Вступление: этот рассказ написан на заказ одному читателю, и автору на этом сайте, и на данный момент пока является заключительной частью.

Урок биологии вёл приглашённый специалист — молодая девушка-студентка из мединститута. Тема была щекотливой: контрацепция и физиология. Класс, разумеется, был на взводе. Партизанский гул, приглушённый смешок, ехидные взгляды — ученики делали всё, чтобы вогнать практикантку в краску.

И у них это отлично получалось. Вопросы сыпались один за другим, всё более откровенные и провокационные.

— А правда, что от первого раза не беременеют?

— А если порвался презерватив, это сразу значит, что всё?

— А какой размер члена считается... ну, нормальным?

Студентка краснела, бормотала что-то о том, что «всё очень индивидуально», и лихорадочно листала свои материалы.

Настя слушала вполуха, пока речь не зашла о размерах. Она лениво смотрела в окно, но её внимание обострилось, когда студентка, запинаясь, привела сухие цифры статистики: средняя длина, обхват... И тут в голове у Насти всё встало на свои места. Цифры из учебника категорически не совпадали с её... воспоминаниями. С тем, как её растягивало, как было больно и невероятно полно.

Она машинально сжала ноги, чувствуя, как по внутренней стороне бедра потекла предательская влага. Её дыхание стало чуть глубже. Она закрыла глаза, и перед ней всплыл отчётливый образ: Гриша над ней, его напряжённое лицо, и то, что упиралось в её живот... Она представила его размер, его толщину, и её тело отозвалось глухой, ноющей пульсацией. «Блин, так у него и правда... огромный», — пронеслось у неё в голове, и от этой мысли стало одновременно жутко и дико возбуждающе. Ей захотелось, чтобы урок поскорее закончился, и она могла бы пойти и... Ей захотелось его. Сейчас. Прямо здесь.

В конце урока студентка, вся ещё алая практикантка от смущения, вынесла коробку с презервативами.

— Берите, пожалуйста... на будущее... — пробормотала она. — Здесь разные размеры. S, M, L, XL. Выбирайте... подходящий.

Класс с хохотом ринулся к коробке. Настя подошла одной из последних. Она смотрела на разноцветные упаковки, и её пальцы сами потянулись к самой большой, с маркировкой XL. Она взяла её, ощутив прохладный, шуршащий квадратик в ладони.

— Ого, Насть, ты чего такой взяла? — раздался рядом звонкий голос её подруги Кати. — Тебе что, с лошадью переспать? — Катя фыркнула, показывая на свой скромный «М».

Настя резко обернулась, на мгновение растерявшись. Но тут же её лицо озарила привычная, гордая, немного хищная улыбка. Она наклонилась к подруге и тихо, с вызовом прошептала:

— Это... моему.

Катины глаза округлились от любопытства и зависти.

— Ого! Так ты везучая! Сразу с огромным отхватила! — выдохнула она, уже без насмешки, а с неподдельным интересом.

Настя пожала плечами, делая вид, что это пустяки, но её глаза блестели от торжества.

— Ну да... — она загадочно ухмыльнулась, повертев презерватив в пальцах. — Хочу посмотреть, налезет ли.

Девчонки захихикали, а дальше разговор перекинулся на парней из класса и других знакомых, но Настя уже почти не слышала подругу. Она перебирала в пальцах упаковку, мысленно прикладывая её к тому самому, вспоминающемуся размеру. Предвкушение скрутило низ живота тугой пружиной. Уроки больше не имели значения.Мысль о том, чтобы снова дать ему войти в себя, пугала. Она до сих пор помнила ту боль, смешанную с шоком и странным, запретным наслаждением.

А что, если попробовать иначе?, — пронеслось в её голове, — Не как тогда, в порыве ярости и насилия, а здесь и сейчас, когда всё под её контролем? Когда ОН дрожит и подчиняется. Когда у неё в кармане лежит эта самая упаковка XL, которая была нужна, чтобы всё было по-другому. Без боли. Только власть и... может быть, то самое наслаждение, которое она тогда едва успела почувствовать. План зрел в её голове, обрастая новыми, дерзкими деталями. Она не позволит ему просто трахать её. Но она может заставить его сделать так, чтобы ей было хорошо.

Тем временем у другой стены классной комнаты царило своё, шумное оживление. Парни, с притворной небрежностью и громким хохотом, тоже разбирали презервативы.

— О, смотрите, Санёк «S» взял! Тебе ещё рано, на ростомер сначала! — кто-то крикнул, и группа взорвалась смехом.

— А ты чего «L» взял, мечтатель? — тут же нашелся ответный выпад.

— А у меня как раз по размеру! Небось, у тебя «M» максимум, а претозишься!

Гриша стоял чуть в стороне, сжав в кулаке случайно схваченную упаковку. Внутри всё сжалось. Он машинально посмотрел на маркировку — «L». Его ребята шутили и толкались, почти меряясь, у кого больше, и ему стало не по себе. Его «достоинство» вдруг стало не предметом для хвастовства, а источником паники и стыда. Он поймал себя на мысли, что непроизвольно ищет взгляд Насти, и тут же отвел глаза, чувствуя, как горит лицо. «Она же знает... Она одна знает, какой он на самом деле», — пронеслось у него в голове, и от этой мысли стало одновременно жутко и... странно возбуждающе. Он сунул презерватив в самый дальний карман рюкзака, будто пряча улику.

Его друг, Вован, хлопнул его по плечу:

— Гриш, ты чего притих? Какой взял-то? Давай, хвастайся!

— Отстань, — буркнул Гриша, отстраняясь, и поспешил к выходу из класса, оставляя за спиной гогочущую компанию.

Но Вован, его самый настырный друг, не отставал. Он догнал его в коридоре и снова хлопнул по плечу, на этот раз с ехидной ухмылкой.

— Оооо, так ты, значит, половой гигант, раз молчишь? — он говорил громко, чтобы слышали остальные. — Скрытную мощь в штанах прячешь?

Гриша, задетый за живое и взвинченный до предела, резко обернулся.

— А тебе-то что? — его голос прозвучал резче, чем он хотел.

— А то, что не верю! — парировал Вован, подмигнув остальным пацанам, которые уже образовали вокруг них любопытствующий круг. — Спорим, что пиздишь?

Что-то в Грише дрогнуло, азарт чтобы крыть друга, и похвалиться своим достоинством.

— Нет, ты не веришь? Это как раз мой размер!

Вован замер на секунду, оценивающе посмотрел на него, а потом его лицо расплылось в широкой, азартной улыбке.

— Ну всё, пацаны, идите сюда! — он крикнул, созывая почти весь класс. — Гриша заявляет, что у него хуй как палка колбасы варенки! Спор! Если он не пиздит, я готов выполнить любое его желание. А если врет — он моё! Все слышали!

В классе поднялся невероятный шум. Крики, смех, одобрительные возгласы. Гриша, уже пожалев о своей вспышке, стоял посреди этого хаоса с каменным лицом, понимая, что отступать поздно. Он кивнул, пожав ему руку в честь спора.

— Идет.

Но показать тут и сейчас ему не дали. В дверях появилась взъерошенная учительница по литературе, чей урок должен был быть следующим.

— Что это за базар?! Немедленно на места! Сидеть тихо! — её гневный крик на мгновение остудил пыл самых отчаянных.

Класс с недовольным гулом стал рассаживаться. Но азарт уже был запущен. Пока учительница, ворча, писала на доске тему урока, по рядам полетела первая записка. Её быстро передавали из рук в руки, пока она не оказалась у Насти.

Она развернула смятый листок. Кривым почерком было выведено:

«ВСЕ ЗА ШКОЛОЙ ПОСЛЕ УРОКОВ. ГРИША ХУЙ ПОКАЖЕТ. СПОР НА ЖЕЛАНИЕ.»

Настя медленно подняла глаза и посмотрела через весь класс на Гришу. Он сидел, уткнувшись в учебник, но по его затылку и напряжённым плечам было видно, что он в курсе. Уголки губ Насти поползли вверх в улыбке.

Сразу же после последнего урока толпа одноклассников, галдя и толкаясь, повалила за школу. Настя шла чуть поодаль, её почти не замечали в общей массе — всем было не до того, что двоюродная сестра Гриши была среди них. Всех интересовало только одно: кто выиграет спор.

На площадке за спортзалом собрался тесный круг. Вован, красный от возбуждения и уверенности в победе, вытолкнул Гришу в центр.

— Ну что, Гриш? Показывай, своего монстра! — крикнул он, и круг сжался ещё плотнее.

Гриша, бледный, но с твёрдым взглядом, молча кивнул. Он посмотрел поверх голов на уходящие вдаль школьные крыши, сделал глубокий вдох и медленно расстегнул пряжку ремня. Пуговица джинсов щёлкнула, молния распахнулась. Он спустил джинсы и трусы до колен.

Тишина, которая воцарилась в следующую секунду, была оглушительной. Даже в расслабленном состоянии его член был внушительным — мясистым, тяжелым, явно превосходящим среднестатистические представления пацанов их возраста. Ни у кого не осталось сомнений — Гриша выиграл спор

— Ну что, убедился? — тихо, но чётко спросил Гриша, глядя на Вована.

Вован стоял, открыв рот, его уверенность испарилась, сменяясь шоком и диким смущением.

— Хорош, Гриша! — крикнул кто-то из одноклассников, и тишина взорвалась смешками, одобрительными возгласами и свистом.

Настя стояла в первом ряду, не сводя глаз с обнажённого Гриши. Она чувствовала, как у неё перехватывает дыхание, а между ног предательски потеплело и стало влажно. Она и не ожидала такой реакции своего тела.

— А ты, Вован, торчишь! — уже смеялся другой пацан. — Желание, Гриша! Придумал желание?

Гриша, не торопясь, натягивал штаны. Его лицо было серьёзным. Он посмотрел на явно проигравшего и униженного Вову, который уже жалел о своей азартности.

— Ну раз я снял штаны, — громко сказал Гриша, застёгивая ремень, — пусть и он покажет своё «достоинство».

Круг взревел от восторга. Вован начал бурно сопротивляться, отнекиваться, краснеть, но его тут же окружили.

— Сам напросился! Чего упираешься? — кричали ему, и под общий хохот и давление, он, бормоча что-то под нос, с нескрываемой неохотой тоже спустил штаны.

Там не было ничего особенного. Обычный размер. Но на фоне только что увиденного это выглядело особенно скромно.

Когда все, нахохотавшись, стали расходиться, Гриша подошёл к притихшему Вовану и хлопнул его по плечу.

— Без обид, Вов. Тоже хороший размер, — он улыбнулся, и в его улыбке не было злобы, лишь лёгкое снисхождение. — Просто... не стоит лезть на рожон.

У Вована, конечно, по сравнению с Гришей, маленький. И теперь это знал весь класс. Но вскоре все разошлись, так же не обращая внимания на Настю, Гришину сестру.

Когда толпа рассосалась, Настя подошла к Грише, который пытался сделать вид, что собирает рюкзак.

— Ну что? Идём домой? — её голос был сладким, но в нём звенел привычный ехидный металл. — Опять будешь меня удовлетворять, — Она ухмыльнулась, глядя на него снизу в верх.

Гриша вздохнул, почувствовав знакомую тяжесть в животе.

— Опять вылизывать тебя? — он нехотя поднял на неё взгляд, и в его голове тут же всплыли живые, постыдные картинки.

Он вспомнил, как почти каждый день (а иногда и ночью, когда она прокрадывалась в его комнату) он стоит на коленях перед ней в её спальне. Как он дрожащими руками раздвигает её ноги и погружается лицом в тёплый, терпкий аромат её возбуждения. Как его язык скользит по её влажным, упругим губам, находит бугорок клитора и заставляет её тихо постанывать, впиваясь пальцами в его волосы. Как потом он спускается ниже, к её заднему проходу, и ласкает и его, чувствуя, как всё её тело содрогается от шока и наслаждения. Он делал это до тех пор, пока её ноги не начинали дрожать, и она не кончала с тихим, сдавленным стоном, обмякнув на кровати.

А потом... потом она обычно лениво протягивала руку и несколько раз проводила по его члену, часто даже не глядя на него, пока он не кончал на живот или на простыни. Это его расстраивало. Ему хотелось большего. Хотелось снова войти в неё, почувствовать ту самую тесноту. Но он не смел даже просить.

Его быстрые воспоминания прервала Настя.

— Ну посмотрим, — сказала она с задумчивостью, играя с ремнём своего рюкзака. — У меня сегодня хорошее настроение после этого... представления. Может, и тебе сегодня повезёт больше.

От этих слов у Гриши ёкнуло сердце и предательски зашевелилось в штанах. Он заинтересовался, что она имеет в виду, но спрашивать не стал, лишь кивнул.

— Идём, — бросила она через плечо и, повернувшись, пошла в сторону дома.

Гриша послушно зашагал следом, как привязанный, с странной смесью страха, стыда и томительного ожидания в груди.

Очень скоро они были уже дома. Настя, бросив на ходу «Через пять минут у меня в комнате», направилась на кухню попить воды и проверить, одни ли они. Гриша молча прошёл в свою комнату, сердце колотилось где-то в горле.

Убедившись, что дома никого нет, Настя пошла в свою комнату. Она быстро разделась, но не полностью. Она решила порадовать Гришу визуально — надела белые кружевные чулки, соблазнительные трусики с вырезом, подчёркивающим лобок, и такой же белый кружевной лифчик, который делал её фигуру неотразимой. Белье сидело на ней великолепно. Она открыла окно, чтобы в комнате не скапливались запахи, и устроилась на кровати, уже вся мокрая от предвкушения.

Когда Гриша, постучав, вошёл, его взгляд упёрся в неё. Он замер на пороге, с интересом и благоговением разглядывая её в новом, откровенном образе.

— Не стой, — властно сказала она, — раздевайся.

Он послушно стал снимать одежду, не сводя с неё глаз. Настя потянулась к своей сумке и достала оттуда тот самый презерватив XL. Она бросила его ему в грудь.Гриша поймал упаковку, и на его лице отразилось неподдельное удивление и надежда.

— Надевай. Я хочу тебя... — она сделала паузу, глядя ему прямо в глаза, — а именно — твой член.

— Правда?! — вырвалось у него.

— Да, — она томно потянулась, демонстрируя изгибы своего тела. — У меня так давно не было члена... — она продолжила с небрежностью, — те, кто трахали... у них маленькие. Не то...

Она специально выделила, что её трахали другие после него, чтобы зацепить, уколоть его самолюбие и разжечь в нём ещё большее желание и ревность. Её слова сработали как надо — Гриша нахмурился, в его глазах мелькнула тень ревности и азарта.

Он быстро, почти срываясь, распаковал презерватив и стал надевать его. Резина туго натянулась на его толщину, но села идеально, подтверждая правильность выбора размера.

— Ты точно не против? — он переспросил хрипло, всё ещё не веря своему счастью, его взгляд метался между её лицом и её киской.

В ответ Настя лишь шире раздвинула ноги, показав ему свою гладкую, уже блестящую от влаги киску, которая истекала соками желания.

— Ещё вопросы? — дерзко бросила она, её голос звучал властно, но в нём уже слышалась дрожь нетерпения.

Она наблюдала, как он приближается к кровати, его огромный, защищённый презервативом член, казалось, пульсировал в такт её учащённому сердцебиению. Он был таким большим, что ей снова стало немного страшно, но желание было сильнее.

Гриша приблизился к кровати, его взгляд прикован к её киске, сияющей влагой. Он опустился на колени, но Настя резко жестом остановила его.

— Не надо. Я не хочу, чтобы ты вылизывал меня сегодня. Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Сейчас же.

Он кивнул, его дыхание стало прерывистым. Он встал, нависая над ней, и упёрся руками по обе стороны от её головы. Его взгляд был тёмным, полным желания и вопроса. Настя молча обхватила его бёдра ногами в чулках, притягивая его к себе.

Он направил защищённый презервативом член к её входу. Напряжённая, резиновая головка упёрлась в её нежные, половые губы. Настя зажмурилась, инстинктивно ожидая боли, но на этот раз её собственное возбуждение сделало её податливой.

Гриша двинул бёдрами вперёд — медленно, но настойчиво. Настя ощутила давящее растяжение. Резина презерватива, гладкая и прохладная, скользила внутрь, но не могла скрыть его солидную толщину и твёрдость. Он входил тяжело, преодолевая сопротивление её узких, девственных мышц, но на этот раз без разрывающей боли, лишь с глубоким, наполняющим давлением, которое тут же сменилось волной щемящего удовольствия.

— Медленнее... — выдохнула она, её голос дрогнул.

Гриша замер, давая ей привыкнуть, чувствуя, как её внутренности судорожно сжимаются вокруг его обёрнутого члена. Каждая её пульсация отзывалась в нём жгучим наслаждением.

— Можно дальше? — прошептал он, и его голос был хриплым от сдерживания.

Настя кивнула, обвивая его шею руками. Он начал двигаться. Медленные, глубокие толчки. Каждое движение вперёд заставляло её тихо стонать — теперь это были стоны, в которых боль смешивалась с нарастающим, шокирующим наслаждением. Он чувствовал каждую складку, каждую пульсацию её внутренних стенок через тонкий барьер латекса. Её тело постепенно открывалось, становилось более податливым, влажным и горячим.

— Да... вот так... — застонала она, уже не контролируя себя. Её ноги сжали его талию чулками, притягивая его глубже с каждым движением. — Сильнее...

Её слова стали для него пропуском. Его движения стали увереннее, ритмичнее. Он уже не боялся — он видел, как её глаза закатываются под веками, как её грудь вздымается в такт его толчкам. Он чувствовал, как резина презерватива трётся о её чувствительные внутренности, и это сводило его с ума. Звук их тел — глухие, влажные шлепки его бёдер о её кожу, её прерывистое дыхание — наполняли комнату.

Он менял ритм, то ускоряясь, почти яростно, то замедляясь, вкручиваясь в неё долгими, проникающими движениями. Одна его рука опустилась между их тел, и большой палец нашёл её клитор. Он начал водить им быстрыми, вибрирующими кругами, синхронизируя с толчками.

Для Насти это стало последней каплей. Её тело напряглось как струна, её внутренние мышцы судорожно сжали его член через презерватив. Она кончила с громким, срывающимся стоном, её бёдра задрожали, и она почувствовала, как волны удовольствия растекаются по всему телу. Гриша, чувствуя её пульсацию, едва сдержался.

Он продолжил двигаться, пока её спазмы не стихли, продлевая её оргазм. Настя лежала под ним, совершенно размякшая. Не смотря на то что он пытался сдерживаться Гриша издал низкий стон и, сделав ещё несколько резких, глубоких толчков, достиг пика. Он почувствовал, как его сперма горячими потоками заполняет наконечник презерватива. Его тело затряслось в разряде, и он рухнул на неё, чувствуя, как его член всё ещё пульсирует внутри неё, ограниченный тонкой резиной.

Они лежали так несколько минут, тяжело дыша. Потом Гриша осторожно, чтобы ничего не пролить, вышел из неё. Настя лежала с закрытыми глазами, на её губах играла уставшая, но удовлетворённая улыбка. Боль была, но она тонула в море незнакомого доселе удовольствия.

Она открыла глаза и посмотрела на него, снимающего и завязывающего презерватив.

— Ну что... — сказала она тихо, — теперь ты доволен?

— Да, — просто ответил он.

Не успев больше ничего сказать, они оба замерли, прислушиваясь. Со стороны улицы донёсся чёткий звук подъезжающей машины, хлопок двери и приглушённые голоса — явно взрослых.

Ужас и паника мгновенно сменили удовлетворение на их лицах. Гриша вскочил с кровати, схватил свои разбросанные джинсы и футболку и, не одеваясь, бросился к двери. Он выскользнул в коридор, прижав одежду к груди, и пулей помчался в свою комнату, стараясь не стучать пятками по полу.

В комнате Насти на полу, рядом с кроватью, лежал использованный, завязанный презерватив — молчаливое и опасное свидетельство того, что только что произошло.

Настя, не теряя ни секунды, спрыгнула с кровати. Она схватила презерватив с отвращением, словно подбирая ядовитого паука, быстрым движением сунула его в использованный пластиковый пакет от чего-то, смяла его в тугой комок и забросила на самое дно своего мусорного ведра, прикрыв сверху обрывками бумаги и старой тетрадью.

Она натянула халат, поверх своего сексуального белья, а затем она схватила книгу и плюхнулась на кровать, стараясь дышать ровно, делая вид, что читает. Её сердце бешено колотилось, а по телу пробегала нервная дрожь.

P.S. если у кого-то есть какие-то интересные темы для рассказов или хочет рассказ на заказ, можете писать в ЛС обсудим.