­ Психика женщины - удивительная штука.

Но может быть она удивительна только с точки зрения мужчины?

Может быть дамы прекрасно ориентируются в логике своих суждений, приоритетов и поступков? Но...

Юстас Бут столкнулся с вывертами женского мышления напрямую. Прямее некуда.

Он стоял в дверном проёме и его душу наполнял ужас от происходящего.

Может быть это странно, но - ни злости, ни обиды, ни ярости. Даже ревность не вспыхнула в тот момент.

Растерянность и всеподавляющий ужас перед лицом мгновенно рухнувшей жизни, вот что он чувствовал. Не дай Бог никому испытать такие эмоции. Семь лет жизни в выгребную яму. Его любовь и его преданность - туда же. Нормальная семья, их счастье, и счастье их ребёнка - на помойку.

Казалось, что это хуже смерти. Потому, что со смертью всё кончается, и душевная, и физическая боль. А ему теперь предстояло с этой болью жить. Вероятно, очень долго.

Но, чёрт возьми, Бут всё же был юристом. И какая-то часть его автоматически включила трезвую оценку ситуации, исподволь выводя её на передний план.

Ему нужны были доказательства. Да...

Эта мысль, хоть с трудом, но просочилась в его сознание. Юст воспринял её, как нечто единственно здравомысленное, в этой, лишённой всякого здравого смысла, ситуации.

И эта мысль подтолкнула его к действию.

Включив телефон на видеозапись он немного продвинулся в комнату, так, чтобы в кадре отчётливо были видны лица яростно совокупляющихся любовников.

Те даже не обратили на него внимания. Их глаза были закрыты в сосредоточенном наслаждении.

Мысль об изнасиловании полностью исключалась.

Марджери, приподняв юбку, скакала на парне, устроившись сверху.

Партнёры оголили только самое необходимое и были практически одеты. Мужик, лежащий на ковре, приспустил джинсы до бёдер, а Мардж только отодвинула ластовицу своих слипов в сторону.

Видимо в экстремальной спешке скоростного перепихона, любовники сочли это рациональным решением. В противовес общей абсурдности происходящего.

Юстас узнал парня. Это был бас-гитарист и солист группы "Pacifist Boy", выступившей на только что закончившемся мероприятии. Высокий, смазливый и длинноволосый малый, приведший в восторг женскую часть собравшегося бомонда Олимпии.

Сегодняшний благотворительный концерт был идеей фонда "Saving Olympia". А фонд от администрации курировала его жена.

Его представили как Боба Дилона. Представляете? Спутать звонкий юношеский тенор истиного великого Боба Дилона с хрипатым баритоном этого лабуха было совершенно невозможно. Но у него оказалось немало поклонников. И особенно поклонниц.

Он воспевал марихуану и свободную любовь, бездумные путешествия по миру и проституцию, гомосексуализм и антиправительственные протесты... Короче - полный набор для неадекватной подростковой аудитории. Местная молодёжь боготворила его.

На сегодняшнем официальном вечере он, сказать правду, исполнял песни не столь "острой" тематики. Всё больше пел о неразделённой любви и о горестной разлуке...

Но тут он видимо нашёл с кем разделить свою любовь.

Оба партнёра по сексу загнано дышали и видимо вошли в оптимальный ритм. Этот "Боб" вцепился в ягодицы Мардж и тискал их в ритме совокупления. А жена Юстаса, закрыв глаза, с безумной улыбкой накрутила на кулачки слим любовника и сопела помыкивая. Видимо она получала "незабываемые впечатления" от процесса.

* * *

Растерянность Бута сменилась всё заливающей, тягучей как мазут пустотой.

Юстас выключил телефон, слегка откашлялся и спросил загробным голосом:

— Марджи, ты с ума сошла? Что ты делаешь?

Любовники подскочили как ужаленные.

Марджери лихорадочно одёргивала юбку, пытаясь прикрыть свою бесстыдную наготу. А Парень, с бегающими глазами, сидя отползал по ковру в угол, глупо шевеля задницей.

Мардж...

Она как будто только что проснулась. Оглядывала непонимающими глазами комнату. Удивлённо смотрела на мужа:

— Юсти, что ты здесь делаешь?

— Я смотрю... Наблюдаю, как моя жена превращается в шлюху. Должен сказать - отвратительный процесс.

С сарказмом попросил:

— Дорогая, можно я задам вопрос?

И, не дождавшись разрешения, продолжил:

— Зачем ты вот так, - он повёл рукой, обозначивая сцену, - ничего не пойму... Ты же вроде нормальная...

Мардж заторопилась:

— Дорогой, я... Я не понимаю, как это произошло. Я не могу понять. Я не виновата. Это всё он, - она ткнула пальцем в горе-любовника, суетливо упрятывающего своё хозяйство и застёгивающего ширинку.

В Буте снова заговорил юрист:

— Ты, что-то пила? Что-то такое, куда он, - Юстас кивнул на "Боба" - мог бы тебе что-нибудь подсыпать?

— Я... Я - да. Я пила шампанское...

Тут этот "Дилан" ожил:

— Э, э! Этот фокус у вас не пройдёт. Ясно? Я ей ничего не сыпал. Понял? Можете проверить у медиков. Она сама на меня набросилась. Ясно?...

— Он... - Мардж вроде бы пыталась оправдаться. - Он говорил со мной. Он говорил мне... Всякое... И я потеряла голову. Дорогой, я всё могу исправить... Я...

Она конечно прекрасно понимала, что "такое" исправить будет чрезвычайно сложно. На грани невозможного.

Наступила тягостная минута молчания.

Бут молча переводил взгляд с жены на её любовника и обратно...

Потом пришел к какому-то решению. Плюнул в сердцах, развернулся и вышел из номера.

Состояние ступора сыграло с Юстасом добрую шутку. Хотя бы потому, что он не попал в тюрьму за рукоприкладство.

* * *

Он плохо помнил, как добрался до дома.

Сын, на время городского мероприятия, гостил у бабушки, и дом стоял пустой и тихий.

— Как кладбище, - подумал Юст, и сел в прострации на гостевой диван...

Пустота давила на грудь, как бетонная плита.

Очень больно...

Невыносимо больно...

Он подумал о суициде. Прекратить внутренние мучения было бы хорошим выходом. Потому, что смысл жизни полностью утерян и впереди ничего. .. Пустота...

Тогда зачем мучиться?

Только сидящая глубоко в психике ответственность за Саймона, за сына, не позволяла Юстасу наделать роковых глупостей. Именно любовь к ребёнку удержала Бута от выстрела себе в висок.

Он решил отключиться от мира, успокоиться и дать психике хоть немного восстановиться. Поэтому нашёл в аптечке таблетки валерианы, кинул в рот две. Наклонился, запил прямо из крана. Постоял, подумал и отправил в желудок ещё две.

Юстас никогда не принимал успокоительное, ему всегда хватало собственной выдержки, поэтому норм приёма препарата он не знал. Но наивно подумал, что если умрёт от передозировки, то туда ему и дорога.

Выключился полусидя на диване.

* * *

Наверно надо немного рассказать о герое этой истории.

Юстас Бут - средний американец, средний юрист и средний глава семейства. Работает медиатором в организации "KCDRS". Он закончил вечерний 246-часовой курс в этой же организации с получением соответствующего документа.

Нет, он не был каким-то недоучкой без диплома. Перед курсами он получил их аж два.

Первый - "Juris Doctor" Сиэтлского университета с разрешением на ведение правовой практики.

Второй - "Master of Laws" того же универа. С углублённым изучением корпоративного права.

Этот диплом он получил в июне 92-го и сразу же нашёл себе должность в Олимпии, в родном городе.

Не смотрите, что Олимпия - столица штата Вашингтон. Захолустье ещё то. Достаточно неухоженный и пыльный городишка. Не то, что, к примеру - Сиэтл, с его четырьмя миллионами жителей.

Но основные спорные вопросы между участниками экономических процессов штата решаются именно здесь - в столице.

А Юстас к двухтысячному году стал ведущим медиатором "Центра досудебного решения споров". И так вышло, что он стал главным медиатором всего штата Вашингтон.

Должность эта не сверхприбыльная, миллионером не станешь. Но свои сто тонн баксов он зарабатывал честно. В 2001-м вышло даже $133 000, 00.

Ему хватало.

Его Супруга, Марджери, в девичестве Флеминг, в то время работала экономистом-бухгалтером в Министерстве торговли администрации штата. У неё диплом того же Сиэтлского университета. Факультета бухгалтерского учёта, по квалификации CMA и CIA. Очень ценный специалист для местного бюрократического аппарата, хоть и устроил её в администрацию родной дядя.

Мардж тоже средняя американка. Ничего в ней нет выдающегося и восхитительного. Уроженка городка Фертри, округа Скагит, она, несмотря на достаточно высокую должность, оставалась слегка деревенской девушкой. Простой и старательной.

Простая семья. Простой дом на Чамбер-стрит. Простой ребёнок Саймон.

Простые заботы. Простая жизнь.

И тут вот это...

* * *

Проснулся, как обычно, в шесть.

Вот такой у него внутренний будильник.

Сразу же вспомнил вчерашнее. Всколыхнулись горечь и обида.

Посмотрел на себя в зеркало - ну и чучело. Брюки измяты, рубашка колом, галстук перекручен.

— Господи! Уснуть в галстуке! Салонный щёголь, Fack...

Бут тяжело встал и пошёл приводить себя в порядок. В спальню не заглянул. Видеться с женой не хотелось категорически. Но когда зашёл одеться в будничное, понял, что Мардж домой не возвращалась. Постель аккуратно заправлена.

Юстас подумал свою про обычную утреннюю пробежку, но уныло усмехнулся. В его-то состоянии? Нет.

Надо было сесть и на свежую голову подумать над выходом из этой ситуации. Дерьмовой ситуации, надо сказать.

Он решил, что Саймон пусть побудет у тёщи, пока он не решит вопросы...

Тесть и тёща жили недалеко, в Фертри, буквально в паре миль.

Джоел Флеминг, отец Мардж, сержант полиции, работает труппером на своём участке дороги "Reinier Rd SE". А тёща - средняя домохозяйка в маленьком городишке. Хорошие люди, добрые и отзывчивые.

Юстас, рано потерявший родителей, прикипел к Флемингам, как к родным.

А теперь что?... Мдас...

Итак... Вопросы...

Юстас неважно разбирался в семейном законодательстве. Хоть и закончил юрфак. Но его специализация, как уже говорилось, это корпоративное право.

* * *

Бут немного поразмыслил и решил, - пока не наступил рабочий день, надо съездить в этот отель.

С одной стороны, ему нужна была информация о состоянии супруги. Черт его знает, может этот грёбаный "Дилон" какой-нибудь маньяк.

Мардж что-то объясняла. Якобы, что-то такое этот Боб говорил ей, перед тем как... А маньяки бывают очень убедительны. Прямо виртуозы увещевания.

Во-вторых... Зря он её бросил в гостинице. Машина Марджери осталась дома в гараже. А он всё же беспокоился о жене.

В "Hilton Garden Inn Olympia" ему сказали, что группа "Pacifist Boy" выехала из отеля вчера в двадцать два тридцать.

Юстас поинтересовался, - не было ли с ними женщины, шатенки, в тёмно-синем деловом костюме.

Да, - сказали ему. Женщина, подходящая под описание, уехала с руководителем группы.

Бут поблагодарил портье, положив на стойку десятидолларовую банкноту.

Вышел из здания в оторопи.

Мардж уехала с рок-группой? Куда её понесло? Что она задумала? Она действительно сошла с ума? А как же Саймон? Что он скажет сыну?... От этих вопросов у Юстаса заболела голова.

Он посидел в своей Субару, подумал о ситуации. А потом завёл двигатель и поехал в Фертри, к своему ребёнку.

* * *

В половине восьмого он был уже на месте.

Глядя на его мертвенное лицо Флеминги насторожились.

— Юсти... Что-то случилось? - с тревогой спросила тёща.

— Да, Сюзан... Случилось... Кое-что...

И он рассказал родственникам подоплёку событий. Без подробностей.

— Юстас, мальчик мой, - говорила тёща, пытаясь справиться с приступом паники, - ты мог ошибиться. Юсти, ты уверен, что всё именно так, как ты говоришь.

— Сюзи, у меня каким-то образом хватило здравомыслия сделать видео этого... Этого безобразия. Ты хочешь посмотреть?

Сюзан растерялась, а Джоел согласился:

— Хорошо, сынок. Покажи.

Короткометражка произвела тяжёлое впечатление. Сюзи тихо плакала, а Джо побледнел и поджал губы.

— Я что хочу сказать, - продолжил Бут. - Дело в том, что Мардж уехала с этой группой... И с этим любовником... Неизвестно куда... Джо, не мог бы ты подать заявление о розыске своей пропавшей дочери? Ты полицейский. Твоё требование будут рассматривать тщательнее, чем любое моё прошение. Как ты на это смотришь?... Я боюсь, что Марджи может быть в опасности.

— Да, Юст. Да, конечно. Я сегодня, прямо в начале рабочего дня напишу заявление. Я лично отвезу его в центральный департамент штата... Юсти? Ты думаешь, что Мардж могут?... Могут с ней поступить плохо?

— Джоел, да там что угодно может произойти. Там вся группа сидит на травке.

— О, господи! - всплеснула руками тёща и тихонько заскулила.

— Я ещё хочу попросить... Сюзи, ты не могла бы пока присмотреть за Саймоном? Пусть он побудет у вас. Боюсь, мне сейчас станет некогда водить его в детский сад.

Сюзан конечно же согласилась. Она обещала лично отвозить и забирать внука из "Childcare Center".

— И ещё... Мама, папа. Я боюсь, что Марджи попытается забрать сына и увести его с собой. Пожалуйста, не позволяйте ей этого делать. То, в каком состоянии она сейчас. То, в какой она сейчас находится обстановке. Это не для детей... Она покалечит жизнь ребёнку. Я вас очень прошу...

Джоел успокоил зятя:

— Сюзи, дорогая, ты слышала? Если появится дочь, первым делом звони мне. Поняла? Первым делом... И ни в коем случае не отдавай ей Сайми. Иначе мы рискуем потерять внука.

Сюз согласно трясла головой и вытирала глаза рукавом.

А Джоел продолжил:

— Дорогая... И ты, Юст... Мы сейчас должны быть едины. Наша дочь в опасности. Её надо спасать. Я подозреваю, что что-то случилось с её психикой. Не могла она так поступить. Это не в её характере. Бросить мужа. Бросить ребёнка. Нет... Что-то там не то...

Юстас был согласен с тестем, хоть облегчения это ему и не принесло.

* * *

На работе Юст поставил дела на паузу и попросил начальство не нагружать его пока серьёзными делами.

В среду к нему в офис явилась полиция.

Пара детективов ввалились в кабинет и устроили форменный допрос. Их интересовало всё. События до побега жены. Их семейные разногласия. Несколько раз поднималась тема домашнего насилия.

У Юстаса сложилось впечатление, что они подозревали его в убийстве супруги.

В конце концов, собрав всю информацию копы оставили его в покое. А Бут остался сидеть с тяжёлыми мыслями, вспотевший от нервного напряжения.

А ещё через день позвонил тесть, сказал, что Марж нашли. Что с ней всё в порядке. Что она работает в группе "Пасифик Бой". Юстас подумал вслух:

— Господи. Кем она там работает? Полы что ли моет?

— Я не знаю, Юстас. Я хочу съездить - посмотреть. Группа выступает в каком-то частном клубе в Белвью. Концерт намечен на апрель. Я съезжу туда. Может ты со мной?

— Хорошо Джоел. Давай съездим. Я заодно отгоню ей её машину.

Автомобиль "Киа Соул" стоял в гараже без дела. А Мардж он возможно понадобился бы.

— А почему в апреле? - поинтересовался Бут. - Раньше с ней никак нельзя встретиться?

— Раньше никто не знает где они будут. Боюсь, что не знают даже сами эти охламоны.

* * *

Концерт группы "Pacifist Boy" состоялся вечером третьего апреля 2001-го года в "Bellevue Club".

Джоел поехал проведать дочь облачившись в полицейскую форму. Сюзан осталась дома с ребёнком.

Юсти катил за "Шевроле" дорожного надзора Джоела на машине жены.

В клуб их конечно попытались не пустить.

Но Джо уверенно и весомо объяснил подошедшему администратору, что он хотел бы посмотреть на сегодняшнее выступление своей дочери, некоей Маржери Бут.

Администратор на минутку удалился. А когда вернулся, пригласил их в внутрь.

Это был конечно не концертный зал с рядами кресел. Люди сидели за столиками. Наслаждались салатами и напитками. Такая... Непринуждённая атмосфера.

Группа начала выступление и Юст не сразу определил Мардж.

Она изменила причёску и покрасилась в тёмно-каштановый цвет. Яркий макияж делал её почти неузнаваемой. Марджери была одета в чёрное боди и чулки сеткой.

И она пела!

Она, пританцовывая, пела бэк-вокал в паре с высокой тёмнокожей и выбритой наголо девицей.

Эти женщины составляли ту ещё парочку.

Мардж небольшого роста, полненькая, со светло-оливковой кожей, с копной кудрявых волос, вся в чёрном. И эта афроамериканка, высокая, худая, в аляповатом пончо. Но пели они, чёрт возьми, хорошо.

Юстас с тестем просидели весь концерт в тёмном уголке, за маленьким столиком. Им выставили два пива за счёт заведения и они неспешно сосали его потихоньку переговариваясь.

Оба были шокированы резкой сменой имиджа всегда скромной дочери и

жены.

В самом конце выступления "Пацификов" на сцену вышел высокий негр, которого представили как Найла Роджерса, продюсера группы.

Он сказал:

— Господа, я рад вам представить две мои великолепные находки на музыкальном поприще.

Группа негромко фоном играла что-то джазовое. А Найл продолжал:

— Представляю вам нашу первую вокалистку - Адьямбо Канумба! Аплодисменты господа!... Я нашёл эту прекрасную девушку в городке Спокан. Мне повезло совершенно случайно услышать, как она напевает госпел, протирая столики в кафе. У неё потрясающий голос. Потрясающий. Адьямбо, скажи что-нибудь.

Девушка похихикала, прикрывая руками крупные зубы и глубоким контральто произнесла:

— Найл, ты преувеличиваешь... Это мне повезло встретить тебя.

Действительно, голос был необычайно низкий и певучий, как фраза исполненная на гобое.

— Аплодируем, господа! Аплодируем, - настаивал Найл.

Публика радостно и воодушевлённо хлопала.

— Моя вторая находка - вот она. Наша Маржери Бут.

Найл за плечи вывел Мардж вперёд.

— Она однажды сидела тихонько в уголке, в нашей репетиционной комнате. И я внезапно услышал чистый негромкий бэк-вокал. Понимаете господа? Вот так, без подготовки она великолепно исполнила вторую партию. Наш солист, известный и всеми любимый Боб... (Боб, поклонись уважаемой публике).

Боб действительно не прекращая играть на своём басе, поклонился.

— Так вот... Он, - Найл ткнул пальцем в басиста, - рассердился. А я ему сказал: - помолчи Бобби. И попросил у нашего оператора:

— Транзит (мы все почему-то зовём его "транзит") дай ей микрофон.

И с этого момента она заняла прочное положение в нашей группе. Аплодисменты нашей Мардж! Аплодисменты!

Джоел наклонился к зятю и тихо сказал:

— Она, когда училась в школе, пела в церковном хоре нашего прихода.

Как только овации стихли, Юстас встал и громко сказал:

— Мардж, я пригнал твою машину. Думаю, она тебе понадобится.

Его жена растерялась, заметалась по сцене, будто намеревалась куда-то убежать. Но тут высказался тесть:

— Дочь, детка моя, всё в порядке. Я горжусь тобой.

И "дочь", слетев с эстрады, подбежала к отцу и обняла его.

Зрители? А что им? Они снова аплодировали.

Юстас положил ключи от "Киа" на столик, кивнул тестю и вышел из зала. Он чувствовал себя там явно лишним.

Ну, что же... Мардж поймала своего журавля. А Юстасу осталось только порадоваться её успехам.

На стоянке полицейский шевроле-патруль громко курлыкнул. Джоел позаботился о зяте и дистанционно разблокировал двери.

* * *

Следующий раз они встретились с Марджери только через восемь лет.

Юстас ей не писал, не звонил, и не искал встречи. Зачем?

Он её вообще не беспокоил. Но информация о бывшей супруге постоянно проскальзывала. То в телевизионных новостях, то в интернете.

Однажды про неё написали в местной газете. Она дала эксклюзивное интервью газете "Olimpia News" и, чёрт возьми, статья получилась восторженной.

В 2004 году Мардж начала успешную сольную карьеру.

В 2005 записала первый блюзовый диск, который разошёлся полумиллионным тиражом.

На праздники Мардж посылала сыну открытки в конверте. К открыткам постоянно прилагалась стодолларовая купюра.

А в четвёртом году Бут открыл сыну депозитный счёт в банке "Capital One", и тому на счёт стали поступать тысячные переводы.

Саймон посоветовался с отцом и решил не тратить полученные от матери средства, а скопить сумму, достаточную для обучения в колледже. Он мечтал стать юристом, или управленцем.

Парень тяжело пережил поступление в школу, в начальный класс.

Всех детей сопровождали матери, некоторые с отцами. А Саймон держал за руку только отца. И мамаши, те, кто не знал семейную историю Бутов, спрашивали:

— А где же ваша мамочка?

Саймон в ответ ворчал чуть ли не со слезами:

— Она занята...

А у Юстаса вся жизнь сосредоточилась в сыне.

Дом, работа и разные занятия ребёнка. Вот и все его маршруты.

Через три года, с момента побега Мардж, Юстас подал заявление в окружной суд на развод.

В Олимпии, с её сорокатысячным населением многие знали о том, как Марджери Бут построила свою карьеру. Поэтому их развели с месячной отсрочкой. По причине "длительного раздельного проживания без шанса на примирение". Так написано в судебном постановлении.

Юстас не стал указывать измену, как причину развода. Он не требовал алиментов или иных компенсаций. Дом достался ему от покойных родителей. Так, что - делить было нечего. По истечении трёх лет всем было ясно, что семьи фактически не существует.

Полную опеку отдали Юстасу, поскольку мать на слушаниях не присутствовала. В мае две тысячи четвёртого года Мардж гастролировала в Нидерландах и никто не знал куда ей отправить повестку с вызовом в суд.

Для своего сына Мардж была подобием некоего нематериального херувима, который существовал где-то там... В своём фантастическом, бесконечно далёком мире, изредка напоминая о себе электронными письмами, открытками и денежными переводами.

Марджери однажды и бывшему мужу отправила на депозит десять тысяч с письменным сообщением:

— Юсти, дорогой, я совершила тяжкий грех. Я намерена посылать тебе часть своих гонораров, чтобы хоть как-то облегчить свою вину.

Юстас отослал деньги обратно с коротким сопровождением:

— Не надо.

* * *

В июне пятого года десятилетний Саймон сообщил новость:

— Папа, я не хочу быть юристом. Я хочу стать музыкантом.

Юстас его поддержал:

— О-о, сынок. Из тебя получился бы отличный музыкант. У тебя хорошие гены.

— А что мне нужно сделать, чтобы всё вышло так, как я хочу.

— Ну, Сайм... - успокоил отец ребёнка. - Не "тебе" нужно сделать, а "нам". Я прозондирую ситуацию. Но, насколько я знаю, музыкальных школ в Олимпии нет. Так что, вернее всего, - мы наймём тебе мастера-репетитора. А после окончания средней школы, ты поступишь в университет с музыкальным уклоном. Такой план пойдёт?

Конечно Сайми был согласен.

— Знаешь, па... - откровенничал он. - Я написал маме письмо. На мэйл. Хочу узнать, что она мне посоветует.

Саймон постоянно переписывался с Марджери. И Юстас поощрял эту связь. Не то, чтобы он был благодушно настроен в отношении своей бывшей. Но те деньги, которые она зарабатывала... Учитывая, что Саймон её единственный наследник... Пока...

Так вот, насчёт музыки.

Собственно они так и сделали. Отец нанял двух местных профессионалов-музыкантов. Клавишника и гитариста. Купил сыну хорошие, дорогие инструменты и определились с временем занятий на дому. Свободного времени у парня совсем не осталось.

Он хотел бросить занятия греко-римской борьбой, но ни дед, ни отец, не позволили ему совершить такой опрометчивый шаг. Им нужно было, чтобы Саймон вырос здоровым мужчиной, а не хлипким ботаником.

В соревновании юниоров штата Вашингтон в 2008 году участвовало больше тысячи школьников. Тринадцатилетний Сайми хоть и не занял призовое место, но одержал восемь побед и получил второй юношеский разряд.

Крепкий парень. Он весь пошёл в отцовскую породу - высокий, широкоплечий, длиннорукий, белобрысый нормандец. Ну и, что там говорить, - красивый. Нет, правда. Многие говорили, что Саймон весьма фотогеничен.

Они нацелились поступить после школы в музыкальный институт Кёртиса, в класс гитары. А фортепиано в этом институте преподают всем, независимо от выбранной специализации.

Вот такие наполеоновские планы.

Деньги? Есть у них с Саймоном деньги, что говорить. К две тысячи девятому году Юстас, как руководитель отдела медиации, получал почти двести тысяч (ну, в зависимости от количества поступающих дел). Поэтому о деньгах они не беспокоились. У Сайми было всё, что он только пожелает.

Но парень не был избалован. Отец с дедом-полицейским воспитывали его... Короче - мужчиной они его воспитывали, и его будущее было предопределено уже в десятилетнем возрасте.

* * *

Женщины?

Поначалу Юстас шарахался от женского внимания. Хоть претенденток было множество. Видите ли... В Олимпии, с её пятидесятью тысячами населения, женщин больше чем мужчин. Намного больше. Уж не знаю по какой причине.

С Кванишей Эймз Юстас познакомился в стоматологическом кабинете.

Там она работает медсестрой.

Типичная темнокожая американка. Муж бросил её, закрутив роман с молоденькой марокканкой и отчалил в неизвестном направлении. Кваниша осталась одна, с сыном четырёх лет. Как выяснилось Эймз живёт на той же улице "Истсайд-стрит" ярдах в двухстах от дома Бута.

Это был печальный опыт межрасового общения.

Нет, так-то всё было прекрасно. У Юстаса и Кваниши было много общих интересов. Они с наслаждением общались, в том числе и в постели. Но...

Миссис Эймз, когда потела... Она начинала странно пахнуть.

Нет, не противно, а... Как бы это сказать... Она пахла селитрой. Да-да. Гранулированной селитрой.

У Бута в такие моменты возникало удушье, как от нехватки кислорода. Возможно это была какая-то аллергическая реакция, какая-то личная непереносимость, но продолжаться это не могло. Юстасу пришлось расстаться с этой великолепной женщиной.

В этом не было никаких расовых предрассудков. Чистая физиология.

С тех пор Бут избегал близких контактов с темнокожими женщинами.

Как некогда указывал Карл Фогт - "Запах народа есть его неотъемлемая историческая принадлежность". И тут ничего не поделаешь.

Они сели и серьёзно поговорили на эту тему. Эймз, медик и умная женщина, согласилась, что совместного будущего у них нет.

Она поначалу отказывалась взять деньги, которые ей предлагал Бут. Но тот эмоционально объяснил ей, что это не "откупные". И не попытка сгладить свою вину, потому, что его вины тут фактически и нет. Эти двести тысяч его признание в любви и острое желание помочь женщине пережить и побег супруга, и расставание с Юстасом.

— Квани, детка, - говорил Бут, - вот скажи, что я ещё могу для тебя сделать? Я не могу отдать тебе много. У меня есть сын. Если бы я жил один, я бы отдал тебе всё. Возьми, пожалуйста, эти деньги. Купи хорошую мебель, обнови дом... Ну?... Согласна?

Квани со слезами покивала. Они поплакали обнявшись и расстались если не друзьями, то хорошими знакомыми.

* * *

А потом Юстас познакомился с Гиллиан Аксельсон. Тридцатилетней преподавательницей английского языка и литературы в школе Саймона.

Чистокровная шотландка, она изо всех сил напускала на себя строгость. Но её смешливая натура постоянно прорывалась на поверхность холодной леди.

Разведённая, одинокая, бездетная. На пять лет моложе Бута. У них идеально совпали характеры.

Юстас решился и пригласил её на свидание. Гиллиан согласилась. И пошло-поехало.

Через полгода общения стало ясно, что эти два человека предназначены друг для друга. И в апреле шестого года Бут сделал предложение. Аксельсон дала согласие. В июне сыграли скромную свадьбу и, как говорится: - "They lived happily ever after". Ну, по крайней мере они рассчитывали на это.

На первый взгляд Юсти и Гилли составляли идеальную пару.

Впрочем, и на второй взгляд тоже.

Два спокойных, достаточно уравновешенных человека с устоявшимися и совпадающими взглядами на жизнь.

Гилли в постели была не столь агрессивна как Маржери. И не столь раскована как Кваниша. Она любила долгие тискания и поцелуйчики. Без этого новая супруга просто не "заводилась".

После того как Юст продемонстрировал ей свои навыки работы языком, она пристрастилась к такому удовольствию, и каждый раз ожидала сначала орального удовольствия. А потом уж как получится. Но сочетались в спальне они отлично. И пахла Гилли приятно. Когда она сильно потела (а без этого интима не бывает), она начинала пахнуть запечённой без специй курицей. Вот такой специфический феномен.

А между тем, Саймон и Гиллиан мгновенно нашли общий язык и сын иногда доверял секретов приёмной матери больше чем отцу.

Через полугодие Саймон впервые назвал Гиллиан мамой. Так и пошло - "мама-мама". Вроде бы так и надо. Вроде бы так и было.

В марте 2008-го Гиллиан родила девочку и мальчика. Они не были близнецами, просто двойняшки.

Роды прошли тяжело. И беременность тоже не была лёгкой. Два полноценных плода, два здоровых ребёнка, это большая нагрузка на женский организм.

Стейни родилась первой. Девочка весила 7 фунтов 8 унций, и была полтора фута ростиком. Борни появился на свет через двенадцать минут и весил 6 фунтов 12 унций при росте 1 фут 6 дюймов.

Гилли неделю пробыла в реабилитационном центре. После родов она могла только лежать и кормить детей грудью.

Но природное здоровье быстро поставило её на ноги. И через месяц Гиллиан уже прогуливалась по тротуарчику вокруг квартала с коляской для близнецов.

Тринадцатилетнего Саймона не нагружали заботами о малышах. У него и без того времени не оставалось на просто отдохнуть. Может быть поэтому Сайми относился к двойняшкам Стейни и Борни с любовью. Ему нравилось. что у него есть кто-то, о ком надо заботиться и кого надо воспитывать.

Через пару лет Стейни регулярно объявляла себя старшей и командовала братом на основании двенадцатиминутной разницы в возрасте. И во время ссор у неё иногда проскакивало - "Сопляк, будешь мне тут указывать".

Дети!

Но в основном все жили дружно и весело.

Родители Гиллиан проживали в английском городе Бристоль и увиделись с внуками только через семь месяцев после их рождения. Тогда они смогли взять совместный отпуск, чтобы приехать в Штаты.

А вот Флеминги (дай Бог здоровья этим замечательным людям), отнеслись к двойняшкам, как к своим родным внукам и баловали их, задаривая игрушками.

В общем, у Юстаса Бута всё сложилось как нельзя лучше.

* * *

В октябре 2009 года Маржери Бут приехала со своей программой в родной город. Концерт сделали бесплатным. Мэрия смогла покрыть только четвёртую часть его стоимости. Но патриотически настроенная Мардж сделала вход в "Center for the Performing Arts" бесплатным.

Не сама конечно Марджери Бут. Видимо это её продюсер решил, что такая щедрость к землякам значительно поднимет рейтинг звезды.

Народу набилось как на новогоднюю распродажу.

Бут с сыном конечно же были среди зрителей. Гиллиан отказалась от посещения и осталась дома с полуторагодовалыми двойняшками.

Флеминги тоже приехали посмотреть на дочь, на её успех и на её триумф.

Что сказать.

Весь репертуар был построен очень грамотно. Джазовые мелодии чередовались с блюзовыми композициями.

Каждая песня была чуть лучше предыдущей. Каждый следующий мотив становился чуть мелодичнее, но в то же время и чуть напряжённей. От композиции к композиции подрастала острота и лиричность слов.

Драматизм постепенно усиливался. Публика сидела с открытыми ртами.

Последний блюз назывался "Why did i do".

"Дива" сказала залу, что этот блюз здесь и сейчас будет исполняться впервые.

И зазвучало гитарное печальное вступление.

В первом куплете Мардж спела о том, как интересно ей живётся. Как она путешествует по всему миру и радует публику. Как радуется сама новым поклонникам и новым гонорарам...

А потом был припев-рефрен...

Он просто шокировал:

Why did i do this so stupidly?

Why did i break your vows?

Why did i act so cruelly?

How can i get everything back now?

(Почему я так глупо поступила?

Почему я нарушила свои клятвы?

Почему я поступила так жестоко?

Как мне теперь всё вернуть?)

Соло-электрогитара вторила негромким фоном. Но, в руках профессионала, она рыдала так, что выворачивала душу наизнанку.

Голос Мардж дрожал, но она не позволила ему сорваться. Хоть к концу композиции слёзы катились по её щекам, капая с подбородка на роскошный наряд.

Это был блюз человеческой потерянной души. Музыка тоски и одиночества. Музыка нечаянно распахнутого скорбящего сердца...

Прозвучала последняя нота, но публика молчала.

Зал молчал в шоке секунд пять, а потом взорвался. Люди хлопали, орали и свистели от восторга. Кто-то лез на сцену. Охрана зала встала заслоном.

Мардж долго кланялась и слала воздушные поцелуи.

А её родственники, вчетвером вышли из зала и прошли к служебному входу. К техническим помещениям и гримёркам.

Хорошо было слышно, как Марджери говорит в микрофон:

— Спасибо... Спасибо... Я вас всех люблю... Спасибо...

В дверях охранник остановил их. Они не рвались внутрь, не выкрикивали имя любимицы публики... Нет. Они просто попросили передать с кем-нибудь вопрос - не хочет ли Марджери Бут увидеться с Сайманом Бут.

Охранник подозвал человека и что-то прошептал ему.

Тот ушёл.

А буквально через минуту Мардж вылетела в коридор, увидела родню и помчалась к ним.

Вышибала отступил в сторону, чтобы звезда сцены не сбила его с ног. А "бывшая" подбежала, схватила и прижала к себе сына. Так они постояли молча несколько секунд. Потом она оторвалась, отодвинулась, осмотрела парня с ног до головы и снова накинулась на него с объятиями.

Подошёл здоровенный темнокожий мужик, тот самый "Найл", и строго сказал:

— Мардж, ты помнёшь реквизит.

Грубо ткнул пальцем:

— Это кто?

Она повернулась и представила:

— Найл, это Саймон, - и гордо добавила, - это мой сын.

И объяснила Саймону:

— Сынок, это мой продюсер, знаменитый Найл Роджерс.

— Мардж, не забывай, что через десять минут у тебя встреча с журналистами, а через час - приём в мэрии, поэтому переоденься - напомнил Роджерс.

— Да, Найл. Хорошо... - и повернулась к сыну и родителям. - Простите, но мне надо бежать. Мама, Папа, я к вам сегодня приеду. Сайми, пусть отец тебя привезёт к бабушке с дедушкой. Юсти, пожалуйста, привези его. Я тебя очень прошу...

Юстас только молча покивал.

И конечно же отвёз сына к Флемингам. С ночёвкой...

* * *

Однажды, августовским утром десятого года, в воскресенье, постучали во входные двери. Семья Бут завтракала, а Юстас, не вставая из-за стола, крикнул:

— Входите, открыто!

И вошла Мардж...

Она принесла какую-то выпечку, накрытую салфеткой.

— Здравствуйте. Я ваша новая соседка из сто шестнадцатого дома. Вот пришла знакомиться. Принесла шарлотку. Можем вместе позавтракать. Не прогоните?

Юст сидел открыв рот от удивления. Так вот кто купил бунгало семьи Тортон на девятой авеню! Этот дом на пригорке в колониальном стиле.

Здание ремонтировали в течение месяца. И теперь оно выглядело великолепно. Явно не одну десятку тысяч вложили в реконструкцию жилья. Завезли мебель и технику. Постелили новый газон и расставили у крыльца вазоны с цветами.

Юстас и Гилли решили, что въезжает какая-то богатая семья. А оно вон как получается.

Конечно же Марджери пригласили к столу. Омлет, кофе, сливки и блинчики.

За завтраком перебрасывались незначительными фразами.

Через чёрный вход со двора вошёл Саймон и крикнул из коридора:

— Ма! Положи мне тоже омлет!

Обе женщины ответили синхронно:

— Да, сынок!

Сайми осторожно зашёл в столовую и посмотрел на гостью.

— Мама?

Мардж встала:

— Детка, иди ко мне. Я тебя обниму.

И они обнялись. Пятнадцатилетний парень уже на голову перерос мать.

Конечно это посещение создавало некоторую неловкость. Но никто не роптал. Все вели себя вежливо и добродушно. А Сайми вообще взахлёб рассказывал матери о своей жизни. Он смотрел на Мардж как на ангела, спустившегося с небес.

В конце ранней трапезы гостья попросила хозяина:

— Юсти, можно с тобой поговорить? Я бы хотела поговорить с тобой тет-а-тет.

— Мардж, у меня нет секретов от жены... - ответил Бут.

— Я понимаю. Но мне... Мне несколько неудобно будет обсуждать эти вопросы... При всех. Пожалуйста, выдели мне немного твоего времени.

И Гилли поддержала гостью:

— Юсти, поговори с человеком. Мне кажется это вам необходимо.

Она выделила слово "вам".

— Конечно-конечно, - согласился Бут, и повёл бывшую в свой кабинет в правом крыле дома.

* * *

Они сели в кресла друг напротив друга и некоторое время помолчали.

— Мардж, ты хотела поговорить - напомнил Юстас.

— Если ты куда-то торопишься, то лучше перенести этот разговор.

— Нет, я никуда не тороплюсь... Выходной... Я просто нервничаю.

— Хорошо, дорогой... Ой, извини. Эта старая привычка... Так вот...

Мардж помялась.

— Скажи, Юсти, как ты ко мне относишься?

Бут удивился:

— Я нормально к тебе отношусь. Ты мать моего ребёнка, моего сына. Ты поддерживаешь его материально. Так что...

— Так, ты меня не ненавидишь?

Юстас усмехнулся:

— Марджери, разве я тебя когда-то ненавидел? С чего ты взяла?

— Ну... Я поступила с тобой плохо...

— Ну и что? Это всё в далёком прошлом. У меня всё в порядке. Сама видишь. У тебя надеюсь тоже всё в порядке. Зачем вспоминать прошлое, если ничего уже нельзя вернуть.

— Да... Действительно... Ничего... - Мардж опустила голову.

Потом встрепенулась:

— Ты знаешь, я купила дом рядом с твоим, чтобы быть поближе к моей семье... - поправилась, - К своему ребёнку. У меня в декабре заканчивается контракт и я хотела бы здесь осесть. Знаешь... Я устала. Устала от всей этой суеты, от постоянных переездов, от ночных репетиций и непрерывного напряжения. Я хочу отдохнуть. Я хочу вернуться на свою старую работу. Что скажешь?

Юст удивился:

— Мардж, я не знаю... Что ты хочешь услышать?

— Я хочу услышать твой совет. Ты всегда был намного умнее меня...

— Я тебе посоветую поступать так, как ты хочешь. Но...

— Ну-ну. Продолжай.

— Я думаю, ты уже не сможешь жить жизнью простого бухгалтера. Ты привыкла к славе, к поклонникам, к большим деньгам. Как ты без всего этого?

Марджери действительно задумалась. А потом продолжила:

— Мне не даёт покоя один вопрос. Можно я тебе его задам?

— Конечно, задавай Марджи. Мы взрослые люди и можем говорить о чём угодно.

— Тогда... Скажи. Почему ты тогда? Ну... "Тогда"... Почему ты бросил меня? Почему ты уехал, и не взял меня с собой? Ты же знал, что я без машины. Почему, Юсти?

— А что я по твоему должен был сделать?

— Я не знаю. Но ты не должен был меня бросать. Я обиделась. Ты знаешь, я очень сильно обиделась. И поэтому уехала с Шеноном.

На вопросительно поднятые брови Юстаса пояснила:

— Шенон, это тот парень с которым я... Занималась там сексом. Ну ты понял, о ком я... Ну, тот, которого все зовут "Боб".

Ну, что же. Всё понятно. И Юстас дал ей ответ:

— Хорошо, Мардж. Я конечно не обязан оправдываться. Но давай перевернём картинку. Представь со всей ясностью, что ты застала меня совокупляющимся с... Ну к примеру с Эллой Мэтьюс.

Элла Мэтьюс была подругой Мардж, и Марджи иногда ревновала Юстаса к ней.

— Ну? И как бы ты поступила?

Бывшая растерянно не находила слов.

— А я тебе скажу, как бы ты поступила. Ты бы выбежала из комнаты вся в слезах, села бы в машину и помчалась куда глаза глядят, пока не врезалась бы в какой-нибудь столб. Вот как было бы дело... Согласна?

— Ну... Наверное... Наверное именно так и было бы.

— А чего же ты от меня хочешь? Я был в шоке. Я был растерзан и убит. Вся моя жизнь в тот момент рухнула. Дома я всерьёз подумывал о выстреле себе в голову. И требовать в такой момент от меня ответственности... Какого-то здравомыслия. Какой-то заботы о тебе. Какой-то нравственности... Я не знаю, Марджи, как можно было тогда обуздать моё отчаяние и начать поступать высокоморально. Ты понимаешь меня?

— Мда... - миссис Бут покачала головой. - Как-то я об этом не подумала.

Юстас печально улыбнулся:

— Мардж, ты о многом не подумала. Ты понимаешь, что чуть не убила свою мать? Ей пришлось лекарства горстями глотать. А один раз Джоел вызывал скорую, настолько Элин было плохо. Это когда ты пропала...

Они ещё помолчали.

— А можно мне задать вопрос? - поинтересовался Юстас.

— Давай - скомандовала Мардж.

— Зачем всё это было?... Я до сих пор не пойму. Чего тебе не хватало? Тебе не хватало острых ощущений? Или что?... Меня этот вопрос уже не мучает, так как раньше, но всё же интересно. Какая причина?...

— Ты знаешь... Я и сама не поняла. Такое впечатление, что я попала под гипноз. Мне будто открылся другой мир. Свободный, раскованный и гармоничный мир. И я поплыла по течению... Ай, Юсти, это всё блаж. Блаж и глупость деревенской барышни. Сейчас, когда мне тридцать шесть и уже не за горами круглая дата, я понимаю, насколько я была тогда глупа.

— Ты жалеешь об этом?

— Иногда - да. Иногда я тоскую по той спокойной размереной жизни. А иногда мне нравится моё бешеное существование. Все эти поездки по земному шару... Рукоплескание толпы. Это, знаешь ли, как наркотик. Это так бьёт по нервам.

— Ну хорошо, - выпрямился в кресле Юстас. - Ты просила совета. Я тебе его дам... Не меняй ничего. Если наступит момент, когда ты почувствуешь отвращение к твоему образу жизни, ты всегда можешь его прервать и вернуться сюда. К сыну и к родителям. Понимаешь мою мысль? А вот если ты уйдёшь из шоубизнеса, то вернуться в него уже будет невозможно. Вот так я понимаю ситуацию. Деньги, наверняка, у тебя есть. И, бросив сцену сейчас, ты сможешь безбедно жить весь оставшийся у тебя срок. Но если это произойдёт попозже, то у тебя будет ещё больше средств для хорошей жизни.

Мардж смотрела на него подняв брови.

— Ты хотела совет. Вот тебе мой главный совет. Самый главный - "не спеши". Ты сейчас в отличном положении - у тебя есть выбор. Тебе возможно стоит дождаться момента, когда выбора не станет... А может такой момент никогда и не наступит.

— Господи, Юсти, - встала Мардж, - как ты всё поставил на свои места! Спасибо тебе. Спасибо. Пошли к твоей семье.

Они вышли из кабинета и Мардж обратилась к Гиллиан:

— Гилли, твой муж замечательный человек. Он мне очень помог и сильно успокоил. Я прошу разрешения у тебя поцеловать его.

Гилли растерянно пожала плечами:

— Ну... Целуй...

И Мардж осторожно поцеловала мужика в щёку. А потом резко чмокнула в губы. Оторвалась и заговорила как ни в чём не бывало:

— Ладно... Спасибо вам за всё. Я буду жить рядом до конца августа. Саймон, приходи ко мне как можно чаще. Хорошо? Это будет и твой дом.

Она повернулась к семейной паре:

— И вы тоже заходите. Хоть иногда. Я вас приглашаю. Пойду. Не буду вам мешать. Пока.

И упорхнула.

Гиллиан с подозрением спросила:

— Что ты ей такого сказал, что она вся светится.

— Ай. Ничего особенного. Она хочет бросить сцену и начать жить простой жизнью рядом с нами. Я её отговорил. Сломать себе карьеру можно в любой момент. Исправить её будет уже невозможно. Видимо она это сейчас поняла.

Жена обняла Бута.

— Ах ты-ж мой философ.

* * *

Когда Юстас после душа вошёл в спальню, то застал Гленн всхлипывающей и вытирающей глаза краем простыни. Он метнулся к супруге:

— Дорогая! Что случилось?! Что с тобой?!

Она всхлипывала:

— Она лучше меня...

— Господи! Кто? - ошалел мужик.

— Мардж. Она красивее. И успешнее. Она звезда.

Он не понял:

— Та-а-ак... И что?

— Я боюсь, что она тебя заберёт. Я не могу с ней конкурировать.

Юст несказанно удивился:

— Дорогая, а зачем тебе с ней конкурировать?

Женщины! Они никогда не отвечают на вопросы.

— Она вон какая. А я конопатая-а-а.

Юст обнял жену.

— Это прекрасно, что ты конопатая. Я сейчас поцелую каждую твою веснушку. Каждую твою прекрасную конопушку. Позволишь?

— Ты, что - поцелуешь меня тысячу раз?

— Не-а. Я поцелую тебя миллион раз.

И он начал прикасаться губами к её пятнышкам на носу.

Слегка отодвинулся и спросил:

— Ты надеюсь поняла, что конкуренток у тебя нет...

На что Гилли потребовала:

— Ты давай не отвлекайся... Миллион, так миллион...

Этой ночью, в жарком пламени любви, в череде стонов и оргазмов, они зачали ещё одну девочку. Её назвали Ликка, что значит - счастье.

Ещё бы она не была счастливой, когда её крёстной матерью стала звезда эстрады, легенда блюза, великолепная Марджери Бут.

2433   527 42992  231   6  +10 [40]