На момент описываемых событий (чуть больше года назад) моей маме было 36. И тогда, и сейчас она выглядит очень сексуально – точеная фигурка, длинные ноги, женственные бедра, сохранившаяся тонкая талия и конечно упругие объемные груди. Молодое лицо тоже очень красиво – изящные, правильные черты и пронзительно голубые глаза... Да-да, я уже довольно давно заглядывался на свою маму с интересом определенного рода и, невольно сравнивая ее с девчонками из своего круга, пришел к выводу, что они ей не соперницы. Меня определенно напрягало половое притяжение к собственной матери, обозначившееся несколько лет назад, но, с другой стороны, созерцание каждый день рядом суперсексуального объекта являлось для меня будоражащим и чуть ли не на сто процентов занимало мысли подростка.

В семье у нас было не все в порядке. Папа был гораздо старше мамы, и, насколько я стал понимать недавно, у них несколько лет не было интимной близости. Только при мне состоялось два серьезных скандала, когда выплывали мамины интрижки на стороне. До развода не доходило – папа занимал ответственный пост, и ему, в его статусе, была необходима жена. В последний раз я слышал его крики: «Ходишь налево, так ходи! Но только чтобы все было шито-крыто!».

К счастью я был очень похож на отца – высокий и крупный, да и морда лица чуть ли не копия, так что сомнений в том, чей я ребенок, не могло возникнуть по умолчанию.

Была у меня уже и близость с женщиной даже постарше мамы – как оказалось, юные дурочки меня не особенно-то и привлекают...

Я плавно подошел к моменту, когда я сдал ЕГЭ, мои документы приняли в Универ, и мы с мамой отправились отдохнуть от суеты в Египет на 14 дней.

Еще в самолете мы познакомились с 25-тилетним самовлюбленным качком, Игорем, который вез свою мать на недельку погреть косточки под жарким солнцем.

Старушка мне понравилась – она сидела у иллюминатора и не отсвечивала. Причем это продолжилось и на курорте – тихонько плавала себе в бассейне, тихонько лежала в тенечке, тихонько уходила в номер перед обедом и ужином и практически не общалась с нами. А вот Игоря я сразу возненавидел: он с первых минут начал увиваться вокруг моей мамы, прямо облизывая сексуальные формы жадным взглядом. Хуже того, она прямо таяла и всячески выказывала ему свое расположение, что вызывало у меня дикую ревность. Причем, как я очень быстро понял, это была ревность не сына к матери, а мужчины – к желанной женщине.

Неделя пробежала быстро, и в один прекрасный вечер Игорь должен был улетать. Я пребывал в отличном настроении – наконец, этот кусок мяса перестанет обхаживать мою маму, и мы наконец останемся вдвоем.

В легкой эйфории я сказал маме, что пойду на море поплавать среди рыбок (пляжа как такового не было – ноздреватый обрыв возвышался на 3-4 метра над водой, и спустившись по лестнице или нырнув с берега сразу оказываешься посередине яркой, разноцветной морской живности). Но сначала я бухнулся в бассейн, чтобы охладиться, а потом решил взять пепси в баре при бассейне. Бар находился чуть в стороне и так получилось, что я подходил к лежакам мамы и Игоря сзади (старушка уже ушла собирать чемоданы). И тут увидел, как он берет ее за руку... И услышал: «Пойдем займемся любовью в последний раз, пока твой сын на море. Он же там не меньше часа пробудет».

Тут меня и торкнуло! Это что же получается? Меня несколько раз настойчиво отправляли поплескаться среди рыбок, а сами... Неужели моя мама в это время трахалась с этим хлыщом??? А я-то еще огорчался, что она благосклонно принимает его ни к чему не обязывающие ухаживания, даже не предполагая, что все гораздо, гораздо серьезней, что это ж-ж-ж неспроста...

Я был полностью разбит, и сам не помню, как скрылся за кустами, чтобы не попасться поднявшейся с лежаков парочке (как оказалось) на глаза.

Может, я не так понял? Может, неправильно расслышал? Надежда еще теплилась, и я прокрался к отелю. Наш номер находился на первом этаже и вместо балкона у него имелась небольшая открытая веранда, огороженная невысокой оградкой, которую без труда можно было перелезть.

Не помня себя от страха, дурных предчувствий и ревности, я приник к щелке между рамой двери и плотной шторой внутри... И застонал от бессилья и унижения, увидев картину в комнате...

Мама сидела на своей кровати и... и... сосала стоящему перед ней Игорю! Его член уже был в полной боевой готовности, и я, несмотря на все негативные эмоции, жадно следил, как ее губы колечком скользят по стволу, увитому венами. Мама делала это так сексуально, что мне жутко захотелось, чтобы подобное произошло и со мной. Одно представление о маминых губах, играющих с моим членом, чуть ли не мгновенно заставило его затвердеть до невозможности.

Между тем, Игорь властно повалил маму на постель и сдернул с нее плавки. Я забыл, как дышать – она тут же призывно развела ноги, и несколько секунд, пока ее партнёр окончательно избавлялся от одежды, мне можно было любоваться ее половыми губами, довольно объемными, и крохотным клитором, нагло показавшимся из капюшончика.

А потом, сгорая от противоречивых чувств – ревности и сексуального восторга, - я увидел, как мамины изящные пальцы охватывают член и направляют его в приоткрывшуюся дырочку. До слуха донесся женский вскрик – Игорь засадил маме так, что, показалось, яйца шлепнулись о попку. Парень, не останавливаясь, продолжая иметь распростертое перед ним роскошное тело, сдвинул полоски купальника в стороны, обнажив великолепные груди с твёрдыми горошинками сосков и одной рукой жестко сдавил податливую плоть. Мама снова вскрикнула и принялась, уперев маленькие ступни в бедра партнера, активно подмахивать, являя мне зрелище того, как член раз за разом входит в дырочку...

Увы, мне было необходимо отвлечься на парочку, проходящую мимо корпуса – пришлось сесть на одно из кресел и, изображая любование морем, закинуть ногу на ногу, чтобы они случайно не увидели внушительный бугор на моих шортах. Парочка не торопилась, то и дело останавливаясь и делая селфи, однако едва они скрылись за углом коруса, как я вновь занял свой наблюдательный пост.

Мама уже стояла раком, исполнительно прогибаясь – так, что стало даже страшно, как бы у нее не сломалась поясница... А Игорь, вцепившись крючьями пальцев в роскошные ягодицы, азартно засаживал член в ее влагалище... Меня охватило еще большее возбуждение – в этой позе я видел мамины половые губы, трепетно обнимающие ствол полового органа, раз за разом неумолимо задвигающийся во влагалище.

Мне ужасно хотелось подрочить, но я опасался проходящих отдыхающих, на которых мне приходилось то и дело отвлекаться. Но едва предоставлялась возможность подглядывать за любовниками без палева, мои глаза снова восхищенно следили за происходящим в номере.

Вот мама улеглась на подушку щекой. При этом ее сплющившиеся груди елозили по простыням от азартных ударов Игоря... Вот тот расположился на спине, и мама насадилась на выставленный вверх член, снова вскрикнув. Она буквально танцевала на нем, подняв руки и раскачивая бедрами, пока Игорь не схватил ее за попу и принялся поддавать вверх, отчего ее сиськи подпрыгивали – мне это было видно даже из-за спины...

Вот он снова забрался на маму сверху. И вдруг вытянулся в струнку, часто-часто закидывая затылок чуть ли не на лопатки... Я непроизвольно ухнул, поняв, что он кончает прямо в мою маму!..

Не мог я оторваться от зрелища и когда Игорь вышел из мамы. Еще бы! Теперь я мог видеть ее уделанную дырочку, не закрывающуюся после члена, из которой к тому же вытекла крупная белесая капля, медленно соскальзывающая к анусу.

Мама схватила Игоря за руку.

«Не уходи, пожалуйста», - прочитал я по ее губам, однако любовник мягко, но неумолимо освободил свою ладонь и принялся одеваться, скоро скрывшись за дверью с противоположной стороны.

А я буквально вибрировал, вовсю любуясь мамой. Она, закрыв глаза, продолжала лежать в той же позе – с широко раздвинутыми ногами, - словно нарочно позволяя мне насладиться зрелищем ее половых губ и клитора, так и не спрятавшегося в капюшончик. Картину портила только сперма любовника, тягуче вытекавшая из растраханной дырочки. При этом ее груди продолжали волнующе вздыматься, грозя вишенками сосков потолку...

Не знаю, что подтолкнуло меня к действию, не иначе, как сам дьявол. В любом случае в тот момент я не осознавал своих поступков и мог только впиваться взглядом в маму, манящую своим развратным видом, в ее промежность, в ее высоко вздымавшиеся груди...

Я тихонько сдвинул балконную дверь, радуясь, что в этом отеле при этом не выключается кондиционер, быстро стянул почти высохшие шорты и с бешено стучавшим сердцем навис в планке над раскинувшейся мамой, едва не касаясь влажной киски вздыбленным членом.

Мама по-прежнему не открывала глаз, но не почувствовать чье-то присутствие не могла – и по движению воздуха, и по звукам, и, конечно, по проминающейся поверхности постели.

— Ох, - вздохнула она, - Игорюша, ты все-таки вернулся! Ты такой милый, что не хочешь заставлять женщину мастурбировать для разрядки...

И она вдруг поймала мой член цепкими пальцами и потянула в себя. Я сначала испугался, что сразу будет понятно – этот другой половой орган, но, очевидно, габариты были аналогичными, кроме того, я напускал столько смазки за это время, что член был таким же скользким, что и у Игоря после полового акта. Но факт остается фактом – головка легко вошла в изрядно увлажнённое влагалище.

Я едва не заорал от восторга – настолько феерично было обладать своей мамой, которая вскинулась, горячо простонав:

— Ого, ничего себе, какой ты снова твердый!

О, да! Я принялся пронзать маму размашистыми ударами, испытывая сумасшедшее наслаждение и немного брезгливость – выплескивая сперму Игоря из предоставленного влагалища своим членом, словно поршнем. Но удовольствие было гораздо сильнее. К тому же мама принялась благодарно вскрикивать при каждом ударе...

И вдруг ее руки легли мне на плечи...

Очевидно, тактильные ощущения в корне различались – накачанный мужчина против пусть и крупного, но худощавого юноши, - и мамины глаза распахнулись. Какое-то время она хлопала ресницами, с полным недоумением глядя на меня. На меня, который не в силах остановиться продолжал и продолжал чуть ли не с размаху засаживать член в ее брызгающее влагалище...

Мама закрыла ладонями лицо, сдавленно-плачуще простонав:

— Господи! Стыдоба-то какая!

Впрочем, видимо от шока, она даже не подумала воспротивиться. Чем я и воспользовался, продолжая восхитительную гонку – резко посылая член в хлюпающее влагалище по самые яйца... Наслаждаясь видом подлетающих чуть ли не к точеному подбородку роскошных округлостей... Видя иногда между кистями рук, как мама кусает губы...

И вдруг она, втиснув ладони в лицо еще сильнее, глухо вскрикнула:

— Нет! Это невозможно! Н-е-е-е-т!!!

А потом забилась подо мной, сдавленно стоная. Я почувствовал, как мой член пульсирующе сжимают стенки влагалища, и, зарычав, кончил сам, с наслаждением выбрасывая сперму в маму, отчего она вскинулась, выгнулась, уперевшись затылком в подушку и тоненько вскрикивая...

Наконец – когда ее сладкие судороги прекратились, - она сквозь зубы процедила:

— Уйди... Не хочу тебя видеть...

Я пожал плечами и направился к своим шортам. А когда выскальзывал за балконную дверь, то услышал шокированный шепот:

— Немыслимо! Позор-то какой – кончить с собственным сыном!..

Хоть и где-то на задворках сознания болтался определенный стыд и ощущение крайней неправильности произошедшего, в остальном я купался в счастливой эйфории. Да-да, я ни о чем не жалел. Наоборот, в голове проносились планы – от совершенно фантастических до вполне реальных, - как бы повторить то, что случилось между мной и моей мамой: случившееся было самым лучшим, что когда-либо происходило в моей жизни!..

Когда мы собирались на ужин, то старательно делали вид, что ничего не изменилось. Хотя я даже спиной чувствовал мамино присутствие, а она, когда наши взгляды встречались, ощутимо вздрагивала и краснела. Надела мама свое самое скромное платье – наглухо закрытое до коленей. Но это меня только распалило – оно было на кнопках, и я знал (проверено, правда, не на маме), что стоит только потянуть за ворот, и платье легко расстегнется до самого низа. Мои виденья так и крутились вокруг того, как я это проделаю. Кроме того, мама не заморочилась бюстгальтером, и бугорки сосков довольно явственно выпирали из ткани...

Ужин прошёл в молчании, если не считать того, что мама попросила разносчика бокал красного вина. Потом она отказалась идти на какие-либо «культурные мероприятия» и быстро пошла по коридору, похоже уверенная, что я захочу поприсутствовать на местных танцах.

Оно мне надо?!

Наши шаги заглушались ковровым покрытием, и мама не подозревала, что я следую за ней и захожу в номер, едва не касаясь ее попки начавшим напрягаться членом.

Мама испуганно ахнула, когда повернулась и обнаружила меня рядом. А я тут же проделал то, о чем мечтал весь вечер – рванул за ворот платья, обнаружив перед собой роскошные сиськи с крупными сосками. А потом, обвив стройную талию рукой под платьем, склонился и захватил бархатистый твердый сосок губами. Только после этого мама принялась сопротивляться, зло шипя:

— Сын, ты что себе позволяешь? Прекрати немедленно!!!

Впрочем, противодействовать у нее не очень получалось – мои зубы впились в сосок, и, очевидно, его было не освободить без боли. Прижимая зрелое, стройное тело к себе одной рукой, второй я ухватился за упругую, податливую грудь. Здесь уж мама буквально отодрала мою ладонь от волнующей плоти. Ей это помогло мало – я тут же проник в трусики, на что она отреагировать не успела, и мои пальцы скользнули вдоль изрядно влажной, кстати, щелки.

— Сын! Нет!!!

Мама вцепилась в мое запястье. Но – поздно пить боржоми! Я уже ввел пару пальцев в скользкое влагалище.

И мамино сопротивление постепенно прекратилось. Она еще шептала: «Нет... Не стоит этого делать... Мы не должны...», но уже послушно отвела колено в сторону, чтобы мне было вольготнее распоряжаться своей щелкой. А потом, пробормотав: «Всё не могу больше терпеть! Сдаюсь!..», нетерпеливо дергала ножкой, когда спущенные мной трусики, упали вниз, зацепившись за застежку босоножки. Но наконец я подхватил маму под колено и, расстегнув шорты, ткнулся раскаленной головкой в мягкие нежные половые губки. И мама, чувственно застонав, сама направила мой член во влагалище! А потом я, рыча от обуявших меня эмоций, принялся наносить резкие толчки, такие, что мамины груди подпрыгивали, пружиняще падая вниз, когда я оттягивал корпус для следующего удара.

Восторг был полнейшим! Несмотря даже на неудобную позу – в полуприседе. Несмотря на то, что член, хоть и неимоверно твердый, но болезненно изгибался в тесной дырочке...

— Пойдем в постель, - сквозь бурное дыхание прошептала мне мама.

Мы проследовали к моей кровати в восхитительной сцепке – цепкие мамины пальчики ухватились за мокрый член и не отпускали до того момента, как я подмял роскошное тело, нетерпеливо направив его в жаждущее влагалищею Небольшое злорадство на периферии сознания заставило маму пройти все круги, нет, не ада, а наслаждения, как в последний раз с предыдущим любовником. Сначала я имел свою маму в миссионерской позе, с каждым ударом выбивая из нее заполошные вскрики. Затем поставил раком, иногда нагибаясь и нащупывая трепещущую плоть, чтобы сильно сжать ее или поймать твердый сосок в клещи неумолимых пальцев. Потом заставил насаживаться на член сверху. И снова сжимал соски, задавая темп маминой скачки...

Мама не выдержала первой. Сначала она застыла столбиком и через секунду задергалась, извиваясь и оглашая пространство номера громкими стонами. Я снова не смог выдержать сокращений ее влагалища и, приподняв стройное тело, казалось, на одном члене и упираясь во что-то глубоко-глубоко, выпустил первую затяжную струю, а потом накачивал киску спермой, такой же обильной, как и в первый раз...

Немного позже мама положила головку мне на плечо, и я наслаждался негой и близостью самой великолепной женщины на свете, нежно теребя мягкий сосок. А еще с самодовольством думал, что на этот раз мамино влагалище полностью заполнено только моей спермой.

И вдруг – цоп, - мамины пальцы легонько сжались на члене, который тут же начал крепнуть, быстро достигнув предельной жесткости под легкой лаской.

Мама подняла голову и, взглянув на меня, недоуменно подняла бровь:

— Что, опять? Серьезно?

Вместо ответа я нажал ей на плечо, отчаянно желая ощутить, как ее сексуальные губы обслуживают мой член.

Мама шутливо вздернула брови, слегка наклонив голову – мгновенно поняла, что от нее требуется:

— Ты уверен? Может, сначала помоешься?

— Нет!

— Ох, ты и мертвую уговоришь...

И она скользнула к моему паху, чтобы какое-то время сосать мне со всем прилежанием. А потом мы возобновили наши игры, вновь повторив все позы с самого начала. Только теперь иногда мы сливались в страстном поцелуе, и в этот момент я имел маму нежно и медленно. Ее язычок трепетал в моем рту, иногда чувственно проходясь по губам. Игра мне понравилась, и вскоре в эти моменты мама посасывала мой язык, словно маленький член. А затем я возобновлял бешенную гонку, не жалея свою партнёршу – желая растерзать ее жалобно всхлипывающее влагалище твердющим колом...

Кончили мы снова бурно и одновременно...

В дальнейшем мой отпуск превратился в калейдоскоп наслаждения.

Каждое утро я просыпался с каменной эрекцией, а если нет, то добивался ее вручную, а потом перебирался на кровать к маме, пристраиваясь сзади. Она ворчала: «Сын, ну, дай маме выспаться хотя бы в отпуске», но послушно отводила колено, нащупывая член пальцами и вводя его в свою дырочку...

Днем, перед обедом, мама шла в душ, впрочем, не запираясь. Я заходил следом со словами: «Мам, давай я тебе спинку потру?». Мы обнимались, при этом ее рука тотчас оказывалась у меня на члене, а моя – у нее между бедер. После этого я наклонял маму, она упиралась в стенку ладонями, а мой член в это время уже направлялся во влагалище, услужливо предоставленное к его услугам. Или я нажимал маме на плечо, и она понятливо опускалась передо мной на колени, чтобы вобрать член в ротик. Каждый раз при том или ином сценарии мама ворчала: «Ты же спинку должен потереть. А не вот это всё!». Однако, несмотря на смысл слов, полностью и до конца выполняла все мои желания...

Вечером, когда я выходил из душа, мама уже ждала меня с предельно раздвинутыми ногами, неторопливо лаская половые губки, и притворно ворчала: «Ну, и долго тебя ждать?.. И, судя по всему, маме опять сыну ротиком помогать...». Впрочем, она тут же склоняла голову к плечу, едва я подносил пока полувствший член к ее носику. А затем снова начиналась трепка послушной и готовой на все страстной самки...

Уже дома, в первый же вечер, мама вошла ко мне в комнату и, закрыв дверь на защелку, скинула халатик, оказавшись полностью голенькой:

— Наш отдых закончился, но мы можем кое-что из него забрать...

Потом склонила головку на бок, словно прислушиваясь к себе:

— Пожалуй, теперь я других мужиков к себе и на пушечный выстрел не подпущу...

Я надул губы:

— Ну, мам! Хватит болтать, займись делом!

И откинул одеяло.

— Не мамкай!

Она сделала несколько шагов, и ее голова склонилась над моим пахом...

И по нынешнее время мы продолжаем наслаждаться друг другом, не обращая никакого внимания на посторонние объекты противоположного пола.