Утром Аню разбудил приятный запах кофе. Девочка сладко потянулась, зевнула так, что чуть не вывихнула челюсть, целых полминуты валялась в приятном ничегонеделании летних каникул и все же соскользнула босыми ножками с дивана на пол. Катя все еще сопела носом в подушку, разметав каштановые волосы, а легкая простынка обнажала той стройное загорелое бедро. Полюбовавшись какое-то время приятным зрелищем, Аня нашарила на стоящем рядом стуле футболочку и пошла в ванную комнату, умываться.

Айла, уже давно проснувшаяся, умытая и аккуратно причесанная обнаружилась на кухне с туркой, издающей аромат дорогого кофе.

— Доброе утро, соня. Я тут хозяйничаю немножко, надеюсь, Алексей не будет против.

— Не будет, конечно. - великодушно махнула рукой Аня - И ничего не соня, восемь утра всего лишь. У нас в конце концов каникулы, это раз; а вон там у Бажовых кофеварка стоит, это два.

— Мне больше нравится так. - Айла аккуратно разлила черную жидкость по маленьким чашечкам, добавила густых сливок, сахар, щепотку корицы и маленькое зернышко кардамона сверху.

Аня осторожно пригубила свою порцию (крепковато на ее вкус, но туркменочка смотрела так гордо, что разбавлять кофейный шедевр лишними сливками было бы вопиющим кощунством), поблагодарила и стала намазывать белый хлеб маслом.

— Ты давно проснулась?

— Час назад где-то. - ответила Айла, - Я ночью к Стасу перебралась. Хотелось проверить каково это, спать рядом с мужчиной.

— Ну и каково? - полюбопытствовала Аня.

— Приятно. - тёмные глаза Айлы подвернулись мечтательной поволокой. - Утром он на смену убежал... но минут десять у нас было.

— Рада за вас. А Лёшка еще спит?

— Как убитый. Умотали мы их вчера вечером. - гордо ответила Айла и девушки тихонько захихикали.

Обе гостьи чувствовали себя самую малость обязанными Бажовым, так что за каких-то полчаса навели на кухне идеальный порядок, приготовили на всех легкий завтрак и даже засунули белье после вчерашней бани в стиральную машину.

— Я в Блэклейк. - надела на руку синий браслетик Аня. - А то вечно на пляже, даже не посмотрела ваш поселок толком. Ты со мной?

— Потом. Думаю у Алексея по его травам кое-что поспрашивать, когда проснется. А еще после вчерашнего чуток живот крутит, как будто слабительного приняла, - стеснительно призналась Айла. - так что мне пока лучше особо далеко не ходить, мало ли что.

— Не надо было соглашаться на все что здесь предлагают. - ехидно посоветовала Аня.

— Надо. Оно того стоило.

Аня уже по-хозяйски прошмыгнула в комнату Катьки, одолжила у нее свободные шорты (чтобы не натирали при отсутствии трусиков), очень короткий топ (плюсы маленькой груди - ее не обязательно поддерживать), стянула светлые волосы в длинный хвост, с удовольствием повертелась перед зеркалом и тихонько пошла на выход. Айла нерешительно теребила свой красный браслет, о чем-то размышляя, но потом все же отважилась:

— Ань. Скажи, ты можешь зайти к вашей... нашей Моане и поменять браслетик на такой же синий?

— Что, прониклась мужским вниманием? - заговорщически подмигнула ей Аня. - почему сама не зайдешь?

— Боюсь я ее, - тихо призналась Айла. - немножко.

— Вчера голышом в баню к двум незнакомым мужикам не боялась, а просто заглянуть на минутку к девушке боишься? - удивилась Аня.

— Не голышом, а в полотенце! - возмущенно поправила Айла. - голыми мы уже потом стали... Но чуть-чуть страшновато, да. А к тебе она вроде бы хорошо относится.

— Загляну и поменяю. - Аня не стала уточнять, что для Моаны "хорошо относиться" скорее всего эквивалентно намерению от души выпороть. Но загадочная островитянка не торопила событий, так что неуёмное женское любопытство требовало ее посетить и выслушать какую-нибудь двусмысленную философию, раз уж появился повод. Или, быть может, снова попробовать ощутить то обжигающе внезапное сексуальное желание, которое вчера возникло рядом с ней. Поцеловав Айлу (все таки девочки целуются нежнее чем парни), Аня ненадолго заскочила к себе домой (Иришки по прежнему не было), нацепила солнечные очки, после чего направилась в Блэклейк.

Стройные ножки в плетеных шлепанцах топали по пыльной дорожке, где каждая из прогулок вела к тому или иному приключению, когда приятному, когда пугающему, но всякий раз - интересному. Аня подбрасывала в руке маркер, невесть как оказавшийся в кармашке Катькиных шорт и думала о... всяком. Ей снова хотелось на белый песок Третьего пляжа. И она знала, чем за это придется заплатить. Собственно, это даже платой назвать было сложно, скорее, вступительным экзаменом, в котором все, что от нее требовалось это просто чуточку раскрепоститься. В конце концов, девушек на Третьем много и все вроде бы довольны, верно? Она же туда за этим и идет? Просто надо решиться на следующий шаг...

Из пяти блэклейковских нобилей она лично знала трех (если не считать наблюдавшего за ней через камеру Черного Короля, который вне системы), так что выбор в принципе был достойный. Артур был грубоватым и эгоцентричным самодуром, по сути, сферическим мужиком в вакууме, но при этом умелым любовником, она знала его лучше всего. Олег и Герман показали себя корректнее, (хотя и самую малость скучнее), а еще у них в долине сейчас были родственники ее возраста, но Аня пока не знала хорошо это или плохо. Сын "немножко контрабандиста" к ней явно неровно дышит, да и в целом, не очень сильно ревновал ко вчерашним шалостям у водопада. Герман же был... великоват, скажем так. Даже при традиционном проникновении Ане было несколько больновато. А еще увлечение связыванием с поркой...

И это если не считать того, что инициировать на Третий пляж никто, кроме Артура, не приглашал. Может, у этих извращенцев соблюдается какая-то очередность, кто знает.

Девочка решила отложить этот вопрос на потом и остановилась около причудливого терема народа маори, невесть как оказавшегося в алтайском заповеднике.

— Ау? Тут кто-нибудь есть? Моана?

Ей никто не ответил. Краснокожий уродец-тики с рептилией на руках все так же безучастно смотрел на гостью, за чистым пустым прилавком никого не было.

Дверь в складские чертоги была открыта.

Целых пять минут Аня дисциплинированно ждала Моану у прилавка, играя в гляделки с деревянным тики, но женское любопытство все же пересилило опаску, так что девочка осторожно вошла внутрь. В конце концов, маори выделяла "Анахейру" из местного большинства, а это, наверное, давало некоторые привилегии у нее дома. Например, право подождать хозяйку внутри ее личного пространства.

В помещении было тихо, сумрачно и в кой-то веки без одного ей понятного бардака, видимо Моана решила упорядочить свою сокровищницу. Аккуратно заправленную постель с кожаной плетью у изголовья все так же стерегли два деревянных идола, на татуировочном кресле в коробке лежала, наверное, добрая сотня тонких художественных ручек-линеров, в воздухе чуть заметно пахло благовониями и почему-то кубинским ромом (отец как-то выпивал на кухне с ее дядей, так что девочка запомнила этот запах). Ровно в центре полутемного помещения стоял большой мольберт с цветным рисунком на дымчато-сером фоне.

Аня включила фонарик своего смарта и с осторожным любопытством рассмотрела двойной портрет.

Почтительно склонившаяся нагая девушка, протягивающая своему собеседнику маленький стеклянный флакон, пока была не завершена, но по обилию и форме татуировок Аня без труда узнала в ней саму Моану. Вторым и основным персонажем картины был жутковатый, болезненно худой тип, разом напоминающий торжественно одетого гробовщика викторианской эпохи и чернокожего сутенера где-нибудь в Гарлеме 70-х. Строгий черно-фиолетовый сюртук, манишка, в костлявых пальцах с разноцветными перстнями зажата щегольская трость, на голове украшенный крестом и перьями цилиндр. Два тёмных провала с точками глаз были устремлены на Моану, а оскаленные зубы лица-черепа (или изображающей череп белой маски) удерживали толстую гаванскую сигару.

В нижнем углу, на фоне заштрихованного ромбиками креста, располагалась косая надпись "Bawon Sanmdi".

Кажется, даже деревянные тики были не в восторге от изображенного на портрете чудища, но Аня напомнила себе что это просто обычный рисунок линером и стала рассматривать детали, хотя с каждым мигом почему-то становилось все неуютнее. Острова тихоокеанского юга для нее ассоциировались со смуглыми танцующими девушками в травяных юбках, цветочных венках и укулеле, а вот этот ухмыляющийся, похожий на скелета негр-гробовщик больше подходил в басисты к дэт-металл группам, чем к ныне безмятежной культуре маори или там, их северных соседей-гавайцев. Хотя кто этих островитян знает...

Отложив на какое-то время изучение портрета (в точности пропорций и внимании к оттенкам Моане было не отказать), Аня немного пожалела, что та не закончила рисовать собственную фигуру и стала прогуливаться по помещению склада, попытавшись составить психологический образ его хозяйки, как это делают сыщики в фильмах. Получалось так себе, (Аня немножко боялась тут что-нибудь трогать), но судя по многочисленным мелким деталям, эта неугомонная особа любит путешествовать по всему миру не меньше, чем пугать московских школьниц или там, неприкрыто издеваться над такими бета-самцами Блэклейка как Артур. И ничего ей за это не будет.

Аня невольно почувствовала зависть.

Внимание девочки привлек не очень широкий проем между стеллажами, вроде и не скрытый от посторонних, но все же ускользающий от взгляда как что-то несущественное, типа подсобки. Хм...

Это оказалось крохотная комнатка, в которой на добротных полках было собрано нечто вроде маленькой личной коллекции эзотерического искусства, причем, такого, которое рядовым туристам не продают. От них прямо таки веяло настоящестью, как от особо ценных музейных экспонатов. После разрушенных надежд в свой одиннадцатый день рождения, Аня перестала верить в волшебство (мстительно сменив иностранный язык на немецкий), но Моана явно смотрела на мир под другим углом.

Шаманский бубен, растянутое по стене узелковое письмо-кипу, жутковатые африканские деревянные маски, грубо сшитая кукла из мешковины, маленькая стеклянная бутылочка с полустертым изображением какого-то христианского святого. Наверное, памятные сувениры... Аня осторожно взяла бутылочку. Пустая. Кажется, точно такую же нарисованная девушка преподносила тому франтоватому скелету на портрете. Старинный одеколон, или еще что-то подобное...

— Не разбей. - от неожиданности Аня подскочила на месте и чуть не уронила флакон, но Моана быстрым движением выхватила его из воздуха, удерживая двумя пальцами как ядовитую змею, за нижнюю часть горлышка.

— Прости я... Только посмотреть хотела.

— Давай ты все таки не будешь трогать мои вещи без разрешения. Этому сосуду больше четырех веков. - хозяйка коллекции осторожно вернула флакончик на место. - Было бы очень неприятно, если бы ты его случайно разбила или, того хуже, порезалась осколком стекла.

— Больше ничего не трогаю. - Аня втянула голову в плечи, виновато отошла подальше от полок и на всякий случай сцепила руки сзади в замок. Ох уж это любопытство... Она не знала, сколько может стоить четырехсотлетняя бутылочка, но ее карманных денег за год явно бы не хватило. Моана, впервые на памяти Ани одетая в форменную черную "пятерку" чуть выше середины бедер, придирчиво рассмотрела свою коллекцию и, бесцеремонно вытолкав из комнатки московскую гостью, переместилась в основное помещение склада. Девочка опасливо покосилась на плеть, мирно лежащую на кровати, но маори либо не слишком рассердилась, либо не считала порку наказанием, так что просто взяла пару линеров и вернулась к портрету.

Почему-то Аня почувствовала досаду.

— Чем обязана визиту? - татуированные руки островитянки мелкими штришками добавляли в картину деталей, причем, обе одновременно.

— Айла браслет хотела бы поменять на синий... Только зайти стесняется, меня попросила. Так ведь можно?

Моана неопределенно пожала прикрытым футболкой плечиком, сосредоточившись на рисунке. Выдержав вежливую паузу, Аня, наконец поинтересовалась:

— А это кто?

— Барон Самеди. Великий лоа геде. Один из величайших.

Слово "лоа" Ане ничего не говорило, но по контексту она догадалась о сути.

— Кто-то из ваших богов?

— Примерно. - задумчиво отозвалась Моана. - Только не наших и не совсем богов. Ты знаешь что-нибудь про вуду?

— Это где иголками в кукол тычут? Кажется, у тебя в той комнатке лежит похожая, с пуговицами. - Аня почесала веснушчатый нос, вспоминая Габриэля Тоша. - А, еще видеокарты раньше были, "Вуду-2", у нас в классе информатики одна такая лежит.

Моана закатила глаза и вздохнула, но вслух комментировать уровень теологических познаний своей гостьи не стала. Вновь вернулась к портрету.

— Лоа это ду́хи из Мира Снов. Нечто вроде ваших демонов или святых... Одновременно. Большинство даже не обладают разумом, но самые могущественные уступают лишь богам. - Девушка сменила черный линер на красный и продолжила рисунок. - Верования в лоа пришли из Западной Африки на Эспаньолу несколько веков назад, при поздней колонизации. И один из наиболее почитаемых в вуду - Барон Самеди. Проводник мертвых.

— "Кошки. Кошки - это хорошо." - задумчиво продекламировала Аня, наблюдая как в нагрудном кармане баронского сюртука постепенно вырисовываются очертания игральной карты.

Видимо, Моана не читала Прачетта, так что обернулась к гостье и вопросительно приподняла бровь.

— Извини. - чуть смутилась та. - Просто вспомнилось... А Эспаньола это где?

— В русском языке остров больше известен как Гаити. Другой конец мира.

— Очень далеко. - оценила Аня, с опасливым интересом продолжая изучать аборигена Пиратов Карибского Моря. Было в нем что-то из жутковатого веселья киношных корсаров или, скажем, королей-личей в фэнтези-играх. Наверное, гаитянцам было слишком скучно жить, если они выбрали для поклонения... вот такое. - Насколько я помню географию, от вас это ещё дальше. Любишь путешествовать?

— Люблю. - не стала спорить Моана, - Маори... в смысле, люди как таковые, живут не только на нашем острове, мы всегда это знали. А уж сейчас, когда можно попасть куда угодно меньше чем за сутки, глупо не пользоваться возможностями для познания целого мира. Мира с другими людьми, другими культурами... И другими богами.

Девушка отошла от портрета и, чуть склонив голову, стала рассматривать гаитянского лоа, будто мысленно с ним разговаривая.

Аня неуверенно поерзала. Несмотря на усилия столичных властей, девочку сложно было назвать религиозной, но даже ей полинезийская вудуистка казалась чем-то из ряда вон выходящим, типа сурового косматого викинга в оранжевых одеждах кришнаита.

— А я думала ты в эээ... традиционных богов маори веришь. Таких как в мультфильме. - чуть стыдливо призналась Аня. - Извини, я в этом не очень разбираюсь.

— И в них тоже. Богам и большинству духов безразлично к каким народам мы относимся, что бы об этом ни говорили те, кто именуют себя проводниками их воли. За кромкой мира совершенно иная система ценностей.

— И ваши священники не против? - осторожно спросила Аня.

— Не в этом веке. - с какой-то печалью отозвалась Моана. - Большинству наших жрецов теперь все равно. Жизнь моих соплеменников не так уж сильно отличается от вашей: разводить овец, ловить рыбу и продавать туристам китайские сувениры под видом местных, чтобы накопить на новый айфон. Мы никогда не жили так благополучно как сейчас... и вместе с тем маори потихоньку теряют себя, растворяясь в культуре пришлых народов.

Островитянка вздохнула и замолчала. Аня вежливо погрустила вместе с ней, но сама подумала, что продавать сувениры туристам в тропическом раю все же куда лучше, чем бесконечно воевать в междоусобицах или под ритуальную пляску поедать этих самых туристов у костров.

— У меня дядя на Кубе служил. Говорил, живут там довольно бедно, но по-своему интересно.

— А на Эспаньоле еще интереснее. - хмыкнула Моана. - Особенно на западной части, ранее принадлежавшей французским колонизаторам, которых чёрные в свое время ненавидели настолько сильно, что при первом удобном случае перебили полностью. Местные вообще не выбирают сложных путей... И наступила настоящая свобода. Свобода беглого раба, который ведёт каноэ в океан, не задумываясь о пресной воде, акулах и навигации. Свобода от любых предрассудков, от белых угнетателей, от законов... От всего.

— Звучит не очень, - призналась Аня.

— Уж как есть. - безмятежно отозвалась Моана. - Где-то через два часа после того, как я ступила на сушу, местные wairangi стали кружить рядом, с целью ограбить, похитить и изнасиловать... Не обязательно в таком порядке. Там вообще большую часть столицы контролируют банды, а немногочисленные белые за редкими исключениями просто разовый источник дохода вроде выкупа. Ну или тебя просто могут попытаться зарезать посреди улицы чтобы забрать обувь.

Аня непроизвольно скосила взгляд на свои легкомысленные плетеные шлепанцы. Сама маори была как всегда босиком, но вряд ли из-за карибских падальщиков, которые встречались ей в недалеком прошлом.

— Жуть какая... Зачем тебе вообще сдался этот Гаити?

— Королю понадобилось кое-что очень редкое, чем боги одарили одного местного rangatira. - уклончиво ответила Моана. - Бандита, подонка и наркоторговца, жившего яро и прекратившего жить одним днем. Типичного политика с вершин гаитянской власти, в общем-то. Увы, но в силу обстоятельств эта сделка сорвалась.

Маори вздохнула, думая о чем-то своем. Аня сочувственно посмотрела на "пятерку", мысленно негодуя в сторону Черного Короля, который отправляет девушек в подобные командировки, самолично при этом сидя в своем замке. Нанял бы вооруженных до зубов друзей Оушена, например, или Джона Уика, или хотя бы Стаса с Лёшкой, им тут до начала курортного сезона наверняка делать нечего.

— Тебя этот ранга... бандит не тронул?

— Нет. - усмехнулась Моана. - Когда мы впервые встретились в единственной работающей больнице Порт-о-Пренс, наследники уже вовсю делили территорию. Но даже если бы он не получил в то утро пулю от конкурирующей банды, меньше чем через полгода его бы окончательно добил белый порошок. К большому нашему сожалению.

— Чем наркоманов больше, тем их меньше. - непримиримо заявила Аня. Эту категорию паразитирующих на обществе маргиналов она терпеть не могла после пары неприятных событий в школе.

— В западной части Эспаньолы к подобному относятся проще чем у вас. - рассеянно отозвалась Моана. - Бесконечный передел территорий с одинаковой легкостью отправляет в мир вечного сна хоть больных, хоть здоровых. Местные об этом знают и не сильно рассчитывают дотянуть хотя бы до вашего среднего возраста, а возможные проблемы когда-то потом там несущественны. Представь себе такую жизнь год за годом, десятилетие за десятилетием. В какие ценности будут верить эти люди? Каких богов... ну или духов, может привлечь подобная паства?

Аня задумчиво потеребила браслетики на запястье. Поклоняться курящему скелету в сюртуке, причем, в эпоху космических полетов, айфонов и электромобилей это довольно странная религия, но для живущих одним днем верующих, наверное, в самый раз. А еще она заметила как собеседница аккуратно повернула разговор с ее несостоявшейся миссии на тему местной религии. Может, наговорила лишнего.

— Барон Самеди постоянно напоминает людям, что жизнь коротка и нет смысла тратить ее на переживания и страдания. Поэтому он покровительствует азартным играм, рождению детей, алкоголю, наркотикам и сексуальным оргиям.

— По нему не скажешь. - не удержалась Аня, - Я бы скорее ожидала, что он армию зомби за собой поведет.

— Может. Там всякое происходило в свое время... А поскольку нефти и демократии на Эспаньоле нет, то большие страны даже не обратят на такое событие никакого внимания. - Цинично заметила Моана. - Самеди пробуждал в размеренном бытии смертных страсть самыми разными способами. "Живите полной жизнью уже сегодня, потому что, возможно, завтра я за вами приду." Там все сложнее, конечно, но по сути - как-то так.

Ане показалось, что нарисованный скелет в цилиндре ехидно прислушивается к их разговору. А потом неожиданно пришла мысль, что беззаботный Блэклейк тоже вполне может скрывать какую-то неприглядную тайну. Закрытая и при этом бесплатная община, избирательность приглашений, все эти инициации и тому подобные атрибуты секты... Множество очень красивых женщин. Хм.

— Надеюсь, Король не планирует тут массовое жертвоприношение каким-нибудь духам? - полушутя-полусерьезно спросила Аня.

— Не планирует. - усмехнулась Моана. - Отдыхай в свое удовольствие. Ринат вообще не верит в существование духов и богов. Впрочем, ему и необязательно.

— Правильно делает. - Буркнула себе под нос Аня, но тихо-тихо, чтобы та не услышала. А то вдруг привяжет к кровати как Лорку и... Ну нафиг.

Девочка притихла, рассматривая как рисунок потихоньку обрастает мелкими деталями. Чего ценного могло быть в той карибской дыре для затворника-Королёва? Практичная и экономически подкованная Аня подозревала, что обустройство в горном заповеднике пляжа с драгоценным австралийским песком стоит дороже, чем весь этот полудикий Гаити. А еще ей почему-то вспомнились программы телепередач, которые любила смотреть мама во время готовки. Даже без всяких там колдунов, область сложной фармацевтики, к которой алтайский богатей явно имел какое-то отношение, порой переплеталась со своей тёмной стороной.

— Король... Он как то связан с.. белым порошком?

— Нет. - сверкнули в полумраке глаза Моаны. - Ринат ненавидит наркоторговцев. Смертельно. Когда-то они отняли у него самое дорогое. Но давай ты не будешь спрашивать то, на что у меня нет ответа. Возможно, однажды об этом тебе расскажет он сам.

Аня пристыжено втянула голову в плечи, но напряжение чуть отпустило. Ладно, наверное это действительно не ее дело. Хотя было довольно подло заинтриговать и оставить историю без ответов. И не такой уж этот ее Ринат принципиальный, раз пытался проводить сделки с карибским драгдилером, зная что его татуированная красотка-любовница может и не вернуться. Хотя... В иных случаях деньги не пахнут, а капиталисты готовы продать веревку, на которой их повесят.

— Долго ты там жила?

— Несколько лун. - рассеянно отозвалась Моана. - Я отправила на большую землю то немногое, что удалось приобрести, а потом учила гаитянский-креольский, стала в некотором роде своей и решила задержаться на острове до Фет Геде... Фестиваля Мертвых, это местный праздник.

Аня поежилась. Она окончательно перестала понимать, зачем добровольно оставаться в таком негостеприимном местечке, тем более вызывающе красивой и явно обеспеченной девушке. Никакое религиозное любопытство того не стоило.

— Ты знакомилась с местными обрядами?

— Можно сказать и так. Я искала Барона Самеди.

— Бога смерти в современном городе? - удивилась Аня. В аниме такое происходило на каждом шагу, но достоверность тамошних сюжетов всегда была под вопросом.

— В отличии от наших богов и даже иных гаитянских лоа, он довольно часто посещает свою паству, причем, не особо скрываясь.

— Ходячий скелет в цилиндре? - приподняв бровь уточнила Аня.

— Весной, в начале ноября, на празднествах, Барон нередко вселяется в одного из своих последователей, обычно яркого и эпатажного. - пожала округлым плечиком Моана. - Величайший из лоа геде в некотором роде гедонист, несмотря на свою ммм... профессию. Если найти того, кто хлещет местный ром на одиннадцати перцах галлонами и не падает замертво, это с высокой вероятностью окажется виновник торжества.

Ну... Такое еще могло быть. В существование психов, декламирующих что они на самом деле высшие силы, Аня могла поверить больше, чем в разгуливающих по современным мегаполисам богов смерти, между делом агитирующих за секс и алкоголизм. Если, конечно, на таких задворках цивилизации как Гаити есть мегаполисы.

— А что было в той бутылочке?

— Подношение. - с какой-то непонятной гордостью ответила Моана. - Аква Тофана, неаполитанская вода от Джулии Тофаны, последней и величайшей своей фамилии. Ты про нее слышала?

Аня кивнула, хотя на самом деле никогда не слышала, но ей было неловко в подобном признаваться, раз уж даже далекая полинезийка про нее знает. Наверное, эта Джулия была каким-то знаменитым европейским парфюмером, типа Коко Шанель.

— Исключительный талант в своем ремесле. Четыре века назад среди женской знати южной Италии подобные флакончики были распространены шире, чем девственность в тринадцатилетнем возрасте... Сейчас очень сложно найти подлинник среди коллекционеров и еще сложнее приобрести, но меня не ограничивают в расходах. В конце концов, невежливо знакомиться без подарка, лоа геде ничего не стоит просто покинуть занятое тело... Или избавиться от докучающей смертной щелчком пальцев. Но Барону стало любопытно и он уделил время чтобы выслушать. Это была интересная встреча.

Моана отложила линеры, переместилась с стеллажу с коробками и вновь достала журнал с записями. Нашла в ней строчку с Айлой, вычеркнула ряд цифр и быстро вписала новые. Вручила Ане новенький синий браслет, а утративший актуальность красный был разорван пополам и улетел в мусорку.

— Можешь передать своей подруге, чтобы в следующий раз приходила сама. Если она не испугалась преодолеть глупые запреты, то я дам ей шанс меня заинтересовать...

— Запретов теперь у нее точно меньше. - согласилась Аня, вспоминая вчерашнюю баню. Айла тогда вкусила гедонизма по полной программе, даже гаитянский божок был бы доволен.

— Ты тоже про это не забывай, Анахейра. Наша память работает так, что сохраняет только необычное, а насыщенный яркими впечатлениями день ценнее сотни одинаковых. Не бойся жить. - острый коготок южной красотки словно невзначай царапнул московскую школьницу по плоскому животику, который не скрывал короткий топ. Тёмные глаза многообещающе сверкнули.

— Может быть... - Аня почувствовала себя маленькой мышкой, которую осторожно потрогала кошачья лапа, но постаралась не подать вида и стала натягивать второй пропуск рядом со своим. Не забыть бы отдать...

"Пятая" чуть улыбнулась, изящным жестом потерлась своим аккуратным смуглым носиком об веснушчатый Анькин, снова приступила к рисунку и гостья поняла, что визит окончен. Уже у двери она задержалась и негромко спросила.

— А зачем тебе был нужен бог смерти?

Собеседница с далеких загадочных островов молчала. Долго.

— Барон не бог смерти. Не совсем бог. Он проводник мертвых. - Длинные пальцы коснулись символа в углу картины. - Очень древний, могущественный, со своеобразной и малопредсказуемой моралью... Но при этом не потерявший любопытства и менее алчный чем его коллеги из других концов нашего мира. Ему не все равно. Иногда, если попросить, Самеди может вернуть потерявшуюся душу из царства вечного сна в мир страсти. Туда, где ее ждут.

Утренний июньский воздух постепенно становился все теплее. Полуголую спинку московской школьницы между топом и шортиками начинало ощутимо поджаривать, так что Аня ушла в тенёк, вытащила из ближайшего ларя мороженку с грецкими орехами и с удовольствием принялась уплетать. Что-ж: Артур, Олег... Герман. И еще двое оставшихся, но Аня с ними не встречалась и даже не помнила как их зовут. Если отказаться от некоторых внутренних запретов, как это сделали, в общем то, почти все знакомые местные девушки, то уже завтра у нее будет пропуск на Третий пляж. Вот только нужен ли он? На Втором тоже неплохо, мягкий песок, комфортная голожопость, приятные безобидные ласки и все такое.

Надо обдумать, никто в конце концов не торопит.

Аня приветственно помахала ладошкой зевающему Стасу у входа на Первый и прошла мимо, решив прогуляться по дышащему новизной и достатком Блэклейку. Из пятерки местных аристократов Аня была только в особняке у Иркиного бывшего, но лишь один раз, да еще поздно вечером, так что решила выбрать его в качестве ориентира, после чего как следует изучить окрестности. Соблазнительные красотки Блэклейка потихоньку просыпались и кто шел завтракать в местную столовку, а кто, надев номерные футболки, устремлялись в сторону минерального озера. Среди знакомых Ане девушек она опознала разве что рыжих близняшек, которые окружили с двух сторон какую-то "единичку" и оживленно перешучивались. Известных ей парней пока не встречалось, но это, пожалуй, к лучшему.

Неожиданно для самой себя Аня прошла всю улицу, расположенную вдоль пляжей, до самого конца, остановившись у самого большого жилого здания Блэклейка - расположенного на холме величественного каменного замка Черного Короля. Всего двухэтажного (если не считать башенок), но какого-то очень основательного, с массивными стенами и высоченными потолками. Немногочисленные окна-бойницы были наглухо закрыты тяжелыми тёмными драпировками. С этого ракурса не было видно, но как она помнила, противоположная сторона этого особняка-замка должна была выходить прямо напротив Четвертого пляжа. Эстет хренов...

Почему-то Ане показалось, что внутри одинокое логово Королёва намного больше чем снаружи. Она какое то время потопталась неподалеку, в ожидании сама не зная чего, может, герольдов с фанфарами, может, выезжающей из ворот золотой кареты, а потом тихонько свернула в переулки. Зачем создавать поселок, заполненный красивыми нудистками вроде нее самой, но при этом вести затворнический образ жизни? Ладно бы гарем лично себе делал, Аня бы, разумеется, осудила, но смогла понять; так нет, тут все развлекаются со всеми. Она отдавала себе отчёт, что любые богатеи немного не от мира сего, но подобного расточительства понять не могла. Может, и на бандитские Карибы он свою любовницу отправлял за каким-нибудь фиолетовым песком, вместо того чтобы в постели с ней кувыркаться, Аня ничуть бы не удивилась. Больной извращенец, в плохом смысле слова, правильно Иришка его охарактеризовала...

Нет уж, обойдется Аня без подобных знакомств. Спасибо ему конечно за во многом райский Блэклейк с бесплатными обедами и голыми пляжами, но без личной благодарности сюзерену она обойдется. Лучше уж ко всеобщему удовольствию пользоваться кем-то более предсказуемым. Ну вот, например...

Стройные ножки сами привели Аню к уже знакомым воротам особняка Артура. Девочка достала из шортиков маркер и стала задумчиво вертеть в пальцах, пока не решаясь нажать на кнопку у калитки. Звонить... или не звонить?

Будто почувствовав взгляд Ани, дверь в особняке раскрылась и изрядно помятая Наташка в полностью голом виде вышла на крыльцо, потянулась, после чего неуверенной походкой пошла к паре белых шезлонгов на газоне. Выглядела она так, будто стала жертвой изнасилования, спина и задница была усеяны красными лентами после ремня, а шея - синяками от пальцев, но убегать в ужасе к ближайшему полицейскому участку (которого тут, впрочем, не было) она явно не собиралась. Наташа передвинула ближайший шезлонг в тень, очень осторожно на него улеглась и прикрыла глаза, поглаживая следы на бедрах кончиками пальцев.

Пока Аня стояла и колебалась, к калитке подошла какая-то незнакомая девица прибалтийской внешности в футболке-"двойке" и стала разглядывать особняк с видом собственницы.

— Артур здесь живет?

— Да. А что?

— Он меня вчера приглашал, так что будь любезна пропустить. Я тут собираюсь взрослыми играми заняться, тебе не понять. - снисходительно сообщила девица, сверкнув золотым колечком в носу и громко пропела, - Арту-у-ур!

Аня сперва опешила. Затем сощурила глаза. Эта незнакомка (тоже блондинка, красивая, но, судя по корням волос, крашеная) явно намеревалась попасть на белый песок Третьего раньше нее. А Аня не любила две вещи: когда у нее что-то утаскивали из-под носа и пирсинг.

— Меня он тоже приглашал! На-а-т, привет, откроешь калитку?

Наташка подняла голову, неловко прикрываясь ладошками босиком подбежала к калитке, нажала на кнопку с внутренней стороны и с некоторым удивлением проследила за двумя девицами, которые решительно ввалились на территорию особняка. Крашеная Анькина конкурентка чуть изменилась в лице, когда увидела на встречающей явные следы недавней порки, но решимости не потеряла.

— Артур сейчас тут?

— Тут я, тут. - отозвался Артур, выходя из дома с сигариллой в руках. Затянулся дымом и с ленивым интересом посмотрел на двух блондиночек, совсем молоденькую и чуть повзрослее. С обеими у него уже были приятные моменты отдыха и обе явно намеревались углубить знакомство.

— Приветики! Ты, помнится, приглашал в гости и сегодня вечером я совершенно свободна. - прощебетала девица, заслонив своим телом вид на двух своих соперниц, одетую и нет. Мужчина молча отодвинул крашеную блондинку в сторону, внимательно глядя на Аню. Девочка выдохнула, решаясь, достала из шортиков маркер и протянула Артуру, медленно краснея. Короткий топик не скрывал голенький живот Ани, так что место для подписи на ней хватало, но он почему-то медлил.

— Артурчик, а со мной можно по-разному. Как захочешь. Сколько захочешь. И я не против чтобы ты оставил подпись сзади. - зашептала крашеная.

— Это хорошо, я люблю когда у девок нет запретов, - ни к кому конкретно не обращаясь, отозвался Артур, - Мелкая, а тебе они по прежнему мешают жить?

— Не мешают. - внутри Ани что-то ёкнуло, но она развернулась, подставляя мужчине загорелую спинку. Подумав, чуть приспустила шортики, чтобы подпись можно было прикрыть, скажем, от сестренки.

— Как там тебя... Ингрид, так получилось что я сегодня вечером занят. Так что приходи через недельку.

— Хам! - взвизгнула уязвленная до глубины души крашеная и метнулась к выходу. Артур равнодушно пожал плечами, не отводя взгляда от Ани. Девочка послушно стояла к нему повернувшись спиной и ожидая прикосновения кончика маркера.

— Уверена? Жалеть тебя не буду. - мужская ладонь прошлась по гладкой девичьей спинке, скользнула вниз, в шорты. Сжала маленькие округлые ягодицы. Аня чуть сжалась, когда указательный и безымянный пальцы мужчины чуть растянули половинки ягодиц, а средний коснулся девственного отверстия ее попы. Высвободив руку из ее шорт, Артур неторопливо обошел ее спереди. Аня робко смотрела на него снизу вверх. Для нее было подвигом даже просто отважиться снова сюда зайти, но Артур перестраховывался от возможных разборок с ее чокнутой сестрой. Ну и, к тому же, он только что слил свою похоть Наташке, так что мог и повременить..

Не дождавшись ответа, мужчина вздохнул, закрыл маркер и запихнул его обратно Аньке в карман.

— Дам тебе шанс решиться до полудня, потом мне надо будет уехать по делам. Вернусь к одиннадцати вечера. Но если не передумаешь - потом не делай вид, что тебя принуждали и заставляли.

Москвичка уже битых десять минут гуляла по Блэклейку, обуреваемая противоречивыми чувствами. С одной стороны, она была благодарна Артуру, который дал ей время подумать. С другой - она пошла именно к нему во многом для того, чтобы снять с себя ответственность. Может, все таки не стоит опускаться в пучины разврата этим вечером? Пусть эту крашеную Ингрид с местным гостеприимством знакомят. Но прислушиваясь к себе, Аня с каким-то замиранием сердца понимала, что желтых песков этим летом ей будет недостаточно и гораздо лучше иметь право ходить везде где хочется. А для этого нужен пропуск на Третий. Юная школьница не испытывала иллюзий по сохранению хоть какой-то девственности после инициации. Может, зайти к Вилоре, вдруг та дома? Она же любит разнообразие... Девочка задумчиво пнула камешек, и вдруг услышала сзади:

— Анька?

Вооруженная пакетом с холодной водой литра эдак на три Бажова быстрым взглядом осмотрела подругу от макушки до шлепанцев, затем решительно потащила за собой, уверенно лавируя среди лабиринта домов.

— Вот ты где, а то сбежала, понимаешь, даже поленилась меня разбудить! Я то думала, ты на пляже.

— Я...

—... Но так даже лучше, - Катя вручила одну ручку от пакета Аньке, - держи, поможешь тащить. Идем на битву с врагом!

— А...

— Да Гаревская же! Дашка! - возмущенно перебила Катя, направляясь к не менее внушительному, чем у Артура, дому, скрывающемуся в тени деревьев; видимо, росших тут еще до появления Блэклейка.

— Так вы же подруги, - Впервые удалось внести свою реплику Ане.

— Вот именно! Она меня полгода не видела, я думала что еще в Барнауле сидит или со своими японками хвосты по учебе сдает, а та, оказывается, со вчерашнего дня в Блэклейке! И даже не потрудилась зайти! Тэ-э-экс, надеюсь, мои пальчики все еще у них в системе... - Катя по-шпионски обогнула украшенный девятизубой графской короной вход на территорию Гаревских и прошмыгнула к скрытой листвой калитке сбоку, наверное, для садовников и тому подобной челяди. Прижала палец к сканеру. Тот пискнул и калитка с тихим щелчком распахнулась.

— А ты разве не была вчера... Ну, сильно занята? - Аня не хотела ссориться с племянницей Гаревского, а это было почти что проникновение на чужую территорию со взломом.

— Но она-то об этом не знала! Ничего, сейчас мы о себе как следует напомним. Ага, тут нас сразу увидят, - присев за знакомой Аньке черной "Теслой", Катя осмотрелась и стала огибать территорию особняка в сторону заднего двора, украшенного мраморными статуями связанных девушек и наполовину скрытого в тени кроной огромного вяза.

— Буржуи... У нее папа - дорогущий юрист, мама - бизнесвумен, а дядь Гера что-то там с компьютерными прогнозами делает, так что денег у этого семейства куры не клюют... Ха, заднюю дверь забыли закрыть! Высокая электроника столкнулась с отечественным раздолбайством. - Бажова поудобнее перехватила Пакет Холодного Возмездия двумя руками и тихонько стала отжимать дверь внутрь проема. - Дашка раньше десяти не встает. Сейчас надо...

Тазик с водой, расположенный прямиком над дверью, с шумом опрокинул свое содержимое, мгновенно вымочив двух девчонок до нитки. Катя, от неожиданности бросив свой пакет под ноги и добавив этим сырости, отскочила назад во двор, но было уже поздно.

Аня отодвинула мокрые волосы с глаз, чтобы видеть хоть что-то, и тут услышала тихое хихиканье.

— Полотенце рядом, если что. - девчушка в уютной домашней пижамке с комфортом лежала на скрытом тенью вяза подоконнике второго этажа и покачивала босыми ножками, сейчас как никогда напоминая маленькую эльфийскую принцессу в своих владениях.

— Гаревская! Ты... ты... - возмущенная до глубины души Катька поискала подходящий снаряд, за неимением оного стащила с себя мокрую футболку, скомкала и запулила в Дашу. Не попала, но теперь осталась еще и без верха. Аня вышла обратно во двор, и стала отжимать волосы. К счастью, в тазике была просто вода комнатной температуры.

— Я тут при чем? - невинно распахнула большие янтарные глаза "эльфийка". - Папа потребовал от дядь Геры тщательнее за мной следить, так что тот модернизировал домашнюю систему безопасности.

— Тазиком с водой? - Скептически уточнила Катька, схватила полотенце, заботливо повешенное около двери и стала ожесточенно вытирать мокрые каштановые волосы.

— Это опытный образец ловушки. В следующий раз будет кока-кола, она сладкая и липкая. - хихикнула девчушка, заученным движением дунула на сверкнувшую серебром челку и перевела взгляд на Аню. - Извини, тебя я как-то не предусмотрела. Сейчас еще вытереться принесу. Ждите.

Гаревская скрылась в доме, а провалившая диверсию Катька еще немного поворчала и поделилась с Аней еще сухим кусочком полотенца.

— Мстя не удалась. Ладно, потом что-нибудь покруче придумаю. - подпрыгнув, Катя сняла с ветки мокрую футболку и шлепнула ее на макушку одной из связанных мраморных дев, сохнуть. Туда же последовали и болотные шорты, так что Бажова осталась лишь в лёгких черных трусиках. Аня неуверенно потянула наверх промокший топ (под шортиками у нее ничего не было, а насчет полной обнажёнки в гостях, будучи без приглашения, она как то стеснялась).

— Давай, это тоже надо просушить. - Катька решительно потянула с Ани ее (точнее, свои) шорты вниз, к коленкам. - Ты что, теперь всегда без трусов?

Оставив москвичку совершенно голой, Бажова вручила той телефон из кармашка, задумчиво повертела маркер и потянула подругу вглубь заднего двора, где тень вяза не мешала утреннему солнышку касаться их тел. Аня послушно пошла за ней, подозрительно глядя за окнами дома. Герман, равно как и племянница, уже видели ее голышом, да и, собственно, не только видели, но то пляж, а это их дом.

— Чего зажимаешься? - Катя, сощурившись, вольготно разместилась на низеньком диванчике в лёгкой реечной беседке. Не удержавшись, повертела в руках эппловский планшет самой распоследней модели в золоченом корпусе, спокойно, как детская игрушка, валяющийся на столике рядом. - Гаревская из наших, она меня с голым задом видела чаще чем одетой. Да и дядя Гера не возражает, мы при нем тут однажды даже... о, а вот и она.

Даша перепрыгнула мокрую лужу у черного входа, пошире распахнула дверь, чтобы летняя жара побыстрее высушила последствия каверзы и лёгкой походочкой побежала к раздетым девчонкам. На ней теперь тоже оставались лишь лёгкие трусики в цвет глаз, с проглядывающей сквозь тонкую ткань гладенькой "верблюжьей лапкой", а в руках были пушистое полотенце, полупустая тёмная бутылка и три маленьких кофейных чашки.

— Ну что, знакомься, вот эта вредная особа со склонностью к раннему алкоголизму - Дашка Гаревская. Даш, а эту голожопую зовут Аня эээ... Светлова.

— Да мы знакомы. - улыбнулась девчушка и вручила Аньке полотенце. - Вчера на пляже увиделись.

— Блин, вот ты шустрая. - немного сникла Катька, собиравшаяся стать эдаким связующим звеном для молодежи закрытой алтайской долины. - Ну ладно. Что тут у тебя?

— Сливочный ликер. - Даша осмотрела бутылку и воровато обернулась в сторону дома. - У дядь Геры нашла, он обычно в баре запирает.

— Может, лучше чайку? - неуверенно спросила Аня, вытирая влажные волосы.

— Это крем-ликер, чуть он крепче пива и его совсем мало. - Даша осторожно разлила напиток на три небольшие порции. - Мы даже не почувствуем. И вообще, в нашем возрасте нормально бунтовать против несовершенства мира.

— А если я не хочу бунтовать, потому что меня все устраивает? - Аня взяла чашку и принюхалась.

— Придется найти что не устраивает и бунтовать. - пожала голыми плечиками Даша. - Иначе плановый подростковый протест накопится и затем выльется в какую-нибудь нездоровую фигню. А нездоровая фигня нам ни к чему.

— Дядь Гера не увидит? - Бажова пробовала алкоголь лишь однажды в жизни, но трусить, когда даже Анька взяла свою чашечку, было излишне.

— Спит, он всю ночь на Четвертом развлекался, потом Лору домой привел, а я все слышала. - Дашка по очереди стукнула своей чашкой по двум другим. - Ну, за встречу.

Аня пригубила свою порцию. В общем-то, вкусно, чем то напомнило жидкую сгущенку с добавлением пряностей и девчонки стали обмениваться сплетнями о периоде с зимы и до сегодняшнего дня.

— Я в Киото была, в частной школе для иностранцев, японский учила и всякое из местной математики. Там иногда обучение делают по нашему календарю. Дажее боюсь представить сколько папа за это отвалил, но муштровали нас ужас как, причем, не только знаниями. Гинеколог осматривал каждую неделю, там две из нашего потока к парням однажды пробрались, в итоге женскую половину учёбки чуть ли не на казарменное положение перевели. С угрозами выгнать и заложить родителям.

— А они у тебя случайно не с медициной связаны? - предположила Аня.

— С чего вдруг? - Удивилась Дашка. - Папа нотариус по патентному праву, у мамы сеть салонов красоты. Вот дядь Гера давно курирует какой-то международный проект с медицинским суперкомпьютером GRAFF, да, а тут у него что-то вроде дачи. Но родители к этому никакого отношения не имеют. Сидят над нами с сестренкой коршунами и запрещают все, кроме учебы.

— Знакомая фигня, - вздохнула Катя. - Ну, ты ж у нас завидная невеста, вот и пригляд, пока предки тебе подходящего жениха не найдут. С расписанной на десятилетия жизнью и брачным договором страниц на двести.

— Ничего, я контролирую ситуацию, - подмигнула Гаревская. - Родители были очень довольны моими успехами и образцовым соблюдением дисциплины, так что разрешили мне лето в "тихом месте под присмотром дяди Геры". А если до конца года буду вести себя так же хорошо, то на новогодние каникулы обещали почти самостоятельный десятидневный отдых на любом курорте мира. Любом, прикинь? Наверняка с кучей запретов по поведению, но все таки.

— Ух ты! А с тобой можно? Ну, я не знаю, в Париж там... или на Таити слетать, например! Эээ... Ань, ты у нас всезнайка, это где вообще?

— Юго-запад Австралии. - четко, как на уроке, ответила Аня. Подумав, добавила, - Не путать с Гаити, там местные зомби-апокалипсис во время оргий пытаются устроить.

— Тоже круто. - оценила Катя, но потом слегка сникла. - А, не, облом, на новогодних занята буду.

— К тому же, мне еще надо это заслужить, - заметила Даша. - А то пока что делим шкуру неубитого медведя.

Впрочем, долго грустить Бажова не умела, да и австралийский песок был, если подумать, совсем недалеко, так что разговор потихоньку переходил на тайное, пикантное и запретное, так что Аня невольно заерзала и даже прикрыла нагие бедра полотенцем.

— Слушай, Даш... А у тебя в этой вашей Японии с кем-нибудь было? - Катька сама не могла понять какой ответ хочет услышать, положительный или отрицательный.

— Что ты. - округлила и без того большие глаза Дашка. - Я же пай-девочка, как можно? Гинеколог каждую неделю, всё такое. И жила в комнатке с еще двумя такими же правильными пай-девочками.

— Дочка юриста... - восхитилась Катя. - Ань, учись так беспардонно врать, говоря при этом чистую правду.

— Нуу... Покупки и личные вещи у нас не просматривали. - Ладошка Даши коснулась голого плеча Бажовой, скользнула вниз, к груди. - Учеба тяжелая, требовалась регулярная эмоциональная разрядка... А у нас были любопытство, желания и фантазии. Из восемнадцати обитательниц не устояла ни одна.

Даша отпила немного ликера из чашки (девочки цедили по чуть-чуть), перекинула ножку через полуголые бедра Бажовой, обхватила ее за шею и впилась в губы. Сладкий поцелуй на глазах у Ани добавил в беседку жара, узкие желтые трусики коснулись черных Катькиных и стали тереться промежностью о промежность. Даже с учетом того, что видела Анька вчерашним днем, контраст между внешностью милой стеснительной девчушки и поведением опытной куртизанки был разительным, так что рука сама полезла к слегка прикрытому полотенцем томно тлеющему влагалищу.

Пальцы двух целующихся девушек переплелись, Гаревская, наконец, приоткрыла глаза, склонила Катькину шейку чуть в сторону и куснула. Катька чуть вскрикнула, ее свободная рука потянулась к жёлтым трусикам подруги, стала стягивать их вниз и вскоре все три девчонки в беседке остались без какой-либо одежды.

— Знаешь, как вкуснее всего пробовать ликер? - Дашка убрала планшет и уложила Аню на по-японски низкий деревянный столик голым животиком кверху. Вновь взяла бутылку, на дне которой еще оставалось немного. - Вот так.

Горлышко склонилось в области маленького углубления пупка посередине Анькиного живота и ликер стал лениво вытекать из бутылки на худенькое девичье тело. Животик чуть дернулся от касания тягучей липкой жидкости, Аня закусила нижнюю губу, ощущая как та потихоньку заполняет ее пупочек и невольно раскинула ножки. Катя, в кой-то веки оказавшись ведомой, следила как бутылка пустеет, после чего горлышко потянулось по юному тельцу московской школьницы вверх, к маленьким розовым кнопочкам сосков. Лениво скользнуло по одному, затем по второму.

— Оближи...

Катя послушно склонилась над Анькиной грудкой, и Даша сделала то же самое. Два девичьих язычка скользили по соскам, временами переплетаясь между собой в поцелуе, а Аня покрывалась мурашками, стараясь лежать неподвижно, чтобы ликер с тела не вытек на поверхность стола. Тонкие пальцы (Аня не разобрала чьи именно) коснулись половых губок, она чуть дернулась и по бокам ее подросткового животика вниз потекли два клейких ручейка, а обе девушки словно по команде переместились от сосков ниже, ловя тягучие, пахнущие сливками капли на язычки, чтобы чистота стола осталась по прежнему девственной. Две длинноволосых головки, серебристо-светлая и каштановая стали сходиться ближе, неторопливо слизывая ликер с тела Ани, затем вновь сошлись меж собой во влажном поцелуе так, что поток слюны капнул на почти очищенный от сладкого алкоголя девичий животик. Не прекращая целоваться, правая рука Даши до боли обхватила еще влажную от слюны грудку Ани, а левая протянула Бажовой пустую бутылку.

— Оближи горлышко.

Катя скосила взгляд на лицо Аньки и стала послушно скользить язычком по горлышку бутылки, смазывая его слюной, а Гаревская обмакнула средний и указательный пальцы в остатки ликера на животике, осторожно переместила их вниз, к промежности.

— Расслабь попку...

Аня постаралась сделать что требуют, простонала, ощущая как смазанные густым сливочным ликером девичьи пальчики на всю глубину проникают в самое запретное отверстие ее тела и начинают неторопливо покачиваться. В отличии от слюны или смазки, алкоголь слегка обжигал девственное колечко, но совсем чуть-чуть, а пальцы Дашки погружались сразу на две фаланги, скользя по передней стеночке кишки. Аня вновь протяжно охнула, а Гаревская стала чуть поворачивать ладошку в стороны, растягивая попку. Вытащив оба пальчика, Даша добавила безымянный и выпустила на них тонкую струйку слюны. Осторожно, но решительно погрузилась в анус девочки снова. Аня жалобно вскрикнула и обхватила себя за худенькие ягодицы, растягивая их в стороны. Даже от неглубокого анального проникновения эти погружения давали совсем другие ощущения и тут девочка почувствовала как прохладное горлышко от бутылки касается ее влагалища и проникает внутрь. На ее счастье, первые сантиметров десять бутылка была довольно узкой, так что несмотря на твердость стекла, удовольствие Аня все таки ощущала, сжимаясь все сильнее. Шелковистые серебряные волосы Даши приятно щекотали бок обнаженной школьницы, сосочки маленькой груди стали твердыми, мелко дрожа. Искоса наблюдая за подругой, Катя прильнула язычком к нежной кнопочке клитора, венчающей розовые створки влагалища, пальцы Дашки касались верхней части бутылки через тонкую перегородку между влагалищем и задним проходом, а ребристое горлышко задевало внутри какую-то приятную точку, так что через полминуты анально-вагинальных погружений девочка пискнула и стала конвульсивно содрогаться, после чего расслабленно затихла.

Даша высвободила пальчики, горячее стеклянное горлышко покинуло тело девочки и Гаревская, глядя Катьке прямо в глаза, стала слизывать с нее солоноватые соки Аньки. Бажова приступила к тому же процессу, так что вскоре узкое горлышко бутылки было вылизано дочиста.

— Даш... я тоже хочу. - Катя провела пальчиками по гладкой расщелинке влагалища, собирая природную смазку и коснулась собственной попы, погружая указательный пальчик на одну фалангу.

— Тогда как следует попроси. - Дашка с комфортом устроилась на диванчике и раскинула точеные ножки. Усевшись на пол беседки, Катя сложила еще слегка влажное Анькино полотенце в два слоя и подложила себе под коленки. Втянула носом запах девственного, как и у нее, влагалища и заскользила между маленьких половых губок своим нежным язычком. Гаревская, полуприкрыв глаза, стала поглаживать тёмные волосы Бажовой, временами прижимая ее голову к себе.

— Попу тоже...

Катька на несколько секунд оторвалась от куннилингуса, выпустила слюну на средний палец, смазывая, и осторожно погрузилась в тело подруги. Стала двигать пальчик вперед-назад, вновь кружа язычком по клитору, а Анька встала коленками на диванчик, обхватила переливающиеся на солнце серебристо-платиновые волосы Даши и стала целовать ту взасос. Дополнительная ласка была именно тем, чего не хватало девочке для нарастающего возбуждения, Катькин палец скользил в нежном анальном отверстии все резче и грубее, Аня по какому то наитию сжала правую грудку Дашки и та стала кончать, при каждой судороге выплескивая из себя прозрачные капельки. Бажова отшатнулась, но даже без продолжения стимуляции Гаревская была на пике оргазма, влажно извергаясь и негромко вскрикивая, после чего расслабленно улеглась с закрытыми глазами, тяжело дыша. Катя нашарила под ногами полотенце и стала вытирать лицо, на которое все же успело попало несколько капель сквирта, после чего схватила самую полную из чашечек с ликером (Анькину) и одним глотком опустошила.

— Круто... - Гаревская расслабленно провела ладошкой по покрытому мелкими капельками влагалищу, затем, глядя Ане прямо в глаза, облизнула свои пальчики длинным розовым язычком.

— Тоже попробуй. Вот так, молодец... - Анечка раскрыла ротик и Даша погрузила в него два все еще мокрых после девичьей эякуляции пальца. - Это очень сексуально.

Взгляд янтарных глаз, еще недавно таких невинных, а сейчас приятно обжигающих тело, устремился на последнюю еще пока не кончившую из их троицы - Катю.

— Ты ведь у нас по прежнему целка? А в попу пробовала? Становись вот сюда.

Поставив Бажову на четвереньки прямо на то место, где получила оргазм сама, Даша развела ей ягодицы и длинно провела языком от влагалища до ануса. Осторожно развела пальчиками половые губки, приоткрыв пленочку девственности.

— Хорошо что мы можем получать удовольствие и другими способами. Анют, дай мне бутылочку, только смажь ее сперва.

Аня послушно стала погружать узкую стеклянную часть бутылки себе в рот, ощущая еле заметный сладковатый привкус ликера. Кажется, она почувствовала даже собственную смазку, но девочки недавно тщательно облизали горлышко, так что, наверное, это было психологическое. А впрочем... Аня развела свои ножки в стороны и вновь погрузила горлышко в свое тело до широкой части бутылки, сделала несколько качков и вынула. Добавила слюны, ощущая собственный запах.

Тем временем, Гаревская нежно смазала свои пальчики, скользнув ими вдоль половых губок Кати и медленно погрузила ей в попу. Та рефлекторно сжалась, но Даша, явно не впервые мастурбируя таким образом другую девственницу, приостановилась, дав Бажовой время расслабиться, затем вновь скользнула в горячую тесную глубину. Войдя пальчиками до конца, сделала полукруг, растягивая тесное отверстие и стала осторожно ласкать подругу, прислушиваясь к малейшим изменениям в девичьих стонах. Вскоре два пальчика сменились тремя, но Даша почти сразу освободила отверстие и взяла в руки бутылку.

— Ань, тоже ласкай...

Московская девятиклассница передала бутылку, уселась голой попой на полотенце, спиной к диванчику и запрокинула голову назад, чтобы ее лицо было как раз между ножек Бажовой, а та раскинула бедра еще шире, касаясь своими половыми губками девичьего рта. Аня обхватила руками Катьку за спинку и заскользила по девственному влагалищу язычком, а Даша очень осторожно вошла стеклянным ребристым горлышком бутылки Бажовой в попу на всю десятисантиметровую глубину узкой части. Плавно потянула обратно, но после вчерашней бани Катя довольно быстро смогла расслабиться и Гаревская продолжила мастурбацию, уголком глаза следя как Аня вылизывает той влагалище и слюна медленно стекает у девочки по подбородку, собираясь во тягучий влажный ручеек между ее ключиц. Светло-коричневое колечко ануса туго обхватывало горлышко бутылки, Даша ни в коем случае не собиралась ускоряться, даря Бажовой ощущения от скольжения назад-вперед, узенький язычок Ани кружил по девственной плеве, возвращаясь к клитору и часто по нему елозя. Чувствуя, как тело подруги послушно покачивается в ответ на погружения сзади, Аня прильнула губками к набухшей кнопочке клитора, начав несильно втягивать и мелко теребя кончиком языка. Катя начала жалобно скулить, во время погружений бутылки невольно подаваясь назад всем телом, затем не выдержала приятной пытки и с глухим вскриком стала кончать. Даша с большим удовольствием проследила, как шоколадное колечко ануса пытается сжиматься вокруг тёмного горлышка бутылки, дождалась окончания оргазма и осторожно потянула за донышко на себя. Бажова длинно простонала, слегка дернувшись лишь когда ребристая часть горлышка преодолела охват сфинктера, не без труда перевернулась с четверенек, освобождая Аню и облегченно выдохнула. Ей понравилось. Очень. Как хорошо, что Дашка все таки приехала...

— Офигенно. - закрыв глаза прошептала Катя, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Всегда пожалуйста. - улыбнулась Даша, вновь превращаясь в милую скромную эльфийскую принцессу, истинную суть которой выдавали лишь нагота тела и пляшущие бесенята в янтарных глазах. - Рада что вы ко мне пришли.

Лежащий на краю диванчика айпад вдруг проснулся и требовательно замигал сеансом видеосвязи. Аня ойкнула и отскочила подальше, неловко прикрываясь ладошками, Катя в мгновение ока обернулась полотенцем, а Дашка, прямо так, голышом, невозмутимо приняла вызов.

— Коннитива. - парочка молоденьких азиаток с кислотного цвета волосами, по всей видимости, тех самых одноклассниц из Киото, скучковались около камеры и интересом смотрели на русских девушек. Дашка помахала ладошкой и затараторила в айпад что-то на японском, повернув объектив так, чтобы запечатлеть всю троицу. Аня пересилила желание прикрыть интимные местечки и улыбнулась, делая вид что ей все нипочем, тем более, японки сейчас сидели по плечи в круглой деревянной ванне, где вроде как ношение купальников не подразумевалось. Катя, быстро опознав в азиаточках соучастниц по голому образу жизни, расслабилась, легко избавилась от полотенца и немедленно пихнула Дашку в бок, требуя перевода. Оказалось, Гаревская успела по секрету хвастануть, что отдыхать будет на русском нудистском курорте, так что одноклассницы решили полюбопытствовать. Между двумя парами девушек завязался оживленный диалог, в котором Катька ничего толком не понимала, но принимала самое оживленное участие на помеси русского, английского и аж десяти известных ей по аниме японских слов, с лихвой компенсируя недостаток лингвистических знаний - энтузиазмом; а Аня почему-то почувствовала себя лишней. Нет, круто конечно: голые японские школьницы звонят из своей голой японской купальни. Месяц назад такой звонок стал бы невероятным по своей бесстыдности приключением, но сейчас Аня все нетерпеливее ерзала. В конце концов, пообщаться по видеосвязи можно откуда угодно и когда угодно, а вот такое место как Блэклейк ей, возможно, никогда больше не попадется, так что тратить время на разговоры, в которых она толком не понимала ничего, юной любопытной москвичке не хотелось. Хотелось приключений, причем, не виртуальных, а самых что ни на есть настоящих. Вежливо отсидев пару минут болтовни и сделав себе мысленную пометку продолжать учить новые языки, Аня втиснула худенькую фигурку в шорты, накинула уже просохший топик, наскоро распрощалась с далекими японками и местными подругами (Бажова с Гаревской переглянулись, но удерживать не стали) и вновь пошла в поисках чего-нибудь интересного.

Прихватив полюбившийся ей швейцарский пломбир из холодильного ларя, Аня неторопливо начала бродить по Блэклейку куда глаза глядят, уверенная что приключение найдет ее самостоятельно. Желтый песок Второго пляжа был запасным вариантом, где была непринужденная обстановка, голые парни, девушки... и надуманные ограничения для полноценного секса. Аня задумчиво повертела пару силиконовых браслетиков на тонком запястье. Желтый песок... Нет, тем же лесбийски настроенным рыжим близняшкам или там, умеренно требовательным парням возможности для любовных игрищ предоставлялись более чем достаточные. Но Ане сейчас не хотелось быть там, где она будет просто одной из многих. Ей хотелось сейчас эдакое, запоминающееся, яркое, что потом будет приятно отдаваться в памяти годами... но при этом не полноценную инициацию, а что-то безобидное. Интересно, можно ли составить заявку в высшие инстанции мироздания на нечто подобное?

"- О, карибский Барон, покровитель оргий, снизойди в далекую Россию ко впервые услышавшей о тебе материалистке и придумай пожалуйста какое-нибудь приключение, только без алкоголя, наркоты и зомби-апокалипсиса... Четырехсотлетнего парфюма у меня нет, но я пожертвую тебе оставшуюся часть этой мороженки путем поедания, а еще обещаю быть при сексе очень-очень послушной девочкой, годится?"

Аня хихикнула, потом немножко устыдилась собственных мыслей, доедая пломбир стала искать урну чтобы выкинуть палочку и тут услышала голос сверху:

— Договорились! Тебе понравится, обещаю. Анька, иди сюда!

///

Дарья Гаревская

Даша за полгода до событий

Катя Бажова