Она сделала мне одолжение / She Did Me a Favor © jack_straw

Категория: Измена, Перевод

*************************

Я, возможно, первый рогоносец в истории гребаных браков, который действительно послал любовнику своей жены открытку с благодарностью.

Честно. Я действительно так сделал.

Я почти никогда не болею, но однажды в четверг утром в офисе, где я работал, распространился особенно неприятный штамм гриппа, и я довольно громко проявлял симптомы, поэтому, чтобы не заразить все помещение, мой босс отправил меня домой.

Было около полудня, и я подумал, что моя жена Бет сможет как следует за мной поухаживать, принести мне куриный суп, который мне нужен, измерить температуру и вообще похлопотать обо мне перед тем, как уложить меня спать.

Когда я выехал на улицу, где я жил, и подъехал к своему дому, то заметил зеленый пикап, припаркованный на подъездной дорожке. В тот момент я действительно ничего об этом не подумал - я не мог думать ни о чем, кроме того, как ужасно я себя чувствовал.

Машина была мне незнакома, и поскольку она занимала место, где обычно стоял мой потрепанный внедорожник, я припарковался у обочины. Я вошел в дом через гараж, который открывался на кухню. Бет не было видно ни на кухне, ни в передней комнате.

В этот момент у меня в животе начало нарастать тошнотворное чувство, не связанное с гриппом, особенно когда я подошел к задней части дома, где находилась наша спальня, и начал слышать характерные звуки секса.

Я на цыпочках подошел к двери, которая была слегка приоткрыта, и заглянул внутрь. Ну, конечно, я увидел Бет на четвереньках, а какой-то худой ебарь, которого я никогда раньше не видел, стоял на коленях позади нее и трахал ее изо всех сил.

И ей это очень нравилось.

— О БОЖЕ! ТРАХНИ МЕНЯ ЭТИМ БОЛЬШИМ ТОЛСТЫМ ЧЛЕНОМ! — Причитала она. — Ну же! Дай мне его!

— Ух! Ух! Ух! — Бессвязно хрюкал мужчина.

Я смотрел на них сзади, а они были так увлечены своим занятием, что не заметили, как дверь распахнулась.

Я завороженно смотрел, как вымя Бет непристойно качалось под ее телом, как ее пышные ягодицы колыхались при каждом толчке.

Моя реакция была странной. Часть меня, конечно, хотела войти туда и прервать их вечеринку. Но другая часть меня просто оцепенела. Я должен сказать здесь и сейчас, что я НЕ был возбужден.

Когда любишь кого-то так долго, как я любил Бет, вид того, как этот человек тебе изменяет, не возбуждает, если ты нормально настроен. А я был - и всегда был - человеком, который серьезно относился к верности.

В мгновение ока, за то время, которое потребовалось Бет и ее парню, чтобы яростно кончить, на меня снизошло озарение, момент ясности, когда мое будущее внезапно предстало перед моими глазами.

В тот момент я принял решение, что моя жизнь меняется, причем в лучшую сторону. Я достал свой мобильный телефон, толкнул дверь, поднял телефон - с включенным режимом камеры - и сделал около четырех действительно хороших снимков ошеломленных любовников.

Получив наглядные доказательства супружеской измены моей жены и ее любовника, я развернулся на каблуках и быстрым шагом вышел из дома тем же путем, каким вошел.

По пути из гаража я остановился и взял отвертку, а затем небрежно проделал ею большие дыры в двух шинах пикапа этого засранца. Знаю, это было по-детски, но это было самое малое, что я мог сделать.

Затем я сел в свой внедорожник и уехал, не забыв, однако, записать номер пикапа.

Это был первый день моей оставшейся жизни.

Пока я ехал более или менее бесцельно, я размышлял о том, что только что увидел, и понял, что это назревало уже давно. Я понятия не имел, как долго Бет изменяла мне, был ли этот парень первым или очередным в череде.

Это было неважно, потому что, по правде говоря, мне было все равно.

Полагаю, на этом этапе не помешает немного предыстории.

Меня зовут Питер Торнхилл, и на момент написания этой истории мне было 48 лет, и я был женат на Бет ровно половину этого срока.

В какой-то момент мы страстно полюбили друг друга. Действительно, это была любовь почти с первого взгляда. Мы познакомились вскоре после того, как я окончил колледж и начал работать в крупной производственной компании, расположенной в одном из средних городов Среднего Запада.

Я вырос в западной части Небраски и надеялся найти что-нибудь поближе к горам, где в детстве я почти каждый год разбивал лагерь. Бет была родом из города, где мы прожили всю нашу супружескую жизнь.

Честно говоря, я не могу точно сказать, когда мой брак превратился в дерьмо. Это был очень долгий, очень медленный спад, который не был бы заметен постороннему. Но он был, и я почувствовал это ближе к концу.

У всех нас есть мечты, и моей мечтой было жить в горах и написать великий американский роман. Я думаю, что главной мечтой Бет было просто найти мужа и завести семью в своем родном городе.

Вы знаете, как обычно сбываются мечты. Они разбиваются о каменистые отмели реальности. А реальность для меня заключалась в том, что я застрял в этом неприметном городке на Среднем Западе, где писал компьютерные программы для той же компании, в которой начал работать после колледжа.

Я поднялся на определенную ступень корпоративной лестницы, а затем заблудился, когда более амбициозные мужчины и женщины проходили мимо меня. Отчасти моя проблема заключалась в том, что я не умел срезать углы. Я был перфекционистом (стремление человека к безупречности и установление чрезмерно высоких стандартов) в том, что касалось моей работы, и не терпел дураков, которые выбирали легкий путь.

Другая часть моей проблемы заключалась в том, что я настолько хорошо справлялся со своей работой, что стал незаменимым на этой должности. В результате меня не продвигали по службе, хотя я получал регулярные прибавки к зарплате и случайные бонусы.

Но другая часть моей проблемы заключалась в том, что я был довольно пассивным человеком. Я был доволен тем, что все шло своим чередом. И это распространялось на мой брак.

Не поймите меня неправильно, Бет была привлекательной женщиной с темно-каштановыми волосами и пышной фигурой, и я всегда любил ее. Она так и не сбросила вес, который набрала за время беременности, но я все равно считал ее сексуальной. И, по-видимому, то же самое сделал кто-то еще.

Мы купили дом вскоре после того, как поженились. Он находился в приличном районе, но, конечно, не в районе с высокой арендной платой. Дом был построен в 1960-х годах, и за все это время некоторые вещи в доме почти не менялись.

Таким образом, мы постепенно заменяли одни вещи за другими, без всякой видимой причины, и постоянно чинили то одно, то другое.

Мы всегда говорили о том, чтобы купить что-нибудь получше, но после того, как пару раз рефинансировали ипотеку в качестве обеспечения по кредитам, мы поняли, что у нас нет ни малейшего шанса продать это.

Другими словами, то, что нам потребовалось бы, чтобы погасить кредит и приобрести что-то получше, было больше, чем дом стоил на самом деле. Мы могли бы продать его кому-нибудь подешевле, но это все равно не решило бы проблему поиска лучшего жилья, которое мы могли бы себе позволить.

А потом возникла проблема с нашими детьми.

Через три года после свадьбы у нас родился сын Джейсон, а четыре года спустя - девочка Лора. Эти дети стали наглядным примером того, почему взрослые в животном мире иногда поедают своих детенышей.

Я старался соблюдать дисциплину, насколько мог, но представление Бет о дисциплине заключалось в том, чтобы давать им все, что они хотят. И она отказывалась позволять мне шлепать их за любые проступки. Последствия были довольно серьезными.

Джейсон был ленивым, неуважительным и неряшливым - Лора была невротичной нимфоманкой. В раннем возрасте они научились настраивать нас с Бет друг против друга, чтобы добиться желаемого, и в результате мы потеряли контроль над ними к тому времени, когда они стали подростками.

Джейсон с тех пор, как (едва) окончил среднюю школу, собирался потерять свою шестую работу с минимальной зарплатой. Похоже, работодателям нравится, когда их работники приходят вовремя и в достаточно презентабельной одежде. В этом они забавны.

Он жил в старом убогом доме в городе с тремя своими приятелями–бездельниками, и я был почти уверен, что он, по крайней мере, курил травку и много пил.

Лора собиралась вообще вылететь из средней школы, потому что она не могла вытащить MP3-плеер из ушей достаточно долго, чтобы сосредоточиться на чем-либо на уроке. А еще она встречалась с каким-то паршивым парнем из колледжа, у которого руки вверх и вниз были покрыты татуировками.

Бет была медсестрой, и в какой-то момент своей карьеры она решила, что ей нравится работать в ночную смену. В те дни, когда она работала, я возвращался домой около 5:30, мы иногда ужинали, а затем она уходила на работу около 6:15.

В результате наших противоречивых графиков мы проводили все меньше и меньше времени, общаясь друг с другом, и наша сексуальная жизнь начала сходить на нет. О, мы находили время друг для друга раз или два в месяц, обычно в выходные, когда у нее не было работы.

Это был достойный секс – плохого секса не бывает – но он был довольно ванильным. Мы раздевались, ласкали друг друга несколько минут, я забирался сверху, мы трахались минут пять, я кончал, а потом доводил ее руками.

Раз в месяц Бет возбуждалась настолько, что хотела, чтобы я трахнул ее в задницу, и я лелеял эти слишком редкие моменты. Но что касается орального секса, забудь об этом. Ей не нравился вкус моего члена или моего рта после того, как я делал ей куни.

Тем не менее, мы ХОРОШО ладили, когда она начала злиться на меня, примерно, за 18 месяцев до этого инцидента. Она всегда была немного капризной, но, думаю, когда наступила менопауза, это сильно ударило по ней.

Вскоре она стала находить отговорки, чтобы не заниматься сексом - по крайней мере, не со мной. Может, у нее болела голова, может, она устала, часто она ложилась спать задолго до того, как я был готов. И т.д., и т.д., и т.п.. И она всегда находила недостатки в том, что я делал или не делал не так.

Оглядываясь назад, я понимаю, что знаки были, просто я их не замечал.

Иногда я звонил домой в те дни, когда, как я знал, Бет должна была быть на ногах, но мне никто не отвечал. Иногда она заходила выпить с коллегами в какой-нибудь ночной бар, который обслуживал работников ночной смены. Несколько раз она приходила домой на выходные после работы и сразу же принималась за стирку, как будто хотела что-то постирать, прежде чем я это увижу.

Все указывало на супружескую измену Бет, но, как я уже сказал, это не имело значения.

Итак, давайте подведем итоги. Я застрял на бесперспективной работе в захолустном городке, жил в захудалом доме, цены на который были завышены, моя сексуальная жизнь была на грани срыва, моя стервозная жена изменяла мне, а мои дети были подающими надежды преступниками.

Что бы вы сделали?

Вероятно, я так и поступил.

На самом деле, самое первое, что я сделал, это пошел в поликлинику, чтобы справиться о своем гриппе. Мне сделали укол стероидов и выписали рецепт на антибиотик.

Почувствовав себя немного лучше, я отправился в "Wal-Mart", чтобы получить лекарство по рецепту и купить кое–что необходимое – туалетные принадлежности, электроплитку, небольшую кастрюльку, немного супа и газировки - а затем проехал через весь город и снял номер в мотеле.

По пути в "Wal-Mart" я зашел в банк и снял немного наличных, чтобы оплатить проживание на пару дней.

Устроившись поудобнее, я сел и составил план действий на ближайшие несколько дней, пока разогревал банку супа. Я съел столько, сколько смог, остальное убрал в мини-холодильник, забрался в постель и отключился.

Когда я проснулся, было темно, и я был немного дезориентирован, пока не вспомнил, где я и почему я здесь. Я все еще был слаб после гриппа и, честно говоря, был слишком ошеломлен своей болезнью и шоком от того, что в таком состоянии увидел Бет, чтобы по-настоящему осознать случившееся.

Я разогрел остатки супа, выпил "Спрайт" и посмотрел футбольный матч по телевизору, затем вернулся в постель. Проверив свой мобильный, я увидел дюжину звонков от Бет. Я мрачно улыбнулся. Пусть попотеет, подумал я.

На следующее утро я проснулся, чувствуя себя немного лучше. Первое, что я сделал, это позвонил в офис и сказал, что не приду на работу. Трубку сняла секретарша моего босса, и после того, как я объяснил ей, зачем звонил, она сообщила, что Бет звонила все утро, разыскивая меня.

— Да, правда? — спросил я. — Если она позвонит сегодня, а я думаю, что позвонит, просто скажи ей, что я заболел и сегодня не приду. Это, хотя бы, избавит тебя от ее.

— Пит, где ты? — спросила она.

— Скажем так, и посмотрим, сможешь ли ты это понять, — сказал я. — Я не у себя дома. Хорошо?

Затем я повесил трубку. Я очень ясно дал понять, как мне казалось, что у меня больше нет дома.

Я много думал о том, как мне поступить, и чем больше я об этом думал, тем больше мне это нравилось.

Я действительно не мог злиться на Бет. Имею в виду, было совершенно очевидно, что она больше не хотела быть моей женой. По какой-то причине она хотела чего-то, чего я не мог ей дать, что бы это ни было, и я не собирался удерживать ее от того, чего она хотела.

Она хотела трахаться с другими мужчинами? Отлично. Я бы дал ей свободу делать это и сам освободился бы в процессе.

Но мне еще предстояло кое-что сделать. Последствия были неизбежны как для Бет, так и для ее любовника, ничего особенно радикального, но, тем не менее, последствия.

Первое, что я сделал, это позвонил в отдел автотранспорта и сказал, что хотел бы купить пикап, но потерял номер телефона владельца. Все, что у меня было - это номерной знак, а также марка, модель и цвет грузовика.

Приветливая женщина на другом конце провода радостно сообщила мне имя и адрес этого человека.

Моим следующим шагом было позвонить моему другу, который был юристом и узнать имя лучшего адвоката по разводам в городе. Я позвонил этой достойной женщине, как оказалось, леди, и назначил встречу на час дня.

Затем я принял душ и спустился в вестибюль, чтобы съесть очень легкий завтрак, а затем отправился в банк. У меня было два депозитных сертификата, которые я купил несколько лет назад. Я обналичил их, снял половину денег с нашего общего сберегательного счета и половину того немногого, что было на текущем счете. Я положил большую часть денег на новый расчетный счет, который открыл только на свое имя, вместе с банковской дебетовой картой, и все равно получил чуть больше 4000 долларов дорожными чеками (денежное обязательство эмитента выплатить обозначенную в чеке сумму владельцу).

Следующие несколько минут я потратил, обзванивая компании, обслуживающие кредитные карты, чтобы аннулировать все мои карты, кроме одной, и открыть счета только на мое имя. Я также оплатил остатки по каждой из этих карт. По той, которую я великодушно оставил для Бет, я не стал платить. Пусть она об этом беспокоится.

Затем я отправился в филиал публичной библиотеки, где купил немного компьютерного времени. Я взял четыре снимка, которые сделал на свой мобильный телефон, загрузил их на электронный адрес, который у меня был, и распечатал по две копии каждого. Я должен признать, что они были очень четкими и недвусмысленными.

Затем я поискал информацию о парне, который был с моей женой накануне днем, некоем Кларке Слейтере.

Я узнал, что он женат, поэтому записал имя его жены. Затем я приложил копии фотографий с запиской, сообщающей ей, где со мной можно связаться для получения дополнительной информации, и положил их в конверт с ее именем и адресом. Я пошел на почту, купил несколько марок и отправил ей письмо.

Затем пришло время встретиться с адвокатом Грейс Шоу. Я рассказал ей, что я сделал и какие у меня планы, и она просто кивнула, когда я показал ей фотографии. Однако ее первый вопрос был предостерегающим.

— Развод кажется довольно радикальным шагом в столь сжатые сроки, — сказала она. — Вы уверены, что не хотите попытаться решить этот вопрос?

— Что тут решать? — спросил я. — У моей жены есть любовник, и я определенно не хочу стоять на пути настоящей любви. У меня есть места, куда я хочу пойти, кое-что, что я хочу сделать со своей жизнью, и оставаться здесь с неверной женой-шлюхой не входит в мои планы.

В конце концов, я согласился на официальное расторжение брака сроком на 90 дней. Документы на развод были оформлены, и если по прошествии трех месяцев я все еще был полон решимости расторгнуть брак, то документы были бы поданы, и Бет получила бы их.

— Итак, если вы будете настаивать на разводе, какого рода компенсации вы хотите? — Спросила Грейс.

— Я уже забрал половину ликвидных денег в нашем банке, — сказал я. — У нее есть счет 403B, в который она вносит деньги со своей работы - она может оставить его себе, но она также не получит ничего из моего счета 401K. Она может оставить себе дом. Ипотека в любом случае оформлена на ее имя, и он мне не нужен. Но если она его продаст, я хочу получить половину всей выручки от продажи.

— Хорошо, мистер Торнхилл, я думаю, этого хватит, — сказала Грейс. — Я с нетерпением буду ждать вашего звонка, примерно, через три месяца.

Моей последней остановкой был офис, но не работа. Я зашел в отдел кадров и поинтересовался, что будет связано с досрочным выходом на пенсию. Я проработал в компании 26 лет, так что у меня был солидный пенсионный заработок.

Мне сказали, что я смогу начать получать пенсию по старости, когда мне исполнится 60 лет, то есть через 12 лет. Я нахмурился, услышав это, но просветлел, когда спросил о том, как обналичить мой 401K. Конечно, сотрудница отдела кадров категорически не одобряла этого из-за огромного налогового штрафа, который мне пришлось бы заплатить.

Тем не менее, при желании, если бы захотел, я мог бы немедленно обналичить около 65 000 долларов. Я поблагодарил женщину и направился обратно в свой мотель. Я устал и, сварив еще одну кастрюлю куриного супа, лег в постель и проспал почти семь часов.

Было уже за полночь, когда я проснулся, и я знал, что теперь мне предстоит самая трудная часть дня - вернуться домой и собрать вещи. Бет должна была быть на работе, но я не был уверен, ушла ли она на работу.

Как оказалось, она не ушла.

Бет спала, когда я тихонько проскользнул внутрь, и в доме было тихо - очевидно, Лора была так обеспокоена моим местонахождением, что ушла, как всегда делала в пятницу вечером. Я подумал, будут ли дети скучать по мне, когда я уйду? Скорее всего, нет.

Первым делом я достал из гаража все, что мне было нужно: инструменты, походное снаряжение и другие полезные предметы. Я прошел в маленький офис, достал свой ноутбук, подключил его к сети и загрузил на ноутбук несколько файлов с домашнего компьютера, а затем отнес его в свой автомобиль.

У меня с собой было несколько коробок с компакт–дисками, портативный плеер, множество книг и кое-какие памятные вещи, которые что-то значили для меня, включая несколько фотографий, но ни одной с изображением Бет. После того, как я загрузил все это в машину, я достал несколько чемоданов и тихо прошел в свою бывшую спальню.

Я уже почти закончил собирать вещи, когда услышал позади себя тихий вздох, а затем голос Бет.

— Питер, где ты был? — сказала она. —- Я ужасно волновалась за тебя.

— Сейчас здесь, — сказал я, стараясь, чтобы в моем голосе не слышалось гнева.

— Что ты делаешь? — Спросила Бет.

— А что, по-твоему, я делаю? — Саркастически спросил я.

— С-с-собираешь вещи? — Дрожащим голосом спросила Бет.

— Дайте этой девушке золотую звезду за гениальность, — сказал я.

— Питер, мне так жаль... — начала она, но я остановил ее.

— Бет, я не хочу слышать твои оправдания или извинения, — сказал я. — На самом деле неважно, почему или как, или даже кто, хотя я и знаю это. Ты хочешь любить кого-то другого, отлично, я позволяю тебе это.

— Но я не люблю его, — начала она, — я люблю тебя. Я не хочу его, я хочу тебя.

— Ты могла бы меня одурачить, — сказал я едким тоном. — Мне показалось, что ты вчера днем ​​очень сильно его хотела. Дай-ка я посмотрю, смогу ли я вспомнить точные слова. «О Боже, трахни меня своим большим толстым членом». Разве не так?

Бет просто закрыла лицо руками, безудержно рыдая. Я спокойно посмотрел на нее. Какая бы короткая вспышка гнева у меня ни была, она прошла, сменившись... Я не уверен. Жалостью? Нет, не это. Презрением? Может быть, немного. Отвращением? Да, немного.

Но главное, я понял, что больше всего на свете я чувствовал пустоту. В тот момент я понял, что у меня вообще не осталось к ней никаких чувств. Мне просто стало все равно.

Я закончил собирать вещи и позволил ей рыдать в подушку. Только когда я вышел из спальни с чемоданами, она спрыгнула с кровати и попыталась остановить меня.

— Подожди! — Закричала Бет. — Не оставляй меня, Пит, пожалуйста. Неужели мы не можем во всем разобраться? Пожалуйста? Прости, но между нами ничего не было, это был просто секс.

Я просто молча смотрел на нее, когда осторожно высвободился из ее цепких объятий и направился к выходу из дома. Бет последовала за мной, истерически всхлипывая. Я указал на уведомление о законном раздельном проживании, лежащее на кухонном столе среди грязных остатков пиццы того вечера.

— Я вернусь через три месяца, в середине декабря, — сказал я. — Если я и тогда буду думать так же, как сейчас, то я собираюсь развестись. Я дам тебе знать, в общем, где я нахожусь, но я уезжаю и пока не знаю, где буду. Прощай, Бет, еще увидимся.

— ПИТ, НЕТ! — Закричала Бет, когда я вышел через парадную дверь с чемоданами.

Не оглядываясь, я сел в машину и отправился через весь город в свой номер в мотеле.

Следующий день был субботним, поэтому я выспался. Когда я собрался, то упаковал все, что у меня было в номере, и выписался из мотеля. Мотель стоил 85 долларов за ночь, и это было немного дорого, а рядом с моим офисом было заведение, которое обслуживало приезжих бизнесменов.

У них были долгосрочные тарифы, которые были значительно дешевле, чем в обычном мотеле. Примерно, за 45 долларов за ночь я снимал на две недели чистую комнату с небольшой кухней, кабельным Интернетом и большим телевизором, по которому можно было смотреть порнофильмы с разовой платой за просмотр - если бы я захотел.

Я действительно посмотрел сексуальные фильмы, которые показывали по телевизору, но, в основном, я расслаблялся и все выходные с головой уходил в футбол, абсолютно ничем другим не занимаясь, а в следующий понедельник утром отправился на работу. Первое, что я сделал - вошел в кабинет босса и вручил ему заявление об уходе, которое вступало в силу через две недели.

Стоит ли говорить, что все в офисе были ошеломлены. Я проработал там так долго, причем, на одной и той же должности, что, похоже, стал частью пейзажа. Мой босс, например, был в панике. Все две недели он пытался отговорить меня от выхода на пенсию, но я был непреклонен.

Во вторник первой недели мне позвонила дочь. Это был довольно познавательный разговор.

— Папа, почему ты уходишь от нас? — спросила Лора.

— Тебе придется спросить об этом свою маму, — ответил я.

— Она сказала, чтобы я спросила тебя, — сказала Лора.

— ОКЕЙ, — сказал я. — В четверг днем я застал ее в постели с другим мужчиной. Я болел гриппом, отпросился с работы пораньше, и вот она. У меня есть фотографии, чтобы доказать это.

— Вау! — сказала Лора. — Не думала, что она на это способна. Что ж, это объясняет, почему она была такой плаксивой. Папочка, она инвалид. Она просто сидит, плачет и проклинает себя. Ты знаешь, она все три дня в эти выходные отпрашивалась с работы.

— Слушай, скажи своей матери, чтобы она взяла себя в руки, — сказал я сквозь стиснутые зубы. — Если она думает, что сможет заставить меня вернуться к ней, то она сильно ошибается. Я уже подал заявление об увольнении, и через неделю, в субботу, я уеду отсюда. После этого ни то, что делает она, ни то, что делаешь ты, ни то, что делает твой беспризорный брат, меня не касается.

— Ну, дерьмо, я тоже тебя люблю... Папа, — заплакала Лора.

— Эй, тебе никогда не было до меня дела, так почему ты должна начать сейчас? — сказал я. — Ты просто боишься, что кормушка вот-вот уедет со станции.

— Это неправда, — немного задумчиво сказала Лора. — Мы... Ты мне нужен. Ты единственный в этом доме, у кого есть хоть капля здравого смысла, и я не знаю, что будет без тебя.

— О, я уверен, ты справишься, — сказал я. — Послушай, Лора. Мне жаль, что я так сказал. Это было подло с моей стороны. Я свяжусь с тобой и буду дома к Рождеству. ОКЕЙ? Я люблю тебя. Правда.

— Я знаю, папочка, — сказала она, шмыгнув носом. — Я тоже тебя люблю.

Джейсон так и не позвонил.

У меня были довольно напряженные две недели. Бет пыталась дозвониться несколько раз, но после того, как я несколько раз бросал трубку, она поняла, что я не хочу с ней разговаривать.

Ее друзья с работы пытались уговорить меня хотя бы увидеться с ней, но я отказался, причем, в довольно резких выражениях. Оказалось, что Кларк Слейтер был медбратом в отделении, где работала Бет, и они трахались вместе около шести месяцев.

Почти все, с кем я говорил, говорили, что, по их мнению, он был единственным, с кем она изменила мне, но они не знали наверняка. Я очень резко сказал им всем, как я ценю то, что они рассказывают мне о том, что моя жена делает за моей спиной. После этого им нечего было сказать.

В середине первой недели мне позвонила жена Кларка Слейтера, и, судя по всему, Бет была не первой медсестрой - замужней или нет - которую ему удалось заполучить. Но Бет должна была стать последней, по крайней мере, пока он был ее мужем, потому что я наконец-то предоставил ей веские доказательства, необходимые для того, чтобы выставить его за дверь.

Забавно, но я так и не услышал от Кларка ни о Бет, ни о его испорченных шинах.

Мне предстояло сделать еще очень многое, прежде чем я оставлю свою работу. Мне нужно было обучить кого-то, кто мог бы справиться с моей работой, пока не наймут постоянную замену. Я должен был провести техобслуживание своего двенадцатилетнего автомобиля. Нужно было найти брокера, который мог бы перевести мой 401K на частный счет. И мне нужно было договориться с отделом кадров о выходном пособии и обналичивании оставшегося больничного.

Большую часть свободного времени я проводил за просмотром телевизора, дурачась на своем ноутбуке или покупая вещи, которые мне понадобятся, когда я уеду из города. Я также навестил нескольких своих друзей, все из которых выразили свое неверие в то, что Бет действительно могла мне изменить.

Очень скоро наступила вторая пятница, мой последний рабочий день, и вместе с ним пришло чувство сожаления. Я проработал в этой компании 26 лет и приобрел много друзей.

В тот день за обедом мой босс собрал наш отдел, и мы устроили небольшую вечеринку по случаю увольнения, и вот тогда я окончательно потерял самообладание.

Я попытался произнести небольшую благодарственную речь, но внезапно сломался и расплакался - впервые за много лет я плакал из-за чего-либо. Я плакал и из-за того, что ухожу, и из-за обстоятельств, которые подтолкнули меня к решению уйти в отставку.

Предыдущие две недели я был так занят, что не давал себе возможности выплеснуть эмоции из-за предательства Бет, и видеть, как коллеги собрались в мою честь, было слишком тяжело для меня.

Но я довольно быстро справился с этим, особенно когда Марси Гловер подошла ко мне и пригласила на встречу после работы с несколькими из них в «Chili's». Конечно, я согласился, хотя и дал понять, что не пью.

Марси была компьютерным гиком, но чертовски симпатичным гиком. Ей было около 30 лет, она была высокой блондинкой, разведенной, с 10-летней дочерью, которая проводила выходные с отцом. И когда она мне это сказала, она бросила на меня очень дымчатый взгляд.

Признаюсь, это меня несколько смутило. В смысле, я неплохо выгляжу - на самом деле, я выгляжу значительно моложе своих лет. Но я не жеребец-мачо, или, по крайней мере, я так не думал. Я немного ниже среднего роста, около 175 сантиметров, ношу очки, у меня есть небольшой животик, и хотя я не слабак, но и не помешан на фитнесе.

Но я был близок к тому, чтобы обнаружить, что обладаю большей сексуальной привлекательностью, чем когда-либо мог себе представить.

Кроме Марси и меня, в группе было семь человек, три женщины и двое мужчин, и впервые в жизни я оказался героем дня. Мы сидели несколько часов, пили пиво - ну, у меня был чай - и рассказывали истории о заводе, о городе, друг о друге. В разгар празднества мы нашли время и для ужина.

По мере того как длился вечер, я сидел рядом с Марси, и стало очевидно, что она ко мне неравнодушна. Она сидела очень близко, клала руку то на мое бедро, то на мою руку. Я не мог понять, делает ли она это просто потому, что пьяна, или у нее серьезные намерения.

Наконец, около девяти часов, мы начали расходиться в разные стороны. Я хотел пораньше начать следующий день и встал, чтобы уйти. Потом я посмотрел на Марси и увидел, что ей действительно не стоит ехать домой, поэтому я предложил ее подвезти. Получив объятия и рукопожатия с пожеланиями всего хорошего, я проводил Марси до моего «Эксплорера».

Когда мы сели в машину, она придвинулась ко мне вплотную, положила руку мне на бедро и посмотрела на меня пронизывающим взглядом.

— На самом деле я не так уж и пьяна, — сказала Марси. — Я просто хотела, чтобы ты меня подвез, и не домой.

— Итак, куда ты хочешь, чтобы я тебя отвез? — сказал я, намеренно прикидываясь дурачком.

— Отвези меня в свой мотель, — сказала она, притянула мое лицо к себе и поцеловала крепко и серьезно.

— Марси, ты не должна этого делать, — сказал я, когда мы оторвались друг от друга. — То есть да, мне одиноко, но мне не нужно сочувствие.

— Сочувствие здесь ни при чем, — сказала она. — Пит, ты мне нравишься с тех пор, как я начала здесь работать, и наконец-то у меня появился шанс. Я его не упущу.

— Я тебе нравлюсь? — сказал я. — Да ладно, Марси, посмотри на меня. Я толстый седовласый старик.

— Толстый седовласый старик с большим членом, — сказала Марси, проводя руками по набухающей выпуклости в моих штанах. — Во-первых, ты не толстый. Во-вторых, твои волосы делают тебя сексуальным. В-третьих, ты очень хорошо выглядишь. И в-четвертых, ты один из самых приятных мужчин, которых я знаю. Ты один из немногих мужчин в этом здании, который никогда не приставал ко мне или к другим девушкам, если на то пошло. Поверь мне, мы это заметили. Ты всегда был джентльменом.

— Я всегда был женатым джентльменом, — сказал я с легкой горечью.

— Слушай, ты завтра уезжаешь и заслуживаешь немного внимания перед отъездом, — сказала Марси. — Так ты отвезешь меня обратно в свой мотель и трахнешь или нет?

Я рассмеялся и завел машину. По правде говоря, у меня было много фантазий о Марси Гловер, но я всегда считал, что она мне не по зубам, и, кроме того, я был женатым мужчиной, который верил в верность.

Формально, наверное, я все еще был женат, но юридически я уже был разведен, и в глубине души я знал, что мой брак закончен. Марси Гловер предлагала мне свое тело на блюдечке, и будь я проклят, если откажусь от него.

Мы накинулись друг на друга, как только закрылась дверь в мою комнату, дико целуясь, наши руки ласкали тела друг друга.

Вскоре я уже любовался стройным телом Марси, когда она, обнаженная, откинулась на спинку кровати. Ее сиськи были просто идеальными, достаточно пухлыми, чтобы красиво висеть на груди, не провисая. Ее попка была упругой, а чисто выбритая киска - влажной.

Я засунул два пальца в ее пирожок, забравшись на кровать, и стал лихорадочно целовать ее, мой член был как железный прут. Но я знал, чего хочу, по крайней мере, вначале, и быстро заставил Марси лечь на спину, раздвинуть ноги и приникнуть ртом к ее киске.

Я вертел языком в ее дырочке, глотая потоки сока, которые вырывались наружу и заливали мой рот. Я лизал ее, как собака, катал языком по ее клитору, посасывал ее лоно, как будто делал искусственное дыхание рот в рот, и вообще вел себя по-свински.

Марси пыхтела и ахала, пока я доводил ее до стремительной кульминации.

— О, Боже, Пит, — застонала она. — Твои усы так хорошо ощущаются на моем клиторе. Продолжай... продолжать... делать это.

Я действительно почувствовал, как ее влагалище начало трепетать, когда она выгнула спину, задержала дыхание и задрожала в потрясающем оргазме.

— Господи, Пит, — задыхалась она. — Иди сюда и трахни меня, большой мальчик.

Я был готов сделать именно это. Прошло больше недели с тех пор, как я позволял себе кончать, и то только собственными руками, так что я нуждался в этом.

Я встал на колени между широко расставленными ногами Марси, нацелил свой член на ее слюнявую дырочку и скользнул прямо внутрь.

На несколько секунд мне показалось странным засовывать свой член в киску, которая не принадлежала Бет, но это ощущение прошло, и я быстро вошел в бодрый ритм, лежа на потном теле Марси.

Однако все было иначе. Марси была намного активнее, чем Бет, по крайней мере, со мной, и ее киска была значительно туже, с менее выраженными половыми губами. Я отметил эти различия мимоходом, пока вводил свой член в тело Марси.

Мы обнимали друг друга, работая для нашего общего удовольствия. По лицу Марси я видел, что она приближается к очередному кульминационному моменту, и я тоже был близок к этому. Когда я приближался к своему оргазму, я кое-что прошептал Марси на ухо, и она гортанно рассмеялась.

— Милый, ты можешь делать со мной все, что захочешь, — сказала она. — Особенно это.

Я улыбнулся, увеличивая темп, пока тело Марси не напряглось, и она не откинула голову назад в наслаждении.

Я почувствовал, как сперма закипает у меня в мошонке, и за секунду до того, как кончить, я выдернул свой член, скользнул всем телом по Марси и выплеснул огромную порцию спермы ей на лицо.

Марси ахнула и завизжала, когда я нанес две толстые струйки спермы на каждый глаз и по обе стороны от ее носа. Я полил как из шланга ее лоб, выпустил струю в ее волосы, а затем засунул свой член ей в рот, чтобы последние капли попали в горло.

Она с жаром смотрела на меня, высасывая остатки спермы из моего члена, проводя языком по головке.

Я опустился на кровать и смотрел, как Марси садится, показывая мне свое перепачканное спермой лицо. Затем она осторожно, соблазнительно, пальцами зачерпнула столько моей спермы со своего лица, сколько смогла, и слизала мой сок со смаком, от которого у меня по позвоночнику пробежала дрожь.

— Спасибо, — сказал я. — Бет никогда бы мне этого не позволила. Она считала это унизительным.

— Я понимаю, почему некоторые женщины могут так думать, — сказала Марси. — Лично мне это нравится. Это так горячо, так сексуально - смотреть, как мужчина выливает свою сперму мне на лицо. Я думаю, это знак того, что он считает меня гадкой, каковой я и являюсь... в определенных ситуациях.

Мы легли на кровать и отдохнули, затем я снова трахнул ее, на этот раз чуть более неторопливо. Я кончил, когда Марси стояла на коленях, трахая ее по-собачьи, а после этого мы вместе заснули.

Мы потрахались в последний раз, когда сквозь шторы пробивался бледный свет рассвета, потом встали, приняли душ и оделись. Марси помогла мне собраться, затем я выписался из отеля и отвез ее к месту, где была припаркована машина. Перед тем как уйти, она нежно поцеловала меня, а потом посмотрела мне в глаза.

— Пит, все, что я могу сказать, это то, что твоя жена - идиотка, — сказала она. — Она не знает, что выбросила.

— Ну, я думаю, иногда ты привыкаешь к кому-то и попадаешь в колею, — сказал я. — Я, наверное, слишком часто позволял всему идти своим чередом. Ты знаешь, как это бывает.

— Да, наверное, знаю, — сказала Марси. — Пит, я надеюсь, ты найдешь то, что ищешь, но если ты когда-нибудь решишь вернуться сюда надолго, найди меня. Я гарантирую, что буду обращаться с тобой гораздо лучше, чем Бет.

— Спасибо, Марси, — сказал я. — Я останусь на связи. Никогда не знаешь, что может случиться. Береги себя, хорошо?

— И ты тоже, — сказала она. — Будь осторожен.

И с этими словами я уехал. Я выехал на шоссе, ведущее на запад, и не оглядывался назад.

Я отправился в одиночку путешествовать по стране без планов, без маршрута, без программы. У меня было несколько мест на западе, которые я хотел увидеть, несколько вещей, которые я хотел сделать, но у меня не было определенного расписания. Я бы отправился туда, куда меня приведет нос.

Это было то, что я хотел сделать годами, но никогда не мог сделать. Либо я не мог себе этого позволить, либо у меня были семейные или рабочие проблемы. Теперь меня ничто из этого не сдерживало.

Однако моим первым пунктом назначения был мой старый родной город. Я хотел провести несколько дней с моими родителями, которые уже были в преклонном возрасте, и повидаться со старыми друзьями. В итоге я встретился с тем, на кого не рассчитывал, и это был восхитительный опыт.

Мои родители были разочарованы, узнав, что мы с Бет расстаемся, но мама также сказала, что не удивлена.

— Она просто казалась не очень счастливой в последние несколько раз, когда вы были здесь, — сказала мама.

В следующий понедельник я был в супермаркете, покупал кое-что для поездки, когда услышал, как кто-то окликнул меня по имени. Я огляделся, и на моем лице появилась широкая улыбка, когда я увидел эротический сон из своего прошлого.

Это была Долорес Вальдес, фигуристая цыпочка, с которой я ходил в колледж. На самом деле она была на год младше меня, но мы всегда, казалось, ходили на одно или два занятия вместе каждый год, и у нас завязалась дружба.

В то время Долорес была горячей штучкой, которая была слишком быстрой для меня, но время ее немного притормозило. Она на собственном опыте убедилась, что быстрая жизнь - это не всегда хорошая жизнь.

Но время все равно было щедро к ней, потому что она по-прежнему оставалась каменной красавицей. С возрастом она стала выглядеть лучше, чем в годы учебы, смягчив черты лица и добавив немного лишнего в стратегических местах.

Она была чуть ниже среднего роста, с густыми темными волосами, выразительными карими глазами и телом, в котором были одни сиськи и задница.

Она вернулась в город после развода со своим вторым мужем и работала помощником менеджера в магазине. Она жила одна в небольшом доме в тихом районе, недалеко от семьи своей дочери.

Мы поболтали несколько минут, вспоминая наши жизни. Когда я рассказал ей, что развожусь с женой, ее глаза загорелись.

— Завтра у меня выходной, — сказала она приглашающим тоном. — Не хочешь ли поужинать со мной?

— С удовольствием, — сказал я. — В каком-нибудь конкретном месте?

— Как насчет моего места? — сказала она. — Давненько я не готовила ужин для мужчины, особенно для такого старого друга, как ты.

Я приехал к Долорес около семи часов следующего вечера и обнаружил, что она одета в облегающее красное платье с бретельками, а ее лицо со вкусом накрашено. Платье достаточно плотно облегало ее грудь, чтобы поддерживать сиськи, но это нисколько не скрывало бугорки, которые ее толстые соски делали в материале платья.

Мой младший брат, живущий неподалеку, дал мне таблетку виагры, когда я рассказал ему, с кем встречаюсь. Он сказал, что она мне понадобится, и, похоже, он был прав.

Я вошел в ее небольшой, но аккуратный домик, и на меня обрушился аромат готовящихся в духовке энчиладас и других мексиканских угощений, которые готовились к ужину. Мне предстояло узнать, что Долорес потрясающе готовит, а еще я узнал, что она искусный собеседник.

В ожидании окончания приготовления ужина мы сидели в ее гостиной, очень тесно прижавшись друг к другу, и обсуждали жизнь друг друга. Она с большим пониманием отнеслась не только к тому, что случилось со мной, но и к тому, что случилось с Бет.

Долорес разрушила свой первый брак из-за измены, а ее второй брак развалился из-за измены мужа, поэтому она смогла рассказать мне о том, что произошло по обе стороны забора. Мне не стало легче от этого, но это помогло.

Ужин был особенным - энчиладас, тостадос, рис и лучший флан, который я когда-либо пробовал в своей жизни.

— Как тебе удается оставаться такой стройной, когда ты так готовишь? — спросил я, отодвигая свой раздувшийся живот от стола.

— О, я готовлю так только по особым случаям, — со смехом ответила Долорес. — Если бы я ела так каждый день, то была бы такой же широкой, как я в высоту.

Мы удалились в переднюю комнату и снова уселись на диване очень близко друг к другу. Мы немного поговорили и перешли к вопросу о том, почему она пригласила меня в тот вечер.

— Потому что я хотела сделать то, что у меня никогда не было возможности сделать, когда мы учились в колледже, — сказала она. — Ты всегда был таким милым, таким симпатичным, таким сексуальным, но я знала, что никогда не смогу заполучить тебя тогда. Мама и папа не одобрили бы, если бы я встречалась с англосаксом. Знаешь, это очень иронично и очень грустно. Они не возражали, чтобы я путалась со всеми этими чоло, этими бандитами, пока они были мексиканцами. Но хороший белый парень? Забудь об этом.

— Но теперь у тебя нет такой проблемы, не так ли, — сказал я, приблизив свое лицо к ее лицу.

Мы поцеловались, и я потерял себя в ее полных губах и активном языке. Долорес вела себя как голодная женщина, у которой давно ничего не было, и это меня забавляло. Она немного прослезилась, когда я спросил ее, как давно у нее не было мужчины.

— Слишком долго, — сказала она. — Когда я вернулась сюда, я дала себе клятву, что не позволю своему прошлому затянуть меня в глупые отношения, но в маленьком городе воспоминания умирают с трудом. Если бы у меня было пять долларов за каждый раз, когда за последний год мне делали предложение те, с кем я училась в колледже, мне бы не пришлось работать. Вот почему для меня это так важно. Ты никогда не смотрел на меня свысока в прежние времена и никогда бы не сделал неуместного предложения, если бы я не пригласила тебя сюда. Я знаю тебя. Ты бы не стал.

— Но это не значит, что я бы не подумал, — усмехнулся я. — Поверь мне, Долорес, еще в колледже я выпустил много спермы, представляя, как трахаю тебя.

По какой-то причине это просто растопило ее, потому что она прошептала что-то по-испански, а затем бросилась на меня, крепко целуя и лаская руками мое тело. Она быстро сняла с меня свитер и футболку, которые были у меня под ним, а затем набросилась на мои брюки.

За меньшее время, чем требуется, чтобы написать это, я оказался голым на ее диване, а Долорес стояла передо мной и расстегивала молнию на своем платье. Оно упало на пол, и я знаю, что смотрел на нее с благоговением. Ее великолепные сиськи торчали, как маленькие торпеды, увенчанные толстыми ареолами и длинными, твердыми сосками.

Но что совершенно приковало меня к дивану и заставило мой член немедленно ожить, так это пространство между ее ног. У Долорес Вальдес был самый густой и красивый лобковый кустик, который я когда-либо встречал у женщин.

Он был темным, как волосы на ее голове, и простирался от живота до самой попки. Он не только обрамлял ее сочную киску, как портрет, но и красиво обрамлял ее розовый бутон. Весь эффект усиливался поясом с подвязками и чулками, которые были на ней, а также каблуками, которые она все еще носила.

Я лениво поглаживал свой пульсирующий член, когда она наклонилась и предложила мне свои сиськи. Я решил, что мой член продержится достаточно долго, чтобы я мог насладиться грудью Долорес. Протянув руку, я погладил свисающие шары, покрутил пальцами ее соски, затем поднес их ко рту и пососал, как младенец.

Долорес ахнула, а затем застонала, когда я начал ласкать ее грудь руками и ртом. После нескольких минут страстного поклонения груди, я скользнул рукой ей между ног и погладил ее влажную киску. От нее шел пар, а клитор уже покраснел и был обнажен.

По наитию я набрал в пальцы сок, затем просунул их еще дальше назад и обвел ее анус. Бинго! Долорес зарычала от удовольствия и прижалась своей промежностью к моей руке, в то время как она наклонилась еще ниже и неистово поцеловала меня.

— Я хочу тебя там, — сказала она с вожделением, и я не собирался спорить, потому что тоже хотел ее там.

Но сначала она хотела, чтобы я был в ее киске. Она была готова кончить, а я был готов трахнуть ее так, что она никогда не забудет.

Долорес оседлала мои бедра на диване, пока я держал свой член прямо. Я слегка пошевелил им в ее дырочке, пока не нашел нужное место, и мы объединились, как будто делали это целую вечность.

Она опустилась на меня, и я вошел в нее, и уже после первых нескольких толчков ее голова запрокинулась назад в безумном экстазе.

— О да, малыш, хороший член, — выдохнула она, когда ее оргазм достиг быстрого крещендо. — Хороший любовник.

Такая похвала от такой женщины, как Долорес, в дополнение к опыту с Марси, по-настоящему тешила мое самолюбие, подтверждая, что у меня в баке еще много бензина, что бы там ни думала Бет.

Мы работали как машина, когда Долорес начала дергаться и стонать в своей безудержной кульминации, завершившейся резким вскриком, когда она рухнула сверху.

Почувствовав, как содрогнулось ее тело, я протянул руки ей за спину и скользнул пальцами каждой руки между ее ягодиц. Мне удалось собрать на пальцы достаточно наших смешанных соков, чтобы обвести ее маленькую кареглазку.

Долорес неистово поцеловала меня и прошептала мне на ухо, что хочет, чтобы я трахнул ее в зад прямо сейчас.

Я улыбнулся от уха до уха, снимая ее с себя и выкатываясь из-под нее. Она склонилась над диваном, опустив голову и приподняв ягодицы. Я просто восхищался сочной попкой, которая вот-вот должна была оказаться в моем распоряжении.

Многие чернокожие парни, которых я знаю, говорят, что большинство белых мужчин не ценят красивую широкую попу, и в большинстве случаев это может быть правдой. Но тут я понял, что они имели в виду, потому что у Долорес была задница, от которой у любого чернокожего потекли бы слюнки. Она была достаточно пухлой, чтобы казаться мясистой, но при этом упругой.

Я стряхнул с себя задумчивость, просунул руку ей между ног и размазал щедрую порцию сока по ее анусу, а затем медленно ввел свой средний палец в ее сфинктер.

Долорес ахнула, а затем зарычала, когда я начал медленно трахать пальцами ее задницу. Постепенно я набирал скорость, затем ввел туда второй палец и начал раздвигать ее еще немного. Я был очарован тем, как пряди ее волос обозначали целевую зону, когда я начал водить третьим пальцем по ее ягодицам.

Она не выдержала.

— Твою мать, Пит! — воскликнула она. — Нахуй все, трахни меня в задницу. Я хочу, чтобы ты был в моей заднице. Сейчас же!

Нельзя позволять говорить, что я не даю горячей женщине того, чего она хочет. Я держал свой член у основания и вращал головкой у входа в ее киску, просто чтобы на меня попало немного смазки.

Когда я убедился, что мой член достаточно мокрый, я приподнялся, прижал головку к ее анусу и медленно протолкнул. Прошло совсем немного времени, прежде чем я проскользнул через ее плотное кольцо и полностью проник в ее задницу.

Когда я это сделал, я вскрикнул от восхитительного ощущения того, как задница Долорес обхватила мой член, и Долорес закричала от абсолютной страсти.

Она кинула свою задницу назад, чтобы мой железный стержень вошел в нее как можно глубже, и изо рта у нее лилась пена в непрерывном потоке неразборчивой испанской тарабарщины.

Крепко сжав ее зад, я дал ей то, чего она, очевидно, хотела - по-настоящему сильно засадил. Трахая Долорес в зад с безудержным вожделением, я просунул руку под ее тело и сжал ее сиськи. Это зажгло фитиль для еще одного судорожного оргазма, когда Долорес крутила головой в сексуальном безумии.

Я был все ближе и ближе к срыву и ускорил темп, достигнув пика. Как раз в тот момент, когда Долорес испытала очередной оргазм, я почувствовал, как что-то вроде гвоздей вырвалось из конца моего члена, когда я глубоко кончил в ее кишечник.

Я залил в зад Долорес стаккато спермы, которая быстро вытекала из-под основания моего члена.

Накачав ее до краев спермой, пока окончательно не опустел, я затем вытащил свой член и почувствовал, как по мне прокатился холодок от того, как ее анус оставался открытым в течение нескольких секунд, и как сперма вытекала из ее зияющей дыры.

Затем я повалился ей на спину и рассмеялся от полного удовлетворения. В тот момент я впервые подумал о том, чтобы поблагодарить Кларка Слейтера за то, что он привел в движение события, которые привели меня к этому моменту.

Благодаря Кларку и его скандальному роману с моей женой, я был свободен от своей комфортной, но скучной жизни в захолустном городке. Я был свободен от брака, в котором все чаще не было любви, и от хаотичной семейной жизни в ветшающем доме. Я был свободен от работы, которая давно перестала вызывать у меня интерес, в крупной корпорации, где я терялся в суете.

Я был волен идти куда угодно, делать что угодно и трахаться с кем захочу, и я не смог бы сделать этого с чистой совестью, если бы не застукал свою жену и ее любовника за прелюбодеянием.

Отдышавшись, мы с Долорес удалились в ее огромную ванну, одно из немногих излишеств, которые она позволила себе после возвращения в город, где мы провели много времени, купая друг друга в перерывах между поцелуями, облизыванием и посасыванием.

В итоге мы снова трахнулись прямо там, в ванной, затем легли в ее постель и снова трахнулись, прежде чем окончательно вырубились от полного изнеможения.

Следующий день я провел в гостях у своей семьи, а на следующий день всерьез взялся за дело. По дороге я размышлял о том, что прошло ровно три недели с тех пор, как я поймал Бет и Кларка, три недели, которые полностью изменили мою жизнь.

Эта поездка стала первым шагом в моей новой жизни. В течение следующих трех месяцев я путешествовал по западной части страны, посещая места, о которых раньше только читал.

Моей первой остановкой была гора Рашмор, затем я провел пару дней, исследуя место битвы при Литтл-Бигхорне. Я прогулялся по окрестностям и пообщался с призраками Кастера и Седьмого кавалерийского полка, а также с призраками Бешенной Лошади (вождь племени лакота) и его воинов.

После этого я поехал в Джексон-Хоул и на полторы недели разбил там лагерь, пока осматривал Йеллоустоун и Гранд-Титонс.

Я чуть не рассмеялся, когда впервые увидел Титоны, подумав, что французы, которые дали им название, должно быть, ужасно нуждались в том, чтобы увидеть женскую грудь на этих зубчатых пиках.

Оттуда я поехал на некоторое время в северный Айдахо, чтобы разбить лагерь на берегу озера Пенд-Ориэль. Я уже был там однажды, когда был подростком на слете бойскаутов в 1969 году. На самом деле, я и мои товарищи-скауты были одними из немногих американцев, которые не видели первую высадку на Луну, потому что мы разбили лагерь подальше от телевизоров.

Пока я был там, я ловил рыбу на озере и ходил пешком по тропинкам, наслаждаясь прохладой северных Скалистых гор.

Однако, проснувшись однажды утром в конце октября и обнаружив, что на земле выпало три дюйма снега, я понял, что пришло время переезжать в более умеренный климат.

Я отправился в Сиэтл, затем вдоль Тихоокеанского побережья через Орегон, чтобы провести некоторое время в долине Напа - и да, я попробовал несколько превосходных вин, которые производят в этом районе - прежде чем отправиться на несколько дней в Йосемити.

После этого я навестил престарелых тетю и дядю в районе Лос-Анджелеса, и они помогли мне осуществить давнее желание - увидеть, как Южный Калифорнийский университет играет с калифорнийским университетом Лос-Анджелеса в рамках "Роуз Боул", по-настоящему крупного футбольного соревнования среди колледжей, на одном из самых исторических стадионов страны.

Я также потратил целый день на пляж Венис-Бич, чтобы полюбоваться на все эти калифорнийские крепкие тела, которые тусуются там, почти не одеваясь. Я был в сувенирном магазине через дорогу от пляжа, когда увидел открытку, и мне пришла в голову безумная идея отправить ее своей жене и ее любовнику.

На ней были изображены четыре очень стройные, почти не одетые малышки, а заголовок гласил: «Привет с Венис-Бич». На каждой из них я написал записку с благодарностью за то, что они меня подставили, чтобы я смог отправиться в эту поездку. Затем я отправил одно письмо домой для Бет и одно в больницу для Кларка.

Это были выходные перед Днем благодарения, и мне пришло время отправиться туда, куда я действительно хотел.

Мой лучший школьный друг жил в Дуранго, штат Колорадо, красивом горном городке недалеко от Четырех углов. Они с женой открыли небольшой бизнес, и им нужен был кто-то, кто помог бы им с компьютерным маркетингом и другим кибер-артом.

Это было идеально для меня. У него был небольшой дом, который он использовал для сдачи в аренду, где я мог остановиться, и он предложил гибкий график работы, который позволил бы мне свободно ездить куда угодно и когда угодно.

В дороге я проводил много свободного времени, много писал, и у меня были заготовки для неплохой книги. Я просто писал о себе, о своем путешествии, о том, почему я его совершаю, а также о других важных размышлениях.

Как только я закончу свои дела с Бет и поселюсь в Колорадо, у меня появится время отшлифовать свою работу. Это была книга о переменах в жизни человека среднего возраста, произошедших в результате одного катастрофического события.

Я не знал этого в тот понедельник, когда отправился на восток, в Колорадо, но моя жизнь должна была измениться еще раз, причем совершенно неожиданным образом.

Я пробыл в Дюранго всего пару дней, когда Крис, жена моего друга Кайла, сообщила, что пригласила свою подругу разделить с нами ужин на День благодарения. По словам Крис, эта женщина жила одна и мало общалась, но Крис была противна мысль о том, что кто-то останется один на День благодарения, поэтому она передала приглашение, и оно было принято.

Забавно, как жизнь поворачивается в зависимости от таких маленьких решений.

Возможно, я все равно встретил бы Морин Макдермотт, как только переехал бы в Дуранго. Но кто знает, что могло бы произойти за это время? Возможно, она решила бы жить дальше, а может, кто-то другой налетел бы на нее и сбил с ног.

Я не знаю. Знаю только, что, когда Морин вошла в дверь дома Кайла и Криса, мой желудок затрепетал, и еще до конца дня я твердо решил, что сделаю ее своей.

Я увидел женщину лет тридцати, довольно высокую, около шести футов (183 см), стройную, но не костлявую. У нее был бледный цвет лица, усеянный веснушками, огненно-рыжие волосы, подстриженные очень коротко, и нежно-зеленые глаза, в которых очаровательно сочетались озорство и грусть.

А когда она открывала рот, чтобы заговорить, это звучало как симфония лепреконов.

Да, она была чистокровной уроженкой Ирландии, приехавшей в Штаты с труппой ирландских танцев, одной из этих групп «Риверданс», и обосновавшейся в Денвере.

В Дуранго она переехала, примерно, за год до того, как разорвала помолвку, перед тем как выйти замуж за два дня до свадьбы. Похоже, она застала своего будущего жениха на мальчишнике за траханьем со стриптизершей, которую наняли на ночь.

Она не собиралась врываться на его вечеринку, но она и несколько ее подружек направлялись на завтрак после девичника, когда случайно проходили мимо стриптиз-клуба и увидели выходящих из него жениха и его компанию. Одна из девушек из клуба обвилась вокруг своего суженого, и она решила проследить за ними, чтобы узнать, что произошло.

Это был эмоционально травмирующий случай, еще один удар в жизни, в которой их было немало.

Ее отец был алкоголиком и избивал ее мать, пока они не сбежали от него, когда Морин было 15 лет, после того как он начал избивать еще и ее. По ее словам, даже тогда отец преследовал их без устали, пока полиция не вмешалась, и его не обвинили и не осудили за супружеское насилие.

Впоследствии ее изнасиловали во время отпуска в Лондоне, когда ей было 22 года, и после этого ей несколько раз разбивали сердце, кульминацией чего стало предательство ее жениха.

Думаю, мы так сдружились потому, что понимали, что такое предательство.

За предыдущие недели путешествия я много думал о Бет и о том, что она сделала, и не мог забыть о несоответствии ее признаний в любви ко мне, с образом ее в постели с другим мужчиной. Она предала меня и наш брак, и я не понимал, почему.

Все это время я говорил себе, что мне все равно, но это было не совсем так. Мне было не все равно. Я хотел знать, что случилось с той любовью, которую мы когда-то разделяли, почему Бет считала себя вправе завести любовника на стороне, зная, как я отношусь к верности.

Я следил за тем, что происходило дома, в основном, по электронной почте от Лоры, которая, похоже, решила с опозданием восстановить наши отношения. Она явно беспокоилась о Джейсоне, который действительно потерял работу и умолял Бет позволить ему переехать обратно.

Я поговорил с Бет пару раз, недолго, но всякий раз, когда она начинала плакать или пыталась извиниться, я обрывал ее. Я пообещал ей, что по возвращении сяду и выслушаю ее. Это ничего не изменит, но я хотел услышать, что она скажет.

К тому времени я уже ничего не мог изменить. Я уже принял решение, чего хочу, и хотел жить в Дуранго. В итоге я потратил три недели на то, чтобы обустроиться в новом доме и помочь Кайлу и Крису с их бизнесом.

И я проводил много времени с Морин. Мы долго и обстоятельно разговаривали в День благодарения, обо всем на свете, к удивлению и восторгу Криса, и когда я вышел с ней к ее машине, мы как бы посмотрели друг на друга и поцеловались. В этом не было особой страсти, но было много обещаний.

За те три недели, что я пробыл там до возвращения домой - вернее, до моего скорого возвращения домой - мы встречались, наверное, дюжину раз, и наши отношения становились все более близкими.

Я знал, что должен быть осторожен из-за прошлого Морин. Мужчины причинили ей сильную боль, и она опасалась, что ей снова причинят боль.

Но чем больше я узнавал ее, тем больше понимал, что, несмотря на прошлое, она - женщина с горячей натурой. Она потрясающе целовалась: губы были достаточно полными, чтобы ими наслаждаться, а язык знал свое дело.

Ожидание было мучительным, потому что чем больше времени я проводил с Морин, тем больше я ее хотел. Она была такой сексуальной, такой чувственной и, да, такой нужной, но я понимал, что ей нужно быть осторожной, и уважал ее желание не спешить.

Мое терпение было вознаграждено в выходные, перед тем, когда я должен был вернуться, чтобы закончить дела с Бет. Кайл и Крис хотели, чтобы я почувствовал настоящий вкус Колорадо, поэтому они запланировали четырехдневную поездку на лыжах.

В окрестностях Дуранго есть неплохой горнолыжный курорт, да и Пургатори находится совсем рядом, но они хотели, чтобы я насладился лыжным спортом в полной мере. Поэтому они потянули за ниточки своего друга, занимающегося недвижимостью, который помог нам снять прекрасную квартиру с двумя спальнями в Теллурайде, примерно, в 70 милях отсюда.

Однажды вечером, за несколько дней до нашего отъезда, мы ужинали с Морин, когда зашла речь о поездке, и она спросила, что ей нужно взять с собой. Я просто уставился на нее, а она одарила меня улыбкой Моны Лизы.

— Ты, ведь, знал, что я поеду, правда? — сказала она.

— Я надеялся, но не знал, приглашать тебя или нет, — сказал я. — Ты же знаешь, что в квартире всего две спальни.

— И что, это проблема? — сказала она, улыбаясь чуть шире.

— Ты уверена? — сказал я, взяв ее руки и заглянув ей в глаза.

— Очень уверена, — сказала она. — Я поняла, что ты тот, кого я искала всю свою жизнь, с первой же встречи. Я знаю тебя, знаю твое сердце. Ты хороший человек, Пит, и ты заслуживаешь счастья. Думаю, я смогу сделать тебя счастливым.

Она так и сделала.

Мы приехали в Теллурайд холодным, ясным утром четверга. В начале зимы в высокогорье выпало много снега, поэтому мы решили, что катание будет хорошим, и так оно и было.

Я уже катался на лыжах однажды, давным-давно, когда мы с группой из колледжа провели неделю в Вейле. Морин была один раз в предыдущем сезоне с Кайлом и Крисом.

Несмотря на этот ограниченный опыт, мы с Морин прошли однодневную лыжную школу, которую рекомендовали перед тем, как отправиться на склоны самостоятельно.

После того как нас научили основам, мы с ней с удовольствием спускались и поднимались с горы. Мы благоразумно держались подальше от «черных» трасс, трасс для экспертов, но попробовали несколько «синих» трасс, трасс среднего уровня, и обнаружили, что можем справиться с ними с достаточной долей мастерства.

Было очень приятно провести время на горе с женщиной, которая стала мне очень дорога. Я еще не был уверен, влюблен ли я, или она в меня, но мы очень понравились друг другу, и нам было комфортно в компании друг друга.

В конце первого дня мы устали, но это была хорошая усталость, приятная усталость, которая возникает после веселья.

После катания мы вчетвером отправились на ужин в хороший ресторан со скромными ценами и подняли тост за наше стремительно крепнущее партнерство, во всех смыслах этого слова.

Когда мы вернулись в квартиру, я принял душ, а затем улегся на большую водяную кровать с книгой, которую читал, пока Морин принимала долгую ванну. Я подумывал о том, чтобы присоединиться к ней, но решил не настаивать. Я хотел, чтобы она сделала первый шаг.

Я рад, что сделал.

Она вошла в спальню, пахнущая цветами персика, в длинном, в меру тяжелом халате. Она встала прямо в дверях и улыбнулась мне. Медленно расстегнула поясок халата и позволила бокам распахнуться.

— Видишь что-нибудь, что тебе нравится? — сказала она, ее мягкий ирландский говор звучал так сексуально.

Я просто кивнул, любуясь высоким, подтянутым телом Морин. Боже мой, у нее был плоский живот, ноги, которые, казалось, будут длиться вечно, красивые маленькие чашечки А на груди и густая, но аккуратно подстриженная копна волос между ног, которая соответствовала огненному цвету волос на голове.

Я скатился с кровати и подошел к ней, неся перед собой свой член, который не давал покоя моим треникам. Я позволил своим рукам нежно ласкать ее тело, пока мы сходились и целовались медленно, с тлеющей страстью, которая неуклонно нарастала.

Мы словно находились в мире грез, когда я нежно скользил руками по ее тугим розовым соскам, а она стягивала с меня футболку и спускала штаны, чтобы освободить мой член. Я стянул с ее плеч халат, и мы стояли вместе, обнаженные, наши глаза сигнализировали об одобрении увиденного.

Мы подошли к кровати и легли на нее, наши тела скользнули друг к другу. Как магниты, наши руки быстро нашли половые органы друг друга. Я просунул руки между росистыми губками ее киски, а она нежно поглаживала мой бушующий член.

В отличие от двух предыдущих встреч, с Марси и Долорес, я не чувствовал срочности, необходимости приступить к делу. Мы чувствовали, что у нас есть все время в мире, чтобы исследовать друг друга, чтобы любить друг друга.

Мы снова поцеловались, и на этот раз, когда мы оторвались, Морин легонько толкнула меня на спину, а затем начала целовать и облизывать, спускаясь по шее к груди, делая паузы, чтобы лизнуть и покусать мои твердые соски, прежде чем продолжить свой путь вниз по животу.

В конце концов, она легла между моих ног, а мой член, горячий и твердый, оказался в ее руке. Она пристально смотрела на меня, буравя своими искрящимися зелеными глазами, пока медленно и с любовью ласкала мой член языком.

Когда каждый кусочек моего пульсирующего ствола был покрыт ее слюной, она медленно открыла рот и втянула меня в себя. Наши глаза не отрывались друг от друга, пока она медленно погружала мой член в свой рот, пока не заглотила, примерно, половину, а затем начала работать.

Она двигала ртом по моему члену вверх и вниз, ее язык был словно дервиш, когда она отдавалась мне. Когда я был моложе, до встречи с Бет, я трахался с несколькими девушками, которые могли заглотить меня до самого корня. Морин так не умела, но она все равно сделала мне лучший минет, который я когда-либо получал в своей жизни.

Это было так медленно, так чувственно, так эротично, как она использовала свои губы, оказывая нужное давление, чтобы довести меня до безумия, как она использовала свой язык, чтобы возбудить каждое нервное окончание у меня там, внизу.

Я мог бы довольствоваться тем, чтобы кончить ей в рот, но не тогда. Я хотел любить эту женщину полностью, поэтому я осторожно оторвал ее рот от своего члена и притянул ее к себе. Мы снова поцеловались, на этот раз более страстно, затем я перевернул ее на спину и встал на колени.

Сколько бы я ни жил, я никогда не забуду свой первый взгляд на Морин Макдермотт, с нетерпением ожидающую секса. Она лежала на кровати, ее глаза затуманились от вожделения, ноги были открыты и манили. Я медленно провел головкой члена между ее сочных губок и был вознагражден тихим вздохом, ее рот приоткрылся в желании.

Нежно направив головку члена в отверстие Морин, я наклонился, чтобы заключить ее в объятия, и медленно, но уверенно вогнал свой член в его новый дом.

— О-о-о, — тихо выдохнула она, когда я начал трахать ее в обдуманном темпе.

Морин не отличается красноречием, поэтому я быстро научился улавливать тихие вздохи и приглушенные вскрики, которые сигнализировали о ее растущем возбуждении.

Но если она не реагировала на это голосовыми сигналами, то точно компенсировала языком тела. С самого первого момента, как я вошел в нее, бедра Морин двигались в знойном ритме, ее ноги лихорадочно работали вокруг моей задницы и вверх по моей пояснице, а ее руки притягивали меня в круг вожделения.

Я видел, как ее глаза были закрыты в благоговении, губы беззвучно шевелились, и я почувствовал, как ее тело начало дрожать, когда она достигла кульминации.

Я хотел достичь этого вместе с ней, и, когда наши рты встретились в яростном сцеплении губ, я начал наращивать темп, все быстрее и сильнее вгоняя свой член в ее тугую дырочку. Я понял, что Морин уже близко, по тому, как ее ноги плотно обхватили мою спину, как пот выступил по всему ее телу, придав нашему вожделению скользкость, которая заставила нас взлететь еще выше.

Я не мог больше сдерживаться, да и не нужно было. Я почувствовал, как тело Морин напряглось, как с ее губ сорвались тихие, но настойчивые вздохи, когда оргазм прокатился по ее телу катарсическими волнами.

Когда я почувствовал, как ее ногти впиваются в кожу на моих плечах, я ощутил, как моя мошонка неистово запульсировала, и с резким криком я упал на свою новую любовь и изверг вулкан спермы глубоко в ее лоно.

Мы сжимали друг друга в объятиях, неистово целовались, изливая друг на друга всю свою страсть. Казалось, я никогда не остановлюсь, но, в конце концов, я остановился, и, казалось, мы вместе вздохнули, когда упали вместе в счастливом изнеможении.

Мы с Морин тихонько и удовлетворенно смеялись, медленно спускаясь с облаков оргазма. Мы обняли друг друга и медленно погрузились в сон, проведя первую из тысяч ночей, которые, как я надеялся, будут проведены вместе.

Так прошла вся поездка. Мы опробовали, практически, все не «черные» склоны на горе, обошли магазины и кафе в центре Теллурайда и занимались любовью каждую ночь после возвращения в кондоминиум.

Когда мы вернулись в Дуранго, мы уже знали, что это любовь.

Во вторник перед Рождеством я уложил в свой внедорожник несколько чемоданов и подарки для всех без исключения, а затем отправился обратно на восток на несколько недель. Я заехал к родителям, но не задержался.

Я навестил Долорес, чтобы вручить ей подарок, но трахаться с ней не стал. Сказал ей, что нашел в Колорадо человека, которому хочу посвятить себя, и она улыбнулась, сказав, что понимает.

— Меньшего я от тебя и не ожидала, — сказала она.

Марси Гловер вела себя точно так же, когда я вернулся в город и позвал ее на ужин.

— Я знала, что не пройдет много времени, как кто-нибудь найдет тебя, — сказала она. — Ты слишком хороший человек, чтобы долго оставаться одиноким. Я рада, что ты счастлив.

Я не стал оставаться в доме, когда вернулся. Это был уже не дом, и я не хотел создавать у Бет никаких иллюзий. Я навещал ее довольно часто, и все было достаточно сердечно, но мы с ней избегали слона в комнате до самого Рождества.

На самом деле, это было не плохое Рождество. Джейсон убедил Бет позволить ему вернуться домой, но она, наконец, стала твердой в том, что касалось его. Он мог остаться, но ему приходилось выполнять свои обязанности по дому.

Когда он жил у своих приятелей, то был очень близок к серьезным проблемам с наркотиками, и, видимо, это напугало его, потому что он всерьез заговорил о том, чтобы пройти реабилитационную программу.

Лора восприняла мой отъезд как настоящий предупредительный выстрел. Она бросила мерзкого парня и стала больше интересоваться школой, поняв - как я неоднократно говорил ей в наших переписках по электронной почте - что без хотя бы аттестата о среднем образовании, ее шансы добиться чего-то в жизни равны нулю.

Она устроилась на полставки в магазин молодежных новинок в торговом центре, где ее причудливые наряды и хипстерское поведение нашли свое применение.

Оставалась Бет.

На следующий день после Рождества Лора была на работе, а я дал Джейсону 50 баксов и сказал, чтобы он шел развлекаться в торговый центр. Нам с Бет предстояло обсудить серьезные дела, и нам нужно было побыть наедине.

Я принес заявление о разводе, которое получил от Грейс Шоу, и положил его на журнальный столик в передней комнате. Бет просто смотрела на него печальными глазами, полными слез.

— Полагаю, ты принял решение, — сказала она.

— Принял, — ответил я. — Но, думаю, сначала я заслуживаю ответов. Почему ты изменила мне, Бет? Я знаю, что у нас были проблемы в браке, но если бы ты была откровенна, мы могли бы решить эти проблемы.

— Я не знаю, — сказала она. — Думаю, я ожидала, что ты будешь бороться за меня, бороться за наш брак, что если появится конкурент на мои чувства, ты сделаешь то, что должен. Просто все зашло слишком далеко. Я много пила в то время, но это не оправдание. Я позволила этому случиться, думая, что я могу... не знаю, завести этот небольшой роман, избавиться от этого зуда в моем теле. Я действительно не думала, что ты так легко от нас откажешься.

— Бет, а за что было бороться? — мягко сказал я. — Ты все время ныла, Джейсон был в шаге от тюрьмы, Лора была подростком, которая только и ждала стать матерью, дом был развалиной, работа была скучной, а потом ты начала мне изменять. Честно говоря, за что было бороться? И это все еще не отвечает на вопрос, почему ты решила трахаться с другим мужчиной за моей спиной, а потом продолжала трахаться с ним в течение шести месяцев. Это то, что я просто не могу понять.

— Думаю, это было просто запретное возбуждение от нового члена, нового опыта, — сказала Бет. — Это был всплеск волнения в скучной жизни. Думаю, мне просто нужно было что-то большее. Но, Пит, ты должен мне поверить, я никогда не переставала любить тебя. Ты всегда был мужчиной № 1 в моей жизни, и ты всегда будешь им.

— Я в этом не сомневаюсь, — сказал я. — Хотя мне с трудом верится, что ты любила меня, когда развлекалась с Кларком, особенно когда находила отговорки, чтобы не заниматься сексом со мной. Может, я и был мужчиной № 1 в твоей жизни, как ты говоришь, но ты все равно уделяла много внимания № 2.

— Мне очень жаль, что так получилось, — очень тихо сказала она. — Наверное, я потеряла представление о том, что было действительно важно. Значит, ты меня ненавидишь?

— Нет, конечно, нет, — сказал я. — Мы прожили вместе 24 года, и многие из них были хорошими. Ты мать моих детей, благослови их сердца, и в целом я считаю тебя порядочным человеком, который запутался и совершил дорогостоящую ошибку. Нет, я не ненавижу тебя, Бет, но я больше не люблю тебя. Это чувство исчезло в тот день, когда я застал тебя с твоим любовником. Возможно, мы просто отдалились друг от друга, и Кларк увидел в этом возможность. На самом деле, я должен поблагодарить тебя. То, что ты сделала, стало той искрой, которая позволила мне начать новую жизнь, делать то, что я всегда хотел делать, в тех местах, где я всегда хотел быть.

— Ну, с тобой я, конечно, согласна, — наконец, сказала она. — Ты выглядишь великолепно. Ты заслуживаешь счастья, я думаю, а я... Наверное, я заслуживаю быть несчастной.

— Не надо... — сказал я, наблюдая, как Бет окончательно теряет самообладание.

Я не хотел, но все же подошел к ней и обнял в последний раз, позволив ей выплакаться.

После того как она успокоилась, она подписала соглашение о разводе, и, поскольку мы находились в штате, где нет вины, и разводились на туманных основаниях непримиримых разногласий, оно было окончательным через 60 дней.

Я остался еще на пару дней, чтобы собрать оставшиеся вещи и повидаться с детьми. Я все еще волновался за Джейсона, но, похоже, с Лорой все будет в порядке. Она нашла свою нишу в розничной торговле и, похоже, прониклась ко мне уважением.

В предпоследний день уходящего года я попрощался с ней окончательно и уехал, чтобы навсегда обосноваться в Дуранго.

Это было три года назад.

За это время бизнес Кайла начал набирать обороты, и я обнаружил, что разнообразие заданий, которые мне поручали выполнять, было весьма стимулирующим.

Я потратил много времени на доработку своей книги, и когда у меня было то, что я считал готовым продуктом, я начал предлагать ее издателям. Мне пришлось вытерпеть полдюжины отказов, прежде чем я нашел того, кому она понравилась.

«Падение вверх» получила несколько хороших отзывов и попала в нижнюю строчку некоторых списков бестселлеров. Книга выходит в третий раз и по-прежнему продается скромно.

Я работаю над второй книгой, романом о Кастере, и у меня в компьютере полно всякой всячины, эссе и бессвязных заметок, которые, возможно, когда-нибудь будут опубликованы, а возможно, и нет. Не имеет значения. Я выражаю свою творческую сторону так, как никогда раньше.

Мы с Морин полюбили друг друга еще сильнее, и через восемь месяцев после знакомства мы поженились на небольшой церемонии в Дуранго. Лора приехала на свадьбу, и они с Морин подружились. Лору повысили до менеджера магазина, где она работала, и, похоже, у нее все хорошо.

Год назад я был осчастливлен еще одним ребенком, поскольку Морин родила мальчика. Вы не представляете, как я ценю второй шанс стать отцом.

Бет больше не выходила замуж, хотя с некоторыми встречалась. Она полностью посвятила свою жизнь серьезному ремонту дома, что позволяет ей чем-то занять свободное от работы время. Мы остались друзьями и до сих пор иногда разговариваем, в основном, о том, что делать с Джейсоном.

Его приверженность трезвости не возымела действия, и он все глубже погружался в наркотическую зависимость. В настоящее время он находится в тюрьме после того, как был осужден за изготовление метамфетамина для продажи вместе со своими бывшими соседями по дому. Наши отношения то обостряются, то остывают, но, по крайней мере, они у нас есть.

Есть люди, которые говорят, что супружеская измена - это разрушительная вещь, что она разрушает жизни, и я думаю, что в каком-то смысле - это может быть правдой. Это, безусловно, разрушило мою прежнюю жизнь.

Но из горького пепла того предательства для меня выросла новая, гораздо лучшая жизнь. Я живу той жизнью, о которой всегда мечтал, когда рос, в месте, где всегда хотел быть. Этого бы не случилось, если бы я остался женат на Бет.

Она оказала мне услугу, когда начала изменять мне, и в результате я смог идти своим путем. Лучшая месть - это жить хорошо, и я живу чертовски хорошей жизнью, благодаря своей бывшей жене и ее любовнику.

Спасибо, ребята, мне это было нужно.