Дорогие мои читатели и уважаемые Авторы! Попробую внести ясность, хотя многие могут принять Это, за оправдание.😏 Я ни где, неупомянул, что это Чисто Моя работа! В этой серии будут разные рассказы и истории из собранного мною, архива. Канва именно этого рассказа, публиковалась как  "Счастливый случай" на SeXstori от 26.05.2019г авт.Хаккер(это я раньше был) можете сверить по моим работам, в этом псевдониме,  или "У тещи за спиной" Д. Ивашова 2007 год. впервые была опубликована в издании бульварного порно, газетёнки "МистерИкс". От-туда, я и почерпнул её в свой архив. И вот теперь, после редакторской обработки, очень захотелось дать ВТОРУЮ жизнь прекрасному рассказу.

*********       *********       ********        *******    ********

Николай с женой, осуществили наконец, её давнюю мечту. Прикупили себе дачу. Да не просто участок с дачным домиком, а настоящее деревенское подворье. Выбор пал на сельское поселение, где когда-то и родилась Наталья. Очень помогла в этом, конечно же тёща. Ей давно надоело прозибать в городе и она с радостью, переехала в "новые" владения. Николай не особо любил отдыхать на даче, да еще в присутствии старой карги. Но жену он любил и жили душа в душу. Поэтому приходилось терпеть и совмещать отдых и мужскую помощь, в дачных делах. Пока жена тоже была в отпуске, Николай еще мог временами отдохнуть на славу. С Наташкой не так скучно, можно и в баньку вместе сходить, и на рыбалку выбраться, да и честно говоря – в огороде что-нибудь за компанию поделать. Даже отвращение к землеройным работам и теще, компенсировалось близостью любимого, своего человека. Ну и конечно же, здоровой еблей, каждый божий день...

Да, именно ЕБЛЕЙ! А что такого?! Это молодежь всякие там словечки придумывает, а у Николая как в молодости закрепился единственный применяемый термин, так и остался по сей день. А что, опять же?.. Не "супружескими же обязанностями" ЭТО называть! Кровь у Николки, была еще молодая, да жена была очень ничего – крепенькая, попка и титьки сдобные, и чего же время терять? Поебаться они любили и умели. Но после того, как у жены окончился отпуск и она стала появляться на их "островке" только по воскресеньям, дело пошло хуже. Очень скоро, дача стала раздражать Николая, а теща превратилась в сущего черта, которого так и тянуло тихонечко удавить. Зять стал часто раздражаться по мелочам и пристальнее обычного, заглядывался сквозь доски ограды на соседок по дачным участкам. А они как на зло, частенько выходили на грядки, в одних купальниках. Красивых женщин среди них было, откровенно скажем, не густо. Однако к концу недели, звереющему от безбабья мужику казалось, что от вида их туго натягивающих купальники задов, у него могут лопнуть яйца. Он отрывался в беззлобных перепалках с тещей, но и с этим вскоре возникла заминка – на дачу заявилась первокурсница-дочь, Дашка.

И какого хрена, молодой девке, делать на даче в конце июня, Николай не мог понять, даже при сильном напряжении извилин. Дочка его, он это отлично знал, вовсе не была ангелом и с парнями вовсю крутила, еще лет с пятнадцати. Так что сейчас, после учебы, самое время было активно отдыхать. К земле Дарью, не тянуло примерно так же, как и отца – видимо, генетически... И обычно на дачу её можно было затащить, только на пару дней – в баньке попарится, да клубники свежей потрескать. А тут Дашка вполне добровольно, вызвалась прожить с бабушкой и отцом неделю-другую, причем как будто и с участием в "трудовом процессе". Что уж вовсе выглядело, не реалкой. Работать, впрочем она и так и не собралась, все читала какие-то свои книжки модных авторов. Еще лазала по Интернету, с карманного компьютера, да эсэмэсилась с подружками. Но правда с удовольствием вела долгие беседы с бабкой, которая во внучке души не чаяла. В принципе, все это конечно было неплохо – свежий воздух, общение с бабушкой, все это для девочки очень даже хорошо. Однако отцу, пришлось отбросить обычные ругачки с тещей (стеснялись оба в присутствии Даши), а они, как выяснилось, хоть тускло, но как-то скрашивали слегка, его скучную жизнь.

Теперь опять заиграло срамное, снова в голове замелькали идиотские планы соблазнения соседок...

Дочке до него было мало дела. Городская барышня, студентка, Дашка обращал на отца мало внимания. Тайком принимая его совковым, туповатым чурбаном, хотя и любила конечно, но как-то с высока. Николая это бесило, разумеется, – но тут у него хватало ума, не начинать скандалов на почве вечных проблем, отцов и детей. Сам такой был.

Так прошла неделя. Было очень жарко, да вдобавок Наталья, вообще не смогла приехать на выходные. В самый последний момент, электричку отменили и она опоздала к автобусу. Так что субботнюю баню, Николай принял в одиночестве. Мрачно напился крепкого чаю в предбаннике, с сигаретой на закусь и уснул в половине одиннадцатого у себя в комнате, стараясь не думать о грешном. А грешного хотелось. Мысленно он дал себе зарок, в понедельник же вернуться в город и при первой возможности, затащить Наташку в койку, да пару суток уже и не выпускать...

Утро выдалось свежее и приятное. Николай, органически не умел спать позже семи, – и не от того, что был "жаворонком", как нынче модно говорить, а просто жизнь приучила к режиму. В молодости он подрыхнуть, ой как любил... Проснувшись, он остро ощутил, что чай вчера был, пожалуй крепковат, а сигарета – не лучшего качества. Во рту стояла натуральнейшая конюшня. Николай вылез из постели, потянулся, пару раз присел и почесывая волосатое брюшко, пошел через сени во двор, к умывальнику. Он старался не шуметь, чтобы не разбудить дочь, – теща-то уже тоже не спала, у стариков так уж завсегда... И был весьма удивлен, когда услышал из комнаты Дашки её голос. Девочка уже не спала, мало того, речь её не звучала заспанной. Она оживленно с кем-то беседовала, как он сначала подумал, по мобильнику... Николай мысленно подивился и вышел во двор, где быстро ополоснулся нагревшейся утренним солнышком водицей, почистил зубы и вполне довольный, вернулся в дом. Хотелось покурить. Соображая, куда вчера вечером сунул сигареты, он задержался в сенях и услышал звонкий смех дочурки через дверь.

"И с кем это она так щебечет?" – спросонья озадаченно, подумал он, машинально толкнув дверную ручку, приоткрывая дверь в дочкину спальню. И уже задним умом соображая, что... "наверное, следовало бы постучаться"...

Дашка стояла у окна, облокотившись на подоконник и оживленно общалась, с кем-то в палисаднике. Сначала отец не понял, а потом дошло: – под окнами дочери стоял шезлонг, в котором любила сидеть, в промежутках между трудовыми свершениями, любезная теща. И услышав с улицы голос "карги", он уже ничему не удивлялся. Бабка читала Дашкин женский журнал и комментировала содержание, по-стариковски категорично и оттого смешно. Дашка увлеченно объясняла ей смысл слов "фьюжн" и "гламур" и смеялась над сварливыми словами бабки.

Николай улыбнулся и хотел было уже украдкой закрыть дверь, но не удержался, чтобы не окинуть взглядом, стоящую на фоне большого окна Дашку. "Совсем взрослая-то уже девка", – умиленно подумал он, машинально-оценивающе погладив взглядом, крепкую круглую попку. Сильные ножки, с красивыми впадинками под коленками, крутые бедра и нежную талию, с чуть наметившимися складочками на боках. Дашка пошла и в мать и в него: – в него она высокая, ладная да сильная, а от Натальи достались густые каштановые волосы, карие глаза с искринкой. Румяные щечки с ямочками, длиннющие реснички и пышная, третьего размера, тугая грудь. "Наверное, когда Дашка ложиться, титьки у ней тоже не расползаются в блины, а гордо возвышаются, будто две горки с острыми коричневыми вершинками"...

"Тьфу ты", – рассердился отец, сам на себя. "Нашел о чем думать. Вот что безбабье с мужиком сделать может"! Чтобы как-то сгладить мысленную вину от допущенного срама, он без колебаний подошел к девочке сзади и сугубо по отчески, обнял её круглые мягкие плечики. Дочка в первую секунду, от неожиданности дернулась. Но как только поняла, что это не кто-нибудь, а папка родной, успокоилась и доверчиво прижалась к нему всем теплым телом, прикрытым только легонькой ночнушкой. Блаженно улыбаясь, Николай поцеловал дочку в макушку, вдохнув густой пряный запах её нагретых солнцем волос. Такие вот минуты нежности, у отца и дочери случались нечасто, так уж мужчина был воспитан. Конечно он очень любил дочку, но уж как-то привык с детства, что с детьми сюсюкаться не принято... И не сюсюкался. А вот, оказывается, как на самом деле это важно, чтобы дочка почувствовала ласку и нежность отца...

Так он простоял с минуту, прижав дочку к себе, дыша её запахом и слушая её беседу с тещей, которая и не подозревала о его присутствии. Это было даже интересно: – с внучкой, теща вела себя совсем не так, как с ним. И ничего даже, вполне приятная, пожилая женщина! Зачарованный такой метаморфозой, он заслушался и из состояния блаженного утреннего ступора, его вывела вновь неизвестно откуда возникшая мысль, –"а ведь дочка-то стоит перед ним, в классической для ебли позе "Раком". Стоит и словно чего-то ждёт... А её крепенькие ягодички от его члена, отделяет только тонкая ткань ночнушки, да его собственные семейки". Не успел он сам, должным образом осознать суть этого открытия, как его член явственно стал твердеть. Первой реакцией было, отпрянуть от дочкиного тела назад, чтобы она ничего не почувствовала... Но это столь грубо бы нарушило ощущение спокойствия и душевного равновесия обоих, что он не рискнул. Хотя о его равновесии и душевном спокойствии, уже очень скоро можно было только мечтать: – какая-то часть сознания, несмотря на все уговоры и угрозы, продолжала его настойчиво информировать, что у него в объятиях молодая зрелая девка, причем в позе наипервейшей готовности.

Запах дочери, показался вдруг возбуждающе-мускусным. Он почувствовал близость её тела, каждой клеточкой своего. Руки на мягких плечиках, непроизвольно сжались сильнее. Он отстранился все-таки назад, не совсем, а настолько, чтобы окончательно набравший силу хуй, не касался девочки.

— "Надо уже это... Уходить. И подрочить, что ли. В самом деле"... - горестно для себя, отметил отец.

Но тут случилось нечто, что потрясло Николая куда сильнее. Дашка, чувствуя, что он подался назад, не выпуская её плеч, вдруг двинула попкой к нему, разом уткнувшись в твердый передок... Николай затаил дыхание и замер. Но Даша не отстранилась и ничего не сказала, а наоборот, подалась к нему еще раз, явственно потёрлась ложбинкой между ягодичками, по его, хищно оттопырившему трусы стояку... Один раз, затем еще раз и уже как-то... требовательно.

Чувствовалась, что она удивленна, но ничуть не боялась и с любопытством ожидала его реакции.

Поскольку сразу её не последовало, (отец был слишком ошарашен), она изогнула поясницу, уж вовсе по-кошачьи и потерлась о его естество, более настойчиво. Такого Николай, вытерпеть уже не смог и машинально двинулся навстречу её широкому, тугому крупу, дав дочке почувствовать, всю переполняющую его силу... Самое поразительное для него, было то, что Дашка ни на секунду не прекращала, размеренной беседы с тещей! Разве что слова её, стали какими-то, слегка рассеянными. Но голос не изменился и когда она терлась попкой о твердый член отца, теща никак не заподозрила, что внученька занята чем-то ещё, помимо разговора с ней! Теперь они уже не прощупывали почву, а целенаправленно ласкали друг друга.

Дашка, высказывая теще свое мнение, по поводу актера Тимоти Шаломе, поймала ладошкой правую руку отца. Убрала её со своего плеча и переложила под бретельку ночнушки, на восхитительную нежность правой грудки, с твердым соском. Признаться, осатаневший от желания и потрясения отец, оказался не способен на изысканные ласки и довольно таки грубо, сжал нежно-упругую, горячую сисечку мозолистой ладонью. Другую руку он совершенно автоматически, запустил дочке под подол, задирая его. Дальше, скользнул ладонью по крепкому белому бедру, напряженным ягодицам, взъерошил клинышек волос на лобке. Затем огладил животик и остановился на второй груди, для чего Дашка понятливо, приподнялась с подоконника. Накрыв ладонями обе груди, извивающейся в его объятиях дочки, ненасытно разминая их и теребя соски, при этом продолжая, уже входя в ритм, тереться между половинок членом. Николай, не мог не понимать, чем все должно было закончится... И в тот момент, он желал только этого, не в силах думать ни о чем другом...

Дочка, поддерживая разговор с бабушкой, умудрялась сохранять спокойную интонацию и даже задавала вопросы по делу (а бабка пространно отвечала, радуясь внимательному слушателю), но её желание было уже таково, что отец на высоте полного роста, ощущал её острый запах, а движения стали резкими и нетерпеливыми... Наконец, он решился. На секунду отступил назад (девочка нетерпеливо покрутила попкой), стянул трусы, примерился и покрепче ухватив её груди, крепким и точным рывком вошел в дочку, натягивая на себя её белое, податливое тело. Внутри Дашка, оказалась горячей, влажной, но очень тесной. Он отвык от такой узкости и пожалуй переборщил, с силой внедрения, но сдержаться уже не смог. Дашка умудрилась сдержать стон, лишь беззвучно откинув голову назад, уткнувшись пушистой головенкой ему в лицо... Папа от избытка чувств, чуть укусил её за шею, окончательно забывшись и начал КРЫТЬ её мощными толчками, вдавливая в подоконник, так сильно, что едва не отрывал её босые пятки от линолеума... Дашка, впрочем, не отставала: – девочка, оказывается, умела посмаковать еблю не хуже отца и сильными, волнообразными движениями тела, подмахивала ему, ритмично и слаженно, будто накачивала себя, его твердым как камень, поршнем...

Сколько они тогда сношались, Николай не помнил. Что-то было нереальное в их бесстыжем, животном, но удивительно слаженном и синхронном совокуплении! Они двигались друг на встречу другу, как танцующая пара. Ощущали друг друга и растворялись в страсти, будто трахались вот так, каждый день... На счастье, теща как раз, решила зачитать длинную статью, про одежду от известного кутюрье. И Дашке, какое-то время, была дана свобода не отвечать на вопросы и не кидать ценных замечаний. В этот момент отцовский член, так распирал её, так сотрясал все тело, что разговаривать она не смогла бы, по чисто физической причине... Как они кончали, Николаю надолго запомнилось. Он неожиданно почувствовал... что начинает спускать. А Дашка, несмотря на весь запал, ощутила это тоже, по какому-то совсем уж дикому ритму, с которым он начал её ебать... Но когда он хотел выйти из неё и излиться снаружи, она решительно остановила его, впившись в его руки острыми ноготками. Даже когда папа, уже не мог активно работать, лишь рефлекторно двигал бедрами навстречу ей, она крепко сжимала его руки, не давая убрать их со своей груди и бешено накачивала себя, ритмично извиваясь всем телом... Наконец, он взорвался, наполняя дочкину теплую глубину семенем и почти сразу же, обмякла и Дашка. Её бедра резко дернулись и замерли. Она вновь, как в самом начале, откинула голову, раскрывая розовый ротик в бесшумном крике и жмуря глазки... Он ощущал спазмы её узкого влагалища – такие знакомые и такие забытые за много лет, ощущения. Николай, торжествовал от своей победы, ощущая восторг и триумф...

Пару минут, Дашка пролежала на его руке, краешком губ слюнявя большой палец. Но тут бабушка как раз, закончила чтение и поинтересовалась, -"что же думает "студентка" о новой коллекции этого самого «дольче гобаны»"...

Незаметно втянув воздух в легкие, Дашка начала, почти не изменившимся голосом излагать, что собственно думает, а Николай осторожно вышел из дочери и жарко поцеловал её в шею. Дочка, в промежутке между фразами, ловко изогнулась и куснула его за ухо, оставив на щеке и шее, влажный след от язычка...

...Мужчина, снова вышел во двор и почти ничего не соображая, подошел к умывальнику. Вылил остатки воды на свою холку и вытер член вчерашним, грязным полотенцем, на котором следы семени разглядеть все равно было нельзя. Вздохнул и опустился на ступеньки крыльца, прокручивая в голове произошедшее.

... "У него еще будет время, поговорить с Дашкой".

... "Он не позволит себе, обидеть её, чем бы то ни было".

... "Он не жалел о случившемся – слишком это было прекрасно!"

Но чутьем человека, повидавшего многое, он ощущал, что жизнь его - уже никогда не станет в точности такой, какой была до этого утра...