Никакой годовщины / No Anniversary © funperson969

Категория: Не порно, Перевод

***************************

Удивительно, как много вещей просто не меняется, независимо от лет. За двадцать шесть лет, что мы знакомы, я ни разу не видел, чтобы Бренда пила что-то кроме «Маргариты». Конечно, цвет, вкус и бокалы появлялись и исчезали, но основу ее удовольствия всегда составляла «Margaritaville» (бренд). То же самое и со мной: всегда какое-нибудь пиво, чем проще, тем лучше. В «PBR» (Pabst Blue Ribbon) есть все, что мне нужно. А если я выхожу в места, где на красное, белое и синее (цвета банки пива) задирают нос, всегда есть «Coors» или что-то отечественное, чтобы составить мне компанию.

Бренда была моим большим достижением в жизни. На собеседовании на нашей первой работе после окончания университета ее красота и дружелюбие привлекли всеобщее внимание, и они это показали. Но не я. Зачем тратить свое время впустую - я мог бы провести его в другом месте.

Однако по одной из загадок жизни она добивалась меня. Сначала я отмахнулся от нее. Почему? В школе и колледже я был объектом шуток со стороны группы чирлидерш. Масло и вода смешиваются лучше, чем они и ботаники вроде меня. Так что... спасибо, но не надо. Счастливой жизни в быстрой полосе обгона, пусть твои мальчики-джоко (спортсмены - обезьяны – тупые) бросаются к твоим ногам с пеной у рта, чтобы откусить от твоего маленького яблочка. Я в порядке.

Она не сдалась, даже после второй фазы моего скептицизма «все слишком хорошо, чтобы быть правдой", который мы все знаем. Однако через некоторое время, когда стало ясно, что это не шутка, я принял ее приглашение на новоселье, когда она переезжала в новую квартиру. Пусть она увидит ботаника вблизи и лично, чтобы она смогла избавиться от тяги к жалости, и мы оба сможем пойти каждый своей - очень отдельной - дорогой.

К третьему приглашению мой одурманенный мозг заподозрил, что, возможно, только возможно, королева и в самом деле не прочь со мной пообщаться. Поэтому я решил рискнуть и после этого ответил на приглашение. Чтобы дать ей достаточно времени посмотреть, не появится ли у нее что-то получше, прежде чем принять решение, я пригласил ее на ужин через две недели, в пятницу. Она сразу же согласилась. Без всяких игр.

Это привлекло мое внимание. Я не мог поверить, что ее календарь свободен - она должна была что-то сделать или кто-то еще должен был уступить ради маленького старого меня.

Так началось мое просвещение и перевоспитание. Личность Брен соответствовала ее внешности на миллион долларов. Если бы не временной период, я был бы уверен, что Бренду использовали для моделирования Барби с ее тремя «Б»: светлыми волосами, голубыми глазами и большой грудью (blonde, blue and big boobs). Все были либо друзьями, либо желающими стать друзьями. Мы не будем упоминать о рогатых псах (похотливых кобелях), которые выставляли себя посмешищем, даже когда она спускала их в унитаз.

Ее внешность притягивала мужчин, как нектар притягивает пчел. На любой вечеринке парни стояли в три шеренги вокруг нее, борясь за ее внимание, чтобы забрать ее домой и заняться своими пчелиными делами. О, и вечеринки. Продолжая тему пчелиного нектара, она притягивала к себе всех, кто собирался вчетвером или больше. Она была не только дружелюбна и красива, но и умела вести беседу на любую тему под солнцем.

Мы с ней проводили много часов на прогулке или за рулем, обсуждая достоинства всех известных человеку экономических и политических систем. Мы, ботаники, склонны считать себя умнее «их», мелких, пустоголовых и доверчивых масс. Однако Бренда, с ее блондинистой прической du jour (на каждый день), могла противопоставить любому аргументу логику и факты, которые оставляли спорщика в изумлении.

Годами я говорил себе, что наша интеллектуальная связь, вероятно, была единственной причиной ее влечения ко мне. Ведь, что еще может быть? Мой рост в шесть футов (183 см), каштановые волосы, ореховые глаза и среднее телосложение были ничем не примечательны. Один из моих коллег заметил, что из меня получился бы идеальный частный детектив: острая наблюдательность, скрывающаяся за скромной, ничем не примечательной внешностью. Комплимент или оскорбление? Я так и не смог понять. В итоге я так и не понял, что во мне нашла бесспорная королева всех вечеринок.

Поначалу мне было плевать на все то внимание, которое она всасывала в себя, как черная дыра, каждый раз, когда мы оказывались в обществе. Она была не в моей лиге, и это был лишь вопрос времени, когда ослепительная вспышка очевидного поразит и ее. Она поймет, что может добиться гораздо большего, чем со мной, и мы расстанемся и пойдем по своим правильным траекториям. Но до этого момента я просто наслаждался каждой минутой, проведенной с ней. И какие же это были хорошие минуты.

При всем том внимании, которое она привлекала к себе, она снова и снова давала понять, что она - женщина одного мужчины, и этот мужчина - я. Вау. Просто вау. Постепенно, однако, мое беспечное безразличие перешло в неуверенность. Да, я знаю, можно было бы ожидать обратного, но нет. Десятки мужчин, потрясенных ее необъяснимым отсутствием вкуса, не теряли времени даром, чтобы дать мне понять, насколько недостойным, не говоря уже о временности, получателем такой незаслуженной привязанности и преданности я был. Мой занудный логический мозг, конечно же, согласился с ними. Пока я наслаждался ее обществом, лаской и нашим единением, мысль о том, что я могу потерять высшую форму земного блаженства, наполняла мое сердце страхом.

К счастью, с течением времени и рождением двух дочерей мои опасения постепенно развеялись. Действия говорят громче слов, и ее лицо, озарявшееся непритворной радостью при виде меня в конце каждого дня, в конце концов, привело меня к принятию неправдоподобного: самая красивая женщина в мире, внутри и снаружи, любила меня и только меня. PBR (физически корректная визуализация) и все такое.

Наши девочки завершили идиллию. Насколько идеальной может быть жизнь? Красивые, умные и спортивно одаренные, обе получили спортивные стипендии в «именитых» университетах, Таня - по волейболу, а Мишель - по софтболу. После окончания университета Таня нашла хорошую работу и будущего мужа в Миннеаполисе, а Шелли, еще учась на первом курсе Висконсинского университета, мечтала о магистратуре в области сестринского дела.

Высадив Мишель в Мэдисоне (штат Висконсин) в первый раз, я пригласил Брен на ужин.

— Сюрприз! — сказал я, когда официант принес требуемые «Риту» и пиво.

Я разложил брошюры с маршрутами по горам Поркьюпайн, выходящим к озеру Верхнее.

— Мы начали нашу супружескую жизнь с пустого гнезда и прекрасных приключений. — Я поднял свой бокал для тоста. — Угадай, что? Мы снова пустые гнездышки, и я с нетерпением жду возможности свить новое гнездышко с самой удивительной женщиной на земле. Хочешь присоединиться ко мне?

Широко улыбнувшись, она подняла свой бокал с соленым ободком, и мы чокнулись.

— Конечно. Куда мы едем?

— Помнишь, мы говорили о поиске уникальных маршрутов вдали от проторенных дорог? Кто-то рассказал мне о тропе Эскарпмент, и я подумал, что это хорошее место, чтобы начать новый этап нашей жизни.

Брен покачала головой и снова улыбнулась.

— Ты не перестаешь удивлять меня своей предусмотрительностью, Нельсон. Звучит потрясающе, расскажи мне поподробнее.

***

Сценарий нашей идиллической жизни предусматривал, что мы проводим время друг с другом, отправляемся в приключения и наслаждаемся своими хобби и увлечениями.

Если бы.

Через три месяца Брен начала заметно нервничать. Званые ужины и светские клубы не давали ей скучать по вечерам, но отсутствие детей оставляло пустоту в ее днях. Изначально мы познакомились, работая в одной компании, гиганте финансовых услуг: она - в отделе маркетинга, я - в качестве биржевого аналитика. С появлением Тани Бренда поступила как мать со Среднего Запада и посвятила себя материнству на полную ставку. Несомненно, это стало одной из главных причин того, что наши дочери выросли такими хорошими. Но это время пришло и ушло, и по мере приближения окончания школы нашей младшей, ноги Бренды чесались от желания вернуться в корпоративный мир с «настоящей работой».

После того как она покинула нашу фирму, чтобы стать лучшей в мире мамой, я продолжил заниматься аналитикой. В брокерской конторе или инвестиционном банке аналитики занимаются тем, что выискивают причины, по которым клиенты должны вкладывать деньги в те или иные акции, которые фирма хочет продвинуть. Брокеры или трейдеры хотят получать только хорошие новости, чтобы цена на акции росла. Любого аналитика, который осмеливался рассказать что-то плохое об акциях, либо увольняли, либо отправляли на какую-нибудь тупиковую работу. Вы угадали - мое занудство заставляло меня заглядывать под поверхность любой компании, которую я исследовал. Чем больше я копал, тем менее популярным становился. Уважаемым, конечно, но все же непопулярным, а значит, недооцененным и недоплачиваемым.

Когда прошлый век подходил к концу, наша фирма решила, что на акциях одной конкретной энергетической компании можно заработать миллионы, и несколько аналитиков были привлечены к поиску любых возможностей для дальнейшего роста ее цены.

От того, что у меня было бухгалтерское образование, у меня волосы встали дыбом. Эта компания была сплошным мошенничеством - поистине король, лишенный гардероба. Неудивительно, что Негатив Нельсон был единственным, кто высказывал предостережения. «Все», начиная с «Wall Street Journal», превозносили гениев, управляющих этим золотым фонтаном. У Мидаса и близко не было ничего подобного их команде менеджеров. На одной из решающих встреч я, вздохнув, изложил свои выводы и предостерег от продвижения этих акций. В атмосфере должен был чувствоваться лед.

Когда мы ушли, я вернулся к своему столу и обновил резюме. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы в понедельник я остался без работы.

Я и не подозревал, что младший вице-президент, Брэдли Стивенс, вышел с совещания и сделал большую короткую позицию по акциям. Вразрез с мнением большинства, его стратегия принесла бы прибыль только в том случае, если бы акции упали.

Прошло несколько недель, но именно это и случилось. Кто-то другой (или несколько других) увидел то, что увидел я, и в прессе разразился грандиозный скандал. Многие люди потеряли миллионы, как на Уолл-стрит, так и в нашей компании. Головы покатились. Брэдли Стивенс, напротив, вышел, благоухая как роза. Знаменитой и богатой розой, которую превозносили руководство и пресса. Все его клиенты и фонды, которыми он управлял, выросли в цене, по крайней мере, вдвое, когда рынок рухнул. Супермен мог бы пожелать таких почестей, как у него. Меня не уволили.

После того как осела пыль и покатились головы нескольких больших шишек, Брэдли Стивенс стал старшим вице-президентом, несколько моих коллег-аналитиков «хороших новостей» исчезли, а меня повысили до старшего аналитика с солидной прибавкой.

Вместе с ростом моего статуса увеличилось и количество обязательных присутствий на корпоративных мероприятиях и встречах. Поскольку фирма находилась на Среднем Западе, супруги почти всегда присутствовали на них, к огромной радости Брен. Ее отсутствие в недрах финансовой фирмы не имело ни малейшего значения - она покоряла аудиторию своим присутствием. И когда она решила вернуться на работу, было вполне естественно, что ее история и знакомство с нашей фирмой сделали нашу фирму первым пунктом ее поиска. Брэдли Стивенс не терял ни секунды и сразу же включил ее в маркетинговую команду своего подразделения.

К сожалению, не нужно обладать знаниями в области ракетостроения, чтобы предсказать, что произошло. Моя неуверенность, дремавшая в течение двух десятилетий, немедленно всплыла на поверхность. Мистер Стивенс, возможно, и приложил руку к моему возрождению в нашей фирме, но он не был образцом добродетели. Несмотря на то что он был женат и являлся отцом троих детей, его перо, скажем так, было хорошо обмакнуто в нашу компанию. Вечера по средам были заняты «работой допоздна» с Бриджет Стенхаус, и, если дым был огнем, по вечерам понедельника он углублял образование Марты Джуно. У Брэдли, как вы понимаете, была триада: доказанный успех, хорошая внешность и невероятная уверенность в себе. Женщины, казалось, становились слабыми в коленях (в прямом и переносном смысле) при таком сочетании.

Брен, так долго пребывавшая вдали от шума и суеты, не заставила себя долго ждать, чтобы снова оказаться в водовороте бешеного брокерства. Я ботаник, не раз и не два бывал в этом квартале, поэтому знал, куда направляется этот поезд, и мне не понравился пункт назначения.

Совсем.

Поэтому я поступил так, как поступил бы любой расстроенный ботаник: собрал данные.

***

Мой частный детектив сообщил мне, что сегодня ничего не произошло... пока. Однако ходили слухи, что наш услужливый мистер Стивенс «допоздна» работал с Брен в прошлый четверг и планировал повторить встречу в ближайший четверг. Можно только догадываться, как далеко он зайдет на этой неделе.

И вот мы подошли к сегодняшнему ужину в стейк-хаусе «У большого пса». Брен подняла свой бокал.

— Я знаю, что до нашего 25-летия еще целый месяц, но я хочу поднять тост за самого замечательного мужчину, с которым кто-либо мог надеяться провести четверть века.

Медленно кивнув, я поднял свой бокал, чокнулся с ее бокалом и со вздохом опустил его.

— Брен, не знаю, как сказать, но 25-й годовщины не будет.

Наклонив голову, она нахмурилась.

— Что? Это сюрприз или шутка?

— Сюрприз - возможно, но шутка - нет. О нет. В этом нет ничего смешного.

— Милый, о чем, черт возьми, ты говоришь? Ты думал вместо этого обновить наши клятвы или что-то в этом роде?

— Какие клятвы, дорогая?

Она снова нахмурилась.

— Наши свадебные клятвы, глупышка. Что еще?

Сделав глоток, я отставил пиво.

— Давай поговорим о «что еще».

— Ты меня запутал. Хватит говорить загадками. О чем именно ты говоришь?

— Брэдли Стивенс.

— Да, и что с ним?

— Он хочет тебя, а ты хочешь его.

Она отстранилась:

— О нет. Ты же не собираешься снова обрушить на меня свою чертову неуверенность?

— Что именно ты делала с ним в прошлый четверг вечером?

— Ничего, идиот. — Ее тон был жестким.

— Ничего, что не прошло бы тест на мужа?

Может, она признается в поцелуе на ночь, прочищавшем миндалины, который запечатлел на пленку мой частный детектив? Ладно, цифровое изображение.

По ее лицу пробежала нервная дрожь.

— Нет, о чем ты говоришь?

Подход политика: отрицать, отрицать, отрицать. Мой мир рушился внутри. Я сдержал слезы - на них еще будет время.

— Ладно, если ты хочешь играть именно так. Завтра тебе вручат документы о разводе из-за непримиримых разногласий.

— Что! Почему? О чем ты говоришь?

— Ты сказала, что ничего не было. Я знаю, что что-то произошло. Это и есть разница. Ты не хочешь признать правду, и это делает разницу непримиримой. Отсюда и развод.

— Но я ничего не делала!

— Видишь, опять непримиримая разница. Если бы я целых две минуты целовал Бетани Молсон по-французски, ты бы назвала это пустяком?

Цвет исчез с ее лица.

— Но... но у нас никогда не было секса.

— Ты знаешь, и я знаю, что включало в себя твое «ничего». Добавь к этому свою нечестность. В итоге я не могу поверить ни единому твоему слову. Если бы ты призналась и была честна, у нас была бы основа для того, чтобы понять, есть ли у нас шанс вернуть то, что мы имели более двадцати лет. Но ты все испортила, ясно показав мне, где твое сердце. Не со мной.

Подошел официант, и мы сделали заказ.

Когда я посмотрел через стол, глаза Брен наполнились слезами.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не серьезно насчет развода. Я люблю тебя и совсем не хочу разлучаться с тобой.

— В прошлый четверг ты разлучалась со мной, причем специально, а не случайно. Видишь, опять лжешь и планируешь разлучиться со мной завтра вечером. Я признаю, что я зануда, но я не идиот, и я не буду сидеть дома и гадать, как далеко завтра вечером ты в своей новой юбке, которую ты купила специально для него, позволишь зайти своему новому сердцееду.

Она поднесла руку ко рту.

— Ты знаешь об этом?

— Это не самое худшее, Брен. Самое худшее - это твое сердце, то возбуждение, то покалывание, которое ты испытываешь, соблазняя его и предавая меня. Это возбуждение - настоящее зло. Если бы у тебя была хоть капля порядочности, ты бы пришла ко мне и сказала, что хочешь быть с ним. Это причинило бы мне боль, но я бы уважал твое желание и не стоял на пути к твоему счастью. К счастью, я вовремя узнал об этом, так что могу дать тебе развод и позволить тебе быть свободной, чтобы ты могла наслаждаться своим мистером Стивенсом, как пожелаешь. Только теперь я опустошен тем, что после двадцати шести лет совместной жизни ты проявила такое неуважение ко мне и делала это за моей спиной. Разве ты не знаешь, что он за змея? Он всем хвастается, как залез к тебе в трусики, это его третье завоевание за год, а мы еще и не на половине пути.

Глубоко вздохнув, Брен поднесла руку ко рту.

— Нет, это не может быть правдой. Он никогда бы так не поступил.

К счастью, я только что проглотил свой последний глоток, иначе я бы расплескал его по столу, разразившись хохотом.

— О, это просто классика. Классика. Знала и любила меня двадцать шесть лет, но обвиняет во лжи. После того как сама солгала. А теперь настаивает на том, что серийный мошенник - самый правдивый. — Понизив голос, я спросил: — Ты не заметила, что на прошлой и этой неделе твои «встречи» с ним назначены только на четверг? Нет? Спроси его, чем он занимается по средам. О, подожди, он тоже лжец. Почему бы тебе не спросить Бриджет Стенхаус?

Широко раскрыв глаза, она откинулась на спинку стула.

— Нет! Ты просто пытаешься подшутить надо мной.

Улыбнувшись, я пожал плечами.

— Окей, неважно. Завтра тебя все равно обслужат, прежде чем завтра вечером ты пойдешь дальше со своим новым ведерком слизи. Завтра ты можешь спросить Бриджет и посмотреть, насколько она честна. Если сможешь разыскать Марту Джуно, спроси ее, чем она занимается по вечерам в понедельник.

Допив свою «Маргариту», Брен привлекла внимание нашего официанта и указала на свой пустой бокал.

— Откуда ты все это знаешь? Ты меня преследуешь или следишь за мной?

— Да. К этому времени ты уже должна меня знать. Исследование - ключ к принятию всех важных решений. Когда ты восторженно смотрела на своего нового сердцееда, я должен был узнать, было ли это мое воображение, моя неуверенность, как ты их называешь, или ты действительно переключила свою привязанность на...

— Нельсон, нет! Я люблю только тебя. Только тебя, и я никогда не полюблю никого другого. Ты должен мне поверить.

— После того, как ты только что солгала мне?

Официант в ледяной тишине поставил перед нами тарелки.

— Итак, отвечая на твой вопрос, жена, да, я потратил хорошие деньги, чтобы частный детектив выяснил, что ты делаешь и говоришь. У меня есть записи разговоров между соблазнителем Стивенсом и предательницей Брендой, чтобы не только услышать, что ты говоришь, но и услышать твою версию, когда я буду противостоять тебе.

— Ты, сукин сын! А как же моя приватность?

— О, как смешно. Когда твоя ложь кусает тебя за задницу, ты разыгрываешь карту приватности? Более двух десятилетий у нас не было секретов друг от друга. Тот факт, что тебе нужна приватность после стольких лет, говорит мне все, что я должен знать. Вот почему тебя обслужат. Я просто хотел предупредить тебя, а не шокировать, как ты шокировала меня своей изменой.

— О, прекрати. Я никогда не предавала тебя, я никогда не изменяла тебе ни с кем. Я просто поцеловала его на ночь, вот и все. Приди в себя.

— Именно это я и делаю. Прихожу в себя, разводясь с твоей изменяющей задницей. Чтобы избавить тебя от неловкости, тебя обслужат дома около 6:30 утра, прежде чем ты уйдешь на работу и на завтрашнее свидание. Я съеду завтра, пока ты будешь на работе и составишь компанию Стиви-бою. Завтра я подам в отставку и тихо уйду.

— Что? Ты ничего этого не сделаешь. Ты с ума сошел? Я никогда, никогда не изменяла тебе, и сейчас не собираюсь.

— Угу. Ты заметила, что на прошлой неделе ты «работала допоздна» с ним в четверг, и, о, смотри, на этой неделе это просто опять случится в четверг? Думаешь, я не заметил, как ты оделась в прошлый четверг? Готов поспорить, что на этой неделе ты будешь такой же, может быть, чуть более сексуальной. Я вижу твои глаза, когда ты говоришь о нем, с ним и когда выходишь из его кабинета.

Я поджал губы.

— Раньше ты так смотрела, когда видела меня. Теперь этого нет. Ты даже не представляешь, как глубоко это меня ранит. До глубины души. Предательство начинается не тогда, когда член проникает в киску - оно начинается гораздо раньше. В старых песнях это называлось «звезды в ее глазах». Ты настолько погружена в свое увлечение им, что не замечаешь того, что уже видят все вокруг. Как не замечаешь ухмылку на его лице, когда он смотрит на меня. Он знает, что он в твоих трусиках, это всего лишь вопрос нескольких дней. Мужчины воспринимают это как соревнование, и он знает, что победил. Для меня ты - все, а для него - не более чем очередная зарубка на столбе его кровати, его четверговый трах, чтобы присоединиться к мисс Понедельник и мисс Среда. Все кончено, остались только крики и проникновение.

На ее лице появилось выражение гнева.

— Я не потерплю, чтобы меня обвиняли в том, что я дешевая шлюха, а он - ловелас.

— Конечно, нет. Ты заметила, что моя жена ни на секунду не задумалась о том, как мне больно, как я разочарован и опустошен? И что ее волнует только ее любовник?

Она ахнула.

— Нет, это неправда. Это ты ни с того ни с сего обвинил меня в романе с человеком, ответственным за твое продвижение и положение в компании, который...

— Ваааау! — Я поднял руку. — Давай немного притормозим и рассмотрим некоторые факты. Его возвышение произошло благодаря моему анализу, а не наоборот. Его ум просто обратил внимание на то, что сказал я, и его повышение произошло только тогда, когда его коллеги проигнорировали меня, заставив его выглядеть умным в отличие от них. Он добился моего повышения просто для того, чтобы обеспечить себе более близкий доступ к тому, что я сообщаю, чтобы сохранить свое преимущество перед коллегами. Так что давай просто будем спокойнее относиться к его саморекламе, хорошо? А пока мы это делаем, давай обратим внимание на то, что моя жена, с которой я прожил почти двадцать пять лет, снова защищает только своего нового бойфренда, а не мужа.

Эта стрела попала точно в цель. Она явно не видела, какую пользу я принес ее отделу и боссу, в которого она была так влюблена.

Мы закончили трапезу в молчании.

После того как официант убрал со стола, я сказал:

— Брен, ты замечательная женщина - стала еще красивее, чем когда мы познакомились, умна как стеклышко, и все едят у тебя из рук. Я с самого начала сказал тебе, что ты не в моей лиге. Ты очень великодушно сделала все возможное, чтобы я и все остальные парни знали, что твое сердце принадлежит только мне. Теперь это исчезло, исчезло из твоего голоса и из твоих глаз. Этот взгляд, этот голос теперь направлены на Брэдли, твоего нового сердцееда. Мне дьявольски больно видеть это, поэтому я вычеркиваю себя из уравнения. Я не должен бороться за тебя - ты взрослый человек, очень способный взрослый человек, и ты можешь понять, кого ты любишь и как тебе лучше поступить.

— Я признаю, что сегодняшний вечер был немного засадой, ты, вероятно, не ожидала такого поворота событий. Я прошу прощения за это, но когда ты вернешься домой и подумаешь об этом, ты поймешь, что это правда. Брэдли - твой новый мужчина. Ты ему предана, и он завладел твоим сердцем. Единственное, чего у него пока нет - это того, что у тебя между ног. Очевидно, что ему наплевать на своих троих детей и жену. Как и в любом другом деле, это лишь вопрос времени, когда они поймут, что он не более чем уличный пес без характера. И что с того, что он разрушит свою семью и семью Бриджет? Или Марты Джуно? Да, она - мисс Понедельник. Спорим, ты и этого не знала?

Лицо Брен превратилось в маску ужаса, и она медленно покачала головой, пока шокирующие истины продолжали поступать.

— Да, гораздо проще следовать за волнением и трепетом, чем делать домашнюю работу. Однако исследования - это то, чем я занимаюсь, так что... Наши девочки, слава богу, уже выросли и покинули гнездо, но, даже если не считать этого, твой герой в одиночку разрушил жизни семи детей и четырех браков. Неплохо для одного члена. Того, ради которого ты меня бросаешь.

— Что? Нет! Я не бросаю тебя. Твоя ревность сделала тебя безумным, — шипела она.

Проигнорировав ее оскорбление, я ткнул пальцем в ее сторону.

— Ты стоишь перед выбором, моя дорогая: он или я. Он явно любит делиться, а я - нет. Никогда не делился и не буду. И на прошлой неделе ты приняла решение. Ты хочешь именно его.

Я глубоко вздохнул.

— Как я уже сказал, это больно, чертовски больно. Назови это ревностью, если это оправдывает твое предательство, но будь я проклят, если буду сидеть и ждать тебя, пока ты будешь делать из меня рогоносца. Я заслуживаю большего после всего, что я для нас сделал.

Брен наконец-то перевела дыхание.

— Ты сходишь с ума от своей ограниченности. Сколько раз я тебе говорила? Я не спала с этим мужчиной. Я...

— Пока. Ключевое слово здесь - пока. Ты можешь отрицать это сколько угодно, но ты уже на пути к этому. Помнишь, что было два дня назад?

— А что было?

— Я пригласил тебя поужинать со мной в четверг вечером. Ты отказалась, сразу, без колебаний. Я спросил почему, и ты ответила, что у тебя встреча с Брэдли. Ты не смогла назвать никаких конкретных планов, только расплывчатое «я должна с ним встретиться». Когда я попросил тебя перенести ее на сегодняшний вечер, ты ответила, что нет, это я должен перенести свое свидание с тобой. Ты даже не предложила своему парню перенести его встречу с тобой, только мне. Твои действия говорят о том, что он важнее меня. Я должен менять свои планы в угоду ему, а не наоборот. Твои действия и то, как ты была непреклонна, сказали мне, что никакой годовщины не будет.

— Нет, Нельсон, пожалуйста. Не говори так.

Я посмотрел ей в глаза.

— Ты ушла от меня, Брен. Это заняло у тебя двадцать шесть лет, больше, чем я ожидал, но... думаю, я не должен быть слишком удивлен.

Пожав плечами, я вздохнул в тысячный раз и потребовал чек.

— Брэдли превзошел меня во всех отношениях: он моложе, герой на работе, красивее, увереннее в себе, мужественнее, у него больше денег. А еще у него есть тот самый фактор «это». Он новый, вдохновляющий. С ним хочется делать что-то новое, такое захватывающее.

— Не то что я. У нас было двадцать шесть лет, в общей сложности. Это большой срок, и мы многое успели сделать. Не так уж много пунктов осталось в старом списке. Помнишь, как потрясающе было подниматься на Мачу-Пикчу? Прогуляться по Английскому бульвару рука об руку, чтобы понять, к чему весь этот ажиотаж? А сколько еще людей занимались любовью в Долине Смерти под миллионом звезд? Или ехали по шоссе №1 в кабриолете, составляя список следующих приключений? Все уже сделано. Что еще осталось, чтобы засверкали твои глаза? Ничего. Теперь ты мечтаешь о том, чтобы сделать все это со своим новым возлюбленным.

— Я не могу конкурировать - я потерял свой шарм, вставая по ночам, когда наши дети плакали, чтобы ты могла немного поспать. Когда ты болела гриппом и тебя рвало на части, я оставался дома и ухаживал за тобой. Разве это может конкурировать с билетами на балет с Фэнси Стивенсом? Помнишь, как ты проснулась с похмелья после нашей десятой годовщины, а я принес тебе обезболивающее, ведро для рвоты и воду? Нет, не сравнить с твоим красавцем-жеребцом и ужином у Франко. Да, я знаю об этом ужине, об очередной «встрече с клиентом», на которую тебе «пришлось» пойти. А еще, наверное, я не выглядел особенно сексуально, покрытый брызгами крови, когда держал тебя за руку во время рождения наших девочек. Ты оба раза хорошенько обругала меня, но я прикусил губу и терпел, потому что знал, какая любовь скрывается за болью - любовь, которая ушла, перешла к кому-то новому и волнующему.

— Теперь все по-другому. На этот раз ты не ругаешь меня словами. Нет, это твое лицо, сияющее от новой любви. Что с того, что он не сделал ничего существенного? Что с того, что он не готов к обязательствам, изменяет своей жене, а потом изменяет своей партнерше-изменнице? Он же сексуальный, правда? Гладкий. Новинка, будущее. Ну, по крайней мере, на ближайшие месяц-два. Как может двадцатичетырехлетний брак, как старые тапочки, конкурировать с новыми сексуальными шпильками?

— Не может.

Слезы текли из ее опущенных глаз, но я продолжал.

— Я понимаю, Брен. Я - твое прошлое, он - твое будущее.

— Я все еще люблю тебя так сильно, что чувствую это на вкус. Мое солнце восходит вместе с тобой, и я благодарю Бога в конце каждого дня за еще одну встречу с самой замечательной женщиной на свете. Но, перефразируя песню группы England Dan и Джона Форда Коули, можно сказать, что наша любовь оказалась не вечной, так для чего же нужна вечность?

— Развод - дело простое, все имущество поровну. Если ты хочешь остаться в доме, то можешь выкупить его у меня. Я этого не хочу. Я не смогу смотреть на кухонный стол, вспоминая семейную любовь вокруг него за бесчисленными ужинами. Или диван, на котором мы занимались любовью. Раньше я думал, что мы останемся здесь навсегда, но мы знаем, что случилось с вечностью. Так что, наверное, лучше продать его и разделить выручку.

Брен схватила меня за руку.

— Пожалуйста, нет. Мне так жаль. Я никогда не хотела, чтобы наша вечность закончилась. Ты - моя единственная любовь, единственный, кого я когда-либо любила.

Поджав губы, я сказал:

— Разговоры ничего не стоят. Я смотрю на твои действия. Ты прижимаешься к его губам на встречах, ты смотришь на него с таким обожанием, какое раньше доставалось только мне. Я стал похож на соседскую собаку. Хорошо, что виляю хвостом и чешу за ухом, но не в твоей лиге. Я слишком хорошо тебя знаю, ты не сможешь скрыть от меня свое презрение.

— Пожалуйста, Нельсон, нет. Что я должна сделать, чтобы показать...

— Брен, остановись. Это не переговоры. Это не обсуждение, если ты сделаешь это, я сделаю то. Все кончено.

— Цель этого ужина - рассказать тебе все с глазу на глаз. Твое время для переговоров было на прошлой неделе, когда Фэнсипэнтс (англ. Fancy Pants - знаменитый единорог из Кантерлота, впервые появившийся в сериале «Пони из высшего общества») попросил тебя надеть для него сексуальное белье, и ты это сделала. Тот факт, что ты скрыла это от меня, говорит о том, что ты прекрасно знаешь, что это неправильно. И все равно ты это сделала. Как ты заставила меня изменить дату, но не его. Действия.

— У тебя была целая неделя, чтобы передумать, сказать ему, что ты любишь только меня, а сексуально одеваться для другого мужчины - значит не пройти тест на мужа. У тебя была неделя, чтобы перестать смотреть на него с обожанием и вернуться ко мне. Целую неделю я был здесь, каждое утро видел твое лицо, сияющее от перспективы быть рядом с новой любовью. А я? Я был просто обоями, соседом по комнате, с которым нужно было попрощаться.

Я сел и немного повысил голос.

— Что ж, дорогая, сегодня обои помашут тебе в ответ. Прощай. Завтра все закончится, и ты будешь свободна и сможешь беспрепятственно добиваться своего любовника. Ты должна быть счастлива.

Она не была. Сопли и слезы пропитали салфетки из плотной ткани и толстую льняную скатерть.

— Это неправда, Нельсон, это неправда. Он просто мой босс, у нас никогда ничего не было.

— На прошлой неделе ты поцеловала его, когда пожелала спокойной ночи?

Новый виток стенаний дал ответ, который она не могла отфильтровать.

— Пройдет ли каждая секунда, проведенная тобой со Скользким Членом, тест на мужа?

В перерывах между причитаниями и рыданиями она качала головой.

— Мне так жаль, Нельсон. Но ты должен мне поверить, я никогда не переставала любить тебя.

— Верно, просто ты стала любить его больше, я прав? Ты любишь двух мужчин, не так ли?

Несколько кивков прервали поток воды.

— И ты действительно была бы счастлива, если бы я дал тебе возможность продолжать любить Брэдли, верно?

Она подняла голову с выражением внезапной, неожиданной надежды.

— Давай посмотрим, один любовник, который был рядом с тобой и безоговорочно любил тебя двадцать шесть лет, демонстрируя свою преданность и неугасающую любовь, а другой - низкопробный мошенник с нулевым характером, который обрекает собственных детей, а также нескольких других детей провести детство без отцов, который изменяет не только своей жене, но и любовницам. Боже, до чего же низки твои стандарты! Змея, которая берет себе заслуги других людей. Тот, кто требует от своих любовниц отшивать мужей и носить сексуальное белье только потому, что он наглый самовлюбленный нарцисс?

— Скажи мне, дорогая, если бы это был твой брат, что бы ты ему посоветовала? Стоит ли ему оставаться женатым на шлюхе, которая обожает такого любовника?

Все, кто думал, что Бренда выплакала все свои слезы, быстро убедились в своей неправоте, когда хлынули новые галлоны.

— Чтобы снять все сомнения, сучка, — сказал я мягко и ровно, — ответ не просто нет, а, черт возьми, нет. Ты провела последнюю неделю в переговорах, чтобы получить неограниченный доступ к своему новому дружку. Поздравляю, ты получила его. Дай ему столько, сколько сможешь. Я начну все сначала и буду искать кого-то, кто будет честным, порядочным и преданным. Я думаю, что заслуживаю этого и буду искать, пока не найду, или умру, пытаясь. Но я совершенно не собираюсь мириться с твоим низкопробным распутством.

Я встал и пошел в туалет.

Когда я вернулся и сел, она заговорила.

— Как мне убедить тебя, что ты единственный, кого я люблю и буду любить вечно?

— Немедленно уйти в отставку и прекратить всякое общение со Стивенсом. Все, это значит все, без всяких «просто».

— «Просто?»

— Он «просто» позвонил, чтобы сказать это, я «просто» написала ему об этом. Другими словами, использовать слово «просто», чтобы оправдать нарушение своих обещаний.

— ОКЕЙ.

Она достала телефон и написала письмо Стивенсу, копии - мне и начальнику отдела кадров. «Настоящим я подаю заявление об отставке с немедленным вступлением в силу. Я ценю представившуюся мне возможность вернуться после долгого отсутствия, но считаю, что моя карьера лучше сложится в другом месте. С уважением».

Протягивая мне телефон, она спросила:

— Вот так?

Все во мне хотело радоваться, но я решил подождать. Брэдли был скользким, как сопля, и я знал, что он не обрадуется, потеряв такой шикарный кусок задницы так близко к джекпоту.

Не прошло и пяти минут, как зазвонил ее телефон, и она повернула экран ко мне. Брэдли. Развернув телефон, она написала ему ответное сообщение и показала его мне. «Заканчиваю ужин. Оставьте сообщение».

Он не оставил. Конечно, не оставил.

Отложив телефон, я хмыкнул:

— Он будет полагаться на свое живое обаяние, чтобы заставить тебя сохранить завтрашнее свидание.

Мы отказались от десерта, и уже в машине она перезвонила ему грубым тоном.

— Какую часть моего письма ты не понял?

Она включила громкую связь.

— Какое письмо? — спросил он. — Я просто звоню, чтобы подтвердить нашу встречу завтра вечером.

— Напомни мне, какая именно повестка дня была у встречи?

Он кашлянул и прочистил горло.

— Ну, я просто почувствовал, что нам нужно узнать друг друга немного лучше. То, что ты вернулась на работу после...

— Брэдли, мы уже знаем друг друга. Почему я должна отрываться от семьи?

— Брен, твои девочки уехали. Дома у тебя остался только Нельсон, а ты сама сказала, что он скучен, как старый тост.

Я повернул голову и бросил на нее обвиняющий взгляд.

Она посмотрела мне прямо в глаза.

— Это не я сказала, а ты. Я признаю, что не пресекла это, как должна была. Если бы не его анализ той энергетической компании, ты бы вылетел в трубу, как и другие ребята. По-твоему, это похоже на скучный тост? И не думай, что я не заметила, что ты повысил его только для того, чтобы он был поближе к тебе и первым скармливал тебе свои аналитические отчеты. Итак, с какой частью меня ты действительно хотел познакомиться завтра вечером?

— О, Брен, список бесконечен. Ты снова наденешь для меня ту короткую голубую юбку? Или новую, которую, по твоим словам, ты купила в прошлые выходные?

Ее румянец был отчетливо виден в свете уличных фонарей, мелькавших за окном нашей машины. Я приподнял бровь.

Она отвернулась от меня и кокетливым голосом спросила:

— А если я надену эту новую микроюбку, что скажут остальные в офисе?

— Эй, не нужно надевать ее в рабочее время. Я подумал, что ты принесешь ее в маленькой сумочке и наденешь прямо перед нашей встречей.

Ее флирт начал выводить меня из себя. И это после того, как она сказала мне, что собирается порвать с ним. Я затаил дыхание, чтобы дать ей понять, что я точно не впечатлен. Она повернулась ко мне лицом и жестом попросила успокоиться. Отвернувшись, она продолжила:

— И почему мой босс хочет, чтобы я надела что-то такое рискованное?

Сделав голос, который, вероятно, показался ему волчьим, он прорычал:

— Чтобы лучше видеть и чувствовать тебя, моя дорогая.

— Мой босс хочет меня пощупать?

Снова рычание:

— Конечно, и даже больше, моя дорогая.

— А для чего эти зубы?

— Для того, чтобы съесть тебя, дорогая.

ЧТО ЗА БРЕД? Я остановился, готовый выхватить телефон у своей суки-жены и сказать этому засранцу, чтобы он пошел вон.

Возможно, почувствовав мои намерения, Брен распахнула дверь и быстрым шагом пошла прочь, вытянув руку в мою сторону в знак «стоп». Она указала на свою голову. Она говорила мне, что у нее есть план? Я остановился и помахал ей в ответ, держа руки в жесте капитуляции.

— И это все, что у моего босса на уме?

— Определенно нет, но это хорошее начало, ты не находишь? Мы можем вместе спланировать, что за этим последует. О дерьмо, Брен, давай оставим эти остроумные выражения. Ты чертовски сексуальна, и я хочу тебя. Ты тоже хочешь меня, и завтра вечером мы наконец-то сделаем это.

— Разве ты не знаешь, что это против правил? Ты мой босс, и секс со мной приведет к твоему увольнению. Ты уверен...

— О, блядь, Брен, какая разница? Никто не узнает. Прекрати нести чушь.

— Нет, я не думаю, что мне стоит встречаться с тобой завтра вечером.

— Слушай, если ты не придешь завтра вечером, я пришлю Нельсону фотографии того, что мы делали на прошлой неделе.

— Что! Ты сфотографировал меня без моего разрешения? И ты меня шантажируешь?

— Да, и что с того? Мы не собираемся использовать их в суде. Думаешь, Нельсон откажется смотреть на них, потому что ты не давала разрешения? Так ты придешь завтра или нет?

— Во сколько?

— В восемь. К этому времени мы должны быть одни.

— А как же твоя жена и дети?

— Я кормилец. Они благодарны за то, что получают.

— Тогда завтра в восемь.

Я готов был взорваться.

— К чему был весь этот флирт? — закричал я. — Я думал, ты согласилась больше не контактировать со этой змеей?

После того как она нажала несколько кнопок на своем телефоне, из динамика раздался голос Брэдли. Она усмехнулась.

— Я записала весь разговор. Завтра он будет обвинен в сексуальных домогательствах. Завтра наш директор по персоналу спросит меня, почему я так резко увольняюсь, и спросит, насколько сильно я хочу не подавать на них публичный иск.

Эпилог

Чтобы избежать огласки и судебных исков, наш работодатель уладил дело за разумную, но не запредельную сумму. На эту сумму мы купили хижину на берегу моря в Белизе, где могли проводить все больше и больше времени по мере приближения к пенсии.

Брэдли Стивенс был уволен на следующий день без каких-либо рекомендаций.

Мне предложили должность вице-президента, но я отказался. Гораздо лучше иметь меньше стресса и больше времени, чтобы обновлять наш список желаний.

Самая красивая женщина на планете до сих пор делит со мной подставку для зубных щеток, а я каждое утро качаю головой, радуясь своей удаче.