прошлись по животику.

— Боль - частица страсти... - и многохвостка вновь косо ударила по тому месту, где танцовщица дотрагивалась до Ани. Жалобный стон. Хищница в полумаске не обращала внимания на безмолвные мольбы прекратить взамен на что угодно. Обжигающий кожу хлёст по груди плоскими краешками лоскутков. Внутренняя сторона бедра. Живот... С каждым новым взмахом плеть била все сильнее и резче. Танцовщица, будто рисуясь перед невидимыми за огнями зрителями, очень нежно провела длинными пальцами по девичьему лобку вниз, коснувшись половых губок, затем медленно слизнула капельку язычком, словно вампир, дегустирующий девственницу. Аня в ужасе зажмурилась, зная что сейчас будет. Казалось, даже ночной ветер застыл в ожидании. Секунда тишины. Другая... Она обреченно дрожала, ожидая неизбежного.

— М-М-М-М-М!!!... - плеть лишь самым кончиком сняла с раскрытых половых губок капельку влаги, но для перенапряженного ожиданием эмоционального состояния Ани это было слишком и девочка против собственной воли принялась бурно кончать, сжимаясь исхлестанным животиком, а едва задетая промежность извергала из себя брызги женского сока. Танцовщица в полумаске приостановила экзекуцию, с отстраненным интересом наблюдая за затухающими судорогами оргазма, а когда Аня устало затихла, неторопливо вытащила у той изо рта тканевую ленточку.

— Отпустите меня, я всё что...

— Тш-ш-ш-ш... - пальчик коснулся губ девочки и она испуганно затихла. - Это только начало...

Сложная деревянная конструкция качнулась чуть в сторону, затем наклонилась, укладывая Аню животом вниз на плотную кожаную скамью. Багровые огни вокруг двух голых девушек медленно разгорелись чуть выше и Аня вдруг увидела, что они тут не одни. Мужчины, женщины, все в полумасках, словно римляне в амфитеатре они сидели и неподвижно смотрели за ее экзекуцией. Хотя это и было абсолютно неуместно, Аня попыталась сжаться, чтобы не было заметно ее наготы, но тут панический взгляд остановился на самой большой мужской фигуре. Огромного, даже в сидячем положении, роста, он был единственный одет в нечто вроде монашеского балахона и темный провал под капюшоном бесстрастно следил за Аней. Багровые огни чаш вновь стали слабеть и силуэты наблюдателей исчезли в ночи.

Аня внезапно осознала себя уже лежачей на чем-то вроде покрытой кожей массажного стола животом вниз, с приподнятой попкой и стянутыми ремнями конечностями. Она даже не обратила внимания на момент, когда это произошло. Рот затыкать не стали, но умолять свою мучительницу было бесполезно. Та уже отбросила плеть-многохвостку и взяла новую, похожую на кнут с длинным плоским кожаным языком.

— Год жизни - касание страсти. Не сдерживайся. - шепнул голос возле уха.

Аня беспомощно вскрикнула, когда длинная плеть обожгла ее кожу по всей спине. Пятнадцать ударов? Да она и трех не выдержит!

— НЕ НАДО! А-А-А-А-А!!! - словно солдатский ремень, широкая плеть вновь резко обожгла ее ягодицы. Из глаз брызнули слезы, но одновременно с этим она почувствовала мучительное... удовольствие. Тело в растерянности пыталось спастись от экзекуции, но в нынешнем состоянии избежать ее было невозможно, так что оно выбрало вариант принять неизбежное.

— А-а-а-а...

— А-а-а-а-а...

Взвизгивания, мольбы и стоны разносились по всему этому багровому песку, когда хлёсткие касания кнута равномерно полосовали ее спину и ягодицы, словно крапива. Казалось, прошла бесконечность в этом кошмарном филиале Ада, а не жалкий десяток минут. Тело обжигало словно в очень горячей ванне... хотя резкой боли при этом не было нигде. К кипящим ощущениям можно было даже привыкнуть, но едва Аня осознала это, как татуированная хищница неторопливо обошла ее спереди, а в руках у нее появился черный фаллоимитатор.

— Добавим тебе ощущений. Ты кончишь не раньше, чем на тридцатом ударе.

К дырочке анального отверстия коснулась скользкая головка, и тело девочки словно по привычке расслабилось, пропуская внутрь гостя. Аня длинно простонала от тягучего чувства растяжения, причудливо смешанного с удовольствием. В те секунды, когда ствол проникал внутрь ее тела, порки не было, так что она наслаждалась каждым мгновением. Она бы с радостью отказалась от всего этого, но выбора не было. Только принять неизбежное. Вновь ленивое скольжение широкого кончика плети по исхлестанной спине, затем вниз, к ягодицам. Свист.

Аня беспомощно вскрикивала каждый раз, ее тело отзывалось болезненным возбуждением на каждый удар, постепенно стягивая внутренние ощущения в тугой узел. После десятого удара новый оргазм был на грани, но не преодолевал критической отметки, так что к своему подсознательному ужасу исхлестанная фигурка девочки с нетерпением ожидала каждого последующего раза, вопреки кошмарной обстановке. Она потеряла счет времени и количеству, хрипло вскрикивая, но тут между ударами возникла некая пауза и... Огненное касание плети, казалось, разом задело всё ее тело вплоть до фаллоимитатора в попке и влажных половых губ, Аня не выдержала и кончила со страшной силой, извергаясь мокрыми брызгами и сжимаясь всем телом. Крики, переходящие в затухающие стоны и Аня полностью лишилась сил, рухнув на свое узилище.

Когда она пришла в себя, ремни были расстегнуты, стук барабанов исчез, фаллоимитатора в заднице уже не было, а садистка-танцовщица протягивала ей глиняную чашку с водой. Аня неуверенно села на саднящую попу, дрожащими руками взяла сосуд. Там была горячая минералка, возможно, прямо из бликующего в темноте озера, но сейчас она показалась слаще любого нектара.

— Ну как? - раздался негромкий, с едва заметной иронией голос Моаны.

Моана? Внезапно Аня вспомнила её, Ирку, Блэклейк, преисполненные секса с мужчинами и женщинами дни и ночи этих каникул. Вспомнила предшествующий вечер...

Вспомнила... всё.

— Ох.. охр... офигеть. - Аня помотала головой, приходя в себя и растерянно осмотрелась. Все тело горело будто после пробежки в зарослях крапивы, а эмоционально сейчас она была выжата как лимон. - Что это было?

— Твоя грань. Добро пожаловать на Четвертый пляж. - Моана положила рядом с Аней свою плеть и, покачивая сильными бедрами, неторопливо продефилировала к трону с сидящим на нем мужчиной в балахоне. Рядом, на песке у его ног, изящно расположилась красавица Кира, пристегнутая цепью за кожаный ошейник к трону и одобрительно кивнула Ане, когда та встретилась с ней взглядом. Тоже в полумаске, как и все здесь присутствующие, но эту длиннющую гриву ни с кем больше перепутать было нельзя. Черный Король провел длинными пальцами по подбородку вернувшейся к нему Моаны, погладил, словно прильнувшую к хозяину кошку, тоже нацепил на нее ошейник и теперь обе девушки полулежали с обеих сторон, рассматривая обстановку. Кира с грациозным изяществом, а Моана свысока, будто тигрица у ног дрессировщика... В руках у недавних наблюдателей стали по одной разгораться небольшие свечные лампы, все тем же дрожащим багровым светом. Под капюшоном Короля что-то мелькнуло синим в области глаз, но сейчас Ане было все равно. Это было... было... Охренеть. Она когда-то слышала, что от оргазма у женщины может натурально снести крышу, но почувствовать такое на своей шкуре, (во всех смыслах) это вне любых категорий и классификаций. Охренеть. Сильнее полученного во время порки оргазма у нее никогда не было, и... Аня надеялась, что не будет. Все. Хватит с нее экспериментов. Это вершина, потолок нормы, преодоление которого может привести к больной психике. Нафиг больную психику. Теперь минимум неделю у нее будет сексуальная диета, чтобы не стать как та рыжая мазохистка-Камилла, неспособная кончить без боли. Первый и, быть может, Второй пляжи. Просто отдохнуть и осмыслить произошедшее.

Ирина Царева стояла в отдалении и тихонько рассматривала обессилевшую сестренку. Пока той надо просто побыть в одиночестве, с собственного опыта уж можно судить. Понять, что обсуждать с другими можно, а что должно навсегда остаться в глубинах памяти за семью печатями. А потом они пойдут спать, можно даже к кому-нибудь из местных. Большинство наблюдателей Огненной Ночи уже сняли традиционные полумаски и потихоньку разводили своих избранниц в стороны, спустить возникшее от зрелища напряжение, благо, те и сами были не против; некоторые разбились на любовные парочки и уже вовсю целовались, прежде чем перейти к желаемому; кто-то из "Четверок"-посмелее примерялись к садомазохистским турникам; а кто-то шел искупаться в водах Черного озера. "Тройки" торопливо тянули своих мужчин на комфортные лежаки белого пляжа. Ира же сегодняшней ночью была в одиночестве. За несколько лет существования Блэклейка, она неоднократно была на ночных песках и знала, что местная разновидность взрослых игр с плетью неопасна, но отпустить Аню без пригляда не могла никак. Только взволнованно закусывала губу в невидимой темноте, подавляя желание прекратить эту вакханалию и защитить юную подружку-сестренку во время беспомощных криков и мольб. Но вмешательство бы испортило всё, а Огненная Ночь бывает лишь раз. Как первый мужчина. Мнда...

— Классная мазохисточка растет, обожаю таких. Кончает - любо-дорого посмотреть. Пожалуй, потом возьму к себе секретаршей и буду каждый вечер ее драть. А тебя, сучку строптивую, не возьму, ты свой шанс упустила.

Ира чуть поморщилась от запаха алкоголя и неохотно повернула голову. Артур Серый, судя по покачивающемуся состоянию, за этот день успел изрядно набраться горячительного, не настолько, чтобы просто дрыхнуть в своем мажорском особняке, но достаточно, чтобы пытаться общаться с бывшими.

— Чего тебе, придурочный? Снова выпороть?

— Да ничего. - хмыкнул Артур. Недавнее зрелище насилия и беспомощности вкупе с алкоголем приплюсовались к весь день паскудному настроению, хотелось на ком-то все это выместить. - Просто тебя, шалаву крашеную, увидел, дай думаю сравню, реально сестры вы или нет. Мне вот кажется нет, а значит, в вашей семейке кто-то кому-то рогов наставил. Смекаешь?

— Серый... - ласково сказала Ира. - Знаешь, твоя фамилия полностью соответствует твоему фактическому статусу: ты унылая хамская посредственность. Ничтожество, самоутверждающееся на женщинах, потому что тявкнуть на равного характера не хватит. Знаешь, почему я тебя нахрен послала год назад? Именно поэтому. Потому что внутри тебя - пустое место.

— Язык придержи. - обдал ее перегаром Артур, чуть покачнувшись. Не то, чтобы он не ждал язвительного ответа (Ирка всегда была остра на язык и говорила что думала), но проворачивать нож в его самооценке не стоило. - Ты просто временная сельская подстилка, которую непонятно зачем впускают на нашу территорию.

— Кого и куда пускают не тебе решать, недоумок. - Артур был повыше Царевой, но упершая руки в бока девушка смотрела на своего бывшего, как на букашку. Какое-то время назад этот человек ей реально нравился: холеный, состоятельный, умелый любовник и притягательный эгоист-плохиш... В некотором роде, женская мечта, если судить по оболочке. Но теперь она видела перед собой лишь капризное, разгоряченное алкоголем ничтожество, не годящееся тому же Лёшке в подметки. Пустоту. - Теперь можешь одиноко подрочить в уголке. Хотя нет, не можешь, ты даже себе не нужен. Пшёл вон, муд...

Артур не выдержал и влепил ей пощечину. Ирка сперва опешила, растерянно потирая щеку, затем, недолго думая, изо всех сил врезала обидчику по зубам. Взбешенный внезапным отпором до кровавой пелены в глазах Артур, не обращая внимание на крики со стороны, рванулся вперед уже кулаком, но Царёва ловко увернулась. Конфликт разгорелся настолько внезапно, что оставшиеся ночные посетители Четвертого первые секунды лишь удивленно пытались понять что происходит, поскольку реальных драк между мужчиной и женщиной в Блэклейке не было... Да вообще ни разу. Зло и по-медвежьи тяжело вставал со своего трона Черный Король, Кира возмущенно орала, запутавшись волосами в своем чокере, опешившие в первые секунды посетители бросились к развернувшейся потасовке, но первой разнимать бывших успела Аня, которая в потемках узнала все более повышающие тон голоса. Не видящий ничего, кроме синей Иркиной шевелюры мужчина взревел и отшвырнул мелкую помеху в сторону, та пыталась удержаться, но запуталась в собственных ногах, неловко пробежала размахивая руками и стала падать. С интересом наблюдающая за дракой Моана вдруг прыгнула вперед со стремительностью атакующей кобры, но натянувшаяся цепь уронила ее обратно еще на старте; Королёв резко хлопнул по подлокотнику своего трона, гася языки пламени; но помешать никто не смог и Аня с размаху упала вниз, лицом на декоративные бронзовые зубцы по краю чаши, разрывая нежную кожу и превращая милую девичью мордашку в кровавые лоскуты.

Лопнуло, жалобно звякнув, звено цепи. Моана, шипя сквозь зубы ругательства, закинула за спину обрывок своего стального поводка, оттащила Аню от погасшей чаши и присела рядом с ней. Девочка как-то тихо и растерянно всхлипывала, от боли неспособная даже толком соображать.

— КИРИ-И-И-Л!!! - Отчаянный крик Ирки перебудил всех, наверное, не только в Блэклейке, но и во всем Алтайском крае. Заплывший было в ночное озеро врач уже сильными гребками возвращался обратно изо всех рук.

Островитянка вновь выругалась на каком-то малоизвестном диалекте, нажала растопыренными пальцами на точки у шеи, пытаясь остановить кровь. Все было плохо и совсем скоро могло стать еще хуже... Маори глубоко выдохнула и взяла себя в руки.

— С-смотри на меня. Только на меня. С-с-смотри... Тебя з-с-с-де-с-сь нет... - Моана тянула свистящие и шипящие звуки, не отрывая взгляда от испуганных серо-голубых глаз девочки.

Артур, трезвея с каждой секундой, трясущейся рукой шарил по отсутствующему карману в поисках сигарет, затем перевел полубезумный взгляд на приближающуюся фигуру Черного Короля.

— Р-ринат! Она... - резкий тяжелый удар отбросил девяностокилограммового мужчину как сломанную игрушку, добавив в багровый песок кровавых брызг и, кажется, пару зубов.

— Тебе конец... - каким-то совершенно нечеловеческим тоном прошипел Королёв, развернулся, бросил короткий взгляд на непрерывно шепчущую наложницу, на то, что совсем недавно было юной красавицей и поднял сиденье своего трона. Достал из пустой ниши аптечку, которая хранилась на этом пляже просто на всякий случай. Оставшиеся зрители Огненной Ночи растерянно толпились в десятке метров от инцидента, когда провал капюшона качнулся и в их сторону. - Расходитесь. Вечеринка окончена.

Почему-то никто не стал спорить, даже самые смелые. Мужчины и девушки, ежесекундно оглядываясь, послушно стали покидать Четвертый пляж, огибая распластанного на песке Артура как прокаженного. Тот с большим трудом встал и, пошатываясь, тоже ушел, но никто, даже дравшаяся с ним несколько секунд назад Царева не обратила на это внимания. Она плотно прикрывала обеими руками себе рот, чтобы случайно не прервать размеренный речитатив маори, круглыми от ужаса глазами смотря на происходящее. Остались лишь они четверо и до сих пор безуспешно пытавшаяся расстегнуть свой ошейник Кира.

Голый мокрый Кирилл выбрался из воды уже когда Моана затихла, а в глазах Ани исчезли последние проблески осмысленного выражения. Южанка пощёлкала перед окровавленным личиком пальцами, проверяя результат, достала из протянутой Королем аптечки тканевый мешочек. Развязала, прикрыла Ане глаза и очень осторожно подула в сторону раны. Бурый порошок из ладони ядовито зашипел при соприкосновении с кровью, превращаясь в плотную густую пену, но Аня даже не шелохнулась.

— Какого хера тут... Твою ж мать... - Кирилл рухнул на колени рядом с погасшей чашей стараясь не подымать пыли. - Пиздец. Ир, подсвети, в аптечке фонарь!

Вспыхнул широкий луч света.

Черный Король резко отдернулся, словно кто-то плеснул в него стаканом нашатыря, но не произнес ни звука отходя в темноту. Моана тихонько исчезла вслед за ним.

Ира дрожащей рукой светила на сестру, пока Кирилл мрачно проводил первичную диагностику.

— Аня, ты меня слышишь? Видишь? Сколько пальцев?

Девочка равнодушно смотрела сквозь врача.

— Не слышит. - негромко заметил голос маори из темноты. - Точнее, слышит, но не реагирует. У нее разделены дух и тело, сейчас оно нечто вроде собственной марионетки.

— А это что за дрянь?

— Дыхание Вамматар. Карельский рецепт, старый. Очень сильный, довольно болезненный... но сейчас ей все равно. Останавливает кровь и воспаление, если тебе так будет понятнее, takuta.

Кирилл чуть поморщился. Он терпеть не мог народную медицину из эпох когда люди жили лет до тридцати, хотя чем бы ни была эта штука, свою задачу она все же выполнила.

Кира, наконец, избавилась от ошейника, оставив в застежке клок своих роскошных волос и подбежала к оставшейся компании.

— С-с-сука, я убью этого козла. Анечка, милая... - Кира была эмоциональной девушкой, но при этом студенткой медфака-краснодипломницей, так что решительно отобрала дрожащий источник света у Царевой и стала помогать своему тезке разобраться в проблеме. Тот, оставаясь врачом с практикой в горячих точках, умел переключать психику на хладнокровие во время работы и теперь воспринимал травмированную пациентку просто как поврежденный биомеханизм.

— Директивный гипноз? Сколько она пробудет в отключке?

— Около часа, учитывая ситуацию. - ответили из темноты. Будучи амбидекстером, маори одновременно с наблюдением тихонько напевала про себя старинную колыбельную, мерно отсчитывая по ней трехминутные циклы. Она терпеть не могла подобный ломающий психику брутфорс, предпочитая действовать незаметнее, но амулет остался в её логове. - Дальше опасно, дух может просто не вернуться в сосуд.

— Научи потом как-нибудь. - рассеянно заметил Кирилл, поочередно прикрывая пациентке ладонью глаза и следя за реакцией на свет. Рана выглядела очень неприятно, левая щека прорвалась до зубов, и глубокая неровная борозда в виде буквы Y минула глаз лишь чудом, проходя от губ почти до уха и скулы. Хватало и ожогов, но на фоне всего остального ими пока можно было пренебречь. Кирилл понятия не имел, кто такая Вамматар, но эта дикарская штука работала не хуже новейших армейских гемостатиков. Ира тихонько всхлипывала где-то позади, но не вмешивалась в работу специалиста. И на том спасибо.

— Нужно шить. Времени в обрез.

— Вызовем вертолет из Барнаула? - предложила Кира. - Там краевой госпиталь и МЧС, а все начальство у Рината на побегушках.

— Ночь. Горы. Сонная дежурная смена. Даже если никуда не врежутся в потемках, пройдет минимум часа полтора... Взятки и окрики из высоких кабинетов иногда бессильны. Не нужно, сам справлюсь. - хмуро отозвался Кирилл.

— Ты же гинеколог! - Ира постаралась взять себя в руки, но голос предательски дрожал.

— Два года в Сирии... Я там не триппер лечил.

Черный Король смотрел из глубины капюшона на то, во что превратилась юная красотка и дрожащий блеск огней отражался в его зрачках. Полинезийка смотрела в ту же сторону, безмятежно, словно пантера после сытного пиршества, облизывая окровавленные пальцы и чуть слышно напевая, но владыка Блэклейка знал ее давно. Она искренне переживала за девчонку.

Моана будто ненароком откинула волосы с шеи, демонстрируя верхнюю часть та-моко. Там, на гладкой коже, виднелась чистая ровная полоса, как будто часть карандашного рисунка равнодушно стерли ластиком и забыли счистить все остальное.

— Третья положительная. - Король говорил на языке, который в горах Алтая знали лишь двое. - Она вне приглашенных в Цветник и даже не родственница кого-то из старого поселка. Просто случайный человек.

— Как и я в свое время, - согласилась маори не оборачиваясь. Тёмные глаза не отрывались от лица девочки, с этого ракурса превращенного в гротескную маску. - Как и Алина.

Ринат чуть заметно дернулся, напоминание о покинувшей мир живых супруге было подлым ударом ниже пояса.

— "Прометей" мне не жаль, я всегда храню в термостате две-три дозы. Любых пластических хирургов мира оплатим, даже если виновник до этого момента не доживет. И выдадим ей хорошую компенсацию. Она не будет в обиде.

— Отличная идея, пакеха. - снова одобрила "пятерка". - Можешь потом с чистой совестью сказать своему отражению в зеркале что сделал все что мог и даже больше. Ты полумерщик, Ринат.

Король снова поморщился. Яд в словах наложницы можно было черпать ложкой.

— Не забывайся, моя дорогая.

— Разве я могу? - Моана, наконец, повернулась к своему хозяину полностью и посмотрела снизу вверх взглядом укрощенной пантеры... Которая легко может порвать цепь, если дрессировщик вдруг утратит ее доверие.

— Вероятность... процентов семь-восемь. Даже если округлять переменные в бо́льшую сторону. Она по-настоящему страстная особа, но Блэклейк ее еще не принял.

Ответить Моана не успела, Кирилл убедился что девочка транспортабельна и обернулся к боссу.

— Ринат Владимирович, срочно нужна ваша операционная, она отсюда ближе. И... обязательно, "Прометей".

Королёв молча кивнул, дождался пока Кира погасит фонарь, осторожно поднял безмолвную пациентку на руки и направился в привычную темноту. По счастью, лестница в его за́мок была совсем недалеко.

Внутри оказалось очень просторно, под рост хозяина, но как-то совсем уж мрачно. Глухой черный камень, наборный паркет красного дерева, тяжелые портьеры, такие же интерьеры дорогой, ручной работы мебели, в полированных боках которой отражались багровые огоньки свечей. Королёв не стал петлять особо долго и вскоре занес девочку в стерилизационный шлюз. Вспыхнули огни большой, суперсовременной, на зависть любой больнице мира, операционной с кучей оборудования и пока что бесполезным хирургическим роботом. Освещение было резким, красновато-синим, каким-то неживым, словно дистиллированная вода, но от такого света Король уже не отстранялся, переодевшись и молча помогая поселковому врачу со взявшей обязанности медсестры Кирой в чистке и дезинфекции. Обе оставшихся не у дел девушки тихонько сидели в уголке за стеклом, как будто нарочно созданным чтобы следить за оперируемой. Моана наблюдала со спокойствием тибетского будды, напевая под нос очередной цикл своей колыбельной, а Ира беззвучно роняла слезы, мысленно проклиная тот день, когда она решила пригласить сестренку в этот проклятый всеми небесными и подземными силами Блэклейк.

— Ей не больно. Она пропускает все сквозь себя. Ты же ничего не чувствуешь, когда в игре Геральта кусают утопцы?

— Я убью этого бухого выродка. Взорву к херам вместе с его сраным особняком.

— Забудь о его существовании.

Шов аккуратно накладывался за швом и когда Кирилл закончил, Король достал из стенной ниши автоматический инъектор, зарядил в него темно-синюю непрозрачную капсулу и осторожно вколол содержимое в пациентку. Аня постепенно приходила в себя, но пока это ощущалось лишь по более частому морганию.

Кирилл устало подошел к девушкам, снимая перчатки.

— Все. Теперь нужен только покой.

— Кирюш, что с ней будет? - тихо спросила Ира. - Только правду.

Врач хмуро помолчал, от всей души ненавидя подобные моменты.

— Жизнь вне опасности, зрение тоже не задето. На этом хорошие новости закончились. Могут быть проблемы с дикцией и неизбежны с мимикой. Кое-где соединять было нечего. Треснул один зуб, но сейчас это лучше не трогать. Лицо... Ир, ну ты сама все понимаешь, думаю. Вернуть все как было мы не можем. Никто не может. Точнее будет известно от недели до трех, когда стану снимать швы.

— Пять дней. - поправил Королёв. - Если избегать солнечного света.

Кирилл покосился на босса и едва заметно пожал плечами, мол, "сама все слышала".

Ира зажмурилась, мечтая взять Артура за горло и душить, душить этого самодовольного мудилу, пока его тупая, воняющая вискарем башка не отвалится от тела.

— Вы же долбаные врачи с долбаными миллионами в каждом кармане. Ринат, сраный ты Доктор Манхэттен! Неужели ничего нельзя больше сделать?

— Нельзя. - ответила за Черного Короля его наложница, зябко потирая плечи (в помещении было довольно прохладно). - Вашим лекарям мозгов не хватает придумать что-то получше. Ну или яиц.

Ринат раздраженно отвернулся и посмотрел на покорно лежащую в одном положении Аню. Тяжело выдохнул.

— Кира, разбуди близнецов. Пусть изолируют дом еще до рассвета.

Девушка кивнула и по прежнему в медицинском халатике выскользнула за дверь. Убедившись, что та исчезла, Король перевел тускло светящийся, будто у Пола Атрейдеса, взгляд на Моану.

— Принеси. Код ты знаешь.

Маори чуть сжала плечо Ирки и исчезла в лабиринтах замка. Какое-то время в операционной царила тишина, во время которой Король задумчиво рассматривал нагое тело девочки с полосами от плети, подмечая каждую родинку, а Кирилл склонился над раковиной, пытаясь смыть с рук все паскудство этой ночи. Он давно не практиковал лицевую хирургию, но сделал все что умел и все что мог, никто в поселке не справился бы лучше. В бесконечной череде арабских войн ему попадались и гораздо более тяжелые случаи, тот же Стас после подрыва броневика выжил лишь чудом, но сейчас в его руках был едва распустившийся цветок, с которого судьба безжалостно сорвала всю красоту. Аня только начала осознавать свою привлекательность перед мужчинами. Выдержит ли такой удар ее психика? Он не знал. Моана бесшумно объявилась в помещении, осторожно, словно величайшую драгоценность, удерживая что-то маленькое и золотое, затем проскользнула к Королеву.

— Ир, я завтра сдам дела Эльзе и побуду какое-то время у вас. Сейчас она даже есть самостоятельно не сможет. - сквозь стекло Кириллу было видно, как маори зачем-то поворачивает девочку на бок. Прошло чуть меньше часа и, возможно, это требовалось для снятия гипноза, так что врач не вмешивался в часть работы профильного специалиста. Черный Король тем временем собирал вокруг небольшой, с мизинчиковую батарейку, золотистой капсулы какой-то сложный шприц с толстой иглой. - Мы использовали одну сильнодействующую штуку и ближайшие сто часов... Эй!

Ира увидела как огромный силуэт в медицинском халате некоторое время щупал загорелое бедро ее сестренки и сильным точным движением вбил шприц в кость.

— ВЫ ЧТО ТВОРИТЕ??? - Кирилл рванулся на защиту, но Моана удержала его за шиворот одним движением, словно кошка схватившая крысу. Тихонько покачала головой.

— Глупость. - коротко ответил Черный Король, нажимая на плунжер шприца с такой силой, словно пытался выдавить все содержимое до последней молекулы. Затем с усилием извлек иглу и отвернулся, словно закончив тяжелую неприятную работу.

— Да какого хера? - доктор заученным приемом вырвался из хватки островитянки и протиснулся между Аней и своим боссом, рассматривая место инъекции.

— Не ори. - Ринат медленно разобрал шприц, вынул опустевшую золотую капсулу и провел по ней пальцем, словно прощаясь, затем безразлично кинул в специальный кармашек на боку. Что бы в ней ни было, теперь это находилось внутри тазовой кости пациентки. - На этом закончим. Теперь покиньте мой дом. Можете взять машину, пока не начался рассвет.

Черный Король вышел в закуток за стеклом, оставил там халат и покинул операционную. На сей раз спорить не стала даже Моана, лишь чуть поклонилась ему вслед и вернулась к девочке. Пристально взглянула в равнодушные серо-голубые глаза под опаленными бровями, что-то прошептала и резко хлопнула в ладоши. Москвичка удивленно моргнула, приходя в себя и медленно коснулась плотной повязки на левой стороне лица. Ей помогли подняться на ноги, за неимением прочей одежды закутали в брошенный халат Королёва и отнесли в гараж, где стоял уже знакомый Ане угловатый черный внедорожник. Садиться внутрь Моана не стала, лишь прошептала что-то напоследок и ушла в ночь, видимо, собираться к скорому вылету в Париж, потому что теперь от нее уже ничего не зависело. Кирилл уселся за руль и тяжелый рубленый электромобиль устремился к дому Царевых.

— А при чем тут вообще солнце? - Ира устало смотрела в тонированное окно, за которым виднелась чернильная темнота ночи.

— Дневной свет ей опасен. - коротко ответил Кирилл, думая о чем-то своем. - Примерно на сто часов.

— Почему?

— Просто прими как данность.

Аня тихонько закуталась чуть плотнее, ей хотелось домой, забиться под одеяло и навсегда там спрятаться от этого жестокого мира. В кармашке огромного, как пододеяльник, медицинского халата Черного Короля что-то звякнуло и девочка медленно вытащила оттуда пару опустевших ёмкостей из-под лекарств. Освещение салона было довольно тусклым, тех оттенков, что и в операционной, но она все же увидела, что бо́льшую и почему-то до сих пор теплую синюю капсулу украшает надпись готическим шрифтом "ПРОМЕТЕЙ" с длинным, казарменного типа буквенно-цифровым кодом, а на маленькой-золотой было выгравирована стилизованная корона, непонятное слово "Elian" и приписка маркером от руки:

"вер.8 - №26"