В подъезде по традиции было душно, что после холодного зимнего воздуха, ощущалось блаженством.

Уставшая от дороги, Саша шла безэмоционально, держась за руку со Славкой.

Звонок в дерматиновую дверь, стук и долгое ожидание, сравни со смертью.

Дочка ощущала дикую вину по отношению к родителям.

И вот, дверь открылась и перед ней вышла мама в традиционном белом халате и бигуди на голове.

— Здравствуй мама.. — произнесла боясь Саша.

— Привет Слав, а чего у нас чужие девки по подъезду ходят ?

Тут же Саша бросила свои вещи и спустилась по лестнице.

— Саша ! Постой ! Саша — кричал Слава, спускаясь, но мать лишь усмехнувшись произнесла :

— Будет знать сука, как шароебится с мужиками.

— Ты не права — произнес Слава

— Тоже хочешь на улицу ?

Слава смолчал.

— Спустишься к ней обратно только через мой труп. Ты понял ? — произнесла сурово мать и закрыла дверь.

Слава тихо обтекал от собственной лжи, от жестокости матери и от осознания своей беспомощности.

***

Винтовка для снайпера — святая дева. Это не просто какой-то инструмент из дерева и металла, а целая вселенная.

На бесчестной войне лживых патриотов против таких же боевиков, оружие, пожалуй, является единственным честным предметом.

Во Владикавке, городе в киченской области, Саша практически не отсвечивала.Сидела в маленькой комнатушке с книжкой в руках, готовая тут же по приказу выбежать и закончить дело.

ФБС любит таких людей, готовых тут же без раздумий убить любого, кто мешает государству. Саша не была кровожадной, хоть и уже выковырила у десятки боевиков говно в мозгу с помощью свинца.

Тем не менее, выбора у неё не было. В особенности, и после того как у неё украли брата.

Душный жаркий воздух набухал в комнате и становился еще сильнее. Сидя в серых шортиках и белой футболке, брюнетка с аристократическими чертами лица, острыми скулами и пронзительным взглядом чёрных глаз пролистывала роман Хемингуэя «Прощай оружие». Мужской автор был ближе всего уже повидавшей виды девушки, влачащей странное одиночество.

Белый, с облупившейся краской столик, панцирная кровать и небольшой холодильничек стояли, внимая девушки, читающей себе вслух. Так, Саша развеяла себе одиночество с которым жила последние годы.

Хельга — назвала свою Мосинку Саша, лежала завёрнутая в платье под полом.

За окном стоял легкий день. Зеленая листва, многолосые люди, машины и прилавки с мороженным стояли повсюду. За деревянной, коричневой стенкой слышались громкие голоса мужчин, кричащих что-то на Киченском.

Закуривая Мальборо, брюнетка тихо вспоминала свое прошлое, когда только пришла на первую тренировку.

Молодой тренер с большими плечами, объяснил ей как работает оружие.

Вот ствол из него выходит пуля, чтобы пуля вышла нужно нажать на спусковой крючок, вот здесь, видишь ? Гильзы вылетают отсюда, оружие нужно крепко держать, ставя приклад к плечу.

Тренер выстрелил из своей пневматической винтовки.

— А почему не было гильзы ? — спросила детским голосом маленькая Сашенька.

— Пневматика. Это не настоящая винтовка, малыш. Это я каждому, кто ко мне приходит говорю. Настоящая боевая винтовка — это серьёзная вещь. Каждый кто сюда пришел, рано или поздно познакомится и с настоящим оружием, так вот, чтобы не было жертв — я говорю. Не хочешь попробовать выстрелить во-оо-н по той баночке ?

— Хочу-хочу-хочу ! — проговорила Саша и взяв в руку пневматическую винтовку крепко прислонила к своему плечику и закрыв правый глазик выстрелила крепко по цели.

— У ты какая умница ! Понравилось ?

— Очень !

Очень. Докуривая сигарету, Саша увидела в окне двух киченцев бьющих парня другой национальности. Проходящие мимо даже не замечали этого, словно так и должно было быть.

Изредка сонный миллионер, впереди парней, кричал что-то, сидя за столиком под открытым небом и обедал шашлыком.

— Харе ! С него хватит, пацаны.

Парни отвалили, а лежавший в крови юноша, с разбитым лицом, медленно поднимался с дороги.

Всего десятилетия понадобилось, чтобы из культа добропорядочности и человечности мы пришли к звериному миру, который хоть и был даже в СССР, но сейчас, пожалуй, он принимал уж очень явный оттенок.

Настолько явный, что его никто даже не замечал.

Саша ждала три часа дня, чтобы позвонить важному человеку из ФБС. Был только полдень и девушка решила прошвырнуться по городу, недалеко от своего номера.

Возможно это было не самым лучшим решением, во всяком случае, Саша могла хотя бы узнать получше район.

Выйдя из номера и закрыв его, девушка ощутила старый добрый аромат пота. Он стоял везде и повсюду, укрывая весь город, солеными нотками сала. Две мухи бились головой об стекло в фаей.

Саша вышла на улицу, кипящую людьми. Всего в ста пятидесяти километрах кипели кровавые бои с переменным успехом. Тем не менее, война или операция настолько сильно въелась в людей, что стала пролетать фоном, изредка напоминая о себе парнями без рук в военной форме или бродячими музыкантами, поющие военные песни.

Добравшись до базара, Саша тихо проходила вдоль, рассматривая прилавки со свежими овощами и фруктами.

— Эй, красавица, покупай помидорчики, мамой клянусь лучше не видела — произнес поджарый мужчина в кепке и фартуке, обращаясь к Саше.

— Эй, не надо мамой клясться, так только обманщики делают, красавица, покупай у меня лучше, я честнее — говорил уже другой харизматичный мужчина с большими мощными плечами и сединой на бороде.

Но Саша просто шла мимо.

Часто, в подростковом возрасте, она ходила также вместе со Славкой в магазин. Оба они без умолку болтали о всякой ерунде, со сдачи брали себе жвачку и конфеты, а потом отдувались за это перед родителями. Паши тогда еще не было.

В тот летней момент, когда они были еще маленькими, казалось, что это идеальный образ брата и сестры. Каникулы, улица с утра до вечера и постоянное веселье.

Через пару лет от этого не осталось и следа.

Слава видел это в Саше, проходящей блаженный пубертат, несовпадение реальности и образа в голове, в общем типичную картину любого подростка, только еще укрытого в болото дикой бедности, травли в школе и проблем с родителями.

Саша замолчала. Слава стал постоянно плакать.

Потом всё усугубилось Валерой, недоверием к брату Славке, обиженному на недостаточное внимание от сестры и потому, сдавший их встречи.

Сейчас, вспоминая это, вспоминая ощущения от поступка Славы, Саша не чуяла больше обиды. Точнее, обида была скорее на себя, чем на брата, который всегда любил и поддерживал её, а она, как последняя сука игнорировала его и по итогу потеряла в этой сраной Кичне. Неизвестно живой ли он или мёртвый. Одно Саша точно понимала. На правах старшей во что бы то не стало, она обязана спасти брата и наказать преступников. Не из-за наивной справедливости, а по заветам собственной совести, орущей на Сашу почти каждый, ебанный день.

— Почем эти персики ? — спросила Саша у одного дедушки без руки. Он выглядел уставшим. Пот по его лицу проносился дикими волнами, а кожа была грубая и черная от потоков гремучего солнца.

— Эти и эти по десять за кило. Те— показал он на большие персики в дальнем левом углу прилавка — чуть дороже.

— Можно вот этих пожалуйста. Немного.

Взяв пакетик, дедушка набирал одной рукой спелые фрукты.

— Давайте я помогу — подойдя к старику произнесла Саша.

— Спасибо, дочка, — проговорил киченский старик в потрёпанной рубашке и синем трико. — За всё время ты единственная, кто предложил помощь, представляешь ? Все почему-то думают, что если ты с деньгами, то кем бы ты не был, ты обязан обслуживать и прислуживать. Даже если ты как я — пират — усмехнулся он. — Бери вон те, милая, это тебе подарок за человечность.

— Да не стоит — проговорила Саша с улыбкой.

— Родная, не знаю как тебя.

— Саша.

— Саша, я Асхаб Хадишевич — пожав своей целой и загорелой рукой с грубыми прожилками от тяжёлого труда такую же крепкую руку девушки —, обижаешь, не обижай деда ! Бери ещё ! — проговорил командным, но мудрым голосом дедушка — Я ведь в прошлом военный. В Афганистане бегал в ВДВ, все здоровье и молодость там посадил, думая что, войны больше не булет, а хер там, теперь снова пацаны гибнут. У тебя парень есть ?

Саша на минутку задумалась. От деда пахло сигаретами, персиками и потом.

— Не.. Нету.

— Может и правильно..у меня у внучки её паренек в цинке приехал. Срочник был. Даже родители не могли узнать, голова отдельно от тела. Ужас это. — проговорил с печалью Асхаб Хадишевич пожав плечами.

— Ладно, спасибо вам за фрукты, Асхаб Хадишевич. — проговорила Саша.

— Тебе спасибо за разговор, дочка. Приходи сюда, если персики понравятся — я тут всегда — с родительской улыбкой произнёс старик.

Вернувшись в номер, Саша с удовольствием отведала плоды от доброго старика, читая и наслаждаясь мыслями Хемингуэя. На минуту, Саша даже забыла, что у неё пропал брат, что она презираемая дочь в семье. Но самое важное, девушка наконец-то забыла, что она — убийца. Безотносительно, кого именно она убивает, хороших или плохих.

Подходило к трём. Саша частенько посматривала на скрипучую половицу пола.

Вынув от туда деревяшку, Саша пришла в ужас. Хельги больше не было.